Она оказалась отличной девчонкой, умной, веселой, легкой в общении. Несмотря на свою далекую от идиллии жизнь она не утратила щенячьего восторга и заражала меня неуемной радостью познания нового. Я искренне к ней привязалась. Думаю, встреться мы в той моей обычной жизни, мы все равно стали бы подругами.

Жили мы в доме, который я отгрохала на лесной полянке. В модуле было полно свободных кают и возможно было бы удобнее, но слишком уж он был искусственный. В деревянном доме нам было комфортней.

Дни летели как пришпоренные, так много пришлось нам работать. Для меня Лота стала просто энциклопедией здешней жизни. Без нее я бы сто лет разбиралась, что здесь к чему. Только пожив с ней бок о бок какое-то время, я поняла, насколько авантюрным было бы решение самостоятельно попробовать внедриться в жизнь местной цивилизации. Как бы я не готовилась, меня раскусили бы сразу же. Даже с Лотой мне трудно было не то что понять и принять, а просто поверить в некоторые стороны их жизни. Мои предположения о средневековом уровне развития местной цивилизации, судя по ее рассказам, соответствовали истине.

Я освоила танский язык в том объеме, в каком его знала Шарлота. Первоначально я не задумывалась об этом и только сейчас поняла, как же мне повезло, что некий негодяй заморочил голову молодой дворяночке и мне пришлось спасти именно ее из рук еще больших мерзавцев. Достанься мне в учителя какая-нибудь затурканая крестьянка, и мой словарный запас был бы сильно ограничен. И выйти в мир, я смогла бы, только под этой личиной. О многих сторонах жизни и культуры танского королевства пришлось бы только догадываться, а Шарлота, худо-бедно, но имела по здешним меркам неплохое образование.

Я собиралась совершить не одну вылазку во внешний мир в сопровождении Лоты, но тяготы нашего пути до модуля все время стояли у меня перед глазами. К тому же этот мир был весьма суров, а опереться в нем кроме как на самих себя мы не могли. Короче, я предложила Лоте немного поработать над ее физическими кондициями и пройти своеобразный курс выживания в экстремальных условиях. Сначала она не поняла, что я ей предлагаю, а когда поняла, то не сразу поверила, а, поверив, долго колебалась. Ну, еще бы, мы же вторгались в область божественных предначертаний. Сору в ее хорошенькой головке было полно, а что еще ждать от монастырской ученицы. Хорошо еще, что у нее была пластичная психика и юная бесшабашность. Но поуговаривать мне ее пришлось. Решающим аргументом стало то, что она не будет мне обузой в сложных ситуациях, если повысит уровень своей подготовки, после этого она согласилась.

Я улучшила ей координацию, качество мышечных волокон, иммунную систему и многое другое. Через месяц, когда мы сравнили ее показатели, которые у нее были, с теми, которые стали, она просто не могла поверить, на сколько она стала сильнее и выносливее. Но после этого ее как прорвало. Убедившись, что возможности модуля по изменению тела практически безграничны, ее аппетиты разгорелись. У нее оказалась целая куча претензий к своей внешности, и она захотела радикально ее перекроить. Тут мне пришлось по настоящему туго. Пришлось прибегнуть даже к божественному авторитету. Мол, господь допускает совершенствование тела, и тренировками можно многое достигнуть, хитрые устройства только облегчают и ускоряют этот процесс, но лицо это от бога и трогать его не должно. Мне она всегда казалась очень красивой, и я отнюдь не горела желанием постоянно видеть рядом с собой свое подобие. А она хотела стать такой же, как я. Ну, тут уж я уперлась, доказывая ей, что именно наша индивидуальность и является той божественной силой, которая движет миром.

— Ты только представь, все люди абсолютно одинаковые, выглядят одинаково, хотят одного и того же, все во все друг с другом согласны. Как жить, тоска же смертная.

Таким образом, хотя и с трудом, я убедила ее не трогать своей внешности, ограничившись только мелкими деталями, типа коррекции волосяного покрова и формы ушей.

Прошло почти три месяца. Вроде бы однообразные дни были так насыщены взаимным обучением, что время летело совершенно незаметно. Я ударными темпами осваивала курс благородной девицы, пройденной Лотой в монастыре и у меня сложилось впечатление, что ей очень нравилось быть моей наставницей.

Я еще раз поразилась дядиной предусмотрительности. Среди огромного количества всевозможной одежды собранной им на складе, Лота сумела найти такую, в которой мы могли появляться на людях не привлекая к себе излишнего внимания. Пришлось повозиться, подгоняя все по фигуре и в соответствии со здешней модой, но результат меня устраивал.

Вот уже несколько дней, мы ходили в новых платьях, чтобы чувствовать себя в них уверенно и естественно и обращались друг к другу только по тански. Я хотела говорить на нем свободно и желательно без акцента. Лота выступала в роли строгого судьи и нещадно меня поправляла, если я делала что-нибудь не так. Попутно она учила меня и правильному поведению в обществе, от которого в лесу и сама успела отвыкнуть. Я видела, как она с некоторой натугой вспоминает множество дурацких условностей, на которые мы на первом этапе жизни в лесу не обращали внимания. Теперь ей приходилось по новой привыкать к ним, да еще и следить, чтобы я соответствовала выбранному образу провинциальной дворяночки.

