Подлунная империя (том 1)

Содержание:

Глава 1. Погоня.

Глава 2. Воспоминания.

Глава 3. Побег.

Глава 4. Школа.

Глава 5. Решение.

Глава 6. Морской дракон.

Глава 7. Подлунная империя.

Глава 8. Императорский дворец.

Глава 9. Подарок.

Глава 10. Церемония наречения.

Глава 11. Третьеклассница.

Глава 12. Самопознание.

Глава 13. Мертвый Бог.

Глава 14. Догадки.

Глава 15. Единение.(добавлено 28.01.2015)

Глава 16. Прогулка.(добавлено 30.01.2015)

Глава 17. Лечение.(добавлено 02.02.2015)

Глава 18. Пять желаний.(добавлено 08-09.02.2015)

Глава 19. Находка.(добавлено 11-17.02.2015)

Глава 20. Праздник середины зимы.(добавлено 18-21.02.2015)

Глава 21. Сон.(добавлено 22.02.2015)

Глава 22. Яд.(добавлено 26.02-03.03.2015)

Глава 00. Великое Срединное Болото.(добавлено 07.03.2015)

Глава 25. Дурная мысль.(добавлено 07-14.03.2015)

Глава 26. Неудача.(добавлено 15-21.03.2015)

Глава 27. Предложение.(добавлено 25-28.03.2015)

Глава 28. Тайны императорской семьи.(добавлено 31.03.15)

Глава 29. Чувства.(добавлено 05-10.04.15)

Глава 30. Совет.(добавлено 14-19.04.15)

Глава 31.(добавлено 26.04.15)

Глава 32.(добавлено 04.05.15)

Глава 33.(добавлено 09-18.05.15)

Глава 34.(добавлено 29.05.15)

Глава 35.(добавлено 06-20.06.15)

Глава 36.(добавлено 22.06.15)

Глава 37. Безразмерная.(добавлено 16.07.15)

Глава 38. Еще одна.(добавлено 21-26.07.15)

Глава 39.(добавлено 09-11.08.15)

Глава 40.(добавлено 17.08.-01.09)

Глава 41.(добавлено 01-02.09.15)

Глава 42.(добавлено 26.09.15)

Глава 43.(добавлено 15.12.15)

Глава 44.(добавлено 30.12.15)

Глава 45.(добавлено 18.01.16)

Глава 46.(добавлено 16.04.16)

Справочник.

Глава 1. Погоня.

Дышать уже не получалось. Легкие просто выворачивало от бешеной гонки и тугого корсета. Сумка, перекинутая через плечо мешала бежать, ударяясь о бедро при каждом шаге. С другой стороны больно врезались ножны кинжала. А бритоголовые уроды в очередной раз настигали. Лучше смерть, чем оказаться в их руках.

Гнали меня уже добрых восемь дней и лишь удача, доставшаяся мне от отца по наследству помогала ускользать от этих бандитов все это время. Не смотря на вышеупомянутую удачу в неприятности я влипала всегда исключительно по крупному. Впрочем эта черта тоже наследство от родителя...впрочем как и сами эти бандиты.

— Пень, не зевай! — гаркнул один из бритоголовых дубин у меня за спиной и в тот же миг мне под ноги наперерез вывалился его напарник. К моему счастью именно вывалился. Я со всей силой разогнанного инерцией тела пятками прыгнула лежащему на шею, в надежде сломать ее. Раздался хруст, к сожалению шея не сломалась. Слишком мало во мне веса и слишком толстая у этого амбала оказалась шея, но из строя я его точно вывела.

Я наконец-то добралась до порта, когда прямо на центральной площади городка наткнулась на компанию мафиозной наружности, поджидающей меня. Впрочем, думаю что старый козел Карнир разослал своих бандюг во все портовые города, когда понял что я задумала сбежать с материка.

Резво перескочив через валявшегося амбала я почесала дальше, пыхтя громче паровоза на старте. Топот трех пар ног сзади подстегивал, а на горизонте уже виднелись судостроительные верфи и склады. Прикинув расстояние и приводя в ужас всех прохожих как своим видом, так и скоростью передвижения по центральным улицам городка, я поняла, что не дотяну — нужна передышка. Испугав лошадь, запряженную в старенькую телегу, я с риском для жизни проскочила у нее под брюхом, метнувшись на другую сторону улицы. Кляча с перепугу встала на дыбы и дала козла, ломая оглоблю. Тут же меня чуть не переехала карета и под дружный художественный мат кучера и хозяина телеги я выкатилась из под копыт вороных, запряженных в карету, на противоположную сторону бульвара. Карета благополучно врезалась в телегу, образовав сумятицу. Повезло. Три амбала остались по ту сторону завала. Самое время прятаться. Я осмотрелась. Чуть правее вниз по улице располагалась какая-то лавочка странностей. По крайней мере ни один из предметов, выставленных в витрине не показался мне знакомым. Необычный навес с полукруглыми задранными к верху краями и маленькая сухонькая старушка с желтой кожей у входа. Видно вышла на шум. Вот к ней я и кинулась.

— Помогите, за мной го... — начала было я, но меня прервали

— Помогу. Три дома вниз по улице, повернешь в подворотню, увидишь дракона, тебе туда. Попроси синий дом, тебе помогут. — протараторила старушка с такой скоростью, что я на силу разобрала слова и пихнула меня в спину по указанному направлению. От неожиданности я пролетела несколько локтей по инерции, а дальше улица начинала резко спускаться вниз к морю. В общем я развила такую скорость, что свернув в нужную подворотню всей массой впечаталась в стену. Сзади слышался неотвратимый топот тяжелых сапог с кованным носком и окрик:

— Чего эта воровка спрашивала?

— Парьтовую дарогу сапарашивала — донесся издалека голос старушки, изковерканный акцентом. Вот это да! Я только сейчас поняла, чем привлекла меня эта старушка. Своей необычной внешностью. Она разительно отличалась от наших пристарелых матрон. Желтая кожа была ее естественным цветом, а не признаком болезни. Одета она была далеко не в платье с корсетом, а в свободный халат с широкими рукавами. И довершали образ смеющиеся глаза. Они были не узкими, а именно смеющимися, ибо в спокойном состоянии разрез глаз был самым обыкновенным. Жительница Подлунной Империи! И как ее занесло сюда, на противоположную сторону планеты? Об этой мифической стране в мире ходило столько легенд и слухов, что затерявшийся в великом океане островок суши казался выдумкой. Захотелось развернуться и с фразой, извините милейшие, мне не до вас, отправиться порасспрашивать старушку о ее родине. Впрочем сейчас мне было немного не до этого.

На дракона я наткнулась почти сразу. Подворотню перегораживали несколько висящих поперек всего пространства отрезов ткани. Все они были разного цвета и на каждом было нарисовано разное животное. Крыса на белом была первой. Я отдернула эту импровизированную занавески, открывая желтую с быком, за ней тигр. Я краем сознания отметила, что за каждой занавеской была неприметная дверь. После кролика на зеленом фоне я увидела дракона. Точнее двух драконов, вышитых тусклым серебром на синей ткани. Отдернув полог, влетела в дверь за ним, отмечая что следующая занавеска змея на красном.

В узкий коридор на звук открывающейся двери выглянула девушка с такой же как у старушки, характерной внешностью, и вопросительно уставилась на меня.

— Я прошу синий дом, — задыхаясь просипела я, слушая звук рвущейся ткани и отборного мата в начале подворотни.

На лице девушки тут же проступило понимание. Она, ухватив меня за локоть, почти бегом потащила меня вглубь коридора.

Коридор оказался намного длиннее, чем я рассчитывала. Синие стены, синий пол и синий же потолок все никак не кончались. Было что-то, что мешало мне, но что я еще не успела осознать. Понимание чего-то неправильного в этом коридоре. Ощущение было такое, что мы должны были уже пройти весь дом насквозь. Однако мы продолжали и продолжали идти. Из самого начала коридора послышался шум выбиваемой двери и ругани. Я бросилась вперед по коридору, но девушка ласково но крепко удержала меня.

— Не бойся. Они не найдут тебя. Здесь много скрытых ходов.

Я все еще не отойдя от бешенной гонки недоверчиво глянула на нее. Само спокойствие.

— Не волнуйся. Мы тебе поможем. И улыбка, совершенно искренняя. Интересно, куда я попала?

Мы дошли до тупика и девушка отточенным движением отодвинула боковую панель. За секунду до этого я могла поклясться, что ни один кусочек этих синих стен так просто с места не сдвинется. Я даже кованные шляпки гвоздей разглядела.

Мы вошли в комнату такого же синего цвета. Синим здесь было все. Софа, мебель ковры... и даже в синей вазе на синем комоде стояли голубые незабудки. М-да.

— Бабушка спуститься к тебе после того, как закроет лавку.

-Бабушка? — удивилась я. И в голове вдруг что-то щелкнуло. Я осознала наконец то, что мучало меня в коридоре. Если смотреть в сторону моря, то лавка была на левой стороне бульвара. В подворотню я тоже повернула налево. Ну и синяя дверь оказалась с левой стороны, а коридор от нее вел прямо не поднимаясь и не заглубляясь. По моим прикидкам его длина как раз соответствовала длине трех домов, которые я пробежал до подворотни. Выходит что сейчас мы располагались аккурат под лавкой той самой старушки.

— Ага. — вновь улыбнулась девушка — Лавку она закроет примерно через час. За той дверью можешь освежиться.

Она открыла дверь в ванную комнату. Я последовала за ней. Основное пространство занимала большая деревянная лохань. Из стены над ней торчал деревянный лоток из половины круглого полого ствола неизвестного мне растения.

— Если поднимешь задвижку за тот шнурок — побежит вода. Она холодная. Когда наберешь нужное количество воды закрой заглушку и брось в воду вот этих шариков. Она достала с полки банку из стекла до краев наполненную разноцветными шариками с мой ноготь.

— Только бросай по одному. Бросишь один, вода станет чуть теплой. Второй сделает ее теплее ровно в два раза и так далее. Если бросишь два сразу, то она сначала закипит, а потом замерзнет. А в шкафу есть полотенца и халат.

Шарики меня заинтересовали. Не смотря на то, что я когдато принадлежала к богатейшему и знатнейшему роду нашего общества, ничего подобного я никогда не видела. А ведь торговцы с разными разностями с других континентов в первую очередь презентовали все диковинки в высшем свете, надеясь заломить зверскую цену за любую безделицу, купленную за пару динарок на другом конце света.

Девушка продолжала меня инструктировать:

-В дальнюю дверь лучше не выходи. Она ведет в лавку. Вдруг еще кому ненужному на глаза попадешься. Я сейчас принесу еду.

-Но у меня совсем нет денег, — я чуть испуганно взглянула на нее, но она лишь улыбнулась и ответила мне: -Не нужно денег. Мы работаем за добро.

С этими словами она вышла за дверь, а я устало упала на софу стянув предварительно сумку с плеча.И что это может значить? От усталости не получалось думать. Я очень надеюсь что это не очередная западня. Буду надеяться, что мне снова повезло. Буквально через пару минут улыбчивая девушка принесла мне миску горячей похлебки и чай.

Я не стала есть сразу. Почти три дня вынужденной голодовки могли испортить мне желудок. Одним глотком выпила теплый чай и снова упала на софу. Мне нужно было прийти в себя. 8 дней гонки вымотали меня и выжали как лимон. Выждав минут 15 я осторожно съела несколько ложек супа и согнулась пополам от боли. И только сейчас мне в голову пришла мысль о ядах. Отрава? Прислушалась к ощущениям. Медленно, но верно боль стихала и смещалась куда-то левее, под ребра. Не яд. Но если выберусь, то месяц придется сидеть на диете из каш. Желудок все же испортила.

Видимо темп гонки до такой степени стал привычен, что приводила я себя в порядок так, словно за мной до сих пор гнались.

Помывшись, я достала свежее белье из сумки и в том же темпе оделась. Несмотря на то, что в комнате лежали ковры и было очень чисто, обувь Я одела тоже. Самое неудобное при экстренном драпаньи, это одевать обувь. Очень долго. И еще я все-таки решила помыть голову. После ночевки на паре сеноволов, пыльном чердаке и даже в одном хлеве моя голова больше походила на тёмно-русый стог. По крайней мере убегать мокрая голова не мешала.

Я все-таки доела суп, стала прислушиваться к ощущениям организма. Он вроде бы не возражал. Ну и славно. Подтянув к себе поближе сумку и ножны с кинжалом я устроилась на софе ждать.

Я не знала чего ожидать, но подставила себя сама. Организм, поняв что сейчас я никуда не побегу, предательски заснул. Проснулась я от мягкого касания к плечу. Моя давешняя старушка стояла надо мной. Я едва не подпрыгнула чтобы дать сдачи. Но сдержалась. Пока ничего плохого она мне не сделала.

— Ну как , отдохнула? — Поинтересовалась она.

— Да спасибо, — настороженно ответила я. — И спасибо вам за помощь. Она лишь улыбнулась мне в ответ.

— Можешь звать меня Чен-ли-ная.

Некоторое время мы рассматривали друг друга молча. Называть ей свое имя я не намеревалась. Я не знала как спросить зачем оно помогла мне. Казалось что этот вопрос будет неуместен.

— Если расскажешь мне, почему они гнались за тобой, — мягко начала она, — я постараюсь тебе помочь.

Возможно В этот момент у меня случилось помутнение рассудка. Возможно мне просто необходимо было выговориться . Хотя, может быть, я подсознательно поверила этой женщине. Просто она показалось мне честным человеком. Я рассказала ей все. Вот просто так выложила всю свою историю совершенно незнакомому человеку.

— Они наемники моего жениха.

— Что, насильно выдают замуж родители?

— Нет, — вздохнула я — скорее уж насильно берут в жены.

— Это как? — Оживилась старушка.

— Мой отец погиб пару лет назад, но перед самой смертью успел проиграть меня в карты самому ужасному человеку в нашей стране.

Глава 2. Воспоминания.

Я немного помолчала, собираясь с мыслями. Она молча глядела на меня, ожидая продолжения.

-Мне было лет тринадцать когда мои родители развелись с громким скандалом. У отца появилась любовница. Возможно, мама и смолчала бы, но встречи отца с любовницей стали общественным достоянием. Такого прилюдного оскорбления она снести не смогла.

Однако я в тот момент переживала переходный возраст. Моя строгая мама по сравнению с отцом , который позволял мне абсолютно всё, казалась мне врагом. Тогда я не понимала как ей тяжело. Устраивала скандалы и в конце концов заявила, что хочу остаться жить у него. Поняв что меня не переспорить, мама согласилась. Отец баловал меня всем чем мог. Однако с годами деньги его богатой семьи стали кончаться. Он перестал покупать мне новые платья и украшения. Дом постепенно лишился богатой обстановки,и мы съехали в маленький дом в городе. Только тогда я прозрела. Все наши земли были распроданы. Неслыханное дело для герцога! (Этого конечно рассказывать я не стала.) Отец был в долгах как в шелках. И все его долги были исключительно карточные.

Когда положение стало откровенно бедственным, мама предложила мне переехать к ней. К тому времени она уже вышла замуж второй раз . Иногда я приезжала к ней в гости. Видимо к тому моменту я достаточно повзрослела.

Маме повезло, она встретила хорошего человека. Я видела как они смотрят друг на друга. И я была в этом их мире лишней. Не могу сказать что жили они очень богато, но и далеко не бедствовали. Я была благодарна маме за ее предложение, но вынуждена была отказаться. Она понимающе посмотрела на меня и приглянулась с мужем. Этот человек с добрыми глазами и выправкой бывшего военного улыбнулся мне и сказал:

— Мы с твоей мамой очень беспокоимся за тебя. Я надеюсь что ты примешь наше предложение.

Он положил передо мной исписанный лист бумаги — это было письмо.

"Дорогой мистер Альберт со Грасс! Мы получили ваше письмо. Комиссия изучила дело дочери вашей жены.

Сообщаем, что если дочь леди Грасс изъявить желание учиться в нашем заведении и не будет возражать по прибытии пройти проверку на чистоту души и тела , то мы готовы принять ее в нашу школу в срок до 20 числа следующего месяца. С уважением, управляющий школы "Изящных искусств", лорд Турэн де Мирьян."

Я не могла поверить своему счастью. Я еще наверно раз пять перечитала письмо. И что тут скажешь? Они сделали мне поистине шикарный подарок. Мирьянская школа "Изящных искусств" — это мечта всех детей половины нашей планеты, а может даже больше. Задевало лишь одно. Проверка на чистоту. В принципе оно наверное и правильно. Жизнь юной леди с непутевым отцом могла привести ее в дом порока. Этого комиссия проверить никак не могла. Вот и затребовала проверки на невинность тела и души. Нет, ее я конечно пройду, тут беспокоиться не о чем. Но я с детства ненавидела всех врачей. Мне вспомнился старый мистер Крудан йор Трейден, наш семейный доктор. При малейшем недомогании он раздевал меня донага и растирал все тело...везде. Родителям он пел заливистым соловьем о пользе лечебного массажа. Я никакой пользы от этих его действий не испытывала, только стыд и отвращение к потным старческим рукам на моем теле. А после это отвращение распространилось и на все мужские прикосновения. Терпела я только объятия и невинные поцелуи в лоб от отца.

Конечно я согласилась. Не могла не согласиться. А когда мама вышла из гостиной, чтобы дать распоряжения слугам, решила поблагодарить мистера Грасса еще раз.

— Альберт! Я не знаю как отблагодарить Вас! — начала было я. Но он как-то изучающе глянул на меня и сказал, словно что то для себя решил:

— Я слишком люблю твою маму, чтобы давать ей повод нервничать и беспокоиться. И взгляд строгий и любопытный одновременный. А я покраснела от стыда. Вот так. Меня больно щелкнули по длинном...слишком длинному и задранному носу. Он делает это не ради меня, а ради моей мамы. Если проблему в виде дочки жены можно упихнуть в хорошую школу интернат, то надо это сделать немедленно. ведь я и он в принципе чужие друг для друга люди. И ведь все верно и правильно. От чего тогда мне так сильно хочется обидеться и устроить скандал? Я вздохнула. Всё-таки отец испортил меня. Я из юной леди превратилась в истеричку и скандалистку. Надо с этим что-то делать. Я еще раз вздохнула, пытаясь побороть раздражение и совершенно необоснованную обиду. Не отрывая взгляда от скатерти я ответила:

— Тогда спасибо вам за маму. Надеюсь, что мне в жизни повезет встретить кого-нибудь, хоть немного похожего на вас. И краска еще сильнее залила мое лицо и уши. Последние даже начало пощипывать.

Он молчал. Когда пауза затянулась слишком сильно, я все же осмелилась поднять на него глаза. Он смотрел на меня и улыбался.

— Я рад что ты поняла, — тихо ответил он на мой удивленный взгляд. — И я вижу что твоя мама не зря о тебе беспокоится. Ты не так безнадежна. Он залихватски подмигнул мне.

Я вновь потупила взор и покраснела. А еще я поняла, что больше всего на свете хочу заслужить уважение этого человека, который так заботится о маме. И возможно когда-нибудь в их с мамой мире я не буду чувствовать себя лишней и неуместной.

— Ты только что доказала, что стоишь, потраченных на тебя усилий. Продолжай в том же духе, и может быть в скором будущем мы будем тобой гордиться. И он вновь улыбнулся мне. И его улыбка была такой искренней и заразительной, что я не удержалась и несмело улыбнулась в ответ. В этот момент вернулась мама. Глядя на нас она тоже расцвела.

Мистер Грасс в довершении ко всему выделил мне персонального слугу. С сего дня и до момента передачи меня с рук на руки директору школы "Изящных искусств" ему было предписано неотступно сопровождать меня везде. В голову пришла странная мысль. "Слуга? Больше на охранника похож."

Впрочем в правоте своих предположений я убедилась почти сразу, едва мы дошли до кареты. Я по привычке бросила ему:

— Эй, ты! Не забудь мой багаж.

Имен слуг я не запоминала практически никогда. Багаж состоял всего лишь из единственного свертка. Мама подарила мне несколько строгих платьев для школы и я спокойно могла бы унести их сама.

Черноволосый со смуглой от загара кожей мужчина смерил меня таким взглядом, что по спине пробежало стадо подкованных мурашек. Потом он глянул на Альберта. Мамин новый муж чуть кивнул. Слуга молча взял мой сверток и взобрался на козлы к кучеру. Моя маска хладнокровной леди приклеилась к лицу намертво. Я механически улыбнулась и помахала из отъезжающей кареты.

После первого же поворота я уронила голову на руки, опершись локтями на колени. Я снова показала норов взбалмошной девицы и оскорбила этого чернявого. Я пыталась вспомнить его имя, но как на зло вспоминалось все кроме этого. Побившись немного головой о костяшки пальцев я тяжко вздохнула и решила, что стоит извиниться.

Вечером того же дня дома меня ждал скандал.

Когда отец увидел в доме нового слугу, сразу заинтересовался и пошёл выяснять у меня, кто должен оплачивать его услуги. Я подозреваю, что тогда его меньше всего волновал слуга. Его интересовало, не появились ли у меня лишние деньги. Он знал, что я общаюсь с мамой, но мы никогда не разговаривали о ней.

— Это что за молодчик, солнце мое? — спросил отец, ворвавшись в гостиную. — Он сказал, что он твой личный слуга. Чем ты ему платить собираешься? Тон его голоса был совсем не сердит, а наоборот, любопытен.

— Его службу оплачиваю не я. Он слуга мистера Грасса.

— И с чего это вдруг твой отчим так расщедрился? Разглядел вдруг, какое сокровище выросло без его ведома?

Мне не понравилось как он это сказал. Столько яда и сарказма в его голосе я не слышала с самого развода. Внутри что-то неприятно кольнуло. И чего он так завелся?

— Ну, он предложил мне его помощь до отъезда...

— До какого такого отъезда?

Я набрала в грудь побольше воздуха и , представляя что сейчас будет, выпалила:

— Я еду учиться в школу "Изящных искусств".

Он даже не сразу начал орать. Сначала он растерянно несколько раз открыл и закрыл рот, а потом понеслось.

— Уезжаешь значит? — прошипел он, — ТАК ты отца отблагодарить решила? Я на тебя последние деньги тратил, тряпки, игрушки, конфеты. Что не пожелаешь, все достану! Шляпку из страусинных перьев на рождество? Да пожалуйста. Понравившуюся кобылку на день рождения? Да без проблем! А ты! На другой континент! Сволочь неблагодарная. И он занес руку. Я вся сжалась и закрыла глаза. Он никогда меня не бил. Никто никогда меня не бил. Подзатыльники и шлепки в детстве от мамы — это не в счет.

— Какого канунга!!! — вдруг завопил отец. Я, так и не дождавшись удара, открыла глаза. За папиной спиной стоял чернявый. Он перехватил руку отца и заломил ее за спину так, что он не мог и дернуться.

— На твоем месте я бы заперся в комнате и не выходил оттуда до утра.

Я немедленно воспользовалась его советом и демонстративно хлопнула дверью. Чернявый остался с отцом.

Не смотря на наличие замка в двери, раньше мне никогда не приходилось закрывать ее на ключ. Сейчас, меряя комнату шагами, я то и дело косилась на запертую дверь. Она давила. Речь отца меня не задела. Я и раньше подозревала, что он имеет какие-то планы нажиться на мне. В дом порока конечно не продаст, но вот найти мне какого-нибудь состоятельного жениха и доить его как денежную корову — вполне. Сейчас я окончательно в этом уверилась. Задело меня лишь одно. Он упомянул мою любимицу. Награда, молодая кобылка, только-только заезженная под седло. Моя гордость, ибо с момента покупки я сама с ней возилась. Мне она разрешала все, а вот конюшенных подпускала по настроению. То ластится словно кошка, то копытом промеж глаз. Раньше, когда мы жили в собственном имении, посмотреть на мою красавицу изабелловой масти приходила куча народу. Все гости обязательно просились на экскурсию в конюшни. А про слуг я вообще молчу. А теперь нам с Наградой приходилось туго. В маленьком городском доме конюшня была всего на двух лошадей, и второе стойло занимала престарелая Граффа. Вот и пришлось мне на пару с единственным оставшимся у нас престарелым слугой, Полем, переучивать Граду, как прозвали ее пострадавшие от копыт, с седла на телегу и карету. Моя девочка нервничала, но от меня сносила все мучения. Кстати именно тогда мне пришлось научиться управлять каретой. Града на первых парах ни за что не жалела подчиняться командам Поля. Нам уже неоднократно приходили предложения продать Награду за хорошие деньги, но лишаться транспорта отец не хотел. Да и я всегда разводила слезливые истерики, когда замечала задумчивые взгляды отца в направлении моей питомицы. И он продал Граффу. Награда же была универсалом, так как я бдительно следила за ней и заставляла одинаково работать как в карете так и под седлом. Поль только головой качал, мол барышня из столь знатного рода, а на конюшне времени проводит больше, чем на балах да перед зеркалом. А еще именно Граде я была обязана тем, кем я стала сейчас. Ведь именно благодаря работе на конюшне я не утратила окончательно правильных ценностей.

Вот и сейчас я не выдержала и, выбравшись из окна, отправилась на конюшню. В деннике я кинулась к моей питомице на шею. Хотелось заплакать, но слезы не выступили. Просто на душе лежал огромный камень.

— Да лошадь тут только одна, а денника два. Правда Награда кобыла молодая, но авось не разломает твой красавец каменную стену? — услышала я голос Поля и, что удивило меня больше всего, цокот копыт.

— Да нет конечно. Град парень смирный. — ответил ему чернявый. Поль захохотал. Я тоже тихонько хихикнула. Ну и парочка. Град и Града.

В соседнем деннике завозились и зафыркали. Уж насколько моя девочка любила обниматься на столько же она была любопытна. Она запереминалась с ноги на ногу. Пришлось отпустить. Подойдя к перегородке, которая на уровне ее ушей сменялась с каменной на железную решетку, кобыла с любопытством задрала морду и заржала. Ей ответили. Она попыталась привстать на дыбы и приложила меня крупом к борту денника так, что чуть глаза из орбит не повылазили. Пришлось как следует ткнуть ее кулаком. Она обиженно захрапела, а из соседнего денника раздалось обеспокоенное ржание. Града ответила, но попытки заглянуть за перегородку оставила.

— Я же тебе велел в комнате сидеть — буркнул чернявый, сунувшись в денник к Награде и обнаружив меня.

— Здесь безопаснее. Отец в конюшне не появляется.

— А спать ты тоже здесь собралась?

— А почему бы и нет? — упрямо вздернула носик я. Он лишь неопределенно хмыкнул. Я действительно частенько летом ночевала на сеновале, но сейчас было уже начало осени и по ночам ощутимо холодало.

— Странный ты какой то слуга... С собственной лошадью.

— ОООО, господин Грасс бывает очень щедр к своим подчиненным, — с сарказмом ответил чернявый, чем основательнее убедил меня в своей принадлежности к пэрам.

— Эх ты, — решила не обижаться на него я, — я тут видите ли извиняться перед ним пришла, а он ерничает. Ну и конунг с тобой. Я демонстративно прошествовала мимо мужчин к дому, правда не к парадному входу, а к пристрою, с крыши которого собиралась влезть обратно в окно.

— И что, ты считаешь что столь знатной и привилегированной леди не зазорно извиняться перед каким-то слугой?

— Слугой ли? — задумчиво протянула я, изображая крайнюю степень задумчивости на физиономии. — Да и привилегированных леди я тут что то не наблюдаю...

Он снова хмыкнул.

— А все же Ал был прав. Ты не безнадежна.

И вот что мне прикажете сделать? Обидеться на это высказывание? Ведь уже второй раз за сегодня эту фразу слышу. Тем более второй раз от субъекта, представленного мне слугой! С другой стороны, избалованная и взбалмошная дочка прожжённого картежника, пусть и принадлежащего к пэрам, но давно и безнадежно обнищавшего? Разве можно меня такую обозвать привилегированной леди? По мне так нет. И лишь школа "Изящных искусств" давала мне шанс восстановить свое доброе имя. Я решительно двинулась к дому.

— То есть ты передумала извиняться? Насмешливо бросил чернявый мне в догонку. Я резко развернулась на каблуках.

— О, сэр! — самым ядовитым тоном, на который была способна начала я, — искренне прошу Вас простить меня за столь некорректное поведение при мистере Альберте со Грассе и за крайне низкое мое мнение о вашей персоне. Однако прошу не впадать в заблуждение. Не смотря на мои извинения, мнение о вашей персоне ни капли не изменится. Отчеканила я и продолжила свой путь к дому. В спину мне рассмеялись.

Чтож, рада что смогла кого-то повеселить. Я специально обратилась к нему сэр. По одной его осанке видно, что он явно знатнее баронета, а на нашем материке обращение сэр используют только к ним. Да и мое мнение о нем не сильно улучшилось с первой нашей встречи, о чем я так же не преминула сообщить. Вот вспомнить бы его имя...

Карабкаясь на крышу сарая я старалась не думать как это выглядит со стороны. Ведь по любому этот черноволосый мерзкий тип любуется зрелищем "леди скалолазка".

Утром Мурана, наша приходящая экономка, сообщила, что господин охранник хозяйки просил передать, что отец вчера вечером отбыл из дома в крайне дурном расположении духа и до сих пор не вернулся. Я лишь хмыкнула. Как будто в первый раз отец пропадает на всю ночь. Явится когда проспится после попойки или очередной блудной девки. Весь день я спокойно собирала вещи. Собранные сундуки Поль по моей настоятельной просьбе сразу же относил на конюшню и грузил в карету.

— А коли его светлость соберутся куда ехать? — спрашивал он меня.

— Ничего, его светлость еще не разучился в седле держаться.

— Саквояжей очень много... — замялся Поль. Я скептически глянула на слугу. Он что, решил обвинить меня в том, что у меня слишком много платьев? Я и так половину гардероба тут оставляю!

— Награда потянет такой груз, ведь молодая еще совсем? — постарался реабилитироваться он.

— Награда поедет под седлом рядом с каретой, а ты на завтра договорись с конюшим графа Орди о тяжеловозе, который завтра отвезет карету в порт. Саквояжи грузи прямо в салон. Награду запряги в старую упряжь Граффы. У того седла сумки удобные.

— Но оно же мужское! — ужаснулся слуга.

— Я знаю! — отрезала я. -Свободен. Он поклонился и вышел.

Поздним вечером, уже почти ночью, матерясь и пошатываясь, вернулся отец. Он был не один. Его сопровождал мужчина и мне он был знаком.

Его светлость принц Карнир Ди Мальет. Брат короля, третий претендент на трон, после двух наследников, сыновей короля. Крайне неприятный тип. От леди высшего света я много сплетен про него слышала. И по большей части крайне омерзительных и опасных. Поговаривали, что свою первую жену он запорол до смерти. Так же не гнушался он обращать свое внимание и на юношей и на маленьких детей. Все интриги дворца как правило произрастали корнями из его окружения и при его личном участии.

— Здрасссствуй, дитятка моя! Твой любимый папочка домой вернулся!

Отец раскинул руки и пошатываясь направился ко мне. Его высочество остался стоять у дверей, глядя на меня. Ну да, нашел на что смотреть. В домашнем платье, взлохмаченная из-за сборов и только что состоявшегося скандала со своим чернявым слугой из-за не заказанного места на корабле для Награды. Я сделала несколько шагов назад, давая понять, что не собираюсь с ним обниматься. Он тут же остановился и печально опустил руки. Но тут же встрепенулся.

— Дорогая! У меня жы отличнейшая новость для моей принцессы! — завопил он так, словно на нас свалилось несметное богатство. — Ты теперь действительно станешь принцессой!

Сердце пропустило удар. Я кажется побледнела. Дико захотелось хлопнуться в обморок. Или завизжать от ужаса. Мне не потребовалось ни секунды для осознания сказанного. Все было слишком очевидно.

— Его высочество принц Карнир попросил у меня твоей руки. И конечно же я согласился. Так что с отъездом и школой придется повременить.

Отец еще что-то говорил, но я не слушала. Да и нес он явную околесицу. Как можно повременить со школой? Замужних дам туда не принимают!

Тем временим Карнир Ди Мальерт подошел ко мне вплотную.

— Я надеюсь юная леди рада этой новости. Дар речи после потрясения ко мне уже вернулся, однако было до жути страшно. Я чувствовала себя кроликом, попавшим в силки и вот сейчас на меня надвигается охотник, чтобы перерезать глотку и содрать шкурку. Именно этот страх и помог мне в тот момент.

— Ваше сиятельство, — я ловко отступила на лестницу одновременно изображая нечто вроде реверанса. Теперь я была одного с ним роста, — Ваше предложение явилось для меня ужасно неожиданным. Я даже не знаю что сказать.

— Ну что вы, моя юная невеста! Не смущайтесь!

— Боюсь, что Вы преждевременно зовете меня невестой.

— Неужели есть какие-то препятствия! — он хищно зыркнул на меня и подошел еще ближе. Я отступила еще на одну ступеньку вверх.

— Боюсь что да. Я со вчерашнего дня являюсь адепткой школы "Изящных искуств", а туда замужним дамам и чужим невестам ходу нет.

Он рассмеялся.

— Не переживайте моя дорогая. С директором школы я договорюсь. А Вы мне нравитесь и такая как есть. Вам вполне хватает природного изящества. Многие леди находят свое счастье и без учебы в этой школе.

— Но я слышала, что попав однажды в списки адептов, оттуда уже не отчисляются. — округлила глаза я, вспомнив слухи, которые слышала про школу.

— Ну если Вы прошли вступительные испытания, то да, а вот если еще не успели, то отчисление можно устроить очень просто! И он снова двинулся ко мне. Я отскочила еще на одну ступеньку. Теперь я смотрела на этого обрюзгшего шестидесятилетнего мужчину с красными похотливыми глазами сверху вниз. Да, действительно, то о чем он говорил было правдой. Стоит мне сейчас лишиться невинности и меня вычеркнут из списка адептов раз и на всегда. Меня охватила паника. Что ему ответить на это? Открыто дать отказ принцу — погубить себя не только в глазах общества, но и физически. Ведь если эта скотина не получит желаемого, то просто изнасилует, а потом прирежет в темной подворотне.

— Боюсь, что вам, принц, действительно придется обождать со своим предложением, ибо леди дала свое согласие на учебу раньше, чем оно от вас поступило.

Принц оторвал от меня свои зенки и уставился на чернявого. Я, воспользовавшись случаем, отступила еще на две ступеньки вверх.

— Кого я вижу! — произнес он. — Уводите у меня из под носа невесту, милорд?

Не смотря на испуг, мои ушки навострились сами. Милорд — значит мой слуга маркиз, граф, виконт или на худой конец барон. Любопытно.

— Это всего лишь стечение обстоятельств. Наши адепты не только тщательно отбираются, но и охраняются до вступления на остров Арс.

— Однако эта юная леди была обещана мне еще год назад. Я лишь терпеливо ждал, когда она выйдет из детства и вступит в юность.

— Однако эта юная особа по видимому впервые об этом слышит? — взгляд чернявого обратился ко мне. Я в очередной раз потрясенная спешно закивала ему. Сама я смотрела на заснувшего на кресле отца. Год назад он обещал принцу меня. Год назад мы разорились. Год назад отец продал меня как породистую лошадь. И ведь прекрасно знает кому! Я уже давно перешагнула через детскую наивность, но все же верила, что отец, каким бы он ни был, все же любит меня. А он меня предал...и продал. Диалог принца с чернявым продолжался.

— Это не имеет значения! Она моя.

— Отнюдь. Правила школы действуют на территории союза всех семи стран и не противоречат законам ни одной. А согласно им адепт, давший согласие на обучение, на весь срок обучения является гражданином государства Арс.

Глава 3. Побег.

На корабле мне было хорошо, в отличии от Награды. Моя кобылка нервничала, прядала ушами и отказывалась от еды. Град, стоявший в соседнем стойле, постоянно ее успокаивал. Мне бы тоже не помешал сейчас кто-нибудь, кто обнял бы и погладил по голове, шепча, что все будет хорошо. Большой трехмачтовый парусник уносил меня все дальше и дальше от континнента, от моей старой жизни и от страшного человека, который набивался мне в женихи. Мне было страшно. Честно говоря меня до сих пор трясла крупная нервная дрожь, а колени подгибались, стоило вспомнить сцену, устроенную принцем в доме отца. До сих пор на меня накатывали волны паники от этих воспоминаний. Больше всего пугала мысль, что было бы, ели бы чернявый лорд, имя которого я так и не удосужилась узнать, не пожелал стать моим охранником. Я потерла правое плечо, на котором уже успел проступить опоясывающий синяк.

Поняв, что сейчас я уеду из родительского дома и на несколько лет стану недоступна, его высочество принц Карнир ди Мальерт схватил меня мертвой хваткой выше локтя и поволок вниз по лестнице к дивану. Чернявый возмутился, но разве слова могут что-то значить для человека, привыкшего унижать и подчинять. Меня швырнули на пол. Подвернувшаяся разлапистая ножка стола больно саданула по спине. Мой охранник бросился мне на помощь. Между мужчинами завязалась драка. В какой то момент принц извернулся и ударил чернявого по темечку подставкой для каминных принадлежностей. Тяжелая кованная штуковина с крючьями для подвешивания совков и кочерги не оставляла шанса поверженному.

Принц подошел ко мне, сплюнул кровью на ковер и протянул руки. Я попятилась, потом попыталась сбежать, но меня так приложили головой об стенку, что я почти сразу потеряла сознание. Последнее, что запечатлелось в мозгу, это спящий на диване отец и лужа крови, расплывающаяся по полу перед камином.

Очнулась я от ведра холодной воды, вылитого прямо на меня. Глаза никак не хотели собираться в кучку. Мне влепили пощечину и затрясли за плечи. Я зажмурилась. Он уже успел? Или еще нет и хочет чтобы я была в сознании? Сдавленный всхлип вырвался из груди. Я чувствовала как голые коленки елозят по мокрому ковру. Юбка разодрана в клочья.

— А ну быстро пришла в себя! — гаркнули у меня над самым ухом и снова встряхнули. Глаза открылись сами. Открылись от удивления. Чернявый, хоть и заляпанный кровью с ног до головы, но живой, тряс меня с самым сердитым видом. Мне захотелось взвизгнуть от счастья и кинуться ему на шею. Наверное я бы так и сделала, если бы смогла. После обморока силы ко мне еще не вернулись. Меня поставили на ноги и прислонили к стенке. Теперь в поле зрения оказался принц, ничком лежащий на ковре перед диваном. Спящего отца я уже не замечала.

— У нас 15 минут, чтобы смыться отсюда. Если ты немедленно не соберешься и не начнешь соображать, я оставлю тебя здесь и через 20 минут у меня появятся все основания вычеркнуть тебя из списков адептов школы.

Угроза подействовала. В голове все же крутилась мысль о худшем, но я отогнала ее поганым веником на периферию сознания и встряхнулась. От платья остались одни лоскуты. Надо бы наверное смутиться, но как-то сейчас не до этого. Мои вещи все собраны и упакованы в карету. У парадного входа стоит свита принца — это как минимум человек семь охраны и пара его прихлебателей. Значит в окно. Из конюшни можно выехать через двор соседа, у которого мы хотели взять тяжеловоза для кареты.

— Где твои вещи? — спросила я чернявого.

— В комнате на верху.

— Забирай и по крыше в конюшню. Я за транспортом к соседям схожу. Буди Поля и седлайте лошадей.Встречаемся на конюшне.

Он хотел что-то возразить, видимо не хотел отпускать одну в таком виде, но сейчас он был мало на что способен и прекрасно это понимал. Так и не дождавшись ответа я побежала к кухне. Там был второй выход, ведущий напрямую к соседям. Конюшня графа Орди встретила меня тишиной и темнотой. В дальнем углу конюшни теплилась одинокая свеча. Свеча в конюшне? Я пошла на свет. В маленьком кругу света от расплывшегося огарка свечи маячило лицо мальчишки, помощника конюха. Он по слогам читал детскую книжку и так увлекся, что не заметил меня. Я увидела книгу для записей и огрызок карандаша на стене. В такие обычно записывают приходы и расходы старший по хозяйству.

— И ре-шил он со-вер-шить ге-ри-че-и-ский подвиг. — Тем временем бубнил парень. На вид ему было лет тринадцать-четырнадцать. Примерно моего возраста, чуть помладше.

— Чего? — Возмутился он, не поняв смысла прочитанного и начал снова.— И ре-шил он со-вер-шить га-ре... Он снова запнулся.

— Героический. — Подсказала я. Он подпрыгнул и отпрянул от меня. Сначала перепугался и чуть не заорал. Пришлось прикрикнуть на него. Он сразу успокоился и принял услужливую позу, явно узнал меня.

— На, отдашь барину. Он мне вашего Валенка обещал. — я протянула криво написанную записку на выдранном листе.

— Дак спят же все. А за пропажу мерина мне утром голову оторвут.

— Я же записку написала. Мне срочно нужно на корабль. Коня потом в порту заберете.

— Дак его сопрут до утра!

Да уж, никакого пиетета ко мне, хоть и малолетней, но герцогине. А ведь он в принципе прав. Коня с каретой придется бросить в порту. Кто гарантирует его сохранность до того, как граф Орди заберет свою животину.

-Ладно, я возьму с собой Поля. Он вернет тебе коня к утру.

— А если он продаст его с каретой вместе, а сам сбежит. С вашим папенькой ему не ужиться. Герцог же и его за долги продаст.

Я от злости фыркнула. Нужно было торопиться, а я стою и припираюсь с конюшенным! Руки зачесались схватить плеть и высечь его за неучтивость. Я не стала говорить, что Поль один из самых честных людей, которых я знала за всю свою жизнь. Ведь этот малограмотный все равно не оценит. Однако его слова заронили в душу сомнения совсем другого рода. Но было некогда. Некогда думать, некогда спорить, просто некогда. Еще несколько минут и свита принца начнет рваться в дом, не дождавшись хозяина.

Я открыла стойло Валенка и на ощупь зашла внутрь. Он стоял головой ко мне и потянулся в темноте проверить не принесла ли я чего-нибудь вкусненького. Я уцепилась за недоуздок и вывела его в проход. Взлетев без седла верхом я ударила пятками по бокам. Он лениво тронул. Парнишка конюшенный с приглушенными, чтобы не разбудить хозяев, криками, помчался за мной. Валенка правильно обозвали Валенком. Его ровный как жердь характер приводил меня в восторг. Он делал то что от него требовали, чем заслужил полное доверие хозяина и право полного отказа от железа. За тот год с лишним, который я была соседкой графа Орди, на Варенка ни разу не одевали полную уздечку — только недоуздок.

Вот и сейчас, разбуженный по среди ночи, Валенок послушно встал между оглоблей кареты. Прямо так, не слезая с его спины я начала помогать встревоженному и сонному Полю впрягать коня в карету. Увидев меня, старый слуга разве что за сердце не схватился. Разодранная юбка, открывающая вид на исцарапанные коленки повергла его в ступор.

— Барыня, что случилось? Все живы?

— Живы, живы, — пропыхтела я затягивая очередной ремешок на сытом Валенке. Представляю что подумал Поль, увидев моего лорда охранника перемазанного кровью.

— Если чернявый еще кровью не истек, то точно все живы. Но Поль, нам нужно срочно уехать, иначе будут проблемы. Он посерьезнел и кивнул.

Лорд охранник нашелся в карете. В сознании, но цветом он был близок к моим белоснежным подъюбникам. Вот их то я и пустила на бинты. Нужно было остановить кровь.

— Спасибо. — просипел он и потерял сознание. Поль тем временем привязал Награду и Града по разные стороны от кареты и мы тронулись. Я рассчитывала, что ехать мне придется в седле награды, а не в карете, поэтому об укладывании вещей особенно никто не позаботился. Чернявый разметался на груде моего барахла, а я примостилась напротив на самом краю сиденья, поджав ноги, т.к. на полу стоял огромный сундук. На полпути к порту, убедившись, что нас до сих пор никто не преследует, я поняла что меня нервируют голые коленки, торчащие из под драной юбки. Я приподняла крышку сундука. Платья, платки, белье — то что нужно. Но как переодеваться при постороннем мужчине? Пусть он без сознания, но вдруг в себя придет не вовремя. Я выудила из сундука самый плотный платок и аккуратно, чтобы не потревожить болезного, накинула ткань ему на лицо.

— Ты меня рано в покойники записываешь! — холодно отозвался болезный. Меня аж мороз продрал. Вот тебе и бессознательное тело.

— Я переодеться хочу. — буркнула я и рука, уже потянувшаяся, чтобы снять платок, вернулась обратно.

Восприняв молчание как знак согласия я поспешно сдернула обрывки платья. Платком, намоченным водой из фляги, оттерла кровь свою и чернявого. Все же принц успел разбить мне губу. Поверх разодранного белья натянула первое попавшее под руку платье. Более менее приведя себя в порядок, аккуратно стянула платок со своего защитника. Он открыл один глаз, хмыкнул, как мне показалось, одобрительно и снова принялся изображать полутруп. Ага, поверю я ему теперь, как же!

У порта карета остановилась. Не дождавшись Поля я вышла. Темный трехмачтовый парусник стоял пришвартованный и мерно покачивался на волнах. Трап опущен. Мы с Полем поднялись на борт и в полумраке единственного керосинового светильника постучали в единственную видимую дверь. Нам пришлось стучать еще раз пять, прежде чем последовала реакция. Я от досады даже пару раз пнула ее ногой.

— Чего надо, — пробасил пузатый мужик в одних портках, открыв злополучную дверь.

— Мы ищем капитана! — со злостью заявила я. После всего пережитого мне уже море было по колено, хотя обычно за юных леди, тем более за несовершеннолетних, всегда говорили и улаживали все дела их слуги.

Мужик смерил меня взглядом. Решил, что я прислуга? Видимо сначала так и было, однако платье, которое я натянула впопыхах, оказалось бальным и принять меня в нем за прислугу было просто невозможно.

— Ну я капитан. Чего по среди ночи то понадобилось. — уже чуть более учтиво проворчал он. Я молча протянула ему свой билет.

— Леди, так мы же только утром отправляемся. — удивился капитан.

— Мы отправляемся немедленно — парировала я, потрясая перед носом капитана звонким кошелем. — Мой спутник в карете и он ранен. Нам нужна помощь.

Капитан почесал брюхо, зевнул и удалился за дверь. Через пару минут меня проводили в каюту. Чернявого перенесли в соседнюю каюту, своими ногами идти он уже не мог.

— Леди, у нас на корабле нет врача. А если он того... — заныл капитан.

— Я сама позабочусь о нем. — отрезала я. Странно, никогда не наблюдала в себе такой твердости. Это все стресс и пережитые потрясения. — Ему нужно хорошо поесть и отлежаться. Я думаю он быстро восстановится.

Капитан не стал спорить. Разбуженные матросы таскали мои котомки на корабль, Поль им помогал.Капитан, уже одевшийся руководил процессом. Я смотрела на пристарелого Поля. Меня задели за живое слова конюшего мальчишки. Что теперь будет с Полем? Сможет ли он выжить с отцом. А если папочка действительно продаст его как раба. Ведь нужно только найти предлог, чтобы подставить доброго Поля.

Решившись, я подозвала капитана.

— Сколько будет стоить проезд третьего пассажира? — я взглядом указала на Поля. Капитан тоже посмотрел на него. Он с сомнением назвал цену, уплаченную за наш проезд и я пригорюнилась — не хватит.

— Но если он будет помогать, то могу скостить до половины... — неуверенно продолжил капитан. — Матросом он уже староват, а вот помогать коку или ходить за лошадями ему по силам. Если будет хорошо работать, то может еще скину. Я кивнула и отправилась к Полю.

— Поль, — неуверенно начала я, оторвав его от работы и сманив в сторонку, — что теперь будет с тобой. Он замялся и неуверенно улыбнулся.

— Да ничего наверно. Коли барин соизволит, буду дальше работать. Может какую лошаденку купит. Буду за ней ходить. А коли нет, так пойду искать другое место. Он снова виновато улыбнулся. Я вздохнула. Он прекрасно все понимал. На другое место его никто не возьмет из-за возраста. Написать ему рекомендательное письмо и отправить к мистеру Грассу я заранее не озаботилась. С отцом его ничего хорошего тоже не ждет. Лошадь отец точно не купит. Денег у нас не осталось совсем. А если собрать все долги отца, то баланс нашей семьи ушел в глубокий минус. У меня были свои, скопленные на черный день деньги. С таким родителем за пару последних лет мне пришлось резко взрослеть. Обычно деньги, полученные от отца на день рождения или просто на покупки я прятала. Покупала какую-нибудь безделицу, а потом еще неделю щебетала, как я рада что заполучила эту фиговину за баснословные деньги, ибо это жутко модная заграничная редкость. Капитал я конечно не скопила, но сумма образовалась приличная.

— Поедем с нами. — искренне попросила я, глядя старику в глаза. — Я помогу тебе устроиться на работу. Капитан согласен взять и тебя, если станешь помогать на корабле. Я не хочу оставлять тебя здесь...

У меня плохое предчувствие — хотела добавить я, но промолчала, продолжая смотреть ему в глаза.

— Ну что вы, барыня! — да откуда же он этих барынь то нахватался? Это вообще что за титул и с какого континента? — Под старость то лет куда я?

— Тебя ведь тут ничего не держит! Поль, пожалуйста, поехали с нами!

Он заколебался. Я видела, что он прекрасно осознает свою судьбу здесь без меня. Я заявила однажды отцу, что без слуги в доме жить неприлично и я лучше повешусь. Он предлагал мне оставить горничную. Я отказалась. Иметь рядом его подстилку, которая докладывает отцу о каждом моем шаге крайне неудобно. Я попросила оставить Поля, чтобы Награде, тогда еще совсем молодой кобылке, было не скучно. Отец подумал и согласился. Завязать лямки на собственном платье я смогу, а вот содержать карету и лошадь собственными руками герцогу, пусть и разоренному, как то не по чину.

— Поль, пожалуйста! — как можно убедительнее попросила я.

В глазах его мешались страх и азарт.

— А, была не была! Вы ведь правы, барыня! Ничего меня тут не держит. — он залихватски махнул рукой, когда азарт все же победил. У меня отлегло от сердца. Только сейчас я поняла на сколько переживала за него.

— Эй, Миток, ходь сюды! — кликнул Поль конюшего пацана, увязавшегося за нами в порт. — Ты с каретой управишься? Он активно закивал головой.

— Тогда отгони ее обратно в конюшню. И Валенок твой цел и невредим тебе обратно достанется. Парень снова закивал.

— Нет! — вклинилась я. — Нельзя карету обратно возвращать! Две пары глаз уставились на меня. Я вздохнула, вспоминая лужу крови на сиденье.

— Миток, слушай и запоминай! — начала я, пытаясь внушить ему важность моих слов. — За мной гонится страшный человек. Он убьет любого, кто ему не угодит. Никто не должен знать куда и на чем я уехала. Пусть все думают, что я впрягла Награду и укатила на карете куда глаза глядят.

С этими словами я достала из кошеля золотой кругляшек. Круглые от удивления глаза парня расширились еще больше.

— Твоя задача избавиться от кареты так, чтобы ее никто никогда не нашел! Увези за город и сожги. Продавать не пробуй — посадят. Решат что ты убил хозяина.

— Барыня, — начал парень,— у меня дядька столяр хороший. Я к нему могу карету отогнать. Он почистит, перекрасит, кровь уберет и никто даже не узнает ее.

Я немного подумала и кивнула. Хороший вариант.

— Хорошо, но я тебя предупредила. Можете продать карету, но так чтобы точно никто не опознал. Там под сиденьем на внутренней стороне есть герб нашего рода — сведите! Он кивнул.

— И ты ничего не знаешь! Никого не видел! А Валенок к утру чтобы чистый и сытый был дома.

Парень, сияя как начищенный самовар кивал в такт каждому моему слову. Вот и отлично. С каретой разобралась, Поля уговорила, теперь можно двигаться на встречу новой неизвестной жизнь. Трап за нами поднялся и корабль под пологом ночи бесшумно отчалил.

Глава 4. Школа.

Жар уже спал и Рен (а именно так звали чернявого) наконец то спокойно уснул. Я по привычке проверила пульс. Все в порядке. Когда проснется, нужно будет покормить. Я тихонько выскользнула из каюты и отправилась на корабельную кухню. Поль как всегда с самым сосредоточенным видом что-то чистил и строгал в дальнем углу. Ну что ж, если это помогает ему бороться с морской болезнью, пусть занимается.

Я снова украдкой бросила взгляд на печь. К этому чудо-агрегату местный повар меня категорически не подпускал. И повар тут оказался не поваром а коком, и кухня не кухня, а камбуз. В общем мы с Полем оказались не у дел, зачастую просто не понимая о чем идет речь. Разговаривали здесь на другом языке ибо понять смысл фразы "На фор-трисель-гафель закрепи!" ни я ни Поль были не в состоянии. Первое время я пыталась приставать к капитану с вопросами, но из этого ничего хорошего не вышло.

— Капитан, а что такое бом-утлегарь? — как то раз спросила я у капитана значение услышанного от матросов слова.

— Продолжение утлегаря. — лаконично ответили мне.

— А что такое утлегарь? — настаивала я.

— Продолжение бушприта.

— А что такое бушприт?

— Рангоутное древо к которому крепится стоячий такелаж стеньг. И ни одной эмоции на лице.

Издевается или просто хочет чтобы я отстала? Я аж зарычала от негодования. Это была уже далеко не первая моя попытка.

Я страдала от безделья, а Поля мучала морская болезнь.

Впервые чернявый пришел в себя через три дня после отплытия. Первым делом он спросил где мы. Получив ответ, что на корабле и плывем в направлении Арса, он тут же снова уснул. Ночью у него начался жар. Я знала тысячу и один способ понижения жара при простуде. Но что делать с жаром от потери крови? А если у него заражение этой самой крови? В тот день я испугалась. Сильно испугалась за него. Пусть мы не ладили, но вредность характера не является причиной желать человеку смерти. И вообще, как я без провожатого до школы доберусь. Капитан, кок и я попеременно дежурили у постели больного. Я спала прямо тут, на краю кровати...и частенько падала с нее. Вообще кровати тут были не в части из-за качки, но закинуть больного в подвешенный под потолок гамак рука не поднималась. На утро ему стало лучше. Он пришел в себя и потребовал капитана к себе. Меня из каюты выгнали. После беседы капитан вышел и как-то подозрительно ухмыляясь сообщил, что чернявый зовет меня.

Его лицо было бледным и осунувшимся. Глаза не то пьяные, не то просто больные.

— У тебя все в порядке? — спросил он без предисловий.

— Да... — неуверенно начала я, не понимая к чему он клонит. — Все нормально. А что не так.

— Как капитан и команда ведут себя с тобой?

— Да никак! — насупилась я. — Капитан еще ни на один мой вопрос по человечески не ответил!

Брови Рена удивленно поднялись. Я озвучила ему свою попытку выяснить что такое бом-утлегарь. Он сначала удивился еще больше, а потом рассмеялся, но почти сразу схватился за голову и откинулся на подушку. Я кинулась помочь — сменила повязку и водрузила мокрое полотенце ему на голову. Он поблагодарил и закрыл глаза. Я уже выходила из каюты, когда тишину разогнало урчание его желудка. Я сделала вид, что не услышала. Он не шелохнулся. Тогда я впервые оказалась на камбузе корабля. Меня обычно кормили в каюте, отдельно от команды. Увидев печку я чуть не забыла зачем пришла. Огромная чугунная махина больше походила на скалу или одну из тех адских паровых машин, которые заставляли ездить самоходные кареты. Однако дальше двери меня не пустили. Кок, строгий высокий плечистый мужик, гаркнул на меня так, что я аж подпрыгнула.

— Чего изволите?

Больше всего это походило на угрозу "стой, стрелять буду". Я замерла испуганным зайцем. Потом перевела взгляд с печки на него.

-Еды изволю...-наконец ответила я, вспоминая кто тут все веселье оплачивает. -Для больного!

Закончила я уже в приказном порядке. Кок оторвал от меня убийственный взгляд и отправился к кастрюлям. Тогда то я и заметила Поля, сидящего в дальнем конце кухни.

По стеночке, стараясь не попадаться особенно на глаза коку, я пробралась к своему слуге.

— Ты как? — спросила я у него.

— Спасибо за заботу, барыня, — улыбнулся он, отрывая сосредоточенный взор от какого-то кромсаемого клубня, — хорошо. Я когда делом занят, то голову почти не кружит. И он снова продолжил терзать корнеплод. Мне тем временем без лишних слов сунули под нос миску горячей похлебки и указали на дверь. Я поспешно ретировалась. Уж больно страшный был у них кок.

Рен уже уснул. Я поставила миску на полку, рядом с кроватью и немного полюбовалась спящим мужчиной. Хорош собой, хотя и не красавец. В принципе довольно обычная внешность, не бросающаяся в глаза. Было необычно наблюдать за его спокойным лицом без гримассы усмешки и сарказма. Вот был бы помладше, может быть даже и влюбилась. Но в мои 15 мужчина лет 40-45 казался человеком почтенного возраста.

Решив, что поесть сейчас и уснуть позже ему будет полезнее, чем спать на голодный желудок, я решительно растолкала его.

— Ну я же сплю, — простонал он, увидев кто его разбудил. — Что случилось?

Я молча протянула ему миску с похлебкой. Он сначала смутился, потом вздохнул. Еще минут пять я наблюдала за его попытками донести ложку до рта. Руки его просто напросто не слушались. Я не стала ничего говорить, просто отняла у него чашку и стала кормить с ложки. Он сначала попытался возмутиться. Ну да, я понимаю, что такое мое поведение ущемляет его мужское достоинство, но здоровье сейчас важнее. Если я начну читать ему нотации по этому поводу, то он точно откажется есть — просто из гордости...или уж скорее из вредности. Поэтому я молча протянула ложку с похлебкой. Он был еще слишком слаб и он сам это прекрасно понимал. Похлебка в миске закончилась и он уснул снова. Перед тем как заснуть он сказал:

— Если хочешь узнать что такое бом-утлегарь — слушай, а не спрашивай. Эти бандиты не будут с тобой нянчиться. Старайся не нарываться.

Я закрыла за собой дверь его каюты.

Награда за несколько проведенных в трюме корабля дней, немного успокоилась и начала есть. Град же откровенно скучал. От безделья этот шалапай рыжей масти превращал конец каната, каким-то образом попавшего к нему в стойло, в пушистую метелку. Лошади откровенно скучали, а от скуки как известно, заводятся дурные привычки, а нам плыть еще недели три-четыре. Нужно было что-то придумать.

Первая дурная мысль, пришедшая в мою не менее дурную голову была — вытащить лошадей на палубу и дать поноситься вволю. Воображение сразу же нарисовало две радужные картины: на первой непонятно откуда взявшаяся волна смывает лошадей в море. Маловероятно конечно, но вдруг?

Вторая картинка расписывала, как заигравшаяся Награда, решив, что борт корабля это преграда, сама кидается в пучину океана. Тоже маловероятно. Награда не настолько дура...

А если под ней доски проломятся? Я тряхнула головой, стараясь вытрясти из нее дурь. Ведь тут не проламываются, значит и на верху ничего им не сделается. Но на палубу мне почему-то их выводить совсем не захотелось.

Оглядев трюм, я прикинула, что если весь груз уложить компактно, то получится маленький загон, в котором можно будет даже вольты попробовать крутить. Вот только как сдвинуть с места эти огромные ящики? Капитан мне точно помогать не станет. Я приуныла.

Весь оставшийся день я провела на палубе, следуя совету Рена — я слушала и наблюдала. В руках небольшой альбом с зарисовками и записями. Когда капитан отправлял кого-то из команды поднять тот или опустить другой парус, я наблюдала за кокой парус принимаются моряки и подписывала его название на своих схематичных рисунках. Было много непонятного и иногда на одну и ту же часть корабля приходилось по три-четыре названия. Вот например, у нашего фрегата было три мачты: фок-мачта, грот-мачта и бизань-мачта, но вот что такое фор-брам-стеньга я не поняла, ибо матрос получив команду, полез на фок-мачту. Та же ситуация была с грот-стеньгой и крюйс-стеньгой. Что это за стеньги такие спросить было не у кого.

Рен быстро пошел на поправку. Через день он уже ходил по каюте, а через три совсем оклемался. Правда кожа его была бледна, а ел он за троих. Кок даже однажды высказался по этому поводу, что мол ему готовить больше приходится. Но Рен разок зыркнул на страшного громилу и тот сразу примолк.

Я высказала ему свою идею по поводу загона для лошадей в трюме. Он пожал плечами и удостоил мою персону хитрым взглядом.

— За те семь дней, которые ты бездельничала, сидя у моей постели могла бы сама загон оборудовать.

Я умудрилась одновременно покраснеть от стыда и разозлиться. Вот откуда он знает, что я не отходила от него, если постоянно был без сознания.

— И как я по твоему должна в одиночку двигать все эти тюки? Денег у меня больше нет! — возмутилась я борясь с гневом.

Он снова пожал плечами.

-У тебя там, — ткнул он в пол, — две лошадиные силы простаивают, а ты не можешь придумать, как передвинуть тяжелый груз.

Следующие два дня мы занимались перетаскиванием тяжестей. Награда и Град забыли о скуке и бездельи. Капитан сначала хотел возмутиться, заявив что распределение грузов в трюме корабля должно быть равномерным. Рен лишь выдал ему листок, на котором мы набросали что и куда двигать. Капитан поворчал для приличия, но спорить не стал.

Полноценной площадки все таки не получилось. По факту мы просто расширили существующие проходы и добавили пару лишних перешейков. Вольт можно было выполнить только на широкой площадке перед стойлами, зато восьмерки можно было вертеть во всех направлениях.

Первый проход по трассе Награде понравился. Она даже прогорцевала перед завистливым взглядом Града, которому тоже хотелось погуляться. Мы с Реном перегородили лишние проходы и отпустили Награду. Моя засранка, почуяв свободу с места понеслась голопом. Я лишь скривилась, прислушиваясь к надсадному скрипу досок под конскими копытами. Град возмущенно заржал, когда моя поганка кометой унеслась за поворот.

С нижних ярусов к нам прибежали два матроса, узнать что происходит. В ответ с задних рядов раздался грохот роняемых сундуков и пакостливый визг моей питомицы. Довольная до не приличая морда с победоносным видом вышла из-за угла мотая головой. Мы с Реном сунхронно вздохнули. Я закрыла Награду в стойло, а Рен с матросами и Градом пошли заново укладывать и закреплять груз.

Мотросы сначала поругались, потом долго ржали, рассказывая, что им пришлось пережить, когда с потолка посыпались опилки и раздался страшный грохот. Вариантов было много, от стычки с пиратами до нападения морского дракона.

А на следующий день на нижнем ярусе, ровно под "трассой" для лошадей появились дополнительные стойки из деревянных жердей.

Решив проблему с лошадями я успокоилась, но мой, вроде как слуга, решил, что покой мне может только сниться. Кроме того, что он запретил команде заниматься лошадьми и взвалил на меня всю заботу о них, так еще и заставил каждый день залазить на верхушку самой высокой мачты.

Первое восхождение юной леди на вершину "Летучей форели" вызвало ажиотаж у всей команды. Даже капитан не стал разгонять команду, как он обычно это делал, а присоединился к зрителям в портере.

Огромное бревно в два обхвата представлялось мне непреодолимым препятствием. Я подняла к небу голову, ища, где— же эта орясина заканчивается. Где— то в небе. Где— то высоко в небе. Где — то очень высоко в небе...

В тот первый день попытки так с десятой, мне удалось вскорабкаться до первой реи. Руки тряслись, ноги подгибались, легкие горели, словно я вдохнула черного перца, а по спине и лбу струился пот.

Рен скептически скривился, поняв, что если он сам не снимет меня, то я просто свалюсь отсюда и учить ему будет некого. В том, что Рен один из преподавателей с Арских островов, я уже не сомневалась. Его педагогический подход к моему обучению был виден невооруженным глазом. Ведь это именно с его подачи мои тренировки по мачталазанию превратились в развлечение для матросов. Он явно сбивал с меня спесь. Я даже однажды попыталась перейти на более уважительное "вы". Рен с сарказмом закатил глаза и заявил, что больно много чести для слуги, чтобы барыня к нему на "вы" обращалась. Ну, а коли я себя за благородную не считаю, так и подавно, как равным общаться дозволено.

Я лишь бессильно покачала головой. Вот язва внимательная. И как меня Поль называет запомнил и брошенная мной фраза, что мол не сильно благородная из меня девица не забыл. Учиться в школе я хотела— очень хотела. Хотела на столько, что готова была терпеть все издевательства от этого "слуги". Тем более письмо мистеру Грассу от директора подразумевало проверку на чистоту души и тела. Если с телом все было понятно, то вот проверкой на чистоту души может оказаться всем чем угодно.

— Чего рассиживаемся без дела? Рен отвесил мне шутливый полупоклон и замер в ожидании ответа. Я закатила глаза. Потом закрыла их, глубоко вдохнула, выдохнула. Что-то он меня достал за последние дни.

— Я отдыхаю. И голос почти спокоен. Почти! Нет, все же он меня достал.

— Кони не кормлены, стойла не чищены. Да и за домашнее задание ты еще не бралась.

Я не выдержала и вскочила:

— Какое еще домашнее задание? Ты издеваешься?

— Нет.

— Ты заставляешь меня работать на равне с матросами. Ты издеваешься надомной, заставляя каждый день лазать на мачту. У меня по утрам уже спина не разгибается, а ты еще какое— то домашнее задание придумал!

— Я не издеваюсь. Если ты не потянешь такие нагрузки, то в школе тебе делать нечего. Почти все, кто едут учиться уже знают что такое школа "Изящных искусств", а ты, похоже, вообще представления не имеешь. Если не можешь и отказываешься, то я с удовольствием проведу тебе экскурсию по Арсовым островам, а потом отправлю домой к отцу... и жениху.

Да уж! Перспектива та еще. А что касается школы, то он был прав. Я не знала что собой представляет школа "Изяшных искусств". Про это заведение ходило огромное количество слухов и понять какие из них правда, а какие вымысел было практически невозможно. Интригу создавали и выпускники. В свете они выделялись среди общей массы как горсть драгоценных камней в куче дешевых побрякушек. Это были самые завидные женихи и невесты, но не смотря на это они почти никогда не вступали в брак по расчету. Чаще всего молодые составляли пары между собой, а в случае, если против подобного брака были родители жениха или невесты, всегда умудрялись найти решение или компромисс. Но никогда они не оставались в минусе.

Выпускники школы "Изящных искусств" как будто имели больше прав в обществе. Они часто нарушали правила и всегда умудрялись обставить это так, чтобы их действия не вызывали осуждения. В школе имели право учиться не только знать. Туда принимали всех желающих, кто сможет добраться до Арсовых островов и сдать вступительные экзамены. При выпуске таким учащимся присваивался низший титул пэра и откуда-то появлялось небольшое приданое. В то, что школа способна наделить каждого своего неимущего адепта я не верила. Скорее всего им всем давали возможность заработать.

Я пыхтела как злобный ежик, но возразить ничего не могла.

— Неужели обучение "изящным искусствам" такая сложная вещь? — обреченно спросила я.

— Ты, как и все, считаешь, что искусство это картины и статуи, но это не так. Искусством может быть все что угодно, от вышивания крестиком, до владения оружием.

Я застонала и зажмурила глаза. Неужели я попала в военное училище?

-Школа — это не казарма. — видимо Рен прочитал меня как книгу. — У нас учат всему.

Я отожмурила один глаз.

— У вас? Значит все-таки преподаватель? Он усмехнулся.

— В том числе. — и рожа такая хитрая-хитрая. Ему явно понравилось играть в игру "угадай кто твой мучитель".

— Ладно, — я тяжко и протяжно вздохнула, — рассказывай, кто и как будет еще пять лет меня мучить.

Планы оказались на столько грандиозными, что в тот день я с перепугу забралась таки на верхушку мачты

...

Глава 5. Решение.

Не знаю как долго я говорила, но этой пожилой женщине я рассказала далеко не все из того, что проносилось перед моим внутренним взором. Она внимательно слушала, иногда вздыхала, очень редко задавала наводящие вопросы, но если я не хотела чего то ей рассказывать и не отвечала на заданный вопрос, она не настаивала. Я улыбалась, когда рассказывала про школу. Это по истине были лучшие дни моей жизни не смотря на то, что школа "Изящных искусств" оказалась совсем не тем, чем казалась в начале. По разумению директора к изящным искусствам можно приписать не только этикет и бальные танцы, но и, например, мастерское владение маскировкой на местности, причем все дисциплины преподавались на равных как мальчикам, так и девочкам. Даже нормативы для сдачи экзаменов мало чем отличались.

— Когда я получила грамоту об окончании школы, директор не мог больше меня защищать. На пороге школы меня встречала свита ненавистного жениха. Однако ни он ни его свита меня попросту не узнали, а верные друзья прикрыли. Мы сели на первый же отплывающий сюда корабль. Я очень хотела навестить маму и могилу отца.

До дома мистера Грасса я добралась без проблем. Мама ни капли не изменилась, а после рождения близнецов, моих братьев, наоборот, расцвела. Мы обе плакали от счастья. Альберт лишь посмеивался над нами. Когда я пришла навестить отца, мне дали время побыть с ним наедине, а потом приставили нож к горлу и заявили, что для церемонии бракосочетания все готово. Самого жениха я не видела, но по тому, что он нанял профессиональных убийц, поняла, что терпение его на исходе. Мне стало страшно.

Главу города с брачной книгой взашей пригнали прямо на кладбище. В голову пришла мысль, что здесь я и умру, сразу после того как меня объявят женой. Хотя можно попытаться и до того как.

Появившись, мой жених улыбался, страшно так улыбался. Я тогда поняла, что если не смогу убить себя сама, то это сделает он, когда поиздевается над беглянкой в свое удовольствие. Школа научила меня многому. Слишком многому и мои враги меня недооценили. Ужас от происходящего придал сил. Лишь пару раз директору лично удалось загнать меня в состояние боевого транса. Первый раз я располосовала ему руку(это случилось после смерти отца), второй — отмахнула самый кончик уха с куском шевелюры. Он относился к своим поражениям как к боевым трофеям, говоря что каждое поражение приносит неоценимый опыт.

Страх и ужас внутри превратились в сталь. Два коротких кинжала — в отвлекающий маневр. Я высвободилась из захвата, низко присела. Рука змеей выпласталась вперед и вверх в направлении жениха. Маленький метательный кинжал с ядом летит прямо в лицо, но он успевает увернуться. Перекат через чью-то могилу от загребущих лап одного из лысых громил и обе руки впиваются кинжалами в коленные сухожилия второго. Снова перекат и встать на ноги. Гора мускул падает на колени. Сзади напирает третий. У него здоровый двуручник. Отскакиваю в сторону. Снова ухожу от удара. Не попасть под прямую атаку. Сзади подскакивает первый. Горсть земли в лицо мечнику. Она не мелкая, а влажная и тяжелая — в глаза не попадет и не ослепит, но от летящего в глаза, глаза закрываются сами — это инстинкт. Кинуться на встречу первому. Уклониться от его клинка. Перехватить запястье и дернуть на себя. Он делает лишний шаг — всего один — и двуручник третьего обрушивается ему на голову. Еще один кинжал в направлении жениха, но металл ударяется о чей-то неизвестный надгробный камень. Второй, с перебитыми ногами кидает в меня камни. Это похоже на игру в вышибалу, только у нас был мячь. На младших курсах его мазали соком трениякура. Малейшее прикосновение и в течении недели ты пытаешься содрать с себя кожу от чесотки. На старших — мячь больше походил на ежа от вставленных в него игл и узких кинжалов. Поток камней прекращается когда третий кинжал пробивает череп. Кинжал не метательный — обыкновенный, поэтому количество оборотов сложно рассчитать и он входит в череп под углом, практически рассекая его пополам. Двуручник снова просвистел в опасной близости. Не попадешь по блохе дубиной! Я непрерывно двигаюсь. Ни секунды промедления. Движение — жизнь! Перекат. Вскочить. Отпрыгнуть. Последний кинжал бросить нельзя. Маленький, почти незаметный дротик уже повис на шее у последнего амбала, но тот никак не сдохнет. Замах, еще один, и еще... Он наконец падает и начинает биться в конвульсиях. Я останавливаюсь отдышаться. Вон из-за того надгробия торчит край плаща принца. Руки действуют сами. Последний кинжал пришпилил мантию к земле. Руки выдернули из мертвых тел клинки.

— Принц, запомните! Подопечные лорда Турэна де Мирьяна никогда не сдаются!

Я бы успела прирезать принца, но уже совсем близко был слышен топот его охраны. Я бы успела, но попалась бы сама. Я припустила в глубь кладбища, в противоположном направлении от города. Дальняя ограда находилась уже в чаще леса. Я перемахнула ее не останавливаясь и помчалась дальше. Лишь к концу второго дня я вышла к какой-то деревушке. Почти все это время я бежала. Меня подстегивал ужас. Теперь то точно речь не идет о нежеланном замужестве — только смерть. Принц не успокоится, пока лично не перережет мне глотку.

Я залезла в хлев. Зерном я питаться умела, но это было дело хлопотное, да и костер тут развести негде, чтобы хотя бы вскипятить воду. Я снова залезла в ларь. Отлично! Старые заплесневевшие сухари. Выцедила молока с двух подоенных вечером коров. Получился вполне сносный ужин. На ночлег я устроилась на сеновале. Однако стоило закрыть глаза и меня запоздало накрыло. Перед глазами мельтешили лица тех трех Амбалов, перекошенные предсмертной судорогой. Меня трясло. Что же я наделала? Я ведь убила трех человек! Слезы текли по щекам.

Утро не принесло облегчения. Меня по прежнему трясло. Награду я благоразумно с собой не потащила, а оставила в портовом городе, где высадилась с корабля. Еда для нее и комната в харчевне оплачены на пять дней вперед. Можно не беспокоиться. Наемная лошадь осталась у привязи рядом с кладбищенскими воротами. Благо хоть кошель с золотом остался висеть у меня на поясе. Показываться на глаза местным я не собиралась. Плана что делать и куда бежать у меня не было. Я захватила из той конюшни конскую узду и из первого попавшегося стада увела приличную кобылу. Нужно было возвращаться за Наградой и снова уплывать. Сесть на первый попавшийся корабль и уплыть как можно дальше.

Потом меня гнали как дичь. Несколько раз, чтобы не загнать лошадь, я вновь уводила чужую животину, оставляя взамен ту на которой прискакала. Одна лошадь все же пала. Меня гнали вдоль берега реки и остановившись на секунду я просто выпала из седла потеряв сознание, а лошадь успела напиться вволю. После трех дней голодовки сознание я теряла уже второй раз.

Переплывая ту реку я чуть не утонула сама, но за то выиграла у преследователей время. Поблизости мостов нет, а бросать лошадей и амуницию они не стали. На отмели нашла целую заводь с моллюсками — ими и наелась, поджарив их на костре.

Когда наконец добралась до города, встретила вас.

Я замолчала, Чен-ли-ная тоже не торопилась нарушать тишину.

— Я могу предложить тебе укрытие на три года, но тебе придется стать невестой другого человека. — наконец заговорила она.

— Только невестой? — усмехнулась я. Слишком просто. Слишком подозрительно, чтобы быть правдой.

— Никто насильно замуж тебя выдавать не собирается, если ты об этом. Я не знала что ей ответить.

— И что это за человек такой?

— Император "Подлунной" империи. — ответила она совершенно спокойно. Я кажется хрюкнула от переизбытка чувств. Она чуть улыбнулась и вздохнула.

— Точнее он станет императором, когда выберет уже себе невесту по вкусу.

— Что, такой капризный принц? — не удержалась я от колкости, не веря ни единому ее слову.

— Деточка, не ищи скрытого смысла там где его нет. — грустно улыбнулась она. — Это уже стало традицией. Каждые три-четыре года в подлунной империи объявляется набор в школу императорских невест. В процессе обучения императорская семья выбирает подходящую кандидатку на роль будущей императрицы. К сожалению ни одна девушка из предыдущих наборов не заинтересовала принца. Так что нужно просто ему не понравиться. Это не сложно.

— Неужели мой жених не сможет достать меня у вас на материке?

— На материке конечно сможет, но в школе точно нет. Школа находится на территории императорского дворца, а туда пускают только избранных. Если не будешь нос высовывать, то ничего тебе не грозит. Ну что, рискнешь?

Я лишь махнула рукой соглашаясь. Возможно я сейчас принимаю опрометчивое решение, но терять уже нечего. Останусь здесь — принц меня убъет. Может быть за одно и маме из мести нагадит. О том что он может сделать с маминой семьей я вообще старалась не думать. Самым лучшим для них сейчас, чтобы я держалась как можно дальше от них. Для меня же даже благо смыться на другой конец планеты. Может быть удастся потом остаться в стенах школы на совсем. И даже если я сгину в лапах этой странной женщины, может быть так оно будет даже лучше. Мама переживет мою смерть. Она сильная. А теперь она растит двух моих братьев.

— Ты знаешь требования для поступления?

— Нет. Я вообще ничего не знаю про вашу страну.

— Ничего, разберешься потихоньку. Я вижу, что о себе ты не хочешь рассказывать, поэтому я перечислю, а ты скажешь, подходишь ты под эти качества или нет. Я лишь устало кивнула и откинулась на спинку дивана. Не смотря на сон и еду, мое тело было измотано до предела.

Требования оказались подозрительно просты и немногочисленны. Я снова представила себе работорговцев. Конечно позволить превратить себя в рабыню я не дам, но может перед смертью удастся прирезать несколько бандитов. Впрочем послушной овцой идти на бойню я тоже не собиралась.

Возраст 18-30 лет. Образование: умение читать и писать обязательно. Чистота тела. Физическое состояние — способность пробежать пол-лиги за час.

Смешно. Пол-лиги за час я пройду пешком. Чистота тела? Ну чтож, за невинных девочек дают больше. Они же даже происхождением не интересуются. Удивил возраст. А если мне нет 18, то что? Отпустят с миром? И почему до 30 лет? Крестьянки к 30 годам от работы становятся страшны и непривлекательны. Кому нужна такая рабыня? Или может все же она не врет.

Во мне боролись воспитанная лордом директором осторожность и желание загнанного организма махнуть на все рукой и плыть по течению. Все же осторожность победила.

— Я хочу уйти. Я накинула лямку сумки и встала, пристально глядя на женщину. Она помогла мне, накормила, дала так необходимую передышку. Однако зачем она все это делает? Деньги у меня закончились и заплатить ей нечем. Однако она все равно стремится мне помочь. Зачем? Эта мысль не давала мне покоя.

— Я не держу тебя, но погоди еще минутку.

Она торопливо достала из синего комода бумагу и кисть с тушью. Выводимые ей знаки больше походили на картину, чем на письменность. Что это? Потом более мелкие, но уже знакомые буквы:

"Капитану "Морского дракона".

Прошу помочь моей подопечной добраться до "Подлунной" империи и при необходимости вернуться обратно. Поручаюсь за юную леди и прошу всячески помогать и оберегать.

Чен-ли-ная".

-Это твой билет на корабль "Морской дракон". — она протянула мне исписанный лист. — Капитан мой старый знакомый, он поможет. Только не стоит спрашивать у прохожих, где этот корабль. Ты найдешь его сама. Он черный, словно ночь, а на бортах его лежат два серебрянных дракона. Он отплывает с первыми лучами рассвета завтра утром. И будет лучше если ты не станешь представляться капитану и не станешь спрашивать его имени.

Она встала и зачем-то поклонилась мне. Странно, у нас не принято кланяться, но видимо в "Подлунной" империи это что-то значит. Я лишь слегка кивнула головой.

Она провела меня еще каким-то тайным коридором, где было много лестниц, и мы оказались в подворотне с другой стороны от дома.

— Жаль, что ты не хочешь остаться. Я могла бы провести тебя тайными тропами через весь город. Если нужна будет помощь — приходи, я к твоим услугам. Я поблагодарила женщину и, когда за ней закрылась дверь, белкой вскарабкалась на крышу магазина.

Устроившись поудобнее в тени печной трубы я стала дожидаться темноты. В душе бродили сомнения. Почему-то я не верила, что добрая саморитянка вот так запросто станет помогать мне. Что это за "Морской дракон"? Судно работорговца? Или все что она говорила правда? Ведь Ченлиная не стала меня задерживать, когда я сорвалась с места. Может все же стоит попробовать? А про имя она могла бы и не говорить. Я свое называть и так не собиралась, а капитан скорее всего из пиратского племени и разыскивается на всех континентах сразу.

Наступившие сумерки скрыли меня в тенях от глаз преследователей. Рэн лично преподавал нам курс по маскировке на местности. Пронеслась серой тенью по крышам до ближайшего проспекта.Соскользнула вниз. От масляных чадящих светильников теней было больше, чем света. Прошмыгнуть сквозь светлый участок и снова спрятаться в тени на другой стороне. И снова на крышу. Тут до портовых складов останется совсем немного. Неприступный забор перемахиваю за секунду и оказываюсь на площадке разгрузки. Здесь всегда много людей, телег и тыгловых животных. Я затерялась в толпе. Крыша соседнего склада оказалась отличной смотровой площадкой. С нее можно спуститься к самым пирсам.

Огромный черный трехмачтовый фрегат возвышался над портом, словно тень самого себя. На борту не горело ни одного огня. Черный словно сажа корпус корабля выделялся черной дырой. Черные смоляные паруса хлопали на ветру. Два серебристых змееподобных тела опоясывали корпус корабля и светились под первыми бликами луны тусклым призрачным светом. Все до единой снасти отливали тем же серебром. На боку мерцал непонятный символ. Я достала билет и сравнила. Символы совпадали. Впрочем и без этого было понятно, что это и есть "Морской дракон".

Однако, к моему удивлению, диковинный корабль совершенно не заинтересовал прохожих. Вот прямо ни одного. Люди сновали мимо, телеги проезжали не останавливаясь. Как будто никто не видел его. Хотя, наверно такие корабли здесь не редкость, вот никто и не обращает внимания.

Я слезла с крыши склада и пробралась на борт. Два серебристых змея оказались поручнями по периметру палубы. Они действительно серебрились в темноте и на ощупь были как пробка.

На палубе, недалеко от опущенного трапа, спал седовласый худой старик сидя на колченогом стуле. Видимо местный охранник. Я юркнула в трюм — пусто. Обошла все ярусы и склады. Небольшой запас провизии для не очень дальнего плавания. Запас снастей, какой-то стройматериал, несколько запечатанных ящиков с меня ростом и больше ничего. Даже крыс не видно.

Ну что ж, судя по отсутствию запасов провизии, судно точно не перевозит рабов, иначе они просто от голода умрут. Корабль скорее всего торговый или военный. Торговые, правда, порожняком не ходят, но для военного маловато пушек.

Значит, Подлунная империя? Выходила я уже не таясь. А чего бояться? У меня есть билет, нужно только забрать Награду.

— Если вас будут преследовать, приходите прямо на корабль. Мы можем отчалить сразу, как вы вернетесь и мы сможем вас защитить. — Прошелестел голос у меня за спиной. Я оглянулась. Старик словно стал еще старше, ниже и морщинистее. Я не ответила, лишь отступила в тень с трапа.

Теми же крышами я добралась до трактира. Забравшись в чердачное окно, спрыгнула прямо в стойло к огненно рыжей кобыле. Перекрашенная Награда молча радовалась.

Найденный случайно на корабле запас травы хранияры поверг в восторг всю нашу компанию, плывшую с Арсовых островов. Сок этой травы, заваренный крутым кипятком, превращался в отменную карминовую краску. Однако если в горячий настой добавить соли, краска получалась рыжей. Стоит ли говорить, что на следующий день все девушки в нашей компании щеголяли красными волосами. Кто-то из парней предложил и лошадей покрасить в красный цвет. Хозяева лошадей идею не поддержали. Все кроме меня. Я согласилась сменить масть награды, чтобы ее не узнали. Больно приметная. Над моей питомицей трудились все, в том числе и команда корабля. Капитан руководил процессом, а я выбирала оттенок. Награда получилась на удивление естественной.

Она почуяла меня уже давно, но ни звуком не выдала моего присутствия. Сытая, вычищенная, не застоявшаяся. Вывела в проход и замотала ей копыта замшей, чтобы не цокала по булыжной мостовой, потом вывела в соседнюю подворотню. Через окно забралась в свою комнату. Если меня ищут, то могли уже и вычислить. На полу у двери хищно блеснул металл. Они что, капкан на меня поставили? Я вытянула шею, рассматривая зубастую железку. Неужели я так похожа на медведя? На диету, что ли сесть?

Ноги с подоконника я опускать раздумала. Вдруг там еще какая-нибудь растяжка, а я ее не увижу? Сумка с моим немногочисленным скарбом лежала на кровати, недалеко от окна. Оседлав подоконник и зацепившись пяткой за наружный выступ я дотянулась таки до сумки с вещами и оставила несколько динарок прямо на подоконнике , которые задолжала трактирщику за пару дней просрочки и за хороший уход за Наградой.

Постройки в старой части города нравились мне затейливыми фасадами и широкими карнизами. Здесь было легко уйти от погони, спрятаться или в момент забраться на крышу. С одного из таких карнизов я и спустилась прямо в седло Награды.

Мы, тихо ступая по улицам города, пробирались к порту. Город еще не спал, хотя ночь уже давно вступила в свои права. От трактира к кораблю можно было пробраться закоулками, но никак не получалось миновать большую торговую площадь, в которую превратился один из проспектов города. Награда занервничала еще на подходе к открытому пространству. Пришлось завести ее за угол и идти на разведку самой.

С крыши соседнего дома было видно, как в тенях и за пустыми прилавками чуть шевелятся темные силуэты, редко и скупо поблескивает свет, отраженный от оружия или накладки доспеха. Засада была, но они все еще меня недооценивали. Я всматривалась в силуэты. Вот мелькнула дуга арбалета, вот у кого-то отблеском обозначился мечь. У троих за прилавком арбалеты вообще лежат открыто.

Я снова и снова всматривалась в площадь. Их много, я одна. Как прошмыгнуть мимо и не нарваться на арбалетный болт?

Прямо подомной было чердачное окно. От него к противоположной стороне улицы тянулась бельевая веревка на блоках. Нужен отвлекающий маневр, но что можно соорудить быстро и чтобы было внушительно?

Я свесилась вниз, заглядывая на чердак. Бельевая веревка с простынями, за ней еще одна и еще. Может соорудить пару привидений? Но толпу вооруженных мужиков вряд ли впечатлят пара болтающихся в воздухе тряпок. Ну выпустят они в них пару стрел, проверить нет ли кого внутри и все. А дальше что? Этого мало для нас с Наградой. Нужно довести их до паники, чтобы они бежали без оглядки или хотя бы распрощались со всем своим запасом болтов и стрел.

Из проулка раздался недовольный конский храп. Неужели к нам гости. Я кинулась к кобыле с замирающим сердцем.

-Да не шатайся ты, стой прямо! Кир, держи клячу, а то она жопой крутит как шлюха!

Я в сердцах сплюнула. Трое мелких пацанов пытались обшарить седельные сумки. Один пытался удержать лошадь, а двое других, встав друг другу на плечи, пытались дотянуться до поклажи. Награда развлекалась отшагивая в сторону каждый раз, когда парни были близки к цели.

Выход из тупика был только один. Вот в него то я и спрыгнула, отрезая пути к отступлению. Парни замерли. Я наклонилась низко, касаясь кончиками пальцев левой руки булыжников дороги. Левая нога согнута, правая прямая, отставленная в сторону — низкая стойка амазонки перед боем. Я отвела в сторону руку с кинжалом, чтобы он заиграл в темноте переулка отраженным светом. Парни сглотнули и вожак скатился на землю с плеч своего товарища. Ну что же, нужный эффект я произвела.

— Если будете вести себя тихо, — проворковала я, — уйдете живыми. Они дружно закивали и зажали рты ладошками.

На самом деле, общеизвестная боевая стойка амазонок выглядела несколько иначе, но это знали лишь искушенные. Директор показывал ее во время атакующего боя, потом заставил изобразить нас. Увидев результат он даже ругаться не стал. Махнул рукой, обозвал нас столетними бабками и пояснил, что этому будущих амазонок учат с рождения, а нам до них, как до конунговых курганов пешком по дну морскому.

Я выпрямилась, убрала кинжал в ножны и вплотную подошла к воришкам.

— Ну и что вы уже успели свистнуть? — я присела, а мальчишки отползли к стенке. Их старший протянул мне чехол с метательными кинжалами. Значит до сумок они так и не добрались. Кинжалы я обычно укладывала поверх всего в сумках, а ремень от чехла оставляла висеть наружу, чтобы в любой момент они были под рукой. Двое старших ребятишек упихнули третьего, самого мелкого в угол и прикрыли спинами. Я пригляделась внимательнее. Заводила с вихром на до лбом и светлыми глазами решительно смотрел на меня. Мне не понравился его взгляд и дело было не в его решительности. На меня смотрел взрослый ребенок. Второй помладше. Шальной от страха взгляд блуждал по переулку. Третьего в темноте вообще было не видно, но чутье мне кое что подсказывало.

-Ну и зачем воровать пошли? Что, неужели работы найти не смогли?

— Работы везде много, — буркнул средний, — да только платить никто не хочет. В глазах обоих мальчишек появилась досада и злость.

— А родители ваши где?

— Умерли. Процедил сквозь зубы старший. Из-за его спины раздался всхлип.

Я вздохнула. Сироты и судя по реакции стали ими не так давно.

— Если сам воровать пошел, то брата с сестрой зачем учишь? — Обратилась я к старшему.

— А вы откуда знаете! — Взвился он. Пришлось пригрозить, чтобы не шумел.

— Что вы родня и так видно. Друг на друга как капли похожи.

— Про сестру как поняли? — буркнул он.

— Так я вас на сквозь вижу. Ребята поникли. В наступившей тишине из-за спин мальчишек раздалось урчание голодного желудка и всхлипы девочки. Старший поджал губы и в глазах его промелькнуло отчаяние.

Я достала из сумки пакет с сухарями и отдала мальчишкам. Они не стали ничего говорить или спрашивать, просто поделили все на троих и постарались проглотить побыстрее. Не смотря на то, что они пытались обокрасть меня, дети мне понравились. Улица еще не успела сделать из них бандитов. Мне было их просто откровенно жаль и очень хотелось дать шанс. Да и пришедшая в голову идея требовала посторонней помощи.

— Значит так, воришки! — нависла я над ними, когда сухари закончились, — Предлагаю сделку. Я не буду сдавать вас властям, а вы мне за это поможете. Если работу выполните хорошо, то может даже денег заплачу. Испугавшиеся было дети навострили ушки.

— А что делать надо?

— Траву синюю смертовку знаете? Парни переглянулись и пожали плечами.

— Я знаю. — Подала голос девочка. — Она в полисаднике у бабки Каюрзы растет.

