Глава 100, 101, 102

За восприятие отвечали определенные области мозга и аккуратно воздействуя на них, можно заставить не только поверить жертву в реальность нереального, увидев то, чего нет, не только в сознании, а перед собой в реальности, хотя это все равно будет игра с сознанием жертвы. Более того можно внушить себе что-то. Другое дело, что у меня не было перед собой четкой карты или магловского рентгеновского снимка и единственный наглядный способ показать мне — это пролезть ко мне в голову. Я на такое бы не согласилась, или по крайней мере, хорошо задумалась, стоит ли оно того, но он меня не спрашивал, начав делать.

Щиты проломились, но я все же остановила Волдеморта на полпути и тряхнула головой, избавляясь от зрительного контакта.

— Я же говорил не перечить мне, — вкрадчиво донеслось.

— Я не согласилась, — возразила я, пытаясь придумать, как этого избежать.

Пускать его внутрь сознания не хотелось. Он легко может увидеть что-то не то и, учитывая все обьяснения до этого, внушить что-то, видимо, тоже. А то и вообще, может быть, таким методом можно повредить сознание? Вот докажи потом Морриган, что специально!

Хлесткий удар по лицу, не похожий на пощечину, прервал мои мысли. Приложив руку к горячей щеке, поняла, что Лорд от своего не отступит, а обходного пути не видно. Он просто ждал и смотрел, а едва взгляды встретились, снова попытался пробиться сквозь щиты. Выбросив его из своей головы с еще большим трудом, закрыла глаза на пару секунд, чтобы взять передышку.

— Если вы что-то повредите в моем сознании, то это будет считаться вредом, — пусть предположила, но с уверенным видом, я, подняв на него глаза. — Почему бы вам не показать это все в своем сознании?

Волдеморт выглядел разъяренным и не скрывал этого. Палочка в его руке того и глядишь применит Круциатус.

— Ты — ученица, и не в праве ставить условия, — процедил он. — Если хочешь, чтобы я тебя обучал, подчиняйся.

Не спеша даже подниматься обратно на ноги, я хмурилась, не имея ни малейшего желания пускать его в сознание. То, что он будет добиваться своего — ясно. Но, если откажусь совсем, не откажется ли от своего обещания обучать? Те поправки к договору он нарушит, но ведь может вернуться к прежнему варианту? Что-то мне подсказывает, если договоренности и нарушатся, то голову он мою в покое уже не оставит. Так что вопрос не в том, откажется ли обучать, а в том что я получу за сопротивление...

— Не будешь подчиняться... — продолжил Лорд, неспешно и однозначно поднимая палочку.

Я зажмурилась и успела закрыться рукой от нового магического удара. По сути, обратного пути уже нет. Если я хочу идти дальше, мне надо с этим справиться. Морриган не появилась, чтобы еще раз щелкнуть его по носу. Я должна просто проследить за тем, чтобы он не делал лишнего. Или вовсе дать ему посмотреть что-то неопасное для меня, иначе все равно в покое не оставит. В принципе, теоретически такое можно провернуть, а вот практически что получится...

— Вы обещаете не причинить мне вреда и не смотреть мои воспоминания? — предприняла я еще одну попытку договориться.

Лорд зло хохотнул, поражаясь такой наглости.

— Я просмотрю твои воспоминания, если посчитаю нужным. Как учитель, я имею полное на это право. Но вредить не собираюсь. К твоему счастью, я ценю договоренности с Ней.

После этих слов я даже засомневалась, что действительно ценит. И так уже поняла, что увиливает от своих обязательств, как минимум.

— Я тоже имею право на конфиденциальность, — сообщила я.

— Собираешься атаковать меня? — хищно усмехнулся Лорд.

— Защищаться, — повторила я мрачно, сообразив, что это намек на противостояние и соответственно дуэль.

Мы померились взглядами какое-то время. Понимаю, что этого делать не стоило, когда краем глаза заметила неспешно и показательно поднимаемую палочку.

