Тропою Белого Круга. Подкидыш Древних

— Гистрат по секрету сказал мне, что ждёт неприятностей внутри Шергета. Простая лобовая атака укреплённого города даже целым самалем кочевников обречена на провал. Чуть позже я распределю людей по отрядам. Ты будешь командовать пока четвёркой воинов. Не спорь, больше тебе доверить не могу. Утром курьер принёс пакет энгирских особых амулетов связи. Этот твой, держи, — барон протянул мне невзрачную чёрную пластинку из какого-то камня, висящую на тонкой серебристой цепочке.

— Не переживай, не порвётся, — отец предвосхитил мои мысли, — цепочка из укреплённого алхимического серебра. Теперь второй важный вопрос. Ты достаточно восстановился после ранения?

— Чувствую себя так превосходно как никогда прежде, отец.

Барон ещё раз пристально осмотрел меня, словно был способен оценить моё самочувствие простым взглядом.

— В таком случае я передаю тебе официальное приглашение на бал, устроенный виконтом Фицлором для сбора средств в казну города, чтобы расплатиться за дополнительные припасы на случай долгой осады. — Закончив говорить, барон придвинул в мою сторону простоватый на вид лист бумаги с едва светящимся магическим оттиском в правом верхнем углу. Та моя часть, что до сих пор юный восторженный баронет, восхитилась качеством отменной даршельдской бумаги, другая же мысленно покривилась от вида обычной писчей, если не обёрточной.

— Бал состоится уже завтра. Надеюсь будешь достаточно благоразумным, чтобы не ввязываться во всякие авантюры вроде дуэлей.

— Да, отец, — я привычно изобразил едва заметный полупоклон, — Есть ли ещё что-то, такое, что мне нужно услышать сегодня?

— Нет. Ступай. — Барон потянул к себе одну из массивных папок, лежащих на его столе и всем своим видом показал, что аудиенция окончена.

Замечательно. У меня снова появилось время, чтобы ещё немного разобраться в себе. Когда я вернулся в свою комнату, слуги уже принялись гасить дневные коридорные магические светильники. Остались лишь те, что необходимы для охраны дома, чтобы вовремя увидеть нарушителей, если таковые объявятся. Осознав, что страшно хочется есть, я вызвал слугу и потребовал сервировать обильный ужин прямо в своей комнате. Хоть это было и против заведённых бароном правил, меня оправдывало то, что я недавно очнулся.

Съел я раза в три больше привычного, прежде чем усилием воли остановил себя. Терзающий голод вроде прошёл, появилась возможность более связно мыслить. Когда слуга унёс остатки ужина, я удобно разлёгся на обширной кровати, размером даже большей, чем была у меня в московской квартире. Эта неожиданная и забавная мысль привела меня в приподнятое расположение духа.

— "Нейросеть, а который сейчас час?" — вопрос для проверки возможностей непонятного устройства, оказавшегося в моей голове, пришёл спонтанно.

— "Носитель всегда может узнать настоящее планетарное время просто обратив вектор внимания на значок часов в поле зрения Носителя", — и почему я сразу не обратил внимание на неприметный символ бесконечности, а именно лежащую на боку "восьмёрку"? Она всё время с момента моего пробуждения после Чукотки маячила где-то на границе моего восприятия. Пристально вгляделся в этот символ. Тут же ко мне пришло знание-понимание, что сейчас двадцать три часа четыре минуты по местному планетарному времени системы Спашт-Эфея. Забавно, не более. Нужно ложиться спать, завтра меня ждёт бал. Подобное мероприятие я посещал два года назад. Тогда пришлось провести несколько неприятных часов в окружении малолетних отпрысков остальных приглашённых гостей. Пусть угощения были ничуть не хуже, чем на столах взрослых, но смертельная скука от попыток общения с младшими баронетами и баронами запомнилась слишком хорошо. Я соскочил с кровати и привычно переоделся в ночную пижаму. Обилие новостей и неожиданностей, затопившее меня сегодня с головой, сделало своё дело. Я даже не успел заметить, как проснулся от слепящего света Спашта, затопившего комнату свозь высокое стрельчатое окно родового особняка.