— Это та синяя крапива что-ли? — спросил у нее брат. Она кивнула. — Так она еще на помойке за аптекой растет. Ее там много.

— Вот и отлично. Чем больше принесете, тем больше заплачу. Вы, — я ткнула пальчиком по очереди в мальчишек, — дуйте за травой, — а она, — я указала на девочку, — пойдет со мной.

— Куда?! — завопили парни хором, но тут же опомнились под моим тяжелым взглядом и закрыли рты.

— Вон ту крышу видите? Там есть чердачное окно — оно открыто. Вот туда вы мне траву и принесете. За сестру не бойтесь. Она мне помогать там будет. Только смотрите сами не ужальтесь!

За час мальчишки принесли мне с десяток синих колючих веников. За это время мы с девочкой сделали из простыней привидений. Я объяснила им план и строго приказала делать ноги сразу же как только я уеду. Они сначала испугалась, но поняв что я хочу сделать, стали активно помогать. Мы привязывали к простыням веревки разной длины превращая их в огромных марионеток. Внутрь каждой марионетки я подвешивала веник смертовки. Простынёй вояк не напугать, но если от ее прикосновения умирают люди, это должно быть страшно.

По той же бельевой веревке старший из мальчишек перебрался на противоположную сторону, унося с собой половину веревок от наших призраков. Когда все были готовы я подала знак и стала прокручивать веревку на блоке со всей возможной скоростью. Фантомы хаотичным строем поплыли по площади. Я услышала пару удивленных возгласов и смех. Ну что ж, наш кукольный театр начинает свое выступление.

Я, "выпустив" всех призраков, хаотично стала передергивать веревку вперед-назад, а парни тянули за те, которые были привязаны к самим призракам, раскачивая их в стороны и прицельно набрасывая на бандитов. Сначала замолк смех. Я услышала звук доставаемого оружия и пару арбалетных выстрелов.

— Эй, хряк! Ты чего разлегся? В ответ тишина.

— Аааа, парни! Они мертвые! — Заорал кто-то и понеслось!

Чем больше крика было на площади, тем активнее становились жуткие белые тени. В ночной тьме они набрасывались на людей и те падали замертво. Арбалетные болты летели уже со всех сторон, но ни один не находил цели, прошивая на сквозь бесплотные тела. В какой-то момент стрелы кончились и я поняла что пора.

Я подозвала девочку и передала ей управление, а сама сняла с пояса кошель полный мелких монет и положила перед ней. Этих денег им хватит как минимум на месяц. Она кивнула и принялась с остервенением передергивать веревку. Я выскочила в окно и со всей возможной скоростью понеслась к Награде, рискуя свалиться с крыши.

Не сбавляя хода взлетела в седло. Награда тронула сама, но я все равно сжала пятками ее бока и она понеслась вперед. Топота копыт никто не слышал, они все еще обмотаны замшей, поэтому наше появление становится полной неожиданностью. Лишь когда мы минули половину площади, бандиты приходят в себя и забывают о привидениях. Впереди маячат спасительные стены узкой улочки, но нам преграждает дорогу мужчина с копьем на перевес. Я похолодела. Если сейчас он заклинит пятку копья в камнях мостовой Награде конец. Слишком быстро она несется, а отвернуть в сторону уже не хватит места. Голову лучника накрывает бесплотное изорванное тело фантома и он падает вместе с копьем. Чуть струхнувшая Награда уже поднимает корпус, чтобы перепрыгнуть тело, но в этот момент перед нами выскакивает бородатый тип с рыжей шевелюрой и огромным двуручным мечом на перевес. Замах и я чувствую как Награда по до мной разозлилась. Она не передумала прыгать, как сделала бы любая другая лошадь. Она сильнее отталкивается задними ногами и обрушивается передними копытами на грудь бородатого. Меч отлетает со звоном в сторону, а мы влетаем в спасительный переулок. Я уже выдохнула с облегчением и снова начала подгонять Награду, когда далеко за спиной тренькнула тетива арбалета и сознание заволокла пелена боли.

Глава 6. Морской дракон.

Я уже говорила, что в неприятности влипаю исключительно по крупному? Этот раз не стал исключением.

Арбалетный болт впился куда-то под лопатку, левее позвоночника. Я с трудом направляла Награду в сторону порта часто дыша, но воздух уходил куда-то не туда и я постепенно начала задыхаться. От боли перед глазами все плясало. Похоже мне пробили легкое, но вроде бы промахнулись мимо сердца.

Звуки орущей толпы преследователей не замолкали. Кажется у них тоже были лошади.

С каждым вдохом внутри хлюпало все сильнее и сильнее. Я закашлялась и на губы выступила кровь. Угадала. Левое легкое. Руки тряслись не то от боли, не то от нахлынувшей паники. Неужели я попалась? Стоит сейчас выпасть из седла и, вне зависимости от того, смертельна моя рана или нет, меня прикончат. Конечно, скорее всего, я умру сама от такой раны. Но боюсь, что с принца станется вылечить меня, чтобы потом долго, очень долго измываться над своей добычей.

До порта осталось уже совсем немного, но сил было еще меньше. Я выронила повод и судорожно вцепилась в луку седла, сконцентрировавшись только на том, чтобы не потерять равновесие. Школа 'Изящных искусств' учила своих учеников не сдаваться и я боролась. Награда не сбавляла скорости, чувствуя погоню.

Тонкий мелодичный пересвист показался мне чем-то потусторонним в темном грязном переулке. Награда навострила уши. Резкая высокая нота и она сворачивает на пристань. Легкая мелодичная трель и снова поворот на нужный нам пирс. И снова свист. Награда отвечает громким протяжным ржанием — крик о помощи — понимаю я и погружаюсь в черную пучину боли.

Меня нет и нет моих эмоций. Штиль и полное спокойствие. Тишина... Она не абсолютна. Где-то далеко-далеко шелестит море. Но море ли это. Я прислушалась.

Ссссссоедени разсссссссбитые сссссссссердца.

Люби как ессссссссссть не глядючи на озззззззззззз...т

Пусть ...н .....шшшшшшшш ссссссстанет ...осссссссссым и тогда

Мы обретем покой и ссссссссссстанет все возможшшшшшно!

Тихо-тохо до меня доносилось шипение. Оно было продолжением того свиста на пристани. Но слишком тихо и я не поняла даже половины слов. Тишина... спокойствие ... и мне нет ни до чего дела.

— Ты с ума сошел? Опять? — приятный, но возмущенный голос молодой женщины.

— Чем быстрее она поправится, тем лучше. — мужской глубокий баритон.

— А если она проснется? — женщина обеспокоенно подошла поближе.

— Нияра, солнышко! Ты точно меня ревнуешь! — произнес мужчина хитро и самодовольно.

Звук шлепка. Какой-то шелест.

— Прекрати! — женский шепот. — Я вообще-то о девочке беспокоюсь.

— Как только она очнется сразу и прекращу. Снова шелест.

— Вообще-то уже. — голосом незнакомки можно было воду замораживать.

— Ведьма. — вздохнул мужчина, но в голосе его слышна была улыбка.

Женщина присела на край кровати и я почувствовала ее ладонь у себя на лбу.

— Девочка моя, все хорошо. Ты в безопасности на борту 'Морского дракона'. Постарайся не шевелиться, чтобы компресс не спал. А сейчас пока отдыхай.

Все мои тщетные попытки открыть глаза не увенчались успехом и я предпочла воспользоваться советом женщины. Не станет же она меня убивать, если взялась лечить.

В следующий раз я проснулась от боли. Я ожидала адских болей в спине, но болела совсем не она. Меня сложило пополам. Я схватилась за живот, ловя ртом воздух. Открыла глаза на этот раз легко. Белоснежная простыня, взбитое дыбом одеяло, край подушки. Видимо я лежала на животе. Меня посадили в кровати и почти силком влили в рот какую-то белую жидкость. На вид как молоко, но на вкус больше похоже на воду с содой. В тот же момент от корня языка и до желудка все онемело и боль прошла.

— Ну вот так-то лучше.

Я подняла затуманенную еще голову.

Рядом со мной сидела женщина редкой красоты. Златокудрая блондинка с большими глазами цвета моря. Пышная грива волос спускалась ниже талии. Высокие скулы и чуть курносый нос. Уже давно не девочка, но красота ее и не думала увядать. Наоборот, она привлекала своей зрелостью, словно сочный плод на ветке. Она улыбалась мне доброй и искренней улыбкой.

— Вы такая красивая! — выдала я против своего желания и прикусила язык, чтобы еще чего не ляпнуть. В голове царил полный хаос вперемежку с туманом. Никак не получалось сконцентрироваться на какой-то одной мысли. Она захихикала.

— Ты еще такая сонная. Но за комплимент спасибо. Не переживай. Через три-четыре дня оклемаешься. Я специально поила тебя отваром бордисты, чтобы ты не просыпалась от боли.

Ууууу, да с отвара бордисты я еще неделю соображать нормально не смогу. А судя по тому, что я непроизвольно говорю то, о чем думаю, влили его в меня уже очень много. Но хотя бы дыры в спине не чувствую.

— Постарайся не уснуть. Я сейчас принесу еды.

Овсянка на воде не самое вкусное блюдо, но половину чашки я слопала с жадностью оголодавшего бродяги.

— Когда ты ела в последний раз?

— В тот день, когда попала на корабль.

— А до этого? Я задумалась, прикидывая.

— Наверно дня за три до этого... или четыре. Не помню. Она покачала головой.

— Ты себе желудок испортила. Ну допустим, это я и без нее уже поняла.

— Мне было немного не до этого.

— Дело не в отсутствии денег, да? Она вопрошающе подняла брови.

— Да. — решила я приоткрыть завесу тайны. — За мной больше недели гонялся один псих. Есть было просто некогда.

— И что ты ему такого сделала?

— Отказалась выйти замуж.

— А те, что всадили в тебя стрелу, тоже от него? Я кивнула.

— Влиятельный же у тебя жених, если на него работают гончие короны. В каюту вошел мужчина.

— Ну они знаешь ли тоже продажная контора. — Возразила ему женщина.

Ого, а они не плохо осведомлены о положении дел у меня на родине, в империи Саринг. И это было печально. Каким может быть государство, если его старый и немощный король уже практически не занимается делами и полностью подвержен влиянию своего младшего брата — садиста, извращенца и мошенника, Карнира ди Мальерта. Молодые принцы, сыновья короля, по возможности пытались улучшить жизнь граждан империи, но последнее слово всегда оставалось за их отцом и все их попытки, как правило, заканчивались неудачей.

Из всей правящей верхушки нашей империи я была уверена в честности только этих двух близнецов-шалопаев, знакомых мне с детства и, возможно, еще в честности двух их двоюродных сестер, дочерей принца Карнира, пропавших без вести еще когда я была совсем маленькой. Все говорили, что они сбежали от садиста отца, но правда ли это никто не знал. Все остальные давно погрязли во взятках, интригах и лжи.

— Держи сувенир. — мужчина протянул мне арбалетный болт.

Металлическая болванка длиной в две трети нира с ромбовидным наконечником и металлическими перьями холодом обожгла ладонь.

— По самые перья. — вздохнула Нияра.

Меня вдруг подбросило.

— Где Награда?

— Кобылка? С ней все нормально. — Махнул рукой куда-то в сторону мужчина. — Резвится на палубе. Только она почему-то цвет меняет — с каждым днем светлеет. — Озадаченно закончил он.

Я откинулась на подушки успокоившись. Меня вдруг разобрал смех. Краска травы хранияры лучше всего смывается солью, вот моя рыжая бестия под градом соленых брызг и начала обесцвечиваться. Хохот уже стал истерическим, когда сквозь него прорвались рыдания. Напряжение последних дней сказывалось на мне не лучшим образом. Нияра обняла меня и прижала к груди, как маленькую девочку.

— Все хорошо! Шептала она и гладила меня по голове. Так я и рыдала, пока не уснула.

Еще почти неделю я не смогла встать с постели. Тело отказывалось слушаться, а одежда висела словно на вешалке. Ничего жирнее каши на молоке мое тело не усваивало. Все остальное вызывало во мне острый приступ морской болезни. Как ни странно, но это было моей основной проблемой. Перебинтованная спина меня совершенно не беспокоила, более того, я уже почти забыла, что меня едва не насквозь прошило острой железякой.

Нияра возилась со мной как с маленьким ребенком. Она сама готовилась для меня еду и постоянно пыталась накормить с ложечки. Ела я конечно сама, но подобная забота ложилась бальзамом на мою изголодавшуюся по ласке душу. С момента развода родителей я не знала материнской заботы.

Через неделю я все же выползла из темной каюты на светлую палубу. Почти изабелловая Награда радовала ярко рыжей гривой и хвостом. Я в темпе пьяной улитки пыталась выполнить самые элементарные упражнения и растяжки.

— Леди, а вы не слишком торопитесь?

Ко мне подошел капитан. Смуглую от загара кожу оттеняла белоснежная улыбка. Темно русые кудри свисали до плеч. Сегодня он не стал собирать их в хвост. Усы и узкая полоска бороды под нижней губой придавали ему вид отчаянного пирата. Он был едва ли старше своей жены.

— Нет, — пропыхтела я, чувствуя себя деревянной негнущейся чуркой. — Самое время приводить себя в порядок. Кстати, капитан, вы деретесь на клинках или шпагах?

— Предпочитаю длинные кинжалы. Я расплылась в лисьей зубастой улыбке. Наши вкусы совпадали.

— Тогда чуть позже предлагаю устроить небольшой учебный бой.

— И когда же настанет это время? — Заинтересовался он.

— Когда я с легкостью смогу взобраться на ту мачту. — указала я на самую высокую из них.

— Идет! Только я надеюсь вы не будете откладывать это до момента нашего прибытия?

— А сколько нам плыть?

— Мы в пути уже почти месяц. Быстрее Морского дракона судна нет, так что у лунных берегов будем через пару месяцев.

— Так быстро? — поразилась я. — Мне рассказывали, что путь туда занимает полгода.

— Ну, если вы плывете на корыте и гребете помелом, то да, это долго. Мой зверь за это время успевает достичь Подлунной империи и вернуться на исходную. Капитан любовно погладил серебристый бок одного из драконов.

Кстати драконы действительно оказались вырезаны из пробкового дерева. Древесина была серебристой от природы, редчайшее явление. Это были своего рода альбиносы в растительном мире. Все тросы и снасти на корабле были свиты из канатов, в плетении которых были добавлены волокна этого же дерева. Это и придавало кораблю необычный вид в темноте.

Фигуры двух драконов матросы очень любили и уважали. Я ни разу не видела, чтобы кто-то втыкал нож в мягкую древесину или просто облокотил на них швабру. О драконах всегда говорили как о живых существах и как о защитниках. Не зная с чем это было связано, но я старалась не нарушать местных правил.

К собственному удивлению я восстанавливалась очень быстро. Мне казалось, что после ранения, которое чуть не лишило меня жизни, я буду месяцами упражняться, чтобы вернуть прежнюю силу своему телу, но верхушку мачты я оседлала всего через неделю. А через две капитан начал тренировочные бои.

Начало было обескураживающим. Пять раз за полчаса меня раскатывали по палубе. Как команда не пыталась сделать вид, что ничего не происходит, к концу поединка почти все собралась поболеть за сражающихся.

Ставили по большей части на капитана, но поддерживали исключительно меня.

— Врежь ему! Так держать, леди! Молодец девка! Давай! Капитана на мыло! — разносилось со всех сторон.

Меня в очередной раз обезоружили и аккуратно уложили лопатками на палубу. Толпа разочарованно вздохнула. А дальше было представление. Капитан подмигнул мне и с гортанным воплем победителя кинулся на меня с клинком. Толпа ахнула и затихла. Острие кинжала впилось в доски палубы рядом с моей шеей. Я удивленно подняла брови вопрошая что он задумал.

— Капитана на мыло? Расцениваю это как бунт! — взревел капитан.

Команда дружно обернулась к тому, кто кричал.

Молодой парень лет пятнадцати был пригвожден к мачте дюжиной метательных ножей, однако ни один из них даже не поцарапал его. Пригвождена была только одежда. Парень побледнел, а капитан с видом голодного хищника подошел и приставил к горлу парня острие кинжала.

— В следующий раз ножичек будет только один, — парень сглотнул, от чего приставленный к шее клинок пропорол кожу и по острию потекла капля крови, — и он не промахнется.

Я обалдело наблюдала за представлением, которое разыгрывал капитан. Было два вопроса. Всегда ли капитан так реагирует на брошенные бездумные фразы и когда он успел всадить в мачту дюжину клинков, не сделав при этом ни единого движения.

Впрочем первый вопрос меня не особо занимал. Это личное дело капитана и его команды, а вот второй! Тем же вечером за ужином я пристала с этим вопросом к капитану.

Мы сидели в каюте втроем. Капитан, его жена и я.

— А ты умеешь хранить секреты? — хитро улыбнулась мне Нияра.

— А ты что, хочешь начать с секрета? — спросил капитан у нее.

— Нет конечно. Покажи ей сначала прием. Пусть попробует разгадать его сама, а мы посмотрим что из этого получится. — она перевела взгляд на меня. — Если будешь стараться, то может и секрет откроем.

Я кивнула.

Капитан нарисовал на стене углем мишень. Отошел от нее и обратился ко мне.

— Внимательно смотришь? Я развернула стул в его сторону и даже подалась вперед.

Он стоял с расслабленными опущенными руками по среди каюты, а я замерла, боясь даже моргнуть.

Звук удара и я подпрыгнула на стуле. Кинжал торчал из середины мишени. Но КАК??? Он ведь даже не пошевелился!

Нияра с мужем еще долго смеялись над моей вытянутой физиономией.

Со следующего дня вся команда 'Морского дракона' научилась ходить по палубе с оглядкой. Я разрисовала все возможные поверхности мишенями и начала тренироваться.

Тренировки с капитаном мы не прекратили. Однако пришлось изменить саму тренировку. Таперь целью капитана было не вывести меня из игры, а наоборот, как можно дольше в ней продержать. Проще говоря он мне поддавался.

Каждый день кинжалы в моих руках мелькали все быстрее и быстрее. Я решила, что дело в скорости. Капитан достает клинки и отправляет их в цель с так быстро, что человеческий глаз этого просто не замечает.

В какой-то момент тренировок я достигла предела. Что бы я не делала и как бы много не упражнялась, результат не становился лучше.

Засыпая и просыпаясь я думала об этих конунговых клинках. Вот и сегодня проклятые железяки не выходили из головы.

— Если задача кажется невыполнимой, расширь зону поиска ответа. — пришел на ум один из тезисов Рена, которые он вбивал в голову своих адептов помимо их воли. Ладно, подумаю над этим завтра. Я закрыла глаза.

Капитан нарисовал на стене углем мишень. Отошел от нее и обратился ко мне.

— Внимательно смотришь? Я развернула стул в его сторону и даже подалась вперед.

Он стоял с расслабленными опущенными руками по среди каюты, а я замерла, боясь даже моргнуть.

Капитан нарисовал на стене углем мишень. Отошел от нее и обратился ко мне.

— Ты точно внимательно смотришь? Я развернула стул в его сторону и даже подалась вперед.

Он стоял с расслабленными опущенными руками по среди каюты, а я замерла, боясь даже моргнуть.

Капитан нарисовал на стене углем мишень. Отошел от нее и обратился ко мне.

— Ты абсолютно точно внимательно смотришь? Я развернула стул в его сторону и даже подалась вперед.

Он стоял по среди каюты и закрывал со стоном лицо рукой, а я замерла, боясь даже моргнуть.

Проснувшись утром я долго хохотала до слез. Браво капитан! Я разгадала ваш фокус! Нет, ну действительно, БРАВО!

— Земля! Земля на горизонте! — услышала я заветные слова, разрывающие утренний туман.

Глава 7. Подлунная империя.

Материк как материк, берег как берег. Так я думала пока не появился порт. Ничего подобного я раньше не видела. Дома с многоярусными крышами меня потрясли. Каждый угол был приподнят, а на последней крыше всегда возвышался шпиль. Высоченные. Наверно когда пасмурно их крыши скрываются в небе.

— Что это? спросила я у капитана.

— Башня сокровищ, — улыбнулся он. — Вообще очень интересные строения. "Подлунная" империя единственная, сохранившая своего рода религию, а это у них вроде храмов. В давние времена пираты пытались грабить эти башни, но как я слышал, они совершенно пустые и только под самой крышей висит какая-то страшная морда. Он рассмеялся изображая разочарованные лица пиратов, оставшихся без сокровищ.

— Видимо ценность там заключается в чем то другом.

Мы пришвартовались и я отправилась разведать местность. Капитан планировал пополнить запасы и отбыть завтра вечером. Он посмеиваясь, намекнул, что команде после столь долгого путешествия нужен отдых. Я закатила глаза. Что ж, у портовых шлюх сегодня ночью будет не плохой заработок. Награду я оставила на корабле. Нужно было узнать, возьмут ли меня с собственной лошадью в эту школу невест. Если нет, то придется не сгружаясь с корабля отправляться дальше. Награду было жаль, но что то подсказывало мне, что не стоит медлить.

Бродить по городу оказалось жутко интересно. Здесь все было совершенно другое. Другие люди, другие обычаи, другой мир. А еще на этом континенте был свой язык! Вот чего я никак не ожидала. С начала нашего времени все континенты перешли на один, самый распространенный язык. Так было проще выжить после катастрофы. Но здесь сохранился свой собственный язык. Я шла по улицам и прислушивалась. Непонятные слова перемешивались с привычными и знакомыми. Я набрела на лоток с едой. Сморщенный ,как пересушенный изюм, старик улыбнулся мне и что-то пролопотал по своему. И что это может значить? Я выгребла из кармана горсть динарок. Местных денег у меня нет. Может он примет то что есть? Старичок вытянул шею и улыбнулся. Забрав у меня три монетки он протянул мне какой-то бумажный кулечек. Я развернула его. Внутри были медные монетки. С одной стороны какие-то непонятные иероглифы, с другой — дракон, как на корабле. Я удивленно покрутила монетку в руках. Больше всего меня удивил не дракон, он скорее всего тут вроде национального символа — больше всего меня удивило квадратное отверстие в центре монетки. Впервые вижу дырявую монету! Желудок протестующе заурчал. Местные деньги его мало интересовали. Старичок приглашающим жестом указал на свой лоток. Я присмотрелась. Из всего представленного я опознала только ломтики рыбы на палочке и что-то, что очень походило на жаренных кузнечиков. Экспериментировать не стала, взяла рыбу. Протянула торговцу пакет с деньгами обратно. Три динарки за четыре кусочка рыбы были на мой взгляд достойной платой.

Он достал из пакета четыре драконьих монетки и вернул кулек мне.

-Что, неужели так дешево? Тогда мне еще один. Я протянула ему еще четыре монетки и указала на рыбу. Торговец согласно покивал и выдал мне вторую палочку.

— Приятного аппетита. — выдал он, когда я уже собралась отойти. Вот ведь! Какого канунга я тогда с ним на пальцах объяснялась? Ну раз он знает оба языка надо пополнить пробелы в моих знаниях.

— А почему у вас деньги дырявые? — не удержалась я от дурацкого вопроса.

— Так удобнее, — пожал он плечами и достал из кармана красный шнурок. На одном конце шнурка привязана круглая бусина крупнее отверстия монет. На другом петелька. Деньги нанизанные на такой шнурок он обернул вокруг запястья и накинул петлю на бусинку. Получился браслет. Я обалдело наблюдала за ним.

— Ты приезжая! Это сразу видно. Место для ночлега нашла уже?

— Нет еще...

— А у нас как раз пустая комната есть.-он махнул рукой на двухэтажный домик позади себя. — У меня дочка с внучкой добрые. Сразу пустят. А если скажешь, что от старика Узрюма, то даже накормят за бесплатно. Он улыбнулся мне беззубым ртом. Я ответила ему тем же. Узрюм говорите? Ну-ну...

— Мне бы императорский дворец найти... — неуверенно начала я.

— Ооо, так ты поди еще и невеста? — глаза у старика заблестели.

— Ну я планировала поступить в школу невест если возьмут... — неуверенно начала я.

— Невеста, невеста! — старика прямо трясло от счастья. Чего это он? Последние его слова прозвучали громче чем следовало бы и большинство людей вокруг остановилось и обернулась ко мне. Я затравленно заозиралась. Но они все поголовно улыбались мне.

— Госпожа невеста, запомните пожалуйста где я живу. Если что то понадобится я всегда помогу. — схватил меня за руку лоточник. Он говорил искренне, с жаром, но без подобострастия, просто от души предлагал свою помощь. Я растерялась. Никогда еще мне не приходилось оказываться в такой ситуации.

— Госьпажа невеста, — ко мне подошла маленькая девочка, лет пяти,— а можно я вас за луку поделзу. Мои брови сами собой поднялись куда-то к линии волос.

-Простите мою дочь, — она еще мала и не понимает что говорит. — Придержала малышку молодая женщина. Мать и дочь были одеты в одинаковые платья с широким толстым поясом из ткани и длинными рукавами. Ткань переливалась на солнце. Мне стало смешно. Меня явно принимали за кого то другого. Я присела на корточки к малышке и протянула ей руку. Та взвизгнула от счастья и клещом впилась в протянутую конечность. Люди вокруг засмеялись.

— А тебе зачем за меня держаться? — спросила я у малышки. — Я ведь еще не стала невестой.

— Ну и што! Если госьпажа невеста прикоснется к нашему волсебному импелатолу, то на меня снизойдет великая благодать. И на маму тозе, и на папу.. и на всех! — закончила она победоносно.

— Это что, — в ужасе округлила глаза я, — мне всех за руку придется подержать? Малышка растерялась и оглянулась на мать. Толпа вокруг нас откровенно веселилась, а я поймала себя на мысли, что мне уютно здесь, среди этой толпы, на этой узкой рыночной улочке. Люди здесь были искренние и добрые и их глаза действительно смеялись.

— Извините. — засмущавшись снова начала женщина.

— Ой, да ничего страшного. Это так мило. — улыбнулась я ей и пожала руку. Глаза женщины засветились изумлением и счастьем. То ли это какая-то хорошая примета, то ли мама осталась таким же ребенком как и ее дочь. И еще немного поулыбавшись публике, я ретировалась дальше, по направлению к дворцу. Люди махали мне в след руками. Дальше до императорского дворца я добралась без приключений. Хотя дворцом это назвать было сложно. Императорский город, не меньше. С десяток разнообразных причудливых зданий были обнесены непреступной стеной. Над всем комплексом построек возвышалась башня сокровищ.

Я вошла в ворота. Толщина стены впечатляла — не меньше двух дюжин шагов. Ворота превратились в тоннель. Огромная площадь, открывшаяся мне была отгорожена. Точнее перед воротами была огорожена небольшая площадка, чтобы вновь прибывшие не расползались по дворцу. Здесь уже столпилось человек двадцать. Я огляделась. В середине забора из кованных переставных секций была калитка. Рядом с калиткой стоял стол, за которым сидел молодой мужчина не старше 30 лет. Он беседовал с каждым и либо отказывал в проходе, либо отправлял человека куда ему было нужно с сопровождением. Я встала в очередь.

— Кто вы и зачем прибыли во владения императора подлунной империи? — услышала я вопрос сидящего мужчины. Голос был приятным, но вот тон. Он явно повторял эту фразу в стотысячный раз, не меньше. Я выглянула из-за спин стоящих впереди людей. Длинные черные волосы ниже плеч, собранные в пучок на затылке, переливались на солнце. Он был бы потрясающе красив, если бы не закатывал глаза и не строил гримасы из разряда "какие же вы все идиоты". Мужчина средних лет что-то сбивчиво объяснял ему.

— Нет, уважаемый! Это все предрассудки. Храм на территории дворца имеет такую же силу, как и храм в любом другом месте. Сходите в храм на холме Суоринор, там очень чистый воздух. Просящий понурил голову и опечаленный ушел.

— Я к господину Ванорису. — подошел следующий.

— Вы портной из Гисокутары?

— Да.

— Проходите. Вас ждут. Слуга покажет куда идти.

Мужчину лет сорока пропустили в калитку. К нему подошел другой мужчина и они синхронно поклонились друг другу. Кланяется слуге? Или это не слуга подошел? Или портной тут тоже считается слугой? Как же мало я знаю о традициях этого государства!

Я была уже пятой в очереди, а за мной выстроилось еще человек семь, когда на площадь влетела карета. Ворота для дорогой кареты, размером с крестьянскую избу, были явно маловаты, да и места на отгороженной площади тоже. Очередь тонким слоем размазалась по стенам. Трех человек слуги-провожатые даже запустили в калитку, чтобы их не переехала карета.

Черноволосый с шишечкой спокойно наблюдал за происходящим. Он остался холоден даже тогда, когда одна из лошадей, уперевшись грудью в стол и наконец остановившись, попыталась сжевать перо, которым он писал. Мужчина отобрал у лошади перо и угостил кусочком сахара. Интересно, он всегда сахар в кармане носит?

Из кареты тем временем выпорхнуло облако органзы и шелка термоядерного розового цвета. Чуть пухленькая девица, затянутая в корсет по самое немогу, в сопровождении целой свиты слуг подошла к столу.

— Я ваша будущая императрица! — нагло заявила юная особа.

— Вы приехали в школу невест императора? — устало спросил чернявый.

— Именно так! Я приехала покорить сердце вашего императора своей красотой!

И она встала в позу, которая по ее мнению подчеркивала эту самую красоту. Выглядело это до безобразия по дурацки. Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

Черноволосый мужчина, не впечатлившись, спросил:

— Как ваше имя, леди. Почему-то обращение "Леди", прозвучало из его уст так, словно это оскорбление.

— Кларисса Антуанетта Тюдор Дилиамонси.

О, это имя было мне известно. Юная леди была с соседнего континента, но известна была своим мерзким характером на все семь стран торгового содружества. В "лучшие" годы жизни с отцом меня даже начинали сравнивать с ней, не смотря на то, что она была почти на пять лет младше. Однако мне повезло, и я столь широкой славы заработать не успела. Она была единственной дочерью короля Людвинга Тюдора Дилиамонси. Ее мать умерла при родах. Король так любил свою жену, что категорически отказался снова жениться и всю свою любовь перенес на дочь. А одинокие отцы для своих дочерей не самые лучшие родители. Это я знала по собственному опыту.

— Сколько привратников и слуг вы желаете взять с собой во дворец?

— Так! Пурана, Киру, Нарику, Мирту, Траньку, Висанту и Петру. — Всего шесть!

— Семь, ваша милость, — шепотом поправил ее Пуран. Он был единственным мужчиной в этой толпе.

— Сожалею, но больше трех собственных слуг в замок проводить запрещено. У нас своих хватает.

Девица разразилась такой руганью, что я лишь диву давалась. У каких портовых попрошаек она слов то таких понахваталась? Очередь, вернувшись к изначальному построению, внимала речам юной леди. Кто-то посмеивался в усы, кто то осуждающе покачивал головой, а кто-то откровенно веселился. Правда веселился лишь один мальчишка из слуг по ту сторону кованной ограды. Он прильнул лбом к изогнутым прутьям и разве что за живот еще не хватался от хохота. Я повнимательнее посмотрела на парнишку. Явно из коренных. Тот самый неповторимый оттенок кожи и смеющиеся глаза. Вытирая выступившие слезы он заметил меня. Остановился удивленно, потом улыбнулся от уха до уха и помахал рукой. Я ответила ему тем же. Все таки поразительные тут люди — добрые и открытые. Может быть не все конечно, но те с кем я успела пообщаться вызывали во мне чувство эйфории своей беззастенчивостью.

Принцесса соседнего государства тем временем проследовала в сопровождении двух служанок в калитку. Пурану, которому тоже предстояло остаться при госпоже выдали пропуск, чтобы он мог вернуться, когда позаботится о карете и слугах, которых теперь следовало вернуть обратно на родину. Пока выгружали вещи я заметила двух девушек-служанок в углу за каретой. Они обнимались и чуть не плакали от счастья, что их отправляют домой.

Когда дворцовые слуги для перетаскивания котомок принцессы кончились, а Пуран все продолжал доставать новые и новые из недр кареты, мы с чернявым не выдержали одновременно. Он начал громогласно возмущаться, мол сколько это будет продолжаться и когда карета покинет площадь, а я откровенно расхохоталась.

Мне вспомнился мой приезд в школу "Изящных искусств". Вспомнился директор, вышвыривающий в море двадцать пятую пару моих шелковых панталон в кружавчиках и как он чуть не отправил на дно всю библиотеку отца, которую я прихватила с собой. Больше всего мне было жалко тогда шляпку со страусиными перьями.

— Есть еще невесты? — гаркнул черноволосый.

— Э...да. — выступила я из-за спин.

— Вы же уже давно стоите — изумился чернявый.

— Ну да. Кивнула я в ответ. Он вздохнул и снова закатил глаза.

— Невесты проходят без очереди. Он выспросил у меня всю необходимую информацию.

— Сколько привратников и слуг вы желаете взять с собой во дворец?

— А можно вместо трех слуг одну лошадь? Лицо чернявого вытянулось.

— Лошадь? Он изумленно хлопал на меня длинными черными ресницами.

— Ну да, — решила уточнить я для особо понятливых, — с копытами такая скотина. На ней еще верхом ездят и в кареты запрягают. Вот как те. Я махнула рукой на Пурана, пытавшегося вписаться в ворота.

Чернявый, поняв что я откровенно издеваюсь, сразу посерьезнел и изобразил самое отрешенное выражение на физиономии.

— И где же ваша лошадь? Этот гад демонстративно заглянул мне за спину, проверяя не спрятала ли я ее.

— На корабле. Я недавно прибыла в вашу страну.

— А без нее никак? — сморщился он — В зверинце есть пара своих лошадей.

— Без нее никак. — Твердо заявила я.

— А если мы откажем? — спросил чернявый озадаченно. Раньше видимо никто в невесты со своей лошадью не записывался.

— Значит не быть мне невестой. — я рассеянно пожала плечами, прикидывая куда буду драпать дальше, если мне действительно откажут. Видимо я задумалась на совесть. Вздрогнув от щелчка пальцев у себя перед носом я уставилась на мужчину. Он сел обратно за стол и спросил.

— Масть у лошади какая?

— Изабелловая — рассеянно ответила я. Он вписал что-то в лист и протянул его мне.

— Явиться не позднее завтрашнего вечера.

Я отступила, освобождая место следующему в очереди и прочитала то что мне вручили.

"Пропуск на территорию дворцового комплекса.

Кандидатка в невесты императора — 1 штука.

Лошадь изабелловой масти — 1 штука.

Багаж — без ограничения.

Канцлер его Императорского Высочества Хозоирон Уньци. Роспись. Дата. Гербовая печать."

Не позднее завтрашнего вечера говорите? Ага, щас! Становится мишенью для погони моего ненаглядного принца я не собиралась. Мало ли, вдруг капитан просчитался.

Пуран уже преодолел тоннель ворот и теперь усаживал четырех оставшихся служанок в карету. Я подошла к нему и попросила подвести до порта. Он не возражал. Пока добирались я любовалась горящими от счастья глазами четырех юных служанок принцессы. Это как же надо было их замучить, чтобы они так радовались, что их не пустили с хозяйкой во дворец.

Личный корабль принцессы стоял в противоположном коне пристани. Мне пришлось пройти весь порт на сквозь, прежде чем я добралась до своего корабля. Точнее до того места, где он стоял. Корабля не было. Сначала я заметила Награду с заложенными ушами и местного пожилого мужчину, крепко державшего ее под уздцы. Решив, что капитан решил выгулять мою лошадь я хотела пойти побеседовать с ним, но уперлась в чужой корабль. "Морской дракон" исчез. Я кинулась к Награде. Она ко мне. Мужчина почти сразу прекратил попытки удержать ее. Награда, жалобно заржав стала тыкаться в меня мордой и наворачивать круги. Я поймала узду и стала успокаивать ее.

— Все хорошо, моя девочка! Никто тебя не бросил. Я с тобой! А капитану разрешаю лично заехать копытом промеж глаз.

— Мне велено передать вам вот это.

Мужчина подошел и с поклоном протянул мне свиток. Внутри, корявым почерком и с кляксами капитан слезно умолял его простить. Он утверждал, что его отъезд никак не связан с моими преследователями, а вызван исключительно его личными проблемами с местной властью. В качестве извинений в моей сумке находится кошель с чистым шарктановым золотом и драгоценностями. И еще тысяча извинений. Я в негодовании смяла бумагу. Мужчина поклонился и хотел уйти, но я его остановила.

— Что сказал вам капитан? Как вы узнали кому отдать лошадь?

— Он ничего не говорил мне. Просто попросил присмотреть за ней пока вы не вернетесь. Сказал, что нужно отдать той девушке, к которой она сама пойдет. Уже трое пытались подойти, но она как крокодил кусается. Он улыбнулся мне.

— И как давно отплыл корабль?

— Больше двух часов назад.

Я остолбенела. Выходит, что корабль отчалил сразу же, как я сошла. Капитан либо врал мне в лицо, либо что-то случилось сразу же, как я ушла. Однако я склонялась к первому варианту. Мужчина ушел, а я осталась в замешательстве стоять у причала. Вот что за невезуха, а? В довершении ко всему капитан оставил вместе с Наградой два огромных мешка овса. Я прикинула, что самой мне их ну никак на Награду не закинуть. Пришлось заплатить одному из матросов. Он закинул мешки на лошадь и даже помог привязать их. Мы двинулись в путь. Сесть в седло у меня совести не хватило.

То ли Награда так сильно соскучилась по людям за время путешествия, то ли просто решила напомнит мне с кем я имею дело, но всю дорогу она проказничала. За все время с момента прибытия я ни разу не видела здесь лошадей кроме как в карете принцессы. Местные предпочитали осликов и даже коз. Посему мы с Наградой привлекали излишнее внимание. Сначала моя питомица на ходу сцапала яблоко с прилавка торговки. Пришлось оплатить. Искусанные яблоки я у лошади отобрала и спрятала в сумку. Награда обиделась. Потом она умудрилась скусить кончик пера со шляпки какой-то леди, явно приезжей, как и я. Леди к счастью ничего не заметила. Пнув награду, я поспешила удалиться с этой улицы. Потом она зацепилась головой за шнур от навеса над магазином и не придумала ничего лучше, как перекусить его. Навес с громким хлопаньем опустился и закрыл собой все витрины магазина. Удивленный продавец вышел узнать что случилось, но увидев нас, разулыбался и даже не взял предложенных денег. Сказал, что нужно было выше полог натягивать.

Наконец мы добрались до дворца. Я уже от всей души мечтала отлупить кобылу, ибо под конец она умудрилась тяпнуть мирного ослика, привязанного у самых ворот. Ушастый с перепугу дал такого козла, что привязь оборвалась и он помчался вниз по улице. Я оглядела очередь. Где-то тут стоит хозяин несчастного ослика. Я вздохнула. Пройдя к столу, я отдала пропуск чернявому. Он на него даже не посмотрел и вернул мне. Изучил нас взглядом и махнул в сторону калитки. Я зашла, увлекая за собой кобылу, которая попыталась отгрызть металлическую виноградину с кованого заборчика. К нам подошел слуга и вместе с ним мальчик, который час назад махал мне рукой. Мы улыбнулись друг другу и он протянул руку к Награде. Та проверила нет ли чего вкусного и даже разрешила себя погладить.

Слуга поклонился мне.

— Леди, я провожу вас в ваши покои.

— А моя лошадь? Я вцепилась в узду Награды как в спасательный круг. Мне почему то стало не по себе.

— Мальчик отведет ее в конюшню. Не волнуйтесь.

— Я бы хотела сначала посмотреть где разместят лошадь. Уперлась я.

Слуга удивился и глянул на мальчишку.

— Я провожу — ответил он.

— Ну, если Леди не возражает...

— Не возражаю! — торопливо ответила я. Слуга кивнул и вернулся к калитке. Проводив его взглядом, я заметила, что чернявый за столом обернулся и смотрит на нас. Лицо у него было задумчивым и он даже прикусил кончик пера. Бедное перо, все то его сегодня жуют — и лошади принцессы и черноволосый. Мы отправились в конюшню. Ну что ж, кандидатка в невесты императора — 1 штука и лошадь изабелловой масти — 1 штука прибыли в школу имперских невест. Еще три года в безопасности...

Глава 8. Императорский дворец.

Мой провожатый тем вечером перепоручил меня на пороге необычного трехэтажного дома молоденькой служанке и удалился. Девушка лет 16-ти предложила мне несколько комнат на выбор. Комнаты, впрочем, были совершенно одинаковы и совершенно пусты. Полы застеленные странными соломенными ковриками.

— Если пожелаете, то мы можем поставить для вас кровать, к которой вы привыкли. Я представила кровать втиснутую в это небольшое пространство и решила уточнить:

— А на чем вы здесь обычно спите?

Девушка зашла в комнату и открыла шкаф. Внутри свернутый матрас и постельное белье. Она раскатала его прямо на полу и улыбнулась.

— Я лучше как вы. — Улыбнулась в ответ я.

— Здесь ванна. Она отодвинула одну из дверей шкафа и за ним оказалась довольно просторная ванная комната. Вообще все двери у них подвешивались не на петли, а стояли на роликах, которые откатывались в сторону.

— Вода побежит, если потяните за тот шнурок. Она холодная. Если нужно согреть...

— О, тут я разберусь, — улыбнулась я, вертя в руках баночку из стекла с уже знакомыми шариками, как в доме той женщины, что отправила меня сюда. Служанка удивилась, но только кивнула.

Утро было тихим-тихим. Я долго лежала, прислушивалась. Что то здесь было не как везде. За окном пела незнакомая мне птица, и песня ее завораживала. Переливы и цоканья, трели и посвисты были чудесны и мне, почему то казалось, что она поет гимн прекрасному дню. Не галдели под окном прохожие, не цокали копыта лошадей. На ум пришла мысль о тишине как в лесу, но и там множество звуков нарушают тишину. Состояние эйфории наполняло меня и от песни незнакомой мне птицы, и от солнца, заливающего почти всю комнату и от ощущения безопасности. Больше не нужно было убегать. Здесь принц меня не достанет. Нужно будет написать письмо маме и мистеру Грассу, что у меня все в порядке. Что бы не случилось, Альберт сможет защитить маму.

Я потянулась и закрыла глаза. Тишина, покой и умиротворение. А еще во сне снилось что-то до мурашек приятное. Вот бы вспомнить. Тихо, почти бесшумно кто-то прошел по коридору. Я расслышала лишь шорох ткани. Пора вставать. Награда наверное хочет прогуляться. Я потянулась и открыла глаза. Совершенно пустая комната с большим шкафом вдоль всей стены. В углу прислонен к стене низенький столик с короткими складными ножками и больше ничего.

Я зевнула и встала — свернула постель и решила размяться. Стандартные растяжки тело выполняло само, без участия мозга. Я планировала, что нужно сходить к моей девочке, потом разузнать где тут есть библиотека. Необходима информация о традициях и быте местного населения. Либо найти кого из слуг поразговорчивее. Значит нужно зайти на кухню, побеседовать с местными. Может за одно и с кем тренироваться найду, а если нет, то подскажут где искать.

Я несколько раз прогнулась и из положения стоя встала в мостик, потом на руки. Побалансировала немного, махая ногами в разные стороны и решила по инерции спирали встать на ноги. Шпагат, замах, толчок руками... соломенный коврик под рукой поехал по полу и я с грохотом упала.

Я изображала морскую звезду, когда из-за бумажной двери раздался обеспокоенный женский голос:

— Госпожа невеста? У вас все в порядке?

— Да, извините пожалуйста, я запнулась. Все уже в порядке.

— Хорошо. — и шорох одежды. Она ушла, а я, продолжая лежать в той же позе — думала, что нужно перенести разминку на улицу.

Собрав в кучу себя и свои конечности я отправилась проверить Награду. Стойла были пусты, причем все. И куда делось все зверье? Вчера я видела, что стойла, которых здесь было штук двадцать, почти все заняты. Правда я не поняла кем. Ржания как такового я не слышала. Какие-то посвисты, шипение, храп... Большую часть из этих звуков лошади не издавали, как и другие известные мне крупные животные. Мне вчера было не до того. Награда нашлась на лугу за конюшней в обществе...оленей? Я присмотрелась. Вроде бы не олени. Лани, косули? Тоже не похоже. Для последних слишком мощная и изящная, как у лошади, шея. Голова — это вообще нечто, на первый взгляд лошадиная, но при ближайшем рассмотрении намного более изящная и более подвижные уши. Награда, увидев меня, подбежала, мотая головой. Сытая, довольная и сияющая словно начищенная монета. Кто интересно ее так вычистил? Шкура изабелловой масти разве что солнечных зайчиков не пускала. Награда пообнималась со мной, и , получив свою порцию вкусняшек, состоящую из вчерашних покусанных яблок, бочком отошла к ближайшей группе странных животных. Пока они стояли на месте, больше всего напоминали все же лошадей, но стоило им тронуться с места и различия бросались в глаза. Теперь они не походили ни на одно известное мне животное. В ногах этих зверей было дополнительное сочленение, отчего казалось, что в их ногах нет костей, особенно в передних. Задние конечности более развиты, чем у лошади и явно приспособлены к мощным прыжкам.

— Красивые, правда?

Я вздрогнула. Залюбовавшись этой диковинкой я не заметила как вчерашний мальчишка подошел и уселся рядом на заборе. Плохо. Рэн бы мне сейчас устроил...

— Это что за звери такие? Спросила я повернувшись к парнишке.

— Ниреконы! — благоговейно произнес он. — Их императорская семья лично выводила. Жутко сильная скотина, и неприхотливая. Один такой зверь заменяет силой трех коней. И верхом на них ездить можно.

Мы еще долго любовались потусторонней грацией этих животных. Награда усиленно общалась. Она пыталась изображать те звуки, которые издавали они, но у нее мало что получалось. Больше всего мне понравилось, когда один из ниреконов подошел к парнишке, положил голову ему на колени и завибрировал. Звука я почти не расслышала, точнее он был на столько низок, что ухо человека его просто не воспринимало, а вот вибрации... Они распространялись даже в воздухе, расходясь словно волны тепла от пульсирующей свечи. Я млела, парень чесал крупную рогатую зверюгу между рогов.

Солнце пригревало нас, сидящих на заборе. Животные мирно паслись. Я подумала, что нужно дела делать, а не расслабляться, но было так хорошо, что тело отказывалось двигаться.

— Слушай, а библиотеки у вас во дворце есть? — вдруг вспомнила я.

— Есть, только вам надо у кого-нибудь из слуг во дворце спросить. Они покажут.

— Я так мало знаю о ваших традициях. Расскажи, почему вы кланяетесь друг другу?

— Вы странная, — покосился на меня мальчишка. Я удивилась.

— Почему это?

— Ну...вы доверили мне свою лошадь, хотя очень ей дорожите, и вообще разговариваете со мной. Не приказываете, а разговариваете...

Мальчишка потупил взгляд.

— А что в этом плохого? У вас так не принято?

— Нет, у нас то как раз принято, просто раньше приезжие невесты на меня внимания никогда не обращали. Только отдавали распоряжения и приказания.

— Ну, если слишком задирать нос, то можно не заметить яму на дороге...или золотую монетку. Я с улыбкой потрепала парнишку по короткому ершику русых волос. Он расцвел, словно цветок на солнце.

— Ну так ты расскажешь мне почему вы все кланяетесь друг другу?

— Ну если ты уважаешь человека, то кланяешься ему. Если нет, то не кланяешься. Но у нас почти все кланяются. Особенно незнакомым. Если выказать ему, что ты относишься к нему с уважением, то и он отнесется к тебе так же.

— А что, простого приветствия у вас нет?

— Есть, как без него. И он произнес мне несколько слов на своем языке.

— Но когда кланяетесь друг другу, то ничего такого не произносите. В каких случаях тогда кланяются, а когда просто приветствуют?

Он задумался.

— Нууу, при первой встрече утром обычно кланяемся, если общаемся с человеком намного выше уровнем, если благодарны за что-то тоже...

Он в задумчивости поднял к небу глаза. А глазки то небесно голубого цвета, да еще с темной окантовкой радужки. Я замерла на секундочку, залюбовалась. Чудесный ребенок.

— А еще чем больше уважаешь человека, тем ниже ему кланяешься. Вот если , — он вдруг рассмеялся, — встретишь на улице императора, то нужно пасть ниц. А если встретился с господином канцлером Уньци, то все кланяются в пояс. Он после семьи императора второй по значимости человек в империи.

— Уньци? — переспросила я, — Это тот черноволосый с надменным лицом, который принимает людей на входе?

— Ну да, вы его видели. Только это он один день там сидел. Обычно эту работу выполняют секретари или распорядители. Паренек снова улыбнулся.

— Говорят, это он императорскому наследнику что-то проспорил. И улыбка его растянулась от уха до уха. Как кот, обожравшийся сметаны и избежавший наказания. Ну ясно, пострел знает эту историю, но рассказывать не хочет.

— А почему встретить императора на улице тебе показалось смешным? — перевела тему я.

— Так императорская семья не ходит по улицам. Они во дворце живут.

— Что, они из дворца вообще не выходят?

— Нет. Только раз в год, в день расцвета жизни они участвуют в шествии, но и тогда их проносят по улице в специальных паланкинах. Видимо мое лицо вытянулось, потому что мальчик подозрительно посмотрел на меня и спросил:

— А у вас что, правители по улицам гуляют?

— Еще как! — ответила я, вспоминая своего неудавшегося жениха, заявившегося ко мне посреди ночи. И не важно, что с ним был отец.

— С охраной конечно, но встретить одного из наследников на улице вполне возможно.

— И что, все знают как они выглядят?

— Конечно... — я удивилась еще больше. Они что, никогда не видели своих правителей?

— А у нас не положено знать императора в лицо. На шествии они скрыты масками стихий, а в остальное время они живут в своих покоях. Даже среди слуг есть всего пара человек, которые видели лицо императора...

Теперь я просто растерялась. Так, замуж за их наследника я теперь точно не хочу! Это надо же до такого додуматься! Жить всю жизнь в каком-то дворце! Это же с ума сойти можно!

— А еще не положено спрашивать что-то на прямую, потому что голос, как и истинное имя тоже является запретным знанием. Нужно так спросить, чтобы ответить можно было кивком головы. В очень редких случаях император пишет свои распоряжения на пергаментах. Все! Добил! Я сидела и растерянно созерцала небо, пытаясь переварить полученную информацию. Не представляю как так можно жить... Вот почему служанка просила меня не называть своего имени.

— Госпожа невеста, — парнишка слез с забора, — разрешите вас покинуть? Он согнулся в полупоклоне.

— Конечно. — я тоже поклонилась ему. Мне показалось, что во взгляде его промелькнуло восхищение. Видимо ему тут не часто кланяются. Он припустил куда-то в сторону ближайших построек.

— Эй, — вдруг опомнившись, окрикнула я его, — как тебя зовут?

— Им, госпожа невеста! — крикнул он и не снижая скорости, скрылся за углом. Странное имя.Впрочем тут все странное.

Я осталась любоваться вывертами своей кобылы. Она приставала ко всем ниреконам подряд. Они не возражали. Почему-то у меня сложилось впечатление, что эти рогатые посмеиваются над моей девочкой, по доброму так посмеиваются, и прекрасно понимают. А вот Награда по ихнему никак научиться не могла. Иногда они ей отвечали и она радовалась, словно жеребенок. Я лишь посмеивалась над впавшей в детство кобылой.

Черноволосый появился из-за угла и направился ко мне с таким решительным видом, что даже не по себе стало.

— Госпожа невеста, вам нужна помощь?

Прозвучало это скорее как утверждение, чем как вопрос.

— Нет, спасибо. Все в порядке.

— Но что вы тут делаете? В зверинце?

— Любуюсь вашими животными. Я пожала плечами, а он показался мне вдруг растерянным. Ну да, слегка высокомерный, но ничего плохого он мне пока не сделал. От чего тогда у меня появилось желание спрятаться за углом? И не от него ли удрал Им?

Он немного помолчал, потом оглянулся.

— А вы тут никого не видели? Мальчика лет 12-ти.

Я чуть не рассмеялась. Однако, если Им удирал от канцлера, то наверно у него были на то причины. Я отрицательно помотала головой. Канцлер нахмурился.

-Жаль, очень жаль. Вам точно не нужна помощь? Я помотала головой, а канцлер, откланявшись, проследовал дальше, активно крутя головой.

— А что он сделал? спросила я вдогонку.

Канцлер обернулся и пожал плечами.

— Да ничего. От тренировки отлынивает.

И господин канцлер его Императорского Высочества Хозоирон Уньци проследовал в противоположном от Има направлении.

От тренировки? Интересно, а есть ли здесь вообще разделение по слоям общества? Или тут хорошее образование получают совершенно все, или парнишка никакой не слуга. Может он сын местного аристократа? Скучно наверное стало, вот и пошел на конюшню... Но в моей стране ни один из детей мало-мальски знатного рода не стал бы прислуживать кому бы то ни было, а этот у ворот встречал, Награду в конюшню отвел и может даже сам почистил и накормил.

Я потрясла головой. Слишком много непонятностей в этой подлунной империи. Вот почему она подлунная? Небо тут такое же как и везде и луна со спутником такая же. Да, ее видно под другим углом, но от этого она не перестала быть обычной луной.

Я снова потрясла головой. Чем больше я думала, тем больше вопросов появлялось.

Глава 9. Подарок.

Мне никак не удавалось подобрать слова, которыми можно было бы описать великолепие этого места. Прекрасный, дивный, чудесный? Слишком не выразительно. Потрясающий? Пожалуй, да. Великолепие этого места потрясало. Пышность и богатство красок. Красный и золотой вперемешку с белым серебром и глубоким индиго. Росписи стен, резная филигрань крыш и порталов, колоннады, подпирающие плывущие в небе фигурные черепичные произведения искусства. Я вышла к пагоде с золотой сложной многоярусной кровлей. На каждой черепичке конька сидело какое-то мифическое животное. Здесь вообще было множество фигурок и статуй разных животных, которых я никогда не видела и о существовании которых не слышала. И везде были драконы. В росписях на стенах, в статуэтках на коньках крыш, в золотых барельефах и даже на входе в сад стояли два золотых дракона.

Все-таки я была права — дворцом назвать этот комплекс было сложно, а потому все местные звали его городом императора. Та, первая площадь, куда я попала вчера, оказалась крохотным кусочком. Огромные мощеные площади сменялись тенистыми садами. Огромные здания сменяли маленькие беседки, раскиданными во всех уголках города императора. И повсюду бурная растительность. Деревья, газоны, кустарники, лианы и цветы в кадках. Многие растения я видела впервые, некоторые встречались только на страницах книг и учебников, а какие-то были знакомы с детства. Вот и увиденная пышная метелка трениякура едва не заставила шарахнуться в сторону. И ведь посажена специально, видно, что не сама выросла. Огляделась. Аптекарский огород тут что ли? Вон лаванда обыкновенная соседствует с колючей синей смертовкой. Ужалишься такой и умрешь ... на пару часов. Потом действие яда проходит, и человек встает, как ни в чем не бывало. Но если упасть в заросли, то можно и не проснуться. Большинство трав были неизвестными, но проявлять излишнее любопытство я не торопилась. Мало ли чем я тут надышаться могу.

— Госпожа невеста!

Ко мне подошла симпатичная светловолосая девушка, едва ли старше меня самой и присела в реверансе. Я удивилась: Во-первых ее реверансу. Здесь это было редкостью. Во-вторых, ее необычной изящной, нежной и романтичной красоте. Если бы не скромное платье прислуги, то я приняла бы ее за леди из высшего света. Так же были удивительны ее черты лица и светлые волосы. Она явно была не местная, но почему-то мне показалось, что она напоминает мне кого-то из знакомых. Собранные в небрежный пучок локоны лишь украшали ее.

— Прошу Вас, будьте осторожнее. За красным забором растет много ядовитых трав.

Я огляделась. Действительно, территория вокруг была огорожена низеньким красным штакетником. Бродя в задумчивости я его не заметила.

— А не слишком ли мал забор? Это же опасно.

— Здесь почти всегда кто-нибудь есть, — она взглядом указала на пагоду с золотой черепицей, где две ее помощницы разбирали засушенные травы, — а на ночь я закрываю калитку. Сюда редко заходят посторонние.

— А для чего вам столько ядовитых трав? Я даже половину из них не знаю.

— Здесь собраны растительные яды со всех континентов. Император и наследник занимаются составлением разнообразных противоядий.

— Противоядий? Я удивленно ткнула пальцем в кустик лаванды. — И от нее тоже.

— Ой, это я выполоть вовремя забыла. — рассмеялась девушка высоким мелодичным смехом. Мне снова захотелось представить ее в пышном платье где-нибудь на балу. Я тоже улыбнулась.

— Меня зовут Мирайя, госпожа невеста. Она поклонилась мне уже по местным традициям. Я ответила ей точно таким же поклоном, в очередной раз поборов в себе желание представиться.

В первый день моего прибытия, когда Им сдал меня с рук на руки Чериоке, девушка объяснила мне перед уходом, что невесты никому не называют здесь своих имен и чуть позже нам объяснят зачем это нужно.

Я бродила долго. На столько долго, что от ходьбы затекла спина. Странно, такого не случалось с трехсуточной дистанции в школе. Неужели форму теряю. Видимо придется таки к канцлеру идти, про тренировки Има узнавать. Может и меня возьмет в ученицы... или в учительницы. Я позволила себе злорадно помечтать как отделаю канцлера. Ну вот было в нем что-то... вредное, что ли, что мне не нравилось. Так то он вроде бы человек хороший, но мой нюх не позволял расслабиться рядом с ним.

Я завернула к конюшням. Всех динаров и лошадей уже развели по стойлам. Награда задумчиво хрупала овсом.

'О чем думаешь красавица?' — я не сказала этого в слух, но награда повернула голову ко мне и ткнулась мордой в плечо отвечая. Я заметила эту ее способность уже давно. Она чувствовала мое настроение, но тут, в 'Подлунной' империи что-то изменилось. Награда теперь не просто чувствовала, иногда мне казалось, что она понимает меня дословно. Я зашла в денник, взяла щетку и мы обе ушли в нирвану.

— Принц, остановись! — мы с Наградой вздрогнули одновременно. Канцлер не просто приказывал, он отчаянно кричал. Так кричат, предупреждая об опасности.

Я открыла двери денника и вышла в коридор. Мимо метнулась тень всадника. Я различила лишь рогатый силуэт нирекона и черное пятно, сидящего на нем. Ни единой черты лица и даже масть животного я не различила. Всадник пронесся в паре ниров от меня, но почему-то было ощущение, что мне ударили под дых и ударная волна отбросила мое тело к противоположной стенке денника. Впечатавшись спиной в каменную стену, я с трудом вдохнула. Перед глазами плясали радужные круги, а Награда обеспокоенно фыркала где-то у моего уха.

— Госпожа невеста! Госпожа невеста?! С вами все в порядке?

В полутемном деннике, после непростой попытки сфокусироваться, я разглядела черную гриву Награды. ? Черную? Нет, грива, маячившая у меня под носом принадлежала канцлеру. Он крепко держал меня за плечи и чуть потряхивал. Кажется он что-то спрашивал. Я потрясла головой, окончательно приходя в себя.

-А? Что это было? — наконец выдохнула я.

— Я приношу извинения от лица империи за произошедший инцидент. Канцлер отступил на шаг и низко мне поклонился. Я уже знала, что под собой подразумевает глубокий поклон у местного населения и потому по достоинству оценила, что ТАК мне кланяется сам канцлер.

— Не переживайте, господин канцлер. Я в порядке. Право, вы слишком беспокоитесь.

— Вы могли серьезно пострадать из-за несдержанности нашего молодого наследника.

— А это для него мы так стараемся? — перевела я разговор в другое русло. На моем лице отразилось просто дикое любопытство, чтобы отвлечь канцлера.

Мой маневр вполне удался. Господин Хозоирон, убедившись, что я в порядке, быстренько ретировался, нагромоздив предварительно столь витиеватую словесную конструкцию, что я так и не поняла, ответил он на мой вопрос или нет. Искусству дипломатической речи меня обучали, но вот так откровенно в лоб заговаривать зубы я не умела. Я сделала себе заметку на будущее, почаще задавать канцлеру неудобные вопросы и записывать его ответы. Это может быть полезным.

В проходе конюшни появилась голова Има.

— Что случилось? Все живы? — испуганно спросил он.

— Ага, живы, — хихикнула я все еще потешаясь над канцлером. — Меня тут ваш принц чуть не переехал.

— Госпожа невеста, — подскочил ко мне пацан с испуганным лицом, — вы целы? Может врача позвать?

— Нет, врача не нужно. Им, со мной все в порядке. — успокоила я перепуганного мальца. — Отделалась легким испугом.

— Может вам что-нибудь нужно? Давайте я провожу вас в ваши покои.

Я удивилась и присела на корточки. Теперь Им смотрел на меня сверху вниз. А ведь он по настоящему за меня испугался.

— И часто у вашего наследника такое бывает? Он виновато опустил глаза и тихо ответил:

— Нет, но если у канцлера и принца возникают конфликты, то это всерьез и на долго.

— Может ты знаешь почему принц проехал мимо, но при этом меня отбросило в стойло?

Он совсем повесил голову.

— Знаешь, но сказать не можешь? Я подняла его голову за подбородок. Им слегка кивнул.

Блин, какой же он милашка, когда виновато складывает бровки домиком. Мне захотелось обнять и потискать этого ребенка.

— Ладно, пытать не буду. Нельзя, значит нельзя. У самой багаж с секретами руки оттягивает. Давай ка ты мне лучше поможешь дочистить Награду, а потом пойдем искать библиотеку.

Когда мы закончили все дела на конюшне, я уже выбросила инцидент из головы. Им уверенно повел меня куда-то в сторону основного храма.

— Всего у нас тут четыре библиотеки, но вы сможете воспользоваться только одной. Туда всех пускают.

— А остальные? Они какие-то особенные?

— Ну, просто одна состоит из книг полностью на нашем языке. В нее вы тоже можете сходить, но для этого вам сначала нужно будет выучить наш язык и письменность. Третья библиотека закрытая. Туда пускают только мастеров и учеников. И книги там не интересные — всякие горные добычи и методики обработки железа. А четвертая — та вообще личная библиотека императора. Хотя если вы попросите, возможно он вас пустит.

Мы подошли к невысокому зданию из камня. Библиотека была не самым красивым зданием, но как и все вокруг, имела четырехскатную черепичную крышу с поднятыми углами.

Внутри был просторный и уютный читальный зал. Книги занимали все стены от пола до потолка. Им что-то сказал пожилой женщине-библиотекарю и она согласно закивала.

Мальчик подвел меня к стеллажам, которые были обозначены знакомыми мне буквами. Я из любопытства притормозила раньше и наугад вытянула одну книгу. Я была права. Их письменность больше походила на живопись, чем на буквы. Я даже не могла сказать сколько знаков в названии этой книги. Черточки, завитушки и штрихи переплетались в общем хаосе. Вся строка с названием имела всего один разрыв.

— И о чем эта книга? — показала я трофей мальчишке.

— Сказки Подлунной империи.

— Эх, вот бы почитать, — вздохнула я и сунула книжку под мышку. Сказки ведь, хоть картинки посмотрю.

Набрав с десяток читабельных книг по этикету и обычаям, я наконец уселась за ближайший стол. Им устроился рядом. Я снова повертела книгу сказок в руках и открыла. К сожалению иллюстраций было очень мало, собственно как и текста. Больше всего мне понравилось изображение дракона, свернувшегося кольцами как удав, а в середине его колец парила Терра.

Почти все книги по этикету пришлось вернуть, ибо рассказывали они об этикете 'внешнего' мира, который я и так знала на зубок.

Я пролистывала книгу за книгой, выискивая нужную мне информацию.

— Им, а скажи, что за тренировки у вас с канцлером? — спросила я между делом.

— А, — отмахнулся он, — учитель на до мной издевается. Вместо того, чтобы показывать приемы и отрабатывать технику, он заставляет меня бегать по кругу.

— А ты?

— А я бегаю от него. — ответил Им не отрываясь от книжки сказок. Я хихикнула.

Из всей кучи я оставила две книги.

— Я запишу их в свой билет. — подскочил мой гид и понесся к библиотекарше. Я пошла за ним.

-А если я приду без тебя? Может мне свой сделать?

— После церимонии наречения всем сделают. — ответила старушка, протягивая Иму лист с печатью. Он вписал туда две мои книги и сказки кватратненькими аккуратными буковками.

— Эй, — возмутилась я, — я тоже хочу. У вас сказок Подлунной империи в переводе нет?

Библиотекарша посмотрела поверх очков на обложку книги и отрицательно покачала головой. Я расстроилась.

— Я потом перескажу вам о чем они. Предложил мальчик, протягивая мне два томика.

— А что это за церемония наречения?

— Вам и всем невестам дадут имена. Она состоится совсем скоро. Уже прибыли все невесты, так что наверное завтра или послезавтра.

— А зачем это? И почему нам нельзя называть свои имена.

— Знание имени императорской четы запретно, а если одна из невест станет женой, то никто не должен знать ее имя.

— А как же внешность и голос.

— Ну, считается, что их люди со временем забудут, а имя можно записать и его уже не забыть. Да и внешность со временем меняется.

Им галантно проводил меня до дома, развлекая по пути беседой ни о чем. Маленький мужчина. Я всю дорогу умилялась и боролась с желанием ущипнуть ребенка за щечку. 'Ведите себя прилично, госпожа невеста!' — увещевала я самое себя.

Солнце уже клонилось к горизонту и Им, попрощавшись, ушел, а я решила посвятить время после ужина изучению книг.

За дверями раздался шорох ткани.

— Госпожа невеста, разрешите войти.

— Да, конечно. — Подняла я голову от книги.

Чериока поклонилась и протянула мне свиток и коробочку.

— Меня просили передать Вам это от наследника с глубочайшими извинениями.

— От наследника? — я чуть книгу не выронила.

— Да. Господин канцлер сказал, что принц хочет извиниться перед вами за несчастный случай. Она уже хотела уйти, но перед самой дверью остановилась.

— Только... Она замолчала в нерешительности. Я вопросительно посмотрела на нее.

— Госпожа невеста!, — Она снова поклонилась мне и так и осталась стоять согнувшись. — Не смею вам советовать, но было бы лучше, если никто из невест не узнает...хотя бы пока...

Я не смогла сдержать усмешку. Представляю что сделает со мной леди Дилиамонси, если узнает, что сам принц мне подарки преподносит.

— Чериока, — начала я строго. Девочка вздрогнула не разгибаясь. — Немедленно прекрати гнуть спину. Она послушно выпрямилась и испуганно посмотрела на меня.

— Спасибо тебе за заботу. — Улыбнувшись, ласково поблагодарила я девочку. А потом скривилась в лисьей ухмылке. — Если ты никому не расскажешь, то никто и не узнает.

Чериока расцвела ответной улыбкой, кивнула и удалилась.

Я взяла в руки коробочку. Подозреваю, что это извинение от самого канцлера, а не от принца. Обшитая темно-карминовой замшей, шкатулка грела руки. Щелкнул замок открываясь и я замерла, ослепленная вспышкой радужных переливов. Последний луч заходящего солнца играл гранями мириады мелких алмазов, превращаясь в радужный туман. Хотя мелкими они казались исключительно в сравнении с основным камнем ожерелья. Он был больше сори* в поперечнике. Остальные камни были чуть меньше половины ногтя моего мизинца.

Спустя некоторое время я захлопнула крышечку и глубоко вдохнула. Кажется мой организм, ослепленный блеском драгоценностей, забыл как дышать. Чуть трясущиеся руки потянулись к свитку.

'Дорогая невеста!

Я сильно перед вами виноват и признаю это. Позвольте принести Вам мои искренние извинения и покорнейше прошу принять мой подарок. Я понимаю, что никакими подарками я не смогу искупить свою вину перед вами, но покорно надеюсь на ваше великодушие. Если есть на этом свете что-то, что может умалить мой поступок, прошу, сообщите мне в ответном письме. Все богатства моей страны у ваших ног.'

Я сморщилась. Уж больно слащаво, не похоже это на искренние извинения, если только их наследник не прожженный сердцеед.

В голову пришла мысль и я полезла в сумку. Измятый и потрепанный пропуск был на месте. Я положила его рядом с письмом. Почерки не совпадали. Пропуск был написан прямыми буквами, чуть резковатыми и клинообразными, но каждая по своему красивая. Написание связное, слова хорошо читаются, строки прямые. Все завитки соразмерны и совсем немного приукрашены завитками. Почерк уравновешенного, воспитанного и решительного человека с художественным вкусом. Горизонтальный росчерк над подписью свидетельствует о способности к наставничеству.

Вполне похоже на канцлера.

Письмо же было написано почерком, которого я никогда в жизни не видела — абсолютно идеальный. Абсолютно ровные строки. Абсолютно одинаковые буквы. Абсолютно одинаковый уклон всех элементов. Четкость расположения текста — логическое мышление и высокая работоспособность. Буквы скорее квадратные, чем округлые, значит в воспитании превалирует мужчина. Обилие завитков, каждый из которых на своем месте и выглядит уместно — большой художественный вкус, возможно даже талант в чем-то.

Ну очень необычный почерк. Таким книги писать надо. Автор письма явно имеет несгибаемую силу воли и решительный характер. В письме отсутствовала подпись, однако мне она почему-то представилась в виде разборчивого имени с фигурным росчерком в основании и над ней — фундаментальность и служение людям.

Я вновь открыла крышку, любуясь и утопая в радужных брызгах ожерелья. Поворачивая коробочку под разными углами и подставляя камни под лучи солнца, я вдруг опомнилась. Да, подарок мне безусловно понравился, но его в любом случае придется вернуть. Крышка с щелчком захлопнулась и я поспешно убрала ее на верхнюю полку шкафа, забросав бельем. Ведь я приехала сюда совсем не за тем, чтобы понравиться наследнику императора, а скорее уж наоборот.

Глава 10. Церемония наречения.

" Дорогой наследник. Уважаемый принц. Ваше высочество.

Благодарю вас за столь ценный щедрый подарок и спешу заверить, что со мной все в порядке. ничего страшного не произошло. данный инцидент не стоит вашего внимания. Случившееся ни коим образом не повлияло на состояние моего здоровья. на мое состояние. расстроило меня и не повлекло за собой никаких последствий."

Я уже полчаса чахла в библиотеке над ответным письмом наследнику. Письмо сдаваться не желало. Нужно было одновременно дать понять, что я не придаю случаю в конюшне никакого значения, учтиво вернуть подарок и попросить доступа в частную библиотеку принца. Однако не будет ли воспринята моя просьба как недовольство подарком принца и попытка заменить его чем-то другим?

— Госпожа невеста! — Им подошел ко мне с легким поклоном. — Чем вы заняты?

Я усмехнулась. Кто-то совершенно перестал соблюдать протокол, ведь если у Има было ко мне какое-то дело, то он должен был спросить "Вы сильно заняты?" Но что-то мне подсказывает, что он пришел ко мне просто так. Впрочем, ему можно. Не знаю что именно в этом мальчишке меня зацепило, но я почувствовала в нем родственную душу. Он был сиротой и никогда не знал материнской ласки. И в последнее время он все чаще и чаще оказывался подле меня. Я видела, что он пытался общаться и с другими девушками, но все видели в нем лишь слугу и никто не желал видеть друга. Так он и прибился ко мне.

— Я пишу письмо наследнику императора.

Его глаза округлились от удивления. Я хотела посмеяться, но его следующая фраза сконфузила меня.

— И вы тоже? Теперь от удивления округлились мои глаза.

— Что значит тоже? Принц всех невест по очереди в тот день своим ниреконом переехать успел?

— Ээээ, нет. Просто почти все невесты жаждут выяснить какой из себя наследник и пишут ему письма пачками.

Вот ведь, а! Переварив информацию я поняла, что разозлилась. И почему я придаю этому письму столько значения?

— Я сюда вообще-то не ради наследника приехала! — напомнила я сама себе и дописала конец письма.

"Поэтому возвращаю вам ваш подарок, и благодарю за проявленную заботу. Так же прошу разрешения посетить вашу библиотеку, ибо в основной читать нечего."

Им заглянул мне через плечо и прочитал написанное.

— Как то не очень учтиво получается. Принц все-таки. — Осторожно высказался он.

— Ничего, переживет. — Уверенно заявила я.

— Вы разве не хотите понравиться наследнику, как другие невесты.

— Не особо. — ответила я, размышляя как подписаться под письмом. "Невеста из конюшни" подойдет? Впрочем он и сам все поймет, когда увидит возвращенный подарок. Надеюсь он не одарил всех невест одинаковыми ожерельями? Но это уже его проблемы.

— Может лучше подождать до церемонии наречения? — Спросил Им, увидев подпись. — Ведь всего два дня осталось.

Я неопределенно хмыкнула. Может и стоит, хотя какая разница.

Приглашение всем невестам с помпезностью вручили слуги в одинаковых форменных ... халатах. Случилось это на следующий день на предобеденной прогулке, где предпочитали праздно проводить время большинство девушек. Присутствие там было не обязательным, посему я с усердием прогуливала сии мероприятия. Мне больше нравилось в одиночестве бродить по городу императора, изучая его потайные закоулки, заниматься с Наградой или в обществе Има просиживать часы на пролет в библиотеке над книжками по истории. Я все пыталась вникнуть в местные обычаи и традиции, но все было тщетно.

Создавалось такое ощущение, что давным давно, еще до начала нашего времени и задолго до смерти богов кто-то создал подлунную империю такой какая она есть сейчас, установил правила, приучил к ним людей и сжег все свидетельства о собственном существовании.

Им читал мне книги по истории на своем языке, но все они представляли собой сухое перечисление свершившихся фактов: Император Триан родился в 2632 году. Правил 48лет, после чего передал свой трон наследнику Аритану, родившемуся в 2679году.

— Погоди, — остановила я Има, — разве знание имени Императора не запретно?

— Запретно при жизни. После смерти истинное имя императора разглашают. Представляете мороку для летописцев в выдумывании прозвищ императоров.

Я усмехнулась. Да уж, действительно проблема.

Однако еще одной крайне удивительной лично для меня вещью стала внешняя политика государства. Никогда Подлунная империя не развязывала войн, только защищалась, причем поразительно успешно. Никогда в правящей верхушке не случалось переворотов или мятежей населения. Так же в книгах мы не нашли ни единого упоминания о предательстве или насильственной смерти членов императорской семьи. Получалось, что нынешний император является прямым потомком самого первого императора.

Подлунная империя была подозрительно стабильна, независима и консервативна.

У меня было два варианта событий: либо искренность и человечность местных жителей, и императоров в том числе — это какое-то аномальное явление их народа как нации, либо все интриги двора тщательнейшим образом скрывались. Вот например два брата близнеца Катрон и Герзон. После смерти отца в 1877 году Катрон получает трон, но через три месяца отрекается от него в пользу младшего брата, "ибо способности к правлению он имеет больше и ум его мыслит шире и сердце открыто к переменам". Довольно размытая формулировка для отречения от престола. Ведь на самом деле все могло быть не так бескровно. Что мешало младшему брату, возжелавшему власти, отравить старшего, а историю потом переписали по чужой указке. Жизнь правящей семьи крайне обособлена и замкнута и в принципе позволяет творить и не такие зверства.

Кто правит империей на самом деле может не знать никто, а под масками стихий раз в год можно прокатить кого угодно, хоть собственного слугу. Правда после этого его придется убить...

Вот на таких "радужных" мыслях меня и прервали.

— Госпожа невеста! — мне кланялся запыхавшийся слуга в своей неповторимой красочной хламиде слуг дворца и протягивал свиток.

— Что это? — удивилась я, принимая бумагу из его рук.

— Приглашение от императора на церемонию наречения.

— Ну наконец-то! — выдохнул Им, который обещал мне ее еще неделю назад.

Судя по гербовой бумаге и дорогим крапчатым чернилам мероприятие должно быть уровня не меньше императорского бала. Интересно, если я приду туда как обычно, в сапогах, брюках и мужской рубахе, меня выставят или проявят такт и не заметят конфуза госпожи невесты? Выгнать я полагаю не должны, не настолько это неприлично в наше время — женщина в мужской одежде. А юбки и оборки, к которым я привыкла в родительском доме стали лишь неудобной необходимостью после пятилетней муштры на арсовых островах.

Все адептки первого курса без исключения с радостью бежали переодеваться в платья после урока по физ. подготовке, чтобы приготовиться к уроку танцев. И все без исключения к пятому курсу начинали плеваться, при приближении этих треклятых танцев, ибо со своим боевым костюмом срастаешься как со второй кожей. Нет, все мы без исключения умели танцевать и делали это на порядок лучше любой дамы из высшего света. А вкус и гармония вечернего туалета были выделены отдельным предметом. Выпускники школы "Изящных искусств" умели произвести впечатление и пустить пыль в глаза, просто мы не любили этого делать. У нас были другие жизненные ценности.

Я глянула на часы и решительно закончила на сегодня попытки по освоению очередной исторической вехи Подлунной империи. Если сейчас я не сбегаю на кухню и не утащу у доброй и необъятной поварихи Шиики чего-нибудь съестного, то мне грозит порча аппетита приправой из яда и склок леди Тюдор.

Вообще общества невест я всячески старалась избегать и мне это вполне удавалось. Способствовало этому и то, что меня поселили в самом маленьком и дальнем домике. Всего для невест отвели четыре здания и чем ближе к башне сокровищ было здание, тем роскошнее там были апартаменты. Леди Тюдор и несколько не менее знатных девушек заняли первый домик. Покои там занимали целый этаж. Нужно ли говорить, что он был самый высокий. Во второй домик селили таких же скандалисток как принцесса, но прибывших позже, и не поместившихся в первом доме. Третий дом населяли девушки более адекватные и уравновешенные. Хотя периодически и там случались бабьи склоки. А в моем домике кроме меня жило еще четыре девушки. Все они отличались дружелюбием и спокойным характером. А что еще можно ожидать от местных представительниц. Да, все четыре девушки были коренными жительницами Подлунной империи. В нашем доме царили тишина и покой.

Зарулив на кухню, отдельно стоящее двухэтажное здание неподалеку от башни сокровищ, я застала там Мирайю. Точнее я ее услышала еще на подходе к кухне.

— Где он? — вопила девушка с истерическими нотками в голосе. — Отвечай! Вор несчастный!

В ответ намного тише и очень злорадно раздался мужской голос:

— А ты найди! Вот тогда я действительно стану самым несчастным вором на свете. А пока я профессионал! Дальше последовал какой-то звон и звук борьбы. Я влетела в кухню и замерла.

Мирайя, стоя одним коленом на лавке, нависала над симпатичным русоволосым и светлоглазым мужчиной, тряся его одной рукой за грудки. Другой она замахивалась, сжимая огромную чугунную сковороду. Мужчина, сидевший на той же лавке, под натиском нападающей откинулся навзничь и почти лег спиной на лавку. Меня и эту парочку разделял большой кухонный стол, поэтому я видела только ноги и голову мужчины.

Едва не кинувшись разнимать дерущихся, я заметила Шиику, опершуюся бедром о уже погашенную плиту. Она усмехнулась и подмигнула мне. Ага, значит убивать вора до смерти не будут. Я сразу успокоилась и подошла к ней.

— Семейная идиллия. — Вместо приветствия улыбнулась мне повариха.

Семейная? Я присмотрелась. Интересно кто они друг другу.

В этот момент Мирайя заметила меня и икнула. От неожиданности рука, впившаяся в ворот рубахи дрогнула и ослабила хватку. Мужчина, утратив точку "подвеса", потерял равновесие и лег спиной мимо лавки. Над столешницей под звон разлетающейся посуды взметнулись и тут же исчезли его ноги в кожаных сапогах. Мирайя выпрямилась и спешно спрятала сковородку за спиной. С трудом сменив выражение лица с испуганного на вежливо-учтивое она открыла рот, собираясь меня поприветствовать. Однако ее прервал поток отборного мата из-под стола.

Бдумммм... Мирайя выпустила сковородку из рук и поток членораздельной ругани превратился в неразборчивое завывание. Интересно, куда она его этим чугунным монстром приголубила?

— Заглохни, — прошипела она сквозь оскал вежливой, но немного нервной улыбки, — здесь невеста!

Ее слова возымели эффект. В тот же миг, распинывая миски и плошки, из под стола вынырнул он. Равномерно присыпанный не то мукой, не то сахарной пудрой, с прилипшими к плечу ветками укропа и весь в стекающих с одетой на голову миски янтарных каплях меда, мужчина вытянулся по струнке.

— Госпожа невеста! — хором поприветствовали меня они и поклонились. Миска с остатками меда неохотно отклеилась от своей жертвы и шмякнулась на пол.

Я не выдержала и расхохоталась. Я хохотала в голос до слез, уткнувшись в бок Шиики. Она приобняла меня за плечи и тоже от души веселилась.

Когда все же удалось успокоиться я спросила у Мирайи, смахивая слезу:

— Что он хоть украл-то?

— Список имен из кабинета императора. А вечером церемония! — обиженно отозвалась девушка.

Я присвистнула.

— Из императорского кабинета? И не боишься что император тебя накажет? — обратилась я к мужчине. Он скосился на Мирайю и тихо ответил сделав большие глаза:

— Моя жена страшнее... После чего отступил на шаг назад и очень вовремя. Не знаю откуда в руках Мирайи материализовалась скалка, но метала она её с завидным профессионализмом. Меня скрутило от очередного приступа смеха.

После обеда началась подготовка к церемонии. Мне было до жути интересно, найдется ли список имен. Получив свой пай у Шиики, я отправилась обедать к себе в комнату, посоветовав Мирайе перед этим поискать где-нибудь в библиотеке. Судя по недовольной физиономии ее мужа, представившегося как "профессиональный вор Найтар, к вашим услугам", я угадала. Где легче всего спрятать бумагу? Конечно среди других бумаг.

Чериока каждые полчаса заглядывала ко мне узнать не требуется ли ее помощь. Единственное задание, которое я смогла придумать для нее — это выгладить мое единственное чудом сохранившееся строгое школьное платье. Темно-синее с выточками, без декольте и с микроскопическим шлейфом. Оно было сшито на последнем году обучения и сидело на мне как влитое. Прямая юбка в пол не стесняла движений, а белый воротничок под горло, расшитый жемчугом придавал платью изумительную глубину оттенка, словно ночное небо. Потрепанные черные туфельки, прошедшие со мной половину школьных лет, стояли рядом.

Я распустила собранные в пучок волосы. В последнее время мне редко удавалось за ними поухаживать. От такого невнимания они истончились, но не потеряли прежней мягкости. Да и отрасти за последние месяцы они успели не мало. Теперь моя шевелюра спускалась ниже попы. Я привычными, отточенными до автоматизма движениями, стала заплетать косы короной вокруг головы. Заглянувшая в очередной раз Чериока помогла спрятать длинные и удручающе тонкие хвосты кос под основное плетение так, чтобы они смотрелась пышнее. Оставшись довольной прической я отпустила служанку.

В очередной раз не утерпев, я снова залезла на верхнюю полку шкафа. Еще и дня не прошло, чтобы я не достала подарок принца, чтобы выпустить на волю радужный туман, запертый в камнях ожерелья. Я не считала его своим, по этому так ни разу и не достала из коробки. Но сегодня мне приспичило увидеть эту сказочную радугу на фоне ночного неба моего платья.

Я аккуратно извлекла ажурное произведение искусства и привесила к платью. Эффект портил белый воротничок и отсутствие декольте. Но не смотря на это прозрачные радужные камни потрясающе смотрелись на темном фоне платья. Я сделала шаг назад, любуясь и восторгаясь. Под ногу подвернулся край стола и красный футляр с глухим стуком упал на пол. Ожерелье хранилось на мягкой шелковой подушке, но при падении из шкатулки выпало две подушки. Я поставила значительно полегчавшую шкатулку на стол и убрала в нее обычную подушку. Вторая же оказалась и не подушкой вовсе. Я ощупала прямоугольный увесистый сверток. Книга? Подцепив край обертки я с превеликой аккуратностью стала разворачивать предмет. Последний разворот упаковки сдался почти без боя.

"Сказки Подлунной империи" прочитала я на обложке знакомые буквы.

Как он узнал?! Им? Мы были с ним в библиотеке после того инцидента. Канцлер тогда от меня сбежал. А вечером я получила ожерелье с замаскированной книгой. Значит кроме него некому. Выходит он рассказал наследнику о заинтересовавшей меня книге. А о чем еще он ему рассказывает? Ведь я считала его другом! Неужели ошиблась?

"Не делай преждевременных выводов! Не делай преждевременных выводов! Не делай преждевременных выводов!" — повторяла я себе, меряя комнату шагами и пытаясь усмирить злость. Я злилась на себя, потому что не смогла разглядеть приставленного ко мне шпиона, злилась на мальчишку, потому что мне не хотелось терять друга, но прежде всего я злилась на старого пердуна Карнира. Все, совершенно все мои беды были его виной.

В попытке успокоиться, я открыла книжку и стала читать.

— Госпожа невеста! Госпожа невеста! Что случилось?

Я с трудом оторвалась от книжки и посмотрела на обеспокоенную Чериоку.

— А что случилось?

— Церемония наречения вот-вот начнется. Я подпрыгнула на месте. Это ж надо так увлечься книгой!

— Вы же не успеете переодеться! — волновалась она. — Если бы не Имар, я бы не заметила что вас нет!

Я фыркнула. Мелкий предатель! Решительно встав я скомандовала:

— Веди!

— Вы прямо так пойдете? — ужаснулась девушка. — а платье?

— Веди! — настояла я на своем, выходя сама и ведя за собой Чериоку.

Зал, где вот-вот должна была начаться церемония, выл прекрасен. Мраморные колонны подпирали расписанные под небо своды. Орнаменты переплетались друг с другом, создавая целые истории.

Мы успели вовремя. Почти сразу после того, как я зашла и заняла место позади остальных невест один из слуг в цветастом халате ударил молотом по огромному металлическому блюду.

— Церемонию наречения считать открытой! — объявил канцлер. Все зааплодировали.

Всего девушек оказалось 23. Некоторых из них я даже еще ни разу не видела. На помосте перед нами стоял длинный стол, за которым сидел канцлер и еще несколько незнакомых мне человек.

— Дорогие невесты! — начал он приветственную речь. Однако я его не слушала. В зале вдоль стен стояли слуги. Вон Шиика и Мирайя с мужем. И Им! Вот его-то я и пыталась продырявить гневным взглядом. В какой-то момент мы встретились глазами. Он улыбнулся мне и помахал рукой как тогда, при входе во дворец. Я от злости аж прикусила губу. Лицо мальчика удивленно вытянулось, а взгляд стал вопрошающим. Я фыркнула и отвернулась. Маленький предатель! Теперь ты меня не проведешь!

Пока я грызла себя и искрилась от злости очередь дошла и до меня. Я вышла на помост, слыша перешептывания разряженных в шелка и драгоценности девиц. Леди Тюдор, получившая кстати имя Тоши, откровенно смеялась, расписывая соседкам изысканные потертости моих брюк и модно стоптанные подметки. Я их практически не замечала. Я достала из вазы бумажку с номером 8. Люблю эту цифру. Она всегда приносила мне удачу, а если перевернуть, то она похожа на лемнискату.

Господин канцлер вручил мне грамоту с новым именем. Я развернулась к аудитории.

— Разрешите представиться, леди Тэкэра к вашим услугам.

Глава 11. Третьеклассница.

Господин канцлер еще долго вещал с помоста. Он объяснял нам правила школы, которые в основном состояли из запретов. Нарушение любого из них каралось отчислением и отправкой на родину. Хотя все эти правила были прописаны в свитках, которые мы только что получили, канцлер решил озвучить их вслух. Видимо для особо понятливых. Потом он представил нам тех, кто сидел с ним за одним столом. Эти люди были нашими учителями и далеко не все из них были местными. Странно что император и наследник доверили обучение будущей императрицы иноземцам.

После долгой и надо сказать достаточно нудной проповеди, канцлер наконец объявил, что в саду нас ждет банкет и пожелал всем хорошо провести время. Все двинулись наружу.

Я придирчиво изучала содержание столов, пытаясь выбрать те яства, которые будут наименее вредны моему все еще не очень здоровому желудку. Жаль что на банкетах не подают овсянку на молоке.

Им нерешительно подошел ко мне и замер ожидая, когда я его замечу.

Я снова зыркнула на парня.

— Леди Тэкэра. Мальчик низко поклонился, как при первом знакомстве.

— Привет Имар. Я не удостоила его своим поклоном, только кивнула в ответ.

-Простите, но чем я заслужил столь негодующий взгляд в свой адрес? Я чем-то провинился перед вами?

-Пока не знаю. — Я скривила скептическую физиономию, сдерживая свою злость. — Но подозрения пали на тебя.

— Позвольте узнать в чем вы подозреваете меня.

Я подивилась его велеречивости сегодня.

— Видишь ли Имарчик, случилось кое-что, о чем я совершенно не хочу распространяться. Более того, я хочу оставить это в строжайшем секрете. Однако считаю тебя непосредственно причастным к данному происшествию.

Я огляделась по сторонам. Вокруг кучковались невесты, бродили слуги и беседовали наши учителя. Где-то в конце вон той аллеи есть крохотная беседка. Вот туда-то я, незаметно для всех остальных и утащила пацана.

— Ты умеешь хранить секреты? — Грозно спросила я усаживаясь на лавку. Он согласно закивал.

— Обещай мне, что ничего и никому не расскажешь!

— Обещаю ... если это не противоречит законам империи и не угрожает ее безопасности.

Я на секунду замерла в замешательстве. Не ожидала от него такого серьезного подхода к делу. Но в принципе все правильно.

— Не нарушает. Ладно, пойдет. — проворчала я. — Ваш наследник сделал мне подарок.

— Поздравляю! — Засветился улыбкой Им.

— Не с чем! К подарку был приложен перевод сказок "Подлунной империи"! Откуда он узнал?

— Вы думаете, что я ему сказал?

— Да! И я думаю, что это было не единственное, о чем принц узнал от тебя.

— Мэна Тэкэра, вы думаете, что я шпион его величества? — брови парня изумленно поднялись.

Я не стала ничего отвечать, просто пристально смотрела на его удивленное лицо.

— Мэна Тэкэра! — Вдруг подскочил он с лавки и встал передо мной на одно колено. — Я клянусь что принц ни слова не услышал по поводу этой книги и всего остального! И клянусь, что и впредь не услышит!

Его реакция изумила меня до крайности. И что это еще за мэна?

— То есть ты хочешь сказать, что про книгу он узнал не от тебя? Но тогда от кого?

— У императорской семьи свои способы получения информации. Как правило, не смотря на замкнутую жизнь во дворце, они всегда в курсе последних событий. А про книгу он мог узнать у леди Кэрии, библиотекаря. Вполне возможно, что принц в этот момент сам был в библиотеке и слышал все собственными ушами.