— Я поняла, повелитель, — прикрыла глаза, признавая, что ничего не могу с этим сделать.

— Расслабь сознание, — потребовал Волдеморт и тут же я почувствовала, как он проломил первые щиты оклюменции.

Я не стала пытаться его останавливать, но следила за тем, что он делал. Следила, чтобы Волдеморт не увидел ничего, чего бы хотел, но он казалось, не рвался, блуждая по моему сознанию вместе со мной, готовой ударить в любой момент, и продолжая объяснения. Я действительно была готова в любой момент нанести ментальный удар, наполненный эмоциями, который однажды мне помог защититься от него.

Я понимала, что это опасная затея, что даже может не сработать мой запасной план и отдавала себе отчет, что Волдеморт поднаторел в воздействии на сознание. Нельзя давать ему возможность самостоятельно, своими руками, влиять на себя. Но пока что это выглядело, как лекция, — он ничего не трогал, — и я пыталась повторять по его инструкции, запоминать, что и где находится, что за что отвечает. Раньше я работала только с подсознанием, но оказалось, что есть и просто сознание, которое отвечает за связку разума с телом. Казалось, за такое отвечает нервная система, но магия позволяла воздействовать на это так же легко, как наводить фальшивые воспоминания.

А затем Волдеморт бросил запрос и тут же вытянул первое воспоминание. Он увидел чулан, зарывшегося в нем на четвереньках Рона Уизли с видом сзади и подкатившийся к моей ноге медальон. Я тут же выбросила его из сознания с треском, чтобы дальше не продолжил смотреть. В реальности, казалось, Лорд покачнулся и с яростью уставился на меня. Я отвечала сердитым взглядом, но ничего не говорила. И так все понятно. Решил убедиться.

Запрос был про то, где я нашла медальон. Не самый опасный для меня и все же по нему он мог бы дойти до Гриммо, дней, когда я жила там вместе с орденцами, а затем бы дошел и до знакомства.

Долгих две минуты мы смотрели друг на друга. Я ждала еще одной попытки ментальной атаки, но Лорд медлил. Затем сделал резкий взмах правой рукой с палочкой и меня снова хлестнуло что-то по лицу. Реакция была замедлена, я покачнулась, слегка наклонившись и покачала головой, пытаясь избавиться от тихого звона. Даже боль уже не так остро чувствовалась.

— Повелитель, если вы будете дальше так мотивировать, я определенно слягу в Мунго, — произнесла спокойно, взглянув на него.

Он пристально вгляделся в меня и, кажется, не только в глазах что-то читая, а и магически проверив, потому что я почувствовала прикосновение магии.

— На сегодня достаточно, — решил Волдеморт, сверля меня недобрым взглядом и оставляя голос холодным. — Завтра продолжим в то же время.

Я медленно моргнула, чувствуя, как болят глаза и голова. Реакция уже ощутимо заторможена, сказывалась ментальная усталость, поэтому боль была тупая и слегка пульсирующая, в дополнение к жгучим следам хлестких ударов. Я встала на ноги и направилась на выход, но врезалась перед дверью в что-то невидимое. Сообразив, кто сотворил это невидимое, но явно магическое, повернулась назад с вопросом во взгляде.

— Тебя когда-нибудь учили элементарным правилам хорошего тона? — вкрадчиво поинтересовался Лорд.

Августа меня, конечно, учила. Перенапряжение сказывалось, но такой тон не сулил ничего хорошего, поэтому голова все же заработала. С меня не убудет.

— Благодарю за урок, повелитель, — сказала максимально вежливо, склонив голову в поклоне.

— Теперь можешь идти.

Я снова развернулась к двери, сделала шаг. Подумала, повернулась обратно:

— Завтра мне надо снова отпрашиваться с общих тренировок. Что я могу сказать?

После всех внушений, я вспомнила, что все происходящее должно сохраняться в тайне и тем более ни один Пожиратель не должен ни о чем даже заподозрить.

