Отступив к ожидавшим меня подельникам, показал Ситару на улицу и провел рукой по горлу. Кивок и черная фигура заслонила оконный проем. Даже если кто-то и попытается скрыться, то малой не допустит этого. Крут и маг остаются наверху и бьют оттуда, а Богдан прикрывает лестницу и рубит всех, кто попробует ринуться наверх.

Барон, получив по мордасам и с красным от гнева и унижения лицом подходил к дверям, когда я, перемахнув перила, приземлился напротив опешившего главного карателя. Взмах и попытавшийся заслониться посохом мужик лишился руки, посоха и головы. Разворот и глефа словно булавкой бабочек, пришпиливает к стене барона и стоящего за ним Негро. Клинок из ножен и встречаю подскочившего с лавки однорукого. У подножия лестницы Духовлад рубится со вскочившими на ноги карателями и один уже мертв, болт Крута пробил ему лоб. Отбив неуклюжий удар однорукого, рублю его от горла до пупка, хлещет кровь, удар ногой и умирающий противник, валит на пол попытавшегося зайти сбоку воина. Срубаю полчерепа поднимающемуся с пола воину и на этом противники заканчиваются. Сверху бьет молния, и замертво падает еще один. Глухой удар болта и замахнувшийся метательным ножом одноногий засучил ногами. В воздухе пахло смертью, кровь и разрубленные внутренности повсюду. Агонизируют умирающие люди. Открывается дверь и заскакивает наперевес с окровавленным мечом северянин. Я подошел к умирающему барону обвисшему на глефе и взглянув в его затухающие глаза сказал:

— Не стоило тебе с храмовниками связываться барон. Надеюсь, твой брат окажется осмотрительнее и мудрее, чем ты.

Пустив кровавые пузыри, Долгар Зальц скончался. Выдернув глефу, осмотрел побоище, и пришла идея. Минут пятнадцать возни, и кровавая постановка завершена, героические воины барона и он сам, приняли неравный бой и поубивали много противников. Трупы с улицы присоединились к общей картине, и все выглядело так, словно была жесткая сеча и несколько израненных злодеев, покинули место преступления. Барон с окровавленным мечом в руке, Валлс прикрывал барона до последнего, но погиб героически. В вещах покойников нашлись плащи карающих и так же придали кровавой картине, нужное направление. Закончив с этим, перерыл вещи главного карателя и нашел перевязанные веревкой письма. Посмотрю потом, надо уходить. Окинув взглядом кровавую бойню, вышел в ночь следом за своими людьми. Хорошо, что есть такие люди, на которых можно положиться в щекотливых и незаконных делах. Око за око, зуб за зуб.

6 Глава.

На следующий день в Сверд привезли тела барона и его воинов. Карающих сожгли возле рудника без речей и похоронных служб, прямо в том доме, где все и погибли. Как доложил соглядатай Хакреда, брат Долгара, бывший капитан Батлер Зальц, а ныне, барон Батлер, сделал кое-что при всем народе, прежде чем поднести факел к политому маслом крыльцу. А именно, плюнул на труп главного карающего и произнес клятву, уничтожать любого орденца пребывающего в его землях инкогнито. Что ж, даже если и можно было найти какие-то нестыковки в кровавой постановке, то теперь огонь пожрал и сцену и большую часть невольных актеров. Мертвых же уже не спросят, внятного ответа мог бы добиться только маг уровня нашего мастера, да и то, обладая нужными знаниями, артефактами и самое главное, желательно в самое ближайшее время после смерти. В замке покойного Долгара такого мага не было, наличествовал один, но средних умений и преклонных лет, был еще алхимик в городе, но ему такое точно было не по зубам. Несколько месяцев назад у Зальцев был сильный и талантливый маг, но в первый мой приезд в город, погиб от лап демона, народившегося из смерти магически одаренного молодого послушника.

