Следствие продолжается

-Но вы же не отрицаете необходимости прогресса, развития? — наскакивал на него лысоватый человечек с бородкой, невесть когда успевший присоединиться к общей беседе.

-Ну разумеется, наше общество развивается, — соглашался тот. — Происходят объединения рощ... простите, семейств, это естественный процесс.

-И какой же у вас тип правления?

-Хм... — задумался Жоффре. — Старолесной, я бы сказал. Видите ли, наиболее крупное объединение рощ уже может считаться лесом, то право первого голоса по жизненно важным вопросам переходит именно к нему.

-А другие проблемы?

-А их все семейства решают так, как сочтут нужным, — ответил рыцарь. — Разумеется, существует свод старинных правил, нарушить которые столь же позорно, сколь обзавестись омелой...

-Это в каком смысле? — заинтересовался следователь.

-О, я снова выражаюсь туманно, — вздохнул тот. — Вы ведь знаете, что омела паразитирует на деревьях, как... — Тут он огляделся, убедился, что ни одной дамы поблизости нет, и закончил фразу: — Как некоторые женщины сомнительного поведения — на состоятельных мужчинах. У нас такое положение вещей считается зазорным. В конце концов, никто не мешает расширить свои посадки, так чего же ради обманывать, скрываться и притворяться?

-Действительно... — пробормотал Бессмертных.

-Выходит, у вас всё-таки монархия? — не отставал человечек с бородкой. У него был короткий, немного вздернутый нос, до смешного напоминавший пятачок.

-У нас нет единоличного властителя, — мягко поправил дю Бриндвиль.

-Ну хорошо, у вас клановая система?

-Уже ближе, — уклончиво сказал рыцарь. Заметно было, что он затрудняется определить систему государственного устройства родного Форэ, но сознаваться в этом явно не желает.

-Полно вам! — пришел к нему на помощь следователь. — Что вы вцепились в милейшего дю Бриндвиля? Кстати... хм... не имею чести...

-Виннипольд Цукерно, — отрекомендовался человечек с бородкой. — К вашему сведению, великосовестный член ложи Усердных каменщиков с мозолями второй степени!

-А-а... — протянул доктор Немертвых, изучавший в соседнем кресле вечернюю газету, особым образом склеенную из телеграфных лент. — Знаем, как же. Сладкозвучный глас моральной оппозиции...

-Демократ-извращенец, — хихикнул Ян, лениво игравший с Бертом в орлянку. Выигрывал все время Берт, но приятелей это не волновало — они были полны решимости узнать, когда же теория относительности всё-таки возмутится и исправит положение.

-Грязные инсинуации! — гордо сказал Цукерно. — Измышления воинствующих невежд! Монархические происки!

-А диагноз-то налицо... — заметил доктор, поправляя пенсне.

Пол Топорны отвлекся от бильярда, за которым разделывал в пух и прах господина Крепеньких (отставной контр-адмирал все время требовал реванша, но пока сумел победить только однажды, и то потому, что офицер суда ему поддался), попросил у Немертвых свой дипломат, перебрал бланки и удовлетворенно кивнул, после чего вернулся к игре.

-Уже на учете? — поинтересовался Бессмертных.

-Точно так, — отозвался Топорны, лихо уложив крученый шар в лузу.

-Палачи! Кровавые сатрапы охранки... — тихо, чтобы тот не услышал, проговорил Цукерно. — История нас рассудит!

-Ну будет вам, будет, — примирительно произнес следователь. — А скажите, господин Цукерно, верно ли, что члены вашей ложи единственно приемлемым государственным строем считают демократический?

-Ну разумеется! — воскликнул тот.

-И что же? — поинтересовался Руперт. — В вашей стране уже построено полностью демократическое общество?

Розен отчетливо хрюкнул, но сделал вид, будто поперхнулся виски со льдом, кое поглощал за отсутствием вожделенной "бессмертновки".

-Пока, — с чувством собственного достоинства ответил Цукерно, — пока еще нет. Увы, издержки прежнего режима все еще дают о себе знать, и мы вынуждены много работать над этим! Зачем, по-вашему, создана наша ложа? Взгляните на эти мозоли!