Я вдруг почувствовала себя дурой. Теперь, в свете его рассуждений мои нападки на парня выглядели совершенно безосновательными.

— Мэна Тэкэра, прошу, поверьте мне! — Он продолжал стоять передо мной на одном колене. — Я не хочу потерять в Вас друга! Вы единственная, с кем я могу здесь поговорить о чем угодно, кроме наставника!

— Хорошо! — Решилась наконец я. — Назначаю тебе испытательный срок. Ты поклялся честью, что никто из императорской семьи не услышит от тебя ни слова обо мне. И я намерена строго следить за этим!

Я навела на себя побольше строгости. Надо же держать лицо!

— Спасибо! — Искренне обрадовался Им, поднимаясь с колен. Может быть вернемся к банкету? Я жутко голодный!

Я вздохнула — ребенок, что с него взять?

Но можно ли ему верить? Я знаю что хочу, но могу ли? Им казался мне искренним во всех своих проявлениях. Я никогда не замечала за ним фальши или сомнения в том что он делает. Все его реакции были честными и правильными.

Представляя Има на докладе у императора или наследника я чувствовала, как в сердце втыкается нож предательства. За такой короткий промежуток времени я не заметила как привязалась к мальчишке. Особенно больно было от того, что он стал мне едва ли не первым другом за всю жизнь.

Конечно в школе у меня были друзья. К каждому из них я могла обратиться в трудную минуту. Но школа это нечто иное. В шутку сами ученики называли "Мирьянскую школу" "Мирьянской сектой". Но это было не совсем шуткой. Была там и доля истины. На протяжении всех пяти лет Рен дрессировал нас как циркач своих собачек, но между тем прививал и навыки работы в команде. Взаимовыручка у всех учеников к последнему курсу становилась не правилом, а инстинктом.

Я могла обратиться к любому выпускнику Арсовых островов и была уверена, что мне помогут. Собственно, в случае неудачи с "Подлунной империей" я так и собиралась поступить. Хотя, возможно, именно это мне и предстоит через три года, по окончании школы невест.

Им стоял передо мной с просящим и виноватым видом. Вот если он действительно не при чем, чего же тогда он такой виноватый?

Я махнула рукой и мы отправились обратно к столам.

Весь вечер Им развлекал меня беседами обо всем и ни о чем, рассказывал байки и забавные случаи из жизни.

Я видела как в его глазах светится облегчение и счастье. Неужели он действительно так боится потерять мою дружбу? Во дворце совершенно нет его сверстников, а все кто общаются с ним на равных — это слуги да наставник. Наверно ему здесь на самом деле одиноко и просто по человечески хочется дружбы. Впрочем как и мне.

На следующий день я опоздала на обед. Книга сказок оказалась жутко интересной. Еще никогда в жизни я не слышала ни одной из них. Когда пришло время обеда я дочитывала последние две страницы, прекрасно осознавая, что опаздываю.

— Ооо, вы только посмотрите! — раздалось из середины трапезной. — Леди "нетниодногоплатья" пожаловала!

Тон леди Тоши был на столько издевательским, что мне даже стало смешно. Еще немного и змея раньше времени начнет линять и из собственной шкуры вылезет.

— Конечно, леди Тоши, оно просто не вошло в мою убогую лачугу. — отвесила я шутовской поклон принцессе.

Самые глупые захихикали. Кто поумней, навострили ушки в ожидании. А остальные притихли, разглядев завуалированную кирпичную стену, о которую предстояло разбиться сарказму малолетней зазнайки. Очень сложно унизить человека, который намеренно сам опустил себя в чужих глазах. Я всего лишь перехватила инициативу.

Леди принцесса с самым ехидным видом на какой была способна, открыла рот, нахмурилась, не придумав ответной колкости, закрыла рот, так ничего и не сообразив и с гневом во взгляде уставилась на своих товарок.

Правильно, ни один из способов психологической атаки таким как она не знаком. Подобные тайные знания лорд Турен де Мирьян даже своим ученикам открывал лишь после принесения клятвы о молчании. А принцессе не смотря на все деньги ее отца и положение никогда не попасть на Арсовы острова в качестве адептки школы "Изящных искусств".

Я уже отвернулась и села за дальний стол возле окна, а из-за стола принцессы все еще разносилось шипение и фырканье разъяренной гадюки. Ну что ж, первое лобовое столкновение прошло успешно. Один враг, он же объект, для тренировки неповторимого стиля общения канцлера, имеется.

Через три дня начались занятия. Для учебы нам выделили одно из тех зданий, на которые я была готова смотреть часами. Яркие краски, поразительная форма крыши, фигурки на ее коньке и четыре яруса. Прямоугольное здание с резными украшениями располагалось в глубине сада так, что от всех четырех домов идти до него было примерно одинаково.

Нас собрали на первом этаже в просторном классе с большими окнами.

Иштар со Мирт — мужчина 45 лет с суровым лицом и выправкой военачальника встретил нас за кафедрой. От угла его левого глаза, под ухом к яремной вене тянулся страшный застарелый шрам. Рана абсолютно точно была глубокая и значит вену ему должно было перерезать. Но как он тогда выжил.

Видимо я слишком долго смотрела на него. Он перевел взгляд на меня и спросил:

— Что вас так заинтересовало, леди Тэкэра?

Я не стала юлить или смущаться.

— Как вы выжили? Я провела кончиком пальца от уголка глаза к уху, давая понять о чем я говорю.

— Чудом. — Серьезно ответил он. — И имя этому чуду император Подлунной империи. Девушки зашушукались, а господин Иштар картинно и уже совершенно не серьезно поднял руки к потолку. В глазах его прыгали бесенята.

— Я полчаса истекал кровью на поле брани, пока император лично не остановил кровь и не перевязал раны. Я вздохнула.

— После разрыва яремной вены человек живет максимум две минуты и кровь остановить невозможно. Он вздохнул, опустил руки и укоризненно глянул на меня. Ну да, я плохая. Испортила господину учителю представление для наивных дурочек.

— Вы видели императора? — спросила леди Тоши. — Как он выглядит?

Иштар хитро улыбнулся.

— Леди, а зачем вам это знать? Вы ведь собираетесь замуж за наследника, а не за императора?

— Но должны же отец и сын хоть немного друг на друга походить?

— Ну так почему бы вам не спросить как выглядит наследник?

Аудитория замерла. Я тоже удивилась. Мне показалось, что своего императора здесь чтут как божество и свято хранят тайну. Но неужели иноземец вот так просто откроет их национальный секрет.

— И? — первой не выдержала леди Тоши, прерывая затянувшуюся паузу.

Он расхохотался, а юная принцесса разозлилась.

— Что вы себе позволяете? — завопила она, соскочив со стула. — Не смейте на до мной смеяться!

Мы с учителем удивились одновременно.

— Что вы, леди. Я смеялся вовсе не над вами, а над сложившейся ситуации. Вы все так смотрели на меня, с такой жадностью.

Я же для себя подметила, как неосторожна принцесса, выдавая свои слабые места. Ведь у нее явно комплекс по этому поводу. Видимо в детстве над ней кто-то жестоко посмеялся. Ее конечно жаль, но это не помешает мне при необходимости использовать полученное знание против нее.

Учитель посерьезнел и продолжил.

— Надеюсь столь же жадные взгляды я увижу и во время занятий. А сейчас я хочу понять, кто и что уже знает, поэтому мы...

— Что?! — Снова подскочила принцесса. — Так вы не расскажете нам про наследника?

— Да я собственно и не собирался. — Вздохнул Иштар. — Но уверяю вас, что он молод и хорош собой. Вам есть за что бороться. Толпа девиц разочарованно вздохнула.

-Итак, сейчас мы напишем контрольную! Класс взорвался негодующими воплями. Громче всех вопила, естественно, леди Тоши.

Контрольная, впрочем, оказалась совсем и не контрольной, а срезом знаний. Господин Иштар задавал нам вопросы про все подряд и давал несколько минут на ответ. Начал он с самого элементарного, но чем дальше, тем было сложнее. Один из вопросов был камнем в мой огород. Он спросил где находится бедренная артерия и уставился на меня. Вот руку даю, что большинство девушек напишут, что в бедре. Я вздохнула и обмакнула перо в чернила.

"Бедренная артерия является продолжением подвздошной артерии. Начинается на внутренней поверхности бедра в паху и идет ниже, где выходит на переднюю поверхность бедра ближе к середине ноги."

Я подумала, стоит ли заменить "ноги" на более грамотное "конечности", но плюнула и оставила так, тем более, что Иштар уже собрался озвучить следующий вопрос.

Еще почти два часа мы корпели над ответами на разнообразные вопросы. Хотя корпели далеко не все. Некоторые из девушек, в том числе и леди Тоши, прекратили отвечать не дойдя и до середины и теперь каждая из девиц занималась своим делом. Впрочем к концу отвечающих осталось совсем мало. Я тоже начала пасовать. На вопрос "Где находится гора Заргава?" я честно написала "Впервые о такой слышу!".

Господин учитель лично собрал у нас листы с ответами и после перерыва вновь вызвал нас в класс.

На его столе лежали три аккуратные стопки.

— По результатам данного опроса я поделил вас на три группы или три класса, если изволите. Итак, первый класс: леди Рей, Сора, Тоши, Ясу, Юри, Эми, Кохэку, Нэтсуми. Завтра в девять утра леди Сиан Ли Мин будет ждать вас в классе над нами.

Второй класс: леди Кин, Рен, Юки, Шизука, Иошши, Котоун, Минори, Наоки, Сэкера. Так же завтра в девять здесь вас будет ожидать господин Крампус ти Шард.

Третий класс: Иошико, Кимико, Реико, Тсукико, Чи, Тэкэра. Вас я буду ждать к девяти на стадионе за школой. Юбки прошу сменить на брюки и удобную обувь.

Я усмехнулась. Третьеклассница. А что, звучит забавно.

Глава 12. Самопознание.

Императорская семья всегда говорила о себе в третьем лице. Так же поступали все приближенные, кто знал их в лицо. И это была необходимость, а не блажь правящей семьи. Такой способ ведения беседы уберегал от чужих ушей. Было практически невозможно вычислить кто на самом деле император.

Среди них был и канцлер. Он уже давно заметил, что император ведет себя странно по отношению к новому набору невест. Раньше он тщательнейшим образом отслеживал все действия девушек и отбирал достойнейших кандидаток. Однако в этот раз все изменилось. Пристальное внимание правителя привлекла одна из невест, а на остальных он практически не обращал внимания.

Они оба сидели в личной библиотеке императора. Владыка перебирал огромную кучу книг, сложенную на столе у окна, а канцлер делал вид, что занят делами. Однако совсем не дела привели его сюда. Ему нужно было поговорить с императором, но он заранее знал, что реакция правителя будет отрицательной.

— Что-то нехорошее назревает нынче в империи. — начал канцлер издалека.

— Не разводи дифирамбы, говори как есть. — Недовольно буркнул правитель, не отрываясь от пролистываемой книги.

— Нашего императора ждут большииие проблемы из-за его фаворитки.

— Император не сменил позы, но взгляд его переместился на собеседника.

— Я узнал. Принц Карнир ди Мальерт.

Император закрыл ладонью глаза и простонал:

— О мертвые боги! И она тоже?

— Но самое интересное то, что она герцогиня. Она назвалась мне чужим именем.

— Что, серьезно? Поднял взгляд на канцлера император. Тот кивнул.

— И она осталась жить в домике прислуги? Герцогиня? Канцлер снова утвердительно кивнул.

— Я же говорил, что она особенная. — Самодовольно ответил император.

— Да о чем ты вообще думаешь?! — канцлер не выдержал и шарахнул кулаком по столу.

Император закатил глаза. 'Опять нотации читать будет.' — кисло подумал он и сделал вид, что читает книгу.

— Да! Буду! — Взревел канцлер. — Если у тебя от влюбленности крыша едет, почему должна страдать вся империя? Император снова закатил глаза и молча отвернулся к окну. Он знал, что пока его друг не перебесится, возражать или говорить что-то бесполезно.

— Ты ведь прекрасно знаешь на что способен этот ублюдок! Я удвоил охрану сразу, как только узнал. Я оповестил всех, кто знает. Я приставил к ней Чару. И мне совершенно непонятно, почему шпионы Карнира до сих пор не добрались до дворца. Но думаю это всего лишь вопрос времени.

— Спасибо за заботу. — Не оборачиваясь сказал император.

— Да не нужна мне твоя благодарность! — Снова завелся канцлер. — Неужели ты не понимаешь? Если Карнир поймет кто помог бежать его дочерям, а потом еще и игрушку отобрал, он объявит императору войну!

— Есть люди, за которых я готов воевать. — Снова не оборачиваясь тихо ответил император.

Канцлер обессиленно рухнул в ближайшее кресло.

— Я думаю, что император сам во всем разберется. — Спокойно улыбнулся император вставая и выходя из библиотеки. Канцлер плотно закрыл лицо руками, пытаясь сдержать очередной приступ гнева.

* * *

— Леди! Подъем! — Гаркнул Иштар, подходя к нашей зевающей группе.

Трое девушек, склонив головы друг другу на плечи, пытались досмотреть прерванные сны, но окрик учителя заставил их проснуться.

Я чувствовала себя прекрасно. Ранняя побудка была для меня не такой уж и ранней. Не смотря на то, что в конюшне было полно слуг, за Наградой я всегда старалась ухаживать сама. Сначала слуги недоумевали, но постепенно привыкли. Теперь уже все знали, что кормить и чистить белобрысую вредину нужно только в том случае, если ее хозяйка не появилась в обычное время. Вот и сегодня перед занятиями я уже успела размяться.

Первым делом нас построили и осмотрели.

— Леди Реико. Я конечно рад, что вы одели брюки, но под вашей ночной рубашкой их не видно. Девушка закатила глаза, но промолчала.

— Леди Чи, я просил одеть удобную обувь. Как вы собираетесь бегать на каблуках? Леди Чи демонстративно стянула с себя модельные полусапожки и носки и осталась стоять босиком, глядя на учителя исподлобья.

Остальные нареканий не вызвали.

— Итак, леди. Ваша пятерка показала самые высокий уровень знаний в разных областях наук. Основу школьной программы для невест вы и так знаете. Не думал, что кто-нибудь напишет мне уравнение лемнискаты. Поэтому упор в Вашем образовании я буду делать на физическую подготовку и самопознание. Чуть позже мы проведем еще несколько тестов, чтобы точнее определить пробелы в ваших знаниях. А теперь начнем урок.

Учитель начал с разминки. Я лениво помахивала руками и подрыгивала ногами в такт доносившихся до меня: 'Раз, два, три, четыре...'

Потом нас отправили бегать кругами по стадиону. Круге на пятом я заскучала и перестала считать. Как же я понимаю Има. Бег по кругу ну очень скучное занятие. Чуть впереди, в том же темпе что и я, бежала Кимико, сзади держалась босая Чи. Я подивилась ее выдержке. Для меня чем удобнее обувь, тем больше я способна пробежать. Но бегать босиком? Это же ужасно сложно. А если под пятку на такой скорости попадет камушек?

Еще двое девушек бежали сзади на приличном отдалении. Одна уже сошла с дистанции.

Некоторое время спустя, когда от скуки я уже окончательно утратила чувство времени, господин Иштар дал отмашку останавливая меня и Кимико. Больше на дистанции никто нас не догонял.

— Когда будет время, я устрою Вам двоим состязание на скорость. А то у меня создалось впечатление, что Вы с леди Кимико можете так бегать до бесконечности.

Мы переглянулись и хихикнули. Кажется господин Иштар так и не понял, что в ученицы ему достались две воспитанницы лорда Турена де Мирьяна.

Я не сразу углядела в Кимико выпускницу Арсовых островов. Вообще у нас были свои опознавательные знаки. Намеренно загнутый и подшитый уголок клапана кармана или манжеты. Если это позволяет покрой костюма, то подшивался даже уголок воротника. Сложнее всего было с бальными платьями, не имеющими манжет и острых углов. Там подгибать было просто нечего. Поэтому именно выпускницам Мирьянской школы мир был обязан изобретением прозрачных рукавов с манжетами и маленьких коротких накидок под грудь, состоящих из рукавов, спинки и иногда пресловутого воротничка.

Кимико же носила платье с широкими рукавами и толстым тканевым поясом. Край ее пояса тоже был подшит, но я до сегодняшнего дня сомневалась, не является ли это данью местной моде.

Сегодня все мои сомнения рассеялись. Угол манжеты ее рубашки были подшиты по всем канонам.

Она была старше, но на на сколько, я сказать затруднялась. На старших курсах я ее не видела или просто не запомнила. Возможно она выпускалась в тот год, когда я поступила. Возможно годом раньше, возможно годом позже. Учитель дал нам отдохнуть минут 20, а потом повел куда-то вглубь парка.

Закрытая со всех сторон густыми зарослями шиповника полянка появилась неожиданно. Пока мы осматривались, учитель какими-то странными зигзагами ходил по поляне.

— Леди Чи, сядте здесь. Леди Тэкэра, здесь. Он ходил по поляне и рассаживал нас в одном ему известном порядке. Я послушно села, где сказали.

— Итак, это ваш первый урок по самопознанию. Сегодня я не буду ставить перед вами никаких особенных задач, мы будем просто концентрироваться. Ваша задача сейчас встать и закрыть глаза. После чего вы должны выбрать направление, куда повернуться лицом. Глаза не открывать! Когда направление выбрано, занимаете любую удобную позу и концентрируетесь на любой мысли. Главная задача не пускать в голову другие мысли. Начинайте!

Я встала, закрыла глаза и крутанулась вокруг себя.

Это упражнение мы делали наверное тысячу раз. Только лорд директор учил нас не концентрации, а поиску спокойствия внутри себя перед тренировками на мечах или рукопашным боем.

Обычно направление я выбирала ориентируясь по солнцу, но тут со мной творилось что-то странное.

Закрыв глаза, я почувствовала себя стрелкой компаса. Меня неотвратимо влекло в одну сторону. Оттуда исходило тепло и я сначала решила, что это солнце пригревает, но оно грело мне затылок и плечи сзади. Странно то как!

Я села и выгнала вообще все мысли из головы, сконцентрировавшись на этом неправильном, но приятном ощущении тепла.

Вокруг шелестели листья, в кронах щебетали птицы и как будто где-то неподалеку тихо журчал ручей. Теплые волны овевали меня лаской и странной радостью. Так радуются любимые родственники или близкие друзья, встречаясь после долгой разлуки.

'Вы ждали меня ?' — спрашиваю я эти волны, а они в ответ всколыхнулись, отвечая. Словно мой вопрос — это камушек, брошенный в спокойный пруд, а они — это круги на воде, которые отражаются от берега и друг от друга, постепенно затухая.

'Вам что-то нужно?' — снова всплеск радости.

'Но что? Я вас не понимаю.' — радость сменилась светлой печалью. Видимо в этом и проблема.

'Чем я могу помочь? Я хочу попробовать.' На этот раз в пруд бросили большой булыжник. Волна радости едва не захлестнула меня.

Свет, проникающий сквозь закрытые веки почему-то вдруг померк и я потеряла ощущение тепла. Я снова была одна. Почему-то открыть глаза не получалось.

Я прекратила попытки, расслабилась и прислушалась. Звуки почему-то с трудом проступали сквозь пелену какой-то глухоты, постепенно становясь громче.

— Ну что с ней могло произойти? — возмущенный и взволнованный голос Има. — Ни за что не поверю, что человек, пробежавший 30 кругов на стадионе упал в обморок от солнечного удара! Иштар, неужели ты не видел, что 30 кругов для нее слишком много?! Ты наверно снова требовал от них невозможного.

— Ничего невозможного я не требовал. — Спокойно ответил Иштар. — Она шла очень ровно и ни на шаг не отставала от Чары. Мне наоборот их тормозить пришлось. Обычно Чара всех делает, а тут...

— Тихо! Хватит препираться! — Гаркнула на них Мирайя. — Вот сейчас у нее самой и спросите.

Я, все же с трудом, но открыла глаза. Сверху на меня смотрело четыре обеспокоенных головы. Четвертой была Шиика.

— А что я делаю на кухне? — Спросила я, чувствуя как в горле все пересохло.

— Лежишь. — лаконично ответил Иштар.

-Без сознания! — добавил Им.

— А попить умирающей дадите? — осведомилась я у честной компании, окончательно приходя в себя. Мне без лишних слов протянули ковшик, к которому я тут же с жадностью присосалась.

Желудок, жадно поглощая живительную влагу, вдруг заявил, что он голодный. Очень сильно голодный.

Шиика рассмеялась :

— Жить будет! — И отправилась греметь посудой на благо моей пустой утробы.

— Что случилось? — Спросил обеспокоенный Им. Я пожала плечами.

— Вроде сидела, на солнышке грелась, а потом глаза открываю, а тут вы ругаетесь.

— Я же говорю, солнечный удар. — Заключила Мирайя. — Ничего страшного. Все, толпа! Разбежались с кухни. Скоро обед подавать будем.

Происшествие на поляне не давало мне покоя. Это было так необычно и, я бы сказала, сказочно. Почему-то мне не захотелось никому рассказывать о случившемся. Это была моя тайна.

После всего меня проводили до комнаты и строго наказали отдыхать и не напрягаться.

Не смотря на то, что Шиика выдала мне на обед огромный тазик рагу из мяса и картошки, и я каким-то невероятным образом осилила его, уже через два часа ноги снова привели меня на кухню. Тут было тихо и темно. Обед уже подали, до ужина еще далеко. Я пощупала котелок, в котором обычно кипятят воду — горячий. Под ним до сих пор тлели угли, не давая остыть. Значит можно выпить чаю.

В буфете нашелся хлеб, а на столе забытый кусок копченого мяса. Вот бы сюда еще лист салата сверху положить.

Из всех трофеев получилось три толстых добротных бутерброда. Один я умяла тут же, запивая чаем. Прихватив два других, отправилась в ту часть дворца, где были разбиты грядки. По дороге кончился второй. А пока я искала грядку с салатом в необъятном строю одинаковых грядок со всем на свете, закончился и третий бутерброд.

Я с тоской смотрела на вожделенную зелень. Есть салат — нет бутерброда. Был бутерброд — не было салата. Дилемма, однако.

Я, не мудрствуя лукаво, выдрала с необъятной грядки целый салатный кочан, вместе с корнями.

В голову ударила шальная мысль, вернуться на полянку и повторить сеанс.

Пока блуждала в чащобе парка, салат тоже закончился. Печально забросив кочерыжку в кусты, я наконец вышла на поляну.

Закрыть глаза, повернуться вокруг собственной оси. На этот раз нужное направление нахожу с трудом. Луч тепла, омывавший меня на уроке словно река, теперь казался слабой точкой на горизонте. Сколько я не пыталась, дотянуться до нее не получалось. Пришлось открыть глаза.

Прямо передо мной над кронами деревьев возвышалась башня сокровищ. Странно, но точка света располагалась аккурат на ее макушке.

До ужина я планировала еще зайти к Награде и немного погонять ее под седлом, а то скоро от вольной жизни вообще забудет что это такое.

У самой конюшни я снова крутанулась на пятках, но на этот раз ничего не почувствовала. Приоткрыла один глаз. Нашла башню сокровищ — настроилась на нее. Снова ничего.

Глава 13. Мертвый Бог.

Неделю Иштар не выпускал нас со стадиона, чередуя тренировки с медитациями. Он объяснял нам про настрой и способы концентрации великих ученых, которые взглядом воспламеняли солому.

Девушка, получившая имя Тсукико возмутилась, что мол эти ученые все как один потом с ума сошли. Иштар долго смеялся.

— При всем желании вы до их высот вряд ли сможете добраться. Максимум, что вам светит, это косвенное овеществление мысли и передача образа напарнику. Для воспламенения материальных объектов нужно как минимум родиться с редчайшей предрасположенностью, а потом еще на протяжении всей жизни изучать высшие науки.

На ту поляну учитель категорически отказался возвращаться и запретил туда ходить нам. Я не понимала что особенного было в той поляне, но ничего подобного со мной больше не случалось.

Два дня подряд я уничтожала все припасы Шиики и только на третий день меня отпустило. И именно в это время я почувствовала точку на горизонте снова. Теперь где бы я не находилась, стоило закрыть глаза и я незамедлительно поворачивалась лицом к башне сокровищ. В конце недели я все же собралась исследовать этот феномен.

Башня была огромна. Ярусы крыш поднимались к самому небу. Слева от входа стоял маленький навес с колоколом и лотком, разделенным на маленькие ячейки.

Меня обогнала женщина из местных. Она бросила несколько монет в лоток, ударила в колокол и произнесла на своем языке:

— Я пришла. Я уже знала несколько слов от Има.

Она вошла в башню, а я подошла к навесу. Выгребла мелочь из кармана — не густо — и присоединила ее к пожертвованиям. Ударила в колокол.

— Здравствуйте. Разрешите войти.

Полутемный холл встретил меня тишиной и прохладой. Сетчатые стены были сплошь увешаны какими-то узелками, ленточками, кисточками и маленькими деревянными табличками с иероглифами, значения которых я не знала.

Дальше начинался подъем. Не лестница, а именно подъем. В наружной стене были ниши, поделенные пополам горизонтальной полкой. Внутри ниш стояли маленькие, высотой в нир или даже меньше, каменный и деревянные таблички на подставках. На каждой из них было по несколько иероглифов.

Я медленно поднималась вдоль огромной центральной колонны выше и выше. Иногда мне встречались люди. Они стояли у той или иной ниши и держали одну или несколько табличек. Кто-то улыбался, кто-то плакал, кто-то просто с ними разговаривал.

Я остановилась передохнуть перед одним из немногочисленных окон. Город императора был прекрасен с такой высоты. Разноцветные черепичные крыши и золотые фигурки переливались солнечными отблесками. Я была уже почти наверху.

Еще несколько витков и я выхожу на горизонтальную площадку. Здесь ширина коридора намного меньше и уже совсем нет ниш в стенах.

Впереди синяя занавеска с вышитыми серебром драконами. Она точно такая же, как в той подворотне у дома Ченлинаи, только поновее. Я отодвигаю ее и оказываюсь в полутемном круглом помещении. Здесь со всех сторон окна, но сейчас они закрыты и свет поступает только из четырех маленьких окошек под самой крышей.

Я огляделась и едва не вздрогнула от неожиданности. У одного из закрытых окон стоит канцлер. Он прислонился спиной и затылком к стене и, как будто не замечает меня, закрыв глаза. Однако гул моих шагов в пустом помещении был хорошо слышен, а значит он не может не знать, что не один.

— Господин канцлер...

Он, казалось, с трудом отлепился от стены. Глаза его были подернуты дымкой. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Леди Тэкэра, рад видеть Вас в добром здравии.

Мы поклонились друг другу. Что с ним? Почему его улыбка такая грустная и что за боль таится в глазах?

— Простите, я не нарушила ваших традиций, зайдя куда не следует?

В его взгляде промелькнуло удивление и снова опустилась пелена тумана.

— Нет, что вы. Сюда могут ходить все, кто пожелает. Правда, обычно люди сюда не доходят, видимо боятся.

— Боятся? Чего?

— Кого... — поправил меня канцлер. — Они боятся одного из наших мертвых богов. Канцлер распахнул окно, а я вздрогнула от увиденного.

В середине зала стояла колонна, но форма ее казалась неправильной. Теперь, когда света стало больше, я поняла, что это вовсе не колонна.

Из пола поднимались мощные плечи с когтистыми чешуйчатыми лапами, а на длинной змееподобной шее, склоненная к полу, на меня смотрела огромная голова дракона.

Я вздрогнула не от страха, а от взгляда. Совершенно живой взгляд каменного изваяния казалось смотрит прямо в душу. Он был не серым, как обычные статуи и не белым, как мраморные фигуры.

Его обсидиановые чешуйки переливались в тусклом свете всеми оттенками синего. Яркое основание и черная окантовка четко выделяли каждую чешуйку, давая оценить идеальную подгонку. Абсолютно черный полированный гребень начинался чуть выше переносицы маленькими выступами и уходил в пол вдоль позвоночника огромными, острыми как бритва пластинами. Нос казался мягким и влажным, пока не притронешься и не ощутишь холод камня. А его усы, словно два хрустальных кнута симметрично застыли вдоль всей головы. Завершали картину жемчужные клыки, торчащие из под верхней губы. Почему-то было сложно смотреть ему в глаза.

— Красивый, правда? Канцлер ласково погладил ладонью огромную вытянутую морду зверя.

— Да! — Потрясенно выдохнула я. Еще никогда в жизни мне не приходилось видеть ничего прекраснее этого.

Преследовало жутковатое ощущение, что сейчас этот зверь оживет и либо лизнет канцлера, признавая в нем друга, либо откусит руку по самое плечо.

Канцлер прислонился лбом к виску дракона и снова закрыл глаза. Теперь мое внимание приковал он, потому что его лицо исказила плохо скрываемая гримаса боли.

— Господин Хозоирон, с вами все в порядке? — встревожилась я.

Он чуть повернул голову, не отрываясь от дракона и посмотрел на меня.

— Когда мы не на людях можешь звать меня Хор, и, пожалуйста, без господинов. Я себя от этого таким старым чувствую, что хоть вой. Он усмехнулся. И опять эта пелена боли в глазах. Я лишь кивнула, принимая наш переход на ты.

— А все же, что случилось, Хор? — Осторожно спросила я. Иногда человеку, чтобы справиться нужно с кем-нибудь поделиться и я была готова стать слушателем для этого, совершенно незнакомого мне мужчины. За грозной маской канцлера его императорского высочества скрывался обычный человек и сейчас ему нужна была помощь.

Он молчал долго. На столько долго, что я уже подумывала, а не уйти ли мне отсюда, но он вдруг заговорил.

— Я не могу рассказать тебе многого, поэтому попрошу тебя не задавать вопросов и сохранить все в секрете. Он глянул на меня вопросительно. Я лишь кивнула.

— У тебя нет детей, поэтому ты возможно не совсем меня поймешь, но я не могу так. Я уже неделю схожу с ума от того, что моим детям грозит смертельная опасность, а я с этим ничего! Совершенно ничего не могу сделать!

Он в отчаянии ударил кулаком в стену у окна так сильно, что я расслышала, как звякнули стекла в рамах.

— Неужели ничего нельзя сделать? — Не выдержала я и нарушила запрет, видя его отчаяние.

— Их жизнь зависит от человека, который даже слушать меня не хочет. Он не ценит их жизнь ни на грош!

— Император? — Вдруг сорвалось предположение с моих губ. Хор укоризненно глянул на меня, а я закрыла рот ладошкой. Но самое страшное было то, что в его взгляде я увидела ответ и он подтверждал мою догадку.

— Может быть я могу чем нибудь помочь?

— Нет. — Он сел на подоконник и закрыл глаза. — Нет ответа. Нет выхода. Нет решения.

Я немного помолчала размышляя, что могу для него сделать.

— Знаешь, у меня был учитель, который говорил, что если не можешь найти решение какой-то проблемы, то нужно саму проблему и решение поменять местами, и тогда ответ, ставший проблемой будет очевиден.

— У тебя был хороший учитель. — Грустно улыбнулся мне Хор. — Спасибо что выслушала и извини, что нагрузил своими проблемами.

Он встал и вышел, а я осталась один на один с собственными мыслями.

Я села на подоконник, на котором только что сидел он. Внизу расстилался потрясающий вид, но меня он сейчас совершенно не впечатлил.

Только что я познакомилась с жителем непробиваемой раковины, человеком по имени Хор со своими проблемами и чувствами. Он был совсем другим. От той бездушной маски меня воротило и только сейчас я поняла почему. Я чуяла его фальшь.

Сейчас мне открыли оборотную сторону маски и это чувство пропало. Захотелось помочь. Очень сильно захотелось, но я не имела права, скованная данным обещанием. Хотя дело то вовсе и не в обещании. Хор принадлежит к тем людям, которые не потерпят чужака, сующего свой нос в чужие дела, а я для него чужая. Остается быть лишь слушателем и безмолвной опорой в попытке поддержать хотя бы морально, чтобы в будущем ему не пришлось жалеть о том, что он доверился малознакомой иноземке.

Я долго сидела в оцепенении, глядя как за окном сгущаются сумерки и город императора озаряют мириады огней.

Постепенно моя тревога проходила и на душе стало спокойно и тепло. Теплые волны ласково окутывали меня с ног до головы, словно руки матери, обнимающие младенца. В какой-то момент, осознав что именно я чувствую, я обернулась к каменному дракону. Он смотрел на меня...в глаза...заглядывая прямо в душу. Его зрачки, подернутые туманом, переливались в темноте, словно два бездонных омута, в которые меня затягивало.

'Это ты меня звал?' — Всплеск радости, смешанный с тревогой.

'Что-то не так?' — Ощущение какой-то суетливости, словно он пытается подобрать слова, пытается объяснить, но не может. Неподвижные зрачки каменного дракона не выпускали из плена наваждения.

'...ты...плохо...' — он пытается общаться эмоциями и еще чем-то, каким-то образами, которых я не понимаю.

'Я плохая?' — Отрицание.

'Плохо со мной?' — Отрицание.

'Что-то не так со мной?' — Всплеск согласия.

'Что-то не так со мной.' — Пришла от него моя отзеркаленная мысль.

'Ты можешь общаться моими мыслями?' — Согласие.

'Что тогда тебе мешает?' — Удивление. Вопрос.

'Ты спрашиваешь разрешения?' — Согласие. Странно, откуда я это знаю?

'Я разрешаю.' — Радость. Благодарность. Я ничего особенного не почувствовала, просто на ум сами собой стали приходить слова.

'Рано. Мало сил в тебе/мне.' Как интересно. Он не разделяет понятия я и он.

'Мы?' — подсказала я. Согласие.

'Мы вредим...телу... Много времени... Много сил... Уходить... Но вернусь...'

Тепло медленно отступило и зрачки дракона словно погасли, хотя лунный камень продолжал слабо отражать крупицы света. Теперь это был блеск полированного камня, а не отблеск души мертвого бога.

Я тяжело вздохнула, и поняла, что не могу сдвинуться с места. Руки тряслись, а ноги вообще не слушались. Так вот что он имел в виду, говоря что мы вредим телу. Ладно, отдохну немного и попытаюсь выбраться отсюда. Жаль, что не смогу вечером зайти к награде. Я закрыла глаза и провалилась в сон.

* * *

Канцлер его императорского высочества, господин Хозоирон Уньци сидел в своем кабинете. В этот печальный вечер компанию ему составляла лишь бутылка дорогого крепкого алкоголя с другого континента и пустой лист дорогой гербовой бумаги, на котором он вот уже почти час медитативно ставил кляксы. Он сел сегодня вечером за письмо, с намерением сообщить императору, что он покидает подлунную империю и теперь нужно искать ему замену.

Однако третий бокал непривычно крепкого алкоголя позволил ему вывести на листе лишь несколько весьма откровенных ругательств в адрес императора, кои он поспешил замаскировать объемными кляксами.

Его мысли метались от императора, которого он любил и ненавидел, к леди Тэкэре, которой он по глупости выболтал свою слабость.

— Как там она говорила? Поменять проблему и решение местами?

На заляпанном листе он вывел:

Проблема — спасти своих детей.

Решение — ? уговорить императора на...? На что? Отдать Карниру Тэкэру? Невозможно! Избежать войны? Да, но как это сделать?

Он провел черту и продолжил.

Проблема — избежать войны, не выдавая леди Тэкэру.

Решение — спасти детей...

Многоточие. Канцлер задумался. В глазах появился проблеск идеи, потом еще один и еще и сначала первая точка многоточия превратилась в восклицательный знак, а за ней и две другие.

— Она особенная! — Потрясенно выдохнул он. — Император, вы были правы, она особенная!

Канцлер расхохотался в голос.

* * *

Холодно! Как же холодно! Я проснулась от того, что услышала, как от холода стучат зубы. Зубы оказались мои, как и скрюченная на подоконнике окоченевшая тушка. Меня трясло от холода не смотря на то, что в окно лились теплые утренние лучи солнца.

Попытка пошевелиться ни к чему не привела. Кажется положение стало еще хуже.

Мне стало страшно. Что со мной? Что происходит? На сколько общение с мертвым богом навредило мне? Я теперь никогда не смогу двигаться?

Я в отчаянии со всей силы ударила затылком об стену. Стена оказалась прочнее. От боли у меня из глаз посыпались искры и выступили слезы. Зато приступ паники как рукой сняло.

Я отдышалась, приходя в себя. Голова и шея двигаются — это радует. Прогнулась в пояснице. С позвоночником вроде тоже все в порядке. Значит не чувствую только рук и ног. Желудок громко заурчал, требуя пищи. Оооо, этот тоже откликается! Значит не так плохи мои дела, живем!

Внизу раздался топот. Кто-то бежал на верх. Я замерла в ожидании.

Запыхавшийся канцлер влетел в зал с такой скоростью, что если бы там была дверь, то он вышиб бы ее и не заметил.

Увидев меня он завопил:

— Ты с ума сошла?! Тебя уже весь дворец ищет! Что ты тут делаешь?!

Я завороженно смотрела на его перекошенное от ярости лицо. Как же он красив! Словно оскаленный хищник. Он еще что-то кричал в мой адрес, а я только тихонько радовалась, что не одна.

Хор подскочил ко мне и дернул за руку. Я безвольным кулем повалилась на пол. Он подхватил меня где-то на полпути и резко замолк.

— Что с тобой? — Тихо и испугано спросил он, пытаясь усадить мое марионеточное тело обратно.

Прекрасное лицо канцлера на несколько секунд выпало из моего поля зрения и наваждение рассеялось.

— А ты думал, что я по собственной воле тут всю ночь себе хвост отмораживала? — Проворчала я, наблюдая как правая рука соскальзывает с колена и обвисает плетью. — И почему тут так холодно?

— Холодно, потому что высоко. У тебя руки, словно лед! Его брови хмурились все сильнее по мере того, как он ощупывал мои конечности.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — Я отрицательно покачала головой, наблюдая как он щипает меня за икры.

— Вообще ничего? — Уточнил он.

— Чувствую, что кому-то будет стыдно за синяки у меня на ногах. — Ехидно заметила я. Он недовольно фыркнул и подхватив меня на руки, понес вниз.

Мои руки безвольно болтались, а пережитый приступ паники вылился в какой-то совершенно не свойственный мне приступ болтливости.

— О, прекрасный юноша, отнеси меня к источнику с живой водой и прекрасная дева вновь оживет! — Картинно стенала я, когда он вышел из башни.

— Лучше бы у тебя язык отсох! — Прошипел Хор и усадил меня на солнечной скамейке. Откуда-то прибежал слуга.

— Немедленно Мирайю сюда! — Гаркнул на него канцлер.

— И пусть чего-нибудь съестного принесет! Я есть хочу! — Заорала я как ненормальная вслед слуге, слушая как мой желудок исполняет любовную песнь кита.

Вокруг засуетились и замелькали лица. Меня ощупывали, осматривали, прослушивали. Я устало отвечала на какие-то вопросы, пила какие-то лекарства и выслушивала возмущенные речи в свой адрес. Однако больше всего мне хотелось остаться одной, спрятаться под одеяло и поплакать. И еще поесть.

Наконец из оцепенения меня вывела Мирайя, влепив мне звонкую оплеуху и мир снова обрел краски.

— Ну, пришла в себя? — Спросила она, заглядывая мне в лицо.

— Ага. А где все? — Проворчала я обиженно, держась за больную щеку.

— Я их выгнала. Достали, истерички хреновы!

Это она про Има с Хором что ли? Я хихикнула.

Мы сидели на опустевшей кухне. Как я сюда попала не помню. Мирайя поставила передо мной миску горячего супа. Желудок заурчал, наращивая децибелы. Жаль, что он не кот. Так бы урчал от удовольствия, а не от голода.

Я вцепилась в ложку и... Стоп! Я бросила ложку на стол и растопырила пальцы, потом сжала в кулак, поболтала ногами, сложила из пальцев другой руки фигу. Мирайя засмеялась.

— Все работает как надо!

— И что это было? — ошарашенно спросила я.

— Очень сильное переохлаждение. Теперь буду пичкать тебя травами от простуды.

Ура! Живем!

Я снова вцепилась в ложку и принялась уничтожать остывающий суп.

Глава 14. Догадки.

На пороге родного дома мы с Чериокой с трудом отбились от всех моих провожатых и я наконец осталась одна.

Распахнув дверь я так и застыла с поднятой на полушаге ногой. На низеньком столике прямо по середине комнаты стоял огромный букет. Цветы были мне незнакомы, но их чарующий аромат сразу же пленил меня.

— Что это? — спросила я у Чериоки, пришедшей спросить не нужно ли мне чего-нибудь.

— Ну, это то, из-за чего Вас и начали искать по всему дворцу. Господин канцлер сегодня спозаранку передал Вам букет и сказал, что хочет знать ответ. Когда я зашла к вам, то поняла, что Вы не ночевали у себя. Он тогда ушел искать вас в конюшню, а потом стало понятно, что Вас нигде нет. Подняли тревогу.

— А как он догадался где меня искать?

— Не знаю, но Им говорит, что когда он спросил кто и где видел Вас в последний раз, господин канцлер сорвался с места и унесся в сторону башни сокровищ. А потом принес вас на руках к нам.

Я вздохнула. По моей вине в императорском городе сегодня было очень веселое утро. Чериока ушла, а я все рассматривала диковинные цветы. Нечто среднее между розой и пионом, нежно розовые с белыми прожилками по кайме и овальными глянцевыми листочками с зазубренным краем. Никогда таких не видела и даже в учебниках по ботанике не встречала. К букету прилагалась записка.

"Тэкэра, твой учитель по истине был замечательным человеком. Видимо сама судьба послала мне тебя в этот вечер, ибо ты дала мне ключ к решению проблемы. Я не могу описать словами как благодарен и в качестве ответной услуги хочу пригласить на экскурсию в город. Представляю, как тоскливо сидеть в четырех стенах дни напролет. Жду ответа. Хор. "

Вот так! От сухого и далекого канцлера не осталось и следа. Я конечно была рада, что смогла помочь ему, но было очень странно и необычно общаться с ним на равных. А еще меня преследовало странное ощущение, что он не тот за кого себя выдает. Словно он более значим, чем пытается казаться. Меня терзали догадки, особенно теперь, когда я узнала, что у него есть семья.

Я уже слышала от невест предположение, что канцлер и есть наследник. Некоторые девушки даже пытались строить ему глазки. А что, молод, красив, семья на горизонте на маячит, денег вдоволь. Чем не принц? Однако я с ними теперь точно не соглашусь. Молодость и красота понятия относительные. А вот раз у него есть дети... Может быть именно для своего наследника он ищет невесту. Он выглядит молодо, но кто знает сколько ему на самом деле? На этот вопрос мне даже Им не ответил.

Канцлер — человек, который всегда в курсе всех государственных дел. Со всеми проблемами все сначала идут к нему, обо всем в первую очередь тоже докладывают ему. А он якобы потом докладывает императору. Покушение на канцлера с целью переворота не имеет смысла. Убивать пойдут императора и наследника. Но как убить тех, кого не знаешь в лицо? А канцлер может предать своего императора, перейти на сторону предателей и вызнать все тайны, запомнить всех главарей в лицо. Эти мысли уже не первый день клубились в моей голове, но никак не могли оформиться во что-то конкретное. Но пока я получала только подтверждения своим догадкам. По всему выходило, что канцлер и император одно лицо. А еще мне было интересно, есть ли у него тайная стража. Ведь по любому должна быть! Но я ни разу не видела кого-нибудь постороннего рядом с Хором. Хотя не так уж часто я его вижу.

Осталась лишь одна неувязка. Вчера в башне мне показалось, что его детям угрожает император. Может я тогда ошиблась? Может мне показалось и подтверждение моих слов в его глазах было совсем не подтверждением, а, например, испугом что я его раскрыла? Вполне вероятно.

Но кто тогда Им? Его ребенок и наследник престола? Не похоже, хотя возраст вполне подходящий. Канцлер относится к парню именно как к ученику. Да и слишком свободно он перемещается по дворцу и за его пределами. Неоднократно слышала как Шиика отправляла парня за мелкими покупками в город. Да и другие слуги постоянно давали ему задания. Има никто никогда не охранял и не оберегал. Тем более странно это было теперь, когда я знаю что детям Хора кто-то или что-то угрожает. Ни разу за последнюю неделю я не заметила чего-то необычного. Скорее всего Им действительно просто ученик канцлера.

Я еще раз перечитала записку Хора. Ну что ж. Покидать дворец без особого распоряжения и сопровождения нам запрещалось, но думаю канцлера, возможно он же император, вполне хватит и как свиту и как разрешение для прогулки в город. Тем более, что мне нужно было купить кое-какие вещи по мелочи, которые хотелось выбрать самой, а не отправлять за ними слуг. Но самое главное — мне нужно было седло и узду для Награды. Конечно можно было вызвать мастера во дворец и на пальцах объяснить что я хочу. Однако намного удобнее самой зайти в лавку, посмотреть на готовые седла, оценить работу мастера и уже на понравившемся седле указать какие изменения я хочу внести.

Я написала ему ответ в том же духе.

" Хор, я очень рада, что мой учитель смог тебе помочь. При случае можешь отблагодарить его лично, ибо он здравствует и поныне. С радостью приму твое предложение, с условием, что мы посетим пару магазинов. Тэкэра."

Если учесть, что завтра начинается учебная неделя, то вылазка состоится не раньше следующих выходных. Видимо Хор хотел вытащить меня сегодня с утра.

Господин Иштар на этот раз запланировал для нас занятия в классе. Что, опять из-за меня? Теперь нам всей группой запретят появляться на стадионе? Стоит еще пару раз грохнуться в обморок и он нам вообще заниматься запретит.

Я пребывала не в самом благостном настроении. Вчера весь вечер мне пришлось вымаливать у Награды прощения. Не помогали даже ее любимые яблоки. Я в пала в немилость. Только поздним вечером ее изабелловое высочество соизволило повернуться ко мне передом и заложив уши принять яблочные дары. Сегодня с утра я для проформы успела получить конской башкой поддых. Хорошо, что Награда не рогатая, а то проткнула бы на фиг.

Все столы в классе были придвинуты к стенам, а по середине стояли шесть мольбертов. Рисование. Я скривилась. Не самое мое любимое занятие. Не скажу, что я не умею рисовать, но талантом в этой сфере не обладаю точно. Единственное что у меня сносно получается — это деревья и море. Ни там ни там нет никаких пропорций. А вот рисование людей — это было мое наказание. Соотношения, углы наклона туловища, ракурсы, пропорции... Бррр! То ли дело дерево! Корни, ствол, ветки. Ну листва как вариант. Трясущейся рукой отлично получаются тоненькие прожилки коры. Немного помучиться с тенями и шедевр готов!

— Сегодня предлагаю начать вам со свободного рисунка. Хочу увидеть ваш стиль и способности.

Я выдохнула. Не люди — это хорошо. Значит рисуем море.

Замешала побольше синей краски с каплей черной и разбавила до полной текучести. Потом самой широкой кистью начала методично замазывать белый лист получившимся колером. Жидкая краска потекла с листа на заранее подставленное полотенце.

Учитель подошел ко мне и вопросительно уставился на плод моих трудов. Я не менее вопросительно на него.

— Леди Тэкэра, я бы напомнил Вам, что у нас урок по рисованию, а не малярная мастерская, но сегодня мне интересно увидеть результат. А над техникой мы поработаем чуть позже.

Я не стала отвечать на его колкость. Что-то не припомню его имени в списках всемирно известных художников.

Серебристый порошок я кончиком влажной кисти утопила в темно-синей луже, получившейся внизу листа. Получились вполне симпатичные крапчатые разводы. Все, теперь ждем полного высыхания. Иштар недовольно косился на меня, слоняющуюся по классу и заглядывающую в чужие картины. Чи рисовала простым карандашом нечто, больше похожее на решение задачи по геометрии, хотя задумку я поняла. В результате должен получиться кубик, отбрасывающий тень. Здоров! Серьезный у нее подход. У Кико и Ши, как я прозвала про себя Тсукико и Иошико , были чем-то похожие друг на друга избушки с цветущим кустом непонятно чего у калитки. Явно с чего-то одного срисовывают. Я огляделась. Действительно, на стене висела картина с приземистым строением и цветущим кустом у калитки. Рей усердно вырисовывала цветные пятна. Получалось красочно, но особого смысла в картине я не уловила.

Заглянув через плечо Кимико я ахнула. Она вопросительно глянула на меня.

— Сейчас умру от зависти! — Честно призналась я. На холсте Кимико красовался пока еще не раскрашенный набросок прекрасного дракона. Он был очень похож на того, которого я видела в храме, только этот имел продолжение в виде тела. Он держался за скалу и подставлял морду ветру, довольно прищурив глаза.

— Он прекрасен! — Простонала я в восхищении.

-Ой, да ладно тебе! — отпихнула меня смущаясь Мика. — Иди свое рисуй.

Я вернулась к своей уже засохшей луже и первым делом перевернула холст вверх ногами. Серебряный порошок, пущенный в свободное плавание расплылся совсем не так как я планировала, но получилось даже лучше. Вместо россыпи звезд у меня получилось лунное сияние. Крайне редкое кстати явление. Говорят что его можно увидеть только раз в сто лет. Мне посчастливилось. Давным давно, когда я была совсем малышкой, а папа с мамой еще были счастливой семьей, мы все вместе ходили смотреть на это чудо. Три дня подряд небо над морем озарялось серебряными всполохами и переливами лунного сияния. Я не помню сколько мне тогда было лет, но это сияние я запомнила очень хорошо.

Большой круглой кляксой из нескольких оттенков нарисовать луну. А теперь одинаковыми мазками изображаем море, лунную дорожку на нем и отражение лунного сияния. Вроде не плохо получилось, хотя все же пустовато. На горизонт ночного моря сам собой просился корабль. Ладно, трехмачтовый фрегат я наверно изобразить смогу — черный, с серебристыми драконами.

Черный силуэт, черные паруса, контур двух драконов и серебряная паутина снастей, переливающаяся под луной. Вот, теперь похоже на картину.

Господин Иштар одобрительно хмыкнул, проходя мимо. В животе громко заурчало. Блин! Девчонки захихикали. Мой аппетит стал уже предметом для шуток. К счастью они были настроены позитивно и мы чаще смеялись вместе. Ши вообще иногда таскала для меня с кухни что-нибудь вкусненькое.

Для меня стало приятной неожиданностью, что об этом в школе никто больше не прознал. Представляю счастье леди Тоши, получившей такой компромат на меня.

Когда мы все дружно развернули наши картины я не смогла сдержать еще один восторженный стон. Мощный радужный дракон гордо восседал на черной скале где-то высоко в небе. От переливов его чешуи у меня перехватило дыхание. Кимико явно рисовала его с дракона из башни сокровищ, но у ее зверя вместо острых пластин вдоль позвоночника тянулась развивающаяся грива, заканчивающаяся кисточкой на кончике чешуйчатого хвоста, а голову украшали аккуратные рога необычной формы. Такой же формы, как кусок шарктанового золота, доставшегося мне от капитана 'морского дракона'. Что-то вроде полого плавно загнутого в дугу цилиндра с закругленным концом, имеющий ответвление из такого же цилиндра, но поменьше. Иногда самородки шарктанового золота находили длинные, иногда короткие, иногда с ответвлениями, но чаще без них. Вообще шарктановое золото было загадкой для всех. Его самородки находят везде. Точнее находили. Последний случай обнаружения шарктанового золота был зарегистрирован 289 лет назад. Уникальность этого золота была в его прочности и структуре. Шарктановое золото совершенно не поддавалось никаким механическим воздействиям. Его можно было только переплавить, но в этом случае оно теряло все свои способности и оставался чистейший метал, не пригодный даже для ювелирных украшений из-за своей мягкости. Структура шарктанового золота была совершенно непонятна, ибо не удалось получить ни единого среза образца. Поверхность при ближайшем рассмотрении не имела аналогов.

Всего случаев обнаружения самородков шарктанового золота было зарегистрировано 37, ну 38, если считать тот, что лежит на дне моей сумки.

Откуда его взял капитан я не знаю, но он точно не краденый. Первые найденные самородки люди переплавляли, но поняв, что метал теряет свои загадочные свойства перестали это делать и хранили самородки как драгоценную реликвию. Каждый из них охранялся государством в котором был найден, как национальное сокровище. О пропаже каждого из них становилось известно в мгновение ока.

Я подошла к Кимико как и остальные девочки.

— О, великая художница Мика! — Картинно возопила я. — Мы преклоняемся пред твоим талантом! Я пала ниц перед ней. Девчонки захохотали и присоединились ко мне. Даже вечно серьезная и чуть замкнутая Чи присоединилась ко всеобщему веселью.

Глава 15. Единение.

Иштар над нами откровенно издевался. Его выдумки становились все оригинальнее. Занятия на стадионе мы все же продолжили. Кимико стала моим постоянным партнером по спаррингу на мечах. Однако она оказалась неожиданно сильным и опытным противником. Я не смогла достать ее ни разу, а вот она постоянно припечатывала мне чем-нибудь в лоб.

Получив в пятый раз шишкой по макушке я рухнула на травку и притворилась мёртвой. Мика подошла, поставила ногу мне на грудь и, встав в позу великого полководца, провозгласила:

— Великая воительница Кимико в очередной раз одержала верх над своим заклятым врагом.

— Сдаюсь, сдаюсь! — Прохрипела я, поворачивая голову к остальной группе.

Четыре фигурки в одинаковых брюках и рубашках старательно повторяли движения за учителем. Мика развалилась на травке рядышком.

Сегодня по плану нам предстояло потратить сорок минут на медитации, два часа на вышивку, а потом мы отправимся громить кухню Шиики, ибо господин Иштар решил, что мы должны уметь готовить.

Я вздохнула глядя в облака. Меня преследовало ощущение, что я зря трачу свое время. Если бы мне не приходилось скрываться, давно бы отсюда сбежала. Ничему новому меня здесь пока не научили. Разве что я теперь умею общаться со статуей каменного дракона ... Но это в программу не входит.

У нас не было ни системы, ни расписания, ни нормальных предметов. Иштар гонял нас по стадиону и придумывал не особо умные занятия. Единственное, что было более или менее познавательным, это уроки по самопознанию. Иштар налег на теорию и свел к минимуму практику. Меня это устраивало. Какое бы задание не дал учитель, закрыв глаза я видела светящуюся точку со стороны башни сокровищ. Никакие образы и мысли в моей голове при этом возникать не спешили.

Иштар рассказывал нам про ауру и осознанные сны. Из всего услышанного я поняла, что осознанный сон штука очень интересная, но трудно достижимая. Первый раз оказавшись в осознанном сне мало того, что нужно банального понять, что ты именно во сне и он осознанный, так еще необходимо найти свое собственное тело. Якобы тогда ты запоминаешь канал, по которому сможешь по своей воле вызвать осознанные сновидения.

Однако для этого хоть раз в жизни необходимо испытать этот самый осознанный сон, а вот в этом и заключалась вся трудность. Большинство людей никогда ничего подобного не испытывали. Это означало, что можно было упражняться всю жизнь и так ничего и не добиться.

Сорок минут медитации прошли незаметно. Я созерцала теплый комок света, не желающий отвечать на мой призыв. Ну и ладно. После ночи, проведенной в башне сокровищ я опять три дня питалась в усиленном режиме. Нет, так часто я не выдержу. Вот даже пытаться не стану больше.

На двухчасовом уроке вышивания мы все дружно, не сговариваясь продолжали медитировать. Господин Иштар передал нас на руки леди Сиан Ли Минн, молодой девушке примерно нашего же возраста с большими бледно зелеными глазами и черными волосами. Одного взгляда на нее было достаточно чтобы понять, что она была ужасно добрая и совершенно не могла настоять на своем. И вообще у меня создалось впечатление, что она нас боится.

Первую половину занятий мы посвятили выбору картинок для вышивок и подбору цветов к ним. По факту же мы не глядя расхватали кому что подвернулось и медитировали с открытыми глазами, делая вид, что внимательно слушаем рассказ леди Минн о истории вышивки и правилах сочетания тонов ниток. Так же нам поведали, что в следующем полугодии мы будем учиться плести кружева и гобелены. Я скривилась, разглядывая внушительный по размеру рисунок, изображающий букет в корзинке. А я-то надеялась, что мне этого монстра на все три года хватит.

Не глядя выдернув нитку я вдела ее в иголку — синяя. Ну что, пестики-тычинки, кто будет синим?

Заскучавшие до полусмерти, мы выстроились на кухне перед Шиикой. Она со страдальческим видом оглядела нашу шестерку и каждой выдала по переднику.

— Сегодня готовим щи. — Объявила она.

— Крестьянская еда ... — скривилась Тсукико.

— Леди, когда у вас не будет ни слуг, ни денег на еду, вы будете очень рады тому, что можете приготовить похлебку из того, что удастся свистнуть в соседском огороде. Тсукико надулась.

Девочки на удивление шустро ринулись выполнять все поручения поварихи. Видимо на вышивании действительно было слишком скучно, а тут ножи, очаг с огнем, все лучше двухчасового сидения в перманентной позе.

Результатом наших стараний мы все дружно и поужинали, а заодно накормили и всех остальных. Чуткое руководство Шиики не позволило испортить нам еду и щи подавали в столовой.

Я сидела верхом на заборе загона, в котором гуляла только что вычищенная и накормленная Награда. Она немного пободала меня, проверяя не удастся ли вытрясти из хозяйки яблочка али морковки. Поняв, что все мои запасы на сегодня истощены, моя вымогательница ускакала, задрав хвост к группе ниреконов, пасущихся в отдалении.

Из конюшни вышел Им и громко свистнул . Ниреконы дружным табуном отправились по стойлам, устраиваться на ночлег. Каждое животное четко знало, где его место. Я поглядела на Има. Опять они с Пураном на хозяйстве, помогают престарелому конюху. Штаны у парня были подогнуты до середины икр и чем-то густо измазаны на коленях. Босой, ворот рубашки распахнут, а рукав на правом плече наполовину оторван. Из головы в разные стороны торчит солома. Ну какой из него наследник, а?

Конечно обычно он ходит в опрятной и целой одежде. Это видимо был вариант рабочей униформы.

Дождавшись пока все разойдутся по своим стойлам, он закрыл все двери, наполнил водой бочки и подошел ко мне.

— Привет! — улыбнулся он, оседлав забор рядом со мной.

Я только улыбнулась в ответ. Когда мы ... точнее он, перешел на ты я даже не заметила. Он не спрашивал, просто в один прекрасный день "здравствуйте, госпожа невеста", совершенно естественным образом сменилось на "привет, Тэкэра." С Имом мне было хорошо. Хорошо болтать и хорошо молчать.

Я подергала его за рукав, проверяя не оторвется ли он совсем. Не оторвался. Целая половина шва представляла собой кривой шов из почему-то синих ниток. Огромные разнокалиберные стежки хорошо виднелись на серой некрашеной ткани.

— Сам что ли пришивал? — спросила я сдерживая смешок.

— Угу. Снизу зашил, он гад сверху оторвался. А у меня нитки кончились...

Нет, точно не принц. Принцы не зашивают себе рукава ... по крайней мере так криво. Я не удержалась и хихикнула.

Открыв рот, пришлось снова его захлопнуть, ибо забор вздрогнул. По другую сторону от меня на него взгромоздился господин канцлер.

— Всем привет! Ну что, ты готова? В субботу устроит? — скороговоркой выпалил он.

— Ты о чём? В город? — спросила я, слегка отставая от скорости его мыслей.

— Ага! — в глазах Хора снова блестела лихорадочная жажда деятельности.

— Да, но когда?

— С утра! — объявили мне. -Тогда договорились, а меня ждут великие дела!

Господин канцлер поскакал куда-то дальше. Да, да! Именно поскакал, словно мальчик, подпрыгивая то на одной, то на другой ножке. Я подивилась. С ним вообще творилось что-то неладное с той нашей встречи в башне сокровищ. Он все также прятался под маской сухого и грозного канцлера, но кажется меня включили в круг приближенных, перед кем эта маска была лишней.

— Им! — резко обернулась я к парню, пресекая вопросы с его стороны. — Раздевайся!

— Чего? — выпучил он на меня глаза и отскочил ниров на пять. Данный маневр верхом на заборе удался ему не в полной мере и он свалился в грязь.

— Чего слышал! — Победоносно усмехнулась я. — Рубаху, говорю снимай, я ее зашью.

Он пыхтел что-то нечленораздельное поднимаясь на ноги.

-Так же заикой можно оставить...— разобрала я последнюю фразу.

— Что, страшно? Да, я такая! — И я изобразила дьявольский смех.

Им еще больше насупился, стянул рубашку, повесил ее рядом со мной на заборе и удалился в конюшню. Ну и ладно. Ведь знаю что не обиделся. А за рубаху еще спасибо скажет.

Я, размахивая грязным и рваным трофеем отправилась клянчить у Чериоки постирочный тазик и мыло.

Ранним субботним утром я отправилась запрягать Награду. Хор всю неделю был чем-то дико занят, но при этом глаза его продолжали гореть жаждой деятельности. Не знаю чем ему так помог мой совет, но при каждой встрече он непрестанно меня благодарил. Мы договорились поехать в город сегодня, но подробностей не обговорили. Я предупредила Чериоку где меня искать и убежала к Награде. Если Хор соберется пораньше, то прямо на Награде и поеду, а если нет, то отправлю Има на розыски канцлера, а сама позанимаюсь с Градой в загоне.

Има в конюшне не обнаружилось. Престарелый конюх возился где-то в подсобке. Награда радостно зафыркала увидев меня.

Когда я решила, что вольтов и мне и Награде на сегодня достаточно, в конюшне появился Хор.

Он вел за собой двух ниреконов. Самец и самка судя по рогам. Если первый щеголял ветвистыми украшениями на голове, то его подруга имела скромные рожки чуть больше нира с одним ответвлением.

Поняв, что на дальнейшую прогулку предстоит отправиться верхом на ниреконе я удивилась, а Награда недовольно всхрапнула и обиженно заложила уши. Я спешилась и постаралась успокоить ее. Однако меня слушать не пожелали. Ниреконы дружно всхрапнули и стали издавать свистящие звуки. Награда протестующе заржала, на что ей немедленно ответили и она сразу успокоилась. Мы с Хором только удивленно наблюдали за общение наших питомцев. Я посмотрела на него, а Хор пожал плечами.

— Кажется они только что убеждали ее, что вернут тебя в целости и сохранности.

Вполне возможно. Особенно если учесть, что после этого Награда спокойно расседлалась и ушла в свое стойло не высказав мне своего "фи", как обычно она это сделала, когда что-то было не по ней.

Я взгромоздилась в седло и поерзала. Вроде бы все как обычно, подобрала повод.

— Ты в курсе, что я впервые в седле нирекона.

— Да я уже вижу. — Вздохнул Хор и отобрал у меня повод.

— Нирекон не лошадь. Они намного умнее. Доверься им и не стремись управлять каждым их шагом.

Он с легкостью вскочил в седло и принялся нарезать круги вокруг меня. Поводья свободно свисали, а во рту у животных не было железа. Уздечка нирекона вообще очень сильно отличалась от конской. Намного проще.

— Тебе нужно дать только направление и скорость, а вот с какой стороны обойти яму на дороге он выберет сам. Повод не натягивай, а хлопай им по шее. Они так приучены. Первое впечатление было таким, что нирекон вообще понимает каждое слово, а повод это для нас, глупых всадников, чтобы нам казалось, что мы владеем ситуацией. Почему-то я была уверена, что стоит привязать повод к рогам, или вообще обойтись без него, управлять животным было бы так же просто.

Тира, как звали мою кобылку, послушно выполняла все что мне в голову взбредет. Тар, ее друг, и Хор верхом на нём внимательно за нами наблюдали.

— По хорошему тебе вообще не нужно ей управлять. Я удивленно воззрилась на него.

— Тут дело в их психологии. Тира будет ходить за Таром как привязанная. В незнакомой обстановке она скорее всего откажется тебя слушать и будет идти за ним.

— Почему?

— Ниреконы с детства образуют пары. Эти пары на всю жизнь. Если один из партнеров погибает, то другой может найти нового, но это редкость. Чаще даже смерть не позволяет появиться новой паре. И если самка умирает молодой, то самец скорее всего никогда не произведет на свет собственного потомства. По этому их так сложно разводить и поэтому императорская семья так их оберегает.

Глава 16. Прогулка.

Через полчаса мне пришлось признать, что ниреконы действительно умнее лошадей. Я уже окончательно бросила попытки управлять Тирой и просто вертела головой, разглядывая людей и улочки по которым мы проезжали.

Не то чтобы Тира совсем отказывалась меня слушаться. Просто когда я из праздного любопытства попыталась свернуть на перекрестке в другую сторону Тира остановилась, обернулась на меня и долгим укоризненным взглядом стала меня совестить. Я поняла, что стоит мне сейчас настоять на своем и она подчинится, но тогда я однозначно потеряю все шансы с ней подружиться. Тира, поняв, что я в раздумьях, сменила выражение морды с осуждающего на вопросительное, потом глянула на четверку удаляющихся ниреконов, снова на меня и затопталась на месте, мол решай быстрее.

Я вздохнула и отправила Тиру догонять нашу компанию. Нас с Хором отправились сопровождать трое охранников. Старший из них, господин Бринор со Фриз, оказавшийся ни много ни мало главнокомандующим флотом подлунной империи, ухмыльнулся, глядя на меня. Ясно, мой маневр от него не укрылся, просто он предпочел не вмешиваться. Отлично, тогда я постараюсь не отставать от группы. Мало ли скольких убийц Карнир успел заслать сюда по мою душу.

Бринор, широкоплечий мужчина средних лет с волосами цвета соль с перцем, восседал на огромном пепельном ниреконе по кличке Тазар. По всей видимости Тазар был вожаком, потому что по малейшему знаку Тазара все ниреконы поворачивались в его сторону. Больше всего поражало то, что огромные ветвистые рога нисколько не мешали всадникам. Если зверь поднимал голову, то рога ложились на колени сидящего в седле человека.

Мы продвигались к торговой части города, но пока до нее было далеко. Люди при виде нашей процессии расступались, кланялись и всячески приветствовали. Вокруг дворца располагались дома зажиточных и знатных горожан.

Я удивлялась тому, что все домики были чем-то друг на друга похожими. Аккуратные черепичные крыши, чистые внутренние дворики. Высота ниреконов позволяла заглядывать за заборы. Мощеные улочки блистали чистотой и везде, где только можно виднелись кадки с цветами. Многие из них уже отцветали, но даже обычная зелень оживляла эти улочки. Стены домов были оштукатурены и побелены в разные цвета. Рядом с каждой калиткой или воротами висели таблички с непонятными письменами.

Никаких витиеватых вензелей над входом, никаких барельефов на фасадах, никаких золоченых дверных ручек. Здесь соседи не стремились перещеголять друг друга убранством и дороговизной. Главным украшением здесь были растения.

Мы прошли мимо крохотного садика. В нем росло одно единственное дерево. Мощный древний ствол поднимался из узкого для него пространства между домами и чуть выше черепичных крыш превращался в огромную разлапистую крону. Тень дерева накрыла сразу несколько домов.

— Этому тису уже почти четыре тысячи лет. — Прокомментировал Хор, видя мой интерес.

— Ты у него самого спрашивал? — Удивилась я. Дерево конечно очень старое, но четыре тысячи лет по моему цифра солидная даже для такого великана.

— Нет. — Усмехнулся он. — В библиотеке императора есть записи. — После смерти богов выжившие люди стали осваиваться и первым делом высадили тисовые аллеи.

— Аллеи? И что, они до сих пор растут?

— Одна аллея осталась, покажу на обратном пути. Это дерево тоже когда-то было частью аллеи.

— А почему садили именно тисы? Почему не дубы, например. Ведь их желудями можно питаться.

— Во первых, чтобы дубы дал плоды ему должно исполнится лет 50, во-вторых тис убивает болезни. А тогда кругом умирали люди. От чего они умирали никто толком не выяснял. Но считается что высадка этих священных деревьев помогла остановить заразу.

Мы уже проехали дерево, а я все пыталась выудить из Хора информацию.

— И что, после смерти богов было много выживших?

— Ну, точных данных у нас нет. В летописях сказано, что большая половина всех живущих пропала вместе с землей. Когда море успокоилось, те кто выжил собрались здесь, на острове. Но остров был пуст и мертв. Деревья сохранились лишь в горах, там же были и несколько видов выживших животных. Однако добраться до них не удалось никому. В море вокруг острова плавало множество трупов и стояло ужасное зловоние. Люди начали умирать от голода и болезней. Выловленная в море рыба тоже была отравлена, ибо питалась человеческими останками.

Хора передернуло и он замолчал.

— Ты рассказываешь так, словно сам там был.

Он опомнился и улыбнулся мне. У императора есть летописи, которые рассказывают о вещах намного более ужасных.

— А можно их как-то взять почитать, эти летописи?

— Они на нашем языке. — Пожал плечами Хор. Я сникла, но тут же состроила просительную мордочку.

— А может ты мне почитаешь? Он удивился такому предложению.

— Я? — Он почесал подбородок. — Ну если император не станет возражать и у меня будет свободное время...то наверное можно. А откуда вдруг такой интерес к нашей истории?

— Я пыталась найти хоть какие-то данные о вашей империи в библиотеке, но там ничего нет, кроме сухого перечисления правителей, войн, дат, имен и т. д. Никаких правил этикета, никаких культурных традиций, никаких описаний обычаев. Откуда что берется? И вся ваша история начинается с образования подлунной империи. А что было в течение почти ста лет после смерти богов? Почему так долго вы не могли образовать империю? Как выбирали первого императора? Ведь про вас совершенно ничего неизвестно!

— Что, вообще ничего? — Как-то непонятно, хитро что ли, усмехнулся Хор.

— Ничего! — Подтвердила я. — Знаешь, я ведь до этого училась в мирьянской школе. Слышал про нее?

Я решила, что не буду делать из этого секрета перед Хором, тем более что тут тоже есть выпускники с арсовых островов.

— Да, слышал. Только так и не удосужился познакомиться с лордом Турэном лично.

— Значит ты в курсе, что у них можно получить едва ли не самое лучшее образование?

— Ну да, об этом я тоже слышал. — Кивнул Хор.

— Так вот, даже они ничего не знают о подлунной империи. О вас на уроках истории рассказывали, что вы никогда ни с кем не воевали сами. На вас нападали, но вы непременно успешно оборонялись и завоеватели возвращались обратно ничего не добившись и потеряв значительную часть войск.

Из уроков географии я вынесла только то, как выглядит ваш материк на карте и что на нем есть три горы. Все!

Да курсовая работа по лунатикам была излюбленной темой всех двоечников, ибо заключалась исключительно в сборе слухов, сплетен и домыслов! А уж чего про вас только не напридумывали! Да как можно вами не интересоваться? Я никогда и ни от кого не слышала, что у вас свой язык! Вот объясни мне как можно утаить такое от всего света?!

Хор виновато улыбнулся.

— Это государственная тайна. Значит мы лунатики?

Ой, кажется я увлеклась. В процессе я уже давно бросила повод и видимо начала размахивать руками как ветряная мельница. Увидев с каким недоумением и любопытством смотрят на меня прохожие, пришлось срочно брать себя в руки.

— Конечно лунатики. — Степенно проговорила я, изображая юную леди из приличной семьи. — В полнолуние ваш император воет на луну, обрастая шерстью и отращивая волчьи клыки. Хотя согласно сведениям из других источников, так делает не только император, а вообще все.

— И мы всей империей дружно воем на луну? — Обалдело уставился на меня Хор, сдерживая смех.

— Да. — Сохранила я бесстрастную маску. — А еще вы ходите во сне. И спите вы не по ночам, а днем. Когда днем разговариваешь с лунным жителем, это на самом деле не он, а его спящее тело с открытыми глазами. А истинные лунатики просыпаются по ночам, расправляют свои кожистые крылья и улетают на охоту за свежей кровью юных дев.

Канцлер ошарашенно улыбался пытаясь представить все собранные мной сплетни разом.

— А еще вы высасываете мозги и съедаете печень чужеземцев. — Припечатала напоследок я.

Хор не выдержал и расхохотался. Я же изобразила оскорбленную праведницу, в чьих словах посмел усомниться этот ничтожный червь.

— Интересно, а кто выболтал про лунных тварей? У нас ведь действительно водятся такие с кожистыми крыльями и питающиеся кровью. — Размышлял Хор просмеявшись. При этом он изподтишка косился на меня.

— Ага, и мозгами с печенью за одно. — Фыркнула я, не поддаваясь на его уловки.

— Я тебе потом покажу, если не веришь.

Я не стала с ним спорить, так как мы наконец добрались до торговых площадей.

Видимо Хор рассчитывал, что я на долго застряну в рядах с одеждой, поэтому он очень удивился, когда я прямым ходом направилась к кожевенной мастерской, на вывеске которой увидела заветное "седла" среди списка прочих товаров.

Представленные седла оказались на удивление миниатюрны.

Ослики — вспомнилось мне.

— Желаете посмотреть что-то поближе? — С поклоном подошел ко мне худой пожилой продавец с полуседой шевелюрой.

— Мне нужно конское седло. Я вижу у вас только два. Может быть есть еще что-нибудь?

-Да, конечно. — Он позвал помощников и отправил в подсобку за товаром. — Конские седла спрашивают редко, поэтому они убраны.

Два широкоплечих детины принесли восемь седел сразу и кучу упряжи в придачу. Я оценила и качественные швы и отличную выделку кожи. Два седла мне понравились сразу.

— Вот это черное и то с серебряным вензелем мне нравятся. Вы можете прислать их во дворец на примерку?

— Конечно, госпожа невеста.

Я протянула продавцу положенную в таких случаях часть денег. Он с недоумением посмотрел на деньги, потом на меня, снова на деньги.

— Г...г...госпожа невеста... — испуганно попятился он от меня.

— Все в порядке! Госпожа невеста не знает наших традиций, она с другого континента. Хор схватил меня за плечи и отвел в сторонку. Испуганный продавец при его словах чуть успокоился, но все время низко кланялся и за что-то извинялся.

— Я что-то сделала не так? — Изумилась я.

-Ты что-то еще будешь брать? — Вопросом на вопрос ответил Хор.

— Нет. Вроде все выбрала. Только седла мне нужны, а я за них не заплатила.

Хор аккуратно, но настойчиво вытолкал меня из лавки.

-Спрячь деньги и больше не пугай так честных граждан. Будут тебе седла.

— Но я же...

— Ты невеста будущего императора. Не забывай пожалуйста об этом. Здесь люди искренне любят и уважают своего правителя и его семью. Взять у кого-то из них деньги, значит оскорбить их. Для каждого торговца великая честь знать, что их товар обратил на себя внимание одного из членов императорской семьи. Ты должна просто указать что тебе нравится и этот товар доставят во дворец.

— Такое чувство, что им за это как минимум руки отрубают! Почему он от меня так шарахнулся? Я понимаю, если бы он оскорбился...

— Это благодаря леди Тоши. Теперь все торговцы, приходящие во дворец, шарахаются от невест. Видимо уже и до сюда молва дошла. — Вздохнул Хор.

— Но ведь они тогда терпят убытки. Это несправедливо! Тем более я в состоянии заплатить за товар. — возмутилась я.

— Никаких убытков. Все нужды невест оплачивает корона.

Я вздохнула. Странная страна, странные обычаи.

-То есть взять деньги из рук императора или моих, это недопустимо, а получить оплату у короны, это нормально? Не понимаю.

На ум пришел старик Узрюм. Наверное пока он не знал, что я невеста, брать деньги было можно? Учту на будущее.

— Не все просят денег за свои услуги. Некоторые приносят их как дар, если это позволяет бюджет, некоторые отрабатывают долги, кто-то работает за услуги. Мы просто предоставляем людям возможности, вот и все.

Я задумалась. Может быть это правильно?

— Ты не против, если мы заедем в кузню? Нам с Бринором нужно кое-что заказать у кузнеца.

— Конечно нет, мы ведь никуда не торопимся.

Кузня была внушительная. Она занимала целый дом с внутренним двориком. Я не стала ждать снаружи и, влекомая любопытством, пошла внутрь за Хором и Бринором. Внутри сновало с десяток человек. Поднимались клубы пара от железяк, опущенных в воду. Что-то где-то размеренно стучало с металлическим лязгом и было очень жарко.

— Вальдин! — Громыхнул басом на всю кузню Бринор. Многочисленные подмастерья даже ухом не повели. Дверь в противоположной стене открылась и оттуда вышел огромный лысый потный детина. Вся его одежда состояла из огромного кожаного передника и не менее огромных неопределенного цвета кальсон до колен.

— Господин канцлер! Старина Бринор! Рад видеть Вас снова! — Заорал он в ответ. Подойдя ближе мужчина обтер руки о кальсоны и пожал руки собеседникам. Тут его взгляд наткнулся на меня.

— О, вы с дамой! — Глаза его забегали ... и он покраснел.

— Госпожа невеста, если не ошибаюсь? — Он галантно поклонился, стараясь прикрыть передником кальсоны. Аккуратно поцеловал мне руку, держа ее двумя пальцами, словно драгоценность. А он оказывается знаком с этикетом других стран.

— Зовите меня Тэкэра, господин Вальдин. — Улыбнулась я в ответ.

— Благодарю, мэна Тэкэра! — Он кажется засмущался еще больше. — Прошу простить мне мой внешний вид. Не рассчитывал, что мою скромную кузню почтит визитом госпожа невеста.

— Хватит расшаркиваться! — Вздохнул Хор и практически утащил кузнеца к столу, разворачивая перед ним какие-то чертежи.

Было очень удивительно наблюдать смущение такого мужчины как он. Я с легкостью могла представить его на поле боя, крушащего врагов налево и направо. Но никогда бы не смогла представить румянец смущения на его щеках, если бы только что не видела его своими глазами.

Пока мужчины занимались обсуждением заказа я пошла вдоль стены на которой были развешены готовые мечи, ножи, копья и прочие изготовленные здесь предметы, вплоть до лопат. Хотя при ближайшем рассмотрении готовы они были не до конца. Вот висит меч с углублениями в рукояти. Явно будет инкрустирован какими-нибудь камнями. Рукоятка вон того кинжала так и просит, чтобы ее обшили замшей, а у этого ножа рукоятки пока нет совсем. Я добралась до дюжины заготовок для метательных ножей. Восемь из них были совершенно одинаковые, гладкие и блестящие. Два увеличенных. Прямо метательные тесаки какие-то. И два совсем диковинных. Лезвия их были загнуты под углом.

Рядом висел деревянный щит с нарисованной на нем мишенью. Я не удержалась. Восемь клинков аккуратно выстроились полукругом, впившись в мишень. В десятку я попала всего пару раз, но дело было не в клинках, а в моей криворукости. Клинки же были идеальны. Все как один втыкались под одинаковым углом на пятом обороте. Идеальная балансировка.

Два больших тесака так же оказались идеально сбалансированы. Они воткнулись в щит с такой силой, что по моему пробили его насквозь. А вот что делать с загнутыми, я так и не поняла. Втыкаться в цель они не желали, упорно от нее отскакивая. Рассчитать количество оборотов такой загогулины было нереально. Я собрала клинки и водрузила их на место. Что они все таки делают с этими кривыми клинками?

— Вы позволите? — Услышала я из-за спины голос Вальдина.

Видимо он заметил с каким недоумением я разглядывала эту диковинку. Кузнец взял у меня клинок и бросил его плашмя, параллельно горизонту, но не в сторону мишени, а вдоль стены на которой эта мишень висела.

Клинок решил, что по прямой ему лететь не интересно и, описав полукруг, впился в стену чуть ниже мишени. Я пораженно смотрела на клинок, который летает "за угол".

-Эх, — вздохнул Вальдин, — тяжеловат. Мне такой клинок из песков Саварры привезли. Интересная игрушка, но больно мудреная. Вот пытался нечто подобное изобразить. Мне пока ума не хватило понять что с ним не так.

— А вы сделайте его полым, будет намного легче. И можно еще с другой стороны края заточить, тогда в мишень он будет втыкаться под любым углом.

Вальдин почесал лысый затылок.

— А это идея! Спасибо, мэна Тэкэра! — И он умчался, прижимая к груди два кривых клинка.

Мы втроем вышли из жаркой кузни.

— Хор, а что значит мэна на вашем языке?

— Что? — переспросил он, явно прибывая еще где-то в своих чертежах.

— Мэ-на. — По слогам повторила я. — Меня так Вальдин назвал. И до этого Им и еще некоторые...

— Вот у Има и спроси. — Отмахнулись от меня.

— Куда теперь? — Спросил Бринор, видя мою насупленную физиономию.

— К тисовой аллее! — Безапелляционно заявила я. Хор что-то подсчитывал в уме и загибал пальцы. Вид у него был поразительно довольный. Мы тронулись. Теперь роль рассказчика взял на себя господин Бринор. Он тоже выглядел донельзя довольным, но в астрал не выпадал, в отличии от канцлера.

— Через город протекают две реки. В переводе с нашего языка одна из них зовется "Лунная дорога", а другая "Звездный луч". "Луч" является притоком "дороги". Сейчас мы проедем через каменный мост. Согласно приданиям при его строительстве на берегу обнаружили золотую жилу. Жила давно выработана, но мост так все и зовут золотым, хотя и сложен он из обычных булыжников.

Мы ехали рядом. Я в середине, Бринор и Хор рядом. Двое людей Бринора сзади. Я слушала рассказы военачальника, когда мой взгляд совершенно случайно упал на спину Хора, чей нирекон на полшага обогнал нас. Тень дуги, нарисовавшаяся на его спине была мне хорошо знакома. Тень была видна всего какую-то долю секунды, но я ее увидела. Тело среагировало прежде, чем я успела что-то осознать.

Моя рука вцепилась в волосы канцлера и пригнула его голову чуть не к самому седлу.

— Пригнись! — Услышала я собственный крик. Тяжелый болт просвистел над Хором аккурат там, где секунду назад была его голова. Я не видела, но чувствовала, что следующей мишенью станет Бринор и беззастенчиво пнула его ногой в бок, вышибая из седла. В тот же миг по опустевшему седлу чиркнул второй болт и отскочил, оцарапав шею Тазара.

Двое охранников среагировали молниеносно и уже во всю отстреливались, прикрывая нас. Хор, поняв что происходит, одним рывком перетащил меня в седло перед собой и что-то крикнул Тару. Нирекон сорвался с места и помчался по улицам обратно ко дворцу с бешеной скоростью. Иногда он начинал шипеть, словно растревоженная гадюка и ему непременно отвечала таким же шипением несущаяся рядом Тира.

Я чувствовала железную хватку Хора, пригибающего меня к самой шее нирекона.

Влетев на площадь перед замком, Тар просто взревел бешеным волком. Таких звуков я от ниреконов не слышала еще никогда. Тар перескочил через забор, ограждающий часть площади. Небольшая очередь шарахнулась в разные стороны, а я почувствовала, что хватка Хора резко ослабла.

К нам подбежала целая толпа встречающих слуг. Рука Хора, держащая меня секунду назад, соскользнула с талии и он выпал из седла. Я оглянулась на него и крик застыл в горле раскаленным комом.

Он лежал на руках у слуг совершенно белый, а из спины его торчали три длинных утяжеленных арбалетных болта.

Глава 17. Лечение.

Им крепко держал меня за руки. Нервная дрожь то унималась, то начинала колотить меня снова. Я сидела на маленьком красном диванчике в коридоре правящего дома. Здесь находился один из залов для приемов, рабочие кабинеты канцлера и императора. Однако большая часть правящего дома была закрыта для посетителей ибо здесь же располагались личные покои императорской семьи. За домом находился просторный сад, огороженный с двух сторон галереями, а дальний его конец упирался в массивную стену всего дворцового комплекса. В него посторонних тоже не пускали. Покои Хора находились в открытой части правящего дома. Прямо за дверью, перед которой я переживала очередной приступ ужаса, Мирайя доставала из Хора арбалетные болты.

Я сидела опершись локтями на колени и пыталась прийти в себя. Им сидел передо мной на карточках, держал меня за руки и как заведенный повторял:

— Успокойся, все будет хорошо. Все обойдется. Все хорошо.

Наверное со стороны это звучало глупо, но именно это мне сейчас и нужно было, поддержка близкого человека.

Им еще крепче стиснул мои ладони, заглянул в лицо и еще раз повторил:

— Не волнуйся, все хорошо. Он выкарабкается.

Сейчас мне казалось, что он не двенадцатилетний мальчик, а вполне взрослый мужчина, способный успокоить и поддержать. Захотелось расплакаться, но слез не было. Я посмотрела на Има. На вид все тот же ребенок, уже успевший стать почти родным. Но он понимал меня. Понимал как никто другой. Его бормотание постепенно успокаивало меня и нервная дрожь превратилась в пустое гудящее пространство в голове. Никаких мыслей, никаких эмоций и никаких чувств. В оцепенении я прибывала до тех пор, пока дверь покоев Хора не отворилась и не вышла Мирайя. Я вскочила, чувствуя, как трудно становится дышать.

— Жить будет! — Возвестила она. — Жизненно важное все при нем, а остальное я починю.

— К нему можно? — Выдохнула я.

— Нет. Сейчас он без сознания и в ближайшие пару недель я ему очнуться не дам, а потом я тебя просто к нему не пущу, а то он из-за бордисты тебе все государственные тайны выболтает. Все, идите отсюда! И Мирайя снова скрылась за дверью.

Меня вновь начало потряхивать. Я несколько раз прошлась туда-сюда по коридору. Благая весть почему-то совсем не принесла облегчения.

Я прошла чуть дальше по коридору. Здесь начиналась светлая галерея. Одна ее сторона выходила окнами в запретный сад, другая в парк. По идее здесь уже ходить запрещалось, но меня никто не останавливал. Да и дела до жизни императорской семьи мне сейчас не было никакого.

— Как же так? Как же так? — я прислонилась лбом к переплету оконной рамы. — Ведь это все из-за меня!

— Эй, ты чего? — Им ухватил меня за руку и потянул на себя. — Мирайя же сказала, что все хорошо. Значит она его вылечит!

Мне пришлось повернуться к нему. Мою руку он так и не отпустил.

— Ты не понимаешь, это все из-за меня! Если бы я отказалась от этой дурацкой прогулки, то с Хором все было бы в порядке! Я ... понимаешь ... я знала, что так может быть и никому ничего не сказала...

По щеке пробежала сначала одна одинокая слезинка, потом еще одна, а потом у меня началась форменная истерика.

Им усадил меня на один из диванчиков между двух красных колонн, сел рядом и обнял.

— Катастрофа ты, имперских масштабов. Поверь, Хор знал на что идет. Неужели ты думаешь, что в невесты наследника берут под вымышленным именем?

В другое время я бы наверно растерялась, ужаснулась или возмутилась, но сейчас меня душили слезы и я только сильнее разрыдалась.

Им положил голову на мою сгорбленную макушку и стал гладить по волосам. Я, всхлипывая, положила голову ему на плечо. Все таки он замечательный друг.

Ночью я спала беспокойно, постоянно просыпалась, а засыпая видела всякую ерунду. Сначала я ругалась с Тазаром. Рогатый говорил, что нам нужно в кузню, а я отвечала, что не позволю расстреливать Хора. Потом мне снилась погоня, та самая, когда меня гнали от могилы отца до самого порта. Я проснулась в холодном поту. Потом, снова задремав, я пыталась откуда-то выбраться. Меня посадили в клетку, но прутьев не было и я никак не могла понять что меня удерживает. Вновь задремав под утро, я увидела Хора. Он пытался что-то сказать, но я колотила его кулаками в грудь и кричала:

— Ты знал! Ты все знал! Как ты мог!

Проснулась я затемно от того, что по щекам бежали слезы. Больше уснуть я не смогла. Я ворочалась, перекатывалась с боку на бок и в конце концов замерла лежа на спине, вперив взгляд в потолок. Я ждала, когда рассветет, но прошла уже целая вечность, а небо на востоке разве что чуть-чуть начало светлеть. Я не выдержала и встала. Запрыгнув в свои извечные рубашку, брюки и сапоги я как можно тише выбралась из дома и почти бегом отправилась к конюшне. Награда, развалившись по диагонали просторного денника, беззастенчиво дрыхла. Я не стала ей мешать. Если мне не спится, это не значит, что нужно будить всех вокруг. Выйдя из конюшни я немного понаблюдала как медленно светлеет небо на востоке. Солнце как будто не желало подниматься из-за горизонта.

От конюшни меня понесло к дому правления. Проходя через плодовый сад и по темным аллеям парка я думала, что еще наверно все спят, но неотвратимая сила тревоги несла меня вперед.

У входа стояла пара хмурых охранников. Они безучастно глянули на меня, но препятствовать не стали. На первом этаже в холле на месте секретаря никого не было и я спокойно прошла к самым покоям Хора. В галерее тоже стоял солдат. Видимо вчера их всех отправили на поимку тех бандитов.

Я в нерешительности замерла перед дверями. А если разбужу Хора? Или Мирайю? Она ведь наверное всю ночь просидела у постели больного. Да и Чериоку я со вчерашнего дня не видела. Может тоже помогает?

Пройдясь по коридору взад-вперед несколько раз решила, что все-таки не стоит беспокоить их в такую рань. Дверь приоткрылась и оттуда показалась встрепанная голова Мирайи. Увидев меня она вышла и плотно прикрыла за собой дверь, однако в щель я успела разглядеть, что в покоях Хора сидит и Найтар, что впрочем не удивительно. Не смотря на всю мою злость на этого гада, который успел мне насолить и теперь бегал от меня, в покои я рваться не стала. Это сейчас не главное.

— Ты что тут делаешь? — Шепотом спросила Мирайя, запахиваясь в шаль. Вид у нее был усталый до крайности. Платье помятое, а на лбу и щеке виднелись отпечатки пуговок. Видимо она уснула положив голову на руки, а ее платье на средиземный манер от запястья до локтя как раз имело ряд круглых застежек.

— Не могу уснуть. — Так же шепотом ответила я. — Как он?

— Не переживай. Самое страшное было вчера. Стрелы мы из него достали, теперь все будет хорошо, просто нужно время. — Она погладила меня по щеке. — Иди к себе и постарайся уснуть, еще слишком рано.

Я вышла из правящего дома и побрела по парку обратно. Небо наконец-то окрасилось в цвета восхода, превращаясь в яркую палитру. Вот странно: Хор старше меня, возможно лет на десять, но его я в последнее время воспринимаю как сверстника. Мирайя, наоборот, моего возраста. Но иногда возникает ощущение, что она старше меня как минимум в двое. И в последнее время это ощущение возникает все чаще и чаще. Да и Им иногда ведет себя как взрослый, особенно вчера. А я от всего этого начинаю чувствовать себя маленькой беззащитной и перепуганной девочкой.

