Картинка отдаляясь, поблекла, открыв глаза всё не могу понять, был ли это просто сон, или же общение с духами предков. Подтверждением обоим вариантам было то, что я ни разу не удостаивался внимания усопших, не считая священной горы. И сам к ним не взывал, решая свои мелкие проблемы, плюс ко всему "сон" был слишком ярким для простого сна, с другой стороны не чувствовал той чужеродности, как на прошедшем празднике у священного озера, здесь собеседница казалась более живой.
Повернув глаза, вижу увлечённую Дувейли, что разложив вокруг себя пергаменты с рисунками, перебирала детали прялки, складывая рядом с ними соответствующие листы. Вычеркнув её из круга своих интересов, практически не уделял ей внимания, оценив лишь зрелую фигуру. Сейчас, глядя на её скуластый профиль с заинтересованно прикушенной губкой отметил определённое сходство с ночной визитёршей. Заметив, что я проснулся, повернула голову ко мне, разрез зелёных глаз и форма носа развеяли последние сомнения.
Чётко выверенные планы в очередной раз помахали рукой на прощание, издевательски улыбаясь и говоря, чтобы составлял их почаще. Пока сам в ситуации не разберусь, говорить ей ничего не буду, или спрошу совета у Хатгаута, или сам проверю на наличие дара. Бужу жён бодрящим приливом магии, поднявшись интересуюсь успехами гостьи.
— Из описанного всё понятно? Вопросы есть?
— Есть, как ты рисуешь такие ровные линии и одинаковые буквы?
Вот так и попадаются на мелочах, с учётом отрисованной для вождя карты с пояснениями, слава великого художника и каллиграфа мне обеспечена. В довесок нужно учесть, что сделал я её сразу по приезду, успев всё красиво и быстро оформить, не в дороге же её рисовал.
— Это секрет. В третьем от входа коробе возьми плашку и кости, листы пронумерованы, можешь приступать.
Выбрав подходящий нож из принесённого с собой набора для рукоделия, Дувейли принялась выстрагивать первую деталь, прикладывая лезвие к рисунку, сличала нужную толщину, иногда проясняя непонятные моменты. Помогал ей по мере надобности, записывая на учебный пергамент правки к инструкции и более развёрнутые пояснения. Шерстяная ткань не вытеснит шкуры, по крайней мере, пока у нас не появятся стадо, с которого можно стричь шерсть. Сейчас сырьём для пряжи служили летние вещи, мех на которых подстригали до самой мездры, чтобы не было жарко, или шкуры, идущие на производство кожаных ремешков и верёвок. Аналоги льна на Дреноре водились, что в будущем дополнит богатства клана тканью и верёвками.
Находясь рядом, вслушивался в её биение жизни, но если дар не разбужен, его трудно уловить, напитка магией тела и более плотная синхронизация могли бы точно сказать, есть ли он. Жёны по известной женской привычке присели рядом, перебирая трофеи и обсуждая между собой и гостьей, как лучше ими украсить шатёр. Дело спорилось, справившись с первой деталью, Дувейли осмотрев её со всех сторон, и сравнив с готовой прялкой, отложила и устало потянулась, на что я занятый своими мыслями машинально напитал кисть магией жизни и провёл ей вдоль позвоночника, смывая усталость.
От неожиданности она ойкнув замерла, глядя на меня испуганно-непонимающим взглядом, после чего прислушалась к себе, медленно опуская руки. Сделав вид, что ничего необычного не произошло, повторил процедуру с Кайнати и Бьюкигрой, увеличив продолжительность и зону воздействия. До ужина было ещё далеко, потому занялся разбором трофейной книги. Перед ужином оставшись без сладкого, вышел с копьём отрабатывать удары, со злым гудением древко рассекало воздух, выплёскивая вовне моё раздражение.
Вкусная еда и физические нагрузки улучшили самочувствие, а новые полезные знания увлекли с головой, примеряя с невозможностью магических исследований. Практику же никто не отменял, и я, находясь почти непрерывно под "бафом" магии жизни, перемешивал чернила телекинезом, им же потом делал записи. Ночь вступала в свои права, а потому завершив дела, приступил к ежевечернему массажу с проверкой здоровья своих девушек, получив ответный массаж, занялся гостьей, ограничившись позвоночной проводкой. Сделав раз такое будет глупо бросать, а увеличивать площадь контакта — не те у нас отношения. Расположившись на ночь, Дувейли прилегла под бок Кайнати, спать вповалку зимой обычная практика, ничего предосудительного в ней нет.
