Верю-не-верю

-А может, это счастье никогда и не было твоим? Твое обязательно придет... вовремя, готита.

Задрала голову, чтобы рассмотреть говорившего, но рассеянный под действием лекарств взгляд ни в какую не желал фокусироваться на лице заботливого попутчика. Его бледное лицо, казалось то близким, то далеким одновременно, расплываясь мутными неопределенными очертаниями. А сумрак спального вагона тем более не способствовал моему заторможенному любопытству, усложняя и без того практически невыполнимую задачу. Лишь на две секунды промчавшийся мимо встречный поезд осветил наше купе и я успела выхватить из сумрака лазурный цвет ясного неба для своего полусонного сознания. Словно яркой вспышкой запечатлелся в памяти теплый взгляд неизвестного мужчины. И на большее меня не хватило. Устало уронив голову на прежнее, уже облюбованное место — грудь своего попутчика, спросила:

-А кто такая готита?

Мужчина дотронулся до моей щеке и, проведя по ней большим пальцем, стер влажную дорожку незаметно вытекших слез.

-Капелька. Хотя я немного ошибся, — сдерживая кашель, засмеялся попутчик. — твои глаза хранили целый водопад.

Его рука стала успокаивающе гладить меня по голове, приглаживая распущенные растрепанные волосы, иногда подхватывая длинную прядь пальцами и скользя по ней вниз до самых кончиков.

Не знаю сколько времени я проспала на руках голубоглазого незнакомца, но все еще находясь в глубокой дреме, почувствовала резкий толчок сопровождающийся неестественным противным скрежетом тормозящего поезда. Сквозь сон до меня доносились крики разбуженных людей, но сама, как не силилась, не могла открыть глаз. Все таки выпитое лекарство дало о себе знать в самый неподходящий момент.

Крепкие руки опустили меня на лавку. Хриплый голос прошептал на ухо:

-Мне нужно идти. Возможно, кому-то нужна помощь. А ты спи. Я обязательно вернусь, готита. — мне почудилось, или он на самом деле поцеловал меня в губы на прощанье.

-Лера, — прошептала я во сне. — меня зовут Лера.

Внезапно проснувшись, резко села на лавку, тут же заработав головокружение. Но больше всего меня нервировало ощущение потери чего-то важного, чего-то очень нужного и дорогого. Автоматически проверила сумку. Деньги и документы были на месте. Но чувство опустошенности не проходило, даже наоборот, стало нарастать в такт равномерного постукивания колес движущегося поезда. И вдруг... я вспомнила.... Ночь... Неожиданный попутчик... Прикосновения... Убаюкивающий стук сердца под моей ладонью... И взгляд — небесно-голубой, врезавшийся в мою память.

Привстала, оглянулась по сторонам, но кроме меня в купе больше никого не было. Не было ни чужого багажа, ни следов чужого присутствия. "Ну не мог же он быть плодом моего воображения? Или мог?" Для надежности заглянула под лавку. Принюхалась к одежде. Но в купе стоял стойкий запах лекарств, неосторожно пролитых на стол и учуять посторонний аромат было невозможно. Если был, то наверное стоит найти его и... извиниться? Не совсем помню за что, но хотя бы за свое не совсем адекватное состояние этой ночью. Посмотрела недоверчиво на разбросанные по столу упаковки таблеток и ополовиненную бутылку с разбавленными в ней различными настойками и, не долго думая, выбежала из купе.

-Доброе утро! — постучалась в стену около распахнутой двери.

Купе проводницы было открыто, а сама она вытаскивала из под лавки громоздкий, проехавший не одну сотню километров в купейном вагоне пылесос. По всей видимости готовясь к уборке вагона.

-Здравствуйте. Чего-то хотели, девушка?

-Да... — немного смущаясь, все же решила спросить. — А вы случайно не видели моего соседа по купе? Может он в в вагон ресторан вышел?

-Какой сосед? — окинула меня подозрительным взглядом.

-Ну... высокий такой... хорошая фигура... в длинном пальто. Красивый... кажется... Добрый... Заботливый... Да, и глаза яркого небесно-голубого оттенка. Я бы хотела...