Ноги сами принесли меня обратно в конюшню. Награда уже встала. Я набила ясли сеном и принялась вычищать шкуру и гриву от опилок и соломы. Это успокаивало меня лучше всего. В стойло заглянул Пуран с большим ведром свежезапаренного зерна. Он учтиво поклонился, вывалил конский завтрак в кормушку и без лишних слов удалился. Потом я слышала как он ушел, попрощавшись с конюхом.

Еще через некоторое время в конюшню вошли несколько человек с лошадью. Они тихо переговаривались между собой.

— И что наш великий император? Неужели спокойно согласился? — Мужской голос. Он показался мне знакомым, но кому он мог принадлежать?

— Ну, не то чтобы спокойно, но согласился. — Хмыкнул Найтар.

— Я надеюсь в этот раз он в драку не полезет? — Незнакомец.

— Какая драка? — Зашипела Мирайя. — Вы в прошлый раз чуть пол дворца с землей не сровняли, а у нас 23 невесты при дворе! Только попробуйте!

— Не переживай, он сказал, что даже не выйдет. Просто Хору ты сейчас очень нужен. — Найтар.

Конюх забрал лошадь, а троица отправилась на выход.

— Ладно, пошли, пока братец не потерял терпения или пока меня тут кто-нибудь не увидел. А что невесты? Кандидатки есть?

Ответа я уже не расслышала, потому что они вышли из конюшни. А еще спустя пару секунд я поняла чей голос только что слышала.

Из их беседы я вынесла следующее:

Первое. Хору действительно очень плохо. Я была склонна верить Мирайе, поэтому очень надеялась, что это не прощание с родными и близкими перед смертью, а что-то иное.

Второе. Хор все-таки не император. Моя теория рассыпалась как карточный домик.

Третье. У императора есть брат и этот брат капитан "Морского дракона". Тогда не удивительно, почему Ченлиная не советовала спрашивать его имя. У них тут у всех пунктик по этому поводу. Видимо это семейное.

Четвертое. Император с капитаном в ссоре. Интересно из-за чего? Разнести пол дворца, но при этом смириться ради Хора. Наверно капитан хороший лекарь. Меня они с женой тоже на ноги поставили. Других объяснений я не вижу.

Кстати их ссора объясняет спешное отбытие "Морского дракона", когда он привез сюда меня и бросил Награду на пирсе непонятно с кем.

До жути захотелось сбегать к Хору, узнать что там творится. Но, во-первых, заикнуться про капитана — значит выдать себя. Во-вторых, Мирайя теперь точно погонит меня куда подальше, чтобы под ногами не путалась.

Просидев у награды в деннике еще почти час, я пошла бесцельно слоняться по парку. Вот и полянка для медитаций. Я села на влажную от росы траву и закрыла глаза. Полюбовалась какое-то время на теплый клубочек света, ставший уже привычным. Он не пульсировал и не мерцал, а просто ровно горел, подвешенный в непроглядной темноте моего сознания. Я немного подумала и мысленно пририсовала к нему красивую кованную ножку и шестигранный плафон с перекладиной, украшенной всевозможными завитушками и шишечками. Получился очень красивый уличный фонарь. Такие я видела в детстве в императорском саду Саринга, когда играла с принцами в прятки.

Потом я нарисовала булыжную мостовую в круге света и справа каменную стену дома. Какое-то все холодное и серое. Я решила, что стену будет увивать плющ и он тут же скрыл под собой серые камни стены. Теперь передо мной был кусочек ничем не примечательной улочки, освещенный уличным фонарем. Под ногами дорога. За спиной во тьме скрывалось прошлое, которое я по большей части мечтала забыть, но оно не желало меня отпускать. А впереди будущее. Оно тоже скрыто во тьме, но что меня там может ждать? Три года я буду изображать из себя невесту, а что потом? Куда бежать дальше, если даже здесь Карнир меня нашел? В песках Саварры я не выживу, как и в великих льдах. Все остальные страны меня с радостью выдадут не желая связываться с одной из самых крупных империй торгового содружества. Бежать обратно на арсовы острова к Рену и Полю? Это совсем не вариант. Карнир устроит им блокаду и будет выкуривать меня как крысу. Одним своим появлением я подвергну опасности всех обитателей арсовых островов, не только учеников Мирьянской школы, но и обычных мирных жителей. И все из-за меня одной.

Был только один путь — остаться здесь после окончания школы невест. В качестве кого? Да хоть прислуги! Здесь живут хорошие люди и вполне можно посвятить себя работе на них. Главное чтобы император не отказал в моей просьбе.

Я уже представляла себя помощницей Шиики, уборщицей или горничной. Вот я оказалась в покоях Хора. На мне аляповатая форма дворцовых слуг. Он сидит за столом и просит что-то принести. Я беру книгу с полки и передаю ему. Он поднимает глаза на меня и удивляется узнав. Я лишь учтиво кланяюсь, повторяя: "Чего изволите, господин канцлер?" Он просит еще что-то. Я беру другие книги и протягиваю ему. Его брови насупились. Он берет книги, откладывает в сторону и что-то говорит, но я то ли не слышу, то ли не понимаю. Я пытаюсь вручить ему другие книги, но он мной недоволен. Он хватает меня за плечи и начинает трясти. "Извините пожалуйста, господин канцлер!" В ужасе я закрываю лицо руками, понимая, что даже прислуга из меня никудышная. Им вклинивается между нами и начинает ругаться с Хором. Он защищает меня. Я падаю на колени. Горло стискивают рыдания, слезы подступают, но никак не могут вырваться наружу и трудно дышать, но ...

Я проснулась и начала хватать ртом воздух, чувствуя как от ужаса перехватывает дыхание. Это сон, ... это просто сон! Но как же бьется сердце!

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, а роса на траве уже давно высохла и я вместе с ней. Я присмотрелась к собственной тени. Кажется проспала обед. Это все бессонная ночь. Впрочем, есть мне совсем не хотелось. Я побрела дальше не разбирая дороги. Под ногами иногда мелькали тропинки, но я не обращала на них внимания, протискиваясь между кустами, обходя заросли высоких колючек и бурьяна. Не думала что в парке есть такая глушь. Наконец идти стало просто некуда. Передо мной возвышались две стены, сходившиеся под прямым углом. У самого их подножия стоял какой-то непонятный холм не холм, куст не куст. При ближайшем рассмотрении это оказалось крошечной заброшенной беседкой. Ее со всех сторон обвил плющ. Видимо несколько лет подряд ей никто не пользовался и она заросла так, что со стороны больше походила на стог старого сгнившего сена. Я дважды обошла ее кругом, прежде чем смогла найти вход. Плющ обвивал здесь все и рос везде. Даже между досок пола торчали чахлые лианы, которым не хватило сил пробиться к свету.

Вся краска давно облупилась, а пол и скамейки были завалены сухими листьями. Я разгребла их и забилась в угол, забравшись с ногами на скамью и сложив голову на коленях.

Крапчатая россыпь солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву, медленно двигалась по полу беседки. Я наблюдала за ними, стараясь ни о чем не думать. Вот пятнышки света переползли одну доску, вторую, третью. По полу в листве прошебуршала мышка. По крыше застучали коготки какой-то птицы. Лучи света переползли на стенку и затерялись в листве. Я не видела толком, но мне показалось что снаружи стало смеркаться. Неужели уже вечер? Или может дождь собирается? Через некоторое время по крыше действительно забарабанили капли.

Листва зашебуршала сильнее и из под нее высунулась мордочка с подвижным черным носом, глазками бусинками и умильными крошечными ушками на острой рыжей мордочке. Зверек пару раз чихнул и вылез целиком. Я опешила от увиденного и замерла. Пару ниров длинной, больше половины его тела составлял длинный пушистый хвост. Длинное туловище на коротких лапках и длинная подвижная шея. На полу беседки сидел горный ирид. Ну или горная ирида, с моего места было не разглядеть. Я старалась даже не дышать. Конечно укус одного ирида мне ничего плохого не сделает, разве что расклеюсь еще сильнее, но эти милашки живут исключительно семьями по 10-20 особей, не меньше. А вот если вся стая решит, что я ужин, то мне конец.

Зверек поднялся на задние лапки и повел носом. Учуял! Надежда на то, что он сытый. Вон шерсть как блестит. Да и отощавшим он не выглядит.

Я лихорадочно соображала как выбраться из засады. Нужно было немедленно предупредить кого-нибудь, что в парке завелись ириды и срочно их истребить.

Где-то недалеко раздался свист и зверек нырнул обратно в листву. Я с предельной аккуратностью, разгребая ногой листья, чтобы не наступить на затаившегося зверя, выбралась из беседки.

— О, нашлась! — Услышала я радостный вопль Има и замахала ему руками, чтобы он молчал и не двигался. Он послушно замер, а я подошла ближе.

— Им, я видела горную ириду! Вот только что! Давай выбираться...

Он сразу же расслабился и вытащил из-за пазухи мой кошмарик. Я отшатнулась.

Им держал рыжего зверька за шкирку на вытянутой руке, демонстрируя его мне, а тот спокойно висел поджав хвост и тихонько попискивал.

— Ты что! Они же ядовитые!

— Он ручной. — Успокоил меня Им. — И вообще, рыжик еще маленький. Он боится тебя больше, чем ты его.

Я обалдело хлопала глазами на эту парочку. Впервые слышу, чтобы ирид кто-нибудь приручал, хотя... Тяжкий вздох вырвался сам собой и я плюхнулась на крыльцо беседки. Рыжик снова забрался к Иму под рубашку.

-Шиика сказала, что ты не обедала, вот я и пошел тебя искать. А чтобы найти наверняка, прихватил рыжика. Между прочим ириды отличнейшие следопыты. Он меня сюда и привел.

Я не ответила ему. Под моросящим дождиком настроение мое сползало ниже ватерлинии.

Им уперся руками мне в плечи и попытался потрясти.

— Ну-ты-че-го? О-пять-из-за-Хо-ра? Он-же-поп-ра-вит-ся! — Методично раскачивал меня вперед-назад Им. У меня только голова болталась.

Он дернул меня за руку поднимая.

— А ну хватит кукситься! Пошли лечиться!

Я нехотя поднялась и Им словно буксир потащил меня к Шиике на кухню.

Меня не впечатлила ни сочная отбивная, ни горячий суп, ни ароматный пирог с мясом и картошкой. Я ковырялась в чашке так, словно это была зона раскопок великой древности. Попытки Има накормить меня супом с ложки привели лишь к тому, что я едва не захлебнулась и половину чашки опрокинула на него.

В кухню вошла Мирайя, поглядела на мою кислую физиономию и вздохнула.

— Тяжелый случай. Она что, весь день такая?

Шиика с Имом дружно закивали головами. Предатели! Они же меня утром не видели ... хотя там было все еще хуже.

— Шиика, неси-ка нам твоего фирменного небесного сияния! Будем восстанавливать сияние одной размазни!

Повариха после недолгих поисков вынесла из кладовки стеклянную бутылку пинты эдак на три. На первый взгляд казалось, что внутри молоко. Я поняла на сколько ошибаюсь лишь когда бутылка оказалась у меня перед носом. За стеклом переливалось НЕЧТО. По консистенции похожая на свежую сметану, жидкость переливалась яркими перламутровыми красками. Я вертела бутылку так и эдак, пока Мирайя не выдернула ее у меня из рук и не принялась вынимать пробку.

— Это еще и пить можно? — Удивилась я.

— Конечно! — ответила Мирайя, воюя со штопором. — Я бы даже сказала, что это основное его предназначение.

Когда пробка поддалась, она разлила напиток в крохотные блюдца. Растекшаяся по дну не то перламутровая сметана, не то белый мед стал отливать в перламутр еще больше.

-А мне? — Возмутился Им, понимая, что для него блюдце не доставали.

— Рука в го... — начала Шиика. — Короче, мелкий еще! Им обиженно надулся.

Я никак не могла налюбоваться и поворачивала блюдце под разными углами к свету.

— Пей давай! — Приказала Мирайя.

— А что это? Никогда такой красоты не видела.

— Лучшее средство для поднятия настроения. — Хихикнула она. — Только пей на выдохе. Выдохнула, проглотила, вдохнула.

Я, приготовившись к повышенной крепости питья, залпом проглотила содержимое блюдца. Вдохнула ... и ничего, хотя...

— Как вкусно! — Изумилась я облизываясь. — Только я не поняла зачем выдыхать надо было. Он же не крепкий совсем.

— А у тебя такое сосредоточенное выражение лица было! — Расхохоталась Мирайя.

— Мира, ты здесь? — Донеслось от дверей. На кухню вошли Чериока и Кимико. Мирайя помахала им рукой, чтобы проходили.

— Что случилось? Что-то с Хором? — Насторожилась она.

— Нет, он спит. Вот, ребенка тебе привела. Говорит, что тебя ищет. — Указала Мика на Чериоку. Девочка поклонилась.

— Господин Найтар просил передать Вам записку. Они с господином лекарем что-то найти не могут. Мирайя взяла у девочки записку.

— Балбес. Ведь сто раз показывала где лежит. — Проворчала она и написала ответ на обратной стороне.

— Обратно сама дойдешь? — Спросила Мика у Чериоки. Та согласно закивала и ушла.

— А что за лекарь? — Решила прощупать почву я. — Я думала, что Хора ты лечишь.

Глаза у Мирайи так и забегали, пока я смотрела на нее в ожидании ответа.

— Ну не в одиночку же. У меня помощники есть. — Наконец ответила она.

Ясно, выдавать капитана не хочет. И похоже я угадала, он действительно лекарь.

Им от чего-то состроил страшно недовольную моську. Интересно, ему-то чем капитан не угодил. Или это он до сих пор обижается, что ему этого сияния не налили? Впрочем, тут ест на что обижаться. Штука действительно потрясающе вкусная!

Кимико тем временем без всякого приглашения уселась за стол рядом с Мирайей.

— Ну их, этих лекарей! Предлагаю выпить за здоровье ро... канцлера. Тем более я вижу тут у вас бутылочка сияния... — голосом полным предвкушения начала она.

Я подивилась ее наглости. Мирайя тоже скривила недовольную физиономию, но, на удивление, ругаться не стала.

— Без тебя по моему еще ни одна бутылка не обошлась. — Кисло промолвила она. — У тебя на них чутье, что ли?

Кимико глянула на мою вытягивающуюся от удивления физиономию и подмигнула посмеиваясь. Потом она сделала страшное лицо и приложила палец к губам. Могла бы и не говорить. О ее принадлежности к местному двору в школе я бы и так упоминать не стала.

Судя по тому, как они с Мирайей общаются, их знакомство длится уже давно не первый день. И эта ее крайне любопытная оговорка. Ро... Может это тайное имя Хора? Или Хор наоборот? Рох...как-то не похоже на имя.

Мы выпили за здоровье Хора. Я и Кимико облизываясь опрокинули блюдца. Шиика пригубила и отставила, а Мирайя макала в содержимое своего блюдца кончик маленькой ложечки и смаковала каждую каплю. Им сидел с нами за столом и изображал голодного щенка в надежде, что ему тоже что-нибудь перепадет.

Потом мы выпили за веселую компанию и за императора ... и еще за что-то.

— Эй, девочки, — подала голос Шиика, — вы бы так не налегали, а то у меня весь алкоголь законный, по правилам сделан...

— Ну и что, — ответила Мика, — мы пока детей заводить не собираемся.

— Детей? — Удивилась я. — При чем тут деди ... э ... дети? Никаких дидей! Я замуж не пойду! — Возмутилась я, понимая, что почему-то с трудом выговариваю слова. Странно. С чего бы это?

— У кого что. — Закатила глаза Мирайя.

— Что, совсем? — Удивился Им.

— Сааавсем! — Отрезала я. — Мне и так не плохо.

— А как же император ... в смысле наследник? — Округлила глаза Мика. — Ты ж в его невестах числишься.

— Чиститься ... тьфу ... числиться, не значит ей быть.

— А зачем тогда к нам в школу поступала? — Снова Мика. — Точно не ради вышивки!

— У меня были свои причины...

— Какие? — Кимико.

— Что за причины? — Мирайя.

— Да как можно не хотеть выйти замуж за нашего небожителя? — Запричитала Шиика.

На меня насели так, что я даже растерялась.

— Советую рассказать, а то не отстанут. — Полушепотом посоветовал Им.

Пришлось все выложить. Правда, не смотря на то, что язык заплетался все сильнее, я так и не назвала ни своего настоящего имени ни титула и имени своего "жениха". Однако этим никто особенно и не заинтересовался. Ажиотаж и бурю эмоций вызвало известие, что сюда я прибыла на "Морском драконе". Правда я так и не поняла что в этом было такого, но гомон поднялся знатный.

— Паааэтаму замуж я не пойду! Ни за кого! — Припечатала я когда все немного успокоились ... и благополучно вырубилась.

Глава 18. Пять желаний.

Вопреки всем понедельникам мое утро началось в обед. Естественно не на добровольных началах.

Я проснулась от очень странных ощущений. Кажется кто-то пытался раскатать мной матрас, как тесто скалкой. Я открыла глаза. Промелькнул кусочек пола и меня уткнули носом в подушку.

— Ну проснись же ты! — Ворчала над головой Кимико. Я снова увидела уже знакомую часть пола, потом стену, потом потолок и, наконец, взлохмаченную Мику.

— Мы проспали! — Заявила она увидев, что я проснулась. Дурацкое ощущение, что я скалка, никак не хотело проходить. Попытка пошевелиться дала мне понять, что меня завернули в одеяло и завернули очень плотно. Даже не вдохнуть как следует. Это сколько же меня Мика с боку на бок ворочает, что ей удалось меня так качественно запаковать?

Я задрала голову к окошку, чувствуя как хрустят позвонки в шее. На улице был ясный полдень.

— Что, совсем? — Уточнила я на всякий случай.

— Совсем. — Подтвердила она сиплым со сна голосом.

— Тогда давай дальше спать.

Секунд пять Кимико смотрела на меня так, словно я себе мухомор на голове вырастила. Потом еще пару секунд на ее лице происходили метаморфозы и наконец она распласталась на полу рядом с моим матрасом.

— Хорошая идея. — Простонала она, а я подвинулась, высвободившись наконец из пленившего меня одеяла, чтобы освободить ей половину матраса. Не долго думая Мика подкатилась ко мне под бок. Мы натянули одеяло на уши ... и расхохотались.

Голова после вчерашнего почти не болела, по крайней мере в лежачем положении. А вот тело было совершенно каменным, как по весу так и по подвижности.

— Слушай, — озарило вдруг меня, — а как мы сюда попали?

— Верхом.

— На ком?

— На Име.

— Он что, тащил нас обоих? — Усомнилась я.

— Ага, тебя на левом плече, меня на правом. Или наоборот? Не помню ... Он же как муравей, тащит больше собственного веса. У тебя ребра с какой стороны болят? Справа или слева?

Я прислушалась к ощущениям собственного организма. Правое ребро на самом деле немного ныло, словно там расцветал синяк.

— Справа. — Ответила я.

— Значит тебя тащили на правом плече. Я ей конечно не поверила.

Вспомнилось, что во сне мне снилась пустая бутылка из под сияния. Что, неужели мы ее всю приговорили? Потом в этой бутылке как-то оказался крошечный канцлер. Хор сердито топал ножкой, махал ручками и что-то кричал, но я ничего не слышала как ни старалась.

Интересно, он мне теперь каждую ночь будет сниться? Это все наверно из-за чувства вины.

Мы все-таки встали и, приложив немалые усилия, добрались таки до кухни. Умывание, причесывание и переодевание почему-то краше нас не сделали. По крайней мере когда мы с Микой, подпирая друг друга завалились на кухню к Шиике, она скривилась так, словно мы явились пред ее светлые очи прямиком с помойки на которой и заночевали.

— Даже говорить ничего не стану. Дуйте в общий зал, сейчас вам отвара принесу. Мы послушно пошли куда послали.

Час, выделенный на обед подходил к концу и в зале уже почти никого не было. Пара девушек из первого класса что-то усердно решали, обложившись книжками прямо за обеденным столом. Еще одна девушка из второго класса читала книгу, расположившись на подоконнике.

К нашему удивлению третий класс в полном составе сидел за нашим обычным столиком у окна и что-то бурно обсуждал. При нашем появлении разговоры стихли, но говорили явно не про нас. Мы леди Сиан до слез не доводили. Неужели опять леди Тоши?

— О, пропажа вернулась! Вас где все утро носило? — возмутилась Тсукико. — Выглядите так, словно всю ночь самогон сивухой запивали!

— Ого! — Удивилась я, стараясь не потерять равновесия, отлепляясь от Мики. — Какие познания в сфере алкогольных напитков. А ты в курсе что самогон и сивуха это одно и то же? Тсукико смешалась. Ясно, не в курсе. От кого интересно она могла услышать столь познавательную присказку?

Я аккуратно присела на подозрительно покачивающийся стул. Стул покачиваться перестал. Видимо это не он покачивался относительно меня, а я относительно его. Утвердившись на стуле окончательно я расстроилась. Теперь пошатывалось все остальное. Кажется "сияние" не отпустило меня до сих пор. За то голова болит не так сильно как могла бы.

— Мика, а у тебя тоже все вокруг пляшет? — Спросила я у подруги по несчастью, наблюдая за странным поведением люстры. Она удивленно посмотрела на меня, потом на люстру и сообразила.

— Нет! У меня все вокруг засохло и если мне немедленно не принесут воды, я высосу чью-нибудь кровь.

Реико хихикая сбегала на кухню. Она принесла нам на двоих сразу шесть стаканов, как будто сушняк у всей группы. Мы припали к живительной влаге.

Часы пробили один раз. Девочки повскакивали и с воплями "опаздываем", потащили нас куда-то в парк.

Только оказавшись на поляне для медитаций, сидящей со скрещенными ногами я сообразила, что до сих пор держу в руках стакан с водой.

Кимико в этот раз выбрала иное направление, чем обычно. И очень для меня удобное, ибо сидели мы теперь спина к спине, боком к учителю.

К нашему счастью господин Иштар прибыл на занятие с небольшим опозданием и сразу перешел к заданию. Даже ругаться на нас с Микой не стал.

— Итак, на прошлом занятии мы разбирали овеществление мысли. Сегодня практикуемся. Ваша задача выбрать пять желаний с разной степенью важности. Вам нужно пытаться определить силу своей мысли. И помните о законах сохранения! Слишком сильно чего-то пожелаете и оно отдалится и наоборот, предмет вашей неприязни будет попадаться вам тем чаще, чем сильней эта неприязнь. Итак, первый час вам дается на отработку желаний. Они должны быть осуществимы в пределах дворца. Остальное время разбредаетесь в направлении исполнения ваших желаний. Попрошу без фанатизма. Не стоит желать звезду с неба, а то метеоритом в лоб прилететь может! К следующему занятию у меня на столе должны лежать ваши отчеты о проделанной работе. Приступайте.

Речь учителя была тороплива и до крайности лаконична. Он закончил и ушел. Я удивленно открыла глаза, чтобы проводить его пошатывающийся силуэт. И что, он вот так запросто оставит нас здесь одних? Он ведь всегда от всего перестраховывается. Странно.

Однако поразмыслить как следует на эту тему мне не дали. Стоило только Иштару скрыться из вида, как девочки набросились на нас с вопросами.

— Сияние! — Ответила Кимико на все вопросы сразу.

— Небесное сияние? Вы пили небесное сияние? Где вы его взяли? — Пуще прежнего загалдели наши собеседницы.

— Нам местная знахарка дала. — Ответила я.

— Мы ее потрясение лечили. — Ответила Мика, тыча в меня пальцем.

Про историю с канцлером уже все знали.

— И много вы выпили? — Спросила с сомнением обычно молчаливая и спокойная Реико.

— Ну где-то пинты три ... — Прикинула я объем бутылки из которой ночью на меня ругался Хор.

— Вы что, с ума сошли? — Взвилась Реико. — Как вы живы то после такого остались? Мы с Кимико переглянулись и расхохотались. Учеников в Мирьянской школе учили даже этому. Правда учили нас пить и не пьянеть, но в этот раз у нас была другая цель ...

— Вы что, бездетными остаться хотите? — Продолжала возмущаться Реико. Кимико закатила глаза, словно ученик, которому нудный учитель читает нотации, а я нахмурилась.

— Да при чем тут дети? Что это значит? — Оглядела я нашу честную компанию. Кажется кроме меня этот вопрос больше ни у кого не возникал. Девочки замялись, а Мика усмехнулась.

— У тебя на родине в больших городах есть трущобы? Или просто кварталы, где живут бедняки? — Спокойно спросила она.

— Конечно. — Ответила я не понимая куда она ведет.

— А где больше детей? У бедняков или у обеспеченных людей?

— У бедняков ... — Мне сразу же вспомнилась та троица, что пыталась обшарить седельные сумки, но в итоге помогла мне сбежать из Саринга.

-И как ты думаешь, какое будущее их ждет? — Кимико не стала ждать моего ответа. — Единицы из них конечно вырвутся из нищеты, но остальные точно так же продолжат плодить детей без будущего. А увеличение количества бедняков, которые не работают, а возможно и промышляют разбоем, не идет во благо империи. Бедность это конечно не порок. Есть среди них и честные граждане, хорошие матери и отцы, но большинство, как правило, не расстается с бутылкой, чтобы хоть как-то облегчить тяжесть подобного существования. Подлунная империя, как бы благополучно она не выглядела со стороны, тоже имеет свои проблемы. Однако у нас очень мало беспризорников и многодетных неблагополучных семей. Весь алкоголь произведенный в империи содержит один ингредиент, который в малых дозах совершенно безвреден, но если человек употребляет его систематически и в немалых количествах, то постепенно он накапливается в организме и полностью лишает человека возможности иметь детей. А все что завозят к нам с других континентов стоит очень дорого.

— И что, мы теперь не сможем иметь детей? — В ужасе выпучила я глаза.

— Не переживай, пинта сияния тебе ничего плохого не сделает. В ближайшие пару месяцев ты не сможешь забеременеть, но по моему для нас это сейчас не актуально. Или все же? — Хитро скривилась Мика. Остальные девочки тоже с любопытством обернулись ко мне.

— Да ну тебя! — Отмахнулась я, облегченно выдохнув. Дети для меня сейчас на самом деле крайне неактуальны, но вот с местным алкоголем впредь нужно быть крайне осторожной. Да и вообще к мужчинам я отношусь крайне скептически. На столько, что пока меня не привлек ни один из них. Даже на свидание к своим двадцати годам я ходила аж целый один раз. Не понравилось.

Зеленый травяной ковер стал уже как-то совсем недостойно себя вести и я предпочла на всякий случай закрыть глаза. Качка сразу прекратилась.

Чи, единственная честно выполняющая задание учителя, не выдержала и одернула нас.

— Девочки, может быть вы все же делом займетесь? А то уже половина отведенного времени прошла.

Мы все дружно усовестились и решили, что она права. Значит пять желаний с разной степенью важности?

1. Чтоб Карнир сдох! Нет, это как-то ... некорректно звучит. Хочу чтобы принц Карнир ди Мальерт раз и навсегда прекратил меня преследовать!

2. Хочу чтобы Хор скорее поправился. Блин. Не подходит как желание. Иштар говорил, что овеществление мысли работает только на себя любимого, а другим не помогает. Тогда перефразируем. Хочу радоваться до слез из-за скорейшего выздоровления Хора! Требую для себя такого счастья!

3. Хочу остаться жить в Подлунной империи. Мне тут нравится. И люди здесь добрые.

4. Чего бы еще пожелать? Пить хочется, а в стакане вода закончилась.

5. Ммм ... эээ ... Хочу увидеть принцев Саринга. Вот прямо сейчас ... ну хотя бы сегодня.

Так, пять желаний есть. Причем с разной степенью хотения. Вот принцев я наверно сейчас не так уж и хочу видеть. Конечно любопытно было бы на них посмотреть. За пять с лишним лет они должны стать настоящими мужчинами, но показываться перед ними здесь, в своем невольном заточении мне не хотелось.

Теперь надо расползтись в направлении их выполнения.

И что я должна делать со старым козлом Карниром? Напечь ему отравленных булочек и отправить с посыльным? Не отравится, так хоть зубы об них пообломает. За то время пока посыльный до Саринга доберется, они в камень засохнут. А что, хороший намек, мол я тебе не по зубам.

Ладно, отметаем это желание как невыполнимое. Слишком сильно я этого хочу. Значит нужно своего врага понять, простить и пристрелить ...

Дальше Хор ... Этого я тоже хочу слишком сильно. Что можно для него сделать? Пока ничего. Но надо будет написать ему записку. Пусть Мирайя передаст, когда он очнется.

Дальше. Наверно для постоянного проживания в Подлунной империи нужно какое-то разрешение. Значит сейчас же топаю к секретарю в правящем доме. Он должен знать. Но перед этим схожу верну стакан и нахлебаюсь в волю водички. Последнее тоже относим в разряд невыполнимых. Откуда принцам тут взяться? Да и не уверена я хочу ли их видеть сейчас.

Открыв глаза я уставилась на кусты колышущиеся словно в дымке жаркого летнего марева. Сзади раздалось тихое "Тсс". Я обернулась. Ко мне на цыпочках, чтобы никого не потревожить, крался Им. В руках он держал фляжку с чем-то жидко булькающим. Я облизнула пересохшие губы.

— Шиика передала, — прошептал он, протягивая мне сосуд, — а это от Хора. — И Им достал из-за пазухи лист бумаги. Я забыла про флягу и вцепилась в письмо. Им сразу куда-то ретировался, заметив недовольный взгляд Чи, приоткрывшей один глаз.

Я торопливо сломала маленькую сургучную печатку и развернула лист.

"Привет Тэкэра! Мирайя говорит, что ты места себе не находишь из-за меня. Спасибо тебе за заботу, но не стоит изводиться. Как видишь и с тремя ранами в спине я в состоянии держать перо в руках. Мирайя отпаивает меня бордистой, так что пока я изолирован от общества, но как только окончательно встану на ноги, я все же выполню свое обещание и ты увидишь на сколько красива Подлунная империя. Хор."

С одной стороны у меня отлегло от сердца. Хор жив. Пока не очень здоров, но он поправится. С другой стороны, какое к конунгу обещание? Да меня теперь шарктановым золотом из дворца не выманишь! Сегодня же вечером напишу ему ответ, чтобы даже не вспоминал о своем обещании!

Я с упоением приложилась к фляжке. Там оказался чуть кисловатый отвар из каких-то трав. Половину фляги отдала дремавшей Мике. Она тоже ей обрадовалась как старому другу. Выцедив последнюю каплю отвара Кимико растянулась на травке и мгновенно уснула. Было не холодно, но спать на голой земле ночью я бы не стала. Не смотря на то, что в Подлунной империи климат оказался намного мягче, чем в Саринге, уже и сюда добрались первые признаки осени. С каждым днем температура чуть-чуть опускалась. По утрам было уже совсем свежо, но днем солнце пригревало еще по летнему тепло. Появились первые опавшие листья, а кусты млечноягодника стали темно-темно зелеными, готовясь сначала посинеть, потом покраснеть и наконец пожелтеть и опасть ковром разноцветных листьев к твоим ногам. Уже совсем скоро утром начнет выдыхаться пар, а лужи будет сковывать первый ледок. В Саринге в это время выпадал уже не первый снег. Он еще таял, но до установления снежного покрова много времени не пройдет.

Я осторожно встала. От отвара Шиики в голове прояснилось и кусты с поляной перестали плясать, но с координацией до сих пор была беда.

Желание "попить" под номером ... не помню какое, выполнено. Про Хора будем считать что тоже. Остается ПМЖ и три недосягаемых принца.

Я не очень твердой походкой напрямик через все кусты и газоны направилась к правящему дому.

Секретарь был на месте. Я вежливо поздоровалась и изложила не старому еще мужчине суть своей проблемы.

— Вопрос о присвоении Вам гражданства нашей империи решает сам император. Вы можете оставить заявку. После ее рассмотрения Вам либо дадут ответ в письменной форме, либо вызовут на аудиенцию к императору. Я довольно кивнула.

Мне дали бумагу, перо, чернильницу и усадили за маленький столик в углу холла за колонной.

Я написала уже половину своего просительного письма, когда дверь залы для приемов распахнулась и я услышала голоса. Они были одновременно знакомы и чужды.

— Благодарим Вас.

— И надеемся.

— На дальнейшее.

— Сотрудничество.

Проговорили двое как один. Это была излюбленная их манера вести разговор, когда не знаешь который из двух братьев скажет следующее слово.

Не веря собственным ушам я встала и осторожно выглянула из-за колонны. Из залы вышел слуга, а за ним два совершенно одинаковых молодых человека. Ну как всегда, кто бы сомневался. Свою похожесть они доводили до совершенства, вплоть до последней пуговицы. И вот поди ж догадайся кто из них наследный принц, а кто его младший брат. Слуга от входа свернул направо и вместе с братьями скрылся из поля зрения. Я стояла и улыбалась как жертва менингита. Они так выросли с нашей последней встречи!

Свое просительное письмо я дописывала еще очень долго, ибо мысли мои витали в воспоминаниях нашего детства.

Спустя некоторое время из зала раздался звук шагов и оттуда вышел император. Если бы он сразу свернул вслед за принцами я бы его даже не заметила, но высокий человек, чье лицо скрывала маска стихий подошел к секретарю.

— Вот. — Донесся до меня глухой голос из под маски. Секретарь сделал большие глаза и указал подбородком в мою сторону. Император повернулся ко мне. Я встала и поклонилась в пояс. Падать ниц, как говорил Им, мне показалось неуместным. Меня удостоили лишь кивком. Император снова повернулся к секретарю, протянул ему какой-то свиток и что-то написал на клочке бумаги. Тот лишь учтиво кивал.

Император развернулся и удалился куда-то на закрытую часть правящего дома. Я села дописывать это треклятое письмо.

Из зала снова послышались шаги, только на этот раз кто-то бежал. Через весь холл мимо меня и секретаря пронесся метеор и хлопнул уличной дверью. Только в окно я смогла разглядеть спину быстро удаляющегося Има. Отлично! Не знаю что он там делал, вероятно подслушивал, засев в засаде, или все-таки он принц ... но теперь я знаю у кого выспросить каким ветром к нам занесло принцев Саринга!

Еще через пару минут мимо меня снова прошел император. В руках у него было несколько свитков. Один из них он отдал секретарю, а с остальными вышел на улицу. Я конечно выглянула из окна. Стройное тело, легкая походка. Костюм и сапоги для верховой езды. Он явно не стар, я бы даже сказала молод. И, кстати, очень похож на Хора. Если бы тот сейчас не лежал в своих покоях с распаханной спиной, я решила бы что это он. В конюшню пошел — на автомате заметила я, глядя как император сворачивает на ту же тропинку, которой обычно ходила я, срезая дорогу.

Во всем образе императора удивляла одна деталь: на нем не было ни одного участка открытой кожи. На руках перчатки. Высокий воротник куртки поднят. Маска закрывает лицо, шея до самых волос и выше закрыта кашемировым платком, а волосы скрывает тканевая часть маски, вроде плотной вуали, только сзади. В таком виде в пору по сильному морозу разгуливать. Может люди не зря столько баек про лунатиков напридумывали? Может он там под маской скрывает рога, а под курткой у него сложены крылья?

Император уже давно скрылся из вида, а я все страдала над своим просительным письмом. Наконец закончив, я отдала его секретарю и спешно отбыла к себе. Жутко хотелось принять ванну и лечь спать, только перед этим надо заглянуть к Награде, а то опять обидится.

Глава 19. Находка.

Я осторожно заглянула в ворота конюшни и прислушалась. Тишина. Ну и хорошо, а то не хватало еще раз на императора наткнуться. Еще решит, что я шпионка. Награда восприняла мое появление на удивление мирно и спокойно. Мне простили и вчерашний прогул и отсутствие сегодня утром. Она вообще в последнее время ходила довольная до неприличия. Я только радовалась за нее. Жизнь с вольным выпасом явно шла ей на пользу. Награда уже спокойно общалась с ниреконами, у них выработался свой язык.

Успокоенная, я поплелась к себе. У самого выхода из конюшни к моим ногам подкатился свиток, влекомый ветром. Я подняла его. В руках оказалась дорогая гербовая бумага. Ни печати, ни даже скрепляющей ленты. Я развернула и в недоумении уставилась на исписанный лист. Возможно, прочитав первую пару строк нудного законотворческого языка, я тут же потеряла бы к документу интерес, но он был написан уже знакомым идеальным почерком наследника. Внизу подпись императора. Именно такой я представляла подпись наследника, когда читала его письмо, приложенное к ожерелью. И что это может значить? Что принц работает писарем у собственного отца, а император только подписывается под документом? По одной лишь росписи очень сложно определить, принадлежит ли она тому же человеку, кто писал весь текст или же кому-то другому. Однако мне казалось что и текст и подпись под ним принадлежат авторству одного человека. Выходит, что ожерелье мне подарил император, а не наследник? И тогда, в конюшне, тоже был он? Хотя, возможно, это только мои домыслы.

Я углубилась в чтение. Это был указ о принятии поправки к какому-то там закону о налогообложении. Император поднимал налоги в связи с угрозой начала военных действий.

Военных действий?! Я еще раз перечитала указ. Да, все правильно. Император назначал вторую за год волну налоговых сборов. Правда сам налог был довольно-таки мал, но в указе имелась приписка, что каждый, кто пожелает, может сдать в казну больше указанного, если желает помочь своей империи справится с надвигающейся опасностью. Я сглотнула, пытаясь переварить информацию. Неужели принцы приезжали из-за этого? Но о чем они говорили с императором? Объявляли войну или наоборот предупреждали о ней? Что они там говорили? "Надеемся на сотрудничество". Ладно, буду надеяться что второе.

У меня сильно разболелась голова. Вот даже интересно, это от переживаний или меня наконец "сияние" накрыло?

Я растерянно покрутила свиток в руках. Такое не выбросишь. Ведь это по любому потерянный документ. Придется топать обратно к секретарю.

Когда все-таки добралась до своей комнаты ощущения были такие, словно я своими руками корабли в порту грузила. А ведь прошла-то всего ничего! Зато перед глазами перестала прыгать окружающая действительность.

Неестественно тяжелое тело долго отмокало в ванной, а потом, засыпая на ходу, я кое как расправила матрас и провалилась в сон не взирая на то, что за окном был еще очень ранний вечер. Перед тем как заснуть в голову все же пришла мысль, а почему в Подлунной империи указы пишут на всеобщем языке, а не на местной разновидности кружевного орнамента?

Хор опять был недоволен, только на этот раз он не ругался, бурно жестикулируя руками, а просто сидел напротив и что-то мне говорил с крайне раздраженным видом.

— Я тебя не слышу, — пожаловалась я, — или просто не понимаю.

Кажется мы были в его рабочем кабинете. Я сидела в кресле перед столом, а он на это самом столе.

Раздражение на его лице сменилось удивлением. Он спрыгнул со столешницы и сел за стол. Взял лист бумаги, что-то на нем написал и протянул мне. Я уставилась на его художества. На листе была написана всего одна строка, но вместо букв были маленькие картинки. Круглая жирная точка, треугольник вниз вершиной с тремя рожками, вопросительный знак, квадрат с одной диагональю, дефис, бесконечность, глаз и еще один вопросительный знак.

Я удивленно посмотрела на Хора и пожала плечами.

— И что это значит?

Хор нахмурился и потер подбородок. Некоторое время мы просто сидели и смотрели друг на друга. Потом он что-то придумал, встал и начал суетиться вокруг меня. Сначала второе кресло для посетителей пододвинули в плотную к моему, потом крошечный журнальный столик из дальнего угла кабинета перекочевал к моим коленям. На него легла стопка чистой бумаги и несколько карандашей. Хор сел рядом, взял карандаш и стал рисовать. Палки— ножки, палки-ручки и круглая голова. Он нарисовал человечка, а потом от глаза к уху дорисовал шрам. Иштар? Под человечком он что-то написал, но я снова увидела лишь пять странных не читаемых значков.

Глядя на меня Хор начал что-то тщательно выговаривать.

— Иш-тар. — Прочитала я по губам и закивала, мол поняла. Он еще раз ткнул пальцем в значки и снова повторил. Потом дал карандаш мне и указал на лист. И что он хочет? Чтобы я написала то же самое? Иш ... начала я и осеклась. У меня получались такие же каракули! Я начала снова, и результат оказался тот же самый. Это как? Сконцентрировавшись, я начала снова выводить вредные буквы. И — две вертикальные палки и одна косая. На листе красовалась вполне опознаваемая буква, только воспринималась она не как буква, а как набор палок. Так, ладно. Дальше. Ш — то же самое, только палок на две больше. Т — тут совсем просто, крестик без верха. А — шалаш с перекладиной. Р — половинка от арбуза и палка.

— ИШТАР, — прочитала я на листе бумаги и в голове что-то щелкнуло. Все значки вдруг стали буквами.

Я обернулась к Хору, который внимательно наблюдал за тем, что я пишу.

— Это что сейчас было?

— Что, проснулась наконец? — вдруг услышала я его голос. Вот опять он глаза закатывает.

— Проснулась? — еще больше удивилась я.

— Включай голову! — Хор постучал костяшками пальцев мне по лбу, — Вспоминай что было до того, как ты попала сюда.

Я задумалась. Как сюда пришла — не помню. А что помню? Свою комнату, как нежилась в ванне, а потом легла спать ...

-Ой, — вдруг дошло до меня, — мы что, во сне? Хор кивнул и с облегчением откинулся на спинку кресла.

Сейчас для меня это стало очевидно и невероятно, но еще несколько минут назад я этого не осознавала. Так вот что значит осознанный сон!

— Ну и горазда же ты спать! — возмутился Хор, — Я уже несколько дней до тебя достучаться пытаюсь. А ты то в служанку обрядишься, то меня в бутылку закупоришь. На последней фразе он по мальчишески хихикнул, а мне стало неудобно. Я же не знала, что это сон.

— Теперь понятно, почему ты мне каждую ночь снился, — протянула я и вдруг меня подбросило от мысли, пришедшей в голову, — Но ведь ты жив? С тобой все в порядке? Ты не отходящая в иной мир душа? Хор от души расхохотался.

Он уже вытирал слезы, когда обстановка вокруг начала меняться. Мебель постепенно становилась прозрачной, а вместе с ней и Хор. Он вскочил с кресла, разглядывая собственные внутренние органы, а я застыла. В его теле по прежнему были три стрелы. Одна насквозь пробила сердце, вторая печень, третья левое легкое. С такими ранениями не живут. Хор, придя в себя, начал хлопать по себе руками, словно стряхивая пыль с одежды. Все снова стало обычным.

— Ну ты даешь! — удивился он.

— Это правда? — в ужасе спросила я, ткнув пальцем в его уже непрозрачную грудь. Он улыбнулся.

— Не бери в голову. Мы во сне, а это твои страхи. Я жив, просто пока без сознания, вот и гуляю по чужим снам.

Я хотела удивиться и немедленно пристать к нему с расспросами, как такому можно научиться, но услужливая память подсунула тревожные воспоминания.

— Хор, ты что-нибудь знаешь о войне?

Он нахмурился.

— Ты то откуда об этом знаешь?

— Я свиток с указом нашла. На конюшне. И он на всеобщем был написан, а не на вашем подлунном. Хор нахмурился еще сильнее. На лице его явственно проступила досада.

— У нас в империи живут разные люди, в том числе и с других континентов. Многие из них не знают языка и все указы и другие документы, предназначенные для широкой публики издаются на двух языках.

— Война с Сарингом? Принцы для этого приезжали?

Хор нахмурился так, что брови сошлись на переносице и уставился на меня с подозрением. Мне стало не по себе.

— Если бы не знал, что сюда тебя загнал Карнир, то решил бы, что ты шпионка. Слишком часто ты оказываешься не в том месте и не в то время ... или наоборот ...

Он в задумчивости перевел взгляд на стол.

— Я не шпионка, — проговорила я тихо, — просто ... если Саринг объявил вам войну из-за меня ... то ... я уйду ... только позаботьтесь о Награде. Ей тут хорошо. А с собой я ее не потащу.

Последние слова я выпалила скороговоркой, пока Хор внимательно смотрел на меня.

— И куда ты пойдешь? Любая из стран содружества тебя выдаст.

— Да какая разница, — пожала плечами я, — уеду в Фортанию, поставлю там себе домик на глухом болоте и фиг кто меня найдет.

Хор вздохнул.

— Болота Фортании и так кишат беглыми преступниками. Ты там просто не выживешь. Не потому, что условия суровые, а потому, что конкуренция чересчур высокая.

Я потупила взгляд и прикусила губу, стараясь не заплакать.

— Не глупи. Из империи тебя никто не гонит. Принцы приехали предупредить, что Карнир уговаривает короля снарядить флот и выступить против нас, но я сильно сомневаюсь, что его величество король Сарриус согласится. При прочих равных условиях, этот поход просто не выгоден. И даже если Саринг завоюет нас, то король не сможет управлять двумя континентами, расположенными на противоположных концах планеты. Да и мы не лыком шиты. Как видишь за четыре тысячи лет нас никто так и не завоевал. Так что забудь пока об этом. Скорее всего война закончится так и не начавшись.

— Но указ? — выдохнула я.

— Это лишь страховка. Запас в казне никогда не помешает. Если все обойдется, то эти деньги вернутся обратно к людям в виде новых дорог, мостов, мельниц или, на худой конец, понижения налогов. И даже если флот Саринга все же явится к нашим берегам, то всегда существует шанс договориться.

— Как? Если Карнир чего-то хочет, он не успокоится, пока не получит этого.

— Ну, во-первых, если ты считаешь, что Саринг собрался воевать из-за тебя одной, то ты слишком много о себе думаешь. Во-вторых, что мешает нам сказать , что приехав сюда ты заболела и умерла. И, в-третьих, если на нас не нападет Саринг, то нападет кто-нибудь другой. Всегда находится кто-нибудь, кому хочется повоевав.

Я внимательно слушала Хора. Идея объявить меня мертвой мне понравилась. Тогда Карнир потеряет цель. Но почему-то мне не верилось, что он просто вернется восвояси. А если он собрался воевать с Подлунной империей не из-за меня, то из-за кого или чего? Ведь двум государствам больше нечего делить. Или есть?

Утром следующего дня я снова проснулась с головной болью. Да чтоб это "сияние"! Неужели похмелье может длиться два дня? Или это из-за Хора с его осознанными снами? Я помассировала виски и отправилась в ванну умываться холодной водой. На улице еще даже не рассвело, когда я вышла в зябкие утренние сумерки. Прислуга уже встала и у самых дверей я встретила Чериоку и еще двух девушек. Они учтиво поклонились мне, а я попросила наполнить стеклянную баночку теми волшебными шариками, которыми греют воду в ванне и пошла дальше.

Награда радостно заржала, увидев меня. Она потыкалась в живот, обнюхала карманы и положила голову на плечо, обнимая. Я рассмеялась и тоже обняла ее. Потом наполнила кормушку зерном и, пока Награда хрупала, взяла щетку и принялась наводить кобыле красоту, добиваясь зеркального блеска шкуры. Пуран поздоровался, заметив меня, выходящей из денника.

— Смотрю вас совсем к конюшне приписали? — улыбнулась я мужчине. Он чуть замялся, решаясь говорить или нет. Потом все же решился.

— Мне Ирим, конюх местный, вообще предложил на работу сюда устроиться. Он стар уже, не справляется. Вот и зовет в помощники.

— Ну так соглашайся! Отличное же место!

— Дак меня хозяйка ни по чем не отпустит. Да и как-то боязно в другую страну на совсем перебираться.

— Ну, перебираться или нет, это ты сам решай. А вот хозяйка твоя не имеет права тебе отказать. Ты ведь наемный работник, а не раб? Долг есть?

— Не раб. Долгов нет.

— Ну и отлично. Если надумаешь, обращайся. Подскажу как сделать так, чтобы комар носа не подточил. Пуран закивал.

В кухне я застала очень странную картину. Шиика, Мирайя и Мика сидели за столом и о чем-то тихо переговаривалась. Мирайя выглядела расстроенной, а Шиика гладила ее по спине и утешала.

— О, Тэкэра, привет! — заметила меня Кимико.

— Привет. Я не вовремя? — замялась я на пороге. Было неловкое чувство, что я тут лишняя.

— Да нет, все в порядке. Проходи. — натянуто улыбнулась Мирайя, обернувшись ко мне. Я неуверенно подсела к ним за столом, а Мирайя встала:

— Ладно, мне пора. Дела зовут, — навесила она на себя бодрую улыбку, но в глазах по прежнему светилась грусть и тревога.

— Мирайя, погоди. А ты не могла бы передать Хору записку, когда он сможет ее передать? Она кивнула, а я протянула ей заранее приготовленную записку. Мне было до жути интересно, подтвердит ли Хор, что он действительно владеет осознанным сном или сегодня ночью это все мне приснилось? Ведь вполне может быть, что мне снился сон об осознанном сне.

Она ушла, а Шиика принялась чересчур усердно суетиться на кухне. Она выдала нам по порции завтрака и сбежала в кладовку.

— Расскажешь, что случилось? — спросила я у Мики, уплетающей яичницу с куском жаренного мяса. Она отрицательно помотала головой.

— Если Мира захочет, она потом сама тебе расскажет. Я вздохнула. Ну да, она права. Не хорошо рассказывать чужие тайны.

Ответ от Хора я получила через два дня и содержал он всего два слова: "Включай голову!"

Глава 20. Праздник середины зимы.

Зима уже давно вступила в свои права. Стало совсем холодно и землю укутало белое снежное покрывало. Мой день рождения, который был во второй половине октября, прошел незамеченным. Я не расстроилась, скорее наоборот, ведь специально никому о нем не говорила.

Наш третий класс окончательно сплотился и теперь господин Иштар называл нас не иначе как "банда". Так получилось, что все мы, кроме Чи, жили в одном здании. Немного подумав и посовещавшись мы позвали ее к себе и она не отказалась. Теперь Чи стала соседкой Кимико, заняв комнату прямо над моей.

Все наши занятия по прежнему сводились к вышивке, рисованию и маханию мечами. Правда теперь мы махали мечами не на улице, а в просторном зале. Да и махание стало разбавляться всевозможными акробатиками и аэробиками, растяжками, ползанием по канату и множеством других физических извращений, которые придумывал для нас учитель.

Я сильно подозревала, что когда-то в отведенном для нас помещении устраивали балы и приемы, но потом переоборудовали под спортивные нужды.

Декоративные порталы, обрамленные колоннами и фигурный наборный паркет очень странно смотрелись по соседству с высокими окнами затянутыми сеткой, мягкими матами, раскиданными по углам и несколькими канатами, свисающими с высокого расписного потолка. Тут можно было потеть и приобщаться к прекрасному одновременно.

Кроме этого мы изучали историю мертвых языков, литературу разных стран и учились играть на музыкальных инструментах. Иногда в голове появлялась мысль, что именно так должна выглядеть мирьянская школа "изящных искусств" в глазах тех, кто ничего про нее не знает. Хотя по факту Турен воспитывал лучших шпионов в мире. Многие уходили в тайные службы своих стран, но всегда у всех адептов лорда директора было первейшее правило и присяга: "не предай учителя своего!" Многие становились пекарями, ремесленниками, купцами, чиновниками, да кем угодно, если им этого хотелось. При этом у лорда Турена де Мирьяна всегда и везде были свои глаза и уши.

Хор жил в полной изоляции еще почти месяц. Иногда мы обменивались записками через Мирайю, а иногда он приходил во сне. Меня расстраивал тот факт, что самостоятельно осознать свой сон я так ни разу и не смогла. Сон оставался сном до тех пор, пока не приходил Хор, не стучал мне костяшками пальцев по лбу и не говорил: "Включай голову!" Эта фраза моментально рождала осознание. Кроме меня в осознанном сне преуспели только Мика и Чи. И если до Мики нам с Чи было далеко, ибо та общалась с самим учителем во сне, то в косвенном осуществлении мыслей мне не было равных. Однажды я даже шокировала Иштара силой мысли. Щелкнув пальцами я заявила, что хочу горного ирида. Учитель хмыкнул, а к концу занятия у меня на коленях свернулся маленький рыжик, с которым я успела подружиться.

Правда сбывались далеко не все озвученные желания. Когда я что-то задумывала, то появлялось интуитивное знание стоит на это тратить усилия или нет. Объяснить это словами у меня не получалось. Зато я вывела несколько новых законов, опираясь на то, что рассказывал нам господин учитель. Если мы чего-то слишком сильно хотим, то производим избыток энергии, который работает как противодействие исполнению желаний. Из этого по моей личной теории следовало, что все самые заветные желания нужно возвести в статус личных страхов и как следует их бояться, тогда они непременно исполнятся. И наоборот. Принять все, чего ты боишься и не так, чтобы захотеть, но допустить то, что это может случиться на самом деле. Это было трудно. Намного труднее, чем бояться своих хотелок.

Я боялась смерти близких и принять это было очень сложно. Наверное даже не сложно, а страшно. Однако прокручивая в голове страшные картины, внушая себе их реальность и доводя себя до слез я могла быть уверена, что этого не случится в реальности. Вообще это был парадокс. Хотеть чего-то, чтобы этого не случилось.

Иштар раз за разом выслушивал мои сбивчивые объяснения и в конце-концов предложил написать курсовую на эту тему в конце первого года обучения. Я согласилась.

Мысли о войне я пока из головы выкинула. Все равно ничего сделать я не могу, а изводить себя — это не дело. Если Карниру все же удастся уговорить короля, то флот Саринга прибудет к лунным берегам не раньше весны, а может даже начала лета, когда у нас начнутся каникулы.

Когда, замучив себя тревожными мыслями, я пришла в башню сокровищ, дракон мне не ответил. Я только почувствовала успокаивающую волну ласки и тепла. На душе сразу стало спокойнее. Он старался не входить со мной в контакт, но я поняла что он хотел до меня донести. Вот если Саринг соберется воевать, тогда буду действовать, а если нет, то и беспокоиться не стоит.

С того раза, когда я видела императора, куда-то пропал Им. Мне так и не удалось расспросить его о том приеме с наследниками Саринга. Я приготовила для него и Хора подарки на праздник середины зимы, но сомневалась, что их удастся вручить вовремя. Я видела Има всего пару раз, но он всегда был не один и куда-то спешил, был чем-то занят. Хор тоже очень часто пропадал. На все мои вопросы он отмахивался, мол государственные дела. Якобы их за время болезни накопилось столько, что он теперь в бумагах разбираться будет еще целый год.

Я вздыхала, чувствуя себя всеми покинутой и сбегала в конюшню к Награде. Моя изабелловая красавица всегда была мне рада, а я радовалась ей. Или скорее за нее. Огромное поле за конюшней, по которому носился целый табун ниреконов, был в полном ее распоряжении. С аборигенами она нашла общий язык. В конюшне обитала еще пара лошадей, но те не проявляли никакого желания общаться с рогатыми. А вот Награду я не раз заставала за игрой в салочки с кем-нибудь из них.

Невестам во время учебы запрещалось покидать территорию дворца, а необходимость в покупках периодически возникала, поэтому базар приезжал к нам. Раз или два в месяц площадь при входе оцепляли всю полностью и на ней располагались торговые ряды. Купцы со всего континента привозили свои лучшие товары. Леди Тоши постоянно скандалила с нашим управляющим Ирдарином по поводу того, что торговые дни должны проводиться чаще, как минимум раз в неделю. Мне становилось смешно. Леди Дилиамонси каждый раз закупала столько тряпок, что меня мучило любопытство, где же она хранит стог вещей таких размеров? Если купцы будут съезжаться так часто, то либо ее покои треснут по швам, либо в империи не останется приличных вещей, принцесса их все скупит.

Сейчас нам разрешалось ходить по площади не скрывая лиц, но предупредили, что к началу третьего года обучения мы будем скрыты от посторонних глаз. Выпускницам разрешалось выходить только в специальных одеждах, которые оставляли открытыми только глаза и руку чуть выше запястий. Эдакий балахон с тремя прорезями. Одна горизонтальная для глаз и две пониже, для рук. Разговаривать с кем бы то ни было тоже запрещалось. Каждая невеста брала с собой служанку, которая и вела все переговоры.

Я прямиком отправилась к уже знакомой торговке готовым платьем. Именно у этой бойкой женщины я в прошлом месяце заказала себе одежду. Темно синий сарафан без рукавов и с круглым воротом уже дожидался меня. Мягкая шерсть была вышита серебряным кантом по горловине и по низу подола. Под него одевался свитер из некрашеной, но потрясающе мягкой серой ткани и плотные узкие брюки того же цвета. Завершал образ широкий кожаный пояс. Такой покрой был очень популярен у местных жителей и после примерки я убедилась, что он еще и очень удобен. Подол прямого верхнего платья имел два разреза по бокам до самых бедер. Ты вроде как и в платье, но в то же время и верхом можешь ездить и бегать сломя голову оно не мешает. Вот испытаю на деле и может быть еще закажу.

Платить за покупки я уже не пыталась. Продавцы смотрели на меня так, что становилось не по себе. Ну не хотят брать деньги — их проблемы. Тем более, что мои запасы подходили к концу. Нужно будет что— нибудь придумать, а то к концу обучения путешествовать по миру будет просто не на что.

Первая сессия прошла для меня незамеченной. Я никогда не была перфекционисткой и не ставила для себя никаких сверх задач. Честно получала свои четверки и не заморачивалась.

В воздухе чувствовалось общее предвкушение зимних каникул и праздника середины зимы. Небольшие презенты были давно завернуты в цветную упаковку, подписаны и сложены на полке в шкафу, но насладиться праздником мне не удалось.

Еще накануне вечером я чувствовала себя прекрасно, но уже на следующее утро не смогла встать. Голова болела, глаза открывались с трудом, а руки тряслись. Попытки встать успехом не увенчались.

С драконом я не общалась. Он вообще не хотел мне отвечать. В чем тогда дело? Я закрыла глаза и расслабилась.

В последнее время мы с Кимико практиковали очень интересную вещь. Мы обозвали ее "зов". Во сне мы друг с другом уже общались и даже иногда удавалось затягивать к себе Чи. Но я по прежнему не осознавала сна, пока Мика не стучала мне по лбу и не говорила "включай голову!" Кодовая фраза сразу включала мои мозги.

Однажды я что-то забыла сказать Мике во сне и когда уже почти проснулась, где-то на границе сна и яви, я позвала ее. Кимико к тому моменту уже проснулась, но как ни странно, она меня услышала. Потом этот зов иногда стал получаться и во время бодрствования. Нужно было расслабиться, освободить голову от посторонних мыслей и позвать. Мика сказала, что возможно это работает, потому что я впадаю в транс, который очень похож на сон. Если моя собеседница в этот момент спала, то нам удавалось перекинуться парой фраз, а если нет, то она все равно чувствовала. Как выразилась Мика, внутри что-то начинает чесаться и появляется жгучая необходимость куда-то бежать и что-то делать. Опытным путем выяснили, что бежать тянет в направлении того, кто кинул зов, а вот от чего возникала жажда деятельности мы так и не поняли.

Я позвала ее. Отклика нет, значит уже не спит. Потом я попыталась позвать Чи, но та тоже уже встала. Чи мой зов чувствовала только во сне. Мика спустилась не сразу. Она зашла ко мне через несколько минут, придерживая рукой полотенце на мокрой голове.

— Что у тебя случилось? — спросила она, садясь у моей постели. Я с трудом повернула к ней голову.

— Помоги, — прошептала я, — встать не могу. Слова давались очень тяжело, губы пересохли и почему-то захотелось заплакать. Это было противоестественное желание, как будто и не мое вовсе. Я просто чувствовала, как глаза застилает пелена и все вокруг размывается, а потом первая слезинка покатилась по щеке, оставляя за собой мокрую дорожку.

Мика, поняв что что-то не так, округлила глаза и вскочила. Дверь в мою комнату бесшумно открылась.

— Мика, ты тут? — вошла Чи, — я тебя искала. Слушай, у меня только что тоже что-то внутри зачесалось. Это случайно не ... Тут Чи увидела лежащую меня и обеспокоенное лицо подруги. Кажется она тоже услышала мой зов.

— Что случилось?

— Чи, беги за нашим лекарем! Ты ведь знаешь Мирайю? Она сейчас должна на кухне помогать. Если ее там нет, то попроси повариху передать ей, что Тэкэре плохо и беги в правящий дом. Скажи секретарю, что срочно нужен лекарь.

Чи без лишних вопросов вылетела из комнаты.

Через несколько минут прибежала запыхавшаяся Мирайя. Она очень долго ощупывала меня, мучила расспросами где что болит и дала наконец напиться воды. Я глотала с трудом, едва не захлебнувшись.

Днем стало трудно дышать. Моя грудная клетка казалась неподъемным стальным панцирем и поднимать его на каждом вдохе становилось все тяжелее и тяжелее. К вечеру это чувство пропало, зато я стала хуже соображать. Сознание заволокла пелена пассивного безразличия. Мирайя не отходила от меня. Я слышала как она постоянно отправляла слуг с каким-нибудь заданием или поручением.

Вечером в мою комнату как ошпаренные влетели Хор с Имом.

-Что случилось? В чем дело? Что с ней? — заговорили они одновременно. До меня их вопли доносились как будто издалека.

— Я не знаю что с ней. Температуры нет, она наоборот холодная. Утром еще говорила, но теперь и этого не может. Дыхание поверхностное и пока она в сознании.

Им подполз ко мне на коленках. Я с трудом сфокусировалась на его лице. Никаких эмоций он у меня не вызвал, хотя наверное сейчас я бы должна обрадоваться, ведь почти месяц его не видела.

— Мирайя, помоги, — обернулся он, — нужен стакан воды. Хор? Кажется в этот раз твоя очередь?

Я услышала, как сначала забрякала посуда, потом зашипел и тихо ругнулся Хор. Что они там делают?

Им вернулся ко мне, приподнял голову и осторожно влил в рот несколько глотков воды. Вода имела какой-то слабый солоноватый привкус, но что это было мне думать сейчас не хотелось.

— У нее глаза мутные, — обеспокоенно произнес парень, заглядывая мне в лицо. — Я как узнал, сразу примчался. Думал обычная простуда.

— Ага, все бросил и помчался кометой! Даже не предупредил никого! — возмутился канцлер.

— А тебя кто просил со мной ехать?! — неожиданно рявкнул Им на Хора, — Вот и оставался бы командовать строительством!

Хор только хмыкнул. Не смотря на апатию я удивилась. На месте учителя я бы одернула ученика. Мал он еще так на старших рявкать. Но Хор этого не сделал.

Мирайя зажгла свечи и я почувствовала запах жасмина, примешанного к воску. Раньше он мне очень нравился, но сейчас на меня пахнула приторная и удушливая волна. Дыхание снова сбилось, только теперь грудь не казалась мне тяжелой, теперь я просто не могла вогнать воздух внутрь. Я вдыхала все чаще и чаще, но воздуха в легкие поступало все меньше и меньше.

— Мирайя! — услышала я вопль Има и потеряла сознание.

Глава 21. Сон.

Было тихо, если не считать стойкого гудения в голове, отдающегося вибрацией во всем теле. Словно голову в колокол сунула, а он звонить начал. Я открыла глаза. Сквозь занавески на окне в комнату проникал свет. Ужасно хотелось пить и есть. Стакан воды стоял рядом и я осушила его залпом. Только когда отставила посуду, заметила Мирайю, заснувшую сидя у стены.

С матраса я поднялась довольно легко, если не считать легкой слабости и не сильного головокружения. Укутала Миру своим одеялом и отправилась в ванную комнату. С утра почему-то было плохое настроение. Я не понимала что со мной случилось и это раздражало.

Приведя себя в порядок и умывшись с душистым мылом, я вернулась в комнату, чтобы переодеться. Наклонившись, чтобы свернуть постель и спрятать ее в шкаф, я почувствовала как подгибаются колени и безвольной куклой рухнула поперек матраса. Перед тем как снова потерять сознание я услышала звук падающего стакана и сонное "А?" Мирайи.

В следующий раз я очнулась от голоса Хора, но глаза открыть так и не смогла. Он тихо переговаривался с Мирайей, а она, судя по звуку перелистываемых страниц, изучала какую-то книгу.

— Посмотри на него. Он же совсем голову потерял. Опять повторяется та же история. Неужели он с первого раза не понял? Голос Хора был расстроенным и мне показалось, что в нем слышна боль. — Он и себя замучает и девочку доведет!

— Хор, сердцу не прикажешь. Мы с тобой тут ни помочь ни помешать не в состоянии. Пусть сами разберутся. Она умница, может у Има появится наконец верный друг. Хор тяжело вздохнул, но ничего не сказал.

— Понимаешь, ему не хватает человеческого тепла, семейного уюта. Ему нужен человек, который прижмет к груди, погладит по головке и просто скажет что все хорошо.

— Ты уверена, что мы с тобой об одном и том же Име говорим? — вздохнул Хор, — или ты снова забыла кто он на самом деле?

— Нет, Хор! Это вы все тут забыли кто он на самом деле! Я сейчас говорю не о титулованном Имаре, а о маленьком мальчике Име, о котором все забыли и на которого никто не обращает внимания! Именно о ребенке!

— Нет Мира, он давно не ребенок. И он не потерпит такого к себе отношения.

— Это от нас он не потерпит, потому что каждый день доказывает нам, что взрослый. Но может он примет это от нее? Она-то видит в нем ребенка и посмотри с каким удовольствием он играет эту роль! Ему это нужно. Пойми, он не знаком с плотской частью взрослой жизни. Да, он многое повидал на своем веку, ему досталась от жизни несчастливая карта, но повзрослеть он так и не смог.

Хор не стал возражать. Некоторое время они молчали, потом он заговорил:

— Позавчера умерла Шаали.

— О, мертвые боги! — прошептала Мирайя, — соболезную.

— Чара третий день плачет. Говорит, что справится, но я то вижу как ей тяжело ... И Им как с цепи сорвался. Видимо решил, что раз Шаали больше нет, я теперь на нее переключусь. — вздохнул, — может быть ты и права. Он действительно ребенок. Он даже не понимает на сколько больно терять любимых.

— Как раз это он понимает. Просто сам любимую терять не хочет, вот и бесится. А как удержать не знает.

Судя по звуку, Мирайя зажгла свечи. Я почувствовала запах жасмина и, кажется, в очередной раз отключилась.

Я куда-то бежала. Лес вокруг становился темнее, под ногами начала хлюпать вода, а сзади кто-то догонял.

— Стоять! — раздался резкий властный окрик. Я из последних сил попыталась бежать быстрее. Ужас подстегивал, а дышать было с каждой минутой труднее.

— Я сказал стой!

И в этот момент я напоролась на невидимую преграду. Воздух впереди меня спружинил как батут и я полетела обратно, прямо в руки своего преследователя. Упала и больно ударилась о какой-то корень спиной. Меня придавили к земле, а я зажмурилась, не желая видеть лысого амбала, который загонял меня в болото.

— Открой глаза! Тэкэра! Открой глаза!

Он еще и имя мое знает! Я барахталась, пытаясь вырваться.

— Гельдов крин! Включай голову!

Услышав кодовую фразу я распахнула глаза и увидела Има.

— Ну и от кого ты так чесала? — пропыхтел он вставая и помогая подняться мне.

— Видимо от тебя, — сглотнула я пытаясь отдышаться.

— У-у-у, какой я страшный! Мы оба рассмеялись, но лица парня быстро посерьезнело.

— Тэкэра, мы не можем понять что с тобой. Можешь описать что ты чувствовала, прежде, чем сознание потеряла?

— В который раз? Я его постоянно теряю.

— Значит ты приходишь в себя? И как часто?

— Да частенько. А давно я без сознания валяюсь?

— Третий день.

-Значит один — два раза в день точно в себя прихожу. Только я вообще ничего не чувствую. Ни рук, ни ног. Даже глаза открыть не могу. И дышать тяжело.

Им нахмурился.

— Ты у нас уже дважды остановку дыхания давала. И мы не понимаем что происходит. Может что-то еще?

— Еще? Ну голова гудит. Им оживился.

— Как колокол после удара?

— Да, — удивилась я точности формулировки, — иногда кажется, что вот-вот мозги вибрировать начнут!

На лице Има проступило осознание чего-то и он неожиданно исчез. Я заморгала на пустое место. От парня остались только продавленные во мхе следы, медленно наполняющиеся водой.

— И-и-и-м! — заорала я на весь лес, вспомнив, что хотела сказать кое-что еще.

Он появился немедленно, но стоял вполоборота ко мне и его руки были подняты так, словно он что-то кому-то объяснял.

— ... рит ...— запнулся он на полуслове и заозирался. Увидел меня.

— Ты как это сделала? — выпучил на меня глаза.

— Позвала. Слушай, — затараторила я, пока он снова не исчез, — убери свечи! Они так воняют ужасно.

— Какие свечи? — ошарашенно хлопал глазами он.

— Жасминовые. Мирайя их по вечерам зажигает. У меня их целая упаковка в комнате. Они как вонять начинают, я сознание теряю.

Им кивнул, продолжая таращиться. Потом дернулся и снова пропал.

Я осталась одна по среди дремучего леса. Рядом в болоте радостно квакали лягушки. И что делать? Ноги в сапогах промокли вполне реально. Мне теперь болтаться по болоту пока в себя не приду? Если вообще приду ... А если уже поздно? Стало страшно, но я тут же сама на себя разозлилась. Нечего тут устраивать сеанс саможаления!

И почему мне не снился сон про цветущую полянку? Развернулась и пошла туда, откуда прибежала. Начало дистанции казалось более сухим.

На более менее открытой поляне вытоптала небольшой пятачок от поросли высоченных, мне по плечо, каких-то зонтичных растений. Отгребла в сторону плодородную землю и устроила костровище. Влажные дрова ни за что не желали гореть. Пучки сухой травы и немногочисленные щепки прогорали в момент, а вот палки покрупнее только слегка начали парить. Высекая в очередной раз искру из кремня я бубнила себе под нос:

— Да загорись же ты наконец, шалаш недоделанный!

Шалаш немедленно вспыхнул, да как! Я каким-то чудом не опалила себе брови и волосы, потому что толстые ветки, сложенные шалашиком вспыхнули как факел. А во сне, похоже, овеществление мыслей совсем не косвенное! Мое сознание пожелало, чтобы поленья были пропитаны не водой, а горючим маслом и желание вмиг исполнилось! Отлично! Значит нужно пользоваться! Ноги и сапоги моментально высохли без ущерба для обуви.

Интересно, а какие звери могут водиться в лесу, который снится?

На выставленную к верху коленку села синица. Наклонила крохотную головку с тонким клювиком сначала в одну сторону, потом в другую и требовательно пискнула. Я протянула ей раскрытую ладонь с семенами солнечного цветка. Она схватила крупную семечку и улетела прочь. Кусты зашуршали и на поляну вышло нечто. От вида не крупного зверя моя челюсть упала на землю и укатилась в ближайшие кусты.

Перед моими очами стояла рысь с хоботом! Тело до самого затылка было полностью рысиное, а вот дальше все было очень чудесато. Ушки были круглые и мохнатые. Они стояли торчком. Глаза были кошачьи, но намного больше, чем им полагалось быть. Между ними начинался самый настоящий хобот! И если вся зверюга была по рысиному лохматой серо-рыжей масти, то хобот был немного темнее и вместо длинной шерсти его покрывали короткие волоски.

Зверь подошел поближе и осторожно протянул ко мне хобот. И чем его полагается угощать? Оно вообще хищное или нет? На всякий случай угостила протянутый хобот сухариком, который откуда-то взялся у меня в кармане. Наверно оттуда же, откуда взялся и кремень и семена солнечного цветка.

Хобот сухарик взял, донес его до рта и довольно захрустел.

"Интересно, а еще более чудонутые звери тут водятся?"

"Как я тут оказался!?" — тут же раздался чей-то голос у меня в голове. Я подскочила, обернулась и икнула от неожиданности. Белый дракон тоже обернулся, но икать не стал. Увидев меня он ощетинился и оскалился. Чешуйки и грива, проходящая вдоль всего позвоночника, встали дыбом.

Я почувствовала, как мягкий замшевый хобот наглым образом слазил ко мне в карман и стянул оттуда еще один сухарик, но мой взгляд был прикован к дракону. Абсолютная копия дракона из башни сокровищ! Только грива и кисточка на конце хвоста были как на рисунке Мики! Абсолютная копия ... но в сто раз меньше. Дракон был размером с моего рысе-слоника. Он был намного ниже в холке, зато длиннее. Добило меня то, что среди ставших дыбом волос на голове поблескивали золотые рожки. Настоящее шарктановое золото!

Рысе-слоник из-за спины пролез мне под руку и с любопытством уставился на усатую оскаленную морду дракона. Дракон от увиденного опешил и даже скалиться перестал.

"Это что за зверь?" — снова раздалось в моей голове.

"Да я сама не знаю. Он сам придумался." — я пожала плечами.

Дракон от неожиданности подпрыгнул и недоверчиво уставился на меня.

"Ты меня понимаешь?" Я закивала головой.

"Где мы и как ты меня сюда затащила?" — я еще раз пожала плечами.

"Как затащила — не знаю. Оно у меня непроизвольно получается. А где — в лесу как видишь. И этот лес мне снится."

"Снится? — дракон как будто успокоился и перестал топорщиться всем чем можно, — то есть мы не в реальности?" Я отрицательно помотала головой.

"И что ты от меня хочешь?" — спросил он, приглаживая передней лапой чешуйки на морде.

Чего хочу? Да понятия не имею. Я ведь не заказывала конкретно дракона, но раз выпал шанс, надо его порасспрашивать.

"А ты живой? Ты существуешь где-то в реальности?"

"Конечно существую! — возмутился драконенок, — только не в твоем времени."

"А летать ты умеешь?" Я спросила это, потому что крыльев у него не было. Он дернулся и на секунду замер.

"Пока нет, — с неохотой ответил он, — но лет через пять уже смогу."

"А ты говоришь, что из другого времени. А из прошлого или из будущего?"

"Не знаю. Я чувствую конфликт времен, но кто где мне не понятно."

"А там у тебя много других драконов? Они тоже живые?" Дракончик снова замялся, но все же ответил:

"Не знаю. Я пока никого не видел."

"Ты что, совсем один?" — поразилась я.

"Нет, — гордо задрал морду он, — у меня друзья есть, — потом посмотрел на меня и неуверенно спросил, — А у тебя драконы есть?"

"Только каменные, — вздохнула я, — Хотя один вроде как со мной общаться пытался..."

"Каменный ... и общаться ... " — задумался дракон.

Пока он размышлял я разглядывала его и удивлялась. Чешуйки его были совсем и не белые, а перламутровые. Однако лапы и пузо серые, словно он в грязи валялся. Грива спутана и кое-где превратилась в колтуны, а в кисточке на хвосте вообще запутались несколько репьев.

"И где же водятся каменные драконы?" — наконец спросил он.

"В Подлунной империи" — честно ответила я. Уж перед настоящим живым драконом я утаивать это не собиралась.

"Подлунная империя, — повторил он, словно пробуя название на вкус, — а мы точно в нереальном месте?" — снова уточнил он.

"Точно, — хихикнула я, — смотри!" — и указала на ближайшие кусты. Те затрещали и к нам на поляну вышел медведь ... зеленый, с бородавчатой кожей, блестящей от влаги. Медведь облизнул морду длинным языком и квакнул. Рысе-слоник радостно протрубил ему в ответ.

Дракончик вылупился на моего зеленого медведя так, что я испугалась, кабы глазки из орбит не выкатились. Пасть удивленно приоткрылась ... и он исчез. А я расстроилась. Такой любопытный собеседник пропал.

Глянула на ластящегося ко мне рыжего носатика и силой мысли увеличила его так, что он стал возвышаться над лесом. Взлетела к нему на загривок и мы, радостно выкорчевывая вековые сосны, отправились искать мое тело. Казавшийся теперь маленьким, зеленый медведь вприпрыжку бежал за нами и квакал.

Глава 22. Яд.

Искать собственное тело во сне оказалось довольно-таки занятно. Я с питомцами бродила по лесу , пока мы не вышли к обрыву. Внизу ничего не видно — один сплошной туман.

Двигаясь вдоль обрыва я поражалась, что за болото может быть так высоко в горах? Обрыв заканчиваться никак не желал. Я и мои зверушки уже порядочно устали. Пришлось устраивать привал и возвращать носатику его прежние размеры, а то несчастный зверь начал подозрительно тяжко вздыхать.

Выяснилось, что увеличивая его в размерах я позаботилась об укреплении костей и суставов, чтобы чего-нибудь ненароком не повредить, но совершенно не подумала о том, что он будет есть. Опытным путем стало ясно, что рысе-слоник травоядный — по пути он сжевал кроны нескольких деревьев. Однако кроны ему не нравились, а кушать хотелось, вот он и давился, бедняжка. Обретя привычные размеры, он первым делом пообкусал все молодые побеги, потом выкопал острыми когтями какой-то большой клубень и принялся им смачно хрустеть.

Я не представляла как здесь искать свое тело. Иштар на уроках говорил, что нас должно к нему тянуть. Причем чем ближе тело, тем сильнее должно становиться притяжение. Но я ничего такого не чувствовала. Это как же далеко я должна находиться от собственного тела, чтобы совсем его не чувствовать. И возможно ли найти его без посторонней помощи? Я ведь во сне, а здесь возможно все!

Закрыла глаза и сконцентрировалась на собственной физической оболочке. Появилось странное ощущение, словно я стала легче воздуха и меня тащит ветром куда-то в бок. Или это был не ветер? Воздух от чего-то стал ощутимо холоднее и пришлось открыть глаза. Собственных перепуганных воплей я не услышала, потому что находилась в космосе! Сбоку от меня быстро отдалялась неизвестная планета, но рассмотреть ее мне не удалось. Меня словно продернуло через полупрозрачную мембрану и незнакомая планета исчезла. Не отдалилась в точку, а именно исчезла! Бесследно пропала! От удивления я вякнула еще раз, но снова ничего не услышала. Меня продолжало тащить боком в направлении уже другой планеты. Космическое пространство уже сменилось верхними слоями атмосферы родной Террианы и я поняла, что камнем падаю вниз.

Внизу неумолимо быстро увеличивался серповидный материк Подлунной империи.

А бесплотное тело может разбиться? — пронеслось у меня в голове. Оказалось, что нет. Последние сотни ниров до поверхности я просвистела на столько быстро, что все вокруг смазалось в одно разноцветное пятно.

В место удара я резко очнулась, оказавшись в собственном теле. Ощущения были очень схожими с теми, когда в обычном сне ты падаешь и вместо удара просыпаешься.

На до мной склонились Мирайя и Им.

— Вроде помогает, — прошептал она.

— Главное, что мы отраву нашли, — тихо ответил ей Им.

Я закрыла глаза и уснула без всяких сновидений.

Позже я много раз просыпалась, но никак не могла придти в себя. Мое тело было на столько слабым, что до ванной комнаты я добиралась только при помощи Мирайи.

Умывшись и кое-как съев несколько ложек каши или похлебки, я снова без сил падала на матрас. Им и Хор, периодически появлявшиеся у меня, ходили по дворцу словно две грозовые тучи.

Когда мне стало немного легче и я смогла нормально соображать и связно разговаривать, Им объяснил, что меня отравили.

В свечах с жасмином была добавка в виде яда горных иридов. Яд не убивал и не давал знать о себе сразу. Он накапливался в организме и постепенно приводил к параличу тела и помутнению рассудка. Проблема заключалась в том, что этот яд перерабатывается организмом очень быстро, примерно в течении суток, а я уже вторую неделю никакая. Скорее всего я этот яд получаю еще откуда-то, но откуда именно, пока выяснить не удается.

Вторая проблема заключалась в том, что отравили не меня одну. Почти все невесты жаловались на плохое самочувствие и периодически падали в обмороки. Пострадали некоторые слуги и другие жители дворца.

Интересно, кого Им имел в виду говоря о других жителях? Неужели пострадал кто-то из императорской семьи?

Через три дня, когда я уже с трудом, но смогла передвигаться по комнате, Им принес в мою комнату бутылку какой-то дурно пахнущей мутно-коричневой гадости. Я скривилась от запаха, заполнившего всю комнату, а Им, сияя аки солнце, водрузил бутыль на стол и самодовольно заявил:

— Вот! Смотри чего придумал!

Я недовольно переводила взгляд с дурно пахнущей тары на парня и обратно, ожидая объяснений.

— Я долго не мог понять каким образом яд из свечей смог тебя отравить, — начал он, а я навострила ушки. Меня этот вопрос тоже интересовал. — Яд ирид имеет белковую природу, а белок от высоких температур как известно сворачивается. Если яд просто подмешать в воск, то ничего не произойдет! Чтобы отравиться ей, тебе ее придется съесть. Потом я решил, что подмешан был другой яд, что просто меня сбили с толку описанные тобой симптомы. Когда я травился ядом ирида, то гудящая голова была самым ярким впечатлением.

Кажется мое лицо вытянулось от удивления, потому что Им посчитал нужным уточнить:

— Ну, мы с рыжиком не всегда дружили...но я сейчас не об этом. Короче, все мои попытки опровергнуть, что это яд иридов, только подтвердили, что это именно он. Что нужно сделать с белковым ядом, чтобы он сгорая давал ядовитые испарения я не знаю, но в городе мы накрыли целую лабораторию. Я пока не разобрался в самом производстве, но образцы отравы заполучил. Это яд иридов, но какой-то странный. В общем поэкспериментировал я с этим их изобретением и сделал вот это, — Им указал на бутыль, — Смотри.

Парень взял два блюдца и налил туда вонючей жидкости из бутылки, достал из кармана два огрызка свечей, завернутые в ткань и опустил каждую в свое блюдце.

Жижа в первом блюдце никак не отреагировала на это действие, а в другом медленно обесцветилась и стала прозрачной. Я наклонилась над столом и потянулась к блюдцам, но тут же получила по рукам от Има, на что решила жутко обидеться.

— Не трогай! Результатом реакции является еще более мощный яд! Это побочный эффект. Я с ним еще не разобрался.

— Ты отравил мои чашки! — недовольно буркнула я.

— Только одну, — беззаботно улыбнулся он и поволок блюдца отмывать в ванную.

Звяканье посуды сменилось громким воплем Има.

— Ого! — он выбежал из ванны и сунул мне поднос мыльные ладошки. — Тэкэра, смотри!

Я внимательно оглядела его руки и непонимающе посмотрела на парня.

— В мыле тоже этот яд.

Яд? В мыле? Им мыл чашку с этой бурой дрянью и ... Я подскочила на месте.

— Смой немедленно! Сам ведь отравишься!

Им послушно ускакал обратно, прихватив с собой бутылку и ответил уже оттуда.

— Не, я не отравлюсь. У нас с Хором антидот есть.

Успокоил называется! В моей ванной комнате не переставало что-то звенеть и брякать. Я с трудом поднялась с постели и пошла посмотреть чем он там занят.

Моя ванная была раскурочена. Точнее раскурочен был мой шкафчик. Все его содержимое было вывалено на пол и Им поочередно вскрывал все пузырьки, баночки и флакончики.

— Нифигаж себе! — выдал он, увидев меня на пороге, — Да он тут везде! Тэкэра, как ты жива то осталась?

Возмутиться происходящим я не успела. Бурая жидкость, разлитая во всевозможные емкости, в том числе и в закупоренную купальню вместе с постирочным тазиком, который так и остался жить у меня, создавало такое амбре, что у меня заслезились глаза, а к горлу подступил завтрак. Видимо концентрация аромата зависит от площади соприкосновения этой гадости с воздухом.

Я пошатываясь доковыляла до окна в комнате и распахнула его настежь.

Шумно вдыхая в себя чистый воздух я услышала откуда-то сверху голос Чи:

— Тэкэра, это ты? Что у тебя там сдохло? Почему такая вонь?

Из-за козырька, нависающего над окном, мне было не видно подругу. Я ответила закашлявшись:

— Конечно я. Это Имар пытается довести дело до конца. Травит меня какой-то химической гадостью.

— Никого я не травлю! — возмутился Им, подходя к окну, — я яды выявляю. Сейчас и к вам приду, леди Чи. Нужно проверить все покои невест — это приказ императора.

Чи нечленораздельно ругнулась и закрыла окно.

"Кажется леди таких слов знать не положено" — мысленно хихикнула я.

А мне этот мелкий шалопай ни слова о приказе императора не сказал! Может на самом деле на него обидеться? Пришел, разгромил личную ванну леди и ни здрасьте пожалуйста! Это как минимум невежливо!

Я сидела на подоконнике, наблюдала за суетящимся пацаном и понимала, что не могу долго на него сердиться. Наверное меня задели слова Мирайи. Им, кто же ты на самом деле?

"Титулованный Имар, который доказывает всем, что взрослый." Наследник? Или может быть какой-нибудь герцог, который скрывается? Версия о наследнике упорно казалась мне нежизнеспособной.

Как может наследник бегать по городу с мелкими поручениями Шиики? Как может наследник помогать конюху в конюшне и выгребать навоз из денников ниреконов? Как может наследник сам себе штопать рубаху?

А как обычный мальчишка, пусть даже герцог, может разбираться в белковых ядах в 12 лет? Как он может рявкать на своего учителя и не получать в ответ нагоняй? Как он может находиться на дипломатическом приеме с принцами Саринга? Ведь его видел секретарь и я очень сомневаюсь, что он не сообщил об этом императору. И куда этот сорванец пропадает в последнее время?

Я потерла переносицу и закрыла глаза. Совсем запуталась. Если спрошу в лоб — точно не ответит.

— Им, — решилась я зайти издалека.

— Тэкэра, — перебил он меня, — это я забираю с собой. Он потряс подол собственной рубашки, в который покидал почти все мои пузырьки из шкафчика в ванной. Даже мои любимые шарики, которые грели воду, были там ... и весь запас мыла.

— А мыться я чем буду? — грустно осведомилась я.

-А ты до вечера не пачкайся, а там посмотрим. Им схватил свою изрядно полегчавшую бутылку и скрылся за дверью. Вот и поговорили.

Днем, судя по периодически разносившимся недовольным воплям моих соседок и уже знакомой вони в коридорах, Им все же осуществил угрозу и отправился с рейдом к остальным невестам.

До самого вечера я размышляла, наследник Им или нет. Меня по настоящему тревожил услышанный разговор Миры с Хором. О какой любимой они говорили? Обо мне? Им влюбился в меня? Или они говорили о ком-то другом?

Выходит, что если Им действительно наследник и ему приглянулась я, то есть не малый шанс оказаться реальной невестой! Правда непонятно зачем невест набрали именно сейчас, когда он еще мал? В чем смысл? И Ченлиная проронила фразу, что императором он станет тогда, когда найдет наконец невесту. Создавалось впечатление, что наследник должен быть вдвое старше Има. Или их дворцовый этикет предполагает помолвки в раннем возрасте? Но неужели их не смущает большая разница в возрасте? Ведь к тому моменту, когда Им достигнет совершеннолетия, я буду уже далеко не молодой девушкой.

Но если я получу официальное предложение и откажусь от помолвки, то обижу парня очень сильно. 12 лет это такой нежный возраст! Он где-то на грани между детством и юношеством. В подростковым возрасте случается первая любовь и первое разочарование в ней. Неужели мне суждено стать таким разочарованием для него?

Я безусловно люблю Има и совершенно не хочу причинять ему боль, но люблю как младшего братишку. Именно так я характеризовала ту дружбу, которая зародилась между нами. Он приходил и мог просто так положить мне голову на плечо, а я в ответ обнимала его и клала голову ему на макушку.

Мирайя была права — ему не хватало человеческого тепла. Он тянулся ко мне, словно росток к солнцу и я не хотела отворачиваться от него из-за дурацкого дворцового этикета. Становиться ему заботливой женой впрочем не собиралась тоже.

Необходимо что-нибудь придумать, чтобы отказаться от свадьбы и при этом не обидеть наследника. Причем план должен быть универсальным на случай, если Им совсем и не наследник. Почему-то поверить до конца в то, что он действительно сын императора у меня не хватало воображения. Ну не вязался у меня образ наследника с Имом и все тут!

Через три дня после полной смены содержимого моего шкафчика я полностью поправилась, а весь наш домик стойко провонял Имовой гадостью.

Яд полностью вывелся из организма, но я до сих пор ощущала слабость во всем теле. Правда это было не совсем из-за отравления, а из-за долгой неподвижности и отсутствия тренировок в течении почти целого месяца.

Им снова пропадал целыми днями, но теперь я знала куда. Иногда он приходил и рассказывал что происходит.

В первую очередь во всем дворце провели рейд по выявлению ядов. Отравленного оказалось прискорбно много. Уже известные свечи и мыло, всевозможные мази и крема, духи, притирания. Нашлась даже вязанка хвороста!

По большей части отравлена была косметика и появилась во дворце она не просто так. Большая ее часть была преподнесена в дар разными людьми в разное время. Определить кто что принес сейчас было практически невозможно.

— Ну вот, ты нашел слабое место в системе безопасности. Теперь все будет хорошо, — улыбнулась я хмурому Иму. — Только почему дары никто не проверил? Неужели император на столько доверяет своим подданным?

— Да проверяли их, — вздохнул он, — всегда проверяют. Просто именно эту модификацию яда никто выявить не смог. Я ведь тоже в начале не получил результатов. Пока наши люди не накрыли лабораторию я представления не имел с чем имею дела. Да и потом, если бы ты не подсказала про яд ирид, то может я так ни до чего и не додумался бы.

Как только мы сообразили что в свечах какая-то отрава, в городе была проведена тотальная проверка всех свечных заводиков, какие мы только смогли найти. Вот на одном из них в подполе и была организована лаборатория. В ней работало с десяток химиков, которых оттуда просто не выпускали.

В лаборатории много всякого было. Я там порылся, поковырялся и кое-что сообразил. Проверяя что-то на наличие яда мы что делаем? Добавляем что-нибудь, что реагирует с ядом и каким-то образом дает понять есть там отрава или нет. Меняет цвет, шипит, пузырится или что-то еще. А если яд другой, то и реагент для него меняется. Вот и вышло, что на эту модификацию ни один наш катализатор не сработал. Но при любой модификации яда горных ирид кое-что в его составе остается неизменным. С расчетом на эту часть я и подбирал реагент.

Глава 00. Великое Срединное Болото.

Великое Срединное Болото или ВСБ это отнюдь не название очередной главы. Это мое состояние на сегодняшний день. Что подразумевается под этим понятием можно прочитать в статье Джима Братчета "Писательское ремесло" http://samlib.ru/d/doroshin_b_a/pisatelxskoeremeslo.shtml

Если попроще и покороче, то у меня случился затык в этом месте. Ну вот не пишется и все тут. Уже знаю что было, что будет и чем дело закончится, но как только беру в руки ручку книга упорно начинает писаться с конца! По этому что пишется, то и буду писать. Мне проще потом вернуться сюда и описать происходящее постфактум, так сказать.