Дрёму сменяют знакомые ощущения и декорации, священная пещера с незваной гостьей, что с улыбкой говорит:
— Поздравляю, быстро с поиском справился. Объяснить, что с ней дальше делать?
Стараюсь не дерзить, но состояние полусна-полутранса убирает часть тормозов, смягчаю речь:
— Не стоит, я помню, когда и как приводить посетителей к священному озеру.
— Какой невежливый и дерзкий шаман — нахмурилась та — хочешь пойти путём Нер'зула?
— Стать верховным шаманом мечтает любой из нас, что может быть лучше такого благословения предков?
Молчит, хоть сейчас и дух, но эмоциям они подвержены, может жалеет сейчас, что его упомянула. Посвящать других в свои разборки с тёмным шаманом предки не спешат, не плодя соблазнов и пересудов.
— Если будешь достоин. Обидишь правнучку — пожалеешь.
Отличный заход, чувствую подступающую злость, сперва загадки, потом угрозы — ещё немного, и у Разящих Топоров на одного шамана станет меньше. А может больше, на одного тёмного, в общем, так на так и выйдет.
— Не могу ничего обещать, женщины — существа эмоциональные, любят себе навыдумывать, чего не было.
Видение угасло, сна ни в одном глазу, постепенно успокаиваюсь, прогоняя прочь гнев, накручивать себя смысла нет, завтра по утру и проверю, что принёс мне ночной разговор.
33
Проснулся раньше всех, магическая накачка позволяла отдыхать качественней, быстрее высыпаясь и лучше восстанавливаясь. Прогнав волну магии по телу, выплеснул её вокруг, получив довольное мурчание от своих, и ещё один испуганный вскрик от помехи справа. Гости гостями, а терять свои маленькие радости не собираюсь. Обувшись, мы вышли из шатра освежиться снегом, наша гостья и с любопытством выглядывала из-за полога, но не спешила присоединяться к общему веселью.
Заглянув в шатер, разжёг очаг, по первому ощущению вроде работает без сбоев, после чего захватив тренировочное копье, вышел тренироваться. Стихия воздуха отозвалась с задержкой, принеся мне вид занесённых снегом шатров и карту следов, испещривших окрестности, после чего потребовав добавки. Вот и первый звоночек молодому и дерзкому шаману, чтобы не зарывался в разговорах с предками. Отвернись сейчас от меня духи — репутация упадёт очень сильно, предки и стихии просто так не наказывают. Надеюсь, спишут на молодость и горячность. Пока же придётся тратить больше, чем обычно, задабривая духов, буду воспринимать это как тренировку. Самое интересное, что Нер'зул не считает себя тёмным шаманом, но благодаря своей силе может игнорировать неудовольствие духов, и теперь они делают хорошую мину при плохой игре, не заостряя на этом внимание. Оговорка Хенкечи о его пути к чему-то ведёт, или своими манерами просто оттоптал ей больную мозоль? Непонятно.
Напитав тело безотказной магией жизни повторял связки ударов, начиная с медленной отработки движений, ускоряясь по чуть-чуть с каждым разом, пар поднимаясь со всей поверхности тела, устремлялся вверх, но холода не чувствовал. Бьюкигра жарила мясо, а Дувейли в это время переплетала Кайнати, гребни давно разошлись среди соплеменников, и девушка ловко им пользовалась, уговаривая ту сменить множество косиц на одну большую. Зеркал у нас не было, но плошки с водой вполне их заменяли, позволяя любоваться наведенным марафетом. Вслушиваюсь о чём говорят, доводы приводит довольно интересные, но почему-то мне непонятные, наконец уговорила, и придвинув поближе ларец с украшениями начала вплетать разноцветные ремешки с костяными бусинами, нахваливая густоту волос и иссиня-чёрный цвет. Закончив, сменила Бьюкигру возле очага, напирая на то, что ей неловко быть нахлебницей и ничего не делать по хозяйству. Я же сделал комплимент Кайнати, пропустив косу сквозь руку, послушал перестук костяных заколок и бусин.
