"Как у девушки...", — подошел ближе.
И фигура совсем не мужская. Узкие плечи. Широкие бедра. Талия.
Саша зашевелился, видимо почувствовав на себе мой взгляд, но глаза так и не открыл. Повернулся на другой бок, снова притянув к себе одну ногу и положив ладошку под голову.
"А вот теперь вообще, чистой воды издевательство,— я подошел к дивану. — Ты ещё и задницей своей повернулся".
Накрыл одеялом и, стараясь на него больше не смотреть, подошел к балкону. Что-то жарко в комнате стало.
Чтобы не шуметь льющейся водой, быстренько набрал ванну и опустил в неё своё уставшее тело.
"Сейчас главное не уснуть", — подумал, откинув голову на край.
Закрыть при этом глаза была не лучшая идея. Я не уснул. Нет. Но лучше бы, ДА!
Весь сегодняшний день замелькал обрывками фраз, лицами, картинками. Фотографии, больница, испуганная рожа Игоря, истеричные глаза Анжела, виноватый голос Петровича. И Саша...держащий мою руку своей холодной ладошкой...выгибающийся...прижимаясь к паху...его вдох...
"Черт! — набрал в легкие воздуха и скользнул под воду. — Черт! Черт! Черт!"
Неправильно всё это. Неправильно! Так не должно быть. Не может!
Лежал до тех пор, пока кровь не начала пульсировать в висках, а сердце биться так, что поверхность воды заколыхалась. Вынырнул, отплевываясь и хватая ртом воздух. Вроде полегчало. Немного. Ненадолго. Надо всплывать, а то Романыч не даст утром поспать.
"Андрюша, запомни! Ты теперь не один в квартире! И даже не с Анжелой! — говорил себе, оборачивая голые бедра полотенцем. — Бери белье сразу!"
Вышел в коридор и прохладный ночной воздух, залетевший в комнату с балкона, стадом мурашек пронесся по моему телу, и я невольно поежился.
"Ооооо...бодрячком!" — прошел через комнату в направлении балкона, и даже не заметил, что диван пуст. Ни Саши, ни одеяла. Только когда тихонько, стараясь не звенеть кольцами, отодвинул штору, увидел его сидящим на подоконнике.
— Всё в порядке? — выглянул на улицу.
Саша в ответ лишь кивнул, отпив из кружки.
— Эй, ты чего это? — я вышел на балкон. — Живот заболел? Тошнит?
— Андрюш, всё в порядке, — он посмотрел на меня, слегка улыбнувшись. — Честно.
— А чего не спишь тогда? Только что же слюни на подушку пускал.
Он снова промолчал, отведя взгляд в сторону.
— Саш, что случилось? — на улице темень полнейшая, я плохо вижу его лицо, но слишком хорошо слышу голос.
Он молчал. Вертел в руках пустую кружку. И смотрел куда угодно, но только не на меня.
Совершенно забыв, что недавно вышел из ванны и на мне всего лишь одно полотенце, я подошел и встал перед ним и, взяв за подбородок, заставил на себя посмотреть.
Его глаза, как маленькие кусочки летнего голубого неба. Сколько же в них нежности, волнения и...
"Он меня боится что ли?"
— Что случилось? — снова повторил свой вопрос, продолжая держать его за подбородок.
Саша глубоко вдохнул и, смотря прямо мне в глаза, спросил:
— Ты никогда не жалел, что родился именно в это время, именно в этой семье и вообще, что ты именно тот, кто ты есть?
— Бывает иногда, — ответил, так и не поняв к чему это он.
— А я постоянно об этом думаю, — он высвободился, но продолжал смотреть на меня. — Что если бы я родился в другой семье? Что если бы у меня были другие родители, был бы я геем?
— Саш...
— Да, даже пусть всё так и будет, — его понесло. — Мама, папа, дядя...вся моя чертова семейка...но почему я именно тот кто есть?
— И кто же это? — говорил серьезно, хотя улыбка так и вырывалась наружу.
— Парень. Особь мужского пола.
— Так. Особь, — я улыбался в открытую, не сложно догадаться к чему он клонит. — Быть женщиной тоже не просто. Одни месячные чего стоят.