Далее краткое описание того, что должно было происходить в пропущенных главах (понятия не имею сколько их должно быть). Если кто не хочет знать этого заранее может не читать содержание далее выложенного текста, но тогда не гарантирую что все дальнейшее будет понятно.

ИТАК,ГГ выздоравливает и празднует прошедший уже день середины зимы. Одним из подарков оказываются металлические бумеранги с заостренным краем от кузнеца ... не помню как его зовут))). Продолжает учиться. Из-за болезни много пропущено и приходится нагонять. В городе в это время устраиваются облавы на отравителей. ГГ в одном из командиров вражеских подпольных вредителей опознает одного из придворных Карнира. Становится понятно, что в этом замешан Саринг.

Тэкэра усиленно занимается и физ.подготовкой. Параллельно начинает заниматься с Имом и выясняет, что он дерется лучше нее и Кимико вместе взятых. Он использует свой маленький рост и вес как преимущество. Короче Им уделал девчонок даже не вспотев. Хор наблюдая за этим откровенно веселится и говорит, что его, Хора, Им уделывает минут за десять. ГГ в шоке. Все в шоке. Звезда тоже)))

В первый раз придя к Награде Тэкэра обнаруживает, что та без нее хорошо поправилась, ибо подпруга не застегивается. А еще у кобылы изменился нрав. Она стала добрая и покладистая. Пуран, который все же ушел от принцессы работать на дворцовую конюшню предположил, что Награда беременна. Им и Хор в один голос заявляют, что это невозможно. Ниреконы с лошадьми не скрещиваются, а жеребцов на конюшне нет. Но чуть позже все же оказывается, что она действительно ждет прибавления, а вожак ниреконов не отходит от Награды ни на шаг. Тут уже в шоке Им с Хором. Они тут же предлагают ГГ выкупить лошадь, но та отказывается. Тогда они предлагают ей заключить контракт, что ее лошадь на всегда остается в табуне, а император гарантирует ей лучшие условия содержания. Тэкэра при этом может остаться собственницей. ГГ удивлена до крайности, но пока ничего не может решить.

Им объясняет ей, что вожак много лет назад потерял свою пару и больше никогда не имел приплода. То что он выбрал Награду — это великое счастье, а то что у них будет потомство — это вообще чудо природы. Императорская семья не может упустить такую кобылу. В конце концов ей предложили остаться хозяйкой и кобылы и ее потомства и даже деньги за это получать, только бы она не забирала их из табуна. ГГ от таких предложений вообще выпадает в астрал ... но Им и там ей покоя не дает.

Наверное еще будет что-то про общение с драконами. Что-нибудь эдакое размытое. Скажут ей что-нибудь типа "приготовься" или "жди", а уточнять не будут. ГГ мается неопределенностью.

Глава 25. Дурная мысль.

О том, что флот Саринга появился на горизонте я узнала от Мики. На тренировке она постоянно ошибалась и мне аж дважды удалось одержать верх.

— Да что с тобой такое? — не удержалась я, прижимая холодную сталь клинка к ее беззащитному горлу в третий раз.

— Извини, я сегодня не в форме, — скривилась она, цепляясь за мою протянутую руку и поднимаясь с земли.

— Что такого могло случиться, что так сильно выбило тебя из колеи?

Она молча отвела меня на стену над обрывом и указала на горизонт. Между небом и землей виднелась пара дюжин одинаковых точек.

— Это флотилия Саринга, — ответила она на мой не высказанный вопрос. — И по паре кораблей от Фортании, Саварры и Миалики.

— Что?! Но почему? Почему государства не входящие в содружество, а скорее наоборот, конфликтующие с ним, приплыли вместе с кораблями Саринга?

— Я думаю, что это альянс за спиной содружества.

Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Альянс... Это может означать только одно — старый король окончательно выжил из ума и теперь моей страной правит сам Карнир. Теперь содружество отвернется от Саринга. В стране начнется кризис. Фортания и Саварра совершенно бесполезны как торговые партнеры, а производимые нами товары будет совершенно некуда девать. Брин, Крин, надеюсь Карнир ничего с вами не сделал. Ему теперь не выгодно, чтобы вы остались в живых! Он ни за что не станет делиться заполученной властью.

Всю ночь меня мучили кошмары. Снова снились те восемь дней, когда наемники Карнира загоняли меня как дичь. Снились в мельчайших подробностях.

Бесчисленное количество раз в голову приходила мысль об осознанном сне, но придти в себя никак не удавалось. Волны ужаса каждый раз накрывали с головой и я неслась вперед, уходя от погони. Преследователи шли по пятам не отставая ни на шаг.

Солнце уже склонилось к горизонту и тени стали длинными и тонкими. Ну где же эта река? Где? Лошадь подо мной всхрапнула и на полном ходу споткнулась и пала замертво. Безжизненная туша перекувырнулась через голову, едва не придавив меня. Отскочила в последний момент.

Нет! Этого не может быть! Ведь должна быть река, переплыв которую я в тот раз оторвалась от погони! Впереди было бескрайнее поле и в отдалении что-то темнело. Русло? Не разбирая дороги кинулась туда, чувствуя как под ногами вибрирует земля от ударов копыт вражеских лошадей. У меня начиналась паника — не успею! Словно услышав меня, темная полоса на горизонте изогнулась и стала приближаться. Только за несколько секунд до падения я поняла что это совсем не река. Впереди был обрыв и земля огромными кусками откалывалась от края и падала вниз, поэтому кромка и стала приближаться ко мне.

Ни секунды не задумываясь я из последних сил разогналась и, с отчаянным криком, прыгнула вниз.

Я проснулась продолжая кричать. Огляделась и испуганно зажала себе рот рукой. Меня трясло, прямо-таки подбрасывало от ужаса и безысходности. Я все еще была в плену своего кошмара. По спине и лбу стекали капли холодного пота, а тело было напряжено до предела, словно пружина, готовая в любой момент распрямиться.

В дверях появилась запыхавшаяся и всклокоченная Мика, а из-за ее спины выглядывала сонная Чериока, закутанная в какую-то коричневую хламиду.

— Что случилось? — спросила Мика, подлетая ко мне.

— Кошмар приснился, — просипела я, с трудом выговаривая слова. Горло перехватило от ужаса.

Кимико с облегчением выдохнула, махнула Чериоке, чтобы та шла спать, а сама села рядом и обняла меня за плечи.

— Все, сон уже закончился. Успокойся, ничего страшного не случилось.

Я честно пыталась успокоиться, но ничего не получалось. Было жутко страшно, ведь погоня, начавшаяся тогда на кладбище и приснившаяся мне только что, продолжалась. Карнир пришел за мной и сюда. Только теперь из-за меня пострадают не несколько селян, у которых я уводила лошадей и воровала припасы. Теперь по моей милости пострадает целая империя! Тысячи мирных жителей будут втянуты из-за маня в войну.

— Что же такого могло тебе присниться, что тебя до сих пор так трясет? — обеспокоенно спросила подруга пытаясь привести меня в чувства несколько минут спустя.

В комнату влетел запыхавшийся Им. Он был в одних портках по колено и накинутом на плечи не запахнутом халате. Он то тут откуда взялся?

— Почему меня накрыло такой волной ужаса? — озадаченно спросил он, видя что ничего ужасного не случилось и плюхнулся на край моего матраса.

— Тэкэре кошмар приснился, — ответила за меня Мика.

— Кошмар? Что, все на столько плохо? — забеспокоился он подползая поближе и заглядывая мне в лицо.

-Совсем, — прошептала я глядя в одну точку и пытаясь унять нервную дрожь.

— Мне снилось то, что случилось на самом деле.

В комнате повисла напряженная тишина. Я не видела, но чувствовала, как Им и Мика переглядываются. Каждый хочет спросить, но не решается. Я заговорила сама.

— Помните, я рассказывала однажды, как сюда попала? Вас еще очень удивил "морской дракон". Я тогда рассказала не все. Тот человек, который меня преследует ... это принц Карнир ди Мальерт. Третий претендент на трон Саринга. И он не просто меня преследует. Он уже больше пяти лет домогается меня, а в последнее время вообще хочет убить.

Мика ошарашенно слушала меня. Им же ошарашенным совсем не выглядел. Видимо все это он уже знал. Парень задумчиво жевал губу, размышляя о чем-то своем.

— А что изменилось? — спросила Мика, по прежнему хлопая на меня широко раскрытыми от удивления глазами, — Почему теперь он хочет тебя убить?

-Когда я приехала навестить могилу отца, меня подкараулили и чуть не выдали за него прямо там, на кладбище, но я умудрилась сбежать, убив трех человек. Тогда у меня был шанс прикончить Карнира, но я бы попалась в лапы его приспешникам. Тогда я сбежала, но сейчас жалею об этом, — я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, — Лучше бы я убила его тогда! И плевать, что после этого мне бы светила виселица или гильотина. Это намного лучше чем так, как сейчас.

— Чем лучше? — неожиданно зло окрысился на меня Им.

— Тем! — обозлилась я в ответ, — Никто бы не пострадал! И Подлунной империи не угрожала бы война!

— Ты не права, — чуть смягчился Им, но брови его продолжали хмуриться. — Смерть не самый лучший выход из положения.

— Иногда лучший. Иногда по другому никак, — тихо ответила я, принимая решение.

-Т-а-а-а-к! — подскочила Кимико, — еще не хватало, чтобы вы поссорились! Тэкэра, пока в твоей голове блуждают такие дурацкие мысли, я буду спать с тобой! И с этими словами она ушла в свою комнату за постелью.

Мы с Имом остались в темноте и тишине. Кажется больше никто не проснулся, а свечи никто так и не зажег.

— Тэкэра, а все же, что тебе приснилось? — примиряюще спросил он. Я вздохнула и вытерла непрошеные слезы. Вспоминать это было очень тяжело.

— Погоня. Тогда на кладбище меня не оставили в покое. Лошадь осталась у преследователей, а мне нужно было вернуться к Награде. Больше недели меня преследовали гончие короны. А когда я наконец добралась до порта и до корабля было рукой подать, мы с Наградой напоролись на засаду и пущенная в спину стрела чуть не убила меня.

Я замолчала. Меня снова трясло. Им, видя как тяжело мне дается рассказ, не стал настаивать на подробностях. Он сел рядом и накинул нам обоим одеяло на плечи.

— Можно я тоже останусь? — спросил он. Я кивнула, соглашаясь.

— Тэкэра, а можно тебя попросить?

Я посмотрела на него вопросительно.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне как все было на самом деле? Я хочу знать что тебе пришлось пережить на самом деле ...

Он смотрел мне прямо в глаза.

— Зачем тебе это? — прошептала я.

— Чтобы помнить ...

Он не договорил, а я не стала уточнять.

— Может быть ... — уклончиво ответила я ему.

Втроем на двух матрасах спать оказалось вполне уютно. Меня запихали в середину и подперли с двух сторон теплыми боками. Больше никакие кошмары в ту ночь меня не мучили.

Две недели мы практически жили втроем. Друзья почти ни на секунду не выпускали меня из поля зрения, а Им каждую свободную минуту гонял меня по саду, как сидорову козу. Почему-то местом для тренировок стал именно плодовый сад за стадионом. Мне было жаль персики и сливы, когда наши неаккуратные взмахи клинком лишали их веток, на что Им сказал, что так я буду следить за тем, что происходит вокруг.

Саринг прислал своих послов. Переговоры длились два дня. Меня туда конечно не пустили, а вот Хор с Имом были в курсе всего происходящего, но рассказывать что-либо отказывались, ссылаясь на государственную тайну. После отплытия послов в империи объявили военное положение и общую мобилизацию. Охрану дворца, которую раньше я почти не видела на внутренней территории, усилили раз в десять. Теперь стражники стояли на всех входах и выходах, и даже патрулировали дальние дорожки парка.

Я каждый день наблюдала за Наградой. Теперь у нее был тот, кто всегда о ней позаботится. Тазар, вожак табуна, с которым я уже была знакома, не отходил от моей красавицы ни на шаг. Он старался повторять за ней каждое движение и это было мило до мурашек. Я в последний раз потрепала по морде Награду и ушла от загона не оборачиваясь. Скорее всего я больше ее не увижу.

Закусила губу, чтобы не заплакать. Решение принято и нужно выполнить свой долг, чем бы это для меня не закончилось.

Вечером, пока не пришли Им с Микой, я приготовила все необходимое. Вещи перевесила ближе к выходу. Бумаги на Награду подписала, приложив к ним еще один листок с письмом. В нем я завещала все свое имущество Иму и просила в случае моей смерти переправить мое тело к маме на родину. Письмо отдала секретарю с указанием даты и времени, когда все бумаги нужно передать господину канцлеру. Тот принял документы и пообещал, что все исполнит.

Спала в ту ночь я на удивление спокойно.

Утром я обнаружила, что Им закинул на меня ногу, а я на него руку. Он тихонько посапывал, открыв рот. С другой стороны, спина к спине, меня грела Мика. Совсем не хотелось их будить, но нужно было вставать. Аккуратно выпутавшись из теплого плена и никого не потревожив, я сгребла в охапку вещи и быстро оделась прямо в коридоре. Никаких сумок брать с собой не стала — не за чем — только оружие.

У ворот стояла стража. Так просто они меня не пропустят, тем более, что невестам выходить из дворца вообще не положено. Но над главным входом есть помещение охраны, выходящее окнами на обе стороны стены. Вот туда-то я и направилась. Крона дерева отлично скрыла меня со всех сторон, а крепкие ветки позволили без проблем добраться до не большого окна. Открыть его оказалось совсем не сложно. Сложнее было выйти в окно на противоположной стене. В помещении, куда я забралась, слышался гул десятка голосов. Откуда здесь столько народа, ведь по распорядку местной стражи сейчас время смены караула? Неужели я где-то ошиблась?

На правой от меня стене были расположены в четыре яруса кровати солдат — своеобразная казарма.

Я забралась на самый верхний ярус и, стараясь не шуметь, поползла вперед. Где-то на середине трассы, аккурат напротив компании мужчин, сидевших за столом и обсуждающих последние новости, у меня под локтем что-то предательски скрипнуло.

— Эй, хитрый, это ты что-ли там? — спросил один из стражников, — что, опять от службы отлыниваешь?

Я затаилась. Ведь если не отвечу, то этот вполне может полезть проверять своего сослуживца, и вместо хитрого найдет меня.

— Угу, мгх. — выдала я очень осознанную фразу басом. Мужики за столом засмеялись и вернулись к беседе. Я выдохнула и поползла дальше.

Если со стороны двора окна были удачно отгорожены мебелью, то с наружной они были открыты на обозрение.

Я лежала на крайней верхней койке и соображала как отвлечь мужчин, чтобы выбраться наружу. Где-то хлопнула дверь и на сидящих за столом гаркнул командир:

— Чего расселись? Принимайте смену! Сидящих за столом как ветром сдуло.

Я спокойно вылезла в окно и по широкому каменному карнизу проползла вдоль стены мимо еще трех окон. Теперь я стояла аккурат над аркой главных ворот. Впереди замощенная камнем площадь — не спрыгнешь. И ни одного дерева поблизости. Но расчет мой был прост. Сегодня рыночный день, а это значит, что вот-вот во дворец потянутся подводы и кибитки торговцев. Главное чтобы меня раньше не заметили и не сняли отсюда силой.

Притворяться птичкой на карнизе мне пришлось еще минут пятнадцать. В этот раз торговцев было намного меньше. Во дворце невест почти не осталось и тратить целый день ради пары динарок никто не хотел. Да и объявленная мобилизация проредила ряды дельцов.

Дождавшись наконец обоз с коврами и тряпками я спрыгнула на мягкий ворох и, съехав по нему как с горки, дала деру, пока хозяин не опомнился и не поднял крик.

Моей целью был порт.

Говорят перед смертью не надышишься, но я активно пыталась. Торопиться было некуда и я остановилась почти сразу, как дворцовые ворота скрылись из вида. Утро было совсем раннее. Проснувшись, Им и Мика не станут поднимать тревогу. Я могла пойти к Награде или погулять. Тревога поднимется только когда секретарь отдаст бумаги Хору, а это будет после полудня.

У первой же торговки платками я купила огромную шаль, которая скрыла меня чуть ли не по колено. Утренняя прохлада меня ни сколько не тревожила. Проблема была в другом. Дюжина метательных ножей на поясе темно-синего платья с высокими разрезами по бокам, длинный кинжал на правом бедре, короткий на левом и перевязь на груди крест на крест с бумерангами на спине.

Юная леди (ну или уже не очень юная), обвешанная оружием привлекала очень много ненужного внимания.

Я шла по городу и вертела головой, словно действительно просто прогуливаюсь по городу. В таком виде как сейчас, я вполне сошла бы за горожанку. Одежда по местной моде, шаль как у всех, только внешность не как у лунатиков, хотя тут обитает много иноземцев.

Затерявшись в толпе я медленно двинулась к порту изучая витрины магазинов и прилавки. Жаль, что я не знаю где находится та тисовая аллея, которую мне хотел показать Хор, а то бы сходила, полюбовалась на деревья, которым почти четыре тысячи лет.

— Куда! — гаркнул на меня солдат. Я уже вплотную подошла к порту, когда обнаружила, что он оцеплен целым полком солдат императорской гвардии. При попытке пройти "в лоб" меня и остановили.

— Так я это, рыбы купить хотела, — состроила я из себя дурочку и захлопала на солдата ресницами.

— В порт пускают только по пропускам! А все торговцы на площадь красных крыш переехали, — ответили мне и взглядом указали, чтоб шла отсюда по добру поздорову.

— А на долго порт то закрыли? — уточнила я перед тем как уйти.

— До особого распоряжения императора, — недовольно глянул на меня солдат, — или пока война не закончится. Последние слова он проворчал себе под нос, но я все равно услышала.

Такого препятствия я не ожидала. И что же делать? Я бесцельно брела куда глаза глядят, пытаясь придумать как выбраться с материка, когда сообразила, что иду по уже знакомой улочке. Где-то здесь я встретила старика Узрюма почти год назад. Словно услышав мои мысли, откуда-то из толпы раздался знакомый голос.

— Акирус! Жаренная ласса! Кальмары! Подходи кто голодный!

Старый, еще более сморщенный лоточник стоял на обочине дороги и зазывал покупателей. Взгляд его скользнул по мне и отправился блуждать дальше, но очередное "подходи кто голодный" вдруг прозвучало как-то совсем не уверенно и через секунду он посмотрел на меня и окончательно замолчал. Только брови старика поползли вверх, собирая морщинками кожу на лбу и слегка расправляя складки у глаз. Потом он расцвел улыбкой и уже открыл рот, собираясь возвестить всю улицу о моем появлении, но я замахала руками и сделала страшные глаза, подходя к старику.

Видя мою реакцию, он удивился, но, на мое счастье, замолчал.

— Узрюм, мне нужна ваша помощь, — вполголоса произнесла я, делая вид, что изучаю содержимое его лотка. За год здесь, кстати, ничего не изменилось. Та же рыба на палочках и нечто, напоминающее жареных кузнечиков. За то я теперь знаю, что вон та сморщенная штука в бумажном конверте это ласса. Морская ласса, приготовленная не по правилам, может отравить или вывести из строя пищевым отравлением на пару недель.

— Все что пожелаете, госпожа невеста, — так же вполголоса ответил он.

— Мы можем где-нибудь поговорить?

Старик молча указал на свой дом и жестом пригласил меня идти за ним.

Глава 26. Неудача.

Узрюм согласился на все и даже больше. Я попросила у него лишь убежища до вечера, чтобы попытаться ночью проникнуть в порт. Он же предложил свою помощь во всем. Если ночью мне не удастся отплыть от берега, то он попробует устроить меня на судно своего знакомого, которое отплывает утром. Я могла лишь благодарить его — деньги старик отказался принимать на отрез. Меня немного смущало, что он сразу же поверил в мой не очень убедительный рассказ о том, что императору грозит опасность из-за меня и я должна срочно уехать. Император будет меня искать, но лучше бы не нашел. Конечно все это было правдой, но очень сильно урезанной, однако Узрюм даже не стал интересоваться подробностями, просто с поклоном едва ли не в пол сказал, что все сделает.

Ближе к вечеру он принес новости. В доме мы были одни, его семья отбыла к родне куда-то за город, поэтому мое присутствие в доме никого не стесняло.

Первую новость он выложил на стол — помятый лист бумаги, явно сорванный со стены гласил:

"Разыскивается госпожа невеста Тэкэра! Возможно, была похищена и удерживается преступниками силой. За любую информацию — вознаграждение!"

Дальше следовало перечисление внешних признаков, по которым меня полагалось опознавать. Из меня сделали мученицу, давая шанс вернуться обратно. Что ж, я по достоинству оценила благородный ход императора.

Из груди вырвался непроизвольный вздох — как же у них тут все быстро!

— Госпожа невеста, порт кишит ищейками. Много людей из дворца. Все ищут вас. Говорят, что кто-то из солдат вас видел.

Я вздохнула снова. Это не хорошо, что я засветилась. Не думала, что мне попадется такой внимательный стражник. А то, что меня ищут, я уже поняла сама. Стоило выглянуть из окна и взгляд упирался в нирекона. Люди, сидящие на них, либо внимательно всматривались в лица прохожих, либо громко объявляли о пропаже невесты и расспрашивали прохожих, не видел ли кто девушку с русыми волосами, среднего роста и т. д.

Судя по тому, что меня до сих пор не нашли, засветилась я только перед тем солдатом.

— Госпожа невеста...

— Узрюм, пожалуйста! Я же просила, зовите меня Тэкэра.

-Конечно, госпожа Тэкэра,— поклонился он, почти касаясь лбом соломенной циновки на полу. Так как мы оба сидели на полу, то выглядело это как то самое "пасть ниц", о котором говорил мне когда-то Им.

— Узрюм, и не стоит мне кланяться, — от чего-то вдруг засмущалась я, — по крайней мере так низко. Я не привычна к вашим обычаям.

— Конечно, госпожа невеста! — и он снова поклонился мне в пол. Я вздохнула. Кажется, это бесполезно.

— Госпожа невеста, я договорился со своим другом. Мы можем пронести вас на корабль вместе с грузом. Только боюсь вам не понравится, ведь мой друг не знает кого повезет.

— От чего же не понравится? Хороший план. А то что меня никто не будет знать на корабле, так это даже лучше.

— Нет, госпожа невеста, вы не поняли. Вас повезут в ящике с акиурусом ... — с несчастным видом посмотрел на меня старик.

— Акиурусом? Что это?

— Это такая еда. Наше национальное блюдо, только у него очень сильный запах...

— И что это? Какой-нибудь суп или каша? — спросила я, в мыслях уже представляя, как буду нырять в похлебку и плавать между морковок и извивающейся рисовой лапши. Главное, чтобы этот суп никто подогреть не решил, а то стану главным блюдом в какой-нибудь харчевне.

— Я сейчас принесу.

Узрюм вернулся очень быстро и поставил передо мной тарелку с обычными, на первый взгляд, устрицами. Но они были тухлыми ... По крайней мере аромат, поднимающийся над тарелкой, наводил на мысль о гниющем мясе.

Я скривилась . Хотя ... может и не придется помирать в борьбе за правое дело? Вот бы доставить меня в этом ящике прямо на корабль Карнира! Вылезу, обряжусь в простыню, измажусь мукой и выйду пред светлые очи принца. С таким ароматом вполне сойду за ходячего упыря. Может это старый козел и скончается с перепугу, ведь действительно старый уже! Но это вряд ли. Если вдруг и случится такое счастье, то помрет он от расстройства, что я умерла, не доставшись ему и он не смог отомстить мне за все годы ожидания. В это я поверю охотнее.

Узрюм все это время покорно ждал, когда я вернусь из грез в реальность.

— Ладно, — махнула я рукой, рассеивая зловоние, — сойдет. В таком портовая охрана точно рыться не станет. Вполне приличный запасной вариант. Узрюм радостно закивал головой. Он был счастлив, что смог услужить невесте.

— Скажи, а выход на крышу у тебя есть?

Весь вечер до наступления сумерек, я протирала крыши домов собственным пузом. Приходилось перемещаться ползком, чтобы снизу никто не заметил. Результат вылазки меня несколько огорчил. Квартал, в котором располагался дом старика, стоял очень близко к порту, но со всех сторон его окружали широкие, хорошо просматриваемые и освещаемые по ночам бульвары. Перейти такой и остаться незамеченной будет очень сложно, тем более, что на каждой улице дежурили всадники на нериконах.

Спрятавшись за печной трубой ближайшего к порту дома, я стала наблюдать. Ниреконов в самом порту было еще больше. Они что, весь табун в город выгнали?

Один раз мне показалось, что я видела Има. Рассмотреть что-либо с такого расстояния было почти невозможно, но различить маленькую детскую фигурку на фоне всех прочих я смогла. Вряд ли найдется еще один ребенок, которому дозволено ездить верхом на императорских животных. Перед наступлением сумерек я вернулась в дом старика. Там мы поужинали и на всякий случай попрощались. С полуночи и до утра он будет ждать меня здесь, но если я не появлюсь, то просто забудет о моем визите.

Уже в густых ночных сумерках я вновь выбралась на крыши. Теперь пришлось менять тактику. Делая большой крюк по городу, пересекла несколько широких улиц, закутавшись в плащ с капюшоном, отданный мне Узрюмом. Я выбирала такую дорогу, чтобы вероятность встретиться со стражниками была минимальная. Оцепление, выставленное в городе, сейчас выделялось четким полукругом из-за разведенных костров. Туда я не стала соваться. А вот попасть в порт с дальнего берега гавани или даже морем, могло получиться. Добраться до флота Саринга на лодке или рыбацком суденышке не получится, поэтому мне хоть как нужно попасть в порт. А дальше либо спрятаться на корабле плывущем к другому материку, либо найти сговорчивого капитана, который осмелится подплыть поближе к вражеским кораблям.

Просто сбежать из страны в мои планы не входило. Мне нужен был Карнир. В том, что он на одном из кораблей, я не сомневалась. Хор однажды проговорился, что об этом говорил их посол.

Городские постройки закончились. Я пересекла небольшое пастбище, спустилась с каменистого утеса и оказалась на песчаном пляже. У самого порта его перегораживает утес и там нужно немного проплыть. Я двинулась в обратную сторону к порту. К моему разочарованию каменный утес освещал яркий костер стражников, а вдоль берега плавало несколько лодок с солдатами, освещенных факелами и масляными светильниками.

Я чертыхнулась и чуть не выдала себя. Пришлось прятаться в тени какой-то расселины. Скалистый берег здесь был неприступен и спрятаться или сбежать было почти некуда. Лодка проплыла мимо. Солдаты вытягивали руки с факелами в сторону берега и внимательно его рассматривали, но меня не заметили. Пришлось спешно убираться с открытого места.

Попытка зайти с другой стороны отняла у меня кучу времени, но результата так же не принесла. Пляж кишел охраной и разведенными кострами. Запаса дров хватило бы на неделю. Видимо об этом позаботились заранее.

Я кружила вокруг порта словно дикий зверь — рыча и фыркая от злости и бессилия. Стража императора не оставила ни единой лазейки. Перекрыты и заколочены были все щели. Я еще пару раз предпринимала попытки просочиться в порт, но чуть не попалась и была вынуждена вернуться к Узрюму.

Отдохнуть почти не удалось. Я приняла ванну — не для того, чтобы помыться, а чтобы снять усталость и раздражение. Пока сохла и одевалась, пора было идти.

Ночь уже давно перевалила за полночь, но до рассвета было еще далеко.

Узрюм ждал меня на первом этаже в просторной кухне. По середине стоял большой деревянный ящик на дно которого меня и уложили. Старик позаботился о воде и еде, положив мне фляжку и фрукты и, в последний момент, сунул еще какой-то флакончик, сказав, что если мне станет дурно, то его нужно открыть и понюхать. Сверху он укрыл меня брезентом и стал наполнять ящик вонючими ракушками. Я терпела.

Через некоторое время раздались голоса и в кухню вошли несколько человек. Я замерла, прислушиваясь. Разговор вели на местном языке, поэтому понять о чем шла речь не получилось. Надеюсь старик не продает меня на невольничий рынок. Потом ящик накрыли крышкой и стали заколачивать.

Пока Узрюм наполнял ящик и пока тот стоял открытым, я просто морщилась от неприятного тухлого запаха, но сейчас, когда крышку заколотили я поняла, зачем старик сунул мне пузырек. Кислород внутри кончился довольно быстро. Свежий воздух сквозь немногочисленные щели проникал внутрь с трудом. Спертый воздух, пропитанный запахом тухлятины и гнили превратил ящик в газовую камеру.

Сначала просто закружилась голова. Пока мужчины выносили ящик из дома я пыталась не задохнуться. Когда меня поставили на телегу и повезли, стало совсем дурно. К горлу волнами начала подступать тошнота. Я с трудом раскупорила пузырек Узрюма и в нос ударил острый запах нашатыря, аниса и чего-то еще. Стало немного легче.

Тряска, поворот, тряска и снова поворот и тряска. Если бы мне не приходилось неделями проходить практику на болотах арсовых островов по колено в вонючей жиже с армадой гнуса над головой, то сейчас я бы не выдержала и выдала себя. Но, сцепив зубы, я терпела. Глаза слезились от смрада не смотря на то, что я старалась дышать ртом.

Судя по окрику, мы доехали до оцепления. Я слышала как солдаты проверяют содержимое телеги. Они оторвали край крышки моего ящика, учуяли аромат и матерясь не стали углубляться в проверку.

Мы вновь тронулись. Из-за приоткрытой крышки дышать стало легче. Я даже немного расслабилась. Однако тело мое снова обратилось в комок нервов, когда я услышала звук, от которого по спине побежали мурашки.

Тонкий свист и фырканье раздались за стенкой моего ящика.

-Стоять! — услышала я окрик. Телега остановилась.

— Что везете?

— Да всего помаленьку, господин, — ответил друг Узрюма, — у меня тут припасы в основном. Строганина, крупы и целый ящик акиауруса. Брату везу. У нас с ним харчевня в низинном городе.

— А у вас ближе припасы не продаются?

— Дак все равно ж по пути. Вот и затарился.

— Вскрывай ящики!

Крышку моей газовой камеры оторвали окончательно. Кто-то пошурудил сверху, но закапываться глубже не стал. Нирекон снова недовольно засвистел и зафыркал у моего ужа.

— Тазар, что не так? — неожиданно услышала я голос Има и перестала дышать, — что тебе не нравится?

В борт телеги ощутимо ударили, а потом раздался звук, как будто кто-то скребет когтями.

— Эй, уважаемые! Ваш зверь мне телегу сломает! — возмутился возничий.

— Что в этом ящике? — вместо извинений грубо спросил кто-то. Гулко хлопнул отброшенный борт телеги. Удар, еще удар, чей-то окрик и мой ящик, переворачиваясь, грохнулся на брусчатку. В момент удара я приложилась затылком об стенку и покатилась по вонючим ракушкам, путаясь в брезенте.

-Тазар! Что ты тво... — голос Има резко оборвался, когда он понял, что именно выкатилось к его ногам из разбитого Тазаром ящика.

С меня откинули брезент. Где-то сбоку раздался изумленный возглас хозяина телеги, а надо мной склонились сразу несколько молчаливых голов. Они рассматривали меня, а я рассматривала звезды на темном предрассветном небе. Из склонившихся надо мной голов знакомых оказалось сразу три — Хор, Им и Мика.

У канцлера на лице читалось облегчение, Мика почему-то выглядела виноватой, а вот Им был зол! У него даже искры из глаз проскакивали, как от статического электричества. Мой взгляд блуждал по звездному небу старательно обходя лица. Я ждала когда кто-нибудь прервет затянувшееся молчание. Однако немую сцену испортил Тазар. Он оттеснил народ и опустил рогатую голову ко мне. Раскидистые рога стукнули кого-то по голове, а кому-то заехали в ухо и толпе пришлось расступится. И почему мне кажется, что он это специально сделал?

Наглая пепельная морда обнюхала меня с ног до головы, недовольно фыркнула и полезла к лицу. В глазах Тазара светилась радость, но я ее не разделяла. Я наотмашь, не сильно, но ощутимо, ударила его. Тазар обиженно зашипел и укоризненно посмотрел мне в глаза. Я села, потирая ушибленную голову и уставилась на него.

— Где Награда? — прошипела я не хуже него, игнорируя столпившихся вокруг людей, — я на кого ее оставила?!

Недоумение в глазах нирекона сменилось виной и он опустил голову еще ниже. Я ухватилась за его рога и с помощью Тазара встала. Теперь Им смотрел на меня снизу вверх и его злость не казалась такой страшной, как в первые минуты. Странно, а ведь я действительно испугалась... Однако Им быстро исправил положение. Я видела как Им переглянулся с Хором и тут же вскочил в седло Тазара. Не глядя в мою сторону он произнес:

— Хор, разберись здесь. Я доеду до западного патруля. Ты, — он зыркнул на Мику, — головой за нее отвечаешь! Во дворец, и как можно быстрее! Если будет нужно, посадишь под замок!

Последние слова он буквально прорычал. Мика коротко кивнула, вскочила в седло своего нирекона и, схватив меня за шкирку, закинула поперек седла перед собой. Я даже возмутиться не успела.

— Бринор! — разнесся по порту громоподобный приказ Хора, — Сменить дислокацию флота! Перекрыть все проходы во внутренние воды!

Я обернулась на его голос и краем глаза увидела главнокомандующего имперским флотом, вытянувшегося по стойке смирно перед канцлером. Мира, увозя меня из порта, стукнула нирекона пятками по бокам. Плавная рысь моментально превратилась в галоп, только у меня было ощущение, словно меня качают волны. Вот если бы еще кровь к голове не приливала, вообще можно было расслабиться и получать удовольствие. Мика крепко держала меня за пояс платья, поэтому вывалиться было не страшно. Однако основным неудобством было чувство досады. Я была так близка к цели. Как Тазар почуял меня? Ведь еще чуть-чуть и я добралась бы до флотилии Саринга!

Но впасть в уныние мне не дали. Нирекон Мики вдруг резко подскочил вверх и опустился обратно, притормозив на долю секунды. В какой-то момент я подлетела вверх и зависла в трех нирах над седлом. Однако вместо того, чтобы хряпнуться ребрами о луку седла, я оказалась сидящей в седле перед Микой. Пока я зависала в воздухе, она одним отточенным движением перевернула меня так, чтобы я приземлилась мягким местом в седло.

— Держись! Идем по верхам! — прокричала она мне в ухо, перекрикивая свист ветра.

По верхам? Что она имеет в виду? Широкий бульвар поднимался вверх ко дворцу. Бешено несущийся рогатый зверь распугивал редких ночных прохожих. В какой-то момент мы свернули в подворотню, там по каким-то ящикам взлетели на крышу пристроя, а потом и на крышу дома. Я забыла как дышать. Нирекон несся по крышам, перемахивая с одного конька на другой, словно пушинка. Я не слышала ни звука обрушивающихся на черепицу копыт, ни треска этой самой черепицы, ни даже скрипа деревянного каркаса под нашим весом. Не доверяя собственным ощущениям, я опустила глаза вниз. Там, где копыта нирекона должны были разносить в щепки крыши городских домов промелькнул бульвар и зверь приземлился на мягкие подушечки когтистых лап так мягко, что я не почувствовала момента соприкосновения. Мы не скользили — летели над городом. Если бы сейчас у этого рогатого чуда вдруг выросли крылья, я бы наверное уже не удивилась. Мы приземлились на дворцовой стене, привлекая внимание стражи. Однако нас не стали останавливать. В полу по знаку одного из стражников открылся люк и мы нырнули в него не смотря на кромешную тьму. Иногда проскакивали яркими пятнами освещенные коридоры. Мы неожиданно затормозили и оказались в дальнем тупике конюшни. Здесь было темно и тихо. На звук наших шагов из денника выглянула Награда и протяжно заржала. Нирекон ответил ей успокаивающим свистом и она затопталась на месте, кивая головой.

Я подошла к моей ... — хотя уже не моей — любимице и обняла ее.

— Ну и как тебя одну оставлять? Где твой рогатый хахаль? Почему не оберегает свою жеребую подружку?

Награда лишь всхрапнула в ответ, мол все в порядке. Кимико погладила своего зверя.

— Спасибо за отличную работу. На сегодня все, Шии. Нирекон потерся об нее мордой и отправился к себе в стойло.

Мика ухватила меня за руку и поволокла куда-то прочь из конюшни. Я думала она запрет меня в темном подземелье, но Мика всего-то привела меня обратно в комнату.

— Советую не дергаться. Императорская семья тебя теперь из вида не выпустит, так что лучше их не злить лишний раз.

— Что им от меня нужно? Почему меня не отпустили? Я теперь что, заключенная?

— Заключенная ты только до тех пор, пока не вернутся Им, Хор и остальные. А что конкретно от тебя нужно ... Мне кажется они объяснят тебе причину в скором времени... Сейчас советую отдохнуть ... и помыться. Она сморщилась, зажимая нос.

— И если пообещаешь никуда не деться до вечера, то я оставлю тебя в покое. В противном случае буду караулить тебя весь день.

— Обещаю, — вздохнула я, сбрасывая с себя провонявшую одежду.

Глава 27. Предложение.

Горячая ванна была восхитительна. Я ужасно устала и думала, что усну мгновенно, но сон не шел ко мне. В голове вертелись мириады тревожных мыслей о Име, который видимо все же наследник, о Тазаре, который с когтями вместо копыт, о Хоре, Мике, о Бриноре со Фризе, войне и много еще о чем.

То что уснуть мне сегодня не удастся я поняла, когда поднимающееся из-за горизонта солнце раскрасило небо пурпуром. Какое-то время я еще поерзала на матрасе, пытаясь уснуть, но в конце концов сдалась и встала.

Убрав постель я оделась в тунику, бриджи и короткие сапоги и, написав Мике записку, что я никуда не делась, отправилась побродить по парку.

Когда ноги принесли меня в любимом направлении — к конюшне — Пуран уже выпустил всех обитателей на пастбище. Я привычно устроилась верхом на заборе.

Пара молодых самцов принялась выяснять кто главнее, но как то совсем не воинственно. Это больше походило на тренировку. Они сшибались еще не очень ветвистыми рогами и упирались копытами в землю, пытаясь перебодать противника. Как игра в перетягивание каната, только наоборот. Награда тоже наблюдала за представлением, положив голову на спину Тазара.

Забор чуть покачнулся и рядом со мной уселся Им. Он просто сидел рядом молча и ничего не говорил. Я видела, что он все еще сердится, но уже остыл. Видимо не хочет начинать разговор, чтобы не наговорить лишнего.

— А почему у них копыта? — задала я наиболее безобидный вопрос, прерывая затянувшееся молчание, — Я видела, что у Тазара когти.

Им свистнул и одна из молодых самок подошла к нам. Он протянул к ней руку и она положила в нее свою копытную конечность. Интересно, а ведь в слух ни одной команды не прозвучало!

Им аккуратно почесал копыто где-то у основания и на моих глазах оно расщепилось на четыре составные части.

— Они двупарнокопытные. Хотя на самом деле это не совсем копыта.

Из под четырех роговых пластин выпластались костяшки пальцев и длинные острые когти на них. Им перевернул лапу — она спокойно поддалась. Суставы были намного подвижнее конских. С обратной стороны оказались нежные розовые подушечки. Им пощекотал между ними и лапа забавно растопырилась, а животное недовольно заурчало, выдернуло лапу, складывая ее обратно в копытце и, дернув хвостом, отправилось пастись.

— Выходит, что они ходят на сжатых в кулак лапах? Им согласно кивнул.

— За счет того, что подушечки не травмируются при ходьбе, а когти не затупляются, их лапы очень чувствительны, а когти остры как кинжалы. И по вертикальным стенам они не плохо карабкаются.

— И если я не ошибаюсь, это государственная тайна? — спросила я косясь на парня.

— Они сами по себе тайна. Тайна имперских масштабов. Многие знают о них, но никому не рассказывают. О них не принято говорить.

— Неужели ими не заинтересовался ни один чужестранец?

— Ими интересуются все, кто их видит. По официальной версии это местная помесь оленя и лошади, прирученная и облагороженная.

— И много у вас подобных тайн?

— Да хватает, — хмыкнул парень.

— И ты всегда в курсе всех... — протянула я, разглядывая тучки на небе.

Им внимательно посмотрел на меня, но ни отвечать, ни возражать не стал, просто промолчал.

Ну, с этим охламоном все более или менее понятно. Остается вопрос кто же у нас император? Я упорно видела на его месте Хора. Было что-то между ним и Имом, как будто родственное. Не смотря на то, что внешнего сходства в нем было мало, понимали эти двое друг друга с полуслова. Вот только не нравилось мне что Им командовал Хором, а не наоборот. Хотя может быть это такой элемент воспитания? Может быть император учит сына искусству правления с малолетства? А то что Хор подчиняется, можно списать на необходимость соблюдать конспирацию? Вон как перед ним Бринор по стойке смирно вытянулся!

Я так крепко задумалась строя догадки, что чуть не пропустила мимо ушей вопрос Има.

— Зачем ты это сделала? — он пристально смотрел на меня. От неожиданности я сначала не нашлась что ответить.

— Я не хочу чтобы из-за меня целая империя ввязывалась в войну, — ответила я, глядя себе под ноги.

— То есть ты не признаешь, что у империи могут быть другие враги, кроме твоего жениха? Или может быть ты просто ищешь повод чтобы сбежать отсюда?

В его последних словах было так много эмоций, что я невольно подняла глаза и посмотрела на него. Он с трудом сдерживал гнев, но я слышала и досаду и обиду и тоску и еще много чего.

— Сбежать? Я не собиралась сбегать из империи! — возмутилась я. Вопрошающий взгляд Има побуждал продолжить, но я почему-то стушевалась.

— Я ... хотела добраться до кораблей Саринга ...

— И что потом? — подтолкнул меня Им.

— Найти Карнира ... и убить ... если получится.

— А если не получится?

— Тогда у них будет на одну причину меньше развязывать войну.

Им закрыл глаза и потер переносицу. Весь его вид говорил "какая же ты дура!"

— Скажи, все женщины такие идиотки? — устало вздохнул он глядя куда-то перед собой.

Я опешила от столь радикальной постановки вопроса, потом нервно хихикнула, привлекая к себе внимание Има.

— Наверное все.

Он удивленно посмотрел на меня, скривился ... и мы оба расхохотались. Сейчас я понимала, что со стороны мой поступок действительно выглядит ужасно глупо. Даже если бы мне удалось убить принца, у этой гидры отросла бы другая голова и не факт, что одна. Слишком много вложено в эту компанию, слишком большая добыча маячит перед жадными чиновниками Саринга. Если одна причина исчезнет, они придумают тысячу новых, но просто сидеть и бездействовать в тот момент я не могла. Иногда со мной такое случается, когда жажда деятельности затмевает разум.

— Ты действительно была готова пожертвовать собственной жизнью ради чужой для тебя страны? Я пожала плечами.

-Конечно, если это остановит войну. И империя давно мне уже не чужая. Я поняла это едва ли не в первые минуты прибытия. Здесь очень добрые и отзывчивые люди. Они не такие как в Саринге, где каждый думает только о собственном обогащении. За тот год, что я прожила здесь, я только сильнее убедилась в этом.

— Знаешь, делать из тебя пленницу никто не станет, но покончить жизнь самоубийством или стать мученицей я тебе не позволю, — посерьезнел Им.

Так! А вот такой разговор мне уже совсем не нравится. Кажется мы переходим на личности. Я предпочла сменить тему разговора.

— Ты говорил что я не единственная причина по которой Саринг будет воевать. А какие другие? Ну кроме денег, конечно. Им в очередной раз тяжко вздохнул.

— Их много, — и замолчал.

Некоторое время я ждала продолжения, но его не последовало.

— А корабли Миалики и Фортании? Ты что-нибудь про них знаешь?

Им как-то странно скривился глядя на меня, потом устроился на заборе, закрыл глаза и выпал в астрал. Я видела это по изменившемуся выражению лица — полное умиротворение. Я на всякий случай помахала рукой у него перед носом — никакой реакции. Это он на мои вопросы отвечать не хочет? Нет! Я от него не отстану!

Поерзала на заборе, усаживаясь поудобнее и тоже закрыла глаза.

К моему удивлению Има рядом не оказалось, но я его каким-то образом чувствовала. Он ощущался где-то далеко, судя по всему едва ли не на другом конце континента! Дотянуться так далеко у меня сил точно не хватит. Теплый свет где-то за спиной посылал мне насмешливый лучик. Я уже хотела было повернуться к нему, но меня почему-то вышибло обратно в реальный мир. Им сидел рядом и тоже хлопал глазами.

— И на какое расстояние тебя хватает? — уставилась я на парня глазами размером с блюдце.

— Нет, я так больше не могу! — вдруг взвился Им. Он слез с забора, крепко ухватил меня за руку и потащил куда-то в сторону парка. Пунктом прибытия оказался рабочий кабинет Хора.

Секретарь, сидевший в холле при нашем появлении встал и поклонился. Я хотела ответить тем же, но Им протащил меня мимо не останавливаясь, только кинул на ходу:

— Он один? — и получив положительный ответ, поволок меня вверх по лестнице.

Без стука мы ворвались в кабинет.

— Я знаю, что обещал обсуждать это с тобой, но ее надо принять! — выпалил он на одном дыхании.

Хор в своей манере хладнокровного чурбана спокойно поднял голову от бумаг и оглядел нарушителей его спокойствия. Потом снова опустил взгляд в бумаги.

— Я думал ты расскажешь ей все прямо там, на пирсе. — ответил он сухо, делая какие-то записи.

— Ага, и половине населения за одно! — окрысился Им. — Я не хочу ближайшую сотню лет выслушивать твои упреки!

Хор зыркнул на него исподлобья и тяжело вздохнул.

— От своих поспешных решений в первую очередь страдаешь ты сам. И если ты действительно хочешь принять ее в семью, то что мы будем делать с нашей ... кхм ... размолвкой?

Им повесил нос, а Хор внимательно смотрел на него, ожидая ответа. И в какую семью эти двое собираются меня принять? Напомнить им что я все еще здесь или послушать что будет дальше? Пожалуй послушаю.

— Ладно! — отчаянно, явно переступая через самого себя, ответил Им. — Я согласен! Пусть она сама решает ...

Кажется только что Хор выторговал у Има мое право голоса? Интересно по какому поводу я его смогу применить?

— Церемония посвящения в субботу. А теперь проваливайте, я занят! Им казался ошарашенным.

— Ты не против?

— Нет. Сам хотел предложить, — отстраненно ответил Хор, погруженный в чтение документов, лежащих перед ним.

Мы с Имом вышли из кабинета.

В длинной галерее правящего дома он обнял одну из красных деревянных колонн и стал методично биться об нее головой.

— Дурак, недоумок, идиот, придурок ... — бормотал он и каждый эпитет сопровождался громким "бум". Я не смогла спокойно созерцать данный акт самобичевания и ухватила парня за волосы, не давая его лбу в очередной раз встретиться с гладкой колонной.

— Может все-таки объяснишь что это было?

— Это был мой крах! — состроил страдальческую мину он, — я опять ему проиграл, я продешевил, я не смог отстоять свою точку зрения!

И он снова попытался побиться головой об колонну, но я крепко держала его за короткие русые волосы.

— Слушай, — раздраженно начала я, — я требую объяснений! И немедленно.

— Хорошо. Им вздохнул, отлепился от колонны и ухватив меня за руку снова куда-то поволок. Теперь мы пришли на кухню к Шиике.

— Чего изволите? — улыбнулась она приветствуя нас.

— Ты сильно занята? — спросил Им.

— Да уже нет. К обеду все готово.

— Тогда изволю еды ... всякой ... и побольше! В общем как всегда.

— Хм, давно тебя не мучил зверский аппетит, — усмехнулась она, подмигивая мне. Чего это она?

— Это все она виновата! — Им с самым обиженным видом ткнул указующим перстом в меня. Я аж глаза от изумления вытаращила.

— Тааак!!! — разозлилась я, выдирая из рук пацана тарелку и нависая над ним, — ты мне объяснишь в конце концов что здесь происходит или нет?

Он отшатнулся от меня и замахал руками:

— Тихо! Тихо! Уже объясняю. Мы с Хором делаем тебе предложение.

Я поперхнулась собственной злостью и плюхнулась на лавку рядом с ним.

— Чего!? — просипела я, хлопая на него глазами.

— Ох, наконец-то! — пропыхтела Шиика, удаляясь в кладовку с полным тазом чего-то на перевес.

— Не, не! — снова замахал руками Им, видя какой эффект произвели его слова, — мы тебе не руку с сердцем предлагаем. Мы предлагаем тебе стать членом императорской семьи.

— Не вижу разницы! — с подозрением уставилась я на парня.

— Никто тебя под венец силком не поведет. Я помню, что ты за наследника замуж не хочешь. Просто тебя посвятят в тайны императорской семьи, увидишь лица императора, императрицы и наследника. Только сразу предупреждаю, что тебе это всю жизнь потом в секрете держать придется.

— Привет народ! Что тут у вас происходит? — жизнерадостно прощебетала Мирайя, влетая в кухню.

— Им делает предложение Тэкэре. — пропыхтела Шиика, выволакивая из кладовки большой мешок с крупой.

У меня голова пошла кругом. Я уронила голову на стол и закрыла ее сверху руками.

— Значит ты все-таки наследник, а Хор император! — прохныкала я из под своей баррикады.

— Ты не совсем права, — прокряхтела Мирайя. Судя по звуку она помогала Шиике тягать тяжеленный мешок крупы.

— Я бы сказал, что ты совершенно не права! — услышала я не то обиженный, не то возмущенный голос Найтара от дверей.

Я попыталась спрятаться под руками плотнее, но ничего не вышло. Рядом слышалось совсем неблагородное чавканье юного наследника. Найтар похлопал маня по плечу.

— Не отказывайся! У нас очень веселая семейка! — хохотнул он.

Я подняла голову.

— Вы что, все в этой тайной секте состоите? Они дружно обернулись ко мне и закивали. Даже Шиика. Я снова уронила голову на стол и накрыла ее руками.

Мамочка! Куда же я попала?

Глава 28. Тайны императорской семьи.

Хор постучался и вошел ко мне.

— Шикарно выглядишь. — Улыбнулся он лучезарно. Я тяжело вздохнула.

— Найтар так и не вернул мне ожерелье.

Хор подошел ко мне сзади. В его руках, промелькнувших у меня перед лицом, я увидела знакомые радужные блики. Пришлось приподнять локоны на шее пока он возился с застежкой.

— Вот, теперь твой образ завершен. — Он отступил на шаг и любовался моим отражением в зеркале. — Если честно, то это я попросил его спрятать ожерелье, чтобы нечего было возвращать. Ты готова?

Я согласно кивнула, хотя было немного не по себе. Спорить и возмущаться по поводу его выходки почему-то совсем не хотелось. Я волновалась.

— Тогда идем. Он взял меня за руку. Мы спустились вниз и вышли. Плотные сумерки клубились, готовясь стать ночной мглой. Небо заволокли облака, заслоняя луну и звезды.

Я медленно брела рядом с Хором по темной дорожке парка и думала, что наверное все-таки это не правильно, вот так идти и держаться за руки, словно парочка. У него ведь дети и наверное жена, хотя последнюю я никогда не видела и даже про нее не слышала. Однако желание разнять руки не возникало. Хотелось, чтобы эта дорожка не кончалась, а он никогда меня не отпускал. Любила ли я Хора? Да, безусловно. Но не как мужчину, а как близкого и родного человека, как близкого друга.

-Этой ночью я буду твоим проводником. — Заговорил он, прерывая мои мысли. — Ничего не бойся, не стесняйся спрашивать и постарайся почувствовать себя как дома. Мы теперь твоя семья. Я улыбнулась и кивнула. Его слова словно попали в одну тональность с моими мыслями. Как бы мне хотелось, чтобы Хор стал мне братом, которого можно обнять при всех и никто не посмотрит криво, никто не начнет шептаться, никто не подумает чего-то плохого.

— То, что тебя принимают в семью означает, что наш истинный император полностью тебе доверяет. И доверяет не только секреты, но и жизни. Свою и всей своей семьи. Ты понимаешь, что никому не сможешь рассказать о том, что узнаешь сегодня. Я кивнула.

— Отныне тебе придется всегда следить за своей речью, чтобы ни единым словом не выдать чужой тайны. Первый месяц после посещения к тебе круглосуточно будет приставлен наш человек. Это не недоверие. Просто ты должна привыкнуть к нашему стилю общения.

Я хихикнула, а Хор нахмурился.

— Я сказал что-то смешное? Вроде наоборот, пытаюсь донести до тебя серьезность ситуации.

— Нет, я все понимаю. Просто хотела спросить, Чара теперь будет преследовать меня по пятам или все останется как раньше.

Хор оторопело выпучил на меня глаза. Ну вот, кажется я опять испортила момент.

— И давно ты знаешь? — Наконец взял он себя в руки.

— Да почти с самого начала. — Улыбнулась я в ответ чуть виновато. Он вздохнул.

— Ладно, она тоже на церемонии будет, у нее и спросишь.

Мы немного помолчали, неспешно бредя по парковой дорожке.

— Знаешь, у Подлунной империи очень много тайн. Я бы даже сказал, что слишком много, но это все не просто так — это необходимость. В императорской семье есть два понятия: "правда" и "истина". И у нас эти понятия имеют разные значения. Испокон веков к нам засылали шпионов и лазутчиков, чтобы выведать наши тайны и секреты. Мы делали так, чтобы каждый разведчик узнал правду, но для каждого она была своя. Так мы сразу вычисляли в чьи руки попадает какая информация и действовали по ситуации. Однако истину, то что есть на самом деле, мы не показываем никому. Об истинном положении дел знает только семья и несколько приближенных. Сначала мы покажем тебе правду, а потом откроем истину.

Мы пришли к правящему дому. Сегодня здесь выставили настоящее оцепление из солдат. За их спинами подрагивал в свете свечей и факелов полутемный фасад здания. Место секретаря на первом этаже пустовало.

— Сегодня здесь нет никого кроме семьи. — сказал Хор.

Мы вошли в огромный зал для приемов. Мне еще не доводилось здесь бывать. Вокруг клубился мрак, местами развеянный редкими свечами. Я видела, что вокруг стоят несколько человек, но лиц их в темноте разглядеть не смогла, разве что сразу опознала Шиику.

Дверь за нами закрылась и стало еще темнее. Хор провел меня в середину залы. По крайней мере я предполагала, что в середину. Ни одной стены я сейчас разглядеть не смогла. Темные фигуры взяли свечи в руки и окружили нас кольцом. Теперь я видала, что лица их скрыты капюшонами одинаковых плащей. "Точно секта" — пронеслось у меня в голове.

— Герцогиня Лирата ди Сорк, согласна ли ты войти в семью императора Подлунной империи, воспринимать отныне империю как собственную родину, заботиться о ее жителях и при необходимости отринуть все прежние родственные связи, хоть как-то способные навредить империи и императору.

— Согласна! — Я была согласна на все, только бы забыть кем я была в прошлой жизни. Мое имя, произнесенное вслух канцлером казалось таким чужим, что даже мурашки по спине пробежали. Уже больше пяти лет меня так никто не называл. Даже Турен позволил мне учиться в школе под вымышленным именем в целях безопасности. Этим именем я и назвалась, прибыв в Подлунную империю.

— Согласна ли ты отныне хранить и оберегать тайны императорской семьи как свои собственные, помогать хранить их другим членам семьи и пресекать все попытки их раскрытия?

— Согласна.

— Согласна ли ты отныне и впредь носить иное имя или желаешь войти в семью под именем данным тебе при рождении?

— Иное имя. Позвольте мне остаться Тэкэрой.

— Хорошо. — Кивнул Хор.

Кольцо распалось и каждый из присутствующих пошел по залу, зажигая все новые и новые свечи. Вокруг посветлело на столько, что стало видно нечто наподобие широкого трона на возвышении перед нами.

— А теперь позволь представить тебе семью.

Первой подошла Шиика и сняла капюшон. Она улыбалась.

— Шиика Винори, графиня транийская. Шиика закатила глаза.

— Про графиню мог бы и не вспоминать. Это было в прошлой жизни. — Проворчала она. — А я личный повар императорской семьи. — Шиика сказала это с такой гордость, будто звание повар намного выше титула графини. Мы церемонно поклонились друг другу и она отошла в сторону.

Подошла следующая фигура. Я улыбнулась Кимико, когда та опустила капюшон.

— Чаролика Суонь Жин. — Представил ее Хор. О ней я расскажу чуть позже.

Следующей оказалась Ченлиная. Мне захотелось кинуться ей на шею, но я сдержалась. Слишком мало мы были с ней знакомы.

Ченлиная Суонь Жин. — Представил ее Хор. Они с Чарой родственницы? Я поклонилась ей.

-Спасибо! Вы тогда спасли мне жизнь!

— Не благодари, моя хорошая. Я вижу, что не ошиблась в тебе. Она погладила меня по щеке и отошла.

К нам подошли сразу двое и открыли свои лица.

— Чета морских драконов. Тарис и Тренияра ди Лигорон.

— Ну теперь я хоть знаю как вас зовут.

— Добро пожаловать в семью! — Капитан подмигнул мне, они поклонились и ушли к остальным.

В зале больше никого не было, только три фигуры стояли у подножия императорского трона. Их лица были скрыты масками стихий. Одна из фигур была маленького роста. Им. Неужели он и в самом деле наследник? Но почему тогда эта версия у меня была упорно нежизнеспособна? Может быть потому, что это правда? А здесь правда и истина не одно и то же...

— Позволь представить тебе императорскую чету. Император подлунной империи Найтар ди Лигорон, его супруга Мирайя ди Лигорон и их сын Имар ди Лигорон.

Я хлопала глазами на снявшую маски троицу. Почему-то на плута и мошенника Найтара и Мирайю я ни разу и не подумала. Мне даже в голову не приходило, что они и есть правители. А Им... ни разу не видела родительской заботы от них по отношению к парню. Он всегда был сам по себе. Он даже рубашку сам себе зашивал. Не понимаю.

— Ты рассказал ей про правду? — Спросил Им у Хора. Тот лишь кивнул в ответ. Им повернулся ко мне.

— Теперь ты знаешь правду. Мы оберегаем ее всеми силами, но иногда бывает так, что собаке нужно бросить кость, приоткрыть завесу, чтобы враг посчитал себя победителем. Тогда мы открываем правду так, чтобы противник думал, будто он сам добыл информацию. Так его проще контролировать и легче с ним справиться. А теперь скажи, хочешь ли ты узнать истину, которую не знает никто и никто узнать не должен?

Я кивнула. Меня несколько удивило, что говорил Им, а не Найтар. Он и Мирайя тем временем положили свои маски на первую ступень пьедестала трона и отошли ко всем остальным.

Им закрыл глаза, глубоко вдохнул и хлопнул в ладоши. От его хлопка по всему залу пронеслась волна, как от небольшого взрыва. Звук отразился от стен. Эхо повторило хлопок раз, другой, а потом пространство наполнилось звуками аплодисментов.

— Так нас никто не услышит. — Пояснил Хор, когда все стихло. Я удивленно и вопросительно посмотрела на него, но канцлер только прижал палец к губам.

Им тем временем сел на ступеньку рядом с оставленными масками. На секунду мне показалось, что ему сейчас станет нехорошо, но в тот же момент лицо его стало каким-то бесстрастным. Им отложил свою маску и взял ту, которую одевал Найтар.

— Видишь ли, — наконец заговорил он, — Подлунная империя имеет свой внутренний мир, хранителем которого я являюсь. Без своих тайн этот мир погибнет. Правители других стран расклюют империю как голодные чайки.

Им встал и медленно поднялся по ступенькам к трону.

— А самая страшная тайна Подлунной империи в том, что император у нее был только один.

Им аккуратно повесил императорскую маску на спинку трона и ласково погладил подлокотник.

— Он родился еще до смерти богов. Он правил империей с самого ее основания и правит ей до сих пор. — Он стянул с себя накидку и сел на трон. — И он перед тобой.

На нем были черные брюки, черные высокие сапоги и черная шелковая рубашка на вороте которой были вышиты два серебряных дракона. Было жутко непривычно видеть его таким, тем более, что лицо его не выражало никаких эмоций.

Двенадцатилетний император? С самого основания?

— Люди столько не живут! — Выдала я первое, что пришло мне в голову.

— Обычные люди — да, но не мы. — Взял слово Хор. — Мы даже не уверены люди ли мы вообще.

— А кто тогда ты? — Спросила я, чувствуя как начинается паника.

— Я канцлер его императорского высочества, Хозоирон Уньци. — Поклонился мне Хор.

— И давно?

— Уже почти четыре тысячи лет. — Он чуть виновато улыбнулся мне.

— Вы ... вы все тут ... такие? — Ужаснулась я, подавляя желание сбежать.

— Нет, — ответил Хор, — Нас всего четверо. Император, я и чета морских драконов. Правда Нияра еще совсем молода. Она присоединилась к нам недавно.

У меня не было ни слов ни мыслей. Я растерялась на столько, что просто не знала как реагировать. Хор подвел меня к ступенькам постамента и усадил на одну из них. Остальные последовали нашему примеру и расселись кто где.

— Я расскажу тебе всю историю с самого начала. — Ободряюще сжал мою руку канцлер. — За восемь лет до смерти богов в государстве, названия которого уже давно никто не помнит, шла война. Тем государством правил мой лучший друг и названный брат. На него напал сосед с которым он только что заключил перемирие. В ту ночь когда враг захватил дворец родился наследник, Им. Мне удалось тогда бежать с младенцем на руках. Брата с женой захватили в плен. Я думал, что их убьют, но к счастью этого не случилось. По какой-то причине их отправили в ссылку, где через два года родился брат Има, Тарис. Я пытался помочь им бежать, но ничего не получилось. Рискуя собственной жизнью они передали мне своего младшего сына и умоляли спасти хотя бы его. Что с ними стало после этого я не знаю. Я растил ребят как собственных сыновей.

В тот год, когда Иму исполнилось восемь, случилась та ужасная катастрофа. Сначала прилетели драконы. Их было около трех сотен. Днем и ночью они словно метеоры носились в небе. Сейчас мы знаем, что они пытались защитить планету, но тогда их появление вызвало панику. Сила, которую они пытались остановить, все же прорвалась и тогда началось твориться что-то невообразимое. Земля поднималась в небо, разлеталась на куски, континенты целиком уходили под воду. Море ощетинилось и огромные волны одна за одной обрушивались на сушу, уничтожая все живое, сдирая остатки плодородного слоя земли и унося все в кипящий океан.

Я не знаю как мы втроем оказались тогда здесь. Наверное чудом выбросило одной из гигантских волн, потому что я очнулся где-то высоко в горах на скалистом уступе, прижимая к себе парней. Перед нами расстилалось огромное мертвое пространство. Мы намного позже поняли, что никакого континента больше нет. Выживших оказалось несколько десятков, но от голода и безысходности люди сходили с ума и превращались в дикарей. Что было после я тебе рассказывал. Болезни и голод. Я словно дикий зверь рвался в горы, пытаясь добраться до крохотного островка зелени высоко в горах в надежде добыть пищу. Парней везде приходилось таскать с собой, иначе одичавшая толпа просто разорвала бы их. Каннибализм тогда был не самым страшным явлением.

Однажды мы нашли лаз в расщелине, ведущий куда-то вверх. Я было уже обрадовался, но плато на которое мы вышли было голым и безжизненным и только туши трех драконов лежали на ней. Их крылья были изломаны, а морды изувечены. Я был поражен когда понял, что они еще живы. Один из них открыл глаза. Я думал что он убъет нас, но вместо этого в моей голове раздался его голос. Он рассказал, что они защищали нас. Им удалось прогнать врага, но планета в хаосе и все живое вокруг умирает. Все драконы погибли и они, последние представители своей расы, доживают последние часы. В качестве помощи он предложил собственную плоть. Он сказал, что если мы отведаем плоти дракона, то смерть нам будет не страшна, а своей кровью мы сможем продлевать жизнь всех смертных существ. Конечно я согласился. Видеть как мальчишки превращаются в живые пока скелеты было невыносимо больно.

Однако этот дар был не бескорыстен. Драконы просили сохранить жизнь хотя бы на этом клочке земли так как заботиться об этой планете больше было некому. И речь шла совсем не о человеке. Они сказали, что в горах сохранилась нетронутая долина. Если люди ее найдут, то уничтожат думая только о себе. Драконы просили сохранить этот оазис ибо только благодаря ему со временем и остальная земля вновь оживет.

Как мне и велели из живых драконов я вырезал по равному куску мяса. Каждому свой кусок. Нам запретили смешивать плоть разных драконов, но не сказали почему. Мы тогда поели и уснули прямо там, на холодном горном плато. Утром мы нашли три окаменевших драконьих трупа. Тела их вытянулись по струнке, а головы согнулись под примерно одинаковым углом.

После этого мы ушли в горы на другой конец острова подальше от племени одичавших людей. Там мы нашли долину в которой сохранилось очень много животных и птиц. Мы прожили там почти год прежде чем удалось завалить все проходы и тропы. В озеро на дне долины мы постоянно добавляли свою кровь. Нельзя было допустить, чтобы эти животные погибли.

Мы покинули долину когда убедились что им ничего не угрожает. Позже мы встретили несколько человек, которые сохранили человечность и как и мы решили уйти от одичавшего племени. Я подмешал им кровь в воду и дал напиться. Это спасло их от голодной смерти. Мы образовали свою общину. Со временем они поняли в чем дело и поклялись хранить нашу тайну. Оказалось, что наша кровь не только спасает от голодной смерти или болезней, но и сохраняет молодость, наделяя долголетием. Если до катастрофы средняя продолжительность жизни была 50-60 лет, то теперь она составляла 100-120 лет.

Мы не сразу поняли, что ребята перестали расти. Мне понадобилось лет пять чтобы осознать это. Да и я сам перестал стареть. Когда община начала разрастаться я объявил всем, что братья наследники короля. Люди их признали, тем более все видели, что мальчишки хорошо воспитаны и образованы. Я собрал самых преданных и надежных, отстроил не большой дворец и спрятал туда парней. С того момента и начинается вся эта тайная традиция.

Хор замолчал переводя дыхание. Голова у меня шла кругом.

Вопросов у меня было так много, что ни один из них я не смогла сформулировать. Пока Хор говорил Им откинулся на спинку трона и закрыл глаза. Казалось он спит.

— Теперь ты знаешь нашу тайну, — продолжил Хор, — и можно представить тебе всех заново.

— Меня можно не представлять, — улыбнулась Шиика, — для меня ничего не меняется. Как была беглой графиней, так ей и осталась. Хор улыбнулся ей.

— Ну, с кого начать? Давай я сначала представлю своих дочерей.

Чаролика и Ченлиная встали и поклонились.

— Не удивляйся такой разнице в возрасте. У них были разные матери.

Я уставилась на старушку и Мику. Удивляться уже не было сил.

— Но они Суонь Жин, а ты Уньцы...

-Предыдущим канцлером был Хирон Суонь Жин. Хотя у Ченлинаи фамилия должна быть другая! — Он сердито, по отцовски глянул на свою престарелую дочь. Та показала родителю язык.

— Наш бравый капитан, как ты уже поняла, брат императора. Причем брат младший.

— А как же возраст? — Удивилась я.

— Мы тогда съели не все мясо. Часть от каждого куска мы высушили и на всякий случай спрятали.

— А этот экспериментатор хренов его сожрал ... и теперь расплачивается. — Зыркнул Им исподлобья на брата.

— Но ведь он от этого повзрослел. — Не поняла я.

— Да. И теперь каждое новолуние я умираю. Не самое знаешь ли приятное ощущение. — Ответил сам капитан.

— Зато теперь ты можешь лечить. — Возразил Хор.

— Лечить? — Уточнила я.

— Да. — Подтвердил Хор. — Он может умирать и чаще, чем раз в месяц. А если при этом его за руку держит раненный, то все раны заживают моментально. Он как будто умирает за тебя. Давай я тебе лучше про его жену расскажу. Тренияра, она идет в комплекте с Мирайей. Они сестры и по идее вы раньше были знакомы. Я перевела затуманенный взор на Нияру. Откуда я могла ее знать?

— Не, вряд ли она нас помнит. Она тогда еще совсем маленькая была. — Усомнилась Мирайя.

— Да кто вы такие?! — Не выдержала я. Они переглянулись.

— Мы пропавшие дочери принца Карнира ди Мальерта. Я вздрогнула от упоминания этого имени.

— Кто еще остался? — обреченно спросила я, глядя на Хора.

— Найтар. Вор и жулик. Ну и за одно мой хороший друг. Лучший детектор обжуливания на свете. Украдет все что угодно и откуда угодно. Я не знаю где он с Мирайей познакомился, но однажды он попросил приюта для девочек. Мирайе тогда было лет 15. Тут они и поженились. А Нияра чуть позже спелась с Тарисом. Пришлось их тоже в семью принимать.

— Да, за последние 20 лет у нас стало намного веселее. — Расплылся в улыбке капитан.

Значит Мирайе сейчас за 40, прикинула я.

— Ну и остался сам император. — Он сидел все в той же позе не открывая глаза. — На самом деле Им — это не имя. Это мы его так зовем сокращенно от императора.

— Какое же тогда настоящее имя? — Спросила я, уже не особо вникая в суть происходящего.

— Настоящего нет. Их было слишком много за всю жизнь. Пусть я останусь просто Имом. — Устало произнес он по прежнему не открывая глаза.

В этот момент меня накрыло осознание, что это не сказки, что это все реально. Это объясняло все. Все кусочки мозаики вставали на свои места, особенно поведение Има, который только играл роль ребенка, а в трудную минуту становился императором. Перед глазами все поплыло.

— Хор, ей плохо! — Услышала я голос Има. — Отведи ее в сад. Мирайя, Шиика, приготовьте ей комнату, пусть отдохнет.

"Управляет, как дышит" — подумала я, выходя из зала.

Я долго приходила в себя в маленькой беседке. Мне периодический хотелось то расхохотаться над их глупым розыгрышем, то сбежать от этих нелюдей, то умереть от счастью от того, что обрела семью. Хор молча сидел рядом.

— Выходит Им теперь на всегда ребенок? — Он согласно кивнул. — Но ты говорил, что ему было восемь лет... а сейчас он выглядит несколько старше...

Он помолчал, пожевал губу и осторожно, с неохотой начал:

— Ну, видишь ли ... Да, ему на самом деле тогда было 8 лет. Есть способ сделать его взрослым, но он на столько невероятен и ... необычен, что практически невозможен. За четыре тысячи лет мы прибавили ему всего года три. Это слишком сложно, поэтому никто про него уже даже не вспоминает.

— То есть способ все таки есть?

— Да, но я же говорю, он слишком ... сложный и необычный.

Хор запнулся на "сложном и необычном", явно хотел сказать что-то другое, но по моему боялся заинтересовать меня. Однако зря старался. Я уже зацепилась.

— И все же, что за способ?

Хор долго молчал оценивающе глядя на меня.

— Ты ведь все равно не отстанешь пока не докопаешься?

— Конечно нет! — Почему-то разозлилась я. Как будто мало мне тайн в этом их императорском серпентарии. Хор состроил мученическую гримасу.

— Ладно, он все равно грозится убить меня каждые два дня, так что расскажу я или нет, ты все равно узнаешь. Он снова замолчал, но не надолго.

— Да, способ действительно есть ... но он дикий и отвратительный. Его тело взрослеет, когда с пищей получает женскую плоть, отданную добровольно.

Я выпучила глаза. Это как? Он серьезно? Хор усмехнулся, глядя на мое вытянутое лицо.

— Да, именно так. Должна найтись женщина, которая добровольно отрежет от себя кусок плоти и скормит его Иму. Это зверство. Да и он не в восторге питаться столь изысканными деликатесами.

Некоторое время мы сидели молча глядя друг на друга. Я пыталась переварить информацию. Вопрос напрашивался сам собой.

— И кто?

— Нияра. — Без заминки ответил Хор. -Это был несчастный случай. Я не знаю где их носило и с кем они столкнулись, но однажды ночью эта парочка оболтусов примчалась во дворец без предупреждения. Нияре в стычке топором отрубили половину ладони и три пальца.

— Отрубили? У нее с руками все в порядке.

Хор улыбнулся мне как маленькой глупой девочке и вздохнул.

— Мы регенерируем. Рука через пару лет полностью восстановилась.

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание на пару секунд. Почему я чувствую себя утопающей? Наверное потому, что на меня вылили слишком много информации.

Им — наследник, а Мирайя с мужем императрица и император! Но на самом деле это только правда, а истина заключается в том, что император Им. Вечный император, который правит уже почти четыре тысячи лет, оставаясь при этом ребенком. Все традиции Подлунной империи напрямую связаны с необходимостью это скрывать и искать "ширму" для истинного императора. Невозможно вести дипломатические переговоры, когда тебе 12 лет.

— Вы бессмертны. — Медленно проговорила я, пробуя каждое слово на вкус и пытаясь поймать ускользающую мысль за хвост. — Вы не умираете от стрелы в сердце ... — Хор удивленно подтвердил. — Вы регенерируете. За пару лет отрастает ладонь и пальцы. Всего бессмертных ты, Им и чета морских драконов. То есть всего одна женщина.

— Да. Из смертных невест ни одна не согласилась стать калекой ради принца, которого никогда не видела. Мы перепробовали все: и волосы и ногти и омертвевшую кожу — не действуют. Одна из невест приехала к нам тяжело больной и умерла здесь. Перед смертью она согласилась отдать свое тело императору, но мертвая плоть тоже не имела никакого действия. Я вздрогнула представив Има, поедающего труп. Мне стало нехорошо. Все же это на самом деле отвратительно.

— А Нияра не могла сделать что-то подобное снова, когда рука восстановилась?

— Тут есть сразу несколько причин. Во-первых, из-за регенерации мы испытываем боль иначе чем вы. Если ты проткнешь палец иголкой тебе будет больно в момент укола и короткий промежуток времени после. Когда палец заживает ты ничего не чувствуешь. У нас не так. С момента укола боль не проходит и не уменьшается пока рана не заживет полностью. Во— вторых, из-за слишком сильной боли у нас немного меняется подсознание. Смертный на спор может проткнуть себе руку ножом, мы нет. Нанести себе какой-либо физический ущерб для нас так же сложно, как перестать дышать. Организм защищается на инстинктивном уровне. Даже порезать себе палец становится невыносимо сложно. Ну и в третьих, малейшее сомнение и жертва будет бесполезна. А при всем ранее сказанном сомнения у Нияры появятся в любом случае. Меня чуть потряхивало. Я представило Нияру два года извивающуюся в судорогах из-за отрубленной руки. Мне стало совсем нехорошо. Видимо я побледнела. Хор обеспокоенно налил мне стакан воды и стал обмахивать какой-то книгой, оставленной в беседке, как веером. Я старалась дышать ровно и глубоко.

Глава 29. Чувства.

Медитативное наблюдение за пасущимися ниреконами успокаивало, а если пунктом для наблюдения становилась верхняя перекладина забора, то я вообще забывала обо всем на свете. Мысли просто испарялись из головы. Я целенаправленно доводила себя до состояния легкого отупения, потому что боялась попросту свихнуться.

Хор постоянно что-то рассказывал. В основном об Име или императорской семье. Иногда о людях, живущих в империи, а однажды рассказал о себе.

Шаали была его последней женой. Она была матерью Кимико и обычной смертной женщиной. Она умерла в возрасте 105 лет не дожив нескольких дней до своего 106 дня рождения.

За не полные четыре тысячи лет он женился не один десяток раз и его отпрысков можно было встретить почти в любом уголке планеты, хотя большинство из них оставались жить в империи. По моим подсчетам выходило, что каждый третий житель подлунной империи является кровным родственником Хора.

В тот день, когда я впервые добралась до верхнего этажа башни сокровищ и встретила канцлера он говорил о всех своих детях. Он боялся, что Им, развязав войну погубит множество невинных жизней.

Хор рассказывал как учил Има и Тариса всему чему мог. Как Им сам прибегал к нему, вытаскивал по утрам на тренировку, а Тарис наоборот прятался и отлынивал.

— С самого детства Им был ответственнее своего брата. Я не стану рассказывать тебе об их личных делах. Захотят — расскажут сами. Скажу только, что когда братьям было лет по 30, у нас начались проблемы. Разум взрослых мужчин заключенный в детские тела едва не свел их с ума. Было очень тяжело. Тогда они и поссорились.

Изначально мы договорились о правящем триумвирате, но после ссоры Тарис заявил, что в гробу он видел трон и что даже близко не собирается иметь дел с управлением империей. Тогда он сел на первый попавшийся корабль и уплыл в неизвестном направлении. Образование империи отложилось на долгие 70 лет.

Много позже случилось так, что у меня появилась семья и я стал меньше времени уделять государственным делам и Иму. Тогда он удивил меня. Им взял управление не сформированной еще империей на себя, а мне дал отпуск лет на десять. Тогда я понял, что из него получился очень мудрый правитель и потрясающий дипломат.

Погрузившись с головой в работу он пытался справиться с трудностями своего положения. К сожалению несостыковка возраста и внешности ему очень мешала, а я не мог постоянно находиться рядом. Тогда мы и придумали должность подставных императора и императрицы.

Выбирали очень долго и тщательно. Объехали все континенты и когда нужные люди нашлись — мы благополучно организовали Подлунную империю.

— А драконы? — задала я самый животрепещущий вопрос, — Если они тогда умерли, то почему мы до сих пор можем с ними общаться?

Хор грустно хмыкнул.

— Неупокоенные души. Даже божественные сущности, коими мы их считаем, совершают ошибки. Они то ли не знали о побочном эффекте, то ли не стали о нем говорить, но мучения мальчишек пробудили в них совесть и они не смогли отправиться в лучший мир. Не знаю по своей воле или нет, но они остались чтобы помочь.

Сбежав, Тарис прихватил с собой кусок плоти моего дракона и съел его. О последствиях мы узнали много позже, когда он вернулся к лунным берегам на своем корабле. Долгое время он обитал на птичьем острове, ибо Им просто не пускал его, приказав флоту потопить "морского дракона".

Тогда их глупая война унесла несколько невинных жизней и это заставило их помириться, но друзьями они так и не стали. Причем в какой именно момент и по какой причине они так возненавидели друг друга я точно не знаю. Каждый раз они придумывают новую причину.

— А Нияра?

— Ей Тарис отдал плоть своего дракона. Еще осталась часть Има — последняя.

— Неужели за четыре тысячи лет вы не нашли человека, которому бы захотели подарить бессмертие? — удивилась я.

— Дело не в том хотим мы этого или нет. Мы вообще не собирались увеличивать количество таких как мы. Это слишком трудно, быть нами. Но Тарис у нас вообще очень своевольный. У них у обоих трудный характер — в отца пошли. Вальдин был властным, своенравным, но мудрым правителем. Властность и мудрость достались Иму, а своенравие — Тарису.

— Вальдин? — удивилась я, — А ведь кузнеца так же зовут. Хор ухмыльнулся.

— Так же. И он даже знает в честь кого так назван... Я заморгала, осознавая что он имеет в виду.

— Он твой сын?

— Внук, — улыбнувшись ответил Хор. На некоторое время я замолчала, переваривая информацию. Невозможная страна!

— Скажи, а каково это — жить и знать что не умрешь?

Хор на некоторое время задумался, подбирая слова.

— Это больно, — наконец ответил он, — Хотя наследникам наверное еще хуже чем мне. Больно жить и видеть как старятся близкие, больно хоронить любимых, больно осознавать, что умрут все кроме тебя.

Он замолчал снова, а я не стала нарушать тишину, потому что видела как остекленели его глаза. Он уже не видел меня — перед ним проносились картины прошлого.

— За четыре тысячи лет я похоронил двадцать шесть любимых женщин. Каждую из них я любил всем сердцем и смерть каждой из них была для меня трагедией.

Этот разговор давался Хору не легко. Он очень болезненно относился к прошлому и я не хотела бередить его раны. Мне было почти невозможно представить что может чувствовать человек, похоронивший больше двух десятков жен. Я не верила, что кто-то может вынести столько горя и не сойти с ума.

Мы разговаривали с Хором очень долго и чем больше он рассказывал, тем больше я понимала почему в Подлунной империи такой дефицит информации в части истории. Я бы на их месте тоже скрывала каждую крупицу информации. Поэтому все книги найденные мной в местной библиотеке были скупыми и нудными перечислениями фактов и вымышленных имен Има или его "пешек".

На следующий день я стала свидетельницей прелюбопытнейшего явления. Им с утра пораньше делал из Хора отбивную.

Вход в правящий дом отныне был для меня открыт. Мирайя провела меня по всем свободным комнатам и я выбрала ту, которая располагалась под крышей. В ней меня очаровала кровать которая располагалась не на полу, а под потолком в треугольном пространстве под коньком крыши, и большие окна, благодаря которым в комнате всегда было светло.

Утром, направляясь из конюшни в свои новые покои я увидела через окно галереи как Им и Хор затеяли тренировку на мечах во внутреннем саду. Оба они были одеты лишь в короткие бриджи, оба они метались по саду словно невесомые тени. Им наступал, Хор оборонялся. Император Подлунной империи в совершенстве овладел тем типом боя, где используется ловкость, а не сила, а маленький рост и вес являются преимуществом, а не недостатком. Им был словно ртуть — ни секунды покоя. Он постоянно двигался и перетекал из стойки в стойку, словно дикая кошка. Я невольно залюбовалась смертоносным танцем двух хищников. Они были прекрасны!

Несколько неуловимых движений и Хор складывается пополам. Им нагибается к товарищу с самодовольной улыбкой и что-то ему говорит, а тот в ответ показывает ему неприличную фигуру из пальцев одной руки держась второй за живот. Им смеется и выпрямляется потягиваясь. Он хлопает Хора по голове как верного пса и уходит куда-то, а я еще минут пять прихожу в себя. Вот бы показать этот бой лорду директору! Турен бы точно оценил четырехтысячный опыт соперников.

— Чего застыла по среди дороги? — подошла ко мне Мика. Или Чара? Вот как ее теперь называть? Она глянула в окно и лицо ее исказил хитрый прищур с едва скрываемой улыбкой.

— А-а-а, папочкой любуешься? Я уставилась на нее возмущенно, собираясь возразить. Но что тут сказать? Да, действительно любуюсь. Только не одним Хором. Не смотря на детское телосложение Им являл собой не менее завораживающее зрелище, а учитывая особенности его техники, иногда и более. Он не терялся на фоне загорелого и накаченного тела Хора, он был другим.

— Там был Им, — ответила я, растеряв свою первоначальную воинственность.

— А, они каждое утро друг друга лупят. Пошли лучше завтракать.

На протяжении всего дня я прокручивала в голове увиденный утром бой. Невероятные стойки противников и невозможные углы ударов говорили об огромной силе соперников. Большинство из них я бы просто физически не смогла бы выполнить! А еще я поняла, что хочу увидеть это снова!

На следующее утро я специально сбегала к Награде пораньше и с рассветом заняла наблюдательный пункт у окна галереи на втором этаже.

Им трусил впереди, а Хор немного отстал. Было видно, что пробежали они уже не мало — оба запыхались, а лица раскраснелись. Некоторое время они разминались, а потом блеснули клинки. Им не шел в лобовую атаку. Каждый удар канцлера проскакивал мимо и тогда, извернувшись самым немыслимым образом, Им доставал его пользуясь малейшей брешью в защите. Хор довольно быстро прекратил атаки и ушел в глухую оборону, потому что ему приходилось следить за каждым движением своего противника.

Им походил на маленького горного ирида кружа вокруг канцлера как вокруг добычи. Малейший недосмотр со стороны Хора и хищник бросается в атаку. Движения Има были молниеносны и отточены. Он двигался очень плавно, но настолько быстро, что некоторых движений я просто не могла разглядеть. Иногда я видела смазанный след от руки, а иногда казалось, что не глубокие царапины проступают на Хоре сами собой.

В какой-то момент мне в голову пришла мысль, что они как тени, но на этот раз мысль была осознанной. По залитой утренним солнцем поляне внутреннего сада действительно метались две тени. Фигуры императора и его советника сначала стали тусклыми, словно выцвели, а потом вообще превратились в контуры! Я ошарашенно прильнула к окну. Это что, очередная тайна императорской семьи или у меня что-то со зрением?

Им тем временем отделал Хора, а потом задрал голову и уставился на меня.

От неожиданности я отпрянула от окна и почувствовала как краснеют уши. С колотящимся где-то под горлом сердцем я ретировалась к себе в комнату. Блин! А ведь хотела отловить с утра Има и расспросить что они собираются делать дальше. Сидеть во дворце находясь в подвешенном состоянии, да еще и под присмотром Мики, было невыносимо.

Мне хотелось быть полезной, хотя я и понимала, что скорее буду путаться под ногами. Но ведь хоть что-то я могла сделать?

Во дворце же заняться было практически нечем. Я по тихоньку обустраивала свою комнату в правящем доме, но это осложнялось тем, что Чи постоянно спрашивала нас с Микой, куда это мы пропадаем целыми днями. Ей тоже было скучно, но возвращаться домой она не собиралась, сказав что ее там не ждут. Мы не стали выспрашивать подробности. Мало ли какие отношения у нее в семье. В жизни всякое бывает.

Были еще три девочки, которые тоже остались на каникулы. Господин Иштар при первом же появлении кораблей Саринга выпроводил всех невест по домам, заявив, что о начале занятий им будет сообщено позже. Правда при этом не забыл отправить с каждой из них человека, который будет их охранять и следить, чтобы те не нарушили устав школы.

Трое оставшихся девочек оказались родными сестрами — Минори, Наоки и Эми. Оказалось, что ехать им просто некуда. О школе императорских невест они знали давно — от друга своих покойных родителей. Старшая из них — Минори — которая достигла уже совершеннолетия, взяла опеку над двумя младшими сестрами. Наследство их было крайне скудным, хотя они и принадлежали к низшим пэрам.

Она разослала письма в пансионаты и школы благородных девиц, куда хотела пристроить младших сестер в надежде более удачно выдать тех замуж, но почти везде она получала либо отказ, либо счета на услуги пансионов, оплатить которые она была не в состоянии.

Когда сестры уже практически отчаялись, в их дверь постучал мужчина. Он представился секретарем императора Подлунной империи и сказал, что они приняты в школу императорских невест. Нужно будет только оплатить места на корабле и тогда он может лично сопроводить их на материк.

Сомнений было много, но деньги к тому времени стали кончаться, поэтому Минори продала дом и все что у них было и отправилась вместе с сестрами в школу.

Минори и Наоки попали во второй класс. Пока были живы их родители, они старались как могли, чтобы дать дочерям хоть какое-то образование. А самая младшая, Эми, попала в первый класс.

У них не было ни шикарных нарядов, ни драгоценностей, поэтому они стали объектом для насмешек со стороны принцессы и ее прихлебательниц.

Заступившись однажды за малышку Эми я и познакомилась с сестрами. Не сказать, чтобы между нами завязалась очень уж крепкая дружба, но проводили время вместе мы довольно часто.

— Тэкэра! — дернула меня за рукав Чи, — Ты чего зеваешь? Твой ход.

Я удивленно уставилась на веер карт у себя в руках. Во что хоть играем-то?

"Талоны", "куча" и шесть карт в руках — ясно. "Континентальный Рамми" девочки любили больше всего. Ладно, играем.

Мы вшестером сидели под сенью отцветшего уже плодового сада. Сегодня ни Хора ни Има я опять не увижу, так что до завтрашнего утра все вопросы о тенях и ходе войны придется отложить и занять себя чем-нибудь. Вот хотя бы в карты поиграть. Но игра меня не затягивала. Я на автопилоте вытягивала карту, когда получала очередной тычок от Чи или Мики. В голове крутился один Им. Он сейчас где-то в городе. Под прикрытием Найтара готовит императорский флот к войне, набирает армию и строит укрепления, а я тут в карты играю! Это невыносимо!

Я отстраненно глянула на последнюю пришедшую карту — джокер. Перевела взгляд на 12 карт в руках и вздохнула. Нет, надо что-то с собой сделать! Оказалось, что еще два хода назад я выиграла собрав секвенцию из десяти червонных карт, но попросту этого не заметила и сейчас держала в руках секвенцию из 13 карт.

Я еще раз вздохнула, собрала веер из червонных карт и отложила в сторону рубашками вверх.

— Простите девочки, что-то я сегодня не могу сосредоточиться.

— Эй, не бросай игру на середине! — возмутилась Наоки. Я положила свои карты сверху на талоны — так они смогут играть дальше и без меня.

— Пойду лучше прогуляюсь, — встала я. Мика недовольно глянула в мою сторону, но ничего говорить не стала. Она вообще не любила выпускать мою персону из своего поля зрения, но я все равно периодически ускользала от нее.

Как ни странно в парке я встретила Има. Он о чем-то глубоко задумавшись шел от конюшни в сторону правящего дома. Меня он в упор не замечал. Когда император поравнялся со мной я бесцеремонно ухватила его за шиворот, останавливая. Я уже было состроила недовольную физиономию и открыла рот, чтобы засыпать его вопросами и высказать свое недовольство, как неожиданно получила два молниеносных удара — один по руке, второй под колено и полетела навстречу земле. За секунду до столкновения меня поймали.

— Никогда не подкрадывайся ко мне! — недовольно прошипели у меня над ухом. Я отожмурила глаза и уставилась в злющие глаза императора. По спине пробежали ледяные мурашки.

Между нами было меньше нира и я чувствовала его дыхание на своей щеке. И с чего это он так разозлился? Я видела как вздулись его желваки.

— Я не подкрадывалась! — нахмурила я брови, — Это ты прешь и ничего не видишь!

Меня рывком поставили на ноги. Блин! Вертит мной, словно я кукла! Обидно даже.

— Идем.

Им взял меня за руку и без лишних слов, даже не извинившись, повел меня к правящему дому. Он вроде бы успокоился, но брови оставались насупленными.

Я несколько раз собиралась спросить его о том, что видела утром, но каждый раз меня что-то останавливало.

Вообще, после того как я стала частью императорской семьи между мной и Имом выросла стена отчуждения, причем построил ее он, а я так и не поняла что послужило причиной. Не сразу, но довольно быстро он отдалился от меня.

Сначала все было прекрасно, но чем больше мы проводили времени вместе, тем меньше Им рассказывал мне баек и меньше смеялся сам. Потом под предлогом занятости государственными делами он стал избегать меня. При встрече он здоровался, натянуто улыбался и спешил скрыться из моего поля зрения. Но так как сейчас не было еще ни разу! Почему он злится? Или я что-то сделала не так?

Глава 30. Совет.

Мы вошли в небольшую комнату на втором этаже. За длинным столом сидели несколько мужчин. Все они склонились над расстеленной картой и что-то бурно обсуждали. Нашего появления как будто никто и не заметил. Хор и Бринор передвигали разноцветные фишки, а Вальдин качал головой и указывал куда-то в район лунной гавани.

