то1

Пролог

Полусон-полубред в очередной раз прерывает волна тепла, исходящая от коричневых когтистых рук смывающая жар и уменьшающая судороги, под мерное бормотание знакомо-незнакомого лица, выпиваю поднесённую чашу с каким-то резко пахнущим горьким отваром, закрываю глаза, вновь погружаясь в сумбурные воспоминания.

Осознавать себя одновременно взрослым человеком и молодым орком, когда сбор ягод с куста наслаивается на поездку в автобусе было слишком шокирующе, многие события бытия орком были ярче и сильнее моих серых будней, обесцвечивая те ещё больше, но память постепенно стабилизировалась, раскладывая и разделяя поступившую информацию. Тело нещадно кололо, как будто отлежал его всё, мышцы непроизвольно сокращались, порой довольно болезненно. Наконец отвар вновь подействовал, позволяя провалиться в спасительное забытье.

Хатгаут осмотрел затихшего ученика, жар почти спал и корчи унялись, дело явно пошло на поправку. Душа наконец пришла в гармонию с телом и перестала заполошно трепетать как затухающий огонь на ветру. Нашли его два дня назад, недалеко от стойбища, принеся его в свой шатёр шаман поджег травы в горшках окуривая его дымом, чтобы больной не распространял заразы, но кашля не было, скорей всего он чем-то отравился, на что указывала рвота в начале болезни. Посидев ещё возле больного, он воздал хвалу духам и отправился полежать, старость начинала брать своё, как и две бессонных ночи.

1

Очнулся я если не здоровым, то весьма близким к этому, кроме слабости и чувства голода всё было прекрасно. Провалявшись в горячке несколько дней я кроме памяти получил и эстетическую коррекцию, то что раньше возможно вызвало бы во мне неприязнь воспринималось вполне обыденно. И нельзя однозначно сказать, что это плохо — да, я изменился, но эти перемены упростили мне жизнь. Не торопясь открывать глаза перебираю наиболее значимые события памяти, глупые рефлексии успели отыграть своё ещё в бреду.

Итак, верховный шаман по прежнему Нер'зул, с дренеями мы пока не воюем, а значит время у меня ещё есть. Обличить его?

Во-первых, кто мне поверит? Я — малолетний ученик захолустного шамана из далеко не самого многочисленного племени, а Нер'зул — великий мудрец, почитаемый всеми орками Дренора. А во-вторых — не сработает план Кил'Джедена расправиться с дренеями руками орков — призовёт Пылающий Легион, и я вряд ли выживу, как и всё население этого мира. Конечно можно помереть и сражаясь с дренеями, и с людьми в Азероте, но там у меня по крайней мере появляется шанс. Кроме того, только пройдя весь этот путь, орки стали той силой, которая смогла противостоять демонам в Третьей Войне. Только вторжение Орды превратило аморфное образование из вечно — грызущихся мелких королевств в тот самый Альянс Лордерона, без уничтожения которого Легион не решался на вторжение. И только закалившись в горниле войны с орками Азерот смог второй раз остановить вторжение и уничтожить одного из главнокомандующих Пылающего Легиона. Боже. . . Да с действиями Орды связано столько в истории этой вселенной, что и перечислять умаешься, одно только возвращение полных сил Аспектам драконов чего стоит, а ведь без орков поработивших Алекстразу оно в принципе невозможно! Значит, буду готовиться и копить знания, повышая свои шансы на успех.

Знакомый шатёр учителя, пучки целебных трав под потолком, немногочисленная утварь по углам и плетённый ларь с главным сокровищем — книгами и свитками с рецептами. Поднимаюсь со шкуры и негромко зову, не решаясь хозяйничать в его припасах.

— Очнулся наконец-то, — произнес он поднимаясь. — Рассказывай что помнишь, где был, что ел?

На фразу о еде мой желудок отреагировал громким бурчанием, но я не смутился, пытаясь вспомнить день моего вселения. К счастью или сожалению никаких посторонних голосов раздающих задания или объясняющих вселение не обнаружил, плюшек тоже никто от широкой души не отсыпал.

— Всё как обычно, ничего незнакомого не ел, а на обед у меня была полевая крыса.

— Пил из реки или как?

— Рядом был ручей, воду из него брал.

— В следующий раз бери с проверенных источников, а лучше кипяти, чему я тебя учил? — ворчал Хатгаут, осматривая меня со всех сторон, после чего заварив цветы дассана на мясном бульоне протянул мне получившееся питьё.

Горячий отвар хорошо утолил первый голод, распространяя своё тепло изнутри, после чего я вышел из шатра проветриться, запах тлеющих трав казалось въелся до самых костей. Растянувшись на траве устремил взгляд в небо, и борясь с сонной дремотой приводил свои мысли в порядок.

Родителей у меня не было, погибли на охоте месяца полтора назад, после чего меня взяли в шатёр дальние родственники. А месяц назад старшему шаману во сне явились предки, наказав отвести меня осенью на священную гору, такие послания обычно говорили о том, что удостоенный внимания духов сам станет шаманом. Своих вещей у меня почти не было, переселившись в шатёр учителя помогал ему вести хозяйство и учился непростому ремеслу шаманов, духовных практик пока не было, а вот зубрить рецепты настоек и признаки болезней от которых они помогают приходилось наизусть.

— Сегодня пока отдыхай, а завтра с утра отправляемся к тому ручью, проверим его, чтоб другие не отравились, — донеслось от входа.

Вряд ли выпитая вода способствовала моему вселению, но версия про отравление была кстати.

Повалявшись ещё немного решил пройтись, проверяя свои новые возможности. Широко шагая перешёл на лёгкий бег, направляясь в сторону зарослей деревьев олембы. Пробегаю уже с километр, но отдышки не чувствую, тренированные мышцы и не прокуренные лёгкие способствуют повышенной выносливости. Поймал себя на мысли что всё время сравниваю своё старое тело с новым, находя одни плюсы, то ли всё ещё не смирился со столь кардинальными переменами, то ли пытаюсь вытеснить потерю прежней жизни.

Роща олембы была не пуста, трое молодых орчанок собирали из надрезов сладкий быстро густеющий сок. Сбавляю шаг и присев за куст наблюдаю за их работой. Понятие женской красоты у меня скорректировалось, но не заместилось а дополнилось, воспоминания о людских девушках мне по прежнему приятны, но и орчанки нравились, вызывая вполне определённые мысли. Особенно в своих летних нарядах, сапожки и меховой раздельный "купальник" с коротко подстриженным ворсом сидящий как вторая кожа хорошо подчёркивал стройные фигуры, позволяя любоваться аппетитными выпуклостями на нужных местах. Делая вид что не замечают меня продолжают своё занятие, иногда излишне грациозно двигаясь, оттачивая на мне своё женское очарование, в свою очередь "не замечаю" что замечен, продолжая смотреть представление. Раньше "я" боялся подойти к ним, но теперь подростковая стеснительность мне не мешает, налюбовавшись подхожу ближе.

— Угостят ли красавицы будущего великого охотника и шамана сладкими дарами природы, столь умело собираемые изящными руками? — подходя задал им вопрос, смутив двух из них и вызвав хмык у третьей.

— Сильномогучий охотник уже оправился от ран? — подала голос главная острословка клана Бьюкигра. — Говорят, прежде чем пасть он расправился с целым гронном!

Согласно памяти моего предшественника, осадить нахалку никогда током не получалось, слишком хорошо она язвила, выворачивая слова, потому подыграю ей.

— Не совсем, этот был слишком крупным, но сок олембы из рук самой красивой девушки исцелит их навсегда, — после чего поворачиваюсь к краснеющей Кайнати, слегка отвернувшей лицо. Та оценив комплименты и шутку повернулась ко мне, достав из корзины застывший кусок протянула мне.

— С каких же пор невеста первой делает подарки? — желая оставить за собой последнее слово продолжила Бьюкигра, впрочем не заставив ту убрать сок обратно.

— Завидуешь! — быстро парирую я.

— Было бы чему! — не остаётся та в долгу.

— Посмотрим что заговоришь на осеннем кош'харге.

Поперепиравшись с ней ещё немного, я поблагодарил Кайнати и отправился по своим делам.

Словесная перепалка подняла мне настроение, как и сладкий сок, полученный от симпатичной девушки, пройдя рощу насквозь углубился в кустарник, выслеживая полевых крыс и птиц, набить нескольких на обед не помешает. Тело на автомате повторяло привычные действия, почти не требуя мысленных усилий, охотясь я продолжал приводить свои мысли в порядок. Вернувшись в шатёр разделал тушки и поставил вариться, учителя не было и я занялся переписыванием рецептов сам. Хоть моё обучение письму и началось недавно, на почерке это не сказалось — у молодых орков хорошо развита мелкая моторика рук — сбор трав, корней и ягод, резьба по кости и дереву — этим занимается каждый орк с детства.

2

Незадолго до этого в шатре шамана

Проводив взглядом уходящего ученика Хатгаут покачал головой, закрывая полог, хождение по грани меняет орков, но его ученик изменился слишком сильно, ему как живущему рядом это было виднее всех. Прожил тот у него недолго, но старик успел привязаться к любознательному подростку, с восторгом изучающим всё новое. Сейчас же глаза молодого орка будто подзатянуло льдом, в его словах и жестах чувствовалась отчуждённость, даже биение жизни слегка изменилось. Бывало болезнь отпустив тело отравляла разум, делая из нормальных соплеменников скрытных излишне жестоких психопатов.

Предки не любят когда их тревожат, но искать ответы самому может стать поздно. Руки привычно смешивали травы помогающие услышать духов, набив трубку он не торопясь затянулся, погружаясь в транс и стараясь найти ответы на тревожащие его вопросы, трубка тлела, распространяя приторно горький дым. Докурив и приведя полученные образы в порядок шаман успокоился, перемены не несли в себе угрозу клану, духи не чувствовали зла, ом'риггор (праздник совершеннолетия) Аргнака уже скоро, он и решит вопрос, останется ли тот жить.

Ответ духов принёс мир в душу Хатгаута, покряхтев поднялся, поминая старые кости, разобрал вещи и разложил обратно в короб зелья, не пригодившиеся в исцелении ученика. Перекусив вяленным мясом и одев на шею ожерелья из костей пошёл по стойбищу, проверяя не нужна ли кому помощь.

* * *

Сходив до места моего вселения ничего не обнаружили, учитель предположил что отраву унесло ниже по течению и уже слишком разбавило, чтобы можно было найти или была нужда нейтрализовать. Потянулись будние дни, с утра мы ходили собирать целебные травы, совмещая это с лекцией по их правильному приготовлению, до обеда я ходил на охоту, принося битую птицу или грызунов, потом были уроки письма и чтения, а после ужина — свободное время. Его я посвящал тренировкам с оружием и работе с памятью, налегая впрочем больше на рецепты зелий, чем на примеры шаманских практик — скоро эти знания практически обесценятся. И хоть я смутно помнил, что Нер'зул как-то смог стать "тёмным шаманом", то есть научился насильно заставлять стихии повиноваться, но произошло это уже почти в самом конце его жизни, да и где Нер'зул — сильнейший шаман мира, и где я?

Приближался мой двенадцатый день рождения, а вместе с ним и опасение за свою жизнь, ведь добыча на первой охоте должна быть серьёзной — не какие-нибудь крысы-птицы, а настоящий зверь, опасный даже для взрослого орка. Ты или возвращаешься с добычей, или умираешь. Жестокий, но очень эффективный обычай, орки ведущие кочевой образ жизни не могли позволить себе кормить нахлебников. Кроме того на неё разрешалось брать только минимум вещей и одно оружие, мой выбор пал на топор — им я владел лучше всего.

Утром долгожданного дня, перекусив обильней чем обычно, я пошёл навстречу ветру, стараясь разобраться в доносящихся до меня запахах. Пройдя километров пятнадцать остановился — встретить здесь охотников из моего клана было маловероятно, и я занялся повышением своих шансов на охоте. Выкопав деревце толщиной с руку подрубил корни на пол ладони от ствола, распустил прихваченную с собой шкуру на ремни, обмотав рукоятку получил отличную дубину. Первую треть деревца от макушки превратил в три кола в половину своего роста, заострив их размещаю на спине. Остальные ремни переплетаю косицей, получая кожаную верёвку, смотав её в бухту вешаю на плечо.

Считаю ли я себя обманщиком? Нет конечно! Для своего оправдания я всегда найду аргументы, ведь это оружие я сделал на месте, а не взял с собой, и запрета на такое я что-то тоже не помню. Встретив по пути ручей захотелось рыбки, ни сетей, ни удочек у орков не водилось, а ловить её с копьём долго, нарубив прутьев связал решётку и сделав сачок насадил его на кол, перегородив ручей поднялся выше по течению, мутя воду и гоня рыбу вниз, возле решётки стал выкидывать её на берег. Вкус сырой рыбы был приятен, орки частенько едят сырое, а свежевыловленная, ещё трепещущая на берегу рыба — вкусней вдвойне. Отдохнув решил забрать с собой и решётку, веса в ней немного, а мастерить каждый раз новую на каждом ручье — лень.

День перевалил за половину, а я так и не нашёл следов крупной дичи, но и волчьих тоже что радовало. Проходив бес толку весь день и ещё пару раз порыбачив решил заночевать. Ночь прошла спокойно, а рыба не успела испортиться, позавтракав по первой росе отправился дальше.

Навоз талбука обнаружился спустя час, причём свежий, но количество следов говорило о том, что стадо большое, и риск быть одетым на рога велик. Но может среди них есть подранки, которых можно будет отбить от стада? Догнав животных насчитал около тридцати особей — без вариантов, подойдёшь близко — затопчут, а издали я им сам ничего не смогу сделать. Или смогу? Искать новую добычу было в лом, а потому пораскинув мозгами решил загнать талбуков в ловушку. Весь день следовал за пасущейся добычей, собирая по пути знакомые травы, ближе к вечеру стал набирать хворост и сухую траву.

3

Отбить от стада и завалить взрослого талбука в одиночку — непосильная задача и для взрослого орка, но зачем с ними бодаться? Обогнув залёгшее на ночь стадо подобрался с подветренной стороны, вырезав дёрн выкопал яму диаметром в две ступни, углубив её по колено прикрыл вынутым дёрном. Вернувшись стал вязать разветвлённый факел, закрепляя пучки сухой травы в расщепы. Поднял свою монструозную конструкцию, поджёг и направился к лёжке, дым и огонь всполошили талбуков, с рёвом и шумом стадо побежало прочь, я пошёл следом, выгоняя стадо на яму. Результат не заставил себя ждать — стадо убежало от "пожара", оставив мне сломавшего ногу быка, ковыляющего на трёх копытах, бросаю догорающий факел и подхожу к нему, приготовив топор. Подрубаю вторую переднюю ногу и проламываю череп, обрывая его мучение. Талбук, особенно в полном рассвете своих сил — шикарная добыча, но столько мяса мне не унести, прикопать тушу тоже не вариант — испортится, а бросать его взяв только то, что можно унести — не позволит не человеческая, ни орочья бережливость.

Согласно ритуалу, мне требовалось измазать щёки кровью добычи. Кровь вообще имела особое значение в жизни орков, они получали её ещё с молоком матери, так как каждая женщина сама надрезала кожу над соском во время кормления — считалось, что такое питание делает ребёнка сильнее, но и без этого почти все ритуалы орков не обходились без красной влаги. Вот и сейчас я первым делом напился привычной с детства крови и вымазал ею лицо. Потом сворачиваю кульками листья так, чтобы кровь не выливалась и заполняю получившуюся тару — застыв этот "гематоген" вполне пригоден в пищу. И только после приступаю к разделке.

Провозился больше полночи, набрав дров развожу костёр и ужариваю мясо, остальное за пару-тройку дней по моим расчётам должно усохнуть достаточно для транспортировки, плюс к тому его количество я немного сам подсокращу, отъедаясь свежатинкой. Поспав до утра вернулся к замоченной шкуре, занялся её выделкой, чтобы не задубела за это время.

Стойбище клана Разящих Топоров.

Сидя в тени дерева Кайнати с подругами плели корзинки, ведя неспешный разговор, прошло уже почти пять дней как Аргнак ушёл на первую охоту. Увидев хмурое выражение лица подруги Кивиша сказала:

— Не волнуйся так, сейчас ведь лето, а дичь в округе уже повыбили.

— В прошлый раз он был такой смелый, даже смог связать пару слов, а не как обычно по кустам прятался, глядишь и с талбуком справится, — "успокоила" подругу Бьюкигра.

Кайнати понимала правоту подруг, но на душе всё равно было неспокойно. Улыбнувшись она посмотрела вдаль, отгоняя сомнения и тревогу.

— Идёт-идёт! — прокричал мальчишка с центра селения, побежав дальше за шатры. В клане все всё про всех знают, и они тоже поняли о ком речь.

Вскочившую было Кайнати схватили подруги, усаживая обратно.

— Ты не должна так сильно выражать свою радость, ты уже не маленькая!

— К тому же он наверняка пройдёт мимо твоего жилья, хвастая добычей! — добавила Бьюкигра.

Вот показался и Аргнак, входящий в селение как бы случайно со стороны шатра Кайнати, неся за плечами кипу сушёного мяса, на правом плече был подвешен череп с большими рогами а с левого свисала шкура талбука сложенная пополам. Увидев подруг он улыбнулся измазанным запёкшейся кровью лицом и направился к ним.

Подхожу к неразлучной троице, снимаю с себя мясо и расправляю затёкшие плечи.

— Протяни корзину, о прекрасная Кайнати, я заполню её мясом до краёв! — с нечитаемой улыбкой она протянула ко мне свою поделку, наполнив кладу мясо и в корзины её подруг, на что сразу следует ехидная реплика:

— Солнце застило глаза великому охотнику, что путает корзины?

— Добычей своей великий охотник и будущий шаман может распорядиться как хочет, я воздал должное красоте подругам такой красивой девушки, да и ты наевшись может станешь подобрее! Нахмурившись та не стала отказываться от мяса, но смолчать тоже не смогла:

— Долго же ты подранка гонял, или заблудился, что так долго не шёл назад!

Расправляю шкуру, показывая что та цела.

— Не был он ни больным, ни волком раненым, убил его сам, — говорю чистую правду, хоть и не всю. — А ждал, пока мясо высохнет, нельзя бросать дар духов или убивать ради глотка крови. До встречи, красавицы, — кивнув Кайнати с подругами собираю вещи и иду к шатру учителя.

Хатгаут как всегда был невозмутим, кивнув показал мне присаживаться.

— Велика твоя добыча, и я рад, что не поспешил ты домой, природа не любит напрасной смерти. Если взял добычу — бери всю.

Помолчали, я не прерывал учителя, знаю его манеру разговора.

— Осенью тебя увидят духи предков, а ты возможно увидишь их. Не все, кого просят они привести в священную гору становятся шаманами, но даже если ты им не станешь — прошу тебя остаться, умелый помощник дорогого стоит.

4

Запас сушёного мяса позволил пока не ходить на охоту, налёг на учёбу и выделку себе охотничьего доспеха из шкуры талбука, усиливая его деревянными вставками, выменял один из рогов на наконечник для дротика. Наш клан имел своего кузнеца и знал где добывать руду, кроме того мы кочуя торговали с дренеями, выменивая ткань и стеклянные вещи на сборы трав и минералов, недоступных им. Дичь вокруг стойбища истощилась, клан готовился к переезду, а я помогал учителю, наготовившему втрое больше настоек и трав, чем обычно. Но своя ноша не тянет, загрузив разобранным шатром волка Хатгауда остальной скарб разделили меж собой, взрыхлив проплешину от шатра наблюдаю за работой учителя, прорастившего траву на его месте. Быстрота роста травы впечатляла, и хотя раньше я видел это пару раз, удивлять меня это не переставало.

Кочевали два дня, проходя каждый раз приличное расстояние, ночью дежурил за него, готовясь разбудить в случае необходимости. На одном из привалов встретились с дренеями, где-то неподалёку была их деревенька. Орки не доверяли дренеям, их необычный вид и одежда плюс магия, не основанная на взаимодействии с духами вызывали опасения, хотя обмениваться им это не мешало. Смотрю на троицу дренеев, двое мужчин и одна девушка, ни у кого нет оружия, только посохи — скорей всего маги, мужчины гораздо массивней девушки, в пропорции как орки к орчанкам. На них были доспехи из светлого металла, лишь девушка щеголяла в лёгком платье с вырезом до середины бедра. Орки подходили к ним и делали заказ, те внимательно их выслушивали и записывали в бумажные свитки. Почувствовав излишнее внимание девушка повернулась ко мне, встретившись со мной взглядом ярко синих светящихся глаз. Направляюсь к ней, любуясь светло-синей кожей и неплохими формами, ноги с хвостом и рожки слегка портят впечатление, но скорее воспринимаю её как аниме-персонажа, чем нечто отталкивающее, закалка современным кинематографом и играми сделали своё дело.

Подойдя рассматриваю её одежду, напоминающую шёлк, ожерелье из слегка светящихся кристаллов, и бледно-лиловый браслет на руке держащей посох. "Минилекку" на её голове слегка дрожат, но больше ничем не выказывает своё раздражение моим бесцеремонным взглядом. Достаю подготовленный для обмена сбор трав, прерывая тишину:

— Я бы хотел заказать у вас книгу.

— Книгу? — ответила та изумлённо. — У нас ни разу не заказывали книг. . . — поясняет она своё удивление.

Внутренне усмехаюсь, учитывая что большинство орков не умели читать и писать, а из грамотных были в основном только шаманы, их ученики и вожди с семьями. Добавить к этому что книги или доставались по наследству, или делались вручную, а кто доверит изготовление столь личных вещей чужаку?

— Мне нужна пустая, ваши листы тоньше выделанной кожи, и их получается больше, — поясняю свой заказ. — А дренеи умеют читать на языке орков? — добавляю вопрос.

— Конечно, мы любим узнавать что-то новое, — в голосе её появился энтузиазм, от волнения она даже переступила своими копытцами.

— Я тоже люблю узнавать новое, вокруг столько тайн! Звёзды — какие они вблизи? Есть ли ещё земли, за морем? Почему в некоторых пещерах лежит лёд даже летом? — перечисляю я вопросы, наблюдая за лицом собеседницы, я не специалист по эмоциям дренеев но видно было, что мои слова нашли отклик. — А ещё я хотел бы изучить ваш язык.

Слегка отпрянув она неверяще посмотрела на меня, но быстро взяла себя в руки, хотя хвостик так и ходил из стороны в сторону.

— Сейчас у меня нету времени, — продолжаю я, — но может осенью на обратном пути мы могли бы встретиться? — не знаю, может перегнул палку, но ходить вокруг да около не хотелось.

— Хорошо, — ответила она не сразу.

Кивнув отошёл дожидаться своего заказа.

Спустя полчаса показалась делегация из пяти дренеев, оставив заказ забрали товар и собрались уходить, ко мне подошла моя новая знакомая и протянув книгу сказала:

— Прошу прощения что забыла представиться — Фетиса.

— Аргнак, — забираю книгу, проводив взглядом уходящих дренев догоняю тронувшийся в путь клан.

Час спустя деревня дренеев.

Фетиса от волнения ходила по своей комнате, она не знала родного мира, родившись в пути, или вернее сказать бегстве от преследующих их ман'ари — искажённых скверной тварей, в которых превращались порабощаемые Саргаресом народы, и слова орка о звёздах напомнили ей о перелётах между ними, а то что он тоже любит узнавать что-то новое. . . Для дренеев это так же необходимо, как есть и пить, но применять магию познания означало привлечь врагов, даже обычную магию творили лишь по необходимости. Они делились друг с другом открытиями, утоляя сенсорный голод, но узнавать что-то самому было стократ приятней.

Мысль о том что она будет обучать орка языку дренеев будоражила своей новизной, за двести лет проведённые на Дреноре практически всё общение с орками сводилось к обмену и немногим разговорам в процессе его, было ли это знаком, что скоро их народы будут общаться более плотно? Письменность орков была простой, но Фетиса не сомневалась что сможет обучить Аргнака своему языку, вопрос лишь состоял в том, сколько времени на это потребуется, учитывая образ жизни орков вряд ли он сможет остаться у них надолго.

"Но ведь можно научить его алфавиту и дать ему книги с собой!" — обрадовавшуюся было Фетису посетила мысль что он не знает слов, а потому алфавит будет ему бесполезен. — "Надо переписать словарь общих слов под него!" — осенило её.

Собрав свитки с набросками плана учёбы Фетиса вышла из дома и почти бегом направилась к подруге, у которой была неплохая библиотека. Постучав в дверь и дождавшись приглашения вошла внутрь.

— Привет! Рассказывай скорее, что случилось, говорят орк пригласил тебя на свидание! — не дав перевести дух насела на неё Лейзими.

— Я не ... всё было не так!

— А как? Ветарикс рассказал, какими глазами тот на тебя глядел, потом вы мило побеседовали, он сделал тебе подарок, а ты ЛИЧНО вручила ему свёрток, не оставив тот с остальным товаром. По дороге молчала а вернувшись заперлась, даже не зайдя ко мне! — в глазах Лейзими плясали искры веселья, а лицо отражало понимание и одобрение.

Шокированная такой интерпретацией событий Фетиса не сразу поняла, что её разыгрывают. Улыбнувшись удачной шутке она ответила, вызвав шок и ступор уже у подруги: — Это лучше свидания! Я буду его учить! — отодвинув чашу с фруктами раскатала свиток — и мне нужна твоя помощь.

Отмершая подруга с интересом слушала план, доставая нужные свитки и книги, раскладывая их стопками на краю стола, мысленно дополняя список того, что может ещё понадобиться.

Ещё не начав учёбу они почувствовали, что даже подготовка к ней очень увлекательна, продумывание планов и вариантов подачи информации, перелопачивание старых свитков, написание НОВЫХ книг.

— Стоп-стоп! Ты слишком далеко убежала вперёд! — осадила она Фетису, расписывающую как будет объяснять слова орку, не имеющие аналогов в его языке — давай сперва посмотрим как быстро он выучит общие!

5

Стоянка клана Разящих Топоров.

Гормоны роста делали своё дело, усиленные нагрузки и обильное белковое питание помогали матереть и приближаться статями к взрослому орку, наливая мышцы силой и били по мозгам, заставляя искать встреч с противоположным полом. Пару раз в неделю по вечерам устраивались танцы под бой барабанов, куда допускались взрослые охотники и подошедшие к периоду совместной охоты и старше орчанки. В движениях танца выражалась суть танцующих, если у орков были размашистые мощные движения, похожие на удары копьём или топором, высокие прыжки и броски, то орчанки своими грациозными движениями напоминали кошек, плавно перетекая из одного положения в другое, изгибаясь и кружась выгодно подчёркивали стройность и гибкость своих тел. Танцы длились долго, орки ценили выносливость, после них никто не расходился, немного пива под разговоры об охоте и хвастовство трофеями, иногда перераставшее в схватки на кулаках, чтобы показать свою удаль перед девушками были обычным завершением вечера.

Первая охота повысила мой статус до полноценного охотника, но хотя я теперь мог пользоваться всем оружием и охотничьими доспехами, навыков мне не хватало, потому участвовал в совместных охотах, перенимая опыт в чтении следов и способах убийства добычи. В группе охотников моментально образовывался лидер, как правило более старший или опытный, тактика наша была сродни волчьей — отбить от стада талбука и убить его, ещё была загонная охота, когда выгоняли дичь — в основном кабанов — на засаду. Матёрых секачей не трогали, предпочитая подсвинков, раненный кабан не отступал, а по опасности не уступал волкам Дренора. Заметил, что команды главного не вызывали внутренних протестов, позволяя действовать эффективно, ведь будет ли охота удачной порой решали считанные мгновенья. На одном из привалов произошёл забавный казус — поймав птицу по привычке не стал её ощипывать, а обмазав глиной бросил в огонь.

— Ни разу не видел, чтобы шаманы проводили такие ритуалы — подал голос Гарураг.

Проследив за его взглядом отвечаю: — Это просто готовка. В детстве нашёл как-то застрявшую в грязи птицу, а до воды было далеко, так я решил что в огне грязь отсохнет, а она в ней как в горшке запеклась — сочинил на ходу историю. — Потом и перья чистить не надо, сами с глиной отвалятся.

Дождавшись готовности угостил остальных, свежезапечённая птица пошла на ура, быстро кончившись, а новый способ готовки быстро распространился среди клановых охотников.

Участвовал в ритуалах шаманов клана в качестве наблюдателя, стараясь ощутить как они взаимодействуют с духами, какой-то отклик был, но очень неопределённый, порой ловил себя на мысли что это скорее самовнушение. Нашёл способ, как проверить — закрывал глаза, и не видя кульминации ритуала ощущал его.

Шаманы важны для клана, но они в первую очередь подчиняются вождю, во вторую — главному шаману а в третью — духам. Плюс шаманы в одиночку почти не охотятся — защищаться от гроннов и огров молниями и лечить раненых это одно, а станешь убивать с помощью духов добычу, что и так тебе по плечу — стихии могут и отвернуться. А если учесть, что совместная охота приносит большую отдачу, то шаманы в ней участвуют больше как поддержка — найти дичь и подлечить раненых.

Но участвуя в общих охотах шкур на собственный шатёр быстро не скопить, а личное жильё — тоже показатель статуса, потому решил побраконьерить, да и репутация охотника-одиночки упростит в дальнейшем мои отлучки. Изобретать велосипед не стал, воспользовавшись сценарием первой охоты, лишь усовершенствовал его колом и кожаной петлёй вместо ямы. Кроме того сделал ремни с шипами из наконечников для дротика, одевая и снимая их подальше от стоянки, что уже не раз помогли мне отбиваться от волков, не давая тем вцепиться и прогрызть доспех, а мои запасы пополнились двумя чёрными шкурами.

Ожерелья с охотничьими трофеями также многое могли сказать об удаче охотника, каждый украшал их собственной резьбой, стараясь отличиться. В продолжении славной традиции отпиливал часть рога талбука, по одному от каждого, но не кончик, а кольцо в самой широкой части, деля пополам и прикрепляя эту половинку, чтобы всем по размеру было понятно, что это взрослый талбук а не самка или детёныш. Крепил их на три ремешка плашмя близко друг к дружке, чтобы не мешали на охоте и занимали меньше места, со временем они грозили заполнить всю грудь превратившись в аналог кольчуги.

Избытки мяса менял у неразлучной троицы на муку или сразу лепёшки, не обделяя ни одну из них своим вниманием, правда не всегда их удавалось застать, но их младшие сёстры и братья тоже рады были поменяться, молодые орчата всегда хотят есть, сколько их не корми. Из рогов же получались отличные рукоятки для ножей, да и наш кузнец охотно менял их на железо, девая неизвестно куда. Может, как присадки в деле использовал? Металлург из меня никакой, но помнил что рога и копыта как-то использовались для улучшения железных изделий.

6

Возвращаясь с очередной охоты вижу подруг у шатра Бьюкигры, что сообща ловко выделывали распяленную шкуру кабана. Мысль что додумайся я раньше давать им шкуры на окончательную выделку сэкономил бы массу времени вызвала досаду, но прошлого не вернуть, впредь умнее буду.

— Приветствую, красавицы. Смотрю, вы хорошеете день ото дня!

— Наконец-то заметил, гляди, уведут твою Кайнати — ответила Бьюкигра, откладывая в сторону скребок и потягиваясь всем телом, сцепив вытянутые руки над головой и как бы ненароком выгнувшись дугой.

С начала обмена характер её слегка улучшился, но боюсь она просто притворяется, оценив внимание перспективного охотника к их троице. Окинув взглядом кипу мяса на моих плечах и череп с внушительными рогами предложила: — Есть свежие лепёшки, настоянное пиво, или может хочешь чего-нибудь ещё? — добавила она многозначительно, повернувшись ко мне полубоком и проведя рукой вдоль тела.

Сняв мясо с трофеями, поправляю одежду и разминаюсь.

— Пива, лепёшек и мяса разогрей — добавляю к ее порции ещё, — а остальное — оглядываю задумчивым взглядом её фигуру — после.

Фыркнув та взяла свою долю и грациозной походкой на грани приличия удалилась в шатёр.

Перевожу взгляд на оставшихся девушек, мои комплименты и внимание давно уже их не шокируют, но реагируют они не так откровенно, что не удивительно, ведь Бьюкигра на год их старше, её пора первой охоты была уже в прошлом году, но никто не захотел брать такую язву, благо у парней выбор больше, ведь они чаще гибнут на охоте.

Молча наблюдаю за их работой, руки орчанок споро выскребают мездру, сгоняя прочь остатки подкожного жира.

— Аккуратно у вас получается, а главное красиво! — отдаю должное их работе. — Я тут подумал, а что если шкуры вам отдавать на выделку? И вам прибыток, и мне приятно!

Переговорив Кивиша с Кайнати согласились, мясо никогда не бывает лишним. Наконец вышла Бьюкигра с большой кружкой пива, тарелкой с мясом и лепешками, большая часть которых была увязана чтобы взять с собой, для подруг вынесла ягодный морс. Отпил освежающий глоток пенного напитка, в каждом шатре его варят по своему, откусил хороший кус мяса и угостил девушек. Всегда так отдыхаю душой и телом после охоты, если застаю подруг. Допив морс Бьюкигра поставила кружку и подошла поближе ко мне.

— Попили, поели, пора заняться остальным!

— Я уже уговорил твоих подруг, если хочешь — присоединяйся!

Не знающая произошедшего разговора Бьюкигра с удивлением оглядывает покрасневших от двузначности слов орчанок после чего с придыханием отвечает: — Разве я могу бросить их одних в такой ситуации?

— Отлично! — встаю и расстилаю шкуру — Как более опытная покажешь остальным как лучше это делать, да и потом твоя помощь не будет лишней!

Впервые удалось вогнать в краску эту нахалку, а я то уже начинал думать что её ничем не проймёшь. Отмерев она неуверенно предложила: — может всё же в шатре?

— Не думаю. Там будет мало места вам троим, к тому же изгваздаете всё выскабливая шкуру, но направление твоих мыслей мне нравится!

— А проверять качество выделки как будешь? — вернулась та в привычную колею подколок.

— Как водится, на глаз и на ощупь!

— Можешь прямо сейчас, сама делала — слегка оттягивает низ "топика", перебирая его пальцами.

Поднявшись подхожу к ней, проводя рукой по краю одежды, действительно приятная на ощупь, как и её спина, которую также чувствуют мои пальцы. Извернувшись оставляет в моей руке топ, вызвав вскрик со стороны вскочивших на ноги подруг. Орчанки не стесняются кормить малышей на улице, но такое?

— Ты качество получше проверь, изнутри, а лучше — в шатре, там и талбучья есть!

— Даже без совместной охоты? — задаю ей резонный вопрос.

— А чего тебя испытывать, каждый раз талбука в одиночку приносишь, мы лучше с Кайнати дома тебя подождём — не сдаётся та.

Перевожу взгляд на означенную девушку, та смущённо, но уверенно кивает, не решаясь всё же подойти поближе. Кивишу я не рассматриваю, у неё уже есть кавалер, и у них всё серьёзно, а подгребать всех встречных симпатичных орчанок?

Похоже чересчур заигрался, или мои комплименты и совместные посиделки заставили действовать их решительней, вопрос в том, нужно ли это мне? А почему нет, обе были "мне" и раньше симпатичны, сейчас тоже, а что до язвы — острит порой весьма ядовито, но никогда не топталась по моей гордости.

Подхожу к Кайнати и приподнимаю её голову за подбородок — не вырывается, но глаза поднять боится, всю её тихонько трясёт.

— Ты уверенна? Может позже, я тебя уже не брошу.

— Нет... сс-сейчас...

Приобнимаю её, давая время привыкнуть и успокоиться, после чего взваливаю пискнувшую орчанку на плечо и подойдя к Бьюкигре сгребаю ту в охапку, устраивая на другое. Войдя в шатёр ставлю свою ношу на ноги, снимая оружие и верхнюю одежду, Бьюкигра ведёт подругу за руку, не давая той окончательно впасть в ступор.

— Ещё пива? — интересуется она, роясь в стопке шкур — вот! — протягивает мне.

— Мне с вами и так хорошо — отказываюсь от пива — а вот морсу можно, уж очень жарко! — расстилаю шкуру на полу. Бьюкигра налила морса всем, и хотя гормоны бушуют во мне взрослый разум не даёт потерять контроль над телом.

— А теперь пора оценить работу прекрасной Кайнати — помогаю снять ей топ.

— Не робей подруга, тебе нечего стесняться! — прислонившись ко мне сбоку выворачивает топ и говорит — Видишь? Не хуже моей!

Терпение и ласка были вознаграждены, Кайнати перестала зажиматься, включившись в процесс и став уверенней отвечать на поцелуи. Оценил качество выделки и нижних частей "купальника", как и бархатную упругость кожи орчанок.

— Я уже не...

— Знаю — прерываю Бьюкигру. Помолвку можно разорвать, но делать после первой охоты очень не приветствуется, но именно это с ней и произошло. Хотя характер и до этого у неё был не сахар. Время слов закончилось, и мы наконец занялись тем, зачем пришли.

7

Первый раз редко бывает приятным, но я постарался сделать его хотя бы не таким болезненным, действуя медленно и осторожно, с её подругой таких проблем не было, но и опыта тоже, что впрочем было компенсировано с её стороны бешенным напором и покусанными плечами. Отдохнув решили повторить, дорвавшееся до вожделенного тело требовало быстрее, но я не пожалел времени на повторение прелюдии. В этот раз Кайнати реагировала уже спокойней, позволяя любоваться своим телом и не вздрагивала от каждого прикосновения. Вряд ли оркам известен эротический массаж (по крайней мере "я" об этом не слышал) но он отлично действовал, и на этот раз ей тоже было хорошо. В свою очередь распалённая Бьюкигра быстро дошла до кульминации, мы обнявшись втроём лежали на шкуре, руки мои продолжали исследовать прильнувших к плечам девушек, сравнивая объем и упругость, а мысли в это время были заняты дальнейшими планами, один из которых как бы ускорить постройку собственного жилья.

Задействовать в выделке шкур для шатра кого-нибудь ещё помимо Кивиши уже перебор, если хорошие знакомые ещё куда ни шло, то привлечение посторонних в таком деле не поймут другие орки, кланы были довольно консервативны в плане традиций и обычаев. Прокручивал варианты ускорения процесса, отбрасывая неосуществимые.

— Хорошо то кааак — потянулась Бьюкигра, прижавшись ко мне плотней твёрдой четвёркой — только пить хочется! Встав, вновь потянулась уже для меня, не спеша одеваться.

— И нам принеси — удержав двинувшуюся было Кайнати говорю вслед. Возмущённый фырк был ответом, но морс принесла. Садимся, прохладный напиток освежает горло, отставив пустую посуду начинаю было подниматься, но сборы мои прерывает вопрос:

— Может повторим? — поймав мой взгляд исполнила несколько танцевальных па, без одежды это было очень ... завораживающе.

— Потом.

— Разве не хочешь? — и усевшись ко мне на колени завозилась, устраиваясь поудобней, чертовка!

— Хочу! — не отрицаю очевидное, обняв за талию прижимаю крепче — но уже в нашем шатре! Осталось только обработать шкуры и собрать его.

— Как это жестоко! Так долго ждать!

— От нас зависит. Зато представь, что никуда не надо будет идти, и все увидят, какие вы у меня мастерицы, глядя на него!

— Мммм... умеешь же ты уговаривать — попыталась встать, но уже я не пустил, обняв заодно и вторую. Нацеловавшись наконец разошлись, жалко хорошее быстро заканчивается.

Оставив орчанок поболтать о своём вышел из шатра, рассек топором череп талбука, разложив половинки к долям мяса своим невестам, вернулся наконец в шатёр учителя. Шкуры уже были набраны, но обработать я успел едва четверть, остальные лишь так чтобы не испортились, и теперь они подзаскорузли. Вымачивать в ручье близко от стойбища никто не позволит, но я сделал по другому — подпирая часть шкур по периметру деревянными колышками делал из них "ванные", куда и отправил отмачиваться ещё четверть, за день вряд ли успеем обработать больше.

Ещё не рассвело, а я позавтракал и вышел готовиться к приходу трио, разминая шкуры. Мять их руками мне надоело с первого раза, потому уже давно сделал себе брёвнышко, на которое наматывая раскатывал шкуры, отлично те разминая, как тесто скалкой. Вот пришли и мои наречённые с подругой, у обоих на шеях новые ожерелья с кусочками рогов талбука и замысловатыми узелками, подкрашенными в разные оттенки красного, видимо потратили остатки дня на их изготовление.

— Красиво получилось — хвалю обновку, вызывая довольные улыбки — а вот и наша дневная норма.

— Мы не успеем за день всё обработать, тут их только мять до обеда придётся — подала голос Бьюкигра.

— Вам не придётся, этим займусь я.

Оглядывают кипу, но не спешат выказать сомнения в моих словах.

— Не торопись милый, мы можем и подождать — попыталась сгладить ситуацию Кайнати.

Молча разматываю свою скалку, отав им размятую шкуру, беру следующую — намотать — прокатить — размотать — повернуть — повторить. Прохожу по периметру и шкура готова.

— Ловко! — похвалила первая — ты такой придууумщик — добавила она эротичным голосом.

Не отвлекаясь принялся за следующую, прерываясь на попить, работа хоть и ускорилась но всё равно была довольно выматывающей, закончив стал помогать выскабливать остальным. Закреплял ворсом вниз и проходил начерно скребком оставляя чистовую выделку ловким рукам орчанок. Дело близилось к обеду, а работа — к середине, поставил разогреваться мясное рагу и заварил цветы дассана с ещё полудюжиной трав, такой напиток хорошо бодрит, придавая сил и снимая усталость. Сервировав обед подхожу к Кайнати, разминая той затёкшие плечи.

— Ннне здесь... — стремительно краснеет, но не вырывается. Не сразу понимаю, с чего такая реакция, а вспомнив в каком аспекте воспринимается мой массаж поясняю — расслабься, это для того чтобы ты получше отдохнула. Через пару минут массажа она наконец следует совету, разминаю натруженные мышцы, после чего дав отвар перехожу к Бьюкигре, повторяя процедуру. С Кивишей ограничился напитком, не хватает мне только слухов что лапал чужую невесту. Пообедав и отдохнув продолжили работу, а закончив договорились на послезавтра, ведь с них никто не снимал повседневных обязанностей, пока они не перейдут в шатёр к мужу. Поработали неплохо, вот что ожидание се ... эээ в смысле правильная мотивация способствует повышенной отдаче в труде. Попрощавшись с Кивишей орчанки зашли со мной в шатёр, многозначительно переглядываясь.

— Ты сделал нам так приятно, мы тоже хотим — говорит Бьюкигра, стягивая с себя топ, Кайнати от неё не отстаёт. Ого, куда делась скромница, вот ведь оторва, и дня не прошло, испортила мне девку! Обнимаю первую, приподняв над полом, со спины ко не прижимается Кайнати и начинает неумело разминать мне плечи. Присаживаюсь и расслабляюсь, ловкие пальчики иногда слишком сильно давят на мышцы, но для первого раза неплохо, к ней присоединяется вторая, массаж в четыре руки иногда прерывается поглаживаниями и поцелуями намекая на чудесное завершение дня.

— Нам так жаль, но шатёр ещё не готов, это пока всё, что мы можем сделать — извиняющимся тоном говорит Кайнати, хотя глаза лукаво поблескивают — До встречи, любимый! — отстранились и подхватив топики выскользнули из шатра. Я не понял, кто кого на работу мотивирует?

8

Следующий день посвятил помощи учителю, всё равно в одиночку я много не сделаю, а Хатгаут уже начинает ворчать на нерадивость ученика, или просто ему не хочется чтобы я от него съезжал? Но ученичество бросать не стану, даже когда перееду в свой шатёр. Опять сбор трав и рецепты, помощь больным и зубрёжка, в общем обычный день ученика шамана как и многие до него. На ночь замочил оставшиеся шкуры, выделка вчетвером показала, что должны успеть, хотя повозиться придётся почти до ночи.

На следующее утро повторяю приготовления, разминаю и расправляю шкуры, готовясь к приходу трёх помощниц. Пришли, заметно нервничают, кроме Кивиши, даже если с ней и поделились своей проказой, её то это не касается. Приветствую их, как ни в чём не бывало, не забыв обнять каждую, маленько оттаяли и включились в работу. Массаж в обеденный перерыв был воспринят уже лучше, в ответ и мне плечи поразмяли, под мои советы улучшили свой навык. Но чем ближе к окончанию работы, тем сильнее нервничают, видно опять себя накручивают. Закончив выделку отпустили Кивишу, войдя в шатёр переставил ближе к огню горшочек с нутряным кабаньим жиром, чтобы растопился. Зашли следом, стоят на пороге и неуверенно мнутся, смущённо переглядываясь. Наконец Бьюкигра начала:

— Мы вот подумали... ну насчёт вчера, что шатёр учителя это и твой, а раз и мы твои, то и наш... частично, так что мы были не правы, оставив тебя одного...

Занимательная логика, в этом что-то есть. И мне не придётся нарушать своих условий, и они извиняются, что только сейчас поняли ситуацию. Улыбаюсь и подхожу к ним, сгребая обоих в охапку, притихли уткнувшись лицами мне в грудь.

— Я не сержусь, но шатёр должен быть только нашим, — обнимаю покрепче и чувствую, как обе чуть дёрнулись. А вот это непорядок, похоже сегодня пожадничал, надо было растянуть работу на два раза, орки хоть и выносливы, но у всех есть предел, сейчас их мышцы болят, но молчат и стараются не подавать виду.

Отпускаю их, беру горшок с растопившимся жиром, перемешиваю и добавляю в него травяной порошок до загустевания, повернувшись к гостьям говорю: — раздевайтесь!

— Всё же шатёр достаточно наш! — делает вывод Бьюкигра неторопливо стягивая топ, следя за моей реакцией, знает что мне нравится на них любоваться. Кайнати слегка отстаёт, но тоже уже не стесняется, включившись в семейную жизнь. Повернувшись спиной продолжают раздеваться, кто интересно их надоумил, или это женские инстинкты? Освободившись наконец от одежды подходят ко мне, указываю им на постель, медленно ложатся, стараясь не тревожить лишний раз гудящие мышцы.

— На живот, красавицы!

Осторожно наношу получившийся крем, лёгкими движениями слегка втираю в кожу плеч и рук, постепенно спускаясь по спине всё ниже, не обделив ничего вниманием заканчиваю ступнями, теперь укрыть одеялом и подождать пока крем обезболит и расслабит мышцы и можно будет начать основной массаж. Когда закончил обе девушки уснули, но даже если бы нет домой я бы их не отпустил, до утра их лучше не трогать. Собрав их одежду сложил стопкой и принялся разогревать ужин, дожидаясь учителя.

Вернувшись Хатгаут оглядел получившуюся картину и хмыкнул, не став впрочем пока ничего комментировать, поужинав сказал:

— Не так давно поселился у меня ученик, а уже и жён привел — помолчав как обычно он продолжил — но дело молодое, и духам угодное, быстро время летит, не успеешь обернуться как уже твой ученик приведёт к тебе в шатёр свою зазнобу!

Хмыкнув, поддерживаю его шутку:

— Раз духи не против, завтра вещи перевезём!

Поговорив ещё о накопившихся делах отправились спать. Проводив учителя завел новую порцию крема и пошёл будить спящих красавиц. Удовлетворив зов природы вернулись на завтрак, после занялся массажем, пресекая попытки перевести его в секс, напирая на то что сегодня нужно доделать шатёр. Орчанки стали раскраивать шкуры, а я собрав каркас помогал им, скрепляя готовые куски заготовленными ремешками. День едва перевалил за половину, а шатёр уже был готов, пока без украшений но вполне жилой, нехотя мои невесты разошлись по домам, вселяться сразу в шатёр не простоявший ночь было нельзя, даже если поставить его утром. Перед каждым значимым событием в жизни орка он освобождается от работы, но даже заботы по окончательному обустройству шатра и перевоз вещей не сильно помогли убить время.

Утро встретило меня хмурым небом, туманом и небольшим дождём, что всё же не смог испортить мне настроение, иду забирать своих невест, не отдавая ни одной преимущества направился к шатру Кайнати, потому что он был ближе. Подходя ощутил смутное беспокойство, переросшее в досаду когда увидел что она не вышла, потом обида переросла в опасение, может с ней что случилось?

— Кайнати — зову негромко, полог шатра распахивается, оттуда выскакивает моя невеста, едва не уронив горшок с углями из очага. На ней была нарядная одежда, богато украшенная различными меховыми и кожанными вставками, пара ниток бус и ожерелье из рогов талбука, на руках были плетённые кожаные браслеты, и даже сапоги были украшены нарядной вышивкой. В руке у неё был мешок с личными вещами, кочевая жизнь не располагает к тому, чтобы сильно обрастать имуществом.

— Прости, я не хотела опаздывать, я уже почти вышла!

Подхожу ближе и поправляю крышку на горшке с углями, чтобы дождь их не залил, провожу рукой по её щеке и говорю:

— Идём, потеряшка!

То же время, у шатра родителей Бьюкигры.

Молодая орчанка стояла под дождём, всматриваясь в туман, ожидание не было бы таким тягостным если бы не первый опыт, когда она зря провела весь день, до последнего надеясь что за ней придут. Дождь спрятал непрошенные слёзы, Бьюкигра гнала прочь сомнения, вспоминая как флирт на грани приличия и словесные перепалки стали для неё большим, чем просто приятным развлечением. Обида от первого предательства опять наполнила её душу горечью сомнений и она поняла, что повторения такого не выдержит, все вещи у неё были с собой, обратно к родителям она в любом случае не вернётся.

Знакомые фигуры и голоса приближающиеся к шатру заставили сердце биться чаще, в мыслях было только одно слово: "Пришёл, пришёл!" Побежав навстречу обняла Аргнака и разрыдалась.

Обнимаю плачущую девушку, давая ей выплеснуть застарелую обиду, глажу по голове и успокаиваю. Стоять под дождём не особо комфортно, но не прерываю её, наконец Бьюкигра успокоилась, подняв ко мне взгляд своих карих глаз и улыбнулась, поправив вещи отправились домой.

Зайдя в шатер и сняв верхнюю одежду первым делом высыпаем угли в очаг, символизируя окончательное сплетение наших судеб.

— Теперь нам некуда спешить — говорит Бьюкигра — и ты не отвертишься!

Начинает раздеваться, но я её останавливаю, удерживаю вырывающуюся девушку и прерываю возмущённый вопль поцелуем, дождавшись когда затихнет поясняю — Я сам хочу тебя раздеть!

В её глазах начали разгораться предвкушение и азарт, снимаю с неё нарядный топ и воздаю должное груди, перейдя на спину сдвигаю руки вниз, поддевая остатки гардероба освобождаю от них. Кайнати не зная раздеваться ей или нет прижалась с боку, переключаемся на неё, доводя по степени одетости до нашего уровня.

9

Никуда спешить не надо, дождь тихонько барабанит по крыше шатра а я уложив девушек на животы глажу им спины, вызывая довольное иначе не назовешь, мурчание, выясняя чувствительные зоны. Помимо очевидных хорошо отзывались на ласку ушки, ступни и спина. Перевернув Бьюкигру продолжаю массаж, распаляя её всё сильнее, не прерываясь всё ускоряю темп, доведя её до кульминации и шока, ведь до этого никогда не обходился одним массажем. В свою очередь возбуждённая увиденным Кайнати справилась ещё быстрее. Ответные ласки у них были куда традиционнее, дальше обнимашек и поцелуев пока не заходили, и закончилось тоже всё традиционно, но лиха беда начало.

Утолив первую страсть стали разбирать принесённые вещи, раскладывая их "по своим" местам, понятным только девушкам, устроили мне небольшой показ мод — личных вещей было немного, но комбинируя их между собой и дополняя украшениями каждый раз добивались эффекта новизны. Слушая девичий щебет по привычке занялся готовкой но был решительно остановлен орчанками.

— Любимый, мы ценим твою заботу, но мы не безрукие неумехи, и мы не болеем! — сказала Кайнати разрезая мясо на кусочки и укладывая в горшок.

— Хотел побаловать вас новым рецептом.

— Рецептом? — навострила ушки Бьюкигра — мне так нравится узнавать от тебя что-то новое! — и повиснув на плече прикусила мне мочку уха. Недолго поотбивавшись прильнула с довольной улыбкой — но первый обед должен быть наш!

Поставив вариться девушки переключились на кухонную утварь и запасы провизии, перекладывая "как надо" посуду, пробовали пряные травы, иногда довольно цокая языками. Обед поспел, наевшись прилегли отдохнуть, негромкий разговор в два голоса одновременно с двух сторон перегрузил мне мозг и я провалился в сон. Хорошо отдохнув опять отдали должное друг другу, дождь до сих пор не кончился, но выходить было не за чем, лёжа на животе наслаждался массажем в четыре руки, уже довольно умелым, сев поблагодарил их поцелуями, после чего усадил сверху Кайнати. Каждый раз мы одевались, ведь не всегда удобно голышом делать повседневные дела, да и раздевание стало почти непременным атрибутом наших прелюдий.

Задрав топ не снимаю его а скатываю валиком, чтобы не сполз, после чего воздаю должное груди, обнимаю до писка, и берусь двойным хватом ниже талии, хорошенько пожмакав перекидываю её ноги вверх, оттягивая нижнюю часть одежды ближе к коленям и не меняя позы продолжаем своё дело. Закончив перехватываю садящуюся Бьюкигру, поворачивая спиной, обнимаю, скользнув руками под топик, и пройдя поцелуями от кончика ушка по щеке до её губ, целуемся через плечо.

— Умммм... ты такой придумщик — жарко шепчет она, завозившись попыталась привстать но я не пустил, не раздевая оттянул чуть в сторону мешающую одежду. Наконец и мы угомонились, одеваться пришлось только мне а орчанки оправили одежду, подхожу к очагу и слышу возмущённый окрик: — Дорогооой, ты опять?

Игнорирую его, и лишь когда подошли разворачиваюсь к ним и передаю посуду им в руки.

— Налейте в горшок воды наполовину, вставьте в него поменьше, внутрь застывший сок олембы и на огонь, помешивать пока не растает — даю указания.

Растопив на водяной бане сладкий сок добавили муки, жира и ягод, получившуюся смесь раскатали на противне и нарезав полосками подсушили у огня. Пока "печенье" доходило заварил сбор трав, заменяющий оркам чай и разлив по кружкам подвинул угощение, показав пример.

Вкусно! — похвалила Кайнати облизывая пальчики и взяв следующую. Бьюкигра же впилась поцелуем мне в губы после чего добавила — очень вкусно! А ещё какие-нибудь рецепты есть?

Есть — отвечаю, проведя рукой по её щеке опускаю ладонь на затылок и сам целую, включив в поцелуй язык. Удивлённо приподняв брови она тут же откликнулась, повторяя мой манёвр.

— Хммм... милый, нам нравятся твои ласки, не подумай что я жалуюсь, но можно нас и покрепче обнимать, не рассыплемся.

Ошарашенно смотрю на Кайнати и она кивает, виновато отводя взгляд. Поворачиваю её лицо к себе, заглядывая в глаза — Не стесняйся своих желаний, мне ведь ещё приятней, когда вам хорошо — и повторяю поцелуй с языком уже с ней. Дегустация новинки вновь переросла в секс, в этот раз почти себя не сдерживал, стискивая довольно стонущих орчанок.

Утро следующего дня.

Бьюкигра проснулась от тишины, дождь закончился и кроме размеренного дыхания Аргнака с Кайнати ничего не было слышно, ни привычной возни младших братьев, ни шума начинающей готовить завтрак матери. Полюбовавшись ещё немного его профилем она втянула такой родной запах и наконец-то поверила, что это не сон. Любила ли она его? — раньше она могла чётко ответить — нет, неудачное начало семейной жизни очерствило её сердце и отталкивало потенциальных женихов, грозя вылиться или жизнью до конца дней в шатре родителей или смертью на охоте. Потому внимание молодого охотника, перепадавшее ей наравне с подругой заставило действовать, испытывая на нём провокационный флирт и разные ракурсы, следя за реакцией и подмечая что ему нравится. На танцах старалась быть рядом, незаметно оттирая от него других орчанок. К счастью после охоты он искал встреч с их трио, отдыхая у костра и меняясь мясом. Обсуждая его с Кайнати расшевелила тихоню и скромницу откровенными разговорами и советами, уговорив действовать до осеннего праздника и проверить чувства Аргнака. И вот в один из дней опасно перейдя черту впервые испугалась, увидев холодный оценивающий взгляд. Закончилась ситуация даже лучше, чем она предполагала, лишь день свадьбы вновь был омрачён опасением что он ограничится только Кайнати. Сейчас же она поняла, что такое счастье, когда сидевшая глубоко внутри обида отступила, вытесненная заботой и лаской.

Тихонько встав пошла готовить завтрак, остановив шёпотом поднимающуюся подругу:

— Лежи, а то проснётся!

— Но я тоже хочу сделать ему завтрак!

— Сваришь обед, если хочешь.

Запах готовящейся каши и жаренного мяса разбудил Аргнака, он сгрёб довольно пискнувшую Кайнати поближе под бок, целуя в шею.

— С добрым утром, радость моя!

— С добрым, с добрым — говорю ему — мы тебе поесть приготовили, соня!

Позавтракав и утолив и другой "голод" занялась укладкой подруги, расплетая косички тонкой деревянной спицей. Понаблюдав за нами подошел к своим вещам и принёс какую-то штуку, видимо для волос.

— Пока воспользуйтесь моим, потом вам другие сделаю — и принялся что-то вырезать из плоских костяных пластинок от черепа талбука.

Расчёсываю волосы Кайнати, а ведь удобная вещь, столько времени экономит! Любит Аргнак что-нибудь придумать, иногда его выдумки странные, но такие приятные! Доплетя передаю вещь Кайнати, подумав о косах всё же прошу привычный хвост. Закончив наблюдаем как он работает, доделав дал нам "гребни" и обняв ушёл по своим делам.

10

Закончив учёбу зашёл к кузнецу забрать топор по своему эскизу, за что пришлось заплатить в два раза больше, потому что "так не делают". Лезвие представляло из себя чуть менее массивный классический оркский топор, дополненный чеканом на обухе и длинной пикой на вершине, рукоять для него я уже приготовил.

Придя домой пообедал и приступил к сборке, а мои зазнобы отправились собирать ягоды и травы. Топор был готов, осталось его только испытать, и если он оправдает мои ожидания то я не зря за него переплатил. Оружие меня не разочаровало, втыкаясь в дерево на всю глубину клюва, что с его массой и моей силой было не удивительно, скатанная в рулон талбучья шкура также не смогла устоять. Вернувшись, стал собирать вещи на завтрашнюю охоту, молодые копытни подросли за лето, но втроём должны суметь донести мясо. А лучше доволочь, волоком можно передвигать груз раза в три больше, чем сможешь унести. Раскраиваю талбучьи шкуры на волокуши, после они скорее всего придут в негодность но добыча того стоит.

Вернувшиеся девушки не стали мешать работе развесили сушиться травы и занялись готовкой ужина, наконец и я закончил. Пока ужин поспевал раздел Бьюкигру, для разнообразия занявшись этим стоя, держа её на весу за аппетитные ягодицы задавал скорость и амплитуду колебаний. Закрепив с Кайнати новую позицию поужинали, после трудного дня и ударных нагрузок еда была ещё вкуснее. Отдохнувшие девушки стали разглядывать мои поделки, жизнь орка не богата событиями и всё новое вызывает интерес.

Расправив волокушу Кайнати примеряла её и так и сяк, в конце концов не выдержала и спросила:

— Аргнак, а что ты сделал?

— Это для нашей завтрашней охоты, будем мясо на ней перевозить.

— Нашей охоты? — подобрались орчанки.

— Да, но для талбука это слишком много, а молодой копытень в самый раз!

Время осенней охоты на копытней ещё не пришло, в такой участвует всё племя и редко она обходится без жертв, но взамен даёт много мяса которого хватит надолго и отличную шкуру, тёплую и прочную. Видя их замешательство поясняю — убивать его буду сам, но разделать и дотащить столько мяса в одиночку не смогу.

Опасение за меня в конце концов сменяется уверенностью, ведь до этого я не давал им повода усомниться в своих словах, а зная мою смекалку и изобретательность поверили, что справимся.

— Ты такой смелый! — повисает на мне сбоку Кайнати обхватив ногами за пояс — и сильный — повторяет её манёвр Бьюкигра с другого боку, придерживаю их за ягодицы не давая соскользнуть, поцелуи с двух сторон и ловкие поглаживания, жаль руки заняты, хотя нет не жаль — в ответ жмакаю их довольно крепко — мы уже выяснили предел, за которым будет только больно.

Утро следующего дня.

Позавтракав и не став тратить силы на секс снарядились на охоту, отправившись к предполагаемому месту размещения стада, замеченному мной на одной из прошлых охот. Добирались туда почти целый день лёгким бегом, прервавшись на небольшой отдых. Самка с детёнышами трёх поколений неторопливо перемещались, объедали кусты и деревья, перемалывая ветки крепкими зубами, подросшие были слишком велики а вот парочка из весеннего пополнения вполне подходят нам по размеру.

Оставив все вещи кроме набедренной повязки, сапог и топора жду пока меня натрут травой чтобы отбить запах, целую встревоженных орчанок и продвигаюсь к дремлющему стаду. Как многие крупные животные копытни спали стоя, и несмотря на огромный размер обладали отличным слухом и обонянием, не отрывая подошв от земли медленно приближаюсь к ним, самые маленькие "слонопотамы" как назло под боком самки. Подойдя вплотную отвожу топор как можно дальше назад, привстаю на цыпочки и тщательно целюсь, времени на второй удар у меня не будет.

Короткий свист лезвия и костяной стук нарушили вечернюю тишину, удар способный пробить тяжёлую броню дошел до мозга и убил молодого копытня, впрочем тот успел взреветь, перебудив всё стадо. Бросаю топор и бегу со всех ног прочь, крича и привлекая внимание, надо увести их подальше от туши пока они не спохватились. Слышу топот и рёв за собой, наддаю и держу дистанцию, не хватало мне ещё споткнуться и быть растоптанным. Приотстает — разворачиваюсь и делаю вид что нападаю на других детёнышей — ишь сразу как взвилась, опять мчится на меня сотрясая землю. Бежим уже минут пять, впереди показалась роща деревьев, такую махину она не остановит но поможет мне оторваться от них. Проскочив заросли насквозь ныряю в ручей и плыву вниз по течению под аккомпанемент вырываемых с корнем деревьев, убравшись достаточно далеко оставляю бешеное стадо перемалывать остатки деревьев и вспахивать от неудовлетворённой ярости рогами землю побежал обратно.

Вернувшись застаю взволнованных орчанок с тревогой оглядывающих меня. Пока играл в догонялки со смертью они не растерялись и, следуя моему плану, успели обвязать за шею тушу копытня и достать топор из раны, подкладывая заготовленные катки из брёвен сволакиваем тушу в ручей и тащим вниз по течению подальше от места убийства, самка наверняка вернётся и не отойдёт от павшего дня три, пока не убедится что он мёртв, а за это время мясо будет безнадёжно испорчено. Сплавлялись целый час, после чего решили что отошли достаточно далеко, вытянув копытня на берег с облегчением рассмеялись, но адреналин всё ещё кипит в крови, убийство добычи, ночная погоня и экстремальный сплав требовали разрядки, накидываемся друг на друга срывая одежды.

— Прям не верится — тихо шепчет Кайнати, когда я намазываю ей лицо кровью добычи, перехожу к Бьюкигре и повторяю ритуал, после чего пьем набранную в кружку кровь, завершая ритуал поцелуем. Провозились с разделкой туши всю ночь, перекусывая деликатесным ярко красным мясом, мех ещё не начал линять, а рог за лето не сильно вырос, но это не умаляло ценность трофея. Поспав пару предрассветных часов расставили подвешенное мясо чтобы не затеняло друг друга и занялись выделкой шкуры, выскоблив начисто пожарили мяса, Бьюкигра разложила его по прихваченным лепёшкам и так подала на широких листьях.

— Пора проверить качество выделки — раскатываю шкуру, проводя по ворсу.

— Чур я первая — ныряет на неё Бьюкигра под возмущённый вскрик Кайнати ухватившей ту за ногу и пытающуюся её стащить. Понаблюдав за борьбой присоединяюсь, одержал техническую победу придавив их массой.

— Вы неправильно проверяете, надо всей кожей — и подаю пример раздеваясь.

Переглянувшись споро разоблачаются, не поднимаясь перекатываются на животы, глядя на меня горящими азартом глазами. Проверив качество выделки как следует решили подкрепиться и ещё проверить, в таком важном деле торопится не стоит. На обед решил угостить жён новинкой, промыл и выскоблил кишки, смешал мелко нарезанное мясо с подкожным жиром, добавив крови накрутил колбасок и поставил вариться, с собой у нас был походный котелок из тонкого железа, за него в своё время тоже нехило заплатил, но экономить на нужных вещах — себе дороже.

Кровяная колбаса пошла на ура, поворачивали вслед за солнцем развешанное мясо, жарили шашлыки или ели свежее, проверяли мягкость трофейного меха и отдыхали ещё следующий день, после чего погрузив провяленное солнцем мясо на волокуши двинулись в путь. Возвращение в стойбище клана вызвало некоторое оживление и укрепило мой авторитет удачливого охотника.

11

Осень потихоньку вступала в свои права, клан почти непрерывно кочевал, выбирая собранные грызунами запасы зерна. Cделали себе охотничьи доспехи из шкуры копытня, усилив накладками из роговых шейных пластин всё того же копытня. Пополнил свой арсенал колом из металла для зимней охоты на талбуков, деревья были не везде, а деревянный втыкать в мёрзлую землю вряд ли получится. Жёны мои собирательством не занимались, выменивая зерно на мясо у своих младших родственников, готовили зимние одежды и украшали шатёр, расшивая его кусочками с трофейных шкур и клыками зверей. Дни становились всё холоднее, мои орчанки зачем-то набрали целую гору мха и высушив плотно уминали.

— Куда вам столько? — интересуюсь у них.

Переглянувшись они улыбнулись и прервав работу подошли ко мне, обрадовав меня фразой:

— Мы беременны!

Новость была ожидаемой, учитывая сколько раз мы были вместе, только сейчас я окончательно принял своё место в этом мире. Я знал, что скоро начнётся, но не боялся появления детей, мир всегда опасен, а будущие события мне хоть немного известны. Подхватив их на руки закружил по шатру, под радостный смех девушек, наобнимавшись всё же задаю вопрос:

— А всё-таки зачем?

Бьюкигра не смутившись пояснила — маленькие орчата часто пачкают пелёнки, шкур не напасёшься, а мох хорошо влагу впитывает!

Интересное решение, младших родственников у меня не было, а столь давние воспоминания практически не оставили следов.

— Когда? — задаю важный вопрос.

— С самого начала. Мы уже были готовы!

Учитывая как влияет готовность к зачатию, становится понятным их смелость и поведение в тот день. Прикидываю сроки, к середине весны можно ждать прибавления в семействе.

Большая осенняя охота.

Вот уже целый час гоняем парнокопытного шерстистого носорога, или он нас, как поглядеть, окружив гигантскую тушу нападаем сзади или уворачиваемся, когда поворачивает к нам свою массивную голову. Длинный мех и толстая кожа не дают толком нанести серьёзных ран, потому берём его измором, не давая отдыхать. Пара дротиков торчащая из пасти отучила его орать, но не уменьшила прыти. В очередной раз наношу удар по колену, остриё погружается полностью, но пробив кожу не достаёт до сухожилий. Посещает мысль забраться на эту меховую гору но отбрасываю её как глупую, удержаться на нём я вряд ли смогу, а попасть со спины под копыта — легко. Выцеливая прошлые раны снова наношу удар, стараясь попасть как можно ближе к ним, пробивая "строчку". Спустя ещё полчаса атак и уворотов удалось продлить её примерно на две ладони, переворачиваю топор лезвием вниз бью с оттягом, разрубая наконец изрешечённую кожу. Взревев и получив в пасть ещё три дротика поворачивается ко мне, резво отступаю по кругу. Погоняв меня недолго переключился на скучковавшихся орков, пытаясь надеть их на рог или просто затоптать, вновь приближаюсь к повреждённой ноге и наношу удар, углубляя рану и подрубив наконец сухожилие.

Припадающий на заднюю ногу копытень потерял скорость, почувствовавшие слабину орки стали активней нападать за что один поплатился, не успев увернуться от внезапно прянувшего вбок копытня. Кружит на месте, прикрывая раненную ногу, но то и дело получает копьём или топором по ране, я же близко пока не суюсь, приноравливаясь к изменившемуся поведению добычи, приловчившись угостил его железом по другой ноге, сейчас она практически неподвижна, и если бы копытень не продолжал кружиться срубили бы её как дерево. Впрочем долго это не могло продолжаться, и потерявшего мобильность зверя добили. Поднимаем оружие вверх и издаём радостный рёв, подхваченный орчанками наблюдавшими издалека, сейчас бегом приближающихся к нам. Шатры принесли с собой, это было проще чем волочить на старую стоянку многотонную тушу.

Вымазав кровью лица сливали её в принесённые бурдюки, закрепив верёвки на ногах перевернули копытня на спину. Все вместе оттягивали шкуру в стороны, помогая ту разрезать, не снимая впрочем всю, а стянув её на бока занялись разборкой туши сверху. Постепенно гора мяса таяла, оставив после себя гигантскую шкуру, которую разделяли на одеяла, моя тактика и удар не остались незамеченными и я получил два таких куска, отдав их сияющим жёнам.

Завершив разделку отметили её праздником с танцами под бой барабанов, охотники распушали хвосты перед орчанками, хвалясь своей доблестью и тем, сколько ударов нанесли по копытню. Наплясавшись вернулись в свой шатер, с момента нашей совместной охоты держали в шатре несколько выделанных кишок и теперь побаловали себя свежесваренной колбасой из копытня.

Мех на двух трофейных кусках был длиннее чем на нашем копытне, и гораздо светлее, расстелив их девушки легли сверху, приглашая оценить мягкость и тепло. Срок ещё был небольшой, а значит буду просто нежнее, ни в чём себе не отказывая, проведя по шкуре руками переключаюсь на их спины.

— Хороший мех, но ваша кожа гораздо приятней!

Протестировав обновку пару раз ложимся на одно одеяло и накрываемся другим, погружаясь в сон.

12

Начавшиеся затяжные дожди благотворно сказались на моем обучении, загнав меня в шатёр и заставив перебирать и смешивать набранные за лето компоненты для зелий и отваров, к тому же интенсивная практика отрыла мне глаза на мою глупость, ведь помня что шаманизм станет неэффективным подсознательно перенёс это и на прочие знания учителя, а ведь готовя зелья я не вливал в них силу, и дав Кайнати приготовить простой рецепт убедился в его эффективности. Сила их действия основывалась больше на правильно собранных и обработанных ингредиентах и выдержке плюс точному следованию рецепту. Место сбора также имело значение, а кто как не опытный шаман знает лучшие места?

Привлёк к работе жён, втроём было куда интересней заниматься общим делом, кроме того обучал их чтению и письму, ведь они у меня "простолюдинки" и грамоту не знали, а держать все рецепты в голове нереально и велик шанс перепутать и в лучшем случае испортить зелье а не сварить какую-нибудь отраву.

В очередной раз перебирали сушёные травы, отделяя листья от стеблей когда Кайнати протянув мне травку спросила:

— Аргнак, что это? Она по другому пахнет!

Взяв сравнил её с прочими, маленько отличается, хотя в сушёном виде это трудно понять, принюхавшись и чуть-чуть попробовав вспомнил, на всякий случай сверившись с записями.

— Молодец, в следующий раз тоже заметишь необычное или не как все остальные в сторону откладывай — похвалил девушку — как разберём приготовим из них мазь от потёртостей.

Рассевшись вокруг очага помешиваем варево каждый в своём горшочке, так проще учить и контролировать время выдержки, в конце добавили основу большинства мазей — кабаний жир. Прибравшись приступаем к готовке обеда, сегодня решил побаловать новым рецептом, ничего сложного я не делаю, но время от времени разнообразим своё меню новым блюдом.

— Бьюкигра, принеси муки, сала и крови. Кайнати — сделай бульон из вырезки копытня — раздаю указания. Первый раз готовлю сам только те блюда, рецепт которых неочевиден, остальные доверяю жёнам, сразу и учатся.

— Теперь смешайте кровь с мукой по густоте как на лепёшки, и нарежьте сало кусочками по пол ложки. Слежу за готовкой, наблюдая как орчанки нарезав сало быстро разминают тесто, всё же готовить они у меня мастерицы.

— В тесто заворачивайте кусочки сала, чтобы было в центре — показываю им пример.

— А дальше?

— Как бульон поспеет сварим в нём накатанное.

Закончив Бьюкигра прилегла на постель, оперлась на локти и спросила:

— А ещё новые рецепты сегодня будут?

— Вам уже не нравятся старые?

— Нравятся, но пробовать что-то новенькое это так волнующе! Обед ещё не скоро сварится, а я так хочу нагулять аппетит! — перевернувшись на спину подняла ножки к потолку и проведя по ним ладонями поглядела на меня задорными глазами.

Подхожу к ней, азартный огонек в её глазах разгорается сильнее, сворачиваю шкуру и подкладываю под поясницу, проверив изгиб спины намотал на получившийся валик ещё одну, удовлетворившись получившейся картиной сажусь возле её головы и стягиваю топ. Положив ладони на груди начинаю их гладить, пропуская набрякшие соски поочерёдно между пальцами слегка сжимаю, не останавливая круговые движения. Дыхание её участилось, слегка постанывая она перебирает пальцами меховой валик под спиной, перемещаюсь и избавляю её от остатков одежды, не дав опуститься ногам кладу их себе на плечи, навалившись всё убыстряю темп. Оставив девушку отдыхать скатываю рядом ещё, располагаю на нём Кайнати и повторяю рецепт, закрепляя его практикой.

Сварив обед продегустировали новинку, получилось весьма недурно, после чего как обычно погрузились в короткий послеобеденный сон. Проснувшись продолжили учёбу, половина алфавита была уже позади, было интересно наблюдать как Кайнати слегка высунув язычок старательно выводит одну и ту же букву. Погода разъяснилась а потому отставив все дела решили прогуляться, пробежавшись до озера скидываем вещи и идём купаться. Прохладная вода бодрила, орки не очень жалуют воду, забираясь в неё в основном только за рыбой или пересекая крупные реки, но своих девушек я приучил, сперва они воспринимали это как мою очередную причуду, но потом втянулись. Наплававшись продолжили прогулку, любуясь облаками и желтеющей травой, после чего вернулись домой. Я пошёл к Хатгауту захватив на проверку получившуюся мазь а мои орчанки пошли к Кивише похвастаться новым блюдом. Жизнь в клане происходит у всех на виду, а потому новости разлетаются быстро, то что хорошо получается у одного быстро подхватывают другие, как например гребни для волос за неделю сделали себе все девушки, колбасу также быстро научились готовить и все остальные, хотя в некоторых случаях орки очень консервативны, топоров по моему образцу никто делать не стал.

13

Наступил день когда наш клан отправился на осенний кош'харг, праздник на который съезжаются все орки под сень священной горы Ошу'гун. Вещи были собраны ещё с вечера, одев охотничьи доспехи разбираем шатёр и увязав оставшиеся вещи собираемся в путь, шли колонной с патрулями из волчьих всадников, на привалах шатры не разбирали, поев и отдохнув двигались дальше. Постепенно местность становилась всё более гористой, в одну из пещер сложили летние вещи и запасы продуктов, после чего шаманы покамлав закрыли вход огромным камнем.

Разбив на ночь шатер разводим огонь и подогреваем мясо с лепёшками на противне, не заморачиваясь с кашей.

— Устали, красавицы? — задаю им вопрос и подойдя разминаю Кайнати плечи.

— Вовсе нет! — откликается Бьюкигра — для крепкого сна нужны прогулки и прочие ммм... приятные нагрузки! — завершила свою мысль грудным голосом.

— Полностью согласен — обнимаю Кайнати у уложив начинаю раздевать — прогулка закончилась, а нагрузки я вам обеспечу!

На следующий день путь наш пролегал вдоль леса Тероккар, патрули удвоили бдительность ведь в нем встречаются огры и гронны, но к счастью свежих следов не было и никого из них клан не встретил. Когда последние деревья скрылись далеко позади остановились на привал, обнял жён и пошёл помогать учителю обходить прочих соплеменников, выясняя нет ли заболевших, закончив вернулся к своим, приняв чашку парящей похлёбки.

— Спасибо, любимые! — благодарю их за обед, вызвав в ответ довольные улыбки. Сидим рядышком и опираясь друг на друга дремлем, давая ногам отдых. В течении дня не раз встречали следы других кланов, а под вечер увидели один из них слева по курсу, но приближаться не стали.

Вскоре вступили в Награнд (долина ветров), что оправдывая своё название встретил нас порывистым встречным ветром, надвинув пониже капюшоны и укутав лица продолжаем путь, наконец вдали появляется цель нашего похода — Гора Духов. Глядишь на такую и веришь, что это искусственный объект, уж больно ровная и симметричная, да и сверкает на солнце в отличии от окружающих скал.

Впрочем, винить орков в том, что те считали Ошу'гун лишь святым местом, и не помышляя ни о какой искусственности было бы глупо. Размеры корабля поражали! Один только периметр надземной части без труда мог бы вместить два-три из наиболее помпезных спортивных стадионов матушки-Земли, а ведь "скала" ещё и возвышалась над нами где-то в треть останкинской телебашни, и неизвестно как глубоко уходила в землю. Там внутри полноценный город-миллионник спрятать можно. Чего уж удивляться, что народ, пределом инженерных мечтаний которого является общий шатёр на полсотни душ, не может и мысли допустить, что такую громаду кто-то мог бы создать своими руками?

Хотя, быть может, они и правы, помниться, маги очень неплохо умеют строить одной только силой, не сходя с места, а дренеи — народ магов. Или Ошу'гун построили наару?. . Блин, уже не помню, но что-то там в книгах было про спрятанный этими мутными существами на родном мире дренеев корабль, едва ли ни в незапамятные времена. А в наару всё очень сложно: странная раса выглядящая как парящее в воздухе скопление кристаллов, заявляют о себе, как о детищах чистого света, но могут перерождаться в демонов бездны, обладают огромной ментальной силой, легко и непринуждённо воздействуя на разумы всех подряд, а до кучи ещё и жрут души столь же естественно, как мы дышим. Цели и мотивы непонятны: с одной стороны, они, вроде как, враги демонов и Пылающего Легиона, почему и спасли дренеев из родного мира, когда туда пришёл Саргарас, но с другой, во время события игры, все усилия направляли не на войну с Легионом, а на войну с Иллиданом, который собирал армию для войны с Легионом. Короче, дело ясное, что дело тёмное. Ну да ладно, прорвёмся. Не начинает же каждый инициированный шаман вопить про то, что наару — совершенные существа и великие Наставники, а единственная правильная вера — это вера во всеблагой Свет? Авось и мне мозги не промоют.

За размышлениями не заметил, как мы уже почти дошли до места. Вокруг горы уже были разбиты многочисленные шатры от которых к небу поднимаются ровные струйки дыма, и ожидание скорого отдыха резко взбодрило утомлённый переходом клан, и мы прибавили шаг.

Расположившись на стоянку полюбовался нарядами своих орчанок и отправился в шатёр к учителю.

— Готов? — задал Хатгаут вопрос окинув меня взглядом.

Тряхнув в руке бурдючок с водой киваю в ответ.

— Тогда пошли, время не ждёт.

— Шаманы ведь проводят ритуалы в священной пещере ночью?

— Да, но ты ещё не шаман, опять жён вспоминал, когда я тебе про праздник рассказывал?

Оправдаться мне было нечем, но и учитель не стал развивать тему, приткнув поплотней полог шатра отправляемся в путь. Дорога была довольно крутой, но несмотря на старые кости Хатгаут не жаловался, размеренно поднимаясь вверх. Иду следом, ветер возле земли почти незаметный всё крепчает, шум праздника становится всё тише. На половине пути к вершине вошли в пещеру, Хатгаут снял с пояса небольшую фляжку с кровью и стал наносить мне на лицо знаки, по ритуалу это должна была быть кровь моего отца, но за неимением оного заменили её на кровь учителя. Зажигаем укреплённые в стене факелы и спускаемся по истёртой до блеска дороге, на крутых спусках которой были прорублены ступеньки, потрогал стену — камень как камень, может слегка напоминающий на ощупь фарфор. Боялся ли я предстоящего ритуала? Нет, опасение конечно было, но сильного страха я не испытывал, может представляя возможные события много раз свыкся с опасностью разоблачения, а может на меня умиротворяюще действовала аура этого места, накрывающая большую часть Награнда вокруг священной горы. К тому же наару-душеед что сидит на дне священного озера до этого меня не видел и надеюсь не обнаружит подмену.

Свет факелов постепенно сошёл на нет, но дорога пока не кончалась, в темноте восприятие обострилось и звуки шагов и дыхание отражавшееся от стен были слышны ещё отчётливей. Наконец впереди забрезжил свет и мы вышли в огромную пещеру, посреди было озеро сияющее белым светом, достаточным чтобы разогнать мрак и осветить многочисленные проходы по дальним стенам. Выливаем принесённую воду и садимся у берега, вглядываясь в гладь озера.

Сперва ничего не происходило, но вскоре чутьё стало сигнализировать об ощущении чужого взгляда, мышцы непроизвольно напряглись, от центра живота по всему телу разошлась волна жара, прокатившись по телу схлынула, оставив лёгкое чувство пустоты и рези в глазах. Проморгавшись понимаю что всё вокруг стало более чётким, насыщенным, замечаю приближающееся свечение в одном из проходов, наконец показывается статный орк в полном рассвете сил. Подойдя разглядывает меня, встав приветствую его кивком и молча жду.

— Поздравляю Хатгаут — говорит пришедший — наконец-то у тебя появилась достойная смена.

— Я тоже рад, Гарураг, что моё наследие не пропадет.

Молча слушаю их разговор, из которого понял что пришедший является прадедом моего учителя, заметил что голос духа не давал эха, и звучал не меняя уровня громкости, сам же гость был слегка прозрачным. Наговорившись Гарураг ушёл, а мы остались ждать остальных шаманов. Учитель рассказал что от каждого клана в совет шаманов выбирается по одному представителю, который и представляет клан, обычно это самый сильный шаман племени, но иногда бывают исключения, когда духи своей волей выбирают угодного шамана.

Постепенно стали приходить остальные, выливая воду из бурдюков разговаривали с приходящими предками, часть из них уходила наблюдать за порядком а остальные рассаживались вокруг священного озера. Прикинув количество духов понимаю, что за десять поколений орков их должно было накопиться гораздо больше. Хорошо устроился, тварь, куда ещё полетит душа умершего шамана, как не к священной горе? Гоню прочь опасные мысли и концентрируюсь на живых. Хатгаут представлял мне приходящих, кого знал, я в свою очередь тоже представлялся. Вскоре подошли оставшиеся, мамаша Кашур из клана Северных Волков была ещё жива, а значит войны с дренеями пока не будет, ведь Кил'джеден наладил контакт с орками после её смерти. Последним подошел главный шаман Нер'зул, что сказать, несмотря на свой древний возраст он внушал, от него физически чувствовалась исходящая сила, а вот его ученик Гул'дан совсем не впечатлил, лучше всего его характеризовало слово плюгавый. Ниже большинства орков, с редкой бородёнкой и злобными глазками.

За ночь проведённую у священного озера слушая и спрашивая узнал много интересного, занося в прихваченную книгу информацию, зарисовал со слов карту и отметил на ней интересные места, которые хорошо было бы посетить. Познакомился получше с нашими клановыми шаманами, раньше этому сильно мешало моё подвешенное положение вроде бы и ученика Хатгаута, но вместе с тем орка, который ещё не факт, что может стать полноценным шаманом, но теперь незримая граница исчезла и я официально стал одним из них. Девтазир лучше других умел ладить со стихией воздуха, разведывая местность в три раза дальше остальных, Галилук был прирождённым целителем, а каменно спокойный Краренрун предпочитал землю. Голова моя гудела от впечатлений и новой информации, проведя всю ночь в священной горе без еды и воды под утро мы отправились отдыхать в свои шатры, в течении всего праздника длившегося три дня нам предстояло провести все ночи в недрах священной горы.

14

Ранее, после ухода Аргнака.

Кайнати смотрела вслед уходящему мужу, ей было немного грустно и хотелось чтобы он остался, но у него как ученика шамана были свои обязанности. На осенний праздник было много планов и желаний, и большинство из них исполнилось, хотя не так и не тогда, как она предполагала. С момента его совершеннолетия, когда он отдарился за сладкий сок олембы мясом первой добычи она не сомневалась что им суждено быть вместе, ведь такие подарки просто так не делают, но считала что приглашение в шатёр получит только после осеннего кош'харга. Последующие его охоты заканчивались отдыхом возле шатров их неразлучной троицы, заигрывал с ней и Бьюкигрой, делал комплименты и угощал мясом будто уже был мужем. После его ухода старшая подруга жарким шёпотом делилась своими мыслями, что бы они вместе делали, слушать такое было и стыдно и притягательно, лицо пылало, по телу пробегали мурашки а в животе появлялось приятное тянущее чувство. Аргнак и раньше посещал её сны, но до этих разговоров они были расплывчатыми, сейчас же в них было больше ощущений и смущающих сцен. Первый раз плохо помнила, слишком сильно билось сердце а от нахлынувших чувств было трудно дышать. Отдохнув и успокоившись повторили, его слова и поцелуи помогли перебороть стеснительность, а нежные руки распалили страсть. Постройка шатра, свадьба и совместная охота, всё случилось не так, как представлялось, но она не жалела.

Оглядела подругу, поправив той ожерелье и стала собирать приготовленные на обмен и подарки вещи, как обычные женские поделки, наконечники для дротиков, служившие универсальным мерилом обмена, так и часть мазей и зелий, что они приготовили. Праздничные одежды были новыми, раньше ограничивались тем, что перешивали прежнюю, комбинируя кожу и меха, но сейчас был богатый выбор, и они дали разгуляться своей фантазии. Основой служили сшитые из чёрных полос шкуры талбука куртка и штаны, каждый стык был обшит сверху тонкими белыми косичками из переплетённой кожи, верх сапожек, плечи, локти и пояс были из белого меха копытня. Низ сапожков, рукава до локтей и воротник из коричневого меха копытня, добытого летом, кроме того на груди были вставки вырезанные из роговых шейных пластин копытня, вдоль пояса "юбкой" располагались треугольные куски из чёрного волчьего меха. Дополнял картину богатый набор ожерелий, сделанных из добытых мужем трофеев, здесь были и кусочки талбучьих рогов, и волчьи клыки, и даже часть рога копытня, украшенная затейливой резьбой. Всё это должно было подчеркнуть добычливость мужа и мастерство орчанок.

Выйдя из шатра пошли искать Кивишу, разглядывая по пути выделку и дизайн нарядов девушек из других кланов, ловя в свою очередь оценивающие взгляды. Встретили её недалеко от шатра родителей, на шее у той была всего одна нитка ожерелья, но выбеленный меховой нагрудник выгодно подчёркивал нарочитую скромность украшения.

— Привет Кивиша, здорово выглядишь — поприветствовала Бьюкигра — когда позовёшь выделывать шкуры для шатра?

— Никогда — отвечает слегка нахмурившись — ты же знаешь, какой Рунралод у меня гордый, он решил всё сделать сам.

— Зато он у тебя бережливый, столько мяса сэкономит!

Обменявшись подарками продолжили путь, подходя к стоянкам других кланов разглядывали выложенный товар, прикидывая нельзя ли самим это сделать. Внимание Кивиши привлекли чашки вырезанные из ярко-зелёного камня.

— Ой, хочу-хочу-хочу!

— Зря ты так, не надо было показывать свой интерес — одернула её Бьюкигра — сейчас цену заломит. И зачем нам эти чашки?

— Вот сварим киселя, и будем пить оранжевый кисель из зелёных чашек!

Представив картину Бьюкигра мысленно одобрила покупку — но покупать буду я!

Кайнати согласно кивнула, зная пробивной характер подруги и своё неумение торговаться уступила той инициативу. Продавщица не слышала разговора, скрытого гулом толпы, но по поведению ясно поняла, что клиент созрел. Каково же было её удивление, когда направлявшаяся к ним троица свернула к её соседке, заинтересованно осматривая выложенные на обмен меха, похвалили выделку, в ходе разговора переключились на одежду продавщицы, поговорили о фасоне и пошли по рядам дальше! Отойдя с подругами от шатров Бьюкигра переупаковала вещи, скатав выделанные шкурки комом положила в мешок, создавая впечатление наполненности, после чего выждав минут пятнадцать вернулись, идя по рядам. Проходя мимо посуды скользнула по ним взглядом, остановилась и осмотрев чуть внимательней двинулась дальше.

— Купи, не пожалеешь — зачастила продавщица — посмотри, какая красивая да лёгкая.

Бьюкигра с сомнением покрутила чашку в руках, но всё же спросила — сколько?

— Два дротика или четверть шкуры талбука.

— Дорого за пять маленьких чашек.

— Это за одну!

— Тем более — потеряла та интерес отходя.

— Такой камень добывают только в нашем клане!

— Значит, вам его девать некуда. Но одной чашки мне мало — а пять много. Так и быть, возьму три за наконечник.

— Три за четыре!

— Три за два.

— Три за три!

— Три за два — Бьюкигра достав наконечники положила возле чашек.

— Три за три! — не сдаётся продавщица.

— Как хочешь — собрав наконечники собирается уходить.

— Хорошо, три за два.

Походив ещё и наменяв нужных мелочей на рукоделие вернулись в шатёр, оставив мази на завтра принялись готовить ужин.

— Как думаешь, он сегодня придёт? — спросила Кайнати подругу, помешивая кашу.

— Скорей всего нет, шаманы праздник в горе встречают, а даже если придёт — нам то грех жаловаться!

Поужинав и отдохнув собрались на танцы, бой барабанов звучал всё громче, сотни и тысячи орков скапливались со всех сторон к горе духов, окружая ту единым кольцом. Танец начался, он поражал количеством участников и их синхронными движениями, все танцевали под единый ритм, время от времени оглашая ночь рыком, что казалось уронит звёзды на землю. Танец длился уже дольше двух часов, казалось его участники никогда не остановятся, но вот и он пошёл на спад. Усталые но счастливые орки расходились по шатрам, чтобы завтра продолжить праздновать и общаться.

15

Вернувшись в шатёр наконец поел, девушки забросали меня вопросами, но увидев моё состояние уложили спать и укрыв прижались с боков. Проснулся я от запаха готовящейся еды, кажется Бьюкигра жарила кровяные колбаски, обнимаю покрепче Кайнати и начинаю целовать, поднимаясь по шее до ушка. Просунув руки под одежду начинаю её раздевать, но она вырывается, хотя и не очень уверенно.

— Так нельзя! На празднике нельзя! — шепчет она смущённо.

— Можно! Мы ведь не драться собрались, чтобы нас выгнали!

— Но ведь услышат, так никто не делает!

— А мы тихонько, чтобы никто не завидовал! — продолжаю свою осаду, наконец она сдалась и расслабилась, включаясь в любовную игру. Хотя двигались мы очень медленно, стараясь не шуметь, пикантность ситуации и адреналин быстро довели нас до нужной кондиции, Кайнати закусила край одеяла а я распалившись всё же взрыкнул в конце.

— А вот и мой завтрак, я буду тихой-тихой — прильнула ко мне Бьюкигра.

Позавтракав рассказываю что видел внутри священной горы, притихшие девушки с интересом слушают, ведь не шаманам без приглашения духов туда не попасть.

Готовимся к выходу, орчанки расчесав мне волосы сделали шаманские косички и вплели на конце заранее припасённые костяные фигурки. Праздничной одежды у меня нет, а потому одел охотничий доспех, кроме материала из которого он сделан мой статус покажет и приделанная на груди роговая пластина, такие большие имеет право носить лишь тот, кто лично убил зверя, добавив ожерелий из трофеев и закрепив топор жду пока соберутся мои спутницы. Мимо вечерних дискотек я пролетел окончательно, сперва будучи ребёнком в танцах не участвовал, а став шаманом максимум что мне светит — следить за порядком, потому оставшееся развлечение в виде ярмарки пропускать не собирался.

Обходя гору по кругу не только оценивал качество товара, но и считал шатры, прикидывая многочисленность кланов, зарисовывал кто с кем соседствовал. Каждый праздник орки вставали на одно и то же место, и располагались рядом с теми, с кем и в жизни соседствовали, что помимо успокающего воздействия священной горы помогало избегать лишних конфликтов и путаницы, даже волки разных кланов почти не задирали друг дружку. Шаманов я уже пересчитал прошлой ночью, теперь узнав количество остальных смогу приблизительно узнать процент одарённых среди орков. Из товаров выменивал ягоды и фрукты, которых не было в наших клановых землях, делая упор на те, из которых можно будет извлечь годные семена.

Пока общался с клановым шаманом громоборцев, осторожно расспрашивая о дренеях и прочих необычностях, мои спутницы обходили шатры, красуясь своими нарядами и запоминая новые фасоны.

— Не доверяю я дренеям, странные они — сказал Мальбедун — магия у них не от духов, совсем как у птицеглавов, что так и норовят скрасть орчёнка или ещё какую пакость придумают!

— Птицеглавы? — задаю удивлённый вопрос, не помня по Дренору ничего подобного.

— Да, мерзкие создания. На калири похожи, только вместо крыльев лапы с когтями, да на деревьях селятся. К таким лучше живым не попадать, в позапрошлом году десяток гнёзд у них извели, так они магией своих мертвецов подняли и ответ пустили.

Не знаю, расхождение ли это с каноном, или просто создания редкие, но столкнувшись с неизвестным ощутил как по спине пробежал холодок, надеюсь в дальнейшем таких сюрпризов не будет.

— Дренеи их тоже изничтожают, но птицеглавы ни с кем мирно жить не могут.

Поговорив ещё обменялись ингредиентами, я как обычно брал семена отдавая взамен более дорогие зелья, но я не останусь в накладе. Шаманы не выращивали нужные растения, ведь им нужно минимум месяц чтобы набрать целительную силу, но они и не сеяли их заранее, чтобы кочуя собрать на обратном пути. Учитывая грядущие изменения климата стремился собрать банк семян, надеясь сохранить их для будущего. И не только травы, из истории Дренора я помню, что олемба полностью исчезнет, а ведь это очень полезное дерево, помимо сладкого сока, что можно собирать с него всё тёплое время года у него ещё очень твёрдая и ударопрочная древесина, но растёт оно очень медленно, не удивительно что орки ведущие кочевой образ жизни извели их подчистую, а что не срубили, добила засуха.

Обойдя чуть больше половины, решил вернуться домой, чтобы успеть до ужина отдохнуть перед бессонной ночью. Разложив наменянное, орчанки завели фруктовый пирог и поставили вариться кисель, Бьюкигра повисла на мне, заранее закусив кожаный ремешок, но оставаться без поцелуев я не намерен, потому убрал пока его в сторону. Ужин поспел, пирог был испечён и нарезан, каждый кусочек сверху украсили свежими ягодами и разлили кисель по зелёным чашкам, красиво сервировав стол. Что мне в них нравится, узнав однажды рецепт, не боятся делать что-то своё по аналогии, радуя новыми блюдами.

Вернувшись в недра священной горы продолжаю знакомиться с прочими шаманами, по моим дневным прикидкам лишь десятая часть от общего количества орков имеют дар, и лишь треть от их числа — женщины, с чем связаны такие пропорции не знаю, и по словам старых шаманов количество одарённых постепенно растёт.

Сижу вслушиваясь в окружающие разговоры, отсеивая интересную информацию, как вновь начинаю ощущать постороннее присутствие, аналогичное предыдущей ночи, предполагая КТО это может быть сосредотачиваюсь на осенней охоте, когда опасность и адреналин вытесняли лишние мысли. Жжение в груди повторилось, прокатившись волной по телу, но глаза уже не резало, оставив после себя чувство пустоты и голода. По привычке протянул руку к НЗ на поясе, взяв три "конфетки" из сока олембы, цветов дассана и ещё нескольких трав, используемых лишь шаманами незаметно положил в рот, помимо стимулирующего эффекта они неплохо утоляли голод, догнав количество до десяти нивелировал все неприятные последствия.

16

Чужое присутствие ушло, голод и боль отступили, и губы мои расплылись в довольной улыбке. Проведя рукой по полу наткнулся на выступ, непроизвольно подцепил его когтями и едва не отколол кусочек, вовремя остановившись. Время для таких сувениров ещё не пришло, но будет интересно потом изучить его свойства, учитывая сколько времени он провёл в магически насыщенной среде. Злился ли я на наару? Нет, он просто был прирождённым душеедом, и испытывать к нему злость столь же глупо как ненавидеть волков за их инстинкты. Помолчав и успокоившись вновь прислушиваюсь к чужим разговорам. Ночь шла своим чередом, я даже не слишком утомился, что было замечено Хатгаутом.

— Вижу, хорошо тебе здесь, ученики обычно лишь на третью ночь привыкают к силе священного озера.

Значит, вчера таким разбитым я был не только от избытка информации.

— Да, жаль остальные орки не видят здешней красоты.

— Порядок заведённый духами не следует нарушать, пещера большая, но все не поместятся. И здешнюю прелесть полностью оценить могут только шаманы.

"Моя прелесть" эхом пронеслось в голове а пальцы невзначай скользнули на выступ. Могут его случайно отбить ногами, как вытерли тропу до блеска? — могут, странно что этого ещё не произошло. А отколотый кусочек сможет застрять в подошве сапога, расклинив подмётку? Вполне. Скрытая гулом голосов экспроприация своей части горы прошла буднично и незаметно, по пути она также не вывалилась, добравшись со мной до шатра.

Тёплый завтрак и горячие орчанки помогли скинуть стресс, сон растворил последнюю усталость, пообедав продолжили обход, в запасе всего полдня, а "десерт" если успею попробую вечером. Пересчитав оставшиеся шатры подтвердил итоговую цифру, по сравнению с прочими кланами наш был средним, если не считать исчезающих кланов насчитывающих едва пять шатров, но и в двадцатку первых по многочисленности он не входил.

Подойдя к шатрам клана Песни Войны не нашёл шаманов, как правило хотя бы один всегда оставался на стоянке, следя за порядком и проводимыми схватками, но воинственная репутация отпугивала чужаков, а внутри клана иерархию давно выяснили. Не обращая внимания на пристальные взгляды одетых в чёрно-красные одежды орков, выбираю неизвестные мне ягоды и расспрашиваю продавщиц где такие растут, как дорогу заступает мой одногодка. Тяжёлый взгляд исподлобья, воинственно выпяченные клыки и бугрящиеся мышцами руки, покрытые черными татуировками.

— Что делает чужой шаман в нашем клане? За порядком следить пришёл?

Интересно, учитывая воинственный темперамент местных, это наезд или просто вопрос?

— А ваши уже не справляются? — иду на обострение, драки не избежать а потому возглавлю её.

— У нас здесь свои порядки, чужак!

— В каждом клане свои, но везде ценят силу — щёлкаю по роговой нагрудной пластине.

— Молодые копытни часто мрут во сне, то каждый знает!

— И матёрые талбуки — провожу по ожерельям — как все до сих пор не вымерли просто загадка!

— Раз такой сильный охотник покажи свою удаль, или правом своим прикроешься, с праздника меня выгнав?

Ещё не оскорбление в трусости, но очень к тому близко, стадия мерянья величиной трофеев позади, снимаю топор и передав Бьюкигре киваю ему на плоский камень высотой по колено.

— Кулаками ещё успеем помахать, а силу лучше напрямую проверить, кто руку противника прижмёт, тот и выиграл. Локти не отрывать, раньше сигнала не начинать, до десяти раз на каждую, вдруг ты левша, а там всем видно будет, кто сильнее!

Присаживаюсь возле импровизированного стола и ставлю правую руку на локоть, приглашающе мотнув головой. Постояв недолго и оглядев собравшуюся толпу зевак набежавших посмотреть новое представление, перевесил топор за спину и усевшись напротив вцепился мне в ладонь, давя взглядом. Зрители быстро назначили судью, готовящегося дать отмашку. Руки у него длиннее, в драке хорошо а в армреслинге — минус, и рукав его куртки плохо защищает локтевой сустав, в отличии от моего доспеха с роговыми налокотниками.

— Начали!

Пережидаю рывок и слегка отпускаю руку, после чего подтягиваю обратно до середины, опять поддаюсь, зрители начинают поддерживать своего, крича и размахивая от избытка чувств кулаками. Силён, посильнее меня будет, но слегка изменив угол начинаю дожимать под бешенный рык противника. Возмущённый гул голосов возвестил мою победу, меняем руки и едва дождавшись отмашки начинаем давить, никуда не тороплюсь, повторяю свою комбинацию травмируя ему локоть, рывком дожимаю. Раз от раза противник всё больше распаляется, проигрыши и боль, которую нельзя показать увеличивают его ярость и силу, не знай я правильных хватов давно бы уже проиграл. Двадцатый раунд позади, поднявшись скидываю верх доспеха, разминаю шею и кулаки, щёлкая костяшками пальцев.

Толпа расступается, образуя круг, судья орёт начало и мы зарычав бросаемся навстречу друг другу, повреждённые локти и забитые мышцы не дадут ему резво махать кулаками, а встречная атака усилит удар его же массой. Уворачиваюсь от удара в висок и не останавливаясь со всей дури врезаюсь плечом в живот, выбивая дух и опрокидывая, подождав пока поднимется снова иду в атаку, отклонив правую руку с разворота впечатываю локоть ему под челюсть, клацнув зубами противник устоял, разрываю дистанцию и бью раскрытой ладонью в грудь на противоходе, сбивая с ног. Мгновенно вскочив мчится на меня, отмахиваюсь и не даю ухватить себя руками, чую войдя в клинчь клыками вцепится. Яростный напор сыграл против него, пропустив хорошую плюху поплыл, словив два добивающих в лоб растянулся на земле. Правила ритуального поединка были не единожды нарушены, но не стану же я себя выгонять с праздника, а остальные вряд ли будут раздувать этот случай. Одевшись в наступившей тишине отдаю должное противнику:

— Храбрый воин, сражался до конца, как и полагается настоящему бойцу выбыл из схватки только потеряв сознание!

Забрав выменянный товар под одобрительное ворчание отправляюсь дальше. Путь вокруг горы завершён, до ужина ещё есть время, а потому начав с Кайнати добираюсь до "десерта", выжигая плещущий в районе ушей адреналин, осчастливив и Бьюкигру понимаю что мало, переключаясь вновь на успевшую отдохнуть Кайнати.

17

Последняя бессонная ночь позади, в этот раз ничего необычного не происходило, и я воздав должное красоте священной горы наколупал побольше её частей, чтобы не расставаться с прекрасным. Отдохнув первую половину дня наш клан как и прочие собрался в дорогу, все обменные операции были завершены ещё вчера. Погода становилась всё холодней, с неба сыпало первую снежную крупку а над орками поднимался пар от дыхания, не остающийся пока инеем на одежде. Путь назад ничем не отличался от наших прочих переходов, за исключением того что я как полноценный шаман начал участвовать в совместных ритуалах. Опыта в духовных практиках у меня ещё не было, но прошедшая инициация позволила лучше чувствовать взаимодействие с духами других шаманов, под советы Хатгаута учился делиться своей силой. Поначалу умудрялся отдавать весь резерв за раз, получая упадок сил и истощение, но со временем приспособился, выделяя сколько нужно плюс немного сверху. Мерилом приложения сил были другие шаманы, находясь в полутрансе чувствовал количество истекающей к духам энергии и её усвоение, напитанные духи были ярче и быстрее, следить за их движениями было так же завораживающе, как глядеть в огонь или наблюдать за бликами света на глади озера.

Постепенно наладил взаимодействие с духами, посылая воздушные стихии на разведку или отправлял с ними сообщения учителю и другим шаманам, мог подлечить синяки и ссадины, на что Хатгаут ворчал, как на напрасную трату силы, и получать небольшой огонёк, разжигая дрова в очаге. Мой прогресс в шаманизме не был быстрым пока я не выяснил закономерность, помогающую повысить эффективность приложения сил. Секрет успеха заключался в детальности запроса и его наполнении, чем лучше представляешь нужные действия и конечный результат тем больше отдача, и сам посыл должен формироваться не словами, а чувствами и эмоциями. Теперь леча на стоянках потёртости и ссадины локализовывал воздействие, направляя усилия только на повреждённый участок, сохраняя больше сил на другие нужды, снимал усталость только с самых натруженных мышц и тренировался чувствовать биение жизни. Помимо уроков Хатгаута не стеснялся просить советов у прочих шаманов племени, компенсируя потраченное время и силы небольшими подарками.

Сегодня встали на стоянку раньше обычного, дальнейшая дорога будет пролегать мимо леса Тероккар и вождь принял решение дать племени отдых с тем чтобы завтра миновать опасный участок без остановок. Совершив положенный обход провели совместный ритуал, подлечив и сняв усталость у всех орков, затратив почти всю силу за исключением небольшого запаса на непредвиденный случай. Вернувшись в шатёр погрузился в атмосферу уюта, тёплый воздух наполненный ароматом свежеприготовленной похлёбки, ловкие пальчики орчанок разминающие мне спину и снимающие напряжение с мышц, девичий щебет о полученных впечатлениях за время пути и клановых сплетнях.

Тратя остатки резерва проверяю их здоровье, после чего положив руки на животы вчувствываюсь в огоньки зародившихся жизней. Резерв показал дно и навалилась усталость, но это не повод отказываться от сладкого, подобные нагрузки способствуют его росту и быстрому восполнению, возможно займись я просто бегом получу такой же результат, но совмещать приятное с полезным гораздо лучше. Утренний завтрак сменил малый совет, где присутствовали все мужчины племени, вождь отдавал приказы, разбив половину воинов на четыре части и разослал их в дозоры по сторонам колонны, усилив каждый отряд шаманом. Я как самый неопытный остаюсь в резерве с прочими. Двигались без задержек, периодически проверяя путь, но близкий лес сильно мешал разведке, глубоко проверить его не получалось, от мелькания переданных в видениях духами деревьев начинало рябить в глазах.

Звуки мерно бредущей колонны перекрыл многочисленный треск, раздающийся из леса, побросав поклажу и разгрузив волков мы взялись за оружие, выстроив круговую защиту. Отряды охранявшие колонну со стороны поля не спешат к нам присоединиться, прикрывая свою зону ответственности. Шум и грохот приближаются, показались шесть огромных фигур, из одежды на них были только набедренные повязки, в лапах держали огромные дубины, раза в полтора длинней орков, позади них была ещё более гротескная фигура, поднявшаяся над макушками деревьев, единственный глаз которой светился злобой и хитростью. Открыв пасть монстр что-то проревел, после чего огры с невероятной прытью бросились вперёд, вопя одно и то же слово "Плющить!!! Плющить!!!", со стороны поля также послышался рев и топот выскочивших из ям огров.

Не став ждать когда нас сметут устремляемся наперерез, закидываем огров копьями и дротиками и стараемся подрубить им ноги, волки кружат рядом, отвлекая и норовя впиться зубами в спину. Угощаю молнией ближайшего огра, попав по глазам ослепляю и увернувшись от дубины всаживаю топор в колено, толкаю заваливающуюся тушу и добиваю ударом острия в затылок. Девтазир умудрился угостить молниями сразу двух, сбивая тех с ног, не давая подняться орки быстро их добили, но и среди наших появились потери, не сумевший увернуться старик отлетел сломанной куклой, другой по моложе был затоптан наступившим на него огром.

На яростный рёв отвечаем не менее громким воинственным кличем, потерявшие разбег огры завязли в схватке, отмахиваясь дубинами попытались отступить в лес, но им этого не дали, разогнавшиеся волки по двое и по трое врезались им в спины, заставляя оступаться, одного при этом даже опрокинув. Гронн увидев, что победить не удастся уходил в лес, не удосужившись отозвать своих слуг из безнадёжной атаки. Много позже я узнал, что это обычная практика — отправлять на убой "лишних" огров в голодное время года.

Сватка завершилась, за одиннадцать огров клан заплатил двумя орочьими и одной волчьей жизнями, гронн подпалённый парой молний сумел уйти. Мы врачевали раненных, занимаясь переломами на пару с Галилуком, лучшим целителем, совместив переломанные кости сращивали их. Дав укрепляющее зелье перехожу к следующему, чувство жизни показало трещину, залечиваю и её. Подлечив раненных забрали павших с собой, и выбив у огров клыки двинулись дальше. Миновав лес разбили лагерь, из нарубленного по пути в лесу сухостоя сложили большой погребальный костёр, разместив на нём своих павших. Вождь Гултадор сказал прощальное слово, огонь раздуваемый ветром быстро набрал полную силу, громко гудящее пламя взвилось к небесам, брёвна с треском выкидывали в стороны тучи искр и дыма. Смерть для орков такая же естественная вещь, как и жизнь, и пасть в битве защищая клан было почётно, потому проводы умерших были торжественными, с танцами под бой барабанов и пиром.

18

Добравшись до пещеры, в которую по пути на праздник сложили летние вещи и запас продуктов встали на привал, я с остальными шаманами сосредоточился на глыбе, закрывающей вход. Спустя некоторое время призыв был услышан и огромный камень, не меньше трёх орков в высоту и пяти в ширину выдвинувшись из скалы отвалился прочь, открывая внутренности сухой неглубокой пещеры. Остальные встав цепочкой передавали вещи из рук в руки, гора тюков всё росла, после чего закатили камень на место, закрывая пещеру. Откочевав на день пути клан расположился на стоянку, погода становилась всё холодней, земля промёрзла и выпавший снег не таял, но реки и озёра льдом ещё не затянуло.

Кроме немногочисленных остатков орехов на кустах и топлива для костра собирать было нечего, и мои жёны выучив алфавит занялись чистописанием, старательно выводя буквы разведённым ягодным соком, заполненный пергамент отмывался и подсушивался после чего операция повторялась, старались они не просто так, оценив белизну листов и их количество в моей книге захотели себе такие же, а записывать в них рецепты некрасивым почерком не позволяло женское чувство прекрасного. Экспериментировал с добытыми в горе камнями, пропуская сквозь них поток маны добился свечения видимого в состоянии полутранса, и какие-то смутные ощущения не то тепла, не то чего-то ещё, не хватало ни слов, ни чувствительности чтобы расшифровать полученную картину. Качал магический резерв, сливая всю силу и восстанавливая с орчанками, скрашивая тёмные вечера.

Продолжал периодически браконьерить, подтверждая статус охотника-одиночки, почти взрослое тело позволяло приносить добытого талбука, помимо роста и силы проклюнулась иссиня-чёрная густая щетина. Если стадо талбуков было небольшое вступал в схватку, нарабатывая охотничьи умения, доспех из толстой шкуры копытня давал достаточную защиту а выезжать всё время на хитрости вряд ли получится. Как клановый шаман участвовал в совместных охотах, выводя орков на добычу и после разделки снимал усталость, помогая вернуться пораньше в стойбище. Дичь почти всю выбили а сухостой выбрали, клан собирался на новое место а я прикидывал, что и как сказать вождю чтобы после обмена остаться с дренеями. Пускать такое на самотёк смысла не было, но и действовать через голову Гултадора не вариант, а потому получив согласие учителя и взвесив все за и против решил ограничиться понятной вождю правдой.

Статус пусть молодого, но шамана позволял обратиться к нему с личной просьбой, но приходить с пустыми руками было невместно, от величины подношения зависел положительный исход, если это не шло в разрез с благополучием клана. Подготовив шесть рогов с выделанной шкурой талбука и захватив связку копчёной колбасы (кто же ходит в гости без еды!) направляюсь к главному шатру, спросив разрешения переступаю порог. Благосклонно приняв подарок вождь велел подать мне пива и поинтересовался, зачем я пришёл. Просить остаться наедине я не стал, таинственность только привлечёт внимание к разговору, а незаметно отстать от клана всё равно не получится.

Оглядев восседающего на стопке шкур перевалившего за середину жизни, но всё ещё не утратившего мощь орка излагаю свою просьбу остаться подольше с дренеями чтобы изучить их язык.

Окинув меня внимательным взглядом показал жестом присесть и поджёг набитую трубку, выпуская к потолку клубы дыма.

— Зачем тебе знать язык дренеев, ведь они вполне понятно изъясняются на общем?

— Чтобы лучше понять их самих. Долгие годы живут рядом с нами, но ни кто они такие, ни чего хотят мы не знаем. Мы хорошо торгуем с ними, но если мне удастся увидеть, где они берут такую чудесную ткань или узнать как делают стеклянную посуду, богатство нашего клана возрастёт.

Доводы приведены, жду в тишине решение не мешая вождю думать.

— Прошлым летом дренеи спасли от огра двух подростков, Огримара и Дуротана, сына вождя Северных Волков. Проведя ночь в их городе видели много разных вещей, но почти ничего не поняли.

Внимательно слушаю, скрывая волнение, ещё один звоночек говорящий о том что начало войны близко, значит следующей осенью Нер'зул поведает вождям и шаманам о нависшей над орками угрозе.

Интересная история, несмотря на неординарность событий далеко за пределы клана Северных Волков эта информация не разошлась, видимо лишь главы кланов знали более-менее цельную картину. Надеюсь и моё обучение раньше времени не разойдётся среди прочих орков.

— Если учитель отпустит тебя задержись, но к зиме ты обязан вернуться.

Полтора месяца в запасе не так уж и много, хотя на нужное дело времени всегда недостаёт, допивая пиво благодарю вождя и удаляюсь, радуясь что удалось получить разрешение, Фетиса не казалась дурой и наверняка приготовила для меня азбуку дренеев, но живое общение гораздо лучше, плюс на неё у меня были вполне определённые планы, которые теперь не придётся менять.

Вернувшись домой вижу заинтересованные лица орчанок, но не спешу утолить их любопытства, раздевшись сажусь обедать с нечитаемым выражением лица. Поев и оценив их выдержку с улыбкой говорю:

— На следующей стоянке шатёр не раскладывайте!

Радостно вскрикнув полезли обниматься, хотя от меня в этой ситуации практически ничего не зависело, но планы побыть подольше рядом с дренеями им понравились, расписанные перспективы выменять у них что-то эксклюзивное, чего нет у самых богатых модниц клана было воспринято на ура.

Перекочевали без происшествий, в этот раз дренеев было пятеро, трое мужчин принимающих заказы и две девушки, внимательно всматривающихся в подходящих орков. Было довольно холодно, на них были одеты куртки из шерстяной ткани, отороченной по воротнику мехом и тёплые юбки, прикрывающие ноги почти до земли. Подходим ближе, дренейка скользит по нам взглядом, и не узнав переводит глаза к остальным посетителям.

— Здравствуй, Фетиса!

Вздрогнув она поворачивается ко мне широко открывая глаза и забавно прянув ушками, "минилекку" задвигавшись почти свиваются в узелки, а кожа на щеках синеет, выдавая смущение.

— Здравствуй Аргнак! Прости что не узнала, ты так изменился!

19

Время до осеннего обмена стремительно таяло, и если бы Фетиса не помогала себе магией вряд ли успела бы сделать и десятую часть запланированного, и это с учётом того что продвинутый курс был пока только в планах, чтобы облечь его плотью требовалось узнать скорость обучения Аргнака и его желание продолжить, подбирая и подстраивая учебный материал. В зависимости от времени, которое орк сможет выделить на совместное с ними пребывание были изданы три комплекта книг, начиная от дня обмена, недели и больше, помимо обычного алфавита была книга и с фонемами, если вдруг он захочет уметь не только читать, но и говорить на языке дренеев. Сколько жарких споров было проведено с Лейзими по их наполнению, аргументы подруга всегда подкрепляла книгами, где были записаны особенности орков, за десять поколений что дренеи соседствовали с ними ясно прослеживалась тенденция к развитию, ремёсла и умения тех существенно возросли, но за всё это время ни один не пошёл на такой плотный контакт, и она не собиралась упускать свой шанс. Была дискуссия и по поводу личности Аргнака, сошлись на мнении что он младший сын вождя, ведь рядовые орки не грамотны, а шаманы с учениками не доверяли дренеям ещё сильнее остальных, почти не участвуя в обмене.

Хотя прошлый разговор был недолгим она успела запомнить его лицо и стоя с подругой высматривала среди приходящих одиночек. Мазнув взглядом по троице продолжила ожидание, в нетерпении слегка подёргивая хвостиком, как подошедший шаман сказал знакомым голосом:

— Здравствуй, Фетиса!

Вздрогнув от неожиданности повернулась к нему и на несколько секунд впала в ступор, спохватившись ответила на приветствие, повинившись что не узнала. И не мудрено, со времени последней встречи подрос на полголовы, подраздался в плечах а подбородок скрывала небольшая бородка.

— Позволь представить тебе своих жён — полуоборотом головы обозначив каждую — Кайнати — Бьюкигра.

Не совсем отойдя от пережитого волнения опять замерла, пытаясь осознать новую информацию, ответив на автомате:

— Приятно познакомиться. А это моя подруга Лейзими, что помогала составлять книги, если ты не возражаешь она тоже хотела бы тебя учить.

— Почему нет? Я не против ещё одной красивой девушки в своём окружении.

— Красивой девушки? — спросила Лейзими для поддержания разговора, увидев впавшую в прострацию подругу.

— Да. Хоть вы и другого вида, но определённо красивы. Как величественные талбуки, как чёрные волки, как падающие снежинки на зимнем ветру. Красоту я вижу везде, где есть симметрия и функциональность — окинув их взглядом, задерживаясь на груди и бёдрах, введя в ступор и её.

— Прошу извинить, если обидел вас по незнанию, у каждого племени свои обычаи, и нам только предстоит узнать друг друга получше, поэтому предлагаю впредь говорить, если какие-то слова или действия будут вам неприятны, в свою очередь обещаю сообщать, если что-то неприемлемо для меня.

Осознав наконец всю совокупность обрушившейся на неё информации Фетиса сделала правильный вывод, что он остаётся, сердце радостно забилось, ведь вместо ожидания новой короткой встречи с передачей книг она сможет узнать столько нового, обучая его сама! Определение красоты, по дикарски простое и наивное заставило подумать о том, что же является красотой для неё, так много впечатлений, а ведь день даже не перевалил за середину!

— Предлагаю разбить мой шатёр поближе к вашему поселению, так будет удобней всем нам, не тратя время на дорогу.

— Дренеи будут рады если вы погостите у нас.

— Может, позже. Мы пока не готовы так сильно изменять свой быт.

Кивнув повела своих спутников по почти заметённым следам в сторону деревни, скрипя копытцами по снегу, зиму она не очень любила, приходилось кутать зябнущий хвостик от холода, то ли дело летом когда его движениям ничего не мешает. Когда добрались до небольшой лощины, Аргнак спросил, долго ли ещё идти.

— Минут десять, не больше.

— Тогда устроим стоянку здесь, и вам недалеко, и мне спокойно.

Дренейки с интересом глядели на установку шатра, и хотя подобное они видели неоднократно, но никогда не присутствовали при этом так близко. Закончив сборку пригласили внутрь, пока Аргнак сняв верхнюю одежду разжигал огонь в очаге, его жёны не смущаясь заголились и переоделись в более лёгкие наряды.

"Нам тоже снимать куртки? Но ведь под ними ничего нет!" думала Фетиса, гардероб у неё остался дома и она не захватила с собой других вещей, и если верх ещё можно подобрать из вещей орчанок, то низ точно не подойдёт, а если присесть юбка сильно задерётся. Видя их мучения орк сказал:

— Пожалуй мы поторопились. Предлагаю встретиться здесь через час, заодно и поесть приготовить успеем.

Лейзими вела подругу домой, забрасывая ту своими впечатлениями говорила без умолку.

— Жаль что они отказались гостить у нас, вообще не пришлось далеко ходить, но с другой стороны — кто ещё сможет похвастать что видел быт орков? Не забудь поесть и захвати что-нибудь с собой, вдруг их еда будет чересчур экзотичной!

Зайдя перекусила и набрала с собой фруктов, заготовленных с лета, перебрала гардероб и наконец нашла шортики, сидеть на корточках она не любила, но приносить с собой стул посчитала излишним, чтобы не переодеваться решила поверх лёгкого наряда накинуть тёплый плащ, идти недалеко и замёрзнуть не успеет. Убирая не пригодившиеся книги поняла, что забыла спросить сколько у них времени, чтобы не ошибиться пришлось брать оставшиеся комплекты. Едва успев собраться услышала стук в дверь, впустив Лейзими прошла в комнату и села в любимое кресло, стараясь успокоиться и вспомнить, не забыла ли она чего ещё.

Перебирая события дня, почувствовала, как её естество наполняется счастьем, узнавать новое им так же необходимо, как есть и пить, и только теперь превысив за столь короткий промежуток времени месячный запас новых впечатлений почувствовала как меняется, становясь чуть более взрослой, магическое ядро пусть на капельку, но усилилось а глаза засветились ярче. Всё время пока дренеи убегали от преследователей, у них не было ни сил ни возможностей заниматься магией, боясь привлечь ман'ари, изначально магическим существам приходилось учиться сражаться оружием, возделывать поля и охотиться, чтобы выжить, и лишенные подпитки и развития способности спали, за исключением изначальных беглецов и трети детей, родившихся в пути. Счастливо рассмеявшись она отдалась своим эмоциям, выкидывая всяческие планы из головы.

— До встречи ещё двадцать минут, пойдём потихоньку, не могу больше ждать.

— Идём, подруга! Такого энтузиазма у тебя не было с нашей последней книги, вернее планов по ней, дай тебе волю теоретически уже всех орков обучила нашему языку!

Подходя к шатру не знали как себя вести, чтобы постучать дверей не было, а входить без приглашения не решались, выглянувшая на звук шагов Бьюкигра пригласила их внутрь. Войдя сняли плащи, оставив пока книги у порога, захватив лишь принесённую с собой еду.

— Вижу, вы хорошо знаете обычаи моего клана — кивнул орк на их руки.

Подошедшие орчанки взяли протянутые фрукты и разложили их по деревянным мискам.

— В вашем селении ещё нет снега, раз такие свежие дары леса?

— Есть, просто мы умеем долго хранить их, чтобы они не портились.

— Было бы интересно узнать, как.

Зная как относятся шаманы к чуждой магии Фетиса мысленно корила себя, что принесла фрукты.

— У нас есть особый эээ... способ.

— Магия — припечатал он — жаль, что мне он не известен, но у нас есть другой способ, Кайнати, достань варенье!

Присевшие на корточки дренейки попробовали сладкую густую массу с кусочками фруктов, запивая терпким травяным отваром, постепенно напряжение ушло и завязался непринуждённый разговор.

20

Посиделка шла своим чередом, печенье также пошло на ура, девушки разных видов как не удивительно нашли общий язык и обсуждали наряды, судя по загоревшимся глазам орчанки решили устроить показ мод. В отличии от проводимых для меня он затянулся гораздо дольше, ведь теперь на каждое сочетание можно получить развёрнутое мнение, а не только одобрительные хмыки. Переодевались споро и не скрываясь, дренейки уже привыкли к этому, перестав так остро реагировать, как в начале. Не вмешиваясь в женские разговоры прикидывал, как повлияет на мои планы неучтённый фактор в виде Лейзими, стоит ли их вообще менять и как или оставить неизменными, сосредоточившись на Фетисе. Показ закончился, и жёны переключились на одежду гостей, ахая от тепла и мягкости и спрашивая, откуда такая красота. Дренейки помолчав, видимо мысленно подбирая слова ответили, из чего и как те сделаны, опуская откуда изначально берётся шерстяная нить.

Время пролетело незаметно и начинало темнеть, сегодня так и не успели позаниматься, но я не считал что день потрачен в пустую, почти не участвуя в общении сумел понаблюдать со стороны за их поведением. Проводив гостей за порог решил до завтра сделать пуфики для всех, по моим ощущениям сидеть на корточках дренейки не очень любят, а на полу не слишком физиологично для них. С утра пораньше как обычно совершили пробежку и натёрлись снегом, помимо бодрости и закалки он хорошо освежал. Позавтракав дождались гостей и приступили к учёбе, кроме меня алфавит дренеев изучали и орчанки, во первых им понравилось начертание букв, а во вторых мы привыкли делать многие вещи вместе, был и ещё один мотив, на многие расспросы дренейки с сожалением говорили, что нет таких слов в оркском языке, подогревая женское любопытство. Поблагодарив за принесённые листы бумаги и писчие принадлежности, отложили их в сторону, заменив распяленными на рамках пергаментами и ягодным соком, показав как экономить на учебных принадлежностях. Сняв скрывающую обновку шкуру раздал гостьям пуфики, те с удивлением воззрились на обновку, после присев благодарно кивнули.

Материал был изложен простым и понятным языком, практически не вызывая вопросов, помимо описания значения были картинки с правильным поэтапным начертанием, учитывающие даже наклон кисти, но я поинтересовался, как они звучат, вызвав прилив энтузиазма у моих симпатичных учительниц. Достали из стопки книг подобную, но дополненную фонемами записанными транскрипцией оркскими буквами. Оценив объем проделанной работы не выказал своего удивления, простой орк в таком деле понимать не должен, попросил ещё и озвучивать записываемые нами буквы. Повторял и записывал, может на первый взгляд это дольше, но проговариваемое во время письма усваивается крепче.

Помимо письменности изучал и язык движения тела, запоминая реакции на разные ситуации, наряду с мимикой чувства дренеи выражали движением ушек, хвоста и "минилекку", причём последние выдавали реакцию раньше всего остального, и по интенсивности движений можно было определить глубину переживаний. Позанимавшись час решили сделать перерыв, я разминал плечи и спину блаженно мурлычащей Кайнати, по привычке наполняя маной руки, Бьюкигра в это время разбавила травяным отваром ягодный концентрат, разлив его по кружкам. Закончив массаж и выпив морса занялся второй женой, после чего развалившись на животе получил свою порцию массажа.

— Не желают ли наши дорогие гостьи тоже размяться?

Увидев напряжение на их лицах добавил — снимать верх не обязательно, можем начать с плеч, и если вам не понравится перестанем.

— Попробуйте, это так приятно — добавила Бьюкигра.

Переглянувшись наконец согласились, подойдя со спины к Фетисе наполнил руки маной, как при работе с раненными, осторожно положил кисти на плечи, делясь силой и перебирая пальцами напряженные мышцы, хвостик дёрнулся и замер, шевеля только кончиком, при каждом нажатии ушки слегка подрагивали. Кожа на ощупь была более гладкой, чем у орчанок, но не менее приятной, усиливаю подачу и чувствую отклик, как будто эхо приложенных сил, с каждым разом он всё чётче, слегка сбавляю обороты, последствия магического резонанса мне неизвестны, но я помнил что магия окликается на желания волшебника. Чередую расслабляющие и бодрящие посылы, ориентируясь по "минилекку" подбираю нужный ритм и частоту воздействия. Перехожу к Лейзими, повторяя подобранный ритм, добиваясь более быстрого эффекта. Отдохнув и слегка перекусив продолжили учёбу, вконец загоняв счастливых повышенным вниманием учительниц.

Время до обеда пролетело незаметно, дренейки разделили с нами пищу и ненадолго ушли в деревню, мы же по своему обыкновению спали, привычный режим сглаживал последствия от стрессовой ситуации. Вернувшиеся подруги были в более лёгких нарядах с открытыми плечами, сразу же к учёбе мы не возвращались, порасспросив о традициях и быте дренеев. В следующий перерыв спрашивать нужен ли массаж не пришлось, оценив наряд уделил внимание всему открытому участку, в конце разомлевшая Фетиса обвила хвостиком мою ногу и не замечала этого, пока я не стал осторожно выпутываться, придержал вскинувшуюся было дренейку, уверив что всё в порядке и её прикосновения мне тоже приятны. Полюбовавшись посиневшими от смущения щёками перехожу к Лейзими.

Пока ужин готовился орчанки выспрашивали новые рецепты блюд у гостей, занося по быстрому рецепты на учебные пергаменты, чтобы попробовав приготовить и переписать в книги, если понравится. Пергаментов на рамах мы заготовили много, чтобы не ждать когда подчищенные подсохнут. Вечером закрепляли ранее пройденный материал, глядя на наши успехи дренейки что-то записывали в прихваченные с собой свитки, как хорошо завечерело проводил их до деревни, но едва показались дома поспешил откланяться.

Возвращаясь домой подводил итоги дня, информация из прошлого подтвердилась, а реакция дренеек на мои действия не вызывала отторжения, более того, приложив побольше усилий я уверен что за оставшееся время смогу привязать хотя бы одну из них к себе, вопрос состоит в том, нужна ли она мне в своём окружении.

В ближайшее время нет, и хотя за оставшееся до войны время она смогла бы многому меня обучить, но такое не скрыть от остальных орков, значит об этом непременно узнает Кил'джеден, а предсказать реакцию многотысячелетнего демона я не могу, возможно это натолкнёт его на мысль продолжить разведку и узнать, истинное положение вещей. После этого вторжение демонов неизбежно, помню интригу с орками он закрутил лишь потому что боялся вспугнуть дренеев, каждый раз ускользавших из под носа Пылающего Легиона, ирония судьбы состояла в том, что в этот раз они улететь не могли.

В подробностях я истории не помнил, но если в общих чертах, то, во время посадки на Дренор, дренеи умудрились разбить все свои корабли, главный из которых стал горой Ошу'гун. Но это ещё полдела, самой большой проблемой для них стала гибель всех наару сопровождавших беглецов, а за одно управлявших системами кораблей. Вернее, это дренеи думали, что те погибли и устроили "учителям" почётное захоронение, в реальности же те полноценно умереть не могли, будучи, подобно некоторым демонам, прежде всего духовными существами, и в данный момент активно регенерировали, используя в качестве материала души умерших. Тот наару, который лежал в Ошу'гуне, питался орками, второй, насколько я знал, лежал в Аукидоне — специально возведённом дренеями городе-склепе, где те хоронили своих умерших, и, соответственно, жрал тех, кого паства укладывала на покой рядом. В этой жизни об Аукидне я ещё не слышал, но если судить по игре тот должен располагаться где-то в южной части леса Тероккар или же на равнинах за ним — тут судить сложно, так как на тот момент от города мало что осталось, а все окружающая местность являла собой выжженное пепелище, по которому совершенно не определишь стоял ли там лес, или простирались луга. Помимо условности игровых карт и масштабов, проблему привязки к реальной местности усугубляло ещё и то, что главные города дренеев укрывались магическими иллюзиями, проникнуть через которые было совсем не просто. Но я отвлёкся, а суть в том, что куда-то сбежать сейчас дренеи не могли чисто физически — ни кораблей, ни тех, кто мог бы те отремонтировать у них не было, и стоит об этом прознать Кил'Джедену, как всему миру наступит конец.

А вот после начала войны иметь такой трофей, как дренейка-рабыня, будет не так подозрительно. У орков и сейчас практикуется рабство, не часто, но встречается, обычно рабами становятся пленники в межклановых конфликтах, реже орка могут сделать чьим-то рабом за долги, до тех пор, пока он этот долг не отработает, а уж после начала кровавого безумия, которое спровоцируют демоны, сомневаться в падении нравов и вовсе не приходится. Доводы же для неё и других у меня готовы, но чтобы помочь ей пережить истерику и смириться со своим положением влияние на неё также необходимо, если удастся это провернуть помощь её в разборе трофеев и практике в магии будет неоценима, ведь кто лучше дренеев сможет разобраться в их записях?

Для любого из дальнейших планов мне необходима её верность, а потому продолжу приручать её дальше.

21

Не имея обширной практики в помощи клану столкнулся с тем, что не смог за день потратить всю манну, но выход нашёлся быстро — провожая вечером дренеек до дома разведывал местность, разглядев подробно через духов их поселение. С помощью стихий ветра рисовал концентрические круги, квадраты и прочие фигуры на снегу, сидя в полутрансе следил за их работой. Качал ли я при этом духовное зрение или просто терял время попусту не знаю, почти всю работу делают духи, шаманы по большому счёту лишь просители-батарейки, но проводя обряды по советам учителя пытался прочувствовать творимые процессы. Заметил следы копытц возле своих симметричных картин, но осторожные расспросы по ним получил лишь спустя два дня.

— Это обычная шаманская практика (вряд ли они захотят тратить силы на подобную ерунду) и если вам интересно могу показать. Но у меня есть личная просьба чтобы вы хранили эту тайну, большинство шаманов не доверяют вам.

Помолчав, будто собираясь с мыслями продолжаю:

— Наша магия идёт от стихий и духов, ваша же чужда, совсем как у подлых птицеглавов.

Моё сравнение слегка покоробило их, но не акцентируя на этом внимания сказали:

— Араккоа называют себя эти существа. Да, у них есть магия, но не такая как наша!

— И тоже чуждая нам.

Не прерываю повисшую тишину, уперев подбородок в сцепленные пальцы изображаю интенсивную работу ума, тряхнув головой уверенно произношу:

— Но орки не видели от вас зла. Как и раньше я тоже хочу ознакомиться с вашей магией.

— Хорошо, но без знания алфавита это будет практически невозможно.

— Тогда по вечерам после занятий приглашаю вас оставаться на проводимые ритуалы.

Так и повелось, устраивал девушкам представления из снега и ветра, зажигал огонёк над рукой, в свою очередь Фетиса продемонстрировала молнию и светящиеся шары, подчиняющиеся движению её посоха.

Отлично проработанный материал и замотивированные преподаватели способствовали быстрому обучению, орчанки усваивали материал быстрее меня, что было ожидаемо и немного обидно, языки всегда даются девушкам легче, не прошло и четырёх дней как во время перерывов трещали на дренейском без умолку о своём о женском, понимал я их более-менее хорошо, но не мог вычленить смысл когда они умудрялись говорить одновременно. Обед готовили по записанным на пергаменты рецептам, большинство из которых потом переписывались начисто в книги. За прошедшее время успел присмотреться к гостьям, до сих пор не решив на ком сконцентрировать свои усилия, Лейзими была более эрудированна, а Фетиса лучше отзывалась на мои воздействия, плюс ко всему у неё была магия, и если сравнивать её знания не с подругой, то она знает в интересующей меня области на порядки больше, чем все орки вместе взятые. Три один, или я подсознательно уже выбрал, или мой анализ достаточно объективен. Если не можешь выбрать — бери всё, что не удержишь само выпадет, главное в процессе не надорваться. Узнав более-менее их характеры и предпочтения, изучил мимику и язык тела, а значит пора углублять наши отношения.

Проведя час занятий не стал устраивать как обычно перерыв, разыграв увлечённость материалом, к концу второго часа "спохватился".

— Кажется мы засиделись — оглядываю уставших дренеек — предлагаю увеличить перерыв, чтобы все успели отдохнуть.

