Базовая яваннография

Стоял поздний вечер. Легкий ветерок нес на Поселок туман со стороны Ульрики. Гладь разлива скрылась в серых облаках, в них утонули и отсветы закатной зари над лиановым пологом по ту сторону реки. Над лесом загорелся огонек Элберет, нашей вечерней звезды, среди редких облаков проступила яркая точка "Звездного семени". По воде разносились голоса ночных вивернид, им вторили заливистые трели мелких кей-амфибий.

— Такое чувство, словно мы провели здесь целую вечность, — заметил Элгарий, подбрасывая в костер хворост.

— А прошел всего лишь год, — заметил Крапивник. — Просто мы много чего наворотили за этот год, вот и кажется, что он тянулся вдвое дольше положенного.

— Кажется? — Ланцея, прислонившаяся к моему плечу, не переспрашивала — уточняла. — Около двух лет и прошло, вообще-то говоря.

— Ты до сих пор пересчитываешь к-даты в земные? — засмеялась Франка. — Отвыкай. А то начнешь считать сроки консервации — и запутаешься окончательно.

Мы имели право гордиться собой. Четвертый собранный урожай даже слегка перекрыл плановые показатели. Еще парочка таких сезонов — и мы смогли бы окончательно забыть про жесткое рационирование, как забыли про дефицит электроэнергии.

Новый поселок был заложен в верховьях Мэнханя. Пока руду доставляли на "йоханссоне", хотя в будущем "Манта" должна была курсировать и до планируемых угольных карьеров. Богатый выход каменного угля на полпути к Рудничному был давно подтвержден, и строительство нового карьера мы намеревались когда-нибудь совместить с закладкой верхнего порта. Сейчас, с ядерным реактором ниже по течению Мэнханя, наша домна в угле не нуждалась, однако нельзя было переоценить значение этого открытия для будущего.

Из Круга, или Лориена, как прозвали поселение скрипти к вящему негодованию последних остроязыкие неомиферы, исправно поступали лактукары, и у периметра, на противоположной стороне Поселка, начала работу небольшая резиновая мастерская, благо неподалеку от рудного карьера была обнаружена залежь пирита — не такая богатая, как в достопамятных горах Северного континента, но и того хватало на потребности колонии. Наша Аграрная секция на себе ощутила преимущества негласного и секретного договора со скрипти — нам больше не приходилось мучиться с трубками и проволокой, скрепляя истершиеся шланги — из которых течь давал уже, наверно, каждый десятый. Конечно, новые рукава для воды весили побольше старых, земной выделки, и оставляли на руках черные следы — но попробуйте потаскать по вспаханному полю протекающую чуть ли не по всей длине змею шланга, и вам очень скоро станет неважно, сколько весит когда-то надежный гермосиликоновый материал! Если же вспомнить, что Орлов грозился в скором времени запустить в мастерской трубопрокатный стан — на душе и вовсе становилось хорошо. Мы уверенно вставали на ноги, невзирая на ураганы, наводнения и неурожай.

Что-то огромное заслонило собой звезды — должно быть, пролетел над колонией любопытный вингилот. Гигантские виверниды редко показывались над Треугольником, им было неудобно взлетать и садиться на его просторах. Вингилоты предпочитали гнездиться на обрывистых склонах Энд и экваториальных островов, но порой отдельные особи все же залетали в глубь континента. И редкий вивернид, долетевший до середины Мэнханя, мог удержаться от того, чтобы снизиться и обследовать россыпь огней или странное ярко-зеленое пятно среди холмов Треугольника. К их же счастью, огромные летуны не представляли опасности ни для людей, ни для нашего скота.

Кстати говоря, о скотине. Козье стадо увеличилось втрое — пока за счет эмбриотанков Иитиро, но к концу эру мы ждали ближайшие окоты. Пока стадо содержал Поселок, но подсылы с ферм уже втихаря осаждали биолабораторию. Увеличилась вдвое и численность фармпигов — во владениях Иитиро похрюкивало потомство двух сестричек Ливингстона.

