Проклятые

— Я найду тебя, Лика! Найду.

В шезлонге заворочался просыпаясь Данька. Позвал:

-Папа!

Дима подошел к сыну, присел с ним рядом.

— Ты дочитал свою книжку?

— Да.

— Она про этот замок?— Данька ткнул пальцем в рисунок на обложке.— Красивый. Вот бы туда поехать. Да, папа?

Мысль пронзила подобно озарению. Дима подхватил сына на руки.

— Мы поедем. В следующем году непременно поедим. Я оформлю документы, визы. Мы разыщем Рубиновый замок, если это нам суждено.

* * *

Анжелика никуда не хотела уезжать. Далёкая Америка пугала неизвестностью. Хотя, если в перспективе там только могло оказаться плохо, то здесь ей было плохо, всегда. Даже Митя отказался от неё. Бросил, словно надоевшую игрушку. Впрочем, он никогда ничего Лике не обещал, не строил с ней совместных планов. Но в её жизни Дмитрий не был случайным человеком. Лика чувствовала это, и боялась, уехав, потерять его навсегда.

Собираясь в дорогу Лика молила судьбу о чуде. Она мечтала, что её Митя придёт за ней, спасёт из постылого рабства её тело и согреет своим теплом её окоченевшую душу. Она пошла бы за ним, не ставя условий, не спрашивая и не сомневаясь. Она любила бы его пока могла. А потом? Что бы ни случилось потом, было бы уже совсем не важно.

Но судьба запас отмеренных Анжелике чудес исчерпала, послав ей не очень молодого, но совершенно очарованного ею американца. И Лика, глотая слёзы, ухватилась за спасающую её руку Джона Рида.

Джон не был особо богат по американским меркам, но его годовой доход обеспечивал семье достойное существование. Теперь у Лики была своя машина. Но главное, у неё появился свой дом, о котором она раньше так мечтала.

Около года Лика осваивалась на новом месте. Муж по-прежнему много ездил по командировкам.

Что огорчало его и радовало Анжелику.

Небольшой двухэтажный коттедж, полученный Джоном в наследство от родителей, окружали деревья и цветы, за которыми Лика заботливо ухаживала. Она много читала. И охотно общалась с соседями. Супруги пенсионеры оценили Ликину приветливость и обходительность. Для неё же они стали неоценимым источником информации о порядках и нравах общества, в котором девушке предстояло жить.

Анжелика осмотрелась и решила восполнить некогда упущенное ею, по вине "доброго дядюшки". Она будет учиться! Её заинтересовал гостиничный бизнес, в котором всю жизнь проработал её нынешний сосед. Старик считал отрасль вполне перспективной. Лика тоже так думала.

Джон не стал возражать, услышав о желании жены получить соответствующее образование. Стремление Лики сделать карьеру казалось ему вполне естественным. Он решил, что это совсем не плохое вложение капитала, которое окупится, когда его очаровательная Анжела начнёт работать.

Лика засела за учебники. Она занималась много и упорно. Право на своё место в жизни она буквально отвоёвывала, но теперь перед ней открывались новые горизонты. Ещё немного и она станет достаточно независимой от обстоятельств, которые вполне способны снова свалиться на её многострадальную голову.

Лика не то, что боялась жизни, скорее не очень ей доверяла. И оказалась права.

— Анжела,— лицо Джона исказила гримаса отчаяния,— я стал безработным. Моя компания переживает тяжелые времена. Сокращают сотрудников. Их не устроил мой возраст. Я стал для них слишком стар!

Но мне ещё почти десять лет до пенсии. Будь проклят этот чёртов кризис!

— Джон,— Лика взяла мужа за руку,— меня берут на работу. Теперь моя очередь зарабатывать деньги. Мы справимся, Джонни.

Она стояла перед ним такая молодая и красивая. А он — безработный старик! Зачем он ей нужен?

— Ты не бросишь меня, Анжела?

Возмущение на её лице было таким искренним, что впервые за сегодняшний день Джон облегчённо вздохнул.

Анжелика обняла мужа. Как же она была ему благодарна! За всё: за его любовь, спасшую её из ада, за его веру в неё, просто за то, что все эти годы согревал её своим теплом.

— Не дождёшься,— глотая слёзы, пообещала она. — Ты от меня никогда не избавишься.

— А я и не хочу избавляться. Я люблю тебя, Анжела.

— Я тоже люблю тебя, Джон.— Лика не солгала, она уже знала, что любовь многогранна, и в сердце её рядом с памятью о далёком, но не забытом Мите, огромное место занимает этот человек, которого сейчас с нежностью заботливо обнимают её руки.

Работала Лика охотно и старательно. Её усилия не оказались не замеченными. К удовольствию моральному добавилось вскоре и материальное удовлетворение. Финансовые проблемы семье более не грозили. Джон воспрянул духом, он тоже работал, в социальной службе. Особых денег это не приносило, но он был занят нужным для общества делом. Казалось, что всё окончательно наладилось.