Завершив положенный сеанс массажа со своими жёнами перехожу к гостям, напитываю руки манной и массирую плечи, поднимаясь по шее до головы и опять перехожу на спину, увеличиваю напор магии, добившись того чтобы Фетиса слегка поплыла.

-Сегодня ты слишком устала, ложись надо спину как следует размять.

Уложив продолжаю напитку манной, почувствовав отклики магического резонанса стал работать в унисон с ним, стараясь посылать импульсы навстречу отражённым. Ткань её топика гладкая как шёлк не слишком мешала массажу, но планам — вполне, потому предлагаю снять его. За неделю совместных занятий дренейки не раз видели заголённых орчанок во время массажа и уже привыкли к этому зрелищу, а эйфория отключила критическое восприятие. Продолжаю воздействие, размяв как следует спину и поясницу начинаю осторожно пропускать хвостик между ладоней, как продолжение позвоночника он был очень чувствителен. Пробормотав что-то неразборчивое Фетиса повернулась на бок и свернувшись калачиком уснула. Накрываю её одеялом и повернувшись к Лейзими слежу за её реакцией, не спеша подходить.

Расчёт на привычку, стадное чувство и потребности узнавать новое оправдался, окинув взглядом разомлевшую подругу и немного поколебавшись сама стянула топик, притянув мой взгляд, который я впрочем и не собирался скрывать, легла на живот. Напитав тело манной приступаю к массажу, руки выполняют привычную работу, а сам думаю, почему не чувствую магического резонанса, да она не магиня, но все дренеи изначально магические существа. Никогда не слышал, чтобы умирали от передозировки жизненных сил а потому усиливаю накачку, прислушиваясь к состоянию подопытной. Лишь увеличив втрое изначальный посыл добился еле слышного отклика, ещё чуть-чуть добавить, есть контакт! Поддерживая на выбранном уровне подпитку заканчиваю массаж на хвостике, в этот раз дренейка не отключается, но и подниматься не спешит, блаженно растянувшись на одеяле. Накрывать её не стал, в шатре достаточно тепло, пускай привыкает к моим взглядам на своё тело.

— Сейчас было приятней, чем обычно — говорит Лейзими повернувшись на бок, подперев правой рукой голову а левой прикрывая грудь.

— Чем больше охватываешь руками — тем сильней ощущения — объясняю действие массажа.

— К тому же у вас такие необычные хвостики, похоже ещё чувствительней чем спины.

Время перерыва закончилась, дренейка одевшись пошла будить подругу.

— Может дадим ей поспать?

— Ночью отоспится, если пропустит из-за меня хотя бы одно занятие будет долго дуться.

Просыпающаяся Фетиса широко зевнула и потянувшись скинула с себя одеяло, после чего осознав где она и в каком виде тут же прикрылась, залившись синевой. Увидев мой заинтересованный взгляд засинелась ещё больше.

— Как я уже говорил, я умею ценить красоту, но если тебе неприятно я отвернусь.

— Я... мне... мне приятно но пока отвернись!

Исполняю просьбу дождавшись пока приведет себя в порядок и продолжаем учёбу.

22

Подсаженные на приятные ощущения дренейки перестали стесняться заголять грудь перед массажем, и после отдыхая не спешили одеваться, переняв столь приятную глазу привычку у орчанок, сами массажи я начал чередовать между девушками разных видов. Мана утекала в Лейзими как в прорву, зато удалось подобрать ключик и к ней, привязывая к себе покрепче. В свою очередь получал массаж в восемь рук, вливание манны от рук дренейки увеличивало степень получаемого удовольствия. Внимание обеим получалось уделять в достаточной мере, особенно этому способствовали наши вечерние прогулки с личными разговорами и показом шаманских практик, которые просил хранить в секрете, с расчётом что общие тайны сближают сильнее.

Сегодня вместо учёбы решили пойти в гости к нашим учителям, пора увидеть всё своими глазами. Идём рядом с провожатыми, скрипя свежевыпавшим снегом, пар от дыхания уносит встречный ветер, все немного волнуются. Поселение было небольшим, спиральная дорога охватывала органично вписанные в ландшафт здания, большая часть которых была утоплена в холме, на котором и располагалась деревенька. Строителям удалось предать казалось не сочетаемые свойства легкости и монументальности, здания были выложены из камня и неизвестных материалов, часть которых по цвету и фактуре напоминала бронзу, но встречались и совсем экзотичные материалы. Каждое здание было украшено самоцветами и минералами, отделка и архитектура были великолепными даже на мой искушённый взгляд. Не скрывая восхищения осматриваюсь по сторонам, замечая как приятна провожатым моя реакция.

Прохожих почти не было, и что особенно бросалось в глаза — отсутствовали малыши.

— А где ваши дети? Вы не пускаете их на улицу? — спросила Кайнати, в стойбищах орков много детей, и её волновала эта загадка.

— У нас их очень мало, мы живём долго и они появляются крайне редко.

— Как редко?

— По разному, но не чаще раза в столетие.

— Сколько же вы живёте?!

— Очень долго.

Подошли к дому, дверь была не заперта, потянув за ручку Фетиса впустила нас внутрь и вошла следом. Оглядываю причудливо изогнутые стены, изящные и красивые, провожу рукой по орнаменту и задаю вопрос:

— Где вы добываете такой необычный металл, он не похож ни на что известное оркам.

— Мы гости в этом мире — отвечает Лейзими — прибыв сюда мы использовали всё, имевшееся у нас чтобы построить дома. Прилетели сюда на ... лодке, что умеет плавать между звёзд. Когда мы поняли, что здесь — наш дом, то взяли часть её и использовали в строительстве.

— А много звёзд вы видели, какие они в близи?

— Они просто огромные, много раз больше Дренора, как наше солнце, и рядом с ними есть миры подобные ему.

— Вы встречали других разумных?

— Да, но таких как орки — ни разу.

Сотни вопросов, но время для них ещё не пришло, поражённые открывшимся откровением молчим, впрочем орчанки быстро пришли в себя, информация была для них слишком чуждой и непонятной, чтобы надолго занять ум.

— И все нитки для этих чудесных тканей вы тоже привезли с собой? — в голосе Бьюкигры слышалось разочарование.

— Не только, в больших городах есть специальные орудия, которые делают её. Подойдя к столу набросала чертёж прялки на магической тяге, поясняя все этапы обработки шерсти, на одной из операций шла обработка магией, делая шерсть тонкой и прозрачной.

— Думаю, вращать сможем и руками, не зная вашей магии, не следует беспокоить духов по пустякам — подаю голос. Рецепт "шёлковых" одежд не потяну, а шерстяные нитки вполне, вернувшись не с пустыми руками к вождю получу разрешение на последующие посещения дренеев, а клан будет хранить секрет источника своего богатства. И самих дарителей это не разорит — шерстяные ткани у тех почти не выменивают, больше стеклянные украшения и посуду.

— Прошу располагайтесь, в следующей комнате найдёте все что нужно, а я пока накрою на стол — Фетиса забрав принесённое нами варенье отправилась на кухню. Дренеи были всеядными существами, хотя и отдавали предпочтение растительной пище, и умея долго хранить в свежем виде овощи и фрукты не делали заготовок, потому попробовав новое блюдо были в восторге, и добавленное зелье восстанавливающая шаманам ману тут совсем не при чём! Оставив верхнюю одежу проходим дальше, возле дальней стены стояла изукрашенная овальная ёмкость, высотой по пояс и длиной в полтора оркских и шириной в один оркский рост, наполненная парящей горячей водой.

— Что это? В таком котле трёх талбуков сварить можно — сказала Кайнати — но вода для этого недостаточно горячая, и рядом нет дров!

Подхожу и скинув одежду залезаю в горячую ванну — скорее всего это для купания — присоединившиеся орчанки погрузившись по шею в воду со мной согласились.

— Это гораздо веселей, чем освежаться снегом.

— Жаль с собой такую не потаскаешь, слишком большая и тяжёлая. И дров на такую не напасёшься.

Спустя десять минут под цокот копытц вошла Фетиса, увидев что мы ещё не вылезли собралась уходить, как её окликнула Бьюкигра — залезай к нам, места много! — смещается поближе ко мне, приглашающее проводя рукой по бортику.

— Конечно, освежись с дороги — вторит ей Кайнати, повторяя её манёвр.

— Ваш обычай мне понравился, мы привыкли летом купаться каждый день, но такой горячей воды не бывает даже в самую жаркую погоду. Или вы не плаваете вместе? — задаю вопрос смущённой дренейке.

— Я купалась только с подругой — отвечает та.

— Мы же тоже твои подруги, присоединяйся!

Время проведённое вместе сыграло свою роль, как и привычка к моим взглядам и прикосновениям, недолго постояв, сняла одежду и убрала на идущую вдоль стены полку. Поспешно процокав почти нырнула к нам, расположившись напротив меня. Пены на воде не было, и потому ничто не мешало мне любоваться её телом. Поймав мой взгляд зажалась, прикрываясь руками, но после, глядя мне в глаза откинулась назад, раскинув руки на бортики часто задышала, наливаясь синевой.

Оценив её жест делаю комплимент:

— Наконец я увидел всю твою красоту, ты так похожа на наших девушек.

— Похожа? — переспрашивает она, проведя рукой по рожкам и "минилекку", прижав колени к подбородку обхватила их руками и обвила хвостиком.

— Очень. Проведя с тобой столько времени я надеюсь что понял тебя, ты близка нам по духу, все эти различия всего лишь твои особенности, то что делает тебя тобой, но ты прекрасна.

Смотрит на меня, движения "минилекку" отражают ураган, что бушует сейчас в её душе, хвостик мелко дрожит а ушки прижаты к голове. Не предпринимаю никаких действий для продолжения, не отводя взгляда даю ей время прийти в себя. Постепенно она оттаивает, расплетя хвостик вытягивает ноги и расслабляется в тёплой воде.

Прикинув за и против форсирования отношений пошёл по проторенной дорожке, присаживая к себе орчанку разминаю ей плечи, горячая вода сделала за меня всю работу расслабив мышцы, остаётся только взбодрить и напитать магией, проверяя попутно здоровье, после второй орчанки подплываю к фетисе, вздрагивает от моего прикосновения но не отстраняется. Начинаю массаж используя магический резонанс добиваюсь чтобы она расслабилась, после чего прижимаю её к себе. С писком отстраняется, не зная куда деть глаза, а что вы хотели, против физиологии не попрёшь.

— Я сделал тебе больно?

— Нет, просто я... мне... ннне могу ...

Судя по реакции немного боится, но отвращения не чувствует.

— Тогда думаю пора перекусить — собираюсь вылезать.

— Нет, давай ещё посидим.

— Давай — притягиваю её к себе, не вырывается, обхватив руками и обвив хвостиком прижимается щекой и замирает.

Пока моя семья пополнялась новой наложницей чай давно остыл, как и вода в ванной, но нам это не мешало, магический резонанс при таком плотном взаимодействии почти отключил мой разум, скинул излишек манны в окружающее пространство без посыла духом, просто пропитывая ею всё вокруг. Подогрев чай и перекусив оценили и отделку кухни, спальни и библиотеки, шаманские практики по снятию усталости были как нельзя кстати.

23

Лежим все вместе на её кровати, тесновато, чтобы всем хватило места, положил Фетису на себя, одной рукой осторожно перебираю "минилекку" а второй глажу хвостик, пропуская его в кольцо из пальцев. Одна дренейка хорошо, а две — лучше. Вспоминаю наши разговоры, насколько я понял Лейзими гораздо старше, но не пробудившие магические силы растут медленней, не имея такого обширного арсенала воздействия на реальность, не могут и получать достаточно новых ощущений, почти застревая в развитии. Она нашла выход, собирая и издавая книги, представляя в уме прочитанное, те стали для неё зеркалом, отражающим мир, инструментом, способствующим развитию. Как горели глаза, когда она с жаром рассказывала о своей библиотеке, и подкинув новую идею надеюсь разделить в сердце место рядом с её страстью. Мысленно усмехнулся, не успел получить одну дренейку, как уже облизываюсь на вторую, но я себя не прощу, если не попытаюсь.

— Нас Лейзими ждёт — встрепенулась Фетиса — и я не успела показать вам, как у меня здесь всё устроено!

— Мы ещё успеем узнать твои чувствительные места и любимые позы — прижимаю её за ягодицы покрепче к себе, глядя в наливающееся синевой лицо напитываю её жизненной силой.

— Нннам надо идти . . . — говорит не очень уверенно, не отстраняясь, покатав в ладонях упругие полушария говорю:

— Ты права, чем раньше мы встретимся, тем раньше сможем поделиться с ней своей радостью, вы ведь делите между собой всё новое?

— Но это ведь совсем другое!

— Одно из лучших совместных ощущений — усиливаю магическую напитку — и ты права, лучше оставить это между нами. Всеми нами.

Поднявшись и разыскав одежду собираемся, делаю комплимент наряду хозяйки и выходим из дома. Спустись чуть вниз — и уже на месте, но нарушать следами целинный снег не хочется, кажется это будет так же не правильно, как подправить чужую картину своими каракулями, да и приятно лишний раз полюбоваться на здешнюю архитектуру. На стук дверь тут же открылась, Лейзими впустила нас не выражая своего недовольства нашим долгим отсутствием. Одарив едой, как велит обычай клана входим, освежаться нам не надо (хотя я очень не прочь) и проследуем сразу на кухню, в предыдущем доме убранство рассмотреть как следует не получилось, потому задаю вопросы по всему, что вижу. От дверей на кухне явственно пахнуло магией.

— Что там?

— За ней я храню продукты, помню ты хотел узнать, как они долго не портятся.

Открывает дверь, мы проходим следом, в помещении на полках покрытых слегка светящимися символами дренейского алфавита стояли корзины с овощами и фруктами, воздух был чист и свободен от запахов. Присматриваюсь к знакам, складывающимся в цепочки незнакомых слов, порой пересекающихся между собой, не суя к ним свои руки. Заметив моё замешательство Лейзими провела по полке ладонью и взяла горсть ягод — эта магия безопасна, действует только на растения.

— И долго они смогут лежать?

— Несколько лет, но мы съедаем их раньше, восполняя каждый год припасы.

Кухонная утварь заставила завистливо повздыхать жён, положивших глаз на глазированную и стеклянную посуду, гардероб занимал целую комнату, увешанную летними и зимними нарядами, и для меня вишенкой на торте — библиотека.

Гляжу на полки заставленные идеально ровными рядами фолиантов, квадратные "соты" заполненные тубусами со свитками, пару столов со стульями и шкафчик. На одном из столов набор для печатанья книг, литеры, прессы и стопки листов. Сколько же лет понадобилось, чтобы создать такое количество? Наглядевшись наконец задаю вопрос:

— Как ты помнишь все эти книги?

— Они разбиты по темам, каждая полка пронумерована, и все названия хранятся в картотеке.

Подойдя к шкафчику с гордостью демонстрирует плотные странички с названиями книг.

— Ваши дома красивы, но истинное сокровище я увидел только здесь, знания, сколько знаний! И всё это ты сделала своими руками! Жаль, что книги такие большие, и нельзя взять с собой их много.

— У нас есть кристаллы, на которые можно записывать знания — говорит польщённая Лейзими, но ими могут пользоваться только маги.

— А кристаллы маленькие?

— Вот такие — отодвинув один из ящиков протягивает светящийся тетраэдр, размером с пол ладони.

Беру его и почти ничего не чувствую, магия в нём определённо есть, но или слишком слабая для меня, или я не такой чувствительный чтобы разобраться, а может перед использованием его надо как-то напитать магией.

— Если сделать книги маленькими, можно будет брать их с собой гораздо больше, и на полках их тоже больше поместится.

— Их будет трудно сделать, и почти нельзя читать.

— Можно! — от "избытка чувств" беру её за руку и тяну на кухню, ошеломлённая напором Лейзими не вырывается, взяв со стола стеклянный кувшин с водой приближаю и отдаляю от наших сцепленных рук — если понять, почему сквозь него всё такое большое, можно делать маленькие книги!

Выпускаю наконец руку и смотрю на её поражённое лицо.

— Прости что прервал тебя, давай вернёмся обратно, мне так интересно посмотреть как ты делаешь книги, такие ровные буквы у меня никогда не получались!

— Идём.

Посмотрел процесс книгопечатания, воссозданный Лейзими, без шуток повосторгавшись её умом и усидчивостью, пройдя вдоль всех полок с книгами опять похвалил хозяйку.

Наконец утолив своё любопытство вернулись к остальным, пока я занимался скучными для орчанок книгами, они весело провели время в гардеробе с Фетисой. Перекусив мы остались отдохнуть, а дренейки ушли посекретничать, скоро я узнаю результат их общения и своих усилий. Спустя десять минут заглянула Лейзими и позвала помочь ей в библиотеке.

Пройдя закрыл дверь и повернулся к Лейзими.

— Фетиса всё мне рассказала, это правда?

— Да.

— Ты даже не спрашиваешь, что именно она мне поведала?

— Я доверяю ей, она не станет на меня наговаривать.

— Она моя лучшая подруга, но то чем предложила поделиться — слишком личное.

— Слова не всё могут передать, проведя с вами столько времени я уверен, что она не стала бы делать тебе гадость, послушай Лейзими — подхожу ближе, но не касаюсь — послушай и вспомни, разве хоть раз она делилась с тобой чем-нибудь плохим? Или я делал вам что-нибудь плохое? У нас столько общего, что нас объединяет, мир не ограничивается одними словами, делиться чувствами и эмоциями — не менее приятно, чем разгадывать тайны мира. Ты красива, как Кайнати, Фетиса и Бьюкигра, и прекрасна ещё и своей собственной красотой, я хочу стать тебе ближе, но не собираюсь давить на тебя.

Слова сказаны, смотрим друг на друга, не прибегаю к магии, сейчас это только всё испортит, первый шаг должна сделать она. Или не сделать, но между нами не останется недомолвок и неловкости.

— Я. . . тоже хочу стать ближе.

Прежде чем выйти из библиотеки, успел "помочь" Лейзими три раза, магический резонанс работал без сбоев, но как же она "вампирила"! Совместная ванна помогла освежиться и восстановить силы, после чего подтвердил слова Фетисы твёрдыми доказательствами, повторив предыдущий заплыв.

24

Проводив гостей Лейзими вернулась в библиотеку, здесь она чувствовала себя лучше всего, взяв металлические литеры стала машинально набирать текст. Привычная работа успокаивала, проходя полностью мимо сознания, позволяя привести мысли в относительный порядок. Проводя большую часть жизни за сбором информации и её осмыслении гордилась тем, что научилась облекать в слова любое явление, подбирая наиболее точные термины и формулировки, но пережитое ей не имело ассоциаций со всем ранее ею прочувствованным. Мысли путались и скакали с одного на другое, недавние события сбили рабочий настрой, рисуя перед глазами знойные картины и ощущения сильных рук, привычно приятных, наполняющих тело бодрящей лёгкостью. Попытавшись отвлечься, перевела взгляд на полки с книгами, воссоздавая по видимым корешкам их содержание, но вышедшее из-под контроля воображение словно дразня переиначивала знакомые образы в сцены близости, как в библиотеке, так и в ванной при совместном омовении, всё вокруг как будто было пропитано его присутствием.

Вспомнив, как раньше работала с избытком информации, взяла книгу с разработанными правилами, что давно ей не пригождались. Набросав наскоро хронологию событий начала подробно расписывать каждый пункт плана, не пытаясь охватить всю картину целиком, останавливаясь и пережидая наплывы образов, вычленяя самую суть и дополняя её самыми яркими деталями, надолго задержавшись на сцене признания подруги. Такого волнения Фетиса никогда не выказывала, ни после первой встречи с орком, ни в самых жарких спорах про содержимое обучения, ни после первых массажей. Едва выдержав обед и уединившись с ней в комнате начала сумбурно излагать свои мысли, вызывая шок и неверие, на секунду заставившее подумать, всё ли у той в порядке с разумом.

Отложив написанное в сторону и успокоившись принялась перечитывать, стараясь удержать все в памяти, как делала до этого не раз с прочими сложными вещами, сердце бешено стучало, а голова казалось вот-вот лопнет, перед глазами мелькнула последняя строчка и сознание померкло. Очнувшись ощутила как полученная информация улеглась а мысли пришли в гармонию с чувствами, что-то в ней изменилась, но она пока не могла понять что именно. Странное чувство зародившееся внутри живота привлекло внимание, сосредоточившись на нём внезапно поняла что произошло.

— Не может быть! Нет, нет, это не возможно! Как же так?!

То же время дом Фетисы.

Радостный день закончился не менее чудесным вечером, превзойдя её ожидания от визита гостей, неизвестные ранее чувства будоражили сердце, не давая усидеть на месте. Дренеи по натуре своей были моногамны, но не поделиться с лучшей подругой таким она не могла, ведь даже мысль о том, чего могла лишиться Лейзими так и не попробовав вызывала боль, случившееся было много сильней, чем его прежние прикосновения. И разнообразней. Память услужливо воспроизвела ощущения, заставляя наливаться синевой и учащая дыхание, свернувшись клубочком вновь погрузилась в сладостную негу, чувствуя как магическое ядро отвечает на воспоминания пульсацией, разгоняющей тёплые волны по всему телу.

Потянувшись встала, задумавшись о такой вещи как судьба. Главный пророк дренеев Велен может прозревать сквозь время, но как он сам говорил, будущее не статично, в любой момент оно может поменяться от какого-нибудь пустяка, что подобно камешку породит лавину. Была ли их встреча предопределена, или всё это — лишь результат случайного стечения обстоятельств? Не приди она в тот день на обмен с орками, и всё было бы по другому — сейчас его учила бы другая дренейка.

Тряхнув рожками отогнала неприятную мысль — Аргнак — её. Кардинально поменяв ей жизнь в первую же встречу, забрав её время и планы до второй встречи, заставляя гадать, останется или у них есть лишь несколько часов на общение. Во время обучения постепенно, исподволь заполнил собой всё оставшееся время, занимаясь с ними весь день и провожая вечером, его внимание и тяга к знаниям были понятны и приятны, а согласие делиться своими шаманскими практиками ей как магини было ещё интересней. Общаясь они узнали много нового у своих гостей, особенно в сегодняшний вечер, где уже Аргнак обучил их в неизведанной до сих пор области.

Тот же вечер шатёр Аргнака.

Кайнати перебирала свои богатства, пополнившиеся парой ниток стеклянных бус, вспоминая необычные наряды дренеек. Кроме плащей и верха остальное им вряд ли бы подошло, имея разрез для хвоста, может ещё "юбки", но орки такого не носили, в них неудобно сидеть и бегать, разве что на "стульях" или стопке шкур. Гардероб её пополнился шерстяной курткой, плащом и прозрачным топом, что почти не скрывал её красоту и притягивал взгляд Аргнака.

Поначалу она немного боялась дренеек, но совместное обучение сблизило, а массаж убрал оставшееся отчуждение, хотя и другие, они оказались девушками, что так же любили поговорить об украшениях и нарядах. Рецепты блюд были немного необычны, но готовились из привычных оркам продуктов, и сама кухня орков была ими одобрена. Дома дренеев поражали своей красотой, но внутри было очень некомфортно, толстые стены давили своей монументальностью, орнаменты и узоры украшавшие стены были зарисованы, чтобы использовать их в украшении одежды, а ванна с горячей водой пришлась по душе, позволив отдохнуть и расслабиться.

* * *

Бьюкигра тихонько напевала, их семья получила пополнение, и это было здорово, теперь у дренеек не будет секретов, и Аргнак сможет изготовить много чудесных вещей, каких нет у прочих кланов. Судя по его словам, он почти понял, как выделывать шерстяные нитки, скоро сделает "прялку" и научит жён как ей пользоваться. С первого дня она заметила его интерес к дренейкам, стоило узнать побольше слов их языка и вся таинственность куда-то испарилась, несмотря на необычный вид те оказались ещё более наивными, чем Кайнати. Словами, заботой и интересом он постепенно приручал их, совместные массажи, когда все вместе разминали спину мужу сблизили их даже больше, чем посиделки и женские разговоры.

История их появления в мире слегка выбила из себя, зато объяснила все чудеса, увиденные в их деревне. Последний секрет строения тел пал, подтвердив что девушки во всех мирах одинаковы, и так же как орчанки любят объятия.

25

Вечер удался, но расслабляться рано, идя домой закинул в рот горсть "конфеток" хорошо восстанавливающих ману, по дороге резерв восполнится хотя бы на четверть, дав возможность осуществить задуманное. С милым рай и в шалаше, но дренейки живущие в комфорте будут более податливыми в привычной обстановке. Подойдя к шатру не спешу залезать, место вокруг "прикормленное", каждый вечер сливал здесь много маны, а потому будет легче дозваться до стихий. Выбрав участок с подходящей впадиной выдуваю снег стихией ветра, напитав маной землю слежу как верхний слой с дерном отползает в сторону. Теперь уплотнить и прокалить получившуюся чашу, чтобы не пропускала воды. Закрутив небольшой ураганчик, скорее просто участок воздуха, заполнил чашу снегом. Мои шаманские штудии показали, что стихия огня не любит взаимодействовать с водой в любом её проявлении, часто капризничая и требуя больше сил, потому нагреваю чашу, а она уже топит снег. Я изрядно нашумел, но привыкшие к моим вечерним практикам орчанки не выходят.

— Бьюкигра, Кайнати — зову жён — переезжаем!

Переставив шатёр вплотную к получившейся ванной, утопил пару столбов в землю, натянул поверх лёгкую палатку, используемую для быстрых переходов, расплетя заднюю стенку шатра получил доступ в "ванную комнату". К хорошему привыкаешь моментально, девушки оценив обновку выстелили пол ветками и накрыв шкурами, помогли мне отдохнуть, в этот раз просто потерев спину в ванной. С утра пораньше обновлю воду и буду готов к приходу дорогих гостей, переставляя шатёр расположили его входом к поселению дренеев, а получившуюся комнатку заслонял сам шатёр, надеюсь сюрприз удастся.

Ночь, дом Лейзими.

Возбуждённая случившимся открытием дренейка не могла уснуть, такого ещё никогда не случалось, ведь в прочих мирах они не оставались надолго, живя компактно на кораблях почти не вступали в контакт с аборигенами. Выбрав книги, способные пригодиться в ближайшее время углубилась в картотеку, проверяя, не забыла ли она чего-нибудь важного. Кроме хорошо знакомых книг про орков стопку пополнил анатомический атлас дренеев, семейная книга советов, и большой фолиант с расписанными этапами взросления. Шутка про свидание с орком воплотилась в жизнь, как бы теперь не сложились их отношения, она уже никогда не сможет забыть этот день, слишком многое он изменил в её судьбе.

Расположившись за рабочим столом делала выписки, иногда добирая по ссылкам книги с более подробным описанием интересующих тем, лишь под утро крепко уснув прямо на раскрытой книге. Проснулась от того что её кто-то тряс за плечо, с трудом разлепив веки увидела взволнованное лицо подруги.

— Я стучу-стучу, ты не открываешь, сегодня ведь твоя очередь была зайти за мной, а ты всё не идёшь, мы уже опаздываем!

— Сейчас хоть лицо умою.

— Поторопись. А лучше освежись снегом, Кайнати рассказывала, как это бодрит!

— Подожди, проверь, как ты умеешь — Лейзими провела рукой по животу.

На ладонях Фетисы зажглись небольшие огоньки, испускающие мягкий белый свет, проведя ими вдоль живота подруги остановилась, не веряще глядя на неё помотала головой из стороны в сторону и снова провела.

— Ой, как же так! Разве это возможно?!

— Сама не сразу поверила, но книги врать не будут!

— Когда его обрадуешь?

— Сегодня, если сам не догадается! Пойду переоденусь и перекушу.

— Только не долго, мы действительно опаздываем.

То же утро шатёр Аргнака.

Встретив счастливо улыбающихся дренеек метров за триста от шатра повёл внутрь, по дороге заговаривая зубы и отвлекая, по их взглядам и улыбкам было трудно судить о том, что у них на уме, но чувствую что им весело. Зайдя предложил гостьям освежиться, оглядевшись девушки не заметили ни вёдер с водой, ни мисок со снегом, о чём не преминули мне сообщить. Подойдя к стенке шатра жестом фокусника "распарываю" её и распахнув показываю вместо снежной целины устроенный в земле мини бассейн, плошки с жиром и горящими фитилями давали достаточно света, а в саму парящую воду я добавил несколько сборов трав, распарившись которые сейчас наполняли воздух летними ароматами. Приятно удивив гостей насладился зрелищём четырёх обнажающихся красавиц, контрастирующих между собой.

Погружаемся в воду, откидываю голову на обложенный мехом бортик и закрыв глаза слушаю девичьи разговоры, достаточно прогревшись наполняю магией жизни всю воду в басейне, рассмеявшись одновременному "ойку" от не ожидавших такого купальщиц принимаюсь за индивидуальный подход к каждой. Очередь дошла и до Лейзими, проверяя состояние здоровья почувствовал необычный отклик в районе живота. Выпустив груди сместил руки ближе к источнику возмущения, сосредоточившись на своих ощущениях. Если я не ошибаюсь, по отклику это похоже на слабую копию магичекого ядра Фетисы.

— Поздравляю — шепчу ей на ушко — сейчас ты узнаешь, почему маги такие неутомимые!

Как бы мне не льстила ситуация, мой вклад в пробуждении магии был минимальным, вероятней всего дренейка уже была на пороге открытия дара, я же лишь послужил катализатором, напитав тело магией и переполнив привычный к нагрузкам разум принципиально новой информацией. Не затягивая прелюдий осторожно напитываю разгорающуюся искру своей магией, входя в привычный резонанс задаю и поддерживаю темп, "вампирила" Лейзими по прежнему много, но чувствовалась и отдача, когда часть моей силы проходя через её источник изменялась и возвращалась ко мне.

Закончив водные процедуры приступили к учёбе, алфавит был уже позади и мы налегали на общие слова, понятные оркам и их ближайшие аналоги в дренейском языке, после обеда девушки не ушли к себе, освежившись в обновлённой воде прилегли рядом с нами. Перед тем как пришло время провожать гостей повторили сеанс обмена магией, лёжа на спине обнимал одновременно четырёх девушек, сгрудив всех сверху, попеременно сравнивая шёлковую гладкость с упругим бархатом. Зародившийся дар дренейки открывал возможность следить за его развитием, и чем Саргарес не шутит самому подучиться магии. Возможно придётся ненадолго задержаться, нарушать приказ вождя нехорошо, но подарок задобрит возможное недовольство, значит неделя плюсом у меня есть.

26

Совместное обучение с орчанками закончилось, алфавит и достаточный запас слов были выучены, и дренейки занялись моим индивидуальным образованием в началах магии. Пока была только теория, что позволила понять разницу между шаманизмом и прочими видами колдовства, первые этапы были похожи, нужно было прочувствовать свой дар и научиться управлять движением маны, дальше появлялось кардинальное различие.

Шаманы учились с мысленным посылом делиться маной, увеличивая проводимость канала и объём резерва, развиваясь довольно быстро, но однобоко, отдавая магическое воздействие на откуп стихиям. Кто лучше взаимодействует с землёй, чем духи стихии земли, аналогично с прочими, а лечение? Проще было обратиться к духу жизни, пронизывающему всё живое и пожелать исцеление, чем держать в голове подробности анатомии, последовательность операций и количество вкладываемых усилий, например сперва правильно совместить кости, а уже потом их сращивать. Неудивительно, что когда стихии отвернутся, шаманы орков окажутся беспомощными.

Магия же была более осмысленна, начинающие волшебники учились тоньше и разнообразней работать со своим даром, придавать ему форму, контролировать движение и количество вкладываемых сил. Помимо глобальных законов магия несла индивидуальный отпечаток хозяина, подстраиваясь под посыл и стремясь осуществить его волю, облегчая путь познания начинающему магу. За тысячелетия своей истории дренеи разработали и довели до совершенства работу с магией, и имея рядом два таких источника знания надеюсь смогу разобраться с планом моего развития. Боялся ли я раньше времени утратить возможности шаманизма? Нет, ведь с самого начала по наитию занимался похожими вещами, пытаясь прочувствовать работу стихий и делясь с ними желанием отчёта о произведённом действии, другое дело, что их восприятие глобально отличалось от моего, и образы были практически непостижимы. Тем не менее научился напитывать жизненной силой себя и окружение, по отклику своей магии понимать состояние здоровья и внутреннее строение. Расход резерва по сравнению с аналогичным эффектом от работы духов был велик, но первые самостоятельные шаги по пути магии были сделаны.

Подытожив всё вышеперечисленное, можно было сравнить шаманов с пользователями суперкомпьютеров на мысленном управлении, работающих для тех батарейками, а магов — самосборного, что пишут программы и апгрейдят его по мере возможности.

Кроме переписывания материала под диктовку и уточняющих вопросов в конце каждого занятия проходил мини экзамен пополам с расспросами, результат чего фиксировался моими учителями в бумажных свитках. Перед обедом у нас была практика, когда настраивались на магическую систему друг друга, делясь своими ощущениями и синхронизируя биение маны. Опытным путём выяснили, чем ближе находились друг возле друга, тем быстрее удавалось получить результат, взаимное проникновение вело к дальнейшему увеличению синхронизации. Добившись гарантированного отклика с каждой, проводили сеансы тройной синхронизации. Зачем была нужна такая заморочка? Прочувствовав творимую другим магию в самых общих чертах, будет проще выполнять упражнения, ориентируясь на необходимое количество вкладываемых сил. Что классическая, что демоническая магия были чётко выверенным действием, требующими точности и аккуратности, что и не удивительно для самостоятельной работы с магией.

Зарисовывал фигуры, призванные упростить проводимые ритуалы, знакомился с правильной напиткой и расстановкой "якорей", математика и работа с числами была не менее важным, чем качество подготовленного материала. Вернее сказать, всё было важным, отличные ингредиенты компенсировали неточность магической фигуры, а предельно точно рассчитанный рисунок нивелировал ошибки в дозировке сырья используемого в качестве магического проводника или отвечающего за фокусировку. Голова моя пухла от получаемых знаний, но сердце пело от восторга, дорвавшись до научного метода работы с магией.

Также каждый приличный маг обзаводился фокусировщиком и накопителем маны, облегчающим работу и "прокачивающийся" вместе с ним, самые примитивные представляли из себя деревянный посох, по сути обычная палка, более продвинутый — с навершием из кристалла и так далее, не было предела совершенству. Занимать руки лишними предметами не хотелось, потому решил поднакопив знаний превратить ожерелья с трофеями и одежду в нечто большее, чем показатель статуса.

Три дня спустя дом Лейзими.

Начала магической науки усвоенные мной были признаны дренейками достаточными, чтобы углублять полученные знания, и потому решили продолжать в библиотеке, где если понадобятся книги всегда под рукой. Чтобы жёны не скучали, дал им выстругивать из дерева детали для будущей прялки. Сама шерсть со шкуры копытня была уже пострижена, промыта и прочёсана, краски из ягод и отваров трав также ждали своего часа.

Набираю литерами очередную таблицу, упрощающую расчёты магической ёмкости материалов, синекожие девушки проводя пальчиками по строчкам книг, сверяясь с рабочими свитками о чём-то негромко спорят. Придя к какому-то решению замолчали, в наступившей тишине отчётливо слышно дыхание и металлический перестук литер, вкладываемых в крышку пресса. Прокатываю страницу и бросаю взгляд на затихших дренеек, заметив что я закончил Лейзими произнесла:

— Аргнак, мы знаем, что времени до твоего отъезда немного, но ты мог бы помочь нам в научных изысканиях?

Подсушив магией листок кладу к готовым, поднимаюсь из-за стола и задаю вопрос:

— Вы уверены, что я могу вам помочь?

Достав свою книгу из мешка раскрываю страницы, показывая, что она заполнена едва на четверть.

— Эти знания копили многие поколения орков, у вас же таких книг — многие сотни. Каждый раз когда я считаю, что придумал что-то новое, нахожу подобное или даже лучше в библиотеке. Но я постараюсь вам помочь.

Протягивают мне фолиант, раза в два шире прочих книг, открыв увидел цветные иллюстрации дренейской иначе не скажешь камасутры, или скорее более физиологичных поз с учётом их анатомии. Полистав картинки, поднимаю глаза на разсиневшихся девушек и озвучиваю мысли:

— Если вам так хочется разнообразия, могли бы сразу мне сказать, не обязательно было подводить научное обоснование!

— Ты ведь начал изучать ритуальные фигуры, мы подготовили специальную, чтобы записать происходящие изменения во время, эээ, глубокой синхронизации.

Фетиса дала стопку сшитых листов, на которых была таблица с несколькими колонками, в первой из которых шла ссылка на фолиант с номерами страниц. Пройдя в соседнюю комнату обнаружил разрисованный пол, в ключевых местах и пересечениях линий были расставлены разноцветные камни, плошки с водой и даже фрукты. Разобраться в таком ритуале я пока не смогу, но научный подход Лейзими мне определённо по душе!

27

Участие в исследованиях на первый взгляд такое заманчивое и притягательное начало тяготить, одно дело заниматься этим под настроение, разжигая страсть в партнёрше, и совсем другое чувствовать себя не то быком-производителем, не то автоматом-заменителем. Замеры роста магического резерва от плотности синхронизации не показали, испортившееся настроение отразилось и на дренейках, потому не став молчать прервал это взаимное издевательство. Данные изыскания в среде дренеев уже проводились, но наложившиеся встречи и развитие дара заставили предположить, что с орками это может происходить не так.

Компенсировал научный зуд предложением проведения шаманских практик в расчерченной ритуальной фигуре, подогревая энтузиазм и продвигая их в развитии, синекожие девушки поделились особенностями своего строения, подтвердив мои догадки. Плюсом ко всему исследуя записи магических возмущений возможно удастся воссоздать работу стихий, переложив её в классические магические заклинания, но в любом случае прокачка моего гарема того стоит, где ещё они найдут шамана, согласившегося на такие условия?

Первый пробный огонёк разожжённый в центре простейшего круга, напитанного маной и окружённого всего тремя "якорями" не вызвал недовольства стихий, земля, ветер и вода также были испытаны в своих фигурах. Счастливые дренейки принялись исследовать изменившиеся образцы, снимая магические показания и переписывая наскоро в свитки, следующим этапом будет увеличение время воздействия и чередование стихий на одном и том же объекте, учитывая всё возрастающие варианты, материала для изучений им хватит надолго.

Особым манером шли исследования жизненных сил, из всех вышеперечисленных они мне были наиболее интересны, ведь магия демонов преподанная оркам будет иметь достаточно атакующих приёмов, а из лечения будет доступно только воровство жизни, и только для кастующего. Проращивал семена овощей и фруктов, залечивал царапины, сращивал повреждённую ягодную кожуру и мякоть. Кроме того оставил почти все собранные мной семена на хранение, до весенней встречи они не пригодятся, а на случай непредвиденных ситуаций малая часть всех образцов имеется. К ним приложил свои записи, попросив продублировать, чем ещё больше порадовал дренеек, пополнив раздел ботаники новыми данными.

Учёба шла своим чередом, материал по магии не был подготовлен и процесс шёл "на живую нитку", корректируясь неоднократно прямо во время урока. Основа основ, необходимая для начала становления магом была усвоена, и теперь я с Лейзими улучшал контроль над резервом, повторяя упражнения для начинающих магов, а следившая за нами Фетиса как более опытный маг поправляла наши движения. Большая часть упражнения подходила и мне, но приходилось и вносить коррективы с учётом строения оркской магической системы, вот где пригодилось умение синхронизации.

Самым первым навыком, который бы я хотел усвоить был магический телекинез, штука и в повседневной жизни и в бою неоценимая, помню, Кадгар вырвал им из рук Нер'зула могущественный артефакт Глаз Даларана. Конечно, он был сильным магом, но сам факт возможности воздействия на чужие магические предметы впечатлял. Сейчас всё на что я был способен — это перекатывать лёгкий камушек или каплю воды, но польза уже была — прогоняя малую толику чернил, развивал контроль и одновременно вёл записи и зарисовки, ведь движение жидкости не ограничивалось подвижностью моих рук, многократно ускоряя запись.

Спустя несколько дней.

Прялка была собрана и испытана, разделив получившуюся нить по катушкам, покрасив и просушив, орчанки принялись плести знак клана Разящих Топоров в подарок вождю. С моим участием или без, скоро начнётся промышленная революция в среде орков, подстёгнутая необходимостью в изготовлении множества доспехов и оружия, осадных машин и прочих инженерных конструкций, служащих для строительства каменных крепостей. И как я предполагаю, не без помощи Кил'джедена, давшего ровно столько знаний, сколько необходимо для уничтожения дренеев.

Прялку вполне можно масштабировать и изменить, перенастроив на плетение верёвок, и в самом начале, и с формированием Орды будет очень востребована, принося богатство и увеличивая влияние моего клана. Кроме того можно после внедрить гончарные круги, крутящиеся точила и прочие механизмы основанные на вращении, на фоне всего остального это не будет выглядеть слишком необычно.

В принципе, есть способ спокойно просидеть всю войну по тылам, возглавив производство и службу доставки, помню в каноне Гул'дан хоть и презирал простых работяг, на словах превозносил их труд, понимая что без них всё развалится. Но зная, что случится в конце со строителями Тёмного Портала, вряд ли захочешь себе такой участи, а отходить в сторону будет поздно. Есть вариант забиться в глушь, с моими знаниями и возможностями обустроить себе комфортную жизнь проще простого, но я хочу быть большим, чем просто орк плывущий по течению, и чтобы влиять на события мне нужна сила и авторитет. И то и другое легче всего наработать на войне, и там же легче пропасть, но жизнь всегда опасна, время для подготовки ещё есть.

Конец отпуска.

Дни до отъезда пролетели незаметно, безраздельно занятые учёбой и магическими практиками. Последнюю ночь дренейки против обыкновения провели в нашем шатре, после незабываемых исследований я стал прикладывать больше усилий и времени на подготовку к сексу, снизив количество и подняв качество. Прислушиваюсь к размеренному дыханию девушек, планы ворочаются у меня в голове и не дают уснуть, "счёт два-два" повеселила пришедшая мысль, переведя думы с моих личных планов на мысли о девушках, вскоре сон незаметно сморил меня.

Следующим утром позавтракав стали собираться в дорогу,

— Аргнак, у нас есть для тебя подарок — сказала Лейзими, протягивая мне книгу — здесь всё, что пригодится тебе до следующей встречи.

Книга довольно толстая, но зная, что рисунки правильных движений порой занимают целые десятки страниц не такая уж большая, отрыв защёлку вижу вместо первой страницы прямоугольное увеличительное стекло, а под ним отсеки с плотно уложенными миникнигами. Когда только успели сделать?!

— Это невероятно! — не скрываю своего восторга — у меня тоже есть для вас подарок, как всегда прошу держать его в тайне — даю им свои пергаменты с первыми шаманскими конспектами.

Пока орчанки собирали вещи, расколол чашу бассейна и утопил осколки поглубже в землю, сдвинув на место изъятый дёрн, защита природы у шаманов в крови. Все дела доделаны, пришло время прощаться.

— Мы будем ждать, Аргнак.

— Мы умеем ждать.

28

Подпорченное расставанием настроение постепенно улучшалось, чему сильно способствовала окружающая красота, искрящийся снег и покрытые инеем деревья. Погода стояла ясная, солнце было сбоку и не слепило глаза, даже ветер дувший в спину облегчал путь, но спустя пару часов вздымающийся из-под ног снег, следы семейства копытней пересёкшие наш путь и размышления о дальнейших "разгаданных" у дренеев секретах зацепили ассоциацию с летней совместной охотой и транспортировкой мяса. Следующие пять минут икалось всем ограм и гроннам Дренора, так сильно поминал их родственные отношения и взаимодействия, в режим берсерка не впал, но ландшафт зрительно налился красным. Как всегда бывает, хорошая мысль пришла слишком поздно, реализуй её раньше — мог бы задержаться ещё на неделю, единственный плюс в сложившемся положении состоял в том, что вернусь вовремя.

Сделав каркас, обтянул его шкурой, чтобы мех на противоходе отталкивался от снега, подогнал ремешки для крепления к ногам. Получившийся аналог охотничьих лыж хорошо себя показал, увеличив скорость перемещения минимум в три раза, сделав волокуши разгрузил и спину от вещей. Зимние переходы затрудняет снег, потому самые сильные возглавляют колонну, пробивая тропу, сейчас же благодаря лыжам не проваливались, экономя много времени и сил. Напитка жизненной магией позволяла держать быстрый темп при движении и быстро снимать усталость во время перерывов, после пришла мысль осуществлять подпитку и во время него. Сцепив волокуши и взяв на прицеп своих жён тянул лямку со всех сил, подняв скорость движения ещё немного, кроме того тренировал контроль магии, нарабатывая так нужные навык воздействия и концентрацию. Не имея лишних часов в сутках, старался каждую минуту заниматься тренировками, дополняя повседневные дела толикой магии. Ко всему прочему это позволяло если и не научиться делать несколько дел одновременно, то не прерывать магические действия, несмотря на отвлекающие факторы.

Орки отлично ориентируются на местности, кочевой образ жизни, многочасовые охоты и часто встречающаяся равнинная местность без единого дерева и значимых ориентиров отсеяли страдающих топографическим кретинизмом, потому как бы далеко орк не отошёл от стойбища он точно знает, где то расположено и спрямляет дорогу после охоты. Зная кочевые маршруты нашего клана и время прошедшее с нашего расставания представляю, где его искать. Но разведка никогда не бывает лишней, чтобы не просматривать многочисленные образы всего подряд отправил духа стихии воздуха вверх, охватывая местность на час перехода, можно и повыше, но с такой высоты даже немногочисленные деревья перестают быть различимыми.

Столб дыма на самом краю переданного образа заставил остановиться, пожаров зимой не бывает, значит это орки, а стоянка моего клана должна быть ещё не скоро. Посылаю адресный запрос и вижу волчьего всадника из соседнего клана Кровавого Кулака, уже разделавшего добычу и жарящего мясо на костре, его волк в это время разбирался с ногой молодого талбука, перемалывая кости мощными челюстями.

В свете открывшейся информации было два плана действий, слегка изменив маршрут разминуться с чужаком, или напасть на него. За первый вариант развития событий было то, что волчьи всадники, работая в паре со своим компаньоном, являлись грозными противниками, по опасности превосходящие сумму их сил. Совместные охоты превращают этот тандем в грозную силу, понимающую друг друга с полувзгляда, научившиеся прикрывать друг друга в битве, нивелируя недостатки. Вторым доводом против было само его присутствие, ведь раз рядом есть один охотник, остальные могут быть неподалёку, или преследовать после, обнаружив пропажу.

Первым доводом за нападение было то, что праздничное перемирие закончено, и любой находящийся на нейтральных межклановых землях был первейшей мишенью для любого другого. Во вторых он может обнаружить наши следы и организовать погоню, а в третьих — я чувствую, что смогу с ними справиться. Использовать духов стихий во время нападения, а не отражения атаки почти гарантированная потеря контакта с ними на пару месяцев, но применив их с умом смогу получив преимущество избежать неприятных последствий.

Скорректировав маршрут иду к стоянке чужака, спустя сорок минут останавливаюсь и довожу план действий до ставших серьёзными орчанок.

— Духи показали врага, волчий всадник, двигаемся ещё вон до тех деревьев, после оставляем вещи с волокушами, и идёте следом. В схватку не суётесь, прикрываете друг друга.

— Мы можем помочь в битве! — воинственно вскинулась Бьюкигра.

— Трое против двух лучше, чем один — поддержала её Кайнати.

— Можете, если не будете мешать. Вы сильные и ловкие, но пока сможете только отбиваться. Будет возможность — кидаете дротики. Двинулись.

Подняв груз на дерево и отдохнув двигаемся дальше, запускаю разведчика — волк наевшись мяса вылизывает кровавую морду, орк уминает жареное мясо, запивая чем-то из фляжки, подождём пока наестся — полный желудок хоть немного снизит его подвижность. Доразведываю — пора. Напитав как следует девушек жизненной силой, скинув лыжи идём пешком. Прятаться смысла нет, волк всё равно услышит нас раньше, потому идём по ветру, заметив нас издалека успеет подготовиться, но и не ускачет, узнав по реакции волка о количестве противников и отсутствия среди у нас волков.

Выхожу на поляну, орчанки движутся сзади в двадцати метрах, и мне спокойней, и им недолго прийти на помощь, буде такая понадобится. На холме стоит наш враг, грамотно заняв высшую точку местности, волк стоит в пяти метрах левее, катая горловой рык и скаля зубы. Остался, а ведь ускачи он к своим мог устроить нам весёлую жизнь, загоняя с прочими охотниками.

— Жалкий шаман из ржавых топоров, твои клыки украсят мой браслет, а жён возьму рабынями, или лучше продам, если страшные.

— Ты залез на мои земли, праздник кончился, и обычаи предков больше не защищают твою облезлую шкуру. Сегодня я добрый — за твои слова оставишь всю свою добычу и оружие, садишься на песчаную крысу-переростка и скачи к своим, поджав хвост.

Такой вариант развития событий был бы самым скверны, избежать погони было бы непросто, потому провоцирую его на глупость.

Зарычав орк вскинул топор и что-то провыв своему напарнику двинулся ко мне с холма, волк его тем временем стал обходить меня сбоку, быстро продираясь сквозь рыхлый снег. Не обращая на того внимания иду вперёд, поудобней перехватив топорище двумя руками, и напитываю духов воздуха манной. Вот я уже почти на середине холма, мой враг в десяти метрах а волк сбоку-сзади, быстро сокращает расстояние. Взметнув полосу снега, шириной в полтора метра до самого волка закручиваю его в спираль, убирая видимость до нуля.

Рванул по мёрзлой земле, снег не мешает развить максимальную скорость, а дорога под откос ещё лучше помогает бежать, развеиваю снежную круговерть и бью со всей силы пи морде волка. Успел слегка сместиться в сторону, но это лишь привело к тому что прорубил ему ключицу с грудиной, теперь он не боец, не останавливая удар крутанулся на месте и с хрустом проломил ему лезвием бок. Не оборачиваясь, бегу вдоль холма, увлекая за собой оставшегося противника.

— Стой трус, ты бесчестно убил Степного Ветра, но теперь духи отвернулись и я убью тебя! Все кланы узнают о твоём бесчестии!

Прибавив скорости устремляюсь к вершине, повторяю обряд со стихией воздуха и вздымая снег обрушиваю на орка, по наитию успевает отбить мой топор в сторону, но я не останавливаясь сбиваю его с ног, катится вниз но топора из рук не выпускает. Мчусь следом, раздувая мешающий снег из-под ног, и добиваю дезориентированного противника.

Немного странно говорить с поверженным противником, но высказываю то что не успел сказать ему при жизни:

— Я не использовал духов для атаки, всего лишь убрал мешавший мне снег.

Наклоняюсь и намочив в крови палец провожу по лбу, завершая схватку. Слегка коробит брать трофеи с представителей своего вида, но выбиваю клыки, некоторые не брезгуют и черепами. Подняв оружие и проверив пояс с мешком на предмет полезного, отправился к волку. Подоспевшие орчанки его уже добили, и вымазав лица кровью приступили к снятию шкуры. Закончив мародёрить, привязали тела к дереву в назидание врагам, и вернулись к оставленным вещам и продолжили путь.

29

Сделав пару петель, чтобы задержать возможную погоню встал на стоянку, разбирая немногочисленные трофеи. Топор среднего качества, семь дротиков, огниво и деревянная фляга. Брать ношеную одежду не стал, её было проще выкинуть, чем отстирать, да и своих шкур в достатке. Провертев дырки в клыке, закрепил на предплечье правой руки, второй отдал жёнам, в своё время пойдёт на украшение шатра. Сложенная мездрой внутрь и свёрнутая в рулон волчья шкура не успела замёрзнуть и испачкаться, пришло время заняться и ей. Сам в это время, прислонившись к дереву, впал в транс, пока светло нужно узнать, где расположился клан Кровавого Кулака, то-то весело будет, если въеду прямо в их стоянку. Спустя полчаса разобрал все образы, на белом полотне снега хорошо были видны стоящие кучно шатры, левее нашего маршрута. Не буду лениться проверять местность — вполне сможем разойтись краями, если на дальний дозор не наскочу, или на такого же охотника. Чувствую раздражение от наглости соседей, так далеко залезших на нейтральные территории, несмотря на название, каждый клан подспудно считал их своими, и не переставал доказывать это прочим. За оставшееся до ночи время успеем пройти ещё немало, потому завершив увязку трофеев, двинулись дальше.

Ночь провели в лёгкой палатке, предназначенной для быстрых переходов, зимняя одежда и раскалённый булыжник помогли провести ночь в тепле без необходимости разводить костёр, завтракая, отправил разведчика вверх, проясняя маршрут, уделив особое внимание ставшему ближе логову врага. Всё в пределах нормы, а потому запрягшись в лямки, скользим вперёд. Монотонное движение усыпляет, потому периодически ускоряюсь, ломая заданный темп. Продолжая практику в магии жизни, запустил разведчика на ходу, интересно, вернётся на старое место или последует за мной? Летит рядом, передавая картинку, за что получает ещё, в следующий раз вряд ли это будет тот же самый, не знаю, как они общаются между собой, но иметь положительную репутацию у стихий это первейшая обязанность шамана.

Пришедший образ заставил призадуматься, собравшиеся в центре поселения орки явно куда-то собирались, скорей всего на охоту, даже если успели найти тело, передать весточку по предполагаемому маршруту убийцы не должны. Мозг в преддверии неприятностей заработал активней, заново просчитывая события вчерашнего дня, а вывод заставил досадливо поморщиться — если труп нашёл шаман, то неприятностей не избежать. Смещаю маршрут левее стойбища, плотность патрулей там выше, но проследив часть моего маршрута, искать нас там будут в последнюю очередь. Скорость упала, так как приходилось заметать следы от лыж и волокуши, но давать такой шикарный ориентир любому кто на него наткнётся — чистая глупость, а я льщу себе, что не глупей прочих. Погода как назло стояла ясная, но и в ней были плюсы — раньше увижу чужаков.

Посыл разведчика вверх — настоящая находка, прочие орки по старинке разведывают местность вдоль земли, что в плюс при переходах, но стратегически проигрывает виду сверху. Забираю ещё левее, лучше день потерять, зато целым остаться. Орки, разбившись по трое, полукругом расходились от стойбища, выискивая дерзкого чужака, я же в это время обходил их с другой стороны стойбища, сканируя местность через каждые десять минут, хвала духам поднялся ветер и наши следы, не видимые издалека, вблизи принимали вид естественного снежного наноса. Лавируя между уходящими и возвращающимися охотниками обнаружил, что загнал себя в коробку, хоть один, да увидит нас, прикинув все за и против, выбрал возвращающегося с добычей орка, его маршрут был наиболее предсказуем, плюс он ещё не знает про тот переполох, что творится в стойбище, а потому засада будет более эффективна.

Сгрузив вещи в овраг уложил сверху орчанок и накрыв палаткой присыпал снегом, сам же накрывшись шкурой закопался в снег, приготовив топор затаился, вслушиваясь в чувство жизни. Наконец появилась моя цель, скрипя снегом сильно проваливался под тяжестью добычи, чувствую что-то его насторожило, между нами всего пять метров, а потому высочив из-под снега повторяю свой трюк с рукотворной вьюгой, заглушая удивлённый вопль и дезориентируя противника. Враг попался опытный, скинув со спины добычу, прыжком оказался за ней, отгораживаясь от нападения, но напитанное магией жизни тело было быстрей, а преимущество в скорости порой решает всё. Копьё столкнувшись с топором закручивает его и отправляет в полёт, но я не останавливаясь тараню его плечом и перевожу борьбу в партер, заехав как следует коленом в промежность. Воспользовавшись секундной заминкой просовываю руки со спины через подмышки и завожу ему на затылок, преодолевая сопротивление сворачиваю шею.

Правильно выбранное место засады и короткая схватка помогли не сильно нашуметь, быстрый скан местности показал неизменные движения прочих орков, прикопав тело и забрав трофеи отправляемся дальше. Топор и прочая мелочёвка несильно нас нагрузят, но в таком деле как погоня даже лишний грамм на счету, но бросать железо претит моей натуре, потому обломав наконечники и избавившись от топорища успокаиваю немного свою паранойю, что кричит мне бросить лишнюю тяжесть.

Отдаляемся от стойбища, и игра в пятнашки со смертью теряет свою остроту, растянувшиеся порядки не знающих о нашем присутствии охотников уменьшают шанс обнаружения. Накаркал — вернувшийся с охоты волк учуял кровь и выкопал тело. Ора я не слышал, но сейчас стойбище напоминало собой растревоженный муравейник — ещё бы, дерзкий враг убил на пороге соплеменника и до сих пор не пойман. А нам что — как бежали, так бежим, выжимая всю возможную скорость. Пехота нам не страшна, а вот волчьи патрули и всадники — уже хуже, бодрящий адреналин как не парадоксально подкинул годную идею, и теперь мои орчанки сидя на волокушах сшивают четыре талбучьих шкуры, после чего напяливают их на раму из жердей.

Закрепив парус ещё четырьмя жердями к волокушам, призываю стихию ветра и наслаждаюсь скоростью, делясь своим ощущением радости от быстрой езды, след уже не маскирую, и так преследователи в курсе моего маршрута. Скорость далека от максимальной, во первых неизвестно, выдержат ли сани, а во вторых всегда лучше иметь чем удивить противника. Свежий след подстегнул преследователей, волки подали сигнал остальным, под аккомпанемент волчьего воя мчимся вперёд. Выбираю низинные участки, толщина снежного покрова там максимальна, нам без разницы, а погоню задержит. В наступающих сумерках удалось оторваться от уставших преследователей, замахнув восстанавливающих ману "конфеток" блаженно растягиваясь на снегу, пришлось долго сидеть и почти не двигаться, чтобы успевать всё контролировать, при том не выпав из саней. Проверил салазки — шкура пообтёрлась, но ещё не сносилась и не требовала обновления.

Наступившие сумерки не повод останавливаться, плохая видимость и появившиеся деревья не дают пользоваться парусом, а потому впрягаемся и идём вперёд, бросать груз не только разорительно, но и бессмысленно — поднявшаяся скорость нивелируется валкостью саней. Экстремальная ситуация способствует развитию, я знал это и раньше, и лишь сейчас почувствовал на своей шкуре, научившись использовать чувство жизни в качестве радара живых целей. А снизить потребление маны и увеличить чувствительность как всегда помог правильный запрос — показать только подвижных живых, не трогая деревья, спящую траву и прочую мелочь. Разбив палатку, ужинаем и вырубаемся, день выдался суматошным, а завтрашний будет не лучше. Предрассветные сумерки послужили будильником, как и злорадный вой на пределе слышимости, собрав вещи и закусив вяленым мясом взбодрил девушек, проверил крепления и вновь надул парус.

Из всех преследователей впереди самые стойкие, что волки, что охотники, прочие подпирали их сзади, разойдясь веером не давая свернуть в сторону. Скрип саней под полозьями, свист ветра в ушах, если не случится неожиданного, мы уже оторвались, ещё день-другой погони и запасы взятой с собой провизии иссякнут, а охотиться — значит потерять нас окончательно из виду. В голову лезут всякие мысли, как ослабить врага, делать силки и петли слишком долго, использовать шипы из дротиков — разорительно. Можно навертев в жердях дыры вставить туда деревянных кольев, но не хочу дарить чужому клану подобную идею. Хорошо пригодилась бы граната, а лучше — мина, но после такого не должно остаться свидетелей.

Работа со снегом показала, что не нанося непосредственный урон стихиями, не получаю и ответку, потому отбрасывая одну идею за другой остановился на воздухе, испытав задумку либо организую тёплую встречу преследователям, либо просто прибавлю скорость и оторвусь от погони. Бахнуло знатно, дав орчанкам шкуру на раскройку и срубив дерево, принялся разделывать его на плашки, выскребая середину.

Едем дальше, выбирая место для засады, приглянулась небольшая роща, что ограничит маневр. Пересчитываю авангард, четверо орков на волках, один из них шаман, что почувствовал моего соглядатая. Плюнуть или попробовать? Отогнав сани на соседний холм на случай форс мажора вернулся обратно, маскируя подарки долгожданным гостям. Вижу чужого духа-соглядатая, помахал ему приветственно топором, сам в свою очередь засылаю духа. Не став ждать подмоги четвёрка всадников разбившись на пары заходит с двух сторон, не тратя время на переговоры. Активирую ловушки, почувствовав неладное шаман остановился, быстро-быстро забормотал, активируя защиту, но выполнившие свою работу стихии уже унеслись, разом перестав удерживать набранный в бурдюки воздух, раздавшиеся хлопки и свист коротких дротиков наполнили воздух, не мешкая активирую вторую волну ловушек. Шаман уцелел, что нельзя было сказать о его волке, взвившись на дыбы сбивает тому прицел, пока я мчусь ему навстречу. Подходить близко чревато, на пороге смерти неизвестно, что он сможет отколоть, потому кидаю "шоковую гранату", зажав уши и открыв рот.

Не с первого удара, но пробил стихийную защиту оглушённого шамана, заработав ожёг рук. Повернувшись к оставшимся противникам, понял, что остался один, зову жён и начинаю извлекать дротики, напоив маной стихию земли, нашел и разлетевшиеся снаряды. Из трофеев могли порадовать разве что лишь клыки и оружие, волчьи шкуры были безнадёжно испорчены, а потому чтобы как следует замести следы устроил погребальный костёр, закинув туда одноразовые "пушки", раздувая пламя ветром, как хорошо занялось, поехали прочь.

30

Череда успешных схваток подбивала продолжить охоту, но здравомыслие говорило о том, что удача может и отвернуться, едва подзажившие ожоги также добавляли пессимизма, потому периодически сканируя местность наблюдал за тем, как погоня постепенно отстаёт. По моим прикидкам дня через два буду на месте, а там уж пускай у вождя голова болит — прогонять наглых захватчиков, или оказать тем столь пристальное внимание — слишком большая честь для них. Учитывая, что клан Кровавого Кулака немногим меньше нашего, и шаманов у них на два больше, даже с убитым мной, выбор неочевиден.

Отъехав подальше, встали на привал, поправить парус, подтянуть крепление, да и размяться не мешает. Прокаливаю противень огоньком, в это время Бьюкигра поджаривает на нём мясо, такое использование стихий давно не шокирует моих девушек, привыкших к быстроте и удобству. Последние стычки сделали меня богаче на два копья, три топора, семь ножей и сорок четыре дротика. Перебираю трофеи и понимаю, что с первого ножа не брал, скорей всего выпал во время схватки. Шаман подарил рулон перевязочного материала, три мешочка с травяными сборами непонятного назначения и небольшую книгу из пергамента.

Добавив пять клыков на предплечье задумался о будущих отлучках, путешествовать отдельно от клана оказалось не так уж безопасно, и сейчас мои клыки могли украшать чьё-то ожерелье, копейщик также преподнёс неприятный сюрприз, вслепую выкрутив топор у меня из рук. Преимущество длиннодревкового оружия против топора очевидно, и стоит добавить в свой арсенал копьё или алебарду. Какая-то едва оформившаяся мысль, связанная с копьём вертелась в голове, но как не пытался, не смог её сформулировать. Присматриваюсь к копейному наконечнику второго врага — качество отменное, если не из адамантита, то явно с примесью этого шикарного металла, в первоочередных планах появился ещё один пункт, достать потребное количество на доспехи для себя и семьи.

Оставив в стороне оружейную тему, переписал наскоро произошедшее со мной в специальный ежедневник, не поленился достать пергамент и нарисовать карту с маршрутом и стоянкой Кровавых Кулаков, с пояснениями и расстояниями, у меня и бумага была, но тратить такой ресурс даже на вождя слишком жирно. Переувязав вещи трогаемся в путь.

Два дня спустя стоянка клана Разящих Топоров.

Прибыв на место, оставил девушек разбивать шатёр, а сам, проверив на месте ли вождь, собрал всё необходимое и отправился к нему на доклад. Почти вся семья вождя была в сборе, за исключением старших сыновей, трое жён с четырьмя старшими дочерями занимались малышнёй, одна принесла пива с лепёшками, глава семейства как обычно восседал на стопке шкур, потягивая трубку. Окинув взглядом принесённый мешок, лыжи и свежие трофеи, выпустил кольцо дыма и произнёс:

— Вижу, удачной была твоя охота. Кого и где отправил к духам?

Интерес был обоснован будь в моих трофеях и один клык, знать окружающую обстановку лидер обязан всегда.

Достав карту отдаю Гултадору, подождав когда просмотрит, даю пояснения:

— В четырёх днях пути на землях, что служат нам путём к горе духов, бесчестные соседи поставили свои шатры, спеша домой убил двух охотников, мешавших пройти. После проредил погоню, не став испытывать благосклонность предков продолжил путь.

— И как ты с поклажей обогнал волков?

Поворачиваю лыжи креплением к нему, после чего положив на пол надеваю.

— По дороге придумал, как не проваливаться в снег, с ними скорость выше, и груз на подобных, но побольше спину не отягощает.

Отложив карту вбок прикрыл веки, после раздумий сказал:

— С этим ясно, как другая часть отлучки?

Разворачиваю выпряденный знак Разящих Топоров, давая всем на него полюбоваться.

— Секрет зимней одежды дренеев я разгадал, сделали это мои жёны, других тоже не сложно обучить. У них ещё много тайн, но я чувствую, что смогу разгадать часть на пользу клану.

Подошедшая орчанка передала подарок мужу, подождав пока лидер оценит красоту шерстяной ткани, достаю из мешка прялку и даю пояснения, описывая технологический процесс производства нитей. Внимательно слушает, такая информация не менее ценна, чем секреты клановых кузнецов, остальные также навострили уши, ловя в наступившей тишине каждое слово. Дальше клана эта информация не уйдёт, при всех праздничных обменах и приятельских отношениях с некоторыми соседями орки умеют видеть выгоду и хранить тайну, а вместе с ней сохранят и мои отъезды. Не обучать прядению прочие семьи не выгодно ни мне, ни вождю, но очерёдность постижения науки поможет обзавестись нужными связями и укрепить авторитет в клане. Закончив объяснять, промочил пересохшее горло, как по волшебству рядом оказывается ещё бочонок, пиво у вождя знатное, но крепко ударяет в голову, потому особо не налегаю, наслаждаясь вкусом.

С делами было покончено, но вождь, выказывая расположение, велел подавать обед. Под пиво и густой наваристый суп рассказал о диковинках дренеев, их домах и еде, отвечал на вопросы Гултадора, а удовлетворив его любопытство, поспешил откланяться.

— Дувейли, проводи гостя до шатра.

Старшая дочь, надев зимнюю одежду, подхватила баул с вещами и остановилась у порога. На мой вопросительный взгляд глава поясняет:

— Обучишь её прясть, она у меня способная.

— Да вождь.

Не было печали, импы накачали. Веду ученицу в шатер, а сам думаю, какую же интригу закрутил лидер, по весне как раз его старшая вступает в пору первой охоты, многие видят, что веду её с вещами в шатёр, хорошо хоть праздничной одежды на той нет. Пока идёт обучение, глядишь, и переезжать ей никуда не потребуется, а он породнится с перспективным шаманом, укрепив власть и получив поддержку для своего преемника.

Проходим в шатёр, увидев за мной дочь вождя с вещами Бьюкигра многозначительно хмыкнула, Кайнати же продолжала готовить, бросив на гостью короткий взгляд.

— Это Дувейли — представляю её своим жёнам — её надо обучить прясть, пока поживёт у нас. А это Бьюкигра и Кайнати.

Взаимные расшаркивания закончились, предоставив девушку заботам семьи, отправился к успевшему вернуться учителю.

Спустя некоторое время, шатёр Хатгаута.

Поздоровавшись с учителем, рассказал ему о своих приключениях, упустив незначительные детали, старик он крепкий, но как бы сердце от такого использования стихий не прихватило. Быт дренеев оставил его равнодушным, а передаренный трофей с тела вражеского шамана вызвал довольную улыбку.

— Говорил я Эгноаду, поделись смесью для трубки, не слушал старших. Теперь весь мешочек мой! А книги при нём не было? Столько ему за рецепт смеси предлагал — упёрся и ни в какую!

Достав книгу стали листать рецепты, найдя на последнем корешке нужный сбор и условия просушки. Не откладывая нужное дело Хатгаут набив трубку принялся переписывать рецепт, попутно рассказывая клановые события, произошедшие за время моего отсутствия. Глобально ничего не поменялось, из охотников ни один не пропал, родилось три орчёнка и шестеро волчат, новых учеников у шаманов тоже пока не было. Зима уже вступила в свои права, но мяса было в достатке.

Слушая важные новости, поражался, как же сильно регламентируют обычаи поведение орков, праздничное перемирие — меняйся и свободно ходи среди чужаков. В горе Ошу'гун — все шаманы братья, готовые выслушать байки друг друга и покурить вместе трубку, но после — беспощадные враги, без тени сомнения подлежащие уничтожению, если конечно за это не придётся заплатить слишком большую цену.

31

Не прошло и двух часов с моего отхода, как был объявлен общий сбор, на нём узнал, что вождь собирает отряд показать распоясавшимся соседям, что нельзя безнаказанно заходить на чужую территорию. В усиление к десяти воинам захватил и двух шаманов, Девтазира как лучшего разведчика и Галилука, лучшего целителя клана на случай ранений. Сила, достаточная, чтобы быстрым налётом удачно проредить охотничьи партии чужого клана, а может опасение, что сбежавший враг приведёт подмогу, уже заставило Кровавых Кулаков перекочевать, и в том, и в другом случае авторитет Галилука укрепится. Взяв с собой побольше мяса кавалькада ускакала в карательный рейд, я же как "безлошадный" остался в стойбище, а может причина сейчас сидела в моём шатре. В слух ничего сказано не было, но если учесть что дорога в обе стороны будет длиться около восьми дней, не считая стычек, а для того чтобы сделать прялку и обучить ей пользоваться, нужна как минимум неделя. Вторым доказательством карт-бланша в отношении дочери было то, что вождь в рейд не отправил старшего сына Дутбеута, а поехал сам, чтобы не нервировать вероятного зятя.

Обходя стойбище, оказывал помощь, если такая требовалась. В отличие от кочевий работы было меньше, заглядывать в каждый шатёр нужды не было. Система была простой, если кто-то травмировался, сам приходил к шаману, при тяжёлых ранах или неизвестной болезни оставался в шатре, а его родственники зазывали патрулирующего целителя. Мысли крутились вокруг помехи, я понимаю мотивы вождя и даже в чём-то их разделяю, но сейчас, когда у меня и так планов громадьё иметь рядом лишние уши и глаза не хотелось. Ни магией нормально не позаниматься, ни жён толком не обнять, она конечно в курсе, откуда берутся дети, но после таких сцен буду просто обязан на ней жениться. Мысль отсидеться в шатре учителя отбросил как неудачную, заглядывать к нему будет полезно, но проводить там весь день будет непродуктивно. Пригласить ещё и родственников, чтобы потом было меньше сплетен тоже не вариант, обучать дочь вождя вместе с кем-то другим — открытый вызов, символизирующий что ставишь его не выше остальных, у орков нет демократии. У нас оркский либерализм — твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода более сильного.

Раз не могу избавиться от помехи, стоит проконтролировать процесс обучения, начнём с изготовления прялки, сделать какую-то вещь самому ей в подарок — дураков нет. Не даром же потратил столько времени на адаптацию и упрощение конструкции, чтобы любой не сильно криворукий орк смог её повторить. А там научится прясть — и к папе, не слюбилось, ничего не поделаешь.

Орки ценят личную силу, сделав ставку на магию, слишком зациклился на ней, в классической магии я делаю лишь первые шаги, а стихии не работают мгновенно, и в следующий раз у меня может не хватить времени на призыв. Размышления о магии и оружии наслоились друг на друга, выкристаллизовав мысль что так сильно свербила в ходе недавних столкновений, найдя точку пересечения в виде посоха, который идеально вписывался в качестве древка для копья. Идея была не нова, не будь посохи так хороши, маги давно нашли бы им замену, но все по-настоящему могущественные маги, будь то эльфы, дренеи или архимаги Даларана — все поголовно ходят с посохами. Да что там говорить, если даже Саргарес не побрезговал артефактным копьём! Наметив план с более весёлым настроем завершаю обход, зайдя к кузнецу и купил у него два древка для копий, там же обмотав шкурой концы получаю тренировочные копья.

Заскочив домой взяв бочонок пива и свиной окорок пошёл искать того, кто подтянет мне владение оружием. Перебирая в уме варианты, остановился на Гарураге, он уже довольно стар и консервативен, но основное оружие у него — копьё, и он охотник-одиночка.

Проверив, на месте ли он вхожу в шатёр.

— Приветствую славного охотника. Всё ли хорошо в твоём шатре, и есть ли время для разговора?

Степенно окинув меня взглядом, задержался на принесённых копьях, после чего спросил:

— Зазывать никого у порога не ставил, все здоровы. Времени много, о чём хочешь спросить?

— Возвращаясь в клан, столкнулся с копейщиком, выкрутил топор из моих рук, но и сам оплошал, успел я сблизиться и свернул ему шею.

— Повезло тебе, не иначе духи были на твоей стороне. Копейщики против прочих сильнее будут, пока топором замахнёшься — тебя уж насквозь проткнули.

И он погрузился в воспоминания, рассказывая как сражался против двоих, а то и троих врагов одновременно, как упирая в землю конец копья насаживал набегающего талбука и прикрывался тем от прочего стада. Слушаю внимательно и не перебиваю, запоминая ситуации и стойки, что показывает раздухарившийся охотник.

— Вот потому и хочу научиться правильно копьё держать — нарушаю наступившую тишину.

— Вижу уже и древки принёс, идём проверим, как долго тебя с топора переучивать придётся.

Зимние одежды не охотничий доспех, но довольно толстые, и шкура на конце смягчала удары, но рёбра мне знатно пересчитали, и звёзды не раз успел рассмотреть несмотря на то что день на дворе. Напитанное магией жизни тело помогало переносить избиение, заживляя ушибы и ссадины, скорость моя была на уровне оппонента, но каждый раз проигрывал из-за отсутствия опыта. В очередной раз успеваю отвести в удар в сторону и тут же получаю под дых противоположным концом, следующий по кумполу отправил меня отдохнуть.

Поднимаюсь и перехватив древко получше снова встаю в стойку.

— Удар держишь хорошо, но зря лезешь вперёд, это тебе не топор, отступай каждый раз назад и в сторону, не отобьёшь, так увернёшься. За плечами следи, почти все удары с них начинаются. Завтра меня не будет, а потом приходи после ужина, погоняю тебя. Что же ещё? Ах да, пиво не забудь!

Ранее у шатра вождя.

Дувейли шла следом за раздражённым шаманом, мужчины могли и не заметить его состояния, прячущегося за каменно-спокойным выражением лица, но для женщин они — как открытая книга. К ним часто заглядывали охотники, а он ещё два месяца назад запомнился необычной просьбой остаться у дренеев, а совет отца "присмотреться" ещё сильнее разжёг любопытство.

Заведя её в шатёр, представил жёнам и ушёл куда-то по делам. Дувейли с интересом осматривалась в незнакомом шатре, на достаток указывали большое количество шкур и его отделка, кроме того было много плетёных коробов, с неизвестным содержимым. Оглядев ярко-зелёными глазами жён шамана оценила их одежду и фигуры, обратив внимание на растущие животики, судя по всему весной в шатре будет весело от криков новых орчат. Она была моложе, но пора её первой охоты начиналась ранней весной, и уже успела округлиться в нужных местах.

— Располагайся — провела рукой Бьюкигра, показывая место возле дальней стенки шатра.

Развязав баул с вещами стала разбирать гардероб, что не преминули заметить орчанки, интересуясь фасоном. Не торопясь приступать к обучению расспросила жён Аргнака о времени их отсутствия, те с охотой отвечали. Рассказ их был куда интереснее, ведь мужчины упускают так много важных деталей, а увидев в живую часть гардероба дренеев и стеклянные украшения выпала из реальности, представляя себе всю эту красоту. Ненадолго заходил Аргнак, захватив бочонок пива и свиную ногу куда-то ушёл.

В процессе общения она поняла, что верховодит женской частью Бьюкигра, прикидывая, как подобрать к ней подход. Быть женой шамана не было зазорно и дочери вождя, к тому же у них с Аргнаком найдется о чём поговорить, ведь в отличие от неё они неграмотны. Наряды закончились и обед поспел, а потому разговор перетёк на готовку, каково же было её удивление, когда поделившись своим рецептом маринования мяса увидела, как достав книги из тонкого белого дренейского пергамента стали записывать. Достав туески с травами, высыпали те в чашки, выясняя точную дозировку.

Вернувшийся шаман был куда радостней, чем в начале их встречи, даже на неё посмотрел без раздражения. Закинув тренировочные копья снял верхнюю одежду, оставшись в набедренной повязке. Пока обнимал жён успела оглядеть его торс, видела она и помускулистей, но что-то в нём было не так, потом поняла — нету шрамов! Это было удивительно, если учесть, сколько трофеев уже принес Аргнак, конечно шаманы лечат себя сразу, но ведь он и до инициации уже немало охотился. Мелочи и тайны, незначительные по одиночке складываясь вместе порождали ещё больше загадок, разжигая так и не удовлетворённое любопытство. После обеда шаман с девушками расположились поспать, ей же от избытка впечатлений не спалось, да и не было такой привычки. Заметив это Аргнак кивнул ей на прялку и дал стопку пергаментов с какими-то рисунками и записями.

— Ознакомься, раз не спишь — и завалился обратно.

32

Послеобеденный сон потихоньку сменялся не то воспоминанием, не то видением, как я в одиночку поднимаюсь по тропинке на гору духов, посидев как положено перед входом и воскурив необходимые травы вошёл внутрь и зажёг факел возле входа. Спускаюсь вниз, вокруг ни души, от того чтобы набрать новых образцов меня останавливало только осознание своего положения. Завершив путь у священного озера, вылил воду из бурдюка и устремил взгляд на переливы светящейся глади, вспоминая лето. Усиливающийся свет из ближайшего коридора возвестил о прибытии потустороннего гостя, точнее гостьи. Чуть более красивые, чем обычно у орков черты лица, высокие скулы и изумрудно-зелёные глаза, смутно знакомые, хотя раньше я её точно не видел. Или видел? Не пойму.

— Здравствуй, невежливый шаман.

— Здравствуй, прекрасная незнакомка, моё имя Аргнак, а не представился первым, потому что слишком загляделся на твою красоту.

— Зови меня Хенкеча, шаман. Приведёшь на весенний кош'харг мою правнучку.

Не дождавшись продолжения задаю вопрос:

— Как её зовут?

— Ты кажешься смышлёным, невежливый шаман. Сам найдёшь!

Картинка отдаляясь, поблекла, открыв глаза всё не могу понять, был ли это просто сон, или же общение с духами предков. Подтверждением обоим вариантам было то, что я ни разу не удостаивался внимания усопших, не считая священной горы. И сам к ним не взывал, решая свои мелкие проблемы, плюс ко всему "сон" был слишком ярким для простого сна, с другой стороны не чувствовал той чужеродности, как на прошедшем празднике у священного озера, здесь собеседница казалась более живой.

Повернув глаза, вижу увлечённую Дувейли, что разложив вокруг себя пергаменты с рисунками, перебирала детали прялки, складывая рядом с ними соответствующие листы. Вычеркнув её из круга своих интересов, практически не уделял ей внимания, оценив лишь зрелую фигуру. Сейчас, глядя на её скуластый профиль с заинтересованно прикушенной губкой отметил определённое сходство с ночной визитёршей. Заметив, что я проснулся, повернула голову ко мне, разрез зелёных глаз и форма носа развеяли последние сомнения.

Чётко выверенные планы в очередной раз помахали рукой на прощание, издевательски улыбаясь и говоря, чтобы составлял их почаще. Пока сам в ситуации не разберусь, говорить ей ничего не буду, или спрошу совета у Хатгаута, или сам проверю на наличие дара. Бужу жён бодрящим приливом магии, поднявшись интересуюсь успехами гостьи.

— Из описанного всё понятно? Вопросы есть?

— Есть, как ты рисуешь такие ровные линии и одинаковые буквы?

Вот так и попадаются на мелочах, с учётом отрисованной для вождя карты с пояснениями, слава великого художника и каллиграфа мне обеспечена. В довесок нужно учесть, что сделал я её сразу по приезду, успев всё красиво и быстро оформить, не в дороге же её рисовал.

— Это секрет. В третьем от входа коробе возьми плашку и кости, листы пронумерованы, можешь приступать.

Выбрав подходящий нож из принесённого с собой набора для рукоделия, Дувейли принялась выстрагивать первую деталь, прикладывая лезвие к рисунку, сличала нужную толщину, иногда проясняя непонятные моменты. Помогал ей по мере надобности, записывая на учебный пергамент правки к инструкции и более развёрнутые пояснения. Шерстяная ткань не вытеснит шкуры, по крайней мере, пока у нас не появятся стадо, с которого можно стричь шерсть. Сейчас сырьём для пряжи служили летние вещи, мех на которых подстригали до самой мездры, чтобы не было жарко, или шкуры, идущие на производство кожаных ремешков и верёвок. Аналоги льна на Дреноре водились, что в будущем дополнит богатства клана тканью и верёвками.

Находясь рядом, вслушивался в её биение жизни, но если дар не разбужен, его трудно уловить, напитка магией тела и более плотная синхронизация могли бы точно сказать, есть ли он. Жёны по известной женской привычке присели рядом, перебирая трофеи и обсуждая между собой и гостьей, как лучше ими украсить шатёр. Дело спорилось, справившись с первой деталью, Дувейли осмотрев её со всех сторон, и сравнив с готовой прялкой, отложила и устало потянулась, на что я занятый своими мыслями машинально напитал кисть магией жизни и провёл ей вдоль позвоночника, смывая усталость.

От неожиданности она ойкнув замерла, глядя на меня испуганно-непонимающим взглядом, после чего прислушалась к себе, медленно опуская руки. Сделав вид, что ничего необычного не произошло, повторил процедуру с Кайнати и Бьюкигрой, увеличив продолжительность и зону воздействия. До ужина было ещё далеко, потому занялся разбором трофейной книги. Перед ужином оставшись без сладкого, вышел с копьём отрабатывать удары, со злым гудением древко рассекало воздух, выплёскивая вовне моё раздражение.

Вкусная еда и физические нагрузки улучшили самочувствие, а новые полезные знания увлекли с головой, примеряя с невозможностью магических исследований. Практику же никто не отменял, и я, находясь почти непрерывно под "бафом" магии жизни, перемешивал чернила телекинезом, им же потом делал записи. Ночь вступала в свои права, а потому завершив дела, приступил к ежевечернему массажу с проверкой здоровья своих девушек, получив ответный массаж, занялся гостьей, ограничившись позвоночной проводкой. Сделав раз такое будет глупо бросать, а увеличивать площадь контакта — не те у нас отношения. Расположившись на ночь, Дувейли прилегла под бок Кайнати, спать вповалку зимой обычная практика, ничего предосудительного в ней нет.

Дрёму сменяют знакомые ощущения и декорации, священная пещера с незваной гостьей, что с улыбкой говорит:

— Поздравляю, быстро с поиском справился. Объяснить, что с ней дальше делать?

Стараюсь не дерзить, но состояние полусна-полутранса убирает часть тормозов, смягчаю речь:

— Не стоит, я помню, когда и как приводить посетителей к священному озеру.

— Какой невежливый и дерзкий шаман — нахмурилась та — хочешь пойти путём Нер'зула?

— Стать верховным шаманом мечтает любой из нас, что может быть лучше такого благословения предков?

Молчит, хоть сейчас и дух, но эмоциям они подвержены, может жалеет сейчас, что его упомянула. Посвящать других в свои разборки с тёмным шаманом предки не спешат, не плодя соблазнов и пересудов.

— Если будешь достоин. Обидишь правнучку — пожалеешь.

Отличный заход, чувствую подступающую злость, сперва загадки, потом угрозы — ещё немного, и у Разящих Топоров на одного шамана станет меньше. А может больше, на одного тёмного, в общем, так на так и выйдет.

— Не могу ничего обещать, женщины — существа эмоциональные, любят себе навыдумывать, чего не было.

Видение угасло, сна ни в одном глазу, постепенно успокаиваюсь, прогоняя прочь гнев, накручивать себя смысла нет, завтра по утру и проверю, что принёс мне ночной разговор.

33

Проснулся раньше всех, магическая накачка позволяла отдыхать качественней, быстрее высыпаясь и лучше восстанавливаясь. Прогнав волну магии по телу, выплеснул её вокруг, получив довольное мурчание от своих, и ещё один испуганный вскрик от помехи справа. Гости гостями, а терять свои маленькие радости не собираюсь. Обувшись, мы вышли из шатра освежиться снегом, наша гостья и с любопытством выглядывала из-за полога, но не спешила присоединяться к общему веселью.

Заглянув в шатер, разжёг очаг, по первому ощущению вроде работает без сбоев, после чего захватив тренировочное копье, вышел тренироваться. Стихия воздуха отозвалась с задержкой, принеся мне вид занесённых снегом шатров и карту следов, испещривших окрестности, после чего потребовав добавки. Вот и первый звоночек молодому и дерзкому шаману, чтобы не зарывался в разговорах с предками. Отвернись сейчас от меня духи — репутация упадёт очень сильно, предки и стихии просто так не наказывают. Надеюсь, спишут на молодость и горячность. Пока же придётся тратить больше, чем обычно, задабривая духов, буду воспринимать это как тренировку. Самое интересное, что Нер'зул не считает себя тёмным шаманом, но благодаря своей силе может игнорировать неудовольствие духов, и теперь они делают хорошую мину при плохой игре, не заостряя на этом внимание. Оговорка Хенкечи о его пути к чему-то ведёт, или своими манерами просто оттоптал ей больную мозоль? Непонятно.

Напитав тело безотказной магией жизни повторял связки ударов, начиная с медленной отработки движений, ускоряясь по чуть-чуть с каждым разом, пар поднимаясь со всей поверхности тела, устремлялся вверх, но холода не чувствовал. Бьюкигра жарила мясо, а Дувейли в это время переплетала Кайнати, гребни давно разошлись среди соплеменников, и девушка ловко им пользовалась, уговаривая ту сменить множество косиц на одну большую. Зеркал у нас не было, но плошки с водой вполне их заменяли, позволяя любоваться наведенным марафетом. Вслушиваюсь о чём говорят, доводы приводит довольно интересные, но почему-то мне непонятные, наконец уговорила, и придвинув поближе ларец с украшениями начала вплетать разноцветные ремешки с костяными бусинами, нахваливая густоту волос и иссиня-чёрный цвет. Закончив, сменила Бьюкигру возле очага, напирая на то, что ей неловко быть нахлебницей и ничего не делать по хозяйству. Я же сделал комплимент Кайнати, пропустив косу сквозь руку, послушал перестук костяных заколок и бусин.

Позавтракав, возобновили занятия, периодически подсказывая и направляя её руку, корректировал хват ножа, параллельно прикидывая планы на день и выстругивая детали для новых бочонков под пиво, воинская наука — бочонок за занятие, а просить назад пустую тару, всё равно что требовать шкурку от принесённого окорока. В качестве эксперимента напитал деревяшку и руки манной, работа ускорилась, хорошо чувствуя материал умудрялся снимать лишнюю древесину с одной стороны за три стружки. Складываю одну к одной, чувство магии и телекинез с ножом помогают с из двух поперечно отпиленных кругов сделать дно и крышку, совмещаю все детали и обвязав скрепляю бочонок. Следующий.

— Одинаковые, как буквы — проводит Дувейли пальчиком по деталям бочонка и устремляет на меня вопросительный взгляд зелёных глаз.

— Не отвлекайся. Скоро пойду в обход, проверять не кому будет.

Блеснув точностью, глупо будет вернуться к предыдущему уровню мастерства, очередная загадка вкупе с прочим породит новые слухи и лишь укрепит мою репутацию. Сделав ещё пару, пошёл в ежедневный целительский обход, приветствуя встречных кивком головы и прикидывая политическую обстановку в клане. Власть Гултадора пока очень крепка, есть преемник, что уже замещает его на время отсутствия, клан не голодает, итоги рейда могли бы пошатнуть авторитет, при условии существенных потерь Разящих Топоров, но учитывая его опыт и осторожность, рассчитывать на такую удачу не стоит. Конечно, недовольные есть всегда, но опираться на амбициозных орков, значит получить в будущем заговор уже с их стороны, да и организовать эту своевольную массу единоличников в группу с общими интересами слишком трудно.

Каждый из них мнит себя лидером, дальше говорильни и драк между собой с глухим роптанием по углам дело не заходило, сейчас, пока вождь в отъезде они приподняли голову, но за неимением веских аргументов за ними никто не пойдёт, а соглядатаи настучат вождю, кто мутил воду. На его месте сходил бы в середине зимы в набег на соседей, чтобы проредить оппозицию, выставив так рвущихся к власти в первый ряд, пускай доказывают свою доблесть. Отвергнув тупиковый путь, решаю нарабатывать свою положительную репутацию, опираясь на старых охотников. Знают они не мало, но за всю свою жизнь успели набрать хронических болячек, запущенных простуд и прочих недугов, отравляющих существование. Шаманы лечат, но они не няньки, а гордость зачастую не позволяет обращаться к ним по пустякам, выливающимся потом в более серьёзную форму. Обходя стойбище, заходил сам к опытным охотникам, заводил речь о погоде, слушал про былые времена, и услышав жалобы на здоровье предлагал его проверить. Отказывали редко, проводил лечение и обещал как-нибудь зайти, как свободное время появится.

Обход завершён, ветераны подлечены, слухи собраны, пора проверить успехи ученицы. Вернувшись, обнаружил, что Дувейли успела переодеться и сменить украшения, причёска же её была точь в точь как обычно у Кайнати — много мелких косичек. Посмотрев на меня, тряхнула головой, разметав волосы и нагнулась за готовыми деталями, как бы невзначай продемонстрировав мне глубину своего декольте.

— Хорошо, вижу, что старалась. Такими темпами скоро научишься прясть и вернёшься назад одной из первых мастериц.

По лицу её пробежала тень недовольства, тут же скрытая улыбкой.

— Твои описания очень доходчивые, но я так устала! — потянувшись, зевнула и повернулась спиной, наклонив вперёд голову.

Провожу рукой вдоль спины, снимая усталость, собираюсь обедать, как слышу:

— Пожалуйста, ещё!

— К этому легко привыкнуть.

— А если я уже привыкла?

— Нет, на это указывают несколько признаков. Их же у тебя нет.

— Каких признаков?

— Как замечу, сообщу — и сажусь есть.

В отличии от вчерашнего дня, Дувейли также легла спать, сославшись на усталость.

* * *

Сон-воспоминание, как я лежу в самодельном бассейне, наслаждаясь горячей водой, прерывает знакомое присутствие. Подавив раздражение, приветствую докучливую визитёршу:

— Добрый день, Хенкеча.

— Добрый, шаман. С последнего визита ты стал капельку повежливей.

Молчу, ожидая развития разговора.

— И посдержанней, это хорошо.

Не дождавшись ответных слов, нахмурилась и продолжила:

— Ты слишком редко обращаешься к предкам, торишь путь, не спрашивая советов. Часто без надобности зовёшь стихии.

— Мои проблемы слишком незначительны, чтобы обращаться с ними к духам.

— Я не закончила! Почаще преобращайся к нашей мудрости, твоя горячность и гордыня ведёт лишь к гибели.

Испортив настроение, исчезла, забрав с собой и сон. Поломанные планы, отсутствие секса и поучения переполнили чашу терпения, мяса ещё вдосталь, но если не поохочусь, боюсь прибью кого поближе. Встаю и собираюсь, жёны видя моё состояние ни о чём не спрашивают, взяв топор и лыжи бегу вперёд, вслушиваясь в завывания зимнего ветра. Отойдя достаточно далеко взываю к стихии, отъев свою долю разведчик вернулся, передал образы и потребовал добавки, после чего потребовал опять. Мне так намекают, чтобы пока к ним не обращался? Свежие следы талбучьего стада, более поздние кабаньи и как водится волчьи, но похоже, клановые.

Выбрав поросей начал преследование, споро передвигая лыжи по снегу, холодный воздух перехватывал дыхание, а поднявшийся ветер грозил перерасти в метель, обращаюсь к биению жизни, опираясь на свои способности, и обнаруживаю ещё охотников, падких до окороков. Волчья стая, слишком близко от стоянки, слишком не вовремя. Перехватываю топор поудобней и раздуваю круг диаметром пять метров, чтобы не путаться в лыжах и не вязнуть в снегу, но ничего не происходит. Повторяю запрос, удваивая вложенную энергию, стихия приняла, но даже спасибо не сказала. Ещё раз — есть ест, а не работает! Плохо! Недавний разговор, неработающие стихии и волчья стая, или просто совпадение, или духи решили от меня избавиться. Не разу не слышал, чтобы духи убивали, но ситуация может быть как с дельфинами. (Все знают, что дельфины толкают тонущих людей к берегу, потому что те, кого они толкали от берега, уже ничего не расскажут.) Скидываю баул и застёгиваю ремни с шипами, доспех из шкуры копытня лучше, чем из талбучьей, но если не смогут вцепляться, будет сражаться легче. Стая, идущая по следу кабанов, сейчас стремительно приближалась, деревьев вокруг не было, и я же перехватив лыжу, работал ей как лопатой, расчищая место схватки.

Отбросив лыжу воткнул дротики в снег в направлении возможной атаки и приготовил топор. Бегут, голубчики, шесть машин смерти, разойдясь полумесяцем несутся на меня. С рычанием и воем бросаются вперёд, пара центровых словив брюхом дротики закувыркались в снегу, остальные не обращая внимания на потери бросаются с двух сторон. Выгадав момент, когда задние лапы ближайшего волка отрываются от земли, бросаюсь вперёд и в сторону, пока он в воздухе, не сможет изменить прыжок, и у меня будет идеальный момент для удара. Чекан пробивает череп, отправляя волка в круг перерождений, используя инерцию его тела освобождаю оружие и бью на противоходе следующего, вминая лезвие в грудину, третий сбивает меня с ног, вцепляясь в шею натыкается на шипы, и, разжав пасть по инерции пробегает дальше, четвёртый в это время вцепляется в ногу, начиная мотать головой из стороны в сторону, извернувшись бью его по холке, впечатывая чекан в позвоночник. Третий опять таранит, навалившись сверху не дает перевернуться и выискав участок без шипов снова вцепляется. Выпустив топор, тянусь к поясу и выхватив нож бью им за спину, всадив в лапу. Пока волк отпрянул, успеваю подняться, и, выхватив второй нож, жду последнего волка. Подставив под укус предплечье всаживаю нож в глаз, убивая последнего противника. Выбравшись из под туши тяжело дышу, вижу что два недобитка отползают прочь, поднимаю топор и обрываю их мучения. Схватка завершена, но ни радости от победы, ни сброшенного напряжения, сволакиваю туши в кучу и начинаю сдирать шкуры, пока не задубели от мороза, закончив сворачиваю и думаю, как дальше жить без способностей шамана.

34

Днём ранее, Хенкеча.

Дар правнучки мерцал яркой звёздочкой, маня её из пещер священной горы, было радостно знать, что наследие её не угасло вместе с ней, проснувшись в дальней родственнице. Рядом с ней был другой шаман, что было кстати, аура говорила о том, что он недавно инициирован, но была очень сильной для такого возраста. Привычно настроившись, наслала видение, хотя она не так давно покинула Награнд, но уже успела соскучиться по умиротворяющим переливам священного озера и неспешными разговорам и путешествиям по коридорам с другими душами.

С первого взгляда он ей не понравился, молодое надменное лицо, непочтительный взгляд, что оглядывал её фигуру с похотливо-оценивающим выражением. Нарушив тишину поприветствовала его, на что он не скрываясь подтвердил свои низменные к ней мысли. Дав задание и подождав уточнение, решила испытать его, не справится — пусть лучше правнучку к ней приведёт другой шаман. Оставшись неподалёку решила проследить за ним, а он своими бесстыжими глазами рассматривал Дувейли, обнаружив семейное сходство. В течении всего дня он непрерывно находился под воздействием духа жизни, распространяя вокруг себя притягательную ауру, чем-то в способе воздействия походил на Нер'зула, но в нём не было и капли почтительности к духам предков. Верховный шаман был достаточно сильным, чтобы игнорировать неудовольствие стихий, но несмотря на всё его властолюбие не забывал старых обычаев и обрядов.

Аргнак же пользовался стихиями походя, как ножом для снятия шкуры, как ложкой на обеде, используя священный дар предков как простое орудие. Сидя рядом с её правнучкой, напитывал её своей силой, после чего снял обычную усталость исцелением! Хенкеча уже успела пожалеть, что велела привести родную кровь этому невеже, ведь согласно обычаям он теперь должен её обучать, а чему научит этот грубиян и потребитель? Пришедшая ночь позволила вновь наладить контакт, поздравив с окончанием поиска, в ответ получила уверение не учить родственницу до весеннего праздника, после на резонные замечания посмел обвинить её в предвзятости и неадекватности. Ну ничего, до весеннего праздника время ещё есть, а уж она займётся его воспитанием!

Наутро Аргнак окатил всех вокруг волной безадресной манны, не понимая, что проводит начальную неправильную инициацию, слишком рано пробуждая не готовый к этому источник. После сам беспрерывно напитывал себя жизненной манной, походя разжег очаг, выйдя проверил окрестности, повысившаяся плата не встревожила его. Восприняв это как само собой разумеющееся, совершил обход стоянки, снова бездумно тратя дар предков. Вернувшись назад снова применил на правнучке исцеление, подсаживая её на эйфорию и лёгкость, в то же время говоря что скоро за порог выставит, изверг!

Вторгнувшись в обеденный сон, в открытую сказала ему, что делать, но вместо того, чтобы проснувшись провести обряд очищения и единения с предками, он ушел на охоту! Запретив стихиям помогать решила хорошенько проучить, потеряв связь со стихиями на несколько дней научится ценить священный дар. Несколько раз сумел пересилить запрет, но после смирился и перестал зря взывать к стихиям. Случайная стая волков, вставшая на тот же кабаний след, заставила её поволноваться, их было достаточно много, чтобы убить, а запрет на использование стихий так быстро не отменишь! Но он доказал, что не зря носит столько трофеев, перебив всех волков, что частично объясняло его зазнайство. Ну ничего, походит с синяками и промятинами от волчьих клыков, возьмётся наконец за ум.

То же время, Аргнак.

Дело сделано, а потому пришло время заняться собой основательней, стерев кровь с доспеха оставил плеснувшую на лицо, когда так происходит на охоте — очень хорошая примета! Сконцентрировав магию жизни в пожёванных мышцах продолжал накачку, в пассивном режиме залечивая раны, после чего вспоминая ощущения приходящие от духа жизни ускоряю заживление, не зря всё это время ассистировал при лечении не только маной, но и собственными усилиями. Перерасход по сравнению с использованием духов был большой, но пока от меня эти неблагодарные обжоры не получат ни крупицы маны.

Чувствую рядом стихию воздуха, что настойчиво требует свою долю — но пускай идёт полем, берёшь плату — делай работу, я ведь тоже отвернуться могу. Прикидываю в уме произошедшее, вспоминая день поминутно, после чего записываю факты без своих домыслов в ежедневник телекинезом, и тренировка, и руки морозить не надо. После фактов идут оговорки ночной гостьи, а после мои догадки и выводы. Перечитав получившийся разбор дополняю его своими ощущениями, дописывая их на полях к каждому событию, вижу есть какая-то система, но пока осознать её не могу, отложив интеллектуальные дела в сторону, дав подсознанию свободно работать, поставил на лапы закоченевшие туши и стал отрабатывать удары топором, прорубая замёрзшее мясо и кости. Закончив тренировку, закрепил свёртки шкур за спиной и поспешил домой, так или иначе охота удалась, хотя и не принесла мне желаемого, но я всё ещё жив и здоров. Чуть не посылаю по привычке разведчика, но сдерживаю себя, направление я и так знаю, а биение жизни показывает, что никого вокруг нет.

Возвращаюсь в шатёр и сложив шкуры возле порога раздеваюсь, передав клыки взволнованным орчанкам

— Ты цел? — интересуется Бьюкигра.

— Вполне, сегодня натрём их золой, а завтра обработаем.

— А можно мне помочь? — слышу голос Дувейли.

— Если пообещаешь справиться с уроком за день, то почему нет?

Осмотрев получившиеся детали, остался доволен качеством, завтра, если не случится ничего непредвиденного, останется сделать держатель под шерсть и собрать прялку. Ужин ещё не скоро, а потому подкинув дров в очаг, разжигаю их огнём и ставлю котелок под воду, чайный перерыв будет сделать в самый раз. Стоп. Зажигаю над рукой ещё один огонёк, тушу и снова зажигаю, не понял, стихии что ли оголодали, когда всего один шаман перестал делиться маной? Краем глаза замечаю, как гостья заворожено смотрит на висящий в воздухе ком огня, развеиваю его и подвешиваю опять, левой рукой достаю ежедневник и пролистываю на начало дня. Вот оно, состояние, зажигать огонь для меня было так естественно, что я и мысли не допускал о том, что стихия может не подчиниться, а с воздухом ждал проблем после ночных угроз, и получил их, согласившись с новыми условиями ДАРЕНИЯ маны, усугубил свои проблемы. Или просто огонёк небольшой? Сейчас проверим! Призываю второй, третий, четвёртый, пятый — нет осечек!

Перебираю записанные ритуалы, все они основаны на просьбе к духам, и обращение к предкам, которое я отпускал за ненадобностью. Нащупал ли я нужный путь? Возможно. Как же себя и духов убедить, что это не просьба, а сдельная работа с предоплатой? Начну с малого, уж небольшой порыв я вполне обеспечу и маной, и уверенностью, что стихия не имеет права меня ослушаться. Духи могут ерепениться, но я знаю, что их можно подчинять, и теперь, знаю как! Отложив тренировку на завтра, сел с орчанками попить травяного отвару с вареньем, его наготовили не так много, и теперь оно стало настоящим деликатесом. До ужина продолжал строгать бочата, сделав ещё четыре штуки решил остановиться, ставя каждый день по одному буду иметь каждый раз нужное количество свежего пива, а закладку новых осуществлять по мере надобности, неизвестно сколько будут длиться занятия, а готовить лишние про запас — потом на себе таскать лишнюю тяжесть.

Выйдя из шатра, наполняю котелок снегом, заношу в шатёр и даю Кайнати, чтобы растопила под пиво.

— Может, поставим по нашему рецепту? — подает голос Дувейли.

— Что хочешь за рецепт?

Быть должным не хочу, а такие вещи просто так не дарят.

— А можно я подумаю?

— Подумай, завтра ещё поставим, как надумаешь, говори.

35

До ужина штудировал свои конспекты и вспоминал рассказы Хатгаута и других шаманов о взаимодействии с душами предков, выясняя суть претензий и ситуации, вызвавшие у тех неудовольствие. Ни в одной из разобранных историй проступки шаманов не карались смертью, хотя может это я упорол по незнанию такой эпичный косяк, что войду в историю первым, на кого покушались духи. Наибольшее количество наказаний приходилось на молодых шаманов, девяносто процентов из них на первый год после инициации, так что в статистику вполне укладываюсь. Максимальное наказание для провинившегося одарённого было отлучение его от сил стихий, что быстро приводило в чувство возомнившего себя всемогущим орка. Случалось, правда, очень редко, что шаман обращался за разбором ситуации к прочим душам и получал прощение, но такие случаи можно было пересчитать по пальцам на одной руке. Ужин прошел мимо меня, занятого думами и планами по предстоящему разговору с одной усопшей соплеменницей.

Преодолев соблазн изготовить отвар, дарующий пустые сны, занялся подготовкой к предстоящему разговору, расчистил вручную снег и установил лёгкую палатку, воскурив в принесённой глиняной плошке нужную смесь трав. Читая между строк понял один неуказанный момент — кто организовывал переговоры, тот имел чуть большую власть над обстановкой видения, заказывая декорации и обладая возможностью самому прервать контакт. Чаще всего представляли священную пещеру, что действовала на духов умиротворяюще, плюс ко всему реализовать в видениях место, вызывающее сильный отклик в душе было проще всего. У неопытных шаманов зачастую место встречи выходило из мешанины нахлынувших образов начинающегося сна, в который перерастал ритуал вызова предков из-за отсутствия навыка концентрации.

Усевшись поудобней, втягивал горький дым, едва не срываясь на кашель и воссоздавал вокруг обстановку недавнего побоища. Спиральные клубы дыма заполнили собой палатку, расходясь, теряли свою форму, превращаясь в зыбкое марево, сквозь которое постепенно проступала снежная равнина с перебитыми волками, ветер гонял рой снежинок, жалобно завывая голосами шести напрасно погубленных жизней. Подождав пока образы перестанут плыть и наслаиваться друг на друга взываю к Хенкече, приглашая ту на разговор. Не спешит приходить, но я снова приглашаю, в ответ тишина, и лишь после третьего раза потусторонний свет разливается по снежной равнине, являя собеседницу, что с неудовольствием оглядывает место предстоящего разговора, поморщившись при виде залитого кровью снега.

— Приветствую тебя, досточтимая Хенкеча, озари своим светом мой путь, приобщи к своей мудрости и просвети глупого шамана, что я делаю не так.

В глазах её сверкнул злой огонёк, после чего едва не прервав контакт процедила:

— Такая встреча оскорбительней, чем твоё обычное поведение!

— Как же мне относиться к соплеменнице, что вместо защиты подсылает убийц, не давая и полшанса на объяснения и исправление? — указываю рукой на стаю. Доводы приведены, сейчас или узнаю, что ей движет, или получу от неё вечный игнор, любой из результатов меня устроит.

Молчит, на лице отражается целая вереница чувств, внезапно лицо её разгладилось, и она залилась радостным смехом, вызвав у меня опасение — только безумного духа с отсутствием логики в действиях мне не хватало!

Отсмеявшись и вытерев выступившие слёзы, посмотрела на меня без своего извечно недовольного выражения и улыбнулась:

— Как же ты забавен со своим детским максимализмом, стая — это продолжение череды твоих глупых поступков.

— Даже самых отъявленных нарушителей сперва выслушивают, потом наказывают. Чем я заслужил смерти?

— А где попытка донести свою точку зрения? Нужды насылать на тебя волков у меня не было, ты сам себя наказал, пойдя на охоту после отлучения от стихий, вместо проведения ритуала.

Тяжело осознавать свою неправоту, хорошо что ситуация немного прояснилась.

— И всё же, чем обязан столь пристальному вниманию предков?

— Тем, что согласно незыблемому обычаю станешь обучать мою правнучку непростому искусству шаманизма, ты достаточно силён, иначе я бы не выбрала тебя, но твои практики — недопустимы. Время до весеннего праздника ещё есть, и я помогу тебе исправиться. Шанс поменять учителя у неё есть — не возьмёшься за ум — отлучу от стихий навсегда.

Смелое заявление, с учётом моих взаимоотношений с огнём и практиках в целительстве даже с ними сойду за слабого шамана, а признаваться другим, что не смогла со мной справится вряд ли будет, хотя кто знает.

— Ещё неизвестно, станет ли она шаманкой, такие решения загодя не принимаются.

— Станет, взглянув на неё вблизи, ясно вижу силу её дара.

— Брать её заранее в ученики или подождать подтверждения духов это моё право.

— Не зазнавайся, шаман! Ещё несколько слов, и вообще никого учить не сможешь!

Молчим, отвожу взгляд, чтобы не бесить гостью, может, ещё сумеем до чего конструктивного договориться.

— Признаю, вспылил. Но что недопустимого в моих практиках?

— Я тебе уже много раз говорила, но раз интересуешься, так и быть, растолкую. Ты целый день используешь на себе воздействие духа жизни, применяешь его при любом пустяке, справиться с которым можно обычными зельями и снимаешь усталость исцелением.

— Исцелять болящих мой долг, на себе же духа жизни не применяю.

— Не лги мне, даже сейчас неосознанно ты пропитан его силой!

— Это сила моя. Духа жизни прошу лишь тогда, когда сам не справляюсь — транслирую ей свои эмоции и мысли, чтобы почувствовала мою правоту.

Недоверчиво-злое выражение лица сменяется лёгким недоумением, всматриваясь-вслушивается в меня, после чего задаёт вопрос:

— Такого никто не преподаёт! Кто обучал тебя этому?!

— Стихии.

— Это... это...

— Это не запрещено. Иначе стали бы делиться изначальные силы своими знаниями, будь я недостоин?

— Так никто не делает!

— Не делал. Кроме мудрости предков шаманы постигают окружающий мир, находя применение всё новым травам и ингредиентам, развиваясь и улучшая жизнь, копя драгоценные знания и передавая их по наследству.

— Ты низводишь священный дар до слепого покорного орудия, которое можешь откинуть в сторону в любой момент!

— Я воздаю ему должное, разве можно относиться к нему как к праздничной одежде, доставая по мере надобности, и убирая с глаз долой на всё остальное время?

— Не играй словами. Именно так ты и поступаешь. Этот путь ни к чему хорошему не приведёт, вместо проверенных многими поколениями предков практик идёшь во тьму. Но еще не поздно прервать порочную практику.

— Священный дар предков — порочен? Я не ослышался?

— Ты можешь сколь угодно коверкать слова и искажать мой посыл, но тебе меня не сбить. Порочен твой путь, а не дар — смотрит на меня как на несмышлёного орчёнка, что из чистого упрямства не признаёт правоту взрослого.

— Посмотрим с другой стороны, раз иду путём стихий, что проторен ими уже не одно столетие, и этот путь порочен — то порочны и шаманы, использующие стихии.

— Ты опять запутался, не являясь стихией, не можешь и сопоставлять пути. Повторяю ещё раз — порочен твой путь, как не стать рыбе волком, как не стать камню травой — так и тебе не пристало использовать дар неправильно, не ищи оправданий, прими, наконец, истину!

— И как же, не сделав по пути и пару шагов можно судить о его неправильности? Ведь не развивать свой дар, что является частью меня, это всё равно, что отрезать руку, что вырвать сердце.

— Разве я запрещала тебе? Развивай, но правильно.

— И только предки знают, как правильно его использовать?

— Рада, что ты начинаешь это осознавать.

— Я осознал только одно — ты права, потому что права. Всё новое для тебя — это то, чего не должно быть. Любые мои доводы ты давишь авторитетом, а любые самостоятельные шаги — покушение на власть.

Разговор окончен, лишь ветер стенает о своей нелёгкой судьбе, да снежинки так и норовят попасть за шиворот. Посмотрев на меня серьёзным взглядом выдаёт:

— Хорошо. Непослушных орчат надо наказывать, я оставляла тебе духа жизни и огонь, чтобы отогнать волков и не запятнать репутацию учителя Дувейли, но пора тебе познать, что ты не бережёшь и можешь утратить. Лишаю тебя связи со стихиями, запечатываю твой дар. Исполнится воля моя!

Не чувствую никаких изменений, скорее всего это рассчитано на самовнушение, чтобы сам отрезал себя от способностей.

— Ну что же, покушаясь на мой дар, ты покушаешься на мою жизнь, а защищать себя — первейшее право любого. Не ты дала мне магию, не тебе и забирать. Твой вызов принят.

Сминаю и закручиваю декорации, бросая ей в лицо, и разрываю контакт. Выйдя из палатки, выворачиваю наизнанку, чтобы проветрилась от дыма, сам же набрав пригоршню снега, растираю лицо, отфыркиваясь от обжигающе холодных кристаллов, зажигаю огонёк над рукой и смеюсь, развеяв последние сомнения. На волне эйфории и адреналина от прошедшего разговора, развеиваю стихией ветра остывший пепел из глиняной миски, рисуя им на снегу надменно-растерянное лицо Хенкечи. Ученичество Дувейли до осеннего Кош'харга даже не обсуждается, может эта су соплеменница найдёт другого учителя, я ему и полсловечка не скажу, что ко мне с этим обращались раньше. Но учитывая стервозность и упёртость настырной души — вряд ли. Посылаю разведчика вверх, рассматривая огоньки дымоходов погружённого в сумерки стойбища, не получая задержек — вот что значит правильный настрой!

Скатав наскоро палатку (орчанки аккуратней потом соберут) возвращаюсь в шатёр, застав помимо троих орчанок ещё и Кивишу, занятых увлекательным занятием — сплетнями. Рунралод ещё не сделал свой шатёр, но судя по довольному выражению лица и услышанному — скоро закончит. Записываю прошедший разговор в ежедневник и достаю мою прелесть — сборник миникниг по магии, скоро все помехи исчезнут из поля зрения, и я наконец займусь настоящим делом.

36

Время после ужина летело незаметно, как всегда бывает в хорошей компании, ежевечерний массаж снял напряжение с орчанок, но добавил его мне, поворочавшись, всё не мог погрузиться в сон. Воспользовавшись практикой призыва, сам воссоздаю предсонное состояние, после чего погружаюсь в сон. Лето, трава по колено, море цветов и плывущие в высоте облака, стрёкот насекомых вперемешку с пением птиц, люблю такие сны. На самой периферии сознания получаю робкий запрос на контакт. Вот уж чего не ожидал, так именно такой деликатности, духи могут и вторгаются в чужие сны, но может, оценив мою силу, стала вести себя сообразно прочим орчанкам? Сосредоточившись, посылаю приглашение, неживой свет почти не виден на фоне яркого солнца, вот и Хенкеча, стоит, опустив глаза с виноватым выражением лица.

— Я пришла попросить у тебя прощения — говорит негромко — в прошлый раз, не разобравшись в ситуации, запретила тебе пользоваться стихиями, знаю, ты преодолел запрет, но прошу тебя, повремени со своим путём, дай восстановиться своему дару. Разозлившись, я дала слишком сильный запрет стихиям работать с тобой, его пока не отменить. Ты подчиняешь стихии, но каждый раз наносишь незримую рану, тебя переполняет эйфория от своей силы и успехов, но это как предсмертный прилив сил, умирающий дар выжигает себя без остатка, молю тебя, перетерпи хотя бы три дня! Прости, если сможешь — так и не подняв головы, ускользнула из моего сна.

Тьфу ты заррраза, вот пойми эту бабу, что сейчас было? Проснувшись не поднимаюсь, медленно напитав маной организм, гоняю волны, вслушиваясь в отклик. Призываю духа жизни, сканирую всё более тщательно — нету ни травм, ни прочих патологий, дух жизни лечит не только тело, он и повреждения энергетики чувствует. Вспоминаю сон и вижу нестыковку в логике — временить со своим путём, хотя именно призыв стихий калечит мой дар, при преодолении запрета, заставила же поволноваться. И ведь ничего ей пока не сделаешь, из орков-шаманов со временем получились отличные некроманты, но даже простейшей ловушки душ не соорудишь, нет таких знаний. Успокоившись и приведя мысли в порядок, снова воссоздаю декорации для сна, выбрав деревню дренеев, вспоминаю своих синекожых подруг с их неподражаемым талантом мило смущаться от наших совместных омовений. Далеко от стоянки клана Разящих Топоров Фетиса с Лейзими заворочались во сне, устраиваясь поудобней, их сновидения стали приятней, порождая воспоминания об их необычном ученике.

Хорошенько выспавшись, но так и не получив разрядки, бужу магией девушек. В этот раз освежиться выскакивает и Дувейли, сперва несмело зачерпнув снега осторожно протёрла им лицо, после чего с визгом растёрла руки и плечи, подставив спину Кайнати стойко перенесла процедуру, дальше все кроме меня вернулись в шатёр, я же загодя захватив копьё, принялся отрабатывать удары. Знакомые связки, прыжки и подсечки, морозный воздух, что не холодит и пар от дыхания, покрывший инеем брови. Не откладывая дела, отхожу немного в сторону и раздуваю снег до травы, поминая недобрым словом ночную гостью, сейчас поставлю палатку, а после завтрака орчанки обработают волчьи шкуры, подстрижём парочку и будет сырьё для прялки, получится стильная чёрная пряжа, не нуждающаяся в покраске. Разведав местность, вернулся на завтрак, Бьюкигра с Дувейли на пару лепили лепёшки и запекали их на противне, откладывая готовые на тарелку.

Позавтракав оставил девушек прихорашиваться, а сам пошёл готовить палатку, захватив с собой для света плошки с жиром. На месте выдавив из земли подходящие булыжники, расположил их по углам палатки, обложив землёй со стороны стенок, чтобы те своим жаром не портили шкуры, расставил рядом плошки и зажег. Призываю стихию огня и раскаляю камни, чтобы не треснули, но давали жар, прогреваю с перерасходом воздух и зову на выделку. Разминаю шкуру "скалкой", после чего пришпиливаем её колышками и начинается обработка. Дувейли в этот раз сделала себе хвост, как у Бьюкигры и, расположившись напротив меня, старательно выскабливала шкуру, время от времени изгибая спину и как бы невзначай вертя попкой. Работа спорилась, наблюдаю эстетически приятную картину и думаю, что мог бы дурак и раньше воспользоваться палаткой для проведения "шаманских" практик. Последняя шкура обработана и распялена, обновляю напитку камней, и возвращаемся в шатёр.

Попив отвару и передохнув, занимаемся прялкой, осталось совсем немного, Дувейли делает пропилы в держалке для кудели, я же выстрагиваю очередной бочонок. Осмотрев мою поделку говорит:

— Я решила, что хочу за рецепт пива. Сделай мне массаж, только полный!

— Массаж не вещь, чтобы менять его на рецепт.

— Но это же мой выбор! Платят ведь мясом за работу, а не только на шкуры и наконечники меняют. Но если этого мало, хочу три массажа.

Отличная возможность проверить ту на наличие дара и насолить одной стерве, может это сподвигнет её найти правнучке другого учителя, раз уж от моей кандидатуры её так воротит.

— Договорились, но не чаще раза в день.

Доделав прялку, приступили к сборке, всё сидело как надо, теперь можно перепоручить её своим жёнам, прясть нитку они научат не хуже меня. Собираюсь в обход, как меня останавливает реплика гостьи:

— А массаж после трудной работы?

— После обеда, у меня помимо тебя есть множество дел.

Обхожу стойбище, не забывая про ветеранов, репутация вещь полезная, но всё равно не оставляет ощущение бесполезной толкотни на месте, попав уже достаточно давно так и не втянулся в неторопливый ритм кочевого общества, где все события происходят неспешно и можно практически предсказывать, что будет через год или два. Вернувшись, зашёл в палатку и расположился между сохнущих шкур, отсутствие снега под ногами и раскалённые булыжники по углам навели на мысль попробовать использовать стихию земли тоньше, чем просто ворочая камни. Напитав маной землю, обращаюсь к стихии земли, но не собираюсь ничего двигать, а хочу получить геологический разрез, сколько и какого песка, есть ли камни и что ещё интересного у меня под ногами. Не картинка, а именно ощущение, но с моим опытом взаимодействия со стихиями с пятого на десятое могу по плотности понять, где заканчивается песок, и начинается пласт глины. Некоторые песчинки отзываются на напитку магии по особому, или руда, или просто форма кристалликов, что резонирует с маной, возможно удастся подобрать ритуал для поиска полезных ископаемых.

Прервав транс, как обычно заношу умные мысли в ежедневник, пока не разбежались, воспроизведя по ощущениям картинку, перенёс и разрез почвы на три метра вглубь, думаю для первого раза неплохо, после практика и отработка нужных запросов увеличит зону охвата и чувствительность, как было с другими стихиями. Вернувшись домой вижу, что Дувейли не отлынивает от занятий, старательно скручивая шерстяную нитку, была у меня мысль что будет тянуть с обучением, чтобы остаться подольше, но видимо таких планов у ней не было. Обед почти поспел, а потому никуда не ухожу и ничем не занимаюсь, гляжу на работу гостьи, следя за мелькающими пальчиками. Густое варево с пряными травами отлично утолило голод, расположившись на послеобеденный сон опять воссоздаю летний пейзаж и жду визита, но его так и не последовало, что насторожило меня ещё больше, приди она опять извиняться или снова пытаться строить меня, это было бы не так гнетуще, чем неизвестность.

— Дувейли, пришло время внести часть платы за рецепт, если ты ещё не передумала.

— Сейчас, я почти готова — и стягивает верх, заливаясь краской, от участившегося дыхания грудь её вздымается и опадает, но не спешит ложиться и смело глядит зелёными глазами мне в лицо, решительно нахмурив брови, сходство с прабабкой вышло на новый уровень.

— Располагайся — указываю на постель.

Постояв секунд пять, начинает снимать и низ, отведя ненадолго взгляд, вновь смотрит на меня.

— Стоп. Или ты сейчас одеваешься и получаешь свой массаж, или можешь собирать вещи и возвращаться в родной шатёр — прясть там доучишься.

Замерев, всё же останавливается, вернув шорты на место, после снова глядя мне в глаза говорит:

— Отец не против наших отношений, не бойся!

— Я умею справляться со своими страхами, но если вождь не против нашей свадьбы, почему он не подождал пору твоей первой охоты, и не прислал сватов? Чтобы потом "простить" потерявшего голову от красоты его дочери шамана?

Хорошая комбинация, сосватав как положено свою дочь, он признает моё положение, в ином случае — не казнит, но всем станет ясно, что я не ровня ему, и тогда стать вождём мне не светит.

— Наш договор ещё в силе? — спрашивает упавшим голосом.

— Да. Я всегда держу своё слово.

Постояв отвела взгляд и скользнула на шкуры, зарывшись в них лицом. Подхожу к ней, напитав руки маной, глажу кремово-коричневую спину, что чуть светлее, чем у моих девушек, мышцы так напряжены, что без труда прощупываются сквозь кожу. Усиливаю нажим и напор, вслушиваясь в её состояние, нахожу пробуждающуюся искру дара и чувствую знакомый притягательный запах. Или я не правильно понял, или пора первой охоты у неё уже наступила, похоже, акселератка попалась. Проверив духом жизни, подтверждаю догадку — шаманы и прочие одарённые развиваются чуть быстрее, неосознанно тратя ману на нужды организма. Постепенно мышцы расслабляются, повернув голову набок, подкладывает под неё руки, не переставая при этом заливаться румянцем, тяжело дышит и тихонько постанывает. Попыталась неосознанно перевернуться на спину, но пресекаю попытку, придавив коленом в районе крестца, не прекращая воздействие. Планы насчёт неё наконец сформировались, а потому не откладывая привожу их в действие, продолжая накачивать своей маной её организм. Инициировать её я вряд ли смогу, но будет интересно узнать, как это повлияет на её дальнейшую силу, как шаманки. Закончив, шлепком по ягодицам привожу её в чувство, откинувшись на спину, не спешит прикрываться, глядя на меня довольными глазами. Не знаю, что сейчас происходит в её голове, но недавний отказ её похоже не сильно расстроил.

Оставив семью на хозяйстве, отправился медитировать в палатку, мысль пригласить проверить волчьи шкуры Кайнати с Бьюкигрой приходила мне в голову, но сейчас нельзя, как бы мы не скрывались и не таились, про это узнают, а следом молва приплетёт туда и дочь вождя. Я могу поклясться стихиями, но лучше приберегу это для более серьёзного случая, а пока настраиваюсь на духов земли, сублимация — наше всё. Стихия земли не терпит спешки, и я не тороплюсь, я конечно донор маны, но не учитывать возможности духов — значит уменьшать отдачу от их работы, и оставаться невежей во многих аспектах их особенностей. Сливаясь ощущениями, чувствую их неспешную мощь, что способна сдвинуть горы, твёрдость материковых пород, каждую песчинку, что когда-то была единым целым со скалами, и всё ещё помнит это состояние.

Выхожу из медитации и чувствую, как мысли постепенно разгоняются, набирая свою обычную скорость. Вот это присел, так присел! Из полезного удалось узнать, что под стоянкой нет никаких рудных жил, зато было целое подземное озеро, когда климат начнёт меняться, такие знания будут на вес золота. Да что там золота — адамантита! Планы-планы, скоро мне новый ежедневник потребуется, куда записывать, в каком ежедневнике у меня какие планы. Время до ужина пока есть, а раз так, то почему бы не попрактиковаться в извлечении объектов из-под земли? Или наоборот, притопить? Как обычно захотелось всего и сразу. Наладив контакт мысленно перебираю россыпь камней, после чего тяну понравившийся наверх, раздвигая перед ним землю и смыкая её позади, семь метров за полчаса — не знаю, хороший ли это результат, но я старался не повреждать и не перемешивать слои, сквозь которые его доставал. Вот раздвигается дёрн и наружу показывается угловатый многогранник, напоминающий на ощупь гранит. Убрав его в карман на поясе, кладу на освободившееся место нож и притапливаю его, погружая всё глубже и глубже. Не став притапливать его слишком глубоко, вернул ценный предмет экипировки на место.

Хорошо поработав нужно хорошо поесть, ужин будет с минуты на минуту, вернувшись в шатер, застаю весело смеющихся девушек, рассказывающих друг другу какие-то смешные истории. Утолив голод и отдохнув, пошёл постигать непростое искусство владения копьём, захватив бочонок пива и связку копчёных колбас. Гарураг был у себя, поприветствовав меня кивком головы ни говоря ни слова вышел из шатра, поймав брошенное копьё тут же ринулся в атаку. В отличии от первого раза количество пропущенных ударов уменьшилось, его советы по тактике боя и тренировки дали свой результат, но всё равно доставалось мне неслабо.

— Спасибо, за науку, и за то, что бьёшь не сдерживаясь, Гарураг.

— Не за что! Враг тебя тоже жалеть не станет, сразу к нормальной скорости боя привыкнешь, а с синяками и шишками знания быстрее заходят!

37

Ночь прошла своим чередом, отсутствие усопшей соплеменницы становилось зловещим и действовало на нервы, рисуя картины совсем уж невероятных планов Хенкечи, не за духовным же ножом она отправилась? Новый день начался как обычно, за исключением того, что после снежных ванн я помогал готовить завтрак, подогревая горшок огнём, перенеся разминку с копьём на более позднее время. Дувейли заинтересованно следила за моими действиями, пробуждающийся дар и необычное использование таких таинственных сил манило её. В действиях моих не было пустого позёрства, лишь воздействие на будущую ученицу. Осознание пришло внезапно, как это обычно и бывает, несмотря на всё моё предзнание, получившее подтверждение и мышление высокотехнологичного общества, силы мои подобны песчинке, в надвигающейся буре. Будучи по натуре одиночкой, привык опираться только на свои умения, и любой посторонний, мешающий развивать их, вызывал только одну реакцию — избавиться от него.

Но если я хочу стать вождём и увеличить своё влияние, мне нужна своя команда, проверенная и надёжная, и чем раньше я начну набирать её, тем лучше. Познав характер и упёртость прабабки, наложившуюся на традиции, избежать обучения Дувейли не получится, и ждать до весеннего праздника — лишь отсрочка. После инициации она будет мешать даже сильнее, ведь её обучением займётся Хенкеча, а личного времени на проведение исследований магии у меня почти не останется. Значит, она должна доверять мне, и только мне. Пары, где оба шаманы — практически исключение, обретая власть шаманки заводят собственную семью.

Пока девушки после завтрака приводили себя в порядок проводил перенесённую тренировку, продумывая очерёдность действий на сегодняшний день, этому не мешала ни поднявшаяся метель, ни весёлый гомон орчат, что с визгом носились между шатров, играя в догонялки, не пристальные взгляды некоторых орчанок на мою полуголую фигуру.

Дувейли в этот раз сделала две косы, вплетя в них по шнуру из шерстяной нити, что успела напрясть вчера, сейчас вычёсывала новую партию шерсти, готовясь к продолжению занятий. Подойдя к ней, положил свою руку поверх её, поправляя движения:

— Не пытайся прочесать сразу весь ком, начинай с краю.

— Хорошо, я постараюсь — смотрит мне в лицо и не спешит убирать руку.

— Кайнати с Бьюкигрой тебе помогут, позже проверю твои успехи.

Захватив с собой книгу по магии и камни из священной горы, проверяю стойбище, метель разыгралась не на шутку, за пеленой несущегося почти горизонтально снега почти ничего не видно, но не ждать же, пока разъяснит. Слышу, как кто-то выкрикивает моё имя, возвращаюсь к шатру, видимо что-то срочное. Вижу орчиху, что мечется возле входа, не зная, бежать искать меня или дождаться. Увидев, кинулась ко мне.

— Аргнак, помоги! Мой сын потерялся, поднялась метель, и я не могу найти его!

— Как давно это случилось, Зурава?

— Не больше получаса, когда начался буран!

— Жди здесь, а лучше зайди в шатёр, скоро буду.

Посылать разведчика в такую погоду бесполезно, функции автопоиска у стихий нет. Сосредотачиваюсь на биении жизни, вычёркивая крупные сгустки, растягивая восприятие всё шире. Есть одиночный сигнал, не так далеко от стойбища. Запомнив место, мчусь сквозь снежную круговерть, раскапываю снег и обнаруживаю свернувшегося клубком орчёнка, слава духам ещё дышит, не мешкая беру его на руки и бегу обратно, сдав на руки благодарной матери продолжаю обход. Буря разогнала всех по шатрам, а тяжёлых больных пока и не было, закончив обход, направился сразу в палатку.

Раздув снег от входа вхожу и убираю пласт дёрна в сторону, открываю крышку и достаю прямоугольное увеличительное стекло, устанавливая её в специальный держак, предусмотренный в самой "книге". Выбрав нужную микрокнигу открываю и всматриваюсь в первый урок по начертанию нужной фигуры. Первым делом объект исследования проверяют на делимость и равномерность магических свойств, ведь изучение нескольких образцов упрощает сбор статистики. Рисую круг, окружая его через равные промежутки фигурами поменьше, в качестве примитивных якорей послужат катышки из пепла и глины. Добыв нужные компоненты и подготовив исследовательский ритуал, кладу самый маленький камешек из имеющихся в центр, погружаюсь в транс и слежу за откликом. Три магических касания, отзвук в якорях — явных магических полюсов у образца не обнаружено, записываю в таблицу полученные данные. Повернув образец на выверенный угол, повторяю процедуру, завершив круг, переворачиваю камешек и вновь провожу весь цикл исследований.

Не самые лучшие ингредиенты и отсутствие опыта затрудняют работу, но когда меня останавливали трудности, тем более, когда под рукой таблицы с магическими коэффициентами и примерами расчётов. Камешек оказался делим, а потому используя лезвие топора раскрашиваю его на части, с помощью палочки и веревки делаю рычажные весы и градуирую обломки, подтесав выверяю вес, сделав ряд из пяти обломков, каждый из которого вдвое тяжелей предыдущего. Инструментарий тот ещё, уже начинаю скучать по минилаборатории Фетисы, но для начала и это сойдёт. Магическая ёмкость оказалось нелинейной, но зависимой от количества материала, впрочем, та была невелика. Долго мана тоже не задерживалась, стремительно утекая, так что накопителей из них не получится, зато магическая проводимость — лучшая из всего, что я могу достать. Узнав один из источников сырья на свои будущие магические поделки буду думать, как добыть потребного количества таких камней. Пролистав справочник по магическим проводникам, нашёл интересную задумку, если сделать из порошка трёхмерную фигуру, для каждого вида маны свою, то смогу сделать небольшие накопители, работающие за счёт самоподпора маны. Кроме того, используя его при начертании исследовательских ритуалов, упрощу себе задачу на порядок. С приятным чувством от хорошо проделанной работы прибираю за собой, разравняв рисунок и сдвинув пласт дёрна на место, пора сменить вид деятельности и проверить, как там моя первая ученица.

* * *

Выкопавшись из-под снега, иду домой, буря улеглась, и снег перестал падать, яркое солнце отражалось от множества снежинок, слепя глаза. Цепочка свежих следов и расчищенный полог говорят мне о том, что жёны куда-то ушли, но сейчас оставаться наедине с гостьей я не боюсь, все возможные пересуды мне больше не страшны. Интересно, как сильно обрадуется вождь, когда узнает что его первая пряха — не его? Усмехаюсь от иронии ситуации, отправляли её поучиться на время, а останется — навсегда. Не всё же только мои планы расстраивать, пожалуй, знаю, как ещё ему безопасно насолить. Пока он не вернулся, обучу ещё Кивишу и родственников со стороны жён, поручение его будет выполнено, но приоритет в ремесле будет за мной!

Захожу и раздеваюсь, Дувейли не прерывает своё занятие, ощутив мой пристальный взгляд, смотрит на меня и прекращает прясть, щёки её слегка темнеют. Подхожу ближе и, расправив пуфик, усаживаюсь напротив неё, в задумчивости перебирая пальцами бородку. Повернулась ко мне, дыхание участилось, но смело смотрит мне в глаза.

— Дувейли, я хочу сделать тебя своей ученицей.

Вопросительно приподняв брови уточняет:

— А разве ты меня сейчас не учишь?

— То другое. Скажи мне, что ты чувствуешь, когда видишь проявление стихий рядом с собой?

Взгляд её устремился "в себя", после говорит:

— Это сложно описать, но похоже на какой-то зов, что манит к себе сильней, чем запах цветов по весне.

— Давай устроим небольшую проверку, закрой глаза и отвернись, каждый раз как я буду призывать стихии, говори "есть".

Повременив, усваивая информацию она кивнула, и отвернувшись, закрыла глаза ладошками, вижу, прислушивается, но вызывать огонь, чтобы его можно было определить по треску не буду. Посидев минуту, призываю разведчика, давая ему задание полетать возле спины гостьи.

— Есть.

Отзываю. Напитав руку жизненной маной беззвучно подношу к её спине

— Есть! — звучит более уверенно, чем в прошлый раз.

Незаметно достав уголёк из очага, поджигаю пучок травы, что начинает с треском разгораться.

— Ес... нет, ничего нету!

— Поздравляю, можешь повернуться. Три дня назад мне явилась душа твоей прабабки, и повелела привести тебя к священному озеру, после чего сказала, чтобы брал тебя в ученицы сразу, ведь твой дар достаточно велик. Но потом угрожала, что отлучит от стихий того, кто возьмётся тебя учить, а на следующую ночь явилась мне и просила прощения, что убила мой дар, уверяя, что стихии меня не слушаются.

Вываливаю на неё часть правды, выставляя нужные мне акценты, рисуя из образа мудрой души выжившую из ума психопатку.

— Я готов рискнуть, волю духов предков надо уважать, но это противоречит моему священному долгу и незыблемым обычаям. Знаю, такого раньше не происходило, но возможно долгое отсутствие общения с живыми эээ... сместили её восприятие слишком глубоко в мир духов. Не знаю, что ей движет, но уже несколько раз уличал её во лжи, и стихии отвечают моим призывам.

По мере моего монолога на лице её менялись эмоции, от недоверия и опасения до робкой надежды, после чего кинулась мне на шею, обняв и зачастив:

— Ой, спасибо, спасибо, спасибо! Я всегда что-то такое чувствовала, ты не пожалеешь! — после чего принялась неумело, но очень настойчиво целовать, не разжимая рук.

