— Дорогая, всю вину я готов взять на себя. Можешь беззастенчиво жаловаться, что твой муж зануда и, несмотря на возраст, настоящий старик, чуждый всего прекрасного. — Она опять слегка зарделась.

— Какую выгоду преследуешь во всем этом ты? — А девочка не так наивна, как хочет показать.

— Я рад, что ты сама спросила, и мне не пришлось подводить разговор к этому самому. Понимаешь, Лаари, мне начинает казаться, что я и мое окружение чем-то неприятно кому-то достаточно сильному и влиятельному. Поэтому внимательные ушки и глазки при дворе будут как нельзя кстати. Тебе же будет совсем не сложно стать этими ушками и глазками между приглашениями к танцу и даже во время оного. Красивой женщине мужчины склонны рассказать гораздо больше, чем самому близкому другу. — Интересно, как она отреагирует на это?

— Ты же понимаешь, что такое мое поведение очернит прежде всего твою репутацию? — Нет, она все-таки наивна.

— Думаю, хуже, чем сейчас, обо мне думать уже просто некуда. По рассказам, я завтракаю стаканом свежей крови, дни провожу в пыточном зале, где издеваюсь над беспомощными созданиями, а ужинаю еще теплыми младенцами. Так что то, что я не в силах приструнить собственную жену, особенной роли не сыграет. К тому же, я же не уговариваю тебя сразу ложится к первому желающему в постель. Правда, и научить науке флирта тоже не в состоянии. Ее тебе предстоит познавать самой. Но тебе должно понравиться.

— Хорошо, я помогу тебе. — Я еле удержался от скептической ухмылки. Кто еще кому одолжение делает. Но, уже подходя к дверям, не удержался от едкой фразы.

— Главное, не забывай, что мое здоровье — залог твоего благополучия. Молодая вдова, побывавшая под грязным дроу, вряд ли будет кому-то нужна. — Не дожидаясь ответа, я вышел. Что-то во мне остается все меньше нежности к этой девушке. Может, хоть уважение взамен появится?

Интересно, а сегодня вечером Луназель выйдет на тренировку? Хотя то, что вчера мы делали без него, память совершенно не сохранила. С ним мне тоже нужно было обсудить несколько вопросов.

Он вышел. Причем весьма эффектно. Громко хлопнув дверью. Вслед ему полетело что-то тяжелое, ударившись о преграду в виде дерева створок и, кажется, разбившись при этом. Бедная моя мебель. А вот сам светлый был подозрительно весел, хотя темные круги под глазами еще не полностью сошли.

— Мне с тобой поговорить надо.

— Ага, — беззаботно усмехнулся он и повел меня на кухню. Он перед тренировкой есть собрался? Оказалось — да. — Фто ты тамф хотеф?

Говорить с набитым ртом у него не очень получалось. Я только рассмеялся манерам великого лорда.

— Несварение желудка не заработаешь? — Он лишь отмахнулся. А я перешел к делу. — Я уговорил Лаари посещать балы в одиночестве и собирать слухи. Это может помочь в поиске того, кому мешает Энеалис, а, значит, и все мы. Но мне бы очень хотелось, чтобы первые ее визиты ты был рядом. В качестве подстраховки в случае непредвиденного.

То, что я был бы не против, если бы он и сам согласился посещать балы и тоже следить за ситуацией, я решил пока не озвучивать.

— Вот почему нельзя было мне дать доесть перед тем, как аппетит портить? Это обязательно? — Я кивнул. — Хорошо. Но предупреждаю — надолго меня не хватит.

— Я этого и не требую. — Довольная улыбка сама наползала на лицо. Как не радоваться тому, что пока все складывается по плану? — А еще я нижайше прошу тебя помочь мне завтра в выборе оружия юнцам.

— И что бы ты без меня делал? Пошли уже, а то твои юнцы совсем расслабятся. — Он подхватил маленький пирожок и направился к черному выходу. Мне не оставалось ничего, кроме как следовать за ним.

Шерри.

