Стервятник оскалился, разомкнув пасть в надежде нагнать добычу, и ему это удалось в полной мере — впиться в живую плоть, что в образе некоего райского создания затрепыхалась беспомощно в его жутких объятиях — смерти.
Человек нисколько не расстроился и не поморщился. Теперь у них обоих была еда, оставалось спуститься с небес заоблачной дали на грешную землю, и устроить кровавую трапезу. За этим дело не стало, он мгновенно обуздал крылатую рептилию, возвращая колпак на глаза, и та по памяти добралась до парящей скальной породы.
Падения вниз с высоты на вершины горных хребтов не последовало. Камень преткновения, послужил налётчикам посадочной полосой. Расположившись там, Игорь занялся делом, разведением костра — поначалу добыл исходный материал для разведения огня. Палевом послужила здешняя растительность. Наломав "дров", он чиркнул спичкой. Она даже не вспыхнула.
— Отсыреть не могла, — проверил он, прикасаясь пальцем. — Головка серы сухая...
И ещё раз чиркнул спичкой, покуда не сломал её, затем иную, третью, четвёртую — и пошло, поехало.
— Чёрт! Проклятье! Как такое возможно, когда нереально! Что за мир?
Поедать неведомую дичь в сыром виде не хотелось, одним несварением желудка вряд ли отделаешься, недолго и отравиться. Птаха могла оказаться ядовитой в виду яркой раскраски тела. Решил проверить на стервятнике.
— Стерва, — поманил он её.
Тварь отреагировала на голос, повернув морду с пастью в сторону человека.
— Лови... — швырнул он кусок отрубленной серпом плоти добытой добычи.
Та резво сомкнула челюсти, работая клыками. Послышался хруст. И ничего иного за исключением вопля.
— Ага... — насторожился землянин, ожидая: стервятник откинет лапы и рухнет на спину, забив крыльями в предсмертной агонии.
Ничего подобного не случилось. Стервятник напротив требовал добавки. Игорь раззадорил аппетит Стервы.
— Она и есть — прожорливая и ненасытная тварь!
Добавки не дал, решив подождать немного с трапезой и попытаться завялить мясо птахи — разделывая серпом на тонкие ломтики, раскладывал здесь же на камни. А затем принялся рубить кости. Опомнился.
— Что я делаю? Мне-то они к чему?
Швырнул их стервятнику. И снова хруст, донёсшийся из пасти крылатой рептилии. А подстать и новый вопль.
— Заткнись! Не до тебя ща! Я голоден не меньше! Умей ждать — научись терпеть!
К лишениям землянину было не привыкать, однако мириться не собирался. Ему подходил данный мирок, здесь он и намеревался прожить какое-то время — сделать запасы и научиться выживать в этом анти-мире.
— Терра-инкогнито — не иначе! Хотя скорее нет — иначе — Терра-Анти! Или Анти-Терра — мир аномалий из цикла передач "Очевидное-невероятное" или как звучит на языке братского народа белорусов: "Відовочно-неверагодное"! Это-то что-то и ни с чем не сравнить! Для полного счастья не хватает одного в райских кущах, как Адаму — сюда бы бабу! И из чего слепить — вопрос? А достать... Хотя ну их — наверняка достанет! Проходили — знаем! Ошибок не намерен повторять!
Интерес к непознанному и всему новому проявился незамедлительно. Игорь затеял обойти небесную глыбу, дабы определить навскидку — глаз — размеры прихватизированного земельного участка и то: один ли здесь из числа разумных существ, а то может оказаться: придётся с кем-то его делить, а очень не хотелось бы, впрочем, и драться. Он мечтал отдохнуть от всех пережитых дрязг душой и телом.
— Одним словом — санаторий!.. Земля обетованная сродни Царствия Небесного!
Взяв в руки серп в качестве оружия, он покинул стервятника.
