Вампир

Быстро взглянув на себя в отражении начищенного медного подноса, я открыл дверь.

Высокомерно уставившись прямо на опешившего от резкого открытия дверь дружинника, я сквозь зубы брезгливо обронил:

— Чего тебе простолюдин? — и побольше презрения в глазах.

— Я... шум.... господин, — резко растеряв уверенность в своих силах проблеял кое-как мужчина. Подумать только, здоровый мужик в доспехах и при оружии, а стоит ему оказаться напротив рассерженного аристократа, так сразу теряет всякую смелость. Застращали, конечно, тут народ, ох как застращали, дворяне.

— Мы изволили пошуметь с бароном Эрье. Вот и всё. Так и передайте своему господину, — титул моего собутыльника вспомнился очень вовремя. Хотя какой он теперь к чёрту "барон"? Если верить его же пьяному бреду от земель и власти ничего не осталось.

— Но... — совсем уж нерешительно попробовал возразить дружинник.

— Смеешь мне перечить, чернь? — грозно осведомился я. Побольше гонору, побольше.

— Нет, ньор, — тут же покорно склонился боец... и его сослуживцы вместе с ним.

— Можете идти, — взмахнув рукой, я захлопнул дверь.

Судя по звукам, больше испытывать терпение дворянина ребята не собирались и сразу же поплелись к лестнице. Я же ненадолго задумался о том, что делать с трупами.

— Зачем ты их отослал? Мы должны были предупредить людей и эрла Арьяна. Вдруг поблизости находятся ещё убийцы из братства, — вдруг вяло подал голос, всё ещё сидящий на кровати в легкой прострации, Маро. В процессе спроваживания стражей он мне не мешал, видно моё предварительное внушение всё же сработало достаточно сильно, а вот сейчас уже не удержался.

— Это не важно, — отмахнулся я от дворянина, добавляя ещё немного внушения.

На самом деле, мне было просто лень участвовать в последующих за раскрытием факта покушения событиях. Весьма вероятно, что стоит Арьяну и его стражам узнать про этих самых убийц, сейчас все ещё довольно спокойная таверна, сразу же превратиться в некое суматошное и жутко шумное место. Везде будут бегать солдаты и выискивать возможных убийц, от меня будут... вернее будет требовать ответа Арьян, как единственный кому это может быть позволено. Зачем всё это нужно? Лучше уж немного попозже тихо мирно оттащить освобождённых от всех ценностей убийц куда-нибудь в лес, а завтра спокойно продолжить свой путь дальше.

Пока я пребывал в своих мыслях, а Эрье косплеил овощ, после моего внушения, на глаза попались тела убийц. Про освобождение от материальных ценностей это я вовремя вспомнил.

После быстрого осмотра, перевезя с метательными ножами отправились на кровать. Следом за ними отправились пояса с ножнами, сумками и кучей непонятных пузырьков.

В сумках обнаружилось куча всякой всячины. Металлические "колючки", чем-то напоминающие противотанковые ежи, только в миниатюре. Если и знал когда-то как эти штуки называются, то вспомнить сейчас не могу. Знаю только что их можно бросить лошади или человеку под ноги, чтобы гарантировано испортить им жизнь. Несколько разноцветных порошков в отдельных отделах. Моток тонкого, но довольно крепкого шнура. В последней сумке обнаружилась ухватистая верёвочная удавка очень тонкого тройного плетения. Хоть сейчас бери это всё великолепие, да неси в музей, посвящённый средневековым киллерам. Остаётся только догадываться, почему убийцы в схватке из своего обширного арсенала использовали одни только кинжалы, да метательные ножи.

Отложив всё это великолепие, вместе с пузырьками, о содержимом которых я мог только догадываться, повертел в руках один из кинжалов. Искривлённое лезвие примерно тридцать— тридцать пять сантиметров. Практически у самой гарды с обеих сторон расположены те самые зубчики, которые сильно испортили мне настроение недавно. Довольно спорное решение. Данное приспособление будет полезным только если у обладателя хватит сил выдернуть крепко засевшее в теле противника после первого удара оружие. У убийц с этим, впрочем, проблем не наблюдалось. Последней деталью, замеченной мной на лезвии, была неглубокая выемка, идущая ровно по середине и повторяющая форму клинка. Толи кровосток, толи выемка для яда. И всё, никаких украшений или чего-то подобного. Гарда и рукоять вообще простецкие, хоть и вполне удобные.

