Дилетант

— Вы имеете ввиду Польшу? — Это уже спросил, молчавший до сих пор, Зубов.

— Совершенно верно, Платон Александрович. Дело в том, что Польша, не смотря на то, что является, как и Россия, славянской страной, во-первых, исповедует другую веру, а во-вторых сама себя позиционировала, и будет позиционировать, как центр славянства. Поэтому польская шляхта, в большинстве своём, всегда видела и будет видеть в России соперника, сиречь врага и всегда будет настроена враждебно по отношению к России. ... Кстати, ещё один момент. Одной из причин событий во Франции, если глубоко смотреть, стали события в Северной Америке. Я имею ввиду, провозглашение независимости от английской короны нескольких североамериканских штатов. Так вот, на стороне этих самых штатов воевало много европейских офицеров. Некоторые из них вернулись на родину и либо возглавили, либо участвуют в разного рода движениях. Маркиз де Ла Файет, который находится сейчас в австрийской тюрьме, тому живой пример. Но не он, на мой взгляд, будет главной фигурой. В Польшу 10 лет назад из Северной Америк вернулся Тадеуш Костюшко, который очень неплохо проявил себя в сражениях с английскими войсками. Так вот, я рискну предположить, что в Польше сейчас зреет заговор и руководитель его этот самый Костюшко. Боюсь, что не позднее весны этого года там начнутся волнения, которые придётся усмирять, привлекая армию. Это тот случай, когда я очень хотел бы ошибиться.

— А Англия? — опять задал вопрос Безбородко. — Как будет вести себя Англия, как Вы думаете?

— Александр Андреевич, я свой прогноз делаю исходя из той информации, которая мне доступна, опираясь на логическое развитие событий.

— Логическое развитие событий? — Переспросила императрица. — Поясните на каком-нибудь примере.

— Охотно, Ваше Величество. Жили-были две монашки. Одна изучала математику, а вторая увлекалась логикой. Прогуливаются они как-то вечерком по парку и вдруг заметили, что за ними постоянно идёт мужчина. 'Ты заметила мужчину, который вот уже полчаса идет за нами?' Спросила одна монашка другую. 'Да. Интересно, что ему надо? — Это логично. Он хочет изнасиловать нас. — О Боже! При такой скорости передвижения он настигнет нас через пять минут. Что нам делать? — Единственное логичное решение — это идти быстрее. — Ну вот, мы идем быстрее, но расстояние между нами сокращается. — Разумеется. Мужчина поступил совершенно логично. Он тоже стал идти быстрее. — Так что нам делать? При таком развитии событий он догонит нас через две минуты. — Логичным будет разделиться. Он не сможет идти за нами двумя сразу.' Итак, мужчина решил идти за той из них, которая изучала логику. Её подруга пришла в монастырь и страшно-страшно переживала, что вторая еще не появилась. Наконец, и она пришла. 'Спасибо Богу, ты уже здесь! Что произошло? — Единственное, что подсказывала логика. Я начала бежать. — И дальше?... — Весьма логично: он настиг меня. — И потом?... — Единственное логичное действие с моей стороны — я задрала вверх платье. — О, Боже!! Что он сделал потом? — По логике — он спустил штаны. — И?!!!!!!!...... — Ну разве это не логично, дорогая? Монахиня с задранным вверх платьем бежит намного быстрее, чем мужчина со спущенными штанами'.

Екатерина смеялась больше всех. Безбородко, Остерман и Зубов старались смех в себе подавить, и это им удавалось с трудом. Одна Дашкова только иронично и грустно улыбалась. Видимо она сильно за меня переживала.

Отсмеявшись, императрица вытерла платком уголки глаз и спросила; — Ну, а всё же, как поведёт себя Англия по Вашему мнению?

— Англия — злокачественная опухоль на теле нашей планеты. Действия Англии спрогнозировать очень просто. Она, как всегда, будет интриговать, пытаться столкнуть европейские державы с Францией. Англия любит загребать жар чужими руками.

— Не чересчур я про Англию-то?

— Блин, ничего в голову не идёт....

— Александр Фёдорович, ты кто? — Императрица на меня смотрела строго и, тем не менее, с явно выраженным любопытством.

— Ваше Императорское Величество, — Я встал из-за стола и поклонился. — Я — Ваш покорный слуга.