Не дав мне договорить проводница хмыкнула с усмешкой:

-Я бы такого тоже... хотела. Нет, девонька. Не видела. Да и не было других пассажиров в твоем купе. Вон могу прямо при тебе контрольные посадочные талоны проверить.

Я прикусила губу, совершенно не понимая, что со мной произошло. И как мои видения могли казаться столь реальными?

-А ночью ничего не происходило? Мне показалось, что я почувствовала экстренное торможение.

-Так оно и было экстренное! На переезде авария случилась. Автобус рейсовый перевернулся и прямо на рельсы. Еле успели затормозить, чтобы не подмять его под поезд. Говорят пострадавших много было. Так что мы идем с опозданием на три часа.

-А вы точно не видели никого похожего на...

-Высокого, красивого, заботливого, с голубыми глазами? Нет, девонька. По твоему описанию прямо Ангел небесный! Нет, Ангела я не видела. — засмеялась грудным басистым смехом пожилая проводница и, потянувшись к пылесосу, дала понять, что не стоит больше ее беспокоить.

Вернулась в свое купе, села поближе к окну и, облокотившись на стол, погрузилась в собственные мысли. Сейчас при дневном свете, когда душа и разум за ночь переболели обидой и жалостью к себе, внутри ощущалась ноющая пустота. Словно перегорело что-то внутри. Воспоминания о Сергее и последние два месяца проведенные вместе все еще оставались болезненными и, подкатывая к горлу горьким комком, пытались вновь утопить меня в тоскливом унынии. Рука непроизвольно потянулась к бутылке с успокаивающим, но была тут же остановлена на пол пути.

"Нет, больше допускать этого я больше не собираюсь! Вон уже Ангелы являться стали! А ведь могла и правда не заметить и хлебнуть лишнего. Отправилась бы прямиком в Божью обитель, хотя и это еще под вопросом! Ладно о себе! О родителях-то могла подумать? А ведь даже не предупредила, не позвонила. "Слетела с катушек" и поехала куда глаза глядят!" Было еще кое-что, что заставило меня успокоиться и отказаться от опрометчивых решений. Небесно-голубые глаза никак не хотели покидать мои мысли, настойчиво вторгаясь теплым заботливым светом в мое воображение. "Может это и правда — Ангел? Пришел ко мне на помощь в трудную минуту, вылечил от жалости к самой себе, а затем ушел, когда кому-то другому понадобились его помощь и защита. "Вот только... кажется, забыл меня вылечить от самого себя." печально улыбнулась проносящемуся мимо за окном зимнему пейзажу и встряхнула головой.

"Не хватало еще влюбиться в Ангела! Хотя... почему бы и нет? Сердце будет занято тайным образом, от которого, правда, все, что у меня есть — это небесно голубой цвет глаз, обрамленный темными густыми ресницами. Зато уже никто не сможет подобраться к моему сердцу настолько близко, чтобы снова заставить меня страдать и испытывать разочарование. Разве что... Ангел? Но его то мне можно не бояться! Разве может причинить боль тот, кто существует только в моем воображении?"

На ближайшей станции я сошла с поезда и купила билет в обратную сторону, предварительно позвонив родителям. Как оказалось, Андрей уже им сообщил о моем спонтанном желании уехать к тетке, поэтому особого порицания в свой адрес я не услышала. Только легкое недовольство мамы, что не предупредила о своем решении заранее, да намек на пропуск занятий в институте.

ГЛАВА 11 "Соленые брызги шампанского"

Дребезжащие трели дверного звонка снова, уже пятый раз за вечер, взорвали тишину уютной квартиры, раздражая мои, и без того натянутые нервы своей звеняще-заливной настойчивостью.

-Да сколько можно?!

Только соберусь с мыслями над конспектами, и тут снова!

"Ну, родители! Спасибо большое за такой подарочек!"