— Не будь Стервой, тварь, дождись меня, я скоро вернусь, — дожился Игорь, и понял это не сразу: ему приходится общаться с теми, кто явно не понимает его слов, впрочем, и аборигены языка, а лишь догадывались, строя догадки относительно собственного ума и тех законов в рамках коих было у них принято жить. Чтобы понять его, ему самому надлежало разобраться в них и их мире. Иначе грош цена самому, как разумному существу.
— Прав был Дарвин — недалеко же мы, люди, ушли в своём развитии от приматов, став примитивами. Взяв в руки палку, превратили её в орудие труда, что отличает нас от животных, но затем обратили в оружие, что, по сути, вернуло нас в животный мир.
Изучать визуально всё, что попадалось Игорю на пути, он не стал, земная привычка ко всему прикасаться, пробуя на ощупь, а то и вовсе на зуб, едва не привела к трагическим последствиям, а могла завести в тупик. Он затупил — недолго. Дурман ароматов спал, когда он узрел плоды. Ему захотелось вкусить их и насладиться соком. Насколько сочными они показались тогда на первый поверхностный взгляд, а оказались заняты — плод, угодивший в руки — червивым. И ладно бы просто привычным в земном представлении паразитом, а то неким противным существом, и к тому же опасно шипящим.
— А чтоб тя, аспид! И тут без этих змей никуда! — вспомнились ему библейские придания. — Черт тебя побери!
Махнул серпом. Мимо. Извивающийся паразит успел убраться в плод, скрываясь в проделанной в нём норе. В дыру и просунул край когтя арахнида землянин, стараясь выковырять. Тщетно. Прыткая пакость чувствовала там себя как дома, набуравив множество извилистых ходов-туннелей.
— Что это я, а? Мало других плодов — целое древо — и всё моё!
Захватническое чувство от природы и не позволило ему сразу отринуть мысль поквитаться с аспидом, настолько он привык действовать с позиции силы — мы, люди, и всякое такое, но отбросы поставили его на место, и новые создания анти-мира. Он им и в подмётки не годится, поэтому пытался поднять самооценку за счёт безобидных существ, что не могли оказать ему должного сопротивления.
— Так дело не пойдёт, чтобы победить страх и поверить в собственные силы необходимо победить достойного противника!
Оставалось выбрать соперника. Отбросов поблизости не наблюдалось, да и с аборигенами худо да бедно разобрался в коей-то мере. И потом стервятник. И был только у него. Выжил в схватке с тварью и арахнидами, пускай и выводком выродков, вылупившимся из кладки. Но всё ж таки, как ни крути. И даже проник сюда, куда никто явно до него — не ступала ногами или прочая конечность сродни лапы иного разумного существа.
— Ай да я... — возникла цитата в стихотворной форме А. С. Пушкина. Игорь в полной мере ощутил себя им. — Ай да сукин сын! Одно слово — Ас!
Уверовав окончательно в собственные силы, он и не думал, кого бы то ни было опасаться из здешних обитателей, поскольку в раю не могли водиться чудовища, а если и завелись здесь, то благодаря лично землянину и стервятнику.
Начался захват земель, землянин столбил территорию, делая засечки и зарубки на крупной растительности, оставляя для себя ориентировочные знаки с пометками, чтобы ненароком не заблудиться, неожиданно пришёл к выводу: бродит давно, а клочок глыбы-то не такой уж большой. Вдруг вышел на крылатую тварь с колпаком из собственной куртки на морде, надетой сверху на голову.
В голову пришла невероятная мысль: он обогнул глыбу точно странствующий путник землю, совершив кругосветное путешествие, скорее подобное на происшествие. Как не упал, блуждая вниз головой, а ведь мог и заблудиться, потеряв ориентацию в пространстве. Относительно анти-мира внизу.
— Я с ума сойду, а уже схожу, если не вовсе давно и сразу, — подкосились ноги у Игоря.
Устроил привал. Сколько времени он так пролежал, на часы можно было не смотреть. Электроника вела себя странно — раньше барахлила, отказываясь работать, а нынче и вовсе вела себя непонятно, ведя обратный отсчёт времени, словно жить оставалось короткий промежуток до того момента, пока не останутся одни нули.
