Возвращение

-Деньги, деньги! Только и слышишь про деньги! — воскликнул Лёня, — Здесь все решают только одни деньги.

-А что ты хочешь от тех, кто всю жизнь выкарабкивается из нищеты?! — тоже повысил голос Виктор, но тут же переменил тон — Давай, не будем. Подумаем лучше о тех, кто там, под обломками. И что нас может ждать каждую минуту...

Леня щелкнул мышкой, и на мониторе возникла телевизионная студия. Дикторша озвучивала подробности:

-Взрыв прогремел в двадцать три часа пятьдесят девять минут по московскому времени... Полностью уничтожены два подъезда жилого дома... Взрывной волной были деформированы конструкции соседнего... Количество жертв пока определить не представляется возможным... Мощность взрывного устройства по предварительным данным равняется приблизительно тремстам килограммам в тротиловом эквиваленте... На место происшествия выехали...

-Выключи, — сказал Виктор, — Очень интересно, кто там выехал...

В эту ночь они уснули лишь под утро, потрясенные происшедшим.

Наутро Лёня ушел в школу, а Виктор решил еще поспать перед работой.

-Держи себя в руках. Не говори ничего лишнего ученикам, — напутствовал его Виктор.

Весь день он прислушивался к разговорам пассажиров, но о происшедшем услышал только несколько фраз, и то в виде площадной брани в адрес Ельцина. Не было ни скорби, ни даже панических настроений. Народ воспринял новость со свойственным ему хладнокровием.

Лицо Лёни, когда они сошлись за обедом на следующий день, несло на себе печать скорбной задумчивости.

-Я не хочу об этом говорить, Вил, — ответил он, когда Виктор спросил о том, как было воспринято трагическое известие в школе, — Скажу одно, если это так воспринимает молодое поколение, у этой страны нет будущего...

Понедельник у Виктора был выходной, а Леню в школе ожидало только два урока. Они собирались съездить в Останкино, но утро принесло очередную новость. Еще один взрыв. Теперь уже совсем рядом — на развилке Каширского шоссе.

-Следующий — наш? — с легким вызовом задал риторический вопрос Лёня, глядя на Виктора повзрослевшими лет на десять глазами.

-Ни от чего нельзя зарекаться, Малыш, — так же серьезно ответил Виктор, — По сути дела, государство ведет войну, и ее отголоски неминуемы.

-Чечня?

-Правды мы с тобой никогда не узнаем. А если и узнаем, то не скоро и не из газет. Мне начинает казаться, что главная причина всех бед в том, что в нашем обществе все имеет цену, кроме человеческой жизни. Поэтому и твои ученики такие. Они видят и воспринимают все, как есть.

В Останкино они в этот день не поехали, а отправились на развилку.Виктору было знакомо это место, он проезжал его много раз, когда попадал на маршруты, проходящие здесь. И вид горы битого кирпича на месте, где Ра ньше стоял высокий дом, возле которого играли дети, где светились мирным светом окна, поверг его в шок. Близко подойти они не смогли, но и из-за оцепления можно было рассмотреть все достаточно хорошо. Из-под обломков были видны фрагменты стен, оклеенных разными обоями. За каждой из них протекала жизнь — кто-то рождался, а кто-то умирал. В каждой сорились и мирились, плакали и смеялись, к чему-то стремились, строили какие-то планы... И вот один миг — и все. Только увидев воочию, Виктор осмыслил трагедию не одной, а по меньшей мере, сотни человеческих жизней...

"А ведь кто-то не сумел придти домой сегодня ночью, — неожиданно подумалось ему,— Был на работе, засиделся в гостях... У кого-то, возможно, не оказалось денег на такси, и он мерз всю ночь на улице, проклиная судьбу... А в результате остался жив. А кто-то, наоборот, остался ночевать здесь, хотя ему должно было быть совсем в другом месте..."

Они еще долго стояли молча, думая каждый о своем.

-Пошли, Малыш, — сказал, наконец, Виктор, — Слезами делу не поможешь.