Позавтракав, возобновили занятия, периодически подсказывая и направляя её руку, корректировал хват ножа, параллельно прикидывая планы на день и выстругивая детали для новых бочонков под пиво, воинская наука — бочонок за занятие, а просить назад пустую тару, всё равно что требовать шкурку от принесённого окорока. В качестве эксперимента напитал деревяшку и руки манной, работа ускорилась, хорошо чувствуя материал умудрялся снимать лишнюю древесину с одной стороны за три стружки. Складываю одну к одной, чувство магии и телекинез с ножом помогают с из двух поперечно отпиленных кругов сделать дно и крышку, совмещаю все детали и обвязав скрепляю бочонок. Следующий.
— Одинаковые, как буквы — проводит Дувейли пальчиком по деталям бочонка и устремляет на меня вопросительный взгляд зелёных глаз.
— Не отвлекайся. Скоро пойду в обход, проверять не кому будет.
Блеснув точностью, глупо будет вернуться к предыдущему уровню мастерства, очередная загадка вкупе с прочим породит новые слухи и лишь укрепит мою репутацию. Сделав ещё пару, пошёл в ежедневный целительский обход, приветствуя встречных кивком головы и прикидывая политическую обстановку в клане. Власть Гултадора пока очень крепка, есть преемник, что уже замещает его на время отсутствия, клан не голодает, итоги рейда могли бы пошатнуть авторитет, при условии существенных потерь Разящих Топоров, но учитывая его опыт и осторожность, рассчитывать на такую удачу не стоит. Конечно, недовольные есть всегда, но опираться на амбициозных орков, значит получить в будущем заговор уже с их стороны, да и организовать эту своевольную массу единоличников в группу с общими интересами слишком трудно.
Каждый из них мнит себя лидером, дальше говорильни и драк между собой с глухим роптанием по углам дело не заходило, сейчас, пока вождь в отъезде они приподняли голову, но за неимением веских аргументов за ними никто не пойдёт, а соглядатаи настучат вождю, кто мутил воду. На его месте сходил бы в середине зимы в набег на соседей, чтобы проредить оппозицию, выставив так рвущихся к власти в первый ряд, пускай доказывают свою доблесть. Отвергнув тупиковый путь, решаю нарабатывать свою положительную репутацию, опираясь на старых охотников. Знают они не мало, но за всю свою жизнь успели набрать хронических болячек, запущенных простуд и прочих недугов, отравляющих существование. Шаманы лечат, но они не няньки, а гордость зачастую не позволяет обращаться к ним по пустякам, выливающимся потом в более серьёзную форму. Обходя стойбище, заходил сам к опытным охотникам, заводил речь о погоде, слушал про былые времена, и услышав жалобы на здоровье предлагал его проверить. Отказывали редко, проводил лечение и обещал как-нибудь зайти, как свободное время появится.
Обход завершён, ветераны подлечены, слухи собраны, пора проверить успехи ученицы. Вернувшись, обнаружил, что Дувейли успела переодеться и сменить украшения, причёска же её была точь в точь как обычно у Кайнати — много мелких косичек. Посмотрев на меня, тряхнула головой, разметав волосы и нагнулась за готовыми деталями, как бы невзначай продемонстрировав мне глубину своего декольте.
— Хорошо, вижу, что старалась. Такими темпами скоро научишься прясть и вернёшься назад одной из первых мастериц.
По лицу её пробежала тень недовольства, тут же скрытая улыбкой.
— Твои описания очень доходчивые, но я так устала! — потянувшись, зевнула и повернулась спиной, наклонив вперёд голову.
Провожу рукой вдоль спины, снимая усталость, собираюсь обедать, как слышу:
— Пожалуйста, ещё!
— К этому легко привыкнуть.
— А если я уже привыкла?
— Нет, на это указывают несколько признаков. Их же у тебя нет.
— Каких признаков?
— Как замечу, сообщу — и сажусь есть.
В отличии от вчерашнего дня, Дувейли также легла спать, сославшись на усталость.
* * *
Сон-воспоминание, как я лежу в самодельном бассейне, наслаждаясь горячей водой, прерывает знакомое присутствие. Подавив раздражение, приветствую докучливую визитёршу:
— Добрый день, Хенкеча.
— Добрый, шаман. С последнего визита ты стал капельку повежливей.