— Это никакой не рай, я не мог попасть в него, скорее в задницу! — оказалось обманчиво первое впечатление. Сравнение подходило к преисподней. — Я в аду — не иначе!
На ум пришёл плод с червяком. Он так и не вкусил его.
— Ну всё, хватит с меня! Достали! — решился он добыть сносного пропитания. — И пусть только мне попадётся во фрукте или овоще какой-нибудь паразит, порублю разом с ботвой или так вкушу, как фаршированный мясом плод!
Он изначально шёл на конфликт. Его и устроил, наткнувшись на червивый плод — рубанул, резанув острой частью серпа. Обнаружить аспида с первого раза не удалось, поэтому последовал очередной замах и удар, отсекающий иную часть плода. И снова... снова... А затем вновь и вновь. Искромсал весь без остатка. И нигде ничего и никого.
— Ага, испугался меня! Ретировался, паразит!
Неожиданно над левым ухом раздалось жужжание.
— Вот ты где, — обернулся землянин, угрожающе замахиваясь оружием. Ударить не успел. Паразит резво отпрянул от него, скрываясь в ином плоде древа с райскими фруктами, испортив очередной. И тут же вынырнул с другой стороны плода, расправляя едва различимые и заметные крылья, прозрачные, как у стрекозы, начав с невероятной скоростью портить всё лакомство человеку.
Об обедне следовало позабыть. На древе не осталось ни одного пригодного плода, который бы не изгадил своим присутствием паразит, продолжая жужжать, словно глумился над великаном.
— Пакость, вот я тя-а-а... — замахал Игорь серпом, превращая древо в труху. Быстро выдохся. Охотиться на паразита с ручным оружием — всё равно, что воевать против ветряных мельниц с копьём. Использовал на манер бумеранга. И толку — охотник из него оказался никудышный.
В ход пошли камни размерами с булыжники. Летели один за другим по остаткам плодов, сбиваемые человеком наземь, а паразиту хоть бы хны. Летающий аспид теперь мог купаться в сиропе из разбитых плодов у корневища райского древа. Человек бы побрезговал вкусить их с земли в том неприглядном виде, каком оказались перед ним, а сам всё и натворил, усугубив и без того своё незавидное положение.
— Лады, — взял Игорь тайм-аут. — Никуда не улетай, паразит, я ещё вернусь, и тогда мы вновь обсудим, кому здесь всё принадлежит! А мне — и только! Я бы даже поставил точку, а то и вовсе восклицательный знак!
Паразиту было наплевать. Аспид нырнул с головой в кисель от плодов, вывалившись, точно свинья в грязи, испытывая ни с чем не сравнимое ощущение райской жизни. Наслаждался ей в полной мере в отличие от человека.
— Ы... — рыкнул недовольно землянин, погрозив кулаком в сторону мерзости, и поплёлся к тонким ломтикам мяса птаха, брошенного подле стервятника вялиться на камнях. Не обнаружил ни одного кусочка. — Стерва-А-А...
Крылатая рептилия встрепенулась. Голос человека был знаком ей не понаслышке, и она уяснила: альфа-лидер в их связке недоволен чем-то, выказывая претензии.
— Твари... кругом меня!
Ничего другого не оставалось, как идти к паразиту и кончать с ним, а заодно утолить голод — им или киселём, это уж как доведётся, до чего дело дойдёт. До ручки — землянин, похоже, давно. Кого и обнаружил у ствола древа, обгладывающего сучья с ветвями, гигантского змия подобного на того, коего обуздал в своё время.
— Стерва-а-ятн-Ик...
Крылатая рептилия завопила, перестав шипеть.
— Вот теперь ты попалась, — подхватил Игорь камень потяжелее и запустил им в противника.
Тварь сомкнула челюсть, дробя прочную основу булыжника многочисленными клыками. Оскалилась в ответ.
— Как страшно! Я весь дрожу! Бояться можно — дозволяешь? Не опасаешься: я тя порву! — взялся Игорь за серп. Рука с ним оказалась коротка для рукопашной схватки — у стервятника было преимущество в росте.