Ожидание было невыносимо. Я успел проверить все вещи немыслимое число раз, обдумать, что еще может понадобиться на корабле, даже выдумать несколько сценариев поведения. В общем, изматывал по пустякам и себя, и, как единственного спутника, Сирила. На многочисленные повторяющиеся вопросы он уже только огрызался, а иногда и вовсе отмалчивался. Меня раздражало его спокойствие. Неужели ему все равно, что завтра он покинет родной материк? Но после того как вернулся с рынка, где купил набор сюрикенов и какого-то порошка, он флегматично лежал на соломе, грызя травинку из той же кучи. О чем он думал, по его лицу понять было совершенно невозможно.

А меня волновало даже не предстоящее путешествие, не то, что вскоре я получу возможность увидеть родных, а непонятная личность капитана. У меня не шел из ума его запах и мужчина из сна. Между ними явно была какая-то связь. И я был не уверен, что хочу знать подробности. Меня одновременно и манила возможность увидеть мое ночное наваждение наяву, и пугала. Уж слишком он сильный и подавляющий. В таком легко можно потерять себя. Причем с восторгом и обожанием. А на такой вариант я был не согласен. Но любопытство — страшная вещь. Оно воодушевленно повизгивало на задворках сознания, не давая возможности послушаться интуиции, кричащей об опасности, и просто забыть.

Так что к следующему утру я был уставшим и вымотанным. Ночью мне удалось поспать лишь несколько часов. Сначала уснуть не давало нервное возбуждение, потом страх, что опять увижу обладателя волшебного запаха, так что большую часть времени я пролежал, глядя в потолок. Как следствие: раздражительность и злость на весь мир. Когда в ветхую дверцу уверенно постучали, я не знал, чего мне хочется больше: убить раннего визитера и подремать еще немного, или все же открыть, чтоб эта нервотрепка кончилась, и мы, наконец, поплыли. Пока я размышлял, Сирил все решил за меня, впустив гостя, которым оказался капитан. В отличие от меня, дроу был свеж, встал час назад, успел умыться и наложить иллюзию. Так я скоро совсем привыкну к этому грубому человеческому лицу. Акри (как-то подозрительно легко всплыло в памяти его имя) тоже был противно бодр и деятелен. На пару они быстро выкопали меня из-под соломы, где я искал убежища. Хотелось рычать, показывая клыки, и царапаться. Но нельзя. Конспирация — наше все. Но, не удержавшись, я все же клацнул зубами рядом с рукой капитана, вздумавшего потрепать меня по щеке. Что это вообще было? А реакция у него хорошая. Вон, как руку отдернул. Да, зубы хоть и человеческие, но лязгнули хорошо.

Позавтракать мне тоже не дали, разрешив только быстро умыться у колодца. Холодная вода взбодрила, но настроение не улучшила. Поэтому я хмуро плелся позади быстро шагающих спутников. Разговаривать было особо не о чем, так что город мы пересекали в молчании. У последнего причала нас уже ждала знакомая мне шлюпка. Сирил привычно закутался в плащ, я же пожалел, что всю теплую одежду спрятал в кулон. Утром на море было свежо.

Гребцам было тяжело везти целых трех пассажиров, поэтому плыли мы медленно. Я, как зачарованный, смотрел в воду, замечая тени проплывающих на глубине рыб. Никогда особо не любил воду. Но море — это другое. Приближающийся корабль поразил мое воображение. Легкий, подвижный, словно стремящийся избавиться от якоря, чтобы сразу сорваться в быстрый бег по волнам. Поднявшись на высокий борт по веревочной лестнице, я внимательно осмотрелся. Видимо, команда была предупреждена о нашем прибытии, так что особого интереса мы не вызвали. А вот мне было любопытно все. От строения самого корабля до техники управления. В себя меня привел насмешливый голос капитана.

— Поскольку мой корабль не пассажирский, то отдельных кают на нем только две. Моя и боцмана. Но Эл согласился уступить свою вам. Сейчас вас проводят. — К нам подскочил юркий худой мальчишка, загорелый почти дочерна.

— А что, багажа у вас нет?

— Все, что имеем, все на нас. — Почтения в глазах у юнги стало гораздо меньше.

— Кто же так путешествует?

Оборвал пацана грозный окрик Акри.