Он сунул ладони под нос следователю. Тот поспешно отодвинулся.

-Да, руки натруженные, вижу... И как успехи? — спросил он.

-Дела идут, — сурово сказал демократ. — В любом случае, у нас простому человеку живется намного лучше, чем в вашем Каролевстве, где никто не защищен от произвола властей!

-Угу, то-то у вас в прошлом году голод случился, — заметил Теодор, не отрываясь от газеты. — Потому что народные избранники фонды разворовали и сбежали. Начали посевную — а сеять-то нечего, нечем и негде... Помнится, по всему миру средства на провизию собирали.

-Это издержки, — нахмурился Цукерно. — Мы должны создать идеальную социальную модель, и на пути к этому возможны некоторые... ошибки.

-А о каком это произволе вы изволили толковать? — поинтересовался Немертвых.

-О таком, что в вашем распрекрасном Каролевстве человека ни за что ни про что могут схватить, расстрелять, отправить на каторгу...

-И съесть, — подсказал комиссар. — Если беарийцам попадется.

-Да, съесть! И это в цивилизованной, казалось бы, стране! Ваш правитель поощряет варваров из соседней державы, в которой и вовсе творится невесть что! И вдобавок...

-А у вас уже перестали использовать стимулы? — поинтересовался доктор.

-Что, простите? — сбился с мысли Цукерно.

-Стимулы, — повторил Немертвых и опустил газеты. — Ну, такие палки, которыми просветители бьют недовольных по почкам. Хм?..

-Э-э-э... — замялся тот. — Право, впервые слышу. Я уверен, это происки недоброжелательно настроенной прессы. Когда я натыкаюсь на такие байки о моей стране, у меня буквально волосы встают дыбом!

-Было бы, чему вставать, — хмыкнул Сидельских и махнул стюарду, чтобы подал еще виски.

-Ваш юмор, сударь, слишком тонок, я не в состоянии его разглядеть, — сказал Цукерно надменно.

Комиссар не стал разбрасываться словами, а молча положил ногу на ногу и принялся оной ногой покачивать. Вид хорошо поработавших на своем веку тяжелых сапог с подкованными каблуками явно подействовал на господина демократа не слишком умиротворяюще, и он поспешил отодвинуться в сторонку.

-Вот об этом я и говорю, — горько заметил он. — Права человека! Пустой звук! Пускай вашему гражданину и даст политическое убежище другая держава, так нет же, за ним отправляются такие вот... господа и силой волокут на расправу!

-Еще чего, — сказал Сидельских и откусил кончик сигары. — Буду я таскать! Чик — и готово!

Цукерно постарался переместиться таким образом, чтобы между ним и комиссаром оказался массивный стол.

-А свобода? Пустой звук! — продолжил он. — Ну ладно, на Мглистых островах, у нас, в других местах люди хотя бы имеют некоторую свободу передвижения, а в Каролевстве? В Беарии? Эти ваши бесчисленные консервные заводы и лесоповалы! Да что там консервы! Права женщин жестоко попраны! Никакого надзора, контроля и просвещения!

-Недоработки на местах, — хмыкнул Берт. У него опять выпал орел.

-О да, вольеры и гаремы — не самое приятное человеческое изобретение, — невпопад сказал дю Бриндвиль. — Всю жизнь взаперти, бедняжки! То ли дело наши рощи — женщины могут свободно общаться, находиться на свежем воздухе... Ну а мелкими неудобствами, право, можно пренебречь. В конце концов, всегда найдется мужчина, готовый оказать даме необходимую помощь. Правда, — улыбнулся он, — отец говорил, что вывезти всех моих старших сестер на курорт было делом нелегким: всё-таки сто двадцать стоунов земли...

-Земли? — заинтересовался демократ.

-Отлично придумано! — откликнулся отставной контр-адмирал. Они с офицером суда как раз закончили очередную партию, и господин Крепеньких восстанавливал силы. — Я в восторге! И обрезка не нужна...

Цукерно перебрался поближе к нему и о заговорил, увлекая собеседника в другой конец салона.