* * *

Как ни старалась Рисса, сборы пролетели в сумасшедшем темпе. Порой казалось, что она просто ничего не успеет сделать. Теряя ощущение времени, она настолько сосредоточенно накладывала макияж или подбирала украшения из запасов своей сестры, что тревожные мысли сами собой рассеивались из её головы. И всё же час отправления настал. Запыхавшийся слуга сообщил девушке, что экипаж прибыл и ожидает у входа. Последний взмах припудренной кисточкой — и всё готово. Рисса в глубине души возблагодарила мастера Дунгера, специалиста по тренировке предельной концентрации. Если бы не его изнурительные уроки на грани издевательства, сейчас она наверняка ничего бы не успела.

Экипаж неожиданно быстро донёс двух молодых и блистающих своей врождённой и, наверное, какой-то первобытной красотой, сестёр до парадного входа здания Городского Совета. Многочисленные зеваки и простые горожане заполонили площадь перед величественным зданием, в стенах которого решаются судьбы горожан на десятилетия вперёд. Выручили специально выстроенные в две шеренги городские стражники в необычно опрятных кирасах. Только их присутствие сделало возможным проезд самых важных гостей прямо к парадным ступеням. Впрочем, сейчас эти мелочи совершенно не интересовали двух молодых особ, прильнувших к чуть мутноватым окошкам, закрытым дорогим астивийским стеклом. Впечатлённые основательностью подготовки к торжествам, они не сразу сообразили, что уже пора выходить. Пышные декорации, расписанные лучшими городскими художниками, снующие тут и там элегантно одетые лакеи. Разместившийся у входа личный оркестр виконта Фицлора играл что-то залихватски бравурное. Не особо разбирающаяся в военных маршах Рисса даже почувствовала некую одухотворённость, заслушавшись и словно растворившись в суровой торжественности происходящего.

— Рисса, ты чего встала, пойдём! — Камая чуть подтолкнула под локоток замершую с выражением восхищения на лице сестру.

— Я... что?.. — девушка встрепенулась, возвращаясь к реальности и ошарашенно смотря по сторонам, — Я ещё никогда не была на таких крупных приёмах.

— Пойдём быстрее внутрь, на нас уже другие гости косятся, — чуть понизив голос, старшая сестра увлекла Риссу за собой в проём широко распахнутых парадных дверей Городского Совета.

Очутившись в небольшом богато отделанном зале, в обычное время выполняющем роль приёмного зала ожидания для благородных посетителей Совета, девушки увидели церемониального лакея с массивной книгой на стоящей перед ним стойке. Книга оказалась списком приглашённых гостей, в котором лакей делал пометки пером сслассы, аккуратно обмакивая его в золотую чернильницу. Подняв взгляд на подошедших девушек, седовласый гладковыбритый слуга тут же натянул маску приветливого подобострастия на изборождённое глубокими морщинами лицо.

— Позвольте узнать ваши имена, благородные леди, — интонации в голосе опытного лакея словно сочатся мёдом и патокой.

— Камая и Рисса Такмаль, — холодно процедила Камая.

— Мы получили именные приглашения от виконта Цихана Фицлора, — зачем-то торопливо добавила Рисса и, поймав недовольный взгляд сестры, тут же осторожно примолкла. Лакей же, неторопливо перелистнув несколько страниц, сделал какие-то записи напротив их имён и вынул из стоящего рядом сундучка два одинаковых тонких золотых браслета. Вручив украшения каждой из девушек, он принялся объяснять:

— Возьмите эти браслеты, леди Камая и леди Рисса. По решению устроителя бала, виконта Фицлора, каждая благородная леди во время торжества будет носить на левой руке такой магически снаряжённый браслет. Это по сути простые амулеты, слушающие тонкое тело. Каждый раз, когда носительница такого браслета испытывает радость или счастье, амулет это запоминает. В конце бала личный советник Главы города по вопросам магии Олли Итилиен выберет самую счастливую гостью.