— Зато одной проблемой было бы точно меньше, — прошептал он и опустил голову.
— Какой?
— Я бы тебе понравился... наверное...
— ТЫ мне нравишься... — чуть не задохнулся, когда эти слова слетели с губ.
— Правда? — он медленно поднял голову.
Слово не воробей.
Я молчал, чувствуя, как от его взгляда внутри снова начинают копошиться черти, а губы расползаются в плотоядной улыбке. Я молчал, когда забрал из его рук кружку и поставил в самый угол подоконника. Я молчал, когда встал, прижавшись полотенцем к одеялу на его коленях. Я молчал, когда смотрел в его удивленные глаза, медленно стаскивая одеяло. Я молчал, когда коснулся ладонями его ног, скользя вверх по бедрам. Я молчал, когда Саша сам раздвинул их в стороны и коснулся пальцами моих коленей. Я молчал, когда запустил руки под резинку его трусов и сжал совершенно не мужскую упругую попку. Я молчал, когда услышал его вдох и увидел, как он выгибается вперед. Я молчал, когда дернул его на себя, заставив обхватить свои бедра ногами. Я молчал, когда почувствовал, что полотенце упало и, увидел, как Сашины глаза стали ещё больше, потому что он понял, что стою не я один. Я молчал, когда стал медленно тереться о ткань его трусов и услышал, как его дыхание участилось. Но я не молчал, вплотную приблизившись к его лицу и касаясь губ.
— Правда...— я шептал, чувствуя кожей, какой он горячий. — Ты именно тот, кто должен быть и именно таким, каким должен быть.
Саша отстранился. Его ладошка коснулась моей щеки. Его взгляд, неверие сменяющееся любопытством, бегал по моему лицу. А я снова молчал и смотрел только в его глаза.
— Ты не можешь быть настолько хорошим, — прошептал он, целуя и, прижимаясь ко мне всем телом.
Это не правильно! Так не должно быть!
Но я никогда не слушал советов и чужих слов, полагаясь только на свои чувства и эмоции.
Глава 51. Разговор
В комнате раздался звук шлепающих по полу босых ног и скрип дивана. Мы замерили.
— Кто это? — Сашин шепот обжег кожу на шее.
— Рома. Он иногда ходит во сне.
Сердце забилось ещё сильнее.
"Что я делаю? Не хватало, чтобы мама застала нас тут, стоящих, таких красивых".
Больше ни слова. Поддерживая за поясницу, помог Саше сползти с подоконника и накинул на него одеяло.
— Пойдем, мама может следом встать, — взял протянутое им полотенце и обмотал бедра.
"Черт! Я себе всё натер!"
Романыч спал, раскинув свои конечности в позе звездочки в самом центре дивана. Я встал, вслушиваясь в тишину в квартире. Кроме моего бешено бьющегося сердца, никаких звуков.
— Андрей?!
Стыд. Первое, что почувствовал, обернувшись и посмотрев на Сашу.
— Не думай ни о чем, — он подошел ближе. — Я прошу тебя...
Его голос. Его нежный ласковый шепот. Но от него становится только хуже.
Я себя просто ненавижу!
Но произнесенных слов уже не вернуть обратно и эту сцену на балконе не отмотать назад.
"Кто бы мне объяснил, что вообще происходит?"
Ни на какой сон уже можно не рассчитывать.
Перенес Рому на кресло. Хорошо ему, его ростик позволяет спать практически на одной подушке. Очень не хотелось будить маму, потому что расспросов, почему не спим и что с моим лицом, точно не избежать. А на нем сейчас можно прочитать абсолютно всё. От любви до ненависти.
Надел на себя шорты и, снова пошел на кухню.
"Лучше бы и не уходил..."
Саша почти сразу убежал в ванну. Остыть. А я себя накручивал так, что само всё упало.
Не включая свет, подошел к окну и, спрятав руки в карманы, уставился в темноту.
"Я до сих пор ладонями чувствую его кожу. Я чувствую, как он дрожит. Чувствую, как его ноги вжимаются в мои бока, словно он боится, что я развернусь и уйду".
— Блять! — вырвалось вслух.