Чувствую, что это у неё уже не от внезапной радости, а с вполне определёнными намерениями. Ответив на поцелуй, отвесил звучного шлепка по ягодице и отстранился.

— Хорошего помаленьку. Хвастайся пряжей!

Потерев ягодицу, недоуменно посмотрела на меня и протянула получившейся моток шерстяной нитки. Толщина ещё "гуляет", но если начать прясть рваться не станет, ещё день практики — и поручение исполнено.

* * *

Вернувшиеся жёны принесли с собой наменянной муки и принялись готовить обед, я же в это время учил Дувейли правильно дозировать шерсть, эксперимента ради, напитал её кисть своей маной, и, подправляя движения телекинезом, нарабатывал правильную последовательность движений. Погружаясь в послеобеденный сон, вновь заказал декорации лета, собирая знакомые целебные травы, тренируя память и воображение. Лёгкой тенью чувствую чужое присутствие, что просачивается в мой сон, отказываюсь от контакта, такому не учат, но многое в шаманизме зависит от воли и воображения. Требовательный напор усиливается, что ж, раз гостья так просит, подготовимся к её приходу. Солнце нещадно палит, иссушая травы и деревья, обесцвечивая землю и выжигая её до трещин, спекая плодородный слой как тесто, марево дрожащего воздуха поднимается над всем этим безобразием, лишь небольшой круг возле меня остаётся неизменным.

Перестаю сдерживать натиск, и проявившаяся Хенкеча потеряв опору, валится на раскалённую землю, хрустя сухой травой и поднимая тучу пыли. Поднявшись, зло смотрит на меня, где же её покаянный вид?

— Приветствую тебя, достопочтенная Хенкеча. Твоя воля исполнена, Дувейли отныне моя ученица.

— Прекрати паясничать — стряхивает(!) пыль с одежды — я найду ей другого учителя.

— И нарушишь незыблемый обычай предков? Хотя, одним больше, одним меньше, что ещё от тебя можно ожидать.

— Не тебе, поправшему традиции, говорить мне такое. Мало того, что губишь свой дар, так ещё и убиваешь его у Дувейли! Разве я о многом просила? Всего три дня, и мог бы... но ещё не поздно. Твоя гордыня почти погубила тебя, она погубит и остальных шаманов Разящих Топоров. Каково будет им узнать, что из-за тебя от них отвернулись стихии?

— Надеюсь, это будет интересно и прочим духам, на суде предков выслушают всех беспристрастно, и я поведаю, как ты сперва угрожала мне, ничем не аргументируя запреты. Как отвернулись стихии от твоего правосудия, вернув мне своё расположение, потом расскажу, как ты пыталась погасить священный дар, а после, угрожала покарать невиновных. Вместо того, чтобы защищать свой клан и давать мудрые советы, хочешь лишить шаманов сил и погубить его. Мне больно и страшно смотреть на это, никто не готовил меня к тому, что среди моих предков, презирающих ложь и заботящихся о своих потомках есть такая... такая... Или объясни, как я гублю свой дар, или избавь меня от своего присутствия!

Стоит, выражение лица напоминает момент, когда в прошлый раз насильно разрывал контакт. А что же ты хотела, на наглости и авторитете нельзя выезжать всё время, а уличат меня во лжи, скажу, кто меня такому научил.

— Это нельзя проверить, просто поверь, что твой дар умирает, я чувствую это!

— Так поделись своими чувствами, как я поделился с тобой!

А вот теперь места недосказанности больше нет, игра словами окончена, или я слепец, что не ощущает, как его магия умирает, или одну молодящуюся старушку наконец удалось загнать в угол.

— Это могут чувствовать только духи.

— И эти духи — ты? Я проверял себя стихией жизни, она ничего не почувствовала.

Злой огонёк в глазах разгорается всё сильнее:

— Не думай, что победил, презренный отступник!

— Глупость непобедима — поджигаю сухую траву и деревья, закручивая вокруг гостьи огненный шторм, не знаю, нанесёт ли ей это хоть какой-нибудь урон, но очень желаю этого. Перекрываю гостье выход из сновидения, желая подольше удержать её в центре пожара, не слыша за гулом пламени ничего, раз, другой удалось не выпустить Хенкечу, но вскоре почувствовал, как она ускользает, просачиваясь как песок сквозь пальцы. Огонь выгорел, и только чёрный вихрь разбрасывает хлопья пепла, что падает на иссушённую землю. Не я начал эту войну, но спускать подобное с рук, значит согласиться с её правом распоряжаться моей жизнью. Сон почти закончился, но мне претит оставлять после себя запустение, дождь прибивает пыль и пепел, промачивает землю и пробуждает корни и оставшиеся семена, что прорастая тянутся вверх, покрывая зелёным ковром место недавней битвы.

38

Война с духом переросла в горячую стадию, но лучше так, чем дерущая нервы тишина и неопределённость, приведя окружающий ландшафт в гармонию, выхожу из сна. Окатываю своих девушек волной бодрящей магии, на этот раз довольных мурчаний было три. Просунув руки под шкуры, сгрёб орчанок в охапку, не забыв и ученицу, под радостный писк и брыкание потискал всех, не заходя впрочем, слишком далеко, дел ещё невпроворот. Выпутавшись из кучи-малы, собираюсь и зову Дувейли:

— Одевайся, пойдём за твоими вещами и обрадуем родственников, что в племени скоро появится новый шаман. Кстати, снова приходила Хенкеча, сказала, что найдёт тебе нового учителя и отлучит от стихий всех шаманов Разящих Топоров.

Увидев напряжённые лица девушек успокаиваю:

— Она уже нарушила множество заветов, данных нам духами, будет упорствовать — скажем прочим предкам.

Сборы были быстрыми, в отличие от земных девушек, орчанки, даже имея по меркам кочевого народа много вещей, быстро делают правильный выбор. Скрипучий чистый снег с проторенными дорожками, самая широкая из которых ведёт к шатру вождя, чистый морозный воздух и любопытные взгляды, провожающие нашу пару. Спросив разрешения, вошёл в шатёр, не снимая верхней одежды и не принеся никаких гостинцев, я не в гости. Киваю восседающему на стопке шкур Дубеуту, как равному, и говорю:

— Духи принесли радостную весть, твоя сестра чувствует стихии, и станет по весне шаманкой. Беру её в ученицы и прошу передать вождю, что претендую на неё в качестве невесты, как только вступит она в пору первой охоты.

Не отдать дочь Гултадор мне не сможет, но устроить смотрины женихам — его право. Дубеут чуть сдвинул брови, но не показал, как мои слова насчёт вождя ударили по его самолюбию, сейчас он главный в племени, но решать такие вопросы не может, отец ещё крепок, и власть уступит не скоро. Подкину-ка ещё немного дров в костёр тщеславия.

— Поручение главы выполнено, но Дувейли не сможет учить вашу семью прясть, потому передай, как вернётся, жду следующую ученицу.

— Это всё, шаман? — грозно сузил глаза.

— Если мои советы по управлению кланом не нужны, то да. Остальные вопросы скажу лично вождю.

— Можешь идти.

Ухожу, не прощаясь, Дувейли за время разговора успела собрать оставшиеся вещи и, принарядившись, следовала за мной. Сказанного достаточно, чтобы он прочувствовал свой статус, и недостаточно, чтобы обвинить меня в неуважении, сейчас эта мысль поточит его изнутри, может ещё сорвёт злость на каком из прихлебателей.

* * *

Вернувшись домой, даю время ученице разобрать принесённые вещи, после чего говорю:

— Пора отдавать второй платёж за рецепт пива, готовься.

— А разве теперь мне массаж не положен просто так?

— После третьего — будет положен, а пока — плата. Не заставляй меня нарушать своё слово, мне твоей прабабки, пытающейся сбить с правильного пути, хватает.

Не став развивать щекотливую тему быстро сняла верх и юркнула на шкуры. В отличие от обычного массажа, всё увеличивал количество вложенных сил, как делал не раз с дренейками, посылая ману к магическому ядру, чутко вслушиваясь и стараясь подобрать ритм для резонанса. Чем лучше подготовлю её дар перед инициацией, тем выше будет отдача после, к тому же был расчёт на то, что привыкший к воздействиям магии дар сможет быстрее перестроиться на использование других видов магии, помимо шаманизма. Закончив, не стал приводить её в чувство, пора вернуться к магическим исследованиям. Уходя, захватив помимо вчерашних вещей ещё и часть набора шамана, чашка с пестиком для измельчения образцов точно будет не лишней.

Уединившись, пробежался по таблицам и записям, освежая в памяти проведённые исследования. Выяснив магические особенности образцов, пора приступать к более тщательному изучению. Следующая фигура для ритуала была более сложной, помимо неё сделал рядом ещё две, для очищения исследуемых объектов от остаточной магии, время срабатывания и самоочистки у них было примерно одинаковое, и пока работает одна, другая восстанавливается. Это позволит избежать ненужных простоев и ускорит мне работу. Растерев в порошок три камня, телекинезом укладывал его на листе бумаги в круг, стараясь не просыпать ни крупинки, выверив толщину и высоту отсыпки, запускаю ритуал. Цифры, цифры и ещё раз цифры, таблицы и примеры облегчали расчёты, даруя так необходимые мне знания. Как часто бывает, переоценил свои силы, не успев провести и трети рассчитанных испытаний, грубость инструментов и неточные величины замеров затягивали и усложняли проверку, потому решил первым делом сделать себе более точные инструменты и миниалтарь для начертания магических фигур, подготавливать каждый раз участок земли было долго. Не откладывая дела, сходил за нужным деревянным спилом, занеся заодно в шатёр готовые волчьи шкуры, и мне просторней, и жёнам будет чем заняться.

Много сделать не успел, но, по крайней мере, подготовил основу, предстоит ещё несколько этапов обработки, но "на коленке" быстро не сделаешь. А потом начнётся совершенствование, когда хорошие инструменты будут упрощать работу и давать возможность сделать более лучшие. Пролистав справочник, чтобы знать к чему стремиться с досадой сплюнул — делаю монолитный миниалтарь, апгрейд которого практически невозможен, хотя можно сделать составной, и улучшать отдельные его части по мере наработки умений и получения нужных компонентов. От обилия информации голова разболелась, потому решил разбавить путь начинающего арканиста родными шаманскими практиками, помню в прошлые разы видел крупинки, откликающиеся на напитку маной сильней окружающих пород, поработаю пока сборщиком и вытяну ближайшие на поверхность.

По мере появления подцепляю их телекинезом и складываю в принесённую чашку, занятие было таким же увлекательным, как рыбалка, раскидываю сеть пошире, запоминаю положение, выбираю нужные и вываживаю, протискивая между остальных песчинок. Внутренние часы возвестили о скором ужине, а чистая земля так и просила вырастить в ней семена. Появлялась эта травка очень рано, её мясистые стебли были первыми, что из растений ели орки по весне. Натопив снега, полил семена и стал проращивать, подождав пока поднимутся от земли на полторы ладони, срезал, связал в пучок и убрал за пазуху. Вернувшись к остальным, раздеваясь, достаю связку травы и протягиваю изумлённой Кайнати. Ответив на изумлённые вопросы, где я её достал, приступил к ужину.

* * *

Тренировка копейному бою шла своим чередом, в этот раз помимо синяков и шишек умудрился пару раз попасть по Гарурагу, причём один раз — случайно. Зато ни разу не упал и не получил по голове, прогресс может и незначительный, но стабильный. Каждый раз, когда я думал, что изучил связку движений, и готовился отбивать удар, старый орк умудрялся удивлять меня, добавляя новый финт или ломая рисунок боя внезапным отступлением.

— Не правильно делаешь, зачем подстраиваешься под противника? Ты должен сам его вести, заставить поступить так, как тебе надо. Скорость у тебя выше, так зачем замедляешься?

Взвинтив темп, всё равно не попадаю по быстро разрывающему дистанцию учителю, опасаясь его контратаки. Покружили ещё немного, с досады я плюнул на защиту и рванул вперёд, за что поплатился хорошим ударом в живот, не останавливаясь огрел-таки его по руке, отсушив мышцы.

— На сегодня достаточно — потирает левое предплечье — уже лучше, но бочонков десять пива тебе как минимум пригодятся — и засмеялся, откидывая голову назад.

По пути ко мне подлетел дух воздуха, что голосом Хатгаута велел мне срочно подходить к шатру вождя. Срочно так срочно, в центре селения уже собралось немало народу, Дубеут в окружении нескольких охотников о чём-то негромко переговаривались, рядом были и оба шамана, по мере того, как я подходил лица орков поворачивались ко мне. Не обращая внимания на повышенный интерес к моей персоне, подхожу ближе.

Пока шло совещание, Хатгаут успел меня просветить, что потерялись два волчьих всадника, и сейчас решают, кем из шаманов усилить поисковую партию. В пользу кандидатуры Краренруна или Хатгаута было то, что у них были волки, я же отличился недавним поиском орчёнка под снегом, а за всё это время следы успело замести. Был ещё один аргумент в мою пользу, но я сам не спешил его озвучивать — лыжи, на них я не сильно отстану от остальных, а учитывая толщину сугробов — может, и обгоню.

— Рассуждать долго смысла нет, чем раньше отправимся на поиски, тем быстрей вернёмся. Предлагаю Аргнака, он быстро нашёл под снегом сына Зуравы — сказал Дубеут.

И как водится, сразу говорильня вошла в конструктивное русло — то есть поддержали начальника. Спешу домой "обрадовать" семью и собрать нужные вещи, по пути думаю, как искать под снегом остатки, чувство жизни тут не помощник, а в то, что они ещё живы, я не верил. Был бы я некромантом — другое дело, может по пути какие путные мысли придут в голову. Собравшись в дорогу надел лыжи и поспешил к ждущим охотникам.

Отбежав прилично от стойбища, инструктирую орков:

— Расходимся и ищем следы, я буду в центре, если кто что заметит — зовёт остальных.

Посылаю вверх разведчика, вряд ли он что заметит в подступающих сумерках, зато избавит от неожиданностей вроде волков — одиночек. Вечер вступал в свои права и мы свернули поиск, расположившись на ночлег.

* * *

Не став гадать, придёт ли назойливый призрак, готовлю ему тёплую встречу, степень вреда, причинённую ей пожаром, я не знаю, как и был ли вообще вред. Но если бы совсем ничего плохого с ней не происходило, она бы дождалась конца огненного шоу, чтобы посмеяться над жалким шаманом, возомнившим себя мудрее предков. Декорации готовы, потому жду гостью, расположившись прямо на зелёной траве, рядом был костёр, на углях которого запекалась в глине рыба. А вот и гостья, осторожно проявилась на соседнем холме и глядит на меня с прежним высокомерием, ожогов не вижу, но гардероб обновила.

— Скажи мне, зачем ты вернулась, и назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен тебя атаковать.

Усмехнувшись, смотрит на меня взглядом победителя, после чего выдаёт:

— Ты взял Дувейли на обучение, и теперь между нами духовное родство. Среди твоих предков нет одарённых, и я по праву являюсь твоим духовным представителем и наставником.

— Какая двуличная позиция, нарушать обычаи, когда хочется, и вспоминать о них, когда выгодно.

Торжествующая улыбка её стала ещё шире:

— Я хорошо изучила тебя, прибегать к суду предков ты не станешь. И ты ничего не смыслишь в наших делах, мой статус — это больше, чем древний обычай.

— Суд предков — слишком большая роскошь для такой, как ты. Тем не менее, интересно, чему же ты собиралась меня учить?

— Уважению. Всё остальное теряет свой смысл без этого.

Это или упёртость, или упоротость, логические доводы тут бесполезны, а потому будем давить на чувства. Начнём с боли. Оторвав руку от лица, заговариваю ей зубы:

— Урок первый — начни с себя.

Повинуясь моему приказу, трава под ней расступилась, открывая подготовленную яму, не слишком глубокую, не верю я, что призрак сможет разбиться, но, по крайней мере, ненадолго её задержит. Вскрикнув от неожиданности проваливается, скрываясь с головой, после поднимается, голова её показывается над краем после чего с влажным чавком яма смыкается. Не спешу подходить к ней, стараюсь представить и напитать стихией земли грунт вокруг неё, превратить его в монолит. Рвётся наружу, усиливая напор, сияние её становится сильнее, цвет глаз не различить за прорывающимся светом, но и я не сдаюсь, сон вокруг меня — это тоже больше, чем просто сон. Столкновение двух воль, непрерывная магическая практика развила во мне концентрацию и способность делать несколько простых действий одновременно. Не пытаюсь причинить ей вред — просто удержать, транслируя незыблемость её оков. Отвернувшись от гостьи, выкатываю запечённую рыбу, и, разбив глину, приступаю к еде, стараясь подорвать уверенность в своих силах и показать, что схватка для меня ничего не стоит. Несколько раз я её уже побеждал, не подчинялся приказам и преодолевал запреты.

Рвётся с неослабевающим упрямством, но раз не успела выскочить сразу — уже не выпущу. Сила шаманов из поколения в поколение росла, она же вряд ли становилась сильней по соседству с душеедом. Закончив трапезу со смаком потянулся, жаль погружаться во сне в сон я не умею, а прилечь с закрытыми глазами — пустое позёрство. Подойдя к ней поближе, устремляю свой взгляд в её глаза. Молчит, и, закусив нижнюю губу, сверлит меня яростным взглядом, сияние её слегка поутихло, странно, что заметил это только сейчас. Не удержавшись, провёл пальцем по щеке, увернувшись от клацнувших зубов, после чего по земле вокруг неё пошли трещины. Сделав вид, что не заметил этого, и, не выказывая напряжения говорю:

— Я рад, что мы всё же встретились, ведь именно благодаря тебе я понял, что в мире духов, как и везде, ценят только силу. Что лгать с благими намерениями не зазорно, а великая цель оправдывает все средства. Это были хорошие уроки, о духовная наставница.

Сияние, исходящее от неё потускнело, а трещины стали затягиваться.

— Ты был неправильным ещё до нашей встречи, ты всегда был таким!

— Успокаивай свою совесть, если она у тебя ещё осталась. Но слова твои противоречат действиям, а потому пусты. Всё подчиняется силе. Как гласит оркский обычай — слабый подчиняется сильному, сильный заботится о слабом. Не бойся, я позабочусь о тебе.

— Слабый здесь — ты!

— Мне надоели пустые препирательства. На словах у тебя одно, но внутри ты уже чувствуешь, что проиграла. Я мог бы замуровать тебя с головой, раздавить как спелую ягоду, но всё ещё надеюсь на твой здравый смысл. Я не умаляю твоей мудрости, в некоторых областях ты умнее меня, и если по настоящему желаешь стать мне учителем — так учи, а не поучай. Нельзя закрываться от нового, отрицая его, ты ничего не добьёшься, наше столкновение — подтверждение этому.

Свет, исходящий от неё, вернулся к обычному уровню, попытки вырваться также прекратились. Разжав каменные оковы, выдавил её на поверхность, сдувая ветром остатки пыли с одежды.

— А теперь объясни права и обязанности духовного наставника.

39

Ничего сложного и заумного в духовном наставничестве не было, именно духовный наставник первым встречал инициирующегося шамана, являлся переходным звеном между жизнью и миром духов. К нему было проще дозваться, делясь своей силой и выслушивая мудрые советы, он же и представлял интересы контактора на суде предков. Обычно им становился усопший родственник, либо родственник учителя, если дар в роду пробудился впервые.

Постепенно, видя мой интерес и нескончаемый поток вопросов, Хенкеча успокоилась и разговорилась, порождая только новые вопросы. Рассказала мне про иерархию сил, про трон стихий, как место с самыми могучими духами. Сильно скучала по священной горе, долго находиться вдали от неё душам предков некомфортно, но ситуация с правнучкой просто не оставляла ей выбора. Наконец-то выяснил, к чему была вся эта череда угроз, шантажа и обмана — она боялась, что я обучу своему отношению к духам предков Дувейли, и та не станет общаться с ней. Сошлись на компромиссе — Хенкеча не болтает обо мне лишнего среди своих, я же не буду мешать обучать её правнучку, но и излишне полоскать мозги своей ученице не позволю. Также, по желанию с моей стороны, каждую ночь она будет отвечать на мои вопросы, я же буду делиться с ней маной. Расстались мы, не будучи друзьями, но и прежней вражды между нами уже не было.

* * *

То же время, Хенкеча.

Сон Аргнака прервался, ненавязчиво вытолкнув её из своего окружения, но она не заметила этого, обдумывая произошедшее. Молодой шаман снова преподнёс ей сюрприз, поступив не так, как она рассчитывала. Наблюдая за его жизнью и окружением полагала, что хорошо узнала его характер и способности, всё рисовало ей картину самоуверенного самца, упивающегося своей властью, что в свою очередь вызвало у неё ещё большее желание подчинить того своей воле. Становясь шаманками, орчанки получали больше влияния, выбирая себе мужей без дара и верховодя в семье, а став духом видела, как самые могучие шаманы с почтением внимают советам предков. Бывали и взбрыки, среди недавно инициированных, управление недоступными большинству орков силами, и второе место в иерархии племени порой затмевало разум, но отлучение от стихий быстро приводило тех в чувство.

Преодолев запрет Аргнак ещё больше возгордился, и она для его блага решила пойти на хитрость, попытавшись испугать потерей самого для него дорогого — магии. Посеяв неуверенность в своих силах, добилась бы самоблокировки дара, после нужных бесед смогла бы убедить, что магию можно восстановить обрядами, контролируя их выполнение. Для закрепления эффекта не попадалась ему на глаза, изнуряя неопределённостью, но всё было тщетно. Заняв место духовного наставника, и увеличив тем самым свою власть над ним, попалась в ловушку. Укрепившаяся связь действовала в обе стороны, и ей всё не удавалось вырваться из хватки земли, Аргнак же неторопливо насыщался, не обращая внимания на её потуги, после, закончив дела, подошёл и дотронулся, вызывав в ответ вспышку ярости.

Его слова больно били по самолюбию, но не стал до конца ломать её гордость, а когда перестала сопротивляться — отпустил. Вместо насмешек и укрепления своей власти над ней стал задавать вопросы, в его словах не было скрытого умысла, он действительно учился! Напоследок поделился своей маной, так сильно пропитанной силой жизни, вернув ей на миг ощущение живого тела. Как все мужчины, не заметил её состояние и, откланявшись, ушёл.

* * *

Утро принесло новый снегопад, как будто предыдущего было недостаточно для сокрытия всех следов, перекусив, развернулись цепью и продолжили поиски, волки всадников принюхивались, ища запах крови. Я же сосредоточился на поиске скопления птиц, вороны и кровавые ястребы не упустят случая попировать на останках, и склевать всё за это время тоже не должны. Конечно, павших могли подъесть и волки, но клан пробыл на стоянке достаточно долго, чтобы разогнать и повыбить окрестных диких волков. День продолжался, мы всё так же шли вперёд, будучи на лыжах не отставал от прочих. Спустя полдня, заметил две стаи птиц, скопившихся на земле, позвав остальных отправились к ним. Распугав вороньё видим четыре исклёванных скелета, по ним непонятно, что послужило причиной смерти, поворачиваю орочий череп и замечаю отсутствие клыков — значит, здесь были чужие орки, и оружие под снегом искать не стоит. Следов нет, улик, указывающих на то, чей клан так постарался, тоже нет, но учитывая, что все соседи наперечёт, скоро узнаем, кто же такой смелый залез на наши земли, что не побоялся объявить нам войну.

— Забирайте тела и возвращайтесь в стойбище, сообщите Дубеуту о произошедшем. Я пока поищу, далеко ли враг и сколько их.

— Можно отправить все тела с одним всадником, а мы поможем с поиском.

— Вряд ли враги прячутся под снегом, чтобы требовался волчий нюх. Я увижу их быстрее, чем те поймут, что за ними наблюдают.

— Хорошо, шаман. Как долго тебя ждать?

Хороший вопрос. Идти далеко вперёд смысла нет, добирались сюда примерно за день, к ночи охотники вернутся в стойбище.

— После того как вернётесь, буду на следующий день.

— Береги себя, шаман. Не вступай зря в схватку.

— Не учи меня камлать.

Расстались, я же думал, как опытные охотники умудрились нарваться на превосходящие силы, и откуда эти силы взялись. Перекусив отправляю трёх разведчиков вперёд и вверх, расходящимся веером, заказав изображение земли с конечной точки их маршрута. Как сговорившись, вернулись назад одновременно, транслируя мне картинку начинающегося редколесья, и никакого присутствия чужаков. Бегу вперёд расширяющимся зигзагом, сканируя магией жизни окружающий ландшафт и запуская разведчиков, но даже диких зверей не видно. Появилась мысль, что стада талбуков и кабаньи семейства могли уйти в другие места, с меньшей толщиной снежного покрова, что в ближайшую неделю выльется нам в нехватку продуктов. Интересно, какое решение примет Дубеут, дождётся отца, выполняя приказ, или откочует, чтобы клан не голодал?

Чистый снег, никого живого, за исключением пары кровавых ястребов, что настойчиво кружатся надо мной, разведчики тоже не приносят ничего нового, как на самой периферии чувствительности обнаружил скопление живых существ, компактно расположившихся рядом друг с другом. Остановившись, смотрю своими глазами, расстояние невелико, но никого не вижу. Сосредоточившись на биении жизни, локализую положение — шесть целей, три из которых явно волки. Начинаю потихоньку отходить от этого места, обострившееся восприятие очерчивает ещё одну засаду. Хорошо что среди них нет одарённых, а я достаточно далеко, чтобы меня не было слышно из-под снега.

Как говориться, накаркал, с третьего направления прилетел дух воздуха, и я, не мешкая, повернул лыжи и припустил бегом. Узнав что добыча ускользает вражеский шаман скомандовал атаку, донеся приказ духами до всех остальных. Не оборачиваясь подвесил духа на капюшон, время от времени поглядывая через него на приближающуюся погоню. Семь волчьих всадников, один из которых шаман, сила немногим меньшая, чем отправившаяся с вождём в карательный рейд. Увеличив изображение, увидел знаки кровавых кулаков, не простив мне потерю стольких воинов, отправили погоню, те же не догнав решили проредить наших охотников. Усилив напитку мышц магией, прибавляю скорость, уж больно близко подобрались преследователи, как бы дротиком или копьем не угостили в спину.

Объединив на время восприятие со стихией воздуха, замечаю нездоровое шевеление, шаман что-то шепчет, готовя каверзу, я призываю ещё трех воздушников, дав им наказ защищать тыл. Вовремя, молния, что едва не подпалила мне спину, была отражена, видимо враг решил, что жизнь чужого шамана стоит нескольких недель неудовольствия предков. Увидев, что атака не принесла результата, звучно выругался, крича остальным, что я всё равно скоро выдохнусь. Реализовал внезапно пришедшую мысль, надиктовав ещё одному призванному духу сообщение, отправил передавать его своим преследователям, пускай от отборной ругани и оскорблений у них мозги откажут, другого духа отправил вдогонку отправленным в стойбище охотникам, приказав организовать засаду. Слышная сзади ответная ругань пролилась бальзамом мне на душу, призвав ещё одного духа, зациклил разговор и щедро напитал маной, пусть теперь у них хоть уши в трубочку свернуться.

Не давая преследователям одуматься время от времени сбавлял скорость, имитируя усталость, уточнив место засады, веду преследователей точно на неё. Час безумной погони не прошёл даром для Кровавых Кулаков, пробежав затаившихся охотников, дал им отмашку. Те не стали выскакивать навстречу несущейся кавалькаде, а выбравшись из-под снега, помчались следом. Чтобы не дать преследователям обнаружить погоню за ними, запустил секретное оружие — духа, что будет орать в уши оркам и волкам, причём очень адресно. Волки замотали головами, а орки от непереносимого шума закрыли их руками, последних четырёх волков ранили, и, не сбавляя скорости, устремились к остальным, оставив "безлошадных" противников позади. Сам также разворачиваюсь и бегу навстречу, прервав воздействие, пока его не заметили Разящие Топоры.

Не успевшему оправится волку, подрубаю лапу, упорачиваясь от клацнувших челюстей и топора шамана, уйдя в перекат, подставляю дротик под другого набегающего волка, внезапность и нужный угол позволили пробить зверю горло, а всеобщая сутолока скрыла звук небольшой молнии, угодившей ему в пасть, и заставившей мышцы конвульсивно сократиться. Не мешкая, поднимаюсь, но помощь уже тут. Двойное преимущество позволяло атаковать одному волка, а другому — всадника, стаскивая того из седла, наши охотники тоже не зевали, отбивая оружие противников в стороны и сами нанося удары. Шоковый звук ещё два раза позволил мне быстро разобраться со своими противниками, шаманом и волком, сбив тем атаку и дезориентировав.

Половина преследователей ранена, остальные убиты и сейчас выжившие собрались плотной группой, спеша к нам и собираясь продать свою жизнь подороже. Я же лечу свой отряд, время работает на меня, враги это понимают, но сделать пока ничего не могут, оказавшись слишком далеко от схватки и лишившись мобильности. Стянув края рваной раны, залечиваю последнего волка, поднимаю копьё и идём к оставшимся врагам. Волки ранены и не забегают вперёд, экономя силы для последней атаки, один из орков бережёт ногу, ещё один привязывает к поясу висящую плетью руку, чтобы не мешала сражаться. Наши всадники закрутили карусель вокруг оставшихся врагов, сбивая тем прицел, и время от времени кидая дротики, на каждую попытку приблизиться отходили подальше, тогда отряд не обращая внимания на обстрел побежал ко мне, волки несмотря на раны чуть обогнали пеших седоков, стремясь убить хотя бы меня. Бросив нарезать круги охотники напали на отставших, я же метнув копьё в самого неповоротливого отбегал, не догнали здоровые, не догонят и сейчас.

Оставшиеся противники не смогли преподнести никаких сюрпризов, долгая погоня и раны, ещё больше подорвавшие силы сыграли свою губительную роль, до конца схватки успел убить ещё одного волка. Сбор и делёжка трофеев, хотя мне досталась только пара орочьих клыков, зато три волчьих туши, а самое главное — ещё одна книга шамана. Забрав остатки потерявшихся охотников и их волков, поспешили в стойбище, поиск окончен и они отмщены, а значит нам здесь больше нечего делать.

40

Время потеряно немного, сама погоня была в сторону стоянки, а потому, взбодрив волков и орков, как раньше бывало на совместных охотах, решил не останавливаться, чтобы к ночи быть уже в стойбище. Марш-бросок прошёл удачно, сумерки ещё не опустились, а верхушки шатров уже показались на горизонте. Дозоры не спали, плюс я сам отправил духа с сообщением Хатгауту, потому когда мы прибыли, нас уже встречало почти всё население Разящих Топоров. Множество глаз устремлённых в нашу сторону, оглядывающих трофейные шкуры и павших охотников, не погнушался выйти и Дубеут с тремя помощниками, хотя пропустить такое событие не посмел бы и вождь.

— Рассказывай, как выполнил моё поручение — снисходительно позволяет мне сын вождя.

Не спеша отвечать, с изумлением оглядываю его, будто только заметил. Сейчас у него чуть больше власти, но он ещё не вождь, чтобы спускать ему такой тон.

— Я полностью исполнил свой долг, как и наши павшие охотники, оружие их не раз попятнало шкуры вероломных убийц. Шесть волчьих всадников и шаман больше никогда не будут топтать земли клана, смерть стала им наградой, но этого мало, появившись здесь, они развязали войну! — "ненароком" отбираю его прощальную речь — Пришло время сложить погребальный костёр и проводить их с почестями. Но прежде выслушайте про ловушку, придуманную вероломным кланом. Они прячутся под снегом, но без шамана трудно угадать нужное для атаки время, поэтому уничтожив Кровавых Кулаков, навсегда обезопасим от повторения подобного своё племя!

Что ещё оставалось ему делать? — только кивнуть, но к его чести можно сказать, что в открытую недовольство он так и не проявил, продемонстрировав выдержку. Я с остальными шаманами расчистил участок и убрал дёрн в сторону, на освободившемся месте быстро выросла гора дров, орочьи и волчьи останки заняли своё место. Дубеут почти повторил мой недавний монолог, что не уменьшило торжественность момента, после чего мы зажгли огонь и раздували его стихией ветра, выжигая всё дотла. Праздник по случаю удачных поисков был в самом разгаре, танцы под бой барабанов и пиво, выставленное для всеобщего угощения, скрасили зимний вечер. Прежде, чем я успел уйти, ко мне прилетел дух воздуха и голосом учителя попросил зайти к нему завтра в шатёр.

* * *

Не успев выяснить и малой части, из интересующей меня информации по миру духов, вновь подготавливаю декорации к предстоящей встрече. На этот раз воссоздаю священную пещеру, и посылаю приглашение Хенкече. Потусторонний свет, исходящий от её фигуры хорошо гармонирует со светом священного озера, гостья с одобрением рассматривала всё вокруг, но прежде чем она успела отвернуться, оглядываясь вокруг, на лице её промелькнула тень неудовольствия.

— Здравствуй, Хенкеча.

— Приветствую, Аргнак. Что теперь тебя интересует?

Смотрю на неё очень пристально, уж больно быстро она сдалась после нашего противостояния. Как интересно, проверить сведения, получаемые от неё, если вдруг она задумала какую-нибудь пакость? Пока никак, так что буду держать с ней дистанцию.

— Да, я уже несколько раз бывал в горе духов, но не имел возможности побродить по её коридорам. Я знаю, что потом у меня на это будет много времени, но приближать этот момент не спешу. Ты ходила по всем ответвлениям священной горы?

Мой вопрос вогнал её в ступор, наверняка такого от меня не ожидала. Качнув головой, она с посмотрела на меня изумрудно-зелёными глазами и ответила:

— Я была везде, они больше, чем ты можешь себе представить!

— А какие из них твои любимые?

— Они все хороши, там везде легко и приятно, время при этом летит незаметно.

Вроде не врёт, но посмотреть самому будет интересней, а заодно оценю степень её влияния на окружающую обстановку.

— Не могла бы ты показать мне ближайшие?

— Это будет нелегко, если ты не поделишься своей силой.

Посылаю небольшую порцию силы, внутренне приготовившись обрушить на неё свод, но она прошла мимо, я же следовал за ней по коридору, что так походил на путь к священному озеру. Иногда туннель изгибался и раздваивался, приводил в округлые пещеры, с какими-то постаментами посередине, больше всего они походили на оплывшие холмы, от таких пещер в стороны через равные промежутки отходили одинаковые коридоры, подтверждая искусственное происхождение. Во время экскурсии я не просто любовался достопримечательностями, а пытался почувствовать, как это создаётся. Примерно через пятьсот метров пути мой экскурсовод остановился.

— Хочешь продолжения? Делись ещё!

Добавив такую же порцию силы, отправился вслед за ней по проявляющемуся коридору. Спустя ещё три пополнения свет от озера стал пропадать, и только испускаемый Хенкечей разгонял мрак.

— А как глубоко вниз уходят эти коридоры?

— Я специально не замеряла, но — очень глубоко.

— Есть ли там ещё такие же большие пещеры, как у священного озера?

— Их много.

— Есть ли быстрые пути до них?

Чуть подумав она отвечает:

— Я могу перенести нас сразу на место. Только потребуется гораздо больше сил, ты подавай, я скажу, когда хватит.

Нет уж, спасибо, напитать маной недавно примирённого призрака, что так долго и изощрённо пытался мне насолить? Но заведя разговор об этом, давать задний ход тоже будет подозрительно.

— Это было бы замечательно, но мне интересней видеть весь путь своими глазами. Где ближайшая пещера?

Не показав своего неудовольствия, она пошла по коридору назад, и, свернув в левый коридор, вывела меня к пандусу! Через каждые четверть витка пути к нему примыкали коридоры, спустившись вниз на сорок шесть оборотов, пошли по коридору, выйдя в огромную пещеру. По своему строению она напоминала многоярусный жилой комплекс, подойдя к ближайшему отнорку, обнаружил три комнаты, соединенных коридором. Следующий был точной копией предыдущего, как и прочие, пройдя десяток, остановился, идти дальше смысла не было. Но не подтверждение искусственности окружающего вызвало у меня на лице довольную улыбку, а дренейские слова возле входов в квартиры, обозначающие имена и профессии проживавших там. Не знаю, сделал ли это нару, или они были позже выгравированы на стенах, но это давало надежду найти что-нибудь еще, вроде их лабораторий, и по надписям и строению определить функционал и воссоздать что-нибудь из увиденного.

Увидев моё счастливое выражение лица, Хенкеча не замедлила прокомментировать:

— Неужели пустые пещеры для тебя красивей священного озера?

— Нет, но, только сейчас увидев, насколько глубока гора духов, осознал всё её величие.

— Рада, что хоть что-то вызвало у тебя трепет.

— Я тоже.

На этой оптимистичной ноте решил просто поспать, поделившись маной с усталой проводницей в мир духов.

* * *

Утро принесло нежданный сюрприз, проснувшись и разбудив девушек обнаружил Дувейли у себя под боком, хотя ложилась она за Бьюкигрой, сейчас же они поменялись местами и я не заметил, чтобы для них это было неожиданностью. Одуряюще-манящий запах, и вынужденный целибат были изощрённой пыткой, проверяя на прочность мою выдержку. Сгребя её в охапку прижал к себе, зарываясь в копну чёрных волос вдохнул их запах, блаженный стон был мне ответом, но тут же отпрянул, ещё немного, и, плюнув на все планы, усложню себе жизнь. Купание в сугробе слегка отрезвило и пригасило пылающий в жилах огонь, а тренировочное копьё мелькало с такой скоростью, что древко угрожающе гнулось и трещало. С начала утренних тренировок у меня появлялось всё больше зрителей, от маленьких орчат, с горящими глазами наблюдавших за отработкой движений и пытающихся повторить увиденные удары, до молодых орчанок, что глядя на меня, о чем-то переговаривались и хихикали. Совершив все положенные процедуры и позавтракав, отправился к Хатгауту, раздав напоследок нужные указания.

— Кайнати, позови Кивишу и пару своих родственников, пусть приходят учиться делать прялку и прясть. Бьюкигра, тоже пригласи пару со своей родни, поможете им в этом деле.

Посмотрев на ученицу дал ей книгу с рецептами зелий.

— Пока почитай, будет что-то непонятно — спросишь у девушек, они подскажут.

— А разве они в этом разбираются?

— Конечно, это не требует маны, и они их уже изучили.

— Никогда не слышала, чтобы мудрости шаманов учили неодарённых.

— Твой дар пока тоже спит, но это не помешает получать знания.

* * *

Сегодня потеплело, ветер не был сильным и не мешал падать огромным хлопьям снега. Дойдя до нужного шатра, прошёл внутрь, застав Хатгаута за курением трубки.

— Здравствуй, учитель.

— Здравствуй, Аргнак. Ты молод и горяч, я в твои годы тоже не упускал случая почесать кулаки, но прошу тебя — не переходи дорогу вождю. Ты нужен клану, но Гултадора это не остановит, если ты станешь слишком сильно ему мешать. Когда я уйду духом в священную гору, почти наверняка ты станешь старшим шаманом клана, сила твоя растёт очень быстро, даже сейчас я чувствую как она струится в тебе. Если всё же не хочешь сворачивать с этого пути, то прошу тебя хотя бы делать это осторожней.

— Я буду осторожен, Хатгаут, но вытирать об себя ноги не позволю.

— И не надо, но всё же будь осмотрительней, старые вепри побеждают более сильных за счёт опыта. Но то ладно, как твоя ученица?

— У неё определённо есть потенциал, я уверен, она станет шаманкой. Жаль, сейчас не лето, практика в сборе трав ей бы не помешала.

Выпустив вверх кольцо дыма, Хатгаут предложил:

— Пусть пока изучит их в сушёном виде, ты наверняка собрал большой запас.

Кивнув, показал, что принял его совет. Как бывало в дни моего ученичества, молчим, я давно привык к такой манере разговора, когда советы и поучения прерываются минутой, а то и двумя тишины, после чего как будто не было перерыва, он продолжал. Как ни странно, меня это не раздражало, и позволило натренировать память.

— Пришло время тебе изучить тотемы, обычно их учат на втором году инициации, но у тебя достаточно сил и усидчивости, чтобы освоить их изготовление.

Тотемы не были сильно распространены в клане Разящих Топоров, такое положение вещей объясняло несколько причин. Их долго изготавливать, они не очень эффективны, и сами шаманы не любят, когда их услугами могут пользоваться без них. В свете потери шаманами власти над духами и учитывая вышеперечисленные недостатки, я полностью исключил их из своего арсенала, но как это часто бывает, опять ошибся. Впредь буду помнить, что бесполезных знаний не бывает, даже неприменимые являются зарядкой для ума.

Для каждой стихии подходили свои носители, камни для стихии земли, уголь для огня, перья для воздуха и фляжки с водой для стихии воды, но были и универсальные носители — деревянные палочки, они уступали специализированным, но их было проще изготовить. Выбрав нужный носитель, шаман долгими медитациями подготавливает его, напитывая силой и уговаривая нужного духа поселиться внутри, закрепляя результат маной и посылом на срабатывание. За это время и потраченные на изготовления силы он бы успел добиться раз в пять или семь большего результата, а если тотем неправильно используют, духи отвернутся от изготовившего его шамана. Потому чаще всего изготавливались лечащие тотемы, представляющие собой обработанную палочку, с поселённым внутри духом жизни. Для его использования достаточно было приложить к ране или воткнуть в землю возле раненного.

Наблюдая за работой учителя, изготавливающего лечащий тотем, настроился на биение жизни и параллельно призвал своего духа жизни, дав задачу поделиться со мной своими ощущениями. Спустя полчаса Хатгаут закончил, протянув мне получившийся лечащий артефакт. Исследую его своими чувствами, пытаясь понять устройство, чему сильно помогают мои практики в магии жизни.

— Я могу взять его с собой, чтобы попробовать повторить попозже?

— Бери, тем более твои утренние обходы освободили мне столько времени!

41

Намёк учителя не остался без внимания, попрощавшись, совершаю обход, оказывая помощь болеющим. Поддерживающая терапия и залеченные хронические болячки отдалили у ветеранов мысли о последней охоте, разговоры их сместились от непочтительной молодёжи в воспоминания о схватках с соседними кланами. В моём лице они нашли благодарного слушателя, не стесняющегося задавать уточняющие вопросы и прояснять непонятные моменты. Времени ушло больше, чем обычно, но обязанности целителя не были регламентированы, а сведения по стратегии и тактике ведения войны компенсировали его потерю. Почти завершив обход, увидел молодую орчанку возле шатра, по позе и выражению лица определил, что ждёт помощи, а не просто вышла по своим делам.

— Больной внутри? Кашляет, или перелом?

— Нет, помощь нужна мне.

Осматриваю её, никаких следов болезни, биение жизни ничего серьёзного тоже не определяет, если не заразная, почему не подошла к моему шатру?

— Что с тобой произошло?

— Проходи внутрь, в двух словах не объяснить.

Зайдя, снял верхнюю одежду и оглядываю незнакомую обстановку, семья не бедствует, что подтверждают свёртки шкур и металлическая посуда, один котелок сейчас на очаге и вовсю кипит. В шатре никого не было, кроме нас. Налив в кружку кипяток Батлитри бросила туда кусочек жира и приправы, размешав как следует передала кружку мне. Пью маленькими глотками, чтобы не обжечься, и готовлюсь выслушать её проблему. Краснеет, мнётся и отводит глаза, всё никак не начинает, наконец решившись, рассказывает:

— Это началось не очень давно, время от времени у меня начинает сильно биться сердце, дыхание сбивается и никак не могу успокоиться.

Судя по описанию это больше всего похоже на... — не дав мне додумать диагноз, продолжает:

— Помоги мне, Аргнак! Я уже вторую ночь не сплю, что мне делать?

Подойдя ближе опустила голову и тяжело задышала, принюхавшись ощущаю знакомый сводящий с ума запах. Диагноз ясен, как и причина болезни, но расширять свою семью я не намерен. Провести с ней приятно время можно, и никто меня не осудит, но шансов завести после этого нормальную семью у неё практически не останется, закрепив за ней роль ночной бабочки.

— Как тебе помочь, я знаю. У тебя есть пиво?

— Ссейчас принесу — заполошно метнулась, дрожащими руками наливает в кружку пенный напиток и едва не расплескав протягивает мне.

Сняв с пояса кошель с травами, разворачиваю его, и выбрав нужные сборы добавляю в кружку, перетерев компоненты телекинезом прямо в пенящейся кружке.

— Пей.

Взяв, осушает в три глотка, дозу я выбрал побольше, чтобы быстрей подействовала, а чтобы раньше времени не заснула, контролирую её состояние духом жизни. Шаманы не только костоправы-лекари, но ещё и психологи, время от времени нам приходится вправлять оркам мозги на место. Сняв острый приступ влюблённости, отгонял от себя мысль сделать своё чёрное дело и восстановить девичью честь магией жизни. Практика в прикладной психологии окончена, но страждущие ещё не кончились, возле одного из последних шатров стоит ещё одна орчанка, и зазывающе на меня смотрит. Кивнув мне в знак приветствия указала на шатёр и ушла по своим делам. Зайдя в шатёр, обнаруживаю вполне здорового орка, середина жизни Эгноада только началась, и мощь почти зримо проявляется в видимом мире. Быстрая проверка показала отсутствие вывихов и переломов, ни кашля, ничего остального. Здоров как талбук.

— Приветствую, Аргнак. Ты хорошо поставил на место зарвавшегося щенка, старый вождь тоже потерял свою хватку, вождю пора уступить своё место.

Стоит, решительно выпятив клыки и впившись взглядом в мои глаза. Уже больше трёх лет Эгноад ведёт свою игру, пока не понятно, ждёт ли поддержку в смещении вождя для себя, или решил примкнуть ко мне и прощупывает почву. Был и ещё вариант — провокация со стороны Дубеута. В любом случае, пока твёрдо не обозначит свою позицию, буду отвечать такими же расплывчатыми фразами.

— И кто же столь славный орк, что должен принять ежеминутную ответственность за клан?

— По моему, ответ очевиден — возвращает мне право выбора.

— Почему же он ещё не вождь?

— Это вопрос ближайшего времени, стоит ему лишь громче заявить о себе.

— Война — не время для смут, сейчас у всех есть общий враг.

— На ней часто умирают доблестные воины.

Поиграв ещё на поле намёков и недомолвок, так и не понял, что же конкретно он предлагает, ушёл ничего не обещая.

* * *

Дома было многооркно, пятеро новых гостей под руководством Бьюкигры выстругивали заготовки, вглядываясь в картинки и задавая вопросы, Кайнати с Дувейли перебирали запасы трав, раскладывая их по частоте использования в зельях и отварах. Взяв нужные инструменты, отправился в палатку, обновив заряд в отопительных камнях и сдвинув свежеобработанные волчьи шкуры ближе к стенкам, сажусь создавать собственный тотем. Отрезав от древка дротика палку подходящей длины, повторяю воздействие на неё, воспроизведя полученные при наблюдении за работой Хатгаута ощущения. Выполнив положенные напитку и закрепление, активирую его, ощущая приятное воздействие духа жизни. Израсходовав весь заряд, дух жизни унесся по своим делам, оставив мне пустое хранилище. Вслушиваясь в свои ощущения чувствовал остаточный магический фон, чем-то напоминающий живые объекты.

Ко всем прочим недостаткам тотемы были одноразовыми, попытавшись подсадить в него другого духа жизни, получил закономерный результат — тот развалился на части, сердцевина вообще превратилась в труху. Разобрав полученные ощущения от второго подселенца понял, на каком этапе хранилище не выдержало — все духи имеют индивидуальные особенности, новый дух перестраивал хранилище под себя, но его структура уже была слишком истощена предыдущим воздействием, что быстро её разрушило. Сделав следующий тотем, вновь активировал его, но не дав духу улететь попробовал подселить его обратно. Как оказалось, этот приём также ведёт к поломке вместилища, но уже за счёт разрушения материала, служившего аккумулятором и проводником для маны. Теоретически, сделав всё из хороших проводников и накопителей, можно будет создать многоразовый тотем, а зная, как духи стихий изменяют своё вместилище сделать его изначально соответственным, сможем подселить более сильного духа.

Отложив обломки для дальнейшего изучения средствами арканной магии, нарезал ещё семь заготовок, последовательно создавая тотемы и разряжая их, используя одного и того же духа и перенося на бумагу свои ощущения, раз от раза всё более чёткие. Эти остатки, как имеющие больше общего надеюсь, позволят мне лучше понять механизм воздействия духов на материал вместилища. С прочими стихиями я еще не работал, но попробовал создать тотем, содержащий духа стихии земли, что при активации должен будет вынуть грунт вокруг себя и слепить из него купол. Выбрав подходящий камень напитал его маной и принялся "программировать" стихию земли, не торопя её и сконцентрировавшись на своих ощущениях.

Вроде готово, кладу его в центр расчищенного участка и активирую, наблюдая, как земля расходится в стороны концентрической волной, изгибаясь внутрь и смыкаясь над тотемом. Потрогав образовавшуюся полусферу, продавил её пальцем, после чего рассыпалось и всё остальное. Камень на ощупь стал более хрупким, сжав посильней, раскрошил его на части. Решив усложнить задачу, попытался сделать два тотема одновременно, но с первого раза ничего не получилось, хотя задачи были похожими, но контролировать процесс нужно было индивидуально для каждой заготовки. Разобравшись с созданием каменного тотема, решил поместить стихию земли в деревянную основу. Времени и сил ушло раза в три больше, чем для каменного вместилища, исследовав получившийся результат, обнаружил, что часть дерева была уплотнена до состояния, близкого по твёрдости к камню.

Внутренние часы возвестили о приближающемся обеде, рассортировав обломки и прибрав за собой, возвращаюсь в шатёр, наши гости столовались у нас, но продукты для обеда принесли с собой, и сейчас обед готовился сразу в трёх котелках, чтобы всем хватило порций. У очага расположились три неразлучных подруги, остальные с интересом собрались вокруг, делясь впечатлениями от разносящегося запаха. Среди учеников были два орка, недавно вернувшиеся с первой охоты, приглашать более молодых орчат не было смысла, ведь они могли не пройти обряда совершеннолетия.

* * *

Выспавшись после обеда и не став приглашать Хенкечу на продолжение экскурсии, решил продолжить занятия арканной (классической) магией. Выбрав первую микрокнигу, установил её в держатель и внимательно прочёл пояснения к первой иллюстрации. Сев, сосредоточился на магическом ядре, сконцентрировавшись на стабилизации движения маны. В своё время освоил этот навык под присмотром Фетисы, переведя неосознанную работу с собственным резервом в рациональную область своего сознания. Воспоминания о своих дренейках вызвали тёплую улыбку, как они интересно там сейчас без меня?

Подготовив организм, начинаю заучивать движение руки, отделяя от ядра точно отмеренную дозу маны и отправляя её по телу до кончиков пальцев. Бесконечные ежедневные тренировки позволили быстро освоить новый навык, доходя до кисти, порция силы рассеивалась, окружая светящимся ореолом пальцы. Повторив упражнение несколько десятков раз, переключился на левую руку, равномерно развивая свою магическую систему, чтобы не стать "правшой" или "левшой". У сильномагических рас таких проблем не возникало, магическая проводимость тела убирала перекосы энергетики, менее сильные в магическом плане расы привыкали подавать манну до посоха или другого магического концентратора, повышая проводимость и скорость отдачи канала.

И в принципе, ничего страшного в этом не было, хороший инструмент развернёт защитное заклинание быстрей, чем маг успеет сложить нужную последовательность жестов, но чем лучше и равномерней будет моё развитие, тем проще мне будет в дальнейшем повторить разработанные для демонов ритуалы, чьё тело полностью является магическим проводником. А может, это просто мои домыслы, но способность контролировать движение магии в любой точке своего организма не будет лишней. К тому же, сильная накачка маной смягчит последствия от пропущенной магической атаки. А сила и выносливость? Поддерживая себя магией можно сделать гораздо больше, чем без неё.

42

Наработав навык движения маны по руке, занялся остальным организмом. Чередуя волны магии разной интенсивности, вслушиваюсь в магический отклик, выясняя менее насыщенные области. Сделав три прохода, активировал тотем с духом жизни, и начал адресную накачку неразвитых областей. Это был риск, ведь всё в организме взаимосвязано, их отсталость может быть объяснена функциями, присущими этим участкам, но не рискуя, нельзя добиться по-настоящему выдающихся результатов. Развитие отстающих участков энергетики было болезненным, мышцы сводило судорогой, а боль пробирала до сердцевины костей, чем-то такое состояние походило на период моего вселения, зато после приходило ощущение необычайной лёгкости, как будто сбросил груз, что носил столь давно, что давно привык к его весу и забыл о его существовании. Не став излишне усердствовать погрузился в восстановительный транс, отдыхая морально и разгружая мозг от напряжения.

Отдохнув, вновь приступил к упражнениям, в этот раз магия лучше чувствовалась и легче отзывалась на воздействия, позволяя точней дозировать сгустки маны. Следующее упражнение основывалось на предыдущем, но ману следовало выплеснуть вовне, а не рассеять в кисти руки. Выбрав в качестве мишени заготовку под тотем, стал тренироваться, наблюдая, как бледно-голубой шарик врезается в палку и расплёскивается светящимися брызгами, быстро затухая. На третьем десятке почувствовал подступающую усталость и увидел, как деревяшка начинает рассыпаться светящейся пылью, устилая землю блестящими крупинками. Собрав телекинезом пыль, отложил к прочим образцам на исследование, посетовав что нет под рукой моих дренеек.

* * *

Ужином нынче занимались наши гостьи, молодые охотники в это время хвастались своими первыми трофеями перед орчанками, те не забывали строить глазки и охать в нужных местах повествования, следя за готовкой. Я же с прочими "стариками" отдыхал в стороне, неразлучная троица обсуждала последние сплетни, порождённые подготовкой к войне, а Дувейли хвалилась своими успехами, показав листы заполненные мелким убористым почерком и пересказывая содержимое рецептов. Уделять время ученице пока не получалось, и с данной тенденцией следовало бороться, потому решил брать её на свои шаманские практики. Открыл один бочонок пива, угостив всех, знаю, что мне скоро на тренировку, буду считать, что это приблизит её к реальной боевой обстановке.

Или мастерство моё чуть улучшилось, или алкоголь снял лишнюю рефлексию, но сегодня целых четыре удара достигли цели.

— Так держать — комментирует последний выпад Гарураг — меньше обдумывай свои действия, рука быстрее мысли. Тело должно само знать, когда и как действовать, скорость у тебя высокая, но шаманская заумь не нужна в простой сече.

Вслушиваюсь в совет и закономерно отхватываю по рукам, успев подставить вместо кисти предплечье.

— Потом додумаешь. Враг ждать не будет.

Колю в ответ, после промаха продолжаю движение, стараясь ударить его с боку, дёргаю плечами, доводя удар одной кистью. Сбить с толку удалось, но удар вышел совсем слабым, но при наличии шипов или крючьев атака была бы куда опасней.

— Неплохо, неплохо. Но обманки будем изучать позже.

Покружив ещё немного, расходимся. Завтра поспеет бочонок с рецептом вождя, но порадовать старика не получится — уходит на охоту, а сколько на ней проведёт — неизвестно.

* * *

Время до ночи ещё есть, а потому решил проверить, можно ли прервать создание тотема, не подселяя духа. Оказалось, это возможно, и в подготовленное вместилище можно заключить другого духа, аналогичной стихии, духи прочих стихий не артачились, но быстро выводили его из строя. Записав новое направление исследований на потом, делаю пять одинаковых вместилищ, дав задание, подселяю хорошо потрудившегося духа в крайний тотем. Предупредив семью, отправляюсь ночевать в палатку, спать с орчанками хорошо, но сегодня у меня будет особая гостья, и нужно как следует подготовиться к её приходу. Расставив тотемы вокруг постели, погружаюсь в сон, выстраивая последнюю посещённую нами пещеру и зову Хенкечу, активируя тотем.

— Приветствую, Хенкеча. Сегодня твои глаза прекрасны как никогда.

— Гляжу, гора духов хорошо на тебя действует — отвечает та — продолжим наш путь?

Кивнув, посылаю ей порцию силы, и слежу за появлением коридора и иду вслед за ней. Проходя бесконечные коридоры, выстраиваю в уме трёхмерную схему, в их расположении и пересечении чувствуется система, хотя уловить закономерность пока удалось в самых общих чертах — недалеко от жилых помещений были подобные стадионам пустые пещеры, встречались и бассейны. Быстрые пути — спиральные пандусы встречались через равные промежутки пути, позволяя быстро добраться до любого помещения, но сколько бы мы не ходили, я не видел комнат с надписями. Впрочем, сам дурак, мог бы и Хенкечу попросить привести в такие, а не шифроваться от неё. Проходя очередную жилую пещеру, интересуюсь:

— А много таких красивых узоров, в других коридорах священной горы?

— В каждой такой пещере, но больше всего их в тех, что поменьше.

— Было бы интересно взглянуть на них.

— Перенести, или опять пешком пойдем? — задаёт мне риторический вопрос.

— Конечно, пешком. Разве можно пропустить хотя бы ладонь этого великолепия — жестом руки охватываю окружающую обстановку. Молчим, как и прежде, не хочу сбивать ей настрой, а другие темы лучше поднимать в соответствующей обстановке. Вскоре путь наш окончился круглым залом, с ложами вокруг постамента, на котором находился правильный многогранник, высотой и шириной в три орочьих роста, испещрённый буквами и цифрами дренейского алфавита. Приглядевшись, замечаю дорожки из отличающегося материала, охватывающие ложа кольцом и сливающиеся с постаментом. Судя по форме и прочитанным надписям это гигантский накопитель маны.

— И много такой красоты? — провожу рукой по ближайшей грани.

— Достаточно, жаль, большинство из них разрушено.

— Горько видеть такую несправедливость, но всё же покажи мне такой.

— Зачем? Это действительно тягостное зрелище.

— Жизнь состоит не только из радостных моментов, увидев, буду сильней ценить оставшееся.

Окинув меня многозначительным взглядом, повела прочь, не пройдя и трёхсот метров, замечаю под ногами фрагменты осколков, по цвету соответствующие накопителю, пройдя ещё полсотни шагов, попадаем в аналогичное помещение, с кратером на месте постамента и искорёженными лежаками. Неизвестно, были ли на месте доноры маны, или катастрофа произошла в их отсутствие. На периферии сознания пришёл сигнал, что дух жизни занял последний тотем, а значит, следить за моим состоянием больше не сможет. Рассмотрев гнетущую обстановку поворачиваюсь к своему экскурсоводу:

— На сегодня достаточно, мне нужно побыть одному.

* * *

Прервав транс, очищаю мысли и погружаюсь в обычный сон, несущий все же отголоски предыдущего контакта. Выспавшись и сделав разминку с копьём, возвращаюсь домой, обнимая своих девушек, завтрак уже готов, а учеников ещё нет. Поев, дал Дувейли задание подготовить ингредиенты для зелья, восстанавливающего ману и выучить рецепт, пообещав, вернувшись, проконтролировать готовку, отправился к учителю. Всего второй день занятия, а между нами образовалась безмолвная договорённость — он дольше учит меня тотемам, я за него лечу орков.

— С возвращением, ученик. Выучил урок?

Вместо ответа даю ему три самодельных тотема, повертев каждый в руках и прокомментировав каждый фразой вроде "топорная работа" в конце концов, одобрил, прибрав в свои запасы.

— Сегодня будем изучать стихию огня, тотемы для неё самые простые, но и ограниченные, так как очень хрупкие. Проще всего обуглить деревянную заготовку, только выбирай потолще, дерево от огня сильно садится. А если некуда дурь молодецкую девать и времени много — духом огня сразу деревяшку напитывай, следи только, чтобы не сгорела.

Проведя предварительную лекцию приступил к практике, вселяя в заготовку духа огня. Деревянное полешко зашипело, выпуская с торца немного воды и пара, после чего принялось дымиться и трескаться, стремительно чернея. Провозился подольше, и в отличии от обычного полена угольки покрывающие его бока не были разноразмерными, вызывая ассоциации с початком кукурузы. Дав мне его осмотреть, после чего кинул в очаг и поставил сверху котелок, разогревая какой-то отвар.

— Возни много, а толку — чуть — прокомментировал своё творение Хатгаут.

Сажусь и пытаюсь повторить урок, первое полено вспыхнуло, выпростав пламя до потолка шатра, после чего взбешённый учитель выгнал меня, кинув вслед ещё три поленья и велев заниматься этим подальше от его дома. Расположившись, повторяю воздействие, дозируя ману по чуть-чуть, времени ушло во много раз больше, чем у Хатгаута, но работающий тотем у меня получился. Воткнув его в снег, любуюсь огоньком, пляшущим над торцом тотема, низ его при этом остаётся холодным. Израсходовав заряд, рассыпается в пепел, закрутив напоследок целый рой искр. Сравнивая с прямым вызовом огненной стихии и впрямь потраченное зря время.

Помощи почти никому не требовалось, лишь возле шатра Эгноада вновь крутилась орчанка, увидев меня, кивнула на шатёр и, не задерживаясь, ушла. Притворившись в прошлый раз больным, накликал беду? Было бы весьма поучительно. Но повторилась вчерашняя ситуация — грозный взгляд, воинственная поза и крепкое здоровье.

— Ты подумал над вчерашними словами?

А где приветствие, где лепёшки с мясом? И что это за тон, он может и хороший охотник, но мне не ровня.

— Я всегда думаю над сказанным, но твои речи были пусты, как прошлогодние кости — игра в недомолвки осточертела ещё вчера, а он забирает моё драгоценное время.

— Не забывайся, шаман — рука его легла на ручку ножа, но не потянула тот из ножен — твоё неуважение к обычаям все видели, когда ты перебил Дубеута.

— И никто не возразил, в том числе он сам. Раз спустил такое с рук, значит, одобрил — не ведусь на провокацию, но стоит ему сдвинуть нож хоть на волос вверх — тут же угощу молнией — если у тебя всё — рекомендую впредь не звать меня по пустякам, не то откажу в помощи. Попылав взглядом и поскрипев зубами рычит:

— Ты ещё об этом пожалеешь!

Такое уже не проигнорировать — Через полчаса жду тебя в центре стойбища, духи рассудят все наши разногласия — не прощаясь, ухожу готовиться, послав старшим охотникам и шаманам приглашение на ритуальный поединок.

Переполошив домашних, взял топор и надел охотничий доспех, дротики и прочую охотничью снасть оставил, схватка будет в плотный контакт, и что самое для меня плохое — под присмотром шаманов, а потому использовать испытанную комбинацию со звуковым ударом не получится. Использовать помощь духов в таком деле значило навсегда навлечь на себя их немилость, после чего такого шамана изгоняли из клана — терпеть такое возле себя не позволит не один дух. Войдя в расчищенный от снега круг, оглядываю своего соперника, ослаблять клан в преддверии войны неправильно, но лучше сейчас разобраться с ним здесь и сейчас, чем потом бороться с его интригами.

Первым взял слово Дубеут, обратившись к Эгноаду и поинтересовавшись, почему случилась наша размолвка.

— Я посоветовал ему уважать обычаи нашего клана, на что он ответил, что уполномочен тобой нарушать их — речь его вызывала гул осуждающих голосов и неверящие взгляды в мою сторону, что впрочем, меня это не смутило, выворачивать слова я тоже умею.

Подняв руку, жду тишины, после чего отвечаю:

— Клянусь стихиями, этот орк безумец. Обманом заманив меня вчера в свой шатёр, подбивал свергнуть вождя, начиная с его сына, поняв что с головой у него не всё в порядке, я провел с ним беседу, убеждая, что поднимать смуту в такое время нельзя, проверив его здоровье я понял, что помочь ему ещё можно. Сегодня снова пришёл в его шатёр, и вызвал на суд духов, чтобы объяснить его состояние.

Посмотрев ему в глаза продолжаю:

— Ты поправишься, попьешь успокаивающих сборов, я попрошу духов об исцелении, и тебе станет лучше. На Дреноре много врагов, и вождь — не один из них, скоро наступит война, и ты утолишь свою жажду битвы!

Воздев над головой копьё, он прорычал в ответ:

— Призови же стихии, о лживый шаман, пусть все увидят твою неправду!

Вскинув вверх руку, зажигаю над ней огонь, бьющий вверх на высоту орка, доказательства явлены, и теперь кто с жалостью, кто с осуждением смотрел на застывшего Эгноада, что слепо таращился на гудящее пламя.

Развеяв огонь, иду к нему, опустив топор лезвием вниз, и начинаю увещевать:

— Успокойся, ты не виноват в своей лжи, это как рана головы, что заставляет тебя нести бред. Но это поправимо.

— Не подходи ко мне! Он лжёт, неужели вы этого не видите? — но поддержки его слова уже не получат.

— Если ты не доверяешь мне, есть другие шаманы, они помогут не хуже меня.

Шок и непостижимая ситуация заставили его поднять копьё на подходящих орков, что послужило толчком к началу схватки, поняв что взять буйного живьём не получится, его быстро нашпиговали дротиками и копьями. Все взгляды были устремлены к останкам несчастного орка, и лишь Дубеут смотрел мне в глаза, скорчив презрительную рожу, сплюнул под ноги и растёр плевок, посмотрев на него, провёл когтем большого пальца вдоль шеи, как будто невзначай отгонял докучливые снежинки.

43

Скользнув по нему безразличным взглядом, прикрываю зевок тыльной стороной ладони и отворачиваюсь, телом спятившего орка уже занялись без меня. Забрав из толпы своих девушек и учеников-прядильщиков, возвращаюсь домой.

— Дувейли, бери всё необходимое, сегодня занимаешься со мной в палатке.

Подхватив приготовленные ингредиенты и котелок с водой, ждёт меня с нетерпением у входа. Зайдя извлекаю из земли ещё три валуна и устанавливаю между ними огненный тотем.

— Пожелай, чтобы появился огонёк — говорю ей.

— А как?

— Мысленно представь, что над вершиной загорается огонь, с пол ладони размером, сосредоточься на этом и подумай, что делишься этим с тотемом.

С опаской и азартом Дувейли приблизилась к импровизированному очагу и наморщила носик, гипнотизируя обугленный верх взглядом. Под радостно-изумлённый вздох появилось пламя, горя почти беззвучно и отражаясь в зелёных восторженных глазах.

— Ставь сверху котелок и приступай к готовке — вывожу её из созерцательного состояния.

— Сейчас — тряхнув косичками, занялась приготовлением зелья, время от времени сверяясь с рецептом.

Я же отложив четыре пустых тотема, обратился к пятому, где сейчас находился дух жизни, следивший ночью за моим состоянием. Беру ещё одну заготовку, чтобы не сбежал, и активирую тотем, погружаясь в его воспоминания. Долгие недели практики и упор на духов жизни, как наиболее близких нам, позволили более-менее верно интерпретировать поступающие он него образы. Полной расшифровки происходящих процессов не получу, но по крайней мере буду знать, какие участки энергетики работали интенсивней других. Кроме ожидаемых, магического ядра и головы, работало и всё остальное, причем послав уточняющие образы, обнаружил довольно неприятную вещь.

Во время сеанса общения с Хенкечей мое тело работало для неё как тотем для духов стихий. Теперь стало понятно, почему удалось так хорошо взаимодействовать с ней, и почему гостья была против моих практик, считая, что постоянно удерживаю внутри духа жизни. Как бы ни были его силы сродственны всему живому, он оставался стихией, и, леча долго организм, одним своим присутствием начинал переделывать окружающее под себя. С душами предков картина была похожей, но и переделка окружения не несла такой опасности, ведь строение их энергетики больше соответствовало нам.

Прочувствовав ещё раз ночные события, посадил его в свежий тотем, решив не отпускать, ведь дольше с ним общаясь, стану лучше его понимать. Несут ли ночные экскурсии опасность стать одержимым духом? В обычной жизни шаманы не часто обращаются к предкам, двух праздников в году хватает на общение, когда они видны и без транса. Я же без понятия о происходящих процессах, приглашаю её который раз и делюсь своей силой, позволяя изменять декорации сеанса связи. Буду осторожней, постараюсь давать ей на откуп только тот участок, что нужно изменять. А вообще, совместная духовная нагрузка поможет развить энергетику, или порушит её. Думаю, ограничу величину сеансов, но не исключу их полностью.

Прервав свои размышления, интересуюсь делами ученицы, по расчётам должна уже успеть приготовить. Так и есть, сняла котелок в сторону и любуется работой тотема. На вид и запах получилось неплохо, зачерпнув ложкой, осторожно снимаю пробу и чувствую прилив сил.

— Молодец, справилась — подскочив от неожиданности, смотрит на меня расширенными глазами — а сейчас приготовься записывать, как сделать его более удобным для применения.

Моя доработка была не сложной — использовать в качестве загустителя муку и немного сладкого сока, разделить на порции и подсушить. Получившимися "конфетками" легко подобрать нужную дозу, чтобы не компенсировать легкое магическое истощение половиной всего зелья. Дегустация завершена, вспыхнув напоследок, огненный тотем рассыпался, привлекая к себе внимание, после чего глядим друг другу в глаза.

— Дувейли, у тебя есть талант, дар твой я тоже чувствую, весной станешь полноправной шаманкой. Я выбрал тебя ученицей, но чтобы учить тебя собственным разработкам мы должны доверять друг другу.

— Ты хочешь свергнуть вождя?

Вопрос не в бровь, а в глаз, но имел в виду я несколько иное. Но раз уж вопрос прозвучал, начнём с него.

— Наша схватка неизбежна, твоё присутствие здесь — уже начало нашего конфликта. И я не хочу, чтобы ты в нём участвовала.

— Я поддержу тебя — начала она неуверенно, но перебиваю — не стоит. Ты по-прежнему дочь вождя, хотя статус моей ученицы уменьшает его влияние на тебя, но до тех пор, пока ты не станешь женой — не выказывай своей позиции, слишком много обычаев наложились друг на друга. Если ещё учесть неизбежную войну — неподчинение приказам — смерть. Но это всё мои заботы, потому пока не могу учить тебя по-настоящему новому, я доверяю тебе, но не рассказать о происходящем здесь вождю ты тоже не можешь.

Слежу за её реакцией на свои слова, параллельно проверяя через духа жизни самые яркие её эмоции, хотя понять по этому калейдоскопу опаски и тревоги почти ничего невозможно. Полыхнуло обидой и безнадёжностью, а Дувейли подошла и, обняв, внезапно разрыдалась.

— Он погубит тебя, на войне много умирает! Пошлёт в безнадёжную атаку, а ты и отказаться не сможешь!

— Слово вождя на войне — закон, но и он не сможет послать меня в одиночку — а потеряв группу охотников, проиграет в войне. И раз уж речь зашла об этом — пора готовить побольше зелий. Сделаем упор на кровеостанавливающих и обезболивающих, приступай — послав бодрящий заряд маны, отстраняюсь.

В свете неизбежного конфликта займусь и я подготовкой к войне. Чтобы обеспечить каждого воина лечебным тотемом, придётся потратить около десяти часов, они конечно слабая замена шаманам, но когда помощь нужна здесь и сейчас и многим — являются отличным подспорьем. К тому же такой дар будет оценён и укрепит мой авторитет, а потому совмещаю полезное с необходимым и приступаю к изготовлению.

* * *

Сходив после обеда к кузнецу, докупил потребное количество древков для дротиков, война всегда была дорогим удовольствием, мог бы часть выменять на готовый тотем, но это смажет впечатление, если остальные получат их просто так. После началась монотонная работа-тренировка, до ужина всё сделать не успею, придётся и дальше кропеть, благо Гарурага не было, и идти на тренировку не надо.

Закончив, наконец, с осточертевшими тотемами, делаю сверху ещё четыре заготовки, подготавливаясь как вчера к ночным исследованиям и поставив перед духом жизни задачу не просто следить за моим состоянием, а конкретно — за изменениями, происходящими в энергетике при нашей встрече. Снова зал с взорвавшимся накопителем, выхожу в коридор и настроившись зову Хенкечу.

— Приветствую, духовная наставница — говорю ей без улыбки, посылая легкую грусть от увиденной в комнате картины — разрушенная красота навевает уныние.

— Так пойдём дальше, прекрасного в священной горе ещё много!

Путь наш был недолог, и, вступив в исписанные коридоры, покрытые силовыми и управляющими контурами, впал в ступор. Вот как это называется? Почему она не привела меня сюда раньше? Больше всего это походило на технические тоннели, стены не были гладкими а представляли собой нагромождение каких то "труб", кубов и выступов, часть из них была прогружена в стену тоннеля, часть была над головой и всё были просто покрыто дренейскими буквами. Разобраться в этом хитросплетении мне не удастся, не с моим опытом в магических искусствах. Часть оборудования была оплывшей, будто от высокой температуры, некоторые покрыты трещинами, в целом на глаз было выведено из строя около двадцати процентов оборудования, но и того, что осталось, хватит на годы исследований вперёд. Не став внимательно рассматривать это чудо инженерной мысли, просто шёл, пытаясь охватить в уме грандиозность всего увиденного. Встречались и ободранные коридоры, оборудование с них был демонтировано, и только дыры в стенах и немногочисленные надписи говорили о том, что это такой же технический тоннель.

Получив сигнал о завершении работы духа, отпустил свою проводницу, погружаюсь в сон. На периферии сознания возникла мысль, как бы выкурить из горы наару, чтобы не мешал добывать из неё ценные ингредиенты.

* * *

Утро принесло с собой морозы, Хатгаут взяв огненный тотем на проверку, кинул его в очаг, активируя.

— Вижу, освоил, и стойбище не спалил — прокомментировал мою работу учитель, осуждающе глядя на пожжённые вчерашним ученичеством пучки трав. За тотемы спасибо, мало дров в округе осталось, а вообще на сегодня урок окончен.

Посмотрев на моё изумлённое выражение лица продолжает:

— Окончен, окончен. Пока изученное закрепи, пока три... десять огненных тотемов не сделаешь — не приходи — и машет на меня чубуком своей трубки.

Обдумывая слова Хатгаута, обхожу болеющих, на этот раз симулянтов не было, никто не зазывал устроить ещё одну интригу против власти. Запустив разведчика повыше в небо, решил добыть заготовок под огненные тотемы, да и домашним облегчит готовку, высвободив время на сбор топлива. Запомнив ближайший лесок, отправился туда, снег звучно скрипел под полозьями лыж, снег давно не шёл, и было натоптано множество тропинок, расходящихся от поселения во все стороны. Сухостой был почти весь выбран, потому не став бес толку бродить, занялся пнями, выталкивая их из-под земли. Потом распущу на плашки, и корни возле комеля тоже пойдут на заготовки. Расправив волокушу, погрузил набранное и вернулся домой. Расколов на дрова, ненужную древесину отдал для растопки, занявшись с подходящими шаманскими практиками, на одно задание учителя больше трёх часов уйдет, но прежде запасу для своих.

Вернувшись перед обедом, вручил тотем Дувейли, показав на очаг и велев готовить обед. Первые рабочие на зарождающихся кустарных мастерских прервали своё обучение, девушки занялись готовкой, а молодые охотники пересказывали мне последние сплетни, ходящие между молодёжи. Как и следовало ожидать, большинство из них было про войну и будущую добычу, отличившиеся охотники могли взять себе наложниц из побеждённого клана. Судя по разговорам, добыча уже была посчитана и поделена, сомнений в том, что мы победим ни у кого не было. Готовить на тотемном пламени получилось не хуже, чем на обычном, и дрова подкладывать не надо, после, как обычно, легли спать. Дувейли забралась под бок, уговорив Кайнати уступить ей место.

* * *

Задание учителя никто не отменял, но тотемы от меня никуда не сбегут, а прерывать своё развитие как мага я не собираюсь. Снова приведение магического ядра к покою, выравнивание движения маны и повторение вчерашних упражнений. Отрабатываю движение рукой, пытаясь ускорить истечение маны, чередуя броски и рассеивание в кисти, поменяв позу, продолжаю упражнение. Доведя количество рассеиваний до сотни прерываюсь, сажусь в восстановительный транс, и, съев пяток восстанавливающих ману "конфеток", расслабляюсь. Отдохнув, занялся прокачкой остального организма, напитывая неразвитые участки и терпя боль и покалывание, несмотря на множество подходов привыкнуть к боли так и не получилось. Единственное что примеряло меня с этим самоистязанием — чувство легкости в конце, и ощущение пусть на капельку большего резерва.

Закончив с гимнастикой для магов и отдохнув, возвращаюсь, наконец, к отложенному созданию алтаря. Раскрошив гранитный камушек на обухе топора, начинаю перетирать его в пыль телекинезом. Добавив камней из священной горы, продолжаю процедуру, измельчая и смешивая их между собой. Просеяв золу, отмеряю нужную порцию и смешиваю её с добытой глиной. Раскатав получившееся тесто в круг толщиной с палец и диаметром с ладонь. Насыпаю сверху смесь камней, формируя концентрические окружности и соединяющие их радиусы, девять из них сквозных, в получившихся сегментах по принципу фракталов формирую аналогичные фигуры, и ещё раз. Увеличительное стекло пригодилось не только в чтении книг, а телекинез позволил точно нанести получившуюся фигуру. Теперь рассекаю основу вдоль посередине, и накрываю каменную отсыпку сверху.

Самый простой и быстрый этап подготовки позади, отложив заготовку в сторону начинаю рисовать ритуальную фигуру, в отличие от предыдущих, она была гораздо сложней в начертании, и тоже была многослойной. Расчертив первую, покрываю её глиной, кладу сверху заготовку и расчерчиваю вокруг следующую, ещё слой глины и финальный рисунок. Разместив вокруг нужные якоря, запускаю ритуал, теперь остаётся только ждать, когда заготовка "пропечётся", превратившись в монолит, и у меня появится основа составного алтаря. Не откладывая дела в долгий ящик, стал формировать глиняные "блины" под следующие ритуалы, расчерчивая основу и оставив мелкие детали, требующие пересчёта на потом.

44

Вечером, проверив прялки, отпустил учеников по домам, самостоятельно нарабатывать выделку нитей, никто из них не филонил, ведь работали на себя. Завтра наберу ещё четырёх по дальней родне, скоро должен вернуться вождь, и не сможет прислать мне своих для обучения, пока я не закончу с остальными. Ночь провёл дома, хватит с меня пока мудрости предков и экскурсий по разбившемуся космолёту, Хенкеча сама на контакт так же не пошла. Взяв Дувейли с собой в шатёр продолжил создание огненных тотемов, корни в отличие от пня были насквозь сырыми, что затягивало подготовку, зато приобретался навык работать с низкокачественным сырьём. Распланированный день летел незаметно, основа алтаря дозрела, и я, убрав в сторону глину, внимательно осматривал её. Пометив в подготовленный рисунок, записываю показатели, что пойдут на расчёт следующих частей и ритуалов по их созданию. Проверив и перепроверив трижды, делаю следующую заготовку, формировать её будет основа, прокладывая в нужных местах манопроводы нужной толщины. Делать в палатке было больше нечего, и я решил устроить себе отдых, проведя вечер с семьёй.

* * *

Во время утренней разминки дух воздуха принёс послание от Девтазира, сообщая, что вождь на подходе. Не стал нарушать распорядок, и отправился встречать Гултадора после завтрака. Почти успел, всё свободные орки окружили вернувшуюся группу, увидев отсутствие трофеев, но и потерь среди наших тоже не было. Глава клана живописал, как они обнаружили заметённые следы стоянки трусливых врагов, ушедших с наших клановых земель, после чего велел через два часа собраться всем охотникам и шаманам на большой совет. Мудрое решение, сейчас послушает, что происходило в его отсутствие, и наверняка задаст мне кучу неудобных вопросов, но я подготовился, беседа наша покажет, насколько хорошо.

Не прошло и часа, как меня с Дувейли вызвал вождь. Собираемся, орчанка с тревогой смотрит на меня и спрашивает:

— Что мне говорить?

— Правду.

— Всю правду?

— А разве ты видела что-то недопустимое?

— Нет, но все же...

— Не переживай, переговоры — моя забота.

Скрип снега под ногами, каркающие с утра вороны и лёгкий мандраж от предстоящей беседы, вот и шатёр вождя. Зайдя после разрешения, смотрю на главу, вождь, восседая на стопке шкур, строго смотрит мне в глаза, попыхивая трубкой. Поиграв в гляделки ещё некоторое время, тяжело роняет:

— Рассказывай.

Удачный психологический ход, накрутивший себя подчинённый, сам начнёт припоминать свои грехи и каяться, но мне он понятен, а потому не работает.

— Неделю назад пропали два волчьих всадника, возглавив розыскную партию, нашёл их тела и отряд Кровавых Кулаков, забравшийся на наши земли. Ни один из них не ушёл от возмездия, наличие шамана им ничем не помогло.

И смотрю на него, надо ли дополнять уже слышанный им рассказ.

— Не то — продолжает давить взглядом, но уточнять у него не буду, пускай сам узнаёт, что ему от меня надо.

— Почему выказываешь мне неуважение?

Потому что в открытую бросить вызов пока не могу, а обычаи — на моей стороне, подумал я, но в слух сказал следующее:

— Первой прясть обучил твою дочь, и лишь после приступил к обучению других, урона чести здесь нет, и чем больше орков научатся прясть, тем быстрее прирастёт богатство нашего клана. Также я хочу взять её своей женой, сын передал мою волю? — прохожусь по краю.

— Дочь отдам самому достойному, тому, кто проявит себя лучше всех на предстоящей войне.

Вот ведь старый интриган, пока я самая выгодная партия для его дочери, но не согласиться с такими условиями тоже не могу. А на войне показать себя в составе отряда, когда шаман — поддержка — будет проблематично, а сунусь на передовую — скорей всего убьют. А так ни мне не достанется, ни в семью вождя не вернётся. Еще следует выяснить, кто же будет объявлять победителя, на фигуру вождя уже я не соглашусь.

— Как же будем определять самого достойного? Каждый будет мнить себя лучшим!

— Что неясного в моих словах, тот, кто больше других приложит усилия для победы!

— Пускай решение принимают незаинтересованные стороны — выдвигаю в свою очередь требования, довольно дерзкие, почти обвинение вождя во лжи.

— Можешь идти. Дувейли — останься.

* * *

Немногим ранее, шатёр вождя.

Вернувшись в клан из похода, Гултадор выслушал доклад сына и других доверенных охотников, узнал, что за десть дней его отсутствия в клане произошло больше событий, чем обычно за два месяца. Война случилась вовремя, слишком много стало претендентов на власть, и не будь чужих охотников на клановых землях, он сумел бы убедить в её необходимости. Предлог уже был — либо прогнать с нейтральных территорий расположившихся Кровавых Кулаков, либо преследовать их, раз уж они позорно сбежали от предполагаемого карательного отряда. Молодой шаман, подававший большие надежды, слишком многое о себе возомнил, изменившись очень сильно с поездки от дренеев. Перемены произошли не только в его поведении, то мастерство и скорость, с которой он нарисовал стоянку чужого клана, были недоступны обычным оркам. Комбинация с дочерью не удалась, но её пробуждающийся дар был кстати, изведя своенравного шамана вскоре получит ему замену.

А то оскорбление с обучением прочих раньше, чем прялка будет у вождя? И сейчас набрал следующих учеников, откладывая этот момент ещё дальше. Интрига, закрученная Аргнаком была слишком сложной для молодого орка, но выяснить, кто за ним стоит и даёт наставления пока не получалось, одно можно было сказать наверняка — это кто-то из старых охотников, к которым в последнее время без надобности он зачастил.

Подавив раздражение, пригласил его с дочерью в шатёр, убедившись своими глазами в правоте сына и своих выводах. Выказав сомнение в праве вождя, тот подписал себе смертный приговор. Беседа с дочерью ничего не дала, зная её с детства, он по её поведению понял, что та от него ничего не скрыла. Порасспросив про быт Аргнака, тоже ничего предосудительного не узнал, что было ожидаемо — кто же при посторонних будет раскрывать такие тайны, но узнал, что его дочери достаточно доверяют. Из этого следовал вывод, что вождя шаман уже списал в расход, раз не боится учить её своим наработкам и не ограничивает с ней общение своих жён.

* * *

Пришло время большого совета, война уже идёт, и у меня есть десять условных врагов, именно так ценятся вражеские шаманы. Вождь начал военный совет с объявления об условиях помолвки своей дочери, воодушевив и так рвущихся в бой орков ещё больше. Дождавшись, когда радостный рёв и пересуды смолкнут, продолжил, расписывая предстоящую добычу. Велев клану выдвигаться в сторону Кровавых Кулаков, дал напоследок возможность остальным высказать своё положительное мнение.

— Кто-нибудь хочет дополнить решение совета?

— Да вождь — выхожу вперёд, собирая на себе всё внимание. — Чтобы нашим воинам было легче пережить войну, я сделал каждому по лечебному тотему — отправляю мешок по кругу.

— Кроме того, сильные снегопады разогнали дичь, и мяса в племени осталось немного. По пути мы можем охотиться, но сколько продлится война? Чтобы наши родные не голодали, а охотники не отвлекались от сражений, предлагаю устроить большую охоту на копытня.

— Как ты заметил, снег очень глубокий — прервал тишину Дубеут — и копытень перетопчет всех охотников, что не смогут двигаться так же быстро, как и он. Не будь ты таким молодым, я бы подумал, что ты хочешь ослабить клан перед войной.

Отлично, обвинили в глупости и некомпетентности, но мне есть, что на это возразить.

— Лыжи, придуманные мной, дают возможность не проваливаться в снег, и копытень будет медленней нас. Знаю, что охотники их ещё не знают, но можно просто измотать зверя, добив его в конце.

Сейчас к моим словам прислушались, план перестал быть глупостью молодого охотника, решившего, что он умней ветеранов. Предвосхищая вопрос говорю:

— Я видел свежие следы, недалеко от стойбища. До копытня часа три по снегу, и час на лыжах. Приглашаю с собой желающих, подходите к моему шатру, сделаем лыжи, и к ночи у нас будет много мяса!

— Оставлять возле туши шатры нельзя, а унести с собой столько мяса сразу мы не сможем — не сдаётся сын вождя, выявляя недостатки в моём плане.

— Сделав волокуши по типу лыж, сможем везти его с собой — продолжаю продвигать прогресс в массы — толстый снег и большой вес больше не будут нам помехой!

Началось обсуждение, не став задерживаться отправляюсь к шатру, вызвались меня сопровождать тринадцать молодых охотников, более опытные решили посмотреть, чем закончится новое начинание.

* * *

По пути до копытня проинструктировал орков, чтобы близко не совались, кроме того сделал несколько петель с привязанными к ним полосками шкур, попробую новую тактику в ловле добычи. Из-за отсутствия навыков, дорога затянулась на лишний час, зато теперь не спотыкаются на каждом шагу и могут развивать приличную скорость. Матёрый копытень с белой шерстью флегматично перемалывал выдранный с корнями куст, взревев на нас для острастки и вернувшись к своему занятию. Распределившись цепочкой подходим к нему, кидая дротики и дразня. Ломанулся, взметая тучи снега, не ставшие геройствовать охотники бросились врассыпную, я же изловчившись и помогая телекинезом, закинул петлю ему на рог. Топорщащиеся тряпки привлекли его внимание, и он замотал головой, пытаясь скинуть докучливую помеху. Добавляю сверху ещё одну петлю, а теперь — больше бега, меньше простоев! Радостно галдящие орки кружили вокруг, провоцируя зверя на атаки, заметив, что он уже пробил хорошую просеку в снежной целине, командую выманивать зверя на свежий снег.

Поняв, что не может догнать нас, и не получая существенного урона, копытень остановился, выпуская клубы пара, шаманов рядом не было, и потому записав ор и улюлюканье отправляю духа воздуха передать ему послание, зациклив запись. Взвившийся на дыбы копытень, ошеломлённо трясущий головой был мне наградой, сотряся передними ногами мёрзлую землю ломанулся на стоящих в стороне орков, желая побыстрее избавиться от назойливого шума. Убегали от него не просто так, а вели по маршруту клана, чтобы не пришлось делать крюк до поверженной добычи. Когда копытень останавливался отдышаться, я посылал ещё одного духа, но с одним сообщением, чтобы не лопнули барабанные перепонки и не привык к уровню шума. Парой удачных бросков удалось попасть ему по губе, что ещё сильней его разозлило.

Под прикрытием шумовой завесы подбирались к нему сзади и били по ногам, целясь по сухожилиям, в отличие от предыдущей охоты, попадать получалось сложнее, мешали лыжи и глубокий снег. Поддавшись наитию, наношу удар по чеканом топора по копыту, пробивая его. Кровь стала толчками выходить из копыта, я же припустил подальше от разъярённого зверя. С такой кровопотерей он долго не протянет, в отличии ран на толстой коже края её сходиться не спешили. Обхожу остановившегося зверя, снег под задним копытом протаял до земли, сейчас к нему подбирается ещё один орк, выцеливая копьём выплёскивающуюся струйку. Попал, развернувшись копытень мотнул головой, но не стал преследовать докучливую букашку, слишком много сил и крови потерял.

Повторяю свой удар, пробивая ещё одну рану, отбежав недалеко начинаю кружить возле ослабевшей добычи. Наконец, передние ноги у него подломились, не в силах держать тяжёлую голову. Отозвав свое звуковое оружие приближаюсь к морде, небольшой взбрык не принёс ему успеха, окончательно опрокинув на бок. Добиваю добычу, и отправляю послание учителю, с координатами, спустя пять минут получаю отклик — через полчаса кочующее племя будет на месте.

45

Издаю радостный рёв, подхваченный остальными охотниками, и вымазываю щёки в набранной крови. Как организатору охоты, и убившему добычу лично, мне полагается нашейная роговая пластина, из которой я смогу изготовить улучшенный доспех, не хуже, чем у вождя. Напившись крови, затыкаем рану, чтобы не терять зря эту драгоценную жидкость, забираемся на огромную тушу и ждём прихода клана. Объявив о помолвке дочери с самым достойным, Гултадор тем самым развязал руки охотникам, позволяя им самим собираться в отряды или попытать счастье в одиночку, но такие вряд ли найдутся, а потому, не станет препятствовать сформировать мне свой. Решил сделать ставку на молодых, что поверили в мой план, и сейчас укрепили свой авторитет отменной добычей.

— Духи благоволили нашей охоте — обращаюсь к ним — предлагаю не распускать наш отряд, а продолжить войну вместе. Зададим жару Кровавым Кулакам!

Возражений не было, удача и совместные действия под моим началом были восприняты добрым знаком.

Первыми появились волчьи всадники, радостно галдя, закружили вокруг поверженного зверя, спешившись, привязали верёвки к лапам и перекинули через тушу, волки в это время подъедали кровавый снег. Вскоре здесь был весь клан, за исключением не успевших вернуться на старое место стоянки охотников и шамана Девтазира, ожидающего их. Забравшись повыше, гляжу с триумфом на подходящих орков, окружающих добычу со всех сторон, вождь со своей фракцией сейчас находится ниже меня, и этим нужно воспользоваться. Призвав духа воздуха, транслирую сразу всем свои слова:

— Прежде чем начнётся праздник, хочу сказать, что посвящаю победу над копытнем всем оркам Разящих Топоров, пусть это будет первой ступенькой к нашей победе, да здравствует клан Разящих Топоров!

Мой кличь подхватило племя, собрав положенные мне почести, спускаюсь с туши, помогая переворачивать ту на спину. Моему отряду досталось по изрядному куску шкуры и ещё одна роговая пластина на всех, в преддверии войны доспех из шкуры копытня будет не лишним. Не мешая разделке, занялся доставшейся мне роговой пластиной, вырезая детали и закрепляя их на своём охотничьем доспехе. Несмотря на то, что клан дважды в год устраивал охоту на копытня, пластинчатой брони было немного, так как она рассыхалась и требовала периодической замены, также она не переходила по наследству, а сжигались вместе с павшими воинами. Средство для предотвращения подобной порчи у меня было, но пока я не вождь, внедрять его в обиход орков не планирую, и свой доспех со временем заменю на металлический. Напитка маной и телекиез позволили быстро раскроить пластину, завтра с утра закончу сборку доспеха, а пока присоединюсь к празднику.

Перед сном орчанки рассказали, что происходило после отъезда моего отряда. Некоторые в открытую высказывались, что у нас ничего не получится, часть говорила, что это против старых обычаев, и время весенней охоты на копытня ещё не пришло, третьи говорили, что ради победы можно сделать исключение, но всем было интересно, чем дело закончится. После сбора шатров окружающие оценили преимущество использования волокуш и лыжи, позволявшие вместо пробивания тропы в сугробах скользить сверху, но времени сделать новинку себе ни у кого не было.

— Давно хотела спросить, почему ты назвал их "лыжи" — задала вопрос Бьюкигра.

— Когда идёшь по снегу, то они издают звуки — "лы-жи", "лы-жи", прислушайся в следующий раз.

* * *

Утром подтянулись оставшиеся охотники с Девтазиром, нашедшим нас по следам, орки мастерили лыжи и волокуши, не погнушалась этим и семья вождя, добавляя событие в копилку моих вкладов в победу. Пока обхожу стоянку, прикидываю наши шансы на победу. В клане сейчас пятьдесят два охотника, тринадцать из них сейчас в моём отряде, вождь с шаманами объединились в отряд из семнадцати орков, остальные разбились на три группы, поддерживая своих претендентов на пост вождя. На первый взгляд мой отряд немногим меньше, чем у Гултадора, но у нас нет волков, и только один шаман, плюс к этому они лишь недавно прошли обряд совершеннолетия, и опыта в схватках и охоте у них практически нет. Обучить до начала столкновения я их толком ничему не успею (кто меня бы обучил), потому сделаем ставку на скорость и мобильность, разоряя дальние патрули, плюс вооружу их копьями и научу сбиваться вместе, для отражения атак. Вождь и прочие орки организуют свободную охоту, но это продлится недолго, после чего предстоят массовые столкновения с противником. Кровавые Кулаки откочевали на свои земли, но пока не знают, обнаружен ли их диверсионный отряд, но к обострению конфликта должны уже подготовиться.

Завершив обход, собираю отряд и отвожу подальше от стоянки, чтобы довести, как будем воевать. В середине объяснений новой тактики перебивают:

— Лыжи быстрые, но волков не догнать, и сбившись в кучу, только дротики от них ловить будем! — рецензирует моё новшество Дорокрук.

— А как ты вообще до этого собирался воевать? — задаю ему вопрос.

— Как рассказывали старшие — волки с волками разбираются, мы помогаем.

— Ты видишь среди нас волков? Так зачем ты пошёл за мной, если не веришь моим планам?

— И правда, зачем? — уходит прочь.

Тем лучше, сомневающиеся мне не нужны, потому проверим остальных:

— Кто-нибудь ещё хочет покинуть отряд?

Помявшись, четверо охотников потянулись прочь, оставшиеся продолжили смотреть на меня.

— Слабаки и трусы нам не нужны, копытень был много сильнее нас, но мы его одолели, одолеем и своих врагов. Не обещаю, что все вы останетесь живы, но когда Разящие Топоры боялись смерти? Как только Кровавые Кулаки поймут, что окружены, соберут своих Волчьих всадников в несколько отрядов, чтобы отбиваться от нас. Охотников у них не меньше, чем наших, но и волков не больше, а потому больше пятнадцати в один отряд собрать у них не получится, если не захотят получить удар по стойбищу. План мой таков — сплотившись в строй, не дадим разбить себя поодиночке, приняв волчий удар на копья, остановим их натиск. Если же захотят закидать нас дротиками — вот моя новинка — достаю небольшой обтянутый кожей щит, поставив на снег подвираю его сзади древком дротика, чтобы не упал.

— Попробуйте пробить, метая дротики.

Ни один бросок не достиг желаемого, толстая кожа и деревянная основа надёжно останавливали метательные снаряды, против копья или топора не пойдёт, но нам этого и не нужно.

— Прикроем лица, а в близкой сечи покажем им остроту своих топоров!

После занялись отработкой взаимодействия, собираться в отряд и не путаться в лыжах было сложно, но необходимо. Вскоре прилетел дух воздуха, возвестив о начале похода. Волокуши и лыжи ускорили перемещение, но даже так до первых столкновений у нас есть как минимум неделя, плюс сами враги могут откочевать ещё дальше.

* * *

Дни сменялись днями, не обременённое заботами о пропитании племя быстро кочевало, я же по вечерам занимался со своим отрядом, делая упор на манёвры и строй, добиваясь быстрого исполнения команд. Ушедшие от нас молодые охотники присоединились к фракциям претендентов на место вождя, усилив одну из них ещё на пять орков. Длинный путь позволил освоить лыжи и получше притереться друг к другу, подрастряся свои запасы купил пять копий для отряда, трое из моих уже были копейщиками. Работая со стихией земли, сделал из уплотнённой до каменного состояния глины утяжелители для дротиков, увеличивая их пробивную силу, центр тяжести не был смещён, а потому орки быстро приноровились к новому оружию, учась метать их из-под щитов и тут же перехватывать воткнутое в снег копьё наперевес. Кроме фронтального построения отрабатывал и круговое, когда копья смотрят во все стороны и отряд превращается в подобие ежа, не имея тыла. Вспомнив, как отбивался от стаи, когда стихии перестали отвечать на мой призыв, сделал ещё и палки с воткнутыми в них шипами, кинув такие перед атакой можно поранить лапы нападающим волкам.

Магические тренировки пришлось забросить, вернувшись только к накачке и телекинезу, исследовательский алтарь наконец "дозрел", и готов к работе, на него я спустил все свои запасы из священной горы. В свободное от переходов и прочих забот время создавал тотемы с духами жизни, одна "аптечка" хорошо, а несколько — лучше. К тому же это также увеличивало мой вклад в войне, даже вождь не отказывался от такого подарка. Лишь отколовшийся Дорокрук заметил:

— Врачевать раненых — это и так твоя забота, и в зачёт не идет!

— Все охотники также обязаны участвовать в войне, и считая, как ты, вообще победителя не будет!

И чего он на меня взъелся? Сам ведь ушёл, а принимать обратно в слаженную команду я его не стану, в следующий раз пускай лучше думает, за кем идти.

По расчётам со дня на день мы должны достичь противника, и вождь созвал военный совет, доведя до всех план действия. Несмотря на вольную охоту, общее взаимодействие также важно. Диспозиция была следующей, я и три независимых отряда окружаем стойбище, выбивая дальние патрули и охотников, вождь действует между нашими кланами, нападая на врагов и в то же время защищая орчанок и детей от возможной атаки. Поворчав для приличия оппоненты приняли план, я же решил выдвигаться вперёд.

— Уважаемый совет, поддерживаю принятое решение, но вношу свою коррективу — хочу выдвинуться с отрядом на разведку.

— Ты прежде времени всполошишь врага — говорит Дубеут.

— Кровавые Кулаки и так ожидают возвращение своего отряда, и наготове. Заметив мой отряд, сосредоточат на нём свои усилия, позволяя нашим охотникам ударить по остальным.

Были у меня и ещё резоны, но я скрыл их за ролью отвлекающего манёвра.

— Если тебе так не терпится покрыть себя славой — вперёд — сказал вождь своё веское слово.

— Всё в руках духов — не остаюсь я в долгу.

* * *

Успокоив жён и ученицу, собрал отряд и отправился в путь. Периодически запускал разведчика, но ни следов, и лишь спустя три с половиной часа обнаружил нитки дымов на горизонте. Посылаю адресно, и вижу стоянку, численность орков не выше обычной, значит, прямо сейчас нападения они не ждут. Оставив духа воздуха с тем, чтобы передал сообщение, как появятся наши шаманы, забираю по дуге, высматривая патрули и охотников. Быть первым — всегда риск, но сейчас на моей стороне эффект неожиданности, и более дальнее обнаружение, чем у шаманов противников, потому намереваюсь снять все "сливки" с данной ситуации.

А вот и первая добыча — пеший охотник в получасе ходьбы. Обходим его со стороны стойбища и быстро нагоняем, восьмикратное преимущество не даёт ему и тени шанса на победу. Сняв трофеи, закапываем тело в снег, и огибаем стойбище по дуге слева. Засекая уходящие следы посылаю по ним разведчика, гудящая голова и координаты уходящих и возвращающихся охотников были мне наградой. Пара засад, с закопанным в снег отрядом позволили перехватить двух волчьих всадников. Завершив первую четверть дуги вокруг стойбища, обнаруживаю шамана с тремя охотниками. Почувствовав духа тот насторожился, но послать сообщение в клан не позволяло расстояние.

Даже если бы он ничего не заметил, я бы его сам в покое не оставил, добыча, лучше вражеских шаманов — только вражеские вожди. Вывесив разведку периодически её сменяю, чтобы быть в курсе его перемещений, спешит к стойбищу, все на волках. Приготавливаем засаду, выставив шипы заграждения на пути отряда, заметаю их ветром, зная, примерно, с какой дистанции нас могут почувствовать волки, отошли на неё от заграждений и залегли в засаду. Затаиваемся, чтобы не всполошить раньше времени шамана не призываю никаких духов, визг раненых волков возвестил о начале схватки. Выскакиваем из-под снега и бежим к покатившимся по земле волкам, приготовив копья. Трое волков были ранены, четвёртый двигавшийся позади, избежал ловушки, ему бы сейчас прорываться к стойбищу, но ошеломление, раненные собратья и близкий враг заставили кинуться в атаку. Присевшие охотники уперли древки в землю, и приняли на острия ринувшуюся на них тушу, вылетевшего от внезапной остановки орка тут же добили и навалились на остальных, поднимающихся из снега. Призванные духи отразили молнию, пущенную встающим шаманом, после чего познакомил его со своим топором, поднять оружие он не успел, а потому вскинутые руки не смогли его защитить, или он был молодым, или не смог призвать следующего духа для защиты.

Остальные почти не доставили хлопот, за исключением одного копейщика, пропоровшего плечо нашему охотнику и ловко отбивающегося от трёх остальных. Прочие не могли навалиться на него, добивая раненых волков, а потому вскинув копьё, помогаю справиться с мастером, оглушив его внезапной акустической атакой и дёрнув телекинезом за ногу, заставив оступиться. Добив оставшихся волков, занимаюсь ранами отряда, подлечив и сняв усталость, ремонтируем доспехи, наскоро чулком стягиваем шкуры с волков и, собрав прочие трофеи, продолжаем путь, приняв ещё пару орков и волчьего всадника, замыкаем путь вокруг стоянки, составив карту с ушедшими охотниками.

46

Карта с маршрутами охотников и прочих орков составлена, предстоит решить логистическую задачу, чтобы извлечь из сложившейся ситуации максимальную выгоду. Решив не трогать орчанок, отходящих за дровами, и некоторых охотников, возвращающихся в стойбище, чтобы не насторожить Кровавых Кулаков их долгим отсутствием. К тому же орчанок принято брать в плен, если сразу сдаются, а обуза в виде пленниц слишком замедлит наш отряд. Бросать добытые трофеи также никто не хотел, в том числе и я. Но у меня есть идея, как ускорить наше перемещение. Нарезав шерсть с волчьей шкуры, увязал её в пучки и привязал к кончикам лыж, велев остальным сделать то же самое, знакомый запах меньше насторожит волков, трофеи же спрятали под землю. Я изрядно потратился, зато теперь запах крови от нас будет не так силён, и восстанавливающие ману препараты у меня пока в достатке.

Расстелив получившуюся карту, обрисовываю район наших действий:

— С правой стороны от стойбища скоро вернутся ещё два волчьих всадника, и отряд из пяти пеших охотников, по времени до темноты успеем их встретить по отдельности. Чем больше волков перебьем — тем меньше будет потом от них проблем. Передохнём пару часов, а ночью нагоним ещё тройку пеших.

— А почему бы нам не пощипать орчанок слева от селения? Там много топлива для костра, будет много добычи!

— Удачная охота — когда возвращаешься с добычей в клан. Орчанки от нас никуда не сбегут, а возни с ними пока будет слишком много. Если вопросов больше нет — двинулись!

Пропустив мимо пару орков с добычей, ждём возвращающихся волчьих всадников, хорошая разведка и привычка идти в клан по прямой позволили выбрать походящее место для засады, а стихии замели следы и укрыли нас от чужих взглядов. Мерная рысь гружёных мясом волков оборвалась, когда налетели лапами на колья, выбираемся из-под снега с двух сторон и спешим к ним. Орки не сплоховали, быстро поднявшись, отвязали добычу со спины волков и повернулись навстречу опасности. Волки хромают и почти не соперники, выставляем копья и окружаем врагов, ставлю своё древком в снег и кидаю утяжелённый дротик, одновременно посылая звуковой удар в уши противнику. Подпрыгнувший от неожиданности на месте орк не успел увернуться, лезть вперёд мне не хочется, не люблю рисковать, но мне нужно больше личных побед. Разогнавшись, мчусь вперёд, с копьём наперевес, метаю его изо всех сил, ускоряя телекинезом, раненый орк успевает уклониться, но я выбрал маршрут так, чтобы оба врага были на одной линии. Промахнувшись в грудь одному, попал в спину другому. Присев на задние лапы волки бросились на нас, но мы не сплоховали, приняв каждого на три копья. Пока мои бойцы разбирались с ними, я, перехватив топор поудобней, отбил удар оружия в сторону и ткнул остриём под подбородок первому орку. Второму копьё повредило позвоночник, и теперь он не смог подняться. Пододвинув копьё ему к руке, дождался когда он сомкнёт на древке пальцы, и добил его. Не то, чтобы мне претило убивать безоружных врагов, но в данный момент это показалось мне правильным.

Прикопав останки врагов в снег, и забрав с собой помимо трофеев еще и добытого ими кабанчика, пошли за пятёркой пеших. Возвращающиеся враги обогатили нас на ещё одну тушу талбука, и два серьёзных ранения, несмотря на эффект внезапности пятёрка охотников была довольно слаженным отрядом, но потерь пока удавалось избежать. Жалко, у нас нет обоза, но с другой стороны он и не ограничивает нас в скорости. Перейдя на новое место, располагаемся на отдых в наступающих сумерках, поджидая последних на сегодня врагов.

* * *

Утро принесло ясный день, хоть и довольно ветреный, отправив разведчиков замечаю, что из стойбища Кровавых Кулаков пока никто не выходил, все жители собрались в центре и что-то активно обсуждают, наш клан тоже был на подходе. Принимаю решение забрать все трофеи и передать их в клан, охотникам такая идея пришлась по душе. Посылаю вперёд предупреждение, что скоро будем. Спустя полтора часа приходим на стоянку, передав своим семьям трофеи, идем на доклад военному совету. Протягиваю копию карты с отметками маршрутов ещё не вернувшихся охотников и пересчитанных орках, что сейчас в стойбище начинаю:

— За вчерашний день удалось победить одного шамана, шесть волчьих всадников и девять простых охотников. Ещё шесть пока не вернулись в стойбище, и не знают, что мы на подходе. Кровавые Кулаки уже насторожились, и готовы к нападению. У них осталось тридцать два охотника, и двадцать семь волков. Предлагаю добить не успевших вернуться, и окружить стойбище, дожидаясь, пока они ослабнут от голода.

— Такие решения принимать не тебе — перебивает мой доклад Девтазир.

— Ты услышал в моих словах приказы?

— Тихо! — рыкнул вождь — оставшихся добьём, но долго держать осаду смысла нет — нападая на них со всех сторон, заставим распылить силы, и быстро сомнём оставшихся! У нас есть день, чтобы убрать последние помехи, завтра Кровавые Кулаки исчезнут с лица Дренора!

Ай да вождь, знает, на что надавить, прямая атака ему сейчас нужна, чтобы проредить оппозицию. Теперь, при защите стойбища, их шаманов не сдерживают запреты на применение стихий, отряд вождя прикрывают четыре шамана, в отличие от остальных фракций. А раз так, не остаюсь на продолжающуюся говорильню, парочку дальних успеем взять, пока остальные не очухались.

Обхожу со своим отрядом стойбище по дуге, периодически сменяя подвешенных над ним разведчиков, и прибыв на место, ждём оставшихся охотников. Надолго они нас не заняли, разведка донесла о формировании трёх отрядов по девять волков, равномерно распределившись вокруг селения, стали расходиться спиралью, ища врага, в одном из отрядов было сразу два шамана. Сейчас они пока мне не интересны, потому отходим подальше от стойбища. Вот и наши охотники, наконец, замкнули кольцо вокруг поселения, отправив нескольких всадников по отмеченным мною на карте следам.

Поисковые отряды периодически находили вчерашние места схваток, переправляя павших к шатрам, вражеские шаманы тоже не спали, и, выяснив положение одного из наших отрядов, объединились и на рысях выдвинулись в их сторону. Предупреждать или нет даже не вопрос, посылаю сообщение, чтобы выдвигались к отряду вождя, или отходили подальше. Выбрали второй вариант, Кровавые Кулаки стали их преследовать, но заметив разведчиков со стороны нашего клана, вернулись в поселение. Оповещаю, что погоня отстает, и они тоже подтягиваются обратно. Хотя они тоже мои конкуренты, но остальные охотники будут знать, что я им помог сохранить жизнь, и запомнят, что вождь не помогал. До вечера играли в "пятнашки", вечером когда видимость упала, все отряды, не сговариваясь, отошли от стойбища врагов.

* * *

Ночь прошла в напряжении, все ждали подвоха от противников, утром окружённый враг время от времени наносил прощупывающие удары, повторялась вчерашняя ситуация. Долго это продолжаться не могло, потому решил, наконец, сделать хоть что-то до всеобщей резни. Предыдущие засады хорошо показали себя, подготовив шипы и замаскировав пятерых подчинённых, с тройкой охотников выдвигаюсь ближе к шатрам, посылая разведчика. Провокация не осталась незамеченной, вчера я всегда отходил заранее дальше, чем меня могли обнаружить вражеские шаманы. Сейчас же наблюдаю, как девять всадников быстро скачут в мою сторону, отряд был усилен двумя шаманами, решив взять пешую четвёрку. Остальные оставались на месте, опасаясь контратаки других сил.

С собой я взял самых быстрых лыжников, дождавшись вернувшегося разведчика, задали стрекача, чувствую рядом ещё нескольких, обшаривающих окрестности в поисках засады, духи вернулись к пославшим их шаманам, и те дали отмашку на продолжение погони. По моим расчётам нас не догонят в нужном месте, потому чуть сбавляю скорость, чтобы помочь нашим засадникам. Увидев, как бегущие впереди волки начинают с воем и визгом кувыркаться в снегу, следующие начали отворачивать и притормаживать, но шипы были расположены расходящимся клином. Лишь трое волков успели избежать ранений, бежим на них все вместе, отражаю уже две молнии, потом ещё пару — шаманы разошлись не на шутку, делясь со стихиями своей праведной яростью.

— Дротики к бою! — цель — шаманы — метай!

Залп пропал впустую, отражённый духами, зато не смогли атаковать.

— Бросайте по раненым, я займусь шаманами — оббегаю кучу-малу справа, вызывая огонь на себя.

Как бы их не упустить, если будет совсем худо — развернут волков, и поскачут обратно. Пришло озарение, посылаю вперёд двух духов, и следующие молнии отражаются не в пространство, а в волков под шаманами. Атакую третьего всадника, кинувшегося мне наперерез звуковым ударом, добивая дезориентированного волка чеканом по черепу, уворачиваюсь от пролетающего мимо копья, духи-защитники опять перенаправляют сдвоенные молнии по моему противнику. Поняв, что их атаки бесполезны побежали на меня с оружием в руках, смещаюсь, выстраивая противников в одну линию, чтобы мешали друг другу, а теперь, пока все заняты друг другом атакую шаманов, духи отбивают мою атаку, но следующая пара перенаправляет отражённые молнии снова в них. Подхожу и отрубаю головы у поверженных противников, одарённые очень живучи, не хочу никаких сюрпризов в спину, возвращаюсь на помощь остальным.

Несмотря на все приготовления и нейтрализованных шаманов мы потеряли двух своих, всё же нам противостояли матёрые охотники, а пробитый мозг и отрубленную голову я лечить не научился. Но победа над третью мобильных сил противника, и ополовиненный магический потенциал того стоили, закрепляя трофеи на предплечье клыки, добавил к ним и костяные фигурки с косиц шаманов.

47

Пока идёт сбор остальных трофеев, обновляю разведчиков. Открывшаяся картина несколько подпортила триумф от удачно завершившейся схватки. Нет, оставшиеся враги не бежали сейчас к нам сломя голову, но одного из претендентов на пост вождя вместе с его отрядом сейчас перемалывают восемнадцать волчьих всадников, не стесняясь убивать их огнём и молниями. С начала активации моей ловушки, глобально за окрестностями не следил, чем и воспользовались Кровавые Кулаки, нанеся ещё один удар по расслабившемуся противнику. Скорей всего, останавливаться на достигнутом они не станут, потому информирую ближайшую к ним группу о состоянии дел.

Переходим на участок, противоположный главным нашим силам, вождь наконец-то решил двинуться вперёд, посылая сообщения оставшимся отрядам на общую атаку, кроме нашего, слишком далеко мы для этого были. Противник, оставив только семь пехотинцев с одним шаманом, ринулись вперёд с отчаянием обречённых. Командую атаку, выходим на протоптанную широкую тропинку, но не снимаем лыж, даже среди шатров много целинных сугробов, и часть наших сможет атаковать врага, имея преимущество в росте. Не став скрывать своего присутствия, посылаю огненного духа наподобие фаербола вверх, расчерчивая небо миникометой, возвещая о своём приходе, впрочем, оставшаяся шаманка и до этого уже была в курсе, мой жест — это знак остальным оркам. А вот и семёрка защитников, прикрывающая полукольцом шаманку, чьи седые косы развевал ветер, весело перестукивая костяными украшениями на концах. В дальнем конце сгрудившиеся орчанки с детьми с тревогой смотрят на вторженцев. Вперёд защитники не спешат, тянут время до подхода остальных, Оркрива также не атакует духами, экономя силы.

Подняв руку, останавливаю свой отряд, и выхожу вперёд. Усиливаю голос стихией воздуха:

— Приказываю вам сдаться, лучше рабский ошейник и возможность вступить в наш клан, чем смерть. Взяв вас лично в плен, гарантирую, что через год станете свободными, если докажете мне свою верность. Недовольный ропот был мне ответом:

— Нас больше, чем вас, и с нами духи, что перебьют тебя и твоих воинов — говорит самый старший из них.

Подняв предплечье на уровень подбородка, провожу когтём по костяным фигуркам шаманов.

— Я уже убил шестерых говорящих с духами, двух из них — недавно, не смотря на то, что запрета на магию для них не было. Сам же я при этом почти не потратился.

В доказательство своих слов вспучиваю участок земли между нами, закручиваю снег вокруг себя и подвешиваю по огню над каждой рукой, размером с голову, демонстрируя свою силу и количество одновременно взаимодействующих духов. Гашу огни, отпускаю ветер, гул земли стихает. Аргументы приведены, но всегда есть те, кто не сдаётся, потому продолжаю:

— Кто предпочитает смерть, может бросить мне вызов, мы и так можем победить, но я ценю жизни своих подчинённых.

Матёрый охотник выходит вперёд, поигрывая топором, и произносит:

— Честная схватка, или духи отвернутся от тебя, шаман.

— На тебя хватит и простого оружия.

Приближаемся друг к другу, крутанув "восьмёрку" бежит ко мне, в последний момент перед сшибкой задираю левую лыжу, уперев задний конец, целюсь кончиком в промежность, нанося наискось удар топором. Отбивая в сторону моё оружие, не успевает остановиться и налетает пахом на лыжу, укреплённая телекинезом не сломалась, добиваю ударом в затылок согнувшегося противника. Вражеская шаманка не заметила нарушений правил поединка, скидываю в сторону обмякшее тело и стряхиваю с лезвия кровь. Быстрая победа не остудила горячие головы, и следующий уже на подходе. Распускаю телекинезом крепления на лыжах, на последних шагах враг метнулся вперёд, прыжком приземлившись на кончики лыж и ударяя топором параллельно земле, отпрянув назад уворачиваюсь, и тут же контратакую. Не встретив сопротивления, топор противника закрутил его вслед за собой, подставив открывшийся бок под удар, придержав телекинезом ногу, не даю ему уйти в перекат, со стороны было похоже, что он оступился, прорубаю противнику бок и сношу голову.

— Если вы решили меня таким образом измотать, то быстрее кончитесь, чем я устану. Кто следующий?

Как ни странно, желающие ещё нашлись, вперёд вышел копейщик, и я закрепив топор за спиной также беру копьё. Применяя недавно выученные уроки, всё время отступаю, ведя противника по кругу, несколько раз остриё вражеского копья чиркало по роговым пластинам, но опасного в этом ничего не было. Разгадав следующую связку, подправляю остриё телекинезом себе подмышку и хватаю за древко, поворачиваюсь всем телом и вырываю его из рук противника, продолжая круговое движение, метаю его плашмя во врага и наношу удар своим, пробивая грудину. До мастерства Гарурага ему далеко, впрочем, как и мне.

— Тебе не может всё время везти — рычит самый молодой из них.

— Иди сюда, молодой волчёнок, если не терпится умереть.

Бежит вперёд, да когда уже идиоты кончатся? Понимаю, боялись напасть вместе, чтобы не защищался духами, но ведь трое подряд, не занявших меня надолго, разве этого мало? Не став биться топором против топора взял копьё, продемонстрировав преимущество длинного древка, пробив ему горло.

— Достаточно — хлестнул властный голос. Я сдаюсь, шаман.

Оставшаяся троица скинула в снег топоры и дротики с ножами, отойдя в сторону, старая шаманка тоже отбросила копьё, протягивая мне свою книгу и ожерелья. Идём вперёд принимать капитуляцию, когда до неё оставалась пара метров, из книги вырвался целый шквал молний, перенаправленный защищавшими меня духами в троицу оставшихся врагов. Взмахнув ожерельями, метает в меня огонь, который отражаю обратно, защита её не выдержала, и она рухнула на снег. Наблюдавшие издали орчанки стали расходиться по шатрам, дожидаясь своей участи. Впрочем, опасаться им нечего, ослабленный войной клан включит их в свои ряды, как это обычно и делается. Проверив, как идут дела у оставшихся сил, понимаю, что наши побеждают, что было не удивительно, с врагами почти покончено, и даже если пойдём туда прямо сейчас успеем только к разделке трофеев, на которые у нас нет права, а потому займёмся стойбищем.

* * *

Начали с приглянувшихся шатров, я направился к шатру вождя, обводя свою собственность хозяйским взглядом, вхожу внутрь. Богатая обстановка, множество шкур и коробов, а также орчанка, смело глядящая на вторженца. Интересно где малышня и жёны вождя? Наверное, попрятались по другим шатрам, да и огр с ними, то сейчас забота вождя.

— Имя.

— Натирук, дочь Дрофриста — с вызовом смотрит мне в глаза.

Боится, хоть и скрывает это, все же дочь поверженного вождя. Будь сыном — быстро бы кончилась, но и сейчас непонятен её статус. Обычно достаётся победившему вождю, но я взял стойбище раньше, так почему ещё раз не щёлкнуть его по носу?

— Раздевайся — ожгла меня взглядом, но ослушаться не посмела. Вполне в моём вкусе, потому пришла пора закрепить за ней статус наложницы, до прихода остальных ещё много времени. Снимаю доспех, избавляюсь от прочей одежды и прижимаю к себе добычу, обнимая до хруста. Укладываю её на шкуры, отвернулась, прикусив губу. Магия жизни заблокировала боль, что бывает в первый раз, после продолжил накачку, воздействуя на её состояние, перебарывая неприязнь. Доведя до оргазма, снимаю усталость и вновь усиливаю накачку, недели без секса не остались без последствий. Перевернув на живот, продолжаю стерпливать и слюбливать. После повторного оргазма начала отвечать на поцелуи, опыта у неё ещё нет, зато сама обнимать начала. Когда утолив свою страсть, лежим на шкурах, прижалась к боку, положив голову на плечо. Собираюсь, дел ещё много, пора экспроприировать собственность шаманов и кузнеца.

Одеваюсь, Натирук тоже облачается, даю ей распоряжение:

— Убери знаки Кровавых Кулаков, и располагайся, остаёшься здесь.

— Не оставляй меня вождю, возьми в свой шатёр! — просительно заглядывает в глаза.

— Это и есть теперь мой шатёр.

Надев доспех, поправляю наруч, увидев покрывающие его трофеи, орчанка спрашивает:

— Так это был ты в прошлый раз?

Смотрю на неё, не понимая, о чём та говорит.

— Какой прошлый раз?

— Около месяца назад по путевым землям шёл небольшой отряд, убив охотника почти на пороге шатра, и перебив погоню из шамана и трёх волчьих всадников.

Кивнув, выхожу, обойдя все шатры шаманов, гружу на волокушу сборы трав, зелья и свитки с рецептами, оставляя шкуры и посуду на месте, вот и шатёр кузнеца. Здесь прибрал всё поосновательней, инструменты, заготовки и готовые наконечники и топоры, образцы руды. Надеюсь найти, где Кровавые Кулаки добывали адамантит, в шатре кузнеца никого не оказалось, скорее всего пал, защищая племя, но место добычи руды должны знать остальные. Команда моя тоже зря время не теряла, выбрав себе шатры побогаче, подрядили орчанок сдирать клановые знаки, каждый набрал себе по паре наложниц, а кто и по три, когда родят — повысят статус до жён.

Усиливаю голос и велю всем в поселении собраться у шатра вождя. Подтянулись орчанки с детьми и мои бойцы, отпускаю по шатрам беременных и с маленькими детьми, оставшимся велю принести тела павших воинов и волков и набрать побольше топлива для погребального костра. Когда один клан поглощает другой, враги и свои павшие воины сжигаются на общем костре, чтобы для него хватило места, велел перенести четыре шатра подальше в стороны, расчищая центр селения. Раздуваю снег в сторону, и сажусь в центр, напитав маной землю, сдвигаю пласт с дёрном в сторону, освобождая место для кострища.

Гора топлива постепенно росла, тела тоже были доставлены. Разведчик доложил, что скоро прибудут и остальные, посчитав, увидел, что осталось только двадцать один охотник, не считая нашего отряда, если учесть что количество женщин и детей у нас сейчас удвоится, на каждого мужчину будет приходиться в среднем четыре женщины. Из претендентов в вожди уцелел лишь один, но в последней атаке он потерял почти всю фракцию. Конечно, много подростков, что скоро станут охотниками, но пока клану лучше не впутываться ни в какие авантюры. Собравшись со своим отрядом вместе, встречаем приходящий клан.

* * *

Заметив наши приготовления, Гултадор степенно кивнул, спрыгнув с волка и приблизившись к шатру вождя, решил зайти, но увидел, что знаков Кровавых Кулаков на нём уже нет, а значит он уже чужая добыча. Сразу вычислив, кто посмел такое сделать, устремил взгляд на меня. Не дожидаясь пока начнет, выдвигаю требование:

— Пришло время посчитать, кто возьмёт себе твою дочь.

— И ты считаешь себя самым достойным?

— Если кто-то считает не так, пусть скажет это лично мне — показываю количество орочьих клыков и шаманских фигурок — мы перебили половину всех вражеских сил, треть волков, захватили стойбище, и я лично убил на войне пять шаманов, если есть тот, кто сделал больше — пусть вынесет на суд орков свои подвиги.

— Ты не помог нам в последней битве, придя в беззащитное селение, отдыхал с орчанками, когда наши охотники проливали кровь — такое преуменьшение и я не враз выдумаю, но со стороны может показаться и так.

— И где же были твои гонцы или духи, что позвали бы меня вам на помощь? Девять волчьих всадников, два из которых шаманы, не сдерживаемые запретами, что мы перебили, не ударили с остальными по вам. Семь пеших воинов и опытная шаманка — это беззащитное селение? Пока вы разбили ослабленного нами врага и собирали трофеи, мы взяли своё.

— Вы не дождались остальных, чтобы разделить всё по справедливости — продолжает гнуть свою линию вождь, выставляя ситуацию, в которой каждый поступил бы так же, как будто я обворовал соплеменников.

— О справедливости заговорил вождь, что не предупредил охотников Разящих Топоров о нападении, дожидаясь, пока враг с ними расправится. Принёс ли ты клыки убитых тобой орков и прочие трофеи, чтобы поделить со всеми по справедливости?

— Твоя дерзость переходит все границы, шаман!

— Именно так должен ты поступить, если твои слова что-то значат!

Теперь нас рассудит только оружие, зато вождь не сможет натравить на меня своих прихвостней. Это понимал он, это понимали и другие, вдумавшись в слова Гултадора. Быстро расчистив участок для предстоящей схватки, орки окружили её со всех сторон, среди них были и орчанки Кровавых Кулаков, пришедшие на объединяющий праздник. Топор против топора, роговые доспехи и несопоставимый боевой опыт, прибавить к этому невозможность использования духов, и мои шансы на победу кажутся хуже, чем у моего противника. Но сегодня я уже провёл несколько поединков, и шаманка не заметила моего воздействия телекинезом на своих воинов, значит, и наши не заметят.

Медленно сходимся, любая ошибка может стать последней, поймав лезвием блик солнца, направляю ему в глаза и делаю выпад, промахнувшись тут же отшатываюсь, уходя от удара. Отступаю ещё дальше, мелькнувший топор едва не чиркнул по лицу, ускоряю его топор телекинезом и кидаюсь вперёд, крутнувшись, метаю топор ему в лицо, и кидаюсь следом. Отбив летящий в глаза предмет, проворонил мою атаку, с костяным стуком тараню его в грудину, подныриваю между рук и бью выхваченным кинжалом под челюсть, прерывая жизнь.

48

Волк Гултадора огласил стойбище тоскливым воем и бросился на меня, призвав духа, угощаю его молнией, как раньше на меня не напал — загадка, но сейчас я в своём праве. Подняв свой топор и оружие вождя, оглядываю всех присутствующих, останавливаясь на Дубеуте. Чаще всего сын наследовал власть от отца, но в таких случаях у него всего два выхода — или бросить мне вызов, или смириться с моей властью. Это не помешает ему потом плести интриги, но многих за собой увлечь не сможет — кто же пойдёт за тем, кто сам отказался от власти?

— Ты готов заботиться о близких, или мне взять их на свое попечение?

Молчит, посверкав глазами склонил голову, в ближайшее время он мне не конкурент.

— Кто ещё считает, что ему по силам заботиться о клане?

Прошедшая война проредила ряды оппозиции прежнего вождя, и мне никто не рискнул бросить вызов.

— Завершим костёр, пусть с ним сгорит вся вражда, бывшая между нашими кланами.

В кострище добавили ещё дров, уложив всех павших воинов и волков, добавили туда символы Кровавых Кулаков, от себя добавил туда десяток огненных тотемов, равномерно распределив их среди дров. С прочими шаманами окружаем гигантский костёр и активируем тотемы, пламя охватывает приготовленную ему пищу, будто облитую бензином, добавляем туда ветер, мчащийся к костру со всех сторон и закручивающий пламя в огненный смерч. Дав задание стихиям поддерживать пламя, присоединяемся к всеобщему празднику, отныне клан Кровавых Кулаков исчез, слившись с Разящими Топорами. Танцы и песни, хвалебные речи и небольшие потасовки, орчанки, льнущие к нашим охотникам — в общем, праздник удался.

Сейчас у меня три шатра, но один ещё не разложен, второй я сам оставил семье вождя, сняв с него знак власти и забрав приглянувшиеся вещи с записями. Спрядённый моими жёнами знак теперь мой по праву. В голове появилась мысль, какими же причудливыми путями исполняются чужие желания — Гултадор хотел, чтобы все новинки первыми осваивала семья вождя, так теперь и получилось. Вкратце пересказываю жёнам свои схватки, и веду их с невестой в шатёр. Хотя, уже не невесту, а полноценную жену — пора первой охоты у неё в самом разгаре, скорей всего сегодня будет новое зачатие.

Мой новый шатёр, экспроприированный у вождя Кровавых Кулаков, был в два раза больше, что было кстати, в свете увеличившейся семьи, сложили вещи в угол, чтобы разобрать с утра. Натирук ещё сторонится мою сплочённую троицу, оглядывающую обстановку, но, не обращая внимания на её отчуждённость, вывожу поближе к очагу:

— Знакомьтесь, это Натирук, дочь Дрорфриста, моя наложница. Это мои жёны — Кайнати, Дувейли и Бьюкигра.

Окружив новенькую, стали расспрашивать в три голоса, с небольшим акцентом отвечала на общем, успевая каждой уделить внимание, в который раз наблюдая за женским разговором, поражаюсь, как они умеют говорить одновременно и понимать друг друга. Тема перешла на постель, Дувейли залилась краской, а Натирук не стесняясь, начала рассказывать, что же между нами вчера произошло. Подхожу и обнимаю сзади Дувейли, пришло время заняться и ей. Боли не было, магия жизни опять творила чудеса, а глубокая синхронизация магических ядер дополнила секс особыми ощущениями, более полными и сильными, чем без магической накачки, пока приходит в себя, уделяю внимание остальным. Второй раз было для неё не так страшно и необычно, понимаю, что сейчас лучше себя контролирует, не уплывая сознанием из-за избытка ощущений. Завтра будет много забот, а сейчас у меня праздничная ночь, которую полностью посвящу своей семье.

* * *

Мой сон начинает сменяться снежной равниной, сугробы заметают летние травы, летающие насекомые уносятся прочь вместе с роем снежинок, сопротивляюсь наглому вторженцу, это определённо не Хенкеча. Соскальзываю в транс, экономя силы, отвоевал небольшой пятачок лета под своими ногами, напитывая его своей сутью, надеюсь, мой оппонент изрядно потратится на подготовку декораций, и разойтись с ним у меня получится. Взметая снежный вихрь, проявляется потусторонний свет, присущий душам предков, завывающий ветер прекратил свой бег и опавшие снежинки явили мне Оркриву. Седые волосы вновь стали чёрными, лицо разгладилось, но глаза остались прежними — властными и злыми. Одежда с ожерельями также на месте.

— Чем обязан твоему визиту, Оркрива?

Молча подходит ближе, разглядывая меня с презрительной усмешкой, после чего говорит:

— Не знаю, где ты набрался столько сил, что убил пятерых говорящих с духами, но я чувствую, что ты поступал бесчестно. Последняя двойка растёрла бы тебя в пыль, но ты победил. После убивал защитников клана, не прибегая к стихиям, но как же ты светился, налитый силой!

Замолчала, перебирая костяные фигурки на конце косы, наклонив голову, будто прислушиваясь к чему-то. На всякий случай готовлю сюрприз, превращая землю под ней в ловушку.

— Потом ты убил меня, это случилось очень быстро, и я не помню, как это произошло. Но я уверена, что должна остановить тебя. Другие духи не услышат, что здесь происходит, вождь Разящих Топоров, ты просто не проснёшься завтра.

Чувствую, как воздух вокруг меня начинает загустевать, мешая двигаться и дышать, но плюнув пока на защиту активирую ловушку под её ногами, не успеваю сомкнуть её, пока она не вылезла, зажав её по пояс в вязкой глине. Руки её остаются свободными, протягивает их в мою сторону, шепча проклятия. Сильна, гораздо сильнее Хенкечи, вновь появляется чувство удушья, но я начинаю оббегать её по кругу, прерывая зрительный контакт. Дышать стало легче, обволакиваю её глиной, поднимая её до плеч, дальше не двигается, наткнувшись на незримый барьер. Охватываю более широкий участок, не контролируемый ей, и надвигаю волной поверх её барьера, долгие прогулки с Хенкечей в недрах священной горы дали о себе знать, в изменении декораций для переговоров я не новичок.

— Отпусти меня немедленно — властно командует, но где она найдёт такого дурака, что послушается её после таких угроз?

— Даже если ты сейчас победишь — продолжает она — моё отсутствие заметят, и тебя убьют.

Подхожу поближе, чтобы эффективнее воздействовать на неё, сажусь на землю и говорю:

— Не заметят. Когда пропадает чья-нибудь душа, остальные этого не замечают, как будто её никогда и не было. Где были мои умершие родители, когда я пришёл к священному озеру? Куда они делись, и почему это никому не интересно?

Чувствую рядом искру, готовую поделиться со мной своей силой, тянусь к ней и получаю тонкий ручеёк, вливающийся в районе груди. Знакомая сила, неужели Дувейли? Усиливаю движение земли, погребая её вместе с защитным барьером, и начинаю уплотнять её, сдавливая со всех сторон. Перевоспитать её, как Хенкечу у меня не получится, и отпускать после таких угроз не хочу. Выкладываюсь полностью, всеми фибрами души желая раздавить и перемолоть её, сопротивление не уменьшается, тогда добавляю к атаке огненную ману, раскаляя землю вокруг неё. В какой-то момент сопротивление пропало, но не останавливаясь перемалываю всё в песок, повышая температуру, не знаю, что случится с её душой, я не демон чтобы её поглотить, может, просто сейчас у неё вместе с силами стираются старые знания. Чужое присутствие становится всё меньше и меньше, наконец, совсем исчезает.

Выхожу из транса, вижу взволнованных орчанок, и бледную Дувейли, что лежит без чувств возле меня. Проверяю её — сильное истощение, напитываю своей маной и даю выпить укрепляющее зелье и "крнфеток", восстанавливающих ману.

— Это была моя прабабка? — спрашивает тихим голосом — я почувствовала, что тебе нужна помощь, но я ведь ничего не умею, но очень хотела помочь.

— Ты помогла, поделившись со мной своей силой, и это была не Хенкеча. Сейчас опасности нет, ложитесь спать, мне надо помедитировать.

Сажусь возле очага и активирую тотем с "моим" духом жизни, дав задание проверить себя, прежде всего энергетику. Обследование ничего угрожающего не обнаружило, за исключением того, что по сравнению с предыдущим обследованием моё магическое ядро стало чуть сильнее, но может это не только последствие ночной схватки, но и всех предыдущих на войне.

* * *

Утро помимо приятных моментов (три жены, плюс наложница) принесли с собой кучу забот, чтобы уменьшить время на ежедневные обязанности вождя, нужно хорошо вести дела, а сейчас в клане бардак, смягчённый тем, что слишком много добычи, чтобы из-за неё ссориться. Но остаются и бесхозные орчанки, лишившиеся родственников, дети сироты и шатры, что никому не глянулись. Избыток добычи это не только благо, но и выбор, что оставить из ненужного, кочевая жизнь не располагает к тому, чтобы сильно обрастать вещами. Управление невозможно без планирования, а планирование — начинается с учёта.

В первую очередь подрядил своих девушек на разбор и сортировку принесённых от шаманов трав и сборов, Натирук знакомилась с записями бывшего вождя Кровавых Кулаков, а Дувейли разбирала пергаменты отца. Раздав обязанности, жду посетителей, первыми пришли шаманы, учитель в свете повышения моего статуса сложил с себя обязанности старшего шамана, с радостью спихнув со своих старых плеч на меня, чтобы не создавать правового казуса — все шаманы подчиняются вождю, но и старшему шаману. Как вождю мне подчиняются шаманы, а как шаман — должен подчиняться старшему шаману. Формально я стал старшим шаманом, но учёбу не заброшу — тотемы ещё не освоены, да и наблюдения за их взаимодействием с духами будет небезынтересным. Отправив их на помощь Кайнати и Бьюкигре, в награду за помощь посулив половину добычи, мне всё равно будет много, а им пригодится для зелий и помощи племени.