Могли бы что-то раскопать орденцы, но им теперь в этих краях появляться не с руки, а телепорт в подземелье храма запечатан и охраняется воинами городской управы. Кстати о храме, Митрид Каминский был доставлен сегодня в город воинами герцога и с ним на повозке привезли нечто квадратное, тяжелое и накрытое мешковиной. Груз выгружали на заднем дворе храма и немногие увидели, что это новый алтарь, зато разглядел один из вездесущих бывших беспризорников, прикормленный и подобранный седым. Кинтар слов на ветер не бросал и начал претворять в жизнь, мои идеи. Мне же теперь волей неволей надо впрягаться в этот план и выполнить то, что обещал, а именно поработать с новым алтарем.Выслушав такие новости и учитывая, что у соседа горе, о котором я, конечно же, еще ничего вроде как не знаю, выехал в Сверд. Со мной поехал Богдан и десяток его воинов. Учитывая последние события, расслабляться не стоит и как советовал один гниловатый барон — почаще оглядывайся и мы еще увидимся. Увидеться так как он хотел, у него не получилось, а я, если и буду иметь с ним какие либо дела, то желательно на открытом пространстве и в сопровождении равнозначных сил. Переместившись к истоку, что в часе езды от Сверда, быстро добрались в город. Первым делом навестил нового барона. Выразив свои неискренние соболезнования, заверил его в своей всемерной поддержке и пообещал в случае проблем с орденом, помочь военными силами. Сосед рассеянно поблагодарил и на этом мы разошлись. У него были дела с организацией похорон, а мне надо было спешить в храм, пока туда не повезли тела Долгара и его воинов.

Вокруг стен отремонтированного храма еще не убрали строительные леса, но само здание уже практически отремонтировали. Только вместо цветного стеклянного витража, над входом, было вставлено обычное стекло, а так храм выглядел почти как раньше. Воины остались у лошадей, а Духовлад и я поднялись по ступеням. Дверь была заперта, но как только мы поднялись, замок щелкнул и навстречу нам вышел Митрид Каминский. С нашей последней встречи он изменился. Я запомнил его худым и растрепанным монахом, бьющимся в истерике, а еще в голове были его последние воспоминания о случившемся в храме, но об этом ему знать необязательно. Сейчас же передо мной был другой человек, нет, он не изменился внешне. Все такой же худощавый, темноволосый и бледный человек, облаченный в рясу с золотой трехлучевой звездой на груди. Изменилось само поведение этого человека, взгляд карих глаз, взирал на мир с уверенностью и сила что излучал этот монах была подобна силе богини, но все же отличалась. Не Трое и не Великая Мать стояли за этой силой, а кто-то третий, не менее сильный. Кто же за тобой стоит, подумал я, вглядываясь в монаха. Однако, не только я разглядывал его, но и он в свою очередь внимательно рассматривал меня, кивнув каким-то своим мыслям, монах открыл дверь шире и посторонившись, сказал:

— Проходи Пробужденный, Она сообщила, что ее воин придет, я ждал тебя. Может быть, твой человек подождет здесь?

— Он идет со мной, при нем можно говорить, — ответил я, и подумал, чтобы Митрид сказал, узнав, кто таков на самом деле Богдан Духовлад.

Новый алтарь уже установили на место старого, а вот куда дели порченный, для меня секретом не стало. Посторонний человек почти ничего не заметит, но я увидел, что, что-то просто испепелило старый алтарь, причем практически бесследно, за исключением, оплавившегося пола выглядывающего из под нового камня.

Заметив мой взгляд, монах кивнул на едва заметные следы и подтвердил мою догадку:

— Сила дарованная Создателем позволила мне уничтожить скверну, но лишь Пробужденный или сильная ведунья, посвятившая жизнь служению Матери, может освятить алтарь. Скверна поразила нашу церковь и извратила все наши догматы. Она показала мне всю полноту моих заблуждений и то, как Создатель отвернулся от нашего мира. Скоро все изменится.

— Что он такое несет, Артем? — скептически хмыкнув, и ухмыльнувшись, изображая из себя недалекого рубаку, прервал разглагольствования Каминского Духовлад.

— Ты больше меня в этом разбираешься Богдан. Лично мне почти все понятно, но озвучивать свои мысли я сейчас не буду, нет времени, поговорим позже. Будь рядом и если что, прикрой.

Не обращая внимания на Митрида, прервавшего свою зажигательную речь и с интересом взирающего на бывшего полубога, подхожу к алтарному камню и активирую ключ. Только я не собирался сначала делать, а потом думать, стоило ли это делать. Мне нужны были ответы на мои вопросы и подтверждение моих догадок. Поэтому я воззвал к своей покровительнице.

Вокруг сгустился туман, а когда рассеялся, то вокруг было мерцающее пространство междумирья, свечение передо мной сгустилось, и возникла аватара богини. Все тот же образ погибшей ведуньи, мудрые глаза, читающие мои невысказанные вопросы.

