Вакханалия входила в завершающую стадию. Знать, изнурённая и измученная сладкой жизнью, бездельничала, развлекаясь тем, что иной раз собиралась вместе и отправлялась за хабаром по Окраинам, преследуя врага повернувшего в свои земли. А раньше и носа не казали из града или крепости, отсиживаясь с завидным постоянством за крепкими каменными или бревенчатыми стенами, медленно, но верно спиваясь. В то время как Роланд не мог сидеть без дела, жаждал мести, желая упиваться кровью всех и вся своих врагов — задумал обойти отца, и плевать при этом хотел на особый указ Ордена — не встревать в бойню с морфами, пускай с ними ратятся легионы и корпуса Гвардии.
К моменту застолья, он уже переманил на свою сторону добрую часть рыцарей из числа знати. В основной массе это было нищие бароны или бедные лорды, влачащие не столь уж жалкое существование, но готовые подзаработать на войне больше других. Ну и халдеи соответственно — разбойники обещали выступить проводниками, и также представляли собой немалую силу. Что уже было отмечать про постоянно прибывающих в Северин по реке ватаг наёмников на шлюпах.
Имперские приставы исполняли свой долг исправно, и во граде уже не было свободных мест даже в тавернах и корчмах, как и на прочих постоялых дворах. Все подворья были переполнены. Вот и наступил момент истины.
По подсчётам Роланда — его верных людей — он мог выехать сегодняшней ночью в сумерках через северные врата, выведя в равнинную часть морфовых земель что-то около порядка трёх с лишним тысяч рати. Сила, по меркам Окраин, немалая, но и сводки Ордена сообщали о повальном нашествии горных орд. Зато вроде как равнинные сородичи устроили бунт.
Грех было не воспользоваться удобным моментом, и прорваться к заставе. Там он сможет восстановить численность гарнизона на должном уровне и порушенные стены бастионов, пока трибуны отсиживаются в крепости, точно мерзкие грызуны по своим норам.
Встал из-за стола.
* * *
Застава. Ущелье "Горные врата".
— За мной, ребята! — грянул дорн Балдрик, восседая верхом на скакуне, покрытом чалдаром* с головы до копыт.
Не жнец, но всадник.
* чалдар — броня, состоящая из металлических пластин, нашитых на конский покров.
Вздорный старик возглавил колонны гарнизона крепости при заставе.
Клавий стоял рядом с ним, но в пешем строю, ожидая своего часа. Прежде в атаку на морфов должны ринуться всадники, и разрубить их клином, а затем в столпотворение злобных йети дополнительно вклиняться колонны латников, в то время как ратникам и дальше предстояло осыпать заклятого врага со стен крепости "болтами" из арбалетов, самострелов и самопалов.
— За честь и отвагу! — скомандовал дорн Балдрик. — Во славу Империи!
Перед ним отварились врата, и в тот же миг турма, возглавляемая им, смяла кодлу морфов поблизости.
— За командора! — возвестил Клавий. — За погибших соратников!
Ему также позволили покинуть с колонной пределы крепости, и позади них, по приказу трибунов, с грохотом опустилась массивная решётка, преграждая путь иным турмам всадников и колоннам латников наружу. А затем со скрежетом задвинулись ещё и внутренние врата. Створки подпёрли брёвнами и стали заваливать всяким барахлом. Трибуны наказали забаррикадироваться, не позволяя в будущем морфам проникнуть в крепость через них, усиливали посты на стенах, загоняя туда латников.
Никакого смятения в рядах тех, кто оказался отрезан своими же от крепости, не возникло, пускай за стены их вышло чуть менее полторы сотни воинов гарнизона заставы, зато они остались преданными командору до последнего вздоха.
Будь под началом дорна Балдрика все те латники и всадники, с коими планировал вступить в битву с морфами, непременно бы сумел расчленить их и отбить очередной штурм, а затем ещё и восстановить на какое-то время стены меж бастионами первого уровня защиты — но чему быть, того не миновать.
— Измена! — донеслось до Клавия с задних рядов колонны. — Предатели!