Потом приходили охотники, принося дары, в основном шкуры и мясо, и просили подтвердить их притязания на шатры и орчанок. Взятое в бою — их по праву, но и шатров с прочими трофеями тоже в избытке, разрешил лишь пару конфликтов, возникших из-за наложниц, присутствуя на ритуальной схватке и утвердив за призы за победителем. Когда просители закончились, объявил общий сбор детей и орчанок. Разместив их в тридцати пустующих шатрах, приготовил книгу и разлиновав шапку таблицы велел приходить по десять, переписывая их имена, возраст и родственников, замерял здоровье и личное впечатление, несмотря на недомолвки, вычислил семью бывшего вождя поверженного клана. Несмотря на перенесённое потрясение, орчанки успели влиться в жизнь клана, некоторые строили мне глазки, или прямым текстом просились в наложницы. Провозившись с этим почти до самого обеда, поставил галочки напротив интересующих меня новых орчанок, чтобы вызвать позже, отправляюсь на перерыв, наблюдение за тем, как мои девушки готовят, стало для меня лучшим отдыхом.

* * *

Послеобеденный сон прошёл спокойно, Кайнати и Бьюкигра разложив трофейные шаманские припасы, переключились на помощь дочерям вождей в разборе записей, а я вышел из шатра и послал духа максимально высоко, отрисовывая крупномасштабную карту окрестных земель. Вернувшись, занялся систематизацией записей из таблицы, разбивая переписанных по возрастным группам и навыкам, скоро ряды охотников пополнятся пятью новыми, если конечно, первая охота у них будет удачной. Переписав интересующих меня на отдельный лист, стал вызывать в шатёр по одной, подробно выспрашивая о маршрутах и времени кочевий, нанося на карту и расписывая время и очерёдность. Выслушал про соседние кланы и их особенности, с учётом увеличившейся вдвое территории следует хорошо подумать, как выстроить новый маршрут для клана.

Освежил в памяти особенности налогообложения. С каждой добычи, будь то мясо или зерно, орки должны отдавать мне десятую часть, и каждую десятую добытую шкуру. Вновь создаваемые семьи освобождались от податей на три месяца, чтобы успели встать на ноги, шаманы и их ученики тоже ничего не должны отдавать, но если учесть их количество — не критично. Прикинул объем налогов и иждивенцев, баланс пока сходился, и в будущем сместится в положительную сторону. Пока неустроенными оставались двадцать одна орчанка и восемь и семнадцать детей, расселил их по четыре в шатер и распределил между ними детей.

После принялся за пергаменты своего клана, систематизируя занесённые в них поступления налогов, и примеры их перераспределения. Сравнил с подобными у Кровавых Кулаков, обнаружив ту же картину — всё писалось по мере поступления, расчётов тоже никаких не было. Также нашёл описание кузнечных технологий, и моей прялки. Разгребя немного клановые дела, занялся собой, количество орочьих клыков занимало слишком много места, потому поступил как с прочими трофеями — распустил на кольца, и соединил их через кожаные шайбы по десять штук, оставив от крайних кончик и основу.

49

Уделив время себе-любимому, позвал Дувейли, магическое истощение уже прошло, теперь следует получше проверить её состояние. Уложив её на шкуры, не дал раздеваться, приказав лежать, и стал напитывать своей маной, вслушиваясь в магический отклик её ядра. По сравнению с предыдущими синхронизациями оно стало более подвижным, чаще пульсировало и легче откликалось на мои воздействия. В то же время чувствовалось в нём что-то неправильное, не гармоничное. Чуть ослабляю напитку вокруг него и чувствую, как пульсация становится неравномерной, ещё ослабляю подпор и активирую духа жизни. Получаю от него ощущение, как мана неравномерно, мини сгустками вырывается из ядра. Вспомнился один из уроков, полученный у дренеек, все признаки указывали на то, что проведена частичная неправильная инициация, когда одарённый может выплёскивать ману из источника, но не научился её контролировать. Вот и аукнулась ночная схватка и мои эксперименты по магической накачке, оставлять такое на самотёк нельзя, значит, буду учить её арканной магии раньше, чем она станет шаманкой. В дебри создания первых заклинаний посвящать пока не буду, сам в этом сделал лишь первые шаги, а работе с источником и контролю маны обучить необходимо.

Достаю учебный комплект мага, закрепляю линзу и нужную микрокнигу и зову Дувейли. Встав, та с удивлением глядела на получившуюся конструкцию, использование книги как хранилища для книг и волшебное стекло заняли её без остатка, не прерываю торжественный момент, пусть насладится первым впечатлением от необычного. Налюбовавшись, принялась рассматривать иллюстрации и читать пояснения к ним.

— Откуда это, Аргнак? От дренеев? Зачем всё это?

— Прошедшая ночь разбудила твой дар, но если его не контролировать, он перегорит, как костёр, куда закинули слишком много дров. До весеннего праздника ещё долго, боюсь, к тому времени делать что-либо будет уже поздно.

Напугал, но смягчать слова не собираюсь — на кону её дар, а может, и жизнь.

— Это дренейская магия? А если я потом не смогу стать шаманкой?

— Обязательно станешь. Я уже долго занимаюсь ей, но не утратил дар разговора с духами. А теперь садись, я помогу тебе в начале прочувствовать свою магию.

Приблизившись к ней со спины, положил ладони на плечи, напитывая маной и подпирая нестабильное ядро.

— Жжётся...

— Терпи, скоро пройдёт, постарайся прочувствовать, как пульсирует твой источник.

* * *

То же утро, Дубеут.

Новый день в кругу семьи не улучшил настроения, все мысли сына Гултадора сейчас были заняты ситуацией, в которой он оказался. В последнее время несчастье преследовало семью вождя, самый верный сподвижник сошёл с ума, Кровавые Кулаки напали на клан, и будто этого было мало, после удачного завершения войны отец проиграл этому выскочке. Вспомнив наглые речи и глаза, глядящие на него, как на пустое место, Дубеут сжал кулаки, мысленно поклявшись отомстить. Все в племени знали, кто будет следующим вождём, и даже шаманы не гнушались выказывать ему уважение. "Череда случайностей вынесла дерзкого орка на вершину власти, но он совершил ошибку, оставив меня в живых!"

Вспомнив наставления отца, Дубеут принялся анализировать ситуацию, чтобы понять противника, перенять удачные решения и найти его слабости. Охота на копытня выглядела чистой авантюрой, но молодые охотники справились, несмотря на отсутствие опыта. Удачная рана ослабила зверя, позволив вымотать и добить. "Лучше бы тебя затоптал копытень! Когда ты оступишься, я буду убивать тебя очень медленно!" Быстрый рейд и удача позволили молокососам убить нескольких орков противника. На вечернем празднике Дубеут внимательно выслушал хвастовство сподвижников Аргнака, хитростью перебивших стольких вражеских волков, идея с ловушками пришлась ему по душе, в будущем это позволит терять меньше бойцов при конфликтах с соседями.

Речи о том, как шаман убивал опытных воинов, как орчат, едва взявших в руки оружие, он пропустил мимо ушей, все любят приукрашивать свои победы. В стойбище остались самые негодные, все лучшие бойцы полегли под ударами отряда его отца. Пока клан перемалывал врага, обчистил захваченные шатры, шаманы поворчали, что им не досталось ничего из имущества одарённых Кровавых Кулаков, на резонное замечание вождя — бросил вызов, обвинив того во лжи. И победил по нелепой случайности, хорошо вооружённого, закованного в доспех опытного воина. Смирив свою злость, пришлось покориться, но жизнь и возможность отомстить того стоили. Дубеута обучали управлять кланом с детства, он знал как вести орков, лучшие охотничьи места и как правильно вести себя с охотниками. Осталось лишь подождать, пока ком проблем раздавит слишком много взвалившего на себя шамана. "Верных орков осталось ещё немало, придёт время, и я поквитаюсь с тобой!"

* * *

Закончив упражнение на контроль маны, отправил Дувейли отдыхать, напоив успокаивающим отваром, вновь занялся прикидками, куда направить усилия оставшихся у меня на попечении орчанок. Пора их молодости миновала, и выйти замуж или хотя бы стать наложницами при таком избытке молодых девушек будет для них проблематично, но как превратить их из обузы в источник дохода планы уже имеются, жизнь покажет, насколько они осуществимы. Вызвав пятёрку девушек, дал задание распустить один из шатров на квадратные куски и состричь с них всю шерсть. Дав задание, устанавливаю палатку для проведения магических опытов и шамаских практик, сдвинув грунт в стороны, стал формировать с помощью стихии земли кузнечную печь. Из глины вылепил формы для двенадцати котлов, трёх размерностей, каждая из чуть меньше остальных и просушил из стихией огня, следя за тем, чтобы они не треснули. Загрузив в печь негодное железо, раздуваю пламя ветром, помимо угля призвав духа огня, быстро доведя его до жидкого состояния, выбрав телекинезом грязь и мусор разлил по формам. Получившийся избыток оставил в печи застывать, хорошо что получилось больше, чем не хватило. Пока занимался выплавкой посуды, орчанки успели выполнить задание, показал, как из оставшегося каркаса делать рамки по размерам получившихся кожаных квадратов, дав задание продолжать, слежу за их работой, приводя мысли в порядок.

Я не великий знаток особенностей различных исторических формаций, но орки несли в своей культуре некоторые передовые вещи, которых у них быть не могло. Зачем письменность кочевникам, живущим охотой и собирательством, если немудрёную науку можно устно передать своим ученикам? Как они додумались до шахтной добычи руды, если первое железо проще добыть из болота или упавших метеоритов? Почему у орков есть общее наречие, ведь даже если предположить, что это изначальный язык, изменившийся потом в каждом клане на свой, передаётся без искажений? Ответ, как ни странно, был на поверхности — Ошу'гун с наару в недрах, что исподволь воздействовал на орков, сделавших его своим священным местом. Это объясняло все странности и нелогичности, прямых доказательств у меня нет, зато есть косвенные. Я знаю, что наару хорошо умеют воздействовать на окружающих их разумных, а сила и мастерство орков начало стремительно развиваться именно с момента, когда дренеи появились в этом мире.

Отпустив закончивших работниц, вернулся к семье. Возросшее количество девушек требовало больше внимания, потому массаж решил проводить по новому, привлекая для этого своих жён, а чтобы ощущения были привычными, призывал духов жизни им на помощь. Ужин прошёл спокойно, никто меня не дёргал, разложив получившиеся заготовки на четыре стопки, сходил в палатку и расколол формы, освобождая котлы, после чего вернулся в шатёр, перебирая записи.

Сейчас среди моих подопечных находятся четыре вдовы чужого вождя, вычислить их получилось благодаря грамотности и излишнему напряжению, когда вызывал всех приглянувшихся орчанок для повторного разговора. Мать Натирук узнал по семейному сходству, глаза, губы и форма ушей, плюс похожая энергетика, что бывает у родственников. Посылаю им индивидуальные сообщения и жду, когда придут. Не прошло и пяти минут, как слышу просьбу войти. Приглашаю посетительниц, нервничают сейчас гораздо больше, ведь не спроста собрал их всех вместе. Не став тянуть время объявляю свою волю:

— Я призвал вас сюда по нескольким причинам. Вы умеете считать и писать, вы хорошо знаете друг друга и прочих орчанок поглощённого клана, и вы привыкли командовать.

На последней фразе они одновременно вздрогнули, сдвинувшись плотнее.

— Прежней ваша жизнь никогда не станет, в новой же многое будет зависеть от того, насколько будете полезны мне. Окгава, Аклуда, Тискоти и Зуллута. Назначаю вас главными над содержанками, распределите их между собой и оставшихся детей-сирот. Из бесхозных шатров сделаете себе побольше, чтобы было достаточно просторно для всех и оставалось место для рукоделия.

Кивнув на комплекты посуды и стопки пергаментов с ягодным соком в качестве чернил, показал, как писать и стирать, не переводя их зря.

— У вас есть две недели, чтобы обучить остальных девушек счёту и письму, по прошествии, проверю успехи, если справитесь — статус старших останется за вами. Вопросы?

— Что будет с нашими детьми? — озвучила общий вопрос Зуллута, поняв, что я знаю, кто они.

Вопрос интересный, чаще всего сыновей старого вождя отправляют вслед за ним, но я дал шанс Дубеуту, дам и этим подросткам. На них у меня тоже есть свои планы.

— Вырастут и станут охотниками. Ещё вопросы?

Удовлетворившись услышанным, орчанки забрали вещи для формирующихся артелей и поспешили откланяться.

* * *

Ночь мне предстоит посвятить делам духовным, а потому в который раз уединившись в палатке, начинаю подготовку к предстоящему ритуалу. Сделав свежую пятёрку тотемов жизни без подселенцев, раскладываю вещи, принадлежащие Оркриве, готовя ритуал призыва. Прошлой ночью я отбился, но так и не узнал, что же с ней произошло, знаю одно — убить я её не смог, но потратилась она изрядно, потому не сможет сопротивляться моему зову. Расчерчиваю круг, помещая в него ожерелья и клыки шаманки, добавив прядь волос и плошку с набранной кровью, разжигаю приготовленную смесь трав и погружаюсь в транс, сосредотачиваясь на проступающей из дыма снежной равнине, с пятачком лета под ногами.

Спёкшийся до каменного состояния саркофаг на месте, вот его купол исходит трещинами и разваливается, извергая на поверхность неровные обломки с кусочками стекловидного песка. Раскатив их подальше друг от друга, ничего не обнаруживаю. Тогда начинаю звать её по имени, на втором десятке повторов слышу слабый, неуверенный отклик. Слабый свет разливается над ямой, оставшейся от разворошенной ловушки, смыкаю края — вовремя, с негромким криком молодая девушка падает в мешанину осколков. По сравнению с прошлым разом ещё сильней помолодела, потусторонний свет её едва различим, а на лице нет следов присутствия разума, сидит неподвижно, смотря в одну точку. Окликаю её, но не вижу в ответ никакой реакции, подхожу ближе и поднимаю на ноги. Ничего, кроме простейших моторных навыков ничего не осталось, даже на причиняемую боль почти не реагирует.

Пробую напитать ей маной жизни — начинает светиться чуть интенсивней, но тоже не реагирует. Почему до сих пор не улетела к священной горе — непонятно, может, в таком состоянии не чувствует её зова. Помню, в прошлый раз, когда исследовал взаимодействие с Хенкечей, обнаружил, что становлюсь своеобразным тотемом для призванного духа, интересно, можно ли будет поместить её в тотем? Из истории Варкрафта помню, что чернокнижники делали из сердец живых шаманов кристаллы, помещая в них души умерших чернокнижников, и поднимали с помощью них мёртвых рыцарей, передавая тела под их управление. Знаний таких у меня нет, но и желания поднимать зомби, тоже нету. Разрываю контакт, если завтра никуда не улетит, продолжу свои опыты.

50

Духовные дела заняли гораздо меньше времени, чем я предполагал, а потому прибрав компоненты для последующего ритуала и записав мысли, что в принципе может понадобиться для тотема под душу Оркривы вернулся спать в шатёр. Подгребаю Дувейли под бок, напитывая маной, сейчас ей лучше находиться как можно ближе к моему источнику, для стабилизации собственного ядра. Оставшаяся ночь прошла без сноведений, по крайней мере, я их не запомнил.

Организовав побудку, послал сообщение своим иждивенцам, чтобы привели детей от четырёх лет на зарядку, и чтобы каждый принёс с собой палки, в полтора своих роста. Кроме детей, пришли и старшие над группами, а с ними ещё по одной орчанке. Велев разойтись, чтобы не мешали друг другу, скомандовал повторять за мной, помахав руками, попрыгав, позвал за собой, оббегая стойбище по кругу. Одного раза на сегодня хватит, вернувшись к шатру, показываю простейший выпад палкой с подшагом вперёд, и возвращением в исходную позицию. Повторив движение двадцать раз, передаю их обратно старшим, сказав, чтобы приходили каждый день. Детей от шести до двенадцати воспитывают родители, и пускать на откуп орчанкам их обучение не намерен, привыкнув с детства работать в команде и подчиняться мне, со временем станут надёжной опорой моей власти. К этому ещё можно присовокупить, что большая часть из них будет искусственно выращена до взрослого состояния, но опыт и привязанности у них останутся из детства.

Завтрак порадовал обилием блюд, было и жареное мясо копытня, и отварная таблучатина, и свиные сосиски. К этому полагалось пиво, оставшееся от прежнего хозяина, не такое крепкое, как у Гултадора, зато с более насыщенным ароматом. Насытившись, объявил, что приём желающих будет после обеда, и отправился проведать, как разместились мои подопечные. Правильно поняв посыл с четырьмя комплектами посуды, сделали четыре больших шатра, зайдя внутрь увидел, как орчанки, старательно заучивающие алфавит повернулись ко мне и поспешно поднялись.

— Продолжайте занятия — прохожу и сажусь за спинами всех, приготовившись слушать.

Девушки то и дело оборачивались на меня, но Тискоти прикрикнув, быстро завладела всеобщим вниманием, продолжая урок. Послушать было и мне небезынтересно, ведь даже учила она их по своему, совсем не так, как меня. Посетив прочие шатры, обнаружил примерно одинаковую картину, хотя группа Зуллуты продвинулась дальше остальных. Кроме учебного процесса поинтересовался, всего ли всем хватает, на что получил утвердительный ответ, но это было не удивительно — предметов обихода было много.

Не погнушался продолжить и целительскую практику, ветераны, пережившие войну приосанились, залеченные болячки и молодые наложницы, причем некоторые и с детьми, вытеснили прочь мысли о последней охоте. Несмотря на то, что я стал вождём, умные советы у них не перевелись, лишь перешли в форму рассказов о былых временах, как до меня поступал вождь в той или иной ситуации. Как бывало, порасспросил их поподробней, информация и опыт никогда не бывают лишними. Заглянув в свой шатёр, прихватил десяток огненных тотемов, пора навестить учителя и продолжить заполнять пробел в знаниях.

* * *

Шатёр Хатгаута встретил меня весёлым гомоном трёх орчанок и довольного учителя, как всегда покуривавшего трубку, не забывая при этом тискать сидящих рядом наложниц. Ай да шаман, а ещё притворялся старым! Поприветствовав, передаю ему выполненное задание и готовлюсь внимать мудрости.

— Вот что, дорогой мой ученик, прежде чем мы продолжим, нужно чтобы ты принёс перья для тотемов воздуха, без них слишком сложно зачаровывать основу.

Спровадить меня решил, но не на того напал, я с собой даже несколько фляг с водой захватил на всякий случай, и камней, приготовившись изучать любое из оставшихся направлений. Достаю связку перьев, и ещё одну, и третью, все от разных птиц. Недовольно пыхнув дымом Хатгаут буркнул своим, чтобы не мешали, и отвесил им шлепка для скорости.

— Давай, садись рядом и повторяй, молнии метать тебя пока учить не буду — скосил глаза на подкопчённый потолок — а сообщения с духами передавать научу.

Расположившись, привязываю к ветке, что гораздо тоньше остальных пучок перьев, закрепив их вокруг основания, чтобы не перекрывали друг друга. Сверху повторяю, чуть сместив, чтобы попадали в промежутки между нижними. На этом подготовка закончилась, слежу за работой учителя, активировав своего духа жизни и напрягая собственную чувствительность, работать в тандеме с прирученным духом было раз от раза проще, он уже не улетал, выжидая, когда подготовлю для него запасное убежище или сам залезал в подходящую заготовку.

— Долго не болтай, больше двадцати слов такой не передаст, так что передавай самую суть. Прошептав что-то тотему, положил его на пол.

— А теперь, если всё понял, иди, тренируйся — донесла до меня стихия воздуха.

Сам, шепнув в свою очередь, активирую тотем:

— Хорошо, учитель.

Молнии он при мне запасать поостерёгся, "говорунов" делать не так интересно, а сделать самому нужный тотем будет куда поучительней. Зайдя в выстуженную палатку, напитываю землю маной и выталкиваю на поверхность ближайшие булыжники, прокалив камни и разогрев воздух раздеваюсь, раскладывая материалы. По логике вещей, такой дух должен быть гораздо сильнее, чем для разговоров, следовательно основу нужно выбрать побольше. Перья, скорее всего тоже нужны, раз стихия воздуха. Вопрос в том, сколько рядов, или это не критично? Обстругав полешко, прикрепил к вершине перья в два ряда, и стал повторять урок, с наказом духу воздуха выдать молнию при активации. Спустя двадцать минут тотем был готов, не став активировать его в палатке вынес на улицу, и воткнул в снег, на расстоянии пяти метров установил кусок шкуры на палке, в качестве мишени, и даю команду стрелять. С грохотом, заложившим уши, деревяшка разлетается огненными сгустками, быстро истлевающими в воздухе, мишень правда, тоже сгорела. С испуганным шипением отпрыгиваю назад, произошло все очень быстро, а богатое воображение нарисовало оторванную по локоть руку и выжженные глаза. Ошарашено потряс головой, прогоняя гул из ушей и промаргиваясь от вспышки. Запоздалый страх пронял до глубины души, показывая мне, что я не бессмертный.

— Так и знал, что не удержишься — принес ехидное послание учителя дух воздуха — ума хоть хватило, в руках не активировать?

Надиктовав извинения, посылаю ответ, не прошло и пяти минут, дух вернулся, передавая следующее:

— Больше не пытайся, ослушаешься — учить не буду. Молнии — это тебе не шутки, пока тридцать посланников не сделаешь, лучше не приходи.

Ну что же, видимо не всё можно сделать по аналогии, пять часов на производство тотемов станут достойным наказанием за глупость и самоуверенность. Делал тотемы без перерыва, услав пришедшую Кайнати обедать без меня, но, любая посильная работа, рано или поздно заканчивается.

* * *

После обеда принимал посетителей, было их немного, в клане избыток мяса, а потому никто не ходил на охоту, не забывая, впрочем, патрулировать окрестности. Приняв положенное подношение, выслушиваю первого орка, был это отколовшийся от моего отряда Дорокрук.

— Великий вождь, по стойбищу ходят слухи, что ты превозносишь Кровавых Кулаков больше, чем Разящих Топоров, охотники ропщут, что не гоже бесплатно обучать вражеских детей воинской науке!

Интересно, кто такой умный баламутит воду? Или его прислали, чтобы оценить мою реакцию на свои слова?

— Нет больше Кровавых Кулаков, умерли на охоте и сгорели в погребальном костре. Каждый, кто находится на моём попечении — под моей защитой, у них нет отцов, что учили бы охоте и бою, а потому, до совершеннолетия возьму эту заботу на себя. Если кто-то считает, что справится с обучением лучше — пусть приходит сам учить их каждое утро. Ещё слухи имеюстя?

— Нет, вождь.

— Тогда передай Дубеуту, чтобы прекратил поминать несуществующий клан, если не хочет отправиться туда же.

Провожаю взглядом уходящего орка, и жду следующего, не успел и дня поправить, а уже брожения, надо было ему сразу кочерыжку открутить, но сейчас на попятную не пойдёшь, ладно, подрастёт-поумнеет, а нет — иждивенцев у меня прибавится.

Следующим меня навестил учитель, прочитав получасовую лекцию на тему, как наставлять ученика шамана, по виду, как мудрый совет даёт, но укоризненный взгляд и интонации чётко указывают, кто же этот ученик. Запоздала немного лекция, но тоже в прок, из неё я почерпнул много выражений, которыми ненавязчиво можно оценить ум собеседника и мягко указать на его недостатки.

Третьим был Гарураг, что поинтересовался, в силе ли ещё наша договорённость, или великий вождь и так умеет лучше всех сражаться.

— Вечером приду, с трофейным пивом, ты такого ещё не пробовал.

— Приходи, но не обижайся, хоть вождь, а спуску тебе не дам!

— Это было бы куда оскорбительней, я не на сносях, чтобы меня беречь.

Посетители закончились, сделав перерыв на горячий отвар с перекусом, возвращаемся с Дувейли к контролю источника. Сегодня напитки делать не буду, есть дороги, по которым надо идти своими ногами. Без поддержки долго ничего не получалось, но, сумев взять себя в руки успокоила пульсацию ядра. Долго это состояние не продлилось, но она ещё учится. Окрылённая первым успехом повторяет упражнения, добиваясь нужного результата чуть быстрей, чем в прошлый раз, но явно этому рада.

После ужина, получив свою порцию тумаков, и заплатив за это пивом, вернулся в палатку, готовясь к ночным экспериментам. Не став ждать сумерек подготавливаю всё необходимое и проваливаюсь в транс.

* * *

Сменив унылые зимние декорации на лето, призываю дух Оркривы, в этот раз отклик был гораздо быстрее, видимо не отлетала далеко. Всё то же отсутствие реакции на внешние раздражители, но на напитку магией жизни всё же откликалась, поворачивая голову в мою сторону. Обойдя вокруг, повторяю напитку — поворачивается следом. Перемалывать окончательно её не хочу, но что дальше делать с безвольной куклой — пока не придумал. Нужен взгляд со стороны, а обеспечить его мне поможет одна дальняя родственница, посылаю приглашение Хенкечи и вижу, как проявляется недалеко от места последней битвы, со страхом и отвращением смотрит на разбросанные осколки.

— Здравствуй, Хенкеча.

Испуганно зашипев, начинает испаряться, но не даю ей этого, пожелав её удержать.

— Отпусти, я успокоилась — глядит на меня пылающими изумрудами, слегка нахмурив брови.

Ослабив захват, указываю на не замеченную ею Оркриву. Подойдя к ней поближе, осматривает ту со всех сторон и спрашивает:

— Где ты её нашёл? И что с ней сделал?

— Что с ней, у тебя хотел узнать, ты же должна лучше разбираться в мёртвых орках. Но отвечу по порядку, нигде её не находил, сама пришла позавчера в мой сон, пообещав, что я не проснусь, а сделал с ней то же что и с тобой — адекватно ответил на её угрозы. Она воздействовала на меня, я — я на неё. Нельзя пнуть камень, и не отбить ногу.

Прикрыв веки, задумалась, знакомо закусив нижнюю губу, после чего внимательней осмотрела место битвы и даже подняла один из осколков, проведя пальцем по острой грани, мотнув кистью, отшвырнула прочь.

— Ты не понимаешь, что натворил — и замолчала, но натренированный учителем, жду продолжения.

— Как бы тебе объяснить, то что ты сделал — очень плохо, прежде всего — для тебя.

— Было бы лучше не проснуться?

— Возможно... то есть нет конечно, но я не смогу тебе объяснить, если ты мне не доверяешь.

— Не объясняй, поделись чувствами.

— Хорошо, но прежде чем сделаю это, кое-что тебе всё-таки расскажу. Ты знаешь, что с тобой происходит, когда общаешься с предками?

— Становлюсь вместилищем, как тотем для духов стихий.

Поморщившись на такое определение, всё же кивнула — не вместилищем, мы просто лучше так взаимодействуем с живыми. А теперь мне надо выйти, чтобы ты увидел, что с тобой случилось.

Кивнув, разрываю контакт, после чего вновь встречаю гостью.

— Поделись силой, и принимай видение.

— Хорошо, но и ты из контакта выйдешь.

— Всё же ты мне не доверяешь.

— Почти каждый дух старается мне навредить, но, раз уж речь пошла о доверии — оставайся. Это будет проверкой твоей благонадёжности.

Принимаю мешанину образов и сам перекидываю ей воспоминания о ночной схватке, если информация меня замедлит, то и ей будет на что посмотреть.

Глазами души мир выглядел иначе, вот по углам светятся готовые тотемы с резвящимися внутри духами воздуха, тёплым огоньком пылает дух жизни, сканирующий моё состояние и наконец, я, аура моя переливается разными оттенками зелёного. Повторяя мой силуэт в теле едва различима Оркрива, все её краски, казалось, стеклись в район головы и перемешались с моими.

Поток видений заканчивается, и вижу Хенкечу, всё ещё переживающую ночную схватку. Наконец, и она открывает глаза.

— Теперь ты понял, что с тобой произошло?

— Частично. И чем мне это грозит?

— Не знаю. Впервые такое вижу. Будем следить, и мой тебе совет — прекрати пока её призывать, всё равно от тебя она никуда не денется. Ну и мне пора, больно обстановка у тебя тут... гнетущая.

Прерываю транс, и, посидев, успокаивая мысли, отправляюсь спать в шатёр, ни сил, ни желания просматривать записи духа жизни уже нет.

51

Утро начал с побудки магической волной, но в отличие от предыдущих, делал это плавно, потихоньку наращивая интенсивность воздействия, сейчас у меня под боком Дувейли, а при нестабильном источнике резкие всплески магии вредны. Орчанки не спешили просыпаться, магия, напитывающая их тела, пробудила приятные воспоминания, тяжело задышав и заулыбавшись, плотнее прижались ко мне и друг к другу. Наконец, яркость сновидений стала слишком большой, и они начали просыпаться. Выбежав из шатра, растираемся снегом, помогая друг другу, отправив орчанок обратно в шатёр, вызываю детей на зарядку, а вот и они бегут. К вчерашним подопечным присоединилось ещё несколько мальчишек и девчонок, причём не только из бывших Кровавых Кулаков. Прогонять их не стал — чем больше будут общаться, тем быстрее пропадёт отчуждённость между ними, да и поучиться у вождя никому не зазорно. Мне самому также далеко до вершин мастерства, но базу поставить и я сумею.

Размявшись, оббегаем стойбище по кругу, выбирая целинный снег и игнорируя натоптанные тропинки, у нас конечно уже есть лыжи, но тренировать выносливость лучше без них. Сегодня сделал два круга, завтра прибавлю, пока не дойду до границы возможностей. Приходится ориентироваться на слабейших, но разбивать по возрастным группам ещё рано. Закончив пробежку, приступаем к отработке ударов копьём, добавив ко вчерашнему действию второй подшаг, после, закончив, подзываю всех поближе и активирую тотем жизни. Группа ребятни сплотилась поближе, смывая усталость и радостно гомоня, после зарядки не спешили расходиться, разбившись в группы по интересам, продолжили играть, с ором и гиканьем носясь между шатров.

Позавтракав, занялся арканной магией с Дувейли, прогресс по контролю над маной у неё был хоть и небольшим, но заметным, вчерашний успех придал её уверенности, а значит, контроль наработает. Завтрак улёгся, а другой аппетит только возрос, потому обняв её усаживаю на колени, не целуя говорю:

— Не отвлекайся, продолжай занятие.

Постаралась сосредоточиться, но этому сильно мешали мои руки, ласкающие тело, пропустив кисти под топик начинаю играть с её грудью, выгнулась дугой, повернула голову через плечо и подставила губы для поцелуя. Сосредоточиться на упражнении в такой обстановке и я бы не смог, а потому переходим от занятия к более интересному времяпрепровождению. Приподняв, избавляю её от нижней части одежды и усаживаю обратно, не давая повернуться лицом, сейчас наши источники начинают более плотное взаимодействие, её грубая несформировавшаяся мана смешивается с моей структурированной, приобретая её свойства и стабилизируя магическое ядро. Уложив обессилевшую девушку отдыхать, зову Натирук, меняя позу на более естественную, заваливаю её на шкуры. Предыдущая сцена распалила её, позволяя быстро достигнуть кульминации, после чего пришла очередь Кайнати с Бьюкигрой. Животы у них уже проступили, но орчанки не теряют мобильность до самых родов. Скоро они станут для меня недоступными, придётся жене с наложницей отдуваться за четверых.

Уделив семье должное внимание, приступаю к разбору ночных бдений, дух жизни охотно делится своими воспоминаниями, но, как и в прошлый раз, не вижу ничего необычного, неужели Хенкеча поделилась со мной выдумкой? Транслирую духу часть вчерашнего воспоминания, и получаю картинку с изменившимся восприятием. Сейчас в его послании лучше видны токи жизни, размеренная пульсация сердца, разгоняющая по венам и артериям кровь, светящуюся чуть сильнее, чем всё остальное. Вижу и образ Оркривы, наслаивающийся на мой силуэт, уплотнённый участок в районе головы и прибывающую Хенкечу, заставившую своим присутствием сместиться Оркриву полностью в район головы. Сама при этом также не смогла заполнить всё остальное, позже наблюдаю как выходит и возвращается в моё тело. Позже ушла, как и другая гостья, но если первая отлетела далеко, вторая сейчас находится возле плошки со своей кровью и клыками с ожерельем.

Поток воспоминаний прерывается, интересно, значит, её кровь может подойти на создание тотема, пригодного для её содержания? Что для этого делать, и зачем это всё мне пока не понятно, но упускать возможность поработать с чужой душой даже таким опосредованным способом не стану. Прошедший сеанс принёс несколько ответов, и породил ещё больше вопросов, один из которых был, почему работая через духа жизни, не видел ауру? Ответ был донельзя точным и печальным — сам дурак, из-за разницы в восприятии сосредотачивался на том что знал и понимал — анатомия, и немножко магической системы, остальное за многие сеансы отфильтровал, как ненужный шум. Конечно, ауру видел только в общих чертах, но и такое подспорье мне бы не помешало, ведь некоторых духов можно почувствовать только вблизи.

* * *

Забрав с собой тридцать "говорунов" отправляюсь к учителю, прибавление в семье хорошо повлияло на него, в шатре стало чище, даже его вездесущий бардак уменьшился. Перещупав все тотемы сложил их в короб, задвинув в угол шатра, и начал раскуривать трубку, принюхавшись вспомнил сбор, снятый с первого побеждённого шамана.

— Выучить тебя молниям я могу, но пойми, слишком ты торопишься. Поступим так — я тебе покажу, но повторять пока не пробуй.

Наученный вчерашним взрывом, согласился на такой вариант. Хатгаут выбрал заготовку потолще, и расколов её вдоль начал вырезать сердцевину, получившиеся половинки тонкостенной трубки стал выкладывать изнутри перьями, сплошным слоем, стараясь не оставлять нигде никаких зазоров. После, совместив, обвязал кожаным ремешком и прикрепил к верхней части свободно болтающийся пучок перьев.

Вот вам и аналогия, большому духу воздуха нужно больше воздуха, богатое воображение нарисовало выдолбленный изнутри ствол пятидесятилетнего дерева, и потребное количество птиц, для заполнения внутренностей. Зарядить такую получится только у Трона Стихий, в свободном доступе таких крупных духов я не чувствовал. Или можно будет компенсировать силу духа запасами маны? Еще одна серия экспериментов вырисовывается, вот чего Гултадору мирно со мной не жилось? Был бы сейчас вождём, а я бы и горя не знал, имея больше свободного времени на своё развитие.

— Теперь понял свою ошибку?

— Да, учитель. Воздух простор любит.

— То-то! Учитывай особенности стихии, это только мелочь можно без разбору в деревяшки призывать, серьёзные силы и ответят серьёзно! Так что смотри, пока молнии не чаруй, а вот заготовок под тотемы — делай.

Оставив учителя с новой семьёй опять совершаю обход, ветераны в этот раз стали рассказывать, как в молодости волчиц ловили, да в клан приводили, чтобы потери компенсировать и кровь у волков обновить. Между мной и ими сложились интересные отношения, они не давали мне непрошенных советов, но и делиться своей мудростью не забывали, не нанося ущерба моей репутации, а я взамен занимался ими больше, чем положено, поправляя здоровье. Скоро переведу клан на новые земли, мясо ещё не скоро кончится, но уж больно "утоптан" был снег вокруг стоянки, совместить это с охотой на волчиц будет просто. Выслушав рассказ, как обычно обстоятельно порасспросил, оказывается волчицы хорошо приручались, несмотря на свой дикий нрав орки умели находить с ними общий язык. В памяти возникла информация о Мок'наталах, полуограх-полуорках, что без труда приручали любого дикого зверя, и ещё вспомнилось, что с началом войны с дренеями, кто-то наловчится приручать кровавых ястребов, чтобы разносили письма. И вновь разыгравшееся воображение нарисовало тяжелую кавалерию из огров, закованных в латы верхом на копытнях, что с треском и грохотом сносят на своём пути людскую конницу, втаптывая их в содрогающуюся землю.

Но в сторону несбыточные мечты, Хатгаут взял с меня слово не играть с молниями, но стихия воздуха не ограничивается этими двумя аспектами. Вернувшись в палатку, взял подходящее полено и расколол его вдоль, как показывал учитель. Подумав, присовокупил к нему ещё одно, напитав маной вырезаю телекинезом сердцевину, прикрепляю перья и соединяю получившиеся заготовки, но свободные пучки перьев закрепляю по и против укладки. Мои поделки нужны для рукотворного ветра, в тотеме для молний перья укладываются остьями к вершине, потому хочу испытать оба варианта. Подселяю духов стихии воздуха, с наказом при активации выдавать стабильный поток воздуха, закрепляю в снег и активирую, наблюдая за взметающимися снежинками, расходящимися воронкой от конца тотема. Отработав своё, дух умчался прочь, я же устанавливаю следующий и вновь активирую. Картина повторяется, никакой разницы, или просто я недостаточно для этого чувствителен.

Приглядевшись, обнаружил интересную вещь — тотем не погрузился в снег, а это, скорее всего, означает, что движение воздуха не реактивное. Вот ведь гадство, мало сделал, хотя пора уже и посетителей принимать. Бесполезно просидев полчаса, никто не пришёл, а потому вновь проводим с Дувейли сеанс стабилизации источника. В полутрансовом состоянии время летит незаметно, подоспевший обед был как нельзя кстати, к нему я добавил успокоительного зелья для своей ученицы.

Соскальзываю в сон, и вновь те же самые декорации, пытаюсь изменить их на последнюю точку в священной горе, но ничего не выходит, небо постепенно смыкается надвигающимся каменным потолком, но разбросанные прокалённые осколки не желают трансформироваться, препятствуя в этом и своему окружению. Плюнув на бесполезное занятие, понял, что пришла пора собирать камни, чем и занялся. Разлиновав землю вокруг воронки на сектора, извлёк полукруглое основание, и стал прикладывать с соответствующих сторон разворошенные осколки, ища совпадения. Занятие оказалось на редкость муторным и выматывающим, таких трёхмерных пазлов я ещё не собирал. С другой стороны, зачем я так маюсь, если их можно снова сплавить в монолит? Подумано — сделано, собрав их в кучу начинаю перемалывать и сплавлять, перемешивая всё в один шар. Подождав, пока остынет, вновь проецирую пещеру, но снова всё останавливается на полпути.

Тогда, выбрав в качестве привязки жилую пещеру, как самую просторную из встреченных мною ранее, ещё одна попытка — не получится — буду думать, что делать. В этот раз почти получилось, но стены оставались полупрозрачными, и стоило чуть ослабить концентрацию, истаяли, как дым.

* * *

После обеда занялся разбором кузнечного добра, записей он после себя не оставил, хорошо хоть у вождя был переписан рецепт выплавки железа. Вся руда была уже рассортирована по размерам, кроме последнего четвёртого. Перебирая куски породы, увидел, что пересортица отличается от остальных меньшим весом и оттенком. Покопавшись в своём добре, извлёк лучший наконечник из трофейного оружия, уложил на землю рядом с куском породы и начал призывать стихию земли, сравнивая отклик от них, ища совпадения и различия. Ушло не меньше часа, хотя я и мог заставить шевелиться духа земли порезвей, но прислушавшись к советам учителя, стал больше учитывать особенности стихий. Так же неспешно, перебираю пришедшие образы, и в копье, и в камне были одинаковые ощущения, но если в наконечнике они были размазаны по всему объёму, то в породе встречались крупинками разных размеров.

Расколов молотом камень на крошки, вновь напитываю маной и призываю духа земли, транслируя образ выталкиваемых из обломков твёрдых крошек. Собрав телекинезом, складываю в кошель, после кладу на землю следующий, сопоставимый по размерам камень и повторяю операцию. Как ни странно, из целого удалось извлечь быстрее, на натренированность списать не получится, может, стихии земли лучше работается в твёрдых породах? Следующий вмял в землю, и вновь выдавливаю драгоценные крупицы адамантита, но время на извлечение увеличилось. Что-то явно здесь не так, по идее в земле и работать стихии земли проще, но почему-то получаю обратный результат. Замеряю вес последней партии, две трети от всего набранного в прошлые разы, надо бы проверить адамантит на магическую ёмкость, скорее всего это тоже влияет на извлечение. Вывалив из короба оставшуюся руду, повторяю шаманскую практику по извлечению полезных ископаемых, неспешно перемалывая камни духами земли и отделяя их от пустой породы. Не знаю, бедная это, или богатая жила, я не геолог, но по сравнению с изначальным объёмом удалось набрать около трёх процентов адамантита.

Расколотые камни вызвали ассоциацию с разворошённым саркофагом, всё что я не делаю, так или иначе служит разрушению, а потому поддавшись своим чувствам решил вернуть одному из камней первоначальную форму, но не используя при этом огонь. Сложив два осколка, пожелал, чтобы они стали единым целым, подкрепляя посыл долей маны. С лёгким шелестом осколки сошлись, взяв в руки камень, не вижу в нём изъянов, место разлома ничто не выдаёт, ударяю молотом — разлетается на части, но не по старому слому. Отрадно знать, что могу не только ломать, но и чинить.

52

После ужина как обычно занимался с копьём, наконец, нащупал состояние, когда смог уворачиваться от большинства ударов. А секрет был прост — ввести себя в лёгкий транс и отстраниться от всех проблем и лишних мыслей, сосредоточившись на схватке и плечах противника, от которых обычно идёт большинство ударов. Жалко, пока не смогу комбинировать оружие и магию, но пока поставлю базу, а уже с неё буду делать дополнения к своему боевому стилю. По хорошему счёту заниматься надо с раннего детства, но кто мне даст такую возможность, потому буду работать с тем, что есть.

Освободив вечер от магических и шаманских практик, копил силу на ночные эксперименты с последствиями схватки с Оркривой, записывая на пергаменте варианты, как пробовать на него воздействовать, набросав с помощью мозгового штурма с десяток вариантов, упорядочил их по сложности и последовательности, после чего занялся планированием движения клана. Жизнь обычно сама расписывала его, переходы на новые места за не выбитой дичью, сборы трав и сока олембы, добыча руды на нужды кузнеца, сменяемые редкими форс мажорами. Сейчас, когда подконтрольная территория практически удвоилась, а силы подорваны, следует пореже появляться рядом с землями других кланов. Весенний праздник покажет соседям, как изменилась политическая обстановка, но до тех пор можно будет избежать конфликтов. Хорошо, что бывшие земли Кровавых Кулаков с одной стороны ограничены горной цепью, и можно не ждать нападений с той стороны. Мяса вдосталь, потому завтра доделываем все дела на стоянке и занимаемся инспекцией новых территорий.

Палатка стала для меня вторым домом, привычная подготовка к ночному бдению не заняла много времени, активировав духа жизни, настраиваюсь на спектре ауры, и замечаю, как Оркрива, до сих пор сидевшая возле укупоренной плошки со своей кровью и ожерельями поднялась и поплыла прочь, пройдя сквозь стенку палатки. Отправляюсь за ней, та, впрочем, далеко не отошла, остановившись на месте гигантского погребального костра, недалеко от центра. Почему именно сейчас, и что так её сюда манит? Ступив на занесённый снегом дёрн, прикрывающий кострище напитываю маной участок под ногами и слушаю отклик. Там определённо что-то есть, подключив стихию земли, локализовал участок воздействия слоем пепла, и жду отчёта. Медленно проявляющаяся картинка донесла до меня знакомые ощущения десяти разрушенных вместилищ духов огня, и несколько десятков наслаивающихся друг на друга участков, соответствующих количеству погибших, несколько из них принадлежало одарённым, над одним из таких участков сейчас и стояла Оркрива. Вернувшись в палатку, беру пять деревянных чашек с притёртыми крышками, и, вызвав ещё четырёх духов земли, погружаю чашки под землю. Прохожие обходили мою застывшую фигуру, чтобы не мешать трансу старшего шамана и вождя племени, я же приблизив чаши к нужным участкам, начинаю эксгумацию останков шаманов.

Время утекало, как вода сквозь пальцы, чаши потихоньку наполнялись, после, пока никто не видел, выпростал их на поверхность и прибрал, вернув слой дёрна на место. Оркрива последовала за мной в палатку, следя глазами за чашей, поставив её в противоположный угол, наблюдаю картину, как она начинает неспешно перемещаться от неё до плошки с кровью. Ставлю их рядом, чтобы не мельтешила, и начинаю, наконец, погружение в транс. В этот раз каменный шар отзывался на воздействия даже лучше, его не приходилось раскалять, чтобы придать форму, достаточно было просто пожелать и влить ману. Изменялся он и за счёт воображения, но только опосредованно — окружающей обстановкой, раскалённым воздухом, сжимающей его до трещин землёй и даже молнией, бьющей из грозовой тучи. Все эти эксперименты отнимали массу сил, и не раз уже восполнял свой резерв восстанавливающими ману зельями и отварами. Поменял несколько раз обстановку, пройдясь по временам года, но священная гора так и не желала проявляться, когда она почти наливалась полноценными красками, что-то происходило, и начинала вновь рассеиваться, как дым на ветру.

Призываю Оркриву — в этот раз появилась мгновенно, глядя пустыми глазами на монолит. Перекатываю его — поворачивается следом. Пытаюсь воздействовать на неё, чтобы сделала шаг, но она игнорирует мои усилия. Напитываю магией жизни — светится сильней, но опять не реагирует на команды. Оставив в стороне прямое воздействие, перебираю в уме выводы, основанные на предыдущих размышлениях и экспериментах, транслирую свои желания на камень, связавший нас. Дёрнувшись, упала, как марионетка, у которой обрезали все нити, прекращаю воздействие — поднимается и снова смотрит на монолит. Повторяю операцию, упала, теперь пробую пошевелить ногами и руками, представляя их движение как свои. Получилось даже быстрее, чем я рассчитывал, интересно, что же такого намешано в этом энергетическом сгустке. Улёгшись, в параллели транслирую команды, поднимаясь, поднимаю и её. Отрабатываю синхронную ходьбу, подстраиваясь под её габариты, несколько раз уронил, но первые шаги делать всегда трудно. Отсутствие обратной связи, когда не чувствуешь крена или положения ступни на земле, также сказывались в худшую сторону при управлении её телом, но делиться чувствами пока опасаюсь. Был бы способ — вообще избавился от этого непонятного образования, но страх лишиться чего-то важного останавливал меня от радикальных действий, к тому же я не знал нужных ритуалов для этого. Надежды на то, что само рассосётся, тоже не было, а разделить на своё и чужое уже не получалось, камень откликался весь, и чувствовался, как родной.

* * *

Хенкеча со злорадством наблюдала за потугами тупого похотливого самца в бесполезных попытках воссоздать недра священной горы, посмертная воля Оркривы надёжно отрезала его от мудрости предков, развеивая заодно и все знакомые шаманам образы, чтобы помешать контакту. Самой ей удалось выйти на связь лишь потому, что была духовным наставником Аргнака и находилась неподалёку. Несмотря на женскую солидарность, безвольное состояние шаманки Кровавых Кулаков ей также было приятно, ведь это из-за её атаки дар правнучки проснулся раньше времени. Аргнак не давал ему выгореть, и до весенней инициации она продержится, но благодарности к нему это не прибавляло — сам приложил к преждевременному развитию множество усилий.

Сейчас его энергетика переплелась с духом шаманки, иногда такое случалось, когда сеанс связи с предками излишне затягивался. Но никогда прежде это не заходило так далеко, исправить это было можно, прекратив практики и проводя ритуалы очищения, под присмотром духовного наставника. Но делать это она не намерена — рано или поздно это образование усилится, и ничего хорошего ему не принесёт. Зная его характер, может с уверенностью сказать, что он не отступится, а его постоянное использование маны лишь ускорит процесс. Сойдёт ли он с ума, потеряет волю, как его новая игрушка, или просто тихо угаснет — любой вариант её устроит. С весеннего праздника она займётся образованием правнучки, и, рано или поздно, выведет из-под влияния Аргнака. Не было обычая, что шаман и шаманка не могут быть вместе, но какая женщина, получив дар, останется под пятой самца?

* * *

Утром, после завтрака и совместной зарядки, дал задание подопечным разобрать и увязать всё оставшееся никому не приглянувшееся имущество, сейчас оно лишнее, зато потом пригодится. Как закончили, скомандовал клану собираться в путь, начинать рекогносцировку новых земель намереваюсь с горного хребта, ограничивающего мои новые владения, и этому было несколько причин. По воссозданным маршрутам кочевий Кровавого Кулака я знаю, что адамантит как и прочую руду добывают в пещере, кроме того, там могут быть и другие полезные ископаемые, горы, в процессе своего формирования выталкивают на поверхность множество руд, облегчая их добычу. Картография владений тоже не повредит, одно дело предполагать, другое — точно знать, сколько у нас теперь рек, лесов и озёр. Но самое главное из этого — поиск подходящей долины, достаточно большой для стационарного поселения клана и прочих подвластных мне существ, с возможностью выращивания на месте зерна и овощей и с не слишком широким проходом, который будет легче перекрыть в начавшийся период межклановых смут. Дорога не облегчит четырём ставленницам в исполнении моего поручения, но пускай изыскивают пути обучать свой контингент, несмотря на трудности, будет им дополнительная проверка на способность исполнять приказы и сообразительность.

Решение перекочевать было встречено радостными криками, орки застоялись, и смена обстановки была сейчас как нельзя кстати, лыжи и сани облегчили путь, позволяя проходить за день больше, чем обычно. На третий день пути показался горный хребёт, опоясывающий долину Призрачной Луны, у его подножия скомандовал остановку. Переход взбодрил орков, а совместная дорога сблизила бывших врагов, жизнь потихоньку возвращалась в свою колею, я же не мешкая переносил на карту окружающую местность. Надолго здесь останавливаться мы не будем, я планирую пройти вдоль хребта, с перерывами между кочевий в день-два, заглядывая в каждую подходящую долину. А пока, созвав охотников, выношу решение провести волчью охоту, пока замеченная стая из одиннадцати особей не успела уйти далеко. Даю направление волчьим всадникам и отпускаю за добычей, им в усиление добавляю всех четырёх шаманов, остаюсь один заниматься делами клана.

Охота прошла удачно, пять волчьих шкур и шесть самок, две из которых на сносях, дополнили силы клана, подчинившись новому вожаку. Объявляю праздник, орки быстро организовали костры и танцы, даже старые охотники пришли поучаствовать, они были довольны тем, что молодой вождь слушает их советы. Помимо этого способа обновить волкам кровь самцы иногда сами приводили по весне своих диких соплеменниц, а орки быстро находили с ними общий язык. Надолго задерживаться здесь я не планировал, а потому клан кочевал, прерывая дневной переход стоянкой, на одной из которых в подходящей пещере сложил ненужные пока вещи, запечатав с помощью остальных шаманов вход. Побывал и в импровизированной шахте, мастерски замаскированной камнями, помедитировав в глубине больше трёх часов разведал залежь адамантита, пока орки поскребли только вершину, более богатый пласт располагался глубже, но и за это время успел набрать две горсти драгоценных крупинок, передав их клановому кузнецу, вместе со свитком, как правильно его использовать.

Долины встречались довольно часто, и многие из них имели сообщение между собой, а пара оказалась сквозными до Пиков Арака, хотя проходимость их для орков и других обитателей Дренора была очень сложной. К сожалению, подходящие встречались довольно далеко от шахты, но подробно я их не исследовал, может, потом найду нужные рудные жилы поближе. Мы прошли чуть больше половины, как мне приглянулась одна, соседствующая с ещё одной чуть поменьше, что в свою очередь соединялась через скальный перешеек с ещё одной тупиковой, на входах подходящих камней для строительства было мало, но пройдя чуть глубже, обнаружил оползень, заполнивший битым камнем небольшое плато. Пометив на карте как наиболее приоритетное для последующего заселения, скомандовал привал и начал рассылать духов-разведчиков. Для моих нужд она, пожалуй, была даже великовата, но лучше взять с запасом, чем потом искать замену.

* * *

Предварительное исследование горного хребта завершено, свернув к центру клановых земель встаём на стоянку, мои подопечные вздохнули посвободней, с удвоенной силой грызя гранит науки, я же наконец дожал Хатгаута на полноценный тотем молнии, пообещав не делать таких слишком много.

— Скажи мне, Аргнак, почему мы не вооружаем ими орков, когда идём вдоль леса, кишащего ограми на священный праздник? Ведь духи защитят от них племя!

Вопрос интересный, но я его как-то обдумывал, хотя, возможно, пришёл к неверным выводам.

— Если шаманы будут делать за орков всю работу, племя ослабнет. Где им ещё получать навыки для войны, и последняя охота против огра куда почётней, чем против бешеных волков.

Затянувшись, учитель смежил веки, подтверждая мои выводы, всё, что знал о стихии воздуха, Хатгаут мне уже рассказал, но я не пытался сразу вызнать про следующие тотемы, демонстрируя выдержку.

Докурив терпкий сбор, учитель выбил пепел в очаг, после чего произнёс:

— Я рад, что ты это понимаешь, и что ты хоть и раньше, чем положено освоил все тотемы Разящих Топоров.

Удивившись, не показал этого, а где, спрашивается, тотемы для водной стихии и для духов земли?

— Вода слишком своенравна, и любит течь без помех, а камень слишком долго обрабатывать, а толку?

Не став информировать учителя о своих экспериментах со стихией земли, поблагодарил за науку и пошёл по своим делам, сегодня мне ещё предстоит проверить, как с моим заданием справились мои назначенцы.

Свёл всех экзаменуемых в один шатёр, раздал семнадцать учебных пергаментов и слежу, чтобы не списывали. Нервничают, переглядываются, бросая время от времени на меня тревожные взгляды, но старательно выводят буквы. Группа Тискоти справилась быстрее всех, но ожидание проверки заставило их нервничать ещё больше. Пробежав пергамент глазами, подтвердил свои выводы, дожидаясь остальных. Сдавали сразу группами, дожидаясь остальных, что радовало, значит, у них проявляются зачатки командной работы, или просто боятся сдать первой, что не суть важно.

Приняв последние пергаменты, откладываю их в сторону и поднимаюсь, четвёрка орчанок сверлят меня взглядом, но вопросов не задают.

— Поздравляю, вы сдали — прерываю напряжённую тишину — теперь осваивайте прялки, вот по комплекту на каждую группу — раздаю исписанные листы — срок — неделя, все свободны, старшие — останьтесь.

Подождав, пока шатёр освободится, обращаюсь к четвёрке орчанок:

— Можете задавать вопросы.

— Почему ты сказал, что все сдали, если даже не проверял работы? — спросила Зуллута, мать Натирук. Как самая старшая и какая-никакая родственница, решилась на вопросы первой.

— Я следил за всеми, писали хоть и долго, но уверенно, потом доберут, что в пути не успели, а моё время дорого.

— Чем ещё, кроме пряжи будем заниматься?

— Обучите детей, что сейчас в ваших шатрах читать, писать и считать. Жёстких сроков не даю, но к концу зимы каждый, старше четырёх лет должен это освоить.

— Мы имеем право заводить семьи?

— Как и любые орчанки Разящих Топоров. То, что вы на моём попечении не ущемляет ваших прав. Если вопросов больше нет, следующие, если возникнут, подавать в письменном виде, как и просьбы и пожелания.

53

То же время клан Разящих Топоров

Вождь ушёл, и напряжение отпустило Зуллуту, как и прочих старших орчанок, две недели, отпущенные на обучение подчинённых грамоте, пролетели незаметно. Он не делал скидку на время, проведённое в дороге, и приходилось изворачиваться, отрывая время от сна с утра и вечером, хорошо, что день перехода сменялся стоянкой, длившейся сутки, и они, пока свободные от прочих работ, посвящали его учёбе. Она хорошо помнила тот чёрный день, когда с остальными орчанками ждали результата противостояния последних защитников отряду вторженцев, готовясь прийти на помощь или смириться со своей участью. Девушки орков тоже охотники, не такие сильные, как мужчины, но их было несколько десятков, от немедленной атаки их удержала сила, продемонстрированная шаманом нападавших, и знание, что если их охотники погибли, оставшиеся не простят убийства своих воинов и истребят остатки клана. Что заставило Оркриву попытаться убить, после того, как сдалась — неизвестно, но Аргнак не стал срывать злость на побеждённых, если она правильно прочитала его движения — последняя атака его даже не удивила, как будто он ждал этой подлости.

Уговорив дочь остаться в шатре, чтобы смягчить нрав победителя, она желала ей только лучшего — быть наложницей вождя до рождения первенца — не самая печальная участь. Когда остальной клан победителей прибыл к стоянке, произошёл конфликт с вождём, и, несмотря на молодость, Аргнак победил, счастливая случайность пересилила опыт, позволив быстро завершить схватку. Потом начались новые странности, он не убил старшего сына вождя, вычислив их и пригласив в шатер, назначил старшими, вместо того, чтобы утвердить своих, и не препятствовал её общению с дочерью. Следующие его приказы тоже были непонятными — зачем обучать побеждённых иждивенцев грамоте? И теперь, подтвердив их статус, делится новым, тем, что ещё не все свои освоили.

— У кого какие мысли? — прервала повисшее молчание.

— Молоденький, жаль, интереса ко мне не проявляет — сказала Аклуда, самая младшая среди них.

— Понятно. Я про наше положение, зачем он с нами возится?

— Мы же всё-таки его соплеменники — высказала предположение Тискоти.

— Ты сама в это веришь? Как у побеждённых, наш статус чуть выше рабов.

— Он уже его поднял, подтвердив возможность завести семью.

— И с кем ты будешь её заводить? Все молодые уже в наложницах, а на новых охотников найдутся молодые орчанки.

— И всё же — не сдаётся та — иметь такую возможность лучше, чем быть непонятно кем.

Помолчали, думая о своём.

— Твоя дочь не выглядит несчастной — нарушила тишину Окгава — а ещё он занимается с детьми, хотя это уж точно не его забота.

— Предлагаю вернуться к остальным, срок назначен, и будет хорошо, если клан пока кочевать никуда не будет.

* * *

Раздав задания, и проведя арканную зарядку с Дувейли, решил продолжить исследование тотемов и силы духов, чтобы понять пределы их полезности, инструментов для замера у меня немного, но данные с погрешностью плюс-минус лапоть тоже пойдут. Попробовав активировать "говорунов" на исследовательском алтаре арканной магии не заметил их недовольства, заодно вписав в подготовленную таблицу выбросы маны, происходящие при активации. Оказалось, что часть маны рассеивается в неизменном виде, правда узнать, какая часть пока не удалось. Заготовив десять вместилищ, попутно записывая количество утекающей маны, не даю духу воздуха улететь, подсаживая в тотем, пусть он небольшой, будет у меня эталоном. Разлиновав таблицу, заполняю ячейки, после замеряю остаточную ёмкость напитанных маной заготовок, выясняя, сколько энергии дух потратил на создание тотема, вычтя из полной рассеянную и остаточную. Цифры плясали, полностью точно контролировать вливаемую при создании ману я тоже не могу, но теперь у меня есть, от чего отталкиваться.

Прогнал духа последовательно через все тотемы, накрывая котлом и оборачивая его шкурами, сообщения он передавал непосредственно на алтаре, сведя все цифры, выяснил, что у него есть предел, после которого запасы маны не влияют на его работу, попусту рассеиваясь в пространстве. Сила духа ограничена его размером, и избыток маны не позволит ему производить больше работы за единицу времени, а потому щедро плеснув маны, не удастся сделать молнию сильней, и заготовленный тотем тут тоже не помощник, разве что позволит сэкономит время на призыв, но возле опытных шаманов и так постоянно крутятся духи, надеясь поживиться маной. Попытаемся заменить силу количеством и синхронной работой, тем более схватка с шаманкой показала, что один предмет может являться вместилищем для нескольких духов. Книга мною уже была исследована, но кроме корешка и сгоревших в пепел страниц ничего не было, а допросить её душу я пока не могу.

Начинаю эксперименты по одновременному подселению, но даже пара духов, воздействуя на один тотем, быстро приводили его в негодность, они не дрались, но что-то шло не так, и ветки рассыпались в труху. Вместо того, чтобы создать что-то новое нашёл быстрый способ разрушения, но будет проще и дешевле поджечь, расколоть или разрушить молнией. Мысленно разделив следующую ветку на две части, назначил каждому духу его зону воздействия, и опять запорол заготовку, подавать ману равномерно по двум каналам не получилось. Оставив новый вид тренировки в стороне, стал обрабатывать последовательно, подселив пару "говорунов" в тотем по одному, надиктовываю сообщение, и наслаждаюсь стереоэффектом. Как выяснилось, получить псемдомногоразовость не получилось — активация одного вселенца вела к тому, что тотем разрушался, выпуская остальных на свободу, а так как они не получали никаких заданий, то ничего и не делали. После пошёл по пути миниатюризации, но укорачивание подходящей заготовки даже на четверть вело к тому, что любая ошибка при создании вела к его разрушению, и такой тотем быстрее терял свои свойства, не способный надолго удержать в себе духа.

Скорей всего это упирается в магоёмкость материала, но ничего более подходящего у меня под рукой всё равно не было, подняв записи, увидел последний пункт в запланированных исследованиях, что чуть не забыл — дистанция активации тотемов. Можно задать на событие, как делал для лечебных — ранение носившего, но имея возможность активировать неправильные тотемы молний, можно получить неплохие мины. Попробовал активировать "говоруна" в шатре, но, видимо, расстояние чересчур большое. Выйдя из палатки установил, что в пределах видимости или за палаткой, но расстояние ограничивалось двумя метрами, и как бы я не концентрировался, увеличить дистанцию не получалось. Но к минам полагается радиодетонатор, а духи умеют взаимодействовать между собой, потому, отойдя, посылаю приказ на активацию с духом, получив в ответ слово "сработало". Тотем в шатре также не избежал своей участи, и теперь при необходимости расставив "ретрансляторы" в пределах действия духов смогу передавать сообщение на дальние расстояния, но пока такой потребности у меня не было.

* * *

После обеденного сна посетителей не было, и я решил заняться арканой, навёрстывая вынужденный перерыв. Выбрав из осколков, служивших мне мишенью для выбрасываемых с рук сгустков маны подходящий осколок, укладываю его на алтарь и, напитав его маной, рассматриваю проявляющиеся по краям символы. Деревяшка имела несколько полюсов силы, явно выраженных, отломав один, провожу повторный замер. Энергетическая конфигурация практически не изменилась, полюса и прочее магическое наполнение оказались не связанными. Само магическое наполнение располагалось вдоль волокон, исследуя его и сравнивая полюсами, обнаружил, что те являются наиболее выраженной частью, на это указывали и одинаковость отклика, и толщина. Следующие образцы не походили на предыдущие, обнаружить систему в изменении магических свойств материала не представлялось возможным, а потому для добычи магических компонентов такой способ обработки заготовок не подходил.

Оставив в стороне обломки мишеней, принялся исследовать остатки от активированных тотемов, зарисовывая конфигурацию магических откликов, обнаружил закономерность, области с магическим фоном, свойственным накопителям располагались в одном и том же месте, как и проводники, лишь место, где обитал дух, было слишком сложным для моего исследования. Накопителей и проводников у меня под рукой пока не было, но зато вывел чертёж для будущего многоразового тотема.

Исследования пепла от огненных тотемов показали свою однородность, и фон и магические свойства у них были одинаковыми для самых мельчайших крупинок, на которые хватало чувствительности моего алтаря. И свойство это оказалось применимым уже сейчас. Он оказался магически изолятором, пропускная способность которого зависела от толщины. К сожалению, его у меня было не очень много, но теперь я знаю способ его наработки, в условиях дефицита ингредиентов — вещь незаменимая! Желая побыстрей наготовит столь нужной субстанции, намеренно запорол пару заготовок, но получившийся пепел был практически не отличим от обычного, а слабовыраженные магические свойства имели дикий разброс.

Как всегда, большую часть исследований занимали расчёты, зацепив даже начало ужина, но оставлять не решённым последнюю строчку было выше моих сил.

* * *

Ужин провёл в кругу семьи, восстанавливая магические силы, запускать странное энергетическое образование я не намерен, и если не могу от него избавиться, попытаюсь использовать. Мелькнула мысль посоветоваться с учителем, но тут же была отброшена, привлекать внимание прочих духов к себе не намерен, неизвестно, во что это выльется, и не приставят ли ко мне соглядатая, порушив планы на арканную магию и эксперименты со стихиями. Раз от раза впадать в транс становилось всё легче, стоило только представить каменный обелиск, которому каждый вечер я придавал новую форму, напитывая маной. Проявляется Оркрива, сейчас уже могу двигать её телом без того, чтобы двигать своим, но добиться рассинхронизации наших действий пока не получалось. Погоняв её кругами вокруг себя, зову Хенкечу, уж больно давно с ней не общались, может, за это время чего надумала.

Её потусторонний свет проявился очень резко, а она вместо того, чтобы медленно проявиться возникла рывком, с криком растянувшись на траве. Это что такое было? Пока она поднималась и отряхивалась, я соображал, как это получилось, и понял — обелиск! Не успев отпустить Оркриву, направил запрос к Хенкече также через него.

— Здравствуй, Хенкеча — делаю вид, что не заметил её экстремального появления, смотря на Оркриву — чем порадуешь?

— Приветствую, Аргнак. Что с тобой — я не знаю, как с этим справиться — тоже. Когда уже скажешь правнучке, что я не старая психопатка? До священного праздника тянуть будешь?

— И как же я её буду переубеждать, что ты исправилась?

— Всё просто — скажи, что это было испытание.

— Годится. Тем более, так и получилось. Спасибо, за то, что помогла лучше освоить стихии.

Чуть скривилась, но степенно кивнула.

— И ещё вопрос, раз дар Дувейли проснулся, то почему бы тебе не попытаться установить с ней контакт?

Окинув меня нечитаемым взглядом отвечает:

— Уже пробовала, но дар слишком слаб, и она не слышит.

— Тогда передам весточку от тебя, будет немного странно, что испытание длилось так долго, но духи — такие странные.

— Мои советы ещё нужны?

— Нужны, но бесполезны — увидев сердитое лицо, продолжаю — помощи я пока так и не дождался.

Не сказав в ответ ни слова улетучилась, а я вернулся к изучению свойств обелиска. Зная, что он часть меня и Оркривы не пытался через него воздействовать на других, духи предков мастера насылать видения одарённым, так почему не попробовать воздействовать на моё? Холм дрогнул, набирая высоту со стоящим на нём камнем, потом разгладился вровень с окружающей обстановкой. Закручиваю ветер вокруг него, получается легче, чем обычно, или это просто самовнушение. А теперь, представляю последнее посещённое место в священной горе, и транслирую это через обелиск.

Стены пещеры придвинулись, сгущаясь из воздуха, вытесняя всё остальное, камень стоит на полу, и не спешит развеивать видение. Отпускаю запрос, но стены не бледнеют, Оркрива также ничем не показала интереса к изменившейся обстановке. Уточнив запрос, перемещаюсь к комнате с накопителем, обновляя его вид в памяти, обхожу по кругу, пусть такой материал мне не доступен, но повторив форму и основные надписи, постараюсь получить хоть что-то на обычной каменной основе. На этой оптимистичной ноте закончил ежевечерние изыскания и вернулся в шатёр, завтра можно будет возобновить экскурсию, или же попробовать сделать что-нибудь новое, разгадывая возможности обелиска.

54

Проснувшись раньше всех, отправил сообщение старшим орчанкам развернуть ещё два шатра из запасов в центре селения, и готовить лёгкий завтрак на всех детей. С начала зарядок к нам присоединялось всё больше орчат Разящих Топоров, сейчас все клановые подростки занимались вместе, этой участи не избежали даже дети и племянники Дубеута, им было весело присоединяться к всеобщему занятию, и после не расходились, оставаясь поиграть. Сегодня, перед разминкой разбил детей по четырём возрастным группам, назначив ответственных, и сказал дублировать команды, повёл их зигзагом по снежной целине, командуя повороты. Сделав круг с младшей группой, дал задание второй ещё круг, и следующей — два круга, а самой старшей — три. Отправляюсь в утоптанный центр, начинаю разминку, отрабатывая связку удар-защита. По мере занятия подтягивались остальные, включаясь в общий ритм.

Первоначальное слаживание прошло успешно, дети больше не чураются друг друга, закончив, велю выносить котлы, упорядочив их в две колонны слежу за раздачей, пресекая толкотню. После лёгкого перекуса отпускаю всех на завтрак в родные шатры, приглашая позже вернуться обратно. Позавтракав сам, дожидаюсь ребятню и объявляю о начале игр, выставив несколько мишеней, объяснил правила и назначил судей. В развёрнутых шатрах приготовил занятие для молодых орчанок — из подопечных выбрал четырёх нянек, чтобы помогали всем желающим освоить начала ремесла, необходимого каждой хозяйке.

Глядя на весело гомонящую ребятню, думал о будущем, что наступит для них очень скоро, время в детстве летит стремительно, не успеешь оглянуться — уже война. А потому самое время подумать о том, какому воинскому искусству их обучать. Сражение в строю требует соответственной выучки и вооружения, что не годится для одиночного бойца, плюс к этому часть охотников заведут волка, что разобьёт слаженную группу, а потому я решаю дополнить обычную орочью тактику, ставящую во главу угла личное мастерство, навыками более тесного сотрудничества. Набрасываю в голове план для следующих "игр", когда отряды вместе собираются, чтобы принять на копья таранный удар кавалерии, после помогают во всеобщей свалке друг другу. Отряды буду всё время перемешивать, чтобы привить дисциплину и навык работы с любым соплеменником, надеюсь, этот базис повысит выживание моего клана.

Копьё, щит, топор и дротики — вот и весь арсенал моих будущих воинов, если не смогу разработать для них ещё и метательное оружие. Хотя, копьё лучше заменить на что-нибудь вроде алебарды, или гизармы, с длинным древком и силой орков рубящий удар будет сильнее, чем топором из-за возросшей скорости лезвия, но и топоры убирать не стоит — в толчее ими будет сподручнее биться.

Из защиты — охотничьи доспехи их шкур и роговых пластин копытней, сейчас, когда я вождь, самое время защитить роговые пластины от пересыхания, со временем заменим их на металлические, скорей всего, поэтапно.

Луки хороши, но для меня бесполезны — чтобы получить хорошего лучника, нужно потратить много времени и сил, да и жизнь орков не способствовала их появлению — дичь была большой и весьма агрессивной, а потому подкрадываться к пугливой добыче не требовалось. Кроме того, лук — это не просто согнутая палка с тетивой, материал для него должен быть и упругим, и прочным, иначе либо сломаешь, либо натяжка будет такой слабой, что далеко стрелу не кинешь. Есть, конечно, обходной путь — составные луки, но во первых я не знаю, как их делать, а во вторых — сложность их изготовления, перекрывающая возможности неразвитой орочей индустрии.

Нужное дерево на примете имеется, и если пройдёт проверку — арбалеты, или их более древний прототип — гастрафет — внедрю. Подозвав старших орчанок, велю сделать моим орчатам щиты и "топоры" — обмотанные шкурой деревянные "лопаты", и обмотать концы древков копий тремя слоями меха. Сам же отправляюсь тестировать олембу на её пригодность к изготовлению арбалетных дуг, обучение тотемам закончено, и придётся Хатгауту сегодня самому обходить стойбище. Выбрав в палатке подходящий булыжник, напитываю его маной и, призвав духа земли, изменяю форму, образуя на поверхности охватывающие его крест-накрест канавы. Провертев возле концов палки сквозные поперечные отверстия, кладу её серединой на пересечение канавок и закрепляю ремешком, после чего повернув их, чтобы палка была параллельно земле, продеваю в концы веревку. Взяв короткую палочку, длиной с ладонь, продеваю её под верёвку и начинаю накручивать, стягивая концы друг к другу. Помогаю телекинезом верёвке скользить по канавке, вот палка уже превратилась в полукруг, но ни треска, ни сколов в районе отверстий не наблюдаю. Подтянув ещё чуть-чуть, закрепляю намотанный узел и убираю подальше в угол, вечером проверю остаточную деформацию, если не сломается до этого времени. Беру следующую заковку, и начинаю лупить ей по другому булыжнику, дерево хорошо пружинит, но я был настойчив, и, наконец, смог расщепить конец деревяшки. Сколы далеко не пошли, а если учесть, что олемба довольно смолистая, пересыхать быстро тоже не должна.

Завершив предварительные испытания оружия нападения, озаботился защитой. Щит — это хорошо, но когда молодые детины, что вот-вот станут охотниками будут со всей удали бить друг друга тренировочным оружием — одними синяками они могут и не отделаться, а потому набрасываю эскиз кожаной, подбитой мехом для смягчения ударов "кирасы". К ним — шлемы, наколенники и налокотники, усиленные деревянными вставками. Обеспечу пока "приютских", а там и остальные подтянутся, воспроизведя их самостоятельно и не напрягая мой бюджет.

* * *

Время до приёмных часов ещё есть, постепенно приучаю орков к регламенту, если что-то срочное и так меня найдут, а я пока решил воссоздать бассейн, что был у меня на обучении у дренеек. Раздуваю снег, сдвигаю дёрн и формирую чашу, прокаливая стенки, подумав, сделал с одной стороны ступеньку в половину высоты бассейна, чтобы было удобней сидеть. Прохожие орки и ребята наблюдали издали за моей работай со стихиями, не решаясь задавать вопросов. Натопив снегу, велю своим девушкам натягивать палатку и переносить шатёр, совмещая их через расплетённую стенку.

Наконец-то смогу расслабиться, вспоминая приятные моменты в моей жизни, нет, обязанности вождя не съели всё моё личное время, но раньше его было гораздо больше. Девушки выстелили шкурами пол, и позвали меня. Проверив воду, подогрел её, и, добавив травяных сборов для аромата, погружаюсь в горячую воду. Кайнати с Бьюкигрой не отстают, лишь Дувейли с Натирук немного медлят, но, раздевшись, осторожно соскальзывают в воду. Разомлев от тепла не заметили, как я начал напитку всего вокруг магией жизни, резкие всплески всё ещё опасны для магического ядра Дувейли, после чего подтягиваю Натирук к себе, усаживая на колени, ха, а с выступом гораздо удобней. Стараясь не сильно взбаламучивать воду, приобщаю её к водным процедурам, дополняя к ласкающей горячей воде крепкие объятия, вода сделала её тело практически невесомым, позволяя легче контролировать амплитуду и глубину воздействия. Ссадив поплывшую наложницу, встречаю подплывающую Дувейли, совместим приятное с полезным, углубив синхронизацию сверхплотным воздействием наших аур. Быстро подобрав нужный ритм, совмещаю его с движениями, источник её уже окреп, а подпираемый структурированной маной из моего, продолжал развиваться без опасности повреждения. Контролировать движение маны стало практически невозможным, резонанс заставил поплыть разум, но перемешанная мана и магия жизни позволили избежать травм. После понял, что на наше совместные усилия отзывался третий источник, проверив здоровье Дувейли, почувствовал в крошечной искорке зарождающейся жизни отголосок новорождённого магического ядра, срок был ещё маленький, но то, что у нас родится одарённый ребёнок, сомнений уже не было.

Дочерям вождей понравилась новинка, они слышали о купальнях из рассказов о дренеях, и восторги моих жён нашли подтверждение, воплотившись, наконец, в реальность. Обсохнув, обновил бассейн с помощью стихии воды, и одевшись, стал ждать посетителей, мои орчанки в это время сверяли поступающие налоги со списками, занося соком на пергаменты, чтобы перепроверив, записать набело приход и расход. Пускай набираются опыта, сейчас товаров у нас ещё немного, но когда перейдём к оседлому образу жизни эти навыки пригодятся, позволив мне переложить на них часть своих обязанностей.

Сидеть и ничего не делать было бы скучно, но я не бездельничал, нарабатывая телекинез, перекатывая крупинки адамантита в своём кошеле так, чтобы они не касались друг друга и стенок, пока так удавалось контролировать восемь. Зашла Зуллута, отдав исписанный пергамент Бьюкигре, и собиралась уходить, но я её окликнул:

— Стой. Вот эскизы, ознакомься — протягиваю ей выкройку учебных доспехов.

Отойдя в угол начала читать, еле слышно повторяя вслух написанное. Дочитав посмотрела на меня.

— Всё понятно?

— Да, сколько таких комплектов и на кого шить?

— На всех детей, что в ваших шатрах. И на девочек — тоже.

— На девочек шкур не хватит.

— Я же уже говорил, чтобы вы писали свои потребности, ограничений у вас нет, если отчитаетесь за использованное. Сколько нужно ещё?

— Три талбучьих шкуры.

— С запасом, или в притык? — почему каждое слово клещами нужно тянуть, хотя, ещё не привыкла к моей дотошности.

— Лучше четыре, тогда точно хватит.

— Хорошо, в этот раз получи так, после Бьюкигра с Дувейли научат тебя, как правильно оформлять запрос и расписывать потраченное.

Кивнув, пошла к моим жёнам, те слыша разговор, заранее отложили четыре свёртка, передав их посетительнице. Больше никого не было, потому не став высиживать положенное время присоединился к своим девушкам, объясняя им некоторые тонкости работы с государственными бумагами и составляя с ними словарь сокращений, чтобы экономить место и быстрей заканчивать скучную писанину. В нашем очаге постоянно горел огненный тотем, давая свет и позволяя готовить, а ещё оставляя после себя ценный магический изолятор, что я собирал каждый вечер.

Сегодня решил расширить свой арсенал духовных практик, и занялся ненужными клановым шаманам тотемами стихии земли. Но их слабость и медленная скорость будут мне подспорьем, разбив задачу на несколько простых операций, буду чаровать тотемы под них, постепенно повышая своё мастерство и получив в результате не только возросший контроль, но и необходимую мне вещь. Проверил подобранный в прошлый раз алгоритм по перестройке камня под вместилище, дав в этот раз задачу на вытягивание песка из земли. Пока первый неспешно выполнял поручение, изготовил второй, для сортировки песка, в середине создания третьего первый закончил работу, охрупчив вместилище и дав мне материал для исследований. Не прерывая создание третьего, активирую второй, поставив его на кучку добытого песка, активирую, наблюдая, как он проваливается в забурливший песок, что выстраивается концентрическими кругами вокруг него, сортируясь по размеру и магическому отклику. Выбрав по щепотке каждой фракции, проверяю их на магическую ёмкость, конечно, им далеко до драгоценных камней, но мне и такие сгодятся. Собрав кольцо наиболее магически емкого песка, помещаю его на третий тотем, активировав, наблюдаю, как песчинки слипаются, повторяя по форме многогранную фигуру накопителя из священной горы. Покатав в руках правильный многогранник, достаю увеличительное стекло и начинаю наносить конструкции из букв дренейского алфавита, но не все, а лишь основной магический каркас, отвечающий за равномерное распределение, отдачу и приём маны.

Наконец, он готов, напитав, помещаю на алтарь, утечки есть, и довольно сильные, но у меня есть средство для смягчения этого недостатка. Намазав смолой, наношу на грани магический пепел, равномерно распределяя его телекинезом, оставив не закрытыми вход и вывод маны. Следующее исследование показало, что утечка уменьшилась на порядок, хоть и не исчезла совсем. Это был мой первый накопитель, плохонький, но мой!

Время до обеда ещё было, но я решил посвятить его клану, если быть всё время затворником, занимаясь лишь своими делами, то рано или поздно я что-нибудь упущу, да и проветриться мне не помешает, ещё успею насидеться со своими исследованиями.

* * *

После обеда решил заняться запретным, а именно — начать торить тропу к некромантии и практикам Вуду. Птицеглавов у меня под рукой не было, как и троллей из Азерота, но каждый путь начинается с маленького шажка. Забрав в шатёр свежие кости и шкуру, стал пытаться делать из них тотемы магии жизни. Проверив, что рядом нет Хенкечи, занялся экспериментами. Кость от свиной ноги заблестела, пятна крови на ней вновь перешли в жидкую фазу, а заветренные кусочки мяса вновь стали свежими. Дух жизни даже не поартачился, находиться в живых тканях для него было привычно, как и изменять их, а получив задание сделать себе вместилище, принялся его выполнять, закончив гораздо быстрее, чем провозился бы с аналогичной веткой. Видимо, живое лучше ему подходит. Активирую, дав задание проверить моё здоровье, после чего поделившись маной, даю задание поселиться в свёрнутой в рулон шкуре, а сам, щупаю кость, проверяя, насколько она прочная. Проверяю биением жизни — структура в основном без изменений, хотя внутренние повреждения всё же есть, стараюсь их исправить, вливая ману жизни, и концентрируясь на исцелении. После использую его повторно под тотем, выполнив несколько циклов заряд-разряд чувствую, что внутри кости начинает накапливаться что-то нехорошее, вызывающее тревогу, дух жизни впервые заартачился, и не захотел продолжать работу, но я дожал его, вселив ещё раз. Выпускаю, отправив в обычный тотем.

Расколов кость вижу, что она изнутри иссохла, став неприятно-серого цвета, трогать её совсем не хотелось, чем-то подобным веяло от пепла шаманов, хотя и не таким концентрированным, и понять, что же это такое не получалось. Ступая в неизвестность, главное, вовремя остановиться, а потому бросаю предмет своего исследования в огонь, выжигая получившуюся дрянь. Теперь стал подселять духа жизни, не занимаясь исправлением повреждённых структур, количество пригодных использований упало втрое, что дало толчок для размышления. Я всегда использовал духов жизни для лечения, или диагностики организмов, но раз они так хорошо лечат, воздействуя на саму жизнь, смогут ли они её отнимать, или передавать другому объекту? Такого никто не делал, но и бомбы из тотемов — тоже. Теперь проверим, вызовет ли это негатив у духа жизни.

Сходив в шатёр за менее свежим мясом, вернулся к исследованиям, посылая запрос вылечить старый кусок, и сделать это не только за счёт моей маны, но и ресурсов свежего куска. Получилось, свежее быстро приобрело серый цвет, а на другом исчезли следы заветрености. Получилось неплохо, но мне нужны живые образцы, жаль сейчас не лето, было бы проще наловить нужных насекомых и грызунов, хотя сейчас и трава сгодится. Прорастив участок, начал передавать жизненные силы от куста к кусту, наблюдая через магическую чувствительность и сенсорику духа жизни за происходящими процессами, делал каскады, иссушая кусты последовательно, потом через переходники, в конце — напитал один куст силой десяти, вызывав его бурный рост и насыщенно зелёный цвет. Завтра проверю, что стало с проводниками магии жизни, и как это отразится их развитии.

* * *

Вечером разрубил верёвку, стягивавшую палку олембы, та с шумом распрямилась, но не треснула, из прошлой жизни я знаю, как вредно холостое срабатывание для дуг и тетивы. Деформация частично осталась, но не сильная, и резкое распрямление не повредило её структуру, материал для метательного оружия у меня есть. Навалившись всем весом на конец, сгибаю палку в дугу, привязывая телекинезом новую верёвку, получаю примитивный лук, но он мне нужен не для стрельбы, а для испытания, сколько энергии он может запасти. Натягиваю тетиву, прикладывая усилия, тугой, но вполне посильный. Чтобы точнее узнать, врываю в землю две рогульки, поместив сверху перекладину, продеваю сквозь неё лук, и закрепляя его по середине, провисаю на тетиве своей массой, сгибается, но не так, как натягивал его руками, похоже, сделав такие арбалеты будем пробивать людские латы, да и оркам не поздоровится.

Оставив ночь для простого сна, я лежал среди орчанок, планируя новый день, отмечая успехи и неудачи, наконец, уснул.

55

Просыпаюсь опять раньше всех, время до побудки ещё полчаса, а сна уже ни в одном глазу. Вставать неохота, а потому рассылаю духов-разведчиков, наблюдая за жизнью клана, некоторые ранние орки уже снуют по стойбищу, волки возвращаются со свободной охоты, а над шатрами парит тройка кровавых ястребов. Убедившись, что всё в порядке, впадаю в транс, пережидая в нём оставшееся до подъёма время.

В этот раз на разминку надел пластинчатый доспех, орчата и орчанки из приютских тоже одеты в доспехи, вызывая удивлённые и завистливые взгляды у остальной ребятни, впрочем, часть из тех, что из Кровавых Кулаков тоже пришли в обновке. После пробежки и разминки с оружием, прибавляю строевую подготовку, периодически командуя разбежаться и собраться обратно, не запутавшись между собой и выставив ровный ряд копий. Общий перекус сменился завтраком, слежу за играми поединками орчат, выявляя недостатки учебного доспеха, шкуры смягчали удары, но дополнить комплект деревянными наплечниками, каской, и защитить предплечья тоже не помешает, как и грудь, веса прибавится немного, зато и травм меньше будет. Первый блин комом, но к совершенствованию доспехов можно привлечь самих орчат, напилю им кругов и прочих деталей, пускай подгоняют. Несмотря на синяки и шишки новая забава пришлась им по душе, давая выплеснуть кипящую энергию.

Переключаюсь на метающих дротики в мишень, один из старых охотников не погнушался прийти и показать правильные движения, после комментировал броски, указывая на ошибки. Дополнить бы сшибки одоспешеных орчат ещё и перестрелкой дротиками, да боюсь, глаза друг дружке повыбивают. Конечно, дротики будут со шкурами вместо металлических наконечников, но много ли надо, чтобы повредить глаза? Перебирая в уме варианты закрытых шлемов, вспоминаю о сетчатых масках, прикрывающих лицо фехтовальшикам-шпажистам. А ведь это идея! Такую мелкую её делать не придётся, и от тычков копьём или удара учебным топором тоже защитит, при этом не сильно уменьшив обзор! Экономя материал, можно прикрыть только верхнюю часть, а разбитый подбородок будет дополнительным стимулом улучшать ловкость.

Не откладывая дела, принёс бревно и стал выпиливать нужные детали, подозвав ближайшего интернатовского, принялся усиливать его доспех. Игры прервались сами собой, окружив нас, все наблюдали необычное зрелище, после апгрейда новинку тут же оценили, следующий поединок показал, что усилившаяся защита позволяет игнорировать удары, сбивавшие раньше дыхание и оставлявшее синяки. Принимаюсь за следующий комплект, старшие орчата по образцу начали выделывать детали самостоятельно, даже те, у кого доспеха не было. Пока не было, но, надеюсь, уговорят родителей на обновку, орки консервативны, но перспективу видеть должны. Или не должны, но на этот случай у меня будет стимул — проволочную полумаску получат только одоспешенные. Пришло время для посетителей, а потому оставляю недоделанные комплекты на потом, или сами доделают, или меня подождут.

Первым в мой шатёр, как ни странно, пришёл Дубеут. Мотнув головой, показываю положить талбучью шкуру у порога, после чего интересуюсь, зачем он здесь.

— Племя сыто и в безопасности, но твои начинания не нравятся охотникам. Так прежде никто не делал, эти перемены не к добру — а тон то какой, прямо благодетель, указывающий на ошибки молодому орку.

— Любой, кому не нравятся перемены, может от них отказаться, пускай снимет лыжи и бредёт вслед по сугробам, взвалив богатые трофеи, добытые благодаря мне на плечи.

Чуть сбил ему ритм, но сверкнув глазами, продолжает, чувствуется подготовка к руководящей должности:

— Та малость не в счёт, но твоё пренебрежение прочими детьми клана недопустимо.

Серьёзное обвинение, но оно работает в обе стороны. Спускать дерзость не намерен никому.

— В следующие три перехода ты, твоя семья и подопечные обойдутся без этих малостей — смотрю ему в глаза, ожидая, взбрыкнёт или нет. Не возражает, раз так, продолжаю:

-У семейных орчат нет отцов и матерей, чтобы я доглядывал ещё и за ними, или они предоставлены сами себе?

— Ты ставишь своих выше прочих.

— Лучше обеспечиваю, как каждый хороший опекун. А разницы с другими не делаю, не гоню никого с занятий, и не требую с их родителей за это увеличить долю с добычи, даже кормлю всех из своих запасов. Ты хочешь внести разлад и посеять вражду в нашем клане? Или у тебя не хватает шкур, чтобы сделать учебный доспех своим детям?

Что-то не нравится он мне раз от раза всё больше, со своими необоснованными претензиями. Но пока подчиняется — пускай живёт. А вот теперь пускай объяснит, смутьян он или просто нерадивый охотник.

— Я сам их обучу, лучше остальных.

— Твоё право. Но я не запрещаю приходить им по утрам к остальным. Если это всё — свободен.

Судя по лицу, хотелось сказать ему ещё очень многое, но сдержался. Интересно, сколько ещё орков разделяют эту точку зрения? Что-то я подзапустил общественную жизнь, надо будет моих жён порасспросить про сплетни и слухи, женщины в этом деле мастера. А я, поделив на два, узнаю примерную картину.

Больше просителей не было, и я отправился разрабатывать защиту для глаз, забрав с собой железный лом и самые низкокачественные наконечники на переплавку.

* * *

Необходимость каждый раз с нуля производить средства производства угнетала меня, с собой печь для переплавки не повозишь, если бы не помощь стихий долго бы я изготавливал нужные мне вещи. Призываю духа земли и даю задание преобразовать участок земли в плавильню, сам в это время разминаю добытую глину. Сделав миской оттиск, рассекаю на две части и прочерчиваю решётку, закрываю сверху отсечённой частью, и форма готова. Чтобы прикинуть, хватит ли мне железа на шестьдесят семь таких изделий, и не переплавлять лишнего решил замерить её объём. Просушиваю форму, чтобы не отсырела и заполняю её водой. Замерив получившийся объем, умножаю на шестьдесят семь. Делаю две ямы с прокалёнными стенками, и выливаю в первую выверенную воду. Ставлю на стенке отметку уровня, и переливаю во вторую, после чего заполняю первую по отметку и добавляю из второй. Ставлю следующую отметку, и убираю до первой. Кидаю в воду железо, как вода поднимется до второго замера — так нужное количество и наберу. Не хватает, вода поднялась чуть выше трети от первоначального уровня, но это не беда, отправляюсь в шатры к своим подопечным и забираю железо оттуда, ведь большинство трофеев несут они.

Печь готова, прогреваю её огненной маной и закладываю железо, добавив угля жду, пока расплавится, сам же в это время добываю потребное количество глины. Форму решил делать общую, сетки небольшие, и железо не разопрёт промежуточные стенки, а внешние сделаю потолще. Припряг к этой работе духа земли, чтобы формировал канавки по образцу и не забывал делать общую сверху, для перелива. Просушить и заняться железом, пока оно только начинает раскаляться, но огненная мана быстро переводит её в жидкое состояние, пробиваю стенку печки и контролирую перелив металла в форму, убеждаясь в отсутствии пузырей, даю железу остыть. Закалять их не буду, пусть лучше погнутся, чем в лицо осколками вопьются.

Пока металл остывает, беру роговую пластину копытня и смотрю, чем же защитить её от порчи, в принципе, можно попытаться пропитать её жиром, но вонять подобный доспех летом будет очень сильно, воска или парафина у меня также нет, зато смола есть, ей и буду защищать от пересыхания. Дух земли не смог эффективно работать с органическими материалами, слишком долго даже по их меркам он проводил напитку смолой, попробовав стихию воды ничего не получил, а вот дух жизни сделал это легко и быстро. Раз он так хорошо работает со свежей органикой, то почему бы не попробовать упрочнить и пластины, и кожаную часть доспехов? Но делать сразу на своём я пока поостерёгся, отрезав от шкуры кусок сосредотачиваюсь на нём. Просканировав структуру через духа жизни, увеличиваю роговой слой и уплотняю прочие ткани, из которых она состоит. Закончив, повертел стоящий колом кусок, что немного убавил в объёме, попытался согнуть — получается, хотя и остаётся ощущение, как от толстой резины. Достаю нож и принимаюсь резать — по сравнению с необработанной — хорошо держится, надавив, всё же прорезаю её насквозь. Хорошая получилась вещь, пригодится ещё для одной задумки, но пока откладываю в сторону и принимаюсь за пластинку. Уплотняю, но чувствую, что духу жизни чего-то не хватает, кладу сверху ещё одну и вижу, как она разрушается, получившийся порошок впитывается в расступившиеся поры. Потяжелела, даже звук от щелчка когтем стал более звонким, кроме упрочнения желал, чтобы она осталась как можно более гибкой. Теперь пропитать смолой и готово. К сожалению, массово такое не сделаешь, но оснастить своих охотников смогу.

Пока приводил в порядок кожаную часть доспеха, потратив, чтобы не усохла ещё один кусок шкуры копытня, металл перестал быть жидким, но разбирать форму не стал — до завтра возиться с ним всё равно не буду.

* * *

В обед прислушиваюсь к трескотне своих девушек, выходка Дубеута не осталась без их внимания, и они уже успели обсудить её со своими подругами, сейчас эти слухи и домыслы прошли через вторые-третьи руки и, изменившись, вернулись обратно к нам. В целом информация почти не исказилась, за исключением описания наших реакций. Сам же Дубеут притих, и не стал заострять внимание окружающих на решении вождя. Послеобеденный сон прошёл, и я решал, каким же из направлений магии мне заняться, тотем воды так и не освоен, но он по большому счёту мне и не нужен, учебник по аркане уже закончился, осталась наработка навыков по пройденному материалу, а в некромантии, или скорее, химерологии, если учесть, что работаю через духа жизни и с живым, сделал всего лишь первый шаг. Привык, что дренейки составляют за меня расписание и контролируют знания, теперь же, наплодив неожиданных направлений за голову хватаюсь. К ограм всё, начну с арканы, тем более Дувейли хоть и научилась, наконец, выравнивать потоки маны, и ей и мне будет приятно провести занятие вместе. Решив — действую, позы, и последовательности упражнений выучены наизусть, вслушиваемся в свои источники и занимаемся их настройкой, упорядочивая потоки маны. После сеанс синхронизации, помогающий ей ощутить своё ядро получше, а дальше — отдых.

Шаманизм у меня был с утра, аркана недавно, на наработку новых артефактов пока тоже не тянет, а потому займусь химерологией, маги жизни порой творят такое, от чего опытные некроманты седеют. Вот и травка, что вчера так безжалостно напитывалась жизненной энергией соседей, отклик хороший, диспропрорций в развитии нет, и даже отсутствие полива ей не мешало. Другое дело те, что были лишь проводниками — отдельные части их были угнетены, а корни вообще не соответствовали разросшимся листьям. Теперь проращиваю разные виды трав, и, срезав по стеблю, меняю их местами и приживляю. Получилось, но ничего удивительного в этом нет, такие прививки делают и на земле, получая соматические гибриды, когда с одной яблони можно собирать до шести разных сортов. Научиться бы ещё передавать свойства одних другим, но пока это не нужно, слишком много других не менее важных исследований.

Снова каскады передачи жизненных сил, теперь уже от разных видов, с тем же результатом — иссушенные предыдущие кустики и получивший нарастающий итог везунчик, магия жизни в нём так и бурлит, ускоряя рост и проявляя дефицитные вещества, нужные для развития. Закончив практику друида-недоучки, активирую своего духа жизни, и, настроившись на него, посылаю запрос на саму суть жизненных сил, что сейчас передаётся от растения к растению. Понять получившееся видение было трудно, зато узнал одно — для роста и развития духа жизни эта квинтэссенция подходит даже лучше, чем избыток маны и длительные практики в работе с живыми объектами. Вопрос в том, можно ли сделать не просто манохранилище, а уловить эту тонкую материю и исследовать её свойства. Ответа не получил, но некоторое время сам дух жизни мог удерживать в себе эту "живую воду", постепенно впитывая, и передавая по требованию.

Прорастив траву в круге метр диаметром, даю задачу передать всю жизнь центральному растению и наблюдаю пугающую картину, как трава с глухим шелестом начинает иссыхать, корёжась и скручиваясь, а в середине стремительно извиваясь, стремительно разрастается. Такое обильное и быстрое питание не пошло ему на пользу, оно не умирало, но многие его части выросли больше и быстрее, чем остальные. Покопавшись в земле, достаю зимующее насекомое, чёрный жук, что сейчас уже слегка оттаял и шевелит лапками. А теперь передаю жизнь от гипертрофированного сорняка ему. Активно зашевелил лапками, почти физически светясь от переполняющих его сил, ни помирать, ни мутировать не думает, или травяная жизнь не такая концентрированная, или же она универсальна, но утверждать такого пока не могу, не проведя опытов над насекомыми и прочими представителями фауны. Чувствую чужое присутствие и испуг, глянув туда через духа жизни, замечаю стремительно удаляющуюся Хенкечу.

Гол кош! Проваливаюсь в транс, и, концентрируясь на обелиске, притягиваю её в круговерть не оформившихся декораций, дрожащая опора обретает твёрдость, висок простреливает болью, сквозь серую хмарь вокруг постепенно проступают внутренности священной горы. Вижу перед собой стиснувшую зубы Хенкечу, что с яростью и страхом глядит на меня, кулаки сжаты перед собой, а ноги полусогнуты, как будто готова атаковать или бежать.

— Приветствую тебя, Хенкеча, почему ушла, не попрощавшись?

— Что ты там делал? — дрожащим голосом отвечает она — и не говори, что этому тебя научили стихии!

— Этому научил их я. Вернее, воспользовался тем, что они умеют. Надеюсь, ты сохранишь в секрете нашу маленькую тайну?

Первый испуг у неё прошёл, и, оглядевшись, с ещё большей злостью уставилась на меня.

— Это лишь твоя тайна, не наша!

— Потому и не хочу огласки. Вопрос в том, могу ли я на тебя положиться?

Молчит, с учётом того, что между нами было это может означать как согласие, так и хитрость, чтобы её отпустил. Проверить её пока не могу, и если мы не договоримся, выход для меня будет только один. Пульсирующая боль снова прострелила висок, быстрое погружение в транс вряд ли было для меня полезным, напитав себя маной жизни, смягчаю боль, но убрать не могу, чем-то это похоже боль во время моего подселения. Изменяю обелиск, превращая его в клетку, и раздвинув прутья, перемещаю туда дёрнувшуюся Хенкечу. Напитываю его магией и желаю удержать внутри нежданную гостью

— Посиди до вечера, может, придумаем, как нам выпутаться из этой ситуации — разрываю контакт, слыша отдалённые ругательства.

56

То же время, Хенкеча.

Выругавшись, Хенкеча успокоилась, насколько это было возможно в её положении, ситуация была — хуже не придумаешь, и что самое страшное, выхода из неё она не видела. "Успокойся" — мысленно одёрнула себя шаманка, приводя мысли в порядок. Клетка не поддавалась мысленным усилиям, прочее окружение казалось монолитными, игнорируя все попытки изменить. Попробовав разжать прутья вручную, ободрала кожу на ладонях, во внешнем мире ни жара, ни холод не вредили ей, при контактах же и дух, и шаман могли воздействовать друг на друга, но за счёт большего опыта и предрасположенности, у духов предков всегда было преимущество. Так было до момента, когда она встретила Аргнака, ему, конечно, повезло в тот раз, сильный дар позволил победить в первом поединке, но в этом была и его слабость. Он слишком тянулся к запретному, исказив стихию жизни вместо помощи на вред. Рано или поздно он погибнет, беда лишь в том, что утянет за собой и правнучку.

Окружающая обстановка, такая манящая и знакомая была ещё одной пыткой, коридоры, что дарили покой и умиротворение смягчали её порывы, но этого было недостаточно, чтобы она перестала сопротивляться. Каменно-холодные прутья не поддавались, даже просто раскачать клетку было нельзя, пнув с досады ненавистную решётку, отбила ногу, вскрикнув от боли. Аргнак не стал её уничтожать, но это страшило ещё больше — перспектива превратиться в его куклу, такую же безвольную, как Оркрива, или разумную, но не способную освободиться, пугала до дрожи, мобилизуя все силы. Села в угол, прислонившись спиной к стенке клетки, стала искать выход, стараясь прочувствовать окружающую её ловушку. Такое слияние опасно, но она должна попробовать. Находясь в центре сосредоточения его силы, почувствовала, почему шаманка Кровавых Кулаков поступилась честью, пытаясь уничтожить неправильного орка.

Сейчас она, на примере узилища, из спаянной сути Аргнака и Оркривы чувствовала, что в его основе присутствует что-то неправильное. То, что никогда не было у орков. Это не было болезнью, или начинающимся разрушением от излишней работы со стихиями, слишком оно было упорядочено и чуждо. Теперь ей стало понятно, почему он с самого начала не глянулся, всматриваясь в это, чувствовала, как желание уничтожить Аргнака всё растёт. Удивительно, как он вообще сумел пройти инициацию, судьба марионетки или окончательная потеря себя сейчас её не страшили, лишь бы только найти способ уничтожить шамана, пока он не набрал больше сил. Надо вырваться, остальные её поймут и помогут, не смогут не помочь! Притвориться покорной? — Пусть! Она перешагнёт свою гордость, оставшееся до вечера время стоит отрепетировать слова и интонации к его визиту. Она знает, что придётся ему по вкусу.

* * *

Принимаю поступающие от духа жизни образы, сейчас моё тело выглядит как тотем, но основная сила Хенкечи сконцентрирована в моей голове. Вырываться, наконец, перестала, уменьшив колющую боль. Силы и концентрация для того, чтобы удержать её было много, но мозг устал и требовал отдыха, а мысли путались от двойственности положения. Дух жизни ничего плохого в моей энергетике не видел, но может, это было выше его компетенции, или просто последствия пока не проявились?

Что с ней делать? Поглядев в угол, увидел возможный вариант решения проблемы, ещё одна стёртая шаманка может пополнить мою коллекцию, но тогда духовным наставником Дувейли будет неизвестная мне душа. Обратиться за помощью к учителю даже не рассматриваю, привлекать внимание прочих душ не хочу, а сам шаман вряд ли сможет мне помочь. Накрыл жука плошкой, чтобы не убежал, а сам выхожу проветриться, глядишь обилие свежего воздуха и смена обстановки принесут идеи как это разгрести. Прогулка за пределы стойбища вернула мне душевное равновесие, даже голова стала меньше болеть, а ужин в компании красивых девушек позволил отвлечься от проблем, вернувшись в палатку начинаю готовиться к сеансу связи.

Не люблю дым, но мне теперь пригодится любая помощь, а потому смешав нужные травы, разжигаю их в плошке и погружаюсь в транс, медленно и осторожно, концентрируясь на священной пещере.

Проявляется коридор и сидящая в углу клетки орчанка, теперь немного доверия с моей стороны — прутья отгибаются, открывая целую стенку, но она не спешит выходить.

— Время вышло, Хенкеча. Надеюсь, ты знаешь, как нам помочь.

Подняв на меня спокойный взгляд, поднимается, выходя из клетки.

— Способ есть, но боюсь, он тебе не подойдёт.

— Почему?

— Ты не доверяешь мне, а я не доверяла тебе, обманывая и пытаясь навредить. Развеять этот ужас — махнула в сторону обелиска — можно, но ты воспримешь это как покушение на свои силы.

— И всё же скажи, а там уж решу, что делать.

Посмотрев мне в глаза, продолжает:

— Для этого надо прекратить твои практики, все практики, и проводить ритуалы очищения. Зелье пустых снов позволит расслабиться тебе ночью, а днём позволит не напрягать магическое ядро, и через неделю-другую от него не останется и следа.

Действительно, звучит слишком просто, но почему она не предлагала этот способ раньше? Озвучиваю свои сомнения:

— В прошлый раз ты говорила, что не знаешь, как мне помочь, а теперь у тебя готовый план, ритуалы тоже под твоим присмотром надо проводить?

— Нет. А в прошлый раз я лгала, чтобы всё зашло слишком далеко и ты погиб, потому что в прямом противостоянии ничего не могла тебе сделать.

— А теперь ты желаешь мне только добра, простила все обиды и заботишься о моём здоровье?

Грустная улыбка тронула её губы.

— Верно говорили предки, что лгать нельзя. Начав, нельзя остановиться, если бы я объяснила тебе всё как есть с нашей первой встречи — в голосе её горечь и раскаяние — но я поторопилась. Теперь я в твоей власти, и проверка подтвердит искренность моих слов, или даст тебе повод стереть меня окончательно.

Резонно, и полмесяца не такой большой срок, чтобы избавиться от неизвестности, но как всегда есть несколько но.

— Клан не поймёт меня, если я заброшу шаманские практики.

— Я навещу остальных шаманов, и объясню ситуацию. Ты слишком много работал, и тебе нужно восстановиться.

— А где всё это время будешь ты? Ведь я не смогу контролировать, чем же ты занимаешься.

— Обещаю не уходить и быть рядом, ты ведь почувствовал, когда я заглянула в палатку?

Выслушав, обдумываю предложение, невозможность проверить её слова порождала слишком много вариантов действий и ловушек, а предложенный с ритуалами смахивал то ли на отвлекающий манёвр, то ли на попытку лишить меня сил, кто знает, как они сочетаются с зельями.

— Предложи что-то получше обещаний.

— Не могу, это не в моих силах.

— Тогда я подселю тебя в жука, у меня как раз один подходящий в палатке находится.

— Не смей! Я тебе не позволю — закатывает рукава, показывая окровавленные предплечья. Слишком долго я провела здесь, подпитывая решётку своей силой, и теперь она не властна надо мной! Отпусти меня, или я сражусь с тобой, и моя оставшаяся суть сведёт тебя с ума!

Посылаю запрос, через обелиск, её начинает затягивать, но слишком медленно, и как бы не хотя, чувствую, как эта часть пытается вырваться из-под моего контроля, и чем ближе она приближалась к Хенкече, тем сильнее росло сопротивление, вот она стоит в двух шагах от решётки, и, положив на неё руку смеётся,.

— Ты проиграл! Любой исход нашего противостояния мне выгоден! Ты зашёл слишком далеко, и сейчас либо выпустишь меня, и я приведу соседние племена, что потребуют твоей выдачи, или ты убиваешь меня и окончательно сливаешься с этой дрянью, с изрядной долей моей ненависти! А следом за мной придут другие, чтобы поинтересоваться, куда я исчезла!

Вот и поговорили, решётка мне недоступна, но и выпускать её не буду. Осталось подорвать её уверенность и завершить ненужный больше разговор.

— Скажи мне, духовная наставница, почему никто из убитых мной шаманов Кровавого Кулака не пришёл проведать Оркриву? Почему тебя никто за столь долгое время отсутствия не хватился, ты ведь была не одинока в священной горе? Я-то знаю ответ, как и не беспокоюсь о следующих визитёрах.

В глазах её мелькнула тревога, как будто вопросами я задел что-то болезненное.

— Время для нас течёт по другому, что нам года и века?

— Значит, у меня будет много времени, подготовиться к их визиту — решётка меня не слушается, но и ей не подчиняется, разверзаю землю у неё под ногами, вцепившись в прутья, повисает над ямой, земля смыкается чуть ниже колен и начинает её затягивать, сам в это время подбегаю, и, схватившись за прутья, оттаскиваю клетку в сторону. Рука её разжалась, обелиск прекратил взбрыкивать и преобразился в шар, откатываю его подальше в сторону, и смотрю на переставшую сопротивляться Хенкечу.

— Трудно не защищаться, но так я сильнее оставлю свой след.

— Будет так. Я запомню твой триумф — воздействуя напрямую и через обелиск, накрываю её землёй с головой и начинаю перемалывать, воссоздавая ощущения от первой схватки насмерть с духом предков, стараясь разбавить её как можно большим количеством своей силы. Отклик её всё слабей, но продолжаю воздействовать, после чего вынимаю получившийся шар из земли, не дожидаясь утра. Обволакиваю его другим обелиском, и, дав команду никого не выпускать, покидаю грёзы.

Хочется спать, но нельзя пускать на самотёк состояние энергетики, начинаю арканные упражнения по приведению ядра в покой, сегодня мне предстоит бессонная ночь, буду контролировать своё состояние и надеюсь, уменьшу вредные последствия от последней схватки.

* * *

Начинаю день с зарядки, больше половины пришедших орчат щеголяют похожими на моих доспехами, усиленными в соответствующих местах деревянными вставками, оружие тоже не поленились сделать. Бегу в середине строя, командуя повороты, раз от раза круги становятся всё шире, чтобы захватить целинные сугробы, вот первая группа завершает пробежку, и веду их на отработку копейных ударов. Легкий перекус сменяет завтрак, и, вернувшись к ребятне, приношу новинку — защитные полумаски, объявив, что получат их на время игр только те, кто имеет шлемы. Раздав защиту, слежу за играми, дополнившимися метанием учебных дротиков. Сами игры представляли из себя схватку между отрядами, пока походившими на беспорядочную толкотню, но первый шаг сделан, постепенно введу призы за победы в схватках, и правила, по которым нужно будет соревноваться.

Кружок рукоделия для девочек дополнился ещё парой палаток с ремеслом для мальчишек, это, конечно, отнимало время с утра у моих подопечных, но если постараются — успеют освоить прялки, а не додумаются — сам назначу, чтобы сменяли друг друга. Обойдя шатры с ветеранами, послушал новые рассказы о былых сражениях, новая тактика и щиты большинством воспринимались как баловство, и упор в аргументах шёл не только на то, что так раньше не делали, но и что переучивать орчат новой тактике будет долго, а есть ли от неё толк — неизвестно, на что отвечал, что именно так воевал на прошедшей войне, против чего даже заслуженным охотникам нечего было возразить. Навестил и учителя, пара его наложниц была на сносях, почувствовал это по биению жизни, и судя по сроку — одна из них — от старого клана, но таких детей считали своими, как и приёмных.

Завершив лекарский обход, провёл арканную зарядку, мне она теперь нужна ничуть не меньше, чем Дувейли, и стал ждать посетителей. Пришла только Зуллута, передав отчёт моим жёнам, и перекинувшись парой фраз с дочерью, ушла по своим делам. Раз никто не идёт, отправляю сообщение, что завтра перекочёвываем на новое место, и, встав со стопки шкур, иду наводить порядок в своём внутреннем мире.

Летняя поляна, круглый обелиск, разделяю первый, освобождая из-под него второй, допускать такое варварство, как в первый раз не буду, а потому раскрываю его на две половинки. Теперь зову Хенкечу, наблюдая, как потусторонний свет охватывает внутренности второго обелиска, и стягивается в фигуру орчанки. Интересно, Оркрива выпала из моих жерновов, а вторая шаманка не смогла улететь, ведь я дал запрет на перемещение. Кроме потухшего взгляда и потускневшего сияния никаких отличий от вчерашней встречи не было. Сосредоточившись, посылаю запрос в обелиск на движение, идёт вперёд и не падает, что удивительно. Видимо, в этот раз не затёр её так сильно, или моторика у неё сохранилась лучше? Непонятно, тогда передаю команду на бег вокруг обелиска — опять не падает. Подведя к себе, начинаю стягивать с неё одежду, но её апатия не проходит. Значит, не притворяется, это хорошо, и избавляет меня от необходимости провести повторную чистку. Теперь, чтобы не напрягала мою энергетику своим присутствием, нужно сделать для неё якорь, думаю, пучок моих волос, и плошка с кровью подойдут, как-никак, мы теперь связаны.

Выталкиваю её из своего видения и сам прерываю транс, ощущаю её рядом по своей связи, и принимаюсь за привязку. Нацедив с руки крови, укупориваю плошку и, обмотав срезанным пучком волос, ставлю в угол, велев Хенкече находиться рядом, по наитию наполняю получившийся якорь своей маной, и чувствую, как Хенкеча подходит к нему ближе.

57

Теперь, когда все незваные гости покинули мою голову, займусь более детальным обследованием своей энергетики, и сделать это будет лучше в несколько этапов. Активировав связь с духом жизни, перехожу на аурный спектр, вот две бывших шаманки сидят рядом в углу, глядя пустыми глазами на держащие их якоря, и не шевелятся. Не знаю, сколько их сути перемешалось со мной, а сколько рассеялось в пространстве, таких экспериментов я ещё не строил, а потому приглядываюсь к себе. В отличие от наблюдаемой ранее картины сейчас в моей магической системе явный дисбаланс, слишком ярко светится область в районе головы, причём ясно видно два источника, отличных от общего фона. Вряд ли это само рассосётся, до весны уже близко, а с таким маяком мною точно заинтересуются в священной горе. Выход, предложенный Хенкечей, может и сработать, а может и нет — слишком сильно мы перемешались, а вырывать куски энергетики я не умею и боюсь.

Подозвав духа поближе, вглядываюсь в новообразования, одно из них спокойное, приливы света совпадают с циркуляцией моей жизненной силы, а второе пульсирует, сбивая гармонию дерганым ритмом. Пропорции их тоже отличаются, нестабильное сильней, и в нём чувствуется угроза. Посмертная воля Хенкечи, её яд ненависти, что призван отравить и разрушить мой разум, но преодолев запрет Оркривы, надеюсь, справлюсь и с этим. Распотрошив неприкосновенные запасы тотемов жизни, расставляю их вокруг себя, получившийся частокол вызвал ассоциации с клеткой, в которой я держал свою пленницу, прогнав это чувство, вновь погружаюсь в транс, на этот раз не используя для этого обелиски, и, активировав все тотемы, подхожу к камню Хенкечи. Подпор жизненными силами со всех сторон наполнил ощущением всемогущества, положив руку на камень, напитываю его своей магией, мысленно тянусь к наполняющему его негативу, и, оперевшись на нейтральную составляющую, пытаюсь в нём разобраться. Сейчас, когда я по макушку накачан маной, лучше чувствую структуру связи, сила просвечивает обелиск насквозь, он пульсирует как второе сердце, постепенно обволакивая мою руку. Сжимаю руку в кулак, впиваясь когтями в ладонь, чувствую струящуюся кровь, что стремительно впитывается в ставший вязким камень. Перед своей последней атакой Хенкеча показала, как лучше воздействовать на энергетику оппонента, была ли эта обычная практика при общении с духами, или её импровизацией, но это работало. Силы всё время утекали через порезы, но усталости я не чувствовал, постоянно восполняя их из внешнего источника, наконец критическая масса была набрана и камень перестал сопротивляться.

Вчувствываясь в нашу общность, различаю своё и чужое, более того, по отголоскам и отражениям сил вижу себя, как в духовном зеркале, тени чужих мыслей и чувств подсвечивают двойственность моей сути, дополненные свежими вставками, несмотря на мешанину связей, понимаю сродственность и чуждость переплетённых сил. Три из них были практически идентичны, по крайней мере, их можно было принять за дальних родственников, четвёртая была другой, вызывая одновременно чувство узнавания и гадливости. Как будто прорвало плотину, но в отличие от моего подселения на мои воспоминания наслоились не последовательные воспоминания Хенкечи, а драные лоскуты из всей её богатой на события жизни, к счастью они не успели прикипеть, отринутые мной в сторону, но сумбур в голове вызвали знатный. Вырываю руку из монолита, перед глазами полустёртыми тенями мелькает мешанина картинок, какофония звуков звучит в ушах, хорошо хоть никаких других ощущений не воспринимаю. Прочистив голову улавливаю, что же её так во мне расстраивало, она подспудно чувствовало мою инаковость, чуждость этому миру.

Повторяю контакт, булыжник отзывается лучше, ко всему прочему чувствую нити, связавшие его с первым монолитом, теперь становиться понятно, почему Хенкеча сохранила больше навыков после истирания — много её сути было в другом камне, помогая восстановиться после схватки. Как я сглупил, стало понятно только теперь — запереть её в самом центре своих ментальных сил, над которыми у неё было не намного меньше власти, чем у меня. Спасло меня скорее всего то, что я не вырубился после ритуала и всю ночь наблюдал за своим состоянием, корректируя отклонения и успокаивая магические потоки. Получая от нашей связи подпитку, она рано или поздно восстановится, и нет гарантии, что не перехватит контроль над телом. Избавиться от опасности можно тем, что не дать пробудиться её старому разуму, или зародиться новому, либо попытаться отсечь её окончательно. Не один из вариантов мне не нравится, хотя первый выглядит более предпочтительным. Прерываю транс, духи жизни ещё не до конца выполнили работу, продолжая подпирать меня со всех сторон, начинаю выравнивать пульсацию источника и стараться вобрать как можно больше окружающих сил, стабилизируя свою энергетику. Завершив положенные процедуры и дождавшись, пока остаточный магический фон рассеется, вновь взглянул на себя со стороны и выругался — свет от последнего подарка Хенкечи стал только ярче.

* * *

Клановый кузнец Гракх с утра был в мрачном настроении, трое его младших детей, вернувшихся с утренних игр, принесли с собой решётчатые конструкции, названные вождём "полумасками", и теперь он рассматривал их, сравнивая между собой, почти не замечая различий. Литьё было доступно и ему, но разве можно создать столько одинаковых форм, и когда Аргнак успел освоить непростое ремесло кузнеца, да ещё и на таком высоком уровне? А главное, где он взял столько угля, чтобы переплавить железо? А плавильная печь, достаточно большая для такого объёма железа, что не повозишь с собой? Вспоминая все странности и причуды молодого вождя, Гракх отметил и скорость, с которой тот добыл драгоценные крупинки адамантита, хотя шахта эксплуатировалась уже давно, и все ближайшие жилы были выбраны, оставлять же добытое в пещере клану Кровавых Кулаков было не за чем. Прогибая руками полумаску, он почувствовал, что та сопротивляется больше, чем положено обычному железу, неужели на это баловство был потрачен и адамантит?

Работая с детства в кузнице, он знал, сколько времени и труда уходит, чтобы изготовить один единственный наконечник, как и любое другое железное изделие, да, Аргнак забрал себе бумаги от поверженных вождей. Но между записанным рецептом и нужной вещью огромная разница, многие особенности работы с металлом может рассказать только учитель, сам он лишь благодаря многолетнему опыту воссоздал правильную плавку адамантитового сплава. Заказы у него были, но в свете открывшихся фактов, слова Дубеута о том, что вождь заберёт себе весь железный промысел и избавится от кузнеца, уже не казались глупой клеветой побеждённого.

* * *

Прибираю использованные тотемы, перетираю их телекинезом в щепки, отделяя магически изменённые компоненты, что с ними делать пока не знаю, но и бросать тоже не хочется, сколько было примеров в истории, когда казалось бы, ненужные отходы производства, становятся дороже изначального сырья, как случилось, например, с платиной. Носильщиков у меня много, даже если не придумаю, куда их девать — приберу в какую-нибудь пещеру до востребования. Поднимаю плошку, и хватаю шустро побежавшего к выходу жука, кладу в чашку и закрываю крышкой, ещё пригодится на опыты. Пока же магия осточертела до импов, нужно отдохнуть, позже подготовлюсь к следующему сеансу духовной терапии. Обед я пропустил, но ни спать, ни есть не хочется, а потому нужно спустить дурную энергию на физическую работу, плавильная печь мне пока не понадобится, а потому принимаюсь крушить её кувалдой на куски, раскалывая спёкшуюся землю. Задерживаю дыхание от поднявшейся пыли и продолжаю бить со всех сил, чувствуя, как рукоятка молота с каждым ударом прогибается всё сильней. Выскакиваю наружу, отплёвываясь от вкуса земли и окалины, и зачерпываю снега, смывая пыль с лица.

Выплеснув гнев на ни в чём не повинной печи, чувствую облегчение, сходить бы ещё на охоту, чтобы подлечить расшатанные нервы, но дичи рядом не было, а на завтра уже назначен дневной переход. Обычно все орки заранее извещались о времени кочевья, чтобы успеть вернуться с охоты или перенести её на другое время, и лишь в непредвиденных случаях, таких как война или вынужденный внезапный переход (вожжа вождю под хвост попала) оставляют весть или вестника, куда отошёл клан. Оставлю Краренруна, отойдём мы все же не далеко, пусть направляет возвращающихся с охоты соплеменников. Проветрив палатку от поднятой пыли стихией воздуха, принялся ворошить обломки печи, привлечённый необычной фактурой плавильной камеры, внутренние стенки которой оплавились до стекольного состояния. Покрутив обломки, решаю провести эксперименты с глиняной посудой, в стекло я её, конечно, не превращу, но научиться глазуровать посуду, было бы неплохо.

Новое приложение сил сняло хандру, вооружившись чернилами и бумагой начал составлять план действий и необходимых компонентов, делать это прямо сейчас я не буду, но послезавтра на новой стоянке займусь увеличением своего благосостояния всерьёз. Запечатлев на бумаге громадьё своих планов, принялся за изготовление тотемов жизни, как оказалось, в духовных практиках они серьёзное подспорье. Поужинав и сходив на копейную тренировку, где получил положенную порцию тумаков, Гарураг под конец совсем разозлился моим небрежением защитой, но так и не смог сбить с ног, синяки же и ссадины заживали сами по себе из-за перекачанного маной жизни тела. Как сомнамбула возвращаюсь в палатку, расставив двойной частокол тотемов вокруг себя, погружаюсь в транс.

Подхожу к первому обелиску, и, разрезав когтем ладонь, кладу на него сверху, напитывая своей маной и сутью, стараясь найти, что же оставила в нём Хенкеча и осознать это. Используя свою структуру, как образец, перестраиваю общую область, расплетая связанные в узлы нити, достраивая нужные связи. Полностью сливаться с моими духовными пленницами я не намерен, но хочу преобразовать и стабилизировать общность под новые задачи. В этот раз активирую тотемы по одному, сейчас мне нужна не мощь, а точность и источник сторонних сил, идущий на изменение обелиска.

Призываю Оркриву, закрыв глаза, заставляю её сделать то же самое, а теперь открываю ей глаза, и пытаюсь получить изображение с них. Наконец вижу себя со стороны, не ожидай я этого, вряд ли бы себя узнал. А теперь усиливаю эту связь через камень и свои чувства, хорошо, что она совсем не сопротивляется. Цель моя не просто сделать её своими глазами и ушами, стараюсь, чтобы всю получаемую информацию она обрабатывала через меня, это пресечёт возможность возродить её разум.

58

Половина ночи была позади, спать мне пока всё равно нельзя, а потому принялся погружать остатки порушенной печи в землю, поднимаюсь на ноги и чувствую лёгкую дезориентацию, две картинки, наслаивающихся друг на друга в статике не вызывали замешательства, в движении прилично сбивали с толку. Разделить их пока не получалось, а потому закрыв глаза Оркриве, принялся наводить порядок, увязывая вещи для завтрашнего перехода. Голову посетила ещё одна идея, и я принялся за её воплощение. В последние дни мне хронически не хватает времени, не удивительно, что среди орков редко встречаются вожди, что также являются и шаманами, уже сколько обязанностей переложил на свою семью, а дел всё равно много. Набрав каркас из хворостинок, оборачиваю его шкурой и прикрепляю лямки для плеч из полосок кожи. Положив кусок мяса в плошку с жуком, оборачиваю её шкурой, чтобы не замёрз, и кладу на дно получившегося рюкзака, к стенкам приматываю заготовки под тотемы. Сил было много, но ментальная усталость требовала переключение на другой род деятельности, да и надо дать "подзажить" ментальной оболочке, приведённые более-менее в божеский вид нити связи нашей общности гудели от струящейся по ним энергии, догнав по размеру и светимости вторую. Сейчас мне не нужно концентрироваться, чтобы почувствовать моих духовных симбионтов, пользуясь возросшим влиянием, подселяю их в импровизированные тотемы, возле которых они сидят, и прибираю и рюкзак. Теперь не придётся гадать, как они за мной пойдут и не почувствуют ли их присутствие прочие шаманы племени. С деревянными заготовками поработаю в пути, а в каменные основы подселю сейчас, пока вообще не представляю, как со стихией земли работать в движении. Алгоритмы действий для некоторых уже были готовы и отработаны, для других, напрягая воображение, составлял свои программы.

Утром после завтрака клан принялся собираться в путь, в связи с чем отменил зарядку, и оставил с Краренруном двух подопечных орчанок с лёгкой палаткой, чтобы кашеварили для возвращающихся с охоты орков. Наконец, все вещи увязаны, и клан трогается в путь, Дубеут усадил на своего волка всю малышню, и теперь с остальной семьёй, месит снег ногами, едва поспевая за вставшими на лыжи кланом. Пускай на своей шкуре почувствует, какой же пустяк эти лыжи, и остальные, глядя на его наказание, надеюсь, будут умней. За спиной в плошке Неруб хрустел мясом, я же тем временем отвязывал телекинезом по одной заготовки, и, подвесив в центре, подселял духов жизни. Дорога у орков в крови, да и покинуть место своего серьёзного проигрыша тоже было нужно, на ту стоянку свой клан больше никогда не приведу, благо земель у нас теперь вдосталь.

Встав в середине дня на привал, обошёл с остальными шаманами клан, но в помощи никто не нуждался, последующая дорога не запомнилась ничем, кроме начавших отставать подопечных Дубеута, но орки своих не бросают, и всем пришлось снизить скорость. Вот и показалась цель нашего путешествия — небольшой клин леса, посреди бескрайней степи, возле него и разбили шатры.

* * *

Под утро сон как рукой сняло, но у меня есть, чем заняться, и, призвав Оркриву, отправляю её вместо обычного духа-разведчика пройтись по стоянке. Наблюдать глазами мёртвой шаманки было необычно, обходя стороной шатры шаманов, заглядывал в прочие, может, это и не вежливо, но разве меня это остановит? Ауры некоторых детей были ярче, чем у сверстников, может, это будущие шаманы, запомнив их лица решаю при случае навестить их и проверить на предмет дара, хотя, по идее, о них должны известить духи предков. Но разве не может быть так, что дар есть, но слабый, в шаманы не годится, а арканист, пусть и слабый, из него получится? Учитывая количество одарённых ко всем прочим, разбрасываться возможностью усилить свой клан не стоит.

Очень не хватало звука, но и по выражению лиц и жестам можно было определить, о чём общались мои подданные. Пока мой соглядатай обходил шатры, я думал, как ещё ускорить свои реформы. Со временем орки привыкнут к новым порядкам, пока же, не смотря на преимущества, что давали новинки, было много недовольных. Видя пример сына бывшего вождя, вслух ничего не говорили, но я-то чувствовал к себе их отношение. Мысленно расписывая день, вспомнил, как выглядят отрады молодых орчат со стороны, быстро перестраиваться они уже научились, но им не хватало синхронности, а командовать каждый шаг было хлопотно, размышления зацепили недавние события и выдали решение — барабан! Он привычен оркам, пусть детей не пускают на праздник, но и они тайком мечтают приобщиться к нему, для взрослых же он будет ассоциироваться с положительными эмоциями, надеюсь использование барабанов не по назначению не вызовет у них отторжения. После для подачи других сигналов можно будет ввести и рога или иные духовые инструменты.

Нежно бужу своих девушек приливом магии, нацеловавшись и наобнимавшись с ними задаю вопрос:

— Дорогие, кто из вас сможет сделать барабан? Не такой большой, как на праздник, а в два раза меньше?

Озадаченные орчанки переглянулись, после чего Бьюкигра ответила:

— Мы все сможем, а как скоро он тебе нужен?

— Когда это вы научились? — задаю озадаченно вопрос, не помню, чтобы меня такому в детстве обучали.

— Мальчишкам лишь бы оружие выточить, или клыков деревянных тайком настрогать, нас же учили делать деревянную посуду, а там и до барабана недалеко — просветила меня Дувейли.

— Это хорошо, как раз четыре нужно, ещё вчера.

— Это невозможно! — Кайнати по заведённому обычаю взяла учебный пергамент и начала разрисовывать его схемой инструмента — нужно выбрать ствол без сучков, потом долго сушить в тени, чтобы не треснул, натирать маслом, чтобы не рассыхался. Потом нутро выскребать, пока нужный звук не получится. Это кожей обтянуть недолго, но может, ты что-нибудь придумаешь? — остальные вместе с ней смотрят на меня вопросительным взглядом.

— Будут вам заготовки, сколько дерева возле дна оставлять? — рассматриваю чертёж деревянной "кастрюли" с круглым дном.

— Не больше четверти, уж мы их до ума доведём!

Зарядка на новом месте прошла не хуже, чем на старом, поменяв главных в отрядах бегу с ними вокруг шатров. Завершив положенные дела, и раздав решётчатые полумаски вновь одоспешенным орчатам (без снаряжения почти никого не осталось) устремляюсь в лес выбирать заготовку под инструменты. Сухостой не пойдёт, придётся рубить живое дерево, выбрав нужного диаметра просканировал его духом жизни на наличие сучков и трещин в средней части ствола, и начал выкапывать с корнями стихией земли. Пока дух земли получив задание трудился, я вернулся на стоянку и принялся за дальнейшее обустройство своей мастерской, на этот раз к палатке прибавятся ещё два шатра, стоянка будет долгой, а потому смогу развернуться как следует. Развернув шатры и палатку, устанавливаю внутри тотемы земли, и, активировав, наблюдаю, как они преобразуют почву, создавая плавильню, яму для пережигания угля и три печи для обжига глины. Корректировать ничего не пришлось, а потому воссоздав бассейн и наполнив его водой, отдал дальнейшее его обустройство на откуп жёнам.

Сходив за выдавленным из земли деревом, обрубил сучья и корни, связав их в охапку, хекнув, взваливаю тяжеленое бревно на плечи, лыжи стали неравномерно погружаться в снег, и ношу пришлось сбросить. Сняв лыжи, повторяю операцию, расчистив снег до земли, докинув сверху вязанку корней и веток, побрёл к стоянке, надо было бы располовинить, но я слишком ленив, чтобы ходить по два раза. Дотащив свалил возле входа в палатку, разрубаю топором на три части (использовать телекинез на глазах у прохожих — глупо) затянул среднюю в палатку. Здесь, не стесняясь, отпилил три нужных куска, воздействую духом жизни, чтобы избавиться от сока, и, напитав маной, вырываю сердцевину. Теперь осталось напитать маслом, и можно будет заняться остальными, но мои занятия прервало послание от Девтазира:

— Вождь, в двух часах езды от стойбища мы встретили гонца из клана Острых Лезвий, он требует встречи с тобой.

Посылаю запрос, встречи ждёт именно со мной, и не удивился ли он присутствию Разящих Топоров на землях Кровавых Кулаков? Неужели я пропустил сроки, и Нер'зул уже приглашает на встречу вождей и шаманов? Хотя нет, он ведь не из клана Призрачной Луны. Но всё равно не вовремя! Не принять посла я не смогу, встретил бы сам — прикопал по тихому, чтобы до весны окружающие кланы не были в курсе изменений, теперь придётся повертеться. Командую общий сбор, и велю развернуть все запасные шатры и палатки, зажечь в них костры и подселить хотя бы по одной орчанке, создавая эффект многооркности. Соседи не дураки, но таким нехитрым приёмом надеюсь, скрою свои истинные силы и потери, понесённые в войне. Пришёл ответ, что гонец искал Кровавых Кулаков, но раз мы на их землях, то послание предназначается нам. Отсылаю ответ, чтобы проводили дорогого гостя, сам же возвращаюсь в шатёр, и, надев пластинчатый доспех, жду гонца. Путешествовать в не праздничное время по чужим землям могут только гонцы, обычай оберегает их жизни, но и для их прибытия должна быть причина, чтобы орки не восприняли это за военную разведку, прикрытую неприкосновенностью посла.

Отправляю духа воздуха в сторону его прибытия, скачет как раз от земель Острых Лезвий, надо бы его порасспросить, как он нас нашёл, я ведь специально вёл клан мимо обычных кочевий Кровавых Кулаков. За спиной чужака закреплён шест со значком гонца, чтобы было видно издали и не убили ненароком, чуть ниже — клановый герб, из оружия добротный двуручный топор и связка дротиков за плечами, сзади к седлу примотан тюк с вещами и палаткой для быстрых переходов, наши воины сопровождают его полукольцом. Уже не молод, осталось только дождаться и узнать, что же ему надо. Отвлёкшись от посланника, проверяю стойбище, по сравнению с утром выросло в полтора раза, все шатры имеют жилой вид, и теперь всё готово для пускания пыли в глаза. Оставлять ночевать его я не собираюсь, получит ответ, и пускай скачет обратно.

Вот и гость, проходит в палатку и, остановившись возле входа, произносит:

— Приветствую тебя, вождь Разящих Топоров. Я Ургнут сын Зумарга, передаю тебе послание от Вартара сына Гралтара, он предлагает объединить наши силы и ударить по Железным Зубам, разделив добычу поровну. Вместе мы быстро сокрушим их жалкие силы!

— И где же послание — тяжело роняю слова.

Не стушевавшись тот отвечает:

— Оно написано для Кровавых Кулаков, но раз вы здесь и поглотили их, то оно теперь ваше — протягивает свиток вперёд.

Кивнув Натриук, чтобы забрала жду, получив, разворачиваю и вчитываюсь в строчки:

"Дрорфрист сын Гора, пришло время для исполнения наших договорённостей, пришли гонца, когда будешь готов. Вождь Острых Лезвий Вартар сын Гралтара. " Не густо, о чём они договаривались — неизвестно, в разобранных записях вождя ничего такого не нашёл. Подозвав взглядом Натирук, дал ей прочесть, но она отрицательно помотала головой, шепнув, что ничего по этому поводу не знает. Не оправившись от прошедшей войны, ввязываться в новую тоже не следует, но и отпускать Ургнута без ответа нельзя, а потому порасспросим его о некоторых вещах.

— Как ты нашёл нашу стоянку?

— Вождь разослал десятерых посланников, чтобы быстрей обнаружить Кровавых Кулаков. В это время года они всегда кочевали где-то здесь.

Достав пергамент, пишу на нём ответ, свернув передаю через Дувейли послу:

— Не зная условий, на которых предстоит воевать, клан никуда не поведу. Передай послание обратно, и жду тебя с ответом. Тебя и волка накормят, после чего можешь продолжить свой путь.

Поклонившись, гонец покинул мой шатёр.

59

То же время, стойбище Разящих Топоров.

Угрунт не спешил закончить трапезу, пытаясь не слишком навязчиво осмотреть устройство стоянки, вести, которые он узнал, очень важны для клана, и, задержавшись как можно дольше, постарается запомнить и пересказать вождю всё увиденное. Весть, что Кровавых Кулаков больше нет, вызвала шок, но как опытный переговорщик он не показал своих чувств, содержание послания он знал, а потому не боялся, что Разящие Топоры узнают из него что-то лишнее. Для помощи Острым Лезвиям сгодится и этот клан, судя по шатрам, несмотря на прошедшую войну, Разящие Топоры понесли очень маленькие потери. По всем признакам, шатры развернули недавно, но вокруг уже было натоптано множество следов. Ещё его внимание привлёк факт, что между орками клана нет сильной отчуждённости, порой проходил год, прежде чем присоединённый клан смирялся со своим положением. Но больше всего выбивался из привычной картины вождь — слишком молодой, лицо без шрамов говорило о том, что он практически не воевал и не охотился, но доспехи, покрытые царапинами от оружия и количество трофеев говорили об обратном. Костяные фигурки в его волосах выдавали в нём шамана, а судя по наручу, отправил к духам шесть одарённых и больше десятка обычных орков. Доев наваристую кашу с большой порцией мяса, кликнул своего волка и отправился домой, спеша передать вождю важные сведения.

