Новые минные поля у своих берегов больше мы не ставили. И во избежание повторения трагедии парохода 'Крым', карты немногих существующих минных полей, размножили, предварительно увеличив район минных постановок на всякий случай, и раздали каждому капитану Наркоматов Морского Флота и Рыбной промышленности Азово-Черноморского региона.

Румынское побережье запечатали надолго, если не навсегда. Флота у них больше нет. Но нужно быть честными и отдать румынам должное — командир последнего румынского эсминца был отнюдь не трусом и вывел свой корабль навстречу трем нашим эсминцам, осуществлявшим минные постановки у Мангалии. Румын, конечно, уничтожили, но и у нас есть безвозвратные потери, а 'Свободный', под командованием капитан-лейтенанта Аркадия Горшенина, в мае едва только вступивший строй, теперь требует серьезного ремонта.

НКИД в свою очередь проинформировал нейтралов, в основном турок, морская торговля с которыми не прекращалась, несмотря на начавшуюся войну, о разрешенных районах плавания в Черном Море. И о том, что все суда, идущие в порты СССР должны сообщать о своем прибытии в указанные районы и ждать там наши корабли, которые и будут их сопровождать до входа в порт и из порта до выхода в указанные районы. И что за безопасность судов самовольно покинувшие указанные районы, СССР не несет никакой ответственности. Данное сообщение НКИД было всеми встречено с пониманием, а консульство в Стамбуле снабжало текстом данного меморандума всех капитанов судов нейтральных стран...

* * *

Численность истребительных батальонов НКВД Николаевской области — в 33 батальонах -6156 чел, вооруженных 11600 винтовок и 48 ручных пулеметов.

Истребительные батальоны городов Николаева и Херсона были включены в части, обороняющие города, вели бои с противником и прикрывали отход через переправу на р.Днепр частей 9 армии (в состав армии было предано 9 истребительных батальонов). 140 бойцов и командиров истребительных батальонов обращено на формирование партизанских отрядов...

(ДА СБУ. — Ф. 9. — Спр. ? 68. — Арк. 81-84. Оригінал. Машинопис.)

Биленко С.В. в своей книге 'На охране тыла страны: Истребительные батальоны и полки в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (М.: Наука, 1988 — 256 с.) сообщает :

'В отдельных городах и районах Украины имелись свои особенности в формировании истребительных батальонов. Например, в Вознесенском районе Николаевской области бюро райкома ВКП(б) 25 июня 1941 г. приняло постановление 'Об организации местной обороны в связи с военным положением'. Для борьбы с воздушными десантами противника было решено организовать штаб местной обороны (ШМО). На него решением райкома партии было возложено в 48 часов сформировать в городе истребительный батальон численностью от 200 до 250 человек. Его командиром был утвержден начальник отдела НКВД тов. Трегубов.

Не исключаю, что именно эти истребительные батальоны были включены в состав ПТБр пограничников, основу частей которой составлял 43-й резервный пограничный полк НКВД, а также 1, 2, 3, 4 и 5-й отдельные пограничные батальоны НКВД и несколько истребительных батальонов. Командиром бригады вполне мог быть назначен приказом Военного совета Южного фронта начальник отдела НКВД тов. Трегубов.

До настоящего времени не удалось документально установить, кто в действительности первоначально был назначен командиром Отдельной противодесантной бригады в период её существования, кроме временных командиров, о чем я указал выше. Близкие фамилии командира 43-го резервного пограничного полка полковника Трегубенко и начальника отдела тов. Трегубова, здесь могли сыграть злую шутку.

* * *

1-й Латышский добровольческий рабочий (истребительный) полк под командованием начальника Тукушсской уездной милиции Эстонской ССР Августа Жунса и комиссара полка члена ЦК КП(б) Латвии первого секретаря ЦК ЛКСМ Латвии Э. Леберта. Полк участвовал в обороне Риги.(ВП — почему эстонца назначили командиром полка в Латвии мне выяснить не удалось.Возможно у него был боевой опыт.)