-До чего надоедливый тип! — сказал Сидельских.

-Лечить, — кратко высказался Немертвых.

Топорны выразительно клацнул замочком дипломата.

-Да, пожалуй, так проще, — согласился доктор.

-И ведь до чего заразная штука — эта демократия! — заметил Бессмертных. — Хуже intelligenza, право слово...

-Согласен, — кивнул Немертвых. — Больных intelligenza еще можно вернуть в общество, а с демократами, увы, современная наука пока что справляться не научилась.

-А хуже всего, что они так и норовят устроить эпидемию, — вставил Ян. — Лезут и лезут во все щели... как тараканы!

-Изоляция, — высказался Топорны. — Дезинфекция. И карантин.

-Так ведь там и нормальные люди живут, — вздохнул тот. — А сходу поди различи. Этак всех нормальных и уморишь, демократы-то — они живучие!

-Ах, хватит о политике, господа, — поморщился следователь. — Скажите лучше, куда запропастился наш бравый поручик?

-Он на грузовой палубе, — сообщил Берт. — Присматривает. А то гвардейцы в такой раж вошли, что им и конструктор уже не особенно нужен. Ну, вы ведь знаете, что такое беарийцы в подобном настроении...

-Да, присмотр необходим, — согласился Бессмертных. — Такие увлекающиеся натуры!

-Угу, как увлекутся, так полконтинента маршем и пройдут, — фыркнул Ян. — Бросай, Берт, твоя очередь...

-Решка, решка! — радостно воскликнул тот.

Теория вероятности вновь вступила в свои права...

Утром за завтраком Руперт Бессмертных с неудовольствием осмотрел свою поредевшую команду и поинтересовался:

-Ну и где мой стажер? Или, дорогая Каролина, он перенял вашу очаровательную привычку и намерен теперь ежедневно опаздывать?

-Нет, что вы, — обворожительно улыбнулась госпожа Кисленьких, поправляя прическу. Платье из лавандового газ-кристалла сияло и переливалось на ней, и за соседними столиками снова что-то захрустело. — Просто его похитили.

-Кто?! — поразился следователь.

-Госпожа Конг-старшая и госпожа Вонг, — ответила Каролина.

-А-а, — понимающе протянул тот. — Но это не повод пропускать завтрак!

-Дамы сообщили, что позаботятся о правильном питании нашего Дэвида, — сообщила она.

-Ну тогда я за него спокоен, — хмыкнул господин Бессмертных и отпил чаю. — Кстати, а что они с ним делают?

-Они увели его в гимнастический зал и заставляют выжимать двухпудовую гирю, — проинформировал вездесущий Ян. — Правда, у него пока и с пудовой не очень хорошо получается...

-Ничего, научится, — добродушно пробасил поручик. Вид у него был крайне довольный, и следователь переключился на него.

-Уважаемый Вит-тяй, скажите на милость, чем заняты ваши люди? У "Колоссаля" днище не провалится?

-Как можно, господин Бессмертных! — обиделся тот и разгладил бороду на две стороны. — Мы со всей осторожностью... Так, знаете ли, маневры отрабатываем.

-Я слышал, вы на пару с маркизой де Буполь затерроризировали судовых телеграфистов, — заметил Руперт. — Шлете отчеты Его императорскому величеству?

-Точно так, — прогудел поручик и посмотрел с хитрецой. — Дело, стало быть, продвигается, как должно...

-Ну раз так... — вздохнул тот. — Хм. Интересно, отчего это сегодня господа Крепеньких с племянником завтракают в гордом одиночестве?

-И дю Бриндвилей нигде не видно, — заметил Берт.

-Господа, ну что за сплетни! — позвенела ложечкой о блюдечко Каролина. — Ведь рыцарь сказал вчера, что они с супругой...

-Ах да! — спохватился Бессмертных. — Право, какая бестактность с моей стороны! Хорошо, что он ее не слышал... Розен, друг мой, почему ты ничего не ешь?