* * *

Сидя на стопке шкур, в очередной раз прощался с составленными планами, стратегически ничего не поменялось, но все свои ближайшие действия опять придётся перестраивать. Судя по донесениям духов воздуха, гонец поверил в приготовленный для него спектакль, не убывшая сила клана отложит нападение соседей, но рано или поздно они узнают об истинном положении вещей. Не думая, что увижу прочие кланы до весны, особо не вникал в их отношения, знаю, что Острые Лезвия были в неплохих отношениях с Кровавыми Кулаками, а Железные Зубы были спокойней, чем все наши кланы, но и сильнее прочих. Война мне сейчас не нужна ни в каком виде, совместные действия покажут наши истинные силы, плюс мы не были врагами Острым Лезвиям только потому, что не имели с ними общих границ. Подозвав Натирук начал выспрашивать у неё подробности про наших новых соседей, при важных разговорах она не присутствовала, но мне нужен её взгляд на ситуацию. Вызываю бывших жён Дрорфриста, проведя с ним больше времени, они должны быть более информированными.

— Зуллута, расскажи, что связывало Дрорфриста с Острыми Лезвиями.

Недолго помолчав, она отвечает:

— Наши племена не редко действовали вместе, старики говорили, что очень давно мы были единым кланом, и выросшие братья, не став бороться за власть между собой, напали на соседа, у клана Степных Воронов было мало охотников. После победы, когда поделили трофеи, старший брат остался на родных землях, а младший взял себе новые.

— Это хорошо, но что было не так давно, перед нашим слиянием?

— Вожди поддерживали хорошие отношения, мы не зарились на их земли, они на наши. Всё же мы дальние родственники — добавляет Тискоти.

— Они не станут мстить? — задаю важный вопрос.

Поколебавшись, всё же отвечает:

— Не раньше, чем узнают, сколько у вас сил. И отношение к нам будет после победы ещё лучше, особенно если мы...

— Ударите нам в спину — продолжаю за неё — а теперь скажите откровенно — почему вы мне это рассказываете? — контролирую их состояние через биение жизни.

— Ты не стал сводить счеты за вероломное нападение шаманки, и принял сирот, как своих детей. Мы на твоём попечении, но при этом можем завести семью. Кровавых Кулаков больше нет, горечь ещё не выветрилась из наших сердец, но жизнь продолжается.

— Как далеко до их земель?

— Сами мы не ездили, но граница в четырёх днях пути.

Вроде не врёт, да и сама ситуация в свете открывшихся фактов не допускает двойного толкования, превентивных ударов наносить не стану, а на своей земле ещё посмотрим, кто будет победителем.

— Что сможете рассказать про Железных Зубов?

— Сильный клан, отбил уже несколько атак Острых Лезвий, и десять лет назад в ответ проредил их очень сильно, но не стал добивать, теперь, видимо, Вартар жаждет отомстить.

— Где земли Железных Зубов?

— Точно не скажу, но это ещё дальше, за Острыми Лезвиями.

— Можете идти. Если вспомните ещё что-то важное передайте Натирук.

Углубляюсь в бумаги Кровавых Кулаков, четыре дня туда, потом обратно — минимум, неделя на неожиданности у меня есть, хотя не факт — вон, Кровавые Кулаки тоже ждали, а мы раньше появились. Если планировался совместный поход, а враг за дальней границей, приводить клан в земли Кровавых Кулаков, чтобы возвращаться назад, смысла нет. В любом случае, надо созвать средний совет и выслушать идеи охотников по данному предложению.

Дождавшись, пока гонец отъедет от стойбища достаточно далеко, высылаю приглашение всем охотникам на совет, и выхожу встречать подходящих охотников.

Собрались, чуть меньше двух десятков охотников ждут моей речи, убедившись, что все свободные подошли, объявляю:

— Гонец Острых Лезвий привёз послание, и на словах передал, что их клан готов объединиться с нашим, чтобы воевать с Железными Зубами. У кого какие соображения на этот счёт?

Даю время на обдумывание, такие дела влёт не решаются, сам в это время тоже прикидываю, что и как говорить дальше. Добычи у нас и так навалом, но когда на носу большой куш — жадность может и затмить голос разума.

— Воевать они всех позовут, малым отрядом от них не отделаемся — подаёт голос Гарураг — воинов у нас мало, подождать бы пару лет, а там и снова в поход можно.

— А если взять на войну и орчанок — вылез поперёк молодой охотник Дорокрук, что в начале войны откололся от моего отряда.

На него зашикали со всех сторон, большинство было против, упирая на то, что орчанкам невместно разорять чужие стойбища, вот если на нас напали — другой разговор, но тот не унимался, и выпалил следующее:

— Так развернём шатры на пограничных землях, и выманим их на стоянку!

Наглость и новизна заставила орков призадуматься, ещё решат, чего доброго, в войну ввязаться, а у меня своих дел невпроворот.

— И они будут такими слепыми, что не заметят шатров?

— Расположим их за холмом, да снегом присыпим.

— Ты готов подставить сестёр под клыки чужих волков? — спрашивают его из толпы.

— Я только за взрослых охотниц, будет два стойбища — с детьми, и с воинами.

Вот же огров выдумщик, на такие вымыслы и меня не хватило!

— У нас и так много добычи, пытается образумить его Девтазир, и ещё неизвестно, как поступят Острые Лезвия после победы.

— Так взять с них клятву стихиями, что на нас первыми нападать не будут, и соседей примирим, и проверим, зачем им наш союз.

А вот тут призадумались уже и шаманы, клятва стихиями — нерушима, а без одарённых, племени придётся туго.

— Но так же никто не делает.

— Не делал — отвечает Каргмош, что воевал в моём отряде — Аргнак много чего хорошего и нового придумал, без его ловушек потеряли бы больше охотников. Все из нашего отряда видели, как он справился с двумя шаманами, да и с прочими быстро сладил, так что от магических атак нас защитит!

— Тихо — перекрываю гул возбуждённой толпы — а земли новые все Острым Лезвиям отдадим, или себе заберём? У нас достаточно места для прокорма, отдавать добычу — нельзя, а взяв половину земель Железных Зубов, обходить все не сможем. Предлагаю клятву стихиями с них взять заранее, это подтвердит их мирные намерения, а воевать или нет — решим позже. Пока предлагаю удвоить дальние дозоры и обеспечить их тотемами для подачи тревоги, чтобы к ним незаметно не подобрались шаманы, сделаем ещё одни, что предупредят дозорных о наличии поблизости духа воздуха. Каждому шаману сделать по десять "говорунов", я же обеспечу дозорными тотемами. Вслед за гонцом выслать разведчика, чтобы узнал, как далеко от нас соседний клан. Кроме того, вы подумали, как будут выглядеть наши совместные маневры, такая тактика применима, только если мы одни нападём на клан Железных Зубов. Ещё какие дельные предложения будут?

Речь моя охладила горячие головы, из толпы послышался голос разума:

— А если они не дадут такой клятвы?

— Значит, будем готовиться к войне — подвожу черту — сами к соседям не полезем, но и свои приобретения никому не отдадим! На досуге подумайте, чем вы можете помочь клану для победы в войне.

На том и порешили, отпустив охотников, отправился выполнять обещание.

* * *

После обеда перекачал жизненные силы из остатков дерева в Неруба, и, выдавив влагу, разрубил на части и отправил в яму на пережёг. Раскочегарив дерево, прикрыл спечённой земляной крышкой и велел духу воздуха удалять вырывающиеся газы прочь из палатки. Подумал бы заранее, сделал бы её отдельно, в следующий раз умнее буду. Сам же в это время занялся оставшимися барабанами, много времени они у меня не отняли, а теперь пора повысить возможности наших охотников. Арбалет я может, и успею сделать до начала войны, но один он ничего не решит, а повысив защиту, существенно увеличу выживаемость соплеменников. Железных доспехов на всех у меня нет, но шкур у нас накопилось много, приготовлю для завтрашней демонстрации несколько мишеней, пускай сами убедятся в нужности моих новшеств.

Дозорный тотем сделал из обычного "говоруна", выставив условие на срабатывание пролетающего рядом духа воздуха, а чтобы не активировался рядом с кланом, нужно сперва нашептать "ищи". Проверка и доведение до ума не заняло много времени, жаль придётся их давать каждый раз возвращающимся из дозора, но лучше сейчас перебдеть, чем подпустить к шатрам чужую армию. Так или иначе, война будет, не могут нас соседи хотя-бы не попробовать на зуб, но и бросать свои задумки не собираюсь. До весны мне надо скопить как можно больше товаров, на праздник у меня большие планы, хоть один, да сыграет. Заглядываю в шатёр к кузнецу, и, поприветствовав, заказываю сотню наконечников для дротиков, двадцать для копий, и десяток для топоров, с добавлением половины выданного ему адамантита, в качестве платы оставшийся сможет использовать сам.

— За неделю справишься?

— Не получится — отвечает хмурый Гракх — у меня не хватит угля и на четверть дротиков. А для угольных ям нужно много сухостоя, что приносит река по весне.

— Сколько угля тебе нужно, чтобы закончить работу?

Кивнув на две больших корзины, стоящих в углу, отвечает — сто таких, и заказ будет готов.

Мдам, где я ему столько угля найду? Время весенней плавки ещё не пришло, когда орки пережигают гору угля из нанесённого паводком дерева, сейчас же у него небольшой запас для срочных надобностей, и куча заготовок. Но дело поправимое. Достаю из рюкзака огненный тотем, и, поставив в горн активирую.

— Сколько таких тебе понадобиться, чтобы заменить нужное количество угля?

— Проверять надо, в горне я железо не плавлю, только разогреваю для проковки. Да и слабоват огонёк, на нём только обед разве что и сваришь.

Взяв без спроса клещами кусок железа, на что кузнец поморщился, помещаю его в пламя и даю новую команду духу огня, чтобы нагрел железо как можно сильнее, не тратя силы на пламя. Тотем распался, а кусок приобрёл цвет белого каления, конец его оплыл и сейчас ронял в горн тягучие капли. Кузнец заинтересованно смотрел на эту картину, беззвучно шевеля губами, взяв у меня из рук клещи повертел заготовку, после чего сунул её в кадку с водой, превратив шатёр с горном в небольшую парилку.

— Как будешь активировать, пожелай, чтобы именно железо плавил, а не огонь давал — поясняю, как работать с тотемом.

Помолчав и позагибав пальцы, наконец, говорит:

— Тридцать таких, и пять корзин угля, для поддержания температуры и последующей ковки. Глина для отливок тоже заканчивается, но то не к спеху, сам добуду.

Уходя от него, заметил, что хмурое выражение на его лице исчезло, сменившись глубокой задумчивостью.

* * *

То же время, шатёр Аргнака.

Дувейли с прочими девушками плели корзины, зачем муж не пояснил, в последнее время он стал слишком часто отлучаться из дома, появляясь только чтобы поесть и разбудить их.

— Вам не кажется, что Аргнака что-то гнетёт? Какой-то взгляд у него стал холодный и нехороший.

— Так война скоро, станешь тут мрачным — отвечает Натриук.

— Дувейли права — поддерживает её Кайнати — три дня назад он был гораздо веселее. А когда узнал про войну — ничего в нём не изменилось.

— И ночевать с нами перестал — добавила Бьюкигра — вот что, подруги, вы как хотите, а я порасспрошу, чем мы можем ему помочь!

В шатёр вошёл их муж, скидывая верхнюю одежду, принюхавшись к готовящемуся ужину, скользнул по ним взглядом и, усевшись на пол, впал в оцепенение, глядя перед собой и не моргая. Дувейли отложила недоплетённую корзину и решительно направилась к нему, обняв, прикусила мочку уха, привлекая к себе внимание.

— Арнак, на кого ты злишься?

— Злюсь? — послышался удивлённый ответ.

— Да, даже сейчас от тебя исходит угроза, я чувствую это.

Посмотрев на неё недоумевающим взглядом, он вдруг усмехнулся, и, обняв, притянул её к себе, шепнув на ушко:

— Твоя прабабка чуть не погубила меня, но скоро всё будет хорошо.

— Тебе нужна помощь?

— Да, помоги мне отвлечься от дел, раздевайся!

Радостно пискнув, Дувейли почувствовала, как гнетущая его апатия отступает, а волна магии пробирает её до самого позвоночника, поцеловавшись, стали срывать друг с друга одежду, как будто у них совсем не было времени, Натирук, не дожидаясь своей очереди, обняла его сзади, после чего была перекинута через бедро и уложена рядом с ней.

* * *

Ночью не стал уединяться в палатке, чувствую, грубым напором расшевелил спутанную общность, и мне не нужен больше существенный магический подпор, мысленно перебираю связывающие нас нити, прочувствывая через магию их предназначение, усиливая или ослабляя ток маны в них. Делаю всё это медленно и осторожно, и не добившись никаких эффектов или ощущений, возвращаю в первоначальное состояние, работы предстоит ещё много, но подтянув свои навыки на Оркриве, возьмусь и за Хенкечу, оставленный ей подарок слишком сильно влияет на моё поведение.

60

До рассвета ещё далеко, а сна ни в одном глазу, значит, займусь самосовершенствованием, не требующим движений. Обхожу Оркривой стоянку по спирали, каждый раз увеличивая шаг витка, в отличие от духов разведчиков, ждать пока они вернутся, не приходилось, здесь была онлайн трансляция, с возможностью корректирования маршрута. Она заменила бы разведку, если бы не скорость её передвижения, я знаю, что духи предков могут летать, но представить, каково это — не могу, потому и приходится передвигаться по земле, причём контролируя каждый шаг — у безвольных марионеток тоже есть свои минусы. Можно было бы отправить её вслед за гонцом Острых Лезвий, но пришлось бы тратить много внимание на её движение, к тому же она сейчас нужна рядом — когда Оркрива близко — работа с обелиском идёт быстрее.

Приятные утренние хлопоты сменились зарядкой, вернувшиеся из дозора охотники не встретили никого постороннего, а посланный вслед за гонцом шпион тоже пока не вернулся, но так скоро его я и не ждал. Последующие схватки на учебном оружии показали, что нужна защита и для пальцев рук, но на то это и учебные прототипы, чтобы выловить основные ошибки и недочёты.

Забрав готовые корзины, прошёл в свой производственный шатёр, и, открыв крышку ямы, готовился забрать первую партию угля, но обнаружил только невесомый пепел и золу, покрывающую дно. Опять где-то напортачил, то ли не стоило прокалять бревно духом огня, то ли отводить выходящие газы, сейчас не понять, что сработало не так, а потому над ямой поставлю навес из шкуры и повторю закладку, не отклоняясь от рецепта пережигания угля. Проверив вчерашние мишени из шкур, попытался обернуть такую вокруг руки, получалось не очень, вместе с возросшей прочностью пришла и жёсткость, можно сделать отдельные элементы, но не хотелось допускать негерметичных стыков, а сохранив мягкость — уменьшим защиту, где она так необходима. Хотя, этот вопрос можно решить с помощью дополнительных накладок на суставы, не обязательно из дерева или рога. В первом образце постараюсь обойтись одними шкурами, остальной обвес пойдёт бонусом к базовой защите.

Взяв трофейную кожаную куртку, занялся её укреплением духом жизни, помогая и стараясь понять, что и как он делает, контролируя, чтобы области сгибов не были задеты. Извёл на это целую шкуру талбука, зато теперь по прочности она превосходила обычную кожу в несколько раз. Нарезав из следующей шкуры наплечники, налокотники и дополнительный лоскут для защиты груди с животом упрочняю их и приживляю к куртке. Почти закончил, как получил послание от Краренруна, что прибывал с отставшими охотниками о том, что они встретили посла, и тот просится на встречу. Вызываю духа, и надиктовываю послание, что документы для Острых Лезвий уже переданы гонцу, пускай поворачивает к себе, а шаману велю, как вернуться, объявлять малый воинский совет и дать мне знать, как будут все готовы. Возвращаюсь к прерванному занятию, и довожу до ума кожаную броню, теперь будет, что показать оркам. Из истории я знал, что не востребованные новшества почти невозможно привить, но понятные любому охотнику вещи, польза от которых будет прямо сейчас — пойдёт на ура. Делать каждому такой доспех или усовершенствовать имеющиеся даром я не собираюсь, да, чем сильнее мои подданные, тем сильнее я, но бесплатное никем не ценится. Сложить как обычную зимнюю одежду его уже не получается, потому оборачиваю его шкурой, чтобы не было видно раньше времени, что у меня с собой, принимаюсь за изготовление огненных тотемов, заказ, конечно, не горит, но тянуть я не привык.

Пришёл сигнал, что орки в сборе, собрав необходимое в несколько баулов, чтобы не возвращаться, отправляюсь на совет.

* * *

Поприветствовав собравшихся кивком, спрашиваю:

— Кто чего полезного придумал для войны?

Вперёд выдвинулся Дубеут, и предложил:

— Мяса у нас ещё много, но нужно послать партию охотников заготовить ещё, чтобы в стойбище могло оставаться больше воинов. Двинемся дальше или нет, а лишним мясо не будет, сейчас зима и оно долго не испортится.

— Разумно — хвалю его инициативу — от себя добавлю, что охотников из планирующейся партии разделить на две части, и усилить каждую втрое большим количеством орчанок, охотиться на кабанов загонно-засадным методом. Сформируешь отряды, с тебя, как с предложившего, и спрос будет. Справишься?

— Не хуже других!

— Через три дня возвращайтесь в любом случае.

Много мяса клан не заготавливает, орки привыкли брать столько, сколько нужно, но на случай войны или дальних переходов всегда охотятся, чтобы потом не отвлекаться.

— Манёвры бы провести — подаёт голос Хатгаут — большими отрядами ты не командовал, да и волчьих всадников под твоим управлением не было.

Это он так мягко намекает на отсутствие у меня опыта, но он мой учитель, да и прав, большого войска, по меркам клана, у меня в подчинении не было. Мысленно подсчитываю силы, пятнадцать волчьих всадников можно разделить и на два отряда, и слить в один, благо каждый смогут поддерживать по два шамана, оставшихся тринадцать лучше не делить. Вот и всё моё войско, если оставить поселение без защитников, хоть орчанок в армию привлекай. Но что-нибудь придумаю.

— Ещё предложения будут? — обвожу собравшихся взглядом — раз больше ничего нет, опробуем мою задумку.

Раздаю охотникам укреплённые шкуры, те их внимательно осматривают, некоторые даже пробуют на зуб — я нашёл способ делать шкуры твёрдыми, попробуйте пробить их оружием — поясняю новинку — если делать из такой доспехи, ранить или убить наших воинов станет гораздо труднее.

В ход пошли ножи, топоры и копья, с первого удара почти никто пробить не смог, но некоторые испытав её на изгиб недовольно качали головами.

— В таких доспехах и с места не сойти — подаёт голос Дубеут — и рук не поднять, просто подарок врагу!

— Дурным применением любую вещь испортить можно — перебиваю вождя скептиков, снимаю шкуру с кожаного доспеха и показываю собравшимся — Каргмош, примерь и расскажи, легко ли тебе в нём двигаться.

Названный охотник не стал долго ждать, скинув зимнюю куртку, натянул обновку, и стал активно двигаться, размахивая руками и сгибая локти. Наконец, остановился, собравшиеся вокруг орки трогали защитные элементы на локтях, оценивая их прочность, и не могли понять, почему же она тогда гнётся.

— Вы уже проверили, какой прочной становится кожа, здесь же она в нужных местах удвоена, будет надо — утроим, тяжести у неё сильно не прибавится, а защита станет ещё лучше. Снимай, испытаем её на свежей туше, что принесли с Краренруном охотники.

Мясо ещё не успело замёрзнуть, надев на тушу доспех, орки с хэканьем принялись бить по ней оружием, наплечники и нагрудник пробить не удавалось и со второго раза. Сняв изгвазданный образец, осмотрели тушу, после вскрыли и пересчитали сломанные кости, на удивление их было мало, и ни одной напротив двойного бронирования. Началось обсуждение, взвешивая в руке защиту, орки говорили, что и тройная защита будет по плечу, а четверная — будет слишком толстой, и стеснять движения.

— Первыми её получат шаманы — озвучиваю интересующий всех вопрос — с них платы не возьму. После — самые лучшие охотники, и орки, что воевали со мной, по две шкуры на каждый слой защиты, и двойная доля с добычи на следующий месяц, остальные — по три шкуры, и тройная доля за два месяца.

— Слишком много — говорит Дорокрук — а защита своих подданных — твоя обязанность.

— Хочешь стать рабом, чтобы я тебя обеспечивал? Оружие и доспехи — личное дело каждого орка. Если вас не устраивает цена, никто не неволит, есть возможность заказать в счёт будущей добычи.

Цена и впрямь не малая, но кто из здравомыслящих пренебрежёт своей защитой? Судя по их лицам и настроению, будут брать.

— Если это всё, военный совет окончен, приглашаю шаманов на усиление доспехов.

В процессе улучшения защиты, передал навыки упрочения кожи одарённым, договорившись за четверть оговоренной ранее цены на их помощь в усилении клана, о чём и известил остальных орков. Подошедших следом охотников поделили между собой, за три часа со всеми управились, не охваченными остались только четверо отсутствующих. Самая боеспособная часть клана защищена, но остались ещё и орчанки, отвлекать своих подопечных от освоения прялок пока не могу, но завтра, как придёт время, погоняю и их строем, очень уж мало у меня воинов, а они вполне подойдут, как застрельщицы. Или не подойдут, смотреть надо, в любом случае попытаться стоит.

* * *

Днём ранее.

Вартар внимательно слушал вернувшегося гонца, вести, что он привез, казались невероятной выдумкой, но вернувшийся Ургнут не успел опрокинуть и кружки пива, а потому сомнения в его словах не было.

— Кто этот Аргнак, из какого он рода?

— Безродный, мой вождь. Как он стал главой — непонятно, скорее всего, ему просто повезло убить старого вождя, или тот погиб на войне, а этот шаман — компромиссная фигура, что устроила всех. Он слишком молод, чтобы правильно управлять кланом.

— А воины Кровавых Кулаков? Многих ли сделали рабами?

— Не видел ни одного, скорее всего, их спрятали.

Продолжая слушать доклад гонца, Вартар пересматривал разрушенные планы, как не вовремя Разящие Топоры поглотили их союзника, но они не могли не ослабнуть от этой войны, а раз его племя неподалёку, стоит наведаться к новым соседям, и разобраться на месте, что они из себя представляют. Охотники доложили, что за гонцом в отдалении следовал разведчик, что теперь отходил назад, на перехват он велел никого не пускать, а двинуть всё племя.

Дослушав доклад, вождь повёл клан дальше.

* * *

В мой послеобеденный сон ворвалось послание от следящего за гонцом разведчика, вести, принесённые духом воздуха, смыли приливом адреналина всю сонливость. Вскакиваю с кровати, и объявляю по громкой связи общий сбор, встревоженные жёны тоже одеваются, начиная увязывать разложенные вещи. Быстрым шагом направляюсь в центр стоянки, посылаю волчьего всадника вслед ушедшему отряду Дубеута, как же не вовремя он увел с собой десяток охотников, половина из которых — на волках!

Мысли судорожно бились внутри черепной коробки, успокоившись, посылаю вверх несколько разведчиков. Принятая картинка совсем не радовала — пожаловал весь клан, и через пару часов они будут здесь. Посылаю следующего разведчика, по уточнённым координатам, и, остановив принятую картинку, пересчитываю противников. Почти шесть десятков мужчин, из них два десятка волчьих всадников, семеро шаманов. Более семидесяти женщин, и вся эта прорва народа устремляется сюда. Безумная идея настойчиво пробивается на поверхность сознания, расталкивая прочие. Ха, а ведь может сработать!

61

Открывшаяся информация о родстве двух кланов заставила понервничать, мы сейчас на своей земле, взятой по праву силы, но и Острые Лезвия могут действовать, не сдерживаясь, из-за родства с Кровавыми Кулаками. Но даже будь это не так, нас не оставят в покое, пока не убедятся в нашей силе и не признают, что эти земли только наши. Сняться с места и отступить не выход, этим мы лишь подтвердим свою слабость, провоцируя на нападение. Война с этим кланом уже неизбежна, но мне нужно время на подготовку, раздав поручения, готовлюсь встретить незваных гостей. Из-за большого количества свидетелей большинство моего арсенала становится недоступным, и пятеро против семи шаманов — не самый лучший расклад.

* * *

Бьюкигра с подругами снимала с шатра часть трофеев, подбирая нужные для задумки мужа, скоро придут враги, но они должны успеть. Орчанки в других шатрах делали то же самое, после, самые рослые и сильные сформировали отряд, а остальные занимались их экипировкой, от этого зависел исход переговоров. Собранные отряды рассредоточились по селению, прикрывая его от подходящих охотников Острых Лезвий, вот вождь с четырьмя шаманами и пятёркой воинов выдвигаются вперёд, не давая подойти чужакам близко к шатрам, от чужаков вперёд устремился гонец, как компромиссная фигура при переговорах.

* * *

То же время, передовой отряд Острых Лезвий.

Вартар хмуро всматривался в поселение чужаков, попирающих земли их предков, донесение шаманов тоже не давали поводов для радости, духи-разведчики насчитали сорок три орка, из них пять шаманов, а значит, в прошедшей войне Разящие Топоры не потеряли ни одного одарённого. Если учесть количество охотников, оставшихся в селении, война им далась слишком легко — вернуться с охоты орки бы не успели, ведь Острых Лезвий никто не ждал. Девять воинов с вождём пошли к их отряду, подозвав Ургнута, отправил его вперёд для начала переговоров, сейчас Острым Лезвиям нужен мир и этот союзник, а после придёт расплата за всё их вероломство. Чем иначе, кроме подлого нападения, можно объяснить столь низкие потери?

* * *

То же время, Аргнак.

С собой Вартар привёл всех охотников клана, наблюдаю его недовольную рожу, небось, рассчитывал взять селение с ходу, но преимущество в шестнадцать охотников не столь велико, а вот и переговорщик, старый знакомый гонец, что был у нас не так давно.

— Приветствую тебя вождь Разящих Топоров, Вратар сын Гралтара желает тебе и твоему клану процветания, и интересуется, согласен ли ты присоединиться к походу на клан Железных Зубов.

Давать ответ сразу не принято, да и я ему не мальчик на побегушках, чтобы, не обговорив предварительно всех условий, сразу соглашаться.

— Ответ дам лично твоему вождю, в знак добрых намерений пусть выдвигается вперёд со своим старшим шаманом, разобьём шатёр и решим все наши вопросы.

Кивнув, что всё понял, Ургнут развернул волка и поскакал обратно, я же дал отмашку ждущим орчанкам, чтобы разбивали возле нас шатёр и растапливали очаг. Пока шло обсуждение моего предложения, девушки успели разбить шатёр и уже развели в нем очаг, оставив принесенные угощения и пиво, ушли назад, кроме двух, оставшихся прислуживать на переговорах. Ургнут вернулся, принеся согласие, отсылаю своих воинов и шаманов в селение, группа вождя Острых Лезвий также откочёвывает подальше, а он сам в сопровождении шамана скачет ко мне. Сейчас с гонцом у них тройное преимущество, плюс три волка, но согласившись на переговоры, согласно обычаям не могут напасть, а потому я спокоен. Как радушный хозяин, жду гостей возле входа, приблизившиеся орки спешились, вглядываюсь в них вблизи, прислушиваясь к своим ощущениям.

Старший шаман Острых Лезвий был, чуть ли не старше Хатгаута, сила, исходящая от него тоже не уступала учителю, но с волка спрыгнул легко, а глядя на то, как он держит посох, можно было легко представить, как проламывает им кому-нибудь череп. Вождь был массивнее меня в полтора раза, несколько шрамов избороздили его лоб, кончик левого клыка был сломан, а в просверленное отверстие в правом было вставлено металлическое кольцо. Внимательный властный взгляд, который, казалось, пронзает тебя насквозь, на поясе у него было четыре кинжала в ножнах, за плечами — пара топоров.

— Приветствую внезапных гостей на землях нашего клана, погода с утра очень хорошая, но предлагаю продолжить наш разговор в тепле шатра — поворачиваюсь и захожу в шатёр, гости следуют за мной, полог за ними притворяет одна из орчанок. Располагаюсь на принесённом пуфике, кивнув гостям на аналогичные, оглядев их, те рассаживаются, орчанки разливают по кружкам пиво и расставляют блюда с жареным мясом, копчёными колбасками и лепёшками, подогретыми на огне. Воздав должное еде, рассматриваем друг друга, нарушать тишину пока никто не спешит, замечаю мимические жесты, которыми общаются между собой гости. Но расшифровать их не могу, биение жизни говорит о том, что они собраны и слегка удивлены, наконец, допив пиво и подставив под кувшин, чтобы налили следующую, произношу:

— Ургнут передал мне твоё предложение, но я желаю знать подробности, сколько охотников в клане Железных Зубов, шаманов и волков, а также, что за трофеи нас ждут? — начнём с интересов Острых Лезвий, а после перейдем к прочим. Отвечать мне стал не вождь, а гонец, перечисляя интересующую меня информацию:

— У них десять шаманов, больше семидесяти охотников и около тридцати волчьих всадников. Их орчанки очень красивы, и у них много шкур и железного оружия. Но если мы ударим по ним вместе, они не устоят.

Киваю на его слова, ухмыляясь, после добавляю:

— Трофеи — это хорошо, но у нас и так их много, что ещё вы можете мне предложить помимо этого?

Переглянувшись с подчиненными, вождь давит меня тяжёлым взглядом и произносит:

— Что ещё нужно настоящему орку и удачливому вождю? Железо можно прибрать до лучших времён, оно не испортится, а шкуры выменять на нужные вещи на ближайшем празднике.

— Раз моих намёков никто не понимает, продолжу — как будем делить земли после победы?

— Делить? Разве тебе мало того, что и так есть сейчас у вашего клана?

— Если вы поклянётесь стихиями отныне считать их моими, это будет хорошим шагом для нашей дальнейшей дружбы.

В разговор вступил шаман:

— Дайте клятву помочь нам в войне и приложить для этого все силы.

Покачав головой, отвечаю:

— В данный момент мы не воюем с вами лишь потому, что я забочусь о своём племени, и не желаю зря проливать кровь своих охотников. Но долго терпеть чужаков на своих землях не буду.

Рыкнув, вождь перебивает:

— Не зарывайся, мальчишка!

Затыкать себя не дам:

— Я тебе не орчёнок, чтобы пугаться рыка старших, а вождь клана, что растёр в пыль Кровавых Кулаков, за их вероломное нападение на наших клановых землях.

Переговорщик что-то шепнул на ухо вождю, после от себя добавил что-то и шаман, бодаемся взглядами, наконец, он предлагает:

— Не станем ослаблять наши кланы в ненужной войне. Заключим перемирие на время переговоров, раз мои воины так сильно заставляют тебя нервничать.

— С этого и надо было начинать. Но мир не только на переговорах, а на ближайшую неделю, чтобы ваши орчанки с детьми спали спокойно.

— Три дня. Этого хватит, чтобы успеть договориться. Даю слово вождя, что мои шаманы и охотники не нападут на вас.

— Хорошо, но мои прежние условия всё ещё в силе. Думаю, у нас накопилось много вопросов, что необходимо обсудить со своим племенем — поднимаюсь с пуфика, подавая пример гостям.

— Завтра увидимся, вождь Разящих Топоров.

Ушли, план сработал, дав столь необходимую мне отсрочку, за это время надеюсь успеть подготовить им достойную встречу, духов-разведчиков никто не отменял, но полагаясь на них, они уже совершили ошибку.

* * *

То же время, стоянка Острых Лезвий.

Личное общение позволило Вартару составить представление о силе вождя врага, количество лично убитых им орков и шаманов вызывало бы опасение, если бы не то обстоятельство, что сделал он это на клановых землях, а все знают, сколь грозную силу имеют шаманы на своей территории. Почему Дрорфрист выступил так рано? Не удивительно, что их так быстро разбили. Пока гонец доносил до остальных слова переговоров, вождь думал, что признать эти земли за ними можно, тем более основные вопросы будут решаться после войны, преимущество в два шамана позволит выбить основной костяк воинов противника, не зацепив шатры и трофеи.

Кангар, приблизившись, произнёс:

— Вождь, несмотря на молодость, Аргнак опасен. Я чувствую исходящую от него угрозу.

— Как давно он стал шаманом?

— Этой осенью. Обошёл почти всю пещеру, и задавал много вопросов, не только нам, но и всем окружающим.

— Ты с ним справишься?

— Справлюсь, вождь. Судя по рукам и охотничьим трофеям, он много занимался с оружием, а шаманов перебил топором. Духи защитили его на своей земле, или прочие шаманы прикрыли.

Сам вождь тоже пришёл к подобному выводу, а слова старшего шамана лишь подтвердили его мысли.

62

Дух воздуха принёс весть от Аргнака, что заключено перемирие, и Бьюкигра отправилась с дальнего конца стойбища в шатёр. Зайдя внутрь, скинула старый охотничий доспех мужа, отвязывая подложенные меховые свёртки, придающие её фигуре мужские очертания, достала из ноздрей свёрнутые полоски кожи, что придавали носу сходство с мужским, и сняла накладные клыки, разминая затёкшие губы. Очередная задумка мужа удалась, Острые Лезвия купились на переодетых орчанок, приняв их издали за молодых охотников. Для этого были выбраны двадцать шесть самых рослых девушек, морозный пар и низко надвинутые капюшоны сделали своё дело, мир, пусть и не прочный, заключён. В этом был весь Аргнак, с момента первой охоты она видела его стиль, решать вопросы хитростью и умом, хорошо подготовившись, повергать более сильных противников.

Становление мужа главой клана принесло ей новые хлопоты, но в разборе бумаг очень сильно помогали дочери вождей, и советы мужа, что проверял их совместную работу.

— Как всё прошло — спросила её Кайнати.

— Как обычно, подруга. Хорошо, что успели нарядиться, и не пришлось биться, завтра опять пойду в дозор, или на "охоту". Не нравятся мне эти соседи, что они делают здесь, если Железные Зубы с другой стороны их земель?

Три девушки устремили взгляды к Натиирук, та не стушевалась и ответила:

— Я не присутствовала при важных разговорах, но да, оба клана могли напасть на Разящих Топоров. Аргнак, пройдя по путевым землям и убив шамана с прочими охотниками, мог спровоцировать Кровавых Кулаков раньше времени.

— Не говори ерунды — перебивает её Дувейли — много ли навоюет такой отряд, только насторожит загодя клан и даст повод для войны!

— Не скажи — не остаётся та в долгу — пока бы их обнаружили, они бы многих перебили, а потом привели бы погоню на клановые земли, где шаманы расправятся силой стихий с вторженцами!

— Что-то эта тактика вам не помогла — сузив изумрудные глаза, продолжает напирать Дувейли.

— Мы не ждали вас так скоро. Лыжи позволили вам прийти раньше срока.

— Звучит убедительно — подытоживает диалог Бьюкигра. Положение неформального лидера и первой жены позволяло ей разрешать споры и противоречия, но их было не много. На её власть пока никто не покушался, Кайнати с детства привыкла быть ведомой, Дувейли с головой погрузилась в шаманские зелья и магические практики, а Натирук появилась у них не так давно, и статус у неё был ниже всех, всё-таки наложница — это не жена.

— Кайнати, приготовь обед, Аргнак скоро вернётся, а я помогу Дувейли с Натирук готовиться к войне.

* * *

Не прошло и нескольких часов с начала охоты, как отряд Дубеута нагнал волчий всадник, рассказав о нависшей над кланом угрозе, не распыляя силы, они немедленно повернули назад. Дубеут боялся вернуться на пепелище, но в глубине души желал, чтобы Аргнак со своими приспешниками пал в битве. "Успеть бы в самый её разгар, наш отряд переломит сражение, и я верну себе пост вождя!" Стоянка была всё ближе, но ни звуков схватки, ни больших костров не было, более того, добравшись до стойбища, они увидели множество незнакомых орков, носящих знаки Разящих Топоров. Послание от Девтазира разъяснило ситуацию, и Дубеут в очередной раз убедился, что Аргнак может побеждать только с помощью подлости. Весть о намечающемся походе вновь вернула ему хорошее настроение, на предстоящей войне можно поправить свою репутацию, а договорившись с Острыми Лезвиями, по тихому убрать и вождя, откупившись его жизнью от мести за Кровавых Кулаков.

Мысль была неплохая, оставалось её только как следует обдумать и разработать план, чтобы всё выглядело как нелепая случайность, потерять всех воинов Разящих Топоров он не боялся, ведь столько земель будет слишком много для Вартара, а иметь рядом клан, с чьим вождём тебя связывает общая тайна и выгода лучше, чем поглощение, война ослабит всех, но до прочих соседей слишком далеко, а потому можно будет не опасаться новых нападений. Предстояло освежить в памяти уроки отца, что обучал его правильно вести переговоры, и найти способ, как тайно обменяться посланиями с будущими союзниками.

* * *

Вернувшись домой, выпиваю как можно больше воды и прочищаю желудок, ускоряя, наконец, пищеварение до прежнего уровня и желая избавиться от остатков зелья пустого сна. Хмельной напиток хорошо перебил его вкус, теперь чужой вождь и главный шаман будут чуточку поспокойней, мне же нужен трезвый ум. Закончив приводить себя в порядок, интересуюсь успехом своих девушек, что в шесть рук перетирают запасы приправ, осторожно смешивая их с магическими травами.

— Мы скоро закончим — уловив мой взгляд, произносит Бьюкигра.

— Смачивать, как учил, не забываете?

— Мы помним, что рецепты нарушать нельзя — отвечает Дувейли.

— Это хорошо. Не торопитесь, у нас есть время на подготовку, и я не хочу, чтобы вы вдохнули это сами. Кайнати позвала обедать, наваристый суп с кабаньим салом хорошо утолил разбушевавшийся голод, после пришло время сна, война-войной, а режим лучше не нарушать, и так половину ночи пропускаю, то ли стал высыпаться за меньшее время, то ли обелиски с духами шаманок влияют, но пока бодрость и ясность мыслей сохраняется.

Велю развернуть большой шатёр, чтобы провести в нём военный совет, нечего соседям наблюдать за нашими обсуждениями.

Собрав всех охотников, выношу главный вопрос на обсуждение:

— Я решил, что пора увеличить вклад орчанок в победу клана, у кого какие мысли, как этого добиться?

— Война — не женское дело — высказался Гарураг, мой учитель копейного боя — они бывают хорошими охотницами, но совсем не держат удар.

— Но они участвуют в защите селения, значит, могут помогать и в основной битве — Дорокрук не оставил свою идею — главное, вовремя развернуть шатры!

— Разве война — дело решённое? Острые Лезвия ещё не принесли клятв, что отказываются от притязаний на наши земли! — добавил Дубеут — или наш вождь поручается за то, что они не нападут?

— Война будет в любом случае — прерываю его эмоциональную речь — или с сегодняшними соседями, или с Железными Зубами, девушки уже помогли клану, заставив врага отказаться от немедленной атаки, сохранив множество жизней. Наша честь не задета, мы используем засады и тактику, ничего зазорного в этом нет. Новшество, что я хочу ввести, не нарушает старых обычаев, лишь дополняет их, ведь все наши земли — наш дом, так же необходимый нам, как шатры и припасы. Разве сможем мы выжить без земли? Так почему мы отказываем орчанкам в праве защищать самое дорогое?

Повисшая тишина была мне ответом, орки осознавали озвученное откровение, даже шаманы не высказывались против. Пока не прошло потрясение, закрепляю свою позицию:

— Я не собираюсь посылать их в атаку, или служить приманкой для вражеских волков. Побросав дротики, отступят за спины наших доблестных охотников, продолжая закидывать врагов. А сплотив щиты и выставив копья, прикроют бока и спины основному отряду, Каргмош не даст соврать, что так мы останавливали даже волчьих всадников!

Очнувшиеся орки загудели, обсуждая мои слова, Дубеут притих, и не мутил воду, а охотники, с кем я раньше воевал в одном отряде, вновь расписывали наши схватки. Даю время всем выговориться, после чего привлекаю к себе внимание:

— В свете положительного решения военного совета, постановляю шаманам укрепить охотничьи доспехи орчанок, с двойной долей добычи за два месяца. Утяжелять их дополнительными накладками не будем, им нужна скорость и подвижность, дротики и такие доспехи выдержат, а лица прикроют щитами.

— А если они дома будут сидеть, а мужья охотиться?

— Возьмем из добычи мужа. Предупреждая ваш вопрос — мои подопечные тоже отработают.

* * *

Совет окончен, а потому пришла пора увеличивать боевую мощь своего клана, подходящие группами орчанки приносили доспехи в освободившийся шатёр, я же с прочими шаманами занялся их укреплением. Часть "молодых воинов" отправил "на охоту", чтобы дать девушкам возможность переодеться и отдохнуть.

На границе между нашими стоянками образовался стихийный рынок, орчанки из обоих кланов приценивались к выставленным на продажу выделанным шкурам и мясу, глиняной и деревянной посуде, хвастались своими нарядами. Мир миром, но чтобы не допустить беспорядков отправил в надзор пару шаманов, доспехи для укрепления ещё не кончились, но я велел продолжить позже, сам же в это время надиктовал послание Бьюкигре, отправив её продавать шерстяную ткань, обязав брать взамен только железо.

С собой Бьюкигра привела и Дувейли, захватив кроме ткани разноцветные плетёные шнуры, товар нашёл спрос и вызвал небольшой ажиотаж, столпившиеся орчанки разбирали невиданную новинку, платя за каждый наконечником для дротика или аналогичным по весу куском железа. Наконец, торг закончился, и я подождав дежурных шаманов продолжил зачаровывать доспехи.

Кроме усиленной экипировки орчанкам не будут лишними и тотемы жизни, что с недавних пор имеет каждый охотник Разящих Топоров, удобный колчан для дротиков, щит и копьё. Провести бы ещё и манёвры, да где на это времени взять, и как это сделать незаметно для соседей? Привлеку для этого свой отряд, основную тактику по работе с копьями и щитом они знают, дам каждому по десять орчанок — за два с половиной дня научатся хотя бы хорошо отступать за спины охотников, не путаясь друг у друга под ногами.

Озадачив подопечных подготовкой экипировки, пригласил охотников, что были в моём отряде. Дождавшись, пока все подтянутся, ставлю задачи:

— Назначаю вас учителями, каждый должен набрать по десять орчанок, и обучить их тому, чему учил вас я. Кроме того, дополните тактику обговоренной ранее — пометали — отступили, срок вам — до конца перемирия. Если результат меня устроит, спишу долю в добыче за доспехи. Справитесь?

— А какой результат тебя устроит, вождь?

— Чтобы успевали сделать два-три залпа, после чего отступали за линию, не путаясь друг у дружки под ногами, и выстраивали стену щитов. Да, только сейчас подумал — их ведь будет много, значит, первый ряд упирает щиты в землю, второй — ставит свои поверх, остальные — прикрываются сверху — разрисовываю картинку на земле остриём дротика.

— И нам теперь всегда орчанками командовать придётся — подаёт голос Даргранд.

— Подберёте себе заместителей из самых бойких девушек. И ещё, если меня устроит их старательность, тоже долг прощу.

По правде говоря, брать всё мясом изначально не планировал, но хорошая мотивация важна в учёбе, зарисовав несколько видов построений основного отряда, и как их должны прикрывать орчанки, отпустил охотников выполнять своё поручение.

63

Захожу в свою производственную палатку, угольная яма хитро щерится, предлагая перегнать сухое дерево в пепел, а печи для обжига керамики глядят с немым укором, со всей этой кутерьмой им, похоже, так и придётся простоять нетронутыми. Сажусь и привычно начинаю выделку тотемов жизни, несмотря на небольшой запас, их никогда не бывает много. Мысленно перебираю экипировку орчанок, что дополнят мои силы новым видом войск, пытаясь представить, как же они со всем этим снаряжением будут двигаться. Похоже, лыжи при перестроениях нужно исключить, ведь они будут только мешать в плотном строю, копья на концах нужно будет оборудовать небольшим шипом, для лучшего упора в землю. Не откладывая дела, рассылаю сообщение учителям с новыми вводными, чтобы сразу учили их как надо. Ещё одна мысль вертелась в голове, всплывшая картинка из учебника биологии с древними охотниками, что метали копья с помощью какой-то палки. Конструкция вроде простая, но есть ли смысл её повторять? Пожалуй, прогуляюсь перед сном, заодно и испытаю новинку, будет толк — внедрю — нет — никто не скажет, что их вождь придумал ерунду. Взгляд мой снова упал на печи для обжига, даже если для них не останется времени — что мне мешает использовать наготовленных каменных тотемов, и добыть хоть немного нужного сырья? Расставив их по углам палатки, активирую и, не прерывая работы, наблюдаю, как камни медленно погружаются в землю, выдавливая на поверхность песок и глину.

* * *

То же время, вождь Острых Лезвий.

Закончив выслушивать донесения разведчиков, Вартар, сидя на стопке шкур, подчёркивавших его статус и богатство, задумчиво перебирал пальцами шерстяную ткань, что выменяла сегодня одна из его жён, сравнивая её с той, что была куплена у дренеев. Отличия были, первая была более грубой, присмотревшись, он заметил, что толщина нитей чуть-чуть различается, а это значило, что Разящие Топоры сделали её сами. Отложив ткани в сторону, просмотрел плетёные разноцветные шнуры, краски показались знакомыми, такими орчанки украшают праздничную и повседневную одежду, совсем неизвестных цветов не оказалось. Как чужой клан сделал такие замечательные вещи не понятно, но он узнает этот секрет!

— Отец, у меня важная новость! — вошедший с улицы старший сын подошёл к нему, и протянул вывернутую наизнанку летнюю куртку, на рукаве которой были видны буквы, чуть смазанные, но вполне разборчивые. Повернув к свету, стал читать:

"Приветствую вождя Острых Лезвий Вартара сына Гралтара, я Дубеут сын Гултадора обеспокоен будущим своего клана и хочу заключить с тобой союз. Аргнак, случайно убивший моего отца, ведёт Разящих Топоров к гибели своим неумелым правлением. Именно он, пройдя мимо стоянки Кровавых Кулаков, убил нескольких охотников и шамана, спровоцировав тех на войну. Вводит ненужные новшества, увеличивая недовольство охотников. Предстоящая война ещё больше ослабит наши кланы, и нам лучше быть союзниками, укрепляя своё могущество. Если мои слова оказались услышанными, жду ответа на завтрашнем торге, орк от меня поменяет деревянный кувшин с рисунками листьев на эту же вещь."

— Где орчанка, что вела торг? Ты расспросил её, как всё было?

— Да, отец. Она готова исполнить наше поручение, каким бы оно не было.

— Она видела послание?

— Да, вождь, но она не грамотна, и сразу подошла к нашему шаману.

— Хорошо. Объяснишь ей, что надо завтра делать, похоже, Аргнак не только молод, но ещё и глуп — оставить в живых сына вождя! А теперь пригласи шаманов и верных охотников.

* * *

В процессе производства тотемов пришла мысль переложить добычу потребного количества угля на самого кузнеца, обеспечу его сухостоем, пусть работает. Когда до ужина оставался час, две орчанки принесли готовые щиты. Были они небольшими и прямоугольными, простая конструкция из деревянного каркаса с ручкой, обтянутая шкурой, что можно передвинуть ближе к локтю. Сейчас укреплю их, и будут вполне надёжной защитой от дротиков, от удара копья или топора не защитят, но пробейся сперва, через частокол копий. Со всеми военными расходами, казавшийся бездонным запас шкур начал показывать дно, хорошо, что основные силы уже перевооружены, а дальше охота и налоги восполнят их количество. Ничего кроме кожи не укреплял, деревянный каркас достаточной прочности, а утяжелить часть дротиков для ближнего метания не повредит. Справиться со всем не успел, но привлекать своих шаманов не хочу — у них и так хватает своих обязанностей. Ужин был обильным и плотным, после такого хотелось завалиться и полежать хоть с полчаса, но враг может напасть невзирая на твоё состояние, и потому сытость была ещё одним фактором увеличивающим эффективность тренировки с копьём.

Накормив Неруба, отправляюсь учиться копейному бою, соседи бдят, но в моих занятиях нет ничего секретного, а узнав уровень моего мастерства, без учёта телекинеза, просчитаются. Отзанимавшись положенное время, надеваю лыжи и иду проветриться, пришло время опробовать новинку подальше от посторонних глаз, что своих, что чужих. Отойдя подальше и проверив, что один, устанавливаю мишень и отойдя на дистанцию броска начинаю метать дротики. Выйдя из зоны уверенного поражения достаю из крепления копьеметалку, подперев ею дротик, провожу бросок. Древко дротика соскользнуло с металки и дротик, отлетев на три метра, упал плашмя в снег. Проковыряв в "пятке" металки отверстие, упираю в него дротик и повторяю бросок. Отверстие оказалось слишком глубоким, и древко закусило, отправив его мне под ноги. Протачиваю в отверстии дол, чтобы не закусывало древко, и повторяю бросок. Мимо! Несколько раз менял конфигурацию отверстия, но добиться стабильности полёта не получалось. В принципе, для массовых бросков и так сойдёт, но хочется довести до ума. Инвертировав пару упор-отверстие, высверлил небольшую воронку в основании древка дротика, а на копьеметалке сделал упор в виде шипа.

Свистнув, убийственный снаряд рассек воздух, и пробил шкуру насквозь, застряв в районе оперения. Повторяю модернизацию для других дротиков, кучность и прицельность повысилась, отхожу всё дальше, вот дистанция удвоилась, но дротики всё ещё долетали до мишени, но попадал только один дротик из десяти. Честно говоря, не ожидал от такого примитивного приспособления столь сильного эффекта, для массовой атаки может, и пойдёт, вопрос в том, как быстро я наберу нужное количество и смогу обучить орчанок. Даже скорость, пусть и измеряемая на глаз, выросла, а именно от неё в большей степени зависит энергия снаряда. Увиденные перспективы пробудили изобретательский зуд, отправив сообщение Кайнати, чтобы принесла ещё камней, железа и дерева, стал прикидывать, как улучшить металку, не усложняя конструкции. Прежде всего, усиление броска идёт за счёт большего радиуса разгона, следовательно, можно увеличит длину, подобрав оптимальную путём экспериментов. Следующее, что приходит на ум — возросшая длина сместит центр тяжести конструкции, что скажется на сложности удержания и броске. Компенсировать это можно добавлением противовеса ниже хвата ладонью, железо тяжелей, но камень — дешевле, если не будет чересчур массивным — буду делать из камня.

* * *

Получив сообщение от мужа, Кайнати стала одеваться, прихватив плетёный короб, стала наполнять его кусками железа и камней, полосками кожи и, добавив малый ремонтный набор, захватила несколько длинных жердей, связав их, укрепила за спиной.

— Куда собираешься, подруга? — спросила заметившая сборы Бьюкигра.

— Аргнак попросил принести ему это.

— Как вернёшься — расскажешь, что он опять придумал!

— Если это не тайна.

— Да какие он может от нас тайны скрывать?

— Ну, он же не посвятил нас в свои переговоры с Острыми Лезвиями.

— То другое, потом, надо будет — расскажет. Мы же ведём все его бумаги.

— Там видно будет.

Дорога не заняла много времени, несмотря на мирный договор, патрули вокруг селения были удвоены. Прибыв на место, увидела вдалеке шкуру, пробитую множеством отверстий. Вот Аргнак приложил к палке в правой руке дротик, размахнулся и метнул его, просвистев, тот пробил мишень, превысив нормальное расстояние для броска вдвое. Обернувшись к ней, он улыбнулся и взял принесённые вещи.

— Оставайся, поможешь мне доработать металку!

Прежде чем делать новые, предложил опробовать уже готовую, каждая орчанка неплохо умела обращаться с дротиками, и она была не исключением. Но оказалось, что копьеметалка, сделанная для его руки категорически ей не подходила. Муж её в это время мастерил из самой длинной жерди аналогичную конструкцию, примеряя к ней дротик и взвешивая получающуюся конструкцию в руке. Примотав осколок камня ниже хвата рукой, передал получившееся ей. Спустя десяток примерок и доработок металка была в длину как треть дротика, уплощена с боков для облегчения веса и обзавелась слегка изогнутой рукоятью, с каменным набалдашником ниже хвата пальцами. Укорачивание вело к тому, что количество бросков за одно и то же время увеличивалось, но снижалась дальность и пробивная сила, а при сильном увеличении длины дротик начинал лететь, кувыркаясь в полёте. Дальность сильно возросла, жалко только прицельность оставляла желать лучшего, а ещё ей очень мешала наработанная привычка, всё время забывала довернуть кисть при броске, стараясь разжать пальцы.

— Молодец, ты сильно мне помогла — сказал он, снимая усталость с мышц прикосновением — как твоя двойня?

— Шевелятся, но не так, как бузотёрка у Бьюкигры!

Кайнати вспомнилось, как сильно двигался живот подруги, и только прикосновение и голос Аргнака унимал нарождающуюся девочку, унаследовавшую, по-видимому, пробивной мамин характер.

— Идём домой, скоро совсем стемнеет. Вещь конечно, перспективная, но надо над ней ещё работать и работать.

* * *

Ночь принесла мне очередную работу, по наведению порядка в своей голове, обелиск Оркривы стал более прозрачным и понятным, нити связей потихоньку укреплялись. Как ни странно, это вело к тому, что её астральный слепок становился менее заметным, может, это было связанно с тем, что наши энергии смешивались, и её надстройка терялась на фоне остального сияния, либо с тем, что обелиск постепенно распутывался, расползаясь на большую площадь.

Утром, несмотря на наблюдателей, не отказываюсь от зарядки, ведя молодёжь бегом вокруг стоянки, закончив, комплекс упражнений иду завтракать. Утолив голод, провел занятие с Дувейли, она уже научилась контролировать своё ядро, и теперь под моим наблюдением разгоняет и замедляет движение маны в организме.

Заглянув в свою производственную палатку, закидываю Нерубу очередной кусок мяса, панцирь жука лоснился от переполняющего его здоровья, а сам он славился отменным аппетитом, разгрызая даже кости. Дав задание духу земли, продолжаю укреплять щиты, с которыми не закончил вчера. Уложив получившиеся противовесы на шкуру, связал её узелком, и, прихватив две стопки щитов, отправился в палатку к моей зарождающейся артели, пришло время проверить, как они освоили прялки. В отличие от письменного экзамена нервничали заметно меньше, осмотрел сделанные ими прялки и напрядённые мотки шерсти, остался доволен — со временем наберутся опыта, а пока озвучиваю задание на металки и отдаю получившиеся утяжелители.

— Можно вопрос? — подала голос Зуллута, хотя я не выделял из бывших жён вождя фавориток, но она, как мать Натирук общалась со мной чаще.

— Говори.

— Ты научил нас прясть, прочие орки Разящих Топоров от нас не отстают, где мы будем брать шерсть, чтобы на всех хватало?

— Нить можно делать не только из шерсти, летом, как поспеет, наготовим много волокнянки. И ещё, примеряйте по руке, закрепляйте камни так, чтобы баланс был как на образце. Не торопитесь, дело не скорое, для начала сделайте десяток. Ещё что-нибудь важное есть?

— Нет, всего хватает.

Или магия помогала мне при бросках, или просто первый образец оказался настолько удачным, но кроме дальности полёта металки для орчанок не могли похвастаться больше ничем, а потому откладываются в долгий ящик.

* * *

Вновь образовался торг, и хотя основной обмен прошёл ещё вчера, но время от времени орчанки менялись какой-нибудь мелочью, сегодня за порядком следила и пара шаманов с другой стороны. Наши "молодые охотники", постояв в дозоре, отправились кто "на охоту", кто просто отдыхать, я же в это время делал утяжелённые дротики для ближнего боя, надо будет сказать, чтобы после тренировок разряжали на всех три-четыре тотема, чтобы мышцы успевали восстановиться. Пока занимался делом, пришёл сигнал от соседей, что они готовы продолжать переговоры, палатку в этот раз разбивают они.

Выдвигаюсь вперёд, идти пешком как-то не солидно, но зимний праздник волков ещё не начался, а потому иду не торопясь, пусть немного подождут моего прихода. Зайдя внутрь, увидел вчерашнюю тройку переговорщиков, и двух незнакомых орчанок, довольно симпатичных. Пуфиками Острые Лезвия ещё не обзавелись, а вот стопку шкур и для меня принесли, значит, уважают.

— Приветствую тебя Вартар, сын Гралтара. Что решил ты и твои воины?

— Мы склонны принести клятву стихиями, что эти земли отныне ваши, если и вы в ответ принесёте аналогичную клятву, что не претендуете на наши земли, это покажет всем, что наш союз будет прочен.

— Годится. Как главные шаманы племени принесём их сейчас, или вы не готовы?

Кангар, поднявшись, зачитал текст клятвы, стихии откликнулись на его призыв, подтвердив договор. Произношу свою клятву, не пытаясь воздействовать на стихии — тоже откликаются.

Усаживаюсь обратно на стопку шкур, орчанка подливает в мою ополовиненную кружку ещё пива, лукаво стрельнув в мою сторону глазками, вновь опускает их к полу. Сделав хороший глоток, беру лепёшку, каждая хозяйка их печёт немного по-своему, гляжу на их довольные лица, момент подходящий, и, прожевав, говорю:

— Мы посовещались, и я решил, что нам и так достаточно добычи. На следующий год было бы неплохо сходить в набег, но пока у вас есть два дня, чтобы покинуть мои земли.

— Ты ещё пожалеешь об этом, мальчишка — рычит Вартар.

Продолжаю сидеть и есть угощение, зажигаю дюжину огней, подвешивая их между нами, вскочивший старший шаман поднял перед собой посох, готовясь отразить атаку, орчанки с испуганным шипением разбегаются по углам.

— Мне воспринимать ваши слова как объявление войны? Сейчас вы на моей земле, и только моя честь и слово удерживает стихии от того, чтобы убить вас. Если вы надёжные союзники, то не станете препятствовать моему решению, а если нет — ещё одним кланом в долине Призрачной Луны станет меньше.

— Мы ещё встретимся — вырыкивает вождь, отступая, остальные орки тоже уходят, за исключением дрожащих орчанок, пора и мне, но сперва поем.

Устремив взгляд на одну из них, двигаю кружкой, показывая, что она не полная. Подскочив, наливает, а я продолжаю трапезу.

64

Кладу на лепёшку хороший кусок зажарки, отпускаю духов огня, и продолжаю трапезу.

— Кто готовил мясо? — оглядываю притихших орчанок.

— Я, вождь — одна из них сделала шаг вперёд, не решаясь поднять голову.

— Имя?

— З-зумлита.

— Вкусно, у тебя отлично получилось — делаю ей комплимент.

Коротко кивнув, отступает назад. Еды ещё много, но время не терпит, пора и назад. Сейчас они вряд ли нападут, но проконтролировать уход клана не помешает, покидаю палатку и вижу, как Острые Лезвия сворачивают лагерь, орчанки в шатре также стали прибирать посуду. Охотники и шаманы, собравшись вместе, следят за их сборами, подхожу ближе и слышу:

— Куда они собрались, мой вождь? — спрашивает Дрориг.

— Откочёвывают на свои земли. У них есть два дня, пока длится перемирие. После этого любой из них, что не успеет покинуть наши земли, будет считаться врагом.

— Разве мы не хотели воевать вместе с ними против Железных Зубов? — Дубеут выглядит разочарованным, ещё бы, где, как не на войне можно поднять свою репутацию?

— Не путай интересы нашего клана с чужим. Это им нужны были наши воины, нам же до тех соседей совсем нету дела — кроме священного праздника никогда их не видим. То, что наши земли — только наши, подтвердил главный шаман Острых Лезвий, я же пообещал не претендовать на их земли.

— Ты лишаешь клан богатой добычи! — не сдаётся Дубеут, что-то он в последнее время больно разговорчив стал.

— Стоп — прерываю болтуна, пока не поднял бучу. Наш клан и так с богатой добычей, наши земли приросли вдвое, и теперь даже Острые Лезвия приняли это. Не гоже брать лишнее, духи и предки завещали нам быть умеренными в своих желаниях, иначе потом ничего не останется.

Замолчал, остальное племя тоже не сильно горело желанием помирать, когда под боком было по нескольку жён и наложниц, клан не знал голода, а новых земель и впрямь было достаточно для прокорма возросшей численности.

Закончив стихийное совещание, подвешиваю разведчика, убеждаясь, что Острые Лезвия уходят, но если бы они решили остаться — тем хуже для них, без паритета магических сил прочая армия ничего не сможет нам сделать. Мысль вновь вернулась к металке — на дальних расстояниях для нас пока не эффективна, без массового залпа, но имея под началом более сотни легкой пехоты, грех не воспользоваться этим преимуществом. Вблизи же они тоже хороши, ведь скорость метаемого ею дротика выше, потренирую пока десяток своих подопечных, глядишь, что толковое и выйдет. Но не сейчас, не сделаны ещё утяжелённые дротики для ближнего боя, не готовы тотемы, стоят исследования по магии жизни — чем больше я стараюсь облегчить жизнь клана, тем сильнее зарываюсь в делах.

Увидев Дувейли, что шла в один из шатров моих подопечных, вспомнил и начало наших отношений, как решил сделать её своей и начать собирать команду, но последующие события и старые привычки одиночки сбили меня с этого пути, а для этого мне нужны верные и умные помощники. Нарождающийся управленческий аппарат был представлен только аналитической частью, жёны более-менее научились вести хозяйственные дела, благо товара и доли с добычи было пока не много, с командованием орками помогали управляться духи, позволяя быстро раздавать приказы, но не было пока главного — дисциплины. Старых охотников уже не перевоспитаешь, а потому сделаю упор на молодёжь — с детьми я уже работаю, следует приблизить и возвысить семёрку молодых охотников, с кем мы неплохо в прошлый раз повоевали.

* * *

Дубеут спешил на охоту, подгоняя своего волка, отскакав подальше от селения, устремился в сторону уходящих чужаков, наткнувшись на их след, поскакал дальше, увидев отходящую влево от основного маршрута тройку следов, свернул по ним. Спустя полчаса непрерывной скачки догнал троих волчьих всадников, его уже ждали. Волк под ним зарычал, но Дубеут успокоил его прикосновением между ушей, тот затих, но продолжал щерить клыки. Орки спешились, и пошли на встречу к нему, среди них был главный шаман племени, гонец и сын вождя. Спешившись в свою очередь, перешёл сразу к делу:

— Вы писали, что нашли выход из этого положения, но настаивали на встрече со мной.

— Да — ответил Ургнут — Если ты сейчас нападёшь на нас, перемирие будет разорванно, и мы сможем исполнить то, о чём договорились.

Нахмурив брови, Дубеут положил руку на топор, но его собеседники не выказывали никакой агрессии.

— Несерьёзное нападение не сможет прервать перемирие, для этого мне нужно кого-нибудь из вас убить!

Сын вождя Острых Лезвий повернулся к нему спиной и направился к своей поклаже, притащив мычащий свёрток, развязав шкуры, показав ему связанного охотника.

— Один удар, Дубеут, и перемирие окончено, земли по-прежнему будут ваши, но мы обретём право на месть!

Да, такая комбинация достойна гения его покойного отца, сейчас его судьба была как никогда к нему благосклонна. Но и он не был дураком.

— Вначале поклянитесь, что остановитесь и не станете истреблять клан, и что признаёте меня своим союзником!

— Клянусь стихиями — ответил Кангар, взвыл ветер, подтверждая клятву.

— Хорошо, я в свою очередь обязуюсь помочь вам в войне против Железных Зубов, а после наши кланы наконец станут добрыми соседями.

Подняв топор, с хэканьем опустил на шею пленника, обрывая жизнь и кровью скрепляя свой союз. Волки взрыкнули и чуть присели на задние лапы, но не кинулись в атаку.

— Завтра мы исполним оговоренное, и ты станешь вождём.

Провожая взглядом убегающего волка с седоком, Гаррал спросил Ургнута:

— Как он мог поверить в такое? Разве не понятно, что помощью ему мы не ограничимся?

— Он молод и горяч, жажда мести затмила его разум — ответил Кангар — истреблять его клан мы не будем, просто поглотим, как сделали они с Кровавыми Кулаками. А для тебя это важный урок — никогда не оставляй в живых того, кто сможет оспорить твою власть!

* * *

Не забыв отправить разведчиков следом за отступающими орками, занялся управленческой рутиной, вникая в подготовленные для меня отчёты, до весны время есть, а за этот срок я успею усилить свой клан, многие молодые охотники перейдут в статус воина, орчанки подтянут свои навыки, а после зимнего волчьего праздника часть из орков перейдут в статус волчьих всадников. Дал задание кузнецу пережигать приносимый сухостой на уголь, сдвинув чуть в сторону палатку, освободил для него яму. Барабаны, наконец, готовы, проверив звучание каждого, похвалил жён, завтра будет первая зарядка под их звучный ритм. Взяв приготовленное моими орчанками снадобье, ушёл в палатку, заниматься такими вещами в жилом шатре что-то совсем не хочется. Выбрав жердь потолще, напитываю её своей маной и начинаю вырезать цилиндры, с высотой в два раза больше основания, вырезаю сердцевину и делаю тщательно притёртые крышки. Набираю в получившуюся посуду, и выжимаю воду телекинезом, просушивая массу, после отжимки, вставляю в центр тотем с духом воздуха, ежедневная работа с вместилищами для стихий позволила хорошо набить руку, духи были слабыми, но от них требовалось только разбросать получившийся порошок при ударе. Смазывая края крышки смолой, тщательно укупориваю, теперь первое химическое оружие Дренора готово. Пока оно не станет массовым, но иметь козырь в рукаве никогда не повредит, а когда мой клан станет оседлым, насажу нужных трав и растений с запасом.

Несмотря на принятые предосторожности и смоченную тряпочку, постоянно обновляю воздух вокруг себя, прозрачных очков я ещё не изобрел, а штука получилась довольно ядрёная. Семь цилиндров, и вся приготовленная смесь кончилась, собираюсь на охоту обед пропущу, но не могу оставить новинку без испытания. Отъехав подальше от стойбища, разворачиваю квадратный кусок шкуры с привязанными к углам верёвками, и наполняю его стихией ветра, постепенно увеличивая скорость, наконец, понял, что вот-вот упаду, чуть снизил накачку и оставил на этом уровне. Мне нужно отъехать в места с нетронутой дичью, всю ближайшую окрест уже распугали или перебили. Запускаю разведчиков, проверяя свои охотничьи угодья. Да, шаман, не сдерживаемый запретами — это здорово!

Заметив группу волков, пирующих над тушей какого-то животного, направляюсь к ним, развернувшись по солидной дуге, кода до них осталось пять минут хода отпускаю ветер, и, достав полый тотем воздуха, вставляю цилиндр в его основание. Волки, заметив меня, не спешат прерывать своей трапезы, лишь зарычав, оскалили свои окровавленные клыки. А теперь навести на стаю тотем и активировать его. Мелькнувший цилиндр вдарил в бок седошкурого волка, разлетевшиеся осколки высвободили едкое содержимое, а дух воздуха раздул его в облако, накрыв всю стаю. Перебить незрячих врагов, лишённых обоняния не составило труда, после чего долго и тщательно отмывал трофейные шкуры от этой гадости, взяв трофеи, поворачиваю назад — испытание прототипа признанно успешным, но, боюсь, попади я в сугроб — особого эффекта не добился. Вывод — стрелять только по плотным группам противников.

* * *

Утром на зарядку захватил барабаны — эффект от их применения превзошёл все мои ожидания — даже старые орки повыскакивали из шатров, услышав ритмичный перестук. Молодые орчата, гордые предоставленной им возможности самозабвенно лупили по коже колотушками, стараясь поддерживать единый ритм, а прочие бежали в ногу. После, перед разминкой с копьём, немного помаршировали, после отдали их следующим в очереди. Если раньше некое подобие строя мне удавалось организовать, то теперь так недостающий ему единый ритм поднял синхронность движений на новую высоту. Барабан с детства ассоциировался у орков с праздником, но на танцы молодых орчат не пускали, и хотя бы пошагать под музыку было для них очень притягательно.

После завтрака начались поединки с метаниями дротиков и рубкой "топорами", элементы защиты позволяли выдерживать без сильных повреждений серьёзные удары, укрепить бы им доспехи с помощью духа жизни, но боль и шишки также необходимый атрибут обучения, что заставляет их лучше уворачиваться и отражать удары. Сбивающиеся в стайки орчата быстро смекнули, что сплотив щиты и выставив копья, легко давят одиночек и более рыхлые отряды, сбивая тех с ног синхронным напором. Их противники повторили построение, и, разбегаясь, сталкивались под весёлый визг и гортанные выкрики. Понаблюдав ещё за их вознёй, отправляюсь на место тренировки своего первого девичьего отряда.

Заметив моё приближение, семёрка охотников скомандовала построиться, обхожу орчанок по истоптанному полю, проверяя их экипировку и общий вид. Время у них ещё есть до завтрашнего утра, всё же занимаются только два с половиной дня, но перспектива не отдавать две части добычи и лечебные тотемы в перерывах между занятиями должны были продвинуть их прогресс сильнее, чем просто мой приказ. Кивнув учителям, наблюдаю, как они командуют, вот строй орчанок срывается вперёд, слегка разбегаясь в стороны, не останавливаясь метают первый дротик, потом притормозив, следующий, и сделав третий залп, разворачиваются, оббегают обозначенных жердями "охотников" с двух сторон и сбивают строй, подпирая тех с боков. Выставляют копья, задние ряды при этом продолжают метать дротики навесом, после чего, развернувшись спиной к первым двум рядам, также выстраивают частокол копий.

65

Не всё гладко, много ещё лишней суеты, но по меркам остальных орков — образцовый отряд с идеальной дисциплиной. Хотя, именно войсковая дисциплина и не свойственна оркам, слитный удар волчьей кавалерии быстро рассыпается на отдельные схватки, а отряды пеших охотников, не зная строевого боя, заранее разряжаются, чтобы богатырским замахом не задеть своих соседей. Переломить эту традицию будет трудно, и пока не очень нужно, под моим командованием не так много орков, а потому прививаемая мною тактика, показавшая себя на войне, пришлась молодым охотникам по душе — шутка ли, пеший отряд разбирался с более сильными волчьими всадниками. Я лишь слегка усовершенствовал обычную оркскую практику приёмом, позволяющим пережить первый, самый страшный удар.

— Пока неплохо — хвалю стрелковый отряд — завтра приму окончательный зачёт.

Радостный гул орков прервал сигнал тревоги, принесённый одним из духов воздуха, выдаваемый дальним патрулям. Угроза была не со стороны уходящих соседей, а справа от стойбища, через час будут здесь. Мысли, кто виноват и что делать оставил на потом, объявляю общий сбор, пересчитываю охотников и вывешиваю разведчиков со всех сторон, словить удар в спину во время отражения атаки не хочу. Бегу к стоянке, по пути надиктовывая сообщения, сменяю разведчиков и прикидываю вырисовывающуюся картину. Пришёл ещё один сигнал тревоги, на этот раз с лева, значит, будет удар с двух сторон, больше дробить силы не имеет смысла.

Сменяю разведчиков, подсчитывая противостоящие нам силы, со стороны главного удара движется восемнадцать волчьих всадников, с пятью шаманами, с ними ещё семнадцать пеших орков, что стараются не отстать от основного отряда, во втором двадцать один орк и два шамана на волках. Интересно, куда подевался ещё один воин? Отсутствие охотника позволило объяснить поведение вражеского клана, перемирие больше не действует, а значит, среди нас есть предатель. Кандидатура сразу всплыла, даже задумываться об этом не пришлось. Кстати, а где Дубеут?

Ни разведка, ни встречные орки его не видели, собрав все имеющиеся силы, разделяю на два отряда, двенадцать волчьих всадников с Хатгаутом и Девтазиром посылаю сдерживать пехоту, и не лезть на рожон. Время до схватки неумолимо уменьшается, забегаю в палатку и кладу в кошелёк пару цилиндров с ядрёной начинкой, орчанкам из поддержки велю захватить по две шкуры, и отправляемся готовить гостям горячую встречу. Сам с двенадцатью пехотинцами и двумя шаманами на волках, при поддержке семидесяти орчанок выдвигаюсь в сторону основного удара, не забывая проверять обстановку. Скоро вражеские шаманы смогут увидеть наши порядки через разведчиков, а потому приказываю остановиться, раздувая снег траншеей до земли, велю орчанкам положить шкуру, встать на четвереньки, чтобы оставалось побольше воздуха, и накрыться второй.

— Как подам сигнал, встаёте и кидаете дротики, три залпа, все вместе целитесь в центр построения, после отступаем, что бы ни произошло. Всем ясно?

— Да вождь — ответил хор нестройных голосов.

— И ещё, воткните перед собой в снег по паре дротиков.

Подождав, пока устроятся, углубил дротики с помощью стихии земли, замаскировав свой засадный полк снегом. Улёгшись сам, расположил под боком один из цилиндров, и стал ждать, контролируя местность через посланную вперёд Оркриву.

* * *

Старший шаман Острых Лезвий вёл свой отряд, стараясь успеть раньше основного войска, в его задачу входило оттянуть на себя часть сил противника. Лучше всего у него получалось ладить со стихией огня, и с помощью духов он сможет придержать противника, пока его воины отступают. Дозорные Разящих Топоров принесли неприятный сюрприз, как-то почувствовав духов-разведчиков и успев выйти из-под удара, но схватку это уже не остановит.

Вот им на встречу устремляется сразу двенадцать волчьих всадников с двумя шаманами, скомандовав воинам остановиться, зажигает стену огня, разделяя ею противоборствующие отряды, мелькнувшую молнию отбивают духи его напарника. Сейчас противостояние на равных, и тот отряд, чьи шаманы быстрее устанут, проиграет, хотя волчьи всадники, нападая в разбежку, смогут нанести им существенный урон. Аргнак опять продемонстрировал глупость, отправив основную ударную силу клана на второстепенное направление, но учитывая сколько всего у него воинов, никакая тактика ему уже не поможет. Враги также не спешат лезть в схватку, кружа за спинами выехавших вперёд шаманов.

— Сдавайся, Хатгаут. Я тебя уважаю, наш клан хочет лишь мести за порабощённых родственников.

— Это ты сдавайся, старый корень, как только мой вождь разберётся с Вартаром, придёт и ваш черёд.

Не спешит нападать и тратить силы, волчьи всадники тоже не рвутся в бой, мелькнула мысль, что рассказ Дубеута о реальных силах клана и его договор — всего лишь уловка, но если это так — он получит сигнал, и клан отступит, не потеряв воинов. Отправив духа проверить, увидел всего двенадцать пеших воинов с двумя шаманами, что собираются остановить мощь Острых Лезвий. Даже если Аргнак держит в засаде остальные силы, они не успеют помочь, их разобьют по частям.

— Похоже, ваш вождь со своим отрядом решил основать новый клан.

— Ты мне клыки-то не заговаривай, лучше расскажи, чем вы Дубеута подкупили?

Схватки, похоже, пока не будет, так почему бы не поговорить, когда они победят, это уже не будет иметь никакого значения, а предателя можно отдать остаткам клана Разящих Топоров, это немного смягчит их ярость, позволив легче влиться в Острые Лезвия.

— Он сам пришёл к нам с предложением убрать Аргнака, и расписал, как вы все его не любите. Скажи, это правда, что он спровоцировал Кровавых Кулаков на войну?

— Узнаешь, если доживёшь — Хатгаут нахмурился, показывая, что больше не намерен общаться.

* * *

Скачут и бегут, остановились в отдалении, рассылая духов для проверки, потоптавшись ещё немного и посовещавшись, устремляются вперёд, скоро выйдут на нужную дистанцию — пора!

— К бою — рассылаю послание всем орчанкам, сам также поднимаюсь во весь рост и начинаю кидать дротики но быстро прекращаю это занятие, едва успевая призывать всё новых духов для защиты. Орчанки, вскочив откидывают шкуры, и присоединяются к обстрелу, заставив шаманов переключиться на отражение тучи дротиков, а остальных слегка замешкаться от неожиданности, но увидев, кто им противостоит, снова начинают разгоняться. Не все дротики отбивают шаманы, но большая часть запутывается в мехе волков и застревает в охотничих доспехах, но, то один, то другой выпадают из седла с пробитым лицом. Посылаю вперёд молнию, убивая чьего-то волка, вот сделан третий залп, и мы, развернувшись, бежим к своим воинам. Шаманы уцелели, но мне начинают помогать свои, кидая в сторону противника молнию за молнией. Пока бежим, волчья лава успела поравняться с нашей лёжкой, четверо волков поймали грудью дротики, выламывая их из мёрзлой земли, а я активирую цилиндр, раздувая модернизированную приправу.

Бешеные ругательства, волчий вой и судорожный кашель были ответом на угощение, обогнув охотников с двух сторон, орчанки выстраиваются в защитную позицию, устремив копья вперёд, а тридцать пять за их спинами готовится метать дротики, но пока далеко. Пользуясь заминкой противника, командую идти вперёд, орчанки сбиваются, мешая друг другу.

— Разойтись, следуйте за нами и приготовьте дротики! Сам в это время стараюсь вывести ослеплённых вражеских шаманов, едкая боль и резь сбивают им концентрацию, но сил на призыв у них ещё много, Краренрун и Галилук помогают мне.

— Постарайтесь взять их живьём — командую им, чтобы не сильно упорствовали.

Семнадцать пеших орков также на подходе, огибают образовавшуюся свалку с двух сторон и готовят дротики для броска, не решаясь лезть на армию в восемьдесят орков. Ха, не ожидали такой встречи? Зарычав, побежали вперёд, прикрывая лица рукавами и лезвиями топоров, командую остановку, орчанки выстраиваются в защитную позицию и метают дротики в набегающего врага, добавляю по ним молнией, сейчас, пока их шаманы дезориентированы, успеваю прожарить четверых, выглядевших наиболее опасно. Прикрываемся от ответного залпа, чувствую чужого духа-разведчика, перехватив его, велю улетать прочь, не возвращаясь к пославшему, не люблю чужих глаз.

Ещё один залп с нашей стороны, на этот раз утяжелёнными дротиками также собирает свои жертвы, пробивая охотничьи доспехи, хотя и не слишком глубоко. Оставшиеся орчанки прекращают стрельбу, и тычут копьями через спину первого ряда, не давая подойти добежавшим до строя охотникам, взметаю снег им навстречу, застилая глаза и сбивая прицел, то одна, то другая орчанка вскрикивает, раненная брошенными в упор копьями, их оттаскивают назад, заступая образовавшиеся прорехи.

Мой отряд, разделившись надвое, давит остатки сопротивления, помогаю им молниями, но без фанатизма — перебить всех вражеских воинов не хочу. Отсылаю прочь сразу двух духов-разведчиков, пускай вражеские шаманы понервничают, переглушив остатки пехоты, велю разоружить и связать, если можно кому помочь — перевязать, сам же с шаманами и воинами иду вперёд, разбираться с остатками волчьей кавалерии.

— Сдавайтесь, обещаю вам жизнь и исцеление, если вы ещё не выцарапали себе глаза! — в ответ сыпятся только угрозы, вот просвистели пара копий, большинство орков проплакавшись и прочихавшись уже что-то видят, сбившись в плотную кучу выставили оружие на встречу нам, волки же, зарывшись мордами в снег, пытаются оттереть едкую гадость.

— Вызываю тебя на поединок, если победишь — мой сын будет следующим, но оставь в живых воинов! — выкрикивает Вартар.

— Бросайте оружие и отходите прочь — выдвигаю своё условие.

— Сперва поединок, а там посмотрим!

— Я могу не принимать твой вызов — зажигаю над рукой огненный шар — и просто перебить вас всех стихиями, и если вы не сдадитесь — так и сделаю.

Рыкнув, один из врагов поднялся из-за поверженной туши волка и метнул в меня копьё, подставляю под удар лезвие топора и отвожу в сторону, сам в это время отправляю шар огня ему в грудь, прожигая до позвоночника.

— Я не стану убивать всех из-за одного сошедшего с ума от горя утраты, но если ещё хоть один из вас повторит подобное — умрёт после всей своей родни.

Бросая под ноги оружие, орки стали отводить своих волков в сторону. Перехватываю топор поудобней, сближаюсь с Вартаром, топор против топора, несмотря на свою массу, крутит им довольно проворно, подтянув незаметно под снегом обломок дротика, подставляю ему под ногу и отступаю, провоцируя продолжить движение. Напоровшись на остриё, не показал виду, но ногу бережёт, давлю на впившийся дротик телекинезом изо всех сил и наношу удар, отвожу оружие противника в сторону, бросаюсь вперёд и сбиваю его с ног, выхватив кинжал, пробиваю ему шею в районе челюсти.

— Я Гаррал, сын Вартара сделаю то, что не успел мой отец! — кричит молодой орк, и несётся ко мне, подбираю топор мёртвого вождя делаю шаг навстречу и наношу боковой удар, ускорив его телекинезом, поворачиваюсь всем корпусом, давая соскользнуть копью врага со своего плеча, крутанувшись, сношу не успевшему отпрянуть орку голову.

— Галилук, промой им глаза и исцели тех, кого можно.

Проходя мимо отряда орчанок, перевязывающих бывших врагов интересуюсь:

— Потери?

— Четверо орчанок, и у Батлитри сильно пробит живот, тотем с этим не справился.

Подхожу к лежащей на шкурах орчанке и призываю ещё духов жизни, вычищаю телекинезом края раны и стянув, даю залечить духам жизни. Постепенно бледность с её лица исчезает, и она погружается в здоровый сон.

— Отведите пленников в шатры, подготовьте тела к костру, и да, ваш зачёт по тактике принят.

* * *

Проследив за размещением раненных пленников, велел их связать на всякий случай, и, оставив присматривать за ними двадцать орчанок и обоих шаманов, пошёл к остаткам войска Острых Лезвий, разведка показала, что кроме истрёпанных нервов противник не понёс никаких потерь, впрочем, как и мы.

— Сдавайтесь, лучше рабство на год, чем смерть.

Старший шаман отрицательно покачал головой — я слишком стар, чтобы променять свою жизнь на рабство.

Как хочет, собрав все силы, призываю дюжину огней и, напитав их до отказа, посылаю вперёд, призываю следующих, одного за другим и также отправляю следом, раздавшийся взрыв разметал его останки вместе с волком, остальные орки начали бросать оружие, теперь ещё разобраться с предателем, и можно будет поставить точку в начавшейся войне.

66

Немногим ранее, второстепенные отряды.

Кангар выжидал сигнала от основного отряда, внимательно следя за Разящими Топорами, но те были спокойны и не спешили лезть в схватку, лишь волки порыкивали на чужаков, обнажая огромные клыки. Основная битва сейчас кипела с другой стороны стойбища. Послав духа на разведку, так его и не дождался, повторив это несколько раз, встревожился, раньше стихии всегда отзывались на его призыв, а сейчас, забрав свою плату, не возвращались. Всё было сделано согласно старым обычаям, но что же пошло не так?

Услышав приближающихся победителей, Кангар вгляделся в знакомый силуэт вождя Разящих Топоров. От приближающейся фигуры разило опасностью, вглядевшись в его глаза, увидел подавляемую ярость. Он просчитался, дав Вартару неправильный совет, а за ошибки надо отвечать. Может, его смерть утолит жажду крови Аргнака, и он не тронет остальных.

* * *

То же время, Аргнак.

Мгновенная гибель сильного шамана проняла не вступавших в схватку орков противника, но, не понеся потерь и ранений, могут слишком быстро оправиться от страха, а с учётом выживших из главного отряда их и так будет больше, чем орков из Кровавых Топоров, как бы мятеж не подняли. А потому закрепим урок, чтобы помнили, кто главный. Призываю десяток огненных духов и велю им кружить над головами орков, закручиваю вокруг побеждённого отряда ветром стену взметнувшегося снега, и призываю нескольких духов земли растрясти под ними землю, второй шаман, более молодой, призывает нескольких духов на защиту, сосредотачиваю усилия на нём, воздействуя духом жизни на него и волка, усыпляя. Духи воздуха хорошо защищают от физических атак, но отогнать духа жизни они не смогли. Возникла мысль, а не помножить ли их всех на ноль, чтобы избавиться от возможных проблем, но что я буду за правитель, если не научусь работать с возросшей численностью охотников?

— Кто-нибудь ещё слишком стар, чтобы стать рабом? — транслирую охваченным паникой охотникам.

Побросали оружие, многие упали на землю, но это, скорее всего, не от избытка страха, а от ходящей ходуном земли. Унимаю стихии, и оборачиваюсь к своим воинам.

— Хатгаут и Девтазир, возьмите с собой пять всадников, и приведите ко мне Дубеута, живым или раненным.

— Да, вождь — отправляются выполнять моё поручение, не показав удивление приказом, часть отряда орчанок, что пришли со мной, начали собирать брошенное оружие и вязать пленников. Конвоируем их, приведя в чувство шамана, начинаю допрос:

— Как вам удалось незаметно подобраться к нашей стоянке?

— Нам не удалось, ваши разведчики отступили раньше, чем мы их перехватили. Как они это сделали?

— Вопросы задаю я. Где Дубеут?

— Когда мы захватили бы клан, подали бы ему сигнал, он в лесу.

Интересно, почему же я со своими соглядатаями его не увидел? Учитывая радиус моего восприятия, и то, как я проверял окрестности, пропустить я его не мог. Отсылая сообщение Хатгауту, чтобы бросал старый след волка Дубеута, и начинал прочёсывать лес. Принимаю сообщение от Галилука, выжили три шамана, девять волков и одиннадцать орков из основного отряда, двух волков, потерявших седоков пришлось добить, а значит, у меня прибавилось тридцать шесть орков, и ещё неизвестно, сколько детей и женщин. Отсылаю одну охотницу к моим подопечным, с наказом начинать изготавливать рабские ошейники.

— Тем не менее, как вы обманули моих охотников, что наблюдали за вашим отходом?

Потерев затёкшую шею, отвечает:

— Твои разведчики не поняли, что отходящие время от времени в стороны следы одиночек — это не разъезды, так все наши воины неприметно сосредоточились в стороне, а орчанки с детьми отправились дальше.

Занятная тактика, можно будет взять на вооружение.

* * *

Некоторое время до этого.

Дубеут, углубившись в лес, выкопал в снегу яму, и, накидав на шкуру снег, укрылся ею со своим волком. Подперев край палкой, оставил продух для воздуха, надеясь, что никто не заметит быстро рассеивающиеся облачка пара от их дыхания. Скоро всё будет кончено, безродный выскочка погибнет, жаль, что он сам не сможет его прикончить. Время тянулось бесконечно, сигнала от союзников всё не было, волк глухо зарычал, а Дубеут почувствовал приближающуюся угрозу, откинув шкуру в сторону, вскочил в седло, успев оглядеться, никого не заметил, но предчувствие не давало оставаться ему на месте. Тревога гнала его прочь, что-то пошло не так, мысль о том, что Острые Лезвия предали его, была абсурдной, клятва шамана была настоящей, а догадка, что, несмотря на малочисленность, Разящие Топоры могли победить, тоже не поднимало ему настроения.

Пройдя клочок леса насквозь, он увидел вдали приближающуюся погоню, узнав охотников своего клана, выжить в одиночку ему будет очень трудно, но он уже хороший охотник, а волк не даст ему замёрзнуть ночью без шатра, осталось только оторваться от погони, долго преследовать его не смогут.

* * *

Приближаемся к поселению, размещаю пленников к остальным, первых хоть и перевязали, но лечить их до конца пока не велел. Усиливаю охрану взводом орчанок, приходит сообщение от двойки волчьих всадников, что Острые Лезвия повернули обратно, что ожидаемо — схватка к этому времени должна была уже завершиться, но до прибытия детей и женщин ещё примерно пол дня, расчищу участок для погребального костра, и поеду встречать своих будущих подданных. Хотя, раз они все равно будут здесь, просто организую им торжественную встречу.

Жертв в этой войне получилось меньше, а пленников, благодаря новой тактике — больше, в первую очередь я старался выбить самых матёрых и опытных бойцов, молодёжь будет проще переобучить и подчинить.

Разжигаю над рукой огонь, привлекая общее внимание, дождавшись, пока стихнут негромкие пересуды, говорю:

— От вашего дальнейшего поведения зависит, как хорошо будут относиться к вашим семьям, и как скоро вы вольётесь в мой клан. После праздника, когда Острые Лезвия прекратят своё существование, порасспросите моих подопечных, хорошо ли им живётся, и помните — ваши жизни и жизни родных уже в моих руках!

Сконцентрировавшись, передаю духу воздуха задание, вот родившаяся молния огибает зигзагом всех пленников, и никого не задев, рассеивается возле меня.

Размещая ранее шатры на стоянке, изменил их расположение, оставив пустое пространство в центре вдвое больше против прежнего, сейчас иду в середину, и, напитав маной участок земли, сдвигаю дёрн в сторону. Тела павших уже доставили, и теперь орчанки складывают костёр из приготовленных для пережигания на уголь брёвен. Дувейли вынесла десяток огненных тотемов, размещая их равномерно в основании костра, магический источник её стабилизировался, и отныне будет участвовать в шаманских практиках в качестве наблюдателя, как когда-то я, это поможет ей лучше прочуствовать проводимые ритуалы и, надеюсь, поможет инициации на весеннем празднике.

Пообедав и отдохнув, сменил караул и велел привести одного из пленных шаманов, сидя на стопке шкур продолжил его расспрашивать по оставшимся оркам, их именам и особенностям характера, тщательно записывая и проверяя его правдивость через магию жизни, не врёт. Отправив его обратно, велю привести следующего, сверяя показания и дополняя ранее полученные сведения по горячим следам, вызвал пару заинтересовавших меня охотников, проверив их чувства и настроение, понимаю, что со мной они не уживутся, придётся их ликвидировать. Пока время терпит, вызываю следующих охотников Острых Лезвий, проверяя их состояние и настроение, характеристики шаманов, данные по ним, подтверждаются, личная встреча позволяет в этом убедиться.

Пришёл сигнал от Хатгаута, поднявший мне настроение — Дубеут взят, вместе с посланием учитель не поленился пересказать, как прошла погоня, осталось дождаться женщин Острых Лезвий и завершить слияние кланов.

* * *

Ранее, разведчики Разящих Топоров.

Багитиш и Крахниал подгоняли своих волков, спеша вернуться в клан, Острые Лезвия обманули их, незаметно рассеяв свои силы, успеть к основной схватке они не могут, но если Разящие Топоры проиграли, постараются продать свои жизни подороже. Коварных орков ждёт неприятный сюрприз, Аргнак снабдил каждого патрульного двумя тотемами, один засекал ведущих разведку духов воздуха, заранее предупреждая тех о вражеских шаманах, а второй позволял подать сигнал тревоги, дав время клану подготовиться к отражению атаки. Подъезжая к стоянке, известили через тотем о своём недосмотре, после чего с облегчением услышали послание, предписывающее им явиться к вождю, для охраны пленников.

* * *

Вечер, окрестности стоянки Разящих Топоров.

Наконец, наши долгожданные гостьи в десяти минутах хода от дальних шатров клана, и заметно нервничают, не обнаружив патрулей со своими соплеменниками, извещаю их, кто победитель и велю продолжать путь до центра поселения. Наблюдаю через Оркриву, как самые опытные орчанки, сбившись в кучу что-то яростно обсуждают, жалко, звука пока по нашей связи не поступает, но дух-разведчик запомнит этот разговор, и передаст мне позже. Надиктовываю следующее послание, и, усилив громкость, передаю:

— ПОШЕВЕЛИВАЙТЕСЬ!

Подпрыгнув от неожиданности, и не заметив никого вокруг, вернулись к своей поклаже и продолжили путь. А вот и они, нервничают, проходя между шатров, в окружении наставивших на них дротики орчанок, некоторые украдкой вытирают слёзы — нигде не видно их мужей.

Встречаю колонну, велев разворачивать пожитки и кидать в приготовленный костёр символы Острых Лезвий и старые охотничьи трофеи, орчанки, увидев количество тел на погребальном костре, слегка приободрились, ведь павших было меньше половины. Мои подопечные раздали им взамен снятых ожерелий новые украшения — полоски кожи, с выжженным символом Разящих Топоров. Велю привести пленных, сведя остатки клана вместе.

Прежде чем разжечь огонь, поднимаю руку, промелькнувшая в небо молния акцентировала на мне всё внимание.

— Ваш вождь, презрев наши договорённости, вернулся на земли моего клана, да, один из наших нарушил священное перемирие, но сделал он это не один, а сговорившись с главным шаманом и сыном Вартара.

Подаю знак, и две орчанки выносят связанного Дубеута, негодующий вой со стороны моих охотников сопровождает его появление, некоторые чужаки тоже с досады сплёвывают под ноги, но не ясно, противен ли им нарушитель перемирия, или проигрыш.

— Дети ваши отныне станут Разящими Топорами, а как быстро вы восстановите свой статус — зависит только от вас. А теперь, пусть в пламени этого костра сгорит вся наша вражда и ненависть, всё, что мешает нам построить новую жизнь.

Подхожу к лежащему на снегу Дубеуту, и, взяв его за куртку, поднимаю на уровень своих глаз. Вглядываюсь в горящие бешенством огоньки, кляп не пропускает ничего, кроме яростного мычания, достаю из-за пояса тотем жизни и кладу ему за пазуху, потом ещё пару, увидев, что я делаю, стал вырываться ещё сильнее, поняв, что за участь его ожидает. Перехватив его второй рукой, поднимаю над головой и, присев, зашвыриваю на вершину сложенного костра.

67

Я и все остальные шаманы, в том числе из числа пленников, окружаем костёр, стихии отзываются на наш призыв, рядом с нами находятся ученики — пара из числа новых соплеменников и Дувейли, наблюдающие за проведением обряда. Огонь разгорается мгновенно, охватывая брёвна и тела, разгоняя подступающий вечерний сумрак. По мере того, как пламя становилось всё выше и сильнее, нарастал и барабанный бой, задающий ритм священному танцу. Постепенно к празднику присоединялись и Острые Лезвия, костёр был символом того, что старого клана больше не существует, и теперь остались только Разящие Топоры, в сознании простых охотников запечатлелось, что говорящие с духами смирились со своей участью. В отличие от нашего клана, пришедшие были сильнее украшены пирсингом и кольцами, почти у каждого охотника был просверлен клык с вдетым в него украшением, напомнив мне моду моего старого мира. В конце праздника призвал трёх духов земли, чтобы отделили пепел одарённых и углубили его, после, когда земля достаточно остынет, соберу столь редкий ингредиент.

Наступающая ночь развела орков по шатрам, волки новичков передрались со старожилами, выстраивая новую иерархию, наш вожак, не принявший ни одного всадника, подтвердил свой статус, задав хорошую трёпку пришлому. Велел разместить новых орков в пустых шатрах, что не так давно создавали для наблюдателей ощущение многочисленности моего клана, делёж трофеев назначил на утро, сразу предупредив, что разбивать семьи не дам, но учитывая количество жён и наложниц у моих охотников существенного пополнения семей не предвидится. Новую четвёрку распределил между своими шаманами, пускай сработаются и привыкнут действовать вместе.

Возле входа в мой дом стоит орчанка, молодая, скорей всего дочь главы побеждённого племени, с собой у неё ничего не было.

— Имя — гляжу в серые глаза, капюшон зимней одежды у неё откинут назад, в левую бровь вставлены два кольца, судя по возрасту — сезон первой охоты у неё был около полугода назад, черты лица несколько отличаются от привычных мне. Свежая кровь и непреложный обычай — брать в семью кого-нибудь из родственников поверженного вождя, показывая поглощаемому клану преемственность и легитимность новой власти.

— Торулона, дочь Вартара — мои догадки подтвердились.

Прохожу мимо, бросая через плечо — заходи.

Войдя, сняла тёплую одежду и остановилась на пороге, мои домашние её внимательно разглядывают, Бьюкигра, на правах старшей жены велит ей подойти поближе. Окружив её со всех сторон, начинают расспрашивать.

* * *

То же время, Торулона.

Страх, поселившийся в сердце с момента пути, когда её выбрали в дар вождю, только усиливался от советов, что давали ей, как себя вести с ним, постепенно рассеивался, а знакомое лицо Натирук позволило окончательно успокоиться. Давняя подруга из Кровавых Кулаков не выглядела несчастной, несмотря на недавнее слияние ожерелья у той были довольно богато украшены, а на шее не было рабского ошейника. Перезнакомившись с остальными, прикидывала, как исполнить то, что было поручено ей матерью. Продолжая общение, незаметно оглядывала обстановку, напоминающую родной шатёр, не забывая следить краем глаза за Аргнаком, что уже успел раздеться и пил отвар из кружки, заедая незнакомыми, слишком толстыми лепёшками, утолив свой голод, повернулся к ней и велел:

— Раздевайся!

Пересилив себя, стала стягивать одежду, наливаясь злой краской от стыда и смущения, окинув её тело взглядом продолжил:

— Ошейник тоже снимай. Девушки, проводите её в купальню.

Стена оказалась с пологом, ведущим в ещё одну палатку, в земле была яма, наполненная парящей водой, всё вокруг было выстелено шкурами. Показав пример, жёны вождя соскользнули в воду, не поднимая брызг. Проверив воду ногой почувствовала, что вода очень тёплая, такой, что не бывает и в самых мелких озёрах летом. Спустившись в воду, почувствовала, что от той идёт ягодный аромат и запах трав, что цветут в конце лета.

* * *

Не сказать, что от орчанки неприятно пахло, но зимние одежды и отсутствие мытья сделало её запах слишком сильным для меня. Прохожу в купальню, вижу, как поворачивается ко мне, наливаясь краской ещё сильнее. Кожа её имела более тёмный оттенок, чем у моих жён, погружаюсь в воду, Дувейли и Кайнати пристраиваются с боков, обнимаю их и осторожно напитываю воду своей маной. Сегодня я изрядно потратился, и заметил, что находясь в воде, восстанавливаю магические силы быстрее, чем на суше, с чем это связанно, времени выяснить пока не было, но факт оставался фактом, а потому вечерние ванны хорошо снимали усталость и помогали быстрее справиться с магическим истощением.

— В разговорах старших участвовала?

— Н-нет...

— И ничего важного также не слышала?

Задумалась, потом сказала — в середине зимы мы вместе с Кровавыми Кулаками должны были отомстить обидчикам, но ты это и так знаешь.

— Обидчики — это Железные Зубы?

Молчит, мнётся, но всё же говорит:

— Сначала под нашим натиском должны были пасть Разящие Топоры.

Не врёт, но сейчас это уже не важно, переплываю к ней, пересаживая с выступа в воде к себе на колени, всю её колотит крупная дрожь, что не удивительно, воздействую через биение жизни, прижимаю к себе, стараясь успокоить. Ослабив хватку, исследую тело руками, порывается отстраниться, но быстро расслабляется, наклонив голову ниже. Пересаживаю её к себе боком, спустив левую руку до ягодицы, правой беру за подбородок и поворачиваю к себе, заглядывая в серые глаза.

— Чего ты боишься?

— Я нне боюсь!

— Расслабься, ты слишком зажата.

Никуда не спешу, пересадил лицом к себе, проверяя бархатную гладкость спины и упругие полушария ягодиц, начинаю целовать. Наконец, когда достаточно расслабилась, приступил к основному действу, прибавляя к своей семье ещё одну наложницу.

* * *

Уснули, а у меня сна ни в одном глазу, и дело не только в том, что в последнее время его мне требуется его всё меньше и меньше, но и в опасении, что придёт Кангар и я обзаведусь ещё одним обелиском, а ведь только-только нащупал путь, как сделать эти духовные образования менее заметными. Но прочь сомнения, чему быть — того не миновать погружаюсь в сон, не впадая в транс и не выстраивая декораций, визитёр всё не спешит, ну и огр с ним. Под утро опять просыпаюсь, засылаю Оркриву в шатры к новичкам, вижу, поделили их по семейному признаку, если никто не позарится на их дома, верну владельцам под отработку. Некоторые уже проснулись, но основная масса ещё спит, заглянув в шатёр к подопечным вижу, что несколько орчанок уже начинают готовить еду на вынос, причём уже с запасом — детей у нас прибавилось, и Зуллута увеличила выдачу продуктов. Надо бы как-нибудь в живую к ним заглянуть, посмотреть на учебный процесс и вообще, пусть видят, что вождю они интересны.

Орчата, выстроившись в отряды по возрастам, начинают весело отбивать ритм, нетерпеливо притопывая, но вести их бегом вокруг стоянки не спешу, посылаю сигнал новичкам, чтобы тоже выходили, хотя и так многие уже повыскакивали посмотреть, что за праздник с утра у Разящих Топоров.

— Выходим строиться на пробежку — усиляю голос стихией воздуха, зашевелились активней, одеваясь и выскакивая из шатров. Большинство старожил тоже вышли, зрелище, как молодёжь бегает и марширует под барабаны было новым, и за второй день ещё не успело приесться.

— Я бросаю тебе вызов — заявляет матёрый охотник, габаритами немногим меньше Вартара — ты оскорбил всех нас, поставив вровень с несмышлёными детьми.

Призвав молнию, поражаю его в грудь, отлетает назад бездыханным куском мяса, барабаны смолкли, повисла тишина, но вот барабанщик из старшей группы возобновил бой, остальные его поддержали.

— Чтобы бросить вызов мне, нужна веская причина, а не глупые желания зарвавшегося раба. Я трачу на вас личное время, как и на свободных детей. А теперь — бегом!

Устремляюсь вперёд, орчата привычно бегут за мной, за ними плотно сбившейся стайкой следуют дети новичков, после присоединяются и все остальные, сделав круг, велю взрослым пробежать ещё десять, а сам с их ребятнёй и младшей группой выбегаю в центр, начиная ритмичную разминку.

Пока орчата перекусив, расходятся по шатрам, собираю средний совет, делить трофеи между соклановцами. Новым семьям оставил их шатры и недельный запас продуктов, личные вещи и немного посуды, это всё полагалось их свободным детям, понятно, что как вождь я должен был бы позаботиться об их размещении в любом случае. После этого, самым обросшим имуществом оказался я, получив не только причитающуюся мне десятую часть, но и двойную-тройную, за укреплённые доспехи. Впрочем, если учесть, что на моём непосредственном попечении прибавилось двадцать семь орчанок и девятнадцать орчат, это не так уж и много. Кроме того, давать оружие в руки новичкам я пока не планирую, погоняю их с недельку, прививая дисциплину, и, изведя самых буйных, а потом можно будет формировать из них отряды, назначая главных из числа прошедших со мной войну молодёжи.

Вызвав семёрку своих командиров, назначил их старшими, разделив на два отряда, самый большой отправил добывать песок их обрывистого берега реки (я копал зимой, и знаю, что это возможно), остальных направил на сбор и транспортировку сухостоя, и мне польза, и им — дисциплина. Орчанки остались на хозяйстве, часть из них под предводительством моих жён разбирали и перекладывали мою долю.

Все заняты, пора разместить моих новых подопечных.

* * *

Поделив новичков на четыре части, не стал выделять им новую жилую площадь, велев добавить к существующим четырем шатрам ещё по оному пристрою, расплетя соприкасающиеся стенки и оставив два выхода. Комплекта посуды им ещё хватает, если есть в две смены, но новые шлем-маски для тридцати семи орчат нужно изготовить. Пока обустраивается основная масса, вызываю к себе бывших жен главы Острых Лезвий, в этот раз их оказалось только трое. Как и в прошлый раз, приглашаю их по одной, задаю вопросы и слежу за реакцией. Вопросы в основном были про оставленную территорию Острых Лезвий, где какие реки и озёра, знают ли они месторождения железа и других полезных ископаемых, хороша ли охота в этих землях.

Делаю перерыв, тем более мои жёны успели разобрать полученные трофеи и передали мне свиток с занесённым перечнем, порадовала новая графа в таблице описания, через какое время вещь потребует замены — а навыки моего управленческого аппарата всё улучшаются, раз поняли и сумели применить понятие амортизации основных фондов! Новенькая наложница находилась в легкой прострации от происходящего вокруг, дочери вождей грамотные и умеют считать, но даже с подсказками Натирук плыла от обилия получаемой информации. То ли от шока последних событий, то ли ещё из-за чего, но помочь в разборе архива отца она мне не смогла, скинул эту работу на Кайнати с Натирук, придав им в качестве переводчика Торулону, записи хоть и велись на общем, но некоторые строки могла разобрать только она.

Позанимавшись с Дувейли, иду проведать Неруба и заняться прикладным шаманизмом, полумаски себя сами не изготовят, а на завтрашнее занятие все новички должны быть обеспечены. Знакомое дело не заняло много времени, в качестве мерки захватил готовое изделие, использовав его для воссоздания формы и померив им потребное количество железа. Переплавляя железный лом и добавив крупинки адамантита, перемешиваю расплав телекинезом, прошлый разлив несколько отличался по своим свойствам, и выяснил я это лишь недавно, хотя и обычное железо было бы ничем не хуже. Разлив по формам, оставил охлаждаться, выйдя, застал, как клановый кузнец загружает принесённые брёвна, наколотые определённым образом, и разводит огонь.

68

Понаблюдав немного за работой кузнеца, не стал стоять у него над душой, вынес из палатки ещё одну партию огненных тотемов для своего заказа, и отправился домой разбирать бумаги Острых Лезвий. В этот раз больше уделял внимание картам, несмотря на примитивные приспособления для письма отрисованы они были весьма точно, я добиться таких ровных линий смогу только телекинезом. После пролистал "амбарную книгу" с поступлениями налогов, и переписку с Кровавыми Кулаками. Не нашёл ничего сверхсекретного, видимо важную информацию Вартар решил не доверять пергаменту. Расспросил Торулону, погоняв её по чтению, счёту и письму, оказалось, что она не дружит с цифрами. Понятно, что считать орком особо нечего, но её познания в математике ограничивались на десяти, и даже примеры в этом интервале вызывали у неё ступор. Неприятно, но, надеюсь, поправимо, зато у неё оказался настоящий талант в рисовании. Посетителей я пока не ждал, все ближайшие вопросы порешали при дележе трофеев.

Пришла Зуллута, передав пергаменты с отчётами и просьбой удвоить комплект посуды, в качестве обоснования было расписано, что повторная готовка и приём пищи отнимает время и отвлекает остальных.

— Железо уже готово, можем принести его к шатру — дополняет она свой доклад.

— Лучше сразу к палатке, возле которой кузнец пережигает уголь. Это всё?

— Чему в первую очередь учить пополнение?

— Чтению и письму. Срок вам две недели. Как продвигается обучение грамотности орчат?

— До весны всех обучим.

Посетила мысль, как учился сам читать в прошлой жизни, взяв стопку многоразовых пергаментов, зарисовываю задание, как из дерева понаделать квадратных дощечек с выжженными на поверхности буквами, детям будет интересней и легче приобщиться к грамоте.

— Привлеките к этому и старших орчат — передаю написанное — завтра будет посуда и клеймы для выжигания.

Просмотрев все пергаменты, кивнула, что поняла, и покинула шатёр. Передоверить изготовление литер можно и кузнецу, но у него пока хватает и другой работы. Перебрав в уме ближайшие планы, зову Дувейли, с момента её инициации прошло около двадцати дней, магическая система стабилизировалась, а значит, пора учить её новому.

Одевшись, идём в производственную палатку, возле входа обнаруживаю пару свёртков с железом, кузнец уже ушёл, закрыв яму крышкой. Заношу свёртки, судя по весу дали с избытком, расставляю напиленные чурбачки возле дальнего края, и поворачиваюсь к ученице.

— Сегодня я открою тебе секрет, как у меня получается делать всё ровно и аккуратно — слушает так внимательно, что даже дышать забыла — ты знаешь, что шаманы делятся своей силой со стихиями, а те в свою очередь зажигают огонь, переносят слова или ударяют молнией, но силой можно пользоваться и самому. Не научившись ходить, не сможешь и бегать, контролируя свой источник, ты сделала первый необходимый шаг. Теперь мы разучим, как правильно её направлять, чтобы можно было двигать предметы. Для начала вдохни, садись поудобней и сосредоточься на своей силе.

Выполнив сказанное, сосредотачиваясь, замерла, я же выбрав широкое блюдо, положил на неё песчинку, достаточно большую, чтобы её было видно, пересказывая полученный у дренеек урок. Сам в это время дал задание духам земли добыть достаточно глины для будущих отливок, и принялся заваривать сбор трав, восстанавливающий магический резерв.

* * *

То же время, шатёр подчинённых Зуллуты.

Бывшие жёны вождей Кровавых Кулаков и Острых Лезвий собрались вместе, делясь впечатлениями и договариваясь, как будут жить дальше. За прошедшую ночь и утро новички успели освоиться, оспаривать главенство Зуллуты никто не стал. Свою роль в этом сыграло то, что она мать наложницы вождя, и то, что она руководила орчанками дольше других.

— Как там моя дочь? — спросила её Вортанра.

— Прижилась, и уже без ошейника.

— Значит, ей помогли мои советы.

— Боюсь спросить, что же ты ей наговорила. Но не волнуйся, Натирук рассказала, что пока всё в порядке.

— Вам не кажется, что Аргнак несколько странно себя ведёт, тратя столько еды впустую? — задала вопрос Олгагра — и ещё, делать доспехи на ребятню, когда всего через несколько месяцев они из неё вырастут!

Зуллута не показала, что и сама вначале задавалась такими вопросами, но время показало разумность некоторых шагов. Утренняя зарядка сплотила молодых орчат, а перекус и последующие игры окончательно примирили старожил с пришлыми. Ладно одежда, без неё зимой никуда, но доспехи, что скоро им станут малы! В копилку необычного добавлялось и выделение из среды орчанок метателей дротиков, но не сказать, что такое им не нравилось. Доводы Аргнака, что вся земля — их дом нашли отклик в сердцах девушек.

— Как будто вербует себе охотников — поделилась своим соображением Джимува, младшая жена вождя — но кто же набирает себе не прошедших первую охоту?

— Кстати, а он к вам заходит проведать? — продолжает она.

— Бывает, но не часто — отзывается Тискоти — в основном проверяет исполнение поручений.

— Насчёт поручений — прерывает Зуллута — нам опять нужно обучить пополнение письму и счёту, срок — две недели. Надеюсь, в этот раз долго кочевать нам не придётся. И ещё, нужно сделать для всех детей вот такие комплекты — выкладывает в круг принесённые пергаменты.

Все собравшиеся хорошо читали, ознакомившись с рецептом, рассудили, кого для этого привлечь в первую очередь, во время переходов каждая из бывших жён поняла, что тянуть в одиночку дела у них не получается, и они подобрали себе по паре толковых заместительниц.

— А если сделать их из кожи — внесла предложение Окгава — они будут легче, и не сломаются.

— Можно попробовать — поддержала её Зуллута — получится даже быстрее.

* * *

Занимались мы не очень долго, Дувейли быстро устала, но смогла, наконец, сдвинуть песчинку. Перекатывалась она, как попало, но восторгу девушки не было предела.

— На сегодня хватит — прерываю занятие.

— Но у меня только начало получаться — глядит на меня пылающими энтузиазмом изумрудными глазами.

— Не так давно ты едва не лишилась дара, не стоит напрягать его сверх меры. Не бойся, ничего опасного нет, но на сегодня лучше закончить — протягиваю ей свежеприготовленный отвар для восстановления сил.

— Присмотрись к Торулоне, если сможешь, подтяни её в счёте.

— Хорошо — обняв меня на прощание, покидает палатку, а я приступаю к изготовлению посуды и штампов для выжигания букв. Перемешанная с водой и песком глина хорошо держала форму, экономя глину, сделал формы вложенными друг в друга, с небольшой перемычкой для перелива, в середине одной из гигантских "тарелок" добавил комплект литер для выжигания, подумав, сделал такое же во второй и в третьей, а в четвёртой — ручки для подвешивания за ушки. Просушиваю форму, отжимая воду и прокаливаю огненной маной, призвав под конец всё же духа огня, для равномерного прогрева.

Заложив в плавильную печь принесённое железо, прогреваю, добавив угля, для поддержания жара, перемешиваю раствор, как поспел, разливаю в не успевшие остыть формы. Не будь у меня возможности контролировать расплав, наверняка наделал бы пузырей, особенно если учесть, что выходное отверстие для воздуха я не предусмотрел, пришлось утончать поступающую струйку. Закончив отливку, решил приступить к воспроизведению рецепта глазированной посуды, разделив часть добытой глины на равные части, смешиваю её с красками, добываемыми орками из цветных камней, кроме того, добавляю и обычных — скорей всего выгорят от жара, но если не попробую — не узнаю. Ещё я помнил, что для того, чтобы получился слой глазури, температура должна быть выше, чем при обычном обжиге. Отштамповав получившиеся кругляши концом палки, получил маленькие глиняные "стопки", расставив их по печам, помещаю внутрь тотемы и задаю на глаз температуру, дело это не быстрое, можно пойти и отдохнуть.

Выйдя, вижу возле шатра ожидающую меня Окгаву, держащую в руках небольшой свёрток. Зайдя внутрь, пригласил проходить.

— Вождь, если сделать буквы из кусочков кожи, они будут легче, и тоньше — протягивает мне аккуратно нарезанные квадратики.

Повертев их в руках, понял, что так будет действительно быстрее. Радует, что присутствует инициатива на местах.

— Хорошо, но четыре комплекта сделайте из дерева, потом посмотрим, что прослужит дольше. С размещением проблем не было?

— Нет.

— Если у тебя всё, можешь идти.

* * *

Вечером, проверив, как там моя посуда обнаружил расплывшиеся в кривь и в кось заготовки, почти не сохранившие своей изначальной формы, неким подобием глазури покрылись в печи с максимальным жаром, и теперь я внимательно рассматриваю бесформенные куски глины с глянцевой корочкой. Вот так, не дал просохнуть, а ведь знал, что это необходимо, спешка опять не довела до добра, загружаю всё обратно в печи и опять повышаю температуру, сейчас, когда они просохли, посмотрю, что получится.

Остаток дня не был богат на события, занятые своими повседневными делами орки обходились и без меня, а вечером, предупредив жён, вызвал побеждённых орков строиться и повёл бегом прочь от стойбища, оставив только шаманов и кузнеца, они уже вполне адаптировались, и не желали менять своё положение. Бежим по целине, давно такого не делал, совсем с лыжами и парусом расслабился, увеличиваю темп, мне-то с поддержкой магии жизни ничего, а они через полчаса начинают уставать. Поворачиваю обратно, подгоняя отстающих, упирая на мужскую гордость, стиснув зубы, бегут. Возвращаемся, некоторые валятся с ног от усталости, но мне это и нужно — чем больше будут заняты, тем меньше дурных мыслей у них останется. Повторял ночные забеги всю неделю, на второй и третий день избавившись ещё от двоих ненадёжных, ждать весеннего кош'харга чтобы продать нерадивых рабов не стал — они видели слишком много новинок. Довёл до ума глазированную посуду, прокаляя её в два этапа, покрасить уже готовую не получалось, хотя это и не нужно. И вот наступил такой долгожданный день — зимний волчий праздник.

Каждый орчёнок с детства мечтает о ездовом волке, я не был исключением, у наших четвероногих родственников тоже был возраст совершеннолетия, лишь раз в году в середине зимы они выбирали себе седоков. Сегодня в полночь четвёрка чёрных красавцев свяжет свою судьбу с орками, придя заранее на вершину холма, стою и жду с остальными претендентами. Вот показалась четвёрка хищных теней, бесшумно приближающаяся к нам, каждый волк внимательно "вглядывается" в стоящих шеренгой орков, вот первый, не дойдя до меня, ткнулся широким лбом в грудь охотнику, постояв, удаляются. Второй прошёл мимо меня, хоть и надолго задержал свой взгляд, вот и третий, ещё до того, как он подошёл ко мне, я ощутил некое сродство с ним, как будто я знал его с самого рождения, вот он чуть прянул ухом, втянул воздух носом, и всё это было мне понятным. Не словами, а тем осознанием, что бывает, когда ни о чём не думаешь, и наслаждаешься закатом. Выхожу ему навстречу, повернув ко мне лобастую голову, мгновенно перемещается ближе, заглядывая в глаза, жёлтая радужка и распахнутый почти на всю ширину глаза чёрный зрачок, казалось, заглядывают в саму душу.

Не знаю, сколько мы так простояли, я всё лучше понимал его богатую мимику, а он меня, как вспышкой появилось имя: "Гром!".

69

Отрешившись от окружения, ринулись в ночь, свет луны, снег, вздымающийся из-под широких лап, и непередаваемое ощущение свободы, когда забыв о времени, бежишь, чувствуя рядом с собой родственную душу. Двигаясь рядом, понимаем друг друга всё лучше, вот Гром чуть наклонил голову, прянув ушами, и я знаю, что он предлагает повернуть налево. Взяв след, бежим по нему, наконец, натыкаемся на ночную лёжку кабанов, несмотря на плохое зрение у тех острый слух и обоняние, нас они уже почувствовали. Начинаем кружить вокруг сбившегося стада, действуя тем на нервы и выясняя, кто из них самый слабый. Прощупав стадо, делаем наскоки, остерегаясь матёрого секача, снег вокруг утаптывается всё сильнее, облегчая нам нападение. Я убегаю от вожака, а Гром в это время сделал бросок, трепанув молодого кабанчика за заднюю ногу. Теперь остаётся только подождать, пока он ослабеет от потери крови, продолжаем нарезать круги вокруг встревоженных животных, не давая раненому отдохнуть, изловчившись, мечу в него дротик, пробивая бок. Рана не смертельна, но увеличивает кровопотерю, поняв, что его уже не спасти, клыкастая махина уводит стадо прочь, кабанчик трусит следом, но начинает отставать, чем мы пользуемся, добивая подранка. Есть сырое мясо для орка не только не вредно, но и привычно, хотя от жаренного с приправами тоже не откажется, как следует насытившись, мы повернули к стойбищу.

Полный живот не располагал к бегу, зато по пути назад хорошо думалось, волки в жизни орков играли более значимую роль, чем собаки у людей, и дело было не только в размерах, позволяющих вносить больший вклад на охоте, но и в самом характере. Мы были ближе друг другу по восприятию и образу жизни, наши инстинкты и привычки пересекались, кочевой образ жизни и защита своей территории, для волков орки были такими же членами стаи, как и остальные волки. Не все волки брали себе седоков, и большинство таких были вожаками, свободные волки охотились по ночам и были лучшими сторожами спящего селения.

Добравшись под утро до родного шатра, позвал жён на знакомство с волком, выходят и осторожно приближаются, протягивая вперёд ладошки. Величественно и неторопливо смертоносная чёрная туша обходит каждую, внюхиваясь и всматриваясь в лица, повернувшись ко мне, транслирует что-то вроде одобрения моим выбором самок и, свернувшись калачиком, позволяет орчанкам зарыться руками в густой чёрный мех и перебирать его пальчиками.

* * *

Оставив напарника отсыпаться, сам вывожу на зарядку орчат и подневольных, неделя ночных забегов и ежедневный изнуряющий труд сделали своё дело, никто не возмущался, кроме того, тот факт, что с ними занимается сам вождь, тоже примирял их со своим положением. Повторять судьбу тройки самых буйных никому не хотелось, плюс обещание, данное мной, вселяло в них надежду влиться в клан ещё до весеннего кош'харга, а не быть проданными на нем.

Позавтракав, призываю личную команду молодых охотников и подневольных орков, поделив последних на семь отрядов, в один из которых собрал выживших волчьих всадников, и назначил своих главными. А теперь пора укрепить принятое мной решение положительной эмоцией, произношу торжественную речь, подкрепляя тонизирующим воздействием духа жизни:

— За время, что вы среди нас, я успел убедиться в вашей верности, а вы в том, что с вашими детьми и жёнами обращаются не хуже, чем с вольными, и потому, начиная с сегодняшнего дня, я разрешаю вам пользоваться оружием.

Переждав радостный галдёж, поднявшийся после осознания моих слов, добавляю:

— Тромрис, Друк, Каргмош, Грунд, Даргранд, Градтар, Дрориг, отныне вы главные в своих отрядах, помните, что быть командиром — значит отвечать за каждого своего подчинённого, но и жизнь их также в ваших руках. Обучите наших воинов новой тактике, что принесла победу в позапрошлой войне.

Отпустив новообразованные отряды, иду на стрельбище, где упорные орчанки из первого пополнения осваивают продукт моего труда из воспоминаний, учась попадать по мишеням с помощью металки. Десять девушек прервались, увидев моё приближение, после чего самая рослая из них вышла вперёд, и начала показывать, как у неё получается.

— Нужно думать, что не дротик кидаешь, а топором бьёшь — для наглядности пару раз махнула металкой перед собой. — И останавливать удар, прицеливаясь концом в верхний край мишени.

Повернувшись боком, воткнула перед собой в снег три дротика, упираясь шипом металки в пятку древка, перехватывала его той же рукой и поднимала на уровень глаз, отводя руку как можно сильнее назад, придерживала другой, миг — и дротик устремляется к цели. Не тратя времени, повторяет операцию, подвесить в полёте даже пару у неё не удалось, и частота бросков помедленнее, чем просто руками, но всё это компенсировалось удвоенной дальностью полёта.

— Умницы — хвалю смекалку подчинённых, подойдя ближе, замечаю, что угол ручки смещён, а сама она обмотана ремешком, также чуть выше ручки обнаружил небольшую рогульку, служащую упором для древка. Взяв в руки, осматриваю изменения, внесённые в прототип.

— Толково придумано. Каждая из вас пусть наберёт по пять девушек из Острых Лезвий для обучения, а после, подтяните и тех, что пока осваивают грамотность.

Оставив орчанок продолжать тренировку, иду дальше, приятно осознавать, что скоро в мою армию вольются свыше ста стрелков, уже разбитых на команды, а там, глядишь, и остальные вольные орчанки подтянутся, имея такое численное преимущество, никакие соседи нам не будут страшны.

* * *

Пригласив Дувейли в палатку, продолжил с ней занятия по телекинезу, сейчас она активно гоняет круглую деревяшку по поверхности налитой в плошку воды, вес, что доступен ей, пока очень мал, но глядя на её энтузиазм можно понять, что она на этом не остановится. В конце занятия, подхожу к ней сзади и начинаю стягивать топик телекинезом, ойкнула от неожиданности, но в следующую секунду поднимает руки, не мешая себя раздевать, поворачивается ко мне, незримые прикосновения её заводят, но внезапно она начинает бледнеть.

— Аргнак, ты же не применял это в ритуальных поединках?

— Применял — не стал её обманывать.

— Но пользоваться помощью духов нельзя! Это нарушение древнего обычая!

Рассмеявшись, гляжу в её испуганно-возмущённое лицо — это не духи, это часть меня. В поединках же не запрещено пинать и кусать противника, всё тело орка — это его оружие.

Бледность постепенно уходит с её щёк, несмело улыбается, а я, не используя рук, избавляю её от остатков одежды. Закрепив урок телекинеза наглядной демонстрацией его возможностей, прижимаю к себе, целуя в чувственные губы, пора избавить её от стресса и развеять возникшее предубеждение по поводу собственных сил.

Оставив обессилившую девушку отдыхать, принялся за изготовление горшков для саженцев, до весны ещё далеко, но при моей поддержке маной жизни должны дотянуть, проращивать травы на стоянках я продолжу, но мне нужны образцы, с большим сроком воздействия.

* * *

Секрет глазированной посуды методом перебора был получен, а торговля с ныне поглощённым кланом показала, что орчанки ценят украшения, а потому принимаюсь за изготовление форм для бусин, пока только круглых, а там, отработав технологию, можно будет сделать и с "резными" узорами, разных форм и размеров.

Конечно, накатать телекинезом нужную фактуру для меня ничего не стоит, но ведь сделав орудия производства этим можно озадачить своих подчинённых, тратя магические силы на более нужные дела. Инструменты для первого орочьего цеха в истории Дренора представляли из себя усечённые стаканчики без дна, разъёмные формы на сцепном шарнире и металлические прутки. Размяв глину и расплющив на гладкой поверхности, проминается широкой частью стаканчика, выступивший из дна излишек срезается ножом, после порция выдавливается в форму пальцем. Смыкаясь, две половины распределяют смесь в шар, после чего через диаметрально противоположные отверстия вставляется пруток, создающий отверстие для нитки. Достав пруток и разъединив форму, место стыка заглаживается, и бусина отправляется на обжиг.

* * *

Время шло, откочевав с края леса, клан расположился в богатом дичью месте. Из восьми подростков только двое не вернулись с первой охоты, и наши ряды пополнили шесть охотников. Семеро моих командиров тренировали подчинённых, периодически уходя на охоту, чтобы семьи не голодали, деревянные буквы стали переходящим призом для самых старательных орчат, зарождающийся цех выдавал разноцветную шерстяную ткань, раз от раза улучшая качество, а также просушенные разноцветные бусины, разных размеров и фактуры. Прокалив их в печи подарил жёнам, восторгу которых не было предела. Выслушал предложения по улучшению и изменению, Торулона как лучшая художница сделала несколько эскизов. Приняв экзамены по письму, чтению и счёту, отправил новых орчанок осваивать металку — если я засвечу все богатства на весеннем празднике, то следует заранее подготовиться к войне с соседями.

70

Ежедневные заботы и дела незаметно съедали время, Торулона не подавала никаких перспектив в области работы с цифрами, что немного компенсировалось её чувством цвета и художественными данными, она же первая додумалась проредить гребень для волос, и вычёсывать довольного этим Грома. Волчара оказался с характером, но несколько схваток, когда я его слегка придушил руками, а он, перекатываясь, не мог меня сбросить, помогли выстроить иерархию в нашей паре.

Зарядки и последующий организованный мною досуг сплотили орчат, что не скажешь о взрослом населении, и я измысливал способы, как объединить оставшуюся часть клана. Совместные воинские манёвры были бы неплохим подспорьем, но мои личные силы ещё не освоили в должной мере новую тактику, я же хотел провести соревновательный бой, чтобы сразу показать её преимущество. Праздники, устраиваемые время от времени по вечерам помогали, но этого было мало, ведь скоро предстоит покинуть клан для обучения у дренеев, и мне хотелось быть уверенным, что в моё отсутствие не произойдёт катастрофы. Мысли были, но многие требовали проверки или долгого времени, и одна из них родилась, когда я наблюдал за игрой орчат. Оформив идею в письменном виде и рисунках, отдал артели для изготовления, задумка не сложная, должны быстро справиться.

* * *

Разобрав дела и донесения, вызываю Каргмоша, главу отряда моих волчьих всадников, тактику для орочьей кавалерии я не знал, а потому они перенимали стандартную.

— Приветствую, вождь.

Дав знак Натирук, чтобы принесла закуски и пива, велю ему присаживаться. Разговор нам предстоит короткий, но не выказать своего к нему расположение не могу.

— У меня для тебя будет ответственное задание, оно же испытание нового вида охоты для отряда. Нужно наловить штук десять молодых кабанчиков, но не убивать их при этом.

Дувейли и Торулона разворачивают сплетённую из кожаных ремешков сеть, я же делюсь предполагаемой тактикой.

— Натяните её между двумя волками, как остальные отобьют порося — ловите и вяжите, к вашему приезду загон для них будет готов. Лапы поломают — не страшно, здесь подлечим.

Оглядев новую снасть, Каргмош проверил её на разрыв, но на этот счёт я не волновался, не поленившись укрепить её, как доспехи.

— Сделаем, вождь. А для чего это?

— Будут призами на соревнованиях, что устроим на этой неделе.

Объяснять ему всю подоплёку событий не собираюсь, тем более, не всё, что я себе надумал, может сработать, но хотя бы изначальную свою задумку, выполнит.

Отправив его выполнять поручение, собираюсь проведать своих подопечных, и хотя я получал доклад о состоянии дел каждое утро, не ленился время от времени посмотреть всё своими глазами. Торулона вызвалась меня сопровождать, подхватив туесок с приготовленными сладостями. Обходим шатры, начиная с дальнего, дети изучали слова, составляя их из квадратиков, наше появление прервало учебный процесс, загалдев, окружили меня с женой, наперебой делясь своими успехами и задумками. Внимательно их выслушиваю, свежий взгляд со стороны, не зашоренный воспитанием, порой наводил меня на новые идеи, или помогал упростить старые. Похвалив их, раздаём печенье и конфетки, и отправляемся к следующим. Данные лакомства не только позволяли мне посильней привязать к себе орчат, но и несли в себе много витаминов, столь необходимых зимой растущему организму. Несмотря на страшный дефицит, добавлял туда даже сборы, предназначенные для одарённых. Последним посетили шатёр с Зуллутой, закончив общаться с детьми, уединяемся с ней и прочими жёнами вождей в отдельной палатке, где никто не помешает разговору.

* * *

Окинув взглядом семерых орчанок, смотрю на главную, биение жизни доносит исходящее от неё беспокойство, вот та, собравшись с мыслями, говорит:

— Аргнак, ты разрешил нам заводить семьи, но это может случиться не скоро. Позволишь ли ты завести нам детей?

Вопрос интересный, не все орчанки выходят замуж, некоторые остаются одинокими до конца жизни, иногда пополняя ряды ночных бабочек, но у каждой есть право завести ребёнка самостоятельно, не поступаясь при этом своей честью. Прибавление орчат всегда благо для племени, а раз они будут под моей опекой, я смогу сильнее влиять на их воспитание.

— Вы ещё достаточно молоды, и не вижу в этом ничего плохого, всех прокормим, а вырастут — усилят клан.

Переглянулись, у некоторых в уголках губ зародилась робкая улыбка, Олгагра заметно расслабилась.

— Спасибо, вождь. У нас есть ещё одна просьба. Как придёт благоприятное время, мы бы хотели, чтобы дети были от тебя.

Не сказать, что это ввергло меня в шок, но задуматься пришлось, перебирая варианты и так, и эдак, не видел ничего плохого в этом желании. Более того, с их точки зрения этот вариант был лучшим из имеющихся.

— Хорошо. Ещё вопросы будут? Если нет, Аклуда останься.

Судя по запаху и ощущениям, сейчас самая благоприятная пора для зачатия, так зачем ждать следующего раза? Дождавшись, пока все покинут шатёр, скидываю одежду и поворачиваюсь к орчанке, осмотрев меня, начинает раздеваться сама. Будучи женой вождя, ничего нового и необычного для себя не увидела, я также не стал применять на ней особых приёмов, просто и без затей овладев.

После того, как внесли свой вклад в увеличение численности Разящих Топоров, лежим рядом, дел ещё много, потому начинаю собираться, как меня догоняет вопрос в спину:

— Аргнак, а почему у тебя нет шрамов?

— Потому что я не охочусь и не воюю — оставив её переваривать новую информацию, выхожу прочь.

* * *

За три дня команда волчьих всадников наловила двенадцать кабанчиков, причём большинство из них были пойманы в последний день, сказывалось возросшее мастерство и то, что они приноровились управляться с сетью. Сейчас нервничающие хрюшки пытались подрыть укреплённую духами землю под огораживающим их частоколом, сторонясь подходящих полюбоваться таким необычным зрелищем орков. Животные в загородке вызвали небывалый ажиотаж, видеть рядом с собой добычу, что не может убежать и напасть, такого не помнили и самые старшие орки. Чтобы кабанята не ослабели до соревнований, велел накормить их кашей, вывалив ту возле изгороди. Вначале они боялись подходить, но вкусный запах и голод выгнали самого смелого вперёд, настороженно нюхая воздух, он приближался, подойдя к каше, опустил пятачок и зачавкал, остальные недолго оставались на месте, с повизгиванием и похрюкиванием они окружили участок с едой, работая челюстями. Поднявшийся шум и гул, исходящий от страшных двуногих, не смог отогнать их от еды.

Насмотревшись на пирующих кабанов, веду орков готовить арену, радиусом около ста метров. Дерева, чтобы огородить такой периметр у клана не было, потому привлёк для её строительства все наличные силы, шаманы со мной сдвинули в сторону дёрн, на открывшейся земле орки стали нагребать вал в два метра высотой и шириной сантиметров двадцать. Чтобы насыпаемый грунт не обваливался, распределил всех шаманов равномерно по периметру будущей арены и велел закреплять её стихией земли. При данном подходе на каждого орка пришлось примерно по кубу грунта, теперь, когда работа закончена, объявляю перерыв и приглашаю клан на соревнования после обеда.

* * *

Орки с нетерпением ждали объявление правил, велев выловить и связать одного свина, обматываю ему клыки ремнями и закрепляю, как следует, на морде, чтобы не смог скинуть. Опустив за ограду, развязываем, а я напоследок напитываю его маной жизни. Припустив со всех ног, начал метаться по арене, я же усилив голос стихией воздуха, объявляю:

— Так как у нас двенадцать призов, всех желающих орков поделим на двенадцать отрядов. Правила простые — кто поймает добычу, и перекинет её через ограду — тому она и достанется. Бить друг друга запрещается, вырывать добычу — можно!

Обсудив правила, взрослые охотники поделились, и вот первая команда перемахивает через ограждение и несётся со всех ног за бедным кабанчиком. С визгом тот убегает прочь, орки, собравшиеся вокруг арены, начинают подбадривать участников криками и советами. Под смех и радостные вопли охотники гоняют вёрткую дичь по арене, пару раз он таранил преследователей, но, не имея возможности пустить клыки в ход, удирал снова, разгоняясь по уже вытоптанному снегу. Вот один из охотников в прыжке умудрился вцепиться в густую щетину, и подсвинок поволок отплёвывающегося и ругающегося орка за собой, смех на арене грянул с новой силой, зрители оценили новую забаву.

Наконец, свин начал уставать, и один из орков, обхватив его руками, понёс брыкающуюся тушу к периметру, но остальные не стали на это спокойно смотреть, выхватывая добычу у того из рук. Образовавшаяся куча-мала упустила кабана, и тот снова начал удирать от преследователей. Вскоре один из орков изловчился, и вместо того, чтобы нести добычу, закружился на месте, держа подсвинка за задние ноги, набрав скорость и отогнав таким образом от себя конкурентов, отправил добычу в непродолжительный полёт, перекинув его за бортик арены.

Следующие соревнования команд проходили чуть быстрее, наблюдавшие со стороны охотники перенимали лучшее из увиденного в загонной охоте на кабана, в общем, зрелище удалось и столь нехитрая забава нашла отклик в неизбалованных новыми впечатлениями умах орков. После можно будет усложнять соревнования, разбавляя их командными играми, перемешивая новичков и старожил, добьюсь лучшего слаживания и перенаправлю агрессию на новый вид деятельности.

Завершив игры, орки не спешили расходиться, обсуждая, как будет сподручней ловить руками кабана, и как скоро вождь объявит следующие игры. Молодые орчата перелезли через стенку и с визгом носились по вытоптанному полю, делая вид, что загоняют добычу.

* * *

Соревнования удались, оставив радостных орков, уединился в палатке, скоро я увижу своих синекожих подруг, а потому приготовлю для них подарки. Освежив процесс создания первого своего накопителя, начинаю сортировку сырья, выбирая наиболее магически ёмкие крупинки, используя готовый как образец, снимаю с него слепок, и масштабирую в сторону уменьшения. Жалко, сделанные "бусины" нельзя просверлить, или просто я ещё не знаю о таких накопителях.