— Правду, — исследовал меня взглядом Волдеморт. — Скажи, что я даю тебе уроки легилименции.

Я кивнула, испытав новые подозрения, что меня все-таки потом припрягут где-нибудь к допросам, но вслух решила об этом не спрашивать.

Покинув кабинет Волдеморта, побрела к себе. Все, чего хотелось — это закрыть глаза и упасть. За окнами уже стемнело и зажгли фонари в саду. Зима все-таки, рано темнеет, но по ощущениям прошли очень долгие часы, наполненные напряжением.

На двери своей комнаты я чудом заметила Сигнальные чары. Распутывать их было лень, поэтому я просто их развеяла, понадеявшись, что поставивший их не озаботился уведомлением об уничтожении. Даже, если кто-то и придет, я не открою, — подумала я, запирая заклинанием двери и упала в чем была на кровать.

Казалось, я только успела закрыть глаза на секунду, как в дверь требовательно застучали кулаком. Проигнорировав, попыталась закрыть глаза и спать дальше, но кто-то продолжил решительно барабанить. Гулкие стуки отдавались болью под черепом.

— Бля-я-я...— слабым голосом протянула, но меня услышали.

— Открывай! — потребовали за дверью голосом Долохова.

Точно, он же сказал, что зайдет проверить. Бля-я-я.

Массируя лицо руками, я села, пытаясь прийти в себя. Долохов ударил по двери так, что, казалось, еще немного и она вылетела бы из петель вместе с моими мозгами. Ну хоть не взламывает самостоятельно чары. Взмахом палочки я отперла ее, подумав, что не хочу остаться без входной двери.

Едва слетело заклинание, Пожиратель резко распахнул дверь, стукнув ей о стену и сразу нашел меня взглядом:

— Так-так, — протянул он нехорошим тоном, — и это твое ничего?

Он громко захлопнул дверь, отчего болью снова прострелило виски и я зажмурилась.

— Тебя только сейчас не хватает, — с сарказмом сообщила, желая поскорее от него избавиться и завалиться спать обратно. — Убедился, что жива, теперь можешь оставить в покое?

— Ну и почему зелье ни одно не выпила, если так хреново? — проигнорировав меня, указал он подбородком на комод, где продолжали стоять пузырьки с зельями, которые он оставил в прошлый раз.

— Нормально, — возразила я.

— Вижу я твое 'нормально', — проворчал Долохов, подходя ближе и залезая рукой за отворот мантии. — Что было? Круцио? Сколько?

— Нет, — ответила, наблюдая, как он откупоривает пузырек с каким-то зельем.

— Пей, — сунув под нос этот пузырек с зельем потребовал Долохов. — Раны залечишь.

— Да нет у меня ран, — отодвинула его руку от себя, ведь даже синяков от тех ударов-пощечин не ощущалось, а жжение вроде само прошло.

Хотя может он на лице что-то и увидел.

— От Круциатуса всегда последствия есть, — уверенно возразил Долохов и повторил: — Пей!

— Да не было Круциатуса! — отмахнулась, начиная раздражаться.

— А что было? — тут же спросил Долохов.

Я потерла глаз рукой, вспомнила, что мне разрешено говорить, и ответила:

— Легилименция.

— Ага, — непонятно произнес он, но пузырек оставил рядом со мной.

Он порылся что-то вроде перебирая за отворотом мантии, — я разглядела кучу маленьких кармашков на застежках, — и достал что-то другое, откупорив.

— Пей, — требовательно протянул теперь новый пузырек.

— Что это? — вздохнула я, понимая, что не так просто его выгнать.

— Обезболивающее.

Я взяла пузырек и принюхалась. По запаху оно самое. Я решительно проглотила содержимое, поморщившись. Хоть от пульсирующей боли в висках поможет, а то аж глаза вылезают.

— И что заставило Лорда так сильно ковыряться в твоей голове? — снова пристал с вопросами Долохов. -Ты хоть извинения принесла?

— За что? — не поняла я.

