— А это что такое? — изящный палец с покрытым перламутром ногтем (как все же непривычно видеть знатного человека без перчаток) указал на стену высившегося перед ними дворца.
Лео поднял голову. Метрах в пятнадцати над брусчаткой, как мошки перед стеклом, висели фигурки слуг в желтых комбинезонах, перетянутых летучим поясами. Вокруг них то и дело вспыхивал резкий синий свет и раздавалось металлическое жужжание.
— Ах, это. Они чистят фасад, он тут облицован особым камнем — днем накапливает свет, а вечерами будто лучится изнутри. Чей-то подарок верховному князю. Очень красиво, но на воздухе, если не следить, быстро сереет.
— Вот как, — пробормотал Мау, во все глаза следивший за работой слуг, будто это было какое-то невиданное представление.
Только вошедшие в кровь правила хорошего тона не дали Лео, грустно покачать головой. Как же мало обычной жизни оставили этому парнишке иерархи!
— Послушай, Мау, — осторожно начал Лео, — я всегда хотел узнать, что бывает с воплощениями Луча, когда они становятся совершеннолетними. Ты можешь ответить? Если, конечно, это не секрет.
Вопрос действительно мучил его уже довольно давно, а внятного ответа он нигде получить не смог. То есть Леомир, конечно, не воспринимал всерьез подначки Итая насчет того, что обычно делают с постаревшими богами, но все же...
— Вообще-то секрет, — пробормотал Мау, — но так уж устроились дела, что я сам могу распоряжаться своими тайнами.
Лицо Мау оставалось спокойным, мышцы на плавной линии челюсти не напряглись, боявшийся расстроить нового знакомого Лео вздохнул свободней. Чуть подавшись вперед, немного стыдясь своих чувств, он с дрожью приготовился узнать одну из неведомых для непосвященных тайну секты Луча.
Мау стоял, изогнув хрупкую шею, и глядел на трудящихся слуг, ветер слегка шевелил льняные волосы, нежные губы раздвинулись... но прежде, чем прозвучало хоть одно слово, на головы юношей просыпались сотни холодных белых искр. Раздался высокий, сводящий зубы вой. Один из рабочих бешено закрутился вокруг своей оси, как огромный волчок. Вой шел из небольшой черной коробочки, которую тот держал в руках. Потом что-то случилось с летучим поясом, и будто опавший лист, слуга начал планировать на брусчатку.
"Ничего страшного, — облегченно подумал Лео, когда рабочий оказался в двух метрах над землей, — сейчас сядет и все наладит".
Едва мысль о благополучном финале промелькнула в его голове, визжащая коробочка поперхнулась и разлетелась десятком осколков. Самый крупный из них — зазубренный, белый на сломе кусок корпуса — вонзился в ногу человека. Страшно закричав, слуга тяжело рухнул на землю. Из бедра бил багровый фонтан. Кровь хлестала с такой скоростью, что Лео даже не мог разглядеть, как она вырывается из раны, казалось, стремительные капли просто возникают из воздуха в нескольких сантиметрах над распоротой плотью. Но Лео хорошо знал, что это только иллюзия, и если он хочет что-то сделать, то у него есть всего несколько секунд.
Лео птицей ринулся к рабочему. Упав на колени, он левой рукой прижал к ране сорванную с ладони перчатку, а правой, как учили когда-то, ощупывала бедро. Леомир старался не думать о том, что делают его скользящие в горячей крови пальцы. Ему нужно всего лишь найти небольшую упругую трубку и сильно прижать ее к твердой поверхности в самой глубине. Вот, кажется, и оно. Рискуя сломать себе палец, Лео навалился всем телом, безжалостный алый фонтан спал. Значит, он прижал артерию к кости. Хорошо, но насколько хватит сил? Яростно сверкая глазами, Лео обернулся, ища кого можно позвать на помощь.
Мау, да благословит его Всеблагой, уже снял свой золотой пояс и теперь скручивал ткань в жгут.
— Вот здесь! Выше, чем я держу! — крикнул Лео.