Похолодало, и стал сыпать мелкий дождь, как будто сразу пришла осень.

В молчании они вернулись домой и сели ужинать.

-Помянем погибших? — спросил Виктор.

-Давай, — согласился Лёня.

Виктор достал всегда имевшуюся в холодильнике про запас бутылку водки, налил две стопки, и они молча выпили.

-Спаси, Господи, их души, — тихо проговорил Лёня.

-Малыш, после ужина дай мне почитать твоего Макдонала, — попросил Виктор.

-Макдауэла, — так же тихо, без тени улыбки, поправил Леня.

10.

Незаметно подошел новый год.

Выбираться в свет они стали реже. Много времени отнимала работа, да и кроме нее нашлись занятия. Лёня всерьез взялся обучать Виктора компьютеру и попутно английскому.

-Тебе обязательно нужно овладеть, — убеждал он Виктора, — За границей без этого ни шагу.

-В этом я уже убедился в Испании, — согласился тот.

Занимались путем чистой практики буквально на каждом шагу. Лёня неожиданно переходил в разговоре на английский, а потом спрашивал:

-Что я сейчас сказал?

Или перебивал Виктора:

-Скажи это по-английски.

И хотя это были простейшие фразы, практика начала приносить плоды.

-Речь на восемьдесят процентов состоит из таких фраз, — говорил Лёня, — Научишься понимать их и произносить, все пойдет как по маслу. Нас же в раннем детстве никто специально не учил. От восприятия на слух заговорили. Так и у тебя будет, не сомневайся.

На работе Лёня пользовался повышенным вниманием, особенно молодой части женского коллектива, что осложняло ему жизнь.

Наиболее настырной оказалась химичка, которая, как передали Лёне, завила все открытым текстом, что он от нее без ума, а остальное она сделает сама, и самое позднее — летом, они поженятся. Будучи уверена в себе, она открыто делала гадости всем, кого ловила даже на улыбках Лёне. А поскольку он улыбался абсолютно всем, хлопот у нее хватало. Этим, однако, ее притязания не ограничивались. Однажды, заболев, она позвонила в школу и потребовала, чтобы кто-нибудь навестил ее. Каким-то образом, это поручение досталось именно Лёне. Купив после работы пакет фруктов, он явился к ней домой и остолбенел, когда больная открыла ему дверь в пеньюаре. После светской беседы за чашкой чая, на которой она присутствовала все в том же облачении, принимая соблазнительные позы, коллега просто-таки набросилась на Лёню, когда он поднялся из-за стола, начав целовать его взасос.

-И как ты это воспринял? — спросил Виктор, не в силах побороть усмешку, когда Лёня это ему рассказывал.

-Как? Я был в шоке от такой наглости. Стоял, как столб и ждал, когда это кончится.

-Да, опозорил ты мужеский чин, — усмехнувшись, покачал головой Виктор, — В ее глазах, по крайней мере.

Гораздо больше обеспокоило Виктора то, что однажды Лёня сказал:

-Ты знаешь, по-моему, на меня парень один запал.

-Учитель?

-Да нет, ученик. Евстропов из одиннадцатого Б.

-Почему ты так решил? Он тебе объяснился?

-Объясняются мне девчонки в письменном виде. Не успеваю стирать файлы. Как и их мат в отношении друг к другу.

-А здесь что?

-Сам не знаю. Говорит, что ему многое не понятно, просит объяснить, а я чувствую, что только ищет повод остаться со мной наедине. Вчера провожал до автобуса. Все чего-то рассказывал, развлекал и с лица пал, когда я с ним твердо попрощался на остановке. Может, надеялся, что куда-нибудь приглашу?

-Смотри, не проколись, — покачал головой Виктор, — Ты ему повода не давал?

-Ты что? — вскинулся Лёня.

-Как он вообще-то?

-Самый обыкновенный, из неполной семьи, ученик слабый, держится особняком. Над ним не издеваются, но и дружбы особой ни с кем не водит.

