Академия магических близнецов 3. Пять камней силы

— Знать, — вздохнула виверна. — Давай.

Короткое головокружение прошло быстро, я вновь оказалась в сознании Солнышко. Та болезненно сжалась и взлетела, бедолага Максимильяно вновь был прижат к ее огнеупорной груди. Летели недолго, но острых ощущений хватило на всех. Сколько виверна не сдерживала боль от ожогов, она все равно просочилась ко мне.

Наконец, показалось то место, где мы оставили друзей. Вот только никого видно не было. Рюкзаки, палатка, даже таз с "сухой водой" на месте, а вот существа куда-то делись. Неужели что-то случилось?

Сделав еще один круг, решили спускаться. Обернулась я, кажется, прямо в воздухе. Пролетела с метр до земли и упала, стукнувшись ладонью о камень. Однако причитать было некогда, шустрый Максимильяно решил удрать, пришлось ловить. А потом осматривать место преступления.

Никого. И ничего, что бы могло указать, куда все делись.

Когда в моей голове больше не осталось полезных мыслей, только панические, в воздухе показалась птица. Кажется, такую я уже однажды видела. Точно, магический вестник Лауры.

Он сел мне на плечо и зачирикал. Пришлось поднапрячься, чтобы освободить руку и достать сообщение. Но лучше бы, честное слово, я оставалась в неведении.

"Следуй за вестником. Камень должен быть у тебя, иначе куча жалких отбросов умрет. И умирать будут долго и мучительно. И первой я с удовольствием займусь твоей подруженьке и моей несостоявшейся жене.

Жду два часа и начинаю представление.

Парадиз.

Ах, да, дорогуша. Имей в виду, я узнаю, если ты решишь позвать кого-нибудь на помощь. В таком случае пострадают опять же твои друзья".

Появилось явственное желание свернуть недоумку шею, а еще лучше потихоньку начать сжимать на его шее зубы, чтобы он наверняка прочувствовал все самое приятное.

Я зарычала похлеще виверны и забегала туда-сюда по небольшому уступу, где находился лагерь.

— Успокоиться! — рявкнула Солнышко. — Вряд ли он дать больше время, чей дойти до места. Думать, Груша.

Я рухнула на камни и сжала свободной рукой волосы.

Думать. Думать! Думать!!!

Да как тут думать, если кроме смертоубийства в голову ничего не приходит.

— Вернуть Максимильяно. И быстро, — дала подсказку виверна. — Потом снова думать.

Я глянула на огненного элементаля и выругалась. И как интересно превратить обратно в человека того, кто больше похож на факел?

— Он слышать тебя, но не понимать. Ты должна звать его.

— Не понимаю, если бы тут была Лиопольдина, он бы откликнулся. Но я же никто, с чего бы ему меня слушать?

— Ты должен пробовать! — отрезала виверна. — Без пробовать все быть плохо.

И исчезла, спрятавшись в темноте. Видимо, лимит терпения у Солнышко закончился, да и обожженная пасть требовала внимания.

Я снова посмотрела на Максимильяно.

— Макс, — позвала, не надеясь ни на что. — Вернись, а? Ну, пожалуйста, что тебе стоит.

Естественно, ничего не получилось. Впрочем, я и не рассчитывала на легкую победу.

Как же его заставить превратиться обратно в человекоподобное существо? Какие струны души задеть, чтобы он захотел бороться? Эх, мне б сюда Лиопольдину...

Так, позвать помощь я не могу, лисицу сюда вызвать тоже. А если самой превратиться в Лио? Раз уж Максимильяно слышит речь, вдруг клюнет.

— Солнце! — заорала мысленно, окрыленная идеей. — Как у нас иллюзиями, сможем сами сотворить?

Виверна некоторое время молчала, я аж бояться начала. Но все-таки ответила.

— Энергий на иллюзий чуть-чуть. На полноценный внешность не хватить.

— Мне и не нужно полноценную, голос бы подправить!

— Да, мочь, но недолго, — подумав, сказала Солнце. — Ты говорить быстро.

— Надеюсь, успею! — в душе забрезжила надежда. — Мне нужен голос Лио. Сделаешь?

Виверна одобряюще рыкнула.

— Сделать!

Я глубоко вздохнула. Что ж, пора действовать.

— Максимильяно, дорогой, ты меня слышишь? — раздался звонкий голосок Лиопольдины. — Тебе нужно вернуться.

Эх, и правда, один в один. Даже надменные нотки и те сами собой получаются. Здорово! Теперь, главное, чтобы помогло.

— Максик, прошу, вернись!

Тишина, только рядом гудит пламя.

— Максимильяно, нам нужно спасти друзей. Тебе нужно обернуться!

Тщетно.

— Солнце, как? Не знаю, что ему еще сказать! — взвыла мысленно.

— Представить, что он — Альдамир. Вспомнить, как звала его.

Я на миг зажмурилась, вызывая в памяти тот страшный момент. Хотя как же хотелось забыть о нем навсегда.

— Попробую.

Подтянула Макса к себе поближе, насколько позволял жар, исходивший от его изменившегося тела. Опять закрыла глаза и заговорила, всем сердцем желая, чтобы память помогла, дала увидеть его. Того, кого рядом со мной сейчас не было.

— Я скучаю, безумно скучаю по тебе. По твоим глазам, улыбке, объятьях, оказываясь в которых, я забываю обо всех бедах. Вроде бы ты рядом, протяни руку, но нет — всего лишь бездушный огонь, который лишь жжет, но не греет. Ты одновременно близко и невероятно далеко. Мой и ничей, принадлежащий стихии.

Стало горько. Да так сильно, что выступили слезы. Я зашмыгала носом, вытерла выступившую влагу и снова заговорила. Ведь мне нельзя останавливаться, нельзя упускать возможность вернуть Максимильяно, а потом и того, кому на самом деле предназначены мои слова.

— Только ради тебя я просыпаюсь по утрам, ради тебя готова бежать хоть на край света. Ради тебя готова отдать, все, что у меня есть. Ты только вернись, родной. Прошу, умоляю, вернись! Мне тяжело одной. Тяжело и страшно. Очень страшно! Я так сильно хочу, чтобы ты стал самим собой. Не оставляй меня одну, вернись!

Кажется, голос начал меняться. Еще чуть-чуть и пропадет Лиопольдина, останется только Груша. Вот только она не способна заставить элементаля вернуться.

Но вдруг что-то начало меняться. Максимильяно забился в путах, заполыхал и, взорвавшись ослепительной звездой, стал, наконец, сам собой.

— Груша, — радость и надежда в его глазах уходили, оставляя неуверенность и разочарование. — Это только ты...

— Макс, прости, ради всех богов! — я подбежала к нему, обнимая, гладя по волосам. — Прости, но я не могла иначе! Не сумела вернуть тебя по-другому! Ты не слышал меня, не хотел становиться собой. Я не могла оставить тебя огнем. Прости!!!

Он молчал и не шевелился, будто превратился в каменного истукана.

— Посмотри на меня! — я силой заставила его поднять голову. — Да, я обманула, но должна была. А она... Она обязательно расскажет тебе о том, что чувствует. Лио любит тебя, уверена. Уверена на сто процентов. Ведь тебя нельзя не любить. Ты мне веришь, Максимильяно?!

Элементаль горестно улыбнулся, а потом тоже обнял. И я поняла — он вернулся по-настоящему.

— Где все? — спустя некоторое время спросил Макс. — Куда делись?

— В том-то и проблема, — вздохнула я.

Потом показала записку засранца Парадиза. Элементаль несколько раз прочитал послание, а затем решительно его смял и выкинул.

— Нужно торопиться. Сколько времени осталось?

Растерянно развела руками. Вот что-что, а время-то я и не засекла.

— Половина час, — отозвалась Солнце.

— Полчаса, — озвучила я.

— Ясно. Спроси у виверны, готова ли она к полету:

— Готова.

— Тогда оборачивайся.

Кивнула, ощущая, как невероятная тяжесть оставляет плечи. У нас появился шанс, и я буду не я, если не использую его в полной мере.

Держись, Парадиз! Мы идем! И только попробуй навредить моим друзьям!

Я вновь отдала управление телом Солнышко. Виверна приняла на спину Максимильяно и взлетела. Магический вестник Лауры тут же превратился в светящийся шарик и понесся на запредельной скорости вперед, ведя к условленному месту. Чем быстрее Солнышко махала крыльями, тем быстрее летел вестник. Своеобразные догонялки закончились тем, что птичка-шарик довела нас до подозрительного амбара, ослепительно ярко замигала, а потом исчезла, буквально испарилась в воздухе. Уставшая виверна сделала круг над строением и села чуть дальше, так чтобы нас из амбара видно не было.

— Что скажешь, — обернувшись, спросила у Макса. — Думаешь, их держат там?

— Все возможно, — ответил элементаль. — Пока не зайдем, не узнаем.

Он прав, делать нечего. Нужно пробираться внутрь.

— Погоди, у меня идея, — остановил Максимильяно. — Даже если за нами и следили, не уверен, что исполнители успели донести главному о том, что ты меня вернула. Скорость виверны велика, а порталы-картины — редкость.

— И? Попросим помощь?

— Нет, те кто бы смог нам помочь, заперты в академии. Другие только спровоцируют Парадиза. Будем выпутываться сами. Я хочу снова обернуться. Ты пронесешь меня внутрь, а там посмотрим по обстоятельствам.

— Нее, — покачала я головой. — Не уверена, что снова сумею дозваться тебя.

— И не нужно, — улыбнулся Макс. — Тяжело только в первый раз. А побывав за чертой, я теперь смогу без проблем ходить туда-сюда.

Я задумалась. А, собственно, почему нет? Хоть один козырь иметь в рукаве не помешает. Очень надеюсь, что Максимильяно прав, и Парадиз не в курсе метаморфоз с элементалем. Иначе игра не стоит свеч.

— Надо делать проба, — раздался рык Солнышко. — Макс быть прав.

Ну, раз большинство за, пусть так и будет.

— Ладно, Макс, я согласна.

Он кивнул, и тут же перевоплотился. Правда, на этот раз, живой огонек был на редкость умен. От меня не улетал, и почти не жег, максимально уменьшив пламя. Я обвила его огненными лентами, чтобы сохранить видимость управления. А потом потопала к амбару.

Стучаться не стала, вот еще, обойдутся. Открыла ворота с пинка. И вошла с гордо поднятой головой. После солнечного дня, полумрак амбара казался непроглядной тьмой. Впрочем, вскоре глаза привыкли, и я сумела осмотреться. И не только.

— Какие существа пожаловали! — из глубины донеслись чахлые аплодисменты. — Как я рад! Как рад! А Максимильяно, смотрю, перешел черту. Вот и отлично!

Против воли поморщилась. Парадиз собственной противной персоной картинно устроился на кресле, которое ну никак не подходило к обстановке. Рядом на подлокотнике сидела бледная заплаканная Лаура. От ее шеи к руке элементаля тянулся поводок. Вокруг расположились с десяток амбалов разной степени страхолюдности. Хотя других этот тип и не держал.

Я постаралась рассмотреть, что творилось за их спинами, не особо удачно, правда.

— Ищешь муженька и друзей? — глумливо поинтересовался элементаль. — Так и быть, покажу, успокою.

Как оказалось, друзья валялись вповалку на полу. Возле каждого стоял громила и бдительно следил за шевеления. Впрочем, никто из них не подавал признаков жизни. Я даже испугалась в первый момент.

— Они спят, — снова заговорил Парадиз. — Увижу твое лишнее телодвижение, сон перейдет в вечный. Поняла?

— Поняла, — отозвалась я.

— Вот и отлично, — хлопнул тот в ладоши. Сейчас моя несостоявшаяся женушка подойдет к тебе, и ты отдашь ей камень.

Я заскрипела зубами от злости, но кивнула. Не время ерепениться.

— Пошла, — Парадиз столкнул Лауру с подлокотника. — Иначе ты знаешь, что будет.

Элементаль судорожно вздрогнула и, опустив голову, пошла ко мне. Выглядела она, мягко говоря, не очень: лохматая, с кровоточащей царапиной на скуле и очень испуганная.

