Ничего не получилось. Память более не выдала никакой информации относительно лика.
— Спишь? — отвлекла Вера Серафима от затаенных мыслей. — Или дремлешь?
Он открыл глаза, взяв непродолжительную паузу.
— Нет, пытаюсь вспомнить прошлое.
— И как?
— Никак.
— А что ночью приснилось?
— Разве?!
— Да, ты опять стонал и дёргался, а я сумела успокоить тебя.
— Не знаю. Не помню.
— Знакомая фраза. Остаётся верить: после сеанса гипноза ты по-иному заговоришь.
Ровно в восемь часов утра раздался звонок от "вдруга".
— Ты, почему не на работе, Верка? Неужели забыла, о чём мы договорились?
— Нет, а вот ты, похоже, да! Открой ящик на своём ноутбуке! Я закинула тебе на него свой репортаж.
— Погоди секундочку! Я сейчас!.. Ага, вижу. Молодец, справилась!
— А ты? Устроил встречу с психиатром?
— Почти. Сейчас я заскачу к шефу с твоими набросками статьи, а после вновь созвонимся. Но будь готова! Обязательно заеду в ближайшее время.
"Вдруг" как пообещал, так и сделал. Он прикатил на машине шефа и в сопровождении шофёра.
— А где твоя тачка? Только не говори: в ремонте? — вспомнила Вера: в субботу, когда он заглянул к ним в гости на праздничный стол, сказал, что разбил. — Неужели, правда?
— Ага. Так едем или как? Чего молчишь, Верка?
— Да, — заверила она, отпрянув от окна квартиры, выходящего во внутренний двор, общаясь с непосредственным своим начальником при помощи мобильной связи.
— Ждите! Спускаемся.
Она явилась со всей семьёй. Начальник сам открыл ей дверь, а вот водитель — иным женщинам.
— А где сядет Серафим?
— В багажник ляжет, — пошутил "вдруг".
— Сам там окажешься у меня, дядя, — выпалила Надя и не только на словах, выстрелив из пистолета, благо игрушечного. И в лоб начальника её мамы воткнулась стрелка с присоской.
— Ну, Верка! Ик-а! И шуточки! Ик-и! У твоей мартышки!
— Сам бабуин!
— Нет, бабуин — женщина! Твоя бабушка!
— Молчи, неандерталец!
— Вот и поздоровались, — заключила Вера, уняв бучу.
Она расположилась с родными в задней части салона лимузина олигарха, а её босс подался к водителю вперёд, не помышляя дорогой убирать разделительную переборку. Надя могла вновь чего-нибудь ещё отмочить, а в ДТП он желал попадать, да тем более на машине шефа. Было бы чревато для него и его карьеры. И сделал это, когда они остановились.
— При-при-приехали-и-и... — отнял он очередную стрелку с присоской ото лба.
— Два раза одно и тоже — это уже несерьёзно, проказница, — отобрала бабуля у внучки "табельное оружие" с боеприпасами.
— И не смешно, — присовокупила Вера. — Мы не дома, а он — мой босс!
— Чего — вдруг? Ну и что! Так и не на работе!
— Это точно, — отдал он Вере обе стрелки.
— Дальше попрошу обойтись без глупостей. Тот к кому мы идём — человек серьёзный, и его время очень дорого стоит!
— Поняла. Я расплачусь как-нибудь, — отреагировала Вера.
— Успокойся, это тебе презент от нас с шефом за счёт издания — аванс за продолжение работы.
— Вот как! А я надеялась поправить финансовое положение семьи, рассчитывая на получение денежных средств в ином виде — наличностью!
— Не беспокойся. Всё уже заранее продумано и предусмотрено. Лучше при первой возможности проверь сумму на пластиковой карточке у себя, — дал понять босс: за ценой они не постоят. И уже оплатили статью по горячему материалу по тройному тарифу, как и было оговорено обеими сторонами.
9. СЕАНС ГИПНОЗА.
— Ну-с! Где ваш больной и кто? — поинтересовался низенького роста мужичок и худощавого телосложения да в возрасте, о чём красноречиво свидетельствовала залысина на голове.
— Вот, — указал босс на Серафима.