-Косвенные признаки налицо, — подытожил Виктор, — Будь осторожен.

Новый год решили встретить вдвоем дома. Виктор купил и украсил елку. Елочные игрушки входили в минимум, взятый им с собой из родительского дома, и сейчас навеяли добрые воспоминания. Ему вспомнилось детство и самый любимый в те годы праздник. Да и у него ли одного он был самым любимым? Конечно, кто-то ходил на парады и демонстрации, но поголовная масса народа воспринимала седьмое ноября как лишний выходной день, когда можно было съездить в гости, а на первое мая отправлялась на загородные участки сажать картошку. Но Новый год любили все. Тут не было политической подоплеки. Это был воистину народный праздник, который праздновали не потому, что так надо, а потому, что действительно хотелось чего-то нового и светлого в жизни, и каждый связывал эти надежды с его приходом.

Виктору неожиданно подумалось, что, как это не странно звучит, но в советское время общество больше тяготело к общечеловеческим ценностям. Весь идиотизм лозунга: "Нам строить коммунизм, нам жить при коммунизме", осмыслился позднее, а тогда, в детстве, вселял лишь стремление к лучшему, и это было нормально. А девиз: "Догнать и перегнать Америку" подразумевал, что есть, что догонять.

"Каждый жил и живет верой, что завтра должно быть лучше, чем сегодня, а сегодня, чем вчера", — говорил Лёня об Америке.

И в Советском союзе утверждалось то же самое.

В этот раз первым новогодним сюрпризом для всех стало смещение Ельцина.

-Вот видишь, все стало проще, — прокомментировал Виктор, — Ни путча тебе, ни "удовлетворения просьбы по состоянию здоровья". Наигрались в демократию, все возвращается на круги своя.

-Неужели Россия так и будет ходить по замкнутому кругу? — с горечью проговорил Лёня.

-Все попытки осчастливить кого-то насильно, сам знаешь, к чему приводили. А обрести желание разорвать этот круг, имея чисто умозрительные представления о том, что находится за его пределами, трудно.

-Почему трудно? Сейчас уже не то время. Есть Интернет, есть множество источников информации, где это можно найти...

-Но есть и желание искать то, что хочется найти, исходя из собственных убеждений. И есть призванные формировать эти убеждения. Ты знаешь, кого Гитлер намеревался первым расстрелять собственноручно, как только захватит Москву?

-Сталина?

-Нет. Представь себе, диктора Левитана...

Новогодняя ночь была у Виктора рабочей, и под звон курантов он заехал в депо.

-Принимайте. Исправный, — крикнул он, приоткрыв дверь в будку составителей, — С новым годом.

-И тебя. Первый ты у нас в новом году, — улыбнулась пожилая подвижница, выходя из будки со стрелочным ломиком.

-Наверное, весь год везти будет, коль на колесах встретил, — улыбнулся ей в ответ Виктор.

Дома сверкала огнями елка, в ее огнях мерцал праздничный стол. Виктор помыл руки и прошел в комнату. Лёня уже успел наполнить бокалы. Они чокнулись и выпили, опять поцеловавшись.

-Прошлый новый год я не отмечал, специально вызвался работать, — сказал Виктор, — И позапрошлый тоже. Не хотелось ни сидеть в одиночестве, ни встречать его с кем попало.

-Я прошлый и вспоминать не хочу, — ответил Лёня, — Мы прилетели с Кевином в Ленинград как раз накануне, праздновали в студенческой общаге, я тебе рассказывал, что там было. Ну, а что потом в Москве случилось, ты знаешь. Мне не верится даже, что прошел всего год. Мне кажется, мы с тобой знаем друг друга всю жизнь. Я просто был в отъезде, а теперь вернулся.

-И я вернулся, хоть никуда не уезжал. Вернулся к самому себе. К тому, которого потерял еще в детстве. Давай, за возвращение.

Рука Виктора потянулась к бутылке.

-Покушаем? — улыбнулся Лёня после того, как они выпили, — У нас с тобой еще много добрых слов друг для друга, и вся ночь впереди.

