Воин, солдат, убийца (роман)

— Хреново дело, — Дед упёр взгляд в тянущуюся под кровлей трубу вентиляции. — Напруга у вас тут имеется?

— Аккумуляторы, основной и резервный, — Зар указал на погрузочную машину.

— Я не про здесь, а про где вентиляторы, — вольнонаёмный махнул рукой в сторону выхода из забоя.

— Один генератор возле ствола, второй на откатке. Откаточный подключить можно, он рядом, — сообщил Раф, уже догадываясь, что хочет сделать взрывник. — Если, конечно, Чих-Пых на месте...

— Боюсь, уже не на месте, — покачал головой старый шахтёр. — А если и да, то наверняка под завалом. Без посторонней помощи оттуда не выбраться. А вентиляторы нам надо включить кровь из носу.

— Хочешь попробовать сдуть эту хрень?

— Хочу. Попытка не пытка. Раньше такое случалось.

Раф с Заром переглянулись.

Подозрения насчет Деда и "синей дури" получили ещё одно подтверждение.

— Думаю... думаю, надо кому-то пойти туда, — несколько неуверенно предложил бригадир секунд через пять, покосившись на взрывника.

Тот стоял, привалившись спиной к стене, зажмурив глаза и лихорадочно ощупывая пальцами каменную поверхность. На предложение он почему-то не отозвался.

Зар подождал еще пять секунд, потом просто пожал плечами и повторил, но уже более твердым голосом:

— Да. Кто-то должен пойти и переключить вентиляторы на резерв.

Сказал и в упор посмотрел на сорок второго.

Крит открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил Махир:

— Давайте, я. Я меньше других, я пролезу.

— Пролезть-то пролезешь, а дальше? — усмехнулся выступивший вперёд Борода. — Весу в тебе всего ничего, ста фунтов не наберется, а там тяжести придется таскать. Генератор четыреста с гаком, ты его сутки кантовать будешь, мы трижды подохнуть успеем. Поэтому...

— Поэтому пойду я, — перебил приятеля Слабый.

— Чего это ты? — вскинулся Борода.

Их спор остановил Раф:

— Всё! Хватит бодаться! Вы оба слишком здоровые и в эту щель не пролезете.

— Это точно. У них со щелями всегда проблемы, — захохотал Крит. — А я вот, пожалуй, смогу. Да и потом, меня ж бегунцом назначили, так что деваться некуда — придется бежать.

Он глянул на Зара, потом неожиданно помрачнел, сжал губы и, не дожидаясь ни одобрения, ни поддержки, принялся быстро скидывать с себя "лишнее": каску, ремень, тормозок, робу...

Последним предметом, от которого "избавился" Крит, был выуженный из кармана кристаллик какого-то минерала, совсем небольшой, меньше полногтя, но даже на неискушенный взгляд — довольно красивый и, скорее всего, дорогой.

Сорок второй протянул камушек Рафу:

— Слушай, ты это... ну, в общем ... — Крит внезапно смутился. — Короче, ежели что, отдай его Бэлти. Ага?

Раф кивнул и попытался забрать "подарок", но... сорок второй вдруг резко переменился в лице и отдернул руку.

— Нет. Не надо. Лучше я сам... Сам...

Он развернулся и, покачиваясь, будто пьяный, двинулся к перегораживающей штрек "синей дури".

— Не дойдёт... — вырвалось у кого-то.

— Дойдёт, мля! — злобно выдохнул Зар.

И, словно бы в подтверждение его слов, за три шага до "ватной" преграды Крит перестал раскачиваться, с неимоверной легкостью запрыгнул на ленту конвейера и, не оглядываясь, нырнул в узкий проход.

Остальные следили за его действиями, затаив дыхание.

Все, кроме Деда. Не обращая внимания на окружающих, он продолжал ощупывать стены...

— Молодец. Молодец. Давай. Ну же. Еще немного. Давай. Молоток, — шептал стоящий справа от Рафа Махир.

Сам Раф просто сжимал кулаки на удачу.

Нора в "синюхе" тянулась ярдов на двадцать. Сорок второй прополз половину, но теперь ему предстояло самое сложное. Несколько каменных выступов сильно сужали и без того неширокий проход, и их требовалось обойти буквально впритирку.