Я старалась, как студент во время сессии. Наконец наступил день, когда Лота не смогла сделать мне ни одного замечания.

Была еще одна проблема — деньги. В модуле они нам были не нужны, но среди людей могли стать просто необходимыми. Вот здесь я могла гордиться собственной предусмотрительностью. После разборки с бандитами в развалинах замка, я не побрезговала поинтересоваться содержимым их кошельков и карманов. Таким образом, я оказалась владельцем некой суммы денег. Не очень большой, но, по уверению Лоты, вполне достаточной, чтобы около года двум скромным девушкам не думать о хлебе насущном.

Лето перевалило за середину, когда я посчитала, что мы достаточно подготовились, для того чтобы совершить новую вылазку в большой мир.

разбор полетов (Алонзо)

Наше возвращение из экспедиции в Шехонский лес нельзя было назвать триумфальным. Шкуру лесного кота мы так и не добыли, и, хотя, никто из участников не сомневался в их существовании, доказательств, кроме слов, у нас не было. Формально выходило, что пари мы проиграли. Ну да черт с ним с пари, лично я никакого разочарования не испытывал. Напротив, судьба подарила мне шикарное приключение, и я стал находить определенный шарм в здешней своей жизни.

С той памятной для меня встречи у лесного озера прошло несколько дней. Без всяких происшествий мы вернулись обратно. Мы договорились с Фалье, что дней через пять, мы навестим корчму Пака и отчитаемся перед обществом о наших приключениях. Мои сомнения, стоит ли рассказывать о таинственной незнакомке, Фалье отверг.

— Нам все равно не поверят, так зачем врать без нужды. Расскажем все, как было.

Я подумал и согласился с ним. Может, при той памятной встрече я проявил себя и не лучшим образом, но ничего такого, что бы задевало мою честь, я в своем поведении не усматривал. Так что скрывать мне действительно нечего.

Внешне моя жизнь мало изменилась. Я вернулся в имении, но от моей прежней скуки не осталось и следа. Теперь окружающий меня мир я воспринимал сквозь призму того восхищения, которое вызвала у меня очаровательная незнакомка. Я мог целыми днями разбирать по косточкам нашу встречу, вспоминать мельчайшие детали и нюансы. Представлять, как бы все обернулось, сделай я то-то или то-то. Иногда, прокручивая перед мысленным взором не забываемое зрелище нагой красавицы на берегу лесного озера и позы, которые принимало ее совершенное тело, я представлял, а каково это заниматься любовью с такой женщиной. От таких мыслей кровь мгновенно вскипала в жилах, хотелось невозможного, и сделать, сделать хоть что-нибудь, но увидеть ее еще раз. А уж тогда, второй раз она от меня не уйдет, будь с ней рядом хоть десяток котов.

Почему она ушла? У лесной феи могло быть много причин, но я был уверен, что как мужчина понравился ей. Будь я проклят, но я чувствовал это. Конечно, я еще молод, но на любовном фронте уже не первый год и по праву могу считать себя опытным любовником и знатоком женщин. Я ощущал исходящие от нее флюиды желания. И весь мой опыт общения с этими странными, и так не похожими на мужчин, существами, убеждал — барон Алонзо де Пара не может произвести на женщину плохого впечатления. А она была женщина, настоящая женщина.

Смотря на себя в зеркало, я честно пытался, и не мог отыскать недостатков в стройной мускулистой фигуре, орлином взоре, гордой посадке головы. У меня отличное образование, я не глуп, богат, знатен. Да любая из этих, так называемых представительниц прекрасного пола, будет рада оказаться в моей постельке. Я не считал, но, наверное, уже более сотни женщин, с радостью падали в мои объятия и ни одна не уходила от меня без слов благодарности. А как они все, ну если и не все, то многие, рыдали, когда я пресыщенный одним телом, уходил к другому. Да женщины любят блистательного барона и моя дикая незнакомка не должна быть исключением. Неожиданно мне пришла в голову мысль, объясняющая ее исчезновение. Она же живет в глуши! Следовательно, никогда не видела шикарных мужчин, вроде меня, и сбежала от охватившего ее смущения. Точно! Во всех подробностях, проигрывая в мозгу сцену нашей встречи, вспоминая все жесты, взгляды, я все больше убеждался в правоте своей гипотезы. Я ей очень понравился, но она как всякая неискушенная девушка, испугалась нахлынувших на нее чувств. Это очень хорошо все объясняло, смущало только полное отсутствие присущей девушкам стыдливости и выбритый лобок столичной кокотки. Но, подумав, я смог объяснить и это. Она воспитывалась в какой-нибудь секте или на далеких южных островах, говорят, там все ходят голые, и не приличным считается хоть как-то прикрыть свое тело. Короче, все можно объяснить. Если подумать и дрессированные животные это тоже не редкость. Мой конь тоже животное, и охотничьи собаки меня слушаются, значит и лесного кота можно приручить. Что же получается, сделав небольшие и вполне правдоподобные допущения, можно придти к выводу, что лесная очаровашка не отвергнет любви такого блистательного кавалера, как я. Дело за малым, надо только ее найти.

