Я долго сидела в оцепенении, глядя как за окном сгущаются сумерки и город императора озаряют мириады огней.
Постепенно моя тревога проходила и на душе стало спокойно и тепло. Теплые волны ласково окутывали меня с ног до головы, словно руки матери, обнимающие младенца. В какой-то момент, осознав что именно я чувствую, я обернулась к каменному дракону. Он смотрел на меня...в глаза...заглядывая прямо в душу. Его зрачки, подернутые туманом, переливались в темноте, словно два бездонных омута, в которые меня затягивало.
'Это ты меня звал?' — Всплеск радости, смешанный с тревогой.
'Что-то не так?' — Ощущение какой-то суетливости, словно он пытается подобрать слова, пытается объяснить, но не может. Неподвижные зрачки каменного дракона не выпускали из плена наваждения.
'...ты...плохо...' — он пытается общаться эмоциями и еще чем-то, каким-то образами, которых я не понимаю.
'Я плохая?' — Отрицание.
'Плохо со мной?' — Отрицание.
'Что-то не так со мной?' — Всплеск согласия.
'Что-то не так со мной.' — Пришла от него моя отзеркаленная мысль.
'Ты можешь общаться моими мыслями?' — Согласие.
'Что тогда тебе мешает?' — Удивление. Вопрос.
'Ты спрашиваешь разрешения?' — Согласие. Странно, откуда я это знаю?
'Я разрешаю.' — Радость. Благодарность. Я ничего особенного не почувствовала, просто на ум сами собой стали приходить слова.
'Рано. Мало сил в тебе/мне.' Как интересно. Он не разделяет понятия я и он.
'Мы?' — подсказала я. Согласие.
'Мы вредим...телу... Много времени... Много сил... Уходить... Но вернусь...'
Тепло медленно отступило и зрачки дракона словно погасли, хотя лунный камень продолжал слабо отражать крупицы света. Теперь это был блеск полированного камня, а не отблеск души мертвого бога.
Я тяжело вздохнула, и поняла, что не могу сдвинуться с места. Руки тряслись, а ноги вообще не слушались. Так вот что он имел в виду, говоря что мы вредим телу. Ладно, отдохну немного и попытаюсь выбраться отсюда. Жаль, что не смогу вечером зайти к награде. Я закрыла глаза и провалилась в сон.
* * *
Канцлер его императорского высочества, господин Хозоирон Уньци сидел в своем кабинете. В этот печальный вечер компанию ему составляла лишь бутылка дорогого крепкого алкоголя с другого континента и пустой лист дорогой гербовой бумаги, на котором он вот уже почти час медитативно ставил кляксы. Он сел сегодня вечером за письмо, с намерением сообщить императору, что он покидает подлунную империю и теперь нужно искать ему замену.
Однако третий бокал непривычно крепкого алкоголя позволил ему вывести на листе лишь несколько весьма откровенных ругательств в адрес императора, кои он поспешил замаскировать объемными кляксами.
Его мысли метались от императора, которого он любил и ненавидел, к леди Тэкэре, которой он по глупости выболтал свою слабость.
— Как там она говорила? Поменять проблему и решение местами?
На заляпанном листе он вывел:
Проблема — спасти своих детей.
Решение — ? уговорить императора на...? На что? Отдать Карниру Тэкэру? Невозможно! Избежать войны? Да, но как это сделать?
Он провел черту и продолжил.
Проблема — избежать войны, не выдавая леди Тэкэру.
Решение — спасти детей...
Многоточие. Канцлер задумался. В глазах появился проблеск идеи, потом еще один и еще и сначала первая точка многоточия превратилась в восклицательный знак, а за ней и две другие.
— Она особенная! — Потрясенно выдохнул он. — Император, вы были правы, она особенная!
Канцлер расхохотался в голос.
* * *
Холодно! Как же холодно! Я проснулась от того, что услышала, как от холода стучат зубы. Зубы оказались мои, как и скрюченная на подоконнике окоченевшая тушка. Меня трясло от холода не смотря на то, что в окно лились теплые утренние лучи солнца.