Повертев клинок и так, и эдак, вспомнил что хотел глянуть что стало с плотью, которую противник вырвал у меня при ударе. Правильно сориентировавшись в пространстве, я сразу же заметил небольшой тёмный комок, лежащий у стены. Наклонился над бесформенным куском мяса и ткнул из любопытства в него пальцем. Видимо обидевшись на такое обращение, он вдруг посерел и просто рассыпался на пол небольшой горсткой пыли, которую быстро растворила кровь, в луже которой и лежал кусок изначально. А дальше ещё интереснее. Когда я ткнул пальцем уже в кровь и начал его поднимать, её небольшой комок плотно обхватил палец. Остальная же субстанция, став густой словно варенье, тянулась за этим комком с пола по тонкому жгутику. Я с любопытством наблюдал как маленький комок крови на пальце постепенно заползал всё выше и выше, буквально вытягивая остальную лужу с пола за собой следом. Уверен, у нормального человека такое поведение собственной крови вызвало как минимум панику, но мне было даже забавно наблюдать за неловкими, но упрямыми попытками лужи забраться на меня. Впрочем, я быстро смилостивился и положил в лужу свою пятерню. Кровь времени терять не стала и тут же буквально "вползла" мне на руку. В следующее мгновение я почувствовал лёгкую щекотку и кровь за считанные мгновение впиталась в руку без каких-либо последствий для последней.

— Забавно, — прокомментировал я произошедшее, медленно поднимаясь на ноги.

Раньше я обходился без серьёзных проникающих ран, так что наблюдать необычное свойство собственного тела, мне приходилось впервые. Когда в меня выстрелил барон Нелир, снаряды потом вывалились из меня абсолютно чистыми кусочками металла. Я хоть это и заметил, но не придал значения. А оно вот как.

"В любом случае, это довольно полезное умение" — подумал я. Похоже благодаря этому умению, ко мне вернулась большая часть крови, которую я потерял во время схватки. Что-то конечно успело впитаться в пол, но не так уж и много. Тем не менее, вскоре придётся искать кого-то кто утолит мою жажду. Голод, который я стал чувствовать на краю сознания, очень красноречиво об этом сигнализировал.

Покосился на всё ещё пребывающего в трансе Маро и тут же отверг эту идею. Ну уж нет. Пить кровь у местных мужиков я буду только в крайнем случае. Уж лучше найти девушку посимпатичнее и почище.

"И когда я только успел стать таким привередливым?" — тяжело вздохнув подумал я и направился обратно к трупам убийц.

Склонившись над ближайшим, одним движением откинул ему капюшон, пропоротый сзади осколками черепа моей жертвы. Жест любопытства, не более. Взору открылась совершенно лысая, даже не бритая голова. Затем, я потянулся к повязке на лице и чуть оттянув её, опустил вниз.

"Ну и что это за хрень?" — с любопытством подумал я, глядя на ничем не выделяющееся человеческое лицо.

Ничем не выделяющееся... кроме огромной пасти состоящей сплошь из иглообразных клыков вместо нормального рта. Никаких губ или чего-то подобного, просто нормальная кожа медленно переходит в струпья и куски мышц, из которых уже в свою очередь торчат сами клыки. И было тут этих клыков явно больше, чем тридцать два... раза эдак в два, а то и три. Я ещё вспомнил, что головы убийц мне показались слегка вытянутыми к низу во время боя. Теперь хоть понимаю почему.

В остальном, как уже было сказано убийца ничем не отличался от человека. Обычные глаза, радужка которых после смерти вернулась к нормальному состоянию, обычные черты лица, уши и... совершенно лысая макушка без признаков какой-либо растительности.

Приподняв мёртвого... хрен знает кого теперь, я повернул его башку в сторону Маро. Уперев тело о край кровати, я обхватил лицо убийцы двумя руками и спросил у дворянина, повторяя свой недавней мысленный вопрос:

— Ну и что это за хрень? — ещё и вдобавок пощёлкал внушительными челюстями. Вроде как "ням-ням" своеобразный изобразил для пущего эффекта, так сказать.

— Не знаю, — вяло отозвался Маро, даже не вздрогнув при взгляде на красавчика.

— Так... — протянул я, бросая тело обратно на пол, — похоже самое время перейти к информации об этом самом братстве. Но сначала...

Я быстро проверил второго убийцу, того который показался мне менее опытным. Под маской точно такая же картина, как и у первого. Разве что у этого среди частокола иглообразных клыков прослеживаются обычные человеческие зубы в единичных экземплярах. Черты лица были другие, но лысая голова похоже была таким же отличительным признаком этих ребят, как и акульи челюсти.

Присев напротив Маро, я обронил:

— Рассказывай о Братстве крови, —

Вот только не прошло и пары минут, как я исправился, потребовал у Маро рассказывать всё с самого начала. Уж больно информация открылась интересная, разительно меняя облик мира, который я уже успел составить в своей голове. И с первых же слов аристократа, попёрли драгоценные сведения, которых мне, как оказалось, до сего момента критически не хватало.

Долгие годы жизнь на континенте под названием Рессэйда развивалась совершенно спокойно. Ничем не отличаясь от пути человечества в моём мире, если верить моим смутным воспоминаниям по этому вопросу. Никакой магии, никаких нечеловеческих рас или чего-то подобного. Но лафа закончилась пятьсот сорок семь лет назад. Настолько точная дата известна только потому, что после всего произошедшего новое летоисчисление ведётся от неё.