2-й Латышский добровольческий (истребительный) полк сформирован 14.7.41 г. из рижских рабочих истребительных батальонов Латвийской ССР. Командир полка КарлисУльпс проректор сельскохозяйственной Академии Латвийской ССР, комиссар заведующий отделом ЦК КП (б) Латвии КармесЦпелавс. С 20.7.41 переименован во 2-й отдельный истребительный латышский полк. После гибели командира полка К.Ульпса в командованием полком вступил Ф.Пуце, участник гражданской войны в Испании, комиссар полка А.Дегов, начальник штаба Г.Брозынь. С августа 1941 года 2-й Отдельный латышский стрелковый полк. Воевал на дальних подступах к Ленинграду. 3.9.41 г. на основании решения Военного совета 8-й армии переименован в 76-й Отдельный стрелковый полк, в его состав были включены бойцы 1-го Латышского истребительного полка. Вначале формирования полк насчитывал 1480 бойцов и командиров.

Использованы данные историка Биленко С.В. 'На охране тыла страны. Истребительные батальоны в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М.Наука.1988 — 256 с. Под общей редакцией д.и.н. А.В.Басова. Книга из служебной библиотеки Смоленского ОК КПСС.

* * *

Николаев защищали войска, подчиненные начальнику Николаевской военно-морской базы контр-адмиралу Кулишову И.Д., который как старший морской начальник возглавил оборону города.

План обороны города Кулишовым был разработан еще до войны в мае 1941 г. База создавалась как тыловая для охраны строящихся в городе кораблей, была хорошо обеспечена противовоздушной обороной, но не имела достаточного количества оружия, снарядов (считалось, что с суши противник к Николаеву не прорвется). В нее входили 7 тыс. человек личного состава флотского полуэкипажа, отдельного дивизиона подводных лодок (строящихся) и сторожевых кораблей, тральщиков, 9-й авиационный истребительный и 122-й зенитно-артиллерийский полки.

Более 14 тысяч местных жителей вступили в народное ополчение. Только 10 июля на заводе им. Андре Марте в ополчение записалось 4053 бойца. Ополченские части были сведены в Николаевскую дивизию ополчения. Был также созданы добровольческий кавалерийский полк и комсомольский инженерный полк. Из жителей города-добровольцев было создано и отправлено на фронт 3 истребительных батальона.

Также защищали город корабли Дунайской военной флотилии (контр-адмирал Абрамов Н.О.), курсанты Одесского пехотного училища и другие части. Непосредственно организацией обороны города занимался генерал Матвеенко П.И.

Всего же с Николаевских судостроительных заводов ? 198 и 200, а также с Киевского судостроительного завода ? 300 удалось перебазировать в Кавказские порты Черного моря 125 единиц из находившихся в постройке боевых надводных и подводных кораблей. С указанных предприятий, а также с нескольких ленинградских судостроительных заводов было демонтировано и вывезено около 13 тыс. единиц станочного оборудования.

Из числа сотрудников завода ? 198 (им. А. Марти) было эвакуировано 4,5 тыс. специалистов (из 22,5 тыс. работавших к началу войны), завода ? 200 (им. 61 Коммунара) — 1457 (из 10,8 тыс.).

Вечером 17 августа 1941 года в сводке Совинформбюро советский народ услышал по радио: 'После упорных боев наши войска оставили города Николаев и Кривой Рог. Николаевские верфи взорваны'.

В Николаеве оккупантам достались 15 корпусов недостроенных кораблей: линкор 'Советская Украина' (С-352), тяжелый крейсер 'Севастополь', 2 легких крейсера — 'Свердлов' и 'Орджоникидзе', 4 эсминца — 'Отменный', 'Обученный', 'Отчаянный', 'Общительный', 5 подводных лодок, 2 сторожевых катера, готовность которых составляла от 3 до 17%. Во время оккупации Николаева эти корпуса частично были разрезаны на металлолом и вывезены в Германию.