Я не слышал, как он подошел, но ощутил его присутствие.
— Скажи, — прошептал не оборачиваясь.
— Чего ты боишься? — он стоит за моей спиной.
— Когда не вижу землю под ногами.
— Я серьезно.
— Я и не шучу, — обернулся к нему.
Одного взгляда хватило, чтобы снова всё почувствовать. Я отвернулся.
Молчание. Я хочу, чтобы он ушел и оставил меня в покое. Я хочу, чтобы он обнял меня и никуда не отпускал. Меня разрывает на две части. С какой стороны останется разум?
— Не молчи, когда хочется что-то сказать, — прошептал, надеясь хоть как-то разрядить это идиотское гнетущее молчание.
— Ты боишься, что ты гей?
— Нет. Потому что я определенно не он.
— А как тогда ты объяснишь то, что сейчас было?
Он встал рядом, повернувшись ко мне лицом. Я смотрел на него и видел, как блестят его глаза и этот блеск точно не от счастья.
Язык мой — враг мой.
— Интрижка...флирт...ты же сам это так назвал.
Саша вдохнул, его взгляд замер на моем лице.
"Как же я себя ненавижу!!!"
Но он ничего не сказал, только выдохнул, опустил глаза и отвернулся.
— Спокойной ночи, — эта фраза, произнесенная таким тоном, как ножом по сердцу. Мы снова во Франции и завтра нам улетать.
— Саш...подожди...
Он остановился, но не обернулся.
— Я не боюсь, что я гей, — начал тихо, но так, чтобы он слышал каждое моё слово. — Я люблю женщин, я действительно их люблю. Со всеми их безумствами, не понятными тратами и стервозностью. Да и, кроме тебя, меня не тянет ни к одному парню. Дело не в этом...Просто есть одна вещь...которая всё портит...
Он обернулся.
Вся кухня озарилась светом въехавшей во двор машины и по моему телу пробежала волна, заставившая невольно сглотнуть и закрыть глаза. Он после душа. Волосы мокрые и по лицу и телу медленно, до невозможности медленно, стекают капли воды. Я старался дышать как можно ровнее, чтобы не выдать своего состояния.
— Слухи? — спросил он, делая шаг ко мне.
— У нас слишком большой коллектив, а у стен есть уши...
— Ты так сильно дорожишь репутацией дамского угодника, — он подходит всё ближе, руки скрещены на груди, а глаза прищурены.
— Нет. Не дорожу. Потому что никогда им не был, — от того, что он так на меня смотрит, мне хочется улыбнуться! — Одной помог мебель в квартире передвинуть, другую домой пару раз подвез, третьей пирожное её любимое уступил. Улыбнулся там, пропустил здесь и всё...все считают, тебя супер обаятельным, галантным и т.д. и т.п.
— А что тогда?
Была бы на его месте Анжела, давно уже что-нибудь улетело в стену.
Но сейчас я стою, стараясь не улыбаться.
— Ты же прекрасно знаешь, кто ты и можешь представить, что будут говорить...
— Что ты тр...сп...вс, — он не смог произнести ни одного слова, чтобы определить то, что между нами происходит и просто выдохнул.
— Да да...то, что я делаю...все эти...согласные...с племянником генерального директора.
Саша хотел что-то сказать, но я не дал. Лучше высказаться сразу:
— Да и хрен с ним, если бы просто племянник. Ты, Сашенька, прямой наследник. Стоит дальше мысль развивать?
Он помотал головой, отрешенно смотря куда-то поверх моего плеча и усердно кусая нижнюю губу.
— Вот и я о том же, — я снова отвернулся к окну. — Репутация. Пополин полюбил мальчиков. Это всё такая чушь, Саш, по сравнению с тем, что будет, если узнают, что между нами что-то происходит. Никто не станет слушать про совпадения, так получилось и тем более никто не поверит во взаимную симпатию.
— Почему ты уверен, что именно так всё и будет? — его дыхание на моем плече, он стоит так близко, что я чувствую, как бьется его сердце.
— Потому что уже проходил через такое...
— Проходил?
