— Да, — сказал Джеймс, — Тед рассказывал мне о маглорожденной девочке, с которой встречался на третьем курсе. Ее родители случайно упомянули Хогвартс на званом ужине, и хозяевам ужина пришлось вызывать магловского доктора, потому что у них обоих случился странный приступ в одно и то же время. Министерство вынуждено было стереть память всем. Было много хлопот, но вышло довольно забавно.
— Круто, — сказал Ральф задумчиво. — Эх, мне бы не помешали эти Чары Разочарования на моем чемодане с вещами. Это могло бы спасти меня от некоторых проблем.
Зейн повернулся к нему.
— Так в чем дело, Ральфи? Что за проблемы у тебя сейчас?
— Это был не я! — запротестовал Ральф, а потом понизил голос, покосившись на стойку библиотекаря. Слизнорт развалился за ней, всматриваясь в гигантскую книгу через пару крошечных очков и пил что-то пенистое из керамической кружки. Ральф поморщился и вздохнул.
— Слизнорт нашел мою приставку сегодня утром. Он сказал, что я оставил ее в гостиной. Он вел себя дипломатично, но сообщил мне, чтобы я был осторожнее с такими вещами. Сказал, что я должен был оставить свои «магловские игрушки» дома.
Джеймс нахмурил брови:
— Разве ты не сказал, что она пропала несколько дней назад?
Ральф оживился.
— Да, это так! Именно это я и имею в виду! Я не оставлял ее в гостиной! Я собирался выбросить эту глупую вещь в туалет, но кто-то взял ее из моей сумки и оставил ее в комнате, чтобы Слизнорт нашел. Я ненавижу этих ребят! — голос Ральфа опустился до хриплого шепота. Он быстро огляделся, как будто ждал, что его соседи по комнате выпрыгнут из-за ближайшего книжного шкафа.
Зейн задумался.
— Ты не знаешь, кто взял ее?
— Нет, — сказал Ральф с сарказмом — Я абсолютно уверен, что в этом и был смысл.
— Она сейчас у тебя?
— Да, — сказал Ральф немного грустно. — Я не выпущу ее из виду до тех пор, пока не смогу избавиться от нее. Так или иначе, она все равно не работает здесь нормально. Слишком много магии в воздухе или что-то еще.
Он вытащил игровую приставку из рюкзака и передал ее Зейну под столом. Джеймс наблюдал, как Зейн быстро нажал несколько кнопок, и экран ожил.
— Если кто-нибудь увидит тебя с этой штукой, то она твоя, — пробормотал Ральф. — Счастливого Рождества.
Зейн плавно нажимал кнопки, и экран периодически вспыхивал.
— Я просто проверяю, если тот, кто взял его, играл на нем, то он должен был создать профиль.
— Что такое профиль? — спросил Джеймс, наклоняясь, чтобы взглянуть на экран.
Зейн отмахнулся от него, не поднимая глаз.
— Не смотри, Слизнорт увидит. Ральф, расскажи Мистеру Волшебнику, что такое игровой профиль.
— Это просто способ сохранять твою игру, — сказал Ральф шепотом. — Прежде чем начать играть, необходимо создать профиль с именем и прочей информацией, обычно просто выдуманной. И тогда все, что ты делаешь в игре, записывается под этим профилем. Когда ты захочешь вернуться в игру, тебе только нужно зайти в этот профиль, и можешь продолжать играть, где остановился.
— Ты «Ральфинатор»? — спросил Зейн, все еще работая с игровой приставкой.
— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — категорически заявил Ральф.
— Тогда вот… — сказал Зейн, показав пальцем на экран — Имя «Астромаддукс» говорит тебе о чем-то?
— Нет, — сказал Ральф, подняв брови. — Там профиль с таким именем?
— Да, прямо здесь. Дата создания около полуночи позавчера. Никакой другой информации и никакого прогресса в игре нет вообще.