А все дело в том, что мои родители решили отметить семейный юбилей весьма романтическим способом и уехали на неделю в Венецию в... "свадебное путешествие", в котором, по общепринятым канонам романтического жанра, присутствие детей и кого либо еще, кроме поющего гондольера рядом с влюбленной парой — не подразумевается и не приветствуется.

А чтобы "брошенный" ребенок не "умер" в их отсутствие с голоду, да и просто для их спокойствия, попросили престарелую, но очень даже живенькую для своего почтенного возраста соседку с первого этажа присмотреть за ним.

"Ну а то, что ребенку девятнадцать лет и он вполне может сам о себе позаботиться — это ведь такая мелочь! Не правда ли?! Нет, мне просто необходима нянька, тем более такая... назойливая!"

Нервно сжав губы и почувствовав скрежет собственных зубов, прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться и не сорваться неприличной бранью. За это время звонок в дверь даже не подумал умолкнуть.

-Да иду я! Иду!

Вылезла из-за стола, и на ходу натягивая кофту поверх очень короткого вызывающего топа, больше похожего на бюстгальтер чем на майку, поспешила открыть дверь.

-Екатерина Владимировна! Я же уже говорила, у меня все хоро... шо...

Распахнула дверь и опешила. Вместо невысокой щуплой старушки передо мной стоял...

-Андрей?! Что ты здесь делаешь?

Ссутулившись, с опущенной вниз головой, опершись полусогнутыми широко расставленными руками с стену по обе стороны от входной двери, насколько это позволяла бутылка шампанского в одной, и помятый потрепанный букет красных роз в другой руке, пальцами которой он настойчиво продолжал давить на звонок, не смотря на уже открытую перед ним дверь, передо мной стоял покачивающийся Андрей.

-Андрей? — прищурившись, подозрительно посмотрела на непрошеного гостя в торжественном черном костюме, белой рубашке, и небрежно болтающемся галстуке, который по всей видимости пытались стянуть впопыхах, но так и не преуспели, оставив болтаться на шее скорее удавкой, чем галстуком. У его ног небрежно валялась вывернутая на изнанку дубленка и шарф.

Мужчина резко задрал голову, и сфокусировав мутный взгляд на моем лице, кривовато ухмыльнулся.

-Лера! Привет! А я... вот!

-Вижу, что уже "вот"! — рефлекторно отпрянула от говорившего, сделав шаг назад, когда меня окатило хмельной волной свежего перегара.

-Я... это, зайду? — сделав шаг на встречу, сунул мне в руки букет, который на цветочную композицию походил лишь издалека. Не дожидаясь приглашения, обошел мою застывшую фигуру, неуклюже задел плечом и нетвердым шагом направился в сторону кухни.

Мне ничего не оставалось, как подобрать забытые на лестничной площадке теплые вещи, закрыть входную дверь и последовать за ним следом.

Андрей торжественно водрузил бутылку шампанского на середину кухонного стола. И пока я, прислонившись к косяку, сложа руки на груди с зажатыми в них завядшими цветами, пыталась придумать способы, как избавиться от неожиданного гостя, мужчина без ложной скромности обшарил полки кухонного гарнитура. Наконец, найдя то, что искал, водрузил рядом с бутылкой два высоких фужера и корзиночку с шоколадными конфетами.

-Андрей? Что все это значит?

-А на что это похоже? — на секунду оглушив хлопком откупоренной бутылки, стал разливать пенящийся напиток нетвердой рукой по фужерам и... столу.

-У меня нет особого опыта в разгадывании чужих идей, тем более, когда эти идеи возникли в нетрезвой голове.

-Ну, идеи у меня самые, что ни на есть серьезные! — Андрей обошел меня и подтолкнул сзади к столу, протянул мне конической вытянутой формы фужер и когда я его взяла, всем своим видом показывая свое нежелание составлять ему компанию, он продолжил:

-Давай выпьем за нашего друга! У него сегодня такое счастливое событие!

Еще даже не успев пригубить шампанское, почувствовала дрожь в ногах и сильное головокружение. Медленно опустилась на край мягкого дивана, ощущая знакомую ноющую пустоту в сердце. Рука с зажатым в ней букетом безвольно упала вниз, осыпая мертвыми цветами пол у наших ног.