Молчу, ожидая развития разговора.
— И посдержанней, это хорошо.
Не дождавшись ответных слов, нахмурилась и продолжила:
— Ты слишком редко обращаешься к предкам, торишь путь, не спрашивая советов. Часто без надобности зовёшь стихии.
— Мои проблемы слишком незначительны, чтобы обращаться с ними к духам.
— Я не закончила! Почаще преобращайся к нашей мудрости, твоя горячность и гордыня ведёт лишь к гибели.
Испортив настроение, исчезла, забрав с собой и сон. Поломанные планы, отсутствие секса и поучения переполнили чашу терпения, мяса ещё вдосталь, но если не поохочусь, боюсь прибью кого поближе. Встаю и собираюсь, жёны видя моё состояние ни о чём не спрашивают, взяв топор и лыжи бегу вперёд, вслушиваясь в завывания зимнего ветра. Отойдя достаточно далеко взываю к стихии, отъев свою долю разведчик вернулся, передал образы и потребовал добавки, после чего потребовал опять. Мне так намекают, чтобы пока к ним не обращался? Свежие следы талбучьего стада, более поздние кабаньи и как водится волчьи, но похоже, клановые.
Выбрав поросей начал преследование, споро передвигая лыжи по снегу, холодный воздух перехватывал дыхание, а поднявшийся ветер грозил перерасти в метель, обращаюсь к биению жизни, опираясь на свои способности, и обнаруживаю ещё охотников, падких до окороков. Волчья стая, слишком близко от стоянки, слишком не вовремя. Перехватываю топор поудобней и раздуваю круг диаметром пять метров, чтобы не путаться в лыжах и не вязнуть в снегу, но ничего не происходит. Повторяю запрос, удваивая вложенную энергию, стихия приняла, но даже спасибо не сказала. Ещё раз — есть ест, а не работает! Плохо! Недавний разговор, неработающие стихии и волчья стая, или просто совпадение, или духи решили от меня избавиться. Не разу не слышал, чтобы духи убивали, но ситуация может быть как с дельфинами. (Все знают, что дельфины толкают тонущих людей к берегу, потому что те, кого они толкали от берега, уже ничего не расскажут.) Скидываю баул и застёгиваю ремни с шипами, доспех из шкуры копытня лучше, чем из талбучьей, но если не смогут вцепляться, будет сражаться легче. Стая, идущая по следу кабанов, сейчас стремительно приближалась, деревьев вокруг не было, и я же перехватив лыжу, работал ей как лопатой, расчищая место схватки.
Отбросив лыжу воткнул дротики в снег в направлении возможной атаки и приготовил топор. Бегут, голубчики, шесть машин смерти, разойдясь полумесяцем несутся на меня. С рычанием и воем бросаются вперёд, пара центровых словив брюхом дротики закувыркались в снегу, остальные не обращая внимания на потери бросаются с двух сторон. Выгадав момент, когда задние лапы ближайшего волка отрываются от земли, бросаюсь вперёд и в сторону, пока он в воздухе, не сможет изменить прыжок, и у меня будет идеальный момент для удара. Чекан пробивает череп, отправляя волка в круг перерождений, используя инерцию его тела освобождаю оружие и бью на противоходе следующего, вминая лезвие в грудину, третий сбивает меня с ног, вцепляясь в шею натыкается на шипы, и, разжав пасть по инерции пробегает дальше, четвёртый в это время вцепляется в ногу, начиная мотать головой из стороны в сторону, извернувшись бью его по холке, впечатывая чекан в позвоночник. Третий опять таранит, навалившись сверху не дает перевернуться и выискав участок без шипов снова вцепляется. Выпустив топор, тянусь к поясу и выхватив нож бью им за спину, всадив в лапу. Пока волк отпрянул, успеваю подняться, и, выхватив второй нож, жду последнего волка. Подставив под укус предплечье всаживаю нож в глаз, убивая последнего противника. Выбравшись из под туши тяжело дышу, вижу что два недобитка отползают прочь, поднимаю топор и обрываю их мучения. Схватка завершена, но ни радости от победы, ни сброшенного напряжения, сволакиваю туши в кучу и начинаю сдирать шкуры, пока не задубели от мороза, закончив сворачиваю и думаю, как дальше жить без способностей шамана.
