Стальной барон

Повисло тяжелое молчание, и все больше разъяряясь, глава стаи прошелся по кабинету.

— Хотя, старый Вастар уже должен быть на подступах, а Лерф уже должен страховать его с юга...

— Но... — незамедлительно добавил друг. Он уже угадал следующие слова и действия барона, а потому предусмотрительно отошел подальше от окна и стула, оставленного на середине комнаты.

— Но... Проклятье! Ее же тянет к опасностям. Готов голову дать на отсечение она окажется в эпицентре схватки...

Двинутый варваром стул вылетел в окно и застрял в кроне дерева, растущего в полусотне метров. Точнее там застряла большая его часть, остальное осыпалось вниз, вместе со сломанными ветками. Но композиционное расположение цветной седушки из бархата, барона не удовлетворило, он замахом руки дополнил его кожаным креслом и статуэткой медной лошади, которая повисла на ветке, раскачиваясь.

— Стафорд, с учетом ее везения волноваться не стоит. Ты же отдал Лерфу ленточку с ее запахом, — светлоголовый оборотень не подходил близко и старался говорить медленнее, — он признает в Арише свою лекарку и никого близко не подпустит к ней.

Черный взгляд оборотня горел в бессильной злобе, а сам он с трудом сдерживал рычание.

— Лис, ленточка ничего не значит, пока она с себя рубашку не снимает и не искупается. Она все это время свой запах глушит настойкой ирда...

— Дело дрянь.

— Не то слово, — прошипел барон. — Передай бесекам, чтобы в городок не совались. А если и сунулись, чтобы как можно скорее оттуда ушли.

— Разъяснения относительно... ммм деталей этого приказа давать?

— Не стоит. Во-первых: горные могут пожелать остаться. — И с горьким хмыком: — А когда еще им улыбнется удача заполучить сундуки высокородных девиц? А во-вторых: я не знаю, как поведет себя Хотский, услышав о сотне разъяренных волков.

— Думаешь, они могут малышку бросить?

— Или хуже... Откупиться ею, чтобы остаться в живых.

Композиция предметов на дереве дополнилась тумбой, но швырял ее отнюдь не барон.

— Зря, — заметил варвар с усмешкой, — там был коньяк.

И вслед за его словами по саду разлился пряный запах дорогого алкоголя. Тяжело дышащий Лис резко обернулся и произнес то, на что варвар решился, как только увидел донесение от бесеков:

— К бесам конспирацию и слежку за посредником! Стаф, ты обязан забрать ее оттуда.

— А как же мой подарок и сюрприз? — забавляясь ситуацией и сопереживанием друга, протянул барон. Он, вторя движениям самого Дерека, плавно занял оставшееся кресло и подбросил вверх мягкую подушку.

— Плевать на твой подарок! Забери ее.

— Или...что?

Светлоголовый дернулся, на лице проступила шерсть, измененные полуоборотом руки сжались в кулаки. Он еле-еле подавил желание огрызнуться, прищурился на затихшего, выжидающего барона и резко выдохнул.

— Что, что, ну... — расправил плечи, вскинул подбородок и ухмыльнулся нагло и почти дерзко: — Ни я, ни кто-либо из моей группы, к ней на помощь уже не успеем.

— Слабоваты, — кивнул глава стаи.

— Но ведь там будут и другие волки.

Молодые, смелые, матерые, именно такие оборотни и подчинялись Вастару. Стафорд это знал не хуже Дерека, а потому подушка в его руках покрылась многочисленными разрывами. И Лис, хитрая морда, заметив реакцию на свои слова, сделал значительную паузу, чтобы спросить с едва уловимой издевкой:

— И неужели в толпе перепуганных дурех они не заметят малышку, которая кинется если не спасать, то лечить? — хмыкнул. — Сомневаюсь.

Легкий полупоклон и он неспешно удаляется. И треск рвущейся ткани и облако белых перьев заполнило комнату до того, как светлоголовый оборотень достиг двери.

Голос главы стаи злой и сдавленный прорычал возле его уха:

— Тарона назначь главным по слежке, а сам от Гаро не отходи...