Не может быть, думал я, что бы никто ничего не знал. В этом мире ничто не проходит бесследно, и такая колоритная парочка не могла не быть ни кем не замеченной. Надо искать! Слушать слухи, собирать сплетни, наверняка кто-нибудь, что-нибудь видел, слышал, знает. И тут я меня вдруг осенило! Легенда. Старая легенда, которую я читал перед походом в лес. Моя незнакомка сильно смахивает на красавицу Леандру, а в легенде упоминался замок Торкай. Развалины этого замка совсем недалеко от корчмы Пака. Надо будет завтра съездить туда, побродить по развалинам. Может, что увижу, или какие-нибудь мысли посетят голову.

Решено — сделано. На другой день мы с Краем с утра пораньше отправились в путь. Чуть после полудня мы остановили коней на вершине холма, и я с каким-то странным чувством обозревал места о которых шла речь в старинной легенде. Красивое место, ничего не скажешь. Речка, какой-то из притоков Лары. Желтая лента дороги ведущей к Байску. Небольшая деревенька приткнувшаяся к излучине реки. Леса, поля, луга. Короче пастораль. А вот и величественные развалины старого замка. Он стоит на соседнем холме, чуть в стороне от дороги ведущей в деревню. От его темной громады веяло таким равнодушием к суете бренного мира, что все проблемки мелких людишек, с которыми я тут общался, показались мне жалкими и не существенными. Я представил сколько столетий пронеслось над этими стенами и у меня захватило дух. Даже всесильное время обломало зубы о его камни. Какими мелкими и незначительными показались мне постройки окрестных деревенек. Даже будучи мертвым, это монстр превосходил все окружающее, как лев превосходит свору дворняжек.

Я направил коня к воротам замка, точнее к тому месту которое когда-то было воротами. К нему вела небольшая мостовая, которая была сделана так совершенно, что даже спустя века выглядела как новенькая и растения не могли пробиться сквозь кладку. Да, древние мастера умели делать на совесть.

С любопытством озираясь по сторонам, я неторопливо приближался к замку. Нет, все-таки я был не прав, когда решил, что время не властно над этими камнями. Хотя замок неплохо сохранился и производил впечатление, вблизи было видно, что годы, пусть не сразу, но возьмут свое. Следы разрушения не видимые издали, с близкого расстояния становились заметны. Неторопливо приближаясь к замку я мог видеть осыпавшуюся кладку, трещины и проломы в стенах, рухнувшие перекрытия.

Оставив Края с лошадьми перед входом в замок, я вошел вовнутрь. Собственно я сам не знал, что я хочу найти в этих развалинах. Просто встреча с лесной красавицей произвела на меня такое впечатление, что мне хотелось найти какие-нибудь материальные подтверждения ее существования, хотелось своими глазами взглянуть на место, где происходили описанные в легенде события и почувствовать насколько это может быть правдой.

Едва я оказался внутри, как предчувствие удачи охватило меня. Следопыт из меня, не ахти какой. Но даже я, побродив по замку, понял, что совсем недавно здесь что-то происходило и, будь я проклят, но какие-то мелкие детальки создавали ощущение, что в этом была замешана женщина и крупная кошка.

Где-нибудь в другом месте, скажем в лесу или на тропинке, я бы этих следов и не заметил или не обратил на них внимания, но здесь, в коридорах замка и на выложенном булыжником дворе, других следов просто не было. На коре дерева росшего во внутреннем дворике замка четко были видны следы когтей, которые об него точили. И по размеру царапин это была явно не домашняя кошка. Я нашел обрывки женского плаща, сломанное древко копья и остатки факелов. Все это было брошено здесь только что, и явно не могло остаться от легендарных времен. Что-то происходило в этом замке и совсем недавно. Надо заглянуть в корчму Пака и порасспрашивать завсегдатаев, которые всегда в курсе всех местных дел. Придя к этой мысли, я направился к выходу.

Еще издали я увидел, что там меня уже ждут представители местного населения, в лице огромного толстяка, лица я не видел, но кроме Пака, других таких туш в округе не было, и двух наседавших на Края громил.

— Что вам надо от моего слуги. — Как можно более грозно крикнул я и поспешил к ним, на всякий случай положив руку на эфес шпаги.

Пак и его подручные резко обернулись в мою сторону. Край облегченно вздохнул.

— Господин барон, эти люди хотят знать зачем вы сюда явились и, что делаете в замке. Я сказал, что я только слуга и вы сами им это скажите, если сочтете нужным.

— А кто вы собственно такие, что бы давать вам отчет? — Я остановился в двух шагах от них и уставился на Пака, который предводительствовал этой шайкой.