Но видно запас, припасённых для Лики судьбою бед, ещё не исчерпался до конца. Болезнь Джона, которой вначале не придали особого значения, оказалась много серьёзней, чем они думали.

Предпринимаемые медиками усилия не приносили ощутимых результатов. Муж угасал, и Анжелика не чем не могла ему помочь.

Он ушёл от неё на рассвете. Слабое пожатие его руки и тихое "пообещай мне быть счастливой" долго

преследовало тоскующую Лику. Она снова осталась одна в огромном безжалостном мире. Жизнь пугала своей непредсказуемостью, и спасаясь от страха перед ней, Анжелика с головой погрузилась в работу.

Однажды ей принесли книгу, забытую в гостиничном номере выехавшим постояльцем. Она привлекла Ликино внимание уже тем, что была издана на её родном языке. И названием: "Проклятые"!

— Это обо мне.— усмехнулась Лика, открывая книгу.— За что же ты прокляла меня, жизнь?

Она читала и плакала. И снова читала. А потом, отложив все дела, засобиралась в дорогу. Мысль вернуть книгу её владельцу, может и казалась на первый взгляд вздорной. Тем более, что проживал он в Вене. Но, словно, неведомая сила управляла Анжеликой, сила, противиться которой она не хотела.

Всё сложилось на редкость удачно. Лика вернула книгу удивлённому владельцу. Очарованный Ликой австрийский журналист попытался было за ней поухаживать, но вынужден был срочно уехать. Лика взяла напрокат машину и решила самостоятельно ознакомиться с живописными окрестностями.

Этот замок не был отмечен ни на одной карте. Развалины древней крепости Лика заметила из окна машины. Чувствуя нарастающее волнение, она въехала в распахнутые настежь ворота.

Черная кошка выскочила ей на встречу. Лика испугалась. Зверёк, сверкая зелёными глазами, пристально смотрел на гостью. А потом, вдруг, совершенно неожиданно потерся Лике об ноги. Анжелика пошла за кошкой, и та привела её к древним развалинам. Шершавый камешек, поднятый Ликой с земли, был теплым, приятным на ощупь. Она, будто, прикоснулась к чему-то родному.

— Я, словно, вернулась домой, — подумала ,садясь на ствол поваленного дерева.

Лике никуда не хотелось больше идти.

* * *

Только Николаю сказал Дима куда едет и что намерен искать. Друг не отговаривал его. Напротив, положив Диме на ладонь свой заветный камушек, сказал:

— Возьми. Если ты должен там оказаться, он укажет тебе дорогу.

Даньку Дима взял с собой. Он вообще старался по возможности не расставаться с сыном. Поехали машиной. Дорога предстояла дальняя, но для задуманного нужны были колеса, а Дима всецело доверял своему внедорожнику.

Проведя в Вене два дня, путешественники отправились изучать окрестности. От камушка, положенного в нагрудный карман рубашки, исходило приятное тепло. Оно то усиливалось, то становилось почти не заметным. Дима стал ориентироваться на посылаемый знак. Ближе к вечеру он заметил из окна Рубиновый замок. То, что это именно он, Дима не сомневался. И единственная брошенная за распахнутыми воротами машина непременно должна была принадлежать Анжелике!

— Она ждёт меня,— подумал Дима. Сердце его отчаянно колотилось.

Данька шел за отцом молча, стараясь поспевать за его все ускоряющимся шагом. Он чувствовал Димино волнение. Сейчас должно было произойти что-то очень важное. Может здесь ждёт их настоящая Данина мама? Мальчик мечтал о матери, но совсем не скучал по Инге, которая хоть и родила его, но мамой стать не захотела.

Данька всё же отстал от отца. Его отвлекла кошка. Черная красавица возникла перед мальчиком. Даня протянул к ней руки.

-Ладно уж, можешь меня погладить,— промурлыкала кошка.

Она потерлась мальчику об ноги. Данька был в полном восторге. И даже когда заметил, что потерял отца из виду, не испугался.

Он пошел за кошкой, и та вывела его на поляну.

Данька сразу увидел отца. Дима стоял рядом с какой-то женщиной и смотрел на ней такими глазами, что у Даньки перехватило дыхание.

— Я снова предал тебя.

— Это не важно.

— Ты сможешь меня простить?

— Глупый. Я училась прощать столько трудных жизней.

— Я приехал за тобой.

— Знаю.

— Я не один. Со мною мой сын.

Дима обернулся и поманил к себе замершего неподалёку Даньку.

— Это моя мама?

— Если хочешь,— Лика присела перед мальчиком, заглянула в его широко распахнутые глаза.

— Конечно, хочу. Ребёнку нужна мать!— словно голос Клавдии Ивановны прозвучал на поляне.

Все дружно рассмеялись. И отправились к машинам. Жизнь бывает добра к тем, кто способен оценить её истинные дары.