— Какой же он больной, когда выглядит вполне пристойно! Мне б его здоровье в свои годы!
— Так не по внешнему виду больной, а на голову!
— А вы, стало быть, врач, молодой человек?
— Нет, я вообще-то редактор крупнейшего издания в стране.
— Вот и дальше занимайтесь тем, в чём компетентны. А я — своим делом, — взял старичок со сморчок пациента за руку.
— А вас попрошу остаться, — усмехнулся он иным гостям. И препроводил клиента в свой рабочий кабинет, где оказался один стул и кресло.
Психиатр указал гостю на кресло, а сам расположился напротив него на стуле.
— Начнём со знакомства. Вас как звать, молодой человек?
— Серафим.
— Чудное имя. Оно дано вам при рождении или...
— Когда меня крестили в церкви.
— А как давно?
— В субботу.
— Какую?
— Эту.
— Значит намедни. Уже кое-что. Это всё, что вы можете мне сказать, или есть дополнительная информация? На что жалуетесь?
— На потерю памяти. Я совершенно ничего не помню из своей прошлой жизни. И мне всё тут в диковинку.
— Конкретно — где?
— Здесь — на этой грешной и бренной земле.
— Вот как, — составлял доктор для себя словесный портрет о пациенте соответствующими наводящими вопросами. — Это интересно! Даже очень! И неужели ничего не помните? Точно напрочь отшибло память? Видения с кошмарами не мучают по ночам или среди бела дня?
— Донимают...
— А вспомнить не можете?
— Пытался и...
— Как? Тщетно?
— Не совсем.
— Есть зацепка?
Серафим продемонстрировал сложенный лист бумаги, который держал при себе в кармане.
— Это чей портрет? — заинтересовался доктор. — Чьё лицо? Хорошего знакомого, друга, или врага?
— Просто видение из прошлой, а возможно и будущей жизни.
— Ясно.
— Что, доктор?
— Что ничего не ясно! Но это ничего — не страшно! Для того ты и находишься у меня в гостях, дабы мы вместе общими усилиями установили истину о твоей прежней жизни, и ты всё вспомнил.
— Так уж и всё, доктор?
— Обещаю, ибо все мои клиенты и прочие пациенты — даже психи — прозревали на моих сеансах гипноза. И если понадобится, он будет не один. А успех я гарантирую! У меня большой опыт в подобных делах — соответствующая практика имеется, как и индивидуальный подход к любому человеку.
— Мне это все твердят, что я — человек.
— Ну не псих же! Хи-хи... — позволил себе психиатр немного отступить от плана работы с клиентом. Так могло показаться со стороны, а он напротив стремился подготовить пациента к сеансу предстоящего гипноза — расслабить. И это ему пока не удавалось. Чувствовалось напряжение.
Доктор продолжил обработку клиента.
— Положи руки на подлокотники, Серафим, и откинь голову назад на спинку, а ноги вытяни — и расслабься. А теперь закрой глаза и слушай, что я буду говорить далее, но особо не вдавайся в подробности. И молчи — ничего не спрашивай и не задавай вопросов. Прими всё, как есть. Главное — расслабься!
Серафим ловил голос врача, каждое его слово. Иначе и быть не могло. Тот наклонился над ним, шепча на ухо.
— Я говорю: раз — и ты отключаешься — твоё сознание. Два — и ты паришь. Твоё тело бесплотно! Душа покинула его. Три — и полетели! Полетели туда, где ты жил прежде. Четыре — воспоминания приходят на ум сами собой. Пять — ты возвращаешься в прежнюю ипостась. Шесть — и... — доктор запнулся. Что-то пошло не так. Случилось некое непредвиденное обстоятельство. Он видел отчётливо: клиент в отключке и молчит — губы сомкнуты, но он также отчётливо услышал его глас, не тот — не человеческий, а иной — неведомый из неведомого мира. Сам едва не отключился и не погрузился в транс, опомнившись, когда почувствовал удар и резкую боль. Отпрянул от пола и подался на выход из кабинета. Дверь не сумел открыть. Её заклинило. — Помогите! Кто-нибудь! Выпустите!