Мау понимающе кивнул. Через миг жгут стал затягиваться на бедре. Лео вздохнул чуть свободнее и, наконец, смог взглянуть в лицо раненому. Тот лежал неподвижно с закрытыми глазами, вокруг головы уже натекла небольшая темная лужа. Князь понадеялся, что череп мужчины окажется достаточно крепким, иначе все их усилия пропадут впустую.
Брусчатка задрожала от топота, к раненому несся грузный встрепанный человек с объемистым чемоданчиком. Медик сел на корточки рядом с Лео. Он хрипло дышал, пока его руки судорожно рылись в недрах кофра. Наконец на свет показалось странное устройство, похожее на латную перчатку, только блестящую огоньками и снабженную острыми игольчатыми когтями. Быстро натянув механизм на потную ладонь, человек наложил перчатку на рану. Послышалась легкое шипение, огоньки замигали.
"Коагулянты и экспресс-заплатка на артерию", — догадался Лео.
— Все, теперь можете отпустить, — махнул свободной рукой медик.
К нему на подмогу уже бежали двое мужчин в зеленых халатах, с собой они тащили переноску.
Лео попробовал подняться, с первого раза не вышло. Мау подхватил его подмышки и помог встать. Князь благодарно кивнул. Мышцы на ногах дрожали, а указательный палец онемел и казался деревянным протезом. Оглядевшись, Лео с удивлением понял, что вокруг уже собралась небольшая толпа. В первых рядах желтели комбинезоны слуг. Все взгляды были направлены на князя.
— Господин, вы спасли нашего собрата, — сказал коренастый рабочий с широкой алой повязкой бригадира на рукаве.
Смутившись, Лео неловко пожал плечами:
— Не стоит преувеличивать, я всего лишь первым оказался в нужном месте. В любом случае, врачи были рядом.
— Господин не понимает. Поразительно, что такой важный князь, как вы стал помогать простому слуге. Это ценный дар, который не будет забыт, — бригадир низко поклонился.
Непривыкший к таким знаком внимания он хотел тронуть слугу за плечо, но увидел, что обе его руки, особенно правая, покрыты толстой коркой уже засыхающей крови. Даже рукав пиджака до самого локтя стал влажным. Несколько раз сглотнув, Лео выдохнул:
— Благодарность принимается. Не стоит больше об этом.
Бригадир, выпрямившись, кивнул, как будто Лео сказал что-то очень важное.
Раненого погрузили на переноску и проворно унесли, толпа медленно расходилась. Лео, пошатываясь, двинулся к журчащей статуе Человека-победителя. Мау незаметно поддерживал князя за локоть — все же замечательный он парень, как жаль, что не учится в Палестре. Они могли бы по-настоящему подружиться.
От запаха крови Лео подташнивало, голова чуть кружилась, и казалось, что заключенный в грозную каменную броню мраморный императорский гвардеец пританцовывает, поставив тяжелую ногу на покрытый трещинами нечеловеческий череп.
Добравшись до гранитной чаши Лео, уронил на брусчатку перепачканный пиджак и погрузил окровавленные ладони в струящуюся ледяную воду. Поток, омывающий стопы Победителя, стал розовым. В покрытом рябью, водяном зеркале возникло дрожащее лицо Мау. Отражение улыбалось. Лео вопросительно повернул голову.
— Я наблюдал за тобой, — мелодично сказал Мау. — Не специально, просто нас этому учат. Ты отреагировал потрясающе быстро. Большинство людей на твоем месте потеряли бы несколько секунд от шока. А ты принял решение еще до того, как тот человек упал на землю, хотя, наверное, и сам этого не осознал.
— Ты преувеличиваешь, — покраснев, отозвался Лео, быстро отворачиваясь к воде.
— Вовсе нет. Я говорю только то, что вижу. Ты сообразителен, холоднокровен, способен к быстрым решениям...
— Хватит, Мау, я тебя умоляю.
— Ох, я не подумал, как это звучит. Ты простишь меня?
Мау состроил такую жалостную рожицу, что Лео невольно рассмеялся:
— Считай, ты уже прощен.
Избранник Луча жизнерадостно заулыбался.