Первые два препятствия Крит преодолел играючи. С третьим пришлось чуток повозиться, но парень обогнул и его. Следующим шёл острый штырь, выпирающий не из стены, а из свода, и сорок второй решился не обойти, а поднырнуть под преграду. Он прямо-таки распластался под каменным зубом и принялся потихоньку подтягивать тело вперёд, вместе с конвейерной лентой. Увы, но, по всей вероятности, именно это и стало причиной того, что произошло дальше.

Конвейер внезапно ожил. То ли за счет электромагнитной индукции зарядился какой-нибудь конденсатор, то ли что-то другое, но в итоге приводной механизм провернулся почти на полоборота, и сорок второго попросту протащило спиной по зубцу.

Болезненно просипев, он изогнулся дугой и... коснулся локтем туманной кромки.

Нет, туман не "взорвался". На этот раз всё получилось проще, обыденнее и — страшнее.

От "ваты" к стене вдруг протянулись синие "щупальца". Они обволакивали человека со всех сторон, и чем больше он дергался, пытаясь вырваться из тенет, тем сильнее сжимался синюшный кокон.

Раф видел, как Крит изворачивается, пробуя сбросить с себя липкую дрянь, как один по-змеиному извивающийся отросток залепляет ему лицо, как разжимаются пальцы и из ладони выкатывается кристалл, как "щупальца" начинают пухнуть и человеческое тело под ними почему-то не сдавливается, а, наоборот, раздувается, становясь при этом прозрачным, словно пузырь, а затем... Затем оно просто лопается, забрызгивая все вокруг синими кляксами. Проход исчезает. "Вата" перегораживает штрек на всю ширину...

— Я был не прав. Эту синюху через трубу не возьмёшь. Зря вы его послали туда.

Взрывник, наконец, очнулся и перестал скрести стену. Голос его звучал глухо, словно со стороны. Раф понимал, что, по большому счету, в том, что случилось, Дед не виноват, но ему отчего-то хотелось... очень сильно хотелось врезать этому "провокатору" в челюсть. Ведь если бы не его уверенность, что "синюю дурь" можно сдуть, Крит остался бы жив.

— Говорят, что дурь пожирает души шахтёров, — Дед как будто не чувствовал, что думает Раф, что думают остальные. Похоже, ему было просто плевать. — Да, это так. Я теперь точно знаю.

Он оторвался от камня и медленно подошел к застывшей в проходе "синюхе".

Шахтёры неприязненно следили за ним, но остановить не пытались.

Дед долго стоял перед "ватной" стеной, затем повернулся и коротко сообщил:

— Надо взрывать.

— Взрывать?! Синюю дурь?! — вытаращился на него Борода.

— Нет, не её, — Дед усмехнулся и указал пальцем за спины стоящих. — Отпаливать надо вот эту стену. Дурь появляется только из тех пород, где нет полостей. Здесь, — он обвёл взглядом свободную от "синюхи" часть выработки, — здесь эта гадость не появилась. Поэтому и палить надо тоже здесь.

— А почему именно эту стену, а не напротив? Чем она лучше? — язвительно поинтересовался Зар.

— Потому что изгиб. А на тупой угол и просек короче, и рвать удобнее, — пожал плечами взрывник. — И дыры там есть. Я это чувствую.

Соглашаться с ним не спешили. Хватило погибшего Крита.

Однако и медлить тоже не стоило. Все понимали: чем дольше они здесь находятся, чем дольше дышат сквироном, тем меньше шансов спастись.

Первым не выдержал Раф:

— Там у второй бригады лава была. Так что, возможно, да — есть полости.

Бригадир недовольно поморщился.

— Полагаешь, конюшня в буте?

— Забутовкой у них Лопата и Штырь занимаются, — подал голос двадцать шестой. — Они ленивые. У них это запросто.

Зар почесал за ухом, хмуро взглянул на Деда...

— Ладно. Деваться некуда. Будем палить...

Отпаливать новый забой пришлось трижды.

Сверла работали на снятых с погрузочной машины аккумуляторах. Сама машина служила укрытием — за ней прятались, когда гремел взрыв. Выпалку убирали вручную, только не всю, а ту, которая мешала проходу.