— Серафим, — бросились на помощь спутницы. И кого узрели в открытом дверном проёме... — Психопат?!
— Да! То есть, нет! Я пси-псих-иатр-р-р...
— Приехали, док, — вмешался босс Веры. — Стоять!
— Как прошёл сеанс гипноза?
— Ой! Я не закончил его! Я сейчас — мигом! Только дверь плотно не закрывайте!
— Это он ударил вас? — приметила Вера шишку на лбу у старика и пот, проступивший крупными каплями на лице.
Врач вспотел так, словно на него вылили ушат холодной воды. Одежда местами прилипла и промокла насквозь.
— Нет, я сам! Са-а-ам...
— Действительно психопат, — заключила Люба.
— Зря мы приехали сюда, — согласилась Надя, утайкой выудив у бабули боеприпасы с пистолетом, задумала очередную диверсию. — Я в разведку, ма!
— Куда? Стоять! Ни с места! — схватила Вера дочь за руку, и в недоумении покосилась на босса. — И это твой гений — светила науки в области психиатрии? А ещё экстрасенс-гипнотизёр!
— Я разберусь! Сейчас всё уточню! Проконсультируюсь по поводу доцента.
— И кто он — додик? — ввернула старуха-мать. — Ну, тогда мне всё понятно. Можешь больше ничего не объяснять! Надо спасать Серафима, дочка! Пора прервать сумасшедший сеанс, пока этот додик не сделал из него настоящего психа! Ишь, психопат!
— Нет, стойте! Не мешайте ему! — встал начальник Веры у двери в рабочий кабинет врача парапсихолога и расставил руки.
Женщины не послушались и навалились гурьбой. Больше всех в том преуспела естественно Надя, получив прекрасную возможность поквитаться с прежним другом семьи за все затаенные на него обиды.
В ход пошло оружие. В лоб босса вновь ударилась стрелка.
— Улыбочку, "вдруг", — подала голос Надя.
Тот не успел открыть рта, как туда влетела очередная стрелка с присоской, и он подавился.
— Разойдись, бабоньки! Расступитесь! Мой выход! — требовала Надя доступа к телу тюфяка.
Те не могли совладать с ним, уступая ему разом все трое в весовой категории.
Надя поспешила прибрать инициативу к своим рукам. В запасе имелись боеприпасы — две стрелки. И тут же одна из них угодила в глаз босса мамы, а затем иная — в другой.
— Ай! Ой! О-о-ох... — последовали крики от боли и выдох.
Босс, лишённый зрения был атакован Надей. Та пошла на него врукопашную, боднув головой туда, куда смогла достать. И достала соперника, произведя излюбленный запрещённый приём в пах.
— А-а-ах... — вскрикнул тюфяк и упал на колени, а затем рухнул на живот. И по нему как по перекидному мосту в замок — к двери в кабинет врача-психиатра — устремились спутницы Серафима, спеша на выручку. Поняли: помощь требуется заодно и врачу.
Тот лежал на полу без признаков жизни, а Серафим — без чувств, откинувшись на кресле.
— Ой, беда, девки! — зароптала бабуля.
— Не беда, — отреагировала Вера, прильнув к Серафиму, а Надя соответственно занялась доктором.
— Я давно мечтала выступить в роли патологоанатома!
Она приоткрыла веко у старика и посмотрела ему прямо в глаз.
— У-у-у! Страшно?
Человек на полу не реагировал.
— А так? — крикнула следом Надя ему на ухо.
Реакция осталась прежней.
— Ну, я так не играю, — села она от обиды на него — на живот.
Последовал выдох.
— О, кажется, получилось! Пациент скорее жив, чем мёртв! Хотя с какой стороны посмотреть! Ведь я играю в патологоанатома! Значит он — труп! Его следует доставить в морг!
— Эй, проказница, — окликнула бабуля внучку. — Брось ты этого додика-психопата, и дуй к нам! Работа есть!
— Уже, — замерла Надя подле той, мамы и Серафима.
— Неси воды, — молвила Вера.
— Будет сделано, бабы, — кинулась Надя в коридор, и зацепилась за тело босса на полу. Буркнула. — Валяются тут всякие!