— Ты знаешь, зачем я здесь?

— Знаю. Создатель не ступит в этот мир, пока не пришло время. Церковь Триединого основал один из его аватаров, но учение было извращено и осквернено. Возникли три ипостаси демонов и поглощают души, которые могли бы возродиться в ином пространстве, в конце времен. Мы связаны, Он создает мир, а я, населяю его всем живым и сопровождаю все разумное на всем их пути. От рождения, до смерти, от смерти до пространства Нави. Это упрощенная схема и простые слова, ибо живым не понять всю глубину сил создавших вселенную, есть вещи, которые не объяснить словами. Создатель всех миров не самая худшая кандидатура на смещение трех паразитов. Его аватару не нужны души, но от преклонения он не откажется. Не он, так другой займет его место, люди любят создавать себе богов и не всегда они благостны и чисты. Ты уже начал свою миссию и восстановишь баланс сил. Ты воин этого мира, Пробужденный ото сна, пройди свой путь до конца и получишь то, что обещано. Тебе пора возвращаться.

С последними словами аватары вокруг меня начал проступать мир Яви. Мои ладони лежат на алтарном камне, и он светится, словно внутри яркий прожектор. Камень ощутимо нагрелся и из серого стал абсолютно белым, как мел. Убираю ладони с камня и свечение начало затухать. На лицевой стороне камня, возник образ мужчины, поражающий четкостью каждой линии лица, а глаза, словно живые взирали на мир. Как будто талантливый скульптор взял резец и вырубил в камне образ, сотворив шедевр.

— Свершилось, — благоговейно прошептал, Митрид и преклонил колени перед алтарем.

— Да уж, свершилось, — безо всякого благоговения произнес Богдан, задумчиво положил руку на меч и вопросительно взглянул на меня.

Отрицательно покачав головой, я кивнул ему на выход, и мы вышли из храма. Хозяйке этого мира преклонение не было нужно, но как мне казалось, Создатель вселенского масштаба от подобного не откажется. Как оказалось, мы очень вовремя покинули храм. К площади приближалась процессия, пять повозок с гробами, во главе процессии везли покойного барона. Проводить их вышли большая часть населения Сверда. Для горожан покойный глава оставался белым и пушистым, а кто был не согласен и знал о двойном дне, тот промолчит. Уехать сейчас было бы наглядно и опрометчиво, поэтому я остался и вместе со всеми уважаемыми и именитыми горожанами, вошел в храм. Молиться я не собирался, не молился в родном мире и не собирался начинать в этом. К тому же мне было интересно, какие речи сейчас произнесет Митрид. Одну его речь я когда-то слышал, не впечатлило, пропаганда против мятежного герцога, интересно, что он будет проповедовать теперь.

Гробы разместили у иконостаса, все родные, братья, жены, дети и прочие близкие люди, зажигали свечу и подходили к своим покойникам. Громких речей не произносилось, но каждый про себя должен был попрощаться и после этого свечи крепили в специальных держателях и отходили к основной массе людей. После чего, священник читал над телами молитву, и произносил прощальную речь. Покойников хоронили в зависимости от социального положения. Благородных или в родовых гробницах или в склепах при церкви. Обычных покойников на кладбище при церкви или на погосте рядом с городом либо селеньем. Удивительно, что обычных воинов вообще положили в гробы, как правило, закутывают в саван, прочли молитву и в могилу. Видимо сыграло свою роль, как они погибли, а именно, защищая барона. Пока я размышлял над обычаями погребения и почему они в разных мирах практически всегда имеют общую черту, прощание и молитва закончились. Митрид повернулся к пастве и произнес речь.

Начал он с того, что барон и его воины противостояли злу и ереси в рядах церкви и доблестно защищали мир и покой жителей Сверда. Еретики рядились в воинов господних, но несли в себе зерна скверны и потому благочестивый барон вступил с ними в неравный бой. Скверна будет искоренена и виновные наказаны. Бог все видит и не даст злу остаться безнаказанным. Причем бог прозвучал в единственном числе, но люди в храме не придали этому значения. Вся словесная шелуха была очень логично выстроена и собравшиеся в храме люди как завороженные слушали речь священника. Хотя там проскочило очень много из того, что можно было бы охарактеризовать как прямую и неприкрытую ересь и уход от канонических текстов, никто из присутствующих не возразил.