В те времена достаточно большой континент делили между собой семь государств. Сермантар и Эккерион обосновались на юге, на границе с Великой пустыней, отделённой длинным горным хребтом. Дария, Меневия и Агеррон заняли центральные области, перемежающиеся огромными лесами, равнинами, реками, озерами и небольшими цепочками, крохотных на фоне южного хребта, гор. За исключением западной прерии или даже скорее тундры, которая в каком-то смысле являлась продолжением Великой пустыни, но с более терпимым климатом. Там обитали многочисленные, но не организованные группы дикарей-кочевников. Внезапно, не кого-то наподобие древних монголов из моего мира, а скорее ближе к такой же древности норманнов. Только без излишней страсти к мореходству. Север же занимали Кондардия и Ломинесс.

Последние две страны мало того, что обладала наиболее продвинутым уровнем технологий среди остальных обитателей Рессэйды, так ещё и их совместные территории едва ли не в три раза превышали совместные территории остальных цивилизованных стран на континенте. При желании Кондардия и Ломинесс легко бы захватили и разорили оставшуюся часть континента, если бы... не были так сильно заняты разборками друг с другом. Остальные страны это понимали и всячески способствовали продолжению войны между этими двумя титанами, не забывая периодически проводить мелкие разборки между собой. Всё шло своим чередом.

И вот, эти самые пятьсот сорок семь лет назад, всё резко изменилось. Неизвестно точно в каком именно государстве, историки склоняются больше к Кондардии, вспыхнула ужасная чума. Впрочем, где именно она зародилась не особо важно, так как в течении всего пары недель, зараза распространилась на оба северных королевства.

Самое необычное было в том, что это была не простая зараза. Человек заражённый этим вирусом или что это там вообще, всего в течении пару часов обращался в ужасную тварь. Сильную, быстрые и практически неуязвимую к оружию, за счёт крепкой шкуры и невероятной регенерации. Единственное желание монстров после превращения — жрать, с поистине неутолимым голодом, мясо здоровых людей и распространять заразу дальше. Один укус или непосредственный контакт телесных жидкостей и человек уже заражён.

Стоит ли говорить, что обширные территории двух королевств оказались буквально заполонены "упырями", как стали звать тварей оправившиеся немного люди. Остальным тоже досталось немало, особенно тем, которые находились ближе всего к границам с северными соседями — Меневии и Агеррону. Тем не менее, основная масса упырей резвилась на территориях Кондардии и Ломинесса. Именно это дало время остальным подготовиться к угрозе.

Один из видных полководцев того времени, имя которого сейчас помнят далеко немногие, смог сплотить силы вовсе не настроенных на сотрудничество королевств. После этого он не только смог защитить южные земли от упырей, но и даже отбить часть территорий Ломинесса. Впрочем, очистить все северные земли он так и не смог. Отвоевав достаточно небольшую территорию у упырей, чьими ордами там всё буквально кишмя кишело, полководец повелел укрепить несколько горных перевалов. Эта цепочка гор, ранее являвшаяся своеобразной границей северных и южных земель, пусть и весьма теоретически, в силу того, что заходила на территорию Ломиннеса своим восточным краем, тем не менее была идеальным местом для укрепления позиции цивилизованного мира тех времён. С жителями северных соседей к тому времени уже давно никакой связи не имели, а последние группы выживших беженцев закончились ещё в самом начале продвижения объединённой армии на север.

Горная цепь укреплялась под постоянными и неустанными нападениями упырей. Крепости воздвигались буквально за считанные месяцы, пока армия, разделившись на несколько отрядов, носилась от одного перевала к другому, параллельно пытаясь защищать сами крепости. Несколько лет спустя, крепости, возводимые ударными темпами, были достроены и образовали из себя цепочку укреплений, которую назвали Перевал смерти. Самое большое уязвимое место, небольшую долину, находящуюся между отрогов гор, перекрыла огромная стена, носящая название Бастион чумы.

Как оказалось, с постройкой люди успели как раз вовремя. Около полугода после завершения Бастиона чума, на которой сил ушло куда больше, чем на остальные крепости, всё было тихо. А затем внезапно из северных земель на юг ломанулись огромные орды упырей, которые всё это время множились на территории уничтоженных королевств. История умалчивает, как удалось отбиться людям, но они это сделали. Год напряжённых осад закончился небывалым затишьем. Упыри, конечно, продолжали пытаться перебраться через перевал, но это были лишь небольшие группы — не более десятка особей.

Именно тогда и была организована Церковь. Организация насквозь материальная и практичная, несмотря на название. Нет, они, конечно, чтили того самого полководца, который умудрился сплотить королевства для защиты, но не обожествляли его. Скорее относились как герою-покровителю своей организации.

Сам полководец в тем времена копил силы для продолжения атаки на северные земли, но не сложилось. Сначала союз стран, убедившихся в надёжности стены и отсутствию непосредственной угрозы, распался. Потом и сам герой умер. История умалчивает, но толи в схватке с прорвавшимися упырями, толи от старости, толи... от яда убийц, подосланных кем-то из бывших союзников, чтобы сплотивший вокруг себя огромное войско человек не воспользовался им в своих целях. Сомневаюсь, что властьдержащих в те времена волновал вопрос — "а хочет ли этого сам герой?".