— Если что-то будет непонятно — спрашивай. Если появятся идеи — не стесняйся их озвучивать, — проинструктировал меня Им прежде чем мы сели за стол.

Он уже совсем успокоился, но тон его был сухим и отстраненным. Кажется меня привели на военный совет.

Помимо Хора, Бринора и Найтара за столом сидели Иштар, Вальдин и еще двое незнакомых мужчин в военной форме.

Им, так и не поздоровавшись с присутствующими и не представив меня с ходу вклинился в обсуждение.

— Я проверил отроги гор. На дне ущелья почти тысяча солдат. Среди наших потерь нет, только раненные, но и их не много.

— Хорошо, — кивнул Найтар. Ага, похоже балом сегодня правит он. Сосредоточенное строгое лицо, решительный взгляд. Никогда не видела этого лоботряса таким. А он оказывается отличный актер! В качестве кого тогда у нас выступает Им?

Я обошла стол и заняла место рядом с Иштаром.

— Мэна Тэкэра, — кивком поздоровался со мной учитель. И этот туда же. Я кивнула в ответ. С этой подозрительной "мэной" разберусь позже.

Один из незнакомцев обратился к Иму:

— Принц, но какова численность войск в горах, если они перебили вражескую тысячу и сами почти не пострадали?

— Их не много, но они очень хорошо знают ту местность, — ответил сосредоточенный Им пресекая одним взглядом дальнейшие расспросы.

— Я думаю еще дня три основные силы будут выжидать, пока их десант не заберется в наш тыл. Так что еще пара дней у нас есть.

— А за эти два дня нам не удастся переместить ловушки из лунной гавани дальше в море? — оживился Вальдин.

— Нет, — покачал головой Найтар, — слишком мало времени, да и люди на такой глубине работать не смогут. Вальдин повесил нос.

— Они слишком близко к берегу, да и если сработает эта затея, то мы же сами перекроем себе выход в море.

— Все корабли к тому времени уже будут в море, а вот то, что они не смогут вернуться обратно — это не хорошо.

Я старалась не упустить ни слова из их беседы. Выходило, что после прибытия послов корабли Саринга, Фортании, Миалики и Саварры не ушли обратно, а остались кружить вокруг материка. Для нападения их было слишком мало, поэтому их поведение было непонятно. Как оказалось позже — они ждали подкрепление. Теперь со стороны рифового океана стояло несколько сотен боевых кораблей. Враг решил не нападать сразу, а сначала высадить тысячное войско на северных скалистых берегах. Они собирались перебраться через горы и оказаться в самом сердце Подлунной империи и тогда бы они могли атаковать сразу с двух сторон.

Однако их маневр не удался. В горах поджидала засада. Враг был перебит, а основной флот так ничего и не узнал.

Вот только я ничего не поняла про ловушки.

— Вальдин, а что за ловушки в лунной гавани? Вы хотите заманить их и расстрелять?

— Ну что-то вроде того. Мы хотим потопить их корабли при входе в гавань. Вы ведь видели скалистые столпы? Я кивнула. Действительно, огромную гавань отделяла от моря узкая полоска скал. Время разбило скалу, оставив что-то вроде каменных столбов, проплыв между которыми корабли попадали в порт.

— Существует всего три безопасных прохода между ними. В этих проходах мы хотим потопить корабли противника, чтобы остальные не смогли попасть в гавань. А ловушки выглядят вот так. Вальдин выдернул из-под карты чертежи и протянул их мне. Я недоуменно разглядывала конструкцию напоминающую гарпун.

— Мы установили такие на дне гавани. Они одним ударом прошивают обшивку любого судна, и, зацепившись за пробоину острым наконечником, тянут корабль вниз. Нам важно, чтобы корабль затонул именно между скалами, а не в самой гавани. А так он потонет в считанные секунды.

— И все же мне не нравится, что мы сами себе тоже перекроем дорогу, — подал голос Им.

— Но ведь тогда остальные корабли просто будут обстреливать берег с моря. В чем смысл? — не поняла я стратегической задумки.

— Их слишком много, чтобы утопить все корабли врага. Высадиться на берег в окрестностях столицы практически невозможно. Здесь почти везде рифы и отвесные скалы. Мы вынудим сместиться их южнее, а там расположена военная база и мы будем в выигрышном положении. Объясняя Найтар указывал на южную часть материка, где в основном была равнинная местность.

Я, продолжая изучать чертеж, обратилась к Найтару:

— Но ведь намного выгоднее для нас перебить как можно больше кораблей противника при первом столкновении. А на сколько я поняла, те корабли, которые выйдут из лунной гавани идут не столько уничтожать врага, сколько сманивать его к южному форту?

— В принципе, да, — подтвердил мою догадку он, — хотите предложить что-то еще, мэна Тэкэра?

Как же он официален сегодня, но меня сейчас тревожило кое-что другое.

— Я не совсем понимаю какими силами вы собираетесь победить? Численный перевес противника слишком велик.

Однако Найтар был спокоен.

— Да, действительно, вражеских кораблей почти в два раза больше чем наших, но один "морской дракон" стоит тысячи боевых судов.

Я удивленно подняла брови. Или они слишком самонадеянны, или это очередная местная тайна, которую я пока не знаю. Спрашивать при посторонних я не стала, но рассчитывать на один корабль мне совсем не хотелось. Более того меня начинала терзать какая-то непонятная тревога.

— А по численному перевесу могу сказать, что через четыре дня с западных рубежей прибудет еще несколько сотен кораблей. Тогда мы будем численно превосходить врага.

— Это слишком долго, — нахмурилась я. В руках у меня откуда-то взялся карандаш и я начала править чертежи вальдиновской машины.

— Предлагаю уменьшить количество вражеских судов как можно быстрее. Да и почему вы так уверены, что западный рубеж стоит оставлять открытым?

— Сомневаюсь что Саринг решится плыть через штормовой океан — зыркнул на меня Им. Кажется он опять был чем-то недоволен. — Они же не самоубийцы.

Я пожала плечами. Почему нет? Карнир вполне на это способен. Но была еще одна причина моих сомнений.

— Считай сам. По вашим данным у рифов стоит около тысячи кораблей противника. Половина из них — Саринг. Флот Подлунной империи составляет что-то около полутора — двух тысяч. С "морским драконом" пусть будут все три.

Флот Саринга в сумме имеет почти три с половиной тысячи кораблей. Часть из них работает как торговые суда, но пушки с них никто не снимал. Возможно около пяти — шести сотен кораблей могут нейтрализовать наследные принцы — на сколько я знаю у них есть такая возможность.

Из трех оставшихся тысяч около пяти сотен здесь. Вопрос: где оставшиеся две с половиной тысячи кораблей?

В комнате воцарилось молчание. Только Им нервно барабанил пальцами по столешнице. Все понимали, что если две тысячи кораблей противника неожиданно явятся откуда-нибудь, то империи не выстоять.

Выдержав драматическую паузу я продолжила:

— Ваши ловушки — хорошая идея. Но недостаток их в том, что они одноразовые. Потопленный корабль погребает под собой всю конструкцию, а возможно и наших людей, если те не успеют эвакуироваться. Предлагаю внести некоторые изменения.

— А мы успеем? — усомнился Иштар.

— Вальдин, посмотри. Сможешь сделать наконечник съемным? А древко пусть так и остается. Пусть возвращается на исходную позицию. А к наконечнику привязать длинный трос или канат. На берегу в скалах установим лебедки. Корабль проплывает над гарпуном, получает дыру наконечником в брюхе, а потом лебедкой его оттаскивают к скалам, где он и тонет. Только нужно много лебедок.

Вальдин задумался, а вся компания уставилась на него в ожидании ответа.

— Если проехать по деревням и "ограбить" несколько мельниц, то с лебедками проблем не будет. Там как раз есть подходящие. А отлить наконечники — это не долго, главное, чтобы материала хватило. В принципе, можем успеть ...

Им, Найтар и Хор как-то странно переглядывались. Я не сразу заметила, что они передают друг другу записку. Видимо у них тоже есть секреты от присутствующих.

— Хорошо, — наконец заговорил Найтар. — Вальдин, чем быстрее ты начнешь, тем больше шансов, что успеешь. Риан, Вин — вы помогаете Вальдину. Организуйте все необходимое. Иштар — нам нужны дополнительные люди на лебедки. Бринор — предупреди своих людей о смене планов. Пусть не суются в гавань, а то и их потопят. Все названные откланялись и ушли выполнять приказы императора. Все присутствующие как один уставились на меня.

— Это точно? -спросил Им — Ты не ошиблась в подсчетах?

— Нет, не ошиблась. Саринг никогда не скрывал своей боевой мощи. А такой огромный флот — это из-за того, что Саринг, организовав торговое содружество стал защищать не только свои границы, но и границы союзников. Саварра из-за бедности собственных земель постоянно промышляла разбоем. А имея под боком пиратский притон размером с континент волей не волей заведешь надежную охрану.

— Значит две с половиной тысячи, если не все три. Допустим тысяча останется у родных берегов — страну-то тоже кто-то должен охранять. Тогда полторы-две тысячи кораблей со стороны штормового океана не осилит даже "морской дракон".

Им размышлял вслух. Сейчас здесь осталась только семья, поэтому он уже не изображал из себя наследника — он был императором.

— Ладно. Это лучше чем ничего. Если появится какая-нибудь информация или новые идеи попрошу сообщить незамедлительно. На сегодня все.

Им встал и вышел не прощаясь. Найтар последовал за ним. Мы с Хором остались одни.

Я глубоко вздохнула и растеклась по стулу. Внутри было какое-то странное чувство пустоты. Как будто что-то горячее только что было внутри меня, а сейчас пропало и пустота внутри меня медленно остывала.

— И что это было? — ухмыльнулся Хор.

— Что? — не поняла я чувствуя как сильно устала.

— Давно в тебя драконы вселяются?

— Драконы? — удивилась я.

— Да. Мы с императором оба почувствовали присутствие одного из духов. Вот, смотри. Он протянул мне ту самую записку. На клочке бумаги идеальным почерком наследника было выведено: "Ее ведут драконы?!"

— А кто писал? — отстраненно спросила я. Почерк Найтара был мне пока не знаком. Неужели это он мне дарил ожерелье, а потом сам же его воровал?

— Им, — растеряно ответил Хор. Видимо он думал, что я заинтересуюсь драконами, а не почерком.

— Я же видела каракули Има. У него другой почерк, — устало выдохнула я.

— А он у нас биполярный. Одной рукой один почерк, другой — его противоположность.

М-да, гениально и просто. Левой рукой даже я писать умею, просто делаю это очень медленно. И почерк действительно выходит совершенно другой. Я устало прикрыла глаза.

— Скажи, а утром — как вы превратились в тени?

— В тени? Это когда? На тренировке что-ли?

— Ага, я в окно видела. Им мне еще подмигнул, а потом почему-то разозлился.

— Про тени — расскажу, а с Имом разбирайтесь сами. Могу только дать совет — поговори с ним. Ему сейчас трудно, но он не привык принимать от кого-то помощь. Я конечно тоже попытаюсь с ним поговорить, но он меня скорее всего не послушает. Никогда не слушал.

— А про тени? — напомнила я замолчавшему канцлеру.

— Тени — это сила драконов. Мы не можем делать чего-то подобного сами, но можем просить помощи у них. В горячке боя мы с ним немного увлеклись и сами не заметили как кинули зов драконам. Кстати, нечто подобное Им делал на церемонии, чтобы никто не услышал нас. Попросил драконов поставить купол тишины ... Эй, ты чего такая бледная? Хор всполошился, а я чувствовала как последние силы покидают меня и я засыпаю.

Но не тут-то было. Хор встряхнул меня как следует и отволок на кухню к Шиике.

— На, корми жертву драконов. Шиика заохала и начала хлопотать вокруг меня. Сначала в меня влили стакан крепкого горячего чая. Я даже скривилась — сахара там было больше чем самого чая, но похоже это помогало, потому что засыпать на ходу я перестала.

Когда я расправлялась со второй миской похлебки Хор попытался уйти, но я его остановила.

— Ты ответил еще не на все мои вопросы. Он сделал страдальческое лицо.

— Я что, похож на ходячий справочник?

— Им со мной не разговаривает, а у кого я должна искать ответы? — насупилась я.

— Ну ладно, ладно, — примиряюще поднял руки он, — что ты хочешь знать?

— Почему я так хреново себя чувствую?

— Это из-за контакта с драконами. Твое тело слишком слабое, поэтому дня три — четыре ты будешь очень плотно питаться, иначе заболеешь.

— Но вы ведь тоже общаетесь с драконами, а в обмороки не падаете.

— Мы же бессмертные. Наши тела намного крепче, но приступы зверского аппетита случаются и у нас. Драконы тоже на некоторое время слабеют от контакта, поэтому с тем драконом, который сегодня присутствовал на совете мы не сможем связаться в ближайшие несколько дней.

— А это точно был дракон? Может вам показалось?

— Точно. Вот скажи, ты всегда знакомство с новым окружением начинаешь с фееричного выступления? Мы думали ты просто будешь слушать, а ты сразу же изменила ход нашей военной компании. Я задумчиво жевала кусок хлеба.

— А зачем меня вообще на совет привели?

— Мы решили, что ты можешь быть полезна. Так оно и оказалось. Мы считали, что флот Саринга не такой огромный. Да и раз война с твоей бывшей родиной я решил, что будет справедливо держать тебя в курсе происходящего.

— Спасибо, — улыбнулась я Хору, — для меня это действительно важно.

Он ухмыльнулся мне в ответ.

— Ты подумай на досуге, может еще чего интересного придумаешь?

Я на секунду задумалась.

— Слушай, а у вас нет какой-нибудь экстренной связи с другими континентами?

Хор изогнул дугой бровь.

— С континентами — нет. С некоторыми людьми на них — возможно.

— И у Ченлинаи ведь есть свои люди в Саринге? Он кивнул утвердительно.

— Может получится как-нибудь связаться с наследниками? Не мешало бы узнать точное количество кораблей, сколько остались там, а сколько выплыло сюда.

— Думаешь они так все и расскажут?

— Они же вроде сюда с дружественным визитом приезжали? Разве нет?

— Ты и их тогда видела? Как же трудно от тебя что-то скрыть, — закатил глаза канцлер, а мне стало смешно.

— Конечно, меня же ведут драконы! — гордо задрала я нос к потолку, — А, кстати, под маской тогда был ты?

— Я, я. Надо же было как-то скрываться от одной переживающей особы.

— Что! — возмутилась я и ткнула его в бок, — Я за него переживала, ночами не спала, а этот гад неблагодарный вылечился при помощи Тариса и прятался от меня под маской императора!

Хор отгородился от меня крышкой от кастрюли на манер щита.

— Про Тариса сама догадалась?

— Я его видела в конюшне, когда Найтар с Мирайей пришли его встречать.

Хор выпучил глаза.

— Похоже тут действительно драконы постарались. Это уметь надо всегда оказываться в ненужное время в ненужном месте!

— Как раз в нужном! Правильно ведь говорят: все что ни делается — все к лучшему!

Хор опустил крышку от кастрюли и посерьезнел.

— Это мы увидим, когда закончится война.

Да уж, действительно. По поводу исхода этой битвы меня терзали смутные сомнения.

Глава 31.

Принадлежность к правящей семье Подлунной империи не сделала меня свободнее. Мало того, что мне по прежнему запретили покидать дворцовые стены, так Им еще приставил ко мне помимо Кимико пару неразговорчивых амбалов. Два огромных, практически неотличимых друг от друга мужика, казалось, знали только три фразы: "да, мэна Тэкэра", "нет, мэна Тэкэра", и "приказ императора".

Они преследовали меня повсюду, присутствовали даже на военных советах, куда меня приглашали еще трижды. Перед Найтаром мои телохранители вытягивались в струнку, принцу тоже выказывали уважение, но не так явно. А умудренный опытом старый мальчишка Им лишь посмеивался над этим театральным действием.

На совете было решено, что корабли западных рубежей останутся на своих позициях. Вальдин за кратчайшие сроки умудрился переделать свои подводные гарпуны. Моя идея оказалась только толчком, потомучто то, что я рисовала на первом совете и то, что получилось в итоге было двумя разными конструкциями. Оказалось, что проблема была в механизме, который тянет корабль под воду. Я же предложила использовать лебедки, а это позволило значительно упростить конструкцию ловушек и увеличить их количество.

Вальдину не хватало материала для копий и наконечников, а ждать поставок из рудников было некогда, поэтому мы объявили сбор металлолома в столице. В ход шло все. Люди несли лопаты, сковородки, ведра, кто-то привез даже старую, сваренную из толстенного железа, старую буржуйку. Люди приносили даже железные лавочки, выкопанные в парках и скверах. Когда закончилось и это, Им приказал отправить на переплавку бронзовые статуи и украшения из дворца.

Этой красоты мне было жалко до слез. Я смотрела как рабочие сдирают фигурные черепички с крыши пагоды и столовой. Эти барельефы с невиданными зверушками я любила больше всего. Из всех украшений дворца не тронули только башню сокровищ и двух золотых драконов на входе в сад. Их Им трогать запретил.

Когда армия работников под командованием "юного наследника" громила дворец, я все же выловила его и попыталась поговорить. Но разговора не получилось. Вместо этого я познакомилась с новым Имом, которого еще не знала. Раньше я знала Има — мальчишку. Позже меня познакомили с Имом — императором, который прикрывался маской наследника на совете; взрослым мужчиной со сложным и властным характером. Он вызывал уважение к себе своими поступками. Он заботился и оберегал свою семью и свою страну. Но сейчас передо мной стоял еще один Им — существо, которое я не видела еще ни разу.

Маленький мальчик с большими, наполненными болью глазами, повидавшими на своем веку слишком многое и душой, которой четыре тысячи лет. Я только сейчас увидела в нем груз всех прожитых веков.

Он посмотрел на меня и вздохнул.

— Я знаю, что ты хочешь поговорить. И я знаю, что несправедлив к тебе, но Тэра, сейчас не лучшее время для выяснения отношений.

Он грустно улыбнулся мне и ушел не прощаясь. А я в очередной раз почувствовала себя маленькой глупой девочкой. Не сегодня — завтра начнется война. Хор и Им без сна и отдыха ведут подготовку, а я обижаюсь непонятно на что. На то, что уставший и измотанный император фыркнул на меня, когда я назойливо лезла к нему с расспросами? Так сама виновата! Может стоит подумать о том, как быть им полезной, а не обижаться на выдуманное мной же самой невнимание?

Первые залпы корабельных орудий разбудили меня на заре четвертого дня после первого военного совета. Им почти не ошибся, только флот Саринга дал нам времени даже чуть больше, чем мы рассчитывали. Что ж — им хуже.

Я подскочила с матраса как ошпаренная. Сегодня я ночевала в своей "комнате прислуги", как однажды обозвал это место Хор. Вчера мы весь вечер проболтали с Чи. Она казалась мне подавленной в последнее время, поэтому я старалась развлечь подругу как-нибудь, да и сама в процессе отвлекалась. Надвигающаяся война заставляла нервничать нас всех. Поздно вечером идти в правящий дом мне не захотелось, поэтому спровадив Мику в ее комнату я ушла в свою.

Запрыгнув на ходу в рубашку и брюки я вылетела в коридор, натягивая легкие летние полусапожки. Мика стояла подперев стенку и укоризненно смотрела на меня.

— Так и знала. И куда ты собралась?

Я притормозила. Ссориться с ней я не собиралась, но сидеть и слушать канонаду просто так была не в состоянии.

— Ми, ну давай хотя бы посмотрим что там творится? — взмолилась я.

— Только если ты пообещаешь мне, что при малейшей опасности будешь слушаться меня беспрекословно! И пойдешь туда, куда я скажу!

Мика была серьезна как никогда, ведь она действительно отвечала за меня головой, но я видела, что она тоже хочет знать что там происходит.

— Хорошо, обещаю.

Мы помчались к стене над обрывом. Пара моих, непонятно откуда взявшихся, телохранителей, трусили следом.

На стене царило оживление. Солдат здесь было раза в три больше чем обычно. Вдоль внутренней части стены было сложено оружие, какие-то тюки и веревки. Видимо здесь тоже готовились обороняться.

— Тащи ядра на нижний ярус! — гаркнул кто-то у меня над ухом.

— Ядра? — удивилась я, — тут еще и пушки есть?

-А то, — усмехнулась Мика, — нашему дворцу ни осада ни нападение не страшны. Но это все на всякий случай. Если наш план удастся, то сюда враг не доберется.

Мы уселись между двух огромных зубьев стены. Бой уже шел, но происходило все довольно далеко от берега и разглядеть что-либо в клубах дыма было невозможно. Два корабля уже горели, но чьи это корабли — было непонятно.

— Давно началось? — спросила Мика у подошедшего начальника дворцовой стражи. Им кстати оказался один из тех незнакомых мне мужчин с совета. Кажется его звали Вин.

— Нет, еще часа не прошло.

Мы очень долго вглядывались в горизонт, но сидеть весь день на ветру и холодных камнях было не дело. Возвращаться обратно мне не хотелось тоже.

— Господин Вин, мы можем быть вам чем-нибудь полезны?

Начальник стражи отвлекся от распекания своих подчиненных и провел нас в одну из комнат на нижнем ярусе.

— Здесь мы готовим боеприпасы. Лишними они никогда не бывают. Мои руки сами потянулись к заготовкам стрел. Работа не сложная, но требующая сноровки и аккуратности.

Вин ушел, а Мика скорчила недовольную гримасу берясь за стрелы наравне со мной.

— Приличные невесты ничем таким не занимаются.

— Нашла невест, — фыркнула я в ответ и обернулась к своим телохранителям.

— Ребята, а вы местные?

— Да, мэна Тэкэра, — ответил один из них.

— Хотите быть полезными?

— Да, мэна Тэкэра, — ответил второй.

— Ну так чего замерли истуканами. Беритесь за дело.

Однако два моих телохранителя взялись не за стрелы. Они обошли всю мастерскую и каждый нашел себе занятие по вкусу.

Один взялся за порох, другой сел клепать тяжелые арбалетные болты.

Зашедший проведать нас Вин удивленно присвистнул обозрев заваленный боеприпасами стол. Глаза его заблестели.

— А еще столько же сделать сможете?

Я спрятала руки со скрюченными от усталости пальцами под стол и уверенно кивнула. Мои телохранители тоже. Мика только вздохнула закатив глаза.

— Так мы сможем не только себя обеспечить, но и на фронт отправить. А сейчас если хотите, лучше поднимитесь на стену. Враг совсем близко. Мы сорвались с места одновременно.

Корабли Саринга были уже почти вплотную к гавани и стремительно приближались. Мика обеспокоенно вглядывалась в опознавательные флаги и лицо ее бледнело с каждой минутой. Я вопросительно глянула на нее.

— Наших кораблей осталось очень мало, — прошептала она, — слишком мало...

Тем временем первый вражеский фрегат проплыл между скал в гавань. Мы затаили дыхание. Десять метров ... пятнадцать метров ... двадцать метров ... ничего не происходило... Но почему? Неужели ловушки не сработали? Почему он плывет дальше? В самой лунной гавани так же стояло несколько наших кораблей, но они ничего не собирались делать. В голову пришла мысль, от которой похолодело все внутри — предательство?

В этот момент огромный фрегат уже целиком вплывший в гавань как-то неестественно дернулся и начал крениться на один бок. Крен становился все сильнее и сильнее и когда вода начала заливать палубу из воды показался толстенный корабельный канат, уходящий куда-то под брюхо врага. Второй его конец уходил прямо в скалу под нами.

— Там есть несколько пещер — пояснила Мика. Тем временем вражеский фрегат боком тащило на скалы. Команда в панике бегала по палубе не понимая что происходит. По пути он зацепил второй корабль, успевший зайти в гавань и пробил тому длинную брешь в боку, увлекая в сторону скал. Все кто был на стене замерли в ожидании.

Загарпуненный корабль лег на бок и его собственная мачта с парусами завершили дело, переворачивая судно. Теперь отчетливо были видны огромный крюк в днище и привязанный к нему канат. С громким скрежетом оба корабля врезались в острые прибрежные скалы распарывая днища и замерли там неподвижной кучей обломков. Толпа солдат на стене ликующе взревела и мы ликовали вместе с ними.

Тем временем из воды показались еще два каната и еще два корабля начали ложиться на бок, влекомые к скалам. Плывущие за ними корабли из-за узкого прохода не могли видеть что происходит впереди и один за одним попадались в западню.

На разбитых о скалы кораблях выживала не малая часть команды и сейчас на берег то тут то там выплывали вражеские матросы. Но их встречала пехота. Просто так никого не убивали. В основном брали в плен живыми. Только особо воинственные и сплотившиеся вооруженные группы пехота вырезала без остатка.

Видя такой расклад многие добровольно сдавались в плен.

Когда все берега лунной гавани были усыпаны обломками, а количество потопленных кораблей перевалило за сотню я забеспокоилась.

— А у них хватит гарпунов? Сколько Вальдин успел сделать за эти три дня?

Мика хмыкнула.

— Он трое суток не спал и самолично выковал по гарпуну на каждый вражеский корабль. Да и наши догадались кое до чего. Смотри. Мика ткнула пальцем куда-то вниз. Я присмотрелась и ахнула. Внизу между обломков плавали утлые рыбацкие лодочки, а в них сидели дети! В основном мальчишки. Они доставали из днищ разбитых кораблей гарпунные крюки, грузили их на лодки и везли к месту установки ловушек. Когда рядом появлялись враги ребятня переворачивала лодки на манер панциря и плыла дальше под лодкой. Так их не доставали ни болты, ни стрелы, да и внимания перевернутая лодка привлекала меньше.

— Даже они помогают, — недовольно пропыхтела я. Мика хмыкнула.

— Иди сделай еще пару сотен стрел и успокойся, — а потом посерьезнела, — была бы моя воля, ни одного ребенка к полю боя и близко бы не подпустила. Но разве за ними усмотришь? Хор говорит, что в пунктах набора добровольцев замучились выпроваживать таких вот желторотиков.

К вечеру пришли новости ... вместе с Хором, несущим бесчувственное тело Има на руках. Мы с Микой бросились к ним, но Хор остановил нас.

— Тихо! — шикнул он на нас, — Не орите! Он спит.

Я почувствовала как отлегло от сердца, а дрожащие колени сами собой подкашиваются. Мика успела вовремя подпереть меня, а я чувствовала как на глаза наворачиваются слезы.

— Не пугай так! — всхлипнула я, пытаясь взять себя в руки.

Вместе с Хором приехали и покачивающиеся Бринор с Иштаром. Все они выглядели потрепанными и до крайности усталыми.

— Тэкэра, ты не возражаешь, если мы уложим Има в твоей комнаты? Я боюсь, что просто не дойду, — чуть виновато улыбнулся мне Хор.

— Конечно нет. И сами можете ложиться у нас. Там же полно свободных комнат. Да и до кухни Шиики в пять раз ближе, чем от правящего дома.

— Кстати, да. Иштар, Брин, идите, поешьте. Я сейчас к вам присоединюсь.

Хор отнес Има в мою комнату и уложил спать. Он так и не пришел в себя.

— Ничего, если я оставлю его на тебя? Извини, но у меня сейчас просто ни на что нет сил, а Мирайя занята раненными.

— Конечно оставляй, я помогу с радостью.

— Когда проснется, его нужно будет накормить, даже если кормить придется силком. Ему сегодня слишком часто пришлось обращаться к силе драконов. Он исчерпал свои силы на столько, что просто потерял сознание, когда мы возвращались.

Хор ушел, а я раздела Има до нижней рубахи и ужаснулась. Его левое плечо было располосовано страшной раной, а сам он был холодный, как труп. Если бы не гулко бьющееся в груди сердце, я бы решила, что он мертв. Я сменила ему повязку, чуть ослабив ее и закутала в несколько одеял. Мика ушла вместе с Хором узнать новости, не забыв оставить у входа в комнату моих телохранителей.

Я сидела в темноте рядом с Имом и глотала слезы.

Когда же? В какой момент ты стал мне так дорог? Такого ужаса как при виде твоего тела на руках Хора я не чувствовала даже когда мне самой грозила смерть. Никого, кроме собственной матери я еще так сильно не боялась потерять. Но у нее есть защитник, а кто защитит тебя?

Внизу раздались голоса. На первом этаже нашего домика была большая комната, что-то вроде общей гостиной. Мы ей, правда никогда не пользовались, предпочитая сидеть у кого-нибудь в комнате. Именно там мужчины решили переночевать и пока они не легли, Мика расспрашивала их о новостях. Все окна были открыты настежь и я хорошо слышала о чем они говорят.

Оказывается в лунной гавани погибло больше половины вражеских кораблей. Теперь у южных берегов не возникнет особых проблем и армию Саринга добьют и без помощи западного флота. Тем более, что и туда удалось переправить пару ловушек Вальдина.

Среди наших тоже были потери, но они даже близко были несопоставимы с потерями врага.

Има начало трясти во сне и я перестала прислушиваться к разговору внизу. На его бледном лице проступила маска боли, а на лбу выступи холодный пот. Я вытащила его руку из под одеяла — он стал еще холоднее. И как прикажете лечить бессмертного? Эх, Тариса бы сюда! Но судя по тому, о чем говорили внизу, убедившись, что тут справятся и без него, капитан "морского дракона" отправился на западные рубежи следить за штормовым океаном.

Я сделала единственное до чего додумалась. Император он или маленький мальчик — какая разница, когда ему нужна помощь. Я скинула сапоги и забралась к нему под ворох одеял. Тем более, что мы уже спали так. Стараясь убедить саму себя, что в этом нет ничего такого, я притянула к себе худенькое холодное тело и стала растирать ледяные руки, стараясь отогреть их.

Минут через двадцать я почувствовала как у меня самой по спине побежали мурашки от холода, а через тридцать поняла, что все мои попытки тщетны и не я грею Има, а он остужает меня.

Я закрыла глаза и протянула руки к теплому комочку света.

— Помоги. Я не прошу твоей силы, я знаю, что ты слаб, но твое тепло нам необходимо!

Дракон не откликнулся, но я почувствовала волну тепла, укутывающую нас с императором и незаметно для себя заснула.

Перед тем как лечь спать Мика принесла в мою комнату большой поднос с едой. У меня аппетита не было, а Им в себя не приходил, поэтому он так и остался стоять на полу у входа.

Ночью, так толком и не проснувшись, я слышала, как Им вставал поесть.

Ложась обратно он постарался отодвинуться от меня, но я безапелляционно подгребла его обратно. Он не стал сопротивляться, похоже, просто не было сил, только повернулся спиной ко мне и почти сразу уснул.

Я чувствовала как его до сих пор потряхивает, а руки и ноги по прежнему ледяные. Но теперь от прикосновения к нему по спине не бегали мурашки от холода.

Перед рассветом, когда солнце еще только задумывается о том, чтобы подняться из-за горизонта, я проснулась от легкого прикосновения к волосам.

Полностью одетый Им, увидев, что я открыла глаза, отдернул руку.

— Извини, не хотел тебя разбудить.

— Куда ты собрался? — рывком села я в постели. Он стоял на коленях поверх одеяла.

— Нам нужно ехать.

— Куда? Ты на ногах то едва стоишь!

— Это не важно. Пока я здесь валяюсь, на юге гибнут люди.

— Но ты не сможешь спасти их всех ...

Им с трудом встал. Кожа его по-прежнему была бледна, а глаза словно пьяные. Я ужаснулась, представив, что с ним будет, если снова обратится к силе драконов. Им как будто даже похудел.

Он грустно улыбнулся мне.

— Не успокоюсь, пока не попробую.

Я поднялась, встала на колени, чтобы быть одного с ним роста и отдернула ворот его рубахи. Он покачнулся. Так и знала! По повязке расплылось красное пятно.

— И в таком виде ты собрался куда-то ехать?

Он перехватил мою руку, стискивающую ворот его рубахи, аккуратно разжал пальцы и приложил мою ладонь к своей щеке.

— Я должен, — голос его был спокоен, даже нежен, но я чувствовала в них непоколебимую решимость.

Я стушевалась и отвела глаза.

— Дай хотя бы повязку сменю.

Им сел на одеяло спиной ко мне, попытался стянуть рубашку через голову, но запутался в ней. Пришлось раздевать.

Он хмыкнул, когда я закончила накладывать тугую повязку ему на плечо, чтобы в дороге ничего не съехало.

— Что смешного, — недовольно буркнула я.

— Знаешь, а ведь ты единственная, кто может раздеть меня, когда ей вздумается.

Я нахмурилась еще больше. Это он о той грязной рваной рубахе вспомнил, которую я ему зашивала? Что-то не нравится мне его настроение. Может на него так болевой шок действует? Хор же говорил, что у них раны болят до самого заживления. Как же ему сейчас должно быть больно.

— Ну простите, ваше величество! — фыркнула в ответ я. Пришлось помогать ему встать и одеть рубаху.

Им обернулся ко мне и заглянул в глаза. Внутри что-то сжалось в комок, словно кролик, неожиданно встретивший удава.

— Ты маленькая глупенькая девочка, — заявил мне император и приник к моим губам поцелуем.

Глава 32.

Как они уехали, я не видела. Когда, оправившись от напавшего на меня столбняка, я вышла из дома, Мика стояла посреди дорожки и хмурилась, глядя в сторону дворцовой площади. По алле туда тянулась цепочка следов ниреконов, взрывших мелкие камешки своими копытами. Мика обернулась ко мне, намереваясь что-то сказать, но вместо этого удивленно подняла брови и спросила:

— Что-то случилось?

Кажется, от ее вопроса я покраснела. Поцелуй императора, порывистый, страстный и как будто отчаянный еще не остыл на моих губах. А через пару секунд Им выскочил из моей комнаты как пробка из горлышка бутылки. Но рассказывать об этом Мике мне не хотелось.

— Ничего, — буркнула я, чувствуя, как заалели уши.

Мика только вздохнула, переводя тему.

— Что-то наш император плохо выглядит. Да все они измотаны до крайней степени. Это опасно даже для таких как они.

— А что может случиться? — насторожилась я.

— Отец рассказывал, что когда слишком много чужой силы проходит через них, она начинает поглощать душу. Для них это грозит жизнью в вегетативном состоянии. Живая оболочка без души, понимаешь?

Я похолодела.

— А физические раны на это как-то влияют? — с замиранием сердца спросила я.

— Конечно! Чем сильнее боль, тем слабее дух. А разве кто-то ранен?

— Да. Император. У него все плечо распахано.

Мы с Микой переглянулись. В глазах обеих читалось отчаяние от собственного бессилия.

Все считали, что конец войны — это вопрос нескольких дней, но вот уже вторую неделю на юге не прекращались схватки. Дворец превратился в огромный лазарет для раненных и Мирайя как ошалелая носилась от одного пациента к другому, стараясь спасти как можно больше жизней. Ситуацию усугубляла жаркая и засушливая погода, стоявшая уже больше недели, когда загнивают даже маленькие царапины, не говоря уже о серьезных ранах.

Все обитатели дворца превратились в собственные тени. Чи с каждым днем становилась все бледнее, брови ее были вечно нахмурены, а под глазами залегли глубокие тени от недосыпа. Она помогала наравне с Мирайей. Лишь первые пару дней она морщилась и закрывала глаза при виде чужой крови, но как оказалось, у нее был железный характер и стальные нервы. Теперь ни гнойные раны, ни ампутированные конечности ее не пугали. Она точно также как и Мирайя резала, колола, бинтовала ... и помогала выносить трупы. Люди чаще умирали от заражения крови, чем от самих ран.

Сестры Минори, Наоки и Эми тоже не отказывались ни от какой работы. Слуги, поголовно обученные основам первой помощи, сейчас были нарасхват, а вот заниматься рутинными, но необходимыми делами было некому. Сестры это понимали и честно трудились от зари до зари. Они делали все о чем их попросят. Разносили еду и кормили раненных, занимались стиркой и уборкой, помогали Шиике на кухне. Война уровняла всех.

Мы, все в том же составе, продолжали заготавливать боеприпасы, которые Вин тут же отправлял с обозами на фронт.

Им появлялся раз в два-три дня, лично контролируя доставку раненых солдат. Он ни разу больше не остался на ночь, тут же возвращаясь на поле боя и увозя из дворца припасы и оружие. Я с ним почти не виделась. Мне было не по себе под его внимательным взглядом, а этот взгляд я чувствовала всегда. Я ощущала его как прикосновение к коже. Иногда оно было теплым и нежным, а иногда холодным и пугающим, словно холодные пальцы утопленника провели по коже.

С одной стороны я старалась его избегать, но с другой, хотела поговорить с ним. Я беспокоилась, потому что видела как он медленно, но верно превращается в ходячий скелет. Глаза и щеки впали, спутанные нечесаные волосы торчали клоками в разные стороны, а руки и ноги превратились в жилистые соломинки. Шиика при каждом удобном случае упихивала в него что-нибудь съестное, но это не помогало. Я догадывалась, что когда закончатся ресурсы тела, в расход пойдет душа. Отстраненный, но решительный взгляд императора говорил мне о том, что он не пожалеет собственной жизни, защищая свой народ.

От собственного бессилия становилось страшно. Новости, приходящие с поля боя были неутешительные. Вражескому флоту удалось высадиться на берег и захватить несколько прибрежных деревень.

Не смотря на то, что эти деревни были заранее эвакуированы и враги не нашли там ничего, кроме пустых изб и сараев, осознание того, что земли Подлунной империи начали захватывать, приводило меня в ужас.

Я закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать, просто выкинуть все мысли из головы. По коже медленно скользил теплый солнечный лучик, пробивающийся сквозь плотный покров листвы дикого хмеля, окутавший всю беседку. Хотелось одиночества и умиротворения. И если с первым проблем в принципе не возникало, мои телохранители засели в ближайших кустах и в беседку за мной не полезли, то вот со вторым все обстояло намного хуже.

В душе моей поселилась дисгармония, нарушился баланс. Меня обуревало смятение. Я чувствовала себя весами, чаши которых постоянно качаются, потому что никак не могут решить в какую сторону склониться. Что лежало на тех чашах? Да я и сама толком не понимала — много всего — чувства Има, обретенная семья, бессмертие, до сих пор казавшееся сказкой и война.

Пугало то, как Им смотрит на меня. В его взрослых глазах я видела тоску, но при этом он оставался ребенком. Пугало то, что меня тянуло к нему. Пусть нашим чувствам суждено остаться платоническими, но это были какие-то неправильные чувства. Это было уже намного больше, чем любовь к брату. Похоже я все же разглядела в нем взрослого мужчину и, кажется, влюбилась. И именно это терзало больше всего. Эти чувства причинят боль нам обоим! Да и не до них сейчас. Война в разгаре и с этим надо что-то делать.

Я вздохнула и открыла глаза. Попытка не думать ни о чем с треском провалилась.

Прошлогодняя листва на полу зашуршала и из нее, как уже случалось однажды, появилась мордочка рыжика. Он принюхался, глянул на меня и снова скрылся. Значит сейчас приведет Има.

Так и получилось. Им просунул голову между лиан хмеля и посмотрел на грустно улыбающуюся меня.

— Опять прячешься? — устало спросил он.

— Я не прячусь, просто хотела побыть одна и подумать.

— Ты бегаешь от меня уже вторую неделю. Может поговорим?

Им зашел и сел рядом. Он сел не касаясь меня, но на столько близко, что бедром и плечом я чувствовала тепло, исходящее от его тела. Наверное стоит отодвинуться, но я почему-то боролась с желанием его обнять.

— Тэр, я должен извиниться перед тобой за свою выходку, ты ведь сама все понимаешь, да?

Я опустила глаза в пол и, кажется, покраснела. Больше всего на свете ненавижу выяснять отношения. Вот так, по настоящему. Одно дело устроить скандал, вопя как базарная баба. Это вроде выражения своего артистизма, или когда выясняешь в споре чья правда. Это тоже как-то не страшно. Но вот так, по настоящему, интимно, что ли. Когда трудно говорить и тяжело дышать, когда становится просто невозможно поднять глаза на собеседника, когда все тело каменеет, а язык отнимается — это ужасно! Это хуже всего!

Мне захотелось немедленно провалиться сквозь землю, или исчезнуть, или на всегда растаять в морской пене, как в той грустной сказке, которую я прочитала однажды.

— Я прекрасно понимаю в какое положение ставлю тебя своими чувствами, — Им взял меня за руку, — ты действительно дорога мне, — он соединил наши руки в замок, переплетая пальцы. — И я понимаю что у нас не может быть будущего. Но я не хочу ни делать тебя несчастной, приковав к себе ни ссориться с тобой, поэтому прошу лишь дружбы. Прошу не отворачиваться от меня и не избегать.

Он прислонил тыльную сторону моей руки к своей щеке и заглянул мне в лицо.

— Ты согласна стать мне другом?

Я только кивнула, давая свое согласие. Интересно, и на что я сейчас подписалась? Им понимает, что я не смогу стать женой двенадцатилетнему мальчику и это здорово, но на что он тогда рассчитывает?

Дружба — это чудесно, но через несколько лет я, возможно, задумаюсь о собственных детях и что тогда? Крутить роман с кем то у него на глазах я не смогу. Уехать отсюда? Это будет выглядеть как бегство. Понять бы еще от кого бегу — от него или от самой себя.

— Прекращай кукситься! — Им чуть сжал мою руку и по мальчишески хитро улыбнулся.

— С непристойностями я к тебе больше не полезу, но хочу предложить кое-что другое. Только не вздумай отказываться сразу! А то я тебя знаю. Идем.

Мне малодушно захотелось сбежать. А непристойностью он назвал тот относительно невинный поцелуй? Что еще он придумал? Я уже собиралась открыть рот, чтобы отказаться, но Им поднял меня с лавки рывком. Все же он необычайно сильный. Не просто для мальчика, а даже для взрослого мужчины.

Он практически силком вытащил слабо упирающуюся меня из беседки и повел к башне сокровищ не отпуская моей руки.

По подъему в башне он пер не останавливаясь и тащил за собой меня. Когда мы вышли на площадку перед круглой комнатой, я даже немного запыхалась.

Откуда-то из стены Им выкатил дверь и запер ее изнутри. Вот это мне совсем не понравилось. Что он собрался делать?

— Привет рюю си, — прошептал он, подходя к дракону и гладя его по морде, — я привел к тебе нового члена нашей семьи. Допусти ее в святилище.

Какое-то время ничего не происходило. Им просто стоял перед драконом, пока не покачнулся и я увидела, что кожа его побелела, а на лбу выступили капли пота. Я сделала шаг к Иму, чтобы поддержать, но он открыл глаза и ошарашенно уставился на меня.

— Когда это драконы успели принять тебя в семью?

Я не менее ошарашенно уставилась на него.

— Никто меня ни в какую семью не принимал, — поразилась я. Интуитивно я поняла, что семья драконов и императорская семья далеко не одно и то же. Скорее всего в эту семью входят только долгожители ...

— Но когда ты успела познакомиться с двумя другими, морскими драконами?

Мне на ум почему-то пришли Тарис с Ниярой, но им явно имел в виду не их.

— Я общалась только с ним. Я указала подбородком на черно-синего красавца.

— Он говорит, что они все приняли тебя. А если бы они не прикоснулись к твоему сознанию, то и признавать не стали бы.

Я пожала плечами. Кто их знает, этих драконов? Им закрыл глаза и потер переносицу.

— Шкатулка с секретами ... Чего еще я о тебе не знаю?

Я снова пожала плечами.

— Ладно, идем. В святилище тебя теперь точно пустят.

Он подошел к одной из колонн и хорошенько стукнул по ней кулаком. Вверху что-то щелкнуло и с одного из окон на крыше к нам упала, разворачиваясь, веревочная лестница. Им вскарабкался на верх, открыл окно и выбрался на крышу. Пришлось лезть следом.

Высунувшись из окна я чуть не задохнулась от ужаса, восторга и недостатка кислорода в раскаленном от крыши воздухе одновременно. С крыши открывался потрясающий вид. Конечно то же самое видно из окон круглого зала под нами, но здесь нет стен и вольные ветры играют твоими волосами.

Я никогда особенно не боялась высоты, но сейчас мне стало жутко. Я выбралась из окна на черепичную крышу и замерла, вцепившись в переплет оконной рамы мертвой хваткой. Покатая крыша уходила под уклоном вниз и казалось стоит отпустить опору и ветер сбросит тебя с крыши.

Им стоял рядом и зря времени не терял. В кольцо, закрепленное у основания окна, он продернул и закрепил веревку. Одним концом он обвязал себя за талию, другим обвязал меня и потянул за собой к шпилю на крыше. Мне стоило немалых усилий отодрать руки от рамы и заставить себя идти за ним.

В основании шпиля — огромного стального стержня с шаром на конце — находилась последняя, самая маленькая крыша, под которой оказалось еще одно помещение. Им открыл ставни одного из шести наглухо закрытых окон и вошел внутрь. Мне показалось, что внутри что-то вспыхнуло голубоватым светом и тут же потухло. Я осторожно заглянула в проем. Вспышка повторилась и на моих глазах в Има ударила молния, но он никак на это не отреагировал! Я спрыгнула с подоконника на пол и огляделась, а Им захлопнул за мной ставни. Внутри царил прохладный мрак.

Еще одна вспышка и молния ударяет по мне. Кожу на левой руке, в месте соприкосновения чуть пощипывает, а запах озона в комнатке усиливается.

— Что это? — пораженно спросила я у Има, оказавшись в кромешной тьме.

— Погоди немного, сейчас лунный камень разгорится и станет светлее.

Еще с десяток вспышек озарили комнатку ударяя яркими синими дугами попеременно то в меня, то в Има, то в потолок и стены. Я успела разглядеть стропила крыши над головой и шесть стен с закрытыми ставнями вокруг. Если встать на середину комнаты, то я смогу дотянуться до двух противоположных стен одновременно. Здесь оказалось довольно-таки мало места. Из середины крыши внутрь входил стальной стержень, на противоположном конце которого тоже был шар. На полу, строго под ним стоял шестигранный пьедестал, а на нем ... Там, постепенно разгоралось непонятное голубоватое свечение. Именно из этого сгустка света вылетали яркие молнии. Так может разгораться лава под коркой остывающей породы или железо, раскаленное до бела в горне печи, но они даже на вид были горячими, а камень, разгоравшийся голубоватым светом казался холодным куском льда на постаменте.

Вспышки разрядов постепенно становились чаще, но слабее и зона из поражения становилась меньше. Тонкие молнии все чаще и чаще ударяли в шар шпиля, расположенный прямо над лунным камнем по полукруглой дуге. В комнате стало совсем светло.

— И все же что это? — спросила я проводя рукой между стальным шаром и лунным камнем. Мелкие молнии проходили сквозь руку так, что казалось она тоже начинала светиться.

— Это, — Им обвел руками все помещение, — тайное святилище драконьего сокровища, а это, — он ткнул пальцем в молнии, — обычное резонансное электричество. Ничего особенного.

Резонансное электричество? Впервые о таком слышу! Как им удалось подчинить стихию? И почему он говорит что это "ничего особенного"? Что еще тут может быть, что переплюнет это?

Я озадаченно уставилась на парня. Он пожал плечами, достал из-за пояса нож и сел на пол. Кончиком ножа он аккуратно подцепил одну из гранитных пластин, которыми был выложен постамент лунного камня и вынул ее. Внутри оказалось пустое пространство. Им запустил туда руку по самое плече, достал маленькую шкатулку завернутую в ткань и протянул ее мне.

— Это самая большая тайна императорской семьи — плоть дракона.

Я приняла шкатулку прежде, чем осознала что держу в руках. Некоторое время я не могла вымолвить ни слова. Просто сидела на полу и растерянно переводила взгляд с Има на шкатулку и обратно.

— Ты предлагаешь мне бессмертие? — наконец выдавила я.

— Да. — ответил он. — Согласиться или отказаться — решать тебе. Мы примем любой твой выбор. При любом раскладе долголетие и продление молодости мы тебе гарантируем. Мирайя с Найтаром отказались, а Нияра согласилась. Шиика тоже захотела остаться обычным человеком. Выбирать тебе.

Глава 33.

В конце концов Им отдал приказ флоту покинуть западный форпост. Там остался только "морской дракон" и то, скорее для связи, чем для обороны. На западном горизонте со стороны штормового океана так никто и не появился.

Я не знала как отреагировал Тарис на такой приказ, но что-то мне подсказывало, что он был не очень рад. Однако отказавшись от трона он автоматически становился подданным. А подданные были обязаны выполнять приказы императора. А если учесть военное время, то подчиняться приходилось даже такому бунтарю как Тарис.

Каждое утро, прежде чем вернуться в мастерскую я доставала и перепрятывала злополучную шкатулку. Я никак не могла решить для себя хоть что-нибудь. Вечная жизнь пугала меня так же сильно, как скоропостижная смерть. Я не боялась умереть старушкой, прожившей более чем достаточно. Такая смерть не пугала — она была естественным продолжением жизненного путь, но умирать сейчас, после стольких лет борьбы за собственную свободу... Война уносит много жизней...

А еще было любопытство и смятение. Было любопытно — каково это, ощущать бессмертие. Как чувствуют себя те, кто никогда не умрет.

А смятение — из-за нас с Имом. Мы определили наши отношения как дружбу, но это была лишь лицемерная маска как для меня, так и для него. Тоска в его глазах никуда не делась. Да и я постоянно ловила себя на том, что он не выходит у меня из головы. Даже в том развращенном светском обществе, в котором я выросла, подобная любовь к детям была строжайшим табу. Я понимала, что у нас с Имом проблема скорее в физиологическом плане, чем в морально-нравственном, но легче от этого не становилось. Я чувствовала себя извращенкой и преступницей, нарушающей закон.

При таком раскладе, обретая вечную жизнь, я обрекала нас обоих на вечные мучения.

В голове правда витала пара мыслей ради чего стоило бы стать бессмертной.

Очень хотелось выйти перед Карниром в открытую, чтобы всадив мне нож в сердце он понял, что этого мало, чтобы меня убить. И тогда я отплачу ему тем же, только старый боров ножа в сердце не переживет. Пусть смерть Карнира не будет являться победой в войне, но это будет моя личная победа. Победа над моим собственным врагом.

Но самым главным аргументом принять бессмертие была не смерть врагов, а жизнь близких мне людей — одного конкретного человека — Има. Пожертвовать частью тела, зная, что она потом отрастет — кажется я вполне могла на это решиться. Я с трудом представляла, как Им будет есть мою плоть и какую боль я буду испытывать, но это не помешало прикинуть, что если часть ладони Нияры прибавила ему 3-4 лет, то моя рука по локоть позволит выглядеть ему лет на 25-30. Самое то для вечной жизни...

Если честно, то меня мутило от таких мыслей, но на зарождающуюся решимость это не влияло.

Однако я каждый день откладывала шкатулку в сторону — не хватало уверенности в собственном решении.

Печальный звук рожка разнесся над дворцом. Я замерла, выронив недоделанную стрелу из рук. Приехал очередной обоз с раненными. Мои телохранители переглянулись и посмотрели на меня в ожидании. Я поднялась и мы почти бегом направились к дворцовым воротам. Сейчас там нужна помощь. Так было всегда. Когда прибывал обоз, сбегался помогать весь дворец. От меня было мало толку, но вот помощь моих сильных охранников была неоценима.

Когда мы вышли на площадь, я была поражена — телег было раза в два больше, чем обычно. Чи и Мирайя уже во всю командовали, давая распоряжения кого и куда нести. Легкораненых уводили или отправляли своим ходом в казармы за стенами дворца. Тех кто не мог ходить, уносили в сторону домов невест, а совсем плохих Мирайя оперировала прямо в школьных классах, потому что до школы было ближе всего.

Я вертела головой, протискиваясь через толпу. Почему меня терзает ощущение, что его здесь нет? Вдруг мои глаза встретились с глазами ... Хора? В первую пару секунд я его не узнала. Не было больше черной блестящей макушки. Шевелюра канцлера превратилась в то, что называют "соль с перцем".

Увидев меня он как-то виновато сгорбился. Иссохший скелет с впавшими потухшими глазами.

— Что с тобой? — ошарашенно спросила я, подходя и зарываясь пальцами в его седые волосы.

— Немного перестарался, — грустная улыбка в ответ.

Перестарался? С чем? С силой драконов? Видимо да, ведь о таком в толпе не поговоришь.

— Император отправил меня обратно — восстанавливаться.

— Как он? — спросила я, почему-то боясь услышать ответ. Хор сжал губы, вздохнул и покачал головой.

— На пределе. Не знаю что будет дальше.

Мне хотелось засыпать его вопросами, но продумывать каждую реплику наперед, чтобы не выдать настоящего императора я сейчас была не в состоянии, поэтому предпочла просто уставиться на Хора с несчастным видом.

— Тэкэра, не стой столбом! Лучше отведи господина канцлера к Шиике, пусть поест. Мирайя подошла к нам и сжала мое плечо. Видимо она тоже слышала о чем мы говорили.

Хор, до этого опиравшийся на борт телеги, с трудом от нее отделился и только сейчас я поняла на сколько он слаб.

Подперев шатающегося канцлера, мы медленно побрели в сторону кухни. Вдогонку нам Мирайя отправила одного из моих телохранителей.

При виде того, что осталось от Хора, Шиика чуть сама в обморок не упала. Мы в четыре руки начали выставлять на стол все имеющиеся припасы. Пока я и Шиика хлопотали вокруг канцлера, мой охранник мялся у входа.

— Мэна Тэкэра, вы уверены, что я здесь нужнее? — тактично намекнул он мне, что может быть полезным в другом месте.

— Да, — ответила за меня Шиика, — иди, постой у входа снаружи и никого сюда не пускай, пока мы не позовем тебя.

Когда он вышел она развернулась к Хору.

— Показывай!

Он послушно расстегнул пиджак и рубашку и мы с Шиикой одновременно выругались. Ребра Хора были туго перетянуты бинтами. Вся правая сторона была коричневой от спекшейся, пропитавшей повязку крови.

Шиика налила таз воды, поставила его на стол и вручила мне губку. Кухонными ножницами она распластала бинты со спины. Я сглотнула. Бинты так просто отходить от раны не желали, пришлось отмачивать влажной губкой. Когда мне удалось разделить Хора и его кровавую броню, рана оказалась не такой ужасающей, как нарисовало мое воображение. Ровный разрез длиной чуть меньше нира свидетельствовал о том, что чей-то кинжал угодил ему аккурат промеж ребер. На сколько же глубока эта рана, если было столько крови? Наверняка для обычного человека она стала бы смертельной.

Вода в тазу стала коричневой. Шиика бросила повязку туда же. Когда та отмокла и кровь растворилась в воде, она слила воду в большой глиняный кувшин и позвала моего телохранителя.

— На, отнеси кувшин леди Мирайе, только не пролей! Там лекарство для раненных.

Мужчина кивнул и, забрав кувшин, вышел. Я поморщилась. Конечно радует, что в этот раз выживших будет на много больше, но реалии жизни императорской семьи иногда просто ужасали. Рана Хора уже прекратила кровоточить и мы наложили свежую повязку.

Когда Хор уничтожил весь выставленный на стол провиант, пришлось вести его в ту же комнату на первом этаже в нашем доме невест, потому что к слабости раненного резко прибавилась сонливость.

Уложив Хора, я поднялась к себе. В списке "бессмертие: плюсы и минусы" появился третий плюсик — моя кровь. Став такой же как они я тоже смогу лечить раненных солдат своей кровью.

Я извлекла шкатулку из-за потолочной балки, куда намедни перепрятала ее, открыла крышку и поставила на стол. Сердце бешено забилось в груди от охватившего меня волнения. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но вместо этого подпрыгнула от неожиданности. Открыла глаза, закрыла снова. Нет, не показалось. С закрытыми глазами мне было светло!

Ощущение было до жути странное. Каждый раз, когда я открывала глаза, комната казалось мне погруженной в сумерки, хотя до них было еще далеко. Я долго хлопала глазами, прежде чем поняла, что теплая светящаяся точка драконьей силы отчего-то вдруг засияла звездой. И именно ее свет сейчас бил мне по глазам, когда я их закрывала.

Я потянулась к дракону, ожидая почувствовать в ответ крупицу тепла, принесенную этим светом, но вместо этого меня обдала ледяная волна отторжения. Ошарашенная, я открыла глаза и захлопала ресницами, чувствуя как наворачиваются слезы от яркого света.

Что происходит? Почему он меня оттолкнул? Раньше такого никогда не было!

Я снова закрыла глаза, на этот раз стараясь не обращать внимания на свет. Расслабиться. Успокоиться. Очистить разум от мыслей. Я осторожно отделяла тонкое астральное тело от физической оболочки. В этом деле я была еще новичком, но само разделение у меня выходило уже более менее стабильно.

Закончив, я помахала руками на манер привидения — дурацкая привычка — и осмотрелась. Мое тело сидело рядом сжав в руках шкатулку с плотью дракона. Вечно сумеречная изнанка реальности была освещена белым безжизненным светом. Сквозь полупрозрачные стены строений я видела светящийся силуэт дракона. Светилась не только голова, видневшаяся на последнем этаже башни сокровищ — он светился весь целиком. Я видела длинное тело и когтистые задние лапы, погребенные в недрах башни и длинный массивный хвост, уходящий в землю ниже фундамента. Вся башня была выстроена вокруг его окаменевшего тела.

Неожиданно я поняла, что чувствую еще две светящиеся точки, но они не сияли, ощущаясь теплыми комками где-то в районе лунной гавани.

Не очень уверенная в собственных силах, я отправилась к башне. Пару раз резко сбросив высоту, я все же долетела до последнего зала башни и остановилась, едва зайдя внутрь — дальше меня просто не пустили. Голубоватый барьер, преграждавший мне дорогу, вспыхивал знакомыми маленькими молниями, образуя непреодолимую стену.

— Что происходит? — громко спросила я, пытаясь перекричать щелканье электрических разрядов.

— Я поглощаю душу императора! — последовал четкий ответ и я вздрогнула. Хриплый низкий голос дракона прозвучал в моей голове раскатом грома. Больше не было посыла мыслей или эмоций. Мощь и сила били ключом из реликтового зверя. Однако не смотря на всю силу, голос его звучал так, словно дракон испытывает физическую боль.

— Остановись! — закричала я и кинулась к барьеру. Когда мои руки коснулись его, молнии впились в меня как сторожевые псы. Я отлетела назад, ударившись спиной о стену и прижимая к груди обугленные руки. Но корчилась я не долго. Все же Иштар хороший учитель. Физическую боль может испытывать только физическое тело. Тонкое же тело может испытывать моральные муки или внушенную боль. А еще вспомнилось, что у тонкой оболочки и рук-то как таковых нет, просто оно принимает форму, привычную сознанию. Как только я об этом вспомнила, боль сразу же прекратилась.

Я снова бросилась на барьер, но в этот раз молнии не причинили мне боли, даже просто оттолкнуть не смогли.

— Пожалуйста! Остановись! Ты же убьешь его! — кричала я бросаясь на барьер, словно дикий зверь на прутья клетки.

— Такова воля императора Подлунной империи! — пророкотал дракон по прежнему сдерживая боль.

— Нет! Возьми мою душу вместо его!

Я физически почувствовала удивление дракона.

— Всю душу? Без остатка? — голос дракона на этот раз прозвучал шелестом осенней листвы.

— Если понадобится, то да! — я продолжала колотить по искрящемуся молниями барьеру и в какой-то момент он начал поддаваться. Дракон был в замешательстве и щит ослаб.

— Он все равно не позволит, — печально вздохнул дракон и щит вновь обрел прежнюю жесткость ... но было уже поздно. Трещина от каждого моего удара разрасталась, потом выпал кусочек, за ним еще один, потом еще и в какой-то момент весь щит осыпался мелкими голубыми осколками, а меня затопил холодный голубоватый свет драконьего сияния.

— Зачем ты это сделала? — спросило меня светящееся пространство вокруг.

— Я хочу помочь. Император Подлунной империи не должен погибнуть.

Я крутила головой пытаясь понять в какую сторону смотреть, но голос обволакивал и, казалось, что он везде.

— Почему? Все умирают. И ему пора. Он слишком стар. Его душа устала. На трон взойдет новый император.

— Нет! Пожалуйста, оставь его! Никто не сможет заменить его на троне! Подлунной империи не станет без него.

— И ты согласна пожертвовать собственной жизнью ради него?

— Да, согласна.

— А это единственная причина, по которой ты хочешь спасти его?

Я растерялась не зная что ответить. Нет, не единственная. Как объяснить дракону элементарные вещи? Как объяснить ему то, что я просто люблю Има и не могу позволить ему погибнуть. Как объяснить то, что не смогу жить, если позволю ему погибнуть, не попытавшись спасти.

— Я тебя понимаю, — ответил дракон. Подсмотрел? Подслушал?

— Знаешь, а ведь он дерется по той же причине. Дракон замолчал, а передо мной появилась картинка. Им стоял на палубе с закрытыми глазами, Найтар прикрывал его. Через тело Има проходил мощный поток невидимый непосвященным. Корабли противника один за другим загорались словно факел. Я видела какая прорва сил уходит у бледного как простыня Има на каждый корабль и с каждым кораблем поток силы вырывал из него и уносил с собой крохотный сияющий осколок. Я с ужасом поняла, что это частички души и не сильно задумываясь над тем что творю, кинулась наперерез потоку. Им покачнулся и упал без сознания.

Где-то рядом хмыкнул дракон и протянул "сильна-а-а", но судя по тому на сколько глухо и тихо это прозвучало, я не должна была услышать его мыслей. Картинка пропала.

— Ты можешь вернуть ему то, что забрал.

— Нет.

— Это сильно ему навредит?

— Сейчас — нет. Он потерял лишь маленький кусочек. Но без моей силы флот империи проиграет этот бой и выживет император или нет — неизвестно.

— Тогда поторопись — забери мою душу и помоги им!

— Твоя душа принадлежит мне с того момента, как ты сломала щит ...

И, не дав мне опомниться, дракон "выбросил" меня к месту сражения.

Им по прежнему лежал без сознания на палубе. Потрепанные имперские корабли вместе с западным подкреплением держали оборону, но я видела как им тяжело. Не менее потрепанные остатки вражеского флота сражались как сумасшедшие. В них горела надежда. Они знали, что с запада идет подкрепление ...

Я вздрогнула и обернулась. Из-за горизонта надвигалась армада. Сейчас я могла видеть их все, а двигалась на нас не одна тысяча кораблей. Миалика, Фортания и Саварра в полном составе! Я похолодела.

— Вся сила драконов к вашим услугам, мэна Тэкэра, — раздался в голове насмешливый рык. Не знаю над чем он смеялся, но кажется эту битву мне придется выиграть в одиночку.

Я спустилась на корабль и прикоснулась ко лбу Найтара. От моего прикосновения он вздрогнул. Он не видел меня, но почувствовал, значит услышит.

"Найтар, отвези Има во дворец и направь все силы на запад. На Тариса идет армада в несколько тысяч."

"Тэкэра, это ты? — лицо лжеимператора побледнело, — это правда?"

"Да. С этими я справлюсь, отступайте."

Найтар не стал ни уточнять, ни спрашивать, а сразу дал команду к отступлению. В семье императора доверяли друг другу безоговорочно.

У всех кораблей противника одновременно сами собой сбросились якоря — это я решила попробовать на что способна сила драконов. Оказалось, что на многое. Сила давалась мне совершенно иначе чем Иму. Никаких потоков через меня не проходило — я сама была этой силой и достаточно было просто захотеть. Ох, нужно быть поосторожнее в своих желаниях!

Запретив себе думать о чем либо, кроме кораблей противника я принялась изничтожать вражеский флот. Я рвала паруса и снасти, ломала мачты и выдирала доски из обшивки. Корабли цеплялись якорем за дно и на полном ходу их разворачивало, вырывая якорную цепь с мясом, некоторые просто переворачивались.

Корабле на 50-ом я выработала простую, но эффективную тактику. Я просто дырявила корабль сверху вниз, пробивая несущие балки. Такую дыру уже не залатать. Когда под мой удар попадали люди, я отбрасывала их в сторону, но не убивала. Они тоже чьи-то дети, отцы, братья ...

Поняв, что творится что-то несусветное, на вражеских кораблях тоже дали команду к отступлению. Наверняка спишут на какое-нибудь морское чудовище.

Глава 34.

По идее, уничтожив несколько сотен кораблей, я должна была устать, или хотя бы почувствовать какой-нибудь откат от использования чистой силы дракона напрямую. Раньше мне становилось плохо от одного сеанса простого общения.

Но ничего подобного не наблюдалось! Скорее наоборот, чем больше я тратила энергии, тем больше ее становилось. Если бы у меня были какие-то ограничения по количеству силы, то я наверняка бы лопнула. Количество силы во мне было неисчислимо, ее объем можно было сравнить с объемом космоса ... и похоже в эту минуту я и была этим космосом!

Если бы у меня появилось желание, я смогла бы без труда уничтожить всю планету и возродить ее снова ... или создать с нуля. Придумать ей название и существ, которые будут жить там.

Идея создания увлекла меня на столько, что заботы этой маленькой планетки показались суетой муравьев. Я тыт же вспомнила своего зеленого медведя и рысь с хоботом, но меня одернули,указав вниз, на надвигающуюся армаду и словно пелена с глаз спала.

Да о чем думает этот реликтовый ящер, доверяя непонятно кому такую громадную силу — силу творца этого мира?! У меня же просто крыша поехала от осознания собственных возможностей!

Я затрясла головой, пытаясь вытрясти оттуда масштаб чужой личности и вернуться к насущной реальности.

Я защищаю тех, кого люблю, а сердца драконов не ведают любви, они бесстрастны. У них иные интересы и масштабы этих интересов тоже иные.

Я висела где-то высоко над материком империи. Взгляд в одну сторону и я вижу горизонт из-за которого появляются все новые и новые корабли. Взгляд в другую сторону и я вижу остатки только что уничтоженных мной кораблей. Сейчас я видела все, могла даже заглянуть за горизонт.

Тарис, в сопровождении нескольких кораблей, оставленных на западном форпосте вышли в море. В глазах каждого матроса и юнги горела жажда убийства. Все они понимали, что это их последний бой, что десяток кораблей против многотысячной армады не имеет шанса, что их просто сметут. Но ни один из них не пожелал остаться на берегу или сбежать.

— Драконов на воду! — гаркнул Тарис, шедший на своем черном фрегате во главе маленького клина смертников. Команда "морского дракона" засуетилась. Серебристые фигуры двух драконов аккуратно отделили от остова корабля и сбросили в воду. Пробковые фигуры, собранные из кусочков легкой древесины, закачались на волнах, отставая от корабля.

Какое-то время я с любопытством наблюдала что будет дальше, но ничего не происходило. Я плюнула на странную выходку Тариса и обратила все свое внимание на надвигающихся врагов. Однако нарастающий гул отвлек меня. Что-то явно приближалось к нам, но похоже гул слышала только я одна.

Воздух затрясся и меня обвило двумя бесплотными телами. Эти драконы были намного моложе и меньше. Они ластились ко мне, словно пара филиктов, окутывая меня массой позитивных ощущений — они приветствовали меня.

— С-сес-с-стра...

— С-сес-с-стра... раздалось у меня в голове, и меня словно током прошибло. Я поняла, где раньше встречалась с этой парочкой! Это они вали Награду, указывая свистом дорогу на "морского дракона". Это они пытались общаться со мной, когда я валялась в каюте с дырой в спине от арбалетного болта.

Я послала в ответ волну радости, пытаясь донести до них, что узнала, вспомнила. Ответом мне была взаимная радость и волна ласки. Больше всего это походило на воссоединение семьи и я была искренне рада видеть их. Драконы еще некоторое время потерлись об меня чешуйчатыми бесплотными боками, а потом спикировали вниз. Пара серебристых лент, покачивающихся на волнах, вдруг ожила и заскользила вслед за клином под черными и красными парусами.

Так вот в чем дело! Они уже не в первый раз помогают Тарису. Вот почему команда корабля с таким благоговением оберегала "декор" своего судна. Они видели драконов в действии. Не удивительно, что после этого бездушные деревяшки стали для них своего рода идолом.

Я тоже догнала корабли и спустилась на палубу "Морского дракона" . Тарис с Ниярой, вооруженные до зубов, стояли на корме взявшись за руки. Они смотрели вперед и весь их вид излучал решительность. Я положила руки им на плечи.

"Я с вами".

Они удивленно переглянулись, но спустя секунду кивнули и снова повернулись к врагу лицом.

"Что с братом? Тебе что-нибудь известно?" — спросил Тарис, не отрывая взгляда от надвигающейся армады.

"Без сознания. Он потерял частичку души, но сейчас все в порядке. Корабли на юге я разогнала."

Лица Тариса и Нияры вытянулись от удивления. Если бы они могли меня видеть, то обернулись и уставились бы.

"И с каких пор ты у нас главное имперское оружие? Как он вообще тебя из дворца выпустил?"

"Он и не выпускал, — пожала я невидимыми плечами, — Тарис, сейчас это не самое главное. Сегодня я буду вашим третьим драконом."

Тарис лишь кивнул, понимая, что сейчас не самое лучшее время для расспросов.

Два серебристых силуэта поравнялись с кораблем и обогнали его, устремляясь навстречу вражескому флоту. Команда радостно засвистела и заорала вслед, а я отправилась за ними.

Я видела как Тарис закрыл глаза, призывая силу своих помощников, а Нияра встала перед ним, готовясь защищать мужа от стрел и вражеского клинка. Я вздохнула — один в один Им и Найтар на юге. Видимо эта стойка отработана у них до автоматизма.

На всякий случай поставила на нос "Морского дракона" и остальных кораблей щиты. Теперь при таране наши уцелеют, и все кто в это время окажутся на носу корабля будут практически неуязвимы для стрел.

Сквозь Тариса прошли две нити и в тот же миг коснулись двух кораблей врага — они тут же вспыхнули. Тарис орудовал двумя нитями, как двумя кнутами, но это совершенно не походило на то, как работал с силой Им.

Им воспламенял почти всю палубу разом. Тарис же лишь оставлял полыхающие полосы, которые при должной сноровке, команда успевала погасить до того, как огонь успевал распространиться.

Драконы тем временем достигли врага и бросились на ближайшие корабли. Пришло время действовать!

Я протягиваю несколько нитей сознания — к Тарису, Нияре, двум капитанам соседних кораблей и драконам. Сейчас нужна слаженность действий.

Я вижу, что Тарис и драконы — идеально сработанный тандем. Тарис бъет по одним кораблям, драконы нападают на другие. Координирую действия капитанов так, чтобы они атаковали третьих так, чтобы наша разрушительная сила была максимальна, а сама направляюсь в тылы, наводить смятение во вражеском строю.

Корабли плывут линиями. Когда они подойдут к нашим на расстояние пушечного выстрела, то развернутся боком и откроют огонь. Проделываю тот же фокус с якорями третьей линии и увеличиваю атмосферное давление над ними.

Резко поднявшийся ветер дует во все стороны от кораблей, непонятно почему начавших разворот на полном ходу и врезающимися в соседние судна.

Первые две линии уже сшиблись с нашими. Их не много, там Тарис справится сам.

Своим бесплотным копьем силы принимаюсь дырявить корабли противника. Аномальный ветер по прежнему не стихает. Он подгоняет тех, кто ушел вперед, к "Морскому дракону" и замедляет тех, кто шел сзади. Строй противника рассыпался, а матросы все как один смотрят на море, пытаясь понять в чем дело.

Несколько кораблей переворачивается, но сзади напирают следующие ряды и, проплыв мимо, задние ряды устремляются к берегам Подлунной империи.

Я дроблю корабли сначала по одному, потом парами, а потом уже десятками, но их не становится меньше. Они все прибывают и прибывают из-за горизонта.

Щет потопленных кораблей пошел на сотни. В горячке боя я вижу как на Тариса и Нияру нападают вражеские солдаты. Нияра великолепна, но их слишком много.

Я отшвыриваю тех, до кого смогла дотянуться и вновь занялась крушением кораблей. Кажется сейчас я топила флот Фортании.

В какой-то момент я понимаю, что у меня кончаются силы. Я тянусь к дракону и понимаю, что это он заблокировал большую ее часть, чтобы мой разум не перескакивал на космические масштабы.

Я прошу у него силу, но он отказывается мне помогать. Мысль, которую он поместил в мою голову звучит примерно как "решай задачу доступными средствами".

Доступные средства? Имеем объем силы, недостаточный для уничтожения вражеского флота. Значит сила дракона не для этого. А для чего тогда? Спалить им всем паруса? Достанут запасные. Нужно как то их остановить, чтобы они не добрались до берега! Но как это сделать?

Остановить ... Я обратила взор вниз — море. Еще ниже песок на морском дне ... а из дна поднимаются цепочки одинаковых пузырьков. А откуда пузырьки? Под дном огромные залежи какого-то минерала, соприкасающегося с солью и дающего реакцию с огромным газообразованием.

Делаю! Кристаллы соли под моим давлением начали впиваться в минералы — море под вражеской армадой вскипело.

Сначала один, потом второй, третий ... и вот корабли уже десятками резко проседают в бурлящей воде и идут ко дну. В рядах противника начинается паника.

Сумятицу в общую свалку добавляет Тарис. Он и его драконы уже разделались со своими противниками и шли мне на подмогу.

Тарис нитью силы касается одного из кораблей ... и все вокруг взрывается!

Кажется, газ, добытый из недр океана оказался горючим, думаю я перед тем, как потерять сознание.

Меня что-то медленно раскачивало. Теплая, прогретая вода заливалась в левое ухо, а под левой щекой чувствовалось что-то теплое и шероховатое. Я со стоном открыла глаза. Теплым и шероховатым оказался серебристый пробковый дракон, окутанный живой аурой настоящего дракона. Он поддерживал меня на плаву, чтобы я не захлебнулась.

Я с трудом подняла звенящую как колокол голову. Черное от сгустившихся сумерек море озарялось рыжими всполохами догорающих остовов и обломков кораблей. Ни одного целого корабля вокруг я не заметила, зато заметила, что плавающие вокруг обломки и не обломки совсем. Среди досок и такелажа плавало огромное количество трупов.

В голове что-то щелкнуло и мир вокруг вдруг наполнился звуками. Трещали горящие мачты и паруса, плескались волны, ударяясь о борта затонувших кораблей и со всех сторон раздавались стоны тех, кого не убило сразу, а я почувствовала, как меня начинает трясти крупная дрожь, от которой начали стучать зубы.

"Что же я натворила?!" — билась в голове паника. Осматриваюсь. Наших кораблей нет ... даже "Морского дракона"! Где Тарис и Нияра?!

Словно услышав мои мысли, к нам подплыл второй дракон. На его спине лежали две знакомые фигуры. Я выдохнула — живы. Хотя за них-то нужно волноваться в последнюю очередь — бессмертные все же. А что стало с нашими людьми? Где команды тех кораблей, что последовали за Тарисом?

В голове что-то снова перещелкнуло и все вокруг стало каким-то полупрозрачным, а я вновь вспомнила уроки Иштара про тонкие тела. Ну не может оно чувствовать физически. А все ощущения — это от подсознания, которое привыкло реагировать как плоть, а не как душа.

Поблагодарив дракона, который держал меня на плаву (хотя все равно утонуть бы не смогла), я поднялась над морем.

Первое, что бросилось в глаза — это люди, попавшие в ловушку в трюмах кораблей. Взрывной волной многие суда просто перевернуло. За полупрозрачными переборками бились матросы, пытаясь выбраться. Из-за разности давления и постоянно прибывающей воды шансов на спасение у них почти не осталось.

Я тянусь к ближайшему кораблю — чей он, наш или вражеский — уже не разобрать. Одно я знаю точно — воевать эти люди уже не в состоянии.

Окружив пленников плотным коконом, просто вырываю их вместе с куском обшивки и понимаю, что сил осталось катастрофически мало. Отметаю эту мысль и берусь за следующий корабль, и следующий ... Буду помогать пока хватит сил, а потом будь что будет.

Где-то вдалеке маячил берег, но течением нас постепенно уносило в открытое море. Если я не переправлю людей на сушу, то все мои потуги будут бессмысленны.

Сбиваю несколько крупных плавучих осколков в кучу и связываю одной нитью. Внушением заставляю зацепиться за этот импровизированный плот как можно больше выживших и вручаю конец веревки одному из драконов, который держит Тариса и Нияру. Они до сих пор без сознания. Длинная вереница медленно начинает двигаться к материку.

Но как же много еще остается тех, кого я не успела спасти! Неожиданно на помощь приходит второй дракон. Он как штопор вонзается в днище наполовину затонувшего корабля и прокладывает людям дорогу наружу. Отлично!

Собираю в кучу еще одну порцию обломков, подвязываю к ней чудом уцелевшую лодку и внушаю всем, что это спасительный плот.

Копаться в чужой голове — самое сложное. Все разные, к каждому нужен свой подход, а их так много и с каждым вскрытым кораблем становится еще больше.

Сила кончилась неожиданно. Ее просто не стало. Люди очнулись и удивленно заморгали не понимая как тут оказались. До плота не не добралась даже треть.Все похватались за ближайший плавучий предмет и начали переглядываться, кто-то причитал, кто-то вопил от боли, кто-то просто подавленно молчал.

Я обернулась на берег — он медленно отдалялся. Меня захлестнуло отчаяние. Мне казалось, что я смогу помочь, смогу хоть как-то компенсировать то, что натворила, но не смогла даже этого. Я чувствовала как превращаюсь из тонкой духовной оболочки в бесплотное приведение, как с хрустальным звоном разрушается нить, связывавшая меня с телом. Кажется это все. Больше я не смогу обнять Има, никогда не увижу маму, не смогу поболтать с Хором, Шиикой или Кимико ... Ни с кем из них!

— Не-е-ет! — я кричала и не слышала собственного крика. Отныне я не принадлежала сама себе.

— Нет! Пожалуйста! Дай мне еще совсем немного сил и времени! Дай помочь этим людям!

— Зачем? — пророкотало внутри меня. От его низкого гулкого и раскатистого рыка вибрировало все мое бесплотное существо, — Чтобы спасать врагов Подлунной империи?

— Чтобы спасать людей! — закричала я, — они лишь выполняли чужой приказ. Они не виноваты в том, что жизнь привела их на поле боя. Они тоже чьи-то дети, родители и близкие люди! Неужели ты этого не понимаешь?

Дракон помолчал пару секунд, а потом ответил совершенно другим тоном — ласковым и грустным:

— Я то это как раз понимаю ... Хорошо, но ты должна поклясться, что выполнишь мою просьбу. Я хотела спросить — какую просьбу, но вовремя вспомнила условия нашего договора. Моя душа и так принадлежит ему. Что при таких обстоятельствах может значить какая-то просьба.

— Клянусь! — выдохнула я.

— Принимаю твою клятву! — торжественно громыхнул он, — но учти, больше я тебя одергивать не стану. Если займешься созданием новых планет, а о грустной судьбе этих людей забудешь — винить в этом ты сможешь одну себя и никого больше.

Я только кивнула в ответ.

"Я хочу спасти выживших" — внушила я сама себе, запрещая думать о чем-либо другом ...

Сила. У нее нет ни размера, ни конца, ни цвета. Она ни свет и не тьма — она сила, чистая материя созидания. Она способна на все. Обладание ей грозит владельцу всевластием. Абсолютным и непререкаемым всевластием над бесконечностью космоса.

Создавать и рушить, наказывать и прощать, давать жизнь и отнимать ее — я могла это все и даже больше.

Я хочу ... эти два слова почему-то врезались в память. А чего я хочу? Все что я хочу — я могу, поэтому мне нечего хотеть.

"Я хочу спасти выживших" — донеслось до меня собственное бормотание. Кажется эти слова я бормотала как мантру.

Ну раз хочу, значит нужно сделать. Остовы кораблей начали рассыпаться на составные части. По морской поверхности поплыли доски обшивки, мачты, куски палубы. Ошарашенные люди цеплялись за них, не понимая каким образом им удалось выбраться из затопленного трюма. Несколько кораблей я разбирать не стала, а наоборот, подлатала — накинула водонепроницаемый щит на пробитую дыру и подняла корабль, слив одновременно излишки воды из трюма. Люди поднимались из трюма и не веря собственным глазам осматривали палубу со сломанными мачтами. Когда первоначальный шок схлынул, они начали помогать людям выбираться из воды подбирать всех. Среди спасенных я мельком заметила пару знакомых лиц, но никто не спрашивал чьи они, поэтому я не стала заострять на них внимания.

Собрав всех, кто подавал хоть какие-то признаки жизни, я отправила корабли к берегу. Во главе шел трехмачтовый фрегат, лишившийся всех трех своих мачт. На его палубе не было ни одного человека. У этого корабля была своя история. Это был императорский корабль. Именно на этом судне прибыл к подлунным берегам принц Карнир. Но особенность его была не в этом. Этот корабль является свидетельством низости и трусости сэра ди Мальерта.

Во время взрыва корабль чудом остался на плаву, но переломившаяся мачта перекрыла вход в трюм. По нелепому стечению обстоятельств почти вся команда в этот момент оказалась внутри.

Карнир был в бешенстве, поняв, что эта война проиграна. Он не просто запретил оставшимся на палубе морякам помогать своей команде. Вопя, что это из-за них он проиграл сражение, Карнир отдал приказ задраить все люки и заклинить их так, чтобы люди не смогли выбраться наверняка. Когда люди отказались выполнять его приказ, он натравил на них свою личную свиту — кучку безбашенных головорезов, о жестокости и преданности хозяину которых ходили легенды. Они перерезали половину тех, кто остался на палубе, остальных заставили силой выполнять приказ принца, а после этого повесили на перилах корабля. Куда они потом делись я не знала.

Глава 35.

Обгоревший остов корабля печально рассекал морскую гладь, траурно постукивая телами мертвых матросов о свой борт.

Первая партия спасенных, которую утащил к берегу один из драконов, уже более или менее успела придти в себя и даже расползтись на две кучи. Видимо поделились на своих и чужих.

Однако дальнейшие события заставили людей на время забыть кто к чьему войску принадлежал до взрыва.

Я опустилась к Тарису и прикоснулась к его щеке. Я могла отправлять ему свои мысли и без физического контакта, но из-за своей неопытности и имеющейся в наличии безграничной силы, так было проще. Я могла быть абсолютно уверенной, что своим неумелым посылом не вскипячу ему мозги.

По моей просьбе Тарис поднялся на утес так, чтобы его слышали и видели обе группы людей и заговорил.

— Я думаю, что многие из вас узнают императорский фрегат Саринга, — указал он рукой на приближающиеся корабли.

— Благодаря силе и милости императора Подлунной империи мне, главнокомандующему флотом его высочества и брату императора, Тарису ля Ринор удалось спасти тех, кого брат вашего короля обрек на смерть.

С этими словами корабль врезался в берег, до которого по идее не должен был добраться по отмели, и замер неподвижным скелетом. Через пролом в борту послышались истеричные женские рыдания. Сообразив, что внутри действительно находятся живые люди, все кто мог передвигаться, не разделяясь на чужих и своих, бросились разламывать вздыбленные доски обшивки и извлекать на свет полуживых от страха и ужаса людей.

На судне принца Карнира оказалось на удивление много женщин. Неужели он притащил с собой свой гарем?

Тем временем остальные корабли разгребая брюхом песок отмели, пришвартовались на вечно у берегов Подлунной империи.

Я выдохнула — основное было сделано — люди спасены.

Теперь уже без моей подсказки Тарис начал доносить до умов людей, что им ничего не угрожает на берегах Подлунной империи, если и сами они будут вести себя подобающе, признав свое поражение. Люди внимали, переглядывались и согласно кивали.

Большинство побежденных решило сдаться на милость победителя почти сразу, но так решили не все. Клинок Нияры перебил в воздухе пущенный из толпы арбалетный болт. Драконы, скрывавшиеся до этого от людских глаз в прибрежных скалах, не потерпели такой наглости от чужаков. Ауры их вспыхнули гневом и они синхронно метнулись к Тарису. Картина смотрелась жутко. Из-за спины мужчины в черном одеянии поднимались две серебристые ленты пробковых чудовищ и вглядывались в толпу посверкивающими глазами.

Я видела как снова тело капитана прошили две нити драконьей силы и он касается ими голов людей в том месте, откуда вылетел болт. Секундное промедление — над толпой воцарилось напряженное молчание — и драконы бросаются на врага.

Огромный темный детина взлетает в воздух и тут же оказывается обвитым драконами как удавом. Толпа с криками расступается и на то место, где только что стояли люди падает искореженный арбалет.

— Арин ди Крин, незаконнорожденный сын принца Карнира ди Мальерта! — голос Тариса превратился в глухое подобие рыка, — За многочисленные убийства и изнасилования, а так же за преступления совершенные по отношению к Подлунной империи ты приговариваешься к смерти через повешение!

Толпа изумленно ахнула. Предводителя личной стражи Карнира узнали почти все. Я тоже коснулась сознания этого человека и поняла, что Тарис сильно укоротил список преступлений этого ... человеком назвать его язык не повернулся. Я была полностью согласна с приговором. Судя по реакции толпы, они тоже — в зависшего над толпой мужика полетели камни под одобрительный вой сотен глоток.

Драконы перенесли Арина к остову императорского фрегата. Тела повешенных, которых он сам и вешал, отделились от веревок и аккуратно улеглись рядком на берегу, а сам Арин занял место одного из них. Он пытался сопротивляться, но драконы не позволили ему этого. Тогда он просто начал орать. Однако веревка, перетянувшая горло прекратила и крики. За конвульсиями повешенного все наблюдали в полном молчании, даже не обращая внимания на двух драконов, чьи тела парили над толпой.

— Тем кто присягнет на верность императору Подлунной империи я гарантирую жизнь и свободу. Тех же, кто выступит против нас постигнет та же участь! — указал Тарис на затихшего уже висельника.

У меня вырвалась невольная улыбка. Не смотря на то, что брат Има всеми силами открещивается от трона, он, оказывается, отличный политик и дипломат. Обещать жизнь и свободу на фоне казни одного из главарей! Найти бы еще Карнира. К сожалению куда делся принц никто не знал. Арин отстал от своих в горячке боя. Те кто был заперт в трюме — вообще ничего не видели, а те кто мог что-то знать сейчас бездыханные лежали ровным рядком на берегу. Принц Карнир со своей личной охраной растворился в дымке неизвестности.

Пока Тарис говорил, он продолжал ощупывать сознания людей, но их было слишком много. Я видела, что их сил на всех не хватит, а сейчас нужно экономить силы на случай нападения со стороны недовольных. Бунт мог вспыхнуть в любую секунду, тем более, что наших людей было в десятки, да что уж там, в сотни раз меньше.

Я растянула нити во все стороны ... многие сотни нитей. Огромный шквал информации моментально выбил все мысли из головы. Я сосредоточилась, перебарывая напор чужого сознания и начала отмечать тех, кто опасен для империи.

Поняв, что людей ему проверять уже не нужно, Тарис замер на секунду. Я поняла, что мы думали об одном и том же — как вывести этих людей из толпы. Если просто выдергивать неугодных из толпы — начнутся волнения. Люди, не поняв в чем дело, ополчатся на нас, пытаясь защититься, решат, что мы их обманули.

Однако проблема решилась сама собой. Тарис закончил речь, предупредив, что все кто останутся на берегу до прибытия войск будут выслушаны и обеспечены всем необходимым, те же кто подастся в бега — будут объявлены национальными преступниками и заочно приговорены к смертной казни.

Капитан увел своих людей чуть выше по прибрежному склону, отгородившись от всех остальных скалистой грядой как забором. Я оценила тактическое преимущества их положения. Тут они могут держать оборону несколькими лучниками против сотен, если поверженные солдаты все же решат напасть.

Берег быстро расцветился огнями костров, рядом с которыми пытались просохнуть мокрые ошарашенные происходящим люди. Вот их состоянием и решили воспользоваться враги.

Я наблюдала как медленно, но систематично бродят от костра к костру отмеченные мной "опасные" солдаты. Они вели себя спокойно. Подходили к растерянным людям и говорили лишь пару фраз, сразу отходя к другому костру. Они обращали внимание, что солдат "Подлунной империи" сейчас мало, а регулярная армия доберется сюда только через неделю.

Уже было смирившиеся с собственным поражением люди, начинали обсуждать возможности. Однако все рассуждения упирались в то, что отсюда не на чем уплыть.

Поняв, что бунт организовать не удается "опасные" собрались вокруг дальнего костра. Их было немного — человек 20.

Тех из отмеченных, кто по каким-то причинам не захотел присоединиться к группе, я подчинила и насильно заставила идти к их костру.

На фоне недоумения Тариса и Нияры, которые осознавали что именно я делаю, я чувствовала их решительность. Пока лагерь медленно, но верно засыпали, люди Тариса не смотря на раны и потрясения готовились к вылазке.

Оружие, луки, стрелы и копья делали из подручных материалов. Я выдохнула — самое сложное мы почти преодолели. Этой ночью никакого восстания не будет — на него у людей просто нет сил. Группировку подстрекателей люди Тариса обезвредят под покровом ночи, а к полудню следующего дня сюда приедут обозы с едой и солдатами.

Первое, что сделал Тарис, очнувшись и поняв, что происходит — это отправил гонца в ближайший городок, а оттуда уже была разослана весть о случившемся во все ближайшие военные дислокации.

Наш враг не на много ошибся в расчетах. Конные всадники, тем более с телегами, добирались бы до нас как минимум дней пять. Но дракон сделал то, что раньше делал Им для обозов, которые привозили с поля боя раненных и увозили обратно запасы еды и оружия.

Я видела как четыре нити отделились от меня и протянулись куда-то за горизонт. Проследив путь одной из них, на том конце я обнаружила бесплотный купол, под которым двигалась рота всадников и несколько дюжин груженых телег. Под куполом ни лошади ни люди не уставали и не хотели есть и пить, а каждый шаг лошади под куполом равнялся трем-четырем обычным. Я присмотрелась внимательнее. Если бы можно было изобразить сокращение пространства в реальности, то я представляла дорогу, сложенную гармошкой. Лошади шагали по верхним пикам этой гармошки, приближаясь к цели гораздо быстрее, чем обычно.

Когда придет провизия, Тарис первым делом распределит ее среди пострадавших, не выделяя при этом своих людей. На это обратят внимание все и даже те, кто не хотел признавать свое поражение смирятся, поняв, что Подлунная империя ведет честную игру и собирается сдержать свое обещание.

"Кажется здесь я больше не нужна", — подумала я, неожиданно осознав, как сильно устала.

Попытка закрыть глаза почему-то не дала результата. Точнее результат был, но неожиданный. Вместо того, чтобы закрыться, мои глаза снова открылись, но уже "во плоти". Почему-то первая мысль была: "Не успела предупредить Тариса, что ухожу".

В ответ тут же откуда-то издалека донеслось: "Спасибо! Дальше мы сами справимся". Благодарность, звучавшая в его голосе была искренней и грела душу. Я улыбнулась, склонилась над столиком в своей комнате и уронила голову на руки, засыпая.