— А для чего это всё? — снова не удержалась Рисса.

— Личное распоряжение виконта Цихана Фицлора, — неопределённо ответил слуга, — у вас ещё остались вопросы ко мне?

— Я же тебя учила никогда не разговаривать со слугами как с равными, — недобро прошипела старшая сестра, склонившись к уху Риссы, когда они уже миновали проход в следующий зал, — не хватало ещё если кто-то из благородных услышит. Поднимут на смех и опозорят.

— Но ты же сама была... — Рисса, не успев договорить, охнула, ощутив резкую боль в запястье от стиснувшей его ладони сестры.

— Никогда, дура! Запомни, НИ-КО-ГДА не говори вслух о моём далёком прошлом! Это же наша РЕ-ПУ-ТА-ЦИ-Я! — лицо Камаи исказилось от нахлынувшей злости, наверное, даже ярости, — Я с тобой уже говорила об этом. Никто и ни при каких обстоятельствах не должен об этом знать. Ты ещё толком не выходила в свет и не представляешь, какой здесь клубок лезитийских змей. Когда вернёмся домой, мы ещё поговорим об этом.

Проходящий мимо лакей, разносящий хрустальные бокалы, наполненные вином, несомненно отличным, протянул поднос с напитками девушкам, предлагая сделать выбор. Всё ещё раскрасневшаяся от злости Камая не задумываясь взяла первый попавшийся бокал и тут же отвернулась. Рисса неторопливо сняла с подноса, мастерски удерживаемого слугой на одной руке, фужер с напитком для себя, и задумчиво посмотрела, как играют причудливые блики от многочисленных магических светильников и настоящих свечей, переливаясь в пузырьках на тонких стеклянных стенках. От восторженного настроения не осталось и следа, накатывающее уныние начало затапливать душу девушки словно море, жадно пожирающее корабль, получивший пробоину. Конечно, в море Рисса никогда в жизни не бывала, да и про корабли слышала только от подруг из Школы, но сейчас ей показалось, что она тонет, захлёбываясь солёными волнами, толчками прибывающими в трюм. Такие же солёные слёзы в этот момент затапливали её глаза.

Не осознавая, она так и брела, глядя вперёд и не видя ничего, погрузившись в свои вязкие мысли, одновременно жалея и злясь на себя. Рисса вернулась в реальность только когда неожиданно уткнулась в спину какому-то молодому дворянчику невысокого полёта. Китель, на котором уже расплывалось мокрое пятно от плеснувшего из бокала вина в момент столкновения, выглядит хотя и богато, но как-то по-военному скучно.

— Ты смотри, только очнулся мальчонка, а на него уже красивые барышни кидаются! — пожилой эл в строгом пиджачном костюме, стоящий рядом, не упустил случая прокомментировать произошедший конфуз своему собеседнику, который и пострадал от невнимательности Риссы. От девушки не укрылась лёгкая беззлобная усмешка и смешинки в глазах бывалого аристократа.

— Я приношу вам свои извинения, эл, простите, мне неизвестно ваше имя, — Рисса лихорадочно искала выход из сложившегося положения, — совсем замечталась о своём и не видела, куда иду.

Незнакомый юноша обернулся и пристально посмотрел Риссе в глаза. В его взгляде мелькнуло раздражение бесцеремонностью поведения гостьи приёма, злость, вероятно от того, что он был оторван от интересной ему беседы, но всё это быстро растворилось в сияющей улыбке, озарившей его лицо.

— Прекрасная эла, я был бы счастлив, если такие блистательные юные особы почаще вот так сами наталкивались на меня, — на мгновение показалось, что неприятное происшествие совершенно не обеспокоило юношу. Вынув из внутреннего кармана какой-то амулет, он активировал его, отчего пятно на одежде просто взметнулось в воздух белёсым облачком и рассеялось, не оставив после себя ни малейшего следа на белой ткани, — Позвольте представиться, баронет Тим Гернар, а это мой отец, барон Тессем Гернар, известнейший во всём Шергете мм... коллекционер наследия Древних.