Доверие к Деду потихонечку восстанавливалось. Стену он подрывал мастерски, с минимумом шпуров и на максимум хода. И предупреждение, что на каждом отпале "синяя дурь" будет подбираться всё ближе, было озвучено вовремя — перед тем, как снимали аккумуляторы, а не потом. Иначе машина попала бы под "синюху" уже после первого взрыва, и передвинуть её в нужное место проходчики не смогли бы. На третьем отпале "дурь" колыхалась в десяти футах от погрузочного ковша. Счастье, что четвертого не понадобилось.

— Есть! — победно вскинул кулак взрывник, перебравшись через груду обломков и осмотрев результаты подрыва. — Щёлка три пальца. Добьём без свистка.

Проём между штреком и найденной в горном массиве полостью, похожей на извилистый ход, доделывали кувалдами.

В образовавшийся лаз первым пролез Махир.

— На пару плевков, — донеслось оттуда через минуту.

Следующими, прихватив кувалды, в темноту отправились Слабый и Борода.

На вырубку выхода в соседнюю лаву ушло около трёх минут. Удары кувалд прекратились, а спустя ещё какое-то время из лаза высунулась чумазая, но довольная физиономия сорок пятого.

— Готово, Зар! Можем сматываться.

— Дури там нет, не смотрел?

— Чисто, — оскалился парень.

— Тогда пошли!

Приказ подоспел как нельзя кстати.

"Синюха" опять оттаяла и начала колыхаться в опасной близости от людей.

Рафу даже пришлось уворачиваться и отскакивать, из-за чего он чуть было не брякнулся на пятую точку.

— От, тварь! Пчхи!

Пусть "вата" его не достала, но отряхиваться от пыли всё же пришлось.

— Да мать твою в душу!

Руку что-то кольнуло.

Раф взглянул на ладонь.

В небольшой ранке застрял прозрачный кристаллик, похожий на тот, что был у сорок второго. Вынув его и чуть присмотревшись, Раф с удивлением обнаружил, что он не просто похож, а тот самый и есть. Разбираться сорок четвертый не стал — просто сунул находку в карман и побежал к лазу. Зар, Сагиш и Ларс уже скрылись внутри. В зажатом "дурью" забое оставались лишь Раф и Дед.

— ВэВэ не забудь, — буркнул Дед, указывая на "сундучок" с взрывчаткой. — Там немного, но пригодится. А ещё вот, — он протянул Рафу шкатулочку с детонаторами. — Надеюсь, знаешь, как пользоваться?

— Эмм... да. Знаю.

Сказать, что сорок четвертый был ошарашен, значит ничего не сказать.

— Небось, удивлен, да? — правильно понял его замешательство Дед.

Раф спрятал шкатулку за пазуху и молча кивнул.

Взрывник криво усмехнулся:

— Всё дело в том, что я остаюсь. Да-да, ты не ослышался. Остаюсь. Я так решил.

— Но... почему?! — выдохнул в изумлении "ученик".

— Смотри.

Дед закатал рукава.

Раф вздрогнул.

Кожа на обеих руках от запястья до локтя была ярко-синего цвета и внешне напоминала потёртую губку, пористую и ноздреватую, сочающуюся слизью и сукровицей.

— Что, неприятно?

Вопрос явно был риторическим, и Раф не стал на него отвечать.

Взрывник вернул рукава на место и устало вздохнул:

— Я заражён, парень. Заражён давно, но проявилось это только сегодня. Сам понимаешь, если я пойду с вами, то заражу всех... а, может, не заражу. Заранее не узнаешь, но проверять не хочется. С дурью я встречался два раза. Сейчас третий и, вероятно, последний. Синяя дурь — это голодный зверь. Она питается душами. Чтобы насытиться, их нужно не меньше трёх. Конечно, она может слопать и больше, но после третьей сама искать пищу не будет и просто впадёт в спячку. А после исчезнет. До тех пор, пока снова не проголодается.

Дед перевел дух и указал на лаз:

— Всё. Иди. Мне ты уже не поможешь, а вот себе... Запомни, парень, что я скажу. Не верь прошлому. Не бойся того, что будет. Живи настоящим. И ещё. На уровне минус десять есть небольшой продскладик, пять ящиков концентрата. Захочешь — найдёшь. Всё. Удачи.