В себя я приходила трижды и каждый раз видела перед собой обеспокоенное лицо Мирайи, которая уговаривала меня отдать ей шкатулку и поесть. Шкатулку я так и не отдала, но честно глотала все чем она меня подчивала, не различая вкуса еды.

В следующий раз я проснулась не сама. Меня разбудило какое-то странное чувство. Открыв глаза и замерев я поняла, что чую Има. Он был совсем рядом!

Я попыталась встать, но не смогла даже откинуть одеяло. Тело было словно каменным. Видимо я все еще слишком слаба.

— Это не слабость, — тяжко вздохнул внутри дракон и замолчал. Я сначала хотела задать вопрос, но ответы появились в моей голове прежде, чем этот вопрос успел сформироваться.

Перед глазами мелькали образы: — Я обещаю дракону всю свою душу в обмен на помощь, а это значит, что и тело, если он пожелает, тоже принадлежит ему; — Теперь я вижу как неожиданно у меня кончаются силы, когда я собирала второй плот для выживших и раздается тот мелодичный хрустальный звон — рассыпается связь с телом и я становлюсь духом без оболочки. Чувствую горечь дракона. Он не хотел для меня такой участи, поэтому берет с меня слово, что я выполню его просьбу. Я соглашаюсь и невидимая нить снова соединяет мое тело и душу, но теперь она проходит через дракона — так ему удается вернуть меня к жизни. Выходит, что у моего тела теперь две души? Моя и дракона? Это поэтому так тяжело?

-Да, моя сила — очень тяжелая ноша.

В комнату входит Мирайя. Я только сейчас поняла, что я не в "комнате прислуги", а в своих покоях в правящем доме.

-Где Им? — спросила я у нашей целительницы прежде, чем та успела что-то сказать.

— Его только что привезли, — присела она рядом, ощупывая меня и считая пульс, — он без сознания.

— Я хочу его увидеть!

— Тебе еще рано вставать. Она протянула мне кружку с какой-то травяной настойкой. Я послушно выпила.

— Мира, мне нужно его увидеть! — упрямо заявила я, чувствуя как слипаются веки. Вот ведь засранка! Она мне снотворного дала, чтобы раньше времени не вскакивала. Нет, так я этого не оставлю!

Ощущение того, что Им рядом, грызло меня физически, причем даже во сне. Мирайя усыпила мое тело, но не душу. Той ночью я пришла к ней во сне. Мира тоже умела вызывать осознанные сны, но вот с выходом в астрал так и не справилась, о чем сегодня горько жалела.

Всю ночь я выла и ныла, что мне физически необходимо увидеть Има, а когда мое ослабевшее тело позволило очнуться мне в следующий раз, я оказалась в незнакомой до сих пор комнате, где, на соседнем матрасе лежал Им.

Я тут же схватила его за руку. Холодная. И пульс еле еле прощупывается. Плечо и грудь по прежнему перетянуты бинтами. Неужели все на столько плохо?

Я обвила все его тело коконом из тепла и света. Точно так же делал дракон, когда утешал меня. Первым делом я наткнулась на прореху. Дыра размером с кулак где-то в области его сердца. Она прерывала поток жизненной энергии почти целиком. Еще пара осколков и погибла бы его душа. Кажется я успела в последний момент.

Вложив всю свою силу и любовь я принялась латать его, становясь проводником для силы. Энергия шла через меня и вливалась потоком в него. Им глубоко вздохнул и издал едва слышный стон. Дракон остановил меня.

— Достаточно! Не навреди ему. Раны должны затягиваться постепенно.

Дракон помолчал немного, но потом спросил:

— А ты понимаешь, что лечишь его, отдавая частичку собственной души. Я лишь кивнула в ответ. Все я прекрасно понимаю.

А еще я понимаю, что Им стал мне дороже жизни! Не знаю когда и не знаю почему, но это и не важно. Важно то, что я на все готова ради него, как бы это не выглядело со стороны.

В себя я пришла неожиданно быстро. Три дня мне понадобилось на полное восстановление и приобретению навыков обращаться с телом, которое теперь больше принадлежало дракону, чем мне.

От Има я не отходила. Почему-то было странно просто выпустить его из поля зрения, хотя один раз я все же сбегала навестить Награду.

Найтар и Хор мотались по всей империи вдоль и поперек решая насущные проблемы и пытаясь найти пропавшего Карнира, но поиски результатов не давали.

Глава 36.

Найтар под маской императора встречался в нейтральных водах с новыми правителями Саринга, братьями близнецами Бриданом и Кринаром. Их отец умер, не пережив известия о проигранной войне.

Каждый день я восстанавливала по малой крупице в душе императора. Я знала, что могу сделать больше, но дракон останавливал меня каждый раз, когда я увлекалась.

Чем меньше становилась прореха в тонком теле Има, тем сильнее становилась моя к нему привязанность. Это и было основной причиной, по которой дракон не давал закончить мне лечение Има за один раз. В этом случае я могла стать его тенью, безвольной рабыней, не имеющей ни желаний ни потребностей.

Тут дракон не договаривал еще кое о чем, что я осознала интуитивно. Моя душа принадлежала ему, а я тратила его собственность на то, чтобы залатать дыру в императоре. И дракон в принципе не возражал пока я остаюсь самой собой, а не подчинившейся добровольно марионеткой. У него на меня были свои планы, однако какие именно, он сознаваться отказывался...пока, обозначив, что еще не время. Мне, мол, сейчас есть чем заняться и без него. После того нашего разговора меня не переставала преследовать сладостная нотка предвкушения дракона.

Даже несколько недель спустя Им так и не пришел в себя. Дракон говорил всегда одно и то же, что такие раны затягиваются очень долго. Мирайя все еще была занята особо тяжелыми раненными. Помимо своих, ей пришлось лечить еще и наших пленников. Не смотря на то, что она была далеко не единственной целительницей, день ее был расписан поминутно. Я взяла всю заботу об Име на себя.

Сегодняшний день был ознаменован тем, что Хор и Найтар наконец сумели разгрести все проблемы, которые принесла с собой война. Мертвые были похоронены. Пленные обеспечены всем необходимым. Договоренность с Сарингом была достигнута и часть нашего концлагеря на побережье в скором времени должна была отправиться домой. Непонятно только было что делать с гражданами Фортании, Миалики и Саварры. Возвращать врагу его солдат? Да ну, глупость! Убивать невинных людей, которых я спасала из последних сил? Вообще бред и даже не подлежит рассмотрению. Тем более, что люди вели себя честно — выполняли ту работу, которую им давали надзиратели, не пытались сбежать или бунтовать. Да и поводов для бунта у них не было. Найтар с Хором организовали огромный лагерь на берегу, поставили несколько огромных рубленных изб, а к зиме собирались выстроить еще и бани с конюшнями. Условия для жизни здесь были совсем неплохие, нужно было только соблюдать установленные правила.

Тарис, лишившийся корабля, пропадал на судостроительных верфях. Он не только следил за строительством собственного корабля, но и занимался полным восстановлением флота Подлунной империи.

В комнату вошли Хор и Найтар. Они что-то обсуждали, но зайдя в комнату остановились и замолчали. Некоторое время они просто стояли на пороге и молча переводили взгляд с меня на Има. Потом случилось вообще нечто странное. Брови хора сошлись на переносице, проложив на лбу глубокую морщину, а устрашающий взгляд канцлера вперился в меня.

— Нэй, закрой двери, — почти шепотом попросил он Найтара. Я сглотнула. В чем дело? Что случилось?

Хор на секунду закрыл глаза и хлопнул в ладоши, как это делал Им, когда меня принимали в семью. Я услышала несколько повторившихся хлопков вокруг и все стихло, а я запаниковала. Что такого я могла натворить, что Хор вновь обратился к силе драконов, чтобы нас не услышали. Как только он открыл глаза, его лицо снова исказила маска гнева.

— Руки! — гаркнул он, нависая надо мной. Я выпучила на него глаза, но подумав, все же протянула руки к нему. Не пообрывает же он мне их? Хор схватил меня за запястье, повертел его так и эдак, задрал рукав до локтя, то же самое проделал со второй рукой.

— Снимай носки! — приказали мне. Мои брови от удивления и возмущения поползли вверх.

Я встала, сложила руки на груди и демонстративно вытянула ногу в сторону Хора, мол тебе надо, ты и снимай! К моему удивлению, ни его ни Найтара данный маневр ни сколько не смутил, скорее наоборот. Хор поймал мою конечность в воздухе, сдернул с нее носок и они оба уставились на мою пятерню. Я демонстративно пошевелила пальчиками, обалдевая от их наглости и пожалела, что не умею складывать фигу из пальцев ног, а то очень хотелось. Надо как нибудь попробовать, вдруг получится?

Опережая требование Хора, я вытянула вторую ногу. С ней проделали то же самое и отпустили. Лицо Хора по прежнему оставалось злым и насупленным, а меня этот досмотр одновременно забавлял и раздражал. Точнее раздражало то, что мне ничего не объясняют!

Подглядев мои намерения внутри как-то совсем неблагородно хрюкнул дракон.

Я уперла руки в боки, перенесла вес тела на одну ногу, вторую чуть согнула так, чтобы правое бедро округло оттопырилось — стандартная поза куртизанки, ищущей клиента. Изобразив похотливый взгляд и проведя ладонью по бедру я томным голосом спросила, глядя ему в глаза:

— Дальше раздеваться, господин канцлер?

На секунду лица обоих мужчин вытянулись, а я продолжила, медленно собирая ткань подола в кулак:

— Вы оба? Или по очереди? За "одновременно" тариф двойной!

Сообразив наконец, о чем я говорю, Найтар прикусил губу, пытаясь не засмеяться, а Хор снова разозлился.

— Тэкэра, это не шутки! Прекрати ерничать! Ты хоть понимаешь что творишь?

Я закатила глаза — это было уже не смешно!

— Нет! Не понимаю! Может объяснишь? — возмущенно развела руками я.

— Тэкера, я даже спрашивать боюсь, какую часть себя ты изуродовала, чтобы сделать с ним это! Хор ткнул пальцем в лежащего Има.

Я проследила за его указующим перстом и уставилась на нашего императора. Круги под глазами, впалые щеки, торчащие скулы. Можно подумать, что это я виновата в том, что он сейчас лежит тут без сознания, больше похожий на скелет. Ладно хоть цвет кожи уже более-менее нормальный и теперь он не сливается с простыней. Это не честно со стороны Хора, обвинять меня в том, что Им сделал с собой сам! Они ведь знают как все было на самом деле!

Хор молчал, ожидая моего ответа, а я молчала, потому что не знала что ему ответить. Однако затянуться паузе не дали. То что я почувствовала в следующую минуту иначе, как ментальным пинком не назвать. Причем пинал дракон меня в мозг, который думал не в том направлении.

Озаренная своей "гениальной" догадкой, я начала глотать воздух как рыба, выброшенная на берег. Перевела растерянный взгляд на Хора.

— Я не заметила, — покаянно прошептала я. Лица мужчин снова вытянулись, а в моей голове похихикивала в кулак одна древняя ящерица, которая все знала, но ничего мне не сказала!

Я снова перевела взгляд на Има. Разница была невелика, но он определенно точно выглядел старше.

Дети, которые всегда рядом, растут незаметно. А те, кто давно их не видел сразу подмечают изменения. Вот и я не заметила, что Им стал старше. Зато это заметили Хор с Найтаром.

Мы еще некоторое время изумленно переводили взгляды друг с друга на Има и обратно, а потом я самым безобразным образом разревелась ... от счастья!

Глава 37. Безразмерная (просто мне лень делить ее на главы)

С того дня прошел еще целый месяц, прежде чем Им открыл глаза. От беспокойства и переживаний я с переменным успехом то впадала в ступор и все пытались меня растормошить, то наоборот, выказывала бурную жажду деятельности. В такие моменты все, включая слуг, ныкались от меня во все щели императорского дворца, дабы не быть озадаченными моими грандиозными и далеко идущими планами.

Предыдущий всплеск деятельности вылился в полномасштабную реставрацию императорского парка, чьи украшения в свое время были переплавлены на нужды фронта. Оказалось, что гипсовые копии всех украшений хранятся в кладовых правящего дома. Мы с Вальдином сутками лазили по конькам крыш, устанавливая фигурки каждую на свое место.

Больных в замке резко поубавилось, потому что закончив строительство нового корабля, к нам прибыли Тарис и Нияра.

Я видела как кривится Тарис при одной только мысли о лечении других и как переживает за него жена, и, так как в ту пору у меня было время очередного приступа гиперактивности, я развела кипучую до неприличия деятельность. Не особо представляя как капитан лечит, я знала одно — пациент при этом должен либо лично держать его за руку, либо через кого-то. Понятно, что чаще всего это была Нияра.

Я сделала все до топорного просто. Всех больных я усадила (кто мог сидеть) и уложила так, чтобы они могли держать друг друга за руки. Получился своеобразный хоровод. Тарису мы организовали шатер, в котором он мог укрыться. За одну руку его держала жена, а за другую я. От больных нас отделяли еще несколько верных слуг. Таким образом мы и сеанс лечения организовали и очередной приступ Тариса использовали во благо. Луна как раз вошла в ту фазу, когда он умирал.

Меня мучило любопытство, но Нияра предупредила, что это зрелище не для слабонервных, по этому я была готова ко всему.

В назначенный час руки людей замкнулись в круг. К нам в палатку вошли Найтар и Мирайя в церемониальных одеждах императора и императрицы. Слух о том, что императорская чета дарует пострадавшим свое благословение и силу в благодарность за выигранную войну был нами пущен специально. Пусть люди верят в своих правителей.

Тарис лежал в палатке на матрасе в полном оцепенении, с силой вцепившись в наши с Ниярой руки.

Я хотела прокомментировать ситуацию, но передумала. Слова казались лишними в напряженной атмосфере маленького шатра. Начало изменений Тариса я проморгала. Просто, в какой-то момент глянув на него поняла, что он выглядит значительно старше своих лет. И чем дольше я смотрела на него, тем старше он становился. В какой-то момент волосы его поседели, а лицо испещрилось мириадами глубоких морщин и я с удивлением поняла, что этот старик мне знаком. Это именно он сидел на палубе корабля, когда я впервые проникла на борт "морского дракона".

Метаморфозы продолжались. Тело седовласого старика с каждой минутой становилось все более сморщенным и словно истончалось.

Когда кожа его превратилась в полупрозрачный пергамент, он перестал дышать. Хватка дряхлых рук сразу же ослабла и я почувствовала как сквозь меня проходят чужие горести и болезни. Его смерть уносила чужие муки, раны начали заживать. Однако метаморфозы не закончились. Труп Тариса начал тлеть. Вылазили волосы, крошились зубы и кости, все его тело скукожилось, так что мне пришлось придвинуться ближе, дабы не выпустить из рук рассыпающуюся в прах руку. Но в тот момент, когда казалось, что рука моя должна остаться пустой, в ней появилось нечто, что зародилось из последней крупицы праха. Мы с Ниярой держали за ручки новорожденного младенца. Складки и покраснения только что рожденного ребенка разгладились на глазах, щечки и губки мальчика налились румянцем и он начал расти. Нияра с шумом выдохнула и отпустила маленькую ручонку.

— Самое тяжелое позади, — она поцеловала малыша в лоб и прилегла рядом, — можешь отпускать его и отправлять всех бывших больных по домам. Нияра ласково встопорщила волосы на макушке спящего трехлетнего малыша.

— К утру он станет прежним.

Найтар и Мирайя встали, собираясь выйти. На пороге они задержались, дожидаясь, когда я последую за ними.

Поняв, что я мнусь в нерешительности, уж больно много вопросов у меня появилось. Мира взяла меня под локоть и повела к выходу, шепнув:

— Их сейчас нужно оставить одних. Идем.

Я с неохотой, но все же подчинилась. Ладно, расспрошу ее позже. Интересно же!

Через два дня то же самое Тарис сделал для Има. Я была проводником между Имом и Тарисом, и, после смерти последнего меня затопило болью и отчаянием. Меня разрывало на куски от невыносимости ситуации и как только представилась возможность, я подставил под удар силы дракона свое сердце, в надежде, что одна боль затмит другую. К горлу подступил комок, но я уже слишком давно разучился плакать. Я бил по кораблям противника, пропуская через себя все больше и больше силы дракона, не обращая внимания на его недовольное шипение. Внутри отламывались какие-то куски, острые и тяжелые, и поток уносил их прочь, унося с собой частичку меня, моей боли и любви к ней ...

Я неожиданно очнулась, поняв, что сознание Има полностью подавило меня. Мы с императором лежали на кровати, а Нияра с маленьким мальчиком на руках, сказала что-то и вышла.

"Снова сбегают," — подумала я засыпая. Предыдущий сеанс лечения дался намного проще. Не смотря на то, что людей было намного больше, все муки проходящие сквозь меня не задевали за живое. Они были чужие, не знакомые. А сейчас было ощущение, словно это у меня дыра в груди, а не у Има. Каждый нерв был натянут до предела и, кажется, теперь нам больше не нужны слова ...

Проснулась я все там же. В незнакомой комнате на одной кровати с императором. Проснулась я не просто так — он смотрел на меня. Я хотела было обрадоваться, но заметила, что взгляд его совершенно стеклянный.

Нет! Пожалуйста, только не это! Неужели мне не удалось спасти душу и осталось только тело? Неужели ...

— Им ... — жалобно проскулила я и прикоснулась к его щеке. От моего прикосновения он вздрогнул, но взгляд как будто обрел смысл. Мы молча смотрели друг на друга пару минут, а потом меня затопили его эмоции. Растерянность ... страх за близкого человека ... отчаяние ... и щемящая тоска в сердце от которой хотелось выть в голос.

— Им, все в порядке. Мы живы. И войну мы выиграли. Моя рука соскользнула с его щеки на шею. Я хотела обнять его, но Им бережно убрал мою руку и сел в постели.

Уже совсем не ребенок. Он стал по подростковому угловатым. Его тело перестраивалось.

А потом он закрылся от меня. Я не чувствовала его — ни одной эмоции! Он обхватил руками колени и положил на них голову, сжавшись в комок. Что-то было не так. Пусть я не могу дотянуться до его эмоций, но я же вижу, что ему больно! Как-то само собой получилось так, что я позвала Нияру. Они с Тарисом влетели в комнату одновременно.

— Уведи ее! — просипел император, глядя на брата. Капитан глянул на жену и та подала мне руку, помогая подняться.

— Что происходит? — я смотрела на всех троих, не понимая что происходит, — в чем дело?

— Тебе сейчас лучше уйти. Так надо. Нияра приобняла меня за плечи, выводя в коридор, — идем, я провожу тебя в твои покои.

Оказавшись в своих еще не до конца обставленных комнатах, я мертвой хваткой вцепилась в руку Нияры.

— Объясни в чем дело! Мы что, не смогли его вылечить? Нияра ухмыльнулась каким-то своим мыслям.

— Не переживай. Он совершенно здоров.

— Но я же видела, что с ним что-то не так.

— Это не болезнь. Это ... Вам бы лучше самим объясниться ... А то влетит мне потом от императора ... за просвещение невинных душ ...

— Нияра! Не юли! — начала злиться я.

— Ты невинна? — я опешила от столь радикального поворота разговора. Это то тут причем? Но не смотря на это я все же кивнула.

— Ну так ... он тоже. А сейчас он не ребенок, а подросток. Причем подросток, развивающийся неадекватно быстро. Он растет в несколько раз быстрее, и так же быстро зреет как мужчина ...

Сообразив наконец, что именно пытается донести до меня Нияра, я покраснела до корней волос.

— А на тебя, как видишь, у него реакция особо бурная, — добила меня эта ужасная женщина, нагло улыбаясь.

Меня затопила волна жара. Вот ведь! Она же специально это делает! Буду мстить.

— А вы с капитаном? Почему каждый раз вы уединяетесь?

Я сразу для себя решила, что играть против этой сильной и опытной женщины будет очень сложно, поэтому не рассчитывала на полномасштабный реванш. Тем удивительнее для меня стала ее реакция на столь топорную шпильку с моей стороны.

Покрасневшая как спелый томат Нияра старательно отводила от меня глаза.

— Нука, нука! А с этого места, поподробнее, пожалуйста! Ведь наш бравый капитан взрослеет намного быстрее чем Им!

Ошарашенная собственной догадкой, я уставилась на Нияру. Она молчала.

Какое-то время она пыталась справиться с собой. Мне на зависть, получилось это у Нияры необыкновенно быстро. Она плутовато улыбнулась.

— Знаешь, рассказывать это тебе я совершенно не обязана. Но если однажды императрица Подлунной империи потребует от меня ответа на этот вопрос, я расскажу ей все.

И она вышла. Несколько секунд я пыталась понять, причем тут Мирайя, но когда сообразила, что речь не о ней, а обо мне, отчаянно захотелось кинуть что-нибудь тяжелое вдогонку жене капитана. Стерва!

Следующую неделю не то что пробиться к Иму, даже увидеть его издалека не получалось. Дела империи занимали все его время, а Мирайя с Ниярой активно работали над тем, чтобы наши траектории передвижения не пересеклись. Мне было обидно, но зато каждое утро встречало меня букетом цветов и запиской от Има. Его записки всегда были кратки и, как правило, не несли никакой информации, но коротенькое "Не грусти. Им." поднимало настроение на весь день.

Но планета круглая, материк не резиновый, а вся власть этого материка сосредоточена в правящем доме. Вот в одном из его коридоров мы и столкнулись.

Мы просто остановились друг напротив друга, не проронив ни слова. Не знаю что Им рассматривал во мне, но я изучала каждую черту его лица. Теперь мне приходилось смотреть снизу вверх. Совсем молодой, я бы даже сказала юный, но уже мужчина, а не ребенок.

— Ты все еще меня избегаешь? — не выдержав, прервала затянувшееся молчание.

— Так лучше для тебя, — уверенно ответил он. М-м-м, а какой у него теперь голос — низкий и бархатистый! У меня даже мурашки по позвоночнику пробежали.

Я сделала шаг к нему, сокращая дистанцию между нами и продолжая пристально вглядываться в его лицо.

— Я боюсь, что в следующий раз просто не узнаю тебя, — и моя рука самопроизвольно потянулась к его лицу. Однако ее мягко перехватили и отвели в сторону.

— Не стоит, — грустно покачал он головой, — следующий раз может навредить тебе. Я могу навредить тебе.

Он отпустил мою руку и ушел, не проронив больше ни слова. А меня разобрала злость. Да что же это такое? Почему нам вечно что-нибудь мешает? Внутри разгорелся теплый комок света — это дракон успокаивал меня.

Жизнь в империи постепенно возвращалась в привычное русло, как и жизнь во дворце. Единственное, что мне не нравилось, так это лагерь военнопленных на берегу, недалеко от места сражения.

Подданных Саринга, Брин и Крин, подписавшие мирный договор с Подлунной империей, забрали на родину, а вот жителей Миалики, Фортании и Саварры по прежними оставались нашими узниками. На все мои расспросы Хор и Найтар всегда отвечали одно и то же — это решение императора.

На следующее утро меня совершенно неожиданно вызвали на совет. Вот только совет был не военный, как раньше, а семейный. Найтар, Хор, Тарис и Им как по команде прекратили разговор и повернулись ко мне, когда я вошла в комнату. Из представительниц женской половины семейства была только я.

В полном молчании, чувствуя себя нашкодившей школьницей, я присела за край стола. Стул мне пододвигать никто не кинулся. Гады!

Им не стал ходить вокруг да около. Он грохнул ладонями по крышке стола так, что звук эхом отразился от стен, а я почувствовала, как он берет силу у дракона. Им нахмурился. Кажется тоже что-то почувствовал, но отвлекаться не стал.

— Что ты отдала дракону в обмен на силу? — в лоб спросил он.

Внутри шевельнулся ящер. Я почувствовала, как мне стали доступны его эмоции. Он был недоволен такой постановкой вопроса. Не то, чтобы мне запрещали говорить. Нет, свобода выбора осталась при мне и никто на нее не покушался. Однако дракон четко дал понять, что не хочет открывать все карты. По крайней мере здесь и сейчас.

— Я обещала выполнить его просьбу, — ответила я.

Внутри всколыхнулась волна одобрения. Ага, вроде и на вопрос ответила и не соврала, но при этом и лишнего ничего не сказала.

— Какую? — напрягся Им.

— Не знаю, — пожала плечами я.

— Как не знаешь?! — впервые вижу нашего императора таким растерянным,

— Тэкэра, — нахмурился он, — я опросил всех и узнал все что мог, о том что случилось на поле боя!

Тут нахмурился Тарис, а внутри хмыкнул дракон. Ясно, Им довел Нияру до белого каления.

— Я знаю что там творилось и я знаю что может попросить дракон за такую прорву сил!

"Ну да", — усмехнулась я собственным мыслям. Им сделал закономерный вывод, что дракон потребует у меня душу. Вот только он не учел того, что она давно уже не моя.

— Я тоже знаю, — спокойно ответила я, — но он этого не попросит. Им нахмурился еще больше.

— Не хочешь отвечать? — сощурил на меня глаза он.

— Не хочу, — честно ответила я.

Им откинулся на спинку стула и как будто расслабился.

— Ну хорошо, объясни тогда, что ты сделала со мной?

Хор с Найтаром переглянулись, а Тарис вообще сделал вид, что его здесь нет. А меня бросило в жар, который превратился в пламя гнева. Он действительно думает, что я при всех стану сейчас выворачивать душу наизнанку, объясняя как кусочком самой себя затыкала дыру в его груди?

Я хлопнула в ладоши, создавая внутри одного полога другой. Теперь меня мог слышать только Им.

— Знаешь, твое величество! Внешне теперь ты может быть и выглядишь почти взрослым, но мозгами ты как был ребенком, так им и остался! — процедила я сквозь зубы, вскакивая со стула. Оба полога лопнули одновременно, оглашая комнату грохотом моего упавшего стула, а я вышла из комнаты хлопнув дверью.

Вскипевшая во мне ярость никак не унималась, поэтому я расхаживала туда-сюда по проходу пустой конюшни, пытаясь успокоиться. Нужно немедленно чем-то себя занять. Я дошла до самого дальнего тупикового конца прохода. Он упирался в каменную стену, окружающую весь дворец. А ведь именно отсюда мы с Микой выскочили, когда я пыталась бежать из Подлунной империи.

Я начала изучать плотные ряды камня в кладке, пытаясь обнаружить шов или механизм, который открывает тайную дверь, но ни того ни другого не обнаружилось. Стена казалась нерушимым монолитом.

— Без ключа не откроешь, — раздался сзади голос Има. Я сделала вид, что его здесь тут нет и продолжила свое увлекательное занятие, правда теперь я искала замочную скважину.

— Тэ-э-эр, — позвал он спустя пару минут, — почему ты разозлилась? — спокойно спросил он.

Ага, видимо старшие по разуму товарищи все же намекнули ему, что он не прав, но без подробностей.

— Потому что ты дурак, — честно ответила я на его вопрос. Он немного промолчал.

— Ну-у-у, возможно, — неожиданно согласился он, что заставило таки меня обернуться, — но я никогда не пойму в чем я не прав, если ты мне не объяснишь.

Да уж! И как на такого злиться?

— Ты действительно не понимаешь?

Он отрицательно покачал головой.

— Ты не подумал о том, что я просто не хочу при всех рассказывать, как мне было страшно отходить от твоей постели? Как я боялась заснуть, чтобы ты не остался без подпитки силы и не погиб? Я чуть не поседела, когда ты открыл глаза и посмотрел на меня пустым взглядом! В те секунды я решила, что мы смогли спасти только тело, а душа, не смотря на все мои старания, погибла.

Я чувствовала как по щекам покатились слезы. Им подошел и заключил в кольцо рук, притянув к себе и положил подбородок на макушку.

— Когда я увидел тебя в своей постели, то решил, что умер, потому что этого просто не могло быть. А потом меня скрутило и реальность обрушилась, словно обухом по голове дали. Тело меня не слушается, мозги как в тумане, а ты слишком близко. Пришлось звать Тариса, иначе бы я прямо там тебя изнасиловал.

Я притихла, вслушиваясь в этот новый бархатистый голос, чувствуя, как тяжело ему дается каждое слово. Он вздохнул и перевел тему.

— Только я так и не понял, как ты умудрилась поставить меня на ноги. Тарис умеет лечить только тело.

Объяснять на словах как именно я его лечила было долго и сложно, поэтому я просто вновь окутала его коконом тепла и прикоснулась к тому месту, где тонкой мембраной к нему прирастал кусочек моей души. Он все еще не восстановился до конца, но сейчас уже был вне опасности. Только нужно держать его подальше от силы драконов. Пока рано.

Его грудь под моими руками вдруг заходила ходуном. Он часто и тяжело дышал, как после бега.

— Им? — подняла я лицо к нему.

Передо мной промелькнули расширенные до предела зрачки глаз и он впился в мои губы поцелуем. Я была на столько ошарашена, что далеко не сразу ответила, но это его не остановило. Сейчас поцелуй был совсем другим. Страстный, настойчивый, требовательный. Я открылась ему на встречу.

Его руки скользнули в разрез платья, задирая подол, а теплые ладони скользнули по коже спины под одеждой. Я не успела испугаться, потому что меня затопила волна желания. Он целовал меня в шею и от каждого его прикосновения плавился мой мозг, теряя связь с реальностью.

Он приподнял меня за бедра, я обвила его ногами за талию и меня практически впечатало в стену. Я сразу ощутила его налившуюся и пульсирующую плоть, упирающуюся мне в пах.

Как мы оказались на сене? Я не знаю. Он сидел на высоком ворохе соломе, а я у него на коленях. Лицом к лицу. Не было ни сил ни желания оторваться друг от друга. Я заглянула ему в лицо и замерла. Сквозь страсть проступала мука.

— Им? — вновь позвала я его. Мой голос дрожал.

— Что же ты творишь, глупая? — прошептал он мне в самые губы и вновь приник поцелуем, а мне словно ушат холодной воды на голову вылили. Вот именно! Что я творю?

Я спешно оборвала и рассеяла кокон тепла, которым до сих пор был окутан император. Поцелуй в тот же момент прекратился. Может я все же поторопилась?

Им выдохнул и повалил меня на сено. Мы лежали на боку лицом к лицу держась за руки и оба пытались отдышаться от того безумства, что творили десять секунд назад.

— Я же просил объяснить, а не показать на практике! — изобразил гнев Им, но именно изобразил. Глаза императора светились, выдавая совсем иные эмоции.

— Я решила, что так будет эффективнее ... — изобразила я святую наивность и, прикусив губу, чтобы не засмеяться. Однако Им посерьезнел уже по настоящему.

— Тэрра, обещай мне, что до свадьбы ничего подобного вытворять не будешь!

— До свадьбы? — выпучила глаза я, решив, что что-то не так услышала, — до какой свадьбы?

— До нашей, — Им был совершенно серьезен и смотрел мне прямо в глаза, не отрываясь, — или ты против?

Взгляд его сразу стал испытующим и тревожным.

— ... я ... но ...

Мыслей в голове не было, впрочем, как и аргументированных возражений против его предложения. Ну, разве что, кроме одного ... Просто теперь вся неопределенность наших с Имом отношений улетучилось и все встало на свои места, туда где и должно было быть! Раньше нам мешало даже подумать о чем-то большем, чем дружба, его детское тело. Но теперь он растет и продолжит расти до тех пор, пока его рана не затянется полностью.

— Нет, не против... — смущаясь, прошептала я. И это был первый неловкий момент с того момента, как мы оба оказались в конюшне. Им просто сгреб меня в охапку, прижимая к груди. Меня затопило его счастье, хотя моего было не меньше, но это оказалось не самым сильным чувством! Огромная волна облегчения едва не заставила меня разрыдаться, даже в носу подозрительно захлюпало. Он сбросил с души груз, который тяготил его не годы, не десятилетия и даже не сотни лет. Застарелый груз четырех тысяч лет наконец освободил его.

Дождавшись, когда император успокоится, я заерзала, отстраняясь и капризно надула губки.

— Но за такого малолетку я не пойду! Не смотря на мою хитрую не особо скрываемую улыбку, на задворках сознания императора тут же зародился страх, а брови удивленно поползли на лоб.

— Ты сейчас выглядишь лет на 16, а мне уже за 20. Я на твоем фоне выгляжу старой! Так что пока не повзрослеешь, никакой свадьбы!

Им чуть расслабился.

— Судя по тому, что вчера мне давали не больше 15, ты знаешь как это устроить?

— Ну да, — оскалилась я широкой улыбкой, — еще 5-6 сеансов лечения и ты будешь достаточно стар...

Им закатил глаза, совсем расслабляясь, но потом вновь посмотрел на меня серьезно.

— Тэр, давай не сейчас. Надо сначала разобраться с Миаликой. И может ты мне все же соблаговолишь объяснить, почему я взрослею без радикальных мер с твоей стороны?

— Радикальных мер? Ты имеешь в виду кусок моей плоти?

— Да. Человеческое мясо я отличу от любого другого даже с закрытыми глазами. В детстве я познакомился со всеми видами каннибализма. Сам чуть не стал добычей, — от воспоминаний Има аж передернуло.

— А после того как очнулся, так вообще мясо даже видеть не могу. Мне от одной мысли плохо становится ...

— Просто вы неправильно поняли дракона. Тебя делает старше моя добровольная жертва, но это не плоть — это частичка души, которой я залечиваю твою рану.

— Частичка твоей души ... во мне?

Я кивнула.

— И будет лучше, если до полного ее прирастания ты не будешь обращаться к силе драконов. Этим ты сделаешь себе хуже. Он кивнул, а я перевела тему разговора.

— А что ты собираешься делать с Миаликой? Их пленники так и будут жить в лагере?

— Не могу же я вернуть воинственно настроенной ко мне стране солдат, чтобы их снова отправили на мое же завоевание.

— Ну, в принципе, логично. Но ведь проблему надо как-то решать. Не будут же военнопленные вечно жить на побережье?

— Ты ведь знаешь положение дел в Миалике? Не так давно у них случился переворот и старого короля свергли. Я думаю, что этот переворот мало того, что был насильственный, так его и готовили уже не первый год.

Народ устал от консерватизма своего монарха, но все надеялись на наследницу, которая подавала большие надежды. Народ ждал ее воцарения, но не дождался. Она не разделяла политику отца, а когда тот решил ее насильно женить на одном из герцогов, поддерживающих его, она сбежала. Герцог, поняв, что власть законным путем получить не удастся, организовал восстание. Народу деваться было просто некуда. Король мертв, наследница сбежала, а новый монарх первым делом развязал войну с ближайшими соседями, Саваррой и Фортанией. Подчинив себе их, он начал искать следующего врага, а нашел сэра ди Мальерта, который предложил объединить силы и захватить Подлунную империю. Конечно от такого куска славы герцог отказаться не смог. Он отправил на эту войну тех, кому не доверял — элитные морские войска Миалики, которые не особо его поддерживали. Вот это и сыграло мне на руку. У старого короля были отличные и умные полководцы. Они сами пришли ко мне с предложением.

— С предложением? — поторопила я Има, когда тот замолчал, — они хотят присягнуть тебе на верность?

— Не мне. Наследнице своего короля, если я помогу ей вернуть трон. Я присвистнула.

— Хороший план. Где только взять ее, эту наследницу?

— Проблема не в том, где ее взять. Проблема в том, как ее уговорить вернуться. Ибо эта особо упрямая особа не желает воевать со своей родной империей!

— Ты знаешь где наследница? — подскочила я, — ну тогда половина проблемы уже решена! А вот про войну ... мне кажется в чем-то она даже права. Как вы собираетесь возвращать ей трон?

Им тяжко вздохнул.

— Вот это как раз не проблема, ибо хуже женской упрямости нет ничего! Ты вообще меня слушала? Я же говорю, что лучшие войска Миалики сейчас у меня в плену, а то что охраняет империю — пародия на армию! У Саварры отродясь толкового флота не водилось. В песках и скалах того континента пожизненно больше двух сотен кочевых племен не обитало. Фортания — это рассадник жулья и воров. Наскоро сколоченная армия из них же и состоит. А для таких как они милее денег ничего нет. Мои люди уже ведут подкупную деятельность в их рядах. Ну и остались личные войска герцога, а это в масштабах империи — капля в море.

— То есть вся твоя проблема — это наследница? Ну и где она? Может мне удастся ее уговорить?

— Может быть, но проблема в том, что ей было дано слово императора, что никто не узнает где она скрывается ...

— Да уж ... ситуация, — вздохнула я, подняла голову и ойкнула.

На фоне освещенного прохода, облокотившись о стенку денника стояла чья-то фигура. Впрочем, силуэт канцлера я опознаю всегда и везде.

— Впервые вижу, чтобы лежа в соломе обсуждали военное положение Миалики! — возмущенно начал он, а я хихикнула. Просто самое интересное он уже пропустил. Видимо Им думал о том же самом, потому что с трудом сдерживал улыбку. Пришлось выбираться из соломы.

Хор навис над нами, как учитель над нашкодившими учениками.

— Ну ладно она в свои 20 лет забыла про все на свете! Но ты то, старый пень, куда свои мозги дел? — набросился он на Има, — ведь ни один из вас не догадался ни охранку поставить, ни полог навесить! А у мужика из-за вас теперь голова болеть два дня будет! Хор махнул куда-то себе за спину и я с удивлением обнаружила там Пурана, сидящего прямо на полу с закрытыми глазами.

— Ты что, можешь стирать чужую память? — изумилась я.

— Драконы могут, — тихо ответил мне Им. Он выглядел раздосадованным. Ведь мы действительно забыли обо всем на свете! И сейчас возразить Хору нам было нечего.

— Если вам нечем заняться, леди Тэкэра, то советую позаниматься до начала учебного года, ибо вас, леди Чи и леди Кимико ждет индивидуальная программа, а то что-то вы совсем расслабились!

— Хор, — предупреждающе одернул его Им, но канцлер разошелся не на шутку.

— А ты? Чем ты вообще думаешь? Я же просил не покидать правящий дом без маски. Если отсутствие своего мелкого ученика я еще могу как-то объяснить, то твое присутствие в замке не вписывается ни в какие легенды! И все тренировки ты прогуливаешь с завидной регулярностью.

— Хор, ты прекрасно знаешь, что мне некогда.

— А в сене валяться тебе есть когда! Через пару минут жду тебя на тренировку! Может хоть сейчас удастся разделать тебя под орех.

Последнюю фразу он проворчал, выходя из конюшни. Мы с Имом переглянулись и рассмеялись. Да уж, попались как школьники. А вообще он прав, подумала я, проходя мимо спящего Пурана, о собственной безопасности забывать нельзя.

Хор в гневе оказался страшен. Он не просто заставил меня сутками заниматься, но и включил в программу дополнительные предметы. В частности мне вменялось в обязанности идеальное знание коренного языка Подлунной империи. Да да, теперь как член семьи я обязана была знать язык.

На это мой дракон ментально почесав когтем затылок, выдал:

— Это он поторопился, — и замолк, не желая отвечать на мои вопросы.

Кроме этого Хор занялся физической подготовкой всех невест, кто остался в замке.

А у императора со всей дури бродили гормоны. Если раньше мы имели взрослого правителя в детском теле, то теперь получили ребенка в облике почти взрослого императора. От Имовой дури страдало все семейство, а если учесть, что выходить из правящего дома ему не давал не только здравый смысл, но и особо вредный канцлер, парню просто некуда было девать энергию. Все совещания теперь проходили в рекордно сжатые сроки просто потому, что император не мог усидеть на месте.

Каждый день метеор имени императора Подлунной империи находил время на меня, что бы лично преподнести невесте очередной неординарный подарок.

Сегодня мне торжественно вручили перламутровое ожерелье из ракушек. Конечно на прием такое не оденешь, но само по себе украшение выглядело просто потрясающе. В лучах солнца перламутр играл всеми красками радуги.

Мы говорили обо всем на свете заново изучая и знакомясь друг с другом. Он часто спрашивал меня, что же такого нашел во мне дракон, что я отделалась лишь просьбой. Я не хотела его обманывать, поэтому молчала. При каждой встрече он смотрел на меня испытующе и я отвечала — нет, дракон не сказал чего от меня хочет. Я пыталась спросить у реликтового друга, чего он хочет, но ответ всегда был один — еще не время.

Единственное, что мне удалось из него вытянуть, так это "Если император будет достаточно мудр, то вашей семейной жизни это никак не повредит". Из чего я сделала вывод, что дракон не мучается думами, типа "чего бы ему потребовать от меня", у него есть конкретная цель.

Изречение о мудрости императора я в тот же день передала Иму. Он глубоко задумался, а потом сказал, что будет любить меня не смотря ни на что.

Сегодня после тренировки я безвольным телом лежала на травке под сенью плодового сада и усердно делала вид, что заучиваю очередную витиеватую кракозябру, имеющую миллион значений в зависимости от того какая кракозябра написана перед ней, а какой после. Рисовать закорючки мне нравилось, если при этом не заморачиваться со смыслом. Пугало только их количество. Если в обычном алфавите было 39 букв, то количество иероглифов в выданном мне словаре переваливало за три сотни и это при том, что отдавая мне книгу, Хор сказал, что это основные! А сколько их всего?

Глава 38. Еще одна.

— Чего страдаешь? — нависла надо мной перевернутая голова императора.

— Поздравляю! — замогильным голосом выдала я, разглядывая физиономию жениха.

— С чем? — удивился он.

— С ярко выраженными признаками переходного возраста... — тем же тоном ответила я.

Им тяжело вздохнул.

-Эх, а я надеялся, что это аллергия.

— Прыщи подростковые обыкновенные, — констатировала я.

— Кошмар! — скорчил он убитую горем моську.

— Угу, — согласилась я, — вообще ужас.

Теперь на меня смотрели крайне недовольно. Ну как же это, его императорское высочество не уверили, что он прекрасен, аки солнце на рассвете!

Им стоял на коленях, нависая надо мной, уперев руки по обе стороны от моей головы.

— Слушай, — лицо Има резко изменило выражаемую эмоцию с осуждения на каверзный прищур, — а что ты делаешь сегодня ночью?

Я хмыкнула. Именно хмыкнула, а не залилась краской от смущения, как сделала бы раньше. После той вспышки страсти на конюшне мы вернулись к этой теме. Оба смущенные и красные, как пара спелых томатов, мы некоторое время пыхтели и заикались, но каждый понимал, что это на самотек пускать не стоит. А потом взгляды наши встретились и мы расхохотались. С той поры смущения между нами не было, совсем.

Им заявил, что до свадьбы ни-ни. А еще попросил держаться от него подальше, потому что взбесившиеся гормоны не всегда позволяют ему держать себя в руках. Пусть оба мы еще не познали плотской любви, но с теорией я была знакома в совершенстве, ибо лорд директор откровенно извращался над нами на анатомии и еще более откровенно совращал на интересном предмете под названием 'Флирт и искусство совращения при исполнении задания на шпионаж'.

И если до начала данного предмета по директору сохла половина адепток, то после первых трех присыхала вторая. Зато к моменту сдачи экзамена его дружно ненавидели все.

— Ну-у-у, — задумчиво протянула я, — по вашей настоятельной просьбе, мой император, сегодня ночью я собиралась спать в гордом обиночестве, но, судя по вашему вопросу, мне это не грозит ... по крайней мере обиночество точно ... — выдержав паузу добавила я.

Им скривился. Просыпавшийся иногда во мне сарказм ему почему-то не нравился, а я откровенно забавлялась.

— Да я не об этом, — досадливо поморщился он, и лицо опять стало хитрым, — пошли ночью Хору гадость сделаем!

— Опять? — вздохнула я. Бедного канцлера мне было уже откровенно жаль.

Из-за взросления у Има начались проблемы с техникой боя. Его тело стало больше и сильнее, а так же тяжелее и неповоротливее. Из-за этого он сильно потерял в скорости. Теперь на тренировках три боя из пяти выигрывал Хор, а остальные два как правило заканчивались ничьей. Им проигрывал и его это жутко злило.

После того как на прошлой неделе я встретила Хора в одном из коридоров правящего дома одетым в один женский коротенький шелковый пеньюар на голое тело с озверевшим выражением лица, я решила побеседовать с Имом на эту тему.

Он покаянно опустил бесстыжие глаза, вздохнул и с довольно серьезным видом объяснил, что он умеет проигрывать и что прекрасно понимает, что Хор не виноват в его поражениях. Однако после этого глаза его засверкали юношеской дурью и он добавил, что день прожитый без пакости — зря прожитый день. И вообще за четыре тысячи лет император так устал быть взрослым, что сейчас он будет ребячиться столько, сколько влезет.

Я вздохнула и решила, что пусть ребячится.

Ночь у нас началась только в три утра, ибо с вечера и до указанного часа мы просидели в императорской лаборатории, подбирая колер краски, которой Им вознамерился прокрасить седины своего главного помощника. Потом Им, взглянув на часы, подскочил.

— Вот хар шаг! Скоро действие снотворного закончится! Я почему-то даже не удивилась.

Потом мы, захватив нахимиченное, понеслись в покои Хора, и если я старалась не шуметь и соблюдать хоть какую-то конспирацию, то император пер напролом ни от кого не скрываясь, а заметив, что я отстаю, схватил меня за руку и просто поволок за собой.

В покои канцлера мы ввалились широко распахнув дверь. Я попыталась шикнуть на Има, чтобы тот вел себя потише, но меня нагло проигнорировали. Мы зажгли свечи и с двумя огромными пятирожковыми канделябрами вошли в спальню.

Им зашел первым, оглянулся на меня, посмотрел на разметавшегося Хора и демонстративно заглянул тому под одеяло. Я прыснула и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Им, убедившись, что его канцлер спит не нагишом, сдернул с того одеяло рывком. Он даже не пошевелился.

Мы приступили к делу. Им ворочал канцлера, а я намазывала пряди черных с проседью волос белесой жидкостью, капая ей же на подушку. В довершении всего, я умудрилась опрокинуть остатки нашего химиката на одеяло. Им махнул рукой.

— С тканями краска реакции не даст, просто засохнет полупрозрачным пятном. Главное завтра утром ему постель вовремя сменить, чтобы следов не осталось. Да ты ему шею вытри, а то проснется от сырости.

И после этого мы расползлись по собственным покоям — спать.

Утро следующего дня началось громоподобным ревом взбешенного канцлера. Почему Хор так разозлился из-за нашего с императором розыгрыша я не знала. По моему неожиданно покрасневшая седина — это не трагедия.

После громкого топота где-то рядом и звука разбитого стекла я разлепила веки, сползла с кровати и подошла к окну.

Во внутреннем парке правящего дома Хор и Им занимались привычной утренней пробежкой ...правда в одних подштанниках и Хор гнался за Имом громко ругаясь и махая кулаками. В растрепанных волосах канцлера виднелась какая-то тряпка. Платочек он что ли себе повязал?

Решив сильно не заморачиваться, ведь чем-то подобным эта парочка занимается каждое утро. Я зевнула и решила поспать еще. В результате проспала завтрак. Шиика разбудила меня только к обеду, сказав что накроет мне в общей гостиной, где сейчас обедают канцлер с императором.

— И там еще портняжка прибегала из мастерской господина Ара. Говорит, что ты у них платье и туфли заказывали.

Я удивилась. Это платье я заказывала, когда о войне еще не было и речи. Не думала что мастер Ар до сих пор помнит о моем заказе.

Развернув пакет, я тут же помчалась примерять. По крою совершенно простое крестьянское платье. В таких ходит большинство горожанок среднего и низшего достатка в Саварре. Рукав три четверти без воланов и кружев, круглый вырез под горло и юбка клином расходящаяся к низу. Но платье смотрелось потрясающе, потому что было сшито из качественного темно зеленого бархата. Необычные туфли на высоком, но широком и устойчивом каблуке тоже пришлись в пору.

Я покрутилась перед зеркалом и под насмешливым взглядом Шиики отправилась обедать.

Застежка на непривычной туфле расстегнулась и пришлось остановиться. В гостиной шел разговор.

— Расскажи ей. Она не кисейная барышня, в обморок не упадет.

— Это мерзко. Не хочу.

— То есть ты скрываешь информацию от члена своей семьи? — возмутился Хор, а Им в ответ тяжело вздохнул, — Если она будет знать все, то может сообразит что-то, чего недопонимаем мы. Свежий взгляд. Да и дракон в последнее время похоже общается только с ней.

— Общается? Да я после того как очнулся, вообще его не чувствую!

— Я чувствую, но очень слабо. То ли он до сих пор не отошел от схватки, то ли куда-то смотался, как в прошлый раз.

— Точно второе. Ему достался кусок меня, значит силы у него вдоволь, и он ей, кстати, охотно делится, если просишь. Наверное мы ему просто надоели.

Внутри меня не то рыкнули, не то хмыкнули. "Еще как надоели" — услышала я тихий и насмешливый вздох дракона.

Я удивилась, но спрашивать ничего не стала, просто выдохнула и вошла в комнату.

Однако, сделав шаг за порог я замерла. Им замер тоже. В его глазах, устремленных на меня, читался восторг, от чего сразу потеплело на сердце, но сейчас я смотрела не на него, а на хмурого Хора.

Он был такой же лохматый как и утром и в волосах у него по прежнему виднелась та самая тряпка. Седина, кстати, прокрасилась в сочно-изумрудный цвет. Я несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь подобрать слова, но спросила совсем не то, что собиралась.

— А почему не красный? Недовольное лицо Хора вытянулось и он недоуменно выдохнул:

— И ты тоже!?!

Я ойкнула, поняв, что выдала себя, а Хор разозлился.

— Может хоть ты вспомнишь, что такого вы умудрились подмешать в краску, что она дала такой эффект? — Хор указал на собственную шевелюру.

Я подошла ближе и недоверчиво потыкала в лохматую гриву канцлера пальчиком. Она была твердая! А тряпка, торчащая из волос, оказалась оборванным клочком наволочки, насмерть приклеенной к голове. Ткань тоже на ощупь казалась каменной. Вдобавок ко всему все это безобразие еще и перламутром отливало.

— Что это? — ошарашенно плюхнулась я на стул рядом с Хором. Его глаза сузились.

— Вспоминай! Что вы туда добавили помимо стандартной формулы?!

Я попыталась вспомнить. Как шли в лабораторию помню. Как выбирали цвет краски тоже помню. Потом Им пошел химичить, а я начала клевать носом. Тогда мне налили какой-то незнакомый, но потрясающе ароматный напиток и сонливость прошла. А потом ... А что было потом? Помню, что мы как два идиота хихикали чуть ли не до утра!

— Им! — гневно воззрилась я на императора, — чем ты вчера напоил меня в лаборатории?!

Его лицо стало невинным-невинным.

— Это был кофе. Кстати очень ценный и редкий напиток. Произрастает только на подлунных берегах и даже не экспортируется.

— Ты меня не предупреждал, что от этой твоей редкости у меня будут провалы в памяти и больная голова на утро!

Хор удивленно воззрился на меня.

— От кофе голова по утрам не болит.

Теперь мы с канцлером оба гневно воззрились на императора, а он с тем же невинным видом глядя в потолок заявил:

— Ну, в кофе я добавил чуть-чуть "сияния".

— Что?! — возопили мы с Хором одновременно. Потом переглянулись и оба замолчали. Хор явно хотел высказать своему ученику все что о нем думает, но был на столько зол, что при мне решил рта не раскрывать. А я вдруг вспомнила круглую стеклянную миску из толстого стекла, в которой Им месил краску и как именно в эту миску я случайно плеснула эту га ... этот кофе.

— Тэкэра, — осторожно спросил канцлер, — а ты вчера много выпила? И мне очень не понравился тон, с которым он это спросил.

— Половину чашки, — ответил за меня Им. Я кивнула, подтверждая.

— Видишь ли, "сияние" и кофе дают реакцию. И кофе в разы усиливает эффект от "сияния" и это может быть вредно для твоего организма. Как ты себя чувствуешь?

Я пожала плечами. Нормально я себя чувствую. Утреннее недомогание прошло без следа.

— Все хорошо.

— Сходи потом к Мирайе, пусть она на тебя посмотрит.

Я кивнула. С хором в таком виде было очень сложно разговаривать серьезно. Всклокоченные и стоящие дыбом волосы и торчащая из них тряпка. Видимо как краска засохла на разметавшихся по подушке волосах, так они в этой форме и застыли.

— И как теперь от этого избавиться? — спросила я разглядывая перепутанные волосы пострадавшего.

— Никак, — ответил Им, — эту дрянь даже кислота не взяла.

— И она не горит , — задумчиво добавил Хор.

— Придется брить его на лысо, — расплылся в довольной улыбке Им. Хор только зло зыркнул на него.

— А что, зато седины не будет.

Мы некоторое время помолчали и я вдруг вспомнила.

— Так что вы мне рассказывать не хотели? Мужчины переглянулись.

— Что, опять подслушивала? — спросил Им.

— Нет, просто услышала, когда подходила, — соврала я, не моргнув.

— Ага, либо шла очень медленно, либо слух хороший, — фыркнул Им.

— Мы поймали шпиона, — пресек Хор нашу перебранку и я затаила дыхание. Однако продолжил вмиг посерьезневший Им.

— Это не просто шпион. Это один из свиты Карнира. Я вздрогнула.

Глава 39. Потерянная.

— Значит, он на материке, — констатировала я очевидное.

— Ну, в этом то мы и не сомневались, — хмыкнул Им, — Уцелевших кораблей, твоими стараниями, не осталось. А с материка он точно не уплывал.

— Просто я надеялась, что он пошел ко дну на одном из своих кораблей. Или хотя бы бежал из империи, спрятавшись в трюме какого-нибудь корабля.

— На первое мы тоже надеялись, но, судя по улову, он жив. А второе в принципе невозможно.

— Почему? — удивилась я. Сама таким макаром не раз путешествовала.

— У нас своя система досмотра судов. Помнишь, ты спрашивала, как нам удается держать в тайне то, что у нас другой язык на континенте?

Я кивнула не очень понимая как связан их язык и досмотр судов.

— Помнишь башни в пристани? Те две башни сокровищ, что словно врата в гавань, являются вместилищем тел тех двух драконов, которые путешествуют с Тарисом. Сами они почти всегда с ним, но их тела — это своеобразные источники энергии, которые позволили создать вокруг империи что-то вроде заслона. Проплывая сквозь него все, кто не посвящен в то, что империя хранит свои тайны, как национальные, теряют часть памяти. Точнее она немного изменяется, не причиняя владельцу дискомфорта. Когда человек возвращается, то память перестраивается обратно и хозяин не удивляется всему заново. Единственное, что может его беспокоить, это почему он не рассказал про чужой язык у себя дома. Но при следующем выходе в море память вновь меняется и часть информации в его мозгах снова блокируется. Правда иногда, но очень редко, появляются люди на которых это не действует. Но им никто не верит. Зато из-за таких и начинается волна сплетен и баек о нашей империи.

Этот заслон так же может остановить корабль, отплывающий от наших берегов, если на нем есть человек, на которого будет указано драконам, так что покинуть империю незамеченным он не мог.

Я задумалась, переваривая все услышанное.

— То есть они чувствуют человека на корабле, даже если он спрятался?

— Да.

— А найти его на материке они не могут?

— Нет. Они почувствуют человека только если он пересечет их границу.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула. Пытаясь успокоиться, поняла, что что-то верчу в руках. С удивлением посмотрела на руки и обнаружила в них обрывок бахромы от скатерти, длиной нира в два. Это как же я умудрилась? Так нервничаю, что не замечаю что творят мои руки? Да и бахрома не из тех, что так просто порвешь. У нее за основу плетеная льняная лента, а сверху шелковая вышивка и кисточки. Такую ножом не сразу отрежешь, а я руками оборвала и не заметила.

Нервно свернула бахрому и спрятала в неприметный кармашек — потом пришью обратно.

Я не замечаю когда Им перебрался ко мне с противоположной стороны стола, видимо пока я с закрытыми глазами занималась дыхательной гимнастикой. Но теперь он сидел рядом и заглядывает в лицо.

— Ты чего так побледнела? — он взял меня за руки, — не переживай. Я тебя в обиду не дам.

Я улыбаюсь, но улыбка получается какая-то вымученная. Кажется у меня начинают дрожать руки ... и ноги ... и все остальное тоже.

Хор вздохнул, куда-то вышел, но почти сразу вернулся со стаканом воды.

Я делаю первый глоток и почти сразу давлюсь — вода отдает чем-то пряным и немного горчит.

— Пей, — нависает надо мной Хор. Я послушно проглатываю все в несколько глотков — эти хуже точно не сделают, а мне просто хочется, чтобы меня защитили.

Напиток оказался каким-то успокоительным и через несколько минут я уже могла нормально соображать.

— То есть мало того, что Карнир выжил, остался на континенте, он еще и шпионов в нашу сторону засылает? — со злостью шипела я, — вы что-нибудь узнали от шпиона?

— Ни слова, — ответил Им, переглядываясь с Хором.

— Он жив? — подобралась я. Хор утвердительно кивнул.

— Мы достали изо рта какую-то капсулу. Ты об этом что-нибудь знаешь?

— Я знаю, что до вас еще никому не удавалось взять кого-то из окружения Карнира живым. Как вы вообще умудрились его живьем захватить?

— Усыпили. Подмешали в бочонок снотворного и усыпили шпиона вместе с половиной всей харчевни.

— Про саму капсулу ничего конкретного сказать не могу. Скорее всего это какой-нибудь сильнодействующий яд. Я много сплетен слышала о неуязвимости личной охраны Карнира, но чем эти слухи были вызваны я не знаю. Вроде как их невозможно подкупить. Его охрана — это не дюжина преданных наемников, а немалый штат в несколько сотен человек. Никогда не поверю, что среди них не найдется ни одного нечистого на руку, готового за деньги продать информацию. Не понимаю чем он их так привязал к себе.

Мои собеседники синхронно вздохнули и отвели глаза. Ага, явно что-то знают. Я уставилась на Има выжидательно.

— Это как раз то, что я не хотел тебе рассказывать. Мы знаем причину, по которой они ему преданы.

И он замолчал, по прежнему не глядя на меня. Некоторое время я ждала ответа, но потом возмутилась.

— Им! — резко вскинулась я, пнув ножку его стула. Он вздрогнул, возвращаясь в реальность и вздохнул.

— Они все — его дети и внуки ... а чаще всего и то и другое одновременно ...

Я на некоторое время тоже уставилась в одну точку, пытаясь понять услышанное, но оно не понималось. Такое ощущение, словно квадратный брусок в детской головоломке пытаешься упихнуть в треугольный паз. Как не крути, а один угол все равно лишний.

Дети и внуки одновременно? Это сколько же у него детей? И одновременно внуки? Он что, своих дочерей ...

Я кажется как-то поменялась в лице, потому что Хор поставил передо мной на стол второй стакан с успокоительным. Я выхлебала его залпом и не заметила.

— А Мирайя и ... — мой голос осип и закончить фразу я не смогла.

— Да, — вздохнул Им, — они сбежали от отца именно поэтому. Им повезло. После того как Мирайя дала отцу отпор, он попытался изнасиловать младшую. Мира выкрала Нияру практически из спальни собственного отца. Только, пожалуйста, никогда не обсуждай эту тему с ними. Я рассказал тебе чужую тайну и будет лучше если они об этом не будут знать.

Я кивнула, давая понять, что так и сделаю.

— Вы вообще не смогли разговорить его? — спросила я у них после долгой паузы.

— Ее, — поправил меня Им, — это женщина. И разговорить ее не получится — у нее вырезан язык.

Я содрогнулась и снова надолго замолчала.

— Знаешь что странно, — прекратил Им рассматривать лакированную столешницу, — она ни на что не реагирует. Как будто не слышит и не чувствует боли.

Я поежилась, а потом удивилась.

— Погоди, если она немая, то как вы поняли, что она шпионка? И вообще, что это за шпион, который не может говорить?

— Она несколько дней следила за нашими людьми. Они заметили ее почти сразу, но решили сами посмотреть что будет. Эта женщина каждый день ходила за ними, а ночью прокрадывалась в один из городских домов на окраине, где, по-видимому, докладывала, после чего возвращалась домой. Мы установили наблюдение за тем домом, но пока ничего не слышно.

— Как она могла докладывать, если немая?

— Могла писать, — пожал плечами Им, — или еще как-то.

— А про нее саму вы что-нибудь знаете? В голове начала формироваться какая-то догадка, но я никак не могла ухватить ее за хвост. Или это я опять мысли дракона подсматриваю?

— Только то, что ее несколько лет назад сюда привез один из местных в качестве своей невесты. Он купец среднего достатка из уважаемой семьи.

— То есть шпионка жила здесь ни один год?

— Да в том-то и странность, что раньше никто ничего подобного за ней не замечал. И если все эти годы она собирала информацию, то почему сейчас попалась так легко? Она же сама себя выдала.

— А я могу ее увидеть?

— Зачем? — возмутился Им.

— Не стоит тебе этого видеть, — нахмурился Хор.

Я почувствовала, как недовольно фыркнул дракон внутри. Кажется, он тоже хотел посмотреть на эту странную шпионку.

— Я хочу ее увидеть — твердо произнесла я, глядя на Хора, — Он тоже!

Кто Он, моим собеседникам объяснять не пришлось. Они снова переглянулись.

— Прямо сейчас? — скривился канцлер.

— Лучше не тянуть, — кивнула я.

— Хорошо, — сдались, наконец, мои собеседники, — только как вы двое, — Хор обвел нас с Имом взглядом, — собираетесь показаться перед тюремным конвоем? Если появление госпожи невесты в нашем узилище еще как-то можно оправдать, то что мне говорить стражникам о совершенно незнакомом юнце, взявшимся неизвестно откуда?

Им немедленно изобразил страдальческую мину. Его внешность в последнее время действительно стала настоящей проблемой и Им был вынужден либо отсиживаться в правящем доме, либо передвигаться на территории дворца в черном плаще с капюшоном и черной же маске — наряд императора по прежнему был ему велик, а за наследника его теперь не выдашь.

— Хор, — немедленно воспользовалась я поводом нажаловаться на императора, — он отказывается лечиться!

Хор посмотрел на меня удивленно, перевел взгляд на надувшегося Има и снова на меня. Взгляд стал из удивленного вопросительным и мне пришлось пояснить:

— Я могу сделать его еще старше, но он отказывается!

Я снова услышала рык, но на этот раз не изнутри, а со стороны Има.

— Я думал, мы договорились пока не поднимать этот вопрос, — относительно спокойно проговорил он, но я чувствовала, как он сдерживается.

— Я думала, ты выполнишь мою просьбу не пользоваться пока драконьей силой. Ты сам себе хуже делаешь!

— А мы не могли обсудить это наедине? Обязательно посвящать его в это? — со злостью ткнул пальцем Им в своего канцлера, — Можешь вообще всему семейству рассказать!

Им вскочил со стула и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Мы с канцлером некоторое время удивленно рассматривали последнюю, а потом Хор перевел взгляд на меня и спросил:

— Все настолько плохо?

Я со стоном уронила голову на сложенные на столе руки.

— Я действительно могу ему помочь, но он упорно отказывается раз за разом. Это бы решило столько проблем!

— Он ... он отказывается от шанса стать взрослее?! — переспросил Хор, явно не доверяя собственным ушам, — Он заболел или с ума сошел?

Вообще, наверно, и то и другое одновременно, ведь влюбленность истолковывают и как болезнь и как сумасшествие.

Несмотря на то, что император взбесился от мысли, что в наши личные дела будет посвящен кто-то третий, я решила ввести в курс дела Хора. Он ему вместо отца. Он поймет и поможет. На мои неоднократные уговоры Им всегда отшучивался и мастерски уводил тему разговора в совершенно другое русло. Зато силой дракона он пользовался регулярно.

Несмотря на все мои увещевания, день за днем я ощущала, как сила из дракона перетекает в Има, пусть и не очень большими порциями.

Глава 40.

Им вернулся почти сразу. Мы с Хором даже косточки ему как следует перемыть не успели. Он молча положил передо мной на стол черный плащ и черную же маску — сам он уже был облачен в идентичный наряд — и демонстративно встал у распахнутой двери. Повторять, или скорее показывать, дважды мне не пришлось. Я быстро закуталась в плащ, нацепила маску и мы отправились смотреть на отловленную шпионку.

В закрытом внутреннем саду правящего дома имелась неприметная дверка прямо внутрь монументальной замковой стены. Сначала я думала, что тюрьма находится где-то прямо внутри стены, но нет. Мы спустились по полутемным лестницам куда-то вниз и в сторону от дворца. Переходы и сводчатые коридоры вели куда-то на северо-запад, в сторону предгорий.

Конечно, пешком до них мы не дойдем, думала я, пока мы не вышли в еще один сводчатый тоннель, шириной раз в двадцать больше предыдущего. Сделав несколько шагов, я остановилась. Гул при нашем появлении эхом отразился от высоченного свода. Свет лился откуда-то сверху и постоянно мерцал, то разгораясь, то притухая. Я не видела ни факелов, ни светильников, да и свет был белым, а не желтым, как от огня. Под ногами лежали почти ровные каменные плиты. Поверхность их то тут то там была выбита или покрыта паутиной трещин, но и так было видно на сколько плотно подогнаны друг к другу плиты абсолютно одинакового размера.

Мужчины отошли немного и тоже остановились. За рядом огромных колонн, подпирающих свод, располагалось углубление, которое шло вдоль всей стены. В углублении были проложены рельсы и на них стояло нечто, очень напоминающее вагонетку рудодобытчиков. Саму вагонетку я видела только на картинках в книгах, но там они показались мне очень маленькими в сравнении с тем, что стояло передо мной сейчас. Каждое из четырех колес этого сооружения было больше всей вагонетки целиком, а сверху возвышалось нечто, вроде будки. Я поежилась и обняла себя руками — здесь было довольно прохладно. Хор и Им возились где-то за будкой, негромко переговариваясь и передавая друг другу какие-то разноцветные шнуры.

— Нет, аккумулятор совсем сдох. Даже не заряжается уже.

— Может напряжение слишком маленькое? Вон как освещение сегодня моргает. Да и последняя партия лунных камней была ни к черту.

— Да, проводники из них вышли так себе. Ладно, давай попробуем от нового подзарядить, и если не получится, то поедем по встречке.

Хор принес какую-то коробочку и возня с разноцветными шнурами началась по новому.

— Что это такое? — не выдержала я, — У вас тут что, рудодобывные шахты?

Им даже ухом не повел, сделав вид, что не слышит меня. Хор посмотрел на него, на меня и тяжко вздохнул. Ему не хотелось становиться камнем преткновения в нашей ссоре, но и мирить нас он не собирался.

— Долго объяснять. Это наследие предков. Раньше такие тоннели проходили под землей по всей планете и по дну моря. Можно было добраться с одного континента на другой меньше чем за сутки. Но после катастрофы все туннели обрушились, кроме этого. Он почти целиком проходит в скале, поэтому и сохранился.

Я снова огляделась — ничего себе раритет! Этому тоннелю больше 4 тысяч лет! Не удивлюсь, если столь тщательно подогнанные плиты под ногами раньше и поверхность имели идеально ровную!

Реанимировать вагонетку-переростка так и не удалось, поэтому мы перешли к другой стене тоннеля. Там располагалась точно такое же углубление и стояла такая же вагонетка. Меня усадили на деревянную лавку внутри будки. Некоторое время ничего не происходило. Им и Хор продолжали колдовать где-то снаружи. Потом наш агрегат дернулся, со скрипом провернулись колеса и мы покатились в темноту резко сузившегося тоннеля.

Им с канцлером наконец забрались внутрь. Первым делом Им достал откуда-то сверху огромный шерстяной плед и укутал им озябшую меня, не проронив ни слова. Я поняла, что мне почти физически не хватает его внимания, взглядов и просто улыбки. Если бы я хоть на медяшку чувствовала за собой вину, то давно уже извинилась и помирилась с ним, но все же Им был не прав.

Пока они устраивались через проем в задней стенке я пыталась разглядеть как движется этот агрегат, стараясь скрыть свое состояние за активной деятельностью.

В темноте виднелись два огонька: зеленый и оранжевый. Оранжевый периодически потухал и загорался снова. Сбоку от них виднелся пучок шнуров, но различить их цвет уже не удавалось.

— Только, пожалуйста, ничего не трогай! — взмолился Хор, увидев мой интерес, — А то застрянем по среди тоннеля и поминай как звали. Неделю отсюда пешком выбираться будем.

Я послушно вернулась на свое место. Весь дальнейший путь мы проехали молча. Сначала я пыталась вытрясти из Хора полное описание устройства нашей кареты, но недовольный голос императора прервал нашу увлекательную беседу.

— Не утруждайте себя, канцлер. По возвращении я предоставлю леди Тэкэре всю необходимую литературу по машиностроению. Пусть сама разбирается.

Я разозлилась. Он решил устроить мне бойкот из-за того, что я забочусь о его здоровье? Это как минимум несправедливо!

Свет впереди забрезжил только спустя пару часов. Вот теперь я была убеждена в том, что мы добрались до предгорий, а может и дальше. В темноте было непонятно с какой скоростью мы ехали.

Наше путешествие закончилось в таком же огромном сводчатом тоннеле с двумя рядами подпирающих колонн. Все здесь было как-то не так. Как будто я оказалась в ином измерении ... или ином времени.

Здесь нас встретили четыре высоких и широкоплечих мужчины, вооруженные до зубов. Поприветствовать их вышел Хор, а мы, две тени, закутанные в плащи, остались сидеть внутри.

— При посторонних не снимай маску и ничего не говори, — удостоил император меня своим вниманием. Теперь я не повела ухом, сделав вид, что не слышу его.

Хор дал знак, что можно выходить и я поспешила выбраться из нашего транспорта, где начала накаляться атмосфера. Краем уха я слышала, что канцлер представил нас как членов императорской семьи, пожелавших остаться неузнанными. Охранник уточнил у канцлера, действительно ли тот доверяет этим незнакомцам и, получив лаконичное "как себе", повел нас бесконечными коридорами и лестницами наверх. Мы вышли из какого-то тупика в длинном коридоре и, не смотря на то, что рядом не было ни одного окна, я сразу поняла, что мы вышли на поверхность — здесь был совершенно другой воздух.

Нас привели в небольшую комнату, отделанную необработанным камнем с деревянным столом в центре. Ни лавок ни стульев не было и в помине, поэтому мы остались стоять. Наши сопровождающие вышли и через пару минут в комнату ввели женщину.

При виде пленницы меня пошатнуло. Нет, она не была избита, хотя пара синяков и кровоподтеков виднелись. Внутри меня взревел дракон. Что могло произойти такого, от чего моя реликтовая половина взбесилась, я не знала, поэтому его реакция застала меня врасплох. Ощущение было такое, словно дракона заперли внутри меня, как в стальной клетке и теперь он со всей силы бьет хвостом о стены, а лапами пытается разорвать пол и разогнуть прутья. Ужасное ощущение!

Им, так же молча, подал мне руку, чтобы я могла на нее опереться. А я в свою очередь благодарно кивнула ему, пытаясь придти в себя.

Единственное членораздельное, что я сумела разобрать в громовом реве дракона, это 'магия крови' и 'как он узнал'.

Темноволосая женщина лет 45 осталась стоять там, где ее оставил стражник, не предпринимая попыток шарахнуться в сторону или наброситься на кого-нибудь. Она не пыталась даже осмотреться, безвольно глядя в одну точку перед собой. Одежда на ней была когда-то добротной, но сейчас один рукав платья был почти совсем оторван, не хватало половины пуговиц на вязанном жилете. Спина и правый бок были измазаны засохшей грязью.

Некоторое время мы молча рассматривали ее, дожидаясь, пока все посторонние покинут помещение. Потом Хор закрыл глаза. Вдох, хлопок в ладоши, отразившийся эхом от свода, и выдох. Я почувствовала маленькую ниточку силы, уходящую к Хору. Теперь никто не подслушает и не войдет.

Я отлепилась от Има, стянула маску и капюшон и подошла к пленнице, обогнув стол. За спиной раздался неодобрительный кашель Хора, но я не боялась показать ей свое лицо. Его скрывал от пленницы дракон — она просто ничего не запомнит, не только лица, но и всего происходящего в этой комнате.

Женщина слегка вздрогнула, когда канцлер накладывал чары, но это была ее единственная реакция. На мое приближение она никак не отреагировала. Я намеренно быстро и грубовато схватила ее за подбородок и подняла лицо, заставляя поднять глаза.

Взгляд был пуст и расфокусирован. Я приказала ей сесть и она безропотно выполнила мою команду, как дрессированная собака, усевшись на холодный пол. Совсем плохо. Я приказала встать — она подчинилась. Ее превратили в безвольное оружие и шансов на восстановление почти не осталось. Если бы в ней осталась хоть капля человеческого сознания, то она бы попыталась устроиться с хоть минимальным комфортом, например, села бы на стол, а не на холодные и влажные камни. Я специально не обозначила, куда ей сесть.

— Ее били?

— Только в самом начале, пока везли сюда. Наши не сразу поняли, что она немая. Она очень активно вырывалась.

— Пытали?

— Нет.

На вопросы отвечал Хор, но я спиной чувствовала, как оба они ловят каждое мое движение. Вспышку драконьего гнева они не могли не почувствовать, и теперь понимали, что мной руководят драконьи интересы.

— Кормили?

Последовала пауза, но потом ответ все же прозвучал.

— Один раз пытались, но она отказалась от еды.

— И чем ее кормили? Гнилыми помоями, как преступников? Принесите нормальной еды и пару стульев.

Хор, не привыкший исполнять чьи-то приказы, кроме императора, замешкался. Однако причиной замешательства оказалось не это. Для того, чтобы полог тишины продолжал существовать, тот кто его накладывал, должен оставаться внутри, либо передать энергетическую нить удерживающую его кому-то, кто останется внутри. Хор немедленно потянулся к Иму, но ярость вновь заклокотала у меня в глотке. Захотелось оскалиться и попросту пооткусывать этим упертым мужикам головы.

— Нет! — рявкнула я так, что рык эхом отразился от стен и потолка. Хор с Имом аж подпрыгнули от неожиданности и полог исчез. Хор поспешно вышел исполнять требование, а Им остался. Под маской я не видела его лица, поэтому подошла к нему вплотную, стянула с него маску и прорычала:

— Никаких заклятий до полного выздоровления!

— Но ... — начал было возражать не то возмущенный, не то удивленный Им. Однако обжигающая волна силы хлынула из меня и окутала императора помимо моего желания. Из-за дракона мое сознание путалось и двоилось. В некоторые моменты я полностью осознавала себя как личность, но тут же могла быть уверенной, что я и есть дракон. В его сознании не существовало понятия я и он. Были только мы, но не мы вдвоем, а мы — все живое и энергия, перетекающая из одного существа в другое.

Возмущенный и слегка недоуменный взгляд императора потемнел, зрачки расширились, а дыхание стало глубоким и хриплым. Внутри всколыхнулось возмущение, но тут же потонуло, погребенное под чужой волей — здоровье императора важнее, чем его обиды.

Да, Им возненавидит меня за это. Он просил не экспериментировать до свадьбы, но сейчас моего мнения никто не спрашивал. Да и, если честно, я была согласна с драконом. Просто для меня его просьба значила намного больше, чем для дракона.

Мне тоже стало жарко. Теплый поток был намного сильнее, чем раньше и намного мощнее. Сопротивляться ему не было сил, да не очень то и хотелось...

Я очнулась от сильного удара, сотрясшего каменную стену, к которой меня прижал ... Им? Я смотрела в лицо взрослого мужчины, старше меня, чувствуя, как саднят припухшие губы. Его могучий торс практически впечатал меня в стену, а мои ноги обвивали его за талию. Судя по ощущениям, мы оба все еще одеты, но у моего платья где-то на спине появилось декольте и незапланированный разрез на подоле. Мы замерли мраморным изваянием, приходя в себя.

Удар повторился и я испугавшись, попыталась сползти на пол. От первого же моего телодвижения Им всхлипнул и прижался ко мне еще сильнее. Я почувствовала как по его телу прошла судорога. Это то, о чем я подумала? Мои щеки вспыхнули от осознания происходящего, а Им тем временем медленно сполз на пол, разворачиваясь спиной к стене. Я оказалась сидящей у него на коленях.

— Прости, — хрипло прошептал он, — не смог сдержаться.

— Д-да ничего страшного, — смущенно выдавила я.

— Но это было потрясающе, — прошептал он мне в самое ухо, обнимая и подгребая к себе поближе, — хотя и несправедливо.

— Почему несправедливо? — удивилась я.

— Этим нужно наслаждаться вдвоем.

Он развернул меня спиной к себе и закутал в свой плащ, целуя в шею. Я прислушивалась к его голосу — он снова изменился, а от каждого прикосновения по телу разбегались стада мурашек.

Стены сотряс следующий удар. Я наконец обернулась к двери и чуть не присвистнула. Комната была защищена пологом тишины, но не тем почти прозрачным, который ставили мы, а сияющим, словно все стены были отделаны самоцветами. Сейчас это место было самым неприступным на планете. Явно дракон постарался.

От следующего удара вновь сотряслись стены, но дверь даже не шелохнулась, только пыль из всех щелей вылетала. Им за спиной вздохнул.

— Сначала они стучались потише.

Пришлось вставать. Пленница по-прежнему стояла, не двигаясь, спиной к нам. Одежду в порядок мы приводили под звуки выбиваемой тараном двери. Что Им, что я, не сговариваясь надели маски. Судя по заговорщицкому виду императора, Хора вскоре ждет большой сюрприз. А я попросту спрятала под маской раскрасневшееся лицо и припухшие губы.

Я отошла к пленнице, отвела ее в сторонку и рассеяла полог дракона. Дверь с хрустом и лязгом сорвалась с петель и впечаталась в противоположную стену, разнеся по пути стол. За дверью влетело бревно на цепях, волокущее за собой с десяток широкоплечих мужиков из стражи.

К чести стражи я отметила, что сориентировались они молниеносно. Все тут же повскакивали и уже через секунду к моему горлу был приставлен клинок. Има и пленницу обездвижили точно так же. Вошедший Хор демонстративно долго оглядывался, после чего скомандовал:

— Убрать оружие.

Солдаты синхронно убрали клинки и отошли в сторону.

— Дверь то зачем было ломать? — невинно поинтересовалась я у канцлера, — Теперь нам еще и стола не хватает.

В наступившей тишине отлично был слышен зубовный скрежет Хора. Он все же взял себя в руки, отдал распоряжение, и через пару минут обломки мебели были вынесены, а на новом столе стояла миска с горячим мясным рагу. Мы уселись на стулья. Им сохранял обет молчания, дабы не выдать себя раньше времени. Того, что император стал чуть выше и шире в плечах Хор не заметил.

— Ешь, — приказала я пленнице. Она потянулась к еде руками.

— Ешь ложкой, — мягче скомандовала я. Женщина взяла ложку и начала с ее помощью заглатывать пищу не жуя.

— Еду нужно тщательно пережевывать, — пришлось пояснить мне.

Некоторое время я наблюдала за женщиной, убеждаясь, что она глотает пищу, а не работает мясорубкой, ожидая разрешения проглотить.

Хор наложил полог вновь, заставив стражу выйти и прикрыть осиротевший дверной проем деревянным щитом. Обернулся к нам и с видом родителя, заставшего свое чадо на пакости вопросил:

— Чем вы тут занимались полчаса? Трудно было голос подать? Я думал она вам обоим тут уже глотки перегрызла!

Мы с Имом переглянулись. Нет, рассказывать чем мы тут занимались мы точно не будем! Хорошо разговаривать с собеседником, скрыв лица масками. Я прямо сквозь нее видела самодовольную ухмылочку на физиономии императора, а сама снова залилась краской.

— Следственный эксперимент, — выдала я самым серьезным голосом, на который сейчас была способна. Пришлось пнуть Има под столом, потому что его плечи предательски начали подергиваться. Весельчак, блин.

Пока пленница ела, все сидели молча. Мы с императором приходили в себя, Хор о чем-то задумался.

— Ее нужно забрать во дворец, — неожиданно для самой себя выдала я.

— С ума сошла? — спросил Хор, явно пребывая где-то в своих мыслях.

— Нет, я совершенно серьезно. Женщина ни в чем не виновата. Ее подчинили магией крови.

Повисла тишина. Дракон наблюдал моими глазами за Хором. Канцлер пребывал в шоковом состоянии, но внешне никак этого не выдал, зато император ничего не понял.

— Что такое магия крови? — наконец обрел голос Хор. Он явно знал ответ на этот вопрос, но не хотел, чтобы об этом знал кто-то еще. Дракон проигнорировал его вопрос.

— Ее нужно забрать во дворец. Сейчас она безопасна. При попадании в плен она должна была проглотить пилюлю с ядом. Но ей это не удалось. Ее сознанию поставлена цель с несколькими вариантами развития событий. После активации ветки, где она погибает, снимаются все цели и задачи, так что сейчас она не имеет цели. Кроме того, стирается практически вся память. Если не удастся вернуть ее в сознание, то можно попробовать задать ей цель жить дальше и заботиться о своей семье.

Было очень странно говорить от лица дракона. Его мысли появлялись у меня в голове, будто свои собственные, но он говорил о том, чего я не знала.

Обратно мы ехали вчетвером. Хор постоянно хмурился, о чем-то думал и пытался обезопасить нас от пленницы. В итоге женщина сидела на деревянной лавке вагонетки с тканевым мешком на голове и закованная в кандалы. Я настояла на том, чтобы ее, как и меня, укутали пледом. Меня, кстати, укутывал император. И что удивило меня еще больше — он совершенно не обиделся на мою выходку. Более того — что-то изменилось. Им сидел рядом, касаясь меня бедром и приобняв за талию. Раньше он всегда сохранял хоть и минимальную, но дистанцию. Я, не долго думая, устроилась у него на плече.

"Поговори потом с Хором. Он расскажет тебе много интересного о магии крови." — шепнул мне дракон, когда я засыпала, сползая на грудь императору.

Глава 41.

— Я не понимаю! Что она делает?

Мы с Микой и еще тремя помощниками наблюдали за нашей бывшей пленницей, выписывающей какие-то непонятные па.

— Она танцует, — со вздохом ответила я. Где то недалеко слышалась примитивная мелодия флейты.

Арика, как звали пленницу, так и не пришла в сознание, но уже сносно научилась обслуживать себя. Сегодня был важный для нее день. Мы нашли ее мужа, поговорили с ним и предупредили, что его жена тяжело больна. Она потеряла память и ничего не помнит.

Мужчина страшно перепугался за любимую, но и обрадовался не меньше. Он уже думал, что его супруга погибла, оставив сиротами их троих детей.

По пути из дворца к нему мы и услышали флейту, а Арика пустилась в пляс. Это было первое проявление ее желания за проведенную здесь неделю. Конечно, сразу сдавать ее с рук на руки мужу мы не собирались, но я надеялась, что при виде любимого человека она хоть частично придет в себя. Тогда мы с драконом могли поставить блок на ее сознание так, чтобы ей никто не мог манипулировать. Сейчас ее жизнь состояла из ряда команд, вроде: "питаться три раза в день", "мыться не реже одного раза в неделю", "переодевать одежду, когда та испачкается или порвется", "расчесывать волосы утром и вечером" и т.д. Причем отдавать эти приказы могла только я, или дракон во мне. Он знал намного больше, но делиться знаниями по какой-то причине пока не хотел. Говорил, что рано мне такое знать. Я сразу вспоминала, что должна ему желание. Может это как-то связано?

Нас ждали у ворот дворца. Побитый жизнью мужчина с красивыми лучистыми глазами не отводил от нас взгляда, пока мы шли по площади и выходили через калитку.

— Арика, — прошептал он хриплым от волнения голосом и осторожно взял ее за руку.

Она безучастно подняла глаза и уставилась ему в лицо. И, к сожалению, даже это она делала по моей указке. Я велела ей смотреть на собеседника, когда тот обращается к ней, иначе она продолжала смотреть в одну точку.

— Ты совсем меня не помнишь? Я Ир, Ирмитас, твой муж.

Она никак не отреагировала. Он заглядывал ей в глаза, рассказывая, что у них дом на зеленой улице и трое детей. Он вспоминал их свадьбу и случаи из семейной жизни.

Я не особо прислушивалась, пока не заметила то, на что даже не рассчитывала. На глаза Арики наворачивались слезы. Я подобралась, однако на мужа женщина по прежнему смотрела как на пустое место. Она смотрела сквозь него. Я проследила за ее взглядом и увидела за воротами старушку, держащую за руки двоих малышей и мальчика лет пяти. Они стояли скраю так, чтобы по возможности сразу скрыться из вида.

Я остановила и отстранила мужчину, подтолкнула ее к воротам.

— Иди, обними своих родных.

И она пошла. Пошла так быстро, как только могла, пытаясь не перейти на бег. Дети бросились ей на встречу. Она упала на колени прямо посреди дороги, обнимая их и целуя.

— Она вспомнила! — выдохнул мужчина.

— Нет, — со вздохом разочаровала я его, глядя на несчастную мать глазами дракона, — Как только вы уйдете, она снова все забудет. Ей еще долго нужно лечиться, но не уверена, что она полностью восстановится.

— Ничего. Если она вспомнила детей, значит все будет в порядке. А с остальным мы справимся. Глаза мужчины тоже стали влажными.

— Скажите, а как давно она немая? — спросила я у него.

— С детства. Ее мать рассказывала, что еще ребенком ее похитил какой-то ненормальный. А через несколько дней ее нашли избитой и немой.

Кажется, я догадываюсь кто этот ненормальный. Стремясь подтвердить свою догадку, я подошла к двум обнимающимся женщинам и детям и отвела старушку чуть в сторону.

— Уважаемая, вы мать этой женщины? Старушка кивнула, испуганно глядя на меня.

— Тогда ответьте мне на один вопрос. В детстве вашу дочь украл ее отец?

Глаза испуганной старушки округлились, словно два блюдца. Ответа мне уже не требовалось — я была права.

— Ну что? Ты расскажешь мне, что такое магия крови? — наглым образом уселась я на широкий подлокотник кресла в личных апартаментах канцлера. Стены и потолок переливались изумрудным сиянием драконьего полога. Причем я его не ставила — он как будто появился сам, как только эта мысль пришла мне в голову.

К Хору я явилась с утра пораньше без приглашения, поэтому мрачный и лысый канцлер смотрел на меня как на врага народа. На прошлой неделе, когда мы ездили за нашей пленницей, Хор накинул на голову капюшон, скрыв бардак на голове. Но по прибытии Им все же уговорил его подстричься налысо. Теперь спекшаяся шевелюра канцлера как боевой трофей хранилась в одной из потайных комнат Има. Однако подстричь Хора сразу не удалось. Пришлось несколько дней ждать, пока отрастут волосы у корней. Стенаниям канцлера не было конка. Можно подумать его лишили не шевелюры, а как минимум, ноги или руки. Правда я быстро перестала подходить на роль жилетки, потому что начала задавать неудобные вопросы. Теперь Хор скрывался от меня как мог.

Однако главной причиной его недовольства было не это. Наш сильный и самоуверенный Хор не выносил, когда его видели в таком виде, без платка на голове. Своей лысой макушки он стеснялся до жути. Никогда бы не подумала, что он так переживает о собственной внешности!

— Я не знаю что это такое, — в десятый раз ответил он мне, но я чувствовала, что Хор почти сдался. Я решила его дожать, сползая в кресло и устраиваясь поперек него.

— Ведь большая часть местных жителей приходятся тебе кровными родственниками. Так? — спросила я, укладывая голову на противоположный подлокотник и загибая пальцы.

— Благополучие каждого человека во многом зависит от его мышления и воспитания. Но ведь не все родители хорошо справляются со своими обязанностями? Я если ты в состоянии подправить ошибки своих 'много-пра' родственников, то они в большинстве своем вырастают хорошими людьми. А если вдруг перед ними встает выбор между плохим и хорошим, то ты и тут можешь подтолкнуть их в правильном направлении. А еше всем им привить любовь к родине и уважение к императору.

Хор вздохнул и пересел с кровати в кресло напротив.

— Ты поймешь меня, только когда у тебя самой появятся дети ... если они появятся ...

— Если? — оторопело уставилась на него я.

— Да. Если. Им напоил тебя той дрянью с сиянием неспроста. Ты была у Миры?

— Нет, — виновато помотала головой я, — Ты имеешь в виду кофе? Что с ним не так?

— Има тянет к тебе и он боится своей реакции на тебя. Он как молодой филикт по весне. Мозги отключаются, когда ты слишком близко. Он боится навредить тебе, поэтому перестраховался. В ближайшие лет пять детей у тебя не будет точно.

Пораженная новостью я даже забыла зачем пришла сюда. Просто тупо пялилась на собеседника.

-У всех моих потомков, независимо от степени родства и образа мышления, всегда есть право выбора. Я никого ни к чему не принуждаю. А уважение к императору и любовь к родине им никто не прививал. Просто, мне кажется, они сами чувствуют во мне родную кровь. Мне ведь довольно часто приходилось играть роль императора.

— Значит, ты все же действительно ими манипулируешь?

— Нет. Я только подсказываю и советую. Иногда успокаиваю и помогаю справиться с трудностями. Манипулирование — это крайняя мера. Именно по этой причине в нашей стране почти нет убийц и самоубийц. Все преступники — это приезжие и те немногие, кто не имеет в жилах ни капли моей крови.

Ага, значит моя догадка полностью подтверждается. Наличие одной крови в потомках позволяет управлять ими как марионетками.

— А степень родства ... или концентрация твоей крови как то влияет на силу воздействия?

— Чем сильнее разбавляется кровь, тем слабее воздействие. Но эффект ослабевает очень медленно. Нужно еще примерно десять тысяч лет, чтобы я потерял контроль полностью над своим самым дальним потомком.

— То есть сейчас такой потомок сможет тебе сопротивляться?

— Сейчас такой сможет только замедлить прямой приказ, но не подчиниться — нет.

— Значит поэтому Карнир ... насилует собственных ...

— Нет! — взвился он, — Это не может быть магия крови. Для этого нужен дракон.

— А если у Карнира есть дракон?

— Тогда он бы не проиграл войну. Это что-то другое.

Мы оба задумались. Действительно, ничего похожего на силу драконов я не наблюдала ни до, ни во время, ни после боя. Карнир пересек границу, созданную драконами и они ничего такого не заметили. Вряд ли бы они оставили без внимания появление сородича. Но уж больно преданность Карнировой охраны была не естественной. Слишком сильно поведение шпионки походило на магию крови.

— А как вы судите преступников? — задала я следующий наводящий вопрос. Мысли в голове клубились как туман.