— Сай, если ты сейчас же не замолчишь и не проводишь наших гостей в каюту, назначу пять дополнительный смен! — Угроза возымела действие. Юнга тут же подобрался и повел нас дальше.

Уйдя с палубы, я ощутил легкую дрожь корабля и увеличивающуюся скорость. Мы снялись с якоря. Каюта оказалась маленькой, с одной кроватью и тумбочкой. Вся мебель была намертво прикручена к полу. Но большего нам было и не надо. Увидев постель, я сразу вспомнил, что не выспался, и решил исправить это упущение. Так что сразу лег лицом к стене и быстро уснул. Легкое покачивание корабля весьма способствовало этому.

Проснулся я, когда день уже точно прошел свою середину. Сирил лежал рядом с слегка зеленоватым цветом лица. Глаза его были прикрыты, но он не спал. Слишком рваное дыхание. При особо резком толчке он тихо застонал сквозь зубы.

— Ты себя нормально чувствуешь?

— Жить буду. Возможно, уже завтра. У меня всегда первый день на кораблях уходит на привыкание. — Я мог только посочувствовать. У меня не было никаких дискомфортных ощущений. А теперь я еще и выспался.

— Обед уже был? — Я думал, Сирил меня сразу и убьет. Но он лишь опять прикрыл глаза и постарался дышать глубже.

— Не знаю. Спроси у капитана.

Решив больше не искушать судьбу, я вышел из каюты. Заблудиться тут было негде, так что я не переживал, как буду искать камбуз. Но сначала я попал на палубу. Солнце сейчас светило в спину кораблю. Земли видно не было. Только бескрайняя водная гладь. Пройдя к борту, я немного полюбовался пенными барашками, расходящимися клином под кораблем. Обернувшись, я сразу увидел Акри. Он лежал в гамаке, натянутом между двух мачт на приличной высоте. Золотистые волосы свисали между ячеек сетки. Их безжалостно трепал ветер. Но хозяину было все равно. Он легонько покачивался и, кажется, мурлыкал себе под нос какую-то песенку.

— Капитан, а от обеда что-нибудь осталось для голодного растущего организма? — На мой голос из-за края гамака показалась голова Акри.

— Я так и знал, что вы все-таки вспомните о еде. А где Си? — Он так и продолжал называть Сирила уменьшенным именем, данным мною в ресторане.

— На него плохо действует качка, так что есть он не будет.

— Что ж, пойдем, хоть тебя накормлю. — Он ловко спустился на палубу и сразу зашагал прочь. Пришлось поторопиться, чтоб не отстать.

Камбуз был довольно просторным помещением, разделенным на две части. В одной располагалась собственно кухня, а в другой стоял длинный стол, за которым могла уместиться вся команда. Коком был грузный мужчина исполинского роста. Такой не то, что половник, а и толстый стальной прут узлом завязать может.

— Ван, а что там от рыбки осталось? Гость вспомнил о хлебе насущном.

Кок добродушно усмехнулся и поставил передо мной большое блюдо жареной рыбы. Необходимо отдать ему должное — пахло превосходно. Я был довольно голоден, но все осилить не смог. Все время, пока я ел, меня жег взгляд капитана, но когда я поднимал глаза, неизменно оказывалось, что он смотрит совсем в другую сторону. Рядом с ним мне было неуютно. Поэтому, вежливо поблагодарив за обед, я вернулся на палубу. Слишком много вокруг было интересного, слишком чарующим было море. Да и обдумать мне было что.

Материк Альраз.

Порт.

Я чувствовал, что опаздываю. Окончательно и безнадежно. Слишком много времени было потеряно в другом городе, где я пытался выяснить дальнейший маршрут Сирила. То, что дорога привела меня в большой порт, меня насторожило. На воде следов не отыщешь. Мой отряд влетел в городские ворота на полном скаку, сбивая прохожих и редкие лотки с товарами. Что-то тянуло меня к морю. Я склонен считать это провидением. Я знал, что мой враг там. Берег показался неожиданно, буквально выпрыгнув прямо под нашими ногами. Без колебания я свернул налево. Еще минута езды. Только для того, чтобы увидеть уходящую шлюпку. Ощутить, что цель снова ускользнула. Осознать очередное поражение. Я позволил себе проявить немного ярости, резко соскочив с коня и пнув парапет причала. Теперь мне предстояло строить новые планы и ждать, ждать, ждать. Ненавижу!