Из созревших в инкубаторах яиц проклюнулись первые цыплята, и к весне колония должна была начать понемногу обеспечивать себя яйцами. А чуть позже — и мясом. Отдельные экстравагантные фермеры, возглавляемые Тодосом, все еще экспериментировали с разведением арамн, но было уже ясно, что кементарийские эндемики, несмотря на эксперименты Иитиро, еще долго не смогут сравняться в яйценоскости с земной птицей. С другой стороны, запасы "Эока" на химскладах были не бесконечными, и я был согласен с теми из масколонов, кто предпочитал выпускать на поля арамн, а не заливать их грубыми допотопными инсектицидами.

Сейчас в танках подрастала четвертая очередь клонов — на сей раз телят обоих полов. Мы не планировали совсем отказываться от дронов, но бычки и лошади в наших условиях имели неоценимое преимущество — могли размножаться сами, не нуждаясь в изготовленных на Земле запчастях. Конечно, для того Поселок и мучился с заложенным в верховьях рудничным поселениям, чтобы наладить собственное производство расходников. Но сравнивать наши самоделки с земными шестернями и передачами, шатунами и коленвалами было по меньшей мере наивно.

— Не простудишься? — спросил я Ланцею. Мы сидели на подстеленном на холодный песок куске брезента, но прохлада все равно ощущалась.

— Что? — та смотрела в безбрежную звездную даль, в черноту, в которой горело отраженным светом "Семя". Перевела взгляд на меня. — Да. Пожалуй, пойдем к костру.

Я протянул руки к весело скачущим языкам огня, радуясь теплу. Набросил Энн на плечи куртку — подсевшую, я все забывал ее зарядить, но тепло хранившую хорошо. Вдохнул запах жарящегося над отодвинутой в сторону кучкой красных углей шпорозуба и почувствовал, как бурчит в животе.

— Сколько ты уже повидал на этой планете? — спросила Ланцея задумчиво. — Север, горы, побережье, Лориэн... Я завидую. На старушке Земле я видела больше мест, чем на Кементари.

— Не вздумай сама проситься к Брянцеву, — засмеялся я.

— В Разведгруппу? — Ланцея криво улыбнулась. — Вот уж где мне нечего делать. Но я бы хотела побывать в том же Рыбачьем.

— Как-нибудь побываем, — посулил я. — Вот колония покрепче станет на ноги — и, глядишь, у нас появится время сплавать вдвоем на юг.

— Размечтался, — произнес Геккон. — Пройдет не один десяток лет, прежде чем на этой планете появятся туристы.

— Не один десяток? — посмотрел на него Крапивник. — И откуда у тебя такой оптимизм? Пока по опытным результатам речь скорее идет о сотнях лет, — он снял рыбину с углей и принялся пластать ее на ломти.

— Чего-то не хватает, — тоном гурмана заметил Геккон, смакуя розоватое мясо. — То ли уксуса, то ли лимона... Пожалуй, я по-быстрому телепортируюсь на Землю за приправами.

— Захвати побольше, — посоветовал ему Олег. — Мешок, а лучше два.

— Крохобор. Заказывал бы уж пару грузовиков, — засмеялся Оливер, приканчивая угощение.

Я тоже откусил розовую мякоть. Представил себе, как где-то в моей лимфатической системе и костном мозге обмениваются химическими сигналами экзосомные, псевдоплазмоцитовые и прочие наноагенты, сверяя молекулы кей-органики с внесенными в базы данных Фельдбах образцами. Вспомнил скрипти.

Конечно, мы рисковали куда меньше, чем они... Но все равно, потребление кементарийской пищи было риском. Что-то неучтенное в химсоставе, сбой самой агентации... Я усмехнулся. Мы подписались на риск еще тогда, пять лет назад на борту "Стартовой".

С реки дуло уже ощутимо. Я поежился. Все больше колонистов покидало берег, хотя от Центра по-прежнему доносились музыка и смех. На большом экране под музыку крутили любительскую подборку записей первого года освоения. Несмотря на то, что ее можно было найти и в сети, многие из колонов с интересом рассматривали прибытие модулей, растущий на глазах в ускоренной прокрутке Поселок, надвигающуюся на нас стену урагана. Затем промелькнул силуэт самки тераптора, что регулярно крутилась под камерами зонда НАСА еще при самом первом обследовании планеты.