Новый знакомый картинно раскланялся перед замершей в прострации Риссой и, подхватив её под локоток, увлёк за собой в сторону.

— Я так и не узнал твоего прекрасного имени, — Тим, остановившись возле мраморной колонны, чуть наклонился вперёд, навстречу девушке и прошептал, — на самом деле ты так неожиданно вторглась в мой китель, что я даже на мгновение растерялся, ощущая, как твоя грусть течёт по моей спине.

— Я Рисса... Рисса Такмаль, — девушка засмущалась от неожиданного перехода на "ты", — ученица второго курса Начальной Школы Магии в Фархуде.

— Надо же, а я тоже маг, только ещё не учусь, — юноша почему-то ухмыльнулся своей фразе, будто нашёл в ней что-то смешное, — Слушай, Рисса, а позволь пригласить тебя на танец.

В этот момент оркестр заиграл что-то волнительно медленное, предполагая, что высокие гости будут предаваться напиткам и возвышенным размышлениям.

— Правила простые. Сейчас покажу, — Тим аккуратно вынул полупустой бокал из руки Риссы и поставил на пол, после чего ловко подхватил её своей левой рукой за спину, а правой за левую руку, — Самое главное в этом танце считать до трёх. Считай. Раз-два-три. Раз-два-три. Легко?

— Легко! — Рисса ощутила, как начала таять от непривычного букета ощущений, когда её обнимает почти незнакомый мужчина и уверенно ведёт в столь же незнакомом танце.

Уверенность, с которой юный мальчик, ненамного старше её самой, показывает Риссе приёмы нового танца, вызвали у неё удивление. Только массивная колонна, прикрывающая их от взоров прочих гостей, спасла Риссу от сильнейшего смущения. И всё же ритм музыки, плавные, но в тоже время быстрые движения, завораживающее вращение танцевальных движений и очаровательный партнёр полностью поглотили внимание девушки. Безумная, безотчётная радость захлестнула её изнутри, готовая выплеснуться наружу весёлым смехом или какой-нибудь дурашливой выходкой. Когда танец внезапно прервался, Рисса с изумлением отметила, что музыка смолкла. Отовсюду слышался гомон разноголосицы, а гости стягивались в противоположную сторону главного бального зала.

— Внимание всем! — голос виконта Цихана Фицлора, усиленный амулетом, заполнил необъятное пространство зала и, оттолкнувшись от стен, донёсся до каждого.

— Я, виконт Цихан Фицлор, полноправный владелец и глава этого славного города по праву рождения и наследования, объявляю торжества открытыми! — притихшие гости приёма замерли в ожидании продолжения, — Вы все знаете, что над Шергетом нависла серьёзная угроза, — виконт некоторое время помолчал, — в наших силах сделать всё, чтобы сохранить город под властью Энгира и не допустить захватчиков на нашу землю. Во славу Энгира!

Зал потонул в криках: "Во славу!" Когда возбуждение в зале стихло, виконт продолжил:

— Сегодняшний бал — особенный! Сегодня мы собираем все доступные силы в кулак. Кулак, который не просто пригрозит наглым захватчикам из-за неприступных стен, но ударит по наглой степняцкой морде тех, кого сюда не звали! Каждый должен понимать, если он не отдаст сегодня для общего блага столько, сколько может, завтра немытый кочевник заберёт у него всё!

Владелец города говорил ещё долго и сказал много ярких и правильных слов, но суть сказанного можно было свести к простому требованию раскошелиться во благо выживания всех присутствующих. Разгорячившись от собственных словесных оборотов, градоначальник аж раскраснелся и под конец своего выступления распахнул ворот, чтобы обрести вновь способность дышать полной грудью.