Нелегал - роман издан

— С чего ты взял, что это негритоска? На пацана похож.

— Дальше смотрите.

На следующем фото невысокого качества тот стоял, повернув голову, так что на снимке можно было различить нижнюю часть узкого, гладкого безбородого лица темного цвета. Верхняя часть оказалась скрыта козырьком бейсболки.

— Вот, глядите, не бывает у мужиков таких узких, элегантных лиц. И очень уж стройная. Если бы еще буфера — ну точняк девка девкой. Только в мужской одежде, словно лесбийка.

Тут появилась Анастасия с двумя бокалами, протянула один коктейль Ледоколу, второй — Лешему, и взглянула на экран, затем выдала:

— Егор, это не женщина. На уши посмотри, ты видел негритянок с такими ушами? Это дроу, причем мужчина. Косплейщик, и надо сказать, неплохой.

— Кто-кто?!

— Дроу — выдуманные существа, подземные темные эльфы. А это — человек, который косплеит дроу.

— Кос... что?

— Косплей — костюмированная игра, по-русски. Это когда люди переодеваются в героев мультиков, фильмов, книжек. Это, видимо, парень или высокий мальчик, покрашенный под дроу, с париком и накладными ушами. Но это мужчина, фигура мужская, осанка мужская, манера держаться мужская.

На последующих снимках фигура удалялась от камеры, идя мимо прилавков.

Ледокол отхлебнул из бокала и посмотрел на помощника:

— Ну ладно. Негритоска или... кос-что-то там, какая разница? Каким боком он или она к кидалову? Продавщицы что рассказали?

Леший выдержал эффектную паузу:

— Вот в том и фишка, шеф. Его в магазине вообще никто не видел. Ни охранник у входа, ни хотя бы одна продавщица. Фото показали всем, кто был — все делали большие глаза и спрашивали, кто это. Словно призрак, невидимка, которого не засек никто, только камеры засняли.

— Гипнотизер, — сказала Анастасия, — вот в чем дело. Тут и фантики, тут и незаметность.

— Это как тот чувак, что за проезд в автобусе фантиком расплатился? — осенило Лешего.

— Этого 'чувака' звали Вольф Мессинг, — уточнила девушка, — и он действительно предъявил кондуктору в поезде обертку от конфеты. Еще гипнотизер вполне мог, купив вещи за фантики, заставить забыть о нем. Мессингу, когда он в Союзе в КГБ подался со своим талантом, дали задание: войти в Кремль без документов. Он представился охраннику Берией и его пропустили.

— Вот ни хре... фига себе. В общем, шеф, тут вам карты в руки. Нужны ваши связи у мусо... ментов, чтобы пробить по их базам досье на гипнотизеров-уголовников. Я не представляю, как искать гипнотизера, которого никто не видел. Ведь и описать того, кто покупал, продавщицы не сумели. А теперь, шеф, просто представьте, что этот дроу-косплейник, или как он там, кинется в забег по ювелиркам, которые мы крышуем. Там убытки будут уже не килорублями исчисляться, а килобаксами. Десятками килобаксов. Шеф, вы себе представляете последствия?!

Авторитет сокрушенно покачал головой. Если это произойдет, предприниматели, которые прежде исправно платили, платить откажутся. Не то чтоб их согласие кого-то волновало, любого можно заставить платить, но убыток — факт объективный. Стоит кинуть ювелирку на большие деньги — и она просто прогорит либо еще раньше закроется. Заставить платить можно любого... у кого есть деньги. Если бабла нет — не поможет ни паяльник, ни утюг 'тефаль'.

— Достать бы полный список всего, проданного в обворованных отделах, и точную сумму недостачи в каждом. Или на крайняк точную сумму недостачи всего, — сказала Анастасия.

— Зачем? — удивился Ледокол.

— Мы попробуем вычислить, что именно он купил, и вы будете искать человека в такой одежде, — пояснила девушка, — разумеется, получится только при условии, что в магазине нормальные наценки с фиксированным процентом, тогда все вещи будут стоить по-разному. Если же хозяин жлоб, на все клеящий одни и те же ярлыки из трех-четырех девяток, то пиши пропало.