Изготовив первую "бусину" и нанеся на неё магический изолятор, кладу на исследовательский алтарь. По ёмкости оказалась в семь раз меньше, хотя я уменьшил размер всего в два раза, по сравнению с образцом. Выбрав кусок шкуры копытня, отрезаю от него полоску чуть шире накопителя и смыкаю в кольцо, сращивая духом жизни. Повторяю конструкцию, а дальше принимаюсь за изготовления ещё семнадцати "бусин".

Закончив работу, утопил их в полосках кожи так, чтобы наружу выступала только четверть, это скроет их форму и размер, хотя и того, что видно может хватить им для опознания. На каждый браслет ушло по девять камней, разукрасив участки вокруг них спиралевидными узорами. Теперь укрепить кожу, и подарки готовы.

71

Вечер посвятил дальнейшей работе с обелисками, нащупав, наконец, связь со слухом Оркривы. Ни завываний ветра, ни шороха пересыпающихся снежинок по связи я не слышал, в отличие от разговоров и криков животных. Призываю духа воздуха, и гоняю вокруг Оркривы, услышав, наконец, вой ветра. Поэкспериментировав с другими стихиями, заметил, что их проявление через шаманку тоже получается уловить. Если рассудить логически, то шум, издаваемый напитанными маной предметами тоже должен услышать. Сказано — сделано, заткнув уши кусками шерсти, напитываю камень своей маной и ударяю им по другому, помимо еле слышного звука, наслаивается вполне отчётливый чёткий стук. Итак, шпион у меня уже есть, жалко только средства доставки подкачали — пешком не набегаешься, но для проверки настроения клана и слежки за возможными оппонентами подойдёт.

Кроме укрепляющихся связей и все более лёгкого управления своим мозговым симбионтом время от времени получал отрывки знаний из её прошлой жизни, большинство из них было блёклыми и неуловимыми, разрозненными картинками и ощущениями, их приходилось переживать и обдумывать, чтобы не ушли в память не прочувствованными.

Наступившая ночь не помешала мне продолжить разбор обелиска, когда вместо мешанины образов столкнулся с монолитным потоком чувств, стремлений и мыслей, захлестнувших меня с головой. Эта область была иной, цельной и взаимосвязанной, что едва не начала перекраивать моё сознание под себя. Ненависть и желание отомстить самцу, того, кто запер в клетку, что бездарно расходует величайший дар, тот, в ком сидит что-то чуждое. Тратя часть своей сути, желая переподчинить оковы и поставить нестираемую метку, привлекающую любого предка и говорящую ему о том, на что нужно обратить внимание. Силы были не равны, но Аргнак не станет отказываться от новых возможностей, поддерживая и усиливая остатки её сути.

Многочисленные тренировки по одновременной работе с магией, телекинезом и размышлениями, позволили не утонуть в этом куске чужого живого сознания, постепенно отвоёвывая свою самость и управление, рассекая и разбавляя чужие мысли на потоки, растаскивая части обелиска в стороны и отделяя от них ядовитую начинку. Опасность быть подчинённым мертвым духом шаманки, или убитым породил холодную ярость, что придала мне силы для борьбы. Кризис миновал, разрозненные осколки больше не могли поддерживать друг друга, и я обессиленно опустился на пол. Спать опять нельзя, как бы оставленные занозы вновь не срослись воедино, а потому, отдохнув, вновь принимаюсь вычищать свой разум от тлетворного влияния Хенкечи.

* * *

Утром, после всех положенных процедур, решил разнообразить игры, вовлекая в них орчанок. Привычка решать одним действием несколько задач заставила хорошо подумать над правилами и наполнением, прежде всего, нужно развести их, чтобы по тематике меньше пересекались с мужскими, отвечали строению орчанок, и были полезны как в повседневной жизни, так и на предстоящих войнах. Лучше всего для этого подходило метание дротиков.

Игры решил делать командными, во-первых, это сократит время, по сравнению с индивидуальными соревнованиями, во-вторых — позволит лучше сплотить и обучить отряды. Управляя действиями своей мини-армии, понял, что командовать всеми в едином строю получается плохо, а потому оставил первоначальное разбиение на отряды, предоставив тренировки их командирам.

Зарисовываю эскизы мишеней и построений, записываю правила, и полагающиеся победителям призы. Всего получилось три основных вида соревнования, с тремя вариантами. Метание дротиков на дальность, когда определяют победу по самому далеко улетевшему дротику, на меткость, для чего требовалось поразить мишень диаметром в метр, и на кучность, залпом поразить стоящие вразнобой пять целей. Каждый этап дополнялся ещё тремя правилами, поразить мишени нужно было с места, в движении, добегая до черты, и с разворота, убегая от мишеней до отметки.

Это должно было послужить выработке тактических приёмов, когда поражалась единичная, хорошо защищённая цель вроде огра или шамана, вёлся встречный огонь по набегающему врагу, или добивающий по отступающему. В качестве призов полагались глазированные бусины, секрет их изготовления, в отличие от прялок в народ не пустил. Сами соревнования на среднем совете решили проводить раз в две недели, что впрочем, не мешало командам готовиться заранее. Детских игр не было, но им хватало утренней зарядки с построениями и схватками, ничуть не хуже, чем у взрослых.

* * *

Орчанки, не знакомые с металками, с предубеждением смотрели на эти приспособления, тем более что ни я, ни девушки не спешили просвещать остальных на счёт их истинной эффективности. Тренируя свои команды, воссоздал будущие мишени, делая ставку на внезапность, эффект новизны и провоцирование свободных орчанок на то, чтобы они сами захотели научиться пользоваться ими.

Наконец, первые всеобщие орочьи соревнования начались. Открывали программу команды охотников с весёлой и захватывающей игрой "поймай кабанчика", орки, развернувшись цепью, стали гонять свина по круглой арене, с последующей кучей-малой, где хряку навешивали тумаков, чтобы не дёргался, после чего начиналось перетягивание туши. Поведение было признанно не спортивным, в правила внесён пункт, запрещающий оглушать кабана и наносить ему другие повреждения, мешающие подвижности.

Кабанчика вылечили, и соревнования продолжились, не обходилось и без травм, но шаманы быстро возвращали бойцов на арену. Вот последний свин был выловлен и перекинут через ограждение, и пришла пора выступать орчанкам. Первой выступала команда вольных, уверенно поразив круглую мишень, бег вперёд с последующим броском также не вызвал у них затруднений, а при стрельбе с разворота часть дротиков прошла мимо. Посчитав количество попаданий, принялись за групповую мишень, здесь учёт дротиков вёлся после каждого залпа, определялось не только то, что все мишени поражены, но и сколько дротиков попало в каждую. Напоследок, каждая метнула дротик как можно дальше, лучшую попытку оставили торчать, для сравнения с последующими командами.

Выходит одна из моих команд, послышались смешки и ироничные комментарии, некоторые орчанки уже пробовали металки, и сарафанное радио разнесло, что эта неудачная задумка. За счёт того, что своих я заставлял тренироваться каждый день по нескольку часов, промахов практически не было, а бросок на дальность заставил замолчать галдевшую до этого толпу, все дротики пролетели вдвое дальше самого результативного броска. Тишину нарушил первый радостный вопль от моей группы поддержки, остальные орки начали обсуждать увиденное, такая дальность не укладывалось в их сознании, некоторые шаманы даже вышли проверить, не являются ли металки новым видом тотемов. Чтобы результат зачли, команде пришлось повторить бросок в присутствии шаманов, те не увидев нарушений, ушли с арены.

Надо ли говорить, что самым результативным оказался один из моих отрядов, перед награждением я пригласил всех своих стрелков на поле, приказав дать три залпа в конец поля. Кроме врагов в последней войне и моих командиров, такого дождя из дротиков ещё не видел ни один орк из Разящих Топоров, утыканное поле и массовость залпа произвели на них впечатление, оказаться под таким обстрелом никому не хотелось. Подождав, пока ажиотаж схлынет, усиливаю голос стихией воздуха и произношу:

— Каждый может научиться пользоваться металкой, это не быстро, но возможно. Все мы увидели, сколь ощутимой сможет быть такая поддержка в бою для наших доблестных охотников. Сейчас на поле чуть больше полусотни девушек, и если каждая из оставшихся освоит её, сила нашей армии увеличится в четыре раза.

Огласив открывающиеся перспективы, перехожу к награждению, раздавая кошели с наборами бусин орчанкам, завершая торжественную часть праздника.

* * *

Приближалось время встречи с дренеями, а я решал сложный для себя вопрос, как же мне дальше поступать. Оставлять клан надолго я не могу, разворачивать лагерь возле деревни дренеев тоже — выбивать всю дичь будет не по-соседски, тем более что на пути к священной горе с этой деревней торгуют и прочие орки. Но с другой стороны я и так уже сильно засветился, хотя Фетиса с Лейзими сохранили в тайне наш обмен магическими практиками, сам факт наличия орка, приходившего обучиться ремеслу у дренеев, уже успел разойтись в их среде. Надеяться на обратное глупо, учитывая их информационный голод и потребность делиться друг с другом новой информацией, да и орки рано или поздно узнают об этом. В свете приближающейся войны это, конечно, добавит мне неприятностей со стороны орков, но зато объяснит источник моих новинок и быструю разработку новых вещей.

Впрочем, можно пойти на компромисс — устроить охоту, чтобы клану хватило мяса недели на три, и разбить стоянку в двух часах от деревни, так и мне будет удобно приезжать к дренейкам в гости, и клан будет под присмотром. С последнего поглощения клана прошло не так много времени, и надолго отлучаться не хочется. Решив дилемму, командую оркам разбирать забор вокруг арены и готовиться к переезду.

72

Фетиса пересчитывала записи исследований образцов, что подверглись воздействию духами стихий. Совершенные методы исследований позволили переложить некоторые эффекты на классическую магию, чуть расширив её арсенал, кроме того, методы воздействия позволили лучше изучить магическое наполнение Дренора. Несмотря на кажущуюся простоту воздействия, изменения, происходящие в образцах, поражали своей точностью и красотой. Не имея до этого возможности работать с таким материалом, Фетиса быстро прогрессировала, как и её подруга. Жалко, что пока нельзя поделиться этим с прочими дренеями. Стук в дверь отвлёк её от расчётов, открыв дверь, увидела взволнованную Лейзими.

— Одевайся, подруга! Аргнак со своим кланом уже здесь, в этот раз они пришли очень рано, но не скажу, что мне это не нравится!

— Как он? — не переставая быстро собираться, спросила Фетиса.

— Пока не знаю, Ветарикс передал, что многое в его клане изменилось.

Дорога пролетела незаметно, подходя к временной стоянке, Фетиса заметила, что количество охотников почти не изменилось, но орчанок и детей существенно прибавилось, в их облике были различия, и она разглядела на шеях у многих рабские ошейники. Внимание её привлекла фигура на волке, что быстрой рысью приближалась к ним, остановившись, волк взвил облако снежинок, перекрывая обзор, но ещё издали она почувствовала, что от седока веет чем-то родным.

— Здравствуй, Фетиса, привет Лейзими, давно не виделись — донесся до них знакомый голос, породивший волну мурашек и заставивший сладко заныть сердце. Облако снега, наконец, осело, открыв их глазам Аргнака, за время разлуки он ещё немного подрос и подраздался в плечах. Вглядевшись в украшения, прикреплённые к наручу, Фетиса поняла, что они сделаны из орочьих клыков. Страшные трофеи, объясняющие изменения, произошедшие с Разящими Топорами. Запоздалая тревога заставила поёжиться, ведь он мог не вернуться с этой войны. Волк приблизил к ним свою гигантскую морду, обнюхав каждую, после чего, чихнув, отстранился. Следом за ним приближались пятеро орчанок, две из них были старыми знакомыми, а прочих она видела в первый раз.

— Знакомьтесь, это Фетиса и Лейзими, я вам о них рассказывал, а это моя новая жена и наложницы: Дувейли, Натирук и Торулона.

Представленные девушки кивнули дренейкам, Бьюкигра завела с Лейзими разговор. Фетиса увидела, что орки уже закончили обмен и собираются откочёвывать, Аргнак также развернул волка к общей массе, так и не сказав, на сколько остаётся.

— У нас ещё будет возможность пообщаться, а пока мне нужно разместить свой клан, увидимся позже.

Орчанки тоже поспешили откланяться, Кайнати на прощание сказала, что придут часа через два, и встанут на старое место. Провожая взглядом удаляющиеся фигуры, Фетиса вновь впала в ступор от избытка новой, шокирующей информации. За время их разлуки Аргнак успел стать вождём, обзавёлся новыми девушками и, судя по всему, перебил множество орков собственными руками.

— Жена и наложницы — произнесла она негромко. — А кто для него мы?

— Лучше задумайся, кто для нас он — отвечает Лейзими. — Ты ни разу не думала, сколько мы ещё будем вместе? Жизнь его коротка, но он заставил меня ощутить бег времени.

Помолчали, озвученная правда жизни внесла толику грусти, но тем ценнее становилось время, проводимое с ним.

— Не унывай подруга, лучше пойдём, приготовимся к встрече.

* * *

Проконтролировав установку шатров, созвал малый совет, раздав инструкции и назначив решать возникающие срочные вопросы совету шаманов и старшим охотникам, отправляюсь с жёнами к деревне дренеев. Бросать общие утренние зарядки я не собирался, а потому мой график пробуждения сместится, обязанности вождя добавили забот, но возросшее влияние на жизнь клана с лихвой компенсировали этот недостаток. Было отрадно наблюдать, как мои нововведения постепенно врастают в быт орков, становясь привычными и обыденными, пересиливая косность кочевой жизни. Впрочем, не неси они реальной пользы в краткосрочной перспективе, вряд ли бы они были приняты столь благожелательно.

Добравшись до памятного места, вновь обращаюсь к силам стихий, расчищая участок от снега и подготавливая минибассейн, в этот раз делаю его в три раза больше и с уступом под водой, чтобы все мои девушки смогли разместиться. Фетиса с Лейзими уже здесь, поставив баулы с интересом наблюдают за моей работой, у последней появилась обновка — магический посох, наконец-то она стала полноценной магиней. Пока жёны занимаются установкой шатра, подхожу к ним, сгребая обеих в охапку, отрывая от заснеженного поля. Дренейки успели воткнуть посохи в снег, и те не мешали нам обниматься.

— Как я соскучился по нашим совместным занятиям! Помню, мы не прошли и половину той книжки с картинками!

— Аргнак — послышался смущённо-негодующий вскрик от обеих, поставив их на землю, сместил ладони ниже поясниц, и прижал покрепче к себе.

— Ладно-ладно — заглядываю в рассиневшиеся лица — чертить исследовательские ритуалы не будем!

Пока тискал мило смущающихся дренеек, орчанки успели разбить шатры и разжечь огненный тотем, пригласив нас внутрь. Мои синекожие гостьи, наученные прошлыми встречами, захватили с собой сменную одежду, пока переодевались, моё пополнение в семье с интересом наблюдало за ними, если у Дувейли в выражении лица преобладало ожидание с любопытством, то у наложниц это было скорее опасение. Окинув взглядом их фигуры, пригласил проходить поближе к огню, пуфики уже были расставлены, а котёл с водой для травяного отвара уже стоял на огне. Достаю приготовленные подарки, взяв за руку Фетису, надеваю браслет на руку, пока она, подняв его к лицу, всматривается в украшающие камни, делаю то же самое с Лейзими. Когда они почувствовали, что браслеты не только дикарские украшения, но еще и накопители маны, то с удивлением воззрились на меня.

— Я сделал их в ожидании нашей встречи, надеюсь, они вам понравятся.

По движениям минилекку и биению жизни понимаю, что подарок пришёлся по душе, по выступающей из-под слоя кожи грани нельзя догадаться о полной форме накопителя, и, видимо, не признали, что послужило для них образцом.

— У нас тоже есть для тебя подарок — говорит Лейзими, разворачивая баул и протягивая мне небольшой жезл, покрытый дренейскими письменами. Над его вершиной загорелось небольшое пламя, напоминающее собой проявленного духа огня. Развеяв заклинание, Лейзими протянула его мне, я же с интересом оглядев получившийся артефакт, откладываю его в сторону.

— Перед тем, как отпраздновать нашу встречу, хотелось бы освежиться с дороги, вы подождёте, или присоединитесь?

— Я с тобой — стала раздеваться Фетиса — я тоже — не отстаёт от неё Лейзими.

* * *

Торулона, погрузившись в бассейн, настороженно следила за прильнувшими к Аргнаку дренейками, из рассказов Бьюкигры она знала, что у вождя есть синекожие наложницы, но не могла поверить в это до конца. Сейчас же она убедилась, что все рассказы — правда, и ей это не нравилось. Советы матери были исполнены лишь в малой части, и новые претендентки, стоящие на пути, отодвигали исполнение её планов ещё дальше. Вечно оставаться наложницей или становиться младшей женой она не хотела, так ещё и эти полуталбучки, похоже, ему милее, чем она. Ну ничего, надолго они здесь не останутся, а после, как ей удастся укрепить своё положение, покажет и остальным, кто здесь главный. Удовлетворённо кивнув своим мыслям, постаралась расслабиться и выкинуть соперниц из головы.

* * *

Усадив дренеек возле себя, обнял их за талии, откинув голову на выстеленный мехом бортик, орчанки негромко переговаривались между собой и нашими гостьями, с момента разлуки накопилось много новостей, и дренейки с интересом их выслушивали, не забывая вставлять собственные реплики. Несмотря на тренируемую многозадачность, я с трудом отслеживал основную нить разговора, представляющего собой красочный пересказ наших приключений, сдобренных женскими подробностями. Дав девушкам пообщаться, приступаю к более тесному общению, лишь сейчас я понял, как мне их не хватало, наш совместный отдых как будто вернул меня в то время, пока я ещё не был вождём, и надо мной не висела уйма обязанностей по решению задач клана.

Пересаживаю дренеек с уступа на колени, прижимая к себе теснее, шёлково-гладкая кожа приятно ластится к моему торсу, начинаю целовать их по очереди, в это время их пальчики приятно ласкают мне спину и плечи. Чувствую исходящую от них волну магии, пропитавшую весь бассейн, добавляю к ней свою и пересаживаю Фетису к себе лицом. Закрыв глаза, она откинулась назад, магические выплески от её источника наслаиваются на наши движения, порождая лёгкую рябь на воде и свечение, поймав резонанс, мягко усиливаю накачку, прижавшаяся с боку Лейзими присоединяется к нам, добиваясь тройной магической синхронизации. Пересадив блаженствующую Фетису, принимаюсь за Лейзими, с нашей последней встречи её резерв чуть подрос, и магическое ядро окрепло, в этот раз усадил её боком, контролируя руками её движения.

Обновив бассейн, переходим в основной шатёр, орчанки разливают поспевший травяной отвар, а я достаю практически последнюю банку варенья, но дренейки меня останавливают, вынув из принесённых с собой баулов горшочки с приготовленным по оркским рецептам сладостями. Наговорившиеся с орчанками синекожие девушки, перейдя на дренейский язык, принимаются хвалиться успехами в изучении предоставлненных образцов, обещая дома показать всё более подробно, речь их перенасыщена математическими и магическими терминами, и потому почти непонятна для орчанок. Наложницы его ещё не изучали, и то и дело переспрашивают Кайнати с Дуваейли, о чём же идёт речь.

Я же в это время не столько вслушивался в их слова, сколько исследовал произошедшие с ними перемены. Сейчас, когда они подрастратили силы, а я накачал их своей маной с гмм, биологическими "якорями", максимально хорошо отзывающимися на воздействия, позволяло мне лучше прочувствовать их энергетику. Напоследок взглянул на них и через Оркриву, это было ярко, причём их рожки выделялись на общем фоне, как и сердце. Но всё когда-нибудь заканчивается, наступил вечер, я проводил гостей до деревни, и съездил проведать дела на стоянку клана.

73

Тот же вечер, библиотека Лейзими.

День давно прошёл, но подругам было не до сна, и дело было не только в обилии новых впечатлений от неожиданно ранней встречи с Аргнаком, не в рассказах о событиях и изменениях, произошедших в клане за время его отсутствия, сдобренных красочными дополнениями от орчанок, но и в подарках, обратить на которые более пристальное внимание они смогли только сейчас. Камни в браслетах заинтересовали их помимо своей идентичности магическими свойствами. Учитывая, какие материалы могли быть доступны орку, ожидать от поделки таких характеристик было нельзя. Несмотря на малый размер, утечки маны из них почти не происходило, а судя по выступающей из кожи браслета части, имел форму идеального многогранника, напоминающего что-то до боли знакомое. Закончив переписывать проявившиеся цифры по краям исследовательского алтаря, Фетиса продолжила сканирование, определяя скрытую форму. Сама кожа браслета также несла на себе магическое воздействие, по сложности и точности напоминая ранее исследованные образцы.

Взяв подарок в руки, Лейзими приблизила его к глазам, стараясь получше рассмотреть покрывающие его письмена. Установив линзу для чтения микрокниг, поместила его в фокус, и увидела дренейские слова, породившие воспоминания о полётах между звёзд.

— Смотри, похоже, это копия корабельного накопителя! Интересно, где Аргнак мог его видеть?

Не поверившая своим ушам Фетиса убедилась в правоте слов, поняв, чему камень обязан ряду своих характеристик. Копия была покрыта гораздо меньшим набором магических формул, они были расположены в тех же местах, что и на оригинале, но не могли из-за упрощения столь надёжно не давать мане рассеиваться.

— Кажется, дело в покрытии — прокомментировала увиденное Фетиса. Кроме образца и методов изготовления, перед дренейками встал ещё один вопрос, где он достал магический изолятор — интересно, как же он умудрился сделать всё это с теми знаниями, что мы ему преподали?

— Завтра спросим, а сейчас пора спать, ещё немного, и смысла ложиться уже не будет. А знаешь, можно воспользоваться шаманским рецептом, ингредиенты у меня есть, а полтора суток на ногах с поддержкой Аргнака мы выдержим!

* * *

Проснувшись утром пораньше, кликнул Грома, но не стал его запрягать, а побежал с ним наперегонки до основной стоянки Разящих Топоров, по пути поприветствовал часового, что охранял ночной покой орков. Прибыв на место, скомандовал побудку, орчата с радостным гомоном выстраивались в колонны под звуки барабана. К зарядке помимо рабов и моих подопечных присоединились и орки, вернувшиеся не так давно с первой охоты и семеро командиров, назначенных мною главными над личной миниармией. Бодрящий мороз не смог помешать привычным к суровому климату Дренора оркам, чтобы компенсировать время на разминку, взрослые охотники и орчанки бежали с дополнительным грузом и ускорением.

Не тратя время на возвращение в шатёр, перекусил из общего котла с детьми, жить на два лагеря оказывается не просто, но лучше держать ситуацию под личным контролем, чем потом локти кусать. После решения немногочисленных вопросов, возникших на стоянке, прошёл в шатёр к своим подопечным. Завтра один из подростков станет воином, а потому напутственное слово от вождя ему не будет лишним. В ожидании молодого орка, перебираю учебные пергаменты с детскими каракулями, орчата помимо письма успевали и рисовать забавные рожицы. Оборачиваюсь к вошедшему, вглядываясь в его лицо.

— Лар'Тун, завтра тебе предстоит первая охота, это не просто священный праздник, это проверка всех твоих сил и умений. Помни, что лишь тот охотник может считаться успешным, что не просто добыл зверя, но и смог при этом вернуться живым. За то время, что наши кланы слились, я многому успел научить тебя, вы все стали для меня, как родные дети.

Достаю из-за спины приготовленный дротик, в древко которого я подселил духа жизни.

— Прими от меня этот подарок, и возвращайся с победой!

Лар'Тун удивлённо воззрился на меня, как будто не веря своим глазам, но тут же спохватившись, взял протянутое оружие. Покрутив его в пальцах, проверил остриё, и закрепил в заплечной перевязи.

— Я не подведу, вождь!

Отпустив того, занялся вновь разбором учебных пергаментов, судя по всему, орчанки справятся с поставленной задачей и обучат молодёжь грамотности, немедленного эффекта от этого я не ожидал, если не считать, что мозгам, как и мускулам, тоже нужна тренировка, а в детстве они развиваются лучше всего. Вошедшие старшие орчанки не стали прерывать меня, тихо разместившись у края шатра. Перебрав оставшуюся стопу, поворачиваюсь к ним и задаю вопрос:

— Из свободных детей хоть один проявил интерес к изучению алфавита?

— Нет, Аргнак. Несмотря на розданные наборы, ими не занимаются, предпочитая бегать и играть — отвечает Зуллута.

— Не страшно. Придумайте несколько игр, чтобы вовлечь остальных. Может, поиски карточек с нужными буквами, или ещё что-то в этом роде. Но это не к спеху. Есть ещё что-нибудь срочное?

— Скоро благоприятный день, и я буду готова к зачатию.

Кивнув, что принял это к сведению, выхожу наружу. Из всех бывших жён, лишь она ещё не забеременела, но судя по её здоровью, препятствий для этого у неё нет. Коротко провыв, подзываю волка, забравшись на широкую чёрную спину еду к своему шатру, на коротких переходах седлать волков не обязательно.

* * *

Немногим ранее, шатёр вождя.

Вставший раньше других Аргнак разбудил и своих жён, часть занялась приборкой, некоторые после того, как освежились снегом пошли в бассейн, а Натриук с Торулоной принялись готовить завтрак, являясь давними знакомыми, они быстро сошлись, предпочитая делать дела вместе. Пока Натриук приносила снег, растапливая его в котле, Торулона нарезала мясо на куски. Натопив достаточно воды, поставили варится мясо и принялись за изготовление лепёшек. Привычная работа не занимала ум, и Торулона, послушав чужие разговоры, завела свой.

— Как думаешь, чем эти синекожие стервы очаровали нашего Аргнака? Разве можно позариться на этих гладкокожих полуталбучек?

Натирук посмотрела на неё с изумлением, так рассматривать ситуацию она не пробовала.

— Наверняка использовали свою подлую магию, от этих дренеев только и жди подлости! — продолжает та подливать масла в огонь.

— Бьюкигра рассказывала, что это Аргнак приручил их к себе, и не вижу в этом ничего плохого.

— Да ну! А кто поручится, что они тоже не заколдованы? Они же столько времени провели в их странном городе, а старые охотники рассказывали, что дренеи для магии не используют духов! Разве ты не видишь, какими глазами он на них смотрит?

— Хочешь сказать, что Аргнак настолько слаб, что его заколдовали дренейки? Ты же помнишь, сколько одарённых он победил, в прошедших войнах!

— А ты внимательней в следующий раз посмотри, как он с ними себя ведёт!

Слова подруги зародили страх, что всё это может быть правдой, рассказы о странностях дренеев и их непонятной магии подпитали росток страха, а близкое знакомство усилило его ещё больше.

Вернувшийся Аргнак прервал поток панических мыслей, он был не один, а со вчерашними гостьями, что уже успели раздеться, одна расположилась на приготовленном пуфике, а вторая обнималась с её мужем, о чём-то говоря с ним на непонятном языке.

* * *

Возвратившись назад, застал подходивших дренеек, обняв каждую прохожу в шатёр. Пока завтрак доходил, Фетиса завалила меня кучей вопросов по полученному подарку, пока она набирала воздух для следующих, начал отвечать по порядку:

— Видение камней принесли мне духи, узнав буквы вашего алфавита, решил сделать такой же — достаю из своих запасов первый образец своего накопителя — давай об этом поговорим в библиотеке у Лейзими, мне есть, о чём вам рассказать!

— Хорошо. Поскорей бы завтрак!

Собрав образцы от использованных тотемов и свои выкладки по их исследованиям, идём в гости к Лейзими. Орчанки, не видевшие раньше такой красоты с замиранием, а кто и со страхом осматривали всё вокруг. Добравшись, дренейки оставили с гостями Бьюкигру и Кайнати, предоставив им, как уже знающим, что где находится, ознакомить новичков с обстановкой, а сами провели меня в библиотеку.

Обведя взглядом знакомую обстановку, раскладываю на столе принесённые с собой вещи, сегодня в первой половине дня приобщиться к магии дренеев не получится, но мучить своих учителей достижениями на недоступном им поприще не могу.

Фетиса с Лейзими просматривали мои записи, а я рассказывал, как научившись арканной магии, исследовал проявление духов стихий и их следы. Изготовление тотемов сильно заинтересовало дренеек, поделившись с ними идеей создать многоразовый тотем, встретил с их стороны просто море энтузиазма. Разложив записи, начали спорить, что для какой части лучше подойдёт, в пылу полемики упустив меня из виду. Оставив спорщиц переваривать новую информацию, прохожу между полок, любуясь собранными здесь знаниями.

Наконец, дренейки заметили моё отсутствие, и стали меня звать обратно.

— Аргнак, прости что забыли про тебя, но то что ты принёс, так увлекательно — Фетиса склонила голову, хвостик её мотался из стороны в сторону, а щёки опять рассинелись.

— Не переживай, я знал, что вы не утерпите, и надеюсь на вашу помощь.

Закончив предварительное обсуждение материалов для многоразового тотема, приступили, наконец, к моему дальнейшему обучению аркане. Началось всё с миниэкзамена, на котором проверяли степень усвоенных мною знаний, и сколько я забыл с прошлых занятий. После этого приступили к изучению нового, дренейки одарили меня заклинанием-переводчиком, что передавал смысл и помогал читать даже незнакомые тексты. Протестировал его на десятке различных текстов, принадлежащих разным разумным расам, признал его универсальность. Ответы ко многим вопросам я и так примерно знал, но не задать их было бы подозрительно.

— Почему меня не обучили ему в самом начале?

— Оно доносит смысл, максимально полно, но оно не научит писать и говорить на дренейском языке, а без этого все наши наработки становятся для тебя практически бесполезными. И тебе нужна была практика в контроле магического ядра, без него любые заклинания бесполезны.

* * *

Пока орчанки готовили обед на кухне, а Аргнак отдыхал в комнате, Фетиса с Лейзими разбирали записи, для корректировки дальнейшего обучения.

— Тебе не кажется, что Аргнак слишком быстро обучается? — спросила Фетиса, проводя пальчиком по тексту.

— Мы, кажется, выяснили это ещё в прошлый раз. Хоть орки не являются поголовно магическими существами, скорость роста их резерва порой поражает!

— Я не о том. Он старательный, но многое из того, что ни разу не видел в жизни, воспринимает, как должное!

— Это же очевидно — не зная чего-нибудь, принимает, как оно есть.

— Я неудачно выразилась — поморщилась Фетиса — он слишком хорошо считает, а порой и применяет что-то, что мы ещё не разобрали. Как думаешь, может он пророк?

Лейзими задумалась, это объяснило бы многие вещи, на которые она только сейчас обратила внимание.

— А как мы его проверим? Ведь если его способности не развиты, стабильного результата они не дадут!

— Пока не знаю, но угроза жизни должна активировать их наверняка!

74

Прошедший обед разрядил обстановку, новички перестали бояться каждого шороха и отправились подробней осматривать гардероб дренеек, я же позвал с собой Дувейли. Кризис давно миновал, но прирождённые маги лучше разберутся с её развитием и помогут исправить огрехи, которые я мог допустить. Зайдя в библиотеку, пропускаю вперёд орчанку, что с интересом и опасением оглядывается вокруг, наконец она заметила книги, и замерла, как я когда-то от столь захватывающего зрелища. Фетиса с Лейзими рассматривали гостью, не спеша нарушать тишину.

— Пришло время познакомиться поближе. У Дувейли раньше времени проснулся дар, благодаря совменстным упражнениям мне удалось добиться того, чтобы он не перегорел, но ваша помощь ей не помешает.

Отмершая Дувейли добавляет:

— Я тоже хочу начиться вашей магии!

Теперь в ступор впали уже хозяева дома, на лицах заиграла улыбка, от глаз полыхнуло небольшой световой зарницей, и начали оседать на пол. Рванув вперёд, подхватываю заваливающиеся тела, биение жизни показывает, что их переполняет счастье, а призванная Оркрива передаёт картину мерцающей ауры. Прижимаю к себе безвольно висящие тела, с тревогой вглядываясь в запрокинутые лица. Наконец, Фетиса встрепенувшись, заливается радостным смехом, спустя пять биений сердца Лейзими вторит ей.

— Это было так ново и так неожиданно! Спасибо вам!

— С вами всё в порядке? — уточняю у очнувшихся девушек.

— Да, такое бывает, когда мы развиваемся. Можешь отпустить нас, мы уже не упадём — но не спешит отстраниться.

— Раз вы изменились, предлагаю сделать перерыв и немного отдохнуть, пока ваша энергетика придёт в порядок — не спешу выпускать их из рук, вчувстываясь в магические волны, исходящие от них и наслаждаясь упругостью их тел — пока изменения не затухли, предлагаю накачать вас своей маной, в своё время так удалось стабилизировать и развить магическое ядро Дувейли.

— Хоршо — отвечают переглянувшиеся дренейки — с кого начнёшь?

— Займусь сразу всеми, мы же уже проводили тройную синхронизацию!

Перейдя в комнату с кроватью, синекожие девушки споро разделись, порадовав мой взгляд своей красотой, и легли на живот, вытянув руки вдоль тела и повернув головы на бок. Располагаюсь между ними и, напитав маной руки, провожу по спинам вдоль позвоночников. Приобретённый навык поддерживать к рукам постоянный поток маны пригодился как никогда, тела дренеек не просто впитывали, а буквально выкачивали из меня ману, напоминая мне первые сеансы с Лейзими, когда большое количество маны уходило как в бездонную бочку. Чуть усиливаю напор, продолжая напитку, синхронная работа трудна, но уже мне по силам, тем более в этот раз потоки по интенсивности почти не отличаются друг от друга. Наконец начинаю чувствовать встречный поток, подстраиваясь под его биение, постепенно перевожу на свою частоту, сводя два разных темпа в один.

Призываю из носимого тотема духа жизни, что уже долгое время со мной, и даю ему задание запомнить процессы, происходящие сейчас в их организме, продолжаю массаж. Закрываю глаза, и сосредотачиваюсь на связи с Оркривой, вглядываясь в мерцающие ауры, после будет интересно совместить всё запомненное в одну цельную картину. Сеанс синхронизации окончен, дренейки пришли в себя и взбодрились, мы опять вернулись в библиотеку.

* * *

Дувейли сидела в подготовленном исследовательском ритуальном рисунке, производя упражнение для контроля магического источника, а дренейки суетились вокруг, подправляя якоря и перерисовывая некоторые линии, сверяясь по свечению с основным узором.

— Аргнак, как давно произошла инициация?

— Чуть больше месяца назад. Что вы поняли?

— Пока не многое, исследования пока не завершены, но могу утверждать, что ей ничего не угрожает. И для столь малого времени у неё довольно развитое ядро. Ты с ней работал, как с нами?

— Да, но большую часть проделала всё же она.

Чуть нахмурив брови, Лейзими продолжает:

— И всё же, на её энергетику повлияло и что-то ещё, пока не понятное. Вспомни, пожалуйста, сколько раз и когда ты на неё воздействовал?

Перебирая воспоминания, пересказываю наши совместные магические действия, как меня прерывает взволнованная Фетиса:

— Так ты напитывал её маной и до того, плюс ещё и в купели, это объясняет, почему магия проснулась так рано. Поразительно! Ты первый орк шаман, освоивший магию, а она первый маг, что станет шаманом!

Услышавшая наш разговор орчанка встрепенулась, всё же, как я её не успокаивал, а страх потерять возможность инициации у неё так и не прошёл, задвинутый в дальние уголки сознания.

— Я смогу стать шаманкой?

— Не вижу никаких препятствий. Более того, в наших странствиях мы уже видели такое, правда, не часто.

— А почему вы сами не становитесь шаманами?

Вопрос не застал Фетису в расплох, но она подбирала слова, чтобы не обидеть гостей. Рассказать ей, что магия работает всегда, в то время как духи могут отвернуться? И что сами шаманы по сути своей лишь просители, не умеющие ничего, кроме как делиться со стихиями своей силой?

— Шаманы слишком сильно связаны с духами мира, в котором прошли инициацию, и становятся бессильными в другом.

Но судя по расслабившемуся лицу, ответ Дувейли уже был не нужен, получив подтверждение от стороннего источника, что она не останется ущербной, сумела, наконец, прогнать свои страхи.

* * *

Поужинав, отправил девушек в шатёр, а сам остался с дренейками. Прохожу в ставшую столь привычной библиотеку, и выкладываю на стол слабые тотемы, от простых "говорунов" до самостоятельных поделок из камня. Фетиса, несмотря на охватившее её нетерпение, не спешит взять в руки незнакомые предметы.

— Это тотемы, Аргнак? Ты позволишь нам их изучить?

— А зачем же я их принёс? Помню, в прошлый раз вызывал духов в исследовательских ритуалах, и они не показали своего недовольства. И мне тоже интересно, что же вам удалось узнать! Ваш подарок для разведения огня — результат изучения воздействия духов.

— И он не единственная вещь, что нам удалось сделать. Но его мы успели довести до ума, даже не обученные одарённые могут им пользоваться — развернув свиток со схемой артефакта начала мне объяснять, как он устроен. Большинство терминов были слишком сложны для простого орка, и даже для столь образованного, как я, но математика во всех мирах одна. Знания из прошлой жизни помогали закрыть пробелы и недостаточно освещённые детали, Фетиса переспросила, всё ли мне понятно, я угукнул, она попросила повторить, и я без задней мысли дополнил описание. Девушки переглянулись, и стали гонять меня по схеме, я понял, что это тоже своего рода экзамен, ведь раньше их уроки отличались подробностью, иногда излишней. Но ведь так устроено каждое обучение — сначала подаются знания, потом ты решаешь задачи, дополняя картину самостоятельно.

Полностью разобрав схему, переходим к незавершённым поделкам и расчётам, видно, как им хочется поделиться со мной своими расчётами. Наскоро охватив объем проделанной работы, предложил вернуться к шаманским практикам. Устанавливаю огненный тотем в специальный зажим и поворачиваюсь к Лейзими.

— Мысленно представь, что над ним загорается огонёк, и пожелай этого. Передай образ ему — указываю на приготовленный тотем. Не прошло и нескольких секунд, как над вершиной разгорелось пламя, приобретя синеватый оттенок.

— Это было легко. А прочие тотемы так же активируются?

— Не обязательно. Лечебные могут заработать сами, если почувствуют, что ты ранен.

На примере изготовления своего первого накопителя объяснил, как работал с духами, зачаровал принесённую с собой заготовку и после активировал, надиктовав дренейкам непристойное предложение. Лейзими лишь хмыкнула, а вот Фетиса опять засинелась, мило прянув ушками и чуть отвернувшись.

— Предложение всё ещё в силе, время уже позднее, но на одну страницу хватит!

* * *

Аргнак ушёл к себе, а Фетису накрыла вторая за сегодня волна изменений, избыток новой информации, дополненный магической накачкой, сделал своё дело, заставив её на время выпасть из реальности. Очнувшись, увидела Лейзими, что собрала пепел, оставшийся от прогоревшего тотема, и уже активно исследовала его с помощью ритуала познания.

— Подумать только, что столь простым действием можно сделать магический изолятор!

— Ты же знаешь, что всю работу проделывает стихия огня, и не меньше меня представляешь весь их потенциал.

— Это так, в некоторых аспектах, они, пожалуй, и магов переплюнут — соглашается Лейзими.

— Мы так и не успели проверить его пророческий дар — спохватилась Фетиса, чей взгляд упал на приготовленное угощение — но если подумать, переписаная схема и так почти его подтвердила.

Поглядев на увлечённую новыми объектами для исследований подругу, Фетиса со вздохом начала готовить зелье, прогоняющее сон, спать им любопытство всё равно не даст, но так хоть подольше сохранят бодрость.

* * *

Навестив утром клан, занялся его дальнейшим обустройством, провести три недели на месте, и не охотиться, слишком сложное испытание для орков, а потому, оставив приготовленный тотем с сообщением, оставил рядом с шатром Оркриву, чтобы активировать тотем, как появятся наши учителя. Вместе с кланом занялся возведением арены, орки насыпали землю, шаманы по отработанной технологии укрепляли её стихией земли. Кроме того, уплотнил снег до состояния льда на паре холмов и показал ребятне, как скатываться по ним на шкуре. Как ни странно, забава нашла отклик и среди взрослых орков, пришлось расширять парк атракционов, заковав в лёд еще тройку близлежащих холмов. Дренеек всё не было, и я отправил Оркриву в деревню, проведать, что с ними случилось. Не тратя силы на беспокойство, разбирал дела клана, Торулона с Натирук привезли завтрак ко мне, попросив разрешение в этот день остаться на клановой стоянке.

Управляя Оркривой, вошёл в библиотеку, обнаружив шатающихся от усталости синекожих девушек, что изрисовали весь пол в библиотеке исследовательскими ритуалами, разложив на них все принесённые им образцы. Переходя от одного объекта изучения к другому, Фетиса как сомнабула переписывала полученные данные в свиток, Лейзими в это время помешивала что-то в котле, наполнив кружки, отпила из одной, и позвала подругу. После приёма взбодрились, начав двигаться чуть быстрее, но спустя пару минут вернулись к прежнему темпу перемещения. Не надо было оставлять им тотемы, мог ведь и предположить, что не смогут отложить исследования на завтра, хотя они выглядят слишком уставшими, если провели без сна лишь одни сутки.

Интересно, смогу ли я призвать духа через Оркриву? На такое расстояние ни один "говорун" не долетит, а загнать дренеек в постель просто необходимо. Воспроизведя последовательность действий, передаю послание засидевшимся девушкам.

— Ложитесь спать, или не появлюсь у вас до завтра!

Подпрыгнувшие от неожиданности подруги замотали головами, Лейзими спросила:

— Аргнак, где ты?

— Наверное, прислал сообщение. Но как он узнал, что мы не ложились? И какова дальность духа воздуха, что принёс сообщение?

Бессонные часы наложились на общую усталость, и Фетиса поплыла, перебирая гипотезы и варианты в полубессознательном состоянии.

— Идём, мы действительно слишком долго не спали — Лейзими потянула ту прочь, под непрерывное бормотание с её стороны — Аргнак, если ты нас слышишь, разбуди после обеда.

75

Время до обеда, занятое клановыми делами и сбором товара для весеннего обмена пролетело незаметно, оставив семью, кроме Дувейли, едем в гости к Лейзими. Немногочисленные прохожие с интересом разглядывали волка с двумя седоками, спешившись, отпускаю Грома, проходим внутрь. Дувейли прошла на кухню, раскладывать привезённые гостинцы, а я в библиотеку. Сажусь за стол, перебираю свитки и разложенные листы, пропускаю заполненные экспериментальными данными и расчётами, наконец, нахожу наполовину заполненный листок с записанными выводами. Вчитываюсь в сухие строчки отчёта, машинально отправляя в рот печеньки. Объём проведённых исследований и расчётов впечатлял, судя по предварительным выводам, девушкам для доведения многоразового тотема до ума не хватает только призывов, но это я смогу им предоставить. Текст окончился, как и угощение, а потому иду поднимать излишне увлекающихся исследовательниц.

Зайдя в спальню, вижу двух свернувшихся клубками дренеек, судя по увиденному, вчера им хватило сил только доползти до кровати и рухнуть не раздеваясь. Подхожу ближе, активирую тотем и начинаю сканировать их состояние, дух нарисовал картину переутомления, но хороший заряд магии жизни взбодрит их, убрав последствия бессонной ночи. Не спешу их будить, вглядываясь в произошедшие с ними изменения. Наконец, прояснив для себя все интересующие меня моменты, начинаю будить девушек. Кладу руки им на головы, и посылаю легкий ручеёк своей маны, постепенно увеличивая напор. Зашевелились, сонно потягиваясь и зевая.

— Похоже, вы не спали с момента нашей встречи? — судя по смущению, угадал — я понимаю, что всё это очень интересно, но, не соблюдая режим, вы крадёте у себя силы и время. Но не будем о грустном, просто помните, сколько драгоценных часов у вас заняли расчёты в сонном состоянии, и как быстро вы бы с ними справились, в бодром.

Призываю ещё пару духов жизни, они лучше меня помогут дренейкам убрать последствия недосыпа. Перекусив, продолжаем занятия в зале, библиотека слишком переполнена исследовательскими ритуалами. Фетиса помогает Дувейли лучше контролировать потоки маны, а я под руководством Лейзими осваиваю более сложные исследовательские ритуалы, переписывая их в свою книгу. Спустя некоторое время начинаю ощущать покалывание в животе, направив туда импульс магии жизни, продолжаю занятие, но боль не унимается, к первой иголке добавляются ещё несколько, перерастая в резь. Концентрируюсь на желудке, призвав духа жизни, чувствую, что обычным несварением дело не ограничивается, что-то разъело стенку желудка, и рана продолжает расширяться. Замираю, сосредотачиваясь на лечении, но едкость состава, неизвестно как попавшего в мой организм пересиливает регенерацию духа жизни. Отравили, но вопрос, когда и кто? Оркам известны яды, но как шаман я знаю большинство их составов, и не один из них не может принести таких последствий, следует неприятный вывод — дренейки, но зачем?

Это было против всякой логики, я, контролируя их эмоции, не замечал ни подспудной ненависти, ни коварства. У них нет пары из числа дренеев, потому месть конкурентов тоже исключается. Отставив в сторону лишние мысли, телекинезом по живому вырезаю поражённый участок, дух жизни стягивает края, заполняя плотью поражённый участок. Скатав отраву в шарик, удерживаю, чтобы не касалась стенок желудка, синекожие отравительницы не спешат воспользоваться моим ступором и добить, с тревогой глядя на меня.

— Что случилось, Аргнак? — спрашивает Лейзими.

Биение жизни говорит о том, что она искренне за меня переживает, Фетиса тоже прерывает занятие, подходя ближе. Не они? Перевернув чашу с фруктами, прочищаю в неё желудок, выпиваю ещё воды и повторяю операцию,

— Ты был сегодня в библиотеке, ел сладости из чаши? Как давно это было? — завалили меня вопросами, судя по возбуждённому состоянию это все-таки их рук дело. Зачем было добавлять яд в угощение?

— Перед тем, как вас будить, проверил, что вы успели наисследовать, но зачем вы меня отравили?

Дувейли, стоящая за их спинами, бесшумно достала нож, зло сузив глаза и готовясь ударить, ожидая лишь моего сигнала.

— Это случайность, мы не хотели тебя травить, только разбудить твои пророческие способности! Талант пророка просыпается только при реальной угрозе жизни, а все наши исследования и совместные занятия говорят о том, что он у тебя есть! Пророческий дар не позволил бы тебе взять отраву, а если бы его не оказалось, мы бы не дали тебе съесть помеченное печенье!

Не врут. Незаметным жестом дал знать орчанке, что угроза миновала, но та не стала далеко убирать нож, сменив хват, спрятала лезвие, чуть согнув руку.

— С чего вы решили, что я пророк? — на языке вертелись совсем другие вопросы, с соответствующими эпитетами, но требовалось разрядить обстановку.

— Ты слишком много применяешь из того, что не мог знать, то, чего мы тебе ещё не преподавали, не удивляешься новым вещам, что слишком чужды для орков. Ой, ты же до сих пор не принял противоядия! — Фетиса выбежала прочь, тут же вернувшись и протянув мне фляжку.

Взболтнув содержимое, выпиваю, после чего говорю:

— Надеюсь, это не ещё одна попытка пробудить мои силы?

— Нет, с такими вещами не шутят. Видимо, яд слишком маленькая опасность, чтобы пробудить в тебе пророка.

А вот это надо пресечь, а то вздумают в следующий раз чего посильнее, взрыва или ещё чего покруче я могу и не пережить, знания знаниями, но так рисковать из-за них не стоит. Всё же как не косил под умного дикаря, а выучка и старые знания проявили себя, дав пищу умам дренеек, но зато и странности списались на непробудившийся пророческий дар. Хорошо, что выяснил их мотивы, неприятно было бы узнать, что у они скрытые психопатки. Теперь бы ещё выпутаться из этой ситуации с наименьшими потерями.

— А с чего вы решили, что пробуждение его будет для меня благом?

— Это же величайший дар, иметь такой потенциал и не пробудить его! Разве тебе не хочется знать, что будет в ближайшем будущем, предсказывать развитие событий, плести свою судьбу! — дренеек понесло, но учитывая присутсвие в их рядах Велена, это не удивительно. Пророков во вселенной Варкрафта я знаю не много, но все они немного не от мира сего, а прочим явленные пророчества не несли никакой пользы. Осталось только донести до них эту мысль.

— А вы знаете хоть одного пророка, чтобы утверждать подобное?

— Конечно! Велен — глава нашего народа, что прозревает будущее.

— Он сразу был таким, или дар его развивался долго?

Вопрос заставил их задуматься, похоже, сила пророка не только в способности принимать видения из будущего, но и правильно его интерпретировать, чтобы суметь изменить в свою сторону.

— Опыт придёт со временем, не волнуйся.

— А пока он будет нести только вред.

— Почему ты пришёл к таким выводам?

Помолчал, будто собираюсь с мыслями, и начал высказывать сложности, ждущие новоиспечённого пророка:

— Видение может наслоиться на настоящее, а вдруг это будет самый разгар охоты, и меня задерёт зверь? Что, если увидев будущее, оно мне не понравится, и все попытки его исправить сделают такой вариант неизбежным? Или то, что кажется злом, в итоге убережёт от ещё большей опасности, но я, не сломав ногу, пойду на охоту, встречусь с десятком огров и погибну? Разве может быть хоть какой-то выбор, если будущее уже предопределено?

— Как хорошо, что ты понимаешь всю опасность и ответственность своего положения, но будущее не монолит, не способный меняться. С таким настроем тебе будет проще освоить свои силы!

Речь моя возымела обратный эффект, значит, поставим их перед ультиматумом:

— Я сделал свой выбор, и я не хочу пробуждать этот дар. Если вы продолжите свои попытки, мы больше не увидимся. Мне приятно, что вы заботитесь обо мне, но это слишком личное.

— Хорошо, Аргнак. Рано или поздно он сам проснётся.

— А теперь оставьте нас двоих, мне нужно успокоить жену, и объяснить ей ваш поступок.

Дренейки ушли, а я подхожу к напряжённой орчанке, что до сих пор не выпустила нож из руки.

— Дувейли, я понимаю твои опасения и страхи, и одобряю то, как ты меня защищаешь. Но сейчас опасности нет, и больше не будет. Ты не доверяешь им, за то, что они покушались на мою жизнь, но это всего лишь их обычай.

— Разве можно применять на чужом племени свои обычаи? — тревога её чуть уменьшилась, но, по крайней мере, теперь она меня слушает.

— Я для них не чужой, как и они для меня. Подложив отраву, они хотели, чтобы я стал сильнее. Это было испытание, как мы испытываем детей, отправляя их на первую охоту, необходимость такого поступка освящена многими поколениями предков!

Даю укорениться этой мысли в её мозгу, вытесняя образ дренеек-врагов, замещая его понятной аналогией.

— Но почему ты не хочешь пробудить этот дар, если он настолько могущественен?

— А разве мы даём нож едва родившемуся ребёнку? Разве мы отправляем его на охоту, как только он научится ходить? Чем сильнее способность, тем большей осторожности она требует. Пусть то, что есть, развивается само, это не магия, в которой так искусны дренейки, это не духи, в которых так сведущи шаманы. Проявление этого не мешает мне, и растёт вместе со мной.

В моих доводах было много дыр, но я напирал на эмоции, а не на логику. Правильно подобранная интонация и примеры убедили Дувейли в моей правоте, не хочу, чтобы она держала на них зло, ведь других учителей арканы для себя и её мне в ближайшее время уже не достать, да и привык я к своим дренейкам.

* * *

Фетиса с Лейзими сидели на кухне, оставив орков разбираться между собой и только сейчас, когда эмоции немного улеглись, поняли, что натворили. Череда случайных совпадений и недосмотров наложились друг на друга, перекроив казавшийся столь простым и осуществимым план действий.

— Кажется, мы едва не лишились всего, хорошо что Аргнак решил во всём разобраться, а не прибил нас.

— Но ведь мы извинились!

— Фетиса, Фетиса, в тот момент всё это выглядело как преднамеренное убийство. Зная буйный характер орков, не удивлюсь, что другой на его месте постарался бы отправить к духам своих отравителей. Да и мы хороши — оставить в свободном доступе отравленное угощение! А что было бы, если это съели его жёны?

— Кажется, мы слишком увлеклись своими исследованиями. Но увидеть становление пророка было бы захватывающе!

— Не расстраивайся, подруга. Я уверена, он уже немного провидит будущее, и у нас будет время наблюдать, как его талант развивается.

* * *

Наконец, Дувейли достаточно успокоилась, а дренейки осознали свои ошибки, и мы продолжили свои занятия. После ужина, усадив Дувейли на Грома, отправляю её в шатёр, а сам иду помогать исследовать тотемы. Разложив приготовленные материалы, девушки обсуждали, что же будет лучше применить для первого прототипа многоразового тотема, иногда поглядывая на меня, будто ожидая подсказки, но я не спешил поддерживать своё реноме пророка, молча слушая их дискуссию.

Подводя итог размышлений вслух, можно было сделать ряд выводов. Основываясь на проверках расположения духов в тотемах, места их нахождения предполагалось делать из материала, хорошо накапливающегно ману, а чтобы оно не разрушалось, при многочисленных изменениях духами, сделать его сыпучим. Сам тотем делать из достаточно хорошо проводящего ману проводника, а чтобы не было быстрого рассеивания запасённой маны, покрывать всё это изолятором.

Опыты показали, что некоторые выводы были преждевременными, в частности, изолятор мешал при подселении духа, и усложнял активацию тотема. Столкнувшись с неудачей, наша команда не унывала, и был принято решение сделать пропускную способность оболочки тотема управляемой, проще всего это можно было осуществить с помощью соответствующих ритуалов, нанесённых на поверхнгость дренейскими буквами.

После всех внесённых изменений первый многоразовый тотем для малых духов представлял собой полый магопроводный цилиндр, с пылевидным наполнением, хорошо накапливающим ману. Комплекс графических заклинаний пока не был разработан, и мана постепенно рассеивалась, но даже такая сборка на порядок лучше держала заряд, чем обработанная древесина. Плюсом к этому шло то, что но получился универсальным, последовательно подселяя в него духов разных стихий так и не вывел его из строя. Понятно, что количество циклов у него тоже ограниченно, но мне пока не хватит времени, чтобы проверить его запас прочности.

* * *

Дни шли за днями, мы с Дувейли продолжали ходить на занятия, время от времени к нам присоединялись и прочие жёны, но чаще они выбирались в основную стоянку, Бьюкигра с Кайнати уже успели налюбоваться красотой строений и гардероба дренеек, а наложницы не очень хотели приходить в деревню. Приближался день игр, кабанчики уже были отловлены, а мои подопечные орчанки плели кожаный канат, чтобы дополнить программу игр его перетягиванием. Заранее известил синекожих девушек, чтобы на этот день ничего не планировали, но перерыв в учёбе не означал для них отсутствия новой информации, наоборот, узнав, чем мы будем заниматься, принялись увлечённо выспрашивать, но я, чтобы не портить сюрприза, не стал раскрывать программу предстоящего мероприятия.

Утром праздничного дня, отправляюсь за своими гостьями, прихватив им в подарок пару ниток глазированных бус. В этот раз седлал Грома, так как дренейкам будет сложно удержаться на его спине. Встретил их на половине пути от деревни, остановив волка, спрыгиваю, оглядывая их зимнюю одежду.

— Готовы, красавицы?

— Да.

— Но прежде чем ехать, у меня для вас есть подарки — протягиваю бусы, девушки с интересом их перебирают и, налюбовавшись, надевают.

Подсаживаю их в седло, после чего прыжком оказываюсь за ними. Рыкнув, направляю Грома к стоянке, придерживаю пассажирок, чтобы не выпали, и мы мчимся по проторенной дорожке в сторону стойбища. Еще издали слышим усиливающийся барабанный бой, и видим поднимающиеся к небу столбы дыма от праздничных костров.

Наше появление привлекло к себе внимание больше, чем обычно, а связанно это было не только с гостями, но и тем, как они прибыли. На своём волке везут или членов клана, или пленных, или добычу, а учитывая узнаваемые нитки бус, всем встречным становился понятен статус моих пассажирок. Фетиса с Лейзими негромко переговаривались, наконец, мы прибыли к стенам арены. Гром лёг в снег, помогая седокам спешиться, я, распутав ремни, снимаю с него седло и веду гостей ближе к арене.

Зрители уже на месте, усилив голос стихией воздуха, объявляю начало игр, первая команда перекидывает порося через забор и даёт ему время отбежать, после чего с лихими криками начинает его ловить. Под радостный и одобрительный гул зрителей. Дренейки во все глаза следят за невиданным зрелищем, недоступным пока прочим представителям их народа, и негромко спрашивают:

— Аргнак, а как давно вы стали строить арены? — от волнения и избытка чувств Фетиса задала вопрос на дренейском языке, но вряд ли это заметила.

— После последнего поглощения клана Острых Лезвий.

— Как интересно! Но как же ты всё это придумал?

— Общие игры быстро сплотили детей от разных кланов, потому я решил сделать подобное и для взрослых орков, совместные охоты на крупную дичь не очень частые, а забавляться, словно дети, оркам нельзя.

После того, как последняя команда выловила своего свина, объявил новую забаву для настоящих охотников, разбив всех орков на две части, показал канат и объявил правила. Но с новой игрой вышел конфуз — больше шестидесяти орков умудрились разорвать канат, полетев кубарем в разные стороны от неожиданности. Канат связали, шаманы укрепили его, и соревнования продолжились.

Метание дротиков среди орчанок вышли более напряжёнными, многие команды, не из числа моих подопечных тоже хорошо освоили металки. Победила всё же моя команда, и в этот раз заработать награду им было куда сложнее. Награждение и последующий пир с танцами не оставили равнодушными никого, в том числе и наших гостей, что присоединились к остальным.

Пока дренейки проникались атмосферой праздника и изучали быт орков, велел разбить ещё один шатёр. Вечером, усталых, но довольных дренеек привёл в своё временное жильё, пока готовился ужин, отвечал на их вопросы, но чаще за меня их любопытство удовлетворяли жёны. Засиделись до ночи, спохватившись, засобирались домой.

— Уже поздно, Аргнак, нам пора.

— И куда же вы собрались на ночь глядя? Оставайтесь, переночуем здесь, а с утра сразу к вам.

Подхожу к Фетисе, и помогаю ей снять уже наброшенный зимний плащь, не останавливюсь и продолжаю её раздевать дальше, пискунула, заливаясь синевой, и сжала руки возле груди.

— Ой, Аргнак, что ты делаешь, нас же другие услышат!

Не снижаю напора, продолжаю своё дело:

— Ты стесняешься наших отношений?

— Нннет, просто это как то... не стесняюсь! — разжав кулачки, стала помогать стягивать с себя одежду.

76

Утро принесло дренейкам ещё больше пищи для размышлений, выскочив с остальными орчанками, освежились снегом, так как купальни не было, согрел и просушил всех потоками тёплого воздуха. Под бой барабанов провожу зарядку, успевшие одеться синекожие девушки с нескрываемым интересом глядят на то, как огромная масса орков нарезает круги вокруг стоянки. Завтрак окончился, и чтобы мои гостьи не увидели учебных боёв, похожих скорее на военную подготовку, чем на слаживание команд будущих охотников, уезжаю с ними и Дувейли обратно в деревню дренеев. Гром без труда вёз на себе четвёрку всадников, унося нас всё дальше от стоянки, Фетиса с Лейзими без умолку обсуждали увиденное, не в силах потерпеть до дома.

Магические практики и обучение лучшими учителями арканы, подкреплённые с моей стороны более сродственной для неё маной дали хороший толчок к развитию сил Дувейли, но мы не спешили заучивать новые заклинания, упирая больше на контроль и гармонизацию развития магического источника, учитывая беременность, ни я, ни дренейки не хотели рисковать здоровьем малыша. Я заметил, какое трепетное отношение испытывали они к детям, но зная их продолжительность жизни и крайне низкий уровень рождаемости, это не было удивительным.

* * *

Немногим ранее, стоянка Разящих Топоров.

Тромрис провожал взглядом волка вождя, увозящего прочь необычных гостей, слухи, разошедшиеся вчера с их появлением, вечером получили своё подтверждение, Аргнак завёл наложниц из числа дренеек. Молодой охотник неосознанно примерил на себя такую роль, дренейки не вызывали отвращения, скорее они были очень необычными. Строение тел дренеев не было секретом для орков, за исключением подробностей, ведь летние наряды дренеек почти не скрывали их красоту, но о возможности совместной жизни никто из их народов не задумывался. Тромрис понимал, почему вождь завёл столь тесные знакомства с чужаками, шерстяная ткань и прочие вещи, что ещё будут в распоряжении клана того стоили, но невозможность родить ребёнка оставляла дренейкам лишь одну роль — вечных любовниц.

* * *

Помимо занятий по магии, я время от времени интересовался другими народами, что дренеи повстречали на своём пути, читал книги с отчётами об их строении и социальном устройстве. Кроме расширения кругозора, такие знания позволяли увидеть, что же использовали эти народы в своей жизни для облегчения труда. Чертежи повозок и простейших подъёмных механизмов, мехов для кузниц, всё, что может пригодиться мне в ближайшем будущем. Я намеревался прибрать всю библиотеку, но жизнь показала, что планы не всегда исполняются так, как того хочется, а потому лучше каждый раз исходить из предположения, что мы больше не увидимся. Ночные занятия с обелисками сделали их, наконец, едва различимыми, а подселённые в фигурки на концах косиц духи жизни скрыли остаточные следы, заслонив те своим сиянием.

Теперь я решал, какие же технологии будет полезно внедрить в среду орков, и мой выбор пал на гончарный круг. Для облегчения освоения выделки глиняной посуды, добавил в его конструкцию насадки, служащие шаблонами для форм. Это уменьшало ассортимент керамики, ведь горлышко получающихся сосудов должно было быть достаточно широким, чтобы её можно было снять без повреждений, зато и снижало требования к мастерству конечного пользователя. Сами насадки можно было обтачивать на том же приводе, правда, вращать механизм предполагалось ещё одному орку, но учитывая количество детей в семьях это не проблема.

Прототип многоразового тотема претерпел изменения, цилиндрическая форма сменилась на шестигранник, а покрывающие его грани ритуальные начертания всё время улучшались, позволяя лучше использовать заложенный в нём потенциал. Кроме того, оказалось, что лучше делать всё-таки специализированные тотемы, это позволяло делать их более надёжными и долговечными. Время, отпущенное нам неумолимо уходило, вот пришла пора расставаться. И мне, и дренейкам было грустно, но оставленные мною тотемы, надеюсь, скрасят разлуку.

Настал день моего отъезда, семена, оставленные на хранение, надёжно упакованы, новые микрокниги по более продвинутым ритуалам заняли своё место, кроме того, я получил много материалов для создания простых артефактов. Взамен оставил несколько горшков с выращенными зимой растениями, что я поддерживал магией жизни, большое количество тотемов для дальнейших исследований, и купель с палаткой над ней, что дренейки попросили не разбирать.

— Понимаешь, Аргнак, мы используем магию, для обновления воды, как и ты, но при использовании духа воды, замеры выдают нечто большее, чем при чистой аркане.

— А я думал, вам приятно будет вспоминать проведённое вместе время.

— И это тоже — слегка засинела Фетиса — хорошо, что в этот раз разлука не будет такой длинной.

Вместо ответа привлёк её к себе, все слова сказаны, и мне пора в дорогу.

* * *

Наступала пора весенней охоты на копытня, запасясь его мясом, клан отправится к священной горе, не отвлекаясь на охоту. На неё у меня, как обычно, были свои планы, к данному празднику я приурочил и обретение свободы всем рабам клана. Ежеутренние занятия, строевая подготовка и условия жизни, почти не отличающиеся от прочих членов клана сделали своё дело, но дать свободу просто так я не мог, а потому первая большая совместная охота оказалась хорошим поводом для этого. Кроме того, в её реализацию я внёс свои коррективы, решив опробовать на гигантском звере новую тактику. Сильной нужды в этом не было, но мне необходимо было выработать у орков привычку к новому, и то, что мои идеи работают.

Помимо обычных приготовлений заготовили множество кожаных канатов, укреплённых магией жизни. Выследив могучего, но ещё не успевшего постареть копытня, клан выдвинулся в его сторону, на половине пути женщины с детьми оставили пожитки, и, выставив дозор, продолжили путь с охотниками. Зверь услышал нас издали, несмотря на наше количество, он атаковал, пытаясь догнать и растоптать приставучих букашек. Растянутая кожаная сеть натянулась ему на голову, а прикреплённые к ним канаты стали удерживать десятки рук. Но данный вес был слишком мал, чтобы остановить такую махину, мотая головой из стороны в сторону и утробно ревя, зверь завертелся на месте, всё сильнее наматывая на себя верёвки.

Приказываю бросить концы и разойтись, шестёрка волчьих всадников, растягивая новую сеть, набрасывает её на копытня. Эту ему также не удаётся скинуть, а подбежавшие охотники с орчанками, начинают тянуть верёвки в разные стороны, бросая те, куда метался зверь, и вцепляясь в волочащиеся за ним. Третья сеть заняла положенное ей место, кроме заарканенной головы, на пути его подкладывали петли, затягивая те, когда он в них наступал, а неистовствующий зверь, кружа и мечась, всё сильнее спутывал лапы. Прошло всего полчаса, а зверь, волокущий за собой чуть больше тридцати тонн живого веса, начал уставать, орки, время от времени оббегающие его по кругу, добавляли новые витки поверх ног, мешая тому быстро двигаться. Копытень встал, тяжело поводя боками и выпуская вверх клубы пара, но охотники не желали давать ему передышку, начали в раскачку тянуть веревки, стараясь дёргать все вместе, и это дало свои плоды. Зверь покачнулся, выравнивая равновесие и повернувшись в сторону, куда его тянули, следующий рывок опустил его на колени, вскочив, он вновь заковылял вперёд, но перебежавшие в хвост орчанки тоже стали тянуть волочащиеся верёвки.

Рывки мешали зверю вовремя ослабить верёвки, он то и дело припадал то на задние, то на передние ноги, налившиеся кровью глаза с ненавистью смотрели на спеленавших его букашек.

— Приготовились — усиливаю голос стихией воздуха — вперёд!

Орки и орчанки побежали навстречу зверю, огибая его с разных сторон, отряд охотников отклонился правее, уворачиваясь от начавшего двигаться им навстречу зверя, и вот, набрав разгон, синхронно дёргают верёвки, вкладывая в него все силы. Потерявшего опору зверя закрутило вокруг своей оси, и он рухнул на бок, тяжело поднимаясь. Не дожидаясь моего сигнала, орки повторяют свой маневр, опять опрокинув зверя. На шестой раз одна из ног подворачивается, и ставшего в раскоряку зверя опять валят. После шестого раза он уже не может подняться, и накинувшиеся со всех сторон охотники добивают зверя.

Охота окончена, общими усилиями распутываем копытня, часть орчанок отправляется за оставшимися детьми и шатрами, остальные споро приступают к разделке.

* * *

Пересуды о прошедшей охоте не стихали несколько дней, новая тактика не всем понравилась, ведь она не способствовала тому, чтобы выявить самых сильных охотников, но быстрота и целая шкура компенсировали недовольство, кроме того, орчанки были рады, что никого из их мужей не затоптал копытень. Клан снялся с места и отправился к священной горе, возросшая численность клана не сильно обременяла шаманов, ведь их стало больше, и лыжи облегчали путь, уменьшая усталость. Скоро должен был показаться лес Тероккар, и я собрал совет, выставив на повестку вопрос по охоте на гронна.

— Редко когда выпадает удача сразить такого великана — открываю собрание собственной речью — каждый раз, прикрываясь ограми он успевает отступить. Наша новая тактика позволит сдержать огров, сконцентрировав большую часть охотников в направлении главного удара, думаю, от девяти шаманов он не уйдёт.

— Они могут напасть и со стороны поля, как не раз делали — отзывается Багитиш.

— План это учитывает. Орчанки так их изукрасят дротиками, что они с места не сойдут, а волчьи всадники переловят подранков, как кабанов для праздника, не дав им приблизиться. Опрокидываем духами огров со стороны леса, и преследуем гронна, если он конечно будет.

Дополняю свои слова рисунком действий на пергаменте, двигая по нему вырезанные из кожи фишки с обозначением охотников, шаманов и волчьих всадников. С помощью такого приспособления в своё время объяснил как добыть копытня, что уменьшило путаницу на последовавшей отработке тактики. Уточнив ещё несколько нюансов, охотники остались довольны предстоящей охотой.

* * *

Напряжённый день пути вдоль леса Тераккор заставлял дальние дозоры внимательно проверять все возможные места засады, я, периодически сменяя духов воздуха, контролировал подступы, листва облетела, и теперь я не пропущу возможное нападение. До обеда дорога прошла спокойно, я уже начинал думать, что сегодня ничего не случится, как дальний патруль обнаружил ведущие в поле следы огров. Пущенный разъезд не обнаружил лёжки огров, следы возвращались обратно в лес, ложная тревога потрепала нервы, но лучше перебдеть, чем расплачиваться жизнями клана. Можно было предположить, что больше мы никого не встретим, но в этот раз клан шёл к священной горе с опережением графика, чтобы иметь возможность подольше поторговать, а значит огров перед нашим проездом ещё не должны были сильно проредить.

Верные духи принесли безрадостную картинку — впереди поджидала засада, на которую мы не рассчитывали, тройка гроннов, и девятнадцать огров, и это без учёта возможной засады. Посылаю вперёд Оркриву, чтобы на месте с помощью духов жизни проверила поля, а сам останавливаю колонну, созывая малый совет.

— Духи принесли весть, впереди нас ждут целых три гронна и около двух десятков огров. Предлагаю откочевать чуть подальше от леса, так мы избежим немедленной атаки и первыми сомнём возможную засаду на полях.

Дальность моего обнаружения, что больше у Девтазира давно не секрет в клане, но сам способ разведки я не говорю одарённым, и те списывают её на мою силу.

— Может, откочевать ещё дальше, и обойти совсем? — интересуется Краренрун.

И его опасения не безосновательны, но большинство орков было настроено на драку, да и совместные действия ещё больше сплотят моих подчинённых.

— Не разобьём их мы, нападут на других, что заберут у нас всю славу. У нас есть приемущество — мы уже знаем о них, а они про нас — нет.

Пришёл отчёт через Оркриву, в поле в ямах прятались ещё двенадцать огров.

— Готовьтесь, духи увидели ещё засаду, с уничтожения её и начнём.

Чуть скорректировав тактику, всё же прошли подальше от леса, и напали на затаившихся огров со стороны поля, выдвинувшись вперёд с восемью шаманами посылаем вперёд молнии. С рёвом раненые огры выскакивают из-под снега, поднимаю метель, чтобы дезориентировать их, и продолжаем осыпать их молниями. Хорошо потратились, но ни один из них не успел напасть, выдвигаю оставшееся войско вместе с командами застрельщиц от орчанок, вижу, как из леса выбегает шестёрка огров, и остервенело крича и размахивая дубинками, устремляются в нашу сторону. Пара залпов охладила их пыл, развернувшись, они стали убегать, заманивая нас в ловушку. Не став их разочаровывать, устремляемся вперёд, что они хотели сделать таким манёвром не понятно, ведь в лесу мы их преследовать не будем, как чуть дальше за нашими спинами поднимаются два гронна, с пятью ограми в свите, и нам навстречу выбегают оставшиеся огры и гронн. Досада и злость на свою глупость, что атакуя засаду, упустил из вида оставшиеся силы, разожгла в груди гнев, но кидаться вперёд смысла нет.

— Навались на правых — командую сопровождающим меня шаманам — орчанки — обстреливай левых и на прорыв! — пока засада не сомкнула губительное кольцо, нужно вырваться на оперативный простор.

Привыкшие к совместным манёврам орки не подвели, пущенные орчанками дротики превратили пятёрку огров в подобие дикобразов, не спасла и хвалёная живучесть, слишком много было мелких ран, что привело к быстрой потере крови. Они ещё были живы, но двигаться почти не могли. Гронн не получил повреждений, прикрыв единственный глаз своей лапищей, но волчьи всадники не сплоховали, спутав тому ноги, опрокинули чудовище наземь, подбежавшие охотники принялись рубить поверженного великана.

— Отступайте дальше, потом добьёте — отдаю приказ — скоро здесь будут остальные огры!

Сам в это время с отрядом одарённых, мчусь на размахивающих дубинами противников, каждому досталось по две молнии, и лишь один противник получил одиночный разряд от меня. Ослепив врагов, не лезем в рукопашную, отходя к остальным силам. Раздосадованный гронн презрительным рёвом провожает нас, устремляясь следом.

Орчанки успели перенацелиться на основную массу преследователей, заполнив небо свистящей тучей дротиков, расстреляв боезапас быстро отступают, чтобы не мешать остальным охотникам и волчьим всадникам. Знатная получилась бойня, отступая всё время и выбивая оторвавшихся от основного войска врагов, перебили всех, дольше пришлось повозиться с гроннами, но ни огромная сила, ни прочная шкура не помогли им уйти, спутав ноги, перебили их одного за другим.

77

Перебить три десятка огров и троих гроннов, что в открытом бою равны ещё десятку огров каждый, благодаря своей силе, росту и прочной шкуре, успешно сопротивляющаяся и молниям шаманов, не понеся при этом потерь, было очень необычно. Такой впечатляющей победы клан давно не знал, а всё благодаря тактике, окружи они нас, и от военной мощи Разящих Топоров остались бы только воспоминания. Пока горячка боя ещё не улеглась, исследую тела через духа жизни, души уже отлетели, но жизненные процессы в телах ещё шли, позволяя мне лучше понять их строение и возможности их внутренних органов.

— Как будем делить трофеи? — задаёт вопрос Гарураг.

— Поровну. Победа нам пришла благодаря вкладу каждого охотника, и тому, что все мы действовали как один, не подставляясь под вражеские удары, и прикрывая товарищей. Орчанки также сильно помогли нам, оттянув на себя часть вражеских сил, и дав нам время для манёвров.

Слова мои не встретили протеста, и орки начали снимать трофеи с поверженного врага. С огров, как обычно, взяли только клыки, шкурой и мясом брезговали, а с гроннами возились подольше. В отличие от огров, гронны, хоть и были умнее, но не воспринимались нами как разумные, считаясь сильными и опасными животными. Всё, кроме мяса и внутренностей (за исключением сердец, что я незаметно прибрал) пригодится в дальнейшем, и тяжелые кости, и прочная шкура, и "камни" — твёрдые многогранные образования, присутствующие во всём теле и выходящие наружу, создавая ощущение, что гронн и в самом деле дитя камня.

Пока клан собирал трофеи, призываю пятёрку духов жизни и поддерживаю организмы огров в пограничном состоянии, как отъедем, проведу через Оркриву несколько экспериментов. Вот поверженные тела скрылись из виду, и орки не увидели, как несколько тел огров зашевелились, все их мышцы напрягались и расслаблялись в унисон, напоминая кататонический ступор, наконец, тела сделали первый вдох, одно село, тупо глядя перед собой.

Пока Гром несёт меня, сосредотачиваюсь на ментальной связи, командуя духам жизни, какие мышцы напрягать и сокращать, но долго мои марионетки не продержались — активные движения и сердцебиение, при не заживших ранах выпустили остатки крови, и ресурсы организмов быстро истощались. Впрочем, я получил, что хотел — даже не имея знаний по некромантии, смогу поднять павших и ударить ими в тыл ничего не подозревающего врага.

* * *

Несмотря на победу, не повторял прошлых ошибок, выставляя часовых и не забывая сменять духов-разведчиков, но больше огров в округе не было. Несмотря на то, что долго провозились с извлечением трофеев из гроннов, ночевать на опушке не гостеприимного леса не пришлось, лыжи и волокуши внесли свой вклад, компенсируя потраченное время. Спустя пару часов, после того, как последние деревья исчезли из поля зрения, командую привал, пора становиться на ночлег. Залётных огров в полях мы не встретили, и наконец, вступили в Награнд. Помимо своей воли почувствовал, как меня охватывает чувство удовлетворения и спокойствия, тревоги, не отпускавшие по пути к священной горе, притупились, уйдя на самую периферию сознания, и только Дувейли нервничала, несмотря на всю благостную атмосферу.

Протягиваю ей руку, помогая взобраться в седло к себе, и спрашиваю:

— Что не так? Почему тебя гложет тревога?

— Скоро я пройду к священному озеру, и я боюсь, что не увижу предков. И что увижу — тоже боюсь!

— Почему? — лучше сейчас пусть выговорится, потом спокойней будет.

Повернув голову, забормотала, так, чтобы её было слышно лишь мне:

— Боюсь, что не смогу стать шаманкой, хоть и ты, и Фетиса с Лейзими мне говорили, что стану. А ещё мне страшно встретить Хенкечу — она ведь мой предок, и должна явится первой!

Выговорившись, девушка немного успокоилась, я же притянул её поближе и стал шептать на ухо:

— Не бойся, ты будешь говорить с духами. А насчёт Хенкечи тоже не беспокойся — я давно уже её не встречал в своих снах, скорее всего, она слишком углубилась в тайны, доступные только стихиям. А даже если и придёт — я тебя в обиду не дам.

Показавшаяся на горизонте вершина священной горы, привлекла к себе всеобщее внимание, орки радостно загалдели, ускоряя шаг. Встав лагерем на двух участках, что принадлежали Разящим Топорам и Кровавым Кулакам, разбиваем шатры, до самого праздника осталась ещё пара дней, как и до сбора вождей, а потому успею спокойно совершить свои покупки, не смешивая их с остальными делами клана. Посылаю сообщение, предупреждённые заранее орчанки выносят приготовленные баулы, и мы идём на стоянку Степных Бегунов. А знаменит этот клан был тем, что сумел приручить талбуков, заменив ими ездовых волков. Как они докатились до такой жизни не понятно, ведь у нас с волками было много общего, а с талбуками нас связывает в основном лишь охота. Но я не знаю их старинных преданий, да мне они и не важны, подходим к их стоянке, их клан по численности чуть не дотянул до полутора сотен, в общем, не самый многочисленный клан, особенно если сравнить с моим, но я сюда не количеством шатров пришёл меряться.

Остановились на границе, нас заметили, и уже доложили главе. Прибежал молодой охотник и сообщил, что вождь Харезаг сын Манумака приглашает гостей к себе в шатёр. Степенно кивнув, направляюсь в самый богато украшенный, полог уже гостеприимно распахнут, и я вхожу внутрь. Выказывая своё уважение, хозяин шатра встречает нас стоя. Быстро оглядев мою фигуру, задержался на наруче, подсчитывая количество трофеев, после чего посмотрел мне в глаза и произнёс:

— Какая нужда привела ко мне вождя Разящих Топоров? — приглашает жестом к очагу, где уже были расставлены блюда с угощениями и пара ковшей с какой-то настойкой, насыщенно красного цвета.

Я в свою очередь кивнул одной из сопровождающих, что достала приготовленные колбасы, нарезанное сало и гору лепёшек с бочонком пива, быстро расставив их рядом с остальной едой, и удалившись к входу в шатёр. Присаживаюсь, отдавая должное трепко-вяжущему вкусу настойки, заедая лепёшкой, после чего вношу предложение:

— Меня заинтересовали ваши ездовые талбуки, и я не прочь прикупить у вас голов двадцать.

Речь моя не понравилась ему, но он сдержался, прикидывая, зачем они мне могли понадобиться.

— Они не охотничьи трофеи, чтобы их продавать — добавил он после паузы.

— Но часть вы каждый год убиваете, в отличие от ездовых волков. Мясо и шкуры у них, наверняка не хуже диких.

Даю знак, и орчанки разворачивают тюки, демонстрируя заготовленные наконечники для дротиков, копий и топоров, связки шерстяной ткани и глазированную посуду. Часть товара преподносят Харезагу, чтобы тот убедился в качестве. Новая посуда не оставила того равнодушным, а испытав на изгиб наконечник для дротика, удовлетворённо хмыкнул.

— Да, они дают нам не только возможность быстро кочевать, но и мясо со шкурами. Давным давно, когда наш клан только основали предки, выдался голодный год. Кроме того, что было мало дичи, болезнь поразила волков, они стали слишком агрессивными, нападая на сородичей и орков. Покусанные вскоре заболевали, и тоже набрасывались даже на родных, никого не узнавая, желая лишь убить. Много воинов полегло, и мы потеряли всех четвероногих братьев. Великий шаман два дня и две ночи вопрошал духов, как нам жить дальше, на третий день, ничего не сказав, он ушел из клана, велев никому не идти за ним. Через два дня он вернулся, верхом на могучем талбуке, и тот не пытался его скинуть, а следом за ним шло остальное стадо. Так мы обрели новых спутников, быстроногие талбуки не требовали мяса, пасясь на богатых пастбищах, число их год от года прирастало, нападая все вместе, они убили всех окрестных волков, и однажды земля не смогла больше кормить нас.

Вождь замолчал, собираясь с мыслями, словно сам когда-то давно видел это собственными глазами, и теперь не просто пересказывает предание своего народа, а как будто вспоминает былое.

— Травы выедались с корнем, соседние племена приготовились напасть на нас, стоило бы только одному из стад, перенаселивших клановые земли миновать границу, и тогда шаман вновь вопросил духов, и те велели оставлять лишь небольшой запас, отправляя на перерождение остальных. Жизнь вернулась в наши степи и холмы, и мы следуем заветам предков. Мы могли бы поменять нужное тебе количество, но передавать с ними секрета приручения не станем. Если тебя устраивает такое условие, предъяви свой товар.

Плохо, думал, талбуки у них уже одомашнены, а они, оказывается, практически дикие. Ставка на возможность перевозить больше груза и увеличить свою кавалерию была под угрозой срыва.

— Приручать талбуков могут только ваши шаманы?

— Да, и этот секрет не продаётся.

— Я бы хотел лично убедиться, ведь не все талбуки у вас под седлом?

— Да, часть бегает сами. Ангренул, проводи гостя до стада, и покажи, как мы седлаем вольных талбуков.

Позванным оказался шаман, оставив товар в шатре вождя, идём к краю стоянки, активирую биение жизни, призываю Оркриву и пару духов жизни, готовясь увидеть, как же происходит процесс приручения. Вот шаман сложив ладони возле рта, издаёт мычащий рёв, похожий на талбучий, и стадо приближается. В нем помимо самок, была пара красавцев с метровыми рогами, что косили в мою сторону злобным взглядом. Ангренул призывает духа жизни, и тот подлетает к голове одного из талбуков, воздействие не было длительным, и теперь он спокойно подходит к нам, а я ловлю не успевшего отлететь духа жизни — мои тоже всё видели, но с исполнителем у меня точно осечек не будет. Подхожу и глажу по шее спокойно стоящего быка, вскакиваю ему на спину, но он не сопротивляется и не пытается меня скинуть.

— Я убедился, что они не смирные с детства. Возвращаемся в шатёр, чтобы завершить сделку.

После недолгого пути, вновь сижу напротив Харезага, два десятка талбуков отныне мои, из них шестнадцать самок, многие из которых ждут телят и четыре самца, стадо до конца праздника остаётся на попечении Степных Бегунов, а товар пополняет богатство вождя, довольного столь удачной сделкой.

* * *

Чуть позже, шатёр вождя Степных Бегунов.

Харезаг перебирал наконечники, железо, из которого их изготовили, отличалось от используемого в его клане, такие были раз в шесть дороже обычных. Десяток лезвий топоров и два десятка копейных, грели его душу. Глазированная посуда глянулась не только ему, жёны были просто в восторге от её гладких стенок и идеальной формы, но чужак так и не понял намёка, и не стал менять секрет её изготовления на ритуал приручения талбуков.

— Ангренул, проследи, чтобы ему выделили самых диких из всех, что у нас есть.

— Будет исполнено, вождь.

78

Переплатил ли я за товар? Возможно, но что бы ни говорили Степные Бегуны, за столько поколений талбуки всё равно одомашнились, а зная ритуал, постараюсь расширить стадо за счёт наловленных диких. К тому же поэкспериментировав, можно разработать аналогичные для прочих живых существ, так что если посмотреть на сделку под таким углом, то я ещё и остался в плюсе. В любом случае я увеличил мобильность клана, а скорость, как показали недавние события, не бывает лишней. Поворачиваюсь к сопровождавшим меня орчанкам и передаю им кошелёк с глазированными бусами на личные покупки.

День уже перевалил за середину, обходить лично и прицениваться лично мне, как вождю уже невместно, за исключением покупки чего-нибудь особо ценного, но благодаря наличию подопечных, могу перепоручить им оставшуюся мелочёвку, и выслушать доклады по интересующим меня товарам. А количество шатров и численность орков пересчитают духи, что я отправлю на разведку, причём сделают это более полно, а не на глаз, как я в предыдущий раз. Но делать это пока рано, ещё не все кланы прибыли к подножью священной горы.

Возвращаюсь на свою стоянку, Девтазир, поставленный следить за порядком бдит, и сейчас находится возле двух чужаков в чёрно-красных одеждах, что вызывают наших охотников на соревнования. Подхожу ближе, вижу знаки Песни Войны, а чужие бойцы в это время объясняют правила, как меряться силой.

— Локти не отрывать, не вставать, кто чужую руку прижмёт — тот и победил! — рассказывает чужак, демонстрируя с напарником правильный хват.

Похоже, пущенная полгода назад забава прижилась у них, и теперь распространится и среди остальных орков. Вызов был принят, но наблюдая за пришлыми, замечаю, что многие уловки, позволявшие мне побеждать ими уже также разработаны, подозвав Каргмоша, объясняю ему хитрости армлеслинга, после чего он делится с остальными, и полоса удач для гостей заканчивается.

— Всё же есть среди вас силачи — как бы нехотя признаёт самый здоровый из пришедших — а как насчёт кулачного боя?

— Почему нет — опережаю остальных, выходя вперёд — дорогих гостей поприветствую лично!

Заметивший, кто именно принял его вызов орк чуть нахмурился, но возможность безнаказанно почесать кулаки о чужого вождя пришлась ему по душе. А если победит, похвастать таким никто другой из клана не сможет!

Выходим в центр расступившихся орков, я скидываю верх от зимней одежды, чтобы не сковывала движения, и прогоняю волну магии по телу, ускоряя процессы. Зачем мне самому лезть в драку? Всё очень просто, пересуды о необычном поединке быстро разойдутся среди кланов, что подчеркнёт образ молодого и агрессивного вождя, что снимет ряд вопросов, как я стал главой клана. Пока мы разминаемся перед дракой, все свободные орки клана и проходившие мимо спешат занять места, пока поединок не начался. Девтазир подаёт сигнал, и мы бежим навстречу друг другу, на последнем метре ныряю вперёд, не став обмениваться ударами, применяю таранную тактику, всё же отхватив кулаком по затылку до звона в ушах, но моё плечо, впечатанное на стыке живота и груди, вышибло дух у опытного бойца, не ожидавшего такого маневра. Умудряюсь остаться на ногах, продолжая бег вперёд с повисшим на мне соперником, после чего торможу, корректируя руками полёт туши. Пока противник катится по земле, воздеваю кулаки над головой и оглашаю округу победным рёвом.

Поднимается, и не спешит в атаку, подходя и приготовив сжатые кулаки, следит за моими движениями, но я в ответ бегу к нему, вот замахивается, готовясь обрушить пудовый кулак мне на затылок, но я переворачиваюсь в прыжке и бью его полусогнутыми ногами, распрямляя их опять отправляю того в полёт. Приземляюсь на подставленные руки, и, поднявшись, вновь срываю овацию толпы. Подождав, пока противник поднимется, неторопливо иду в его сторону, следующий удар в прыжке может уже ничего не дать, а так как он уже изрядно помят, можно сойтись и на кулаках. Обмен ударами идёт в мою пользу, навыки, вбитые Гарурагом на ежевечерних занятиях, позволяют беречь голову от ударов, сам же непрерывно бью его кулаками, куда ни попадя и не снижая темпа, как взбесившаяся мельница. Несмотря на быстрый темп, каждый удар благодаря контролю мышц и накачке магией жизни, получался сильным, локти и кулаки соперника не вызывают боли в своевременно заблокированных нервных окончаниях. Ринувшись вперёд, противник пытается обхватить меня за торс, но я смещаюсь в сторону, бью его под мышку и добавляю в спину, вкладывая в удар свой немалый вес. Его чуть закрутило, перемещаюсь следом, сам хватаю его за руку, и, крутнувшись на пятках, отправляю в очередной полёт. Похоже, потянул ему руку, но давать ему оправиться не собираюсь, впрочем, в этот раз избиение долго не длится, и орк, словив тройку в голову, заваливается на землю. Оставшийся орк из Песни Войны не спешит никому бросать вызов, насладившись триумфом толпы, велю шаману привести бойца в чувство, драка подняла мне настроение и взбодрила, разбавив сонно-благостную атмосферу.

Покинув зевак, иду к своему шатру, в отличие от прочих стоянок, устраивать купель в земле я не стал, заменив её сшитыми шкурами, с подпорками по периметру. Срастив швы духом жизни, добился того, что они перестали протекать, а укреплённое дерево держало вес воды, не ломаясь. Правда, была она в четыре раза меньше, чем я привык, но и в ней можно было полноценно помыться и отдохнуть.

У нас гостья, Кивиша наконец осмелела посетить наш шатёр. Её супруг Рунралод взял ещё двух жён, и обеих из Острых Лезвий, на первой межклановой войне он не примкнул ни ко мне, ни к вождю, прибившись к одной из оппозиционных партий, да и на прошлой не сильно блистал, не сумев снискать воинской славы. С тех пор Кивиша и запропала, встречаясь со своими давними подругами лишь в своём шатре, хотя я ни пол словом не выказывал ей претензий. Натирук и Торулоны не было дома, Дувейли плела из разноцветных шнуров украшения, успокаивая нервы. Заметив мой приход, бросили свои дела, прибирая снятую мной одежду, а Кайнати принесла в кружке горячего отвара. Проявив заботу, вернулись к прерванным делам, поняв без слов, что больше мне пока ничего не нужно.

Бюькигра с Кайнати переложили на остальных домашние заботы, вот-вот должны были появиться мои первенцы, и они берегли свои животы. Сижу, потягивая отвар, и отдыхаю, в пол уха вслушиваясь в женские разговоры, это очень хорошая тренировка для режима многозадачности, понимаю, что Рунралод оказывается ещё тот ревнивец, но отпустил Кивишу, чтобы она прощупала настроение вождя. В принципе, ещё никому во вступление в свой отряд не отказывал, но и спрос со своих орков был особым — пришёл — будь добр тренироваться действовать с остальными.

Отдохнув и утряся мысли, отправляюсь в исследовательскую палатку, работать с тотемами и духами во время праздника не планировал, но есть вещи, которые нельзя показывать даже самым близким. Сняв верхнюю одежду, открываю плетёный короб и достаю куртку и штаны из тонко выделанной кожи, все покрытые мини кармашками под будущие трофеи из недр священной горы. Кроме того, на спину приготовил плоский бурдюк с лямками и множеством перегородок, чтобы не было слышно плеска, как наполню водой из священного озера. Не лишним будет упомянуть, что всё это снаряжение пропитано магическим изолятором, огненные тотемы горят у меня непрерывно, производя столь нужный и дефицитный материал.

Закрепив амуницию, одеваюсь, и приступаю к испытанию. Закатываю телекинезом отщеплённые камушки, распределяя их по карманам, с моим опытом и отработанной техникой это не составляет труда. Теперь беру бурдючок, и выливаю воду из него в котёл, параллельно выпростав из рукава заборную трубку. Заплечный бурдюк не успел наполниться до того, как вылилась вода из первого, значит, буду делиться принесённой водой с духами медленней и торжественней. Через несколько попыток нужный ритм был найден, а значит послезавтра я наберу для исследования уникальную воду, подвергающуюся магическому воздействию огр знает сколько лет. Завершив тренировку, перехожу к Нерубу, несмотря на вливаемые в него дозы жизни из пророщенных растений, других насекомых, что я обнаруживал на стоянках и даже из свежего мяса, вымахав с ладонь, перестал расти, лишь становился раз от раза прочнее, и регенерация его внушала уважение. Кроме того, исследования обнаружили, что часть его панциря преобразилась, на нем с внутренней стороны появились наросты, служащие накопителями маны и жизненных сил. Кинув ему принесённую лепёшку, смотрю как быстро перемалывает её своими устрашающими челюстями, пришлось для него изготовить железный садок с гладкими изнутри стенками, чтобы не прогрыз и не сбежал.

* * *

Утром зарядки не было, дети были посвящены, что их доспехи и наши занятия — это тайны клана, и они со всей детской серьёзностью хранили её, гордясь тем, что орчатам из других кланов ничего такого не поручают. Мои подданные разошлись по соседним стоянкам, выменивая нужные себе вещи, орчанки из числа моих подопечных, помимо своих дел, осторожно расспрашивали обо всех необычных товарах и диковинках, что видели, кроме того приобретали семена и травы. Рынка рабов у орков не было, а немногочисленные варианты, что присутствовали, мне не были нужны. Среди них не было кузнецов или, что ещё более невероятно — одарённых, а прочие меня интересовали мало, постепенно всё больше подростков становились полноценными охотниками, и баланс полов выправлялся. Купить бы птицеглавов или их книги, но такого никто не предлагает — всё, что связано с этими злобными существами, подвергалось уничтожению.

В торговле налегал на металлические слитки, как более дешёвые, чем готовые изделия, редкие семена и травы, выменивая всё это на глазированную посуду и украшения. Шерстяную ткань почти не продавал, а вот плетёные шнуры из разноцветных нитей, нашли свой спрос, орчанки, как истинные ценители прекрасного, с радостью менялись на наконечники для дротиков.

Так как практически все орки успели прибыть на праздник, посчитал их с помощью духов-разведчиков, численность осталась примерно на том же уровне, что и полгода назад, три клана исчезло, но и появилось четыре новых, отделившихся от переросших свои охотничьи угодья.

Не все кланы воевали с соседями, те, что граничили с ограми, не зарились на чужие земли, и даже исчезающие племена, состоящие порой из пяти шатров не трогали, ведь лучше иметь хоть такой буфер, помогая им отбиваться от атак и устраивать охоты на чересчур расплодившихся огров, чем самим встречать их первые атаки. В общем, если был общий враг — бились с ним, если нет — с соседями. Остаток дня ничем примечательным не отметился, соседние вожди не спешили почтить меня своим присутствием, как и я их.

79

Ночью под сенью священной горы не осмелился работать с обелисками, а потому бессонные часы просто лежал в окружении спящих жён, перебирая планы на ближайшее время и разрабатывая стратегию на перспективу, но лишь в общих чертах, слишком часто жизнь показывала, сколь легко разрушить подробно выверенные планы. Но я и не плыл уже по течению, постепенно набирая всё большую силу и влияние в своём клане. Не замечал за собой властолюбия, но лишь с момента получения зависимых от меня орчанок смог быстрее воплощать свои проекты. Дисциплина и отсутствие выбора исключали молчаливый саботаж с ненужными вопросами, и до сих пор начинания, не освящённые древними обычаями, считались причудами молодого вождя.

Утром, разбудив семью, провожу разминку в самом шатре, благо размер его позволял, а после приступил к водным процедурам. За последнее время несколько расширил арсенал применения водяного духа, теперь он не только очищает воду, но и делает гидромассаж. Несмотря на спокойно-благостную атмосферу и все наши разговоры, Дувейли всё равно на нервах, тревожно закусила губу и перебирает завязки на горлышке бурдючка с водой. Подхожу к ней, отвязывая его от пояса, и откладываю в сторону. Встрепенулась, с возмущённым вскриком попытавшись пристроить его обратно на пояс.

— Он тебе пока не понадобится — отстраняю её руку в сторону и привлекаю к себе.

С таким настроением лишь зря накрутит себя, а впереди её ждёт бессонная ночь, пусть и с моей поддержкой. Целуясь, тихо раздеваемся, секс — лучший способ отвлечься от гнетущих мыслей. Действо затянулось, но и принесло нам столь желанную развязку, воздействую на неё духом жизни и усыпляю, пусть отдохнёт до вечера. Отношу спящую девушку ближе к дальней стенке шатра, и хорошенько укутав, оставляю спать.

Уложив Дувейли, занялся прочими делами, праздник пролетит незаметно, и мне стоит подготовиться к правильной транспортировке своего главного приобретения. Ритуал подчинения я знал, но ещё не отрабатывал, к тому же дух жизни, с помощью которого осуществлялась привязка всё ещё сидит в тотеме и я с ним пока не работал, и демонстрировать продавцам, что их секрет мне знаком не намерен. Зарисовываю эскизы обёрнутых мехом жердей с хомутами и шорами, кожаными ремнями, что позволит вести талбуков своим ходом. Передаю Натирук, что складывает в плоскую корзинку, предназначенную для подопечных орчанок. Зачатки документооборота, в достаточной для успешного учёта и ведения дел, уже работают. Перерисовываю по памяти сёдла и поводья, подсмотренные и прочувствованные мной через телекинез у Степных Бегунов. За несколько поколений они успели довести до ума талбучье снаряжение, что избавит меня от необходимости самому проходить этот путь. Подсушив чернила, складываю листы, и рисую в уголке знаки, согласно введённой мною классификации, любая из моих жён поймёт, что это задание, которое нужно выполнить в течении месяца, со средним приоритетом, и поместит их в нужный отсек сундука с документами.

Пока я переносил чужие изобретения на пергаменты, Торулона с Натирук успели приготовить документы и отчёты, что я не удосужился вчера просмотреть. Торулона всё также не блистала в математике, но компенсировала это художественными данными, рисуя графически оформленные цифры, частями от целого, что позволяло сразу прикинуть итоговый результат, не углубляясь в расчёты. В своё время потратил несколько дней, но передал ей понятие процентов, и как это изобразить. Кроме того, у неё неплохо получалось перерисовывать мои карты, до сих пор не забыл, как прокололся с излишне точной прорисовкой и одинаковыми буквами. Для завтрашнего обсуждения на совете вождей её карта не будет выглядеть столь необычно.

Просматриваю отчёты, прибыль и количество проданных товаров были в спрогнозированных пределах. Распродаться полностью я мог ещё вчера, но не стал, придержав фигурные бусины на следующие дни, подождав, пока вести о новых украшениях разойдутся среди орков, буду отпускать товар небольшими партиями, всё время увеличивая цену. Работа с отчётами, мысли о дальнейших реформах и способе производства глазированной посуды и украшений перемешались между собой, породив идею, как быстрее привить грамотность детям свободных орков, вылившись в штампы для теста. Делать оттиски на лепёшках, что утром едят все дети после зарядки, запекать печатные пряники и делать просто сладости в виде букв. Всё это погрузит детей в письменную языковую среду, и будет способствовать сперва визуальному запоминанию, а последующие тематические игры закрепят полученный материал. Со взрослыми орками сложнее, но тут уж каждый сам должен сделать свой выбор. Впрочем, все сколь-нибудь значимые фигуры в клане грамотны, и этого пока хватает. Вкратце оформил свою мысль, отдав реализацию на откуп подчинённым.

Время двигалось к обеду, прибыл охотник, сообщив о том, что сын вождя Железных Зубов хочет со мной встретиться. Видимо, желает прощупать почву на предмет освободившихся земель или заранее посмотреть на нового соседа, а скорее всего, и то, и другое. Почему вождь не пришёл сам и так понятно, серьёзные вопросы решаются после первой ночи священного праздника, на совете вождей, чтобы не ущемить интересов ни одного из кланов, а послать сына — просто визит вежливости.

Восседаю на стопке шкур, и, не вставая, приветствую посетителя, будь здесь сам вождь или Нер'Зул, принял бы стоя.

— Я Зарсмтор, сын Гренрока, желаю мира и процветания клану Разящих Топоров.

— Пусть оружие Железных Зубов не знает промаха, а дичь не переводится в их землях — отвечаю после небольшой паузы — будь гостем и раздели со мной обед.

Пока наследник Железных Зубов проходил к очагу, рассматриваю его фигуру и лицо, примечая силу и стараясь по глазам определить степень его ума. Одежда его была богато отделана мехом копытня, за плечами закреплены сразу два топора. Был он старше меня лет на пять-семь, кожа по темноте оттенка соперничала с бывшими Острыми Лезвиями, пара шрамов пересекала левую щёку и бровь, множество мелких избороздили лоб. Кроме того, на клыках были украшения в виде насадок, прикрывая их на половину, покрытых чеканным узором, видимо отсюда и пошло название клана. Его глаза, что выдавали острый ум, в свою очередь оглядывали меня, судя по биению жизни, он оставался спокоен. Воздав должное трапезе, продолжаем беседу.

— Многими землями прирос твой клан — произносит Зарсмтор, отхлебнув пива и попробовав неизвестное оркам блюдо — кровавую колбасу.

Чуть киваю, признавая очевидное, и жду продолжение.

— Бывшие земли Острых Лезвий граничат с нами, не раз и не два приходили они войной, каждый раз умываясь кровью. Наш клан силён, как никогда, вражды с Разящими Топорами не было, и отец велел передать, что мы и впредь рассчитываем сохранить мирные отношения.

— Я услышал послание, Острые Лезвия тоже предлагали мир и союз, потому завтра жду что-то более весомое от твоего отца, кроме слов.

Сузил глаза, но сдержался, про мою драку с воином из клана Песни Войны он уже слышал, а потому продолжаю рисовать образ молодого, жадного до битв орка.

— Отец услышит твои слова, вождь — ответил гость, собираясь домой.

* * *

Приближался вечер, разбудив Дувейли, взбодрил её волной магии жизни. Собравшись, поднимаемся в гору, праздничный гул толпы у подножья постепенно стихает, за нами в отдалении следуют ещё два шамана моего клана со своими учениками. Ветер усиливается, но мы не замечаем холода, занятые мыслями о предстоящем ритуале. Расположившись возле входа, достаю закупоренный горшок с моей кровью, и наношу на лицо Дувейли узор, как делал мне в своё время Хатгаут. Проходим внутрь, факелы уже зажжены предыдущими посетителями, и мы начинаем долгий спуск вниз, по пути я через равные промежутки незаметно откалываю камни, потом можно будет сравнить их свойства между собой. Постепенно становилось всё темней, но мне с магическим чутьём было легко ориентироваться, а Дувейли полагалась на острый слух и отражённые от стен потоки воздуха. Постепенно усиливающийся свет, возвестил о скором окончании пути, выйдя к светящимся водам остановились, Дувейли поражённо ахнула, оглядывая неописуемую красоту. На берегу уже была пара, но мы не стали нарушать их покой, а подошли чуть в стороне. Наклоняюсь и торжественно выливаю воду из принесённого бурдюка, поспешно закачивая светящуюся, стараясь, чтобы они не смешались. Успел, Дувейли также вылила воду и присела, с надеждой вглядываясь в глубины озера.

Призрачная гостья не заставила себя ждать, её появление не осталось незамеченным моей женой, и на лице у неё отразилось счастье, все тревоги, терзавшие до этого, были сметены радостью от того, что она стала полноценной шаманкой. Но я подозреваю, что уйди мы сейчас, и инициация не будет завершена, увидеть духа предка это лишь первая ступень, говорящая о том, что твой дар достаточно силён. Не зря ведь шаманы проводят всю ночь, не смыкая глаз у священного озера. Внешне оставаясь спокойным, слежу за приближающейся светящейся фигурой, маскировку свою я уже не раз проверял, но мало ли, может духи смогут углядеть неправильные элементы в моей энергетике. Окинув меня взглядом, подошла к вставшей на ноги Дувейли, ободряюще той улыбаясь.

— Дитя, у тебя нет одарённых предков, но раз наши кланы слились, теперь я буду твоей духовной наставницей, меня зовут Зарилми, я была шаманкой Острых Лезвий.

Заранее предупреждённая девушка не выказывает удивления отсутствию Хенкечи, и, кажется, даже рада этому.

— Твой дар необычайно силён, ты станешь старшей шаманкой, намного превзойдя своего учителя — меня поприветствовать она так и не удосужилась, как будто совсем не замечая.

Пока дух шаманки просвещал мою ученицу, подходили и другие шаманы со своими учениками, этот год был особенно обильным на одарённых, впрочем, пара молодых орков так и не смогла увидеть духов предков, сильно от этого расстроившись, но через учителей те поведали им, что они станут великими воинами. Провидели ли духи будущее, или просто утешали неудавшихся шаманов — не известно.

80

В отличии от первого праздника, разговоры духов с шаманами стали для меня слышней, потеряв часть своей приватности, или ежёдневные тренировки повысили мою чувствительность, или два мозговых сожителя повлияли, позволив лучше слышать души предков. Зарилми всё говорила Дувейли о том, что она особенная, напирая на то, что женщин-шаманов мало, и только бывшие живыми шаманки способны в полной мере развить её дар. Пока не наступила ночь, и духов с посетителями немного, усиленно заготавливаю камни, так как я знаю, что они делимы, перемалываю в песок под одеждой и заполняю кармашки под завязку. Оба ученика из нашего пополнения прошли инициацию, и сейчас, преисполнившись гордостью, внимали мудрости предков. Вот стали приходить остальные шаманы, принося воду в дар духам, и рассаживаясь поближе к своим, внимательно слежу за изменениями в их составе, показались и одарённые из клана Северных Волков. Мамаши Кашур не видно среди живых, а вот её дух соизволил явиться, видно, что избавление от дряхлого тела нравится ей. Старшим шаманом избран Дрек'Тар, и осознание этого факта тревогой кольнуло сердце, вот и первый звоночек, говорящий о том, что грядёт война. Завтра узнаю, избрали ли вождём Дуротана, что подтвердит моё предзнание, и послужит ещё одним доказательством верности моих сведений.

Замыкали процессию шаманы Призрачной Луны, с момента последней встречи Нер'Зул нисколько не изменился, всё также излучая ауру незримой мощи, не будь он одарённым, наверняка всё равно стал бы вождём. Гул'Дан был всё так же мелок и плюгав, его хитрые глазки с затаенной злобой оглядывали всех вокруг, задержавшись на мне. Делаю вид, что не замечаю его пристального внимания, и завязываю неспешный разговор с Клалтаком, старшим шаманом Железных Зубов. Не преминул прихвастнуть прошедшими битвами, красочно расписывая, как уничтожал вражеских охотников, что в битве, что после в поединках. За исключением мелких отпущенных деталей, говорил чистую правду, упоение боем почти не пришлось изображать, разбуженные воспоминания и так будоражили кровь.

* * *

Немногим ранее, Дувейли.

Подъём на священную гору походил на сон от переполнявших её эмоций, долгие и подробные рассказы Аргнака воплощались в реальность, казалось, она уже не раз ходила этим путём. Перед входом в спуск, провёл ритуал, разрисовав ей лицо приготовленной кровью. Согласно обычаям это должна была быть кровь отца, но за неимением оной того, кто приводит посетителя к духам предков.

Долгий путь вниз в постепенно густеющий мрак сменился проступающим светом, блестящий коридор вывел в огромную пещеру. Вдоль дальней стены раскинулась сеть коридоров, а посередине располагалось озеро, чью глубину нельзя было определить из-за того, что вода испускала яркий свет. Поражённо замерев, она широко раскрытыми глазами смотрела на окружающее её великолепие, всю эту красоту невозможно было описать словами. Очарование священного озера, наконец, отпустило, и она вслед за учителем осушила бурдючок. Сев, стала следить за переливами света. Внимание её привлекла потусторонняя фигура молодой орчанки, что плавно подплывала к ней, появившись из коридора.

— Дитя, у тебя нет одарённых предков, но раз наши кланы слились, теперь я буду твоей духовной наставницей, меня зовут Зарилми, я была шаманкой Острых Лезвий.

"Хенкеча не пришла, слава предкам" — подумала Дувейли, поднимаясь на ноги.

— Твой дар необычайно силён, ты станешь старшей шаманкой, намного превзойдя своего учителя. Посмотри вокруг, из всех учеников, что пришли сюда, лишь ты — девушка. Только духи, бывшие раньше шаманками, смогут развить твой дар. Я стану посещать тебя во сне и обучать, отныне я твой учитель, а ты — полноправная шаманка.

Подготовленная Аргнаком, раскрывшим ей правду на восприятие духов, что долго не имели контакта с живыми, Дувейли не обращала внимания на высокопарные речи, муж её учил на совесть, помогая и подсказывая, никогда ничего не скрывал, помог сохранить дар, когда атака одарённой души слишком рано пробудила её дар. До первого урока, обещанного душой предков, она не станет делать поспешных выводов — может, подпитывая своими словами её гордость, Зарилми тоже испытывает её?

* * *

Ночь шла своим чередом, перестав полоскать мозг моей ученицы на предмет неполноценности мужчин-шаманов, потусторонняя гостья ушла, а я, используя свою чувствительность, ощущал, как начавшийся праздник вызывает резонанс в окружающей обстановке, заставляя воды озера светиться чуть сильнее. Хозяин местной достопримечательности пока себя не проявлял, возможно, давая новеньким привыкнуть к силе священной горы, и лучше перестроить источник на отдачу маны. Несмотря на то, что одежда с кармашками и бурдючок были обильно напичканы магическим изолятором, чувствую, как спину начинает припекать, потоки маны начинают ускоряться, а резерв переполняться. Ругаю свою жадность, что мне стоило взять для пробы немного воды, ведь не последний же раз прихожу к священному озеру, начинаю сливать избыток маны в озеро и себе под ноги. Применяя арканные знания, упорядочиваю и перенаправлю потоки маны, за спиной будто бьётся ещё одно сердце, мешая сконцентрироваться и унять гуляющие по энергетике волны.

Подумываю уже, как бы незаметно слить воду, но надежда на авось и то, что пока справляюсь с подпирающим потоком, не дают этого сделать. Держать лицо и участвовать в разговорах, параллельно унимая магические потоки, было сложно, но я держался. Вот праздник подошел к концу, и сразу стало легче, не знаю всех свойств воды, но видимо она служит одним из средств концентрации энергии, что идёт на подпитку и исцеления наару, ведь этот эффект я ощутил на себе. Кроме маны, резонирующий поток нёс в себе остаточные эмоции большого числа орков, работая с обелисками и разбирая обрывки воспоминаний, чувствовал примерно то же самое. Наконец, магическая буря улеглась, я вздохнул свободней, казавшаяся бесконечной ночь пройдёт теперь быстрее.

Наступающее утро возвестило окончание сбора шаманов, отправив Дувейли отсыпаться, напоив восстанавливающими отварами, ушёл в палатку снимать мародёрскую амуницию и прятать сокровища, добытые в логове душееда.

* * *

Шаманы отправились отдыхать, но мне, как вождю, это не грозит, через час начнётся совет глав кланов, где можно безбоязненно встретиться с самыми непримиримыми врагами, обсудить политику кланов, да и просто попить пива среди равных, не боясь уронить своего авторитета. Хапнув дозу бодрящей энергии в лоне священной горы, совсем не хочу спать, не став одевать доспехов, обхожусь своей обычной одеждой. Перекусив, беру с собой приготовленные карты и зову с собой Зумлиту, что несёт угощение на встречу и будет прислуживать на пиру, отправляюсь на сбор. Традиционным местом встречи вождей являлся подъем к священной пещере, большинство вождей уже были на месте. Перебираю по памяти из прошлой жизни знакомые имена, тут и Громмаш из клана Песни Войны, со своим монструозным топором, черно-красные одежды и татуировка, покрывающая его подбородок, придают ему грозный вид, увидев меня, он оскалил клыки, и пошёл на встречу.

— Так это ты разделал моего бойца?

— Добрая драка ещё никому не вредила!

Запрокинув голову, мой собеседник разразился понимающим смехом, судя по его поведению, он был и сам не прочь почесать кулаки, но обычный бой, без пролития крови его бы не удовлетворил. Несмотря на свою молодость, клан, он, похоже, держал на личном авторитете, а не получил в наследство, как Дуротан. Окинув взглядом клыки убитых мною орков, продолжает:

— Ты я вижу и сам не прочь подраться, хотя и беседуешь с духами.

— Разве может сравниться молния или поток огня с ощущением оружия, что рассекает плоть врагов! — сверкнув глазами, выхватываю топор из-за спины, и, крутанув восьмёрку, тут же убираю за спину, телекинез и ежедневные тренировки позволили преодолеть инерцию оружия, показав высокую скорость.

— Ха! А ты знаешь, за какой конец держать топор! — проводит рукой по вершине своей двуручной секиры — шаманы только и делают, что портят порой всю прелесть схватки с ограми.

Удовлетворив своё любопытство, вернулся на своё место. Вижу знаки Северных Волков, запоминаю Дуротана и сидящего справа от него огромного орка, наверняка это Оргрим. Несмотря на впечатляющий рост и груду мускул, рядом был орк и помассивней — Чернорук, таких здоровенных, я ни разу не встречал. Вожди, как и кланы на стоянке, предпочитали сидеть рядом с ближайшими соседями. Поприветствовав присутствующих, присаживаюсь на приготовленные соломенные тюки, покрытые талбучьими шкурами, Зумлита расставляет принесённое угощение, разливая пиво по ближайшим подставленным кружкам. Не стесняясь, использую биение жизни для исследования ближайших вождей и их настроения, призываю и духа жизни, Нер'Зула тут нет, как и прочих шаманов, а потому мои изыскания останутся не узнанными. Старался не только узнать состояние соседей, но и особенности их энергетики, кто знает, какая информация мне может пригодиться в будущем. Даю знак пришедшей со мной орчанке, и та наливает мне из бочонка, принесённого кем-то другим, своё пиво я и так могу попробовать в любой момент. Оценив неплохой букет, устраиваю лёгкий перекус, прежде чем приступать к делам.

81

Ситуация, складывающаяся с новыми соседями, была запутанной, клан Железных Зубов достаточно разросся, чтобы поделиться на части, и "лишняя" земля, образовавшаяся в результате двух войн, была для них как нельзя кстати. С другой стороны — отдай я её, и у меня со временем будет два соперника, связанных между собой родственными узами, что незамедлительно придут друг другу на помощь, но в первое время сила их будет разделена, и справиться с ними по частям будет проще. Пустить на эти земли другой клан можно, но кто даст гарантию, что они не сговорятся с Железными Зубами, да и нет у меня на примете нужного дружественного клана, согласного перекочевать на новые земли. К тому же, если их на старых теснят соседи, раз уж они готовы переехать, то кто уже им даст гарантию, что их по приезду не сомнут? Выход, конечно, был, клятва стихиями, да ещё на священном празднике сильный аргумент, потому выслушаю все предложения, и выберу лучшее.

Существует вариант оставить земли себе, ведь с приобретёнными талбуками мобильность моего клана сильно вырастет, но в будущем, когда климат существенно изменится, они обесценятся. Насытившись, поворачиваюсь к вождю Железных Зубов, показывая, что готов к разговору.

— Есть ли смысл в охотничьих угодьях, что нельзя обойти — начинает он осторожно, судя по биению жизни, умён и спокоен, и подбирает слова, чтобы не спровоцировать молодого и агрессивного вождя — тратить всё свободное время на кочёвку, вместо того, чтобы охотиться?

Мой собеседник уже не молод, накладки на клыках покрыты чеканкой, пронзительный взгляд коричневых глаз и задубевшая от солнца и ветра кожа.

— Много земли — лучше, чем мало — отвечаю на высказанный вопрос — но беспрестанно путешествовать скучно — соглашаюсь с его доводом. — С другой стороны, земля есть не просит, и не портится.

Взяв небольшую паузу, Гренрок сын Кроудора продолжает, видимо заранее продумал разговор, и, возможно, не раз обсудил его со своими советниками:

— Дичь там хороша, но она есть везде. Железа же там почти нет, несмотря на вражду, Острые Лезвия закупали руду у нас. Наши шахты богаты.

Сделав в конце намёк, не спешит озвучивать цену, чтобы не переплатить.

— Руда, хммм, много оружия, богатая добыча, много схваток и поверженных врагов! Но так ли она хороша? Плохое железо — никчёмное оружие.

— Зарта — подзывает Гренрок свою сопровождающую — покажи нож.

Подошедшая орчанка протянула мне полноценный кинжал, чтобы я оценил его качество. Конечно, вождь мог дать и своё оружие, но это было бы не объективно, ведь и так понятно, что у него лучшее из возможного, а оценивать лучше то, что широко распространено в клане. Взяв за ручку протянутое оружие, щёлкаю когтем по лезвию, прислушиваясь к звону, покрутив между пальцами, проверяю баланс, перехватив обратным хватом, делаю несколько махов. После проверил пальцем заточку, и, взяв с блюда окорок, замахнулся как можно дальше, отсёк кусок торчащей кости и вновь проверил остроту. Зажимаю верхнюю треть лезвия пальцами, и, подняв руки над головой, испытываю его на изгиб. Согнув, протягиваю хозяйке, не знающей, куда его пристроить.

— Неплохо, не дренейская сталь, но годится. Так сколько клинков ты предлагаешь за половину земель Острых Лезвий?

— Я не стану умалять заслуг ваших кузнецов, оскорбляя их готовым оружием, ведь они сделают лучше, потому предлагаю руду, столько, сколько сможете добыть и унести из наших шахт.

А он случайно не попаданец, раз ухитрился в одном предложении превознести мастерство кузнецов Разящих Топоров и тем самым мотивированно отказать в поставках готового оружия, посулив взамен лишь руду? В итоге мой клан получит больше железа, но и затратит на переработку больше сил и времени, так что уточню все нюансы, чтобы не было потом нового конфликта.

— Далеко ли шахты от границ моих земель?

Гренрок, отставив в сторону кружку и тарелки, разворачивает на освободившемся месте карту. На ней были изображены лишь приграничные земли, с гораздо меньшими подробностями, чем сделал бы я, и отмечены несколько рудников, находящихся на трёхдневном удалении вглубь территории. Разворачиваю свою, сверяя пограничную линию, сильных расхождений нигде нет, хотя карты и разнятся масштабом, вижу заинтересованный взгляд вождя Железных Зубов, оценившего количество деталей и точность прорисовки.

— Добытого за раз мало и за десятую часть охотничьих угодий, и так ли богаты те жилы?

— Обнаружили их при моём отце, кузнец клянётся своим ремеслом, что они далеки от истощения. Есть у меня ещё более щедрое предложение, за две трети земель сможете добывать железо без счёта в течении месяца.

Опять хитрит, пытаясь продать кота в мешке. Неизвестно, сколько руды мы сможем добыть за месяц, а иди расчёт не в днях, а в, скажем, корзинах, был бы совсем другой расклад. Количество железа в руде также неизвестно, и сколько уйдёт сил, угля и времени, чтобы его извлечь.

— За месяц — только половину земель. И мой кузнец должен убедиться, что руда стоит того, чтобы её добывать.

— Договорились — произносит довольный Гренрок, заставляя задуматься, а не продешевил ли я.

— Это не всё. На время добычи — свободная охота и проход до шахт.

Мой собеседник призадумался, и ответил согласием.

— В начале лета прибудет кузнец, чтобы посмотреть, а после, если всё хорошо, через неделю придут остальные.

Железо есть и на моей земле, но его лучше поберечь на потом, к тому же нужно подготовить инструменты и короба для транспортировки, плюс заготовить как можно больше тотемов, выделяя железо на месте и уносить уже его, а не смесь с пустой породой. Больше никто из вождей не заинтересовался приобретением земли, и я, послушав ещё чужие разговоры, и перепробовав несколько сортов пива, иду отдыхать.

* * *

Дуротан проводил взглядом вождя, бывшего немногим старше него, но уже успевшего породить множество слухов. Когда-то он сам едва не стал шаманом, но так и не смог увидеть предков, до сих пор, вспоминая священную пещеру, чувствовал и чужое присутствие. Новоиспечённый вождь не выказывал усталости после бессонной ночи, легко сойдясь характером с молодым и оголтелым вождём клана Песни Войны. Аргнак не был родственником вождя, более того, он не принадлежал ни к какому славному роду. Говорят, он лично убил своего предшественника, бросив тому вызов и победив без помощи духов. Количество лично убитых им орков не было удивительным в свете двух войн и исчезновении двух кланов, вероятно, он был слабым шаманом, но хорошим воином.

— Как хорошо, что они не наши соседи — негромко сказал ему Оргрим — но, может, водись возле них огры, смогли утолять свою жажду битвы на них.

Дуротан, кивнул, соглашаясь со словами друга, только сейчас подумав, что так оно и есть — там, где водятся огры и их свирепые хозяева гронны, орки почти не враждуют между собой.

* * *

Вождь Железных Зубов был доволен совершённой сделкой, шахты были богатыми, а значит Аргнак не расторгнет договора. Новые земли позволят его старшему сыну организовать свой клан, и не ждать своей очереди, чтобы править. Разящие Топоры были столь же свирепыми, как и старые соседи, но за время, что им понадобится для восстановления после войны, Железные Зубы и клан сына станут ещё сильнее. Шаманы, присутствовавшие в священной горе рассказали, как Аргнак делился своими подвигами, подтвердив слова сына и позволив правильно построить с ним разговор. Вождь Разящих Топоров был жаден до битв, и охоч до оружия, продав часть земли за возможность изготовить его ещё больше.

Кроме того, орки донесли Гренроку что их новые соседи скупают железо и наконечники, меняясь на неизвестные остальным оркам диковинки. Достав хрупкую бусину, он покатал её подушечками пальцев и убрал обратно. В шатре также хранилась купленная посуда, такая же красивая с глянцевым отливом и невероятно ровными стенками. "И всё же он совершает ошибку, набирая столько железа, воюет не оружие, воюют орки."

* * *

Поспав до вечера, разбудил Дувейли, в отличии от моей инициации она имела более бодрый и здоровый вид, скорее всего дело в развитом магическом источнике, позволившим легче пройти инициацию. Помня, кто сегодня может посетить встречу шаманов, захватил с собой побольше "конфеток", рассказав Дувейли, как их незаметно принимать, когда та почувствует усталость. Повторная дорога в недра священной горы прошла быстрей, в полном составе за исключением Краренруна, оставленного мной для присмотра за порядком. Костюм с кармашками был снова на мне, заплечный бурдюк заменил на плоскую сумку, к воде до следующего праздника у меня доступа не будет, а вот камней смогу заготовить впрок.

Зарилми вновь появилась поприветствовать Дувейли, в этот раз и остальные не были обделены её вниманием, но дальше приветствий углублять беседу она не стала. В самый разгар праздника вокруг горы почувствовал приближение источника огромной мощи, вновь пряча мысли за образом лета и охот, замечаю, как начинают бледнеть бывшие ученики, вот охнула и Дувейли, незаметно отправляя в рот восстанавливающие ману "конфетки". Придержав её за руку, подпитываю маной жизни, та мне благодарно кивает, после чего вновь выслушивает мёртвую шаманку, то и дело задавая ей уточняющие вопросы. Оставив ученицу на попечении остальных шаманов Разящих Топоров потихоньку обхожу пещеру, вступая время от времени в разговоры, выясняя, видели ли мои собеседники что-нибудь новое и необычное.

Ночь прошла незаметно, позволив разойтись шаманам по шатрам, прежде, чем лечь, совершил обход стоянки, и проверил, сколько успели наторговать мои подопечные. Следующая ночь не принесла ничего интересного, за исключением того, что духовная наставница Дувейли под градом вопросов моей ученицы исчерпала свои знания, и, откланявшись, улетела в недра священной горы.

82

Второй день праздника, Разящие Топоры.

Тромрис наконец довёл до ума ожерелье с охотничьими трофеями, здесь был не только клык огра, но и кусочек каменного нароста гронна, огранённый и отполированный. Даже многие орчанки добавили к своим украшениям по небольшому кусочку каменно-прочной шкуры гронна, показывая окружающим удачливость своих мужей, и собственную доблесть.

Его вождь, занятый шаманскими заботами, не имел пока возможности обработать как следует трофеи, но слухи о произошедшем сражении уже разошлись, кланы, следовавшие за ними, обнаружили остатки трех десятков огров, исклёванных воронами и кровавыми ястребами. Сейчас охотники Разящих Топоров могли похвастать прошедшей битвой, трофеи подтвердят их слова и не дадут завистникам обвинить во лжи.

* * *

Третья бессонная ночь позади, отправляю шаманов отдыхать, а сам направляюсь в палатку, пересыпать последнюю партию магического проводника из недр священной горы. Для магических ингредиентов у меня заготовлено множество шкатулочек, что помещаются потом в плетённые короба. Оглядывая свои сокровища, упаковывая их для транспортировки. Костюм с пропиткой из магического изолятора отправляется туда же, до следующего праздника он, скорее всего, не пригодится.

Услышав моё появление, Неруб начал щёлкать жвалами и скрипеть задними лапками по надкрыльям, привлекая моё внимание. Хозяина во мне он так и не признал, каждый раз норовя тяпнуть за палец, но уже понял, что если я пришёл — будет еда. Побаловав его вымоченной в пиве лепёшкой (впрочем, он ни от чего никогда не отказывался, как-то раз съел кусок жгучей приправы, и добавки попросил) продолжаю укладывать вещи, сегодня после обеда увожу клан на наши земли. Спать совсем не хотелось, с некоторых пор могу провести на ногах двое суток, прежде чем начинают появляться симптомы усталости, сонливость, что не могла снять и магия жизни, рассеянное внимание и шум в ушах, а потому спокойно продержусь до вечера. Закончив собирать вещи и увязывать их в баулы, выхожу, когда придёт время останется только разобрать палатку.

Вернувшись в шатёр, проверил отчёты, все товары распроданы, прибыль даже вышла чуть больше, чем рассчитывал. В обиходе орков не было денег, в экономике царил обмен и торговля, и это при том, что большая часть необходимых вещей производилась и потреблялась внутри клана. И всё же, был один товар, претендовавший на эквивалент денег — железо, и изделия из него. Но в них не было спекулятивной составляющей, благодаря тому, что добывать и перерабатывать его было долго и дорого, ценилось всеми, и охотно обменивалось почти на любой товар. Прочие цены всё время менялись, завися от удачи в охоте и урожайности лета.

Пообедав, объявляю общий сбор, о времени отправления орки были извещены ещё в начале праздника, а потому не должно быть тех, кто не успел закончить дела и покупки. Соклановцы собирают шатры и вещи, укладывая их на волокуши, прочие кланы, конечно, уже видели новинку, но зная консерватизм орков, не уверен, что многие её переймут. Маршрут ухода составил так, чтобы заглянуть к Степным Бегунам и забрать купленных талбуков. Растянувшаяся колонна, выйдя за пределы круга стоянок, подтянулась и стала компактней, нам нужно обогнуть примерно четверть священной горы, чтобы пересечься с ними. Снег сильно утоптан, нам не приходится даже надевать лыжи, чтобы быстро передвигаться, вот и нужные нам шатры. Увидев приближающийся клан, нас вышел встречать сам вождь.

— Приветствую Харезаг — говорю ему, не слезая с Грома — пришло время завершить сделку.

— Не спеши, Аргнак, молодые талбуки норовистые, пока мои охотники их отловят, пропустим по кружке в моем шатре?

— Время не терпит — отказываюсь от его предложения — мои орки помогут твоим справиться быстрее.

Даю знак своим подопечным и личной гвардии, что развернув сети начинают вылавливать талбуков, стадо, пусть и одомашненное волнуется, сбиваясь в кучки, но не удирало, Степные Бегуны что-то советовали ловчим, помогая выбрать из пойманных. Пока орки удерживали выбранных талбучек, орчанки ловко закрепляли на мордах шоры, закрывая глаза, и накидывали разъёмные хомуты на шеи. К хомутам вдоль боков крепились обёрнутые мехом жерди с кожаными ремнями, не позволявшими делать слишком большие шаги и прыжки, задние концы жердей привязывали к следующему хомуту, объединяя по четыре животных в колонну. Привязав верёвки, повели дезориентированных талбуков с собой.

* * *

Харезаг смотрел вслед уходящему клану Разящих Топоров, решивших проблему транспортировки купленных животных. Аргнак оказался умнее, чем хотел казаться, или же у него были хорошие советчики. Но это не сходилось с его характером — молодой и горячий орк редко слушает чужую мудрость, и на марионетку старых шаманов он не походил. И всё же, своей спешкой он навредил клану, зайди он на кружку пива, поменял бы секрет изготовления красивой посуды на ритуал приручения талбуков. Вести он их пока может, но едва захочет развязать — те убегут.

* * *

Откочевав подальше от посторонних глаз, командую остановку. Орки окружают моё приобретение, подхожу ближе к первой четвёрке и освобождаю духа жизни из тотема, комнадуя ему повторить ритуал привязки, наблюдая за его действиями через собственного жизнюка. Привязанный первым в колонне самец дёрнулся, тут же успокаиваясь, и прекращая вздрагивать кожей, повторяю ритуал на оставшихся самках. Велю снять с них шоры, и вижу, что страх и опаска исчезли из их глаз, сменившись любопытством, теперь они не пытались вырваться из пут, крутя увенчанными рогами головами и осматривая всё вокруг. Повторяю привязку на оставшихся животных, накрепко его запоминая и уже прикидывая, как научить ему остальных моих шаманов.

— Вождь, где ты смог узнать этот ритуал? — спросил меня Хатгаут — ведь Степные Бегуны не передавали тебе его, иначе талбуков можно было везти без пут!

— Спросил у духов — отвечаю чистую правду — пока наши волки не поймут, что это не добыча, будем вести их в середине колонны. Снимите оглобли и впрягите их в волокуши.

Отвязав жерди, орчанки примотали лямки волокуш к хомутам, ведя за собой талбуков, теперь моим жёнам и подопечным не придётся самим тянуть поклажу.

Приближался вечер, так как отпустить талбуков я пока не могу, велел приготовить им болтушку из муки и зёрен. Залив кипятком, и перемешав получившуюся смесь, поставили остудиться в снег, после чего накормили моё стадо.

* * *

Кочуя вдоль леса Тероккар, не встретили ни огров, ни гроннов не заметили, а жаль, ещё одна стычка нам бы не помешала. Пока добирались до клановых земель, волки успели привыкнуть к соседству талбуков, и уяснить, что на этих охотиться нельзя, но я пока не решался отправить их на вольный выпас, их всегда сопровождали орки, и были они на длинной, но привязи. Весна потихоньку вступала в свои права, снег начинал таять, покрываясь под утро слоем наста, Кайнати должна была вот-вот родить, и, наконец, этот день настал.

* * *

Кайнати лежала на шкурах, тяжело дыша, у неё начались схватки, но Аргнак не стал убирать боль, лишь чуть притупил, она должна сама справиться с родами. Остальные жёны и наложницы, кроме Бьюкигры находились рядом, поддерживая и приободряя её. Кайнати знала, что у неё двойня, муж рассказал ей об этом уже давно. Схватки ненадолго утихли, от руки мужа пришла целительная волна, снимая усталость и придавая ей бодрости, вот он положил руку на её живот, проверяя состояние малышей. Потуги вернулись, первый ребёнок уже был готов выйти, и она помогала ему всеми силами. Вот крохотное тельце показалось на свет, шевеля ручками и ножками, Аргнак обтёр личико от слизи, и слегка шлёпнул лежащего у него на руке новорожденного. Тот сделал первый вдох, и огласил криком шатёр. Вслед за первым появился второй, маленькая девочка также поприветствовала всех криком, а Кайнати, надрезав когтем кожу над сосцами, положила двойню с боков, давая им напиться молока.

Клан Разящих Топоров праздновал появление сына вождя, мальчик был здоровым, и орки радовались доброму знамению, сам вождь вынес закутанных детей к праздничному костру, и, показав их разразившимися радостными криками оркам, вернул в шатёр к матери.

83

Рождение первенцев привнесло в мою жизнь долгожданную радость, не думал, что так привяжусь к этим маленьким пищащим комочкам, любившим и умеющим покричать, впрочем, быстро успокаивающихся на руках. Бьюкигра тоже готова была родить со дня на день, сидя у огня гладила живот, начавший ходить ходуном.

— Ой, Аргнак, уйми нашу пинучку!

Подхожу, кладя ладони на живот, мне даже не надо было применять магию или духов, чтобы её успокоить, достаточно было прикосновения и голоса.

— Не шали, доча, потерпи денёк, и снаружи будешь!

Притихла, как будто прислушиваясь, и снова легонько толкнулась. Завтра, или после завтра, появится на свет. Угомонив хулиганку, поворачиваюсь к двойне. Нарилрон отличался отменным аппетитом, его сестра Тисангра от него не отставала, и нам пришлось пригласить кормилицу. Басгулти сейчас как раз кормила моих детей, в то время как её двухмесячный орчёнок спал на руках у Натирук. Наконец они наелись, и орчанка протянула сына мне, а дочь взяла на руки Кайнати, тут же ставшая что-то тихонько напевать, баюкая малышку. Несмотря на то, что среди моих подопечных были подходящие, кормилицу я выбрал из своего изначального клана, укрепляя связь с семьёй сильного охотника. Покачав мирно сопящего малыша, укладываю его в корзинку, выстланную мягкими шкурками песчаных крыс. Быстрый переход до своих земель позади, а значит у меня появилась возможность разгрести завалы дел.

Так как расположились мы надолго, я, помимо купели, разбил сразу три палатки. В одной был склад магических ингредиентов и шаманских запасов, во второй я проводил магические исследования и шаманские ритуалы, а в третьей устроил мастерскую по обжигу глины, изготовлению первых прототипов станков, простых, чтобы орки могли их воспроизвести и пользоваться. Мог бы устроить всё в одной, но во первых, не люблю тесноту, во вторых, не хочу магичить возле компонентов и материалов, а в-третьих — исследовательские ритуалы требовали места и времени, и обходить их вдоль стен каждый раз — неудобно.

Занялся охотничьими трофеями, всю дорогу духи жизни поддерживали куски шкуры гронна в свежем состоянии, и мне не пришлось их обрабатывать, и бояться, что они заскорузнут. Новый доспех требовал особого подхода, шкура гронна была очень прочной и тяжёлой, и могла некоторое время сопротивляться даже атакам стихий, но её было тяжело обрабатывать, и она плохо гнулась, а потому делал из неё отдельные броневые элементы, на сгибы шла шкура копытня, прикрываемая сверху роговыми пластинами всё того же копытня. Укреплять её я посчитал излишним, прочность и так была достаточно большой, а лишний вес таскать не хотелось.

Несмотря на помощь духа жизни, сделать доспех я до обеда не успею, только раскроить шкуру по нужным размерам, да и клановые дела не ждут. Вернувшись в шатёр, восседая на шкурах, принимаю посетителей, было их не много, и под конец пришёл Рунралод — муж Кивиши. В дар принёс три наконечника для копья, судя по всему, решил попроситься в мою свиту.

— Пусть топор твой не ведает промаха, а дети будут здоровы, вождь — приветствует меня охотник.

Торулона забирает подношение, а я жестом приглашаю его к очагу. Биение жизни говорит мне о том, что он очень взволнован, но лицом владеет, ничем не выдавая своих чувств.