— Ты и сам неплохо справился, — заметил Лео, вычищая из-под ногтей запекшиеся черные комки.
— Пустое. Все в пределах средней человеческой реакции... юноша, который смотрит на нас, твой знакомый?
Проследив за рукой Мау, Леомир скривился. В десяти шагах от чаши переминался невысокий паренек. Чуть раскосые зеленые глаза стреляли во все стороны, подмечая малейшие занятные детали. Ну конечно, если бы Котик не появился на месте какого-нибудь происшествия в течение пяти минут, солнце бы непременно взошло с другой стороны.
— Это Котик, то есть Валидор, мой однокашник, — сказал Лео.
— У него необычная прическа. Почему я больше здесь таких не видел?
Тонкое лицо Котика обрамляла лесенка русых волос, каждая прядь длиннее предыдущей.
— Говорит, что в следующем году все будут так ходить. Не знаю, с учетом его пронырливости, может, он и прав.
— Кажется, он хочет с тобой о чем-то поговорить. Не волнуйся, я вполне могу провести пару минут в одиночестве.
Вздохнув, Лео нехотя подошел к сплетнику.
— Мир тебе, Котик. Ты чего-то хотел? — сходу начал Лео, на расшаркивания не было сил.
— Нет... то есть, да, — запутался Котик, проглотивший заготовленные вежливые фразы, — Дело есть. А не расскажешь, что здесь случилось?
Он указал глазами на растекшееся по брусчатке кровавое пятно. Лео поморщился: если бы у любопытства был запах, сегодня оно бы пахло свежеиспеченным хлебом и мятным чаем.
— Ничего особенного. Несчастный случай. Так что за дело, Котик?
— О, довольно необычное. Видишь ли, я посол некой персоны, которая хочет назначить тебе встречу, — скороговоркой сказал Котик.
— Что за персоны?
— Очень достойной. Слушай, ты же весь день дежурил, наверное, не знаешь, что Эви до самого праздника бросили в карцер?
— Уже наслышан, — отозвался Лео, стараясь не скрипеть зубами. Он, все оставшееся до начала дежурства утро, разыскивал Эвиаша по Палестре. И один Всеблагой знает, что сделал бы, если б нашел.
— Значит, ты в курсе, — расстроено протянул Котик, он любил приносить новости первым.
— Так кто хочет со мной встретиться, и где?
— Где — у Карамельных палат, на крытой галерее, а кто — увидишь сам, — отозвался Котик, напуская на себя загадочный вид.
"Хочет, чтобы его упрашивали, — догадался Лео, — ничего, перебьется".
— Слушай, а что это за парень с тобой? — спросил Котик, вставая на цыпочки.
— Который? Ах, этот... Да так, его святейшество Амаграверон Солнечный Луч, верховный лидер секты Луча, сказал Лео, с наслаждением наблюдая, как с каждым словом лицо Котика все сильней вытягивается, — А теперь — извини. Не могу надолго оставлять его одного.
— А что передать достойной персоне?
Лео потер подбородок:
— Передай, пусть ждет. Если смогу — приду.
— Давай, выходи уже. Я все равно тебя вижу, — прошипел Лео, постукивая пальцами по каменному парапету крытой галереи.
Из глубокой ниши, украшенной древними вазами, показалась изящная невысокая фигурка. Не дойдя нескольких шагов до Лео, девушка остановилась, опасливо закусив губу:
— Ты точно мне нечего не сделаешь? — спросила она плачущим голоском.
— Послушай, Замия, если бы я хотел оторвать тебе голову, то мог бы это сделать и на том месте, где ты сейчас стоишь. Поэтому не испытывай мое терпение.
— Я понимаю, ты на меня злишься. И ты имеешь на это право. Я виновата, очень виновата, но, Лео, прошу тебя, давай поговорим спокойно, — девушка умоляюще протянула к нему руки. — Это все Эвиаш, он подбил меня. Сама не знаю, как у него это получилось. Лео, ну пожалуйста... — девушка осеклась, когда Леомир раздраженно стукнул кулаком по парапету.