Джеймс моргнул.
— Нет прогресса в игре?
— Нет, — сказал Зейн, отключая устройство и передавая его под столом обратно Ральфу. — Уйма времени потрачена на регистрацию, но не на игру. Наверное, он не знал, что кнопки «вверх» и «влево» предназначены для супер-атаки. Новички.
Джеймс закатил глаза.
— Так что же это значит, кто этот Астра… как-его-там?
— Это просто выдуманное имя, как я уже сказал, — заметил Ральф, убирая игровую приставку в самый низ своего рюкзака. — Оно ничего не значит, верно?
Последнее относилось к Зейну, который сидел напротив и выглядел до смешного задумчивым. Его голова была наклонена, брови нахмурены, и один уголок рта приподнят, морща его щеку. Через некоторое время он покачал головой.
— Я не знаю. Имя знакомо. Кажется, как будто кто-то совсем недавно упоминал его, но я не могу вспомнить.
— Что ж, все, что я знаю, — сказал Ральф, подперев рукой подбородок, — это то, что я избавлюсь от этой штуки, когда встречусь с отцом. Мне жаль, что я вообще ее когда-либо видел.
— Мистер Поттер, — внезапно неподалеку прогремел голос. Все трое вскочили. Это был профессор Слизнорт. Он приблизился к ним и внезапно остановился за стулом Джеймса.
— Я надеялся застать вас. Так приятно видеть вас, мой мальчик. Я очень рад.
Джеймс заставил себя улыбнуться, когда Слизнорт похлопал его по спине.
— Спасибо, сэр.
— Знаете, я ведь знаком с вашим отцом. Встретил его, когда он еще был здесь студентом и не был известным мракоборцем, каким является сейчас, — Слизнорт намеренно подмигнул, как будто Гарри Поттер не был невероятно популярным до того, как стал главой мракоборцев. — Не сомневаюсь, он упоминал обо мне. Мы были очень близки в то время. Конечно, мы не общались с тех пор, я превратился в старика, вечно копошащегося среди своих зелий, а он женился, сделал блестящую карьеру и произвел на свет такого отличного мальчика, — Слизнорт игриво ткнул Джеймса в плечо. — Я с нетерпением жду встречи с ним на следующей неделе. Вы ведь напомните ему обо мне, не так ли?
— Я постараюсь, сэр, — сказал Джеймс, потирая плечо.
— Хорошо, хорошо. Ну, я оставлю вас мальчики. Продолжайте заниматься, э-э, ребята, — сказал Слизнорт, взглянув на Ральфа и Зейна без особого интереса, несмотря на то, что он разговаривал с Ральфом этим утром.
— Ой, профессор Слизнорт, можно вас спросить? — это был Зейн.
Слизнорт обернулся, подняв брови.
— Ну конечно, мистер э-э…?
— Уолкер, сэр. Я думаю, это было на вашем занятии по Зельеварению. Вы, помнится, упомянули некоего Астромаддукса?
— Ах да, мистер Уолкер. Это было в среду днем? Что-то припоминаю… — Слизнорт рассеянно посмотрел на свой стол. — Да, на самом деле, это не связано с Зельями, но его имя было упомянуто. Астромаддукс был историком и Провидцем в далеком прошлом. Его произведения считаются, ну, в лучшем случае апокрифическими. Я просто немного пошутил, мистер Уолкер.
— Что ж, спасибо, сэр, — ответил Зейн.
— Никаких проблем, мой мальчик. — заверил его Слизнорт, оглядывая библиотеку. — А теперь я должен вернуться к своим обязанностям. Не буду больше вас отвлекать.
— Какое совпадение, — прошептал Ральф, склонившись над столом, когда Слизнорт отошел подальше.