— Не ёрничай, ты прекрасно понял, что я имела в виду.

— Ещё раз покорнейше прошу простить мен, Ваше Императорское Величество, но Вы слишком лестного мнения обо мне. Я понимаю, что этот вопрос не о моём звании, имени или фамилии, но всё же не знаю что ответить. Я обыкновенный человек, такой как все, с обычными людскими пороками и недостатками. В своё оправдание могу сказать только, что был и буду всегда предан Вам и Отечеству.

Повисло тяжёлое молчание

Сейчас меня либо в Петропавловку, либо в дурдом...

— Александр Фёдорович.— Императрица на секунду замолчала, как бы ещё раз проверяя правильность принятого решения. — Если я Вас попрошу ..., если я Вас попрошу ... стать учителем моих внуков? Я думаю, в будущем им не помешают и знания в области механики. ... Да и умение логически и ... так своеобразно мыслить... Тем паче, что и опыт у Вас уже имеется, крестьянских же детей учили?

Возвращались, как и прошлый раз, в карете Дашковой.

— Екатерина Романовна, не могли бы Вы вкратце описать ситуацию с сыновьями Павла Петровича? У меня чувство, что с этой новой милостью Императрицы, я могу попасть в очень сложное положение.

— Отчего же, друг мой? Быть наставником великих князей очень почётно.

Глава 11 (1793 март)

После расставания с Наташей Ростовой поручик Ржевский целыми днями в тоске лежал на диване, почёсывая разбитое сердце.

Меня хоть и назначили одним из учителей великих князей, но от представления в полк отвертеться я не мог. Назначен я был в Лейб-гвардии Семёновский полк, в котором Императрица сама была полковником. Впрочем, полковником она была и Преображенского, и Измайловского, и Конного полков, а в добавок, капитаном Бомбардирской роты. Она же была и шефом полка. А командовал полком бригадир Александр Михайлович Римский-Корсаков. Бригадир для меня звание хоть и знакомое, но в моём представлении всё равно ассоциируется с бригадиром тракторной бригады. Интересно, кем он приходиться будущему композитору? Дедушкой? А может и ни кем — Корсаковых здесь больше Ивановых.

Александр Михайлович оказался мужчиной крупным, чем-то напоминавший мне Михаила Жарова. Ко мне отнёсся доброжелательно, но на необходимость проставиться напомнил. Правда, это звучало не так, как в моей прошлой жизни, но сути не меняло. Противиться я не стал. 'Вливание' в коллектив, как и 'обмывание' очередных званий — незыблемые армейские традиции. И хотя моя служба в полку подразумевалась чисто формальной, 'поляну' я накрыл. Мероприятие сие должно было состояться в офицерского собрания полка в здании офицерских казарм.

Сам полк располагался в Семёновской слободе, в просторечии — в Семенцах. Я плохо знал Питер моего прошлого времени, вернее вообще не знал. Был два раза по три дня и всё — разве за такое ничтожное время можно узнать ТАКОЙ город? По этой причине связать какую-либо географию и архитектуру с бывшей моей современностью не мог. ... Впрочем, может это и хорошо?

Слобода была застроена неплотно и беспорядочно. Так называемые светлицы, где жили те кто, в отличие от меня, действительно служили в полку, располагались в шахматном порядке, зачастую далеком от четкой регулярности. Своим видом слобода мало походила на уголок столицы, и представляла нечто вроде бестолковой деревни.

Встречи с офицерами полка я, ... если положить руку на сердце, побаивался. Да, да — именно побаивался. Вроде бы, чего мне бояться? Всё самое плохое со мной уже произошло, вторую вот уже жизнь проживаю, ан нет, встреча с людьми своей касты может быть чреватой провалом. Нет, понятно, никто не схватит меня за шкирку и не заорёт: 'Это самозванец'. Но вот если начнут говорить, что я не от мира сего — может приклеиться надолго.

Еду я в полк на карете Дашковой.

— Хорошо! И обратно привезут, а если переберу, то и принесут!

— Да кто же их баб разберёт?