Как вновь появилась подле него со стаканом из пластика в руках, где вместо воды было налито горячее кофе из автомата по раздаче напитков. Снова споткнулась и пролила его на тюфяка.
— Вот увалень! И свалился же ты на наши головы, "вдруг"!
Тот очнулся, придя в себя. Встал.
— Опять проход загородил, — схватилась Надя за пистолет. Стрелки закончились, и сейчас их — с глаз — руками отнял "вдруг".
— Ты-ы... — приметил он воочию дочь Веры.
— Лучше с дороги свали, толстомордый, иначе пожалеешь, что остался жив, и я не добила тебя! А следовало валить и наверняка!
— Вот пигалица! Да я тебя-а-а.... — не успел тюфяк опомниться, как Надя подскочила к нему, снова идя врукопашную, чуть накренив вперёд голову.
Соперник поспешно скрестил руки внизу, блокируя удар девчушки головой туда, куда уже пропустил раз.
— Ага, — обрадовался он ликуя. Её номер не прошёл — первый приём. — Попалась!
Надя применила иной, когда не проходил первый — топнула ногой по пальцам стопы босса мамы, а затем прыгнула на иную ногу, и поспешно отскочила в сторону.
Крики за дверью сменил грохот, и настала тишина.
— Ну, ты скоро там, Надька? — послышался мамин голос.
— Чё творишь, проказница? — поинтересовалась дополнительно бабуля. — Поди, опять озорничаешь?
Надя опомнилась и во второй раз подряд подалась к автомату. На этот раз она "затоварилась" охлаждённой газировкой в банке, очутившись подле тюфяка.
Тот приподнялся к тому времени на четвереньки, и узрел ходячую неприятность. Надя замахнулась на него баночкой, и тот без слов всё понял, отскочив в сторону с прохода.
— То-то же! — показала Надя язык, и скрылась за дверью в кабинет врача.
— Ты где так долго пропадала?
— Где-где, — передразнила Надя бабулю. — Где надо!
— Тебя только за смертью посылать! Принесла воды?
— Газированную. Иной не было.
Надя протянула баночку маме, та вскрыла незамедлительно и... пригубила.
— Ё-маё! — опешила дочь. — Я-то думала: вода предназначалась Серафиму, а ты...
Мама не подвела. Она не собиралась пить газировку, брызнула ей в лицо Серафима, а затем ещё раз и принялась хлестать его ладонями по щекам.
— И вы ещё хотите привести его в чувство подобным зверским способом, лишая окончательно сознания?!
— Помолчи, проказница, — выдала бабуля.
— Тогда его лучше током ударить, как это делают врачи в реанимации.
— Слышь, Верка, а внучка дело говорит. Врачи-реаниматоры нам бы сейчас не помешали.
— Да где их найти?!
— Сделаю, ма, — заверила Надя, выскочив пулей из кабинета.
— "Вдруг", — приметила она тюфяка.
Тот уже стоял на ногах, опираясь о стену.
— Чё-о-о... — отшатнулся он нервно от испуга от дочери Веры.
— Если хочешь выжить и не из ума — живо бригаду из реанимации сюда, не то она понадобиться тебе и гораздо раньше, чем ты можешь себе это представить!
Надя подобрала стрелку с пола и зарядила в пистолет.
— Ну же! Пошевеливайся! Шевели батонами, толстозадый!
Стрелка и угодила ему в одну из ягодиц, придав должное ускорение.
— Ждите, — объявилась Надя перед родными. — Ща явятся врачи — те, каких заказывали.
Тюфяк не подвёл, и минуту спустя в кабинет влетела бригада с каталкой и реанимационным электрошокером.
— Отойдите! Расступитесь! — скомандовал главный в бригаде врачей по вызову. И потребовал от своих подопечных: — Разряд!
Когда аппарат был готов, он дотронулся двумя клеммами груди Серафима.
— Ещё! — последовал призыв. А затем прислушался. — Ожил!
И занялся иным — телом соратника на полу. Тот очнулся после первого удара током, и осмотрелся растерянно по сторонам, оценивая ситуацию.
— Перестарался, доцент? — усмехнулся коллега в звании профессора.