— Велика твоя сила, Аргнак сын Долхара — продолжает Рунралод — и чем больше у тебя преданных воинов, тем сильней твоя власть. Я готов присягнуть тебе лично, если ты не отвергнешь мою службу.

— Ты же понимаешь, что после дороги назад уже не будет, и твоя свобода уменьшится, ослушаний приказов я не потреплю, а что я делаю с предателями — ты видел.

— Я готов...

— Не спеши — перебиваю орка. Будут ситуации, когда я прикажу отступать, даже когда остался лишь шаг до победы, или бросить добычу — гляжу в растерянное лицо собеседника, давя того взглядом — а кто не сделает того, что велю — будет убит. С высоты своего положения и опыта я лучше знаю, как поступать. Если ты не согласен на такие условия — живи дальше, как жил, твой отказ не станет мне оскорблением, лишь признанием твоего права принимать важные решения в своей жизни.

Задумался, выбор то и в самом деле не простой, но спустя пару минут ответил:

— И мне придётся начинать простым бойцом?

А у него губа не дура, но раз такой амбициозный, пускай попробует.

— С командиров и спрос больше, за каждого бойца будешь отвечать лично, и быть готовым бросить все дела, и ночью их тренировать.

— Сколько охотников будет под моим началом? — глаза его разгорелись от открывающихся перспектив.

— Столько, сколько сможешь уговорить служить мне. Это и будет твоим первым испытанием, не справишься за месяц — начнёшь с низов, а там — как себя проявишь. Сверх известного, ничего не предлагай, или будешь сам исполнять обещанное. Можешь приступать — отпускаю не такого довольного, как минутой назад просителя. А чего он хотел, чтобы я ослаблял сработавшиеся отряды, выделяя орков ему в подчинение, или сместил одного из командиров, что прошёл со мной войну? Претендует на высокую должность — пусть подтвердит свои умения.

* * *

Послеобеденный сон был прерван концертом двойни, у которых был свой график сна и приёма пищи, не согласованный с нами. Но зря они ещё ни разу не голосили — ещё не научились. Впрочем, Кайнати быстро их успокоила, поменяв испачканный мох и дав грудь. Продолжив прерванные сновидения, привычно просыпаемся, и приступаем к делам.

Склад-палатка мне пока без надобности, в ритуальной горели тотемы огня, вырабатывая столь необходимый мне магический изолятор, и развивала телекинез Дувейли, я же придя в мастерскую, довожу до ума новый охотничий доспех. Кроме того, прикидывал, какие ожерелья убрать, чтобы освободить место под новые трофеи — клыки огров и гроннов, с кончиками рогов копытней и огранённые "камни" из тела гроннов будут смотреться куда внушительней талбучьих рогов. Пожалуй, три ожерелья придется убрать. Провозившись до вечера, закончил делать доспех, теперь нужно будет носить его как можно чаще, чтобы привыкнуть к дополнительному весу.

Свои ежевечерние тренировки с Гарурагом продолжаю до сих пор, несмотря на мою возросшую скорость и умение, противник до сих пор умудрялся находить бреши в моей обороне, держа меня в тонусе, и показывая, что и обычный орк имеет шанс убить меня. Сегодня из-за непривычного доспеха получил больше попаданий, чем обычно, но горло и голову сумел защитить.

Перед сном проветрил шатёр, распахнув полог и впуская морозный воздух, закаливая малышей. Пары минут для начала хватит, потом постепенно увеличу, так им будет проще привыкнуть к холодному воздуху при переходах.

* * *

Наступившая ночь освободила от дневных забот , и подарила время для работы со своей духовной оболочкой. Прошедший праздник в недрах Ошу'гуна с бурдючком воды из священного озера за плечами не прошёл для меня бесследно, хорошо, что он был изолирован, но и того, что прорвалось, едва не хватило, чтобы пустить моё здоровье под откос. Магический резерв у меня подрос, но не намного, период его бурного роста миновал, но я не забрасываю тренировки, постоянно его расширяя. Но самое интересное, что мне перепало от встряски — инородные включения в обелисках сильнее перемешались с моей сутью, став менее заметными постороннему взгляду, а работа с ними облегчилась. Похоже, для наару вода служила не только проводником и накопителем маны, но и смеси мыслей и чувств обычных орков, ещё я подозреваю — энергия веры, что бы она из себя не представляла, фокусируясь и помогая тому восстановиться. Часть этого потока, малая капля, взаимодействовала со мной, выполняя заложенную функцию — восстановление энергетики и души. А может, вся эта теория ошибочна, но я помню, что происходило и не могу подобрать этому другое объяснение.

Первый камень Оркривы был очищен от влияния и наследия Хенкечи, представляя собой сферу, напоминающую горный хрусталь со множеством разноцветных вкраплений и нитей, чьи функции и предназначение мне были интуитивно понятны, отдел, содержащий её память был почти пуст — не умея толком работать с духовными сущьностями, но пытаясь стереть её — получил такой результат. Увеличивая размер сферы, делал присутствие следов Оркривы энергетике менее заметными, но и разделять своё и её восприятие становилось сложнее.

Теперь пришло время обратить более пристальное внимание на Хенкечу. Сейчас, когда она находится в изготовленном мной тотеме, осуществить более полную привязку нитей управления будет сложнее, но мне пока этого и не требуется. Разобрать её память будет тоже нелегко, но чем меньше её присутствие в моей энергетике, тем меньше шансов, что она вернётся в сознание. Распускаю и распутываю туго переплетенный клубок её воспоминаний, чувств и ассоциаций, замечаю, что память её сохранилась лучше, и меньше перемешана. Отдельные фрагменты имеют большую длительность, и расположены в более близком хронологическом порядке. Несмотря на обширную практику и апгрейд от дядюшки Кера (наару), быстро устал, маны было в достатке, но ментальная усталость и навалившаяся апатия заставили прерваться. Окружаю обелиск частью своей сути, с желанием ничего не впускать внутрь и ничего не выпускать, переключаюсь на сон.

* * *

Под утро Бьюкигра начала рожать, схватки чередовались с перерывами покоя, постепенно становясь интенсивней и продолжительней, девочка, появившись на свет, возвестила своим криком начало новой жизни, не дожидаясь шлепка. Обтерев и осмотрев её, передаю уставшей и довольной Бьюкигре. Как ни странно, плач новорожденной не побеспокоил двойню, они хоть и слушали звук, так похожий на их голос, но подхватывать не пытались.

84

Грунд проводил зарядку вместо вождя, сейчас у него была забота поважней, ещё одна его жена рожала. На малых советах был выработан план, кто за что отвечает, если отсутствует вождь или его заместители, а потому путаницы в установленном порядке не наблюдалось. Несмотря на то, что это была не первая его зарядка, Грунд до сих пор не потерял ощущение праздника, бой барабанов и общие действия так напоминали собой праздник у священной горы, когда всех орков охватывает чувство единства, и усталость пропадает, возвращаясь лишь под конец. Раньше поступки вождя многим казались странными, орки хоть и действовали сообща охотясь на крупную дичь или отбиваясь от противника, но большинство действовало индивидуально, полагаясь на своё мастерство и умение. Прошедшие войны, где тактика Аргнака показала, что сплочённый строй и совместные действия позволяют разбить даже более сильного врага. Это помнили очевидцы, и легко могли убедиться другие, наблюдая за тренировками орчат, как строй, прикрывшись щитами и выставив копья легко противостоит более многочисленным врагам, не давая тем приблизиться и разя их на расстоянии.

А недавнее побоище, устроенное ограм? Орк провёл рукой по нагруднику, сделанному из кожи гронна, вспоминая ту славную битву. Ноздри его раздулись, втягивая воздух, несмотря на всю их силу и гигантский рост, Разящие Топоры стреножили их, как свиней на праздник! Добить поваленных великанов не составило труда, а благодаря справедливому дележу трофеев теперь каждый охотник мог прикрыть живот и грудь куском кожи гронна, усилив свою защиту.

* * *

Пировать весь день не в обычае у орков, если это конечно не кош'харг, присоединившись к всеобщему веселью, и получив поздравления, занялся делами. За время пути удалось перевести ритуал привязки талбуков так, чтобы его суть удалось объяснить клановым шаманам. А всё дело было в разнице восприятия, мне, имевшего с духами в разы больше контактов, и знающему, что и как спрашивать, и на что обращать внимание, удавалось понять тех без слов. Степным Бегунам в этом наверняка помогали духи предков, лучше понимающих обе стороны контакта, и являющимися связующим звеном при сложных ритуалах. Но все трудности уже позади, и мне требуются дикие талбуки чтобы проверить, сможет ли клан увеличить собственное стадо, или придётся ждать естественного прироста и докупать во время осеннего праздника.

Справиться с этой задачей я мог бы и сам, но зачем заниматься тем, что могут сделать подчинённые? Вызвав двадцать орков, личных волчьих всадников, и добавив ещё двадцать орчанок, жду, когда все подойдут, чтобы поставить им задачу.

— Ты звал нас вождь, и мы здесь — выразил общую мысль Каргмош, глава волчьих всадников.

— У меня для вас будет ответственное задание. На священном празднике я приобрёл стадо талбуков, сильно потратившись, но каждый видел, сколько груза они способны везти, сохраняя силы и время на переходах. В будущем я хочу пересадить всех орков , что без волков на талбуков, это позволит нам контролировать все наши земли, и увеличит военную мощь клана. Нужно узнать, можно ли приручить диких талбуков, вам уже не раз приходилось ловить живьём кабанов, думаю, и с этим справитесь. А теперь слушайте, как вы будете действовать.

* * *

Тискоти проверяла экипировку отряда, прикреплённому к охотникам для усиления и транспортировки пойманных талбуков. С собой они взяли помимо всего остального волокуши лечебные тотемы, выделенные вождём, волчьи всадники приготовили сети, которыми ловили кабанов, а пешие охотники длинные верёвки, чтобы испытать новый способ охоты. Рассыпавшиеся волки вскоре обнаружили свежий след среднего по численности стада, и орки побежали догонять свою добычу. Когда следопыты определили, что до животных осталось меньше получаса бега, отряд разделился, растягиваясь цепью с подветренной стороны. Стадо должно было вот-вот показаться, а потому орки остановились, смешались с орчанками и разбившись на пятёрки, накидали снега на развёрнутые шкуры и волокуши, придавая тем подобие холмиков, протянули между ними верёвки и затаились. Волчьи всадники потрусили в обход, чтобы загнать стадо в ловушку, спустя некоторое время послышались крики, волчий вой и рёв недовольных талбуков.

Стадо не неслось, сломя голову, ведь их было около двадцати против шестерых всадников, но и оставаться на месте они не могли, обеспокоенно отступая, и прикрывая друг друга. Когда они поравнялись с засадой, охотники выскочили из укрытий, натянули верёвки и побежали навстречу животным. Преследующие волки поддержали орочий рёв своим воем, стадо, не зная куда кинуться, сбилось в кучу. Вот вожак принял решение и повёл стадо на прорыв, уводя его от множества врагов. Вот его переднее копыто зацепилось за верёвку, и он покатился по снегу, следующие навалившись на неё, начали сбивать держащих орков с ног, но прежде чем это случилось, многие не сумели удержать равновесия. Талбуки, обогнув упавших слева и справа, прорвались, и отбежав недалеко повернули назад, чтобы выяснить, что случилось с отставшими. Увидев, как набежавшие двуногие облепили упавших самок, не давая им подняться, помчались на выручку, ведь те ещё были живы.

Но враги не стали мешкать, сплотив ряды и выставив вперёд копья, два быка повисли на остриях, не в силах пробиться, остальные стали отступать, не решаясь больше атаковать. Вскочивший вожак понимая, что врагов слишком много, проревел, уводя остатки стада. Орки успели стреножить восемь животных, у пары из них оказались вывихнуты ноги, но им ещё повезло, что не сломали в этой куче-мале. Связанных животных и пару убитых погрузили на волокуши и потащили к стойбищу.

* * *

Отправив отряд на охоту, занялся эскизами седла, скоро снег окончательно растает, а телег орки пока не знают, волокуши же, во-первых, будут пачкаться в грязи, во-вторых, сильно изнашиваться, требуя периодической замены. А потому выход пока один — делать вьюки. Грузить их лучше на сёдла, что распределят нагрузку и не позволят им натереть кожу. Да и пасти талбуков лучше верхом, чем пешим.

Как бывший городской человек я трезво рассудил, что придумывать самому, или переделывать волчьи будет долго, и не убережёт от ошибок, срисовал оригинальные в клане Степных Бегунов. И сейчас делая более подробный чертёж, с развёрткой всех деталей отметил, что у них нет стремян. Сильно ли они нужны я не знаю, но думаю, лишними не будут. Сбруя на морду для управления походила на лошадиную, какой я её помню, но была сделана из меньшего количества деталей.

Подсушив пергаменты, ставлю нужные отметки и передаю Торулоне, документооборот всё увеличивался, и архив с рецептами и экономическими записями всё разрастался, думаю, следующим, что я позаимствую у дренеев, помимо всего прочего, будет бумага. Были, конечно, кристаллы, с огромной плотностью записи, но я ими пока не умел пользоваться, и простым оркам они тоже бесполезны. А пока же спасался тем, что выделывал пергаменты вчетверо тоньше от обычного, укрепляя магией жизни, чтобы не рвались.

Разобравшись с амуницией, стал прикидывать тактику верховых сражений. В голове проносились воспоминания из прошлой жизни, многочисленная лучная конница, казаки с шашками и развивающимися бурками, и рыцари, закованные в глухие доспехи, что таранили друг друга длинными копьями. Ещё вспомнился прочитанный эпизод, как высмеивались конные арбалетчики — попытка совместить самые быстрые войска с наиболее мощным дистанционным оружием вела к тому, что автор данной концепции не мог объяснить, как это будет работать. Ведь мощный арбалет в седле не натянешь, а спускаясь каждый раз для перезарядки, сведёшь на нет всю маневренность и частоту залпов.

Лучников из моих орков не получится, у меня пока и луков-то нет, а из седла стрелять, наверное, ещё труднее, чем с земли. Сабель пока тоже не завезли, а вот дротики и копья уже есть. Пока в планах было следующее — забрасывать врагов дротиками, и встречать вражескую кавалерию копейным ударом. Волки не спешили лезть под копыта, предпочитая атаковать с боков и сзади, а талбукам привычно вместе наносить таранный удар рогами. Думаю, двести верховых орчанок и полсотни волков в землю втопчут.

Впрочем, всё это лишь мои домыслы, что могут быть очень далёкими от реальности, нужны будут опыты, и чем раньше у меня появятся сёдла, тем лучше орки научатся ездить верхом.

* * *

Пришло время исследования образца воды из священного озера. Беру капельку и помещаю на исследовательский алтарь, напитывая маной нужные участки. Вода оказалась делимой, что не удивительно, и без ярко выраженных магических полюсов. Магическая ёмкость её оказалась в четыре раза выше, чем у обычной воды, запасала манну легко, но и так же быстро отдавала. Я, откровенно говоря, ожидал большего. Кроме того, она оказалась хорошим проводником, не уступая в этом камню из священной пещеры. Время вышло, уделять его всё для исследований я не могу, тем более, что мне необходимо улучшить исследовательский алтарь, благо и знания, и материал, взятый у дренеев, у меня имеется.

Не удержался, и проверил по быстрому "камень" гронна. По предварительным оценкам он оказался очень сложным магическим конструктом, имеющим сродство с магией жизни и стихией земли, судя по некоторым символам, из него можно сделать накопители для вышеозначенных видов маны.

85

Пришёл сигнал от сторожевого духа, Дувейли закончила сеанс учёбы у Зарилми, своей духовной наставницы. С момента инициации она приходила уже несколько раз, но всегда ночью. Я не упускал такой возможности, следя за её энергетикой, ведь глядя на себя многие процессы я просто упускал, а теперь имел возможность наблюдать за этим со стороны. Но с недавних пор дух шаманки перешёл на дневное обучение, когда Дувейли впадала в транс, и теперь у меня есть отдельная палатка для общения с духами — посвящать их в свои исследования я не хотел, и занимался арканой, выставляя сторожевых духов. Предки редко кого учили лично, особенно при живом наставнике, но иногда такое случалось. Объединять видения или вызывать Зарилми к себе не хотел — разговора скорей всего не выйдет, а моя коллекция пополнится новым обелиском, потому после занятий проводил беседу с женой, отвечая на возникающие у неё вопросы и объясняя в нужную мне сторону мысли духа.

Прихожу к Дувейли, она всё ещё сидит в расслабленной позе, прогоняя остатки транса и выравнивая энергетику, закрепляя положительные изменения, привнесённые мёртвой шаманкой. Подхожу ближе, щедро делясь своей маной, орчанка глубоко вздохнула воздух, улыбнулась и открыла глаза.

— Как прошла учёба?

— Сегодня Зарилми учила меня, как правильно собирать листья триррика. Как будто я этого не знаю! Я ей уже говорила, что готовила из них мазь, но она сказала, что это не правильно.

— И в чём же отличие её способа?

— Отличий почти нет, кроме земель, где растут эти кусты.

— Ты просила её научить управлять контактом?

— Который раз, но она всё отнекивается, говоря, что я не готова — прикусила нижнюю губу, как делает всегда, если что-то не получается, или не добивается желаемого.

— Но ведь ты наблюдаешь за ней, как я тебя учил, когда та меняет декорации?

— Конечно! — гордо отвечает Дувейли. — Когда уходит, я сама чуть-чуть могу менять, то, что осталось! А ещё она говорит, что я стану гораздо сильнее тебя.

У моей орчанки был лучший старт, чем у меня, пробуждённое магическое ядро, и подпитка с моей стороны, но нет слияния с духами, так что не понятно.

— Может быть и так. Ученики нередко превосходят учителей, и это хорошо. Раз от раза дар шаманов увеличивается, и сами они рождаются чаще.

Вижу, мои слова ей понравились, разулыбалась ещё больше.

— А когда ты станешь верховным шаманом? — невинным голосом интересуется эта провокаторша.

— А чем плох Нер'зул? — мне и самому интересно, зачем ей это.

— Но ведь ты сильнее! — отвечает та удивлённо.

— А кто измерял наши силы? К тому же у меня есть свои планы, и дополнительные дела вешать на себя не хочу. Ты отдохнула? — перевожу разговор в другое русло.

— Да, голова уже не болит.

— Хорошо, продолжим наши занятия.

* * *

Поздно вечером охотничья партия вернулась с добычей, и хотя было уже темно, посмотреть на связанных талбуков народу набралось немало. Осматриваю пленённых животных, проверяя их состояние. Измотаны, несмотря на то, что дорогу провели не на своих четверых, но неудобная поза и затянутые верёвки, наложившиеся на стрессовую ситуацию, истощили их. Оставлять до завтра в таком состоянии нельзя, а потому пригласив остальных свободных шаманов, провожу ритуал привязки. Накладок не было, что и не удивительно, ведь изначально он рассчитывался именно на диких талбуков. Велю развязать приручённое животное, и подлечить её с помощью духов.

Остальные ритуалы также не дали сбоев, что я могу сказать — духи жизни — страшные существа. Так перекроить психику и поведенческую модель на телесном уровне, что дичь, на которую охотились неизвестно сколько поколений, начинает доверять оркам, в чём-то это, пожалуй, не уступает натрезимам. К сожалению, я так сам вряд ли смогу, слишком это сложный уровень для меня, и в каждом ритуале есть отличия, причём разнятся и степень, и очерёдность воздействий, учитывая особенности каждой приручаемой особи.

— Вы хорошо постарались — обращаюсь к оркам — и я дарю каждому командиру отряда по талбучке. Как сделать для них сёдла, мои подопечные знают, и поделятся чертежами, но можете для простоты заказать сбрую у них.

Подарок всем пришёлся по душе, своя ноша не тянет, но когда её ещё и несёт другой — то она вообще невесома.

— Все запомнили ритуал? — обвожу взглядом присутствующих шаманов.

— Да, вождь — отвечает Галилук — ему, как целителю, обращение с духами жизни давались проще всего.

Сёдла и прочую сбрую награждённые решили заказать у меня, потому что все видели, как быстро и качественно работает моя мануфактура. Светлая мысль посетила голову, а потому поспешил её озвучить:

— Каждый желающий может заказать у шаманов тотемы, с ритуалом привязки. Так не придётся везти их связанными, и ждать, пока говорящие с духами закончат свои дела.

Зеваки начали расходиться, обсуждая, сколько талбуков завести — одного для начала, или сразу нескольких.

* * *

Ночью разбирал воспоминания Хенкечи, события её до инициации усвоились быстро, сильно перекликаясь с моей орочьей подростковой жизнью, но после скорость опять упала, так как приходилось отфильтровывать её ощущения и переживания про первую влюблённость, перестройку организма и всю ту гормональную бурю, что творится при этом. "Перематывать" я это не собираюсь, чтобы необработанным не упало в подсознание и не закрепилось. К счастью, только яркие переживания, вызывающие у меня подспудное отторжение приходилось разбирать "в ручную", иначе мне для освоение её жизни пришлось бы потратить столько же лет, сколько она существует.

Разрозненные обрывки оказались позади, жизнь у неё оказалась насыщенной, но по-орочьи привычной, и я начал подбираться к нетронутому ядру её воспоминаний. Самым целым оказалось её посмертное бытиё, переход из неживого состояние и отлёт души, когда прожитые годы не давят непомерным грузом на плечи, когда тело становится молодым и сильным здорово ударили и мне по мозгам. Незабываемые ощущения, хотя и не мои, полёт к горящей маяком священной горе, спуск, привычный и в то же время новый, и священной озеро, где тебя приветствуют прочие умершие.

Хотелось отдельно отметить то умиротворение, что охватывало даже меня, когда я проживал эти воспоминания, бесконечные прогулки по коридорам и пещерам в недрах ошу'гуна , долгие беседы с другими обитателями. Кроме того, удалось ощутить приобщение к всеобщей мудрости, стали известны способы общения с живыми, казалось, она всегда знала это, а сейчас лишь вспомнила.

Прерываю поток мыслей и чувств, грозящих утопить меня с головой, отстраняюсь и сосредотачиваюсь на самости, вспоминая, где я, кто я и о чём мечтаю. Пора остановиться, и наконец, нормально отдохнуть.

* * *

Утром, завершив дела, занялся обновлением ожерелий с охотничьими трофеям, большое количество талбучьих рогов смотрится здорово, но три клыка гронна с кончиками рогов копытня, в обрамлении огранённых и отполированных "камней" гронна будет выглядеть ещё внушительней. Теперь три с рогами долой, готовое на их место, и закрепить, чтобы не болталось, а то со всеми делами выгляжу уже не так солидно, как остальные.

После проведал арканную палатку, длительное исследование образцов воды подошло к концу, пора поглядеть результаты. Выводы, полученные после проведения расчётов порадовали новым открытым свойством — вода могла одновременно принимать ману с любой стихийной окраской, в том числе и огненную, постепенно преобразовывая её в нейтральную. Несколько раз перепроверил расчёты, но кроме коэффициентов преобразования и сопутствующих потерь, полученные выводы не корректировались. Остаётся только замерить, как быстро происходит данный процесс. Против боевых заклинаний не поможет, но как преобразователь вполне пойдёт. "Камни" гронна показали, что в них всё ещё теплится жизнь, и при желании и подпитке я смогу её поддерживать, куда это приспособить я пока не знаю, за исключением того, что можно делать более совершенные тотемы для духов жизни.

Завершив исследования, и зарядив новые ритуалы на основании полученных данных, принялся за производство тотемов для привязки талбуков. Они ничем не отличались от обычных, за исключением того, что дух жизни выполнит только нужный обряд.

Разобрав дела арканные и шаманские, занялся корректировкой планов, первый глобальный пункт позади, скоро мой клан станет мобильней, и сможет нести больший груз, не теряя время и силы на дальних переходах, теперь предстояло решить, куда двигаться дальше. Скоро подойдёт время для торга с дренеями, требуется навестить рудник с адамантитовой жилой, и начать посадки саженцев деревьев и кустов в выбранной для поселения долине.

Первый пункт пребывания вопросов не вызывал — это, конечно, дренеи, важно понять, какую информацию мне нужно у них переписать. Стадо талбуков к тому времени разрастётся, но не думаю, что сильно, и телега под перевозимую руду будет не лишней, но слишком прогрессивной и необычной. Для начала думаю ограничиться волокушами, укреплю шкуры духами жизни, так и расход их будет не сильным, и слишком выделяться не буду, вводя каждую встречу с другими орками что-нибудь новенькое. Или плюнуть уже на конспирацию, правда об источнике моих знаний и так скоро всплывёт, так не пора ли уже пользоваться всем, что мне доступно? Прикинем плюсы и минусы. Из положительного будет то, что чем раньше я введу в обиход полезные улучшения, тем мои орки лучше их освоят, одно дело чертежи, другое эксплуатация. Мобильность клана ещё увеличится, как и запасы железа, полученные в обмен на новые товары, что с началом войны взлетит в цене. Влиянием дренеев объяснят все мои успехи и новинки. Из минусов — кто-нибудь захочет экспроприировать богатства клана, будут пробовать сманить или даже украсть кого-нибудь из орков и орчиц, чтобы узнать наши секреты, и с началом войны доверие к моему клану у остальных упадёт.

Но раз о наших контактах и так станет известно, то зачем себя ограничивать? Одна телега заменит десять вьюков минимум, без потери проходимости, плюс в телегах можно заранее наготовить саженцев, и рассадить их по приезду, а сколько руды сможем вывести у Железных Зубов! Хотя последний пункт ещё не проработан, практика на аналогичной жиле не помешает. Значит предварительный итог таков: сперва дренейки, потом долина и свой рудник, после — послать кузнеца к Железным Зубам и убедиться, что сделка состоится. Но прежде всего — производство средств производства.

86

Станочный парк потихоньку разрастался, сейчас у меня есть прессы, шлифовальные машинки, сверлильный станок и гончарный круг с прялками. Всё на ручном приводе, и малых размеров, но хорошо выполняют свою функцию. Прялку пора модернизировать, масштабируя до производства верёвок, да и ткацкий станок не помешает. Пока вся эта машинерия имеет скромный вес и размеры, но даже сейчас занимает немало рук для переноски, осталось только решить, что делать сперва — арбу или телегу? Арба имеет только одну ось, за счёт огромных колёс тащить её легче, хотя она становится менее устойчивой, но при таких скоростях это не важно. К тому же не нужно заморачиваться с устройством поворота. Устойчивость на стоянке обеспечит откидная подпорка, а правильная развесовка не даст поднять тяглового талбука в воздух при крутом подъёме. Также необходимо сместить ось дальше от оглобель, что придаст дополнительной устойчивости. Телега более устойчива, но сложнее в изготовлении, и колёса такими большими не сделать, потому пока остановлюсь на первом варианте. Дерево духами я ещё не укреплял, но если получилось со шкурами, то и здесь не вижу причин, почему не получится. Делать ли ось из железа, или усиленная древесина справится? Пожалуй, металл на ось всё-таки выделю, ну и на колёсные втулки. С рессорами будет затык, но несколько слоёв кожи на колёсах смягчат ход, а зимой перейдём на сани.

Пока дух земли перемешивал глину для отливки необходимых железных деталей, я зарисовывал эскиз первой повозки. В отличие от классической арбы колёса проектирую широкими, в две орочьих ступни, полыми, как бубен с двумя мембранами. Втулка будет иметь два конических отверстия на концах, чтобы колесо не люфтило. Каркас деревянный, высокие борта и откидная задняя стенка, сидение спереди для водителя и каркас для защиты от солнца и осадков. Поиграв с размерами и пропорциями, остановился на соотношении длина/ширина два к одному, высота борта в половину роста орка, остальное — навес на каркасе из жердей. Высота колёс в полтора раза больше взрослого орка, осталось только изготовить и собрать.

* * *

Дни шли за днями, солнце припекало, растапливая снег и обнажая вершины холмов, появилась свежая трава и орки стали разнообразить свой рацион свежей зеленью. Кивиша собирала сочные ростки, срезая по два-три с каждого кустика, оставляя остальные на месте, чтобы дальше росла. Орки бережно относились к природе, и старались не навредить, помня, что при следующем кочевье им будет, что собирать на этом месте. Связав накопившиеся стебли между собой, положила в заплечную корзинку, освобождая руку. Распрямилась, потягиваясь, и посмотрела на других орчанок, занятых сбором трав. Взгляд её упал на ещё двух жён Рунралода, и она незаметно поморщилась. Обе они были из бывших Острых Лезвий, и быстро нашли общий язык, попытавшись оспорить позицию старшей жены, но Кивиша за счёт своей дружбы с семьёй вождя и того, что была в семье первой, держалась, хоть это было и нелегко. Особенно после того, как муж так и не смог собрать собственный отряд, и ему пришлось идти обычным бойцом. Первое время он был нервным и раздражительным, ночные марш броски и ежедневные тренировки, с необходимостью подчиняться командиру отряда не добавляли радости, но постепенно втянулся. Этому способствовало и приобретение талбука, одиночные охотники могли добыть их, но поймать живьём получалось только у больших отрядов. И седло к нему шло за полцены, как непосредственно подчинённому вождю. Сперва Рунралод требовал, чтобы жёны изготовили его сами, но посмотрев на цену, понял, что купить будет дешевле.

Приобретать колёсную повозку они пока не планировали, вьюки вмещали и шатёр, и прочий нехитрый скарб, оставляя их свободными, ещё один талбук им бы не помешал, самка была беременной, и скоро должна была родить, а потому перевозить на ней груз скоро будет нельзя. Кроме седла и поводьев для управления шёл и гребень, которым нужно было вычёсывать расседланное животное. Польза от этого была обоим, животное расслаблялось и отдыхало, ещё сильнее привязываясь, а орчанка, ухаживающая за ним — немного шерсти для прялки. Хотя шерсти сильно не хватало, но вождь обещал решить проблему, а все знали, что вождь держит обещания.

* * *

Стадо талбуков прирастало, больше половины семей успели приручить по одному, а где и по три талбука, некоторые уже успели обзавестись телятами. Сёдла в основном заказывали у моих подопечных, это было дешевле, чем делать самому. Всё упиралось в массовость и сработанную команду, мини-конвейер работал быстро и качественно, отдавал я по себестоимости, но не считал, что остаюсь внакладе. Первая артель приобретала опыт, впоследствии из них получатся учителя для остальных, с возможностью расширить производство, плюс к этому мой клан становится мобильней, а значит, сильней.

За прошедшее время удалось изготовить три колёсных повозки, как оказалось, дерево укреплять труднее и дольше, чем шкуры, но не пожалел на это ни сил, ни времени. Впрочем, одна повозка была из обычного, посмотрим, как поведёт себя по сравнению с улучшенной. В планах была ещё и мобильная кухня, весь клан она не накормит, но для добывающего руду отряда будет сильным подспорьем, а там — кто знает, если не трёх, то четырёх должно хватить. Можно было обойтись и двумя, но это лишний вес, а мне сейчас лучше иметь несколько маленьких, чем одну большую — у них и проходимость выше, и скорость, плюс их можно отправить с разными отрядами.

В одной из них было множество поддонов с растениями, опыты показали, что прирастить росток вместо семечка тем проще и быстрее, чем дольше его проращивали. Сейчас всё это будущее богатство укоренялось в ящиках с землёй, перед отправлением рассаду прикапывали в землю, а шаманы, призвав духов жизни, ускоряли рост. Я же пошёл дальше, и кроме накачки жизненной энергией сращивал корни с окружающей травой, давая будущему урожаю не только ранний старт, но и сразу развитую корневую систему. Черенки деревьев срезать ещё рано, путь до долины не близкий, и пара-тройка недель, что я проведу с дренейками, не пойдут им на пользу.

* * *

Время, проводимое за исследованием тотемов и оставленной Аргнаком купели, пролетело незаметно, скоро весенний обмен, которого Фетиса ждала с таким нетерпением. Клан Разящих Топоров был не единственным, с кем они торговали, но все были разведены по времени, чтобы исключить конфликты. Жаркое солнышко позволило ей с подругой переодеться в летние платья, и теперь они встречали колонну подходивших орков, с удивлением рассматривая нововведения. Если бы не символы и привычные одежды, она могла бы подумать, что это другой клан.

Прежде всего в глаза бросалось большое стадо гружённых талбуков, тройка которых была запряжена в телеги с огромными колёсами. Насколько Фетиса знала, лишь один клан имел верховых талбуков, и звали их Степными Бегунами. Что, ж Аргнак почерпнул многое из их общения, и многое воплотил. Отойдя в сторону, чтобы не мешать обмену, Фетиса с Лейзими принялись ждать вождя. Вскоре показался и он, верхом на чёрном волке, за его спиной сидели Бьюкигра с Кайнати, остальная его семья размещалась на одной из телег, выруливая к мету их прошлой стоянки. Следом за ними поехали оставшиеся колёсные повозки, на месте водителей которых сидели незнакомые орчанки.

Приблизившись, он прыжком покинул седло, мягко спружинив и предстал перед ними во всей красе. Одет он был в новую броню из кожи гронна, новые охотничьи ожерелья сменили старые.

— Наконец-то мы встретились — сказал Аргнак — с момента нашего расставания прошло не так много времени, но я успел соскучиться!

— Мы пришли пораньше, и не прогадали — ответила ему Лейзими — о, у тебя прибавление!

Переведя взгляд вслед за подругой, Фетиса увидела, что у Бьюкигры с Кайнати в свёртках под грудью лежат орчата, причём двое в это время сосали грудь. У неё защемило сердце, так как дети у дренеев появлялись очень редко, то были для них большой ценностью. Возможно, ей дадут их подержать!

— Вы умеете ездить верхом? — прервал её мечты вопрос Аргнака.

— Нет, первый раз мы были в седле с тобой на прошлом обмене.

— Тогда лучше вам сесть в повозку, или пройдёмся пешком?

— Пойдём — ответила она — нам столько всего нужно тебе рассказать!

* * *

Прогулка до места стоянки под неумолчный разговор девушек пролетела незаметно, размещением клана займётся совет шаманов с моими командирами. Вот и минибассейн, с оставленным мной пристроем, к нему уже натоптана тропинка, но трава вокруг него обгоняет по росту окружающую в два раза. Повозки остановились, и, открыв задний борт ближайшей, орчанки начали разворачивать шатёр. Когда установка была закончена, и прочий скарб разместили внутри, любопытные дренейки спросив разрешение залезли в освободившуюся арбу, цокая внутри копытцами по деревянному полу, и обсуждая в пол голоса дизайн и то, какой вес она сможет выдержать.

— Аргнак — позвала меня высунувшая голову Фетиса — а откуда ты узнал, как сделать повозку?

— Из библиотеки Лейзими, там много полезных вещей. Я вас не разорю своими заимствованиями?

— Нет — покачала та головой. Всё это вы и так можете сделать, и ваш клан не единственный, с кем мы торгуем.

Удовлетворив своё любопытство, синекожие девушки прошли вслед за мной в шатёр, после чего забрали сменные вещи из купели, и стали переодеваться. Пропорции и формы радовали глаз, переодевшись в полупрозрачные топ и шорты, дренейки достали принесённые фрукты, помогая орчанкам сервировать блюда.

После того, как все немного подкрепились, Фетиса с Лейзими с разрешения осторожно взяли маленьких орчат, завороженно наблюдая за их движениями, обращаясь с ними, будто те были стеклянными. Минилекку девушек дрожали, но биение жизни показывало, что в них больше восторга и умиления, чем боязни навредить. Ещё с прошлой встречи я видел, что между девушками разных видов царило отчуждение, особенно боялись Торулона с Натирук, и сейчас, этим жестом доверия я хотел уменьшить пропасть между ними.

87

Пообщавшись с гостями около часа, поехал смотреть, как разместился клан, оставив девушек одних. В этот раз игр не будет, и устраивать арену не требуется. Запах трав и нагретой земли щекотал нос, молодые орчата оккупировали ручей ниже по течению и, приготовив дротики, рыбачили. Плетёные корзины на берегу потихоньку наполнялись ещё трепещущей рыбой, некоторые перекусывали сырой, не отходя от ручья. С наступлением весны рацион орков стал более разнообразным, включив в себя множество кореньев и трав, проснувшихся от зимней спячки грызунов и рыбы. Птичьих яиц пока не было, не сезон. Многие талбучки успели родить телят, но молока не доили — никому не пришло в голову, что это возможно.

Выслушав доклады, отправляюсь назад. Атмосфера по возвращению практически не изменилась, за исключением того, что Натирук и Торулона перестали сторониться гостей, но и особой приязни им не показывали. Новостей и сплетен у обеих сторон накопилось много, и девушки заполнили шатёр разноголосьем, с которым не справлялось и моё натренированное на мультизадачность восприятие. Орчата в руках у дренеек вызвали воспоминания о межрасовых потомках, что я помнил из прошлой жизни. Эльфы/люди, орки/огры, орки/дренеи и прочие, не столь известные случаи. По логике вещей, раз орки могут иметь потомство с дренеями и ограми, огры также должны производить смесков с дренеями. Маги-огры в третьем Варкрафте имели синий цвет кожи, подтверждая бредовую ассоциацию.

* * *

Вернувшись к себе домой, Фетиса прошла в комнату, и сев, обдумывала прошедшую встречу. Несмотря на большое количество новостей, кроме радости в сердце её была лёгкая грусть — новорожденные орчата разбудили в ней доселе неведомые чувства. В них было и умиление, и желание прижать посильней, и толика зависти, когда у неё появится малыш, неизвестно. Размышления о будущем ещё больше расстроили её — Аргнак не вечен. Интересно, а он задумывается о том, что его ждёт? Тряхнув рожками, прогнала неприятные мысли, лучше провести вечер с подругой, чем грустить в одиночестве.

Стуча копытцами по замощённой дорожке и отгоняя стайки надоедливых насекомых пошла к Лейзими, встретив ту на полпути.

— А я как раз к тебе.

— Я тоже.

— Давай всё же к тебе, я у тебя в библиотеке бываю больше, чем у себя дома — продолжила Фетиса.

— Рассказывай, почему такая грустная.

Собравшись с мыслями, она поделилась своими размышлениями и выводами, оставив самое сокровенное до дома.

* * *

Прибыв утром в дом Лейзими, прошёл самый настоящий экзамен на усвоенные знания. Пока я решал задачи с множеством неизвестных и пропущенными участками, вызывая этим понимающие и довольные улыбки у дренеек, Дувейли в это время медитировала, проверяя свой контроль над магическими потоками. Наконец, все задачи были решены, и степень усвоения знаний была признана достаточной.

— Аргнак, я знаю, что ты занимался контролем, но мне нужно проверить, насколько он хорош.

Подхожу к Фетисе и прижимаю к себе — лучшая проверка — это синхронизация! — подцепив руками её платье, начинаю стягивать через голову.

— Ай, что ты делаешь? — вяло отбивается та, наливаясь синевой.

— Хочу показать, как я по вам скучал — платье отлетает в сторону, и, подхватив пискнувшую девушку на руки, уношу её в спальню. Вчера вечером они были слишком уставшими и переполненными впечатлениями от встречи, и теперь я намерен наверстать упущенное. Дренейка уже отошла от неожиданности и льнула ко мне, шелковистая гладкая кожа приятно скользила под моими ладонями, проведя по спине, подхватил её под упругие ягодицы и прижал к себе, вдыхая чарующий запах волос.

— Я тоже скучала, Аргнак — тихо прошептала Фетиса.

* * *

После того, как мы утолили жажду общения, вернулись к занятиям, уровень контроля за магическими потоками был признан хорошим, и теперь я сидел, разглядывая картинки и пытался представить их объёмное изображение.

— Занятные рисунки, но для чего они?

Девушки недоумённо переглянулись, их уверенность в моей способности провидеть будущее выливалась во всё возрастающее количество проверок.

— Это основа для создания магической защиты. Нужно представить себе все элементы, и напитать их маной. Но лучше всего делать это в сжатом виде, растягивая плетение и напитывая по мере роста.

Простое и лаконичное объяснение, мои ночные медитации и развитое пространственное воображение послужили хорошей основой для создания заклинания. Вообразив первый рисунок, сжимаю его практически в точку, не теряя представления о его структуре, начинаю "прорисовывать" исходящей из рук маной, расширяю и подкачиваю равномерным потоком, и вот передо мной в воздухе висит слабо светящаяся полукруглая конструкция, почти незаметная глазу.

— Поздравляю, Аргнак! — радуется за меня Лейзими — попробуй напитать его посильнее!

Исполняю поручение, слабый треск усиливается, а светящиеся нити наливаются серебристым светом.

— Теперь прекращай подпитку, но не обрывай связь.

Интересно, как можно будет кастовать ещё заклинания, если приходится поддерживать щит, или я забежал слишком далеко? Подошедшая Фетиса водила посохом возле преграды, что-то тихо проговаривая, глаза её при этом светились, а со свободной руки срывались разноцветные искры, собираясь возле навершия.

— Приготовься — и тут же без паузы ткнула концом посоха по моей защите.

Полыхнуло, грохнуло, щит подёрнулся рябью, но выдержал, потеряв треть в своём свечении. Ни отдачи, ни болезненных ощущений не было.

— Неплохо. Можно попытаться воссоздать круговую защиту, но без тренировок и посоха это будет сложно.

— А в чём трудность? — интересуюсь у своих учителей.

— Там очень много элементов, представить их все в нужной последовательности и точно напитать очень нелегко и долго, в посохе или артефакте можно хранить заготовки, активируя простой напиткой. То, что ты сейчас воспроизвёл — самая простая и ненадёжная защита — объясняет мне Фетиса.

Отступив на пару шагов, уперла конец посоха в пол и окуталась защитной сферой,

О посохе я уже задумывался, летом как раз доберу необходимые компоненты, плюс была мысль, как его усовершенствовать, но для этого нужны эксперименты.

— А сколько таких конструкций без посоха можно создать одновременно?

— Зависит от силы и воображения, но больше трёх на каждую руку смысла нет, получаются слишком слабыми, и в них начинаешь путаться.

С большим энтузиазмом стал вглядываться в отрисованные линии защиты, так как я раскачивал проводимость не только в руках, то и со спины можно будет попробовать активировать такую защиту. Несомненно, духи защищают лучше, но только пока они доступны, а иметь дополнительную магическую броню не повредит. С учётом будущих событий, когда показывать окружающим оставшееся влияние на стихии будет неосмотрительно, ценность такой защиты возрастёт.

* * *

Мои магические практики в освоении плетений щита прерывались занятиями с материалами, разбором чертежей посохов и накопителей, кроме того, я налёг на примеры обработки металлов и выплавки стали, способах добычи руды и производства бумаги, разбирал примеры логистики и снабжения. Вечером изучал с дренейками и Дувейли шаманские практики, многоразовые тотемы были доведены до ума, кроме того, было открыто ранее неизвестное свойство. Оказалось, что тотемы с духами воды повышают восполнение растраченного резерва, позволяя быстрее восстановиться. Вспомнив, как ежевечерние купания восполняли мой резерв, подивился своей слепоте, и ещё раз убедился, как важен взгляд со стороны. Ещё одним неприятным моментом оказалось, что перезарядить тотемы арканными методами не получалось, как и давать подпитку духам после активации из внешних накопителей. Если они изначально были присоединены к тотему — то пожалуйста, а после, без шамана — нет.

Новые исследования и общение с инициированной шаманкой, прежде бывшей магом вновь продвинули моих синекожих девушек в развитии, делая их сильней и счастливей. Время, занятое повседневными заботами и учёбой улетало со страшной силой, две недели, что я смог выделить, кончились. Это были очень длинные, и в то же время промелькнувшие как одно мгновение дни.

* * *

Предстоящие события заставляли использовать производственные и орочьи ресурсы со всё возрастающей нагрузкой, но набранный за месяцы правления опыт и авторитет позволяли справляться, а я радовался, что не попал сразу в вождя или его сына. Конечно, знания были бы со мной, но резкая смена поведения заставили бы насторожиться хорошо знающих его орков, плюс к этому все старые проблемы и связи достались бы в наследство вместе с должностью. Ситуация с сыном ещё хуже — не имея полноты власти, провернуть подобное было бы ещё тяжелее, а смещение старого вождя и начавшиеся дрязги за власть могли ослабить клан или не привести к нужному результату.

Железа у нас было вдосталь, но я всё равно повел клан к руднику, хочу посмотреть на добычу собственными глазами, и посмотреть, можно ли её усовершенствовать. Что тут скажешь — пыльный забой, машущие кайлом орки и дрожащий свет фитилька, плавающего в плошке с жиром. Учитывая, что места хватает только четырём оркам, темпы добычи не впечатляли. Добытую руду грузили в мешки и поднимали на поверхность, где разбивали молотами и отделяли от каменной породы, после она пойдёт на переплавку.

Спускаюсь вновь, неся приготовленные для облегчения труда вещи. Раздаю оркам вязаные повязки от пыли, и достаю закалённые клинья. Вставляю в трещину, подстучав молотом, и бью со всей силы, откалывая сразу большой кусок породы. Вставляю в следующую расщелину и снова бью, загнав тот по шляпку и увеличив трещину. Закрепив рядом следующий, откалываю ещё кусок.

— Повязки смачивайте и меняйте, дольше часа под землёй не сидите — передав инструменты, поднимаюсь на поверхность.

Новые инструменты позволили быстрее нарубить потребное количество руды, в планах у меня ещё была и дробилка, но пока она не готова. К тому же в планах было заменить молоты, которыми измельчали добытое на цепы, с длиной рукоятью, что за счёт более сильного удара опять сэкономят время.

88

Встав лагерем на слиянии трёх рек, где у клана располагались ямы для пережигания угля, отправляем по берегам вверх по течению поисковые партии, оставшиеся орки начали собирать и раскладывать на просушку принесённые паводком деревья и ветки. Посланные отряды в это время сталкивают в русла рек деревья, что остались на берегу, когда вода спала. Пройдя вверх на три-четыре дневных перехода, будут спускаться вниз, подталкивая застрявший плавник. Кузнецы, отвечающие за пережёг недовольно ворчали, весна выдалась дождливой, и пока в ямы закладывать нечего, и потому первая партия добытой руды будет переплавляться на привезённом угле. Использовать огненный тотем не решались ни я, ни они, потому как досконально не знали процесс, протекающий в печи, но присутствуя на закладке, оставил наблюдателей, чтобы понять с какой температурой и как долго идёт выплавка железа. Для этого мне пришлось задействовать духов огня, причём нестандартным способом — раньше, для анализа горения их никто не использовал, ограничиваясь атаками пламенем или горением в очаге. Кроме того, несколько тотемов с духами земли будут не лишними, видя процесс с нескольких сторон, быстрее воспроизведу его с помощью духов. Плавка запущена, и пока кузнецы занимались тем, что разворачивали походную кузницу, готовясь производить мелкий ремонт оружия, копейных дротиков и прочих железных изделий после весеннего торга у нас было в избытке.

Зову Гракха, пора вручать ему новинку.

— Вызывал, вождь? — подходит к моему шатру главный клановый кузнец.

— Идем — зову его в производственную палатку, где у меня находится минигорн и другое оборудование.

Войдя, тот с интересом осматривается вокруг, глаза его так и скачут с одного на другое, наконец, останавливаются в центре комнаты. Угли уже разожжены, рядом на подставках расположены кузнечные инструменты, и располагаются три меха для продувки воздуха. Ни слова не говоря, закрепляю первый образец мехов и начинаю качать, кожа собирается в гармошку, воздух с шумом устремляется на горящие угли, заставляя их разгораться ярким пламенем, тускнеющим, до следующего раза. Сняв, закрепляю другие, отличающиеся от первого клином, по внешнему виду похожими на максимально распахнутые обычные. Взявшись за ручку клина, начинаю прокачку, в этот раз пламя более ровное, за счёт того, что воздух поступает на обоих тактах.

— Смекаешь, почему так происходит? — спрашиваю у кузнеца, оценившего ровное пламя.

— Как два меха соединить, чтобы провала в горении не было. Один надувается, другой — работает — догадался тот, что и неудивительно.

Несмотря на простой уклад общества, орки не были дураками.

— Дозволь и мне попробовать, вождь!

Киваю, подпуская его к горну. Досыпав углей, тот принимается качать мех, держа ровный жар даже лучше меня. Подхватив щипцами гнутую железяку, закидывает в огонь и продолжает качать, следя как та наливается от тёмно-бордового, до ярко-малинового цвета. А я в это время наблюдаю за работой профессионала, без читов в виде духов мои попытки на кузнечном поприще потерпели бы крах. Вытягивает разогретую деталь на наковальню и начинает обстукивать молотом, разгибая и придавая той первозданный вид. Прогрев ещё раз, окончательно обработал молотком, убирая последние огрехи, и оставил остывать.

— Толково придумано. Дренеи? — задаёт кузнец вопрос.

— Они. У них много вещей, что облегчают жизнь.

Достаю третьи мехи, представляющие из себя конструкцию в разрезе, и передаю ему.

— Осваивай, тебе, второму кузнецу и вашим детям предстоит много работы.

* * *

Торулона устало потянулась, пришедшая весна добавила забот, но она радовалась тёплому солнцу и хорошей погоде. Поручение, что дала ей мать, исполнилось, но в этом не было её заслуги. Бывшие Острые Лезвия не стали орками второго сорта, влившись в клан и став гвардией нового вождя, что всем доказал свою силу. Интересно, когда он сместит Нер'зула, и станет верховным шаманом, почитаемым всеми орками? Отложив пергаменты, она стала перебирать обновки, полученные у дренеев, стеклянные браслеты хорошо подходили к цвету её кожи, а полупрозрачные одежды привели к тому, что Аргнак стал больше времени проводить с ней по вечерам. Бьюкигра и Кайнати, занятые воспитанием малышей отошли на второй план, её подруга Натирук хорошо считала, и ей оставалось только всё красиво переписать и оформить, добиваясь похвалы от Аргнака. Пугавшие её так недавно дренейки перестали казаться соперницами, даже если вождь возьмёт их в семью, высоко они не поднимутся. Теперь она знала, зачем он так их обхаживает — множество новинок, что появилось в последнее время, были изобретены после встреч с дренеями.

Выйдя из шатра развеяться, увидела Грома, что спал, свернувшись клубком. На нём лежали дети Аргнака и тоже спали, их сну не мешали ни шум стойбища, ни яркое солнце. Улыбнувшись, провела рукой по животу — её малыш появится перед осенним праздником, и когда придёт время, ему будет легче пройти первую охоту, осень богата на еду.

Из палатки, где муж создавал что-то новое, вышел клановый кузнец, неся в руках какую-то штуку, вглядевшись, та поняла, что это мехи для горна. Сама она их видела лишь издалека, но заметила, как заинтересованно кузнец их рассматривает. Вот к нему подбежали дети, он передал их сыну и стал втолковывать что-то в полголоса, направляясь к развёрнутой кузне. Оторвавшись от своей работы, подошёл и второй клановый кузнец, тыча пальцем в новинку и скептически выговаривая.

Потеряв к ним интерес, девушка продолжила путь, выставляя напоказ богатые украшения и тонко выделанные меха, щеголяя своим статусом. Пройдясь по стойбищу, решила навестить мать.

* * *

Вортанра изучала принесённые гонцом документы и задания, ежедневные доклады никто не отменял, но лично никто из старших орчанок и их помощниц уже не ходил, если не было непонятных моментов или вождь не вызывал. Очередь сходить за пергаментами среди орчат была столь же популярной, как и к барабанам для утренних зарядок, кроме желания и очерёдности, претендующий на роль барабанщика должен был уметь читать и считать, кроме самых маленьких. С четырёх до шести лет полагалась поблажка, ведь орчат из полноценных семей начинают обучать с шести лет. Но немногих — грамотности.

Кроме уже привычных чертежей деревянных частей новинок, поступил заказ на изготовление тары и сбор смолы разных кустов и деревьев. Пошив кожаных мешков с ручками, из старых, но ещё крепких шкур и сбор веток и молодых, только проросших деревьев. Такие находки осматривались, и пересаживались в приготовленные горшки, ещё одна изготовленная повозка была почти заполнена ими. Как первая, освободившаяся от своих обязанностей, раскладывала почту, сортируя, кому и какую работу поручить. Запросы Аргнака поражали своим разнообразием, и если предназначение некоторых Вортрана понимала, то прочие оставались для неё загадкой. И не будь у них столько транспорта, большинство планов так и остались бы не реализованными.

Полог шатра был откинут, впуская больше света и свежего солнца, и не мешал забегать и выбегать орчатам, спешащим по своим делам. Вот свет на мгновенье заслонила фигура, и она увидела свою дочь.

— Хороший день, мама, а ты до сих пор в шатре сидишь!

— Дел много — ответила та, улыбаясь — вот закончу с бумагами — и пойду, займусь рассадой.

Решением всех старших орчанок и их заместительниц, Вортрану назначили ответственной за новое направление в деятельности подопечных. Это освободило её от общих дел, но и спрос за качество исполнения вырос.

— А муж говорит, что в работе, если она не срочная, нужно делать перерывы — подойдя, Торулона помогла разложить остатки пергаментов.

Закончив, они вышли пройтись, как не раз до этого делали. Яркое солнце слепило глаза, а ветерок отгонял докучливых насекомых и запах дыма от угольных ям. Живот дочери уже проступил, осенью она сможет понянчить внука, а потом, зимой и сама принесёт вождю дочь. Вспоминая описание дочери о близости с Аргнаком, подивилась фантазии и ярким описаниям, после, когда дело дошло до неё, ничего подобного она не почувствовала, и списала всё на неопытность и впечатлительность дочери.

* * *

Отправив кузнеца осваивать двухкамерные меха, занялся изготовлением цепей для дробилок, ковать их у меня нет ни времени, ни желания, а потому занялся стандартной отливкой. Звенья сразу располагались в сцепленном состоянии, от каждого вверх отходило отверстие для заливки, и после изготовления их не придётся совмещать. В принципе, подобную отливку могут сделать и мои кузнецы, и следующие цепи буду заказывать у них, а пока отработаю необходимые штампы, с помощью которых можно будет делать формы для заливки. Запасы адамантита показали дно, но экономить на инструментах я не собирался, цементация упрочала сырое железо, но мне для предстоящей добычи ресурсов нужны более надёжные орудия.

Кроме того, в планах помимо этого был подъёмный ворот, для мешков с рудой, походная кухня и большие шатры, что накроют и выходы из шахт, и дальнейшую обработку добытого, прерываться из-за плохой погоды не хотелось, а так ни дождь, ни потребность в охоте не будут нам препятствовать. Новые повозки были готовы, и заняты пока под рассаду и саженцы кустов и деревьев, на подходе были ещё две, и они тоже не будут пустовать. Отложив планы в строну, слежу за достигшим нужной температуры железом, добавляя в него крупицы адамантита, добавляя жара, чтобы лучше растворились. Теперь испытаю черпачок, изготовленный из камня, мои кузнецы не владеют телекинезом, и чтобы не переливать и не стёсывать излишки железа на гранях звеньев, смогут дозировать жидкое железо точнее, чем на глазок. А покачав форму, выпустят воздух, и не испортят отливку.

Натурные испытания показали, что звенья лучше располагать под углом в сорок пять градусов к горизонту по длинной оси, что уменьшает возможности застоя воздуха. Хорошо продуманные чертежи уменьшали количество неудавшихся экспериментов, я, конечно, используя телекинез и духов, мог нивелировать любое отклонение, но в последнее время делал так, чтобы все новинки могли повторить и не одарённые. Дела клана, магические эксперименты и шаманские практики занимали всё большее время, да и команда моя становилась раз от раза опытней, а потому, после отработки и устранения огрехов перекладывал изготовление нужных вещей на своих подчинённых.

89

Каждую ночь разбираю воспоминания Хенкечи, проживая и отсеивая ненужное, упрочая связи и улучшая контроль. Здесь были и многочасовые разговоры ни о чём с другими духами, и бесконечные путешествия по коридорам священной горы, и чувство общности и эйфории, когда пришедшие на праздник орки, окружив Ошу'гун танцевали, выкладываясь на полную. Кроме того, обнаружил участки, не похожие по строению на обычную оркскую структуру. Этот участок отвечал за память и умения, прочувствовав его я понял, как ставить метку на ауру неправильного орка, как отвратить стихии от проштрафившегося клана и как создавать духовные декорации для контакта. Она не изучала это у других духов, знания пришли в один из дней, причём проявились так, что она не была удивлена их наличием. И наконец, я научился летать управляемой душой шаманки — даже посмертный опыт, когда душа Хенкечи добиралась в первый раз в недра священной горы, не дал мне ничего, кроме чувства направления и способа доставки. Теперь же я понял, что изначально передвигаться по небу мне мешала лишь моя косность — духи и так проходят сквозь предметы, и не проваливаются под землю в силу привычки, и лишь восприняв несколько лет полётов в форме души, понял, что разницы не существует.

* * *

Ремонт оружия закончился, как и выплавка руды, в этом году мы справились быстрее, чем обычно, и сейчас кочуем, засевая по пути полезные травы. Подсев в густой травостой новых семян — занятие почти бесперспективное, но магия жизни позволяла перекачивать энергию из окружающих растений, расчищая место и ускоряя рост. Также на местах стоянок, после убора шатров засевал образующиеся проплешины полезными семенами. Прикинув маршрут и скорость, решил срезать путь и направил клан по прямой, середина первого месяца лета, а посадки в долине ещё не начинались.

Постепенно вьючными животными обзавелись все семьи, на шатёр приходилось от двух до пяти талбуков, телята уже подросли, и талбучек также навьючивали. Темп жизни орков изменился, сейчас, во время кочевий, вперёд отправлялись не только разведчики, но и фуражиры, высматривающие хорошие пастбища, помечающие сухостой и полезные растения. Следующая волна заготавливала топливо, не останавливаясь, если деревья были небольшими, их вырывали с корнем, впрягая десяток талбуков, после чего сухостой разрубали, грузили на телеги, даже щепки не оставались лежать, а собирались в корзины. Подопечные орчанки заготавливали ветки с живых кустов и деревьев для дальнейшей посадки, и выкапывали с корнями травы для пересадки. После шёл основной отряд с детьми и шатрами, замыкали колонну патрули волчьих всадников. Когда клан вставал на стоянку, всё уже было готово, оставалось только развернуть летние палатки и приготовить поесть. Перед уходом, шаманы помимо обычной травы проращивали и магическую, укореняли нарезанные ветки.

Вскоре показались горы, мои расчёты оказались верны, и мы проследовали в первую намеченную мною для поселения долину. Чтобы не затягивать озеленение, проверил разведкой отсутствие хищников, и разослал во все стороны своих подчинённых. Эту долину я решил полностью отдать под посадки деревьев, кустов и прочих полезных растений, кроме крепости, стерегущей вход, и свиноферм, никаких других поселений здесь не будет. Следующие тоже будут засажены, но не столь густо, во второй будет основной костяк моего клана, здесь же будут расположены производственные мануфактуры, и посевы волокнянки и прочих промышленных трав. Ну а третью, тупиковую я решил оставить в резерве — посадить там всего вперемешку, и осваивать, когда будут силы и потребность.

Пока клан занимался посадками, под присмотром шаманов, а обследовал вход в долину и прикидывал предстоящий фронт работы. Хорошо, конечно, воздвигнуть каменную стену в несколько орочьих ростов высотой и толщиной, но у меня нет под началом столько орков, чтобы заготовить и сложить потребное количество каменных блоков. Да и с камнетёсами пока проблемы, "духи" ещё не поделились своими знаниями, для победы над дренеями, и поэтому я остановлюсь на варианте землебитных укреплений. Во-первых, такие я могу возводить уже сейчас, вспучивая участки земли, во-вторых, для этого пригодится и низкоквалифицированная рабочая сила, ну и в-третьих — противостояний с мощным осадным парком я не жду, а пешую армию остановят и такие укрепления. А для начала, хватит и двухметровой стены.

* * *

Пока половина клана закладывала сады, я с оставшимися орками возводил стену, по принципу тех, что были на аренах. Кроме того, сделали ряд ям в шахматном порядке, чтобы случайный копытень не снёс укрепления. Ему они на один бодок рогом, но миновать ямы он не сможет, а потому и не сунется. За две недели мы успели завершить дела, последний отряд подтянулся на стоянку, и я уже был готов дать команду к выступлению, как был прерван Хатгаутом.

— Вождь, мы выполнили твоё поручение. Все орки понимают, что чем больше фруктов растёт на клановых землях, тем проще и сытнее будет жизнь. Но почему столь много мы посадили так далеко от основных маршрутов кочевий? Разве мало нам рощ и делянок, что закладываем мы на своём пути?

Поднимаюсь в седле во весь рост, и усиливаю голос стихией воздуха:

— Ты всё правильно сказал, учитель. А что касается твоего вопроса, ответ здесь прост — в этих местах мало дичи, и потому посевы не будут вытоптаны талбуками и вырваны копытнями. А стена убережёт сады от порчи, и по осени мы сможем снять отличный урожай, даже если будет засуха, и основные клановые земли будут истощены.

Удовлетворённый моим ответом, шаман степенно кивнул, и взобрался на волка. Его жёны также подошли ближе, оседлав талбуков и пристраиваясь в середину колонны.

* * *

Отправил кузнеца со знаком посланника в земли Железных Зубов, пусть осмотрит рудники, а сам с кланом отправляюсь к адамантитовой жиле. Переход не занял много времени, наконец мы расположились возле входа в шахту. За время пути собрали ещё несколько новинок для облегчения добычи, пришло время их испытать. Сработанная команда орчанок разворачивала шатёр, связывая каркас и накрывая вход в шахту, тройка орков собирала подъёмник, что в данном случае будет не поднимать, а выволакивать мешки с рудой, ещё десяток монтировали приточно-вытяжную вентиляцию, собирая треугольные конструкции из жердей и спуская их в шахту.

Вентиляция представляла из себя две "трубы" — обтянутые шкурами жерди, одна была выведена на несколько метров выше купола, вторая располагалась на уровне земли. Солнце нагревало высокую трубу и создавало тягу, высасывая спёртый воздух и образующуюся пыль. Монтаж завершён, и добытчики, замотав лица повязками, спустились рубить руду. Добывать её было сложнее, много пустой породы, но клинья и молоты увеличили выработку в разы, а множество светильников хорошо освещали разрабатываемый пласт, оттеняя трещины. Каждые полчаса рубщики сменялись, поднимаясь на отдых, что позволяло поддерживать высокий темп добычи.

Поднятую руду раскалывали и просеивали, привлекая к выборке крупинок женщин и детей, что быстро выискивали драгоценный металл среди расколотых камней.

* * *

Гренрок, вождь Железных Зубов был на охоте, когда в клан прибыл Гракх. Сын вождя вышел встречать долгожданного гостя, распорядившись, чтобы волка посла накормили, а самого пригласил в шатёр. Вести переговоры Зарсмтор решил сам, как будущему вождю отделяющегося клана ему не будет это лишним.

— Легка ли была твоя дорога, Гракх? — отдал дань вежливости сын Гренрока.

Орк с мощными руками, закалёнными каждодневным тяжелым трудом до костяной твёрдости отставил кружку с пивом в сторону, и ответил:

— Как олембовый уголь. Реки вернулись в русла, а трава ещё не набрала полный рост.

Играть словами он не был приучен, и если бы не приказ вождя, не закрепил бы на седле знак гонца. И сейчас он не только пришедший оценить рудники кузнец, но и представитель Разящих Топоров, что накладывало на него дополнительную ответственность. Но сделка была выгодна обеим сторонам, условия обговорены заранее, и потому особого дипломатического искусства от него и не требовалось. Обстановка была богатой, множество шкур и глазированная посуда, заметив последнюю тот слегка самодовольно усмехнулся, но не было привычной ему многооркности, к которой он привык в родном клане.

— Путь до шахт будет столь же лёгким, как он был и до нас — отвечает сын вождя — Аргнак, сын Долхара не будет разочарован.

Помня, как изменилась скорость обработки руды, Гракх не был в этом уверен, в любом случае, не посмотрев своими глазами, рекомендовать он не станет.

— Завтра с рассветом выделю тебе провожатого до шахт — продолжает Зарсмтор.

— День едва перешёл за середину, я отдохнул, мой волк сыт. Хочу отправиться в путь уже вечером.

Сын вождя был недоволен, что его решение оспаривается, но не показал виду, умение держать лицо не последнее в искусстве быть вождём.

— Пусть будет так. Как только твой волк отдохнёт, тебя проводят.

* * *

Сплавлять вместе крупицы самородного адамантита в ближайшее время я не буду, рассыпчатый он ценится не меньше, чем изделия из него, да и добавлять его в таком виде удобней. К тому же, кроме вождей, позволить себе оружие из чистого адамантита мало кто мог, но и его добавка поднимала цену железным изделиям. Орки день и ночь долбили жилу, весь клан сейчас представлял собой горнодобывающую артель на самообеспечении, всем, от мала до велика, нашлось дело. Количество добытого всё росло, как и гора отходов, я же через Оркриву призывал духов земли, выделяя пропущенный адамантит и прибирая в личные запасы. Рукав вентиляции пришлось удлинять, следуя за выработкой, постепенно количество драгоценного металла увеличивалось, вызывая прилив энтузиазма у всего клана, но в то же время орки понимали, сколько нужно будет спалить угля, чтобы всем хватило жара.

* * *

Добыча шла своим чередом, но скоро отсутствие припасов вынудят клан кочевать дальше, но и того, что добыто должно хватить мне на обновку — магический жезл. Разведка доложила, что вернулся кузнец, посылаю приглашение ему в шатёр, где складывался добытый металл. Выстеленные шкурой корзинки, не сильно большие, были до краёв наполнены, радуя глаз. Вошёл Гракх, замерев на месте от открывшейся картины, столько богатства в одном месте он не видел ни разу за всю жизнь, грохот дробилок из соседнего шатра не мог привести его в чувство. Наконец, сморгнув, он повернулся ко мне.

— Прости, вождь, но это зрелище слишком... слишком...

— Необычное и притягательное — помогаю подобрать ему слова — ты ещё успеешь наглядеться, что с рудниками у Железных Зубов?

Тряхнув для верности головой, клановый кузнец оторвал взгляд от корзин, и, глядя мне в лицо поведал:

— Там не три рудника, вождь, только три шахты до одной жилы, но та богата. Получше нашей, пожалуй, будет. Чую я, ещё много там железа.

— Хорошо — киваю на его слова — через три дня поведу отряд к соседям.

90

Кузнец снял мешок из-за спины, и, развязав, предоставил мне образцы руды, с каждого из рудников Железных Зубов. Рядом положил кусок нашей, для сравнения. На мой взгляд, они ничем не отличались, лишь первые имели чуть более тёмный оттенок красного. Взяв в руку сравнимые по объёму куски, призвал стихию земли, находя отличия. Содержания железа отличалась, не в разы, но на четверть точно. Покатав камни в рукаж, положил обратно, устремляя взгляд на Гракха.

— Описать увиденное сможешь? Сколько орков поместятся в забое, далеко ли они друг от друга?

Огладив бороду, кузнец начал вспоминать, описывая проинспектированные рудники.

— В первом три прохода, в раз для орка каждый. Во втором всего один, в третьем только-только до жилы добрались. Отстоят они друг от друга шагов на триста, на одной линии. Если продолжить её, можно ещё шахту устроить, там железо ближе к поверхности быть должно.

— Уговор у нас на три рудника. Сколько ходов можно рубить, чтобы захватить в ширину всю жилу, но и свод чтобы не рухнул?

Призадумался, я не тороплю, колупая когтем принесённый образец.

— Разведать надо. Но не меньше четырёх, и стены между ними лучше в три ступни оставить.

Достаю пергамент, перерисовав расположение рудников, расчерчиваю выработку видом сверху. Дополняю видом сбоку, обозначаю шатры, подъёмники, и общий шатёр по размолу руды.

— Возьмешь Грим'тира, будете руководить работами на шахтах. Поведём вдоль жилы в обе стороны, у нас всего месяц, чтобы добыть столько, сколько сможем.

Отпустив его готовиться, мысленно пробегаюсь по списку приготовленного для рекордной добычи полезных ископаемых. Крепи изготовлены и погружены в повозки, сейчас у меня их одиннадцать, и три полевых кухни. Запас вяленного мяса, мешки под руду, перешитые из старых шкур, вентиляция и ещё пара подъёмников. Вроде ничего не забыл, весенняя добыча железа послужила неплохой обкаткой нового способа добычи, не знаю, сколько там руды, но после нас Железным Зубам придётся пробивать новые шахты.

* * *

То же время, деревня дренеев.

Ветарикс шёл по главной улице, приветствуя немногочисленных прохожих. Вот мимо него прошла пара девушек, так погружённых в свои размышления, что едва не забыли поздороваться. Проводив взглядом Фетису с Лейзими, несущих гору свитков, он печально вздохнул, вспоминая день обмена, когда молодой орк на обмене смело подошёл к ним, и завладел вниманием Фетисы. Что же такого интересного дренейки могли узнать от орка, что Лейзими удалось пробудить свой дар? Расскажут в свое время, жизнь местных аборигенов невелика, всего лишь миг по меркам его народа, и когда Аргнак умрёт, те поделятся новым с остальными.

Встреча задела более ранние воспоминания, Ветарикс помнил Аргус, и бегство с него, множество миров, где они обретали передышку перед новым перелётом, преследующих их ман'ари. Аварийная посадка разрушила корабли, создания света погибли, до конца пытаясь предотвратить катастрофу. В целях сбить преследователей со следа, магия была практически запрещена, а сами дренеи расселились малыми поселениями, пряча свои силы в потоках мира.

И теперь вынуждены вести примитивное хозяйство, охотясь как первобытные дикари, сея зёрна и собирая урожай. Всё это было ново, но приедалось за десяток лет, превращаясь в скучную рутину. Орк, что завладел вниманием дренеек, перенял несколько орудий, но это не вызывало беспокойства у мага. Когда добытые знания распространятся среди прочих орков, дренеи перейдут на более развитую модель общества, по прежнему торгуя с соседями недоступными им вещами. По мере развития общества аборигенов, дренеи не утратят приоритета в развитии, всегда на шаг опережая дикарей.

* * *

Клан выдвинулся в сторону рудников Железных Зубов, чтобы соседи не восприняли это актом войны, отправил гонца с предупреждением, и сейчас вижу, как мой клан встречают все наличные силы соседей. Выдвигаюсь вперёд, навстречу их вождю.

— Приветствую тебя, Гренрок сын Кроудора. Я привёл свой клан, чтобы получить причитающуюся мне руду и закрыть сделку.

В отличие от меня вождь не постеснялся захватить с собой пару шаманов, но я сюда не воевать пришёл.

— Рад видеть тебя на своих землях, Аргнак сын Долхара.

— Через день мы доберёмся до цели, и отпущенный нам месяц начнётся — вношу ясность в свои планы.

— Хорошо. А пока наши кланы празднуют встречу, жду тебя с семьёй в своём шатре.

Командую остановку, договор-договором, но общий праздник уменьшит напряжение, и подтвердит наши мирные намерения. Долго раскладываться клан не стал, растопив топки в походных кухнях, подогревал приготовленный заранее обед, а орчанки в это время доставали пиво.

* * *

То же время, вождь Железных Зубов.

С момента расставания у священной горы, клан Разящих Топоров сильно преобразился. Издалека его можно было принять за Степных Бегунов, ведь раньше только они имели приручённых талбуков, но даже им не известны были те деревянные короба, что тянули на вращающихся круглых штуках ростом с орка. Ещё больше животных было с привычными сёдлами, навьюченными или с наездниками. В три отдельно стоящих телеги закинули приготовленные дрова, и стали раздувать мехами огонь. Из их верха повалил дым с искрами, и потянуло запахом готовящейся пищи. Шатёр уже развернули, и Гренрок отправился ждать гостей.

* * *

Собрав семью, отправляюсь к шатру вождя, захожу, пронося угощение и небольшие подарки. Вождь Железных Зубов встаёт со стопки шкур, и идёт навстречу, выказывая своё гостеприимство. Представляю своих жён и детей, Гренрок поступает так же и мы располагаемся у очага. Воздаём должное мастерству хозяек, после чего домашние переходят вглубь шатра, а мы, попивая пиво следим друг за другом. Биение жизни доносит до меня целую гамму эмоций, обычно мужчины-орки менее эмоциональные, и не могут совмещать больше двух чувств, но, видимо вид моего клана вывел из себя умудрённого жизнью орка.

— У тебя много шаманов и воинов, я рад, что мы мирно решили границы земель.

— С сильными соседями лучше дружить, чем воевать. Кровавые Кулаки и Острые Лезвия это поняли на своей шкуре. Война закалила нас, и мы стали ещё сильнее.

Раскурив трубку, вождь выпустил кольцо к огню, и продолжил:

— Не желаешь ли обменяться секретами, или получить помощь в добыче руды? — задаёт он вопрос.

Что же он мне предлагает, ведь сам на празднике принизил клановых кузнецов?

— Смотря какие.

Гренрок подозвал одну из жён, и та принесла с собой металлическое чеканное блюдо.

Устраивать толкучку в узких шахтах, когда своих работников и так много? Да и зачем мне чеканка, если с помощью наборных прессов я и быстрее сделаю? Нет, но раз так хочет устроить обмен, то вношу ответное предложение:

— Могу открыть секрет резчиков по дереву и кости — вежливо посылаю его, не оскорбляя отказом — а помощники пригодятся, если за неделю ещё шахту прорубят.

Секрет глазирования я не отдам, ещё несколько лет смогу снимать сливки при обменах, а потом — можно подумать, общий упадок и разруха сведут на нет это преимущество.

— Резчики и наши хороши, а новый вход рубить не стоит, и трёх старых достаточно.

Мысленно усмехаюсь, с моими темпами добычи, как бы им новую жилу рубить не пришлось.

— Вождь должен уметь хранить секреты — говорю спокойно — но у меня есть ещё небольшое условие — пока мы работаем, ни один из ваших орков не должен приближаться к нему ближе, чем на два часа ходу. В свою очередь обещаю, что мы не будем отходить, кроме как для охоты, дальше, чем на день пути. В чем клянусь стихиями — клубок молний над моей рукой подтвердил клятву.

— Хорошо — отвечает хозяин шатра — это приемлемое условие.

* * *

Закончив праздновать, проделали до темноты весь путь к руднику, разворачивая шатры уже на месте. Спускаюсь центральную шахту, подсвечивая себе небольшим огоньком, после чего сосредотачиваюсь на стихии земли, стараясь охватить всю жилу. Духи земли не терпят спешки, но и я не тороплюсь, отрисовывая будущие маршруты, жила оказалась богатой, но мы, добывая самую насыщенную часть? её хорошенько выберем.

Утро началось с привычной зарядки, патрульные и духи-наблюдатели не засекли посторонних, лишь дальние разъезды Железных Зубов. После завтрака, принимаемся разворачивать производственные шатры и монтаж приточно-вытяжной вентиляции, сборка ещё шла, а первые шахтёры уже принялись откалывать глыбы. Подзываю кузнецов и передаю им план разработки шахт, те всмотревшись, уточнили пару непонятных моментов, и принялись командовать. Суета усилилась, но места всем было достаточно, и потому затор быстро рассосался.

Вот подняли первую партию отколотых глыб, отнеся их в соседний шатёр, орки начали раскалывать те на куски. Дробилки представляли собой толстые жерди, на конце которых с помощью цепи крепилась круглая чушка, благодаря замаху и орочьей силе, удар получался сокрушительным. Измельчив добытое, отошли в сторону, молодые орчата прыснули вперёд, выбирая темно-красные осколки и складывая те в корзины, часть из них собирала голые камни, и выносила из шатра. Там, где не доделали дробильщики, в ход шли молотки орчанок, отделяя руду до конца.

Скоро первые проходчики расширят место возле спуска, и поведут параллельные штреки, увеличивая выработку. Отлаженный механизм заработал, свободные от добычи орки занялись своими делами, а я, посмотрев на первые добытые образцы, пошёл обустраивать свои палатки. Вечером при поддержке других шаманов отделим железо от пустой породы.

91

Багитиш размахнулся, поднимая тяжёлую чушку на цепи на конце длинной и толстой рукоятки. Миг промедления, и вот она устремляется вниз, растягивая цепь, следует удар, и глыба раскалывается. Дробилка, как назвал её вождь, била сильнее, чем ручные молоты, и не давала отдачи по рукам. Следующий замах, удар — отколотый кусок крошится на мелкие, вминаясь в уплотнённую землю. Еще несколько ударов, и орчата примутся разбирать крошево, отделяя тёмно-красные осколки от пустого камня.

Отойдя в сторону, чтобы не мешать работе орчат, стал дожидаться, пока принесут следующую глыбу. Невольно вспомнилось, с каким трудом клану раньше приходилось добывать железо. Перед глазами встала картина, как он работал в забое — вокруг столбом стояла пыль, как он долбит кайлом по стене шахты, больше выбивая искры, чем откалывая от неё куски. Да, мельчить их потом почти не надо, но и чтобы добыть столько руды, сколько они добывают сейчас, уходило много времени. Багитиш задумался, а сколько же угля им потребуется, чтобы превратить её в железо. И ведь это только первый день, а сколько же они добудут за месяц? Но это не мясо, руда не испортится, а у Разящих Топоров будет огромный запас, которого хватит на много лет. Через первый вход принесли следующую партию, и дробильщики вновь принялись измельчать руду.

* * *

Развернув последнюю палатку, перехожу в производственную, и приступаю к переплавке адамантита. Ингредиенты для магической начинки уже готовы, чертёж с рунами проверен и перепроверен множество раз, и я, успокоив нервы, начинаю его воплощать. Посох-копьё представлял собой полую разборную конструкцию, все руны были нанесены изнутри, создавая впечатление обычного, пусть и очень дорогого оружия. При желании я мог его разбирать, чтобы заменить и усовершенствовать составные части, но ядро магической начинки останется неизменной.

Мне нужен был не просто магический посох "на вырост", или многоразовый артефакт, а магический инструмент, чья мощь и сила растёт вместе с моим мастерством и резервом. Конечно, это работа уровня архимага, либо династии ремесленников, что из поколения в поколение занимались созданием артефактов. Мне до этого уровня далеко, но имея доступ к расчётам лучших магов вселенной, магическим материалам и шаманским практикам, сделаю не хуже, нивелировав отсутствие мастерства тщательными расчетами и ещё одним секретным ингредиентом.

Разворачиваю исчерченные пергаменты, закрепляя их на стенках палатки, по углам устанавливаю столбики с закреплёнными на них "камнями" гроннов, изукрашенных дренейскими буквами и ритуалами, теперь магические всплески останутся внутри, не привлекая ничьего внимания. Раскалённый горн справился с расплавлением адамантита, формирую первую деталь телекинезом, давая остыть, и, отложив в сторону, принимаюсь за следующую. Дальше шла монотонная работа по созданию "матрёшки" — вкладываемых друг в дружку цилиндров, сфер и пирамид, с нанесёнными на них знаками, канавками для магических проводников и диэлектриков. Люблю работать по готовому плану, не прошло и часа, как все части были готовы. Собираю вместе, получив полое металлическое копьё с ребристой поверхностью, чтобы не скользили руки. Делаю несколько взмахов, ударяю по земле — ничего не дребезжит, всё на месте. Меняю телекинезом внутреннюю конфигурацию, отодвигая и устанавливая на место фиксаторы, теперь снова краштест — выдержало. Чтож, осталось самое сложное — правильная магическая начинка.

Открываю покрытый магическим изолятором сундук, раскладываю припасённые ингредиенты — здесь и пепел шаманов, и порошок из "камней" гронна, камни из горы духов и вода из священного озера. Отдельно лежали материалы, полученные мною у дренеев — в основном драгоценные камни, как естественные, так и искусственные, выращенные с помощью магии. Используя телекинез, вставляю камни в оправы, заполняю канавки, и укладываю в центральный цилиндр, занимающий среднюю треть древка смесью из пепла одарённых, воды и "камней" гроннов. Добавляю туда свою кровь, перемешивая получившуюся смесь. Последующий магический ритуал распределит как надо все её компоненты, и будет менять по мере развития моих сил.

Сомнения прочь, сажусь в удобную позу, и впадаю в транс, успокаивая волнение. Собираю посох-копьё, расставляю вокруг заготовленные накопители, залитые моей маной под завязку, и активирую ритуал, одновременно подселяя в центральное вместилище душу Оркривы. Только так я смогу добиться желаемого — из-за нашей связи, и тесного контакта мастерство и совершенство артефакта будут улучшаться, подстраиваясь под мои возможности.

Ощущаю тесноту и неудобство, живительные потоки маны позволяют перестраивать моё вместилище, расположенные рядом знаки откликаются на воздействие, теперь мне даже не нужно сосредотачиваться, чтобы понять их предназначение. Копьё готово, дрожащая на его кончике мощь готова низринуться вперёд всепожирающим потоком пламени, или выпить жизнь того, кто коснётся острия, ощущение всемогущества эйфорией затапливает моё сознание, побуждая к действию. Вновь успокаиваюсь, и отзываю душу шаманки обратно, пришло время отдохнуть перед вечерним очищением руды.

* * *

Вечер того же дня.

Возглавив делегацию шаманов, идём в шатёр, куда приносят отборную руду. Окружаем горку разнокалиберных камней, и садимся, сосредотачиваясь на стихии земли. Медленно и неторопливо духи отзываются на наш посыл, задача, стоящая перед ними не кажется им сложной, и вот с шуршанием и треском камни начинают измельчаться, отделяя от себя чёрные крупинки. Всего полчаса, а результат уже налицо, двенадцать шаманов, пусть трое из них ещё ученики, объединив усилия, смогли призвать и поддержать целый сонм духов, а я направлял эту мощь в нужное русло. Даю знак об окончании ритуала, и вбираю половину лишней разлитой маны в накопители копья, вода из священного озера превратит её в нейтральную, а я потом найду, куда деть. Остальная напитает место, и следующие ритуалы будет проще проводить и поддерживать.

Подхожу ближе к чёрному валу вокруг пустых камней, и перебираю крупинки одинакового размера — после, их будет проще переплавить, и потому я задал условие не только отделить, но и смять их между собой в определённый размер. Тяжёлые, гладкие, покатав в ладони, высыпаю на место. Остальные шаманы также проверяют новинку, когда насмотрелись, сборщики начинают фасовать по кожаным мешкам.

* * *

Спустя неделю.

Добыча руды шла круглые сутки, уставших орков сменяли свежие и выспавшиеся, раз в день перед сном шаманы под моим руководством извлекали концентрат, скоро придётся посылать первый караван с телегами на клановые земли. По весу чёрные гранулы получались вчетверо легче чистого железа. На каждую телегу удавалось погрузить около четырёх тонн концентрата, возможно, влезло бы и больше, но я не хотел, чтобы телеги в пути сломались. Крепей, привезённых с собой должно хватить, но на обратной дороге ещё небольшой запас не помешает. В деле участвовала примерно половина клана, с учётом всех смен, дробильщиков и сортировщиков, а потому могу смело послать остальную половину для перевозки руды и привоза свежих продуктов, окрестную дичь мы пока не трогали, отдавая её для охоты своим волкам.

Я в это время тоже не прохлаждался, пропитывая доспехи из роговых пластин копытней смолой, предотвращая их порчу и рассыхание, довёл до ума мялки, и теперь мои подопечные, собрав волокнянки, учились делать из неё пряжу. Копьё вышло на расчётную мощь, не создавая больше ощущения дискомфорта, и я заполнял его заготовками плетений магического щита, активируя те за доли секунды. Кроме проведения магии через руки, делал это и по связи с Оркривой, и с других участков тела, имея защиту даже когда копьё было за спиной. Ритуалы по равномерной накачке маной и увеличение общей проводимости упростились, теперь я делал это, погружаясь в воду, добавляя в ту несколько капель из священного озера. Пить её я так и не решился, хотя и Нерубу, и растениям, что я поливал ей, она не повредила. Более того, шаманские травы, высаженные поблизости, набирали магический потенциал вдвое быстрей своих дикорастущих собратьев, но быстрый рост меня пугал.

Проснувшаяся мелкая живность послужила отличным материалам для моих практик в магии жизни, позволяя лучше освоить прямое управление мышцами подопытных животных. Вселение Оркривы или Хенкечи приводили к быстрому их истощению, зато я обрёл возможность целый час полноценно управлять выбранной песчаной крысой. В насекомых вселяться получалось с трудом, да и то ненадолго, слишком быстро они гибли, а искажённое восприятие ничего не давало толком понять. Лишь Неруб, имеющий большие запасы жизненной энергии, без вреда переносил моё присутствие.

Не обошёл стороной и талбуков, в отличие от волков, что были для нас членами семьи, те были больше переносчиками грузов, что при случае пустим на мясо, а потому, пока не набью руку, улучшать волков не стану.

* * *

Полторы недели спустя, клан Железных Зубов.

Гренрок выслушивал очередной доклад от наблюдателей, Разящие Топоры, никуда не двигались, лишь их волки выходили на охоту, да женщины занимались сбором трав и кореньев. Соблюдая условие сделки, Железные Зубы не приближались к шахтам ближе, чем на два часа, и не могли рассказать, чем же чужаки занимаются. Секреты-секреты, Аргнак оказался не таким простаком, каким хотел казаться, выменять рецепт глазированной посуды так и не удалось. А все те новинки, что ввёл он, став вождём? Слишком уж их было много, или это свойственная молодости горячность и нежелание оглядываться на чужой авторитет? Думы его прервало сообщение патруля, присланного с шаманом, что к нему на приём просится гонец Разящих Топоров.

Дав согласие, вождь приготовился к встрече, размышляя, с чем тот прибыл.

* * *

Три дня спустя, арена.

Пришло время проведения ежемесячного праздника, в этот раз решил пригласить и соседей, а потому охотники привезли с собой в телегах помимо крепей и свежей добычи десяток пойманных кабанчиков. Скоро караван с рудой опять отправится в путь, а пока у клана будет передышка. Помня, что секреты нельзя разглашать, запретил использовать на предстоящих соревнованиях металки. Парящий в высоте разведчик сообщил о приближающихся орках, похоже, Железные Зубы решили прийти всем кланом.

Выдвигаюсь навстречу вождю, Гром величественной рысью несёт меня вперёд. Поравнявшись с авангардом, приветствую вождя и шаманов.

— Это и есть арена? — задаёт вопрос Гренрок, оглядывая двухметровую стену. Вдоль её внешней границы были уложены пласты дёрна, временно снятые с места возведения стены, что служили сейчас зрительскими местами.

Гонец сообщил ему и о празднике, и о правилах, но строить что-нибудь из земли не свойственно кочевым оркам, и арена привлекла заслуженное внимание.

— Да, стена не даст кабанам удрать, и убережёт детей от их нападения. Как будете готовы, начнём праздник.

Долго раскладываться они не стали, и теперь, от мала до велика, осматривали сооружение и бегающих в загоне кабанов. Наши кланы расположились вдоль длинных сторон, приготовившись к новому зрелищу. Я же, со своей семьёй и верхушкой клана Железных Зубов, устроился у короткой стены, где было воздвигнуто возвышение в виде подиума, для лучшего обзора. Смешанные команды по пятнадцать орков с весёлым гиканьем стали гонять резвого свина, наши охотники были более привычными в этой забаве, но и гости не отставали, действуя вместе. Азарт погони перекинулся на зрителей, особенно бурно выражали свои чувства хозяева земель, зрелище было им в новинку, но потешная охота нашла сильный отклик в их сердцах.

Постепенно всех кабанчиков переловили, и теперь орчанки обоих кланов соревновались в дальности бросков и меткости, с незначительным преимуществом первое место заняли Железные Зубы, второе и третье достались нашим, а дальше — вперемешку. Не скупясь, одарил победителей глазированными украшениями, и объявил начало пира.

92

Гренрок пробовал третий сорт пива, приготовленный семьёй Аргнака, соревнования закончились, и теперь два клана вместе танцевали под бой барабанов. Несмотря на хмель, орк внимательно следил за поведением окружающих, нападения он не опасался, но знать иерархию в соседнем клане и особенности характеров имеющих власть было жизненно необходимо. Завтра он выслушает доклады своих охотников и шаманов, и дополнит сложившуюся картину. Несмотря на давнюю вражду, бывшие Острые Лезвия не лезли на рожон, хватало взгляда или небольшого внушения от одного из семи командиров, чтобы прервать конфликт в зародыше.

Судя по виденному, Аргнак взял их в личное подчинение, но Разящие Топоры не были против такого усиления. Вождь, шаман, да ещё и удачливый охотник — образ ветерана двух клановых войн с большим количеством трофеев не вязался с молодым лицом без отметин от зверей и оружия. Личная армия в половину клана, удачные новинки — простак-рубака не смог бы всё это провернуть. Общаясь лично вот уже несколько часов, отметил, что тот довольно умен и эрудирован, что вызывало вопросы об источнике знаний. Добавить к этому, что как бы ни силён был личный отряд, если кланом управляют плохо, тот рано или поздно избавится от такого вождя. Но клановые орки выглядели сытыми и довольными, новые одежды, добротное оружие — кто же его научил вести дела клана?

Оставив вопросы на завтра, когда пиво и настойки выветрятся и перестанут туманить разум, Гренрок продолжил праздновать.

* * *

Следующее утро, стоянка Железных Зубов.

Гренрок потягивал трубку с новым сбором трав, что подарил ему Аргнак, смесь была терпко-сладкой, с чуть вяжущим послевкусием. Скоро на доклад придёт старший шаман и несколько верных охотников и расскажут, что нового им удалось узнать. Сын его находился рядом, обучаясь правильно вести дела клана, скоро он отделится, уводя с собой молодых на новые земли.

Первым прибыл старший шаман, уже выслушавший своих коллег и собравший воедино все сведения, это было быстрей, чем выслушивать каждого по отдельности. Волморок втянул запах дыма, принюхиваясь к новому аромату, и начал доклад:

— Наши духи заметили, что у каждого орка Разящих Топоров есть с собой тотемы, скорее всего лечебные. Хворых мы не заметили, и старики слишком бодрые для своего возраста. Хатгаут хвастал, что его ученик очень силён в исцелении.

— А как насчёт других духов? — спросил вождь.

Помолчав, старый шаман ответил:

— Прямо никто ничего не говорил, но сложив вместе рассказы о войне, можно сказать, титул старшего шамана Аргнак носит не только потому, что вождь.

— А не преувеличили для красоты? — усомнился Гренрок.

— С такими вещами не шутят — ответил старый шаман.

Отпустив первого докладчика, подождал, пока мысли улягутся. Остальные охотники говорили об отличии в оружии и доспехах, но то и не было удивительным, каждый клан их ладит по-своему. Выслушал и жён, говоривших ему о шерстяной ткани и новых украшениях. Вроде всё, но скользнувшая на пояс рука, по привычке проверившая рукоятку ножа, натолкнула на мысль о новом оружии Аргнака. Копьё! Оружие, сделанное полностью из адамантита, даже по меркам вождей было очень дорогим, а учитывая, что появилось оно после разработки рудника, можно предположить, что там помимо обычной руды оказалась и более ценная жила!

— Позвать Гримфида — велел вождь.

Клановый кузнец пришёл без задержек, работы в середине лета у него почти не было.

— Вызывал, вождь?

— Звал, звал. Ты видел оружие вождя Разящих Топоров?

— Все видели, вождь.

— А когда оно появилось, ты заметил? Во время первой встречи кланов его не было!

Кузнец исследовал шахты, лично начиная разработку каждой, и мог поклясться, что кроме железа та жила ничего не даст. Но факты заставили покрыться испариной, и усомниться в своих выводах — а ну как пропустил такую важную находку, и соседи теперь довольные добывают адамантит?

— Не было там адамантита, и не будет. Далеко они за это время прорыться не могли, а с железом он не водится — привёл доводы клановый мастер.

— Почему же он им не пользовался до сих пор, когда ещё кроме весенней плавки лучше ковать оружие?

— Скорее всего, не было у него до лета ничего. А наши бывшие соседи, Кровавые Кулаки как раз имели у себя немного оружия с такой добавкой.

— Хорошо, но после отъезда гостей всё перепроверь, вдруг и нам улыбнётся удача.

* * *

Отпраздновав с соседями, вернулись к добыче руды, Гренрок оценив приглашение, и то, что ради него мы прервали работу, подарил на добычу ещё три дня, лишними они нам точно не будут. Со дня на день отправлю второй караван на разгрузку, и незадолго до отъезда будет ещё караван. Конечно, можно дотерпеть до конца добычи, и нагрузить орков и талбуков тем, что не поместится в повозках, но лучше идти назад налегке, с остатками добытого. Хорошо, когда есть спокойные соседи, с которыми у нас не было вражды, праздник сблизил наши кланы, а то, что они узнали наши некоторые секреты — так пусть, вечно их скрывать не удастся.

Опыты и магические практики продолжались, копьё, созданное на стыке шаманизма и арканы, совместило в себе свойства магического посоха и многоразового многозарядного тотема, позволив мне использовать и вложенные заклинания, и прямое управление, присущее моему телу, что я почерпнул у духов стихий. А всё благодаря подселённой Оркриве, наша связь позволяла и не такое, и всё это было помножено на способность фокусировать и усиливать заклинания, за счёт внутренних накопителей. Ежевечернее извлечение концентрата помогало подзаряжать и изменять сердцевину, забирая половину избыточной маны, выделенную при ритуалах шаманами племени. Трансформации были не только в возросшей пропускной способности, я чувствовал, как в центре аморфной смеси ингредиентов появился зародыш магического кристалла, что медленно разрастался, вбирая в себя окружающий материал.

Экспериментировал и с двойным подселением, Хенкеча влезала туда, не стесняя Оркриву, прочие духи стихий также не вызывали дискомфорта. Высвобождая от подселённых, получал просто магический посох, но подогнанный под мои возможности. Разбор воспоминаний Хенкечи окончился, сейчас мне стала доступна возможность посетить сон шамана, создавая декорации, или посещая чужие, и теперь пора познакомиться с духовной наставницей моей ученицы.

* * *

Зарилми снова посетила свою ученицу, дневная встреча была более плодотворной. Вот и сейчас Дувейли, пересказав прошлый урок, задаёт ей вопросы. Конечно, был у неё и живой наставник, что не отказывался обучать, но кто посмеет возразить духам? И уж в некоторых аспектах он точно не мог помочь своей ученице.

— Зарилми, когда ты научишь меня связываться с другими шаманами, как делают наши предки? — на каждом занятии орчанка задавала этот вопрос.

— Ты же знаешь ответ, живым это недоступно. У тебя будет много лет на это, когда ты присоединишься к остальным в священной горе.

— Но ведь ты даже не пытаешься начать учить — ровным голосом констатирует Дувейли.

— Нет смысла — отвечает она — твой учитель ведь не рассказывает тебе, как поднять гору?

Их диалог был прерван ощущением чужого, смутно знакомого присутствия. Какой ещё дух решил присоединиться к беседе? В отличие от неё, Дувейли, почувствовав чужака, радостно заулыбалась, декорации чуть дрогнули, приветствуя вторженца и давая ему право проявиться. Разлившееся сияние явило мужскую фигуру.

— Аргнак — радостно крикнула её ученица, вешаясь на шею гостю.

Зарилми не могла понять, когда же он умер, и почему сейчас не в священной пещере, но, вглядевшись, поняла, что он живой! Как такое возможно?!

— Приветствую, Зарилми — сказал гость — я пришёл посмотреть, чему ты обучаешь мою ученицу.

* * *

Чуть ранее, Аргнак.

Обелиски размыты, и не видны на фоне моей силы, слишком много общего между нами стало, но на всякий случаю убрал своих мозговых симбионтов в копьё. Дух шаманки как раз посетил Дувейли, а значит, и мне пора. Впадаю в транс, настраиваясь на ауру и силу своей жены, чувствую, как наши сознания совмещаются, радостное узнавание от Дувейли, и вот я проявляюсь в месте встречи.

Пообнимавшись с девушкой, говорю изумлённому духу:

— Приветствую, Зарилми. Я пришёл посмотреть, чему ты обучаешь мою ученицу.

— Как ты это сделал? Почему ты здесь? — от волнения контроль её поплыл, и декорации, воссоздающие священную пещеру, начали расползаться.

Подпираю своей силой, перевоссоздавая ушедшую часть, и потихоньку перестраиваю остальное. Сейчас поглядим, достаточна ли моя маскировка.

— Этому научила меня духовная наставница, а здесь я по ранее озвученной причине — мне интересно, почему вместо духовных практик и способам общения со стихиями ты пересказываешь моей ученице то, чему я её и так уже обучил.

Растерянность, злость, страх — но не спешит обвинять меня во всех грехах, или отлучить от стихий. С духами только так и надо — сразу давить в полную силу, потом меньше проблем будет.

— Она не была ещё к ним готова — оправившись от неожиданности, заявляет шаманка.

— И что же ей мешает? Мало силы? Ведь ты сама говорила, как она одарена, и пророчила ей ещё большую мощь.

Надев маску невозмутимости Зарилми отвечает:

— Силы много, но она ещё плохо умеет ей делиться.

Услышав такое не только орчанка замерла, но и я замешкался, думая, как ответить на такую наглую ложь — контроль Дувейли позволял ей творить несложные заклятия, да и маной она владела не хуже опытных шаманов.

— Так почему ты не учишь её, как это делать?

— Одно моё присутствие учит её работать с маной — самодовольно уела та меня.

— Дувейли уже не раз участвовала в ритуалах, один такой даёт больше, чем всё твоё присутствие с момента инициации. Я был не против того, чтобы она постигала мудрость предков, но если она состоит только из пересказов — качаю головой, выражая этим весь свой скепсис.

Злой огонёк мелькнул в глазах Зарилми.

— Те практики, что так жаждет ученица, не нужны живым!

— Так учи тем, что нужны, остальному обучу её я, раз ты не справляешься.

— Это неправильно!

— Полегче. Только что ты обвинила предков в ложности их пути, и себя в том числе. Чему ты можешь обучить, если считаешь свои знания неправильными? — мне уже порядком надоело повторять одно и то же.

— Ты всё не так понял — пошла на попятную мёртвая шаманка.

— Как сказали, так и понял. Или слова духов можно толковать, как удобно?

— Это неправильно, что будем обучать разному — вывернулся дух — повторение, от разных учителей будет полезней, и усвоится быстрее.

— Так бы сразу и сказала — проявляю поленья и складываю костёр — присядем и поговорим со всеми удобствами. Сейчас вспомню вкус того варенья, что мы делали осенью — рядом с весело трещащим костром заклубилась дымка, открывая вид на горшок и чашки.

93

То же время, Зарилми.

Новый участник беседы выбил её из себя, сила, сквозившая от него, вводила в оторопь, ведь ещё осенью он был в несколько раз слабее, она хорошо различила на празднике его потенциал. Сейчас же он делал то, чему не был обучен и Нер'зул, такими знаниями никто из духов не делился со своими потомками. Не делился, до этого случая. Помимо силы шаман Разящих Топоров отличался исключительной наглостью — вмешался в её урок, и развёл костёр на берегу священного озера!

Она чувствовала связь Аргнака со своим духовным наставником, или наставницей — присмотревшись получше, Зарилми поняла, что это шаманка. "Надо будет встретиться с ней и поговорить, почему она обучала его ненужному" — решила та для себя.

А пока приблизившись к костру, взяла одну из чашек, наполненных какой-то вязкой красной жидкостью, источающей приятный ягодный аромат. Попробовав неизвестное блюдо, оценила его сладкий вкус. "У него обширная практика, раз сумел так передать аромат и консистенцию". Размышляя, не заметила, как съёла всё угощение, а Аргнак подлил ей ещё. Кроме силы, от него несло уже позабытой в её бытность духом опасностью, как будто рядом находился дикий копытень, что размышлял, растоптать надоедливую букашку, или не стоит прерывать ради этого свою трапезу. "Нужно расспросить духов Разящих Топоров про него" — решила Зарилми.

* * *

Кайнати поддерживала огонь в походном очаге — для общего дела кашеварить не зазорно и жене вождя. Аргнак придумал установить его на повозке, разместив поверх котёл, в котором можно было готовить еду. Кроме того, с боков были и отделения для выпекания лепёшек, достав готовые, загрузила следующую партию. Помешав густую похлёбку, повернулась к Басгулти, что кормила сейчас её двойню. Мальчик и девочка, дружно пили молоко, закрыв глазки. Скоро можно будет давать им разваренные зёрна, и Кайнати с кормилицей станет легче. Тисангра уже отвалилась, засопев, а крепыш Нарилрон все пил, не собираясь останавливаться. Вот молоко закончилось, и он запищал, требуя добавки. Басгулти передала сына Кайнати, надрезав кожу над соском, она принялась кормить ненасытного богатыря. Вглядевшись в его черты, замечала сходство с Аргнаком. "Такой же ненасытный" — промелькнула мысль. Роды были уже давно, и муж снова уделял им внимание, но нового зачатия пока не происходило, от матери Кайнати знала, что это будет длиться до тех пор, пока она кормит грудью. Наконец, он насытился, и орчанка положила его в корзинку, выстеленную мехом песчаных крыс, убрав в тенёк.

* * *

Добыча руды шла своим чередом, а я незаметно напоил орчат с недостаточно сильным даром водой из священного озера, надеюсь, из них получатся полноценные шаманы, по крайней мере, наблюдая за развитием их источников, замечаю ускоренное развитие. Остальные дети на бесплатном перекусе тоже получали смеси трав, используемые шаманами для восстановления маны. Вреда им точно не будет, а магический потенциал клана увеличится.

Эксперименты над талбуками были в самом разгаре, выводить тяжеловозов на их основе я не хотел, и решил увеличить силу, скорость и выносливость. Поступал как с Нерубом — напитка жизненной силой от трав и мелкой живности, но изменения пока были минимальны. На костях начали зарождаться отростки, по своим свойствам похожие на те, что были у жука на внутренней стороне панциря, но пока это было только в самом начале. С целью форсировать изменения, приживил "камни" гроннов одному талбуку. Обезболивание и поддержка духом жизни позволили сделать это без осложнений, осталось только понаблюдать, к чему это приведёт.

После создания копья, освоение арканной магии ускорилось, всё-таки возможность прервать плетение, поместив в посох, не боясь что оно развеется без контроля, или изменить уже готовое дорогого стоило. Ну и концентратор, усиливающий эффект, с запасом маны, что можно долить в заклинание, расширял мой арсенал. Был он пока небольшим, но круговую защиту я мог выставить в мгновение ока, да и заготовок круговых щитов помещалось больше десяти, по вечерам увеличивал скорость их плетения, активируя старые по мере заполнения. Магический арсенал мой пока мал, но какие мои годы?

* * *

Трарирек ждал, пока последняя глыба расколется под ударами дробилки, после чего устремился вперёд, выбирая среди крошева ярко-красные обломки. Корзина быстро наполнялась, его сосед собирал пустые камни, а девочка справа — те, что ещё не были разделены. Набрав, побежал в соседний шатёр, высыпая к куче таких же, и вернувшись, продолжил собирать руду. Ему было ещё восемь лет, но вождь обещал ему долю от добытого, и когда он вырастет, у него будет достаточно железа для оружия.

Руда кончилась, и он отошёл в сторону, освобождая место для следующих добытых глыб. Почувствовав жажду, побежал к развёрнутому рядом навесу, где для работников была и вода, и пиво, и отвары свежих ягод. Зачерпнув ковшом из третьего бочонка, налил в собственную кружку, бывшая здесь орчанка строго следила, чтобы никто не пил из общей посуды, и чтобы детвора не брала пива. Выпив ещё две, утолил жажду, и поспешил назад.

* * *

Последние мешки с железным концентратом упакованы, остатки вошли на три телеги. Орки срезают дёрн, нарезая на пласты и убирая в стороны, гора измельчённых камней портила вид, но засыпать обратно в шахту не будем. Выхожу вперёд, давая знак остальным шаманам, и мы все вместе воздействуем на гору обломков, заставляя те перекатываться на расчищенное место. После, стали их притапливать вниз. Когда куча уменьшилась на треть, командую оркам развернуть на ней куски дёрна, сшивая их прорастающими корнями трав. Теперь приступаем к проплешине, оставшейся от лежащих на них камней, и тоже восстанавливаем травяной покров. Теперь, прибравшись, пора и домой.

* * *

Тот же вечер, кузнец Железных Зубов.

Гримфид, обойдя бывшую стоянку Разящих Топоров, заметил изменения в ландшафте, новый холм, которого не было раньше, привлёк его внимание. Подойдя, начал копать, откидывая куски земли в сторону. Скоро наткнулся на твёрдую породу, разгребя когтями, смог достать множество каменных осколков. Прикинув по форме холма количество добытой породы, похолодел — не в орочьих силах достать столько камня из-под земли, пусть они работали бы днём и ночью. Разглядывая осколки, не обнаружил на них следы кайла, все они были расколоты сильными ударами неизвестных орудий. Расширил яму, выкапывая всё новые обломки, внимательно те оглядывая, но не замечая и крупинки руды на пустых камнях. Пара осколков привлекла его внимание, эти явно измельчали молотками. И всё равно, такое количество отходов не вязалось с возможностью достать их, весь опыт кузнеца противился увиденной картине.

Убрав несколько обломков в кошель на поясе, пошёл к ближайшей шахте. Приготовив плошку с жиром, высек кресалом искры и разжёг фитиль, проходя в полутёмной коридор. Спустившись вниз, увидел, вместо одного коридора целую сеть, идущих вдоль жилы. Кроме первого участка, разрабатываемого Железными Зубами стены не несли следов кайла, уж он-то хорошо в этом разбирался. Пройдя вперёд увидел прочные подпорки, удерживающие свод, что привезли Разящие Топоры, дерево было крепким и качественным, и обрушения можно было не бояться. Коридор всё длился, узкая полоска руды шла вдоль двух стен, приходилось рубить много пустого камня, чтобы захватить и её. Считая шаги, Гримфид подумал, что скоро должна появиться следующая шахта, и он не ошибся. Поднявшись на поверхность, сходил и до третьей, количество добытого железа поражало своим количеством, осмотрев и оставшиеся коридоры, он так и не смог просчитать, сколько же железа добыли гости.

* * *

То же время, Гренрок.

Вождь Железных Зубов ждал конца осмотра шахт, прибыл гонец, доложивший о том, что кузнец на подходе. Раскурив трубку сбором Аргнака, оглядел входящего Гримфида, заметив что тот обескуражен и смущён.

— Много ли железа добыли наши соседи?

— Столько, сколько мне и за жизнь не добыть — отвечает кузнец, заставляя вождя недоумённо приподнять брови — Вся жила изрыта, ходами, нужно бить новые входы, чтобы далеко не ходить до целой породы.

— Как они это сделали? — Гренрок не понаслышке знал, сколь трудно и долго добывать железо из под земли, и три входа были лишь небольшим подспорьем в этом деле.

— Не ведаю, вождь. Но это явно не кайло, нет на отработке её следов — достав из кошеля камни, предъявил те к осмотру — а вот дальше, некоторые, дробили молотком.

Убедившись в словах кузнеца, глава клана задал следующий по важности вопрос:

— А следы адамантита там есть? — потеря большого количества железа не критично, переплавлять то придётся несколько лет, а если там был лучший металл — то он сильно продешевил на торге.

— Ни одного, хвала духам.

— Хорошо, как поймёшь, чем они там занимались — сразу мне доложи.

94

Уходя, выпил через копьё "наманенное" место, чтобы шаманам Железных Зубов было труднее определить, чем мы занимались, а мне запас никогда не лишний, зародыш кристалла всё растёт, преобразуя материал и требуя для своего развития всё больше маны. Изучая дренейские книги по аркане, наткнулся на полезную функцию, присущую магическим посохам — заклинание, вложенное в него можно было копировать, размножая до нужного количества. Хорошее подспорье, когда в пылу схватки приготовленные плетения покажут дно.

Зарилми притихла, пока не появляясь на наших сеансах связи, и я, пользуясь её отсутствием, учу Дувейли работать с образами и окружающей обстановкой, подстраивая и изменяя её под себя. Опять почувствовал лёгкую зависть — несмотря на всю мою практику, орчанка лучше меня справлялась с формированием пейзажей из воспоминаний, или талант, или особенности женского восприятия — мои декорации проступали от глобального к малому, Дувейли же формировала всё за раз. Ну хоть по крепости и сопротивлению чужим воздействиям они были лучше. Исподволь начал готовить девушку к схватке, приучая к мысли, что в своих декорациях она полноправная хозяйка, и может использовать их для защиты и нападения.

Обратная дорога была для клана как праздник, и дело не в том, что орки устали — благодаря чёткому графику, никто не выбивался из сил, но мы застоялись. И теперь все с наслаждением всматривались вдаль, втягивая ноздрями новые ароматы, и даже дождь не мог испортить никому настроения.

* * *

Прибыв на место хранения железного концентрата, иду с шаманами к хранилищу, сделанному в одном из холмов. Начинаем напитку земли маной, призывая земляных духов, и откатываем в сторону камень, открывая вход в искусственную пещеру. Телеги с остатками добытого уже рядом, но я не спешу отдать приказ на разгрузку, желая оценить всё добытое.

— Градтар, выносите руду!

— Да вождь — отвечает один из моих командиров, а орки, выстроившись двумя цепочками, начинают вытаскивать мешки и складывать их в кучу. Время идёт, холм из добытого растёт, а в пещере, кажется, и не убыло. Прошло уже полчаса, наконец, взмыленные орки перекинули последние мешки с добытым. Взбираюсь на насыпь из сказочного богатства, и оглядываю клан, стоящий вокруг. Вздеваю в руке копьё, и окатываю всех волной маны жизни, снимая усталость и улучшая и без того хорошее настроение.

— Орки Разящих Топоров — начинаю проникновенную речь — весь клан трудился не покладая рук, приумножая богатство, и каждый из вас отныне имеет долю руды. На многие годы вперёд мы не будем знать нужды в железе, но мало кто представляет, сколько же угля нужно, чтобы превратить это в оружие. Я знаю способ, как его улучшить, отдохнём и поохотимся, а после сложим особую печь.

Новинка не вызвала отторжения, завороженные открывшимся богатством орки внимали моим словам, соглашаясь с доводами.

— А теперь отпразднуем как следует окончание работы на нашей земле! — одобрительный ор был мне ответом, стоянка наполнилась праздничной суетой, несколько мешков с добытым вскрыли, дети и орчанки стали разбирать гладкие гранулы на сувениры, орки разделывали туши талбуков и открывали бочонки с пивом.

Праздник начался, а я думал, что мне в первую очередь делать со всем этим богатством. Домна для плавки стали — сооружение большое и трудоёмкое, но имея под началом клан и помощь духов, справимся. Хорошо бы сделать её сразу по месту, но во-первых, придётся туда транспортировать уголь и руду, во вторых, переплавлять сразу всё добытое — нереально, да и не нужно. Железные доспехи орки не оценят, слишком тяжелые и избыточно защищённые для охоты, но номенклатура железных изделий всё расширялась. Благодаря возможности возить с собой больше вещей, понятие необходимого и достаточного сдвинулось у моего клана в большую сторону. Также печь послужит хорошей тренировкой в выплавке и обработке стали. Отбросив прочь долгие измышления, присоединился к всеобщему веселью.

* * *

Зарилми тщетно искала духовную наставницу Аргнака в недрах священной горы, коридоры её очень обширны, а расспросы прояснили, что одарённых предков у того не было. Прикинув, как было бы хорошо быть наставником и у него, отбросила пустые мечты. Глядя в светящиеся воды, наполняющие её умиротворением, она ждала, когда придёт Кангар, бывший старший шаман Острых Лезвий. Была она одна, остальные духи неспешно перемещались в дальних коридорах, разговаривая друг с другом. Свет из бокового коридора привлёк её внимание, вот и её сородич, что сталкивался с Аргнаком одним из последних, прочим душам было не интересно обсуждать своё поражение от его рук, или, как подозревала Зарилми — неприятно.

— Здравствуй, Зарилми — сказал ей помолодевший, но оставивший седину в косах дух, в отличие от женщин, бывшие шаманы иногда оставляли и морщины, слишком привыкнув к своей внешности, или не считая нужным её менять.

— Приветствую, Кангар. Я хотела расспросить тебя об Аргнаке, ты единственный, кто согласился рассказать о вашей схватке. Да и прочие духи почти о нём не знают, ведь он ещё так молод.

Мёртвый шаман смерил её пронзительным взглядом, несмотря на то, что духом он стал не так давно, сила его была больше, чем у Зарилми, что она почувствовала. Да и путь его оборвался в конце, а не как у неё в середине жизни, а потому житейской мудрости у него было больше.

— Не было схватки, ни единого духа я не потревожил на свою защиту.

Зарилми вгляделась в его лицо, стараясь не пропустить ни тени мысли, но перед ней был не трус, что растерялся при виде опасности. Почему же он позволил себя убить?

— Аргнак зарубил тебя своим топором? — задала она вопрос.

— Нет — поёжился собеседник — сжёг стихией огня.

— И духи ответили на его призыв? — она знала, что была война, но убивать беззащитного — почему духи ещё не отвернулись от него? За столь короткий срок он не смог бы загладить свою вину перед ними.

— Он был в своём праве — отвечал орк — мои советы привели к поражению клана, и я принял на себя его гнев, за ошибки всегда приходится отвечать. И я ответил лично, Острые Лезвия теперь полноправные орки Разящих Топоров — было видно, что тема ему неприятна, но осознание верности своих действий, что исправили ситуацию, сквозили в его голосе.

— Он кажется излишне самоуверенным, для своих лет — размышляла вслух Зарилми.

— Сделай скидку на молодость и горячность — поживёт-остепенится — отозвался Кангар.

— И всё же, хотелось бы поговорить и с его духовной наставницей, духи Разящих Топоров так её и не видели.

— Спроси у Аргнака, где она, да пригласи на встречу — посоветовал орк.

* * *

Середина лета принесла с собой сильную жару, мой клан кочевал, собирая вдоль речек волокнянку, просушивая в виде стожков на повозках, и закладывая кадки с водой, чтобы отмокла. После орчанки прогоняли пучки травы через мялки, отделяя прочные волокна от всего остального. Орчата хорошо вычёсывали от мусора, а потом, на стоянках, распушив получившуюся пряжу, делали из неё нитки. Недостаток шерсти для изготовления одежды был перекрыт растительным сырьём, и я решил, что пора вводить в обиход ткацкий станок. Изготовление его не заняло много времени, конструкция его была проста, но ткань получалась быстрее и плотнее, чем вязать в ручную. Сырья для различных красителей летом было вдоволь, и недели через две, как освоятся с новинкой, мои жёны выткут клановый знак Разящих Топоров, прибавив его к вязанному.

Кроме того собирали весь сухостой по маршруту, наличие тягловой силы позволяло перевозить целые брёвна, навес не давал им намокнуть под дождём, а во время стоянки пережигали их на уголь, заполняя тем припасённые корзины. Данные реки не подвергались очистке от плавника по весне, так как раньше принадлежали Острым Лезвиям, и мы не успели по ним пройти, что было кстати в свете предстоящей плавки стали. Вернувшись к хранилищу концентрата, разбиваем лагерь, готовясь к переплавке. Но сварить сталь это ещё и не полдела, её необходимо как следует проковать, выдерживая температуру, чтобы гарантировать отсутствие шлака, катастрофически влияющего на прочность, потому перед основной, будет отливка молотов и креплений для них, не говоря уже о наковальнях.

Остановился на трёх проковочных молотах, с основанием в полторы оркских ступни, с соответствующими наковальнями, делать их я решил полыми, добрав вес за счёт добавленного внутрь песка с камнями, уж больно много железа пошло бы на них. По расчётам каждая наковальня будет весить около двух сотен килограмм, а молот получится по весу чуть больше полутоны. Домну решил сделать в одном из холмов, сэкономив время на её возведение, орки срезали дёрн, и, скатав рулонами, расстелили на берегу, не затеняя прочую траву. Я с шаманами призвал духов земли, уплотняя породу и формируя печь, осталось приделать меха и слив, и можно приступать к плавке.

Глину для заготовок месили сразу десять орчанок, тщательно её разминая, удаляя мелкие камешки и смешивая с песком, остальные ладили меха из целой шкуры талбука, нужно будет много воздуха, а потому качать их можно будет только двум оркам одновременно, через закреплённый на опорах блок. Пока кузнецы с подручными смешивают уголь с железным концентратом, закидываем в топку брёвна, её следует прогреть, прежде чем добавлять ингредиенты для переплавки. Меха надсадно качают воздух, вызывая гудение пламени, дым, валивший из вершины печи приобрёл более светлый оттенок. По мере прогорания брёвен, докидываем следующие, чтобы хорошо прогреть массивные стенки, потребуется несколько дней, но огненная мана компенсирует время, позволяя ускорить разогрев.

Чувствую, готово, командую загружать смешанную руду, для скорости их закидывают вместе с плетёнными корзинами, те мгновенно прогорают, а я командую поднажать на меха, увеличивая темп. Уже за полночь, но я не иду отдыхать, скоро придёт пора делать отливки. Оглядев пышущую искрами печь, убираю телекинезом каменную пробку в основании топки, выпуская раскалённую сталь, что устремляется нестерпимо ярким потоком в приготовленные формы, выбрасывая искры и расточая вокруг жар. Духи земли и стихии огня работают в паре, распределяя жидкую сталь по формам, теперь остаётся только дождаться, когда они остынут. Смахнув выступивший пот, велю поддерживать минимальный огонь, отправляюсь отдыхать. Если домна остынет, придётся делать новую, и заново прогревать.

* * *

Мой сон был прерван начинающимся формироваться контактом, Зарилми, чтоб её наару слопал. Прогоняю сонливость прочь, размывая обелиски и готовясь к встрече гостьи, наконец-то соизволившей прийти после столь долгого отсутствия. Но хорошо, что пришла одна, а не с прочими предками.

— Здравствуй, Зарилми — поворачиваюсь к внимательно разглядывающей меня гостье — ты не торопилась возобновлять наши занятия.

На ней была лёгкая летняя одежда, сияние её с прошлого раза стало сильней, а взгляд обрёл большую решительность.

— У меня были дела — ответила на мой упрёк.

— Ничего страшного, мы и сами неплохо справлялись — опираюсь на копьё, убрать его из видений сразу никогда не удавалось, но я и не сильно старался. Интересно, смогу ли я им выпить духа? Отгоняю непрошенные мысли.

— Я чувствовала, что твоя наставница тоже здесь. Куда она делась?

— Вы с ней разминулись, я как раз устраивался спать.

— Познакомишь нас? — пропустила все мои намёки мимо ушей душа шаманки.

На солнце набежала туча, воздух становился душно-раскалённым, как бывает перед грозой, но я быстро справился с раздражением.

— Я передам ей, что ты просила встречи.

— Хорошо — стала исчезать ночная гостья, не решившись дольше испытывать моё терпение.

95

Утром, после завтрака приступил к осмотру отливок, что достаточно остыли для дальнейшей работы с ними. Часть орчанок, стоя вокруг трубы плавильной печи, жарили мясо на выходящем горячем воздухе, партия дров, подкинутая для поддержания жара, уже прогорела, и дым не шёл. Гракх и Грим'тир со своими семьями были уже здесь, готовясь перенимать новое направление в металлообработке, тянуть на себе всю тяжёлую промышленность я не собирался. Раскрошив отливочные формы, начинаем устанавливать наковальни на приготовленные основания, справился сам, приподняв землю до середины орочьёго роста, и как следует уплотнив — удар полутонного молота, с высоты роста орка — не шутка. Располагались они в вершинах равностороннего треугольника, между ними располагались три походные наковальни и чуть в стороне, горн. В проделанные отверстия крепили отлитые станины для молотов, с блоком наверху под верёвку для подъёма, с расцепным крюком, теперь устанавливаем первый молот в направляющие, загружаем его песком, для дополнительного веса, и закрываем крышку. Пятеро орков для пробы натягивают верёвку, поднимая молот до упора, сын кузнеца дёргает за верёвку, высвобождая крюк, и тот устремляется вниз. Издав оглушительный звон, слегка подпрыгнул, верёвку с крюком закрепили на молоте, и операция повторилась. Да уж, изготовленные беруши и наушники поверх будут совсем не лишними. В принципе, повозись мы подольше, можно было сделать и для мехов, и для молотов привод от водяного колеса, но во-первых, я не уверен, что сразу получится, как надо, а во-вторых, привлекая к проковке стали большую часть клана, сплачиваю их совместной работой и на собственной шкуре показываю, что даже с новыми инструментами обработка железа — тяжёлый труд.

Печь тем временем уже раскочегарили, руда вперемешку с углём отправлялись на переплавку, орки качали гигантские меха, поднимая температуру. Пока железо расплавлялось, установили оставшуюся пару молотов, проверили их работоспособность. Кроме того, отрепетировали, что каждый будет делать, чтобы избежать путаницы и травматизма. Вообще, не будь помощи духов огня в разогреве железа, добытого нами топлива не хватило бы на все задумки, но с тотемами огня работа упрощалась в разы, а самое главное — экономилось время. Теперь, когда расплав готов, начинается ответственная работа — разливаю по круглым формам три порции жидкого металла и закупориваю подачу, теперь меха качают воздух не столь интенсивно, поддерживая температуру. Как заготовки остыли, перейдя из жидкого в мягкое состояние, даю команду молотобойцам на поднятие молотов, блок скрипит, поднимая тяжёлые дуры вверх, кузнецы хватают клещами пару металлических "блинов" и кладут в центр наковален, третий берёт старший сын Гракха. Рывок, и почти синхронно молоты устремляются вниз, расплющивая горячий металл и высекая во все стороны искры и кусочки окалины. Пока молоты ползут вверх, кузнецы, подцепив расплющенные лепешки, перекладывают их на наковальни и складывают пополам, орудуя клещами и молотками, возвращая на место для следующего удара. Конечно, можно было делать это и на основных наковальнях, но исключать риск, что молот сорвётся и покалечит специалистов я не мог, а потому в особо опасном месте количество операций свёл к минимуму.

Когда металл понизив температуру, стал плохо проковываться, их поместили в горн, где вновь довели до нужной консистенции. После чего, пропустив ещё раз через десяток проковок, отложили в сторону, взяв следующие "блины". Делать оружие из обработанных "лепёшек" уже можно, но я решил разделить операцию на два этапа — варка-проковка, и лишь потом изготовление, когда прокуём достаточное количество стали. Оставив за себя Краренруна, чтобы дозировал отливку порций металла, пошел по своим делам, оставив клан наблюдать за столь необычным зрелищем.

* * *

Арканная практика сменилась сеансом связи с Дувейли, сегодня она сама попытается присоединиться к моему видению. Для простоты создаю привычную нам картину, с холмами, ручьём и деревьями. Чувствую родственную силу, даю разрешение и встречаю проявляющуюся девушку. Видение полностью отображает её облик, округлившийся живот, летняя лёгкая одежда и шаманские косички, развевающиеся с костяным перестуком. Орчанка лучилась от счастья, мои советы помогли ей освоить метод связи, доступный раньше только духам.

— Получилось! — несмотря на своё положение, запрыгала от счастья, впрочем, ощущения и возможности тут всё же отличались от обычного мира.

Дувейли материализовала лепёшку, являя мне своё мастерство, вот так с ходу изменять чужие декорации. Но встреча наша не продлилась долго, как мы почувствовали ещё одну гостью. Свечение обрело вид знакомой фигуры, вот и Зарилми.

— Здравствуй, Зарилми — поприветствовала её моя жена — давненько не виделись!

— Дела — коротко ответила та, демонстративно оглядываясь вокруг.

Как хорошо быть тупым и не чутким, не понимающим намёков. Приветствия окончены, а потому обращаюсь к гостье:

— Что нового в священной горе?

— Всё по-старому, как и заведено было предками. А где же твоя наставница?

— Как видишь, её здесь нет. Но как встречу, передам твоё приглашение.

— Хорошо. На чём мы остановились в прошлый раз?

— Ты хотела показать, как покидать сеанс связи, и не появляться дня три — маскировка работает хорошо, когда моя наставница надумает меня навестить — неизвестно, а всё что она могла преподать, мы уже и без неё изучили.

— Это несложно — улыбнулась она, пропуская мою грубость мимо ушей — достаточно этого пожелать, а с контролем Дувейли будет несложно.

Хмм, и что же я так на неё агрюсь? Жизни не учит, в ответ не хамит, да ещё и тактично переводит разговор в практическое русло. Надо бы разобраться с этим, да времени нет. Или есть? Посмотрим.

Кивнув Дувейли, что вроде всё так и было задумано, та тоже воспринимает это как сигнал к действию.

— Для первого раза достаточно — говорю орчанке — отдохни минут десять, и снова присоединяйся.

— Хорошо — быстро истаивает, покидая мои декорации.

Оставшись одна, мёртвая шаманка тут же преображается, улыбка сменяется серьёзным выражением лица, и она подходит ближе.

— Чего ты добиваешься таким отношением?

— Разве это непонятно? Духи предков так любят загадки, разгадай её сама!

Осуждающе покачав головой, смотрит на меня, как на нашкодившего орчёнка.

— Твоя сила и талант не повод пренебрежительно относиться к мудрости прародителей.

— Я перенял её, можно сказать, впитал в саму свою основу. Разве можно пренебрежительно относиться к самому себе?

-Не к себе, к остальным. Сила застилает твой разум, но что ты будешь делать, когда необдуманные поступки приведут к тому, что стихии отвернутся?

Не угрожает, а скорее хочет предупредить. В свою очередь качаю головой.

— Я веду клан почти год, и научился считать наперёд. На мне ответственность за всех доверившихся мне орков, их жизни и благополучие. Я как никто другой знаю цену необдуманным поступкам и опрометчивым решениям.

— Взаимодействие с духами куда тоньше и сложнее, чем вести за собой орков. Совмещать должность вождя и шамана — тяжёлый и кропотливый труд — и почему тогда, зная всё это, так неуважительно ко мне относишься?

Гляжу в её сердитые глаза и усмехаюсь — этому научила меня наставница, рассказав, что в мире духов, как и в мире живых, ценят лишь силу. Я и так позволял тебе больше, чем ты заслуживаешь — это же надо, проводить столько встреч при живом учителе, что не бросал ученика, и продолжает того обучать. Или раз в несколько месяцев для тебя недостаточно? — нападаю сам.

— Ты был не против наших встреч, а сила твоя была мала, чтобы суметь раскрыть весь потенциал Дувейли.

— Сейчас, как видишь, и сил, и знаний у меня не меньше, плюс духовная наставница, что появляется лишь когда прошу у неё совета.

— Как её зовут, и почему я не видела её на весеннем празднике? — навострила уши шаманка.

— Зовут её Хенкечей, что из Разящих Топоров, а почему она так себя ведёт — спросишь у неё, когда встретишь. Хотя, сдаётся мне, ты и сама никого вокруг не замечала, разговаривая с Дувейли.

Похоже, слова мои попали в точку. Первоначальный план по устройству встречи, управлению Хенкечей в совместном разговоре откинул как слишком сложный, к тому же наша связь при этом будет сильно отличаться от обычной, и этот театр скорее насторожит духа, чем обманет. А так — ей надо — пусть ищет.

Вернулась Дувейли, в этот раз я слегка придержал её, создавая препятствие, но она его, похоже, и не заметила.

* * *

Варка и перековка велась с перерывом на обед, вечером печью пользовались орки, для заготовки мяса, а ночью мы спали. В таком темпе прошло две недели, и сейчас у клана есть нужное количество стали. Большинство охотников решили обновить своё оружие, сменив его на более качественное, и я определился с будущим вооружением своей армии. Остановился на алебардах, ведь по сути это не одно оружие, а три. Первое — это двуручная секира, второе — копьё, а третье — чекан, что на таком длинном древке и с силой орков пробьёт любой доспех. К двуручному оружию нужна и соответствующая защита, но стальные доспехи пока делать не буду, ведь они пригодятся только на войне. После к нашему арсеналу добавятся серьёзные щиты и шестопёры, что я дополню четырёхгранной пикой на конце, но это будет после осеннего праздника. Стопки стальных заготовок, готовых для переплавки всё росли, а я озаботил орчанок добычей масла, закаливать сталь лучше в нём, чем в воде.

Зарилми, спустя три дня, вновь повадилась приходить на наше обучение, но хоть делала это не каждый день. При ней я ничего сверхсложного не показывал, на вопросы про наставницу отвечал, что ещё не виделись, не обращая внимания на её недовольные взгляды. В середине эпопеи с варкой стали, Дувейли родила сына, чей крошечный очаг уже был виден через биение жизни. Вот что случается, когда оба родители — маги, что активно развивают свой дар.

96

Гракх подхватил клещами расплющенную заготовку, споро перекидывая ту на свою наковальню, удар в центр, загиб, подстучать молотком — и снова под огромный молот, который всё ещё поднимали вверх пятеро охотников. Посмотрел на старшего сына, что ловко плющил металл, и на второго кланового кузнеца, уже закончившего со своей заготовкой и ждущего следующего удара молота. Несмотря на то, что большинство личного отряда Аргнак набрал из побеждённых Острых Лезвий, в кузнечном деле оставил приоритет за ним, велев Грим'тиру повиноваться, что не мешало им спорить, чьё мастерство лучше, и как правильно ковать железо. Но сейчас дело было новым для всех, и поначалу они сомневались, что у вождя выйдет что-то стоящее. Новое дело непросто осваивать и тогда, когда в нём хорошо разбираешься, а с такой плавкой никто дел и не имел. Гракх уже не раз работал с дренейской сталью, перековывая оружие на оркский манер, и знал, как тяжело и долго с ней работать. Но массивные молоты, что весили больше двух орков, плющили раскалённую сталь без труда.

Поправив крагами повязку на ушах, что берегла слух от оглушительного звона, он приготовился вновь складывать расплющенную заготовку. Не так давно Аргнак объявил, что сделанной стали недостаточно, и перековка продлится ещё неделю, но орки не роптали, услышав обещанное. И сейчас вождь ладил формы под новые наковальни, а кузнецы вновь подивились дренейской выдумке.

* * *

С рождением сына счастья и шума в моём шатре прибавилось, совместные шаманские практики мы пока прервали, и не раз мне пришлось одёргивать Дувейли, чтобы она не применяла на сыне исцеление каждые пять минут. Но её можно было понять — проснувшиеся материнские инстинкты вылились в излишнюю заботу о ребёнке. Зарилми по-прежнему приходила ко мне, периодически интересуясь, не появлялась ли наставница, на что я вежливо отвечал, что нет. Учить меня ей было нечему, и мы проводили время за разговорами, она рассказывала мне о своих временах, а я ей — о своих приключениях, не вдаваясь в излишние подробности. Незаметно напитывал её своей жизненной силой, понимаю, что отвадить её после этого будет нереально, но решать с ней вопрос, более кардинально, я пока не готов.

Мои эксперименты над талбуками начали приносить результаты, выносливость у подопытных была заметно выше, чем у прочих, а тот, в кого я вживил "камни" гронна, изменился ещё сильнее. Шкура приобрела коричневатый оттенок, на мышцах сильнее проступил рельеф, теперь у нас определился вожак стада. Неруб больше не рос, но вроде стал смышлёней, или я научился предсказывать его поведение по внешним признакам, магоёмкость его наростов больше не увеличивалась. Также, уходя на охоты, я экспериментировал с накоплением жизненной силы, не маны, а именно самой её сути, с чем мог работать пока только при помощи духов жизни, а потому я подбирал, чем же их заменить, и учился работать с нею сам. По свойствам она была более концентрированной, область головы и сердца содержала её больше, чем в остальном теле, а в растениях она собиралась в корнях и семенах. Или, что будет точнее, не собиралась, а, скорее, вырабатывалась. В зависимости от образца, она отличалась, но проработав с ними, нашёл общую, неизменную часть, что можно было передавать без вреда другому живому существу, её же и охотнее всего поглощали духи жизни.

Варка стали подходила к концу, но меня посетила очередная идея, и я занялся её воплощением, растянув подготовительный этап ещё на неделю. И сейчас я занимался тем, что делал новые формы для отливок, представляющие из себя насадки на молоты и наковальни. Цельнометаллический доспех вещь дорогая и для охоты излишняя, хотя потом придётся делать и их, но некоторые элементы можно ввести в обиход уже сейчас. Сохранив подвижность, усилю защиту и подчеркну богатство моего клана. Несмотря на задержку, ропота не возникло, каждый взрослый орк понимал, что для покупки того количества стали, что приходится на каждого, клану пришлось бы торговать десяток лет. В отличие от железа, сталь выменивалась только у дренеев, а потому такое оружие было ещё дороже. Остановиться я решил на стальных наплечниках и железном воротнике, прикрывающем шею, а также наручах. Веса относительно немного, движения не стесняют, а потом, с началом войны, меньше времени потратим на изготовление доспехов. Хоть взрослые орки в моём клане практически одной комплекции, но прессы пришлось делать в двух экземплярах, слишком сильный у нас половой диморфизм, и орчанкам нужны элементы брони поменьше. С оружием получилось проще, небольшой затык вышел с алебардами, под металлические полосы, препятствующие перерубанию древка, пришлось делать отдельный пресс.

* * *

Время пришло, расчётное количество стали изготовлено, понятно, что хочется больше, но клан и так застоялся, пришлось даже отправлять неработающую его часть кочевать на новое место. Бочки для закалки стальных изделий уже наполнены маслом, стальные "блины" загружены в прочищенную от нагара печь, весь добытый адамантит также там, как и сотня огненных тотемов. У нас ещё есть уголь, но, во-первых, его не хватит, а во-вторых, сталь снова придётся продувать от избытка углерода. Добавка адамантита придаст стали дополнительную прочность и защиту от ржавчины, а блеск уберём закалкой в масле, получив воронение. Мои шаманы поднаторели в правильной дозировке раскалённого металла, но всё равно контролирую разлив. Первая партия форм заполнена, нестерпимый жар и свечение из стали постепенно уходит, теперь кузнецы берут заготовки, и, вкладывая в насадки, командуют опускать. Сегодня молоты работают в режиме прессов, мягкая сталь обретает форму, излишки выдавливаются и срубаются, после чего молоты поднимаются, а заготовки перемещают в горн на отжиг, чтобы убрать возможные появившиеся напряжения. Прогрев заготовки, опускают в шипящее масло, придающее им чёрный оттенок, после чего выкладывают под навес, окончательно остывать. Для войны блеск стали иногда предпочтительней, чтобы устрашить врагов стеной переливающегося огня, а на охоте может предупредить добычу.

Когда всё готово, а специалисты научились работать с большими объёмами металла, дело спорилось, штамповка готовой стали тигельной чистоты напоминала мне изготовление глазированных бусин моими подопечными, количество готовых комплектов всё росло, пробирая своим видом даже меня — такое богатство прежде не аккумулировалось ни у одного клана. Заякорив верёвку и подперев молот, чтобы точно не упал, кузнецы стали менять пресс-формы, после чего стали штамповать латы орчанкам. В ближний бой пускать их никто не собирался, но с добытым количеством железа, и расширением их воинских функций не делать новинку и им было бы верхом жлобства и недальновидности.