Вот, вчера письмо получил от Крылова. У Ивана Андреевича всё ещё идёт счастливый новобрачный период. Через строчку всё Аннушка, да Аннушка — Аннушка то, да Аннушка сё, да Аннушка его самая, самая... А не конец ли пришёл великому баснописцу? Сколько помню — все великие поэты однолюбами вроде небыли. Ну, наверное, с одной Музой великое не напишешь. Может и у этого пройдёт? ... Не нахвалится Шурочкой. Она, после смерти её бабки, живёт у них в имении на правах воспитанницы, как моя сводная сестра. Так мы с Иваном договорились. Ей сейчас четырнадцать. Года два есть подумать, как потом будущее девочки устроить. А вот перед остальными пацанами мне стыдно — начал их учить и бросил. Они там конечно при деле — Жан, который Габриэль, их учит чему-то, они у него типа подмастерья, но... они же так в меня верили... Уезжал-то я в Петербург только на рекогносцировку — посмотреть, оценить обстановку, понять расклад сил... Когда я к ним попаду? ... Да и Габриэль... Ведь, получается, что я и его обманул...

-Ладно, не ной. Жизнь не завтра заканчивается, а всё что не делается ... делается в Китае.

Всё, приехали. Вылезай. ... Ох уж этот новый мундир! Десять рублей портному отдал, а неудобно-то всё как. Тот мой егерский мундир был удобнее.

-Не ворчи, такой же он был, просто ношенный. И к этому привыкнешь.

Офицеры приняли меня хорошо. Видимо кто-то, Корсаков ли, или ещё кто работу с личным составом провели. Ну, то есть, объяснили, что вливается в коллектив человек порох нюхавший, орден получивший за реальную храбрость и, хоть служба его в полку будет чисто символической, но с офицерами полка хочет поддерживать товарищеские отношения, как и полагается офицеру и дворянину.

Конечно, лейб-гвардия не чета простой пехотной махре — оклады у офицеров выше, служат в столице, в караулы ходят ни куда-нибудь, а охранять коронованных особ. В том далёком сейчас другом времени — Федеральная служба охраны! Но этих, тем не менее, и в боевые действия суют, и тыкают как раз на затыкание дыр. Служили здесь конечно и явные мажоры, но были и офицеры воевавшие — капитан Василий Иванович Чичерин, например, был трижды ранен под Измаилом.

Римский-Корсаков всё спрашивал: не встречались ли там мы? ... Да уж наверняка в госпитале вместе валялись.

Много было офицеров, воевавших в Шведской компании. Но больше всего меня сразило, когда мне представили поручика Ржевского, причём, тоже Александра, только Николаевича! Да, оказывается, что и Ржевских здесь больше, чем Ивановых. Примечательно, что сей факт даже никого не только не удивил, но его не сочли даже забавным. А что такого? В полку было трое Толстых, все трое были капитанами, двое были графами и, в добавок, они небыли родственниками ... ну, разве что может отдалёнными. Да и Римских-Корсаковых оказалось тоже двое — ещё прапорщик Коля Римский-Корсаков. Ну, Колей он стал где-то после пятой. Кстати, все Толстые, все Римские-Корсаковы и Ржевский воевали в Шведскую компанию.

В начале, как водится в таких случаях, наверное, во всех странах мира, командир полка поздравил меня с Георгием и капитанством, пожелал ещё орденов и, как принято было, или будет, говорить в моём старом прошлом — карьерного роста.

Офицеры на меня смотрели нормально, может и были завистливые взгляды, но я их не заметил. А как тут заметишь — я хоть и старался, но выпить со мной хотели многие и каждый хотел проверить, а точно ли я на протезах. Ну, левая рука понятно, но хожу-то я вроде нормально. Ага, знали бы они, чего мне это стоит!

После пятой, как бывало, бывает и будет, народ разбился на группы по интересам и друг друга уже почти не слушал.

Ну и, естественно, начали разводить меня на анекдоты. Пришлось рассказать тройку.

'Граф Мышкин пришёл к врачу с жалобой на мужскую слабость.

— А сколько Вам лет, Ваше сиятельство? — спросил доктор.

— Семьдесят.

— А сколько раз в неделю Вы имеете женщину?

— Ну... два — три.

— Да в Вашем возрасте это прекрасно.

— А вот князь Нулин говорит, что имеет женщину каждую ночь, а он меня гораздо старше.

— Так и Вы говорите! Кто Вам мешает?'.