Попытка пошевелиться ни к чему не привела. Кажется положение стало еще хуже.
Мне стало страшно. Что со мной? Что происходит? На сколько общение с мертвым богом навредило мне? Я теперь никогда не смогу двигаться?
Я в отчаянии со всей силы ударила затылком об стену. Стена оказалась прочнее. От боли у меня из глаз посыпались искры и выступили слезы. Зато приступ паники как рукой сняло.
Я отдышалась, приходя в себя. Голова и шея двигаются — это радует. Прогнулась в пояснице. С позвоночником вроде тоже все в порядке. Значит не чувствую только рук и ног. Желудок громко заурчал, требуя пищи. Оооо, этот тоже откликается! Значит не так плохи мои дела, живем!
Внизу раздался топот. Кто-то бежал на верх. Я замерла в ожидании.
Запыхавшийся канцлер влетел в зал с такой скоростью, что если бы там была дверь, то он вышиб бы ее и не заметил.
Увидев меня он завопил:
— Ты с ума сошла?! Тебя уже весь дворец ищет! Что ты тут делаешь?!
Я завороженно смотрела на его перекошенное от ярости лицо. Как же он красив! Словно оскаленный хищник. Он еще что-то кричал в мой адрес, а я только тихонько радовалась, что не одна.
Хор подскочил ко мне и дернул за руку. Я безвольным кулем повалилась на пол. Он подхватил меня где-то на полпути и резко замолк.
— Что с тобой? — Тихо и испугано спросил он, пытаясь усадить мое марионеточное тело обратно.
Прекрасное лицо канцлера на несколько секунд выпало из моего поля зрения и наваждение рассеялось.
— А ты думал, что я по собственной воле тут всю ночь себе хвост отмораживала? — Проворчала я, наблюдая как правая рука соскальзывает с колена и обвисает плетью. — И почему тут так холодно?
— Холодно, потому что высоко. У тебя руки, словно лед! Его брови хмурились все сильнее по мере того, как он ощупывал мои конечности.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — Я отрицательно покачала головой, наблюдая как он щипает меня за икры.
— Вообще ничего? — Уточнил он.
— Чувствую, что кому-то будет стыдно за синяки у меня на ногах. — Ехидно заметила я. Он недовольно фыркнул и подхватив меня на руки, понес вниз.
Мои руки безвольно болтались, а пережитый приступ паники вылился в какой-то совершенно не свойственный мне приступ болтливости.
— О, прекрасный юноша, отнеси меня к источнику с живой водой и прекрасная дева вновь оживет! — Картинно стенала я, когда он вышел из башни.
— Лучше бы у тебя язык отсох! — Прошипел Хор и усадил меня на солнечной скамейке. Откуда-то прибежал слуга.
— Немедленно Мирайю сюда! — Гаркнул на него канцлер.
— И пусть чего-нибудь съестного принесет! Я есть хочу! — Заорала я как ненормальная вслед слуге, слушая как мой желудок исполняет любовную песнь кита.
Вокруг засуетились и замелькали лица. Меня ощупывали, осматривали, прослушивали. Я устало отвечала на какие-то вопросы, пила какие-то лекарства и выслушивала возмущенные речи в свой адрес. Однако больше всего мне хотелось остаться одной, спрятаться под одеяло и поплакать. И еще поесть.
Наконец из оцепенения меня вывела Мирайя, влепив мне звонкую оплеуху и мир снова обрел краски.
— Ну, пришла в себя? — Спросила она, заглядывая мне в лицо.
— Ага. А где все? — Проворчала я обиженно, держась за больную щеку.
— Я их выгнала. Достали, истерички хреновы!
Это она про Има с Хором что ли? Я хихикнула.
Мы сидели на опустевшей кухне. Как я сюда попала не помню. Мирайя поставила передо мной миску горячего супа. Желудок заурчал, наращивая децибелы. Жаль, что он не кот. Так бы урчал от удовольствия, а не от голода.