— Судит император, но в действие приговор привожу я. Если подсудимый не является моим потомком, то суд выносит приговор на общих основаниях. А если является, то тут все несколько сложнее. Им не знает о моих способностях, в прочем, как и Тарис, и все остальные члены семьи. Но он понимает, что мои дети на особом счету. Я не смогу убить своего по крови. Обычно я вообще не допускаю, чтобы дошло до суда. Люди не идут на преступления просто так. Обычно я стираю их память и пытаюсь устранить проблему. Если человек ворует от того, что нечем кормить семью, я нахожу ему хорошую работу. Но если он ворует от жадности, то таких мы ссылаем в горы на поселение без права вернуться. Оттуда уже не возвращаются, потому что им стирается память целиком. Это бесплатная и безропотная рабочая сила.

— Как Арика?

— Примерно так. Со стороны очень похоже, но я никогда не лезу так глубоко. Они остаются людьми, могут сами себя обслуживать и даже имеют какие-то интересы.

— Просто в их голову помещается какая-то определенная цель и они стремятся достичь ее, не зная другой жизни?

Хор кивнул.

— И как ты умудрялся скрывать такое на протяжении четырех тысяч лет от всех?

— Не было необходимости. Им был не в состоянии произвести наследника, а у Тариса детей пока нет. А раньше срока я им этих знаний не дам, иначе рискую стать орудием в руках императора.

Интересно, а дракон не делится со мной знаниями по той же причине? Но в слух я спросила о другом.

— Думаешь, вы не сможете договориться?

— У Има сложный характер. Мы с ним постоянно ссоримся. И пусть в споре рождается истина, но к моему мнению он прислушивается не часто. Он мыслит глобально, в мировых масштабах. Мои интересы меньше по значимости. Я забочусь о собственных потомках. Более того — он все же остается ребенком. Как телом, так и душой. Иногда в нем просыпается детская упрямость и тогда его не переспорить.

— Телом он уже точно не ребенок, — проворчала я себе под нос, но Хор услышал.

— Да, я уже видел. Теперь понятно, чем вы занимались в допросной. Я долго разговаривал с императором, скрытым под маской, пока до меня не дошло, кто именно сидит на троне.

Я хихикнула. Им никогда не упускал шанса подначить Хора. Но складывающаяся ситуация не располагала к веселью.

— Выходит, что Карнир нашел у нас свою наследницу и отправил шпионить. Значит он где-то в столице.

— Странно, что он отправил следить за нами неопытную и неподготовленную женщину, вместо своих дрессированных охранников. Может у него осталось мало людей?

— Или они чем-то заняты...

— Думаешь, что-то готовят?

— Скорее всего. Не похоже на Карнира. Он не стал бы просто бесцельно отсиживаться.

— Значит нужно готовиться к партизанской войне. Что будем рассказывать императору?

— Все, — безапелляционно заявила я.

Как император, Им имел право знать обо всем, что происходит в его империи. Более того, он был обязан знать! Информация подобного рода может оказаться очень ценной в решающий момент. Однако Им действительно может воспринять эту возможность как орудие и поставить на вооружение страны.

— А как ты чувствуешь своих потомков? Как понимаешь, что им нужно помочь или остановить?

— Просто чувствую.

— Что, всех разом?

Хор кивнул, а я уже устала удивляться этим ... кому? Не знаю. Они ведь действительно не люди. Какие-то сверхсущества, пережившие катастрофу планетарного масштаба.

— Знаешь, Хор. При таком раскладе тебя пора записывать в местные боги. А если империя снимет все ограничения во внешней политике, то со временем и масштаб твоей божественной силы увеличится.

Он недовольно фыркнул и скривился. Моя мысль ему явно не понравилась.

— Еще чего не хватало. Мне и так их проблем хватает. А если каждый еще начнет у меня чего-нибудь просить, то с большой степенью вероятности, лет через 100 я рехнусь!

— А если при этом Им припашет тебя дергать за ниточки марионеток всей империи в его интересах, то рехнешься наверняка ... и гораздо быстрее.

В ответ Хор только вздохнул. Не то, чтобы мы не доверяли Иму, но Хор был прав. Им мыслит другими масштабами. Для него главное — безопасность и благополучие империи, и, если для этого нужно будет пожертвовать чем-то меньшим, скорее всего он этим пожертвует.

— Хорошо. Я не собираюсь укладывать тебя на жертвенный алтарь империи. Ты будешь намного более полезен ей в качестве канцлера. Четыре тысячелетия она как-то выживала без этой информации, думаю, справится и дальше. Но при необходимости ты выполнишь мою просьбу и все ему расскажешь.

Хор печально мне улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Я только сейчас заметила, как он напрягся.

— У подлунной империи вскоре появится очень мудрая и сильная императрица. Спасибо, Тэкэра. Я все сделаю. И он закрыл глаза. Я поняла, что разговор окончен и в смешанных чувствах вышла.

Глава 42.

Темные коридоры и непросматриваемые уголки парка теперь заставляли меня крутить головой на 360 градусов. Из-за меняющегося тела император сильно сдал в ближнем бое, а я наоборот, сильно подтянула свои навыки, занимаясь с Микой. Им попросил дополнительно позаниматься с ним и я имела глупость согласиться.

Оказывается, что тренировали мы не только ближний бой на мечах и кинжалах, но, за одно еще и внимательность, реакцию и хладнокровие.

Им заставал меня врасплох везде, где только мог, и если я не успевала дать отпор, то оказывалась в плену у императора. Обычно мои проигрыши заканчивались страстными поцелуями где-нибудь в темном углу. Так и проигрывать было не обидно и сопротивляться не очень хотелось.

Сообразив, что я ему поддаюсь, Им сменил тактику. Теперь меня целовали только в случае моей победы. А побеждала я примерно в половине случаев, пока он не начал поддаваться мне.

В общем наши тренировки больше походили на брачные игрища филиктов по весне.

Я сидела на корточках, прислонившись к боковой перегородке. Денник Награды был чист, и моя сильно округлившаяся питомица задумчиво и неторопливо возила мягкими губами по моей макушке. Наверно прическу делала. Я старалась не выдать своего присутствия, наблюдая в щель между досок за императором, крадущимся в темном проходе и высматривающим меня. Ага, сегодня я на коне! Шаг, еще один и ногу Има опутывает спрятанная в соломе петля. Я уперлась ногами в стенку и дернула посильнее. Под звук падающего тела выскочила из денника и оседлала поверженного врага. Но не тут-то было. Им извернулся, словно уж, брыкнулся и вот уже я лежу на земле, придавленная его немалым весом.

— Я победил, — мурлыкнул император мне в самое ухо, обжигая горячим дыханием шею.

Я брыкнулась, но безрезультатно. Мои руки он держал одной своей, где-то у меня над головой. Его губы прижались к ложбинке чуть ниже уха, а свободная рука обвила за талию и прижала к широкому торсу. У меня сбилось дыхание. С каждым разом его прикосновения вызывали во мне более сильные эмоции и ощущения, оторваться от него было сложнее и сложнее, но каждый раз он останавливался первым.

Вот и сейчас, лишив меня воли страстным поцелуем, он остановился, встал сам и помог подняться мне. Голова кружилась, а на лице блуждала глупейшая улыбка. Им смотрел на меня с наглой и хитрой ухмылочкой.

— Теперь я знаю как тебя обезоружить, — ехидно выдал он и очарование романтичной неги развеялось. Буду мстить гаду!

Второй раунд нашего сражения всполошил Пурана, а все обитатели конюшни высунулись из своих денников и с любопытством наблюдали за сражением на мечах, происходящим прямо в полутемном проходе. Всполошившийся конюх выскочил из подсобки с вилами на перевес, но тут же остановился, узрев что происходит. Има в новом обличье он уже видел и даже однажды наблюдал за нашей тренировкой.

— На кого ставим? — спокойно спросил он у ближайшего нерикона, втыкая вилы в земляной пол. Серый зверь всхрапнул и со свистом выдохнул.

— Ага, я тоже думаю, что он опытнее мэны Тэкэры. Пара ниреконов в соседних денниках согласно засвистела. Обалдеть! Ставки они делают ... Если нам сейчас еще улюлюкать станут, то начну брать деньги за просмотр!

Распаляясь, я перестала отступать и перешла в наступление. Против Има я уже держалась неплохо, но чаще проигрывала из-за того, что мне не хватало выносливости. Им же был неповоротлив. Ему катастрофически не хватало изворотливости и легкости, которые давало его детское тело. Сейчас ему приходилось бороться с самим собой, чтобы не вернуться к прежнему стилю, но это всегда приводило к его проигрышу, потому что я вполне научилась пользоваться его заминками. Конечно пойдет время, его мышцы окрепнут и мне уже не удастся вот так осыпать его градом ударов стального клинка, загоняя в угол, но сейчас я наслаждалась.

Пока силы не покинули меня, руки крепко держали рукоять, я наступала на императора, зорко следя за каждым его движением. Шаг назад и он встает в стойку, чтобы отразить мой удар снизу вверх, но не удерживается от соблазна воспользоваться старым фокусом. Отлично! Мой удар он отражает и тут же замахивается для следующего удара, переходя в наступление, но тут я в выигрыше, потому что легче и быстрее его. На долю секунды он открывается и я успеваю приставить клинок к его горлу. Мы оба замираем тяжело дыша.

— Вот невезуха, я проиграл... — вздохнул Пуран. Нирекон ответил ему булькающим возмущенным всхрапом.

— А что, ставок на леди не было? — заинтересованно выгнул бровь наш конюх, глядя на рогатого собеседника. Вот как он это делает? Когда Пуран разговаривает со своими подопечными, создается абсолютно реальное впечатление, будто они действительно разговаривают с ним. Репетирует он с ними по ночам, что ли?

— Были, — разочаровал его Хор, подходя к нам, — я сорвал банк. Однако лицо канцлера было непроницаемо серьезным. Он снова нацепил на себя маску чиновника.

— Леди Тэкэра, вас ожидает в учебном классе господин Иштар, но сначала посетите мой кабинет. Мне необходимо выдать вам кое-какой учебный материал. Маркиз, а вас я уже некоторое время дожидаюсь в своем кабинете вместе с начальником стражи. Мы с вами еще вчера договаривались о встрече. И так как у господина Вина нет такого количества свободного времени, советую вам найти его на посту.

О! А под маской черствого чиновника полыхают сердитые глаза. Кажется некоторое время растянулось не на один час ожидания. Пришлось прятать клинки в ножны. Я бросила на Има многообещающий взгляд и удалилась в направлении правящего дома. Этот бой выиграла я, а значит мне полагается награда!

С того случая в тюрьме наши отношения с императором в очередной раз кардинально изменились. Теперь это была не детская дружба и не подростковые ухаживания. Мы как будто оба созрели для более серьезных отношений и со вспыхивающей между нами страстью приходилось бороться уже обоим.

— Вот, — Хор протянул мне целую кучу свитков и стопку исписанных листов.

— Что это? — удивилась я, принимая бумаги из его рук.

— Это экзаменационные вопросы на должность императрицы Подлунной империи.

Моя челюсть со скрипом отвисла, а потом оборвалась с петель и грохнулась об пол.

— Но ... но ... они же через два года ... — промямлила я, прижимая сокровище к груди.

— Нет. Через два года тебя ждет обычный экзамен по окончании школы невест. Его ты сдашь в свое время. К экзамену на звание императрицы допускаются лишь избранные. Без сдачи этого экзамена ни одна кандидатка не имеет права вступить в должность ... и выйти замуж за императора. Мирайя в свое время сдавала его. Я такой рьяной учебы еще не видел никогда. Уж больно ей замуж за Найтара хотелось.

Хор грустно улыбнулся.

— То есть его можно сдавать, не закончив школу невест?

— Нет, нельзя, — усмехнулся Хор, — Считай, что я плачу услугой за услугу.

— Услугу? — не поняла я.

— Ты не сдала меня Иму с той историей про кровь. Я же в ответ даю тебе шанс сдать экзамен досрочно.

— А если я не сдам? — выдохнула я, понимая, что очень хочу сдать его немедленно.

— Будешь сдавать его через два года, — лицо хора при этих словах растянулось в хитрющей улыбочке, — И не в моих правилах менять свои решения.

Ясно. Хор имеет полномочия дать мне сколько угодно шансов для пересдачи. И совсем не обязательно ждать для этого еще два года, но он решил дать мне только один шанс. Ну что ж — это справедливо.

— У тебя есть три дня на все. Необходимую литературу, которой можно пользоваться при сдаче, Иштар уже подготовил. Все лежит в малом учебном зале. Има на эти три дня я нейтрализую, так что никто не будет тебе мешать.

— Он не знает, что я сдаю экзамены?

— Нет. Но он уже не раз приставал ко мне с просьбой допустить тебя до экзамена досрочно. Его влюбленной дури я потакать не собираюсь. Да и разочарованию его не будет предела, если ты провалишься.

Сразу стало не по себе. Ведь действительно могу провалить.

— Подлунной империи остается лишь благодарить небеса и мертвых богов за то, что они послали нам тебя. Если бы избранницей императора вдруг стала какая-нибудь недалекая или алчная девица, то империя бы развалилась.

— Четыре тысячи лет стояла, а одну дуру не пережила бы? — мои брови скептически поднялись.

— Дело не в дурах. Дело в императоре. Он устал.

Хор окончательно отложил бумаги, которые просматривал и взгляд его помутнел, затянувшись дымкой воспоминаний.

— Ты не представляешь каково это — жить вечно.

Первые лет 200 мы крутились как змея на сковородке. Мы налаживали жизнь в империи. Пока на всех остальных материках озверевшие племена выживших людей сражались за территорию, мы учились выживать. Пока там пытались добыть огонь, мы учились обжигать глину и крыли черепицей крыши наших домов. Пока там расцветал каннибализм, мы открывали школы для детей, рожденных после катастрофы. В те годы отбор был очень жестокий, нам было не до гуманизма. Все кто смел подняться против нас тут же выселялись за территорию общины, где чаще всего погибали либо от холода, либо от рук диких людей.

Со временем у нас появился небольшой флот и моряки начали привозить хорошие уловы, а с гор начали спускаться животные. Охотиться на них мы запретили категорически,чем нажили себе еще кучу врагов. Рыбы хватало на всех, но людям хотелось мяса. Они не понимали, что каждое животное, спустившееся с гор было на много ценнее живым, чем мертвым. Некоторых можно было приручать, а в их помете содержались семена растений, которые не прорастали у нас внизу. Ни земледелие ни скотоводство так и небыли развиты, потому что просто нечего было развивать. Голая размытая земля за сто лет лишь подернулась слабым покровом из сорняков и мха. С огромным трудом разводили лишь несколько культур, семена которых нам удалось добыть в долине.

Нам с Имом тогда некогда было задумываться над количеством прожитых лет.

Когда государственная машина была налажена, мы смогли позволить себе отдохнуть и даже поездить по миру. Первая поездка была похожа на военную вылазку. Все последующие имели цель выяснить, что осталось от планеты.

Но карты были составлены, свет учения разнесен по всем континентам, все чудеса нового мира увидены, изучены и обмеряны.

Долгое, очень долгое время мы наблюдали как поднимается с колен человечество, как воздвигаются новые города, как рассыпаются в прах они же через многие века.

В какой-то момент нам наскучило смотреть и мы стали вмешиваться в течение их жизни. Мы засылали своих людей и смотрели что из этого получится. Чаще всего мы пресекали войны соседей. Однажды даже выкрали наследницу одного государства, выдав ее замуж за наследника соседнего. Дети любили друг друга, а их родители не могли поделить зону влияния шириной в пару ниртанов. Про них в одно время даже легенды складывали.

Но на все это нам хватило одной тысячи лет. Мы видели и знали все, чем человечество владело на тот момент. Тогда мы обратились к прошлому. Мы восстанавливали и систематизировали всю информацию о жизни до катастрофы, которую смогли добыть. Большую часть этих знаний мы похоронили в императорской библиотеке, а результаты опытов не выходили за пределы имперских лабораторий. Мы могли изменить ход истории, но не захотели. Сейчас люди, вместо того, чтобы плавать по морям на парусных судах, могли перемещаться под водой с огромной скоростью. Им решил, что люди должны развиваться сами, а не надеяться на призраки прошлого. Некоторые опасные изобретения, которые воспроизводили выжившие и передавали своим не обученным отпрыскам нам приходилось уничтожать. Им направлял развитие человечества на путь самопознания и духовного развития, ограничивая развитие технического прогресса.

Но однообразие все равно преследовало. Мне было легче, чем ему. Время от времени я находил женщину, к которой привязывался и забывался в ее объятиях. Век за веком у меня появлялись дети, которые в корне изменили мое отношение к прожитым векам. Тариса вообще носило непонятно где, а Им, заключенный в тело ребенка начал угасать. Было время, когда он в одиночестве скитался по свету, изображая из себя то уличного попрошайку, то наследника богатого рода.

Он развлекался так очень долго. В какой-то момент я даже решил, что Им сбежит как брат, но он вернулся.

Где-то после третьей тысячи лет Им начал каменеть. Я думал он сойдет с ума, но он просто замирал и превращался в статую. Он мог неделями стоять глядя в окно или сидеть в кресле, уставившись в книгу. И не важно, что от пыли, покрывшей страницу не прочесть ни слова.

Когда мне удавалось его растормошить, некоторое время он вел себя как обычно. Механически выполнял возложенные на него обязательства, пока снова не останавливался в задумчивости. Он говорит, что в такие моменты думал о смысле своего существования и не видел его.

Однажды мои попытки расшевелить ему надоели и он попросил оставить его в покое. Тогда он ушел в горы. Там он провел без движения несколько лет, глядя на закаты, а потом сам пришел ко мне с просьбой о помощи. Он просил сделать хоть что-нибудь, чтобы расшевелить его. Очень долго мы просто искали выход из ситуации, думали что можно сделать.

Помог как всегда случай. У меня украли кошель с золотом, когда я уходил в город. Казалось бы — досадное недоразумение? Да, но в следующий раз все повторилось. Когда злой и обворованный, я вернулся во дворец в третий раз, Им впервые искренне смеялся. Я стал брать охрану каждый раз, как покидал дворец, но раз от раза лишался золота.

Однажды я набил кошель плоскими камушками, решив проучить вора. Тогда кошель остался на месте, но к камешкам добавился один золотой динар и записка: 'Неужели я украл у тебя все золото? Возвращаю один золотой. У меня много, я не жадный. Вор'.

Прочитав это, Им хохотал до слез. Я тут же ухватился за этот шанс. В следующий раз в кошеле лежало золото и записка:

'Мало уважаемый вор! Ваши способности восхищают и поражают. Наш император крайне заинтересовался вашими профессиональными навыками и предлагает вам возможность поступить на службу советником по безопасности. Для этого вам будет необходимо выкрасть сундук с золотом, который будет выставлен завтра на дворцовой площади. Если охрана дворца не станет для вас помехой, то можете открыто приходить ко мне. Гарантирую вашу безопасность и полную амнистию на время переговоров. Канцлер его императорского величества'.

На следующий день на площади был установлен сундук с золотом. Охрана дворца была усилена, площадь оцеплена. У сундука дежурили наши люди, но ничего не произошло. Только какой-то малахольный юноша подходил интересоваться, что за напасть случилась, коли всю охрану на уши подняли. Его вежливо спровадили, на всякий случай установив слежку.

Я был жутко разочарован, когда утром следующего дня этот самый плюгавый пацан пришел ко мне, заявив, что он пришел устраиваться на работу.

— А золото? Ты же должен был его украсть!

Он только пожал плечами.

— Я и украл.

Мы дошли до площади и под следящими взорами толпы солдат открыли сундук. Золото лежало на месте. Я вопросительно уставился на парня, а он снова пожал плечами и, достав один кругляш, протянул его мне. Только когда монета оказалась у меня в руках я понял, что это подделка. Монета была легкой. Я запустил руку в сундук и из под слоя легких блестяшек достал увесистый булыжник.

— Вы приняты, — пришлось признать мне свое поражение, не смотря на то, что вор не понравился мне совершенно. Сопляк снова пожал плечами.

— А я не хочу на вас работать! Я передумал.

У меня даже слов не нашлось ему ответить. В гробовом молчании под вопросительными и изумленными взглядами наших бойцов, пацан спокойно миновал калитку и вышел в ворота.

Я не знал тогда: смеяться или плакать? Этого пацана на работу я брать совершенно не хотел. Он мне просто в корне не понравился. Не создавал он впечатления опытного вора. Но золото он спер мастерски! И теперь в столице орудует вор высшей категории. А врагов лучше держать под боком.

Вечером, когда повеселив императора рассказом о происшедшем, я бился головой об стенку, пытаясь придумать как заманить парня на гос.службу, а наши шпионы докладывали, что он бесцельно броди по улицам и вроде бы никого не грабит, из кресла на против раздался голос:

— Я рад, что вы оказались человеком слова.

В правящем доме, на закрытой территории дворца, в самом охраняемом месте империи в соседнем кресле сидел совершенно незнакомый человек. Я не слышал как он вошел, я даже не видел как он сел в кресло у меня под носом!

Канитель в голове моментально упорядочилась. Тот парень был подставным, а сейчас передо мной сидел матерый охотник за чужими кошельками. Он был молод, но в глазах светилась сила и мудрость, качественно скрытые за хитрым прищуром. Он тоже был юнцом, но что-то в его облике заставляло уважать собеседника.

— Итак, господин канцлер, какую работу вы хотели мне предложить?

Через некоторое время Найтар стал членом семьи. Помимо безопасности дворца, он занимался тем, что тормошил Има. Периодически из покоев императора пропадали жизненно необходимые вещи. Очень часто исчезали ключи от лабораторий, где Им собирался поработать, императорские маски в канун праздника жизни, главные действующие лица каких-нибудь глобальных событий. В общем, Найтар постоянно устраивал полноценные катаклизмы во дворце и, благодаря этому, ему удалось привести Има в чувства.

В один прекрасный день, желая устроить грандиозную месть нашему воришке, император объявил очередной набор в школу императорских невест. Последняя пара, изображавшая императорскую чету уже одряхлела, а Найтар по возрасту как раз годился им в сыновья.

Идею о женитьбе Найтар воспринял в штыки и сбежал, не желая иметь ничего общего с прибывающими ко двору девушками.

Тогда он уже был посвящен во все тайны империи и имел доступ к продлению собственной молодости. Мы ждали что он вернется, но со временем решили, что ошиблись, приняв его в семью. С тех пор мы ждали подлянки от нашего вора. Он мог сильно испортить нам жизнь. Им разрабатывал всевозможные способы обороны и пути отступления. Под дворцом появился целый подземный город. Но много позже Найтар вернулся с двумя девчонками на руках. Их историю ты уже знаешь.

Семья разрослась, стало веселее, проблемы отошли на второй план, но Им снова потерял ориентир. Он снова стал замирать в задумчивости. На фоне семейного благополучия он, вечный ребенок, снова вспомнил сколько ему лет. Вся семья боролась за него, но он продолжал угасать. Положение спасла Нияра со своей отрубленной рукой. Он воспрял, снова начал гонять меня на тренировках и однажды устроил полномасштабную облаву на собственного брата, когда тот пристал к родному берегу по среди дня, ни от кого не скрываясь.

Я в тот день встречал тебя с кобылой у ворот дворца, а он, отследив кого ссадил Тарис в порту, решил сам посмотреть на засланную шпионку.

То как он с тобой обошелся поразило всех. Наш император никогда не отличался терпимостью и благодушием. Если ему нужна какая-то информация он в девяти случаях из десяти приставит нож к горлу или затащит в пыточную камеру, но никогда не будет разыгрывать спектакль ради призрачных целей. Я знаю, для тебя это прозвучит дико, но это действительно было так. Именно было и я надеюсь, что останется в прошлом. С твоим появлением при двор я перестал узнавать императора. Я даже выцедил из него несколько капель крови проверить, не подменили ли его и не подмешали ли ему в еду какой-нибудь дурманящей химии. Он мне так и не признался, почему тогда не посадил тебя в тюрьму, а поселил с остальными невестами.

С твоим появлением он стал просто властным правителем. Исчезли бездумная жестокость и непробиваемость. Он стал больше уделять внимания делам империи и начал прислушиваться к своим советникам. Но самое главное — он снова ожил. Я не помню когда в последний раз видел его таким, с горящими глазами и жаждой деятельности в каждом движении. А после того как ты помогла ему повзрослеть ...

Хор демонстративно почесал щетину на голове, прикрытую черным платком.

— Такого он не отчебучивал даже в детстве. И я не хочу, чтобы вернулся тот вечно хмурый император, который не прислушивался ни к чьему мнению и с легкостью убивал там, где можно было обойтись только наказанием. Он всегда заботился об империи, но делал это жестко и безапелляционно.

Я надеюсь, что ваша свадьба закрепит эффект и ты не дашь ему вернуться к прежнему состоянию. Да и просто по человечески — он заслужил счастья.

Глава 43.

Я в задумчивости добрела до здания школы. Иштар уже был там. Мы обосновались на самом верху здания в крохотном классе, где занятия не проводились ни разу. Стены тут почти сплошь состояли из окон.

— Леди Тэкэра, вы рассеяны. Дать вам время сосредоточиться или приступим к экзаменовке сразу.

— Быстрее начнем, быстрее закончим, — ответила я, пытаясь взбодриться.

В класс вошла Чериока и поклонилась нам с учителем.

— С сегодняшнего дня и до окончания экзамена Чериока будет приставлена к вам. В ее обязанности вменяется следить, чтобы вы не нарушали правил.

Еше какое-то время Иштар объяснял мне правила. Тут ничего оригинального не нашлось. Не подсматривать, не списывать, чужого мнения не спрашивать. Удаляться на еду и отдых из класса только под конвоем нашей Чериоки.

Всю кипу экзаменационных материалов мы поделили на 3 части так, чтобы на каждый день приходилось пара сложных предметов, три — четыре попроще и все остальные не вызывающие у меня проблем. Разобравшись что именно входит в список сдаваемых предметов, я поняла почему Хор усилил мое обучение в последнее время. Многие предметы были знакомы мне по Мирьянской школе, но была парочка совершенно незнакомых. Вот что это за 'логическое мышление'? А как я буду сдавать экзамен на знание языка Подлунной империи? Я же еще не осилила третью сотню основных иероглифов! И не то чтобы выучить, я их еще даже не разбирала, а проще — в глаза не видела.

Эх, ладно! Как-нибудь прорвемся, — решила я, перекладывая билеты по языкам в стопку третьего дня.

Весь день до вечера я отвечала на вопросы. Как знала, как могла, как умела. Не все мне понравилось в собственных ответах, но больше всего мне не понравилось то, что мне не сообщали сдала я или нет. Иштар что-то записывал себе после каждого моего ответа.

На мое возмущение он ответил:

— Я не собираюсь ставить тебе оценки. Твоя пригодность на эту должность будет принята или отвергнута императорским советом. Я расстроилась. И когда же я узнаю результаты?

Второй день экзаменов показал, что то самое 'логическое мышление' оказалось совсем не экзаменом, а длинющим тестом, который занял у меня всю первую половину дня. По таким тестам обычно не знания выявляют, а черты характера и склонности. Впрочем, результаты этого теста я тоже не узнала.

Вечером после экзамена и утром до его начала я пыталась впихнуть в себя как можно больше иероглифов. Книгу с тремястами кракозябрами включили в список разрешенных и даже разрешили взять с собой.

Утро третьего дня встретило меня ломотой во всем теле, потому что уснула сидя за столом носом в книжку, и запиской от Има, точнее целым письмом, которое Чериока принесла вместе с завтраком.

"Леди Тэкэра, доброе утро. Приношу свои искренние извинения за то, что пропал без предупреждения на эти два дня. Мы с господином канцлером сейчас ведем разработку одной очень интересной вещицы, которая со временем, я надеюсь, будет принята на вооружение Подлунной империи. Если вам будет интересно, завтра я с удовольствием продемонстрирую вам нашу разработку. Сегодня же вновь прошу простить мое отсутствие.

Обращаюсь к вам с весьма странной просьбой. Для демонстрации мне понадобится ваше самое удобное платье — костюм для верховой езды или нечто подобное, что не стеснит ваших движений. Передайте пожалуйста его с прислугой. Обещаю вернуть в целости и сохранности.

Маркиз ди Сорк. "

Сколько официоза! Боится что кто-нибудь прочтет? В конце письма значился незнакомый иероглиф. Я полезла его переводить, но, к моему великому сожалению, в три сотни основных он не входил. Спрашивать что-то у кого-то я сейчас не имею права. Ладно, после экзамена схожу в библиотеку, поищу там.

Выудив из шкафа свою боевую униформу из Мирьянской школы, я протянула ее Чериоке. Девочка очень ответственно относилась к своей обязанности и не выпускала меня из вида ни на минуту. Одежду она отдала другой служанке, которая ждала за дверями.

Экзамен по языку, как самый страшный, я оставила напоследок. Иштар дал мне два часа времени и небольшую балладу о весне, птицах и цветах, состоящую из двух частей. Первую часть надлежало перевести с общего на Подлунный, а вторую наоборот, с подлунного на всеобщий.

" Хагивара Сакутаро"

" Дни цветов и птиц пришли наконец-то.

Щедро сияет на небосводе солнце.

В городе на деревьях набухли почки.

Сердце мое — рыбачья лодка,

что скользит по волнам, удаляясь от побережья,

залитая полуденными лучами."

Я выписала все известные мне иероглифы из этой части. Мне не хватало всего трех 'щедро', 'почки' и 'лодка'. Подсмотрев в словаре, дописала остальные. Со второй частью все оказалось намного хуже. Перевести древнюю балладу с подлунного было почти невозможно. Все иероглифы, которые встречались в тексте не входили в список основных.

Я перевела лишь отдельные 'руки' ... 'ребенок' ... 'пробуждающаяся природа' ...что-то про город и в конце 'цветы и птицы'.

-Помочь? — подал голос дракон на задворках сознания. Я только отмахнулась от него. Экзамен то я сдаю, а не он.

В дверь нашего небольшого класса постучали. Чериока вошла и поклонилась. Господин Иштар. Мне велено срочно передать леди Тэкэре записку от императора. Не будет ли это нарушением правил?

— Записку? Конечно будет. Мы с учителем переглянулись. Оба были озадачены. О экзамене Им ничего не знал, а отсутствие ответа могло вызвать лишние вопросы с его стороны. Не ровен час еще сам сюда явится.

— Леди Тэкэра, у вас есть предположение что может быть в этой записке?

Я отрицательно покачала головой.

— Тогда не будете ли вы любезны разрешить мне ознакомиться с ее содержимым, чтобы убедиться, что там нет подсказки?

Я замялась. Письмо может быть как формальным письмом, как предыдущее, так и личной запиской.

— Леди Тэкэра, господин Иштар, на сколько я поняла, императору важна срочность, а не конфиденциальность. Когда он отдавал мне ее, то даже не стал сворачивать или опечатывать.

Я неуверенно кивнула Иштару и он развернул листок. Брови его сначала поднялис, а затем сошлись на переносице. Он протянул мне листок.

— Вы понимаете о чем идет речь?

Я пробежала глазами записку и тоже удивилась. А ущу рассердилась.

— В принципе, да.

— Тогда предлагаю незамедлительно ответить и вернуться к экзамену.

Под каллиграфически ровной строкой " А тебе карманы на нем сильно нужны?" я подписала: " Жизненно необходимы! И желательно на костюме, а не отдельно от него!"

Что он собрался делать с моей любимой одеждой?! Записка была возвращена Чериоке, но вернуться к теме экзамена у меня получилось не сразу.

Дальнейшее стихосложение было форменной отсебятиной:

" Я руки протяну и ласково обниму ребенка.

Когда пробуждается природа, даже в городе дышится свободно.

И всюду вижу я цветы и птицы."

Строчек у меня получилось почему-то намного меньше, зато они были длиннее. Да, похоже так мне экзамен не сдать. Общий смысл я уловила и даже попыталась передать стилистику белого стиха, но чуял мой хвост, что перевод очень приблизительный ... с погрешностью в ниртан!

Еще некоторое время я пыталась проглядеть дырку в исписанном и заляпанном кляксами свитке, но поняла, что ничего лучше не придумаю, поэтому с обреченным видом сдала свой позор Иштару и вышла из класса.

— Ну что? Как? — налетел на меня ураган имени Кимико. Я повисла у подруги на шее. Из-за этой дурацкой подлунной письменности хотелось расплакаться, но в то же время я была жутко рада видеть ее. В последнее время мы с Микой почти не виделись — она была занята делами государственной важности, в том числе дипломатическими переговорами с наследницей Миалики.

— Ну, язык я точно завалила, — тяжко вздохнула я, приземлившись на скамейку в тени сада за школой. Мика тоже не выглядела довольной.

— Плохо. Это один из основных предметов, по которым оценивают кандидаток. Хотя Мира, не смотря на то, что сдала его с первого раза, до сих пор учит. Что-то у нее восьмая тысяча не пошла...

У меня внутри все похолодело.

— Восьмая тысяча чего? — простонала я, надеясь что ослышалась.

— Иероглифов, — недоуменно ответила она. Я со стоном откинулась на жесткую спинку. Вот так и знала, что у меня будут большие проблемы с этим предметом.

— А сколько их всего?

— Двенадцать.

Я ментально начала биться головой об стенку. Двенадцать тысяч символов мне не осилить даже за тысячу лет. Внутри хихикнул дракон. Почему-то этот гад не разделял моей печали, за то я отчетливо ощущала его предвкушение.

— Чего ты радуешься? Вот не сдам экзамены, не выйду за Има и не стану императрицей.

— И что тогда?

— Помру с горя тогда! Ящер просто рассмеялся. Вот ведь гад чешуйчатый, и в глаз ему не дашь для понижения уровня вредности.

Самодовольная рептилия спроецировала мне образ, который в переводе на слова означал: мы с тобой одно целое. Дать в глаз мне равносильно дать в глаз себе. Можешь сразу дать себе в глаз без моего участия.

От перепалки с драконом меня отвлек расстроенный вид Мики.

— А ты чего такая кислая? Это из-за переговоров? Она в ответ кивнула и знаком попросила поставить полог. Я выполнила ее просьбу и вопросительно уставилась на подругу.

— Полный крах. Эта принцесса Миалики просто непробиваема. За своих людей она, видите ли, переживает! Как это она с ними драться будет?! А что в стране творится черти что, так это нормально! — Мика была возмущена до глубины души. — Молодая наивная дурочка!

— Но ведь элитные войска ее отца сейчас у нас и готовы воевать за нее.

— Ага. Им говорил, что все готово. Нам нужна только наследница. И ведь никем другим ее не заменишь. Народ Миалики прямо-таки боготворит ее. Все ждут когда же юная принцесса вернется, свергнет всех злодеев и станет императрицей. Вот будет здорово, если мы всех свергнем без ее участия, а на трон садить некого. Любого ставленника люди воспримут в штыки и начнется бунт, но уже против нас.

Некоторое время мы сидели молча.

-Мика, а я могу вам чем-нибудь помочь? У меня странное ощущение, что я смогу. Она вздохнула.

— Возможно. Ты намного терпеливее меня. Но проблема в другом. Им дал слово, что никто не узнает, где спряталась принцесса, кроме членов императорской семьи. Мы все конечно уже давно считаем тебя одной из нас, но официально ты не принадлежишь к императорской семье.

Мы еще немного посидели молча. В конце концов Кимико встряхнулась и поднялась со скамейки.

— Пошли ужинать, я жутко голодная.

Сестры Минори, Наоки и Эми торопливо доедали свои порции. Кажется девочки нашли себе работу при дворе и теперь днями и ночами пропадали на посту. Еще несколько девушек обедало в отдалении от нас. Кажется это первоклассницы. Я обратила внимание, что их стало больше.

— А что, невесты начали возвращаться?

— Да. Императорский совет решил, что учебный год начнется вовремя. Я нахмурилась.

— У нас по стране бродит больной на всю голову маньяк, а император решил продолжить обучение невест?

— Тэкэра, не нервничай. Он знает что делает. Охрана дворца усилена. Все военные в полной боевой готовности. Флот противника мы разгромили. Достаточно одного взгляда императора, чтобы все наши войска кинулись на врага. Даже если он чего-то удумает, его просто затопчут количеством и массированным обстрелом.

Мика попыталась усесться за ближайший столик, но я заметила в дальнем углу Чи и потащила Мику за ее столик. Чи задумчиво кромсала котлету на микроскопические кусочки. Она вздрогнула, когда я поставила свой поднос на стол.

— Привет! Что ты грустишь тут в одиночестве?

Она обвела нас взглядом и ничего не ответила, вернувшись к своему занятию.

— Чи, что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — как-то безжизненно ответила она и запихнула в рот целую часть котлеты.

Не хочет разговаривать. Странное поведение Чи меня беспокоило уже давно. Тяжелые времена отвлекли ее от той проблемы, которая терзала ее изнутри, но сейчас она снова стала неразговорчивой и отстраненной.

— Чи! Ну-ка колись, что у тебя случилось?

— Есть вещи, которые я не хочу обсуждать.

Лицо Чи было практически каменным. Моя полушутливая попытка вытянуть из подруги причину ее горестей провалилась. Мика протянула меня за рукав, прося сесть обратно и покачала головой. Возможно она была права. Видимо, сейчас Чи лучше не трогать. Я, обескураженная, села на свое место.

Некоторое время Чи сосредоточенно упихивала в себя ужин, после чего встала и ушла не прощаясь.

— Да что с ней творится? — возмутилась я, — Нельзя оставлять ее в таком состоянии!

— Я слышала, что у нее проблемы дома. А в такие вещи, как известно, лучше не лезть. Это не каждому понравится.

-Маркиз! Вы не можете! — Услышала я возмущенный голос Чериоки где-то на первом этаже и открыла глаза. Судя по цвету за окном утро было ну очень ранним. Наспех одевшись и умывшись, я поспешила на подмогу Чериоке. Иму что-то срочно понадобилось от меня, а у девочки четкий приказ — мужчин к невестам без особого разрешения не допускать. Я снова проболтала с Микой половину ночи и идти в свои покои в правящем доме было откровенно лень.

— Маркиз ди Сорк! — улыбнулась я Иму, препирающемуся со служанкой, — что привело вас сюда в такую рань? Я демонстративно зевнула, выказывая свое неудовольствие.

Еще немного поиграв в двух мало знакомых личностей для прислуги, обменявшись десятком любезностей, мы наконец вышли в утренние сумерки.

Зайдя за ближайшие деревья, скрывающие нас от чужих глаз, Им сгреб меня в охапку и закружил.

— Я так по тебе соскучился! Три дня показались вечностью. Почему ты не ночуешь в своих покоях?

— Мика вчера вернулась. Мы заболтались и упали там где стояли.

— Мы с Хором изобрели одну штуку. Жажду немедленно похвастаться.

— Что вы сотворили с моим костюмом?

— Вот за одно и увидишь.

Я согласилась и Им повел меня в тайные подземелья императорского дворца. Повороте эдак на тридцатом я поняла, что без посторонней помощи мне отсюда не выбраться. Однако помещение, в котором мы оказались, было на удивление чистым и светлым. Деревянный пол из какой-то светлой древесины и гладкие белые стены куполом сходящиеся над головой. Под потолком висит круглый светящийся голубоватым светом шар. Он чем-то напоминает кусок лунного камня из башни дракона. У одной из стен расположился камин, отделанный белым мрамором.

Из мебели здесь имелись несколько столов, стулья и пара ширм. В противоположной стене имеплись еще две двери. Два стола, стоявшие в центре, были завалены банками, плошками и какими-то обрывками ткани. Им взял один из обрывков и протянул его мне. Ткань оказалась твердой как камень и загнутой спиралью.

Им вынес из-за ширмы деревянную вешалку на подставке. На вешалке болтался панцырь мечника. Латы выглядели странно. Металлический блеск совершенно отсутствовал. Они были черные, словно их закоптили.

Им достал из угла, где притаился целый арсенал оружия, арбалет и пустил короткий болт в доспех практически в упор. Болт отскочил от доспеха не издав ни звука. Мне стало интересно и я подошла ближе. После тщательного изучения мои брови сами собой поползли вверх. Доспех был не металлический, а тряпичный!. Больше всего это походило на накрахмаленную ткань, которую положили на доспех и высушили по его форме. Разница была лишь в том, что эту ткань не пробил арбалетный болт. Я стянула панцирь с вешалки и подняла перед глазами на вытянутых руках.

— Поразительно! Он же невесомый! — восхитилась я диковинкой.

— Представляешь, это тот же состав, которым мы красили Хора! Ткань после засыхания ничем не пробивается. Ей вообще ничего не делается. Вот мы с Хором и придумали что-то вроде защитного костюма.

Оказалось, что кроме верхней части есть еще и штаны, обшитые пластинами. Вещь, конечно, поразительная, но я сразу увидела два недостатка этого защитного костюма.

Первым делом заставила Има обрядиться в свое изобретение и устроила спарринг на мечах. Из трех раундов Им продул все три. Костюм сковывал движения, а из-за непродуманной формы пластинок на штанах, ноги постоянно цеплялись друг за друга.

Потом я стянула с императора верхнюю часть доспеха и сунула ее верхней частью в камин. Через 30 секунд пластины, изображающие наплечники отвалились, а у меня в руках остались две округлые половинки — грудная и спинная части.

— Возможно сам материал и не горит, но соединяющие части вполне горючи.

— Как быть? — озадаченно почесал макушку Им.

— Тебе нужна хорошая портниха. Шить ты не умеешь, это я давно знаю.

Из завала на столе я вытянула исписанный лист бумаги и пару карандашей, перевернула его и стала рисовать.

— Пластины на груди у тебя слишком большие. При замахе мечем они мешают свести тебе руки вместе.

— Но если делать их уже, то уязвимых мест становится больше.

— Просто нужна не одна большая, а основная, которая не стеснит движений, а вокруг нее много мелких, которые прикроют бреши в броне.

— Но тогда удар будет более болезненный. Площадь давления резко сократится.

— Ты что предпочитаешь? Двигаться и получать синяки или целым и невредимым отсиживаться в консервной банке?

И понеслось! Мы рисовали, спорили, придумывали и тут же на коленке принялись кроить новый костюм. В какой-то момент Им предложил:

— А что если вместо пластин в подвижных частях мы сделаем чешую как у дракона?

Внутри тут же возникло постороннее любопытство. Ну еще бы чешуйчатый не поучаствовал в создании прототипа собственной шкуры. Но дракон только наблюдал.

— Будет цепляться на локтях за бока и на коленях.

— У драконов живот и внутренняя поверхность лап покрыта не чешуей, а пластинами. Дракон одобрительно хмыкнул. Кажется Има только что похвалили за наблюдательность. Пришлось метнуться в башню сокровищ для детального изучения реликтовой шкуры.

Когда мы открыли все ставни на окнах я вновь восхитилась красотой этого создания. При полном освещении я не видела его ни разу. Дракон позировал. Не будь он каменным еще и грудь бы выпятил.

В конце концов, вернувшись в наше подземелье, договорились что мне будем делать 'драконий' костюм, а ему пластинчатый.

— Два сапога — пара! — вздохнул Хор, заходя к нам с огромным подносом. Только почуяв запах еды, я осознала на сколько хочу есть.

Мы с императором как две оголодавшие чайки накинулись на еду.

— Может вы уже спать пойдете?

— Какое спать! — возмутилась я с набитым ртом, — у нас тут работа в самом разгаре!

— Часть работы можно препоручить профессионалам, — указал Хор на кривые подштанники, лежащие на лавке, — а часть, например, Мике. Она как раз без дела слоняется. А просиживать ночи на пролет — это не дело.

— Ночи? — не поняла я.

— Да. Время второй час.

Мы с Имом ошарашенно переглянулись. Вроде только что было утро.

Глава 44.

На следующий день после завтрака я сидела в одном из кабинетов в открытой для посещения части правящего дома и частично на пальцах, а частично рисунками пыталась объяснить краснеющему и пыхтящему мастеру Ару, что именно я от него хочу.

Мастера Ара срочно вызвали во дворец с утра пораньше для выполнения заказа государственной важности. Уважаемый портной прибыл во дворец немедленно и вместо того, чтобы получить срочный заказ на платье или фрак, или уж на пошив корабельных парусов на крайний случай, получил меня — одну из невест императора, взбалмошную девицу, которая требует с мастера Ара форменное непотребство.

Мне нужна была тканевая основа под наш новый доспех. Им хотел сделать основу из моего боевого костюма, но я не дала уродовать мою вторую шкуру. Было решено основу шить с нуля. Объяснять мастеру Ару на кой мне обтягивающее белье от пяток до ушей я не собиралась. Пусть думает, что соблазнять наследника императора.

— Леди Тэкэра, я никогда ничего подобного не шил, — снова вспыхнул крепкий мужчина с коротким ежиком черных волос. Он был уже не молод, отчего румянец на его лице смотрелся совершенно неуместно.

— И ... вы знаете ... есть две вещи, которые я не разумею...

Он замолчал не в состоянии подобрать слов.

— Мастер Ар, говорите как есть.

— Как это примерять? С одной стороны — вы не обозначили ни одной застежки, с другой ... это ведь прямо на тело одевается ... даже без нижней рубахи ...

Ну что ж он за портной такой? Неужели местные женщины никогда не заказывали у него исподнее?

— А как примеряют белье ваши местные клиентки?

— Так этим у меня Саянка занимается, дочь моя.

— Вот ее на примерку и пришлете.

Юркая девушка с проворными руками и острым взглядом принесла сметанную основу уже к вечеру. Застежку, которую я пририсовала на спине, по аналогии с корсетами, пришлось перенести вперед. Воротник стойкой заменить на капюшон и внести еще с тысячу исправлений в выкройку, так как мне нужен был костюм, в котором я смогу задирать ноги выше головы, а не стоять по стойке смирно.

Дочь портного я мучила почти до утра, но, к ее чести, она ни разу не пожаловалась и даже не зевнула.

Ближе к четырем часам утра, когда я отпустила Саянинь и Чериоку, тоже помогавшую нам, дочь портного вдруг остановилась и посмотрела на меня.

— Леди Тэкэра, я очень извиняюсь, но могу ли я задать один интимный допрос? Я удивилась и кивнула. Саянинь подняла мой костюм на вытянутых руках.

— А как в этом ходить в туалет?

Вопрос вызвал у меня приступ столбняка на некоторое время. И почему мне этот вопрос самой в голову не пришел? Девочка явно спросила это просто так, не особо надеясь на ответ. Ведь по официальной версии мы шьем белье для совращения императорского наследника, которое можно будет одеть один раз, а потом просто снять целиком. А что если в разгар военной операции мне приспичит в кустики? И проблема тут даже не в снимании и одевании доспеха каждый раз. Под тем самым кустиком может сидеть засада, а я такая вся обезоруживаюсь и бегу в лапы к врагу.

Однако в четыре часа утра мой мыслетворный орган думать отказался, навязчиво транслируя в черепной коробке изображение мягкой подушки и теплого одеяла.

— Вот ты об этом и подумай на досуге, — вздохнула я. В детстве, пока родители не разошлись, меня все же воспитывали как герцогиню. А основное правило, которое я усвоила — грамотно делегируй полномочия и все будет в порядке.

Примерку мы устроили в том же кабинете, где я накануне беседовала с мастером Аром, поэтому до моих покоев было значительно ближе. Вломившись в собственную спальню, я не раздеваясь плюхнулась на кровать и только когда мое тело растеклось по одеялу я почувствовала его.

Описать ощущение было довольно сложно. Это был не звук, не запах и не что-то, что можно почувствовать обычными чувствами. Я ощущала его душой. Кусочек меня самой сидел в кресле рядом с кроватью. Родной и близкий Им смотрел на меня, излучая нотку ворчливого недовольства. Уже час как он сидит в этом кресле и дожидается меня. Сегодня ночью он влез в мое окно в надежде незамеченным пробраться ко мне под одеяло, но там меня не оказалось.

Я, все еще не шелохнувшись — на это просто не осталось сил, потянулась к нему своей лаской и любовью. Нотка недовольства исчезла и меня окутала взаимная волна нежности. Кровать рядом со мной прогнулась под его весом. Я почувствовала возникший вокруг полог.

— И это будущая императрица Подлунной империи. Нельзя так урабатываться. Это вредно для здоровья.

Им принялся стаскивать с меня сапоги.

— Ммм, — ответила я на его тираду, продолжая изображать морскую звезду.

— Да знаю я все, — усмехнулся мой любимый император, — трудилась на благо империи. Довела мастера Ара до заикания. Бедняга уже план побега из империи готовить начал.

— Ммм? — выдала я на октаву выше, чувствуя как с меня стягивают брюки.

— А что ему еще оставалось? Невесты императора — это девушки, чью невинность берегут как национальное достояние. По законам Подлунной империи женщина со своими "женскими штучками" может обратиться только к другой женщине, ибо мужчинам о таком рассказывать неприлично. А тут ты со своим госзаказом. И не просто с исподним, а с каким-то невиданным и совершенно неприличным. И не просто так, а еще и с картинками! Ух! Даже не представляю что подумал мастер Ар. Толи что ты его соблазнить пытаешься, толи что император устроил из школы бордель.

— Ммм, — сокрушенно простонала я, понимая что снова выделилась из-за своего незнания местных традиций.

Им, давясь от смеха, умудрился поднять меня с кровати и спровадить в ванную, после чего мою почти бессознательную тушку завернули в одеяло, уложили под бок и отпустили в свободное плавание по океану снов.

— Нет! Я в этом к ним не выйду!

Шиика, Мика и Мирайя, помогавшие мне одеваться в этот проклятый мертвыми богами боевой костюм, утирали слезы и кусали губы, пытаясь успокоиться.

Когда Саянинь принесла законченную основу под доспех со всеми моими поправками, я думала что половина дела сделана. Как я ошибалась! Оказалось, что это только сотая доля. Далее последовало долгое и муторное изготовление самой брони в виде чешуек. Вообще у нас получилось своеобразное состязание мужской части семьи против женской. Им, Хор и Найтар трудились над доспехом императора.

Основная сложность была в количестве чешуек и способе их изготовления. По нашей задумке чешуйки должны были пришиваться к моему нательному скафандру, но кусочки ткани, пропитанные раствором невозможно было проткнуть иголкой, поэтому отверстия приходилось проделывать заранее, а потом смачивать так, чтобы раствор не заполнил их, закупорив при засыхании. Под чешую я выбрала золотистый шелк. Пока мы вырезали и дырявили чешуйки, пока замачивали и сушили их, пока пришивали все это к костюму ... мужчины соорудили второй доспех — на Найтара.

И вот сегодня, когда после множества дней кропотливой работы мой доспех оказался закончен, я поняла что мы все делали не правильно! От огромного количества чешуек и ниток, которыми они пришивались к основе, эта самая основа каким-то невообразимым образом стала на размер меньше. Теперь доспех облегал все мое тело как вторая кожа ... чешуйчатая кожа! Радовало лишь то, что он был практически невесом. Ткань врезалась в тело, подчеркнув и обтянув все что только могла.

Если бы вместо золотисто-желтой, моя чешуя была телесного цвета, то с первого взгляда я вообще выглядела бы обнаженной. Конечно у такого боевого костюма есть свои плюсы. Деморализация всех солдат на поле боя гарантирована, причем не только вражеских ... Картину непотребства довершал разрез между ног. Саяна не придумала ничего лучше, как просто не зашивать шов на причинном месте. Когда садишься на корточки ткань как раз расходится в разные стороны ... Когда бьешь противника пяткой в лоб — тоже ...

Это даже как-то не честно выходит — ты бьешь противника налево и направо, а он вместо того чтобы защищаться ... пытается разглядеть цвет твоего белья ... если оно там есть ... Я вспыхнула от смущения и досады за собственные мысли.

— В таком виде никуда не пойду! — в очередной раз заявила я, смерив хохочущих дам недовольным взглядом. Они честно пытались успокоиться, но ничего не выходило.

— Это надо в первую брачную ночь одевать, а не на войну, — выдавила Шиика закусив кулак.

Комната без окон, освещенная мерцающими лунными камнями неожиданно огласилась скрипом дверных петель. Прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, поверх ширмы, отгораживающей нашу честную компанию от двери, заглянул Им.

Я с визгом натянула на себя подол платья. Торчащая из-за ширмы голова выпучила глаза, похлопала ими, пару раз открыла и закрыла рот и выдала непривычно низким и сиплым голосом:

— Удачный прототип. Готов признать свое поражение ...

После чего голова императора скрылась из виду и судя по повторившемуся скрипу, он вышел. Комната огласилась истерическим взрывом хохота.

— Чего вы ржете? — возмутилась я спустя несколько минут. Истерика не прекращалась. Мика покрутила рукой в воздухе, мол, обернись. Я обернулась, продолжая прижимать к груди подол платья, и чертыхнулась. Прикрылась называется! А сзади то стоит зеркало в котором отражались все мои тылы в полный рост. Вот и первый деморализованный противник.

В двери постучался и заглянул Найтар.

— Что вы такое наваяли, что наш маркиз в состоянии аффекта сидит и смотрит в одну точку, на вопросы не отвечает.

Моя заплаканная от смеха компания высыпала из-за ширмы и выставила парламентера из комнвты. Хохот наконец стих. Смеяться они уже не могли, просто постанывали, держась за животы.

Спустя еще пару минут к нам попытался прорваться Хор. Мика протянула мне штаны от формы Мирьянской школы.

— Одевай сверху. Если мы им тебя не покажем, то они не отстанут. Еще пятнадцать минут меня упихивали в штаны. Натянуть их против шерсти ... или скорее против чешуи, оказалось делом не из легких. Пришлось выворачивать их наизнанку, засовывать ступни в штанины и накручивать их на меня.

В штанах картина выглядела не так ужасно. Непотребство выражалось в обтянутой до крайности груди. Мое появление в соседней комнате не вызвало столь бурной реакции как у Има.

Хор с Найтаром изучили предъявленную меня, переглянулись, посмотрели на Има ... и ничего не сказали.

Когда пауза все же затянулась, Хор оживился.

— Ну что же, надо его протестировать.

Император медленно поднял тяжелый взгляд на канцлера. В помещении как будто резко похолодало. Хор как-то весь подобрался, сглотнул и поспешно добавил:

— Иди, переоденься. Тебе во время испытания внутри него быть не обязательно. Я кожей почувствовала как все выдохнули. Кажется только что краем глаза я могла видеть того страшного и ужасного императора Подлунной империи, о котором мне рассказывал Хор.

Испытания были зрелищные. Три костюма, мой, Има и Найтара, натянули на соломенные чучела и принялись издеваться как в голову взбредет. Меня несколько озадачил Им, который бросился на чучел с двуручным мечем как на настоящих врагов. Он разве что не рычал на них! Это он на тренировке недозанимался или ... Ой! Это же мой жених пытается пар выпустить. Не думала что вид моего тела, затянутого чешуей приведет его в такое ... в такую боевую готовность.

Все молча наблюдали как бесится император, пробуя все колющее и режущее, что нашлось в нашем не большом оружейном арсенале.

После того как Им немного успокоился, Найтар с Хором принялись расстреливать костюмы из арбалетов длинными утяжеленными болтами. Костюмы не сдавались и только после того как Хор начал тыкать в них горящим факелом от костюмов Има и Найтара начали отваливаться детали.

Я сморщилась, когда факел поднесли к моему костюму. Мы столько над ним корпели, а сейчас ткань в основе костюма вместе с нитками вспыхнет и останется только горстка чешуи. Однако мой чешуйчатый наряд на огонь не отреагировал никак. Ни одна чешуйка не отвалилась от него и только когда факел опустился к краю штанины мы почувствовали запах горящей соломы. Хор немедленно потушил дымящееся чучело. Устраивать пожар в наши планы не входило.

— Тэкэра, тебе удобно в твоем костюме?

— Да, вполне. Только я еще не успела опробовать его в бою.

— Чешуйки закрывают швы. Если к твоему экземпляру сделать сапоги и какую-нибудь хитрую маску, то ты станешь неуязвима даже для огня.

На следующий день мастер Ар вновь был вызван ко двору, но на этот раз перед аудиенцией у императора его попросили подписать согласие о неразглашении. Мирайя с Найтаром восседали на троне. Говорил Хор.

Он продемонстрировал портному наши доспехи, объяснил, что это новая разработка империи. Мастеру Ару предлагают выполнить большой заказ. Доработать эти модели и сшить нечто подобное для всей дворцовой стражи. А в будущем, возможно, и для всей армии Подлунной империи.

Некоторое время мастер Ар просто пытался понять почему портному заказывают доспехи, но когда он изучил наши образцы, то был удивлен и не сразу поверил, что они целиком сделаны из ткани.

Потом пришлось убеждать его, что тряпичный доспех способен защищать. После чего мастер Ар согласился принять заказ.

— Уважаемый Аринсин, технология изготовления подобных доспехов является государственной тайной Подлунной империи, поэтому все работы будут проходить исключительно на территории дворца. Возьмите несколько ваших лучших работников, в которых вы уверены и приходите завтра на рассвете. На время обучения ни один из вас не сможет покинуть дворец. И учтите, что наказание за разглашение тайны — смерть. Поэтому советую вам выбирать людей получше.

Портной испуганно сглотнул, глубоко поклонился и вышел. На следующий день во дворец явилось пять человек. Мастер Ар привел жену, дочь и двух молодых людей. Встречать артель портных поручили мне.

— Это люди, которым я доверяю как себе. Мне кажется что для первичного обучения этого пока достаточно. С Саяной вы уже знакомы. Это Силтана, моя жена, Иртан — жених моей дочери и его брат Лирин.

Каждый из представленных поклонился и я повела их в нашу мастерскую. Сама схема сборки нашей брони была для портных элементарна, а вот состав, которым пропитывалась ткань вызвала много вопросов. Однако Им категорически отказался открывать секрет нашей пакости кому-либо. В связи с этим Мирайю назначили ответственной за бочку жидкой брони. В помощь ей выделили Чериоку. Я удивилась такой степени доверия к этой девочке. Но, видимо, императорской семье нужны доверенные слуги. Возможно со временем она будет посвящена в некоторые наши тайны.

Саянинь я отловила отдельно и сообщила что наше нательное белье после нашивания чешуек стало мне маловато. Девушка прикусила губу, чтобы не хихикнуть и пообещала учесть сей момент.

Так как Мирайе чаще всего предстояло находиться в мастерской, ее я безжалостно отдала на растерзание мастеру Ару. А что, у Найтара костюмчик есть, пусть пока не совсем доведенный до ума. Теперь будет и у его супруги.

Глава 45. Мэна Тэкэра.

За беготней с доспехами я совершенно забыла об императорском совете. Как оказалось, он состоялся без меня. Хор вручил мне свиток, когда я застала его у Шиики на кухне. Они переглянулись и вздохнули. Я уселась с ними за стол и развернула гербовую бумагу. Хор притих, а Шиика принялась накрывать для меня.

Содержание свитка гласило что я сдала все экзамены, кроме языка подлунной империи. Соответственно официального разрешения на брак мне не дают.

В коридоре послышались шаги, а у меня от расстройства стрельнуло в ухе. Боль исчезла так же быстро, как и появилась, а в кухню вошел Им.

— Куда все подевались? Хор, ты не видел Найтара? Шиика, тебя тоже тут не было двадцать минут назад! Это что, заговор? Лицо Има исказилось, а последняя фраза прозвучала как-то странно, как будто с акцентом.

— Ты проверял нас уже однажды. Забыл?

Лицо Хора было совершенно спокойным, но я видела, что он злится. Это у них что, больная тема? Шиика вон тоже вся скривилась и отошла от стола подальше.

— В чем смысл твоих психозов? Ты снова начал изображать из себя тирана? Мы же только вздохнули спокойно.

В воздухе запахло жаренным и я решила вмешаться.

— Мальчики не ссорьтесь! Давайте мы не будем обсуждать за столом заговоры и психозы.

Что Им что Хор замолкли на полуслове и уставились на меня, словно только что увидели. А я вдруг вспомнила что держу в руках. Судя по всему собрание проходило без меня и они все только что вернулись с совета.

Я поспешно смяла лист бумаги и одним метким движением отправила его в огонь.

— А когда ты успела так хорошо выучить язык и почему разбрасываешься государственными бумагами?

— Понятия не имею о чем ты, — решила косить я под дуру, чтобы не объяснять что за бумагу сожгла только что.

Хор достал из-за пазухи еще какой-то свиток и протянул мне.

— Прочти это.

Я развернула его и прикусила язык прежде, чем успела что-нибудь ляпнуть. Это был стих с экзамена. Я зло уставилась на Хора. Что он задумал? Опозорить меня перед Имом, указав тому что я вообще ничего не знаю.

— Читай! — поторопили меня.

Ну что же. Текст был написан на всеобщем, вот и буду читать на всеобщем.

" Хагивара Сакутаро"

" Дни цветов и птиц пришли наконец-то.

Щедро сияет на небосводе солнце.

В городе на деревьях набухли почки.

Сердце мое — рыбачья лодка,

что скользит по волнам, удаляясь от побережья,

залитая полуденными лучами.

Руки окуни — прохладная влага

ласкова, как объятия ребенка.

В пору весеннего пробуждения природы

отправляюсь бродить по городским кварталлам.

Всюду на деревьях — цветы и птицы."

Им улыбался как дурак, глядя на меня пока я читала. Что с ним такое? От ссоры не осталось и следа. Когда я закончила, Хор встал, прокашлялся и хлопнул в ладоши, создавая контур.

— Леди Тэкэра. Я, как уполномоченный представитель власти Подлунной империи, официально объявляю, что вы сдали все экзамены и с сегодняшнего дня вы официально получаете статус невесты императора с правом коронации. Шиика, пойдем выйдем. Хор подхватил повариху за локоток и поспешно двинулся к выходу.

— Ой, что сейчас будет, — прошептала она.

— Или он ее убьет, а потом и нас всех за одно, либо мы завтра играем свадьбу.

Мы так не договаривались! Какого конунга здесь происходит? Я пылала гневом и только поэтому не вжала голову в плечи и встретила сверкающий взгляд императора относительно спокойно. Я рассчитывала что сама скажу Иму про экзамен, но Хор спутал мне все карты! А что сейчас творилось с моим императором! В душе Има боролось сразу несколько чувств. В его взгляде читалась злость, растерянность, счастье и желание убивать. Ну а какому императору понравится, что самые близкие люди проворачивают махинации у него за спиной? Пусть даже для его блага, но все же.

Я не стала дожидаться пока моего императора порвет на куски от переизбытка чувств, или пока он не порвет меня, а просто подошла к нему и поцеловала. Целовать пришлось долго и страстно, пока мышцы на шее и плечах не расслабились, а руки не обвили меня и не прижали к сильному мужскому телу.

— Ваше императорское величество, а вы еще не передумали? — промурлыкала я, отдышавшись и повиснув у Има на шее. Его взгляд был абсолютно пьяным и счастливым. Ух, кажется буря миновала.

— Конечно нет! Только у нас проблема.

Я вопросительно посмотрела на него.

— Если ты сейчас не перестанешь меня дразнить, то первая брачная ночь случится еще до свадьбы. Однако руки с нижней части моей талии никто убирать не собирался. Я ухмыльнулась и высвободилась из его объятий.

— Я ... мне нужно ... я вернусь ...

Так и не закончив фразу Им вышел из кухни, едва не вписавшись лбом в косяк.

Я хихикнула. Таким Има я еще не видела. Из кладовки высунулась половина головы господина Хозоирона и прошептала:

— Он ушел?

Я уставилась на него недоуменно. Кажется ни я ни Им не заметили что эти два поганца вышли не в дверь, а в кладовку!

— Улетел на крыльях счастья, — буркнула я, предвкушая расправу, — это что сейчас такое было?!

— А что было? Считай что ты пересдала мне язык подлунной империи и имеешь право официально стать императрицей.

— Как пересдала? Зачем было так ему об этом сообщать?

— Ты видела его в мастерской, когда он лупил доспехи. Он же на грани! Он с трудом себя сдерживает! Не мучай его Тэкэра, он и так много испытаний перенес. Я считаю что чем быстрее состоится ваша свадьба, тем лучше.

Я даже не сразу нашлась что ответить.

— Ладно, конунг с ней, со свадьбой. Вроде никто и не против. Но когда это я успела тебе экзамен пересдать?

Хор удивился.

— Да вот только что. Ты же перевела древнюю балладу.

— Я ничего не переводила.

Хор снова достал свиток, развернул и ткнул им в нос.

— Что здесь написано?

— Я уже читала эту балладу о цветах и птицах. Она написана на всеобщем!

Хор и Шиика переглянулись и уткнулись в свиток. В кухню вошел абсолютно мокрый Им с посиневшими от холодной воды губами. Хор сунул свиток ему под нос.

— На каком языке написано?

Им, не ожидавший такого напора остановился, посмотрел на свиток, на Хора, снова на свиток. Некоторое время он просто изучал содержимое, а потом вдруг уставился на меня и расхохотался.

В голове чертыхнулся дракон и я все поняла. Кулаки сжались сами собой.

— Господин канцлер, ведь вы официально признали право леди Тэкеры на трон империи? Я надеюсь вы не из тех, кто дает слово, а потом его забирает?

Им навесил на себя всю официальность на которую был сейчас способен. Растерянный Хор кивнул и посмотрел на меня. Сначала он ждал объяснений, но через пару мгновений до него дошло ...

— Ну ты и сволочь! — принялась я отчитывать свою вторую сущность, — я тебя об этом не просила! Какого рожна сегодня все устраивают мне сюрпризы?

— Просто всем уже надоела эта мыльная опера. Вы же глазами друг друга сожрать готовы. В вашем присутствии воздух раскаляется. И вообще, мне надоело ждать.

Я зарычала не хуже дракона. Уточнять чего ждать ему надоело я не стала.

— А как ты видишь написанное? — спросил Хор у Има.

— А я вижу одновременно на двух языках. Во мне есть частичка Тэкэры, поэтому я вижу наши иероглифы, как будто на всеобщем, но этой частички слишком мало, чтобы я не узнал родной язык.

Хор скривился. Он понял что поторопился с официальным объявлением и подлунный язык ему за меня сдал дракон, но слово не птица, выпустил — не поймаешь. Наш канцлер еще немного построил страдальческие гримасы и махнул на нас рукой.

— Конунг с вами. Вон, посмотри до чего ты маркиза ди Сорка довела. Шляется средь бела дня мокрый до нитки. Когда свадьбу играть будем?

Им расцвел хищной улыбкой.

— Завтра! Ты же сам сказал ...

Повариха с канцлером выпучили глаза:

— А платье ...

— И гости ...

— А еще меню для праздника ...

— Это же уйма приготовлений!

Им оскалился еще более хищно.

— Ну ведь вы так любите сюрпризы! Вот и постарайтесь, устройте своему императору сюрприз!

Хор с Шиикой переглянулись и повесили носы. Кажется они сами себя перехитрили.

Вечером Им выцарапал меня из мастерской, где я обучала и помогала портным, пытаясь создать прототип доспеха для Мирайи. Он увел меня в заброшенную беседку не далеко от правящего дома. Разноцветное небо постепенно темнело, а мы просто сидели молча, обнявшись в сумерках и дожидаясь ночной тьмы и тишины.

— Тэр ... — мурлыкнул император мне в самое ухо, прижавшись щекой к виску.

— Да, — почему-то шепотом ответила я.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Э-эм-м-м, — удивленно ответила я. Он отстранился и щелчком пальцев поставил маленький полог. На столько маленький, что в него не поместились даже ноги.

— Знаешь, я как император не привык считаться с чужим мнением и учитывать чужие потребности. По отношению к тебе я поступил точно так же. Сейчас мне не по себе, что я поставил тебя перед фактом. Тэкэра, я люблю тебя и мне очень важно услышать твое"да". Я не хочу чтобы ты воспринимала наш брак как должное, как некую обязанность.

— Брак — неправильное слово, — потупилась я, чувствуя как от волнения начинаю дрожать, — Им, Хор кое-что рассказывал мне о том, что было до моего появления здесь. Скажи, почему шпионку, подосланную твоим братом, ты так любезно принял в своем дворце?

— Шпионки не умеют так искренне улыбаться, — чмокнул жених меня в кончик носа.

— Я готовился увидеть хитрую змею в камуфляже, а встретил большеглазую загнанную лань. Я давно научился видеть лож и искренность в человеке по взглядам, жестам и даже температуре тела. Я могу сосчитать пульс собеседника не прикасаясь к нему, видеть его насквозь.

Мне одного взгляда хватило, чтобы понять — ты сама попала в беду. Потом ты удивила меня своим отношением ко мне, к людям, к животным и к миру вообще. Я стал присматриваться к тебе пристальней и чем лучше узнавал тебя, тем больше удивлялся и сильнее привязывался. В один прекрасный день я проснулся и понял, что не могу без тебя. Пытался забыть, отвлечься, но с каждым днем мне становилось все хуже. Мальчишка влюбленный без памяти. Не представляешь как я злился на себя. Я изменил своим принципам, свалил почти всю работу на Хора и практически преследовал тебя. Представляешь, я залезал по ночам к тебе в комнату и до утра смотрел как ты спишь. А потом война ... Все сразу пошло не так. Враг оказался намного сильней, чем мы рассчитывали. Я вытягивал из драконов энергию на пределе своих сил, не думая о последствиях. А потом, наш первый поцелуй ... это было прощание. Я не мог думать ни о чем, кроме твоей безопасности. Мое тело было на фронте, а мысли здесь, рядом с тобой. Тогда я думал, что сделаю тебя несчастной и решил переломить ход битвы ценой своей жизни. Представляешь, каково было проснуться с тобой в одной постели. Сначала решил, что умер. Потом испугался, что ты умерла вместе со мной. А после пробуждения началась другая жизнь. Еще Тарис прискакал, сияя ярче начищенной монеты. Рассказал, что ты едва ли не в одиночку выиграла войну. Тогда я поняла, что ты не так хрупка как кажешься. Мысль о твоей самостоятельности даже пугала. Я взрослел, а значит появился шанс на будущее ... будущее с тобой. Было страшно потерять тебя ...

— И ты поставил меня перед фактом, что я твоя невеста? — хмыкнула я. Им кивнул и чмокнул меня в макушку.

— Да, но твоего ответа я так и не услышал.

Я немного поерзала, снимая напряжение момента. Забралась жениху на коленки и прошептала:

— Конечно я согласна. Я тоже без тебя жить не могу. Мы еще долго сидели молча. Впрочем, целуясь, особо не поболтаешь.

— Слушай! — вдруг подскочила я, -Что значит "мэна"? — этот вопрос уже давно мучил меня, но почему-то я каждый раз забывала спросить.

— Знаешь, я обещал Тарису, что расскажу тебе эту историю обязательно в его присутствии, чтобы этот зубоскал, по недоразумению приходящийся мне ближайшим кровным родичем, мог в полную силу насладиться своим триумфом.

— Ты издеваешься?! — Взвилась я от возмущения, — Этого бродягу носит где-то по морям, а я сиди и жди, когда он соизволит ступить на родной берег? Им! Ну расскажи-и-и!

Император страдальчески закатил глаза и усмехнулся.

— Я ему проспорил и поэтому теперь многим обязан. А ты предлагаешь мне нарушить условия спора?

Я беззастенчиво и абсолютно уверенно закивала. Он вздохнул еще раз.

— Ты знаешь из-за чего мы поссорились?

Я отрицательно мотнула головой, устраиваясь поудобнее, чтобы слушать.

— Он всегда был бесшабашным раздолбаем и меня это дико бесило. Изначально мы договорились о правящем триумвирате и я пытался сделать из него хоть какого-нибудь, пусть даже мало-мальского правителя, но все было тщетно. Последней каплей моего терпения стал его побег и дальнейшие эксперименты с плотью драконов. Он забрал не только свою часть, но и часть Хора. Тогда я крепко на него разозлился, заставил написать отречение от претензий на престол " Подлунной империи" и запретил появляться на континенте. Тогда он без малейшего возражения выполнил все мои требования и исчез на многие века из моего поля зрения, оставив лишь письмо, в котором говорилось, что однажды он привезет на своем корабле для меня настоящее сокровище. Оно будет на столько значимым, что все окружающие признают это и назовут его истинным сокровищем, даже я сам. Тогда все его прошлые и будущие проступки будут прощены. Я тогда не обратил внимания на приписку про будущие проступки, но, по видимому, пара его молодых драконят все же действительно имеют дар предвидения. Я не думал, что Тарис способен наломать дров еще больше, но он смог.

Когда Мирайя с Найтаром поженились, я разрешил ему присутствовать на свадьбе. Я сделал это не от того, что был добрым, а потому, что все члены семьи должны знать в лицо тех, кто прикрывает меня, изображая императорскую чету.

Тарис тогда вместо того, чтобы украсть невесту, как это делали в некоторых странах до катастрофы, украл ее младшую сестру. Мы целый год гонялись за ними по всей планете, а когда нашли их, то вместо одного не умирающего и вечно живущего, нашли двоих.

Вот тогда я взбесился. Кроме того, что обрекать девочку на подобное бесчеловечно, меня убило другое. Тарис, благодаря плоти дракона обрел для себя вечную подругу, но при этом лишил этой возможности Хора. Я почти каждый век помогал ему хоронить очередную жену. Это сейчас он научился переживать их смерть, как следующую ступень развития души, которая нам не доступна. А в первое время было очень тяжело. Он выл и рыдал в голос, когда думал что его никто не видит и не слышит, но благодаря связи с драконами я чувствовал все, что чувствовал он. В такие времена мы оба старались зарыться в работу с головой, но и это не всегда помогало. И тут Тарис со своей женой ...

Тогда я выгнал его взашей, разнеся половину дворца со злости. Нияру никто не гнал. Их с сестрой мы приняли в семью, но она последовала за мужем, оказавшись такой же бесшабашной авантюристкой. В общем, они нашли друг друга.

— Но сейчас вы с Тарисом помирились. Значит он привез обещанное сокровище и его все признали? Тогда при чем здесь мой вопрос? — совсем запуталась я.

— В переводе с древнего языка, на котором говорили мои предки, "мэна" — означает "истина", а твое имя, "Тэкэра" — "сокровище". Истинное сокровище. Тарис привез мне тебя ...

Им провел пальцем по моей щеке и поцеловал, нежно — нежно, словно убеждая, что я действительно его сокровище.

— И что? Тарис бегает по всему городу и предупреждает всех, кто может со мной столкнуться, что меня надо звать "мэной"? — спросила я чуть позже.

— Нет, — покачал головой Им, — Ты умеешь завоевывать сердца людей. Каждый кто знает тебя хоть чуть-чуть стремиться выказать тебе свое уважение. А узнав твое имя, всем без исключения приходит одна и та же мысль — добавить к "сокровищу" значение "истина". Они тем самым признают, что ты действительно сокровище.

— Но язык троих предков сильно отличается от подлунного. Я видела книги в твоей библиотеке. Там совершенно ничего не понятно.

— Язык "Подлунной империи" и язык моих предков когда то был одним и тем же. Просто за четыре тысячелетия он очень сильно изменился. Но твое имя относится к тем, значение которого поймет каждый, кто знает современный язык империи.

Я рассмеялась, а Им вскочил со мной на руках и закружил по темной беседке.

— Ваше величество, держите себя в руках! — с хохотом проверещала я, цепляясь за его шею. Им остановился и поставил меня на пол. В темноте его лицо показалось мне озабоченным.

— Тэрра, я не император. Сейчас я только маркиз. Свадьба императора может состояться только после окончания учебы его невесты, а это только через два года. Я улыбнулась, но судя по напряженному молчанию Им моей улыбки не видел. Я щелкнула пальцами рассеивая полог.

— Ну и пусть мне не достанется император. Я тебя люблю. Лучше маркиз в мужьях, чем император в далекой перспективе. Им весело рассмеялся, подхватил на руки и понес в сторону правящего дома.

Глава 46.

Утро следующего дня встретило меня мешками под глазами у замученного мастера Ара и расстроенным Имом. Оба мы вскочили ни свет ни заря и помчались проверять приготовления к знаменательному событию.

Мастер Ар со всем семейством были сняты с госзаказа и в экстренном режиме занимались пошивом свадебных нарядов для жениха и невесты. Слуги вычищали и украшали замок для церемонии, а Шиика с отрядом помощников отправилась на рынок, закупать провиант для банкета, чтобы на всех хватило. Весь дворец гудел, как развороченный муравейник, а еще меньше чем через неделю должны были приехать оставшиеся невесты.

Мы с Имом обосновались на кухне. Шиики не было, поэтому хозяйничал Им. Из всего что нашлось он настрогал сытный мясной салат, заварил по чашке кофе и накрыв на двоих, уселся рядом.

— Свадебные наряды только раскроили, — вздохнула я.

— А я застал дворцовую стражу за украшательством замка. Слуги видите-ли не справляются! Просили помочь! Отчитал, воспитал, охрану периметра восстановил. Надеюсь до них дошло.

— А значит слуги не успеют украсить замок. Им вздохнул и кивнул. — Да и Шиике кроме нас есть чем заняться. Завтрак часа через два, а она еще даже не вернулась с рынка. А скоро этих невест тут целая орда будет. Ей же всех кормить.

Им отрицательно мотнул головой.

— Вообще на кухне могут и слуги управляться, но Шиика никого сюда не пускает. Это ее вотчина. Если что, помощников мы ей найдем. А вот с остальным. Ты Хора видела? Он по моему со вчера еще не ложился.

— Что делать будем? — осведомилась я.

— Не думал, что скажу такое, но видимо свадьбу придется отложить.

Мы оба пригорюнились, но мой жених подсел рядом, обнял и потеревшись подбородком о мою макушку начал кормить завтраком с ложечки.

В ходе стратегического совещания за завтраком было решено:

1. свадьбу придворного маркиза ди Сорка и леди Тэкэры отложить до праздника середины зимы;

2. сделать акцент на поиске Карнира и обеспечении безопасности Подлунной империи;

3. подготовиться к прибытию невест и началу нового учебного сезона;

4. довести решение совета до всех членов императорской семьи.

Члены императорской семьи, собранные чуть позже в той же столовой после оглашения протокола утреннего совещания почему-то не обрадовались. Почти все глядели исподлобья и молчали, пока не заговорил Хор.

— Вам не стыдно? Мы переглянулись не очень понимая в чем дело.

— Вся семья трудится как пчелы в улье, чтобы вашу свадьбу организовать. Даже отсутствующие Тарис и Нияра стараются ради вас, а вы единолично решение принимаете. Праздник середины зимы — это еще больше трех месяцев, а у нас уже половина всех приготовлений почти готова.

Я хихикнула. Фразочка в репертуаре нашего канцлера. Звучит весомо, а по факту не имеет смысла. Половина у них почти готова ... Это то же, что ничего не готово.

— Мы же о вас беспокоимся, — вздохнула я, — вы же не успеваете, ночи не спите. А мастера Ара до чего довели. Я его утром видела. Он же уже по прямой ходить не в состоянии.

Народ как-то подозрительно запереглядывался, заперемигивался и заперешептывался. Придя к какому-то общему решению семейство уставилось на канцлера. Он кивнул и заговорил:

— Да, сегодня мы действительно не успеем. Для того чтобы все организовать нам нужна неделя.

— Там же уже невесты приедут. Мы что, им будем праздник устраивать? — Возмутилась я. Хор явно был удивлен.

— А кого ты вообще собираешься звать на свадьбу? У нас по такому случаю кучу народа созывают и массовые гулянья устраивают.

— Всех невест на свадьбу звать? — изумилась я, — Нет, не надо мне такого счастья! Мне нужны только вы. Пусть на свадьбе будет только семья. И вообще, давайте все в узком кругу организуем, без посторонних.

Народ казался удивленным. Видимо все готовились к мероприятию ничуть не меньшему по значимости, чем свадьба императора. Шиика первой подала голос:

— Ну, в таком случае и готовить меньше.

— Ага, — согласился с ней Найтар, — и к тебе меньше внимания привлечем. Ты спокойно эти два года доучишься. Все задумались. В конце концов решили отпраздновать свадьбу через восемь дней, сразу после начала учебного года.

После семейного совета я отправилась проведать Награду. Ее затянувшаяся беременность меня немного беспокоила. Награде как лошади уже пришел срок рожать, но Им говорил, что у ниреконов срок беременности почти в два раза дольше. Вот когда ей теперь рожать, если отец нирекон?

Награда с Тазаром паслись чуть в стороне от остального стада. Я свистнула и Награда, увидев меня, покачивая округлыми боками посименила ко мне. Мы пообнимались и я угостила ее яблочком.

— Града, представляешь, а я замуж выхожу.

Моя блондинка замерла, а потом вдруг резко вскинула морду и радостно заржала. Все из рогатых, кто был рядом, подняли головы и весь луг огласился радостным храпом, свистом, ржанием и шипением. Это что, всеобщее ликование по поводу нашей свадьбы? Во дают!

Невесты прибыли массово и как-то без особого шума. Даже наша особо вредная особа, леди Тоши заселилась без скандала. Она лишь высказала нашему управляющему Ирдарину свое недовольство подготовленными покоями. Толи простыни ей недостаточно хорошо выгладили, толи пыль на шкафу не протерли.

Шиику все же загрузили подготовкой банкета для невест. В день нашей свадьбы планировали организовать банкет в городе, в качестве исключения. Банкет был организован якобы в честь прибытия невест и как последний день с открытыми лицами. Второй год обучения подразумевал более строгие правила и новую форму одежды, скрывающую внешность невест. Преподавателей назначили ответственными за невест, слуг сплавили обслуживать всю компанию. Часть стражи отправили следить за порядком на гулянии.

Таким образом мы сплавили из замка почти всех людей, оградив себя от лишних глаз и ушей.

В назначенный день все невесты прихорашивались, готовясь к банкету. Я была не исключение. Одевшись в подаренное Имом и Хором платье я тщательно наводила макияж. С прической мне помогала Мирайя на пару с Чериокой. Девочку и тут посвятили в происходящее. Она и еще двое слуг должны были помогать на свадьбе. Но даже они думали, что это свадьба придворных, а не императора.

Когда невесты отправились на банкет, я вышла с ними, но незаметно свернула в другую сторону, к правящему дому. В моих покоях меня ждал манекен с прекрасным белым платьем, белыми туфлями и невесомой кружевной паутинкой фаты.

Свадьба придворного маркиза была традиционной, но по средиземным традициям. Свадьбу в духе Подлунной империи Им обещал мне после окончания школы невест.

Платье было традиционно белым, но без пышных юбок. Я выбрала длинное прямое платье в пол с чуть завышенной талией без вышивки, только в подоле имелись вставки кружев, как на фате.

Когда Мира и Чериока закончили одевать меня и водрузили фату на место, в двери постучался Хор.

— Ты прекрасна! — растроганно улыбнулся он, глядя на меня, — а почему на тебе нет ожерелья?

Я спохватилась. И действительно, подарок Има лежал приготовленный в ящике стола.

Хор помог одеть его, вызвав ощущение дежавю. Однажды он уже одевал его на меня, когда принимал в семью. Сегодня ему тоже предстояло вести меня к алтарю. Я бы конечно хотела чтобы его заменил мистер Грасс, мой отчим, но доставить сюда его и маму было просто нереально в столь короткий срок. От невеселых мыслей меня отвлек Хор. Он протянул мне коробочку.

— Твой будущий супруг просил передать. Я подняла крышку и ахнула. Оказывается у ожерелья имеются еще серьги!

— Это свадебный подарок от него. Но есть еще от меня. Я тоже хочу порадовать тебя в этот знаменательный день. Я поспешно одела серьги и обернулась к канцлеру.

Он немного полюбовался мной в полном обмундировании невесты и улыбнувшись, отошел к двери и распахнул ее.

В комнату, чеканя шаг, вошли два одинаковых мальчика лет пяти. Они были одеты во фраки, а на шеях повязаны галстуки-бабочки. Сначала я просто умилилась, но когда сообразила кто именно вошел, остолбенела. Следом за ними в комнату вошли двое взрослых.

— Мама! — завопила я и бросилась ей на шею, — Как? Откуда? На глаза навернулись слезы счастья.

— Не вздумай реветь! — строг приказал мистер Грасс, — а то придется отдавать тебя супругу с красными глазами.

Я обняла и его действительно прикладывая массу сил, чтобы не разрыдаться.

— И тушь потечет, — пискнула мама, задушенная в моих объятиях.

— И вообще, родная, успокойся, а то платье помнешь! Вон ты у меня какая красавица. Братья носились вокруг как два волчка пока мы обнимались. Я обернулась к Хору.

— Как? Ты что, мысли читаешь?

— Их привез Тарис. А мысли я пока читать не умею. И канцлер ретировался. Ну да, теперь при родителях и не поговоришь. Незачем им знать лишнего, жить спокойнее будут.

Внутри завозился дракон. Я улыбнулась. А вот этот то как раз мои мысли спокойно читает. О своей тоске по маме я не говорила никому. На расстоянии от меня ей безопаснее. Но я так соскучилась! А дракон все это почувствовал и рассказал Хору. Не знаю когда Тарис с Ниярой уплыли за моей семьей и как быстро они вернулись, но чудеса подобные этому в репертуаре моей новой семьи. Как же я их всех люблю!

Целый час, вместо того, чтобы волноваться и нервничать я проболтала с мамой. По ходу выяснила что наплел Хор про моего жениха. Оказывается я выхожу замуж за начальника тайной стражи всей Подлунной империи. Личность он известная и имеет множество врагов, посему наша свадьба проходит в тайне, дабы обезопасить будущую леди ди Сорк от злопыхателей. А то что Им выбрал в качестве нового имени мой герцогский род, так это невероятное совпадение! Бывает же такое!

— Знаешь, родная, когда ехала сюда, очень боялась, что не увижу счастья в твоих глазах. Боялась, что замуж ты пошла из-за политики или по нужде. Но сейчас вижу как твои глаза лучатся и самой хочется плакать от счастья. Жаль что с твоим тайным стражем познакомиться не успели, я думаю что он хороший человек.

— Мама, — улыбнулась я, чувствуя как краснеют щеки, — он самый лучший!

— Девочки, — подошел к нам мистер Грасс, — я конечно понимаю, что вы больше года не виделись, но нам пора.

Я встала. Мама поправила складки на платье и опустила фату. Спереди она была почти до пояса, а сзади опускалась шлейфом. Мирайю с Чериокой, которых мама приняла за слуг, она ко мне больше не подпускала. Мы с Мирой перемигнулись и она потупила глаза, изображая, что она действительно служанка, ибо осанка и гордый постав головы выдавал в Мирайе ее благородное происхождение.

Мы выстроились перед дверями, ведущими в тронный зал.

Я под ручку с мистером Грассом, братья, несущие мою фату и мама, пристально следящая, чтобы младшие не удумали напакостить. Мирайя с Чериокой распахнули двери и мы шагнули в украшенный цветами и заполненный музыкой зал.

Справочник.

Мир людей — планета Терриана (от лат. — terra — земля) Имеет 16 материков и 2 ледника, есть ли под ними суша — науке неизвестно, да собственно и не очень интересно. Площадь материков в 8 раз меньше площади океана.

Действие происходит в 3987 году от перерождения Террианы (или как говорят в народе "со смерти богов" ) Согласно наидревнейшей летописи, до начала времен на Терриане было семь материков и их площадь была равна площади океана. Однако случилась катастрофа. Боги схлестнулись в смертной битве и взрыли, и раскололи землю так, что часть материков раскололась, а часть поднялась в небо и истаяла словно дым. Многие люди умерли в тот день и после этого долго оправлялись оставшиеся. Суша обратно так и не появилась.

Каждый из 16 материков представляет собой отдельное государство. В этом мире нет магии как таковой. Люди пошли по пути саморазвития. Если развивать личность то можно научиться управлять мыслями и даже мысленно разговаривать с другим человеком, но это при условии, что он так же развит. Так же люди научились оказывать слабое влияние на физические предметы. Слегка подвинуть легкий предмет или раскалить немного металлический прутик. Однако даже самые развитые личности этим не злоупотребляют, ибо требует такая деятельность огромных психических сил, что чревато психическим расстройством. Поэтому все гении немного психи)))

Шарктановое золото — уникальные золотые самородки имеющие форму полого плавно загнутого в дугу цилиндра с закругленным концом, иногда имеющий ответвление из такого же цилиндра, но поменьше. Последний из 37 офицальный случай обнаружения шарктанового золота был зарегистрирован 289 лет назад. Шарктановое золото прочнее алмаза и совершенно не поддается никаким механическим воздействиям. Его можно переплавить, но в этом случае оно теряет все свои необычные свойства и остается чистейший метал, не пригодный даже для ювелирных украшений из-за своей мягкости. Первые найденные самородки люди переплавляли, но поняв, что метал теряет свои загадочные свойства перестали это делать и стали хранить самородки как драгоценную реликвию. Каждый из них охраняется государством в котором был найден, как национальное сокровище.

Травы:

Трениякур — чесоточная трава.

Синяя смертовка — она же синяя крапива. Ужалишься такой и умрешь ... на пару часов. Потом действие яда проходит, и человек встает, как ни в чем не бывало. Но если упасть в заросли, то можно и не проснуться.

Бордиста — одна из самых любимых трав всех лекарей. В малых дозах является снотворным. При большей концентрации имеет эффект анестезии. При длительном и систематическом употреблении (больше недели) действует как эликсир правды. Вызывает привыкание только при длительном и систематическом употреблении больше года.

Горные ириды — небольшие юркие животные, исключительно хищные. Их клыки при укусе впрыскивают в жертву яд, который обездвиживает на сутки. В малых дозах вызывает пассивно-депрессивное состояние, повышенную утомляемость и дезориентацию в пространстве. Живут ириды семьями от 10 особей. Размер их добычи на прямую зависит от количества особей в семье. Имеются единичные случаи нападения ирид на человека. Большинство с летальным исходом. Для обездвиживания человека необходимо 20-25 особей.

Филикты — своеобразная разновидность грифона. Животные считаются не опасными, но имеют в своем распоряжении острые когти и мощный клюв. Сами по себе животные не агрессивны, если не загонять их в угол и не угрожать самке, охраняющей гнездо. Отличаются очень продолжительным и трогательным брачным периодом по весне. Когда будет время, прикреплю картинку.

Приставки к фамилиям:

Со — военные в отставке

Де — служащие в государственных структурах управленцы, имеющие особые заслуги (управляющий школы "изящных манер", лорд Турэн де Мирьян)

Ди — члены королевской семьи, либо просто дальние, но кровные родственники

Деньги.

На всех островах-странах валюта, как и язык одинаковая, ну кроме Подлунной империи конечно.

Основная валюта — динары. Они бывают золотые и серебряные. Есть полновесные динары (их еще называют имперскими или царскими динарами) и динарки. Это те же золотые и серебряные монеты, но меньшего веса, размера и достоинства. Есть еще медные монетки. У них то ли нет названия совсем, то ли оно мне пока в голову не пришло. И с курсом валют я тоже пока не разобралась до конца.

Подлунные деньги с дырочкой по середине и драконом. Пока про них больше мне самой ничего неизвестно ;р

Меры.

1 Нир — около 25 см.

1 Сор — 2,5 см.

Пинта — Ей меряют не только пиво, но и энергию. Составляет 0,5л (и не надо вспоминать про английскую и американскую пинты! В моей пинте ровно 0,5 литра!).