— Не совсем, — рассуждал Зейн, — он упомянул Астромаддукса в классе в шутку. Теперь я вспомнил. Это была ссылка на источник, не внушающий доверия. То, как мы отнеслись бы к бульварной газете или теории заговора. Слизнорт — декан факультета Слизерин, так что он, вероятно, употреблял это имя среди ваших ребят. Они, возможно, знают его. Вот почему, тот, кто похитил твою игровую приставку, знал это имя.
— Возможно, — сказал Ральф с сомнением.
— Но зачем? — спросил Джеймс, — зачем использовать имя, которое означает «не доверяйте мне, я ненормальный»?
— Кто знает, какие странности скрывают сердца слизеринцев? — отмахнулся Зейн.
— Эта версия просто не имеет смысла! — настаивал Джеймс. — Слизеринцы, как правило, стараются выразить себя. Они любят плащи и кинжалы с головами драконов и секретные пароли. Я просто не понимаю, зачем один из них использовал бы имя, которое их деканом упоминается в шутку.
— Все равно, — сказал Ральф, — у меня домашняя работа, так что если вы не против…
Они провели следующие полчаса, выполняя домашнее задание. Когда пришло время собираться, Зейн повернулся к Джеймсу:
— Отборочные по квиддичу сегодня вечером?
— У меня, да. И у тебя тоже?
Зейн кивнул.
— Тогда встретимся на поле. Удачи, приятель, — Зейн пожал Джеймсу руку.
Джеймса это тронуло.
— Спасибо, и тебе!
— Конечно! Ты взорвешь поле, как только поднимешься вверх, — беззаботно произнес Зейн. — Мне повезет, если я останусь на метле. А как давно ты летаешь?
— Я летал только на игрушечной метле вокруг дома, когда я был еще маленьким. — сказал Джеймс. — Когда-то законы о метлах были довольно неопределенны. Были ограничения по росту и расстоянию для несовершеннолетних, но в большинстве случаев, можно было летать в любом возрасте, только требовалось быть осторожным, чтобы не увидели маглы. Во времена папы, когда он получил почетный диплом из Хогвартса, несколько подростков напились огненного виски и попытались сыграть в квиддич на Трафальгарской площади. С тех пор законы были ужесточены. Теперь это почти то же самое, что и получение водительских прав у маглов. Мы должны посещать специальные уроки и сдать экзамен, прежде чем сможем летать на законных основаниях. Некоторые семьи волшебников по-прежнему позволяют своим детям подниматься в воздух на метле на заднем дворе просто для практики. Но мой отец-мракоборец…
— Твои папа и мама оба были классными игроками в квиддич, я угадал? — спросил Зейн, подталкивая Джеймса локтем и ухмыляясь. — Даже если ты не знаешь, какой конец метлы сверху, ты все равно будешь бомбой, как только окажешься на поле. Метафорически, конечно.
Джеймс неловко улыбнулся.
Они направились каждый по своим классам. Джеймс не переставал нервничать. Он почти забыл о предстоящей тренировке. Осознание того, что он будет там через несколько часов, сядет на метлу впервые и попытается стать одним из немногих первокурсников, которые попадут в команду Гриффиндора, заставляло его чувствовать себя неважно. Он подумал о снитче, с которым он вырос, о знаменитом первом снитче своего знаменитого отца. В те времена он никогда не сомневался относительно своего будущего. Дядя Рон постоянно говорил об этом, так что попасть в команду Гриффиндора на первом курсе было почти его правом по рождению, и Джеймс никогда не сомневался в этом. Но теперь, когда все стало неизбежным, он испугался. Страх, который он чувствовал во время церемонии распределения, вернулся. Но тогда все прошло хорошо, напомнил он себе. Он тогда так волновался, что Распределяющая Шляпа чуть не отправила его в Слизерин, и он знал теперь, что это была бы ошибка. Нужно было расслабиться. Квиддич, как и Гриффиндор, был у него в крови. Он просто должен позволить этому случиться, и не волноваться…
К обеду, он вынужден был признать, что его план не работает. Он едва мог есть.
