Ланс не знал, что ответить на столь заманчивые фразы капитана. Этот человек был ему симпатичен, но он не привык доверять тому, кто верен слову лишь после того, как за него платят звонкую монету. Тем не менее, граф имел достаточно золота государя, и следовало не упускать свой шанс.
— Вы предлагаете посреднические услуги по продаже сетору моего товара? — деловито спросил мориец.
— Через меня вы можете договориться хоть с сетором, хоть с черноморцами или гарунами. У меня есть знакомые в любом порту Эрлинии. Но вот в ланиском дворце, по-видимому, особо нуждаются в оружии — как вам известно, несколько дней назад там произошло кровопролитие, и сетор поддержал претензии царевича Кассандра. Город, безусловно, должен подготовиться к возможному продолжению столкновения. Ходят слухи о переговорах с морийцами...
— Достаточно, капитан. Я вижу, что вы отличаетесь прозорливым умом.
— В Аватаре эти новости взбудоражили порт, стоило из-за моря прилететь первой птице с посланием. Но если вас все-таки интересует дело, так позвольте узнать, кому вы собираетесь продать ваш товар?
— Вполне возможно, что товар останется при мне, пока я не разузнаю ситуацию в городе. Нуждается ли сетор еще в острых мечах или отныне это забота другого человека: не упустить из рук слабую женщину, которую он всеми силами обязан защитить.
— Что ж, продажа верных сведений тоже нередко приносила мне хороший доход, — ответил капитан. — На побережье Южного моря рукопожатием подтверждают заключенную сделку. Считаю, что мы с вами, граф Ланс де Терро, разберемся с делами в Ланисе, а если будет необходимо, я вам назову имена проверенных людей и в других эрлинских городах, которые всегда готовы услужить, если это поможет сохранить мир и принесет доход, — он протянул морийцу крупную загорелую ладонь. Граф не без улыбки крепко пожал её в ответ.
"Идия" бросила якорь у берега Ланисы в окутавших корабль сумерках следующего вечера. Капитан приказал спустить шлюпку за борт. Два гребца, Орлакс, Ланс и Дарион — морийский солдат, который по примеру своего командира был облачен в легкий плащ эрлинских горожан, носимый поверх одежды из белого хлопка, пристали к земле эрлинского порта.
Капитан уверенно зашагал по вымощенной камнями дороге, ведущей из портового района в узкие улочки посреди высоких каменных домов ланиских богачей. Здесь проживали ростовщики, счетоводы, торговцы. В трехэтажном здании, отделанном красным камнем, сдавались комнаты приезжим, в чьих карманах позванивали золотые монеты. Орлакс велел морийцам разместиться в этой гостинице и дожидаться его возвращения. Ланс попросил его поторопиться: он не планировал задерживаться в городе, "Идия" должна была тронуться на рассвете по новому курсу, о котором следовало разузнать Орлаксу.
С известиями капитан возвратился только на рассвете. Его лицо было угрюмым, и первого взгляда было достаточно, чтобы понять, что эрлин совсем недоволен собранными сведениями. Он обратился к Лансу, который всю ночь не смыкал глаз и дожидался этого разговора, попивая вино за изящным столом посреди занимаемой комнаты, стоившей десять золотых за ночь — недельное жалование морийского воина на границе с Черноморьем:
— Царевич Кассандр покинул город семь дней назад, он отправился на восток в соседний город Торн, где, вероятно, его поджидало судно. За день до этого из города были отправлены все черноморские войска во главе с онтарием Эонитом. Царевич ненапрасно опасался неподчинения своим решениям черноморского военоначальника. Он выслал его, говорят, на север к берегам вблизи Аватара. Но учитывая, что мы с вами не слышали о прибытии войск Веллинга к степным краям, можно предположить, что Эонит замышляет совершенно иные планы.
— Что же с царицей? — Ланс уже напрямую говорил с капитаном. Тому было вручено достаточно золота, чтобы в ответ граф де Терро слышал самые точные новости, которые ускорили бы их действия.
— Рамей не ручался за свои слова, — с сожалением произнес Орлакс. — Его люди видели, как вслед за отрядом царевича от города отъехала закрытая карета, в которой вполне возможно была заключена Антея. Но Даросс по-прежнему не снимает охраны с каждого коридора во дворце, и Рамей считает, что царица все еще в Ланисе. Говорят, что она признала все обвинения своего сына, подписала бумаги о том, что она колдунья и намеревалась передать власть в Черноморье морийскому государю. После таких разоблачений Кассандр мог и не везти с собой мать в Гассиполь...
— Тем более, если эти подписи всего лишь подделка, или же она решит по дороге отказаться от собственных признаний, — закончил мысль за капитана Ланс.
— Во дворце поселился маг Огей. Он испрашивал из припасов Рамея редкие травы для приготовления специального снадобья, вполне возможно от колдовских чар, а на кухне повара утверждают, что порой слышат из подвалов сдавленные крики царицы, которую не перестают пытать солдаты сетора. Вот, что мне удалось разузнать, господин.
— Мне нужны точные проверенные сведения. Без всяких домыслов слуг, которым отныне призрак царицы может мерещиться в каждом закоулке дворца. Вполне возможно, что Антею вывезли на отдаленную плантацию, где её охраняют люди сетора...
— Вы же понимаете, что это очень сложно, граф. Но я не думаю, что если Антею увезли, нынче она под охраной ланисцев. Уверяю, людей у Даросса не так уж и много, и все они в последние дни заполонили дворец.
— Узнайте, где Антея, Орлакс. У меня достаточно золота, чтобы подкупить самого сетора, ежели вы не сможете добыть сведения у его придворных. И не жалейте монет, вам достанется немалая доля за усердные труды.
— Я уже позаботился о том, чтобы оплатить беседы с солдатами во дворце. Но на все нужно время. Поэтому боюсь, что вам предстоит задержаться несколько дней в городе. К тому же никогда не мешает сохранять в тени лица испрашивающего истину, но это не столь просто, когда тебя торопят. Я возвращаюсь на корабль и буду ждать известий в порту, а вы же оставайтесь здесь. Не забывайте, что