-Минус дюйм, — мрачно буркнул тот, разглядывая свое искаженное отражение в зеркально начищенном боку кофейника. — Понимаешь, Руппи, дюйм! Это уже война на уничтожение...

-Спокойнее, — сказал следователь. — Скушай овсянки, тебе полегчает, клянусь!

-Может, поставить распорку? — не унимался тот. — Если попросить гвардейцев...

-Овсянка, Розен! — решительно сказал Руперт и сделал знак стюарду. Перед комиссаром появилась дымящаяся тарелка. Тот машинально зачерпнул ложку, вторую... — Ну вот, совсем другое дело! А теперь выпей ананасного соку и пойдем на палубу, проветримся...

Погода баловала пассажиров: солнце пригревало так, что многие дамы рискнули показаться в весьма открытых нарядах, а господа выбрали летние костюмы и соломенные канотье.

-Ничего не понимаю, — бурчал Ян. Они с Бертом снова играли в орлянку, и теперь орел все время выпадал у Яна. — Заколдованная эта монета, что ли?

-Господа, позвольте мне, — попросил доктор.

-Пожалуйста...

Золотой талер с гордым королевским профилем взлетел, сверкнув в солнечных лучах, и упал на палубу.

Берт с Яном чуть не столкнулись лбами, стремясь взглянуть на результат. Молча переглянулись и уставились на доктора.

Талер стоял на ребре.

-Всё относительно, — пожал плечами Теодор. — Даже теория относительности. А сейчас извините, я, пожалуй, вас покину и...

Договорить он не успел — на палубе появился Дэвид. Колени у него подгибались, руки дрожали. Он молча рухнул в свободный шезлонг и некоторое время судорожно дышал открытым ртом, пока сердобольная Каролина не всунула ему в руку стакан холодного лимонада.

Дубовны осушил стакан одним глотком и немного ожил.

-Шеф... — прошелестел он. — Шеф, прошу вас, можно я прямо завтра сдам вам весь курс по... любой курс! Какой скажете! Ну пожалуйста, шеф!..

-Хм... — сказал Бессмертных. — С чего вдруг такое рвение?

-А я тогда смогу запереться в каюте и готовиться, готовиться, готовиться! — выговорил Дэвид. Каролина передала ему еще один стакан лимонада. — В вашей каюте, шеф, потому что в мою они проникают! И заставляют выйти!..

-Кто они — пришельцы? — старательно не понимал тот.

-Да нет же! — в отчаянии вскричал юноша. — Они! Тетушки!

-Хм... и шапочка из фольги не спасает?

-Господин Бессмертных, ну полно вам издеваться, — укоризненно сказала Каролина и похлопала Дэвида по плечу. — Что с вами сделали?

-Это было ужасно... — простонал он. — Сперва гири... но гири — это еще ладно, это я готов стерпеть! Но потом... потом...

-Да, там что-то было о правильном питании, — припомнил следователь.

-Именно... — стажер побледнел и мучительно сглотнул. — К-каша... манная, с вареньем... много... Потом шоколадное суфле со взбитыми сливками. Тоже много. И мороженое. Ванильное... Пинта...

Тут уже доктор дал юноше в руки сразу целый кувшин лимонада.

-А простой и надежный способ не пробовали? — спросил он.

-Какой? — с надеждой уставился на него Дэвид.

Немертвых кивнул в сторону борта.

-Цепочка не позволяет... — понурился стажер. Да, ошейник тут тоже не спасал: коварный подарок сразу после трапезы затягивался так сильно, что юноша едва мог дышать, а расслаблялся только по мере переваривания.

-Тяжелый случай, — признал доктор. — А что, если...

Закончить он не успел: к компании почти что подбежал бледный и взволнованный рыцарь дю Бриндвиль.

-Господин Бессмертных! — шепотом воскликнул он, в отчаянии заламывая руки. — Моя супруга!..

-Что такое? — удивился тот.

-Она... она пропала! — выпалил дю Бриндвиль.

-Да что ж это такое? — проворчал следователь. — Какой-то корабль призраков: то один пропадет, то другой, то стажера у меня украдут... Да, я отвлекся! Так, значит, исчезла госпожа Ангелика?