— Вперёд! — повёл он колонну латников в проём меж двух бастионов — туда, где образовалась наибольшая брешь в обороне заставы на первом уровне. — Построение — "панцирь"!
Укрывшись щитами с головы до ног, латники встали стеной у бреши, позволив турме Балдрика отступить за них.
— Мерзавцы! — погрозил вздорный старик трибунам.
И поплатился — от главного среди них поступила команда к залпу из арбалетов. Стрелки растерялись, они не могли стрелять по своим. Но трибуна уже не остановить — он сам выхватил у одного арбалет, надавил на спусковой механизм. Болт ударил в коня под командором заставы. Промах был очевиден. А с другой стороны, трибун сделал всё правильно — теперь никто не обвинит его и Орден в том, что он совершил должностное преступление.
— Чтоб не бежал, как трус и дезертир! — пояснил трибун на словах стрелкам, отдавая очередной приказ. — По коням всадников турмы — пли!
Но даже это отказались выполнять стрелки.
Трибун опасался: старик завернёт их к дальнему кордону и доложит об измене Кесарю. Оставалось надеяться: морфы перехватят его людей, либо ополченцы герцога или воины Ордена.
Жить защитникам за стенами крепости на заставе, оставалось всего ничего. Морфы накинулись на колонну Клавия при дорне Балдрике с турмой со всех сторон — со стороны ущелья ордой зашли те йети, что не успели проскочить заставу при уничтожении наёмников с поселенцами, а с тыла ударили те из них, кто повернул вспять от равнины. Тогда как стрелки не имели права вести обстрел по ним — трибуны запретили им дразнить морфов; взирали молча на то, как гибла элита гарнизона заставы во славу тех, кто предал их.
* * *
Тундра. Север Окраин Империи.
Смеркалось. Я принял решение разжечь костры, и даже не спускаясь в катакомбы арахнов, снова щёлкнул пальцами, превращаясь в великого и ужасного мага, коим меня посчитали морфы.
К подобным фокусам в моём исполнении по применении зажигалки, иные бродяги привыкли, а вот для равнинных йети всё было в диковинку. Ну и славно — быстрее поверят: им лучше слушаться меня беспрекословно и стараться всё выполнять в точности, копируя моих бродяг, если хотят покрыть себя славой, убивая врагов из числа горных джигитов налево и направо, а не чтоб я покрыл их, и, как водится, матом!
Яр-Гонн сам изъявил желание пообщаться со мной, и даже не стал таиться, говорил прямо и открыто.
— Зачем нам рисковать раньше времени, Чудак?
Приставку "сэр", он опустил.
Ну и ладно, не столь суть важно для меня, а помниться: оба "братья" по несчастью, как и клейму.
— Мы можем двинуть катакомбами арахнов к Угольму.
Новость многообещающая и столь же удручающая. Ещё не факт, кто опасней — йети горные гамадрилы или "крабики", достигающие размеров гигантов. К тому же валиться с ними в подземелье после парочки логров повстречавшихся нам в прошлый раз там, у меня отпало всякое желание. И там они — эти твари, монстры и чудовища — у себя дома, а мы для них — чужаки.
Я, конечно, Чудак, и даже порой дурак, но не на букву "М", чтобы окончательно терять голову. Она мне ещё самому пригодится на плечах, а то неровен час, её изымут у меня. Взять того же палача, коего призвала Кукумэ с намерением отомстить мне за то, что я выбрал Желанну вместо неё в качестве фаворитки на должность наложницы-телохранительницы.
Ну и кто она после этого? Одно слово — баба, а даже не женщина! Бестия! И без неё, я как-нибудь уж обойдусь, а вот без головы — вряд ли!
Однако не перечу гному, мне интересно выслушать мнение бывшего обитателя горных массивов, пускай и подземной её части. Он единственный мой проводник там. И что это за Угольм такой? А поселение гномов?
— Град, некогда отличающийся своим великолепием настенных фресок...