— Да, мой барон, — без тени улыбки откликнулся сын ночи, так и не поняв каким образом, альфа подошел к нему вплотную, а потом исчез, не потревожив ни перышка, опадающего на пол.

По потолку подобрался или по стене? В любом случае, вот это силища!

* * *

На работу к красавице из Велфсеи я устроилась очень просто и легко, потому как всего за час вернула госпоже аппетит, а жизнерадостность ей принес старший Хотский, нанявшийся в тот же день охранником. Появление высокого и прямого, как сосна, бесека приободрило ранее болезную девицу и вселило в ее душу страсть к долгим прогулкам. Вот и сейчас она собиралась для выхода на свежий воздух, время от времени бросая взгляды за приоткрытую дверь в коридор, где стояли Увыр и я.

Говорила она на велфсейском, быстро, немного возволновано, и пусть языка ее я не знаю, но по жестам и интонациям понимала прекрасно.

"Подайте мне перчатки! Нет не эти... Да, черные. И муфточку... из песьего меха. Шляпка не нужна".

"Там холодно!"

"Но так не будет видно моей прически" — упрямо ответила богатая наследница.

"Госпожа, — причитала старшая горничная, пряча шляпку в обратно сундук, — выходить небезопасно".

"А я хочу. И со мной... вот он пойдет", и изящный пальчик девицы из Валфсеи указал на удивленного Увыра.

Бесек поначалу поднял брови, а затем нахмурился. Он еще не понял, что стал дичью на чужой охоте, но уже чувствовал себя не в своей тарелке. На что леди Таис не обращала особого внимания, и вот уже третий день подряд требовала сопровождать себя прогулке. На причитания горничной о плохой погоде и слабом здоровье госпожи, она раздраженно фыркала и отвечала, что не намерена содержать ленивую охрану. Пусть хоть так отрабатывает.

— О чем они говорят? — не вынес неизвестности бесек.

— О прогулке, — я стояла подле Хотского и с улыбкой прислушивалась к сборам миниатюрной и очень капризной госпожи.

— Опять? — проскрипел он зубами. — Опять два часа будет стоять на месте, и таращиться на склоны? Вспоминать свое детство? Рассказывать о нянюшках и матушке, не выпускавших ее из дома в парк? О брате, которому по шее дать не жалко, и о псе умершем от неповиновения?!

Он даже слова ее вспомнил с точной интонацией:

— Мой верный Ричард залес-с в лис-сью нору и не пожелал выйти, как я его не с-свала... — прочистив горло, он хмыкнул: — Сдается мне, собака решила издохнуть в лапах зверя, лишь бы не слышать наставлений леди Таис.

Невольно улыбнулась, тихо спросив:

— Ты тоже думаешь, что она делает прямое сравнение тебя и этого пса?

— Что? — остолбенел мужчина. — Так это у нее что, подготовка для новобранца в мужья?

— Скорее в рыцари сердца. Верного, доблестного, упорно идущего к цели. — Я похлопала горного по плечу со словами: — В мужья ей пророчат принца Гаро.

— Жаль... — и плечи его ощутимо опустились.

— Повтори?

Неужели за три прогулки он привык к ее неразумному и непрерывному лепету о родне и прошлой жизни? Не может быть, и в тоже время, какая радость.

— Принца жаль, — совсем другим тоном ответил бесек и увереннее глянул на меня, — его тоже с собакой сравнивать будут.

Улыбнулась:

— Если тебе так надоело слушать чужие рассказы, поведай леди Таис об обычаях твоего рода и племени. Чтоб и у нее было с чем сравнить и о чем пожалеть.

— У нас нормально относятся к женщинам, — отчеканил он, но столкнувшись с моим укоризненным взглядом, он тихо добавил: — а будут еще лучше. Мы идем к этому.

— Вот и расскажи ей о своем племени и планах...

Я отступила от горного, едва ощутила на себе недовольный взгляд наконец-то собравшейся красавицы. И пожелав ему хорошей службы, медленно направилась к своей комнате. И трех шагов сделать не успела, я сзади уже слышится недоверчивый и то же время восхищенный голос иноземки, который тихо вопрошает:

— У вас-с ес-сть с-свое племя?