Я вцепилась в ложку и... Стоп! Я бросила ложку на стол и растопырила пальцы, потом сжала в кулак, поболтала ногами, сложила из пальцев другой руки фигу. Мирайя засмеялась.
— Все работает как надо!
— И что это было? — ошарашенно спросила я.
— Очень сильное переохлаждение. Теперь буду пичкать тебя травами от простуды.
Ура! Живем!
Я снова вцепилась в ложку и принялась уничтожать остывающий суп.
Глава 14. Догадки.
На пороге родного дома мы с Чериокой с трудом отбились от всех моих провожатых и я наконец осталась одна.
Распахнув дверь я так и застыла с поднятой на полушаге ногой. На низеньком столике прямо по середине комнаты стоял огромный букет. Цветы были мне незнакомы, но их чарующий аромат сразу же пленил меня.
— Что это? — спросила я у Чериоки, пришедшей спросить не нужно ли мне чего-нибудь.
— Ну, это то, из-за чего Вас и начали искать по всему дворцу. Господин канцлер сегодня спозаранку передал Вам букет и сказал, что хочет знать ответ. Когда я зашла к вам, то поняла, что Вы не ночевали у себя. Он тогда ушел искать вас в конюшню, а потом стало понятно, что Вас нигде нет. Подняли тревогу.
— А как он догадался где меня искать?
— Не знаю, но Им говорит, что когда он спросил кто и где видел Вас в последний раз, господин канцлер сорвался с места и унесся в сторону башни сокровищ. А потом принес вас на руках к нам.
Я вздохнула. По моей вине в императорском городе сегодня было очень веселое утро. Чериока ушла, а я все рассматривала диковинные цветы. Нечто среднее между розой и пионом, нежно розовые с белыми прожилками по кайме и овальными глянцевыми листочками с зазубренным краем. Никогда таких не видела и даже в учебниках по ботанике не встречала. К букету прилагалась записка.
"Тэкэра, твой учитель по истине был замечательным человеком. Видимо сама судьба послала мне тебя в этот вечер, ибо ты дала мне ключ к решению проблемы. Я не могу описать словами как благодарен и в качестве ответной услуги хочу пригласить на экскурсию в город. Представляю, как тоскливо сидеть в четырех стенах дни напролет. Жду ответа. Хор. "
Вот так! От сухого и далекого канцлера не осталось и следа. Я конечно была рада, что смогла помочь ему, но было очень странно и необычно общаться с ним на равных. А еще меня преследовало странное ощущение, что он не тот за кого себя выдает. Словно он более значим, чем пытается казаться. Меня терзали догадки, особенно теперь, когда я узнала, что у него есть семья.
Я уже слышала от невест предположение, что канцлер и есть наследник. Некоторые девушки даже пытались строить ему глазки. А что, молод, красив, семья на горизонте на маячит, денег вдоволь. Чем не принц? Однако я с ними теперь точно не соглашусь. Молодость и красота понятия относительные. А вот раз у него есть дети... Может быть именно для своего наследника он ищет невесту. Он выглядит молодо, но кто знает сколько ему на самом деле? На этот вопрос мне даже Им не ответил.
Канцлер — человек, который всегда в курсе всех государственных дел. Со всеми проблемами все сначала идут к нему, обо всем в первую очередь тоже докладывают ему. А он якобы потом докладывает императору. Покушение на канцлера с целью переворота не имеет смысла. Убивать пойдут императора и наследника. Но как убить тех, кого не знаешь в лицо? А канцлер может предать своего императора, перейти на сторону предателей и вызнать все тайны, запомнить всех главарей в лицо. Эти мысли уже не первый день клубились в моей голове, но никак не могли оформиться во что-то конкретное. Но пока я получала только подтверждения своим догадкам. По всему выходило, что канцлер и император одно лицо. А еще мне было интересно, есть ли у него тайная стража. Ведь по любому должна быть! Но я ни разу не видела кого-нибудь постороннего рядом с Хором. Хотя не так уж часто я его вижу.