-Ты будешь танцевать?

-Обязательно. Я буду танцевать для тебя всю ночь.

И он танцевал. И они падали в объятиях на диван, а то и прямо на ковер, и любили, любили друг друга...

Вернувшись из школы в один из дней новогодних каникул, Лёня неожиданно сказал Виктору:

-Я сегодня был в гостях у Николая Александровича, познакомился с его женой и дочерью. Она сказала, что в фирму, где она работает, нужен менеджер. Я подумал о тебе.

-Что за фирма? — поинтересовался Виктор.

-Сервисная. Занимаются оргтехникой.

-Компьютерами торгуют?

-Не совсем. Торгуют они в основном копировальной техникой, но у них и ремонт, и обслуживание. Я уже замолвил о тебе словечко. Думаю, ты справишься. Сужу по тому, как ты быстро освоил компьютер.

-Учитель у меня такой, — улыбнулся Виктор.

-Я, как учитель, и говорю...

Намерения сменить работу появились у Виктора давно и изрядно окрепли за все последующее время. Поэтому, в первый же выходной он позвонил дочери Николая Александровича и отправился на собеседование.

Фирма занимала небольшое помещение в офисном центре. Вика, так звали девушку, встретила его в общем холле на первом этаже.

-Таким вас и представляла почему-то, — улыбнулась она,— Леонид мне о вас подробно рассказывал.

-Что именно? — удивленно вскинул брови Виктор.

-Что вы работали директором магазина...

-Заместителем, — поправил он.

-Да, простите, я перепутала. Что вы ответственный человек, и главное — честный.

Виктор неопределенно пожал плечами.

Вика подробно рассказала о том, чем занимается фирма, и как строится работа.

-Если вас устраивает, я готова представить вас директору. Их у нас двое — муж и жена. Официально муж, Эдик, но все дела в руках у Наташи. Она человек несколько специфический, но работать с ней можно. Коллектив небольшой — три техника, инженер — они занимаются ремонтом, бухгалтер, два менеджера, вы будете третьим вместо Лиды, она уходит в декрет, ну и курьеры. В основной массе — студенты, но тоже ребята исполнительные. Наташа никого не берет с улицы...

-Наташу не смутит, что я работаю водителем трамвая?

-Может, у вас были причины так поступить. Человека видно, да и Лёня о вас отзывался с большой теплотой. Мой папа его хорошо знает, а уж он-то умеет разбираться в людях.

-Я готов, — ответил Виктор, — Когда мне придти?

-Паспорт и диплом при вас? — поинтересовалась Вика.

-Захватил.

-Тогда можно прямо сейчас, пойдемте.

Они поднялись на второй этаж и вошли в небольшое помещение. Одна стена почти целиком представляла собой окно, возле которого стояли три стола с компьютерами, а правую занимал стеклянный витраж, тесно уставленный расходными материалами к оргтехнике. Левый угол был отгорожен прозрачной перегородкой, за которой виднелось еще три стола, за двумя из которых сидели девушка и молодой человек.

-Это наш основной офис, здесь мы принимаем клиентов. Там, — Вика кивнула на перегородку, — наше руководство. Еще есть мастерская, бухгалтерия и кухня, где мы кушаем. Внизу есть столовая, но мы предпочитаем приносить еду из дома. Чайник и микроволновка там есть.

Вика постучала в стеклянную дверь, и сидящие за перегородкой подняли головы.

-Наташа, это...

-Я уже поняла, — перебила та, поднимаясь с места, — Виктор Петрович? Наталья, очень приятно.

В ней явно ощущалась деловая хватка и прямолинейность.

-Это Эдуард, наш директор, — представила она мужа, и тот, приподнявшись, обменялся с Виктором рукопожатием, опять возвращаясь к работе.

Похоже, директором по сути была, действительно, его жена.

-Я слышала о вас уже от Вики, — деловым тоном начала та, — Мне хотелось бы взглянуть на ваш диплом и трудовую книжку.