И мне не стоит оборачиваться, чтобы понять, что девушка уже вцепилась в плечо Увыра двумя руками и не отпустит его. И предлог для этого имеется, вначале крутизна лестницы, а затем уже и скользкость дорожек. Ведь сень принесла холода, и пусть ярко красные листья все еще перемешаны с насыщенными желтыми, они уже опадают в подмерзлые лужи зыбкой равнины Нариви. До Зимней Тосы осталось лишь несколько недель, явно чувствуется запах снега и приближение холодных хлестких ветров. Севернее наших краев снегом землю уже заметает.

Выудив талмуд некроманта и новую тетрадь для записей, я взялась за повторный штурм чужих знаний с четкой установкой, записать бесценную информацию соответственно разделам и оглавлению. Клинок — реликвию черной стаи разобрала и соединила детали так, чтобы он мою руку тяжелым трехрядным браслетом украшал. Привыкла к нему не сразу, но в скором времени научилась не замечать. Подумаешь, на левой у меня до сих пор хранятся мешочки с ядовитым порошком и особо не отягощают. Правда, я стараюсь не задевать эту руку и не позволять другим хвататься за нее. А нож-заклинателя держу на поясе, том самом, что собран из деталей Гессбойро. Оценила я Кивс заху, уже ни за что не откажусь и по истечении нашего с бароном договора, Стафорду не верну!

Думая об этом, засела за записи, но и трех страниц не проработала над дневником некроманта, как меня отвлекли.

— Аришка... — тихий стук в дверь и Эрхо, заглянул в мою спальню: — Увыр у тебя?

— Нет, он сейчас на прогулке.

— Опять? — светлые брови мужчины иронично изогнулись.

— Да. А что ты хотел? — подошла к нему ближе.

— Тут сообщение для него от барона.

— И что в нем?

Не заметила сама, как схватила руку наемника и требовательно сжала ее. Стафорд мне ничего не присылал, только Дерек. И спасибо Лису благодаря его ответам, я хоть приблизительно знала, что происходит вокруг них в столице. Но последнее письмо от светлоголового оборотня запаздывало, и в душе моей уже затаились неприятные подозрения. Что-то должно случиться, или давно случилось.

— В нем... — бесек накрыл мои пальцы, ободряюще прошептав, — просьба покинуть Танири как можно скорее, а лучше всего в него не заглядывать.

— Просьба? — не поверила я.

— Ну, приказ.

— В жесткой форме? — сделала уточнение.

— Ариш, какая разница? — горный тихо усмехнулся. Облокотился о дверной косяк и ноги скрестил. — Мы отбыли оттуда вместе с вереницей карет трое суток назад. Приказ выполнен.

Да, отбыли, чтобы бесеки полноценно разыграли потерю талисмана. Поэтому я рассказала прислуге о более комфортном жилье в следующем городе Даким. А распорядителю намекнула, что леди Таис и другим девам может стать плохо от произрастающей близ городка травы. К вечеру в надежде на комфорт, нежные красавицы потребовали у него переезда, и он их здоровья ради был вынужден согласиться. Ведь принц Гаро, да и родители девушек вряд ли будут рады их продолжительной болезни.

Да, вовремя отбыли, но все-таки что-то тут не так.

— Эрхо, я уехала с ними сразу, а вы только через шесть часов...

Оборвал на полуслове:

— Так правильно мы же потерю талисмана разыгрывали.

— Да-да, а скажи, ваша импровизация могла вызвать дополнительный интерес к талисману или ко мне лично?

Он прищурился и чуть-чуть вздернул подбородок. В темной одежде с множеством застежек, Эрхо выглядел как страж из книги: далекий, ироничный и насмехающийся. И ответил он, соответственно образу, с заминкой.

— Нет. И поверь, никто не проявит интереса к потере наемников и уж тем более к трупу, — взгляд, направленный на меня был красноречивее каких-либо слов.