Осталась лишь одна неувязка. Вчера в башне мне показалось, что его детям угрожает император. Может я тогда ошиблась? Может мне показалось и подтверждение моих слов в его глазах было совсем не подтверждением, а, например, испугом что я его раскрыла? Вполне вероятно.
Но кто тогда Им? Его ребенок и наследник престола? Не похоже, хотя возраст вполне подходящий. Канцлер относится к парню именно как к ученику. Да и слишком свободно он перемещается по дворцу и за его пределами. Неоднократно слышала как Шиика отправляла парня за мелкими покупками в город. Да и другие слуги постоянно давали ему задания. Има никто никогда не охранял и не оберегал. Тем более странно это было теперь, когда я знаю что детям Хора кто-то или что-то угрожает. Ни разу за последнюю неделю я не заметила чего-то необычного. Скорее всего Им действительно просто ученик канцлера.
Я еще раз перечитала записку Хора. Ну что ж. Покидать дворец без особого распоряжения и сопровождения нам запрещалось, но думаю канцлера, возможно он же император, вполне хватит и как свиту и как разрешение для прогулки в город. Тем более, что мне нужно было купить кое-какие вещи по мелочи, которые хотелось выбрать самой, а не отправлять за ними слуг. Но самое главное — мне нужно было седло и узду для Награды. Конечно можно было вызвать мастера во дворец и на пальцах объяснить что я хочу. Однако намного удобнее самой зайти в лавку, посмотреть на готовые седла, оценить работу мастера и уже на понравившемся седле указать какие изменения я хочу внести.
Я написала ему ответ в том же духе.
" Хор, я очень рада, что мой учитель смог тебе помочь. При случае можешь отблагодарить его лично, ибо он здравствует и поныне. С радостью приму твое предложение, с условием, что мы посетим пару магазинов. Тэкэра."
Если учесть, что завтра начинается учебная неделя, то вылазка состоится не раньше следующих выходных. Видимо Хор хотел вытащить меня сегодня с утра.
Господин Иштар на этот раз запланировал для нас занятия в классе. Что, опять из-за меня? Теперь нам всей группой запретят появляться на стадионе? Стоит еще пару раз грохнуться в обморок и он нам вообще заниматься запретит.
Я пребывала не в самом благостном настроении. Вчера весь вечер мне пришлось вымаливать у Награды прощения. Не помогали даже ее любимые яблоки. Я в пала в немилость. Только поздним вечером ее изабелловое высочество соизволило повернуться ко мне передом и заложив уши принять яблочные дары. Сегодня с утра я для проформы успела получить конской башкой поддых. Хорошо, что Награда не рогатая, а то проткнула бы на фиг.
Все столы в классе были придвинуты к стенам, а по середине стояли шесть мольбертов. Рисование. Я скривилась. Не самое мое любимое занятие. Не скажу, что я не умею рисовать, но талантом в этой сфере не обладаю точно. Единственное что у меня сносно получается — это деревья и море. Ни там ни там нет никаких пропорций. А вот рисование людей — это было мое наказание. Соотношения, углы наклона туловища, ракурсы, пропорции... Бррр! То ли дело дерево! Корни, ствол, ветки. Ну листва как вариант. Трясущейся рукой отлично получаются тоненькие прожилки коры. Немного помучиться с тенями и шедевр готов!
— Сегодня предлагаю начать вам со свободного рисунка. Хочу увидеть ваш стиль и способности.
Я выдохнула. Не люди — это хорошо. Значит рисуем море.
Замешала побольше синей краски с каплей черной и разбавила до полной текучести. Потом самой широкой кистью начала методично замазывать белый лист получившимся колером. Жидкая краска потекла с листа на заранее подставленное полотенце.
Учитель подошел ко мне и вопросительно уставился на плод моих трудов. Я не менее вопросительно на него.
— Леди Тэкэра, я бы напомнил Вам, что у нас урок по рисованию, а не малярная мастерская, но сегодня мне интересно увидеть результат. А над техникой мы поработаем чуть позже.