— Замия, если я пришел сюда, то это не значит, что я буду слушать твое нытье. Если у тебя есть что сказать — говори. Если нет, я уйду, — он еще никогда не говорил так с ней. Непривычная грубость доставляла ему какое-то постыдное удовольствие.
Девушка в отчаянье запустила ладони в каштановые кудри:
— Лео, умоляю, только ты можешь мне помочь. Эви меня обманул — сказал, забавная шутка.
Скривившись, князь отвернулся от Замии, решив закончить это дурацкий разговор. Охнув, девушка бросилась вперед, тонкие пальчики вцепились в локоть молодого человека. Удивленно нахмурившись, Лео взглянул в глаза Замии. Ее губы побелели и дрожали в предвестии плача. Никогда еще он не видел ее такой жалкой. Что же у нее там случилось, в конце концов?
— Замия, еще раз — кратко. У меня мало времени.
Девушка потупилась, Лео показалось, что ей самой стыдно просить помощи, но страх сильнее.
— Это Ульвэ. Она встретила меня и сказала, что никто не может ее использовать, я посмеялась над ее доверием и теперь должна заплатить, — плечи девушки задрожали. — Она почему-то думает, что Эви хотел навредить не только тебе, но и Итаю, и что я его сообщница. Она сказала, что отомстит нам обои. Ты не знаешь, какая она может быть, Лео. Снаружи смеется, улыбается, а на самом деле она жестокая, злопамятная. Ох, Лео, — Замия протянула руки, пытаясь его обнять.
Он брезгливо увернулся. Как же ему только могла нравиться эта овца? Да простит его Всеблагой за такие слова о женщине. И что она там об Ульвэ плетет? Вот бы никогда не подумал, что рыжик наводит ужас на девичью половину Палестры.
— Послушай, — неожиданно сказал Лео, — это ведь у тебя не первое... разногласие с Ульвэ?
От удивления Замия едва не села на пол. Опустив голову, так что он видел только ее затылок, она долго сопела, прежде чем сказала:
— Да. Тогда... она меня простила. А теперь сказала, что мне конец, — о каменный пол начали разбиваться мелкие капельки слез.
— Тебе лучше поговорить с Итаем, — проворчал Лео, недовольно замечая поднимающуюся в нем жалость.
— Она его даже слушать не будет, — вскинула девушка заплаканное лицо, — Лео только ты...
Замия разрыдалась, прикрыв глаза руками. Лео молча смотрел, как вздрагивают худенькие плечи.
"Вот уж кому бы злопамятность не помешала, так это мне", — мрачно подумал он, отводя глаза.
— Хорошо, я поговорю с Ульвэ. Но только поговорю. Обещать ничего не буду.
— Спасибо тебе, спасибо! — жарко зашептала девушка, — Просто поговори, я за это все, что угодно...
Не желая больше слушать истеричное бормотание, Лео зашагал в сторону Карамельных палат — знаменитой дворцовой кондитерской. Невежливо было оставлять Мау слишком надолго.
— Я бы сказал, что встреча прошла в дружеском ключе, — промолвил канцлер Алвиад, по обычаю вышедший проводить высоких гостей.
— Несомненно, — отозвался Демигас, — очень продуктивно и с большим удовольствием. Всегда приятно побыть среди друзей.
Взгляд из-под кустистых бровей резанул по лицу канцлера.
— Вы, безусловно, правы, — быстро улыбнулся Алвиад, — дружба превыше всего. В наши беспокойные времена это особенно важно.
— Хорошо, что вы понимаете это, — произнес иерарх, легонько касаясь плеча канцлера — маленькое отступление от протокола, вполне допустимое для близкого друга. — Ныне в мире все нестабильно. Мы словно плывем в утлых челнах по бурному морю, и никто в одиночку не может — ставить парус, править судном и вычерпывать воду. Каждому требуется команда друзей. Нужно только не ошибиться в том, кого берешь на борт.
— Эээ... очень мудрые слова, господин Раздвигающий. Кстати, разве вам не нужно найти своего... господина?
— Найти? — Демигас выглядел удивленным. — Мы не надсмотрщики, господин сам найдет нас, когда пожелает.