* * *

Всю ночь, запершись в своей каюте, я читал газеты — 'Правду', 'Красную звезду', 'Известия', вышедшие с начала войны и собранные по моей просьбе Петровичем. Создана Ставка Верховного Главнокомандования. Верховным Главнокомандующим буквально вчера назначен Сталин. Собирая из газет крупицы информации, я понял, что по состоянию на вечер 9 июля Минск, Паневежис и даже Бердичев еще наши. Как я и помнил,больше всего немцы продвинулись в Белоруссии и Прибалтике, и тут было точно так же, но все же захватить Минск к 30 июня, как это было ' у нас', здесь немцам не удалось и пока не удается. В пределах ответственности Киевского округа фронт прогнут немцами не более чем на 50 -75 км от границы, а на Южном фронте, на румынской границе, т.е. в зоне ответственности Одесского округа бои идут практически на границе. Захарову — большой респект. Ни о каком выходе на линию Архангельск — Астрахань за 8 недель для немцев уже и речи нет. Их графики наступления сорваны однозначно. Хотя везде бои идут очень и очень тяжелые. Значит, информация, вложенная мной в уши родни и нескольких знакомых и не знакомых, сыграла свою роль. Теперь главное чтобы ни у кого из наших генералов не возникло шапкозакидательских настроений, и они никого не погнали в штыковые на немецкие пулеметы.

Тогда я не знал, что частично моя информация была доставлена почти на самый верх. Командир пограничного отряда полковник Петр Миронюк еще в декабре 1940 года передал мою тетрадь Народному Комиссару Внутренних Дел Лаврентию Берии. Я помнил вопрос Миронюка о Румынском фронте, но тогда не знал, что он был знаком с Берия еще с 1917 года, с этого самого румынского фронта. И пользуясь этим знакомством, Миронюк и добился встречи, когда убедился в том, что мои предсказания совпадают с происходящим почти на 100%. В этой тетради я записал все, что должно произойти с 1 июля 1938 по 22 июня 1941 года. И передал эти записи ему еще в средине июля 1938 года. Впрочем, об этом я уже рассказывал... Последняя запись в этой тетради была такая: '22 июня 1941 года — война'. Да и рассказал я ему в придачу к тетради еще много чего. Вот только РККА и ВВС НКВД не подчиняются, и заставить их сделать хоть что-то полезное можно было только под угрозой расстрела...

Я не знал, что именно благодаря Берии, уже к 10 июня в Брестской крепости остались только пограничники и половина батальона конвойных войск НКВД, но зато крепость была серьезно подготовлена к обороне. Все семьи комсостава из крепости и из самого Бреста, да и не только из Бреста, и семьи всех командиров погранвойск, уехали на Восток (если вообще приезжали на границу) еще в конце мая. Кому-то дали путевки в дома отдыха Кавказа и Крыма. Кому-то просто приказали отвести семью к родне — мол криминогенная обстановка нехорошая на вновь присоединенных территориях. Мосты через Западный Буг, и все другие пограничные реки и речушки, были взорваны с первым же немецким выстрелом. Все пограничники еще с конца мая оборудовали тщательно замаскированные землянки и блиндажи, в которых и жили весь июнь, и отрыли окопы полного профиля в зоне своей ответственности. Так что немецкая артподготовка на рассвете 22 июня пришлась во многом в пустоту.

Рано утром 15 сентября, приняв на борт пехотную роту, усиленную четырьмя сорокопятками, мы в очередной раз вышли из Севастополя в Одессу. Мне не удалось убедить командование снять торпедные аппараты и заменить их 37мм зенитными автоматами или 45 мм полуавтоматами, но и торпеды мы больше не загружали. Сейчас нам это пригодилось — пустые трубы торпедных аппаратов забили ящиками с патронами и снарядами, а сами пушки принайтовили поверх. Хотя под эти препирания я выдрал еще четыре ДШК. На борту тесно, и хотя большинство бойцов сидит на палубе — благо сентябрь теплый и не штормит, но даже в моей каюте тесно как в общем вагоне поезда. Я уступил ее командиру этой роты, командиру батареи и их замполитам, а сам сижу пока на мостике. Это уже не первый такой рейс, все отработано. Сразу после первого такого 'круиза', я приказал добавить подвесные койки везде, где только можно. Так что теперь даже у меня в каюте можно уложить минимум четверых. Потерпим, а к наступлению темноты мы будем на месте и начнем выгрузку...