— Ага, сродни наскальной живописи подстать морфам, как неандертальцам или кроманьонцам? — заставил я оскалиться этих милых и пушистых йети при нас из числа вожаков.
Поняли мой намёк, как впрочем, и Яр-Гонн, да стерпел, пускай и заскрежетал зубами, кряхтя при этом при всём недовольно в бороду.
— Тебе нужен наш арсенал, сэр Чудак? Или как?
О, я уже вновь стал сэром! Давно бы так! Нет, гордость с завышенной самооценкой мне не грозила, просто предстояло провернуть нешуточное дело, а без мордобоя с врагами никуда — поэтому и субординация соблюдаться должна неукоснительно, иначе беда — с панибратством далеко не уйдём и много не навоюем, только шеи себе напрасно свернём.
И как я раньше ненавидел армейский устав и казарменную жизнь, теперь понимал: дисциплина превыше всего — приказы должны исполняться тотчас, а не обсуждаться. Аксиома или закон выживания, пусть многим он покажется из ума. А я и дальше — Чудаком. Но останусь сэром и главарём в одном лице.
— Жизненно необходим, Яр-брат, — уступил я ему для красного словца. — Но и сам должен понять: рисковать, кем бы то ни было почём зря, даже братьями нашими "меньшими", я не намерен! Если б не они, и не Удур-Аг, где бы мы сейчас были? Как мне кажется там, где сейчас арахны у морфов — в желудке... чудищ касты горных вожаков!
— Не спорю, главарь...
О, я уже голова — два уха! Чего ещё услышу дальше интересного от гнома?
— Ты прав, но и я ведаю, что предлагаю тебе!
— Угу, я помню аналогичную ситуацию с Ёр-Унном, когда мы пошли за ним, толком не ведая сами, куда, и за чем, а когда выяснили...
— Разве не порадовались, Чудак?
— Ну, я-то — совсем другое дело! И потом — не дело водить своих за нос!
— Да я и не собирался, брат...
Разговор у нас с Яр-Гонном затянулся, гном ходил всё вокруг да около.
— Короче, ближе к делу, мастер!
— Ещё успеешь сыграть свою роль, как Чудак и как раб, а морфы при нас — джигитов возвращающихся в Югорм с добычей!
— А Югорм — это что такое? Ещё чьё-то поселение? И опять ваше, гномье?
— Нет, варваров — их, некогда знатная, столица!
— Только не говори мне: воевали с ними, когда на ваши исконные земли в горы пришли эти йети?
Ответа не последовало. Выходит: я прав.
— Да ладно, брат, не расстраивайся ты так! У каждого в чулане имеются грабли и все наступают на них одинаково, как и скелет в шкафу — есть что скрывать друг от друга! Вот только не тот у нас сейчас случай! Если не станем доверять один другому — не проще ли здесь сложить головы? А с кем — тоже неважно! Важно — как! И я — наёмник в отличие от тебя, поселенца! У тебя есть выбор, тогда как у меня нет его!
— Ха... Ха-ха... — прыснул гном в бороду. — Ну и рассмешил ты меня, Чудак! Ха-ха...
— Да что я опять не так и не то сказал!? — возмутил меня сей недомерок.
— На Окраинах Треклятой Империи, ты можешь называться как угодно, и кем угодно, но всё одно, как сам заметил верно: никому не сносить головы! То лишь вопрос времени! И враги у нас с тобой — одни и те же! А будет ещё и Орден!
— Орден?!
Очередная новость — и ещё та. Типа местная инквизиция? Неужто я также заинтересовал их? Хотя можно нисколько не сомневаться: мной заинтересовались многие силы неизвестные мне, что существуют во внутренней части Империи и внешней на Окраинах извне.
— А чем ещё удивишь? Давай, повествуй, пока есть время — нас не застукали вблизи катакомб арахнов никакие враги — внешние или внутренние!
— В своё время узнаешь, Чудак, а пока не мешало бы отлежаться всем в катакомбах, нежели мелькать на поверхности, привлекая внимание тех, кто рыщет, поди, сейчас в поисках нас всех вместе взятых!