— За то, что он нашел. Или за подозрения.

Я натужно заскрипела шестеренками. Он тоже про медальон знает? Потом поняла, что он подумал, будто Лорд пытался что-то достать из моей головы силой, и закатила глаза:

— Это был урок легилименции. Завтра еще один.

Долохов несколько долгих секунд смотрел на меня из-под хмурых бровей.

Тупая ноющая боль постепенно отступала, отходя на задний план, но до конца не исчезая. Забавно, что я училась блокировать ощущения, но мучаюсь от головной боли. Я вспомнила свои мысли насчет мотивов Долохова и спросила:

— Антонин, — замялась я, чувствуя что-то неприятное. — Если я спрошу тебя что-то, о чем нельзя говорить, ты ответишь?

Долохов подумал, повернулся к дверям, запер их заклинанием, что-то еще применил, судя по всему, заглушающее звуки, а затем ответил:

— Смотря, что спросишь.

Я засомневалась. Долохов, если подумать, единственный взрослый, конечно, после Августы, которому было не наплевать. Неприятное чувство было от того, что я на самом деле не была так уверена, что хочу услышать ответ. Неслышно сглотнув, спросила совсем не то, что хотела изначально:

— Ты ведь знаешь, что отец Лорда магл?

Долохов внимательно и напряженно смотрел на меня, видимо, решая, как на это реагировать. Наверное, я все же не лучшее время выбрала. Даже не подумала палочку в руку взять на всякий случай.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он.

— Он сам сказал, — ответила я, не считая это большим секретом, ведь Волдеморт это действительно говорил на кладбище и я сегодня об этом уже вспоминала, правда он говорил это не при всех Пожирателях.

— Он — Темный лорд, это не имеет никакого значения, — твердо и уверено ответил Пожиратель.

Я подумала о том, что, наверняка, Лорд может и этот разговор увидеть либо у Долохова, либо у меня. Хотя я точно не выдам его. Не попадусь еще раз на запугивания Волдеморта. В этот раз он изначально все знал про медальон и просто валил меня, вынимая подробности.

— Почему не имеет? — поинтересовалась я.

— Потому что Темный лорд. Все, — решительно выдохнул он, оставив рядом со мной еще один пузырек с зельем. — И выпей что я оставил, — на мой вопросительный взгляд пояснил: — Зелье сна без сновидений, если не сможешь заснуть.

Оборвав разговор, Пожиратель пошел к двери на выход и запер ее за собой.

До зеркала было идти лень, хоть голова перестала раскалываться, так что я просто ощупала лицо. Судя по всему, следы действительно остались. Я на всякий случай не изменила привычке, заперев дверь своим заклинанием, и решила последовать совету, глотнув оставленных рядом зелий, а обдумать все утром.

Глава 102

Утром, следующего дня, я проснулась самостоятельно еще до будильника, не чувствуя себя отдохнувшей. Глянула в зеркало, понимая, что такими темпами у меня никогда не будет здоровый вид. Вечно помятый, с синими мешками под уставшими глазами и бледной кожей. Даже заживляющее не помогло — синяков и ссадин хотя бы нет и на том спасибо.

Сменив помявшуюся мантию и оставив ее, чтобы домовики разгладили и почистили, привела себя в порядок, пользуясь тем, что есть еще куча времени. Потратила еще немного времени, чтобы сделать заметки по тому полезному, что рассказывал Лорд и ничего не забыть. Затем я спокойно позавтракала и пошла на улицу, намереваясь прийти на тренировку пораньше, заодно и подышать свежим воздухом. Не тут-то было.

Я услышала откуда-то со стороны лестницы голос Беллатрисы и избрала обходной путь, не желая с ней пересекаться. А там по коридору ползла огромная Нагайна и разминуться с ней никак не получилось бы. Я помнила о данном ей обещании, но сейчас встреча была очень не вовремя. Змея, по размерам схожая с анакондой, замедлилась и будто принюхалась, быстро-быстро высовывая раздвоенный язык.