— Умница, — восхитился Ледокол.

— Юра, ты сомневался?

— Так, Егор, кати к хозяину, пусть даст точные списки. А я по своим каналам пройдусь.

— И надо бы узнать точно, отчего сломались камеры и считыватели, — добавила девушка.

Когда Леший ушел, авторитет откинулся на спинку дивана и потянулся за телефоном. Настя ушла в свою комнату, стрельнув напоследок глазами:

— Я почитаю пойду. Как закончишь с делами — приходи в бассейн.

* * *

— Слушай, Теодор... так твое имя все же Тирр?

Марго удобно расположилась на диванчике, к которому маг пододвинул столик с разложенными на нем яствами, держа двумя пальцами пирожное и откусывая от него по кусочку.

— Да. Тирр Волан из дома Диренни, ныне не существующего, к твоим услугам, — с достоинством представился маг.

— Так а что с ним случилось?

— Все погибли, мать, брат и сестры. Остался только я.

— А отец?

— Я никогда не знал своего отца.

— Извини, — виновато произнесла девушка, — не хотела лишний раз напоминать.

— Я уже смирился.

Несколько часов последних часов Тирр провел с огромной пользой: он узнал очень много нового для себя. И о зверях, которые на самом деле оказались повозками, ездящими благодаря хитроумному устройству внутри, об оружии, которое запускает маленькие кусочки металла с такой силой, что пробивает тело насквозь, об устройстве общества людей и о самой стране.

— Слушай, Тирр. Ты у нас недавно, но уже обзавелся немаленьким таким домиком с обстановкой. Откуда у тебя деньги?

— А что, этот дом стоит много? — задал он встречный вопрос, чтобы выиграть время на раздумья.

— Немало, хоть он и в состоянии не аховом. Если тут еще ремонт хороший сделать, да марафет навести, цена существенно вырастет.

Маг хлопнул себя по лбу:

— Ах вот оно что! А я-то голову ломаю, что за обычаи такие странные. Просто знакомый, с которым я сюда приехал, поехал куда-то далеко по делам, а мне разрешил здесь пожить и еще и заплатил. Вот и думаю, что вроде бы я должен был ему платить, а не он мне, а оказывается, он меня тут вместо охранника оставил.

Он продемонстрировал ей кошель с бумажными деньгами, доставшийся ему от прежнего хозяина.

— Да, люди побогаче так делают, — кивнула Марго, — ты, видимо, умеешь располагать к себе людей.

— Если я тебе показался порядочным человеком с первого взгляда — почему другие не могут иметь такого же мнения?

— А пистолет тоже он тебе дал?

— Нет. Пистолет был у какого-то головореза, от которого я знакомого и спас, собственно. Тогда мы и познакомились. В общем, удачно вышло, сам удивляюсь.

Тирр умолк и моргнул. После полной трудов ночи и половины дня бодрствования, его неумолимо клонило в сон. Марго, впрочем, тоже устала говорить, даже охрипла немного.

— А почему там, откуда ты прибыл, темно?

Тирр давно ждал этого вопроса:

— У нас солнце не такое яркое. Да, а скажи, ты видишь тепло?

— Ты имеешь в виду — инфракрасные лучи? Нет. А ты?

— А я немного вижу.

Маг крепко удивился, когда заметил в торговой лавке, где он разжился одеждой, закрепленные у потолка фонари, светящие теплом. Зачем нужен тепловой фонарь тому, кто не видит тепла? Разумеется, он сразу заподозрил, что с фонарями этими не все ладно, потому проклял все, которые увидел. И вот теперь, когда Марго подтвердила неспособность здешних людей видеть тепло, понял, что не напрасно потратил силы: магические они были, не иначе.

— В общем, Тирр, сделаем так. Всем говори, что ты Теодор Диренни — это имя звучит как итальянское. И говори, что ты итальянец по происхождению, который не знает языка родителей.

— Понял, — кивнул тот и зевнул, деликатно прикрыв рот рукой.