— А ты чем займёшься, Яр-Гонн?
— Полажу по катакомбам арахнов и поищу вход в подземелье горных собратьев.
— Я с тобой! — едва я не сказал чуть иначе: "Возьми меня с собой!"
Скажи я это и — всё, сэр Чудак — попал бы ты впросак, что поздно говорить в своё оправдание что-либо ещё.
Но зато это стало доступно Желанне.
— Не смотри на меня так, моя ненаглядная донна! Тебе это послышалось!
— Что? — не уловил подвоха Яр-Гонн.
— Да это мы так — о своём — по семейному, угу?
В ответ мне, Желанна нахмурила брови.
— А так ты мне ещё больше нравишься, моя прекрасная злючка!
— Так мы идём или как? — проворчал Яр-Гонн.
Гном торопился. Ну и я решил последовать его примеру. Мой приказ ничуть не изменился, исключительно направление — мы двинули под землю, тем более что морфам к этому не привыкать — привыкли проводить там половину жизни. Ну и мне, сэру Чудаку, как их вожаку-главарю следует привыкать к подобному времяпрепровождению. Чай, командую дружиной этих йети...ть их. Ну и, как водится, обрастаю, пока что пушком на лице, что даже на бороду не тянет в сравнении с гномами. Однако начало положено. Мне лишь осталось положить на тех, кто объявил охоту на меня. И потом, если они не в курсе, то охотиться сподручнее всего с огнестрелами в руках. Тогда и поглядим, чья сторона возьмёт, когда у меня в дружине даже морфы будут вооружены ружьями да бомбами, как сам сейчас огнестрелом с динамитными шашками.
Глава 8
Косогорье. Лагерь железного легиона.
— Триумфат... — командор железного легиона замер на пороге шатра.
— Докладывай, — дозволил Кесарь, оставаясь лежать на жёсткой скамье, имеющий двойное предназначение — нынче использовалась им под кровать.
— Железный корпус сменил легендарный корпус в Косогорье. Гвардейцы первой когорты несут службу по охране границ Окраин Восточной диктатории в должной мере — разосланы дозорные посты общей численностью в три колонны! Остальные отдыхают с дороги!
— То всё? — поинтересовался Кесарь, глядя на мерцающие языки пламени в глиняной чаше, тускло освещающей шатёр изнутри, что позволяло обитателю скрывать: бодрствует или спит.
— Если коротко — да, — закончил доклад командор железного корпуса.
— В таком случае, более не задерживаю, Терний!
— У триумфата имеются какие-то пожелания или приказы?
— Нет-нет, всё как обычно, командор, — не желал подниматься Кесарь.
Им овладела хандра — сразу, едва расстался с Атрием, в то время как лично желал возглавить поход в северную диктаторию Окраины, и надавать по мордам зазнайке герцогу, да ещё дать хорошего пинка под зад диктатору Ордена. Северин манил его своей простотой: там тихо и спокойно — половину года, зато вторую — есть, где развернуться Гвардии. Но врагов у Империи хватало по всем Окраинам, а тут и Орден с братцем — хуже и придумать нельзя. Теперь вот приходилось бездельничать для вида и ждать сводок из Северина: как там обстоят дела у корпуса Атрия и его неугомонных валькирий?
Спать Кесарь не мог — думы, занимающие все его мысли, одолевали, мешая задремать — поэтому предпочёл прогуляться по Косогорью, выбрав привычное направление — двинул по уже проторенной им дорожке до шатра, где по-прежнему находилась одна весьма симпатичная особа, привлекающая и манящая его, точно сирена, заплутавшего в дальнем плавании моряка.
Валькирии больше препятствовали ему заглянуть к ней, их на посту сменили гвардейцы Терния, и стерегли по его приказу, как зеницу ока. Головой за бывшую пленницу халдеев отвечал командир, а не мастер или бригадир — выставил в охрану ветеранов из числа грандов.
Грянув пилумами по щитам, стражи не успели открыть рта, приветствуя триумфата.