— Не поняла. Вы меня...?

— Умертвили, — улыбнулся он, постукивая донесением от барона, по раскрытой ладони, — в лучших традициях бесекского племени,

— А ну-ка войди, — за руку ввела в свою комнату, и указав на кресло приказала: — Садись и рассказывай.

— А что рассказывать? — возмутился он, оставшись на ногах. — Ты хотела правдоподобной потери ценности, мы ее устроили. И надо отметить, сделали именно так, как того требует наш горный нрав. Вначале нашли тех драчунов и...

Снова побили, поняла я его заминку.

— ...расспросили, — не моргнув, солгал мужчина. — Затем явились на постоялый двор, где ночевали и... — опять заминка, — осведомились у прислуги не находил ли кто маленькую побрякушку на цепочке. И ты только представь себе, они мигом нашли двадцать кулонов... — кривая усмешка осветила его лицо. — Однако быстрые.

Выходит не просто осведомились, а со скандалом.

— А после мы невзначай заметили, что ты исчезла. Увыр оставил нас сторожить прислугу, и отправился за тобой...

— Зачем сторожить? — не поняла я.

— Ну, мы ж пожалели хозяина и только нос ему сломали. Если бы руку или ногу, можно было бы верить. Ощущая боль от перелома, мало кто солжет. А так... — Эрхо посмотрел в мои перепуганные глаза и быстренько завершил рассказ. — Так, чтоб не калечить, пришлось не верить и оставить нас на стороже.

— А дальше? — попросила, даже не представляя, что он ответит.

— Да просто все! — отмахнулся бесек, — через час Увыр вернулся весь в крови и без царапин. И сбросив клок волос с куртки, сказал, что у тебя талисмана не оказалось.

В комнате резко потемнело и похолодало, а мое сердце сдавило нешуточной болью.

— В-волосы от-откуда были?

— У одной девахи срезал, пока спала...

Мой вдох оборвался, а в голове забилась отупляющая мысль: как срезал? Когда срезал? Куда забрался? Что еще натворил? Бесек, он же и есть бесек, горный, вождь племени... будущий. Что же он с девушкой сотворил?

Видимо, страх мой на лице отразился отчетливо. Эрхо тут же меня за локоток аккуратно взял, в кресло посадил.

— Ариш, он никуда за локоном не ломился... — посмотрел внимательно на меня, в чашу на столике воды плеснул и подал в мои дрожащие руки, — та деваха в его кровати спала, — взял еще одну паузу и добавил для моего успокоения, — и она сама пришла, по своей воле.

— А к-кр-о-овь?

— Заячья. Оборотней в Танири не было, так что хватило только ее вида...

— Боже правый! А если бы волки были, у кого бы он кровь взял?

— Не думай об этом, — прошептал мужчина, прикоснувшись к моей руке. — Мы же сыграли естественно и без жертв... — и небольшая оговорка, которую можно было бы не заметить, — почти без.

— Что?

— Ну, заяц только.

— А... — и сижу. Руки уже не подрагивают, но мысли все не успокоятся. Если не мы привлекли в Танири опасность, от которой приказано было уйти, тогда кто?

И вот тут ответ на мой вопрос промчался по коридору, рассмеялся на улице, на чистом лорийском начал отчитывать горничную за стеной, поет внизу голосом прерий Рогорда и где-то сейчас тихо слушает Увыра и его планы на будущее. Высокородные девушки из трех государств и стали той самой опасностью. Не прямой угрозы, нет, конечно. Но все они из богатых, знатных семей и без надлежащей охраны, а это лакомый кусок для Гаровских противников.

Страшно предположить и все же, Дерек писал между строк, что утечка сведений идет из верхних слоев, и участники последнего покушения мрут, как мухи, не успев ничего рассказать. Стоит лишь, подобраться и в лапах остается скоротечно умирающий или хладный труп. Вот так свидетели прошлого сговора остаются безмолвны, а участники нового — невидимы.

— Эрхо, — я отложила чашу в сторону, — а как давно вы сообщили барону, что мы спустимся в городок на окраине равнины?