Когда же Митрид вспомнил случай с возникшим на площади демоном, я невольно заерзал и подумал, что надо бы покинуть сие мероприятие, но было уже поздно. Прозвучали слова о том, что Великая Мать есть никто иная как святой дух, стоящий по правую руку от господа (вновь в единственном числе) и посланники ее, воины господа, искоренители скверны и зла. Священник показывает на меня и напоминает всем присутствующим о том, как моя скромная персона убила на площади демона и тем самым спасла город от истребления. Чего-чего, а всеобщего внимания мне никак не хотелось, тем более на похоронах тех, кого я убил. Не всех своими руками, но сути это не меняло, эти смерти на мне. Что удивительно, собравшиеся в храме люди понимали, что в словах священника есть что-то неправильное, но слушали его очень внимательно и никто не перебивал. Алтарный камень с ликом словно бы пульсировал силой в ритм с речами священника, и эта пульсация действовала на собравшихся успокоительно. Речь закончилась и люди продолжили похороны, священник возглавил процессию к месту захоронения, вынесли гробы с телами, народ, что благородные, что не очень, с каким-то спокойствием и без толкотни начал покидать храм. Не испытывая больше судьбу, я запрыгнул на коня и вместе со своими людьми покинул город.

— Не боишься такую силу давать в руки церковникам? Пусть это уже и не совсем последователи Трех, но все же? — спросил Богдан на русском, оглянувшись на скрывающуюся за поворотом церковь и толпу, направляющуюся к погосту.

— Не боюсь, к тому же не я ее дал, а хозяйка этого мира. Как одарила, так и заберет, если надо будет. Ты лучше скажи — ты речи его слушал? Что скажешь на это?

— Слышал почти все, как почуял, что алтарь действует на паству, так и пошел посмотреть на это действо. Скажу, что чудно было слышать как языческую первобогиню облекают в одежды святой стоящей по правую от господа, а паства слушает и воспринимает все как должное. Думаю, что все это только начало и идея была твоя, только человек двадцать первого века с матушки Земли мог додуматься до такого сдвига в умах людей. Ведь именно люди на нашей родной Земле уже проделывали нечто подобное, причем, весьма успешно, насколько я понимаю. Когда на Земле появилась церковь Христа, то никто из языческих первобогов не придал этому особого значения. Одним богом больше, чего уж там. Однако когда спустя тысячу лет последователи Христа огнем и мечом начали покорять народы, держащиеся за старые веры, было уже поздно. Я застал только начало всего этого, но то, что я уловил из твоих воспоминаний, когда ты держал в руках рогатину, бывшую моим вместилищем, говорит о том, что первобоги проиграли. От них остались лишь сказки и перевранные истории, да еще большая часть языческих праздников совпадают по датам с праздниками Христа. Совпадение? Нет, целенаправленное замещение одного другим. Так что ты пошел по проторенному пути, только давить надо быстрее и не останавливаться на достигнутом. Лет через сто никто и не вспомнит, что церковь называла Создателя Триединым, только если этого священника не распнут на столбе и не сожгут в назидание другим еретикам. Ты готов защищать этого Митрида? Не пройдет и седмицы, как орден карающих отреагирует на такую прямую и неприкрытую ересь. Трое не дадут своим патриархам оставить такое без внимания, учти это и готовься. Я ведь, как получил новое воплощение, не только по веселым домам наведывался, но и историю этого мира изучал. Лет восемьдесят назад, в церкви Триединого появился такой говорливый архиепископ из ордена Созидания. Звали его Аркон Силандий, родом из города Сцин, проповедовал, что церковь погрязла в черноте и грехах. Имел поддержку имперского герцога Винта, владеющего обширными владениями на востоке империи и граничащих с королевствами Вейст и Саммор. Архиепископы карающего и всепрощающего орденов, отлучили отступника и натравили нескольких баронов из приграничья Вейста и Саммора, на земли Винта. От города Сцин не оставили камня на камне, Аркона Силандия сожгли на костре, Винт погиб, защищая свои земли. Император Ган Септим, дознался, откуда ноги растут в этой истории и полетели головы. Вейст и Саммор откупились жизнями своих баронов и частью приграничных земель, а церковников наказала имперская тайная канцелярия. Тогда-то церковь и потеряла большую часть своего влияния, а Ган Септим стал Ганом Беспощадным, — прервавшись, Духовлад придержал коня и, дождавшись, когда воины косящиеся на незнакомую речь, немного отъедут вперед, продолжил: