Борджиа: Гроза над Италией

Промельк интереса в глазах понтифика и жест, позволяющий Бьянке продолжать. А я уже догадывался, что имеет в виду юное создание, стремительно осваивающее не просто политику, но и интригу. И точно!

— Оспа много веков уничтожала огромное число людей, в том числе и христиан. Её считали бедствием, от которого нет спасения. Считали и божьей карой, которую не отвратить. А теперь... Вы сами, Ваше Святейшество, отныне надёжно защищены от этой болезни. Вокруг вас образуется расширяющийся круг, которому отныне тоже это не грозит. Многие будут бояться лекарства, считая его порождением колдовства. Зато если с вершины Святого Престола, из уст самого Папы Римского лекарство будет объявлено богоугодным...

— То такие слова и булла 'Об изничтожении оспы' может и вызовет кое-где возмущения, но укрепит престиж моего понтификата, — после недолгого раздумья согласился Родриго Борджиа. — Интересно, что больше влияет на ум женщины: ношение мужской одежды или умение обращаться с мечом? Мы поговорим об этом долго и не раз. Не о женщинах с оружием, а о буллах. Двух... или даже трёх. Сегодня был очень хороший день, Чезаре. Я доволен.

Устал глава рода Борджиа, притомился от избытка мыслей и впечатлений. Но напоследок таки да съехидничал в адрес Бьянки, опять заставив ту краснеть и устремлять глаза в землю. На самом же деле он, пусть и в столь своеобразной манере, признал дельность ей сказанного. И вообще, постепенно начинал привыкать к столь необычному 'советнику' в окружении его сына.

Мне же оставалось самому похвалить засмущавшуюся девушку. Не из желания морально поддержать, а по причине того, что её слова действительно были и к месту, и результативны. Избавление от оспы — это действительно впечатляюще по любым меркам. Ну а в действенности лекарства, точнее сказать прививки, убедились уже многие среди значимых персон Рима. Страх перед оспой был слишком велик, а потому любое мало-мальски действующее средство было бы принято 'на ура'. А тут вдруг всплывает более чем действенный вариант, пусть и не в виде порошков или снадобий, а более экзотический. Зато с ссылками на действенность как в минувшие времена — у некоторых народов и в несколько изменённом виде — так и подтверждённую совсем недавно разновидность, совсем лишённую риска и без вероятности рецидивов.

Тут и впрямь оставалось лишь огласить с высокой трибуны голосом крайне авторитетного в Европе человека приемлемость и безопасность средства. И не просто так, а в наиболее подходящий момент. А он — момент то есть — вдруг р-раз и образовался! Булла с условно-предварительным названием 'Об искоренении оспы'. Затем, спустя малое время, объявляющая 'Призыв к Крестовому походу', а заодно демонстрирующая, что Папа Александр VI стремится заботиться как о здоровье тел, так и о духовном. И после такого всяким условным 'савонаролам' и схожим с ним деятелям будет гораздо сложнее строить козни. О нет, они несомненно будет продолжать, но столь разрушительного эффекта их мракобесные изречения иметь уже не будут. Сложновато хаять того понтифика, который успешно борется с оспой и стремится созвать новый Крестовый поход.

Глава 5

Рим, конец апреля 1493 года

Рим и праздники... Давняя, уходящая своими корнями в глубину веков традиция, остающаяся практически неизменной. Великий город, множество людей, огромные деньги и исходящий из всего этого воистину потрясающий воображение размах. Что до поводов, так и их хватало. Чего стоило хотя бы грандиозное празднование в честь становления Родриго Борджиа Папой Александром VI, память о котором не то что изгладиться не успела — многим казалось, что это было чуть ли не вчера. А ведь с того момента прошло целых девять месяцев.

Девять месяцев... Словно бы Вечный Город, уподобившись женщине, полный срок вынашивал в своём чреве новый праздник. Да такой, чтобы тот ничуть не уступал по массовости и размаху предыдущему. Более того, по моему разумению, он сможет даже превзойти его, если немного постарается и вообще сложится удачный расклад. Как-никак грядёт не просто коронация одного из монархов, решившего по такому случаю прибыть в Рим, но коронация монарха нового государства, совсем недавно сменившего форму правления с республиканской на монархическую. Более того, это изменение произошло при непосредственном участии того, кто сейчас восседает на Святом Престоле и носит на голове тройную тиару.

Мда, интересные мысли стучатся в голову прямо на рассвете, в тот самый момент, когда пытаюсь проснуться. Впрочем, а почему бы и нет? Думать — это и само по себе полезно, а уж в моей ситуации особенно. Просыпаться было... приятно. Мягкая кровать, живые, тёплые и очень приятные на ощупь и вообще во всех отношениях 'грелки' по бокам. Благодать! Напрягаю память, чтобы вспомнить, кто именно оказался этой ночью в моей постели... Нет, нереально. Придётся преодолеть внезапный приступ лени и повернуть голову сначала влево, потом вправо. Можно и в другом порядке, сие несущественно.

Ага, Мария и Мануэлла, две как бы личные служанки с очень симпатичными лицами и фигурками, где однозначно есть за что подержаться. Это хорошо... В том смысле, что никакая малознакомая красотка у меня в спальне не оказалась. Что так? Меры предосторожности, банальные, но необходимые. С учётом того, что в относительно скором времени грядёт пришествие в Европу сифилиса, которую предотвратить просто нереально, нужно на уровне рефлекса вбивать в себя установку о недопустимости спать с непроверенными девицами, как бы хорошо они ни выглядели. Если разобраться с проблемой под названием оспа было не так и сложно — ага, как себе, так и ближнему кругу прививки были сделаны сразу по прибытии из Флоренции, да и последние события очень многое поменяли — то с 'сифоном' всё куда сложнее. Тут на скорую руку лекарства не слепишь, требуются довольно длительные предварительные исследования, чтобы научиться хотя бы гасить болячку, не давать ей перейти в острую, разрушительную для организма фазу. Не то чтобы эти работы не велись, просто требовалось время и удачное стечение обстоятельств.

Та-ак, слева зашевелилась Мануэлла, не просыпаясь, пытаясь устроиться ещё поудобнее, но одновременно окончательно прогоняя сонную расслабленность. Вот и ладно, вставать всё равно пора. Только осторожно, чтобы обеих прелестниц не будить, ночка у них выдалась напряжённая, пусть поспят как следует. Хотя и у меня... тоже те ещё впечатления остались, пусть и в хорошем смысле слова. Поневоле возблагодаришь некие высшие силы за то, что это новое тело обладает, помимо юности, ещё и повышенной выносливостью наравне с минимальными требованиями к длительности сна. Не возможность спать мало при необходимости, а именно что минимальные требования к длительности сна. То бишь если даже и захочешь последовать примеру сурка и дрыхнуть большую часть суток... всё едино не получится. Максимум будешь просто валяться в этаком расслабленном состоянии, но при этом сном это не будет. Проверено.

Встать, одеться, соскоблить малость отросшую щетину опасной бритвой, ругательски вспоминая отсутствие тут нормальных, то бишь безопасных бритвенных станков. После всего этого оставалось лишь бросить полный симпатии взгляд на продолжающих безмятежно дрыхнуть девиц и покинуть свои комнаты. Пусть в замке Святого Ангела и не столь сильно ощущалась предпраздничная суета, но забыть о ней всё равно не получилось бы.

И куда теперь? Позавтракать? А может сперва размяться, тем более что с утра аппетит у меня практически отсутствует? Дилемма, однако. С другой стороны, перекусить я мог и у себя, достаточно было лишь приказать, чтобы доставили хоть легкий перекус, хоть целого порося на вертеле. Компания... тоже имелась, аж двойная.

Пока мысли лениво так перекатывались по извилинам в моей голове, ноги сами принесли организм на открытое пространство, заполненное свежим воздухом. Великолепный вид на Рим, этот Вечный Город, а в то же время присутствует раздвижная ширма, которая отгораживает желающих отгородиться от снующих туда-сюда слуг и охраны. Хорошее место, сам приказал его обустроить некоторое время тому назад. Вот только оценил его не только я, но и другие.

Необычная компания, хотя в последнее время довольно привычная. Облокотившийся на камень ограждения Мигель. Рядом стоит полупустой кубок с вином, но сам Корелья смотрит вдаль, куда-то в стороны ограждающей Рим стены. Играющийся с кинжалом Винченцо Раталли, довольно мрачный по своему обыкновению, но вместе с тем разговорчивый, стремящийся поделиться с окружающим миром неисчерпаемыми запасами меланхолии. Забавно, что чем выше он поднимался, тем сильнее становилась и эта самая меланхолия. Беззлобная, не представляющая угрозы, а так... необычная особенность и ничего больше.

И конечно же вновь ускользнувшая от совершенно неинтересных ей дел и занятий Лукреция, с каждой неделей старающаяся всё большее время проводить в компании не только моей, но и моего окружения. Сейчас она со свойственной подростку настойчивостью выносила мозг своей любимой цели, то есть Бьянке. Та же, обречённо вжавшись в кресло, с предельно доступной ей вежливостью и аккуратностью отбивалась от неугомонного создания, которому было интересно знать всё и обо всём. Неудивительно. что более прочего её интересовала грядущая коронация и участие в ней присутствующих тут людей.

Рим же... гудел. Коронация коронацией, а вот оглашённая недавно Папой Александром VI булла 'Об искоренении оспы' произвела настоящий фурор. Понтифик заявил, что отныне от этой болезни есть защита, но она подействует лишь до того, как человек заразился этой чрезвычайно опасной болезнью. И добавил, что в ближайшие дни в Риме будут открыты первые 'безоспенные дома', куда сможет прийти каждый, желающий защититься от вот уже много веков нависающей над миром угрозы. Более того, сам он и немалое число 'князей церкви' уже испробовали это средство на себе, желая лично удостовериться в безопасности лекарства для добрых и богобоязненных христиан.

Крыть эту карту было просто нечем. Если уж сам викарий Христа, наместник Господа на земле заявляет о желательности и безопасности использования защиты от оспы... Мне же было очень интересно, как именно чувствуют сейчас себя Савонарола, Джулиано делла Ровере и прочие враги? Хотя вид у остающихся в Риме и поблизости членов клана делла Ровере был такой, будто их свежим конским дерьмом три раза в день кормили. Однако! Прививку от оспы они себе сделали и с большой охотой, правда со всеми предосторожностями, затесавшись в череду обычных римлян. Понимаю. страх получить отраву вместо лекарства никуда не делся.

Понимаю, причины у них ой как имелись! Дело в том, что префект Рима Джованни делла Ровере, являвшийся братом беглого кардинала Джулиано делла Ровере, чувствовал себя очень плохо, буквально находясь на последнем издыхании. Врачи из числа лучших постоянно крутились рядом с ним, но не могли понять, что же такое творится и как лечить человека. Вроде бы и стараются, а толку чуть. У префекта отказывали одновременно печень, почки и вообще почти все внутренние органы, а ещё... лезли волосы. Последнее было единственной странностью, но не для здешних лекарей. Это многие современные мне врачи из числа обладающих пристойной квалификацией опознали бы по такому говорящему симптому... отравление таллием. В конкретном случае использовался хлорид таллия, который получить было проще всего.

Кто знал о тихой и незаметной для всех непосвящённых ликвидации римского префекта? Сам Александр VI, посвящённые почти во все мои дела Мигаль с Бьянкой и... всё. Исполнители не считаются, они и сами не знали, что именно делают, добавляя яд , таковым не выглядящий.

— Утра вам доброго, синьоры и синьориты, — поприветствовал я всю честную компанию, занимая место у ограждения. Вид на Вечный Город... хорош. — Я вижу, наслаждаетесь хорошей погодой и интересным обществом?

Вопрос был скорее риторическим, так что ответа особо и не ждал. Но 'не ждал' и 'не получил' — понятия разные, как ни крути.

— Обсуждаем слухи, которые ползут по Риму. Тут и коронация, и недавно оглашённая булла и попытки угадать, чем в очередной раз поразит и удивит ещё такой короткий по времени, но оказавшийся насыщенным важными событиями понтификат твоего отца. Чезаре.

— Нашего отца!

— Простите, синьорита Лукреция, — улыбнулся Мигель. — Конечно же, вашего. Борджиа действительно умеют оставлять яркую память о своих делах. И вы тоже наверняка этому научитесь. С таким то учителем.

И взгляд в мою сторону. Дескать, яблоко от яблони и так недалеко укатывается, а если за ним пристально следят и поддерживают в избранных случаях... Вот что тут возразить то можно? Ровным счётом ничего, я и не пытался. Зато сестрёнка аж носик вздёрнула, явно гордясь причастностью к фамилии Борджиа. Это правильно, гордиться стоит. А уж проследить, чтобы это была гордость, а не мания величия, как у Хуана — чтоб он провалился в своей арагонской ссылке, скотина страшная — я не забуду.

— Слухи слухам рознь,— проворчал Раталли, на собственном ногте проверяя заточку кинжала. — Пока они доброжелательные, их не стоит трогать, не надо им мешать. Но если вдруг...

— Тогда и пресечём, — на мгновение оскалился Корелья, показав суть хищника под привычным обликом 'великосветского раздолбая', который постепенно спадал даже против его желания. — 'Дно' Рима под нашим наблюдением, у нас есть там люди, служащие нам за золото и страх.

Я кивал, подтверждая очевидное. С момента, когда ещё до избрания Родриго Борджиа Папой Римским мы отловили первого из разбойников средней руки, согласившегося работать на Борджиа под страхом верёвки или и вовсе пыточного подвала, прошло много времени. Альберто, та самая 'первая ласточка', а точнее сказать 'первая крыса' прикармливаемого мной выводка не только сам работал, постукивая зубами от страха и дрожа от жадности при каждой новой выплате, но и сдавал нам подходящие кандидатуры. Они тоже становились... осведомителями и 'королями клоаки'. Мы давали жить одним с расчётом, что они сдают нам других, своих конкурентов. Шпионят в наших интересах а заодно удерживают преступность в строго заданных рамках.

Искоренить криминалитет невозможно в принципе, зато приручить часть крыс и посадить на цепь, пусть довольно длинную — это уже совсем другой расклад, использованный многими правителями, а особенно теми, кто возглавлял при них секретные службы. Я это хорошо помнил, поэтому не мог не использовать в собственных целях. И покамест жалеть о сделанном не приходилось. Преступность в Риме заметно снизилась за последние месяцы, а особо понятливые разбойнички либо умерили пыл, либо бежали куда подальше. Что до непонятливых... свободное место на виселицах всегда найдётся, да и топор палача мог поработать в любой нужный власти момент.

— Слухи... это ладно,— отмахнулся я. — Мигель прав, мы следим за этим и, случись что, готовы принять меры. Что с подготовкой к коронации, гости уже начали прибывать? Самые значимые из них, я имею в виду.

— Сам Пьеро I Флорентийский приедет одним из последних, так уж положено в его случае, — буркнул Раталли. — Ферранте Неаполитанский прислал своего сына и наследника Альфонсо, сам он стар и болен. Но тот приехал не один.