Человеку не мешало бы обзавестись копьём с данным наконечником в виде конечности от арахнида, а ещё лучше луком и стрелами с аналогичными наконечниками, но только выполненными из лап выводка арахнида.
Пришлось поспешно отбиваться. К чему землянину было не привыкать. Зацепил булыжниками меж собой, подбирая в качестве метательного оружия, отбиваясь ими от крылатой рептилии. Они вспыхнули, высекая искры.
Данное неоднозначное и неординарное обстоятельство не ускользнуло от человека даже в том незавидном положении, коем пребывал сейчас, неожиданно нашёл выход. Он ударил булыжниками странной породы перед физиономией чудища, и те, крошась на осколки, вспыхнули подстать фейерверку с грохотом.
— Ага, испугалась, тварь! Страшно стало! Будешь знать, с кем воевать — на кого нападать, а не на того напала! Это же природный напалм! Теперь у меня есть оружие! И больше никто не противник, даже космические болваны из числа жестянок!
Отогнав тварь, Игорь занялся сбором "боеприпасов". Когда перед ним выросла гора, он отошёл на небольшое расстояние и укрылся за глыбой, бросив в сторону взрывоопасной породы один из булыжников той же материи.
Опыт удался, превзойдя все ожидания. Мир треснул — небесная глыба развалилась прямо на глазах и под ногами человека. Он устроил катастрофу планетарного масштаба в миниатюре, ретируясь восвояси. Чудом избежал трагедии, сумев вовремя оседлать собственного стервятника, и податься на нём в поисках нового источника аномалии. Каково же было его разочарование, когда выяснилось: он покинули вихревые потоки ураганной стихии.
— Не везёт, так по жизни, — отметил Игорь про себя.
На глаза попалась заснеженная пустыня — вершины горного массива скалистых хребтов, а на них тёмные пятна. Из некоторых струился дым.
— Осколки взрывоопасной материи... — дошло до него: ещё не всё потеряно. Пустил стервятника в крутом пике камнем вниз, пронёсшись со свистом мимо стаи птахов, на коих не обратил ни малейшего внимания, да и питомец подчинился воле альфа-лидера, не помышляя противиться или оспаривать его преимущество над собой. Отпустил, позабыв нацепить куртку на морду. Даже не заметил, как стервятник покинул своего хозяина, принявшись гоняться за птахами.
Утопая в снегу по колено, а то и вовсе по пояс, Игорь ничего не замечал кроме вожделенной добычи каменной основы парящей глыбы. Собирая за пазуху обломки, вдруг вспомнил, чем это чревато — не желал становиться террористом из числа самоубийц подобно шахидам. Аккуратно всё извлёк назад на снег.
Фейерверка не последовало, поскольку как Игорь ни старался, камни всё равно чиркались меж собой.
— Неужто основа райского островка иная, нежели те камни, которые я добывал там? Или взрываются именно в центре аномалии?
Он принялся настойчиво долбить один кусок добытой породы с невероятным трудом, прилагая новые усилия, о другой, пока не добился желаемого результата. Причиной задержки с детонацией оказалась наледь с коркой снега. А также эффект при вспышке. В сухом состоянии порода была более горючей и взрывоопасной. Да и чтобы соорудить взрывной механизм, требовалось как минимум два одинаковых элемента, и потом, поди, подбери их — не расколешь и не обработаешь до нужных размеров. Вот в чём вопрос и основная загвоздка.
Голова шла кругом, мозг пух. Геологу было над чем поломать черепную коробку. И снова пытливый ум человека приметил кое-что, не сразу реагируя на то, что изначально бросалось в глаза — осколки. Они светились, заставляя таять снег, превращая в пар. И мало чем отличались от тех, из которых состоял амулет-оберег.
— Вот оно что! — набрал он целую горсть. — Чем не наконечники для стрел? Осталось раздобыть тонкие и прочные прутья необходимой длины, да соорудить тетиву из шкуры какого-нибудь зверя или вьющегося растения типа дикого плюща или молодой лианы!