— Правильно, Поттер, — кивнул Ной, посмотрев на нетронутую еду Джеймса. — Чем меньше ты съешь, тем меньше тебя вырвет, когда будешь в воздухе. Конечно, некоторые выглядят немного лучше, но это лишь для отвода глаз. У тебя уже был первый урок полетов у профессора Ридкули?
Джеймс опустил голову и округлил глаза:
— Нет, его еще не было. Первый урок в понедельник.
Ной стал серьезным на мгновение, потом пожал плечами:
— Ну, ты справишься. Метлы — это легко. Наклоняйся вперед, чтобы лететь, и отклоняйся назад, чтобы остановиться. Влево и вправо, чтобы повернуть. Проще простого.
— Да, — согласился Тед. — А из-за дождя и ветра будет еще легче. Ты, наверное, даже не сможешь увидеть землю, очень сильный туман. Доверься своей интуиции.
— До тех пор, пока она будет внутри, — кто-то сказал за столом. И грохот смеха прокатился по всему Большому Залу.
Джеймс охватил голову руками.
Стадион для квиддича был мокрым и грязным. Дождь лил как из ведра так, что землю под ногами не было видно. Джеймс промок в считанные минуты. Джастин Кенелли, капитан гриффиндорской команды, вывел в поле свою команду, стараясь перекричать нескончаемый шум дождя.
— Квиддич не отменяется из-за дождя, — прогремел он, — одни из лучших матчей по квиддичу проходили именно в такую погоду, и даже хуже. Вы знаете, что в 1984 году Чемпионат Мира по квиддичу проводился во время тайфуна у берегов Япониии. Ловцы пролетели свыше 60 миль в погоне за снитчем через ураганные ветра. По сравнению с ними, этот дождь — маленький ручеек. Идеальная погода для пробных испытаний.
Кенелли остановился и повернулся к центру поля, дождь стекал с кончика его носа и лился по подбородку. У его ног стоял огромный чемодан для игры в квиддич, и длинная вереница метел аккуратно лежала на мокрой траве. Джеймс заметил, что большинство факультетских метел были Нимбусы 2000, на которых еще можно было летать, но это были довольно устаревшие модели. Он испытал небольшое облегчение. Если бы ему сказали лететь на новой Молнии, то он уверен, что врезался бы в дерево через 100 миль. На противоположном конце поля Джеймс увидел сборную команды Когтеврана. Он не мог узнать никого из них через непроницаемую стену дождя и тумана.
— Хорошо, — прокричал Кенелли. — Тогда первый курс — вы будете первыми. Мне сказали, что у некоторых из вас еще не было первого урока полетов на метле, но благодаря новым правилам, нет никаких причин, по которым вы не можете сесть на метлу и попробовать. Давайте посмотрим, на что вы способны, прежде чем мы приступим к тренировке. Не думайте ни о каких приемах и трюках, давайте просто посмотрим, можете ли вы подняться в воздух и перемещаться по полю, не врезаясь друг в друга.
Джеймс почувствовал, как его желудок сжался. Он надеялся, что сначала посмотрит за тренировкой старших школьников. Теперь, когда он должен был взобраться на свою первую метлу, он пожалел, что не уделял должного внимания действиям игроков во время матча, вместо этого он наблюдал за эффектными трюками и сложнейшими ударами бладжера. Остальные первокурсники уже робко выходили вперед, вставали рядом с метлами и вытягивали руки, чтобы вызвать их. Джеймс заставил себя присоединиться к ним.
Он остановился рядом с метлой и уставился на нее. Сначала она выглядела всего лишь как кусок дерева с метелкой на конце, но никак не предмет, с помощью которого можно летать. Дождь стекал с промокшей метлы. Джеймс поднял руку.
— Вверх! — сказал он. Его голос казался таким тоненьким и жалким. Ничего не произошло. В горле словно застрял стальной шарик.