— Ох. Я как-то упустила, что время для тебя позднее. В общем, я поеду домой, а ты ложись спать. Я так вижу, твои глаза приспосабливаются к свету понемногу?

— Да. Дело идет на лад.

— Вот и чудесно. В общем, я завтра утром буду занята — у меня занятия в университете. Но я тебе позвоню. А после них приеду. Покажу тебе город. Как ты на это смотришь?

— Я буду очень рад, — очаровательно улыбнулся Тирр, — ну и город тоже посмотрю с удовольствием, разумеется.

Нехитрый комплимент пришелся Марго по вкусу, может быть, сыграла свою роль искренность. Маг поймал себя на мысли, что девушка, невысокая, хрупкая, не отличающаяся ни грацией, ни ловкостью, да еще и к тому же слабая, ему все же нравится. В создавшейся ситуации Тирр оказался в непривычном для себя положении более сильного партнера. Это было неестественное, нелепое и извращенное, и в то же время — приятное, сладкое ощущение. Должно быть, именно это чувствуют женщины его народа.

Он вздохнул, вспомнив единственную женщину в своей прежней жизни, к которой питал слабость: десятницу из одного отряда его Дома, крепкую, сильную и грациозную. Она нравилась Тирру прежде всего тем, что была немного выше других женщин и, как следствие, немного выше самого мага. С другими все было не слишком хорошо: одинаковый рост раздражал его партнерш, да и самого Тирра. С ней же рядом он не чувствовал того дискомфорта и смотрелся вполне естественно, будучи на полголовы ниже. Тирр понимал, что его место — рядом с ней. Однако идиллия длилась недолго.

Старший брат Кайран, подозревая младшего в кознях против себя, попытался провоцировать его на активные действия, для чего без труда разлучил Тирра с десятницей, заняв место ее мужчины. Все произошло совершенно естественно и закономерно: она выбрала из них двоих того, чей ранг был выше. Тогда молодой маг впервые по-настоящему захотел убить брата, а заодно и свою бывшую пассию. Впрочем, в тот раз Кайрана спас трезвый ум Тирра: убив брата, он вернул бы себе место возле нее, но делать это было бы крайне неразумно по многим причинам. Ну а убийство десятницы без убийства брата смысла не имело.

Что ж, как бы там ни было, теперь Тирру надо привыкать быть сильным полом: другой мир, другие правила. И он подумал, что когда все же привыкнет, это ему наверняка понравится. Ведь в том, чтобы быть сильнее своего партнера, тоже есть толика власти. А власть — самая сладкая вещь в мире, хоть в том, хоть в этом.

* * *

Звонок в дверь прозвучал в самый неподходящий момент, как раз когда Сергей потянулся губами к шее Лили, а руками — к ее маечке.

— Ну что за блин, — вздохнул он, — кого это принесло?! Чуть отложим, заинька.

— Вот так всегда, — обиженно надула губки девушка, — я когда-нибудь перережу провода к звонку.

Принесло, как оказалось, Меньшова, уставшего, но широко улыбающегося.

— Привет, Серега. Я вот с работы ноги волочу — дай, думаю, зайду, посмотрю, как ты.

— Спасибо, Киря, я в норме. Проходи.

Кирилл снял туфли и вошел в комнату. Лиля уже успела одеть свою кофточку обратно.

— Здравствуй.

— Привет.

— Лиль, как насчет твоей фирменной яичницы с томатами на троих? — осторожно полюбопытствовал Сергей, предчувствуя, что замена любовных утех кулинарией должного энтузиазма не вызовет.

— Хорошая мысль, хотя так думают явно не все, — заметил Кирилл и добавил: — Лиля, хочешь я расскажу просто зашибенную историю, случившуюся сегодня ночью? Клянусь, так, находясь на месте преступления, мне смеяться еще не приходилось. А потом ты приготовишь свою фирменную яичницу.

— А что произошло? — навострила ушки девушка.