Мы, впрочем, не стали присоединяться к участникам веселья. Свернули вдоль Ульрики, направляясь к своему косогору. В лучах фонарей показалось резное крыльцо, установленное после окончания посевной перед домом.

Крышу крыльца подпирали два тераптора, грубовато, но узнаваемо вырезанные из ствола рамисага. Саму крышу украшали стилизованные изображения Мюары и всех ее планет, со стилизованным же "Семенем" посредине. Посаженными на лактукаровый клей ракушками на Кементари были выложены схематические очертания материков.

Такие украшательства имелись у многих домов на нашей улице. Фигурные заборчики, занавески в окнах, даже импровизированные цветники из земных подсолнухов и автохтонных лжецветковых... Лихорадка первых эру осталась в прошлом, у людей появлялось свободное время.

Мы с Ланцеей задержались на крыльце, стоя рядом и слушая, как тихо плещутся под обрывом волны в Ульрике. Сверкнул болид, яркой огненной полоской расчертив небо.

— Загадала желание?

— Да. Чтобы все наши старания не пропали впустую, — серьезно произнесла Ланцея. Я посмотрел на нее.

— Перестань. Бояться больше нечего.

Ланцея вздохнула. Прижалась ко мне. Ее пальцы забарабанили по спине рамисагового тераптора. Я прислушался.

— Что это значит?

Ланцея удивленно уставилась на меня.

— Ты знаешь?

— Морзянку? — я кивнул. — Ну да. В Тюмени все схолфермы младших групп перестукивались ей втихаря от опертрейнов. А ты где ей научилась?

— Я говорила, что Джереми увлекался археокриптикой? — ответила вопросом Ланцея. — Морзе — один из первых двоичных кодов планеты, старше, чем сама сеть. Конечно, в наше время он — больше историческая ценность, чем рабочая кодировка.

— Серьезно? Я не знал.

— Абсолютно, — заверила меня Ланцея. — Скажу больше — он применялся еще до изобретения радиосвязи на примитивных телеграфных аппаратах.

Я присвистнул.

— Так что значат эти цифры? — мои пальцы пробежались по предплечью Ланцеи.

— Это личное, — негромко засмеялась она. И тут же снова вздохнула. — Но если ты хочешь знать... Это дата нашего с ним знакомства. Тогда, знаешь... все было как-то иначе. Казалось, что в будущем все сложится так, как мы хотим.

Я погладил прижавшуюся ко мне Ланцею по голове.

— Так и будет. Честное-пречестное.

Холодный ветер обдувал лицо. Эпплсид, стоявший рядом со мной, благоразумно одел теплую куртку, мы с Сиагром, состоявшим под началом у Клаудиу выходцем из Хабара, не стали изображать из себя закаленных сибиряков и включили обогрев.

— Значит, решено, — проговорил Сиагр, размечая участки в памяти айдима и пересылая нам сводку. — Со следующего сезона этот участок пойдет под выгон.

— Ладно, — пробасил Эпплсид, изучая темно-зеленые листья. — Я все же повторю, хоть и успел вам надоесть — что с запросом на сторожки? До дальнего периметра рукой подать, прыгуны заходят сюда влегкую.

— Без изменений, — Сиагр развел руками. — Все, что мы могли себе позволить, уже роздано по фермам. Директор сам пытался выцыганить у Орлова дополнительные дроны, да безуспешно.

— Понимаю, — вздохнул масколон. — Что ж, раз нам не выделяют дронов и не готовы клонировать пару собак — тогда у меня такая мысль. Раз уж Тодос сумел привадить своих арамн — может, нам попытать счастья с прыгунами? Димер, ты бы спросил у разведчиков, чего они думают об этой идее?

— Я поговорю с Шолдом, — пообещал я. — Но скажу как на духу, не особенно верю в эту затею. Прыгуны, в отличие от арамн, слишком умны, чтобы их было легко одомашнить.