Махнув на прощанье рукой, он развернулся и медленно побрёл к наполовину погруженной в "синюху" гусеничной машине.

Раф уже знал, что произойдет дальше, но смотреть на это ему не хотелось.

Спустя полминуты, когда он уже почти добрался до старой лавы, нависающий над ним свод неожиданно вздрогнул, затем сзади раздался негромкий хлопок, и что-то мягко толкнуло в спину.

"Жжаошши, жжаошши..." — мелькнуло на грани сознания.

Избавляясь от наваждения и попавшей в нос пыли, сорок четвертый тряхнул головой, чихнул, выдохнул и быстро двинулся дальше.

"Прощай, Дед. Удачи тебе на уровне ноль..."

На все вопросы о Деде Раф отвечал кратко: "Сказал, чтобы не ждали", а выяснять подробности никто не решался — слишком уж мрачным он выглядел. К тому же, как ни крути, чужаком для бывших кочевников считался каждый вольнонаемный, даже такой как Дед, поэтому его судьба волновала их постольку-поскольку. Сказал "Не ждите", и зорс с ним, других дел хватает: узнать, что случилось с Чих-Пыхом и Пруном, дойти до ствола, подняться на верхние уровни, где концентрация сквирона поменьше, доложить о проблемах в диспетчерскую... Хотя последнее не обязательно. Если там уже знают о "синей дури", звони не звони, результат один — пока тридцать дней не пройдет, из карантинной зоны не выпустят...

До своего забоя, точнее, до его устья, где располагались насосы и вентилятор и где должны были находиться Прун и Чих-Пых, горняки добирались почти полчаса. Старая лава выходила в другой откаточный коридор, поэтому двигаться пришлось "окольным путем". А когда, наконец, дошли, то ничего хорошего не обнаружили. Оборудование и штрек были завалены обрушившейся породой.

Спустя пятнадцать минут нашли каску тридцать седьмого, а чуть позже его самого.

— И-эх... Сколько раз говорил ему, береги голову, и всё зря, — грустно заметил Слабый, глядя на труп товарища.

— Не восстановится, — резюмировал бригадир. — Копаем дальше. Может, и Прун отыщется...

Прун отыскался минут через десять, но так же, как Пых, к регенерации он был не способен. Полученные повреждения оказались слишком тяжелыми. "Стаф" с ними, может, и справился бы, но "спар", при всём желании — нет...

Попрощавшись с погибшими, шахтёры двинулись дальше. С момента выброса прошло три часа и, чтобы не подхватить "синьку", им следовало как можно скорее покинуть минус семнадцатый горизонт. Споров и ругани не было. Все сходились во мнении, что подниматься надо на жилой уровень, на минус семь...

Дорогу к стволу несколько раз преграждали обрушения и завалы. Их обходили по другим галереям, однако завалы встречались и там, и в итоге привычный путь всё больше и больше становился похожим на лабиринт. Имеющийся у Зара газоанализатор показывал десятикратное превышение ПДК сквирона. Это, конечно, лучше, чем почти пятидесятикратное в забое с "дурью", но тоже — не сахар. Хорошо, что она сама нигде больше не встречалась, иначе было бы совсем кисло.

На стволовую площадку они вышли лишь через час, уставшие, увешанные инструментами и имуществом. Из брошенного забоя забирали всё, что могли унести. Даже лопаты с кувалдами. Хотя, возможно, они-то как раз и являлись основной ценностью. Без них расчистка попадающихся на пути вывалов и нагромождений превратилась бы в сущий кошмар.

Кроме взрывчатки и личных вещей, Раф тащил на себе два мотка кабеля, мешок метизов, лом и части пневмонасоса. Общий вес — фунтов сто пятьдесят. Другие нагрузились не меньше. Чего не имелось в запасе, так это продовольствия. Спускаясь на минус семнадцать, каждый взял с собой лишь по стандартному тормозку: фляга с водой и три порции концентрата. Если не шиковать, хватит дня на четыре. О складе на минус десятом уровне, про который упоминал Дед, сорок четвертый никому пока не рассказывал...