Великий Лес. То же время.

— Ничтожество! Тупица! Как ты посмел выдать нас, отравив этого мальчишку? Если все раскроется раньше времени, я лично сдеру с тебя кожу! — Голос выдавал женщину, скорее всего, молодую. Но рассмотреть детали не удавалось. Черты лица постоянно плыли, изменяясь, ни на миг не принимая конкретного облика.

Ее собеседник был молод и явно знатен. Одежду украшала богатая позолота, в волосах сверкали драгоценные камни. На лице застыла маска высокомерия. Но блеск зеленых глаз выдавал испуг. Он знал, что эта женщина никогда не разбрасывается пустыми угрозами.

— Я ненавижу этого выскочку. А он еще имел наглость растрепать дроу, что является сыном Хранителя. Я хочу его смерти.

— Потерпи еще немного, дорогой. Чуть-чуть выдержки — и Лес будет в наших руках. Ты получишь все, чего заслуживаешь. Зачем тебе дарить этому бастарду такую легкую смерть? Гораздо приятнее предварительно жертву помучить. — Голос женщины стал гораздо мягче. В нем чудилось легкое мурлыкание. Этот тон совсем не вязался со смыслом фраз.

— Ты, как всегда, права. Я буду сдержанней. — Юноша притянул к себе тонкий девичий силуэт. Дальше тишину леса нарушали лишь тихие стоны и птичье пение.

Шаг восьмой. Открытия.

Я видел во сне действительность. С каким же облегчением я проснулся!

Станислав Ежи Лец

Сирил.

Как я и ожидал, морская болезнь отступила к следующему утру, оставив после себя легкую слабость и несмываемый тошнотворный привкус во рту. Скоро и эти мелочи должны были рассеяться. Шерри сладко спал у стены. Полночи он ворочался и метался во сне, так что сейчас я решил его не будить. К тому же, было еще очень рано. Но мне в каюте за прошлый день успело надоесть, поэтому я накинул плащ и выскользнул на палубу. Иллюзию наводить не было сил. Я решил, что для небольшой утренней прогулки хватит и капюшона. По идее, в это время мне не должно встретиться много матросов.

Море встретило меня гладью, легким, но настойчивым ветром, наполняющим паруса, и чуть розовеющим небом. Солнце еще не взошло. Вокруг была тишина, нарушаемая только скрипом мачт и редкими плесками воды за бортом. Воздух был потрясающим: свежим, чуть кусачим из-за соли и, из-за нее же, очень ароматным. Желудок тут же отозвался негромким звуком, напоминая, что я ничего не ел вот уже как сутки.

Я стоял, глядя на убегающую от корабля воду. Или это корабль убегал от воды? Сейчас было впечатление, что мы стоим, а море несется под нами. Такое ощущение всегда возникает, когда долго смотришь на движущийся поток. Но это не значило, что я совсем не замечал того, что творится вокруг. И то, что сзади и чуть сбоку ко мне подбирается беззубый матрос, для меня не было тайной. Вот только для чего? Пока я решил не предпринимать никаких действий. Вдруг одумается?

— Что такой хрупкий красавчик делает один у борта? А вдруг резкий толчок — и ты выпадешь? — От слащавости и завуалированного намека у меня свело скулы. Но оборачиваться я не спешил. Пальцы все так же спокойно и неподвижно лежали на деревянных перилах. — Моя куколка, иди ближе, ты же, наверное, замерз на этом ветру. Я тебя быстро согрею.

Одновременно он протянул руку к моему плечу. Прикосновение я точно терпеть не собирался. Одно кроткое движение рукой вверх — и горе-любовник корчится на досках палубы, зажимая рукой перебитый нос, из которого фонтаном бьет горячая кровь. Против воли я жадно вдохнул ее соленый, отдающий железом запах. Чувство голода усилилось. Мысль, что капитан вряд ли будет доволен, если я позавтракаю членом его команды, развеселила. Но язык все же пробежался по губам плотоядным движением.