— Попытка не пытка, — пожал плечами Эпплсид. — Ладно, сколько Шарль мне пришлет ваших разлюбезных козочек, Сиагр?

— Два десятка из прошлого поколения, пять дойных коз и одного козла из первого, — заглянул в записи два-агровец.

— Хорошо, хорошо, — Эпплсид потер руки. — Ну что, Сиагр, вам, наверно, надо вернуться на ферму к Коффу, а мы с тобой, Димер, пройдемся к оврагу и посмотрим, что там можно сделать?

— Я так и хотел предложить, — откликнулся я.

— Тогда до вечера, — Сиагр откланялся и вскоре скрылся среди колючих ветвей игларикса и минигинкго. Мы же с масколоном двинулись через поле, топча сапогами хрустящие высохшие стебли бобов и вспугивая арамн, роющихся в земле в поисках запоздалых червей. В темнеющей вышине черной точкой висела летучая кошка, дожидаясь, пока кто-то из вивернид не утратит бдительность и не поднимется слишком высоко над землей.

Сигнал на айдим пришел на половине дороги. Увидев сигну Брянцева, я с радостью запустил беседу.

— Евгений. У меня как раз был один вопрос к Шолду.

— А у меня — к вам, — сообщил Брянцев. — Не отвлекаю от работы?

— Ни в коей мере.

— Превосходно. Не подумайте, что я смеюсь над вами, но Разведсекции вновь нужны ваши услуги.

Несмотря на все усилия, улыбки я сдержать не смог.

— Спасательная или дипломатическая миссия? — проговорил я.

— В теории — исследовательская, — Синиш тоже издал смешок. — Да, я знаю, вы наделены талантом превращать самые скучные задания в зубодробительные приключения, но надеюсь, в этот раз он не пригодится.

— Не томите меня ожиданием — рассказывайте, — до овражка, вклинившегося в участок Иоганна после сезона дождей, было еще далеко.

— Вы слышали, что Совет планирует поставить на Берегу Святой Моник метеостанцию?

— Краем уха, — отозвался я, и впрямь припоминая слова Ривлера о чем-то таком.

— Обитаемую метеостанцию, — уточнил Брянцев.

— А обычным автопостом ограничиться не получится? — удивился я.

— Не в данном случае. Полагаю, о проблеме заморозков вы знаете лучше меня, — констатировал Евгений очевидное. — Нам нужен постоянный мониторинг температуры поверхностных вод и воздуха в проливе Форохель и у берегов Земли Ыкус, если мы хотим знать о похолоданиях вовремя. Метеоспутниковое покрытие в тех широтах не слишком надежно, так что постоянная станция — единственный выход.

— И как ее снабжать? — задал я вопрос. — Ладно, пока кольцевики летают, проблемы нет. Но что будет, когда мы начнем сокращать интенсивность полетов?

— Вы уловили самую суть проблемы, — с одобрением проговорил Брянцев. — Конечно, раз в полгода корабль снабжения может обогнуть полуостров и морем — хотя с учетом погодных условий в проливе это будет не самое безопасное занятие. Но Совет смотрит с прицелом на будущее.

Они хотят, чтобы станция в случае необходимости могла снабжать себя сама. Поэтому Джонстон распорядился произвести не только общую разведку, но и оценку территории на предмет сельскохозяйственного использования.

— Ага, — я начал понимать.

— Первичной разведкой займется вся Первая, включая меня, — обрадовал меня масколон. — Дело даже не столько в погодных наблюдениях — ради них одних хватило бы и блока зарядки зондов, а не четвертого по счету аванпоста.

Но у меня на столе данные съемки района. Похоже, залежи фосфоритов на Земле Святой Моник закроют наши потребности в удобрениях лет на пятьсот вперед. А ради этого стоит развертывать не то что станцию — полноценное поселение.

Заодно подробно опишем растительность и животный мир по ту сторону Энд. В общем, как в старые добрые времена, Димер?

— На сколько рассчитана экспедиция?