Копья, топоры и дротики, с прочим оружием потребуют доводки, но после штамповки это даже меньше, чем при работе с обычным железом. Не прерывая процесса, шаманы сменяли друг друга, управляя разливом стали с помощью духов земли, кузнецов сменяли их сыновья и просто умелые орки. Останавливаться, пока не закончим, никто не собирался.

* * *

Зарсмтор сын Гренрока окончил личную инспекцию рудников, отданных на откуп Разящим Топорам, отчёт кланового кузнеца не смог передать и малой части того, что здесь творилось. Как вождь нового клана, и прилежный ученик своего отца, привык вникать во все дела. Проходя гулкими коридорами, освещая дорогу себе факелом, поражался объёмом добытого. Отец уступил в придачу ещё четверть собственных земель, и отныне эти рудники его, но, похоже, придётся рубить новые спуски к жиле. Поднявшись на поверхность, пошёл к рукотворному холму, что разрыли по его приказу, но кроме отсева и пустой породы в нём ничего не было.

— Вазорист! — позвал он доверенного орка.

— Слушаю, вождь.

— Отправляйся гонцом в клан Разящих Топоров, и предложи Аргнаку сыну Долхара совместную осеннюю охоту с кланом Стальных Клыков — протянув пергамент с посланием, жестом отпустил охотника.

— Не слишком ли скоро мы сближаемся с соседями, не повременить ли до весенней охоты? — спросил его шаман Бортарок.

— Старшие слишком осторожничают, Аргнак молодой вождь, как и я, и мы найдём общий язык.

Непочтительное отношение к сединам не смутило шамана, умудрённого жизнью.

— К тому же совместная охота сильнее сплотит нас с соседями, и позволит лучше за ними приглядеть. Наш клан будет расти, и лучше знать, что ещё предложить Разящим Топорам за земли, что пригодятся нашим детям.

Сейчас под его началом треть бывших Железных зубов, что пошли за ним в новый клан.

* * *

Зарилми не находила себе места, поиски в священной горе ни к чему не вели, Хенкечу мало кто помнил, а те кто лично знал, успокаивали, что коридоры большие, и если подождать, объявится. Самостоятельные поиски ничего не давали, чем глубже она спускалась, тем сильнее ей хотелось всё бросить и наслаждаться покоем, но загадка будоражила ум, а ещё Аргнак...

Когда Дувейли из-за рождения сына прервала контакты, Зарилми не знала, куда себя деть, но вождь не прогонял её. Проведя откровенный разговор, выяснила, что он по-прежнему видит пользу в её присутствии, рассказав об обмене энергии. Учить его было нечему, но он неподдельно заинтересовался её прошлой жизнью, переспрашивая в интересных для него местах, и сам рассказывал о своей. Несмотря на молодость, успел многое пережить, и с ним было так приятно находиться.

Скоро её ученица оправится, и возобновит общение. Подумав об этом, почувствовала, как всё её существо наполняет доселе неизвестное чувство. Она была против этого? Да! Представив, как та смеётся его шуткам, или сидит рядом, почувствовала, как хочет изгнать её из видения. Как? Почему? Таких сильных чувств она не испытывала уже давно, но ведь это неправильно! Остановившись на полпути к клану Разящих Топоров, она постаралась разобраться в своих чувствах.

97

Устраивать праздник по окончанию работ не стал, и так в последнее время их случилось много, как бы орки не привыкли, растеряв настрой и радость. Разобрав комплекты брони, орки с орчанками взялись за демонтаж промышленного оборудования, возить с собой весь новый машинный парк я мог, но не видел смысла. А потому было решено спрятать его внутри принудительно остуженной плавильной печи, расширив сбоку проход и углубив камеру. Преобразовать жар обратно в ману не получилось, да я и у дренеев не видел подобных ритуалов. Было бы заманчиво быть первопроходцем в данной области, но считать себя умнее остальных обитателей магической вселенной — глупо. Конечно, маги и духи превращают ману в вещество и энергию, но обратный процесс видимо, слишком сложен, иначе этим наверняка пользовались.

Само производство без эксцессов не обошлось, но благодаря правильно расположенным молотам и отдельному розливу стали, было их немного. В основном больше всего приходилось лечить глаза кузнецам и их ближайшим помощникам, и прочим любопытным, что глядели на раскалённую сталь без затемнённых очков. Ушибы ног, на которые падали стальные заготовки, и, пожалуй, всё. Самым опасным был случай, когда любопытный орчёнок догадался сунуть руку в трубу, заработав ожёг до локтя, и кличку "копчёный". Но пример пострадавших был прочим наукой, а шаманы исцеляли болезных.

Начало осени встретило нас поспевающими плодами и зёрнами, освободившиеся телеги обзавелись множеством плетёных полок, на которых мы сушили фрукты, корни и травы, шлейф аромата за повозками стоял сказочный. Дни были ещё по-летнему тёплыми, но участившиеся дожди и начинающие желтеть травы, говорили о том, что зима не за горами. Встав на привал, орки выстроились в три очереди и получали кашу из походных кухонь, когда пришло сообщение от дальнего разъезда, что встретили гонца.

* * *

Ангренул наконец нашёл клан Разящих Топоров, земли их были далеко, и вождь Степных Бегунов принял решение отправить своего шамана договориться об обмене ритуала привязки талбуков на рецепт блестящей посуды. Стать просителем Харезагу было непросто, но, взвесив все плюсы и минусы, решил первым внести предложение. Гонец направил своего талбука вслед за сопровождающим его охотником, заметив у того на шее, плечах и руках чёрное железо. Опытный взгляд старшего шамана заметил, как тот, достав веточку, произнёс несколько слов и убрал обратно в кошель, продолжая вести гонца к клановой стоянке. По мере приближения им попадалось всё больше орчанок, занятых сбором ягод с кустов, что поголовно носили чёрное железо, и теперь смотрел ещё внимательней, чем прежде. Ангренул знал, что Железные Зубы выкупили часть земель за право добычи на рудниках, но добыть — это лишь половина дела, а наковать столько комплектов усиления защиты — это много угля и работы кузнецов. Всех подробностей сделки он не знал, но даже если Железные Зубы помогали своими кузнецами, работать пришлось бы всё лето. Или ему показывают лишь часть, одетую богаче других? Если его хотели впечатлить — у них это получилось.

Проехав ещё минут десять, им открылось большое стадо талбуков, что мирно паслись под присмотром трёх пастухов верхом на осёдланных талбуках. Старый шаман замер, не в силах поверить в увиденное, вместо двадцати привязанных животных и нескольких телят перед ним было стадо, превосходящее таковое у Степных Бегунов! "Ритуал, он как-то воссоздал или узнал ритуал привязки! Кто же мог проболтаться? Ни один из нас не открыл бы такого чужаку, а простые орки его и не смогут повторить!" Цель, ради которой он проделал столь длинный путь, потеряла смысл, но уезжать домой, не поприветствовав вождя и не передав послания, было бы крайне невежливым. По мере приближения он видел, что все встречные одеты в железо, некоторые талбуки запряжены в большие деревянные короба с огромными круглыми катящимися штуками.

* * *

Прибывший гонец не был для меня неожиданностью, а его ошарашенное лицо, с которым он осматривал наше стадо, что перегнали ему навстречу, было забавно наблюдать через Оркриву. Видимо, Степные Бегуны не утерпели до осеннего обмена, или, скорее всего, не дождались моего гонца с просьбой поделиться секретом приручения. Интересно, что же гонец сможет мне предложить?

— Приветствую тебя, Аргнак сын Долхара. Харезаг сын Манумака желает твоему клану богатства и процветания — протягивает мне пергамент пришедший в себя гонец.

Торулона передаёт его, а я, развернув, вчитываюсь в послание, отсеивая словесную шелуху. Хороший стиль письма, надо бы перенять, так выразить просьбу в виде одолжения, при этом, не оскорбив собеседника. Под спудом общих слов и пожеланий проступило предложение обменять ритуал привязки талбуков на секрет блестящей посуды и украшений, теперь понятно, почему гонцом отправили шамана. Ангренул уже успел прийти в себя, или, по крайней мере, восстановил самообладание и теперь бесстрастно ждал, пока я окончу чтение. Дочитав, передаю Торулоне, чтобы убрала к прочим бумагам, и жестом приглашаю посланника к очагу.

— Предложение интересное, и не сложись иначе обстоятельства, я бы его, несомненно, принял — комментирую письмо.

— Дозволено ли будет узнать, кто обучил твой клан нашему секрету? — задаёт орк осторожный вопрос, сдерживаясь от обвинения в краже.

— Конечно — вижу, как предвкушающее напрягся собеседник, желающий узнать имя предателя — это духи. Я спросил у них совета, и они откликнулись на мою просьбу.

— Духи — повторил эхом шокированный посетитель — но умершие предки не стали бы разглашать клановые секреты! — добавил он не очень уверенно.

— Не предки, духи жизни, что проводят ритуал, они откликнулись на мою просьбу, обучив, как ладить с талбуками.

Занятно получилось, много поколений назад шаманы Степных Бегунов сумели донести до стихий свою просьбу, скорее всего посредством умерших представителей, потратив на это несколько дней. Я же получил "прошивку" на халяву, лишь помучившись с обучением других одарённых. Но первопроходцам всегда тяжелее. Гость, высидев положенное время и похвалив угощение, собрался уходить, но был мной остановлен.

— Секрет глазированной посуды имеет свою цену, и я думаю, у Степных Бегунов найдётся, чем за него расплатиться.

— Слушаю, вождь! — сказал оживившийся шаман.

— Я знаю, что где-то в ваших землях водятся птицеглавы, мне нравятся редкие и необычные вещи, за пару-тройку живых и их книги я готов отдать рецепт.

— Я передам вождю твое предложение — откланялся гонец.

* * *

То же время, отъезжающий Ангренул.

В словах Аргнака было что-то, что не нравилось старому шаману, но вождь имел право на свои тайны. Но брать живьём этих мерзких созданий? С другой стороны, ритуал приручения Разящим Топорам уже не нужен, это Степным Бегунам можно перенять несколько новых вещей, как например "стремена", что подарил ему напоследок вождь. Всю жизнь шаман ездил без них, а поди ж ты — и с ними удобно, особенно залезать в седло. И "повозки" с котлами, но это решать Харезагу, до осеннего праздника время ещё есть, Ангренул расскажет всё, что видел и поделится выводами, а вождь уже решит, что дальше делать.

* * *

Натирук обессиленная лежала на шкурах, схватки окончились, и Аргнак, обтерев сына передал младенца ей. Волна тепла смыла усталость и остатки боли, породив благодарную улыбку. Её муж, массивный и сильный, с радостью смотрел на неё с ребёнком, что-то еле слышно бормоча, и воздавая хвалу духам. Вот сын напился молока и уснул, взяв его на руки вождь вышел из шатра, откуда раздался радостный рёв орков — каждый первый ребёнок вождя, это знак, что племя процветает, и символ обновления жизни.

— Мальчик — с ноками зависти произнесла Торулона. Недели через две или три ей тоже придёт пора рожать, но Аргнак говорил, что будет девочка.

— Не расстраивайся, подруга — успокаивающим тоном произнесла Бьюкигра — Аргнак без ума от девочек, ты же видела, как он их нянчит!

Торулона вздохнула, признавая её правоту, но родить первенца-мальчика, всё же лучше.

— Как назовёшь? — спросила роженицу Кайнати.

— Пусть отец называет, он хорошо имена придумывает — отвечала та.

Вот вернулся муж, предоставляя ребёнка заботе матери, на улице вовсю грохотали барабаны, приглашая всех желающих на праздник.

— Рук'нор, хорошее имя, осеннее — произнёс глава семьи — будет столь же урожайным на детей и внуков, как осень на плоды.

— Хорошо — согласилась Натирук, пеленая новорожденного в вытканную пелёнку. Ткань из волокнянки пока мог позволить себе только вождь, и самые сильные охотники клана.

98

Железо помимо защитной функции выступало и мерилом богатства, но тёмный цвет был не праздничным, а потому орчанки наделали украшений. Это были и многоярусные плетёные браслеты, охватывающие наруч, и ожерелья, покрывающие шею. Темная основа хорошо оттеняла нарядное многоцветье, выставляя их мастерство напоказ. Пришло время сбора урожая, и клан, разделившись на десять отрядов, в сопровождении телег прочёсывал земли. Теперь орки заготавливали больше, чем обычно, границы необходимого с присутствием транспорта вновь сдвинулись в большую сторону, и если весна выйдет затяжной, клан этого не заметит.

Осуществляя сбор, двигались к нашим садам, и хотя деревья и кусты недостаточно выросли, чтобы давать плоды, но посевы зерновых необходимо собрать, чтобы не осыпались и не пропали зря. За стену никто из крупных животных не проник, и саженцы не были обгрызены талбуками или вырваны с корнем копытнями, а залётных расплодившихся грызунов переловили довольные мясным приварком орчата.

Собирать зерно было легко, хотя и непривычно для орков, разорявших ради них запасы грызунов, а количество взятого урожая с малой площади заставило даже закоренелых скептиков принять мою мудрость в этом начинании.

Торулона родила дочку, чья кожа была светлее, чем у неё, но глаза унаследовала от меня. Назвали её Оккири, теперь бывшие наложницы стали полноправными жёнами, а я в преддверии осеннего праздника подарил им нашейные ожерелья, выполненные из адамантита в виде двух цепочек, скреплённых между собой кольцами.

В пути нас нагнал гонец Стальных Клыков, нового клана, отделившегося от Железных Зубов, что предложил провести большую охоту вместе. Я выразил согласие, общее слаживание позволит лучше присмотреться к соседям, и чем гронн не шутит, мирно подмять их под себя. Пока же сделал для Зарсмтора подарок на будущую встречу, охотничий кинжал из чистого адамантия. Обоюдоострое лезвие с долом, уменьшающим вес клинка, небольшие упоры, чтобы рука не соскользнула при ударе и витой набалдашник. Рукоять была из рога копытня, ножны из шкуры гронна, отделанные вставками его же "камней", как не посмотри — подарок дорогой, и эксклюзивный.

Со всеми заботами и нововведениями времени до осеннего праздника оставалось немного, а потому у моих дренеек я смогу задержаться лишь две недели.

* * *

Орки не любят, когда их кланы пересекаются при обмене с дренеями, и я, используя разведку, чуть придержал клан, давая время другому клану завершить свой обмен. Сейчас я со своей семьёй приближаюсь к высматривающим нас синекожим девушкам, что от еле сдерживаемого волнения переступают копытцами.

— Лето прошло, а вы стали ещё красивее — приветствую Лейзими с Фетисой, замечая, что обе обновили свои магические жезлы. Те стали длинней, место хвата покрывал спиральный рисунок, а камень в навершии обзавёлся ещё тремя спутниками. Улыбнувшись, те приняли комплимент, с интересом разглядывая моё пополнение в семье.

— А ты совсем не изменился — ответила за обеих Лейзими — можно, мы поглядим, как обустраивается твой клан?

Я согласился, пускай орки сильнее привыкают к виду гостей. Новинки не прошли незамеченными для внимательных глаз двух очаровательных магинь, чувствую, завалят меня вопросами, или спишут всё на доступ к своей библиотеке и пророческий дар. Угостил их и наваристой похлёбкой из походной кухни, те, не стесняясь внимательных глаз, ели угощение вместе со мной. Когда орки устроились, мы поехали на старое место. Девушки, извинившись что не успели прибраться, свернули свои исследовательские инструменты, расположенные вокруг купели, в паре из них я узнал многоразовые тотемы с духами воды.

Жёны, с присоединившимися к ним дренейками, разбивали шатёр, а я обновил воду в купели, и, раздевшись, залез освежиться.

* * *

Времени на установку жилья ушло немного, полог, отделяющий купальню от остального жилого объёма был откинут и я видел, как девушки расстилают шкуры и расставляют короба с посудой и прочим скарбом. Закончив, дренейки и орчанки начали разговор, делясь накопившимися новостями. Дети были перетисканы, накормлены и уложены спать, пришло время омовения, и девушки разных рас раздевались, не стесняясь друг друга, а я залюбовался на это захватывающее зрелище. Дружной стайкой они подошли к краю басейна, спускаясь в воду, а я напитал ту маной, усиливая напор.

— Аргнак, ты чудо — поделилась мыслями нежащаяся в горячей воде слева от меня Фетиса.

— Нам так тебя не хватало — поддержала её Лейзими, прижимаясь к правому боку.

Осторожно, чтобы не поцарапать, провожу руками по их спинам, спускаясь к упругим полушариям, хвостик Фетисы обвился вокруг моего предплечья, не выпуская, а сама девушка задорно улыбнулась, погрузив руку под воду и, гладя, опускалась всё ниже. Лейзими же, прикрыв глаза, неподвижно принимала мои ласки, подцепив её за упругое полушарие, пересаживаю на колени. Повернувшись ко мне, впивается в губы жарким поцелуем, обвивая руками шею. Пересаживаю её поудобней, спешить нам некуда, она плавно двигается, постанывая от наслаждения, расцепив руки и откинувшись мне на плечо, полностью отдаваясь приятным ощущениям.

От избытка чувств трудно себя контролировать, но сейчас рядом нет никого, кому вредны резкие выбросы маны, а потому отдаюсь совместному чувству, расплёскивая вокруг волны своей маны, чувствуя отклик окрепшего и выросшего магического ядра девушки, напряжение всё копится, кульминация все ближе. Движения её становились все сильней и порывистей, на миг замерев, расслабилась, сотрясаемая крупной дрожью, умиротворённо улыбалась. Я же переключился на Фетису, что быстро расплетя руку, без промедления сменила подругу, распалённая видом и магией, транслирующей мои чувства.

Несмотря на то, что быстро дошла до кульминации, не позволила себя ссадить, двигаясь и лаская меня до тех пор, пока и я не получил разрядки. Первая страсть утолена, дренейки отдыхают в насыщенной магией воде, восстанавливая силы, а я переключаюсь на орчанок.

* * *

Занятые принесёнными мной чертежами и тотемами, дренейки полностью погрузились в работу, а я, заняв их внимание, пролистываю картотеку с содержимым библиотеки, отмечая заинтересовавшие меня книги и ища известную мне по прежней жизни некромантию, или другие тёмные искусства. Несмотря на всё разнообразие знаний и тягу к новому, так и не обнаружил "запретной секции". Дренеи оказались теми ещё эстетами, отвергая многие пути развития, что могли привести к их изменению в ман'ари. Или здесь влияние наару, что неизвестно сколько лет полоскал им мозги ещё на родине? Только этим я могу объяснить, почему так нуждающиеся в новых знаниях существа отвергли существенную часть магического искусства, особенно учитывая, что маги прочих народов в своей массе тратили усилия на убийства, и прочие тёмные непотребства. Но, может, я не знаю чего-то существенного, судя по ним со своей точки зрения.

Оставив тщетные усилия по поиску некромантии, сосредоточился на способах изготовления и чтения кристаллов, используемых для хранения знаний. Просматривая нужный раздел, наткнулся на то, что и не ожидал увидеть. Описание камней дренеев из расколовшегося кристалла Ата'мал — их главной святыни.

Кристалл был столь древним, что никто уже не помнил его происхождения — так же как эредары не помнили своего. Легенда гласила: кристалл был дарован эредарам в глубокой древности. Он позволял усилить способности разума, изучать и познавать тайны вселенной, использовался для исцеления, призыва сущностей, а порой позволял заглядывать в будущее. Столь многогранный талант дренеи использовали для утоления своей жажды знаний, но почему-то ни один из них не исследовал сам кристалл, и не попытался повторить его свойства, пусть и в более слабой форме.

Осколки его несли разные функции, зелёный кристалл позволял работать с иллюзиями, на недоступном простым и непростым смертным уровне, даже неодарённый мог скрыть целый город от чужих глаз с помощью него. Фиолетовый раскрывал разум и сердце, помогая в медитациях, связи и очищении мыслей. Красный дарил невиданную бодрость, будоражил эмоции, побуждал к действию, причем не только у того, кто к нему прикасался, но и у окружающих, с ним удавались даже сложные движения, как будто ты тренировался им всю жизнь. Желтый кристалл прояснял разум и взгляд, успокаивая мысли и позволяя сконцентрироваться на задаче, обостряя взгляд до невозможной остроты. Мыслилось точнее, внешние факторы меньше мешали. Оранжевый помогал работать со своей памятью, знания с ним становились доступны, как открытая книга, что ты как будто прочитал от корки до корки. Голубой помогал творить чары познания, усиливая их и убирая помехи, а синий позволял связаться с разумом существа, пусть даже тот находился очень далеко, независимо от того, являлся ли он одарённым.

Осколки, обладая лишь частью свойств изначального, были слабей, но зная, что часть из них попадёт к оркам, решил заранее изучить методы работы с ними. Каково же было моё разочарование, что ничего по данному вопросу я не нашёл, Велен всё время носил их с собой, рассказав лишь их свойства, не давая другим дренеям пользоваться ими. Никто не оспорил решение самого сильного пророка, да и не посчитал его неправильным. Дни незаметно утекали, наполненные учёбой и совместными исследованиями, мои синекожие девушки вновь развились на источнике новой информации, подпитываемые моей маной. Фетиса чуть округлилась в нужных местах, а Лейзими повысила свой магический уровень.

Присоединившаяся Дувейли оттачивала своё мастерство в телекинезе и контроле маны, а дренейки вызвали меня в соседнюю комнату для серьёзного разговора.

* * *

— Аргнак, ты уже долго изучаешь аркану, но чтобы продвигаться дальше, тебе просто необходим магический посох. А чтобы прочие орки не поняли, можно поместить его в древко твоего топора, или лучше копья! Нынче мы не успеем, а делать его заранее без твоего решения не стали, но если ты скажешь да, после осеннего праздника для его создания все компоненты будут готовы! А ты с нашей помощью его соберешь!

Неожиданно, или ожидаемо, дренеи знали, как орки относятся к магии помимо шаманизма, и забота любимых девушек о моей репутации и здоровье грела душу. Открыться или промолчать, получив ещё один посох, вместе с новыми знаниями? А почему не совместить.

— Спасибо за предложение и заботу — лицо Фетисы на мой начинающийся отказ чуть погрустнело — и я не против такого подарка, но есть небольшая проблема.

— Какая? — заинтересованно отозвались обе девушки.

— Копьё уже занято — окружаю себя круговым щитом, как и дренеек, вскрикнувших от неожиданности — но топор ещё свободен, и я с радостью помогу его улучшить.

Распахнутые глаза и полная прострация были мне ответом, шок и неверие сменились азартом и предвкушением, развеиваю защиту и, достав копьё из-за спины, начинаю его разбирать.

99

Затаив дыхание синекожие девушки следят за моими руками, внешний силовой каркас, несущий защитную функцию важному содержимому, представляющий из себя полое металлическое копьё, отложен в сторону. Начинаю разбирать внутреннюю "матрёшку", Лейзими вчитывается в нанесённые руны, а Фетиса, взяв в руки свой посох, аккуратно сканирует откладываемые детали.

— Как интересно, Аргнак, откуда ты взял такие материалы? Ничего подобного мы тебе в прошлый раз не передавали! — поинтересовалась Фетиса.

— Всему своё время — остужаю их исследовательский зуд — последний элемент отложен в сторону, и я держу последний цилиндр с пепельно-красным содержимым, не решаясь извлечь наружу не сформировавшийся кристалл с аморфным содержимым. Лейзими усиленно зарисовывала открывшуюся перед ней конструкцию, постепенно впадая в транс, Фетиса же в это время держала основу артефакта, положив его на колени, и заворожено проводя рукой по её бокам. Чувствуя, что сейчас с ними произойдёт, активировал духа жизни и собственную чувствительность, собираясь в который раз следить за происходящими в их энергетике изменениями. Вот волна магии, поднимаясь от ядра, прокатывается по всему телу, порождая свечение и трансформируя клетки, оставляя после себя ощущение легкости и эйфории. К сожалению, повторить самостоятельно такое я не смогу, да и при помощи духа жизни, скорее всего, получится суррогат, но и пользу от наблюдения я получил. Мои тренировки по развитию собственной энергетики помимо банальной напитки несли в себе подсмотренные примеры изменений, что помимо количественного, давало качественный рост.

Подождав, пока магини придут в себя, достал записи с расчётами, многие элементы можно было менять, и я надеюсь, они помогут мне улучшить моё творение.

— Это невероятно! — поделилась увиденным Фетиса — и всё же, я так и не поняла, из чего состоит основа.

— "Камни" гроннов, пепел шаманов, моя кровь в качестве проводника и немного воды после ритуала — перечисляю компоненты — и много-много работы по формированию кристалла.

— Ммм, Аргнак, а разве это не запрещено, тревожить остатки мёртвых?

— То мой законный трофей — провожу по наручу, с клыками орков — мы всегда используем добытое на войне и охоте. Лишь сильный соперник удостаивается чести быть достойным взятия у него трофея. А потом, пепел павших включится в общий круговорот жизни, дав питание растениям, что накормят талбуков и другую живность.

Девушки переглянулись, легкий шок сменился осознанием, что имеют дело с дикарём, для которого такие вещи естественны.

— Боюсь, у нас нету подобных материалов, и посох получится слабей — высказалась Фетиса — но мы сможем его улучшить, как только ты станешь сильнее.

— То не страшно — отвечаю девушкам — можно сделать его менее мощным, но лучше приспособленным для тонких исследований. Или добавить в него встроенную функцию записи и просмотра кристаллов, порой переведёшь целую плошку чернил, прежде чем закончишь расчёты. Новая мысль вызвала отклик в душе моих любопытных дренеек, но с сожалением отложили обсуждение нового посоха, ведь старый ими ещё не исследован до конца.

* * *

Тот же вечер, библиотека Лейзими.

Взяв обещание, что девушки поспят хотя бы полночи, Аргнак оставил им разобранный посох, захватив с собой внешнюю оболочку, ставшую обычным копьём. Дренейки перебирали детали, делая замеры и исследуя их в своей лаборатории. Несмотря на кажущуюся простоту, артефакт был сделан на сравнимом с ними уровне, и имел большой потенциал по улучшению.

— Поразительно, как он сумел такое сделать — сказала Фетиса — но использовать кровь и пепел разумных...

— Не забывай, в каком обществе он живёт. Для его врагов это честь, хоть и дикость с нашей точки зрения — отвечала Лейзими — тем поразительней, что он сотворил с этими материалами. Мне кажется, но тут не хватает чего-то, некоторые части несут сильный отпечаток его энергетики, возможно, это из-за связи между целым и частью, что он осуществил с помощью своей крови. Это нивелирует недостатки, и объясняет, как он так быстро его создал. И ещё, ты же не забыла про его спящие силы?

— Пророк. Как думаешь, когда они проявят себя более явно?

— Не знаю, тут нужна сильная встряска, но если две клановых войны не пробудили его дар, то остаётся только ждать. Возможно, Велен смог бы ему помочь, но я не знаю, как на это отреагирует Аргнак. Ты же понимаешь, как трудно заранее знать, что с тобой произойдёт, видения даются нелегко, и подсознательно он может чувствовать это, избегая будущих неприятностей.

— Пророк, который предчувствует неприятности от своего дара, и сам же его блокирует — резюмировала Фетиса — но спешить не стоит, в прошлый раз мы едва не разрушили всю нашу дружбу, подвергнув его опасности.

— Подождём — согласилась Лейзими, пересчитывая магическую ёмкость и проводимость кольцевидной детали.

* * *

Утром я встретил дренеек, дух жизни доложил, что они находятся под действием бодрящего зелья. Но на что я рассчитывал, оставляя им посох? С другой стороны, первую ночь они бы и так не уснули, изучая и используя привезённые мной тотемы и материалы, а так я направил их исследовательский зуд в нужное русло — тотемы они смогут изучить и без меня, а я через две недели отъезжаю, и оставить им магический посох не могу.

— Хорошо отдохнули, ненаглядные мои? — спрашиваю начавших смущённо синеть девушек.

— Да, мы совсем не хотим спать — не стала врать Фетиса, засиневшись ещё больше, из-за того, что не выполнила обещания.

Но корить её я не стану, как и уличать, есть море более полезных и приятных занятий, помимо выяснения отношений. Обнимаю обеих, приподнимая над землёй, и потискав, отпускаю. Девушки присоединяются к орчанкам, взяв понянчить моих первенцев, расспрашивая, как они ухаживают за детьми. Рассказав, Кайнати заодно и заварила кашку, прикорм позволил отказаться от услуг кормилицы.

— А как вы сами ухаживаете за своими младенцами? — задала она встречный вопрос.

— Почти так же — отвечала Лейзими — только не надрезаем кожу над соском, перед кормлением, и у нас нет первой охоты.

— У вас долгая жизнь, ваши дети за сто лет так и остаются детьми?

— Нет, до десяти лет они растут втрое медленней, чем орчата, а потом их развитие ещё сильней замедляется.

— Это правильно — включилась в разговор Торулона — как представлю младенца, что таким остаётся сто лет — плохо становится! В последнее время она стала меньше бояться синекожих чужачек, что проводили каждое утро с моими детьми.

Всё бы хорошо, но меня беспокоила Зарилми. Мы договорились с ней общаться только ночью, но я её то и дело замечал рядом, когда отправлялся с Дувейли к нашим учителям арканы. С моей женой она так и не возобновила учёбу, понять, почему это происходит, я не мог, но предполагал, что подпитка от меня пришлась ей больше по вкусу.

* * *

Подбираю декорации к приходу гостьи, я перепробовал уже много ландшафтов и времён года, проверяя на них реакцию шаманки. Сегодня я выбрал зимний день, солнечный и морозный, когда не чувствуется ни одного дуновения ветерка, и кажется, что сам воздух неподвижен от того, что застыл. После свечения появляется гостья, проваливаясь по колено в снег. Летняя одежда смотрится неуместно в царстве льда и холода, вот она, поморщившись, создаёт зимнюю одежду.

— Здравствуй, Аргнак! Ты вкладываешь слишком много сил, готовясь к контакту, меня даже мороз продирает!

Не буду же я говорить, что на это и был расчёт, надо будет — окружающие декорации ещё и не так с ней провзаимодействуют.

— Теперь я поняла, почему твоя наставница так редко с тобой видится — ты заставляешь её страдать от холода и жары — странно, что ты не учишься контролировать свою силу.

— Или бросила меня ради другого ученика, как ты Дувейли.

Слова мои не смутили гостью, лишь вызвав у той промелькнувшую в глазах тень недовольства.

Концентрируюсь, отрезая круг диаметром в десять орочьих ростов вокруг нас от холодного воздуха, снег, подёрнувшись маревом, исчезает, открывая покрытую травой площадку.

— Это другое дело — снимает она зимнюю одежду, вместо того, чтобы развеять, и, подходя ближе, смотрит мне в глаза — мне так нравится твоя забота, когда ты рядом, я чувствую себя такой живой!

— А если будешь так себя чувствовать с Дувейли, возобновишь занятия?

— Ты меня прогоняешь? Раньше ты не хотел, чтобы я её учила, а теперь сам упрашиваешь к ней вернуться — нахмурилась, показывая своё недовольство — к тому же чувствовать себя так я не смогу!

— Я научу Дувейли правильно делиться магией, как делал с тобой — начинаю я, но она меня перебивает — какой же ты недогадливый! Да и я дура, всё боялась, всё тянула, думала, ты поймёшь! Столько лет, а влюбилась как девчонка в пору первой охоты!

Что ж, мы в ответе за тех, кого приручили. Теперь стал понятен и её смех над моими неумными шутками, и настойчивость, с которой она приходит, и с её согласием встречаться ночью, как и с нежеланием видеть посторонних.

— Видно я слишком сильно делился с тобой магией. Ты же понимаешь, что это не настоящее чувство, а лишь пристрастие, как у некоторых орков к трубке и крепким настойкам.

— Неправда! Я чувствовала, как ты вливал в меня магию жизни! Это совсем другое! Это гораздо глубже, это родство душ! Мы видим самую суть, и я чувствую, что ты к нам ближе, чем к живым! — высказав накипевшее, успокоилась, и стоит, опустив голову — не прогоняй меня — добавляет тихо.

Маскировка обелисков работает хорошо, даже слишком, боюсь, как бы наше родство душ не пришлось переводить на более высокий уровень. Подхожу ближе, приподнимаю рукой её подбородок и вижу в глазах смесь страха, надежды и обожания. Доигрался. Превращать её в ещё одну безвольную марионетку не хочу, она не нападала на меня, и не угрожает моим планам, а делать это превентивно можно было и в первые встречи.

— Оставайся, нам будет о чём поговорить.

100

На третий день загнал квёлых дренеек спать, несмотря на вялые протесты. Места в шатре было много, и я напоив их успокаивающим отваром трав, уложил на шкуры, полюбовавшись на свернувшихся клубочками синекожих девушек. Концерты детских голосов нисколько не мешали им, слишком уставших за всё это время. Моё обучение в этот раз происходило почти самостоятельно, виновато глядящие на меня магини не могли оторваться от исследования сердцевины посоха, но такая занятость была и мне на руку. Я получил доступ в библиотеку без помощницы, самостоятельно изучая интересующий меня материал, не придумывая, чем именно меня привлекли эти книги.

А интересовался я контактами, что проходили во время бегства дренеев с планеты на планету. Особо вникать во все хитросплетения ксенопсихологии я не стал, меня интересовали лишь некоторые аспекты, и картина, вырисовывающаяся под моим пытливым взором, не радовала. Ни разу за всю историю путешествия дренеев на них не нападали аборигены, стоящие на любой ступени развития, а это говорило о том, что наару вовсю пользовался своими способностями по промывке мозгов. Возможно, я узко мыслю, но даже родственные соседи зачастую подвергаются набегам, между ними вспыхивают войны, а тут, совершенно чуждый народ, взявшийся неизвестно откуда, и все без исключения испытывают к ним приязнь и симпатию, или минимум — нейтралитет.

Что становилось с населением, когда дренеи улетали от преследующих демонов, летописи тактично умалчивали, ещё бы, кто они, а кто дренеи — избранные великими существами света для важной миссии победы над Пылающим Легионом. Только подготовки к этой борьбе я тоже не замечаю, если не считать таковой естественный прирост подконтрольных дренеев, что из нескольких сотен беглецов увеличили свою численность в несколько раз. Впрочем, неизвестно, сколько других наару, и что они делают, возможно, ищут похожие народы и копят силы для атаки.

Прикинув, сколько времени они путешествовали, понял, что раньше дренеи должны были чаще рожать, чем теперь, иначе за то время они не успели бы достичь нынешней численности. Взяв статистику, увидел, что это правда — новые знания заменяли им магические практики, встречные цивилизации ускоряли развитие дренеев, сокращая время между репродуктивными циклами, но не для всех — примерно с половины пути прирост замедлился, или информация приелась, или недостаток в магических практиках повлиял, а может сыграл ещё какой, непонятный мне фактор — версий может быть много. Изначально почти все беглецы относились к храмовому персоналу, остальных демонам легко удалось убедить в отсутствии пагубности Скверны — лишь самые фанатично преданные последовали за Веленом.

Сам пророк не блистал организаторскими и прочими талантами, я не пытаюсь его очернить, но результаты его деятельности говорили сами за себя. Всю работу за него делали наару, а наладить отношения и торговлю с народом, что чересчур дружелюбно к тебе относится, не составляет труда. Полагаясь во всём на существ из света Велен утратил способность самостоятельно принимать решения и действовать в непредвиденной обстановке, не имея возможности спросить совета у непогрешимых существ. Вызывают сомнения и его пророческие способности, хотя, возможно, это демоны со своей тёмной стороной силы застилали ему будущее, но с момента, как корабли разбились, он не выдал ни одного плана, основанного на знаниях будущего.

Не предвидел ни рождения Орды, ни стоящих за ними демонов, ни последствий всего этого для своего народа. Даже сведения о соседях в основном собирали энтузиасты, и большей частью во время обменов, либо когда охотничьи партии пересекались с орками, никакой разведки налажено не было — не привыкли, что аборигены могут напасть, тем более поведение орков соответствовало прочим встреченным народам.

Сидя на пуфике, потягивал кисель из осенних ягод, краем глаза смотря на отдыхающих магинь, размышляя о достоинствах и недостатках соседства с их расой. Само их присутствие несло неустранимую опасность от знакомства с армией вторжения Пылающего Легиона, да и пробуждение восстанавливающегося на душах предков наару не несло ничего, кроме ментального рабства. Сейчас, неосознанно, он нёс несомненную пользу оркам, подстегнув развитие и увеличивая магический потенциал, но всё это с моей точки зрения больше походило на выведение перспективной породы домашних животных, раз от раза дающих всё более вкусное и питательное мясо, и увеличивающих свою численность.

Вначале орки вели весьма примитивную жизнь, не знали металлов, что накладывало ограничения на их численность, как и непрерывные войны и голод, сокращающие и выкашивающие целые племена. Потом всё это враждующее разнообразие культур смогло переступить через извечную резню, где соседи — опасный вид съедобных хищников. Появился общий язык и праздник, где мирно встречались, инициируя своих шаманов в священной горе, платой за всё это стали столь почитаемые духи предков. Численность благодаря улучшимся орудиям труда и новой военной политики, когда кланы редко уничтожали подчистую, возросла на порядок, что увеличило поток душ, а всё чаще рождающиеся шаманы увеличивали его питательную ценность.

Одни скажут — симбиоз, вторые — паразитизм, а я скажу — право сильного. Ну и иная ментальность существа, для которого целые народы — это игрушки и инструменты, мы тоже не сильно интересуемся мнением еды и не спрашиваем рабов, хотят ли они выполнять наши прихоти.

Остаётся только порадоваться удачно сложившимся обстоятельствам, позволившим получить ускоренное развитие без необратимых последствий, когда бессознательное состояние наару не позволило окончательно прополоскать мозги оркам.

* * *

Полторы недели спустя, деревня дренеев.

Две недели встречи, растянутые благодаря бессонным ночам почти до месяца, подошли к концу, но несмотря на усталость и состояние, близкое к истощению Фетиса была счастлива. Следующую встречу ждать не так уж и долго, время для неё стало течь по особенному — раньше она не замечала, как пробегали десятилетия, сейчас же каждый день был наполнен новым смыслом, оставляя о себе память.

— Как-то всё-таки неловко получилось, столько его ждали, а больше времени просидели с его подарками, чем с ним — сказала Лейзими, высчитывающая новый посох, подгоняя параметры под заданные размеры.

— Неправда — с жаром отозвалась Фетиса — он был рядом!

— И больше внимания уделял книгам, чем нам.

— Он откликался на любую просьбу — не согласилась подруга — а задания, что мы давали, не требуют корректировки — и так по верхней планке сложности обучается.

— Не удивительно, с его-то даром.

— Как будто это плохо, используя его в учёбе, быстрее разовьёт и поймёт, что в нём нет ничего страшного — отложив свитки Фетиса устало потянулась — мне кажется, он этой темы боится.

— Похоже на то — согласилась Лейзими. Их осторожные расспросы орк быстро пресекал, незаметно переключая внимание на более интересные темы.

Да и сам стиль общения с ними был более развит, на стоянке с прочими орками и с жёнами в шатре не употреблял столь сложные речевые обороты.

— А если грядёт что-то страшное, что тревожит его? — продолжила рассуждать Лейзими.

— Ты же лучше меня знаешь, что реальная опасность разбудит дар. А так ему нечего опасаться — он вождь большого клана, сильный шаман и маг — с любыми трудностями должен справиться.

— Возможно, но мне и самой что-то тревожно на душе.

— Это от усталости. Сколько мы не спали, три или четыре дня?

— Вообще-то пять, Аргнак с помощью духов жизни и зелий снимал с нас усталость, по твоей же просьбе!

— Тогда предлагаю пойти и как следует выспаться. Расчёты от нас не сбегут.

* * *

Несмотря на последнюю бессонную неделю, бодрости я не терял, прокачанный организм позволял полноценно отдыхать во время медитаций, освобождая много времени для дел. Миниотпуск с дренейками закончился, и теперь я веду клан на место встречи со Стальными Клыками, местом большой охоты выбрали приграничные земли. Дальний дозор с шаманом прислал сообщение, что соседи уже на месте, через полчаса мой клан подтянется на общую стоянку.

Спешить на встречу не стал, вольготно восседая на Громе разглядываю чужие шатры, по сравнению с нашей численностью совсем не впечатляет. Вот и молодой вождь, умело держит лицо, являя хорошую школу. Состав у клана в основном состоит из молодых, решивших попытать счастье в новом клане, хотя шаман из самых старших и опытных — видимо, страховка от отца. Выдвигается мне навстречу, в сопровождении старшего шамана, я также чуть ускоряюсь, наши дальние дозоры уже пообщались и теперь расположились у костра, ожидая, когда зажарится мясо.

— Приветствую тебя, Аргнак сын Долхара. Для меня честь, что твой клан решил провести совместную большую охоту.

— Здравствуй Зарсмтор сын Гренрока. Мир лучше войны — отвечаю на приветствие — а ничто так не объединяет, как добрая охота.

Поворачиваем своих волков к шатру Стальных Клыков, за мной устремляются и жёны с детьми и подарками. Спешившись, я отпускаю Грома, а жены осёдланных талбучек, и проходим внутрь. К нашему приходу уже приготовились, извещённые дальним дозором, располагаемся на шкурах, и обмениваемся подарками. Жена Зарсмтора передала комплект металлической посуды, украшенной чеканкой, получив взамен глазированную посуду и четыре отреза ткани, раскрашенных в яркие цвета.

— Наши кузнецы выковали этот нож в знак нашей дружбы — говорит Зарсмтор, протягивая мне довольно большой кинжал, ножны из шкуры копытня были покрыты ставками с чеканным железом, с запечатлёнными на них сценами охоты. Беру в руки, выдвигаю обоюдоострое лезвие, отполированное до зеркального блеска, полюбовавшись своим отражением прицепляю их к поясу.

— На его создание ушла лучшая дренейская сталь, что не боится дождя и грязи, и оставляет зарубки даже на железе — добавляет вождь.

— Дельная вещь — достаю в свою очередь ответный подарок, наблюдая за проступающими сквозь маску невозмутимости чувствами, по мере оценки материала и богатства отделки ножен. А когда на свет появился клинок, Зарсмтор не сумел сдержать восхищённого вздоха.

— Дорогой подарок — сказал он, сняв собственный нож и заменив его адамантитовым клинком.

— Как и положено вождю. Твои охотники уже нашли копытня?

— Неподалеку ходит красавец, но предполагая нашу численность, одного будет мало. Дальние разъезды знают ещё о четырёх животных, что вошли в полную силу.

— Трёх на оба наших клана достаточно. Предки не приветствуют излишеств.

* * *

Четыре дня спустя, шатёр Зарсмтора.

Встреча и охота прошли удачно, вождь Стальных Клыков выслушивал доклады своих шаманов и воинов, докладывавших ему о замеченных в клане Разящих Топоров странностях. Чего только стоило тёмное железо, что носили все орки и орчанки, усилив ими свои доспехи. Ничего подобного в их прошлую встречу не было, а значит они изготовлены из добытого в трёх рудниках. Но даже если не оттуда, а трофеи с прошлых войн, всё равно такое количество железной амуниции сложно изготовить за это время, а уж наплавить руду... Но увидев собственными глазами длинные коридоры на месте железной жилы Зарсмтор не сильно удивился и такой оперативности. Но время, время... Кроме элементов доспеха, много орков были вооружены новым, не виданным прежде оружием, представляющим собой увеличенную версию топора Аргнака из того же тёмного железа, сверкала лишь кромка лезвия.

Совместная охота показала эффективность такого оружия, длинная рукоять и острый выступ на обухе легко пробивали кожу на коленях копытня, позволяя нанести сильный удар и увернуться от ответной атаки животного. Вождь Разящих Топоров тоже принял участие, показав свою скорость и удаль, с начала охоты прошло едва полчаса, а одна из задних ног зверя уже подломилась, добить такого подранка не составило труда.

Через день Аргнак к удивлению орков Стальных Клыков привлёк к охоте и орчанок, что сидя на талбуках отвлекали и изматывали копытня, гоняющего надоедливую мелочь. Работая в паре, накидывали на рог животному небольшую сеть, отпуская концы верёвок, к которым бегущие сзади приматывали брёвна. Скоро за зверем волочилась целая груда перестукивающих стволов, а на дальних концах волочащихся верёвок повисли орки, мешая копытню двигаться вперёд. Разбившись на два отряда, враскачку опрокинули зверя, валя его каждый раз, как он поднимался. Измотав его, добили, почти не пролив драгоценную кровь. Третьего копытня спеленали подобным же образом, получив практически целую шкуру, как и с предыдущим.

Много загадок и тайн знали Разящие Топоры, но рано или поздно Зарсмтор разгадает их все.

101

Охота позади, как и стоянка, на которой мы успели закоптить и завялить мясо двух копытней. Утренняя побудка с барабанами и зарядкой впечатлила гостей, а вид несовершеннолетних в тренировочных, но доспехах смутил даже молодого вождя, не успевшего пропитаться догмами, а потому более восприимчивого к новой информации. Положил он глаз и на телеги с талбуками, но делать такие подарки я не намерен, меня не поймут ни соклановцы, ни я сам — за первое стадо уплачено оружием, достаточным для вооружения среднего по силам отряда, а разглашать секрет ритуала приручения — дураков нет. Волморок, старший шаман Стальных Зубов пытался вызнать осторожными расспросами подробности сделки, но я посылал его к духам.

После первой охоты Зарсмтор был частым гостем в моём шатре, вместе с женой и дочерью, и было забавно наблюдать, как его супруга влилась в мой женский коллектив, на шесть голосов обсуждающие наряды, сплетни и рецепты, девочка тоже не терялась, с горящими от восторга глазами нянчила подросших первенцев. Кукол орки не имели, младшие братья и родственники, с успехом их заменяли. Сам орк оказался рассудительным, видимо это клановая особенность, плюс чувствовалось воспитание, отец готовил его к тому, как управлять кланом.

Опять едва не прокололся с технологиями, благодаря прессу все элементы брони были одинаковыми, что заметил мой гость, но увёл его по ложному пути, рассказав про отливки в формы, и часть правды раскрыл, и секрет сберёг. Интересовался Зарсмтор и ценой за остальную землю Острых Лезвий, но пока им нечего предложить нашему клану, месторождений адамантита у них не было, уж за него точно можно было отдать часть территории. Остальное мой клан производил сам, даже то, чего не было у других.

Алебарды прошли успешную обкатку на большой охоте, благодаря длинному древку и клевцу, легко пробивали толстую кожу, гости скорее мешали охоте, создавая толкучку, но тактика удар-отскок делала своё дело. А уж как удивились, когда орчанки присоединились к охоте! На этот раз новые участницы не мешали, чётко выполняя свою роль, отработанную на предыдущих охотах. Гости наблюдали в сторонке, чтобы не лезть под копыта, за что им отдельная благодарность.

* * *

Очередная ночь начинается с сеанса связи с влюблённым духом, пробовал перестать подпитывать её маной, но она приходила просто так, ничем не выказывая своего недовольства, или это сейчас для неё действительно не важно, или она получает от меня что-то, что я не чувствую и не могу контролировать.

— Аргнак, прошло столько времени, может, позовёшь уже свою духовную наставницу — говорит Зарилми, устремляя на меня просительный взгляд.

— Зачем? Может, у неё какие-нибудь срочные неотложные дела, я не хочу отвлекать её своими мелкими проблемами.

— Я для тебя — мелкая проблема? — произносит укоризненно девушка, меняя взгляд с просительного на осуждающий.

— Ты для меня вообще не проблема — пресекаю попытку давления.

— Прости, но знать, что у тебя есть другая...

— У меня много других, и останавливаться на этом я не намерен.

— Я не в этом смысле — отнекивается орчанка — но твоя духовная наставница слишком мало уделяет времени развитию твоего потенциала.

— Как и ты Дувейли. Мы же договорились, днем — вместе, ночью с тобой.

— Но мне нечему её учить, вы и так всё знаете!

— А говоришь, что моя учительница плохо мною занимается — довольно расхохотался, поймав её в простейшую логическую ловушку, наблюдая за игрой эмоций на её лице.

Незаметно для гостьи я уже исследовал этот вопрос, когда инициатором сеанса связи выступаю сам, она не кочевряжится, когда жена — испытывает лёгкий дискомфорт от пребывания в не так сильно развитой энергетике. Но её присутствие полезно для развития, так что пускай не отлынивает.

— И всё же Аргнак, пригласи её сюда!

— Не имею ни малейшего желания. Это надо тебе, а не мне. Имя ты знаешь, её особенности видела, ищи сама.

— Что-то это подозрительно — не сдаётся настырная девушка, на что я просто пожимаю плечами.

— Я должна её увидеть.

— А теперь подумай, почему она избегает встречи с тобой, почему меня это не волнует, и почему это опасно даже для тебя.

— Ай, лучше бы ты молчал — отвечает мучимая любопытством орчанка — в священной горе никому не интересно, что с ней, никто её не видел, но все уверенны, что она где-то там, но коридоры такие большие! Что она с тобой сделала?

Чуть не вздрогнул от неожиданно верной догадки. Язык мой — враг мой.

— Я могу тебе доверять? — спрашиваю, её максимально серьёзным тоном.

— Разумеется! Позовёшь?

— Не торопись. А можешь ли ты мне доверять?

— Что за вопрос! Конечно! Если она сделала тебе что-то плохое, я ей все космы повыдираю!

— Вы можете убивать друг друга?

— Нет — покачала отрицательно головой собеседница — но совместными усилиями можем повесить метку и отрезать от сил зарвавшегося духа. Хотя, такого я и не припомню, просто...

— Просто ты знаешь, что это возможно — продолжаю за неё.

— Вернёмся к главному вопросу. Можешь ли ты довериться мне?

— Я же уже ответила — да!

— Тогда раздевайся.

Шок и неверие, смущение и гнев, сменяющиеся осознанием — так она с тобой... но разве так можно?

Помявшись, снимает одежду, кожа на щеках темнеет, вот пылает уже всё лицо и шея, но не останавливается под моим испытующим взором. Оглядываю фигурку, все при ней и создаю ложе из шкуры копытня. Девушка присаживается, проводя по меху рукой, не поднимая глаз, уж на что дух, а и её проняло предстоящее действо.

— Ложись.

Стрельнув в мою сторону задорным взглядом, укладывается на спину, тяжело дыша в предвкушении.

— Теперь постарайся уснуть.

— Что? — вскинулась орчанка.

— Постарайся уснуть. Спать можно только рядом с тем, кому доверяешь. Или вам не надо спать?

— Я не пробовала...

— Но ведь вы едите, когда встречаетесь, наслаждаетесь теплом и светом. Постарайся вспомнить эти ощущения — начинаю напитывать её маной с посылом усыпить, но она ещё слишком возбуждена для этого.

Постепенно успокоилась, веки её закрылись, а дыхание из учащённого, перешло в размеренное. Спящий дух, сюрреалистическое зрелище. Располагаюсь рядом, начинаю исследовать особенность её строения, сейчас это делать гораздо легче, чем когда она бодрствовала. До рези в глазах вглядываюсь в её структуру, меняя спектр восприятия на духовный. По сравнению с ней, мои подселенцы выглядели бледной тенью, в них не было столько связей и переливов. Призываю Оркриву с Хенкечей, боль в глазах утихла, а картинка стала более чёткой и контрастной. Не знаю, сколько она проспит, потому не сильно увлекаюсь, проследив знакомые узлы и потоки, отзываю прочих духов.

* * *

Немногим ранее, Зарилми.

Очередная встреча с так заинтересовавшим её орком обещала быть столь же бесплодной в поисках Хенкечи, как и приятной, но в этот раз Аргнак не ограничился своими обычными отговорками. Новые намёки говорили о том, что произошло что-то, с чем она не сталкивалась. Что-то угнетало его, раз он решил столь неожиданно открыться, а приказ раздеться породил целую бурю мыслей и чувств, что она не испытывала с самой смерти. Возможные причины, почему он скрывает свою связь с духовной наставницей, пронзительный взгляд, по достоинству оценивший её фигуру, и предвкушение того, что сейчас произойдёт, заполошными птицами летали в голове, а потому следующие слова прошли мимо сознания. Но нет, она не ослышалась, шаман хотел, чтобы она уснула! Его слова о доверии нашли отклик в её сердце, ведь именно спящий наиболее беззащитен. Но могла ли она уснуть? Оказывается, если хочешь — это просто, веки её наливались тяжестью, а тёплые волны, исходящие от притягательной фигуры помогли расслабиться. Незаметно для самой себя, соскользнула в сон.

* * *

Бужу мирно спящую девушку, наблюдая, как быстро она возвращается в бодрствующее состояние.

— Как спалось?

— Знаешь, неплохо! В бытии духом есть свои плюсы, но вспомнить ощущения живого тела гораздо приятней. Странно, но меня раньше это совсем не тяготило.

— Священная гора хорошо успокаивает, идеальное место для душ предков — напоминаю ей основное место пребывания, следя за её реакцией.

— Да, там спокойно.

Вспомнив, в каком состоянии находится, села и прикрылась шкурой копытня, не сообразив создать одежды, но увидев мой взгляд, с вызовом откинулась на руки, вновь зардевшись и тяжело задышав. Не обращаю внимания на её смущение, смотрю в глаза и начинаю рассказ:

— После осеннего праздника, когда я только начинал торить путь шамана, силы мои были невелики, но учась у стихий, я лучше постигал их сущность, делясь с ними маной, а они делились своими ощущениями и желаниями, со временем мы всё лучше понимали друг друга. Со временем мастерство моё всё возрастало, а судьба свела с Дувейли, чей дар привлёк её прабабку. Оценив мои способы взаимодействия со стихиями, нашла их неправильными, и решила отрезать от сил.

Внимательно слушает, подалась чуть вперёд и не перебивает. Дополняю слова проекциями происходивших со мною событий, чтобы не перегружать речь объяснениями.

— Но стихии посчитали меня в праве продолжать общаться с ними, и продолжили откликаться на призыв. Так как у меня не было одарённых предков, Хенкеча заняла место духовной наставницы, и решила силой принудить меня её слушаться, но я оказался сильнее.

Схватка произвела на девушку неизгладимое впечатление, озвучку я специально не воспроизводил, слишком много было в тех словах личного и опасного.

— Всё шло хорошо, я учился у нее, но случилась война, и одна шаманка напала на меня, захотев убить после моей победы над защитниками деревни. Я не стал мстить, но она не успокоилась и после смерти, пообещав, что я не проснусь.

Красочная сцена нашей битвы впечатлила девушку, мои поиски и призыв, на который откликнулась душа поверженной одарённой, реакция Хенкечи и последовавшая схватка пронеслись, заставив её неотрывно следить за сюжетом. Зачем я всё это делаю? Захотелось выговориться, и посмотреть на её реакцию? Сам до конца не понимаю, но оставлять в подвешенном состоянии нашу ситуацию уже надоело.

— Они ведь живы? Ты видел их после этого? — с опаской оглядывает окружающее нас великолепие, способное превратить её в раскалённую перетёртую массу, но убегать не торопится.

— Мы смешались, и теперь они неотделимая часть моего разума — призываю вселенок, что неподвижно стоят, глядя прямо перед собой. Уплотняю воздух в метре от неё, незаметно, без марева, и слежу за её чувствами. Встала, завороженно подойдя к орчанкам, отодвигаю готовую ринуться вперёд массу дальше, чтобы не коснулась.

— Так вот почему я её всё время чувствовала, и не только её! Но всё же, почему ты показал всё это мне и что собираешься со мной делать? Перемелешь как их, или сперва посадишь в клетку?

— Потому что я доверяю тебе, а ты доверилась мне, уснув без тени сомнений.

102

Зарилми пронзительно смотрит мне в глаза, но я не боюсь того, что она почувствует ложь, я искренен с ней настолько, насколько это возможно. Вновь разглядывает двух шаманок, страх и любопытство перемешались в её чувствах, в присутствии моих симбионтов я ощущаю её настроение очень хорошо.

— А почему я не видела их раньше, как ты умудрялся их прятать?

— Убирал в тотем, как духов стихий. Старался не пользоваться силой в твоём присутствии.

— А ты знаешь, что постоянный контакт с предками — это очень вредно для здоровья?

— Хенкеча просветила меня насчёт этого, но она не сказала, как от этого избавиться.

— Я тоже не знаю, как тебе помочь, вы слишком сильно смешались. И да, почему ты больше ни у кого не просил совета?

— Я боялся, что следующая встреча закончится также, и меня захотят убить. Мне хватает проблем и с этой парой.

— Не безосновательно. Мне-то ты успел всё объяснить, но яви их вначале, боюсь, стояла бы третьей в ряду.

Молчим, осваиваясь с открывшейся правдой. Несмотря на опасения, почувствовал, как стало легче на душе, порадовало, что не приходится стирать молодую шаманку, принявшую моё положение.

— Аргнак, можешь их отозвать обратно?

Кивнув, убираю вселенок. Отмершая девушка только сейчас осознаёт, что всё это время ходила без одежды, вновь темнеет, проявляя на себе одежду.

— Ты не против, если я стану твоей духовной наставницей?

— А как же вред от контактов?

— Если с тобой ничего не случилось за это время, значит ты достаточно крепок!

— Про Дувейли тоже не забывай.

— Договорились!

* * *

Мы заново привыкали друг к другу, несмотря на мои возможности по духовному зрению, картина, передаваемая мне Зарилми, была точней и понятней, чем от Оркривы и Хенкечи. Вместе исследовали появившуюся связь и её влияние на мой разум. Пока не двигал шаманками, чтобы не пугать свою собеседницу, и они неподвижными истуканами присутствовали на наших встречах. Потом отзывал, в их присутствии орчанка не могла уснуть. Постепенно привычки, присущие живым, всё сильнее проявлялись, но пока наши отношения не заходили даже до объятий и поцелуев, её нервировало незримое присутствие моих вселенок, а я боялся разрушить нарождающуюся доверительную связь, что возникла между нами.

* * *

Осенние пейзажи радуют глаз, клан спешит на праздник, мы хотим прибыть раньше всех и первыми встретить возможные засады огров. Полевые кухни экономят время на стоянках, а телеги и талбуки увеличили скорость перемещения, позволяя проходить раза в полтора или два больше, чем раньше. Опушка леса Террокар встретила нас карканьем ворон и жёлтыми листьями, не дающими глубоко заглянуть в лес. Идём компактной колонной, к волчьим всадникам добавились орчанки на талбуках, прикрывая молодёжь и скарб с двух сторон, впереди колонны скачет авангард разведчиков, рассыпавшихся во все стороны, что внимательно разглядывают встречаемые следы.

— Вождь, впереди была схватка, кто-то успел раньше нас — докладывает мне Каргмош.

— Печально, но зато путь теперь стал безопасней. Подранков нет?

— Следы гронна уходят в лес, в схватку видимо не вступал.

С одной стороны хотелось ещё трофеев, да и тренировка личного состава не помешает, с другой — возможность спокойно миновать опасный участок.

— Двигаемся вперёд, в лесу мы ему не соперники — принимаю решение.

После непродолжительной стоянки я понял, что повоевать с ограми всё же придётся, духи-разведчики явили картину пары присевших гроннов, что затаились среди осеннего леса, со стороны их было не видно. Шестнадцать огров под началом, что определил по биению жизни. Собираю малый совет, объясняя план действий.

— Впереди засада, но на наш клан они не нападут, потому что их мало. Разбиваемся на два отряда, приманка выманит их из леса, а в поле перебьём.

— Мы не сможем незаметно привести подмогу, гронны увидев перевес в силах, просто уйдут в лес, как всегда — возражает Багитиш.

— По лесу пройдёт отряд, что ударит в спину засаде — карта с маршрутом дополняется стрелкой с пометками — а от шума с их стороны отвлечёт отряд-приманка.

— Они увидят, что клан слишком маленький, хотя в прошлый раз нас было в несколько раз больше!

— Ты слишком переоцениваешь их умственные способности. Гронны хитрые твари, но они вряд ли знают численность всех кланов, тем более, никто из наших прошлых противников не ушёл, чтобы опасаться, что встретим знающего наш клан врага.

Возражений не нашлось, в отряд для выманивания засады отправились самые быстроногие подростки, орчанки, и часть волчьих всадников. Остальные силы поделил натрое, один отряд оставил в сопровождении клана, на всякий случай, два повёл на перехват, выдвинувшись вперёд, чтобы прибыть на место одновременно с наживкой. Осенний лес был необычайно тих, природа готовилась ко сну, копыта почти не издавали шума, ступая по мягкой земле, а мы продвигались вперёд, к месту засады.

Увидевшие немногочисленный клан гронны не удержались от соблазна, устремляясь вперёд вместе с ограми, радостно ревя и готовясь перебить мелких врагов своими лапами. Уж на что умнее огров, а оружия не пользуют, впрочем, гигантские лапы и без того опасны. Молча преследуем бегущих вперёд за удирающей добычей врагов, занятые погоней они нас пока не замечают, азарт и собственные крики заглушают топот приближающихся копыт. Сшибка, алебарды благодаря длине и скорости, помноженные на массу волков с всадниками, оставляют глубокие зарубки в теле огров, я же действую копьём, ударяя в позвоночник и выпивая жизнь. Проносимся мимо опомнившихся врагов, сейчас в ход пошли верёвки и сети, терять бойцов в прямом столкновении слишком большая роскошь для меня.

— Хоть пару огров взять живьём — командую, усиливая голос стихией воздуха.

После нашей атаки в строю осталось шесть огров, попятнанных оружием и два гронна, проревевших едва понятную тарабарщину, призывая к себе свою свиту. Но опомниться им не дали, накидывали сети и петли, оттаскивая их в сторону, а пошедшего на прорыв гиганта уронили, спутав ноги. Второй, глядя на пострадавшего остановился, и принялся срывать с себя верёвки. Разжижаю землю под ним, взмахнув лапищами заваливается с грохотом на бок, теперь затвердить — попался!

Но праздновать победу было рано, взревев, тот сумел вырваться из затвердевшей земли, Хатгаут угостил его молнией в единственный глаз, остальные шаманы добавили. Не стал упускать возможность расправиться с ослепшим противником лично, разогнавшись, спрыгиваю со спины Грома, забираясь на спину великану, выхватываю топор и пробиваю чеканом глаз, добираясь до мозга. Отскок от повторно упавшего гиганта, проверка обстановки — первый гронн превратился в гигантский кокон от опутывающих его верёвок и сетей, ещё тройка раненых огров оглушена и связана, остальных взять живьём не получилось.

— Здоровяка тоже пленить — останавливаю ретивых орков, принявшихся охаживать алебардами поверженного гиганта.

Связать его понадёжней, пока он рвётся не получается, но вскоре удалось оглушить и его. Ворочая неподъёмную тушу, скрутили его упрочненными верёвками, а я проверил состояние, подлечив порезы и убрав небольшое сотрясение. Проверил и остальных пленников, залечив глубокие раны, оставил спать.

Прибыли оставшиеся члены клана, глядя на невиданное зрелище — пленных огров и гронна, а я думал, что с ними делать дальше. Здоровяка и возить-то тяжело, а вести — сложно. Но показать такой трофей у священной горы — дорогого стоит! Решение нашлось быстро — с помощью духа жизни, срастил суставы, чтобы не смог двигаться. Жестоко, но эффективно, для перевозки пришлось скрепить две телеги, а чтобы могла поворачивать, крепёж был гибким. Настелив жердей, укрыли шкурами и погрузили бессознательного гронна. Огры влезли в одну, надеюсь, сумею со временем их выдрессировать.

* * *

Дальние дозоры принесли весть, что Разящие Топоры на подходе, и вождь послал Агренула с двумя клетками и пятью книгами им навстречу, везти мерзких птицеглавов к священной горе он не решился, и другим кланам лучше не знать условий их сделки. Перевозили их по два талбука, привязав верёвками к сёдлам, клетки раскачивались, из них был слышен недовольный клёкот и ругательства на непонятном языке, шаман сплюнул, попросив у духов прощение за такое непотребство. От основных сил клана отделился отряд с двумя повозками, остальной клан продолжил путь, скоро он избавится от этих крикливых созданий.

* * *

Часом ранее, Разящие Топоры.

Гонец Степных Бегунов известил, что его клан готов к обмену, и, получив мои заверения, поспешил предупредить вождя. У меня тоже всё готово, чтобы не затягивать обмен, заранее озаботился изготовлением повозки и установкой на неё печки для обжига глазированной посуды. Запас топлива для демонстрации был там же, как и намешанная глина. Велев разогревать печь, продолжил путь.

Вот и встречающие, везут в двух накрытых клетках так интересующих меня существ. Старый знакомый, Агренул, что опоздал продать ритуал привязки, надеюсь, он привёз не только птицеглавов. По мере приближения начинаю чувствовать непередаваемое амбре, не знаю, сколько недель они там просидели, но везти их в таком виде не смогу, уже сейчас Гром громко фыркнул, отказываясь приближаться. Не став мучать друга, продолжаю путь пешком.

— Пусть путь твой будет лёгким, а духи не оставят заботами — поприветствовал меня шаман, протягивая прямоугольный свёрток.

Не став его развязывать, передаю сопровождающей орчанке, разместивший его на одной из повозок.

— Здравствуй, Агренул. Твой клан выполнил свою часть сделки, теперь моя — веду его ко второй повозке.

Откинув заднюю крышку, демонстрирую расположенную внутри глиняную двойную печь. Зумлита в это время разминала глину, вылепляя из неё чашки. Протягиваю записанный на пергаменте рецепт, тот вчитывается, то и дело сверяясь с увиденным в повозке. Не преминул забраться и сам, проверив глину — смотри-смотри, секрет не в сырье, а в температурном режиме. Отодвинул заслонку, проверяя топку. Для дорогого гостя не пожалел угля, так и дыма не будет, и жара больше.

— К рецепту дарю печь с талбуком и повозкой, так Степным Бегунам будет легче освоить изготовление блестящей посуды.

— Это щедрый подарок, вождь! — не сдержал эмоции Агренул.

— Наши кланы неплохо общались, и принесли друг другу много пользы. Думаю, Харезаг сын Манумака не откажется обменяться частью талбуков для обновления крови.

Проблем с приручением диких не было, но первые выменянные отличались более спокойным нравом, и легче обучались ходить под седлом. Оставив шамана осматривать подарок, подхожу к клеткам, сдёргивая с них шкуру. Невыносимый запах стал ещё сильнее, хотя сами птицеглавы выглядели опрятными, но пол был покрыт слоем помёта. Поглядев на истощённых бедолаг, подслеповато щурившихся на неяркое осеннее солнце, послал вперёд волну исцеления.

— Тромрис, Каргмош — подзываю своих командиров — отмыть, накормить и пересадить.

— Да, вождь.

103

Птицеглавы оказались довольно опрятными существами, если бы перья не впитали отвратительный запах, привести их в порядок не составило бы труда. А так, связав вяло отмахивавшихся когтистыми лапами пленников, и содрав остатки каких-то плащей, отмывали в ручье, используя золу и глину. Вода была уже холодной, но потом подлечу, чтобы простуду не схватили. Степные Бегуны оставили клетки, не позарились и на шкуры с верёвками, уводя повозку к своему клану. Впрочем, клетки не нужны и мне, даже будь они чистыми — содержать в них птицеглавов зимой было бы очень непросто, а так приготовили им утеплённый фургон с какими-никакими удобствами, печью для обогрева и отхожее место. Отмытые оперённые создания недовольно клекотали, но увидев принесённое мясо замолкли, не отрывая голодного взгляда. Проглотили в один присест, для начала много еды не даём, неизвестно, как часто их кормили и долго ли они голодали. Подгоняя древками, подвели к фургону, заставив забраться внутрь. Взбираюсь следом, и прикрываю двустворчатые двери, глядя на отступивших к дальней стенке пленников. Призываю духа, чтобы наш разговор не выходил за пределы фургона, и активирую заклинание-переводчик.

— Отныне вы мои — встрепенулись, ещё сильней наклонив вперёд клювастые головы и сверля взглядом неподвижных глаз — от вашего поведения и пользы будут зависеть условия вашего содержания. А теперь, если вы не глупые животные, назовите свои имена.

— Откуда ты знаешь язык высших созданий, бескрылый двуногий? — спросил тот, что повыше.

— Вопросы задаю я — устремляю на него тяжёлый взгляд, но отсутствие привычной мимики, и не совсем понятные сигналы, приходящие от духа жизни, не позволяют в полной мере оценить их реакцию. И отсутствие одежды их тоже не смущает, но те лохмотья, что были на них проще выкинуть, чем отстирать.

— Тебе не сломить нас, грязеход — надменно отвечает перьерукий, воинственно распахивая клюв и чуть присев на когтистых лапах.

— Смель, не надо — курлыкнула вторая, положив когтистую лапу на его плечо.

— Не унижайся, Крека — гневно отчитал её, тот, но в драку не полез, настороженно наблюдая за мной.

Исследую их через биение жизни, оба являются слабыми магами, причем у самца ядро сильнее выражено, и не нравится своим содержимым моему жизнюку. Было в этом что-то сродни тому, когда я чересчур долго экспериментировал с костями, пытаясь сделать из них тотемы жизни. Общее состояние организма было близко к истощению, жировых запасов почти не осталось, как и силы в ослабевших мышцах. Несмотря на угрожающую ситуацию, больше всего им хотелось спать! И не удивительно, тёплое помещение, съеденное мясо, и волна жизненной силы, выплеснутая на них в начале знакомства, наложились на крайнее истощение, требуя отдохнуть.

— Как противники вы не интересны, и в лучшем вашем состоянии мне хватит одного удара, чтобы выбить из вас дух. Ваше тёмное искусство не спасёт от гнева стихий — пятёрка духов огня заполнила помещение жаром и светом, заставляя их зажмуриться — так что подбирай слова, пернатый. Для моих целей сгодится и один из вас, или сам справлюсь, но это просто будет чуть дольше.

Отпускаю духов огня, после такого светопреставления в помещении несмотря на два светильника и свет, пробивающийся из продуха, кажется, что настали сумерки, но глаза быстро адаптируются.

— Что тебе нужно, шаман? — настороженно спрашивает Смель.

— Пока — чтобы вы быстрей поправились. Скоро вам принесут пищу и воду, можете отдыхать.

Призванный дух жизни хоть и нехотя, подлечил их, придав сил, но не бодрости, а я добавил от себя сонное воздействие, покидая фургон.

* * *

Обновив сонное состояние гронна, посидел на туше, красуясь перед кланом и заодно изучая организм этого великана, несмотря на всю хвалёную живучесть "дитя камня" не смог побороть насланный сон. Потом, несомненно, его придётся разбудить и накормить, но пока пусть все считают, что он оправляется от ран, так от него будет меньше шума и беспокойства.

Огры уже пришли в себя, если не считать дискомфорта от затёкших конечностей и небольшого голода, особого беспокойства не проявляли. Поравнявшись с перевозившей их повозкой, запрыгиваю внутрь, ближайший врявкнул от неожиданности, но тут же замолк, уставившись на мои доспехи из кожи гронна. Остальные также разглядывали мой наряд, материал они явно узнали.

— Плющить, плющить! Ты плющить злой хозяин, и сдирать с него кожу! — с ужасным акцентом на общеорочьем загомонил первый, остальные подхватили его слова, завывая то же самое на разные голоса, заставив окружающих орков насторожиться и приблизиться, приготовив оружие.

Вместо злости в их голосах была злая радость, а я вспомнил, как огры не любили гроннов, и на каких условиях в будущем их смогут присоединить к Орде. Останавливаю жестом своих воинов, вреда мне никто из пленников пока причинить не мог, да и вроде, не хотел. Заметив мою воздетую руку, замолчали и огры, видимо, внимание к жестам гроннов у них буквально на подкорку вбито.

— Имя — обращаюсь к ближайшему, тот, похлопав глазами, сосредоточился, на его лице отражалось неимоверное умственное напряжение, наконец, он выдал:

— Моя не знать, имя жестокого хозяина, что ты убил!

— Твоё имя, балда!

Вопрос опять поставил его в тупик, но спустя непродолжительное время его лицо озарилось радостью и пониманием:

— Маленький сильный новый хозяин... — тут он запнулся, бросив на меня испуганный взгляд — сильный маленький новый хозяин... — несмотря на отсутствие жары, лоб его покрылся бисеринками пота — новый грозный сильный хозяин дать мне имя — Балда! Балда доволен!

Несмотря на некоторую досаду от недопонимания, разговор показал уровень интеллекта огра, не знаю, насколько высок он в умственном развитии по сравнению с остальными, но впредь буду строить фразы попроще.

— Твоё имя — указал пальцем на сидящего справа.

— Гмых!

— Твоё — указываю на оставшегося.

— Гмух!

— Гмых, Гмух и Балда — привлекаю их внимание — сейчас вас покормят, если вы обидите того, кто даст еды — я плющить ваши глупые головы! — для наглядности достаю топор из-за спины.

— Не надо плющить, мясо вкусней!

* * *

За оставшееся время пути до священной горы, несколько раз пробуждал гронна, но тот отказывался от пищи, рыча и мотая головой, посылая проклятия, развязывать его тоже никто не собирался, пусть он и не мог двигаться. Магией жизни погружал его в сон, но всё равно так долго не протянет. Птицеглавов пока не трогал, в идеале мало кто будет знать о том, что они у меня есть, да и книги, идущие с ними в комплекте, тоже не открывал, изучением займусь после праздника. Огры уже двигались на своих двоих, хоть и связанные, вслед за телегой с лежащим на ней гронном. Кормёжка и отсутствие побоев примиряли их с соседством с орками, а я же, во избежание эксцессов, надел на них ошейники с клановыми и личными метками. Дополнил их наряд шапками, надвигаемыми на глаза, чтобы не слишком пугались огромной толпы.

Наша стоянка стала местом настоящего паломничества других кланов, весть о пойманном живьём гронне и ограх разлетелась со скоростью пожара, пришлось их разместить чуть в стороне, чтобы возникшая толкучка не мешала нашей стоянке. Благодаря толпе любопытствующих, мы быстро распродались, буквально в первый же день.

* * *

Поднимаюсь на священную гору вместе со всеми, в этот год никого из подрастающего поколения духи предков не велели привести, но года через два, хотя, каких два года? Но именно в это время подрастёт первый из тех, кому я усиливал источник водой из горы. Привычные коридоры, умиротворяющий вид и красочное озеро, на берегу которого уже сидят шаманы с учениками.

В этот раз я подготовился получше, бурдючок лучше изолирован пеплом от тотемов. Сияющие фигуры предков всё подходят, общаясь с прибывающими одарёнными, вот и Зарилми, уже ждёт нас с нетерпением.

— Привет, Аргнак, здравствуй, Дувейли — приветствует она, светясь от переполняющей её силы.

— Рада видеть — откликнулась жена, я кивнул, сосредотачиваясь на извлечении воды из священного озера.

Готово, теперь осталось только справиться с потоком, что начнёт наполнять озеро с началом праздника.

— А по тебе и не скажешь, что... В общем, ты совсем не изменился! — вовремя исправилась Зарилми, внимательно всматриваясь в меня и пытаясь найти связь с шаманками.

Начался праздник, поток сил, желаний, маны и образов начал наполнять священное озеро, глядя в его воды заметил, что их сияние чуть увеличилось, почти незаметно для взгляда. Помимо заплечного бурдючка у меня был и нагрудный, как известно, хорошего много не бывает, а благодаря увеличенному втрое слою магического изолятора уверен что справлюсь с набегающим потоком. Пока Дувейли увлечённо беседовала с Зарилми, я выравнивал пронизывающий меня поток, благодаря двум ёмкостям с магической водой это было и проще, и сложней одновременно.

Сложность состояла в том, что сквозь мою магическую систему прокачивалось сразу два неравнозначных течения, а простота состояла в том, что они одновременно подпирали друг друга, равномернее насыщая организм. Несмотря на то, что слил весь резерв перед вечерним подъёмом на гору, он быстро заполнялся, но не так стремительно, как в первый раз, когда я был не готов. Но всё равно копится, и скоро начнётся переполнение. Не страшно, вместо того, чтобы сливать под ноги, как в прошлый раз, перенаправляю халявный поток маны в копьё на формирование кристалла.

Зарилми в курсе моей проблемы, и не дёргает, почему я с ней не общаюсь, скоро орки пойдут спать, и тогда мы сможем спокойно поговорить.

104

Несколько часов праздника слились для меня в один миг, и растянулись в вечность, разум, занятый контролем над магическими потоками совсем не скучал. Жадность как всегда сыграла злую шутку, да, унесу воды я больше, но неравнозначность потоков заставили попотеть. Что самое неприятное, посидеть спокойно мне не дали шаманы, приставая с расспросами о прошедшей охоте, предложениями по обмену трав и зелий, да и просто со сплетнями и случаями из их практики. Пришлось уделять достаточно внимания, не показывая, как мне сейчас плохо, но ежедневные тренировки по выполнению одновременно нескольких дел позволили справиться с ситуацией. Праздничный танец заканчивался, а я повеселел, встав, размял затёкшие ноги и обратил взор к Зарилми.

— Как тебе праздник? Каждый раз он приносит для меня что-то новое и необычное — с намёком в голосе сделал жест, проведя рукой вокруг головы.

— Весело — отвечает шаманка — а насчёт необычности — ты же растёшь!

Раз уж даже та, что имеет со мной сильную связь и знающая, что искать, не заметила сильных странностей, то можно только порадоваться своей маскировке.

— Жалко, что праздник всего два раза в год — делюсь своими мыслями — он даёт мне так много всего!

— Не переживай, я компенсирую тебе отсутствие священного озера.

Смелое заявление, знала бы она, что именно я получаю во время ночного ритуала!

* * *

Ранее, араккоа.

Смель прислушивался к доносящимся с улицы звукам, уже привычный оркский говор и шум походного лагеря возрос на порядок. Презренные грязеходы галдели, как какие-то животные, выражая свою бурную радость. Он знал их примитивный язык, но между собой гордые дети неба общались на высшем, что был слишком сложен для прочих обитателей Дренора. С момента обмена условия их содержания стали роскошными, особенно по меркам предыдущей клетки, где даже толком нельзя было расправить крылья, но им не подкупить их своими подачками.

Никогда раньше орки не брали пленных среди араккоа, нападая на периферийные деревни, они уничтожали всё, до чего только могли дотянуться, и если бы не их численность, как у песчаных крыс, что заполонили все равнины, пернатые воины и маги давно бы расправились с двуногими. И только сейчас Смель смог оценить, насколько же их много, разговор и шум от движения сливался в непрерывный гул, отчего орки начинали говорить ещё громче. Вечером, когда солнце скрылось, и только светильники разгоняли наступающую ночь, он с подругой услышал ритмичный перестук барабанов, синхронные выкрики орков и почувствовал их неодолимую мощь.

— Смель, что с нами будет? Они съедят нас на своём празднике? — спросила испуганная Крека.

— Успокойся. Что бы ни хотел этот странный шаман, мы уже не те изморенные голодом калеки, и убьём любого, кто к нам сунется — больше изображая уверенность, чем ощущая, ответил ей.

Их посохи были сломаны в том варварском набеге, а без него он потерял возможность использовать большую часть своего арсенала, но, не отчаиваясь, они выцарапали на полу магическую фигуру, промазав дополнительно линии своей кровью, готовя смертельный сюрприз посетителям. Но к ним никто не шёл, еду и воду передавали через люк в стене, и если бы их не продолжали кормить, можно было бы подумать, что о них совсем забыли.

* * *

Праздничная ночь позади, и я в хорошем настроении уношу с неё подарки, которыми так щедро поделилась со мной священная гора. Отправляю Дувейли спать, а сам, прибрав бурдючки, иду на встречу вождей. За мной идут три орчанки, неся угощение к общему столу. Две, расставив блюда с мясом, фруктами и бочонками с пивом ушли, а Зумлита осталась, чтобы прислуживать. Я её приметил ещё на встрече с Острыми Лезвиями, и остался доволен её расторопностью, теперь она присутствует на мероприятиях, хорошо понимая, когда и чего подавать и подливать.

Не сказать, что моё появление вызвало фурор, но оно определённо было встречено большим вниманием, чем удостаивались другие вожди. Поприветствовав присутствующих, начинаю трапезу. Оглядывая стол на предмет незнакомых ягод и фруктов, с прискорбием обнаружил, что таких нет. Но с другой стороны порадовался, что охватил все основные культуры. Надо будет и дикоросов пособирать, мало ли какие свойства у них в дальнейшем обнаружатся, да и биоразнообразие никогда не шло во вред.

Харезаг подсел поближе, на правах старого знакомого, кивнул сопровождающей, чтобы налила пива гостю. Пока орчанка наполняла его кружку, внимательно следил за руками, а точнее — наручами, обратив внимание и на наплечники с воротником. И взгляд его привлекли явно не браслеты, а сам материал — где это видано, чтобы молодая орчанка носила больше железа, чем охотник средних лет. Хорошо ещё не знает что это легированная адамантитом сталь, а не железо, впрочем, скрывать богатства клана я не собираюсь — пускай все видят, как мы сильны.

— Как твоё приобретение, не разочаровало? — спрашивает после того, как осушил половину кружки.

— Живут, в отличие от гронна. Совсем пищу не принимает, боюсь, и недели не протянет.

— Зачем тебе гронн? — встрял бесцеремонно в разговор Громмаш — чем морить его голодом, лучше бы сразился!

— Он слишком ослабел, бой с таким противником не добавит ни умения, ни доблести. Вот если его подлечить — тогда другое дело!

Запрокинув голову назад, вождь Песни Войны гулко расхохотался, оценив шутку, но вскоре его глаза опять наливаются яростным нетерпением — я бы с удовольствием напоил свой топор его кровью!

— Проливать кровь под сенью священно горы недопустимо — сердито вмешался Дуротан, все знали, сколь болезненно-остро проявляется понятие чести у Северных Волков.

— Так отвезём его подальше от горы, там я его подлечу и развяжу, да и посмотрим, что сильнее — кулаки гронна или орочий топор! Один на один — его слишком много, а так, Громмаш, ты со мной?

— Ха — подскочил от нетерпения молодой вождь — вывози гронна, толстая шкура ему не поможет! Только чур, без шаманских штучек!

— Разве можно добрую драку разбавлять духами? У них свои развлечения — у нас — свои!

* * *

Ждать никого не стали, но большинство вождей и ближайшие кланы отправились посмотреть на такое зрелище. Восседаю на гигантской туше, восстанавливая подвижность его суставам. Почувствовав изменения, начинает яростно дёргаться, но укреплённые духами жизни кожаные верёвки даже не скрипят, выдерживая яростный напор. Детей оставил в лагере, не дай духи что перемкнёт у этой горы мускулов, ещё успеет кого из них прибить.

Пока орки выпрягают талбука, даю знак, и зрители отходят подальше. Перерезаю путы на руках и спрыгиваю с телеги, уворачиваясь от его грабок. Сев, грон окинул яростным взглядом единственного глаза толпу, и начал распутывать ноги, соединение не выдержало изменившегося веса, и повозка сложилась пополам, впрочем, это не помешало ему выпутаться и подняться во весь свой рост.

Громмаш издал пронзительный крик, подтверждая своё прозвище, проняло даже толстокожего гронна. Мелькнула фигура в чёрно-красных одеждах, и впечатала лезвие прямо в брюхо, вырвав топор из прорубленной кожи, крутанулся на месте и ударил в бок, тут же отшатываясь от очнувшегося чудовища. Раны нисколько его не беспокоят, сгрёб половину телеги и запустил в отбежавшего Громмаша, едва не попав. Бегу, перехватив копьё, и бью ему по подставленной руке, прокалывая кожу возле костяшек. Не мешкая, тот поднимает остатки телеги и начинает ими размахивать, не подпуская нас и смещаясь в сторону зрителей.

Поднырнув под удар, тут же выпрямляюсь, могу попасть в глаз, но тогда битва закончится, а потому бью по пальцам, чтобы бросил телегу, не останавливаясь пробегаю дальше. Выронив убийственный снаряд, он грузно топает за мной, мой напарник может напасть со спины, но не хочет этого, вновь привлекая криком внимание к себе, и воздев топор, налетает на него как вихрь, осыпая ударами. Не вмешиваюсь в схватку, открытая спина рядом, но забрать добычу у вошедшего в раж орка? Наконец, запал его пропадает, и он откатывается, уворачиваясь от гигантских кулаков. Смещаюсь вбок, и тоже кричу, чтобы увидел. Бегу вперёд и вижу, как он поднимает кулак над собой, выцеливая мою фигуру. Подставляюсь под удар, и как только его ручища устремляется вниз, перемещаю копьё ей навстречу и упираю в землю.

Ударом гронн пробил себе руку, отпускаю копьё и, выхватив топор, ударяю чеканом по летящей сбоку второй грабке. От соударения оружие едва не вырывается из хвата, отступаю назад, а подбежавший Громмаш в прыжке пробивает ему череп. С разбегу тараню в грудь замершего гиганта, и вырвав копьё, пробиваю грудину, вытягивая жизнь. Воздев топор вверх, Громмаш пронзительным криком возвещает о победе, после чего подходит к поверженному противнику.

— Это была славная битва! Разделим же трофеи по братски! — наклонившись, зачёрпываю кровь и рисую знаки на его лице. Постояв, он делает то же самое, добавляя к брызгам и потёкам на моём лбе свою вязь.

* * *

Схватка неплохо подняла настроение, а трофеи, хоть и уполовиненные, стоили хорошего отношения с будущим великим бойцом, жадным до схваток. Но времени отдыхать нет, за оставшиеся две ночи я спешу прокачать множество магических материалов, а для этого надо перепроверить расчёты и замеры, снятые мною в первую ночь. Помимо собственных разработок, раскладываю и полученные у дренеек материалы, закрепляя их в карманах. Каждый карман представляет из себя миниалтари, связанные в единую сеть магопроводниками. Сверяясь с расчётами, добавляю воду из священного озера в каждый из них, где две, а где и три капли, что позволит мне запустить самоподдерживающиеся ритуалы, и не контролировать поток маны в каждом из них.

105

Закончив комплектовать ночную сбрую, обхожу стоянку клана. Мои охотники принесли половину трофеев с гронна, и обломки телеги, не дав растащить ту на сувениры, починить деревянные части не сможем, но металлические ступицы и втулки на дороге не валяются. Да и обработанное сухое дерево вполне пойдет на поделки или в костёр, несмотря на растущее богатство, Разящие Топоры не потеряли своей бережливости.

После схватки с гронном, толпа любопытных поредела, но всё ещё была большой, оркам было интересно посмотреть на пленных огров, что спокойно сидели на привязи и не буянили. А уж какой аттракцион начинался, когда их приходили кормить! Впрочем, учитывая отсутствие телевидения и ярких событий в жизни это неудивительно. Вечером толпа окончательно поредела, все разошлись по своим стоянкам, и стали подтягиваться поближе к горе на праздничный танец.

Пора и мне, закрепив на теле ремни с миниалтарями, облачаюсь в доспех. Захожу в шатёр, Дувейли уже отдохнула, и, передав сына Торулоне, собирается со мной. Накрапывает небольшой дождик, ветерок холодит кожу, и мы, возглавив своих шаманов, поднимаемся на гору. В прошлый праздник я брал камни и с начала тропы, но они оказались не столь хорошими в плане проводимости, как возле озера, да и было вокруг слишком много народа, чтобы незаметно прибрать существенную их часть, а потому — вперёд.

* * *

Зарилми с нетерпением ждала Аргнака, несмотря на умиротворяющую атмосферу священного озера, он будоражил её размеренное существование, привнося в него казалось забытые ощущения и чувства. Несмотря на все её попытки, лишняя связь хоть и была видна, если знать, куда смотреть и сосредоточиться на этом, ни Хенкечу, ни Оркриву проследить по ней не удалось, а остальные духи вообще не интересовались, почему теперь духовная наставница у Аргнака она, хотя старая не отступалась. Вообще же Зарилми заметила, что духи слишком пассивны, или просто она слишком привязалась к живому шаману?

Знакомые шаги породили волну тепла, лишь присутствие других шаманов и духов удержало её от того, чтобы не полететь навстречу.

— С возвращением Аргнак! Привет, Дувейли!

* * *

Сегодня начало ночи должно пройти легче, чем вчера, необходимости контролировать потоки магии у меня почти не будет. С началом праздника активировались миниалтари, трансмутируя и изменяя расположенные в них материалы, а я краем сознания подстраивался под поток, пропуская его в копьё, по мере роста кристалл потреблял всё больше маны, но учитывая объём гуляющей на празднике энергии, не сегодня-завтра тот должен дозреть.

Пока потоки маны делали за меня всю работу, я беззаботно общался с прочими шаманами. Почувствовал спиной неприязненный взгляд от Гул'дана, но не обращаю на него никакого внимания. Интересы наши никак не пересекаются, или он думает, что следующим верховным шаманом всего Дренора могу стать я? Не будь опасности вторжения демонов, несомненно, так бы и поступил, но почётную обязанность перенимать демоническую магию оставлю ему, как и последствия от общения с владыкой Пылающего Легиона.

* * *

Ночь прошла, усталые шаманы разбредаются по своим шатрам. Приходить на сбор вождей каждый день не обязательно, но я ещё не обговорил условий обмена Талбуков, да и проверить настроение прочих глав кланов не помешает.

— Дувейли, пойдёшь сегодня со мной, забирай детей и прочих жён, и ждите меня, я скоро присоединюсь.

— Хорошо. Сейчас всё сделаем.

Разбираю магическое снаряжение, укладывая в изолированный сундук, к вечеру заряжу на прокачку следующие материалы, а окончательную проверку устрою на обратном пути, подальше от сонма духов и скопления чужих глаз и ушей. Выйдя из палатки, вижу, что вся семья в сборе, часть малышни спит, и тройка подопечных орчанок дожидаются, чтобы сопроводить меня на пир. Дувейли несмотря на бессонную ночь не клюёт носом, взбодрившись с помощью магии жизни.

Зачем я веду свою семью на пир? Конечно, похвастаться детьми, да и нарядными женами-красавицами. Первый день они были слишком заняты встречами со знакомыми, и походами по торговым лавкам, а сейчас самое время ввести их в политическую жизнь Дренора. Придя к столу, располагаемся, вождь Степных Бегунов опять подсаживается поближе.

— Приветствую тебя Харезаг. Как думаешь, сколько талбуков лучше поменять — два десятка, или сразу четыре?

— Двух будет достаточно, мы не хотим слишком сильно разбавлять своё стадо. Перед уходом мои охотники приведут к твоей стоянке смену. И ещё, мы уже распродали все, что успели наделать. Но посуда и украшения получаются не такими ровными, что торгует твой клан.

А вот это совсем не его дело, гончарный круг и прессы, это совсем другая технология.

— Посуда не становится ровней, чем выходит из-под рук орчанок.

Посверкав глазами, пропустил обвинение в меньшем мастерстве своего клана, оценив, что не разглашаю содержимое повозки и подробностей обмена. Я же насыщаюсь, пробуя настойки разных кланов, Зумлита как будто читает мои мысли, или просто следит за моим взглядом. Первенцы уже держат голову, с интересом разглядывая окружающее, мои жёны всё ещё немногословны, но постепенно начинают переговариваться между собой. Замечаю завистливый взгляд, Дрека, жена Дуротана рассматривает моих детей. Родившаяся слабым ребёнком, сумела преодолеть свой недуг, но пока она бесплодна. Я, возможно, мог бы ей помочь, но во-первых нет повода, а во-вторых, куда смотрят шаманы Северных Волков? Замечаю приближающегося вождя Песни Войны, Громмаш Адский Крик выглядел довольным, к ожерельям из костей у него прибавился клык гронна.

— Привет, Аргнак! Когда выведешь огров на схватку?

— Никогда, Громмаш. Лучше я их в повозку запрягу, пусть возят мои трофеи.

— Ха, у меня бы они не задержались — провёл ладонью вдоль лезвия своего топора.

— Твой клан живёт от них недалеко, а мы их видим только по весне и осени. Люблю собирать всё необычное.

Осушив кружку, Громмаш произнёс:

— Тогда возьми себе дренеев, вот уж чудной народ — и расхохотался.

— А это мысль! — салютую ему своей кружкой, показывая, что оценил шутку.

Посиделки шли своим чередом, а я заключал торговые сделки, налегая на уголь и целебные травы. Завершив трапезу, отправил жён домой, а сам пошёл в обход кланов. Был у меня ещё один интерес — рабы. Но большинство из них мне не подходили, так как отдавали их с возможностью выкупа, некоторые не проходили мою проверку, но семерых я всё же набрал.

* * *

Привёл пополнение в клан, нервничают, никто из них не знает друг друга.

— Не буду обещать невозможного, вас отдали насовсем, а некоторым просто некуда возвращаться. Вы или вольётесь в мой клан, или умрёте, третьего не дано.

Вглядываюсь в их лица, давя взглядом, и ориентируюсь на биение жизни. Цвет кожи у них различался от светло-коричневого, до насыщенно-орехового, в основном молодые, лишь пара старше меня.

— Но от вашего поведения будет зависеть ваше благополучие — докажите свою верность, и вы станете свободными. Дрориг — подзываю одного из своих командиров.

— Слушаю, вождь.

— Принимай пополнение. Разделишь их между всеми отрядами, кроме волчьих всадников.

— Понял — идёмте — бросил новичкам и пошёл вперёд не оглядываясь, не выказывая и тени сомнения в их повиновении. Те последовали за ним, уверенный командный голос и поведение сделали своё дело, а я пошёл проведать ещё одних новичков. Наш клан, как ни странно, относился к ограм вполне терпимо, может, это было связанно с тем, что мы живём далеко от них, и сильной вражды с ними нет. Для нас они на уровне опасных хищников — убить при встрече, но ненавидеть? Сидят все трое, посвёркивая глазками на любопытных, вот один заметил меня, и лицо его расплылось в жуткой улыбке.

— Новый грозный хозяин, Балда рад видеть хозяина!

Подхожу вплотную, вызывая невольные ахи у наблюдающих орчанок, но я не опасаюсь их агрессии.

— Где последний злой хозяин? — спрашивает меня огр.

— Вчера я плющить его — показываю свежий клык, что я ещё не успел обработать.

— Плющить! Злой хозяин больше нет! Плющить!

— Тихо — прерываю их бурю восторга — вы теперь всегда слушать меня, и будете есть много мяса.

— Мясо! Балда любит мясо! Балда будет слушать!

106

Немногим ранее, вождь Северных Волков.

Аргнак с семьёй ушел, унеся с собой часть лишнего шума, слишком много пересудов и разговоров сопровождало этого молодого вождя. Иногда Дуротану казалось, что тот действует напоказ, излишне привлекая к себе внимание, кичась своей силой и богатством. Чего только стоили украшения его жён, выполненные из лучшего металла, что знали орки. Тонко выделанные меха, разнообразные ожерелья, сделанные из охотничьих трофеев, и стеклянные бусы, выменянные у дренеев. Дуротан заметил, как печально вздохнула Дрека, наблюдая за многочисленными потомками вождя Разящих Топоров, им же духи пока так и не дали детей.

А та показательная вчерашняя расправа над гронном? Северные Волки издревле враждовали с гигантскими чудовищами, отец Дуротана тоже пал от внезапной атаки этого хитрого врага со своей свитой. Орк вспомнил, как непроизвольно тянулась рука к оружию, когда он подобно другим пришёл посмотреть пленённого великана. Никому из живущих рядом с ними не пришло бы в голову брать их живьём, и кто знает, скольким охотникам пришлось заплатить жизнью за эту блажь. Подобно другим, не сдержался, пойдя посмотреть на схватку двух вождей с гронном. Дуротан оценил, что Аргнаку хватало чести не бить в спину, хотя с этими чудовищами любой трюк не будет подлым. Сегодня он ждал, что вождь Разящих Топоров поведёт на убой и огров, но он не стал этого делать, пообещав запрячь их в повозку.

* * *

Наведя порядок среди подчинённых, решал, поспать или так сойдёт? Решил просто помедитировать, разгружая мозг и готовясь к последней ночи. Для этого подошёл к одному из костров и стал следить за переливами его пламени, чьи язычки отрывались и улетали в осеннее небо, разбиваясь на стайки искр. Было в игре огня что-то родственное, будто нас что-то связывает, но углубляться в такие дебри не стал, следя за пляской пламени, и отдыхая душой. Пара часов пролетела незаметно, зато теперь чувствую, будто всю ночь спал на стопке мягких шкур.

Уединяюсь в палатке, до вечера ещё далеко, но уже пора готовиться к последней ночи. Открываю сундук, покрытый магической изоляцией, развешиваю по стенкам палатки разрисованные магическими фигурами шкуры, призванные скрывать происходящее внутри палатки. Понимаю, творить такое под боком целого сонма духов небезопасно, но днём они обычно не показываются из недр горы, а разработанная и опробованная защита от выплесков магии сведёт риск к минимуму. Жаль, нельзя было сделать этого до праздника — раньше я не имел нужных инструментов, чтобы провести необходимые мне замеры.

В сундуке, покрытом буквами дренейского алфавита, на специальной подставке, покоилась шестигранная призма, размером с кулак, состоящая из более маленьких шестигранных призм, собранных вместе. Сколько труда и нервов убил я, прежде чем получил кристалл с нужными мне свойствами, размножить же его с помощью духа земли и доведения до ума телекинезом получилось гораздо проще. Были они молочно-белые, с небольшими вкраплениями золотистого цвета. Осталось немного — поместить в них нужное плетение, основываясь на замерах и расчетах, полученных в священной пещере.

Активирую ритуал, напитиывая своей маной заготовку, призма начинает испускать еле видимый свет, что разливаясь внутри сундука, не покидает его пределов, как будто является жидкостью. По мере прохождения ритуала, спектр света из нейтрально-голубого смещается в тёмно-синий. Сверившись с пергаментом, надрезаю руку, и капаю на вершину шестигранника. Тёмно-бордовые капли падают вниз, благодаря ускорившемуся восприятию успеваю замечать, как пересекая незримую границу в районе краёв сундука, устремляются вниз, "прожигая" дорожки в "жидком" свете.

Призма сменила цвет на пурпурный, вокруг нее образовалась зона, свободная от света, а само сияние, наполняющее сундук, казалось, впитывалось в её основание. Кажется, готово. Сконцентрировавшись, выпиваю остаточные магические эманации через копьё, и сворачиваю шкуры с защитными ритуалами.

Перезаряжаю миниалтари новыми материалами, призму закрепляю в левой подмышке, пряча всё под одеждой, теперь я готов.

Сегодня ветер был особенно пронизывающим, казалось, он хочет сдуть с горы поднимающихся на него шаманов, и ведь что удивительно, внизу этого совсем не чувствовалось. Своды пещеры, укрывшие от непогоды, знакомые светящиеся коридоры, вытертый бесчисленными ногами посетителей пол, и начинающий брезжить далеко впереди свет, привычная картина, проходящая фоном мимо моего сознания, занятого предстоящим действом.

Вот и сияющие воды, усаживаюсь на берегу и жду начала праздника. В самом начале левитирую каплю к сборке шестигранников, чувствую, как сквозь них начинает проходить магический поток. Постепенно танец набирает обороты, окружающие гору орки всё больше распаляются, транслируя свои чувства и общий ритм, сливающий их в единый организм, забираю вторую каплю, и роняю на кристаллы, усиливая поток. Осталось дождаться окончания праздника, и закрепить успех, как начинаю ощущать постороннее присутствие. Знакомое ощущение, не присущее ни одному из духов предков. Наару обратил свой взор, готовясь собрать свою часть сил и энергии от присутствующих одарённых. Мысли мои блуждают далеко, скрывая моё опасение этим соседством, кратковременный упадок сил возвестил о его внимании к моей особе, но осмысленности в этом действии я не почувствовал. Когда незваный гость отдалился, подключившись к копью компенсировал недостаток маны.

Кульминация танца позади, ещё немного, и орки разойдутся по шатрам, и я прибираю третью каплю, впитавшуюся в призмы, будто в губку, после чего я перестал их чувствовать в магическом плане. Они словно растворились в окружающем фоне, и если бы я не касался их рукой, то мог бы забыть об их существовании. Посох-копьё завершён, миниалтари выполнили своё предназначение, а я набрал камней с берега священного озера. Но чтобы не быть неблагодарным, решил оставить подарок и от себя, отделив один шестигранник из набора, проделываю отверстие в полу на глубину больше метра, и помещаю его туда. Теперь закрыть отверстие выбранной породой, и готово.

* * *

Утро возвестило конец праздника, но орки не спешат разъезжаться, давая отдых шаманам и заканчивая торговлю. Захожу к своим подопечным, Зуллута на месте и ждёт моих распоряжений.

— Сделайте сбрую для того, чтобы запрячь огров в повозки, полевые кухни будут возить они.

— А они не опасны? Как мы снимем мерки?

— Я им уже говорил, чтобы не смели никого обижать, и они прониклись. Но я поговорю с ними ещё, если это тебя успокоит.

— Хорошо. Уж больно они большие и страшные.

Выйдя, направился в сторону их содержания, толпа ещё небольшая, да и те расступаются при виде меня.

— Слушать меня — привлекаю внимание огров — завтра на вас наденут ремни, и вы будете тянуть повозки. Не бежать, не опрокидывать, идти куда скажут. Всё понятно?

— Балда понял! Балда тащить много-много мяса! Или каши, или варенье! Балда хорошо есть!

— Молодец — хвалю сообразительного огра, название еды тот выучил влёт — сегодня придут орчанки, будут мерить по вам ремни.

— Маленькие самки грозного хозяина?

— Да.

Огр закивал, показывая, что всё понял, остальные повторили за ним, а я отправился на сходку вождей.

Подойдя к уставленным угощением шкурам, сажусь, демонстрируя всем свою довольную жизнью физиономию, жёны уже не такие тихие, как были в первый раз, Торулона с Натирук оккупировали жену из клана Стального Клыка, остальные пока общаются между собой.

— Приветствую, Аргнак — подсаживается вождь Степных Бегунов — когда ты отбываешь, чтобы мои охотники не пропустили обмен?

— Мы поедем мимо вашей стоянки завтра, там и обновим кровь талбукам.

— Как насчёт секрета ровной посуды? С твоим заказом добыты были и другие диковинки, что ты не обозначил условиями в обмене.

Магические посохи, утварь и прочие вещи птицеглавов? Ну и жук, решил поменять не озвученное, хотя это было бы хорошим дополнением к птицеглавам, но нет — вряд ли там есть что-нибудь сравнимое с их книгами, а прессы и гончарный круг можно использовать в слишком многих областях. Или я переоцениваю ум орков, и кроме посуды ни на что другое они использоваться не будут?

— Мне бы с этими разобраться, а там — посмотрим — отвечаю уклончиво, в любом случае, имея живых птицеглавов, можно будет воссоздать утраченное — но если хочешь, могу обменять на способ темнения железа.

Харезаг подумал, но все-таки отклонил предложение. Пир шёл своим чередом, по сравнению с прошлым праздником состав вождей практически не изменился. Отклонив пару предложений по продаже топоров из тёмного железа, покинул застолье, обходя вместе с жёнами Ошу'гун по периметру, присматриваясь к товару. К сожалению, адамантитом никто не торговал, дренейской сталью тоже, а всех немногочисленных подходящих рабов я купил ещё вчера. Но путь мой не был напрасным, через равные промежутки утопил по шестиграннику, потратив девять кристаллов, завершив путь, вернулся к стоянке.

* * *

Утром стали собираться в дорогу, помимо обычной суеты нам мешали многочисленные зеваки, пришедшие смотреть на наше отбытие. Казалось бы, что за невидаль, отъезжающий клан, если бы не одно но — вождь, запрягающий в повозку огров.

В первый раз закреплю сбрую сам, меня огры слушались беспрекословно, и орчанок не трогали, но мало ли что, да и сильнее запомниться окружающим тоже не помешает. Оббитые мехом, чтобы не натирали ремни уже готовы, подхожу к сидящему огру и развязываю верёвку, которой стянуты его руки.

— Сиди и не вертись, подними руки.

Гмых поднял свои лапищи, а я надел на него сбрую, подтягивая ремешки. Хомут для огров делать не стал, не физиологично, а так основная нагрузка придётся ему на плечи. Жестом показав, чтобы поднимался, подвёл к повозке с полевой кухней и запряг. Спереди к ремням привязал верёвку, и дал ту в руки орчанке.

— Будешь идти за ней, всё ясно!

— Да, хозяин! Гмых идти за маленькой самкой!

Запряг и остальных огров, ведя их в конце колонны, отправляемся в путь. Осталось только заехать к Степным Бегунам, и все дела будут закончены.

107

Громмаш провожал взглядом отъезжающего названного брата, Аргнак не забыл заглянуть на их стоянку, прежде чем отправился в путь. Несмотря на всю свою странность, в душе вождь Разящих Топоров был настоящим воином, а ещё одним из немногих, кому Громмаш мог доверить свою спину. Он был ещё и шаманом, но не вмешивал духов в добрую драку, где можно обойтись честным оружием.

Тот бой с гронном показал, чего он стоит, а самое главное, что Аргнак понял суть клана Песни Войны. Глупцы могли предположить по названию, что орки его клана очень воинственны, но это было лишь внешним проявлением, многим знакомо чувство упоения боем. Но мало кто может понять, что каждая схватка, каждая битва — по своей сути песня, имеющая красоту и размеренность, свой особый ритм. И Громмаш был благодарен, что брат не вмешивался, когда он атаковал гронна, не бил в спину, ломая слог. Оценил он и юмор, когда трофеи везли трофеи, тянущие повозки огры неплохо его повеселили.

* * *

Идея запрячь огров оказалась удачной, во-первых так выматывались за день, что на глупости сил уже не оставалось, во-вторых, приносили пользу и приучались к труду и дисциплине, и в-третьих, к ним привыкали орки. Речь их потихоньку наполнялась новыми словами и понятиями, и раньше всего остального выучили ругательства. Балда занял главенствующее положение среди них, хотя и не был самым сильным, но им хватило факта, что я выделил его среди остальных, дав новое имя.

Постепенно становилось всё холодней, выпал снег, но огры не выказывали признаков дискомфорта, ступая босыми ногами по снегу, да и отсутствие прочей одежды не заставляло их дрожать. Заинтересовавшись этой особенностью, исследовал огров, и понял, что их морозостойкость сродни моржам и тюленям — под прочной кожей у них был расположен пласт жира, предохраняя от холода. Обувь им тоже была не нужна, мозолистые ступни по прочности могли посоперничать с роговыми пластинами копытня.

Спустя неделю, провожатых им больше не требовалось, они везли повозки, не выбиваясь из походной колонны, а ещё спустя неделю привлёк их к утренней зарядке.

* * *

Ранее, пополнение Разящих Топоров.

Крак'гур не ждал ничего хорошего от праздника, власть в клане сменилась, и новый вождь избавлялся от всех возможных конкурентов. Спасло его от смерти только то, что новый глава клана решил совместить необходимое с полезным, продав его насовсем, и увеличив своё богатство. Орк до сих пор помнил тот день, когда стоял напоказ, как товар, а ошейник жёг кожу, хуже, чем едва зажившие раны. Любопытные прохожие и приценивающиеся покупатели сливались в сплошное размытое пятно, а звуки в неразличимый шум. Быть бесправным всю жизнь? Уж лучше сбежать, отомстив за своё унижение. Завязавшийся разговор между его охранниками и очередным покупателем проходил мимо его сознания, но внезапно он почувствовал, как его раны начинают заживать, избитое тело наполнилось теплом, а разум — спокойствием. Встрепенувшись, он кинул взгляд на стоящего перед ним орка. Плотная фигура была облачена в доспехи из кожи гронна, на груди было множество ожерелий, наруч украшали орочьи клыки и костяные фигурки шаманов, а за спиной было приторочено копьё из адамантита.

Но больше всего привлекали внимание льдисто-синие глаза, заглядывающие кажется в саму его душу. Вопреки его кровожадной репутации, подтверждённой трофеями, лицо было чистым, никаких шрамов и рубцов, ни татуировок, свидетельствующих о боевой и охотничьей славе.

— Идёшь со мной — уронил вождь Разящих Топоров и устремился дальше.

Ветер развевал шаманские косички, перестукивая костяными фигурками, вплетёнными на концах, толпа гуляющих орков расступалась, пропуская молодого вождя, чьё имя было на слуху. За ним шли четверо орков с рабскими ошейниками. Мимо большинства рабов Аргнак проходил, не удостаивая их порой и взгляда, возле некоторых замирал, но шёл дальше. Пополнив покупки ещё двумя, вернулся в клан и разделил их между отрядами.

Каково же было удивление Крак'гура, когда он узнал, что попал в гвардию вождя. Неужели Аргнак так не доверяет своему клану, что набрал личные отряды из рабов? Но вскоре ситуация прояснилась, отряды были смешанными, и на месте командиров были орки из его изначального клана, хоть и основной костяк формировался из Острых Лезвий. Ещё сильнее он изумился, когда в первый же день ему выдали вместе с новой одеждой железные наручи, наплечники и воротник, прикрывающий шею. А когда клан отъехал от священной горы, новичкам выдали и странные топоры из тёмного железа, на длинной ручке.

Начались изнурительные тренировки, ежеутренние пробежки и занятия в строю, отработка ударов и отходов, вождь лично проводил утренние зарядки, к удивлению новичков включив туда детей и орчанок. Орчанки, вопреки ожиданиям, не чурались его внимания, статус раба, казалось, нисколько их не беспокоил. Надсмотрщиков над ними тоже не было, несколько раз он участвовал в охотах, казалось бы — вот она свобода — отошёл подальше от стойбища, и беги, но сбегать ему уже не хотелось.

* * *

На празднике орки наменяли много минералов и сборов трав, и теперь спешат обменять это на разноцветные стеклянные бусы, но некоторые прижимистые намекают мне выведать этот рецепт. Наивные, как будто я им буду делать их бесплатно. По пути, на каждой стоянке закапывал в землю по шестиграннику, получается более-менее одинаковое расстояние между ними. Цепь взаимосвязанных кристаллов пока сильно не трогаю, только убеждаюсь, что сигнал от священной горы идёт по ним без искажений.

Новички не принесли неприятных сюрпризов, несмотря на то, что статус у них всё ещё прежний, отношение и условия содержания сгладили острые углы. Молодые орчанки уже примеряются к ним, зная, что недолго пополнение проходит в рабах, ещё неделя-другая, и дам вольную.

Птицеглавов пока не трогал, и не потому, что не было времени, а из-за приготовленной ими подлянки. Соваться в повозку без разведки я не стал, да и так время от времени проверял их состояние духами жизни, и каково же было моё удивление, когда я почувствовал там магию, а стихия воздуха принесла интересную картинку. Магическая фигура на деревянном полу, выцарапанная когтями и подведённая бурыми разводами, фонящая угрозой. Перерисовав фигуру, попытался разобраться в её функциях, используя дренейские знания, но не преуспел. Не сказать, что вообще ничего не понял, но способ начертания не имел ничего общего с таковым у синекожих магов. Возможно, имей я под рукой библиотеку Лейзими, а лучше обеих моих дренеечек, нашёл бы аналоги в посещённых мирах и полученных из видений знаний. А может, и нет, всё-таки они были теми ещё эстетами, отвергая "тёмное" использование магического искусства.

Но у любого направления есть общие черты, разместив под днищем повозки свой исследовательский алтарь, снял замеры, чувствительности хватило, чтобы получить ясную картину распределения магических узлов. На моё счастье нацарапанный ритуальный круг оказался статичным, основной запас маны хранился в самих линиях и дереве внутри его периметра. Судя по её количеству, это не магическая бомба, а символы-усилители, имеющие явно выраженную направленность в сторону двери, предположительно предназначались для нанесения удара хранящейся в нём гадости.

Кроме исследований приготовленного для посетителей подарка, прочитал и книги, оказавшиеся чем-то средним между списком заклинаний, учебным пособием и дневником. Обложка, как ни странно, не была чёрной, состояла из выбеленной кожи и золотых вставок, страницы были из чего-то, напоминающего бумагу, но по прочности не уступающими коже. Начало у них практически ничем не отличалось, что наводило на мысль о происхождении из одного источника, или школы. Середина более развёрнуто поясняла изложенное, с примерами и расчётами, а дальше шли личные записи, от десятка, до четырёх десятков страниц. Пара книг явно принадлежала моим пленникам, по крайней мере, их имена присутствовали на обложке.

К моему глубокому сожалению, материал не изобиловал теорией, а все исследования не несли признаков фундаментальной науки, опираясь не на проводимые эксперименты с замерами, а на практику. Похоже, кроме азов некромантии и отличной от дренеев арканы ничего больше получить я не смогу, но даже это с лихвой окупает мои затраты. А пока готовлюсь к встрече, несмотря на малый размер сюрприза, принимать его только на магическую защиту как-то боязно, а потому приготовил деревянный щит, оббитый кожей с магическим изолятором и приклеенными в три слоя зёрнами. Закрепляю магические якоря, должные зафиксировать магические выплески, расставляю духов-наблюдателей и, призвав Оркриву с Хенкечей, иду в гости.

* * *

Гости в повозке были не лишены чувства такта, и не стали атаковать, пока я не закрыл створки. Может, чтобы не пускать мороз, или не дать заметить прочим оркам моего убийства, и выиграть время — кто знает, но повернуться к ним лицом они уже не позволили. С тихим треском и гнилостно-зелёным светом активируется ловушка, выплёвывая в мою сторону сгусток гадости, отшатываюсь к стенке, мгновенно активирую магическую защиту, и подставляю под летящий подарок щит.

Большая часть расплескалась по светящейся плёнке, но малая доля, проигнорировав преграду, врезалась в принесённый щит, образовав посеревшую проплешину в покрывающих его зёрнах. Фигуры птицеглавов замерли от неожиданности, с их когтистых лап до сих пор срываются искры, уходящие к вырезанной на почерневшем полу фигуре. Не позволяя провести вторую атаку, ударяю молнией, выжигая гадость, и метаю щит в голову самца.

Успел среагировать, сместившись в сторону и тут же метнувшись ко мне. Хороший пинок отправляет его обратно, противник он конечно быстрый, но лёгкий. Самка, присев на корточки, что-то быстро чертит когтями возле выжженного пятна, "говорун" с криком в ухо прерывает её занятие, упав на пол, замотала головой, прогоняя шум в ушах, а гордый птиц опять несётся на меня. Доспеху он ничего не сделает, но вот глаза, пожалуй, и выцарапать сможет, а потому чтобы высдуваю его воздушным ударом, и посылаю духа жизни, сводя мышцы болезненной судорогой. Подхожу к поверженным врагам, готовящимся принять смерть, и насылаю сон, наблюдая, как закрываются их веки.

108

Готовы. Из всех планов действий я выбрал именно этот, хотя мог поступить и иначе. Усыпить их духом жизни, и поковыряться в приготовленной ловушке, разрушить её перед заходом, чтобы полюбоваться на их реакцию. Но в первом случае это было бы долго и опасно, а понять, что они там накрутили, за несколько часов я вряд ли бы успел. Второй вариант был ещё хуже — о функционале того ритуала я бы узнал ещё меньше. Ритуал они мне и восстановят, и объяснят, если подберу к ним правильный подход, а так и магическую защиту испытал, и нервы пощекотал, и продемонстрировал свою силу. Была, конечно вероятность, что выстрел будет самонаводящимся или работать по площади, но против первого у меня был щит с антимагическим покрытием, а слой семян был призван спровоцировать "детонацию" гадости, заточенную на причинение вреда живому. А по площади отработать они не могли — не тот заряд, чтобы распылять на пространство повозки. В любом случае, сильного удара ждать не приходилось — будь они способны на такое, то птицеглавы не прятались бы по глухим местам, а сами истребляли презренных двуногих.

Смотрю на почерневший пол, несмотря на всё творившееся тут безобразие, доски ещё прочные, лишь место проведения ритуала источает неприятные эманации. Выпиваю их в копьё, особый накопитель и вода из священного озера очистит их до нейтрального состояния, пополнив запас в посохе. Проверяю ещё раз пленников, и выхожу за вещами, лезть с баулом в первый раз, ограничивая свою подвижность, не хотел.

Связав, занимаюсь исследованием их тел более подробно. Желудок, способный переваривать без вреда практически любую органику, причём разделённый на две части — мускульную, и железистую. Камней птицеглавы в отличие от своих неразумных эволюционных родственников не глотали, в первом отделе желудка были "зубы" — роговые наросты для измельчения пищи. Мозг, в отличие от страусов не был меньше глаза, а по плотности и глубине извилин превосходил орочий. Полые лёгкие кости, но при том невероятно прочные, их предки определённо умели летать, на что указывали и воздушные мешки, связанные с лёгкими. Закончив с анатомическими исследованиями, начинаю их будить, пришло время для прояснения их статуса в моих планах.

* * *

Ранее, Крека.

Три вечера, наполненных шумом невообразимо гигантского праздника, когда бой барабанов продирал до костей, помимо воли заставляя двигаться, были позади. За ними так никто и не пришёл, заставляя нервничать ещё сильнее. Их куда-то везли, иногда останавливались, дни сменялись днями, и ничего не происходило, до сегодняшнего дня. Благодаря тонкому слуху они всегда знали, если кто-то приближался к их тюрьме, но почти всегда это была либо управляющая талбуком орчанка, или подростки, топившие печь и передававшие еду через люк в борту повозки.

Она со Смелем уже не раз обсуждала того странного орка, слишком короткой была их встреча, и принесла много загадок. Зачем он их выкупил из плена, что собирается делать, и главный вопрос — как он говорит на высшем? Щелчки, клёкот и писк были слишком сложны для его примитивного горла, но он говорил так чисто, будто сам был араккоа.

Навалилась тишина, все внешние звуки пропали, совсем как в день встречи со странным орком, заставил их подобраться. Створки распахнулись, пропуская грузную фигуру, вошедший беспечно повернулся к ним спиной, закрывая проход. Сгусток магии, призванный оборвать жизнь ненавистного чужака расплескался о внезапно появившуюся магическую преграду, а остаток безвредно разбился о подставленный щит. Молния безнадёжно испортила приготовленную фигуру, лишая возможности повторно ударить по чужаку, а щит полетел в Смеля. Её собрат увернулся и кинулся в атаку, а Крека принялась выцарапывать руну возле остатков ритуала, пытаясь направить остатки энергии во врага.

Страшный крик заставил упасть, казалось, она лишилась слуха, рядом промелькнуло тело отброшенного Смеля, что не смог подняться, она почувствовала, как силы покидают её, последнее, что она помнила, это ноги бесшумно приближающегося орка. Очнулась, но не подавала виду, она была жива и здорова, план убить вожака и поднять его мёртвым провалился, как и самоубийственная атака, призванная разозлить этих тупых агрессивных животных, и получить лёгкую смерть

* * *

Начал с самки, пришла в себя, но даже не дёрнулась, притворяясь беспамятной. План их с внезапной атакой вполне мог сработать, хотя другие орки просто не стали бы брать их живьём.

Активирую заклинание-переводчик, не факт, что они знают мой язык, но благодаря заботам дренеек языковых барьеров для меня уже некоторое время не существует.

— Открывай глаза. Вы проиграли, так имейте мужество встретить свою участь.

— Что тебе нужно? Ты маг? Как ты разговариваешь на высшем? Почему орки не выгнали тебя? — зачастила пленница.

Судя по нашей предыдущей встрече, самца так просто разговорить не удастся, тот ещё гордец, а пережитая схватка и продемонстрированные возможности вывели Креку из равновесия, осталось только закрепить успех.

— Ты будешь учить меня вашей магии.

— Она слишком сложна для примитивных рас, тут нужно думать, а не клянчить подачки у духов.

Совсем с головой не дружит, так злить своего врага? Или провоцирует, чтобы прибил? Биение жизни показывает, что она боится, но чего больше в этом страхе, неизвестно. Я всё-таки не натрезим, чтобы тонко разбираться в чувствах, здесь не менталистика, а замеры показаний тела. К тому же их реакции несколько отличались от привычных мне, но общую суть и самую яркую эмоцию разбирать удавалось.

— Спешишь умереть? Но смерть, она ведь разная бывает — воздействую на ноги, мышцы напрягаются, грозя сломать кости.

К её чести, не проронила ни звука, впрочем, и я до края не доводил.

— Я не стану тебя учить. Не знаю, где ты набрался магических умений, но лучше я перенесу неисчислимые муки, чем увеличу твоё могущество и обреку народ араккоа на гибель!

Ломать пытками дальше слишком долго и неэффективно, потому покажу, что идея, которую она защищает, не имеет смысла. Иногда слово — страшное оружие, особенно, когда его подкрепляют делами.

— Твой отказ ничего не изменит — активирую заклинание, выученное в одной из книг птицеглавов, появившиеся знакомые ей светящиеся символы, заставили распахнуться клюв и глаза, по чувствам ударило удивление, смешанное с паникой, а от моих рук потянулся туман, заволакивая помещение.

— Я уже прочитал ваши книги, и как видишь, перенял хранящиеся в них знания — развеиваю туман и активирую сразу три разных рунных конструкции, развесив их на стенках и потолке, чтобы ей было лучше видно. Не проводя активацию, размываю их, что сделать без последствий сложнее, чем продолжать удерживать в активном состоянии.

— Ваши земли не нужны оркам, иначе птицеглавы давно бы кончились. Два шамана своими духами убивают любого пернатого мага, даже простые воины способны его победить. Если бы вы не гадили нам, жили бы себе спокойно. Твоя жертва бессмысленна — птичьи города слишком незначительны и далеки от нас, чтобы специально заниматься их истреблением.

Даю ей время всё осмыслить, расставляя тотемы и приборы, лёгкость, с которой я кастовал заклинания птицеглавов обуславливалась тем, что заранее записал их в магический жезл, но благодаря тому, что равномерно развивал свою магическую систему, подавать ману через руки мне не обязательно. Потому и удивил её "беспалочковой" магией, слишком волшебники слабы без своих посохов.

— Тогда зачем тебе мы, если ты и так всё знаешь?

— Вы сэкономите мне время, осветив узкие места. Ответите на вопросы, поделитесь своими наработками, что не доверили книге — киваю на выжженное пятно.

— Мне надо посоветоваться со Смелем — наконец прерывает молчание Крека.

— Примешь решение за себя, и сможешь убеждать его.

— Хорошо, я согласна!

Пробуждаю и самца, что тут же попытался вскочить, но путы его надёжно держали.

— Презренный двуногий, развяжи меня, и узнаешь гнев повелителей неба!

— Смель, прекрати!

— Не мешай! Если бы не эти верёвки, я бы уже вырвал ему сердце!

Молча подхожу к нему, и, приложив указательный палец ко лбу, начинаю вытягивать жизнь, задёргался, пытаясь порвать путы или прервать контакт, но мой палец будто прикипел, и не отрывался. Останавливаюсь, давая ему отдышаться.

— Крека уже согласилась служить мне, и этого достаточно. Будешь нарываться — умрёшь, но не сразу и так, как это будет нужно мне. В ваших книгах есть забавные приёмы — выкладываю из баула тушку полевой крысы — для птицеглавов есть целый раздел, как поднять мёртвое тело. Но живое — ещё лучше. Ты или делишься знаниями, или станешь материалом, всё одно обогатив меня знаниями, выбор за тобой.

* * *

Крека поуговаривала своего упрямого напарника, похоже идея остаться одной её пугала больше, чем я. Тот поупирался, но видя моё к нему безразличие и подготовку к магическим действам сдался, согласившись учить. Положив тушку на шкуру, рисовал вокруг руны и знаки, под аккомпанемент двух голосов, объясняющих последовательность действий. Часть ритуала упростил, не решившись пропускать через себя прошедшую в нем трансформацию ману, это приведёт к тому, что зомби получится неуправляемым, но и никаких изменений в моей энергетике тоже не будет.

Порция маны устремляется к рисунку, заставляя налиться светом нарисованные символы, тушка перекатилась на ноги и прыгнула, норовя вцепиться в ближайшего птицеглава. Но я перехватил её ударом ножа в воздухе, разрубив пополам. Переложив не желающие останавливаться половинки в корзинку жду, пока из них выветрится заряд.

— Теперь духи отвернутся от тебя, бывший шаман! — торжествуя проклекотал Смель.

— Тебе-то откуда знать? Среди вас были шаманы?

— Когда нам попадаются ваши одарённые, один ритуал, и стихии брезгуют отвечать на их призывы! Но ты ещё можешь спастись, беги из клана, пока тебя не убили! — и расхохотался счастливым смехом.

Игнорируя его веселье, принялся сшивать тушку вместе, араккоа любят подлатав павших, посылать вслед за ушедшими победителями, хотя в последнее время им редко это удаётся, орки, видевшие подобный приём, не бросают чужих павших, а сжигают на месте. Изменить рисунок, несколько рун на тельце, и перед поднятием заняться некропластикой, сращивая кости и мышцы.

— Ты не понял, что я тебе сказал? Теперь ты изгой для клана!

— Не шуми, мешаешь — выдернув перо, мажу выступившей каплей разрез на тушке, после чего активирую чары. Ритуал частично удался, поднять её удалось, но из-за неправильно срощенных костей и мышц та даже не смогла подняться.

— Первый горшок — кривой — выдаю оркскую поговорку, и достаю следующую тушку.

109

На третьей крысе решил остановиться, времени прошло уже больше часа, нечего орков нервировать. Сложив остатки от опытов в горшок, убираю в баул, позже проведу замеры и исследования. Развязал Смеля и навожу порядок, оставив стопку пергаментов с писчими принадлежностями.

— И чтобы больше без фокусов. Перепишите сюда, что напридумали, да в книгу не занесли. Будет мало — принесу ещё пергаментов.

— Принесешь? Да тебя на ближайшем празднике орки топорами изрубят!

Видя, что не обращаю внимания на его предостережения и угрозы, сделал заход с другой стороны:

— Когда ты нас выпустишь? Сколько нам ждать?

— Не скоро, если вообще выпущу, чем ваше существование в вымирающих селениях лучше моего гостеприимства?

— Лучше?! — взвился прицеглав, сверкнув глазами — ты бы смог жить в клетке?!

— Все живут в клетке, просто не видят её краёв. Ваши деревни окружены оркскими землями, и убрать эту преграду вы не сможете. Те, кого вы так презираете, платят тем же самым — для нас вы опасные животные. И не просто опасные, а подлежащие истреблению. На охоте, встретившись с волками, можем разойтись, птицеглавов же непременно прибьём. Лишь никчёмность ваших земель и междоусобицы спасают вас от истребления. Выпустить, чтобы по пути прибили другие кланы?

Провокационная речь, призванная спровоцировать на нападение затянулась, но несмотря ни на что, так и не кинулся. Или понимает, что справиться со мной не сможет, или, что вряд ли, признал мои аргументы.

— А ты видишь края своей клетки, или считаешь орков свободными? — вернул мне аргументы Смель.

— Личная свобода заканчивается там, где начинается свобода более сильного. И я возьму много силы, так или иначе, вы мне в этом поможете.

— Нам нужны кристаллы, кости и животные, чтобы передать свою мудрость — подала голос Крека.

— Рисуйте, пишите, я сам воплощу ваши наработки.

— Требуется проверка, чтобы не вводить тебя в заблуждение неправильной информацией — не отстаёт та.

— Пишите уже проверенное, а там посмотрим — потопав по почерневшим доскам, решил, что пока сойдут, пострадала лишь верхняя треть, что при их толщине не критично.

* * *

— Аргнак, всё в порядке? — задала мне вопрос ожидающая меня Дувейли — тебя так долго не было, а изнутри не доносилось ни звука, я переживала.

— Всё хорошо, проведал своё приобретение, выпускать их пока рано, больно дикие.

— А что ты там делал?

— Изучал, как защищаться от их магии — протягиваю щит с высохшими семенами, проще удовлетворить женское любопытство, чем бороться с его последствиями.

Дувейли встревоженно рассматривает посеревшие зёрна, что распадаются пеплообразным порошком на ветру.

— Ты мог пострадать!

— Нет, я разведал через духов, прежде чем входить.

— Всё равно, это было опасно!

— Не опасней охоты на талбуков. Птицеглавы слабее стихий.

Увидев, что я направляюсь в исследовательскую палатку, обратила внимание на баул.

— Я могу пойти с тобой?

Обычно, постигая что-то новое, или запретное, её с собой не брал, к тому же я часто использовал орчанку для отвлечения Зарилми, проводя самые компрометирующие исследования и использование духов стихий, пока они заняты друг другом. Но сейчас особый случай, и с момента, когда она только-только начинала осваивать контроль над собственной магией, далеко продвинулась, прилежность и интерес сделали из неё хорошую помощницу.

— Идём. Земли птицеглавов далеко, но кто знает, вдруг наши тропы пересекутся. Мы должны быть готовы.

* * *

Разместившись, достаю страшные последствия поднятий, Дувейли не скрывает отвращения, глядя на изменившиеся тушки, а я укладываю первую на исследовательский алтарь. Пока вожусь с тонкой настройкой, орчанка подаёт ману в накопители, сосредоточенно прикусив губку. Лезть в дебри изменения структуры под действием магии смерти пока не стал, стараясь провести общий анализ и понять, в чём же коренное отличие её от магии жизни. Из названия ясно, что это антагонист, но если жизнь — это движение, то как отсутствие движения может совершать воздействие?

По своим проявлениям, магия смерти походила на магию жизни, и могло показаться, что это скорее попытка создать альтернативную жизнь, нежели антагониста, либо улучшить уже существующее, но всё же разница была более фундаментальной. Жизнь была подобна огню, или формированию кристалла, она постоянно менялась, трепетала и развивалась. Магия смерти же была больше вещью в себе. Медленная, тягучая, и более однородная. Под её воздействием органика преобразовывалась в подобие накопителя, заточенного под её хранение, что снижало её эманации. Порадовался, что не стал пропускать её через себя, но ведь как-то с ней работают, и не мрут мои пернатые друзья?

— Гадость — поделилась наблюдением шаманка — как будем от них избавляться?

— Думаю, огонь поможет — переложив в очаг, напитываю огненной маной, после заполнения и активации тушка рассыпалась невесомым пеплом.

— Получилось! — радостно воскликнула Дувейли — а как думаешь, обычный огонь справится?

— Подождать день-другой, и эта мерзость сама рассеется, но огонь ускорит этот процесс.

Уничтожив результаты моего эксперимента, отпускаю девушку, а сам начинаю заниматься классификацией ритуалов и заклинаний, применяя к записям в книгах научный подход. Собственно, к магии смерти относилась едва четверть информации, записанная в них, в основном же были куда более обыденные вещи — разжечь огонь, обеззаразить воду, было даже заклинание, избавляющее от пухоедов.

Отложив в сторону знания, имеющие аналоги у дренеев, занялся некромантией, обнаружив раздел, отвечающий за манипуляцию с душой. Точнее, самое начало работы с этой тонкой субстанцией, позволяющей сильнее проявить оттиск, оставленный духом и сознанием умершего, завязывая на него двигательную активность и возможность отдавать приказы.

* * *

Балда вместе с остальными ограми собирал дрова, под присмотром одного из орков. Проблем с дисциплиной у них не было, за время путешествия они уже привыкли к окружающим, и куски кожи гронна, присутствующие в костюмах каждого воина, охлаждали их пыл. Вцепившись руками в сухое деревце, Балда раскачивал его, выдирая из мёрзлой земли, потом он его поломает, а маленькие самки хозяина приготовят на огне поесть. От мыслей о еде рот его наполнился слюной, и он стал ещё активней шатать ствол, стараясь поскорее с ним закончить.

Замерев, он почесал макушку, после чего просто навалился всем телом, выдрав и растянувшись с ним на снегу, вскочил, поднимая то над головой, демонстрируя окружающим свой успех. Но радость его была недолгой, вдали он заметил приближающихся волчьих всадников, один из которых разительно отличался от знакомых ему орков. Перехватив ствол поудобней, он грузно потопал вперёд, примеряясь, как бы ловчей огреть неизвестного.

— Чужак! Враг! Плющить!

— Плющить! Плющить! — подхватив заготовленные дрова, два его товарища пристроились рядом, готовясь дать отпор противнику.

— Стойте! Его нельзя плющить! — крикнул Друк.

— Почему Балда нельзя плющить чужак?

— У него знак гонца — показал орк на шест, притороченный к седлу.

— Маленькой дубинкой не отбить мою! — оценил картину Балда — я плющить его вместе с палка!

— Нет. Если его плющить, потом придёт много охотников и плющить тебя.

Боевой пыл огров подугас, а заметив рядом с посторонним клановых охотников, Балда понял:

— Его брать в плен! Он будет носить ошейник, и бегать по утрам под шум барабанов!

— Он гость, Балда.

— Гость? — у орков было много слов и понятий, от изучения которых у огра иногда болела голова, но он был молодым и любознательным, а вокруг было много интересного — он будет есть наша каша?

— Мы угостим его едой, это обычай.

Обычай. Слово, которым зачастую отделывались от долгих объяснений.

— Тогда пускай везёт дрова, чтобы заслужить каша!

* * *

Сообщение о гонце не было необычным, но вот известие о клане, к которому он принадлежал, заставило неприятно поёжиться. Призрачная Луна, почему Нер'зул послал сообщение, ведь я был уверен, что время ещё есть?

Встречаю посла, пропуская его приветствие и на автомате отвечаю, мысли мои заняты предстоящими глобальными изменениями, что ждут мой клан. Иногда у меня закрадывалась надежда, что я попал в пусть и похожий, но другой мир, и войны с дренеями не будет, но события и маркеры, что я помнил, соответствовали сюжету, и вот ещё одно ключевое событие.

— Передай наилучшие пожелания и Нер'зулу — отпускаю гонца, углубляясь в чтение.

Резковато, мой клан не его вассалы, чтобы терпеть такое ультимативное приглашение, будь его репутация послабей, и за такие слова ему можно было бы бросить вызов. Но тревога, сквозившая в каждой строчке, смягчала негатив, заставляя задуматься. Главный шаман всех орков не доверил пергаменту цель сбора, да и само событие было из легендарных — ещё ни разу вожди и шаманы орков не собирались вместе.

Конец первой части.

© Copyright Граф А. Е. (Trew.wow@yandex.ru)

Размещен: 19/08/2017, изменен: 21/08/2017. 1123k. Статистика.

Рассказ: Фанфик

Популярное на LitNet.com Н.Любимка "Долг феникса. Академия Хилт"(Любовное фэнтези) В.Чернованова "Попала, или Жена для тирана — 2"(Любовное фэнтези) А.Завадская "Рейд на Селену"(Киберпанк) М.Атаманов "Искажающие реальность-2"(ЛитРПГ) И.Головань "Десять тысяч стилей. Книга третья"(Уся (Wuxia)) Л.Лэй "Над Синим Небом"(Научная фантастика) В.Кретов "Легенда 5, Война богов"(ЛитРПГ) А.Кутищев "Мультикласс "Турнир""(ЛитРПГ) Т.Май "Светлая для тёмного"(Любовное фэнтези) С.Эл "Телохранитель для убийцы"(Боевик)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

И.Мартин "Твой последний шазам" С.Лыжина "Последние дни Константинополя.Ромеи и турки" С.Бакшеев "Предвидящая"

Как попасть в этoт список

Сайт — "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"