— Товарищ командир, разрешите доложить, — четко, хотя и явно взволновано доложил наш главный радист Попов.

— Докладывайте!

-Вот материалы радиопрехвата различных переговоров, и наших, и немецких. Вы приказывали о таком докладывать... — и он протянул мне несколько листов бумаги.

Беру эти бумаги и читаю...Так-с, немцы таки прорвались южнее Винницы, их моторизованные части вышли на левый берег Южного Буга и сейчас прут на юг вдоль берега. Сегодня окружен, или уже пал Вознесенск...Якорный Бабай! Похоже что полностью повторяется печальная история 17 августа 'той истории', когда в результате такого же прорыва фронта немцы захватили практически беззащитные Николаев 17 августа, Херсон на день позже, а еще через неделю вышли к Перекопу. А потому как все наши войска были намного западнее и севернее, а Николаев с Херсоном были глубоким тылом, и оборонять их было некому. Эта трагедия опять повторяется, только на месяц позже.

А чего я собственно хотел?Люди и войска те же и там же. Соответственно и делают они тоже самое, когда попадают в те же условия. Фронт пятится на Восток, пусть и медленнее, намного медленнее — Минск пал только 14 июля. Ходили слухи, что об этом Начальник Генштаба Жуков узнал из выступления Геббельса по радио и устроил истерику. Как и 'тогда'. Конечно, многие наши части дерутся гораздо лучше и организованнее. Тот же Геббельс признал смерть генерала Клейста и танковой дивизии от наших бомбежек. Тут я могу себя похвалить. Но натиск немцев и их умение находить слабые места в нашей обороне остались прежними. И самое главное все генералы, и не только генералы, (и Одессу обрек на окружение, и сдал немцам Николаев с Херсоном по сути один какой-то майор) которые еще в январе 1940 года считали 'в случае победы Германии нам хуже не будет', сидят на тех же должностях и делают тихой сапой то же самое.

Придется опять 'действовать по обстановке'.

— Рулевой!

— Есть рулевой!

— Малый ход!

— Есть малый ход! — и тут же в ответ следует звяканье ручек машинного телеграфа.

Чувствую как скорость 'Совершенного' начинает падать. Напряжение на мостике возрастает, все молчат и удивленно смотрят на меня. Жду еще пять минут и командую:

— Курс 70!

— Есть курс 70!

— Штурман! — я подхожу к его столу, склоняюсь над картой и указываю точку примерно в 15 милях юго-западнее оконечности Кинбурнской косы, — Рассчитайте курс и скорость, так чтобы выйти вот в эту точку завтра к шести утра.

— Есть!

— Что случилось? Почему меняем курс? — спрашивает Петрович.

— Вот, — и я передал ему материалы радиоперехвата.

— И что ты задумал? — спрашивает Петрович, понявший, чем грозит этот прорыв фронта, и потому мгновенно помрачневший.

Я достал другой лист карты, и частично раскатав его на краю штурманского стола, показываю Петровичу:

— Они движутся на юг по киевской дороге практически параллельно берегу Южного Буга, и задержать их некому. В Николаеве, Херсоне и Новой Одессе есть разве что пара истребительных батальонов. В таком батальоне по две-три сотни бойцов максимум, даже не бойцов, а новобранцев, на вооружении у них только винтовки, один ручной пулемет на весь батальон, и вряд ли есть хотя бы гранаты. В Николаеве еще найдется может полтысячи матросов из экипажей строящихся кораблей и учебный артполк неизвестного состава с неизвестным вооружением и врядли большим запасом боеприпасов... Но и это как ты понимаешь, для полка панцерваффе это так, смазка для гусениц. А вот здесь, или, в крайнем случае, здесь, если не успеем, — я показал одну точку на Буге выше Новой Одессы, и вторую чуть выше Николаева, у Константиновки, — мы сможем их остановить. Все-таки у нас 6 серьезных стволов, против их короткоствольных 'окурков'. А если еще успеем, высадить наших пассажиров и вот здесь организовать засаду...