-Серега — женился!... — словно издалека, из глухого туннеля донесся его притворно радостный голос с плохо скрываемой болью. — Лера?! А давай поженимся?

"Женился!? Так быстро?" Я до последнего дня надеялась, что Сергей все же приедет и мы сможем, наконец, объясниться. Разве такое возможно, одним взглядом разрушить невидимые мосты и отказаться от настоящих чувств? Оказывается — можно! А может их и не было вовсе? А что тогда? Наваждение? Болезнь? Чужая болезнь, подарившая надежду и веру в сказку, мгновения призрачного счастья? Чужая... но от этого не менее мучительная... для меня и моего сердца. Ведь где-то в глубине души именно этого я и боялась, все время неосознанно сопротивляясь просыпающимся чувствам! Вот только не усмотрела, и в какой-то момент поддалась на его настойчивую влюбленность. А образ фарфоровой куколки, вдруг, развеялся в одночасье.

"Ну почему нельзя просто закрыть глаза и одним волевым желанием все забыть?" Словно в тумане ощутила сдавливающий сухой комок в горле, мешающий вздохнуть и затушить болезненное жжение в груди. Прохладная тяжесть наполненного до краев фужера, ненавязчиво оттягивая руку, напомнила о себе, и, поддавшись охватившим горло сухости и жажде, залпом выпила напиток, даже не почувствовав его вкуса. Только в конце закашлялась от неожиданности, когда шипучие газы запоздало обожгли нос и горло.

"Хорошо, что в руке не оказалось бутылки с уксусом, или стакан с кипятком! Было бы менее весело!" Ощутила, как хмельной напиток тут же ласковым теплом растекся по телу и стал подниматься выше, облегчая голову от тяжелых мыслей легким дурманом .

Наконец, отпустив болезненные воспоминания, отвлеклась на посторонний шум, скрежет. И вдруг вспомнила, что я сейчас не одна на кухне. Оказывается, во время моего "отсутствия", Андрею чем-то помешал кухонный стол и, не долго думая, он сдвинул его с привычного места, чуть не опрокинув и бутылку и остальные хрупкие предметы на пол. Закончив, тяжело плюхнулся на диванчик рядом со мной.

Зажмурилась, выдавливая слезы, мешающие рассмотреть темноволосого мужчину.

-Ты что-то говорил? — кажется Андрей что-то просил, но последние его слова я уже плохо расслышала, замкнувшись в себе, и не придала им особого значения. Привстала и едва успела поставить пустой фужер на край стола, как услышала:

-Да, сказал. — неожиданно резко потянул меня за руку, и теперь уже я плюхнулась, только не рядом с ним, а прямо ему на колени. — Давай поженимся?

-Зачем? — с неподдельным удивлением вырвался вопрос не только на странное предложение, но и бесцеремонность, с которой меня устроили на коленях, закинув мои ноги на диван и развернув лицом к себе.

-А если скажу, что я тебя люблю? Поверишь?

Неожиданно для самой себя, обхватила его лицо ладонями. Заглянула в светло карие хмельные глаза и... поцеловала в сомкнутые губы. Сердце даже не дрогнуло. Не почувствовало... ни-че-го.

-Не верю.

-Правильно... Я и сам себе не верю... И она... не верит...

-Кто? Света? — вдруг осенила меня неожиданная догадка. — Блондинка за дверью, той ночью, — это ведь была она? — почувствовала, как напряглось его тело и этого уже было достаточно. — Ты ее любишь?

-Какая разница? Она его любит.

-И ничего не сделал?

-А что мог сделать? Всегда был всего лишь жилеткой, запасным аэродромом. На коленях у нее стоял... — безразличным опустошенным голосом ответил Андрей, уставившись в одну точку где-то за моей спиной. — А она все равно выбрала его. Знаешь, что она мне сказала? Что я — ненадежный! Ну да, за душой кроме старенького домишки пока ничего не имею. А он значит — надежный?!