— Извини, — прошелестела подруга, поравнявшись со мной. — Мне жаль.

Я ничего не ответила, просто вложила камень ей в ладошку и улыбнулась. А потом ощутила, как огненные ленты кто-то дергает. Мгновенно втянув их, схватила Лаура за руку и дернула на себя, но не успела, та с криком полетела обратно. А дальше огнеподобный Максимильяно метнулся вперед, и тут же запылали громилы. А те, которые охраняли друзей, вдруг отлетели от них, словно щепки. И тоже загорелись. Вот просто так, будто факелы, облитые смолой.

— Как? — вертелся в голове вопрос.

— Он перешагнуть черту, — отозвалась Солнце. — Сил стать много-много больше. И умений.

Пока я пыталась не сойти с ума от воплей умирающих, ужасного смрада и понять, куда бежать, Парадиз не спал. Подтянув к себе Лауру, он заорал:

— Дайте уйти, иначе она умрет!

Огненный сгусток, бывший Максом, остановился. Элементаль перевоплотился, шагнул вперед, но был вынужден остановиться.

— Кому сказал, — заверещал истерично Парадиз. — Еще шаг и она сдохнет!

И прижал острие кинжала к шее Лауры.

— Хорошо-хорошо, — протянул руку Максимильяно. — Я не двигаюсь. Отпусти девушку.

— И не подумаю! Сейчас вы оба отходите к стене и не шевелитесь.

Макс кивнул, обернулся ко мне и кивком показал на стену. Вот только отойти мы так и не сумели. Белоснежный вихрь, в котором я только потом сумела узнать Диниоса, кинулся к Парадизу. Голубоволосая голова элементаля упала к ногам Лауры. Бедняжка взвизгнула и лишилась чувств, рухнув на руки моментально обернувшемуся близнецу.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Пока я пыталась собрать мысли в кучу, активизировался Максимильяно. Элементаль метнулся к друзьям и принялся их будить. Впрочем, они быстро очухались, видимо, товарищ, который использовал сонное заклинание, благополучно помер, потому чары и развеялись.

Осоловело хлопая глазами, поднялся и Альдамир. Но прежде чем бежать к нему, я была вынуждена сделать еще одно дело. Подошла к трупу Парадиза и разжала судорожно сжатые пальцы, вытаскивая камень. Ощутив его прохладную гладкость, почувствовала невероятное облегчение.

— Груша..., — услышала родной голос. — Любимая... ты вернулась.

Сердце тут же забилось быстро-быстро, грозя выпрыгнуть из грудной клетки. А в голову пришла одна единственная мысль: слава Предопределению, живой!

Меня обняли со спины и поцеловали в шею. Я против воли зажмурилась, стараясь продлить мгновение близости. Но время нынче было не на нашей стороне.

— Пора уходить, — пробасил Сонор. — Альдамир, готовь картину.

— Сейчас.

Муж с силой выдохнул, согревая кожу теплым дыханием, и разомкнул объятия. А мне вдруг так сильно захотелось сбежать с ним на край света и хоть немного побыть вдвоем, забыть обо всем. Невольные слезы обожгли глаза, но я решительно стерла влагу рукавом. Слабость — это последнее, что нам сейчас нужно.

Друзья более ли менее пришли в себя. Как я поняла, они особо ничего не поняли, просто моментально уснули, а проснулись уже в амбаре. Больше всего досталось Лауре, ее Парадиз, видимо, разбудил сразу же и принялся шантажировать. Она все еще находилась в беспамятстве, чем безмерно пугала Диниоса и не только его. Мономорф ни в какую не соглашался выпустить ее из рук и невероятно жалел, что убил Парадиза так быстро. Его душа требовала пыток и долгой, мучительной смерти для элементаля.

А я надеялась, что голубоволосый гад не сделал ничего непоправимого. Все остальное залечат зелья госпожи Марены.

Наконец, картина была установлена и даже активизирована. Но едва Диниос приготовился к перемещению, встрепенулась Кора. Валькирия долго разглядывала кучу обгорелых тел, и как только могла находиться рядом, и что-то все-таки увидела.

— Господа, один брон мохнатый живой. Притаился, думал переждать.