Кирилл сел в мягкое кресло и вытянул ноги:

— О, это нечто. Ночью обнесли продовольственный магазин. Я не стану рассказывать, как там сигнализация срабатывала три раза, пока не сгорела, и как там парни из отряда быстрого реагирования перепугались из-за сгоревших пробок. Это все ерунда. Дело в том, что когда сигнализация накрылась, вор, которого так и не нашли, все же доделал свое дело... Вот тут и начинается веселье. Украдено не очень много съестного — пирожные, конфеты, мясные изделия, немного готовых блюд — ну, зашел человек себе покушать взять. И бутылка вина. Так вот. Вор, перед тем, как что-то воровать, пробовал все. Как в том анекдоте — украл мало, но понадкусывал, что смог.

Лиля захихикала, Сергей заметил:

— Пальчиков оставил немерено?

— Нет, пальчиков нету вовсе. Слушайте дальше. Вино вор выбрал не абы какое — а хорошее. За тысячу рублей с чем-то. Ну, 'хорошее' — понятие относительное, кто пьет напитки по тысяче баксей за бутылку, а кто и за триста рублей. Но — вы поняли, вор взял не чернила, а приличный напиток. А теперь — внимание. Начинается самое смешное. Дело в том, что он совершенно не разбирается в винах. Не отличает хорошее от плохого по этикетке.

— Ты хочешь сказать, что вор...

Кирилл кивнул, ухмыляясь от уха до уха:

— Там в винно-водочном отделе — наименований под восемьдесят, цены — от четырех сотен до двух тысяч. Вор попробовал каждое. Откупорил и сделал маленький глоточек из каждой бутылки. Ты можешь себе такое представить? Из каждой.

Лиля каталась по дивану, дрыгая ногами, у Сергея на глазах выступили слезы — смеяться было больно.

— Это тебе не понадкусывать, бутылка хорошего вина — не пирожок надкушенный, а дороже в десятки раз, — добавил Кирилл.

— А деньги?

— Денег в кассе не было — но к ней и не прикасались. Вор пришел исключительно с гастрономическими целями и вел себя крайне аккуратно. Каждую бутылку закрыл пробкой и поставил на место. Но, как вы понимаете, продать откупоренную бутылку уже не получится. Убытки только по винной части составили около шестидесяти-семидесяти тысяч.

Лиля, утерев выступившие от искреннего смеха слезы, хихикнула:

— Культурные же воры пошли. Перепробовать все вина — это сколько времени надо?

— А он явно никуда не торопился. Кстати, Ефимов заметил, что его сын, когда приглашал в гости девушку, накрыл стол примерно со схожим меню. Сладости, деликатесы, легкое вино.

— Как романтично, — вздохнула Лиля, — ограбить магазин, чтобы пригласить на свидание девушку... Сергей, тебе непременно стоит об этом подумать.

— Я, между прочим, могу себе это позволить без воровства, — обиделся Морин.

— Это не романтично!

— Жизнь, она такая, — вздохнул Кирилл, — готовить яичницу с томатами тоже не романтично, но делать-то приходится?

— Ну ладно, — согласилась Лиля, направляясь на кухню, — будет вам яичница. Хи-хи... все бутылки...

Как только подруга вышла из комнаты, Сергей уселся на диван напротив друга:

— Вор, получается, профессионал, залезающий в гастрономы как в свой холодильник?

Меньшов покачал головой:

— Сергей, я тебе вот что скажу. Почерк фантастически неправдоподобный. Влезть в магазин за продуктами и не поинтересоваться кассой? Но дело в том, что это в общем-то фигня. Совершено еще два преступления, не влезающих ни в какие рамки.

Тот откинулся на спинку дивана:

— Даже не знаю, чего еще ожидать.

— И правильно — потому что не угадал бы все равно. Вечером, незадолго до описанного только что обноса с дегустацией, в другом продуктовом магазине сгорели, друг за другом, три считывателя в разных отделах.

— Что это?

— Прибор, проверяющий деньги. Ты их каждый день видишь в кассах. И в двух отделах преступник купил продукты и вино в сумме на тысячу шестьсот рублей. Расплатившись фантиками от конфет.