— Да, — ухмыльнулся. — Я же обычный сопляк из отдела кадров, который вдруг, ни с того ни с сего, стал здороваться и обращаться на ТЫ с замом гендиректора. Ты даже представить не можешь, как всех интересовало "и как же это у него получилось"?
— И как же?
Я повернул голову. Большие голубые глаза замерли в ожидании. Я помедлил всего пару секунд, обдумывая с чего правильнее начать, и спросил:
— Тебе официальную версию или как действительно было?
— Андрей?!
— В лифте, — продолжал смотреть на Сашу. — Я встретил Петровича в лифте. Он возвращался с совещания и орал на кого по телефону, а я тащил к себе очередную кипу резюме с желающими устроиться к нам на работу, и стоял просто охреневший, потому что первый раз, вот так столкнулся с замом за весь год работы.
— Могу представить, — Саша улыбнулся.
— Это был, наверное, единственный раз, когда я во время открыл рот. Когда он положил трубку, я просто прошептал "Плохой день?".
— И всё?
— Нет, — развернулся к нему лицом и оперся о подоконник, но руки из карманов так и вынул. — Потом было "Пополин, ты допиздишься когда-нибудь!", когда Петрович посмотрел на меня как на придурка, а потом щенячья радость, когда он вдруг ухмыльнулся и ответил "Да уж, плохой не то слово..."
Саша улыбался. Я никогда не чувствовал себя таким спокойным.
— В общем, пока поднимались, выяснилось, что у него встреча, а тот с кем он должен ехать то ли опаздывал, то ли вообще исчез и он предложил мне его сопровождать.
— Да ну?
— Ну, да! — уголки губ так и ползли вверх. — Я ещё помню, как вздрогнул и всё, что было в руках, полетело на пол, и я потом ползал, собирал.
— Ты согласился?
— А ты как думаешь? Тем более, когда тебе обещают заплатить половину твоей зарплаты просто за то, что ты сидишь и с умным видом всех слушаешь.
Саша промолчал.
— Мама беременная, в её возрасте это вообще был риск, а у неё ещё и двойня. Мне были нужны деньги и тут всё так удачно сложилось. Ты бы отказался? Вот и я нет. Съездил раз, потом он позвал ещё раз. Я ничего не делал, просто сидел за его спиной и смотрел. Не знаю, что Петрович во мне увидел, но в третий раз он уже знакомил меня с какими-то шишками из своего окружения. Так всё и завертелось. Потом вообще перетащил к себе, прикрепив к Сереге, нашему старому главному менеджеру. Я смотрел, учился и вот...пять лет...и я тот, кто перед тобой стоит.
— Дядя Герман говорил, что его зам хороший мужик, но я не думал, что настолько, — произнес слегка удивленный Саша. — А что говорили про твое продвижение?
— Эскорт.
Улыбка тут же исчезла.
— То есть?
— То и есть...сопровождение с предоставлением сексуальных услуг. Но тогда меня это мало волновало...я был никем...парень с вокзала, который пытается чего-то добиться...и такую возможность подняться наверх я ни за что не упустил бы.
Мы молчали, стоя один напротив другого. Я ждал Сашиных слов. Было такое чувство, что именно сейчас всё должно решиться. Его руки скрещены на груди, он смотрит на меня, но не видит. Ладони в карманах уже порядком вспотели, когда он, наконец, глубоко вдохнул и заговорил:
— Ты думаешь, что сейчас всё могут обыграть так, словно ты опять предоставляешь эскорт услуги?
— Боюсь что в этот раз может быть гораздо круче, с учетом того на каком месте я сейчас нахожусь.
Он вопросительно на меня посмотрел.
— Что я сам тебя соблазнил, чтобы пробиться дальше и занять кресло одного из членов совета директоров.
— Да ну?
— Ну, да. На половину из тех, кто на нас работает, я сам составлял характеристики и поэтому я не думаю, я знаю, что будет именно так.
— Тебя это действительно так сильно волнует? Что о тебе скажут другие?
— Честно? — Саша кивнул. — Мне по херу, что обо мне говорят. Но есть люди, которые от меня зависят...а это...эти разговоры..о нас...они просочатся и дальше...А доказывать снова, что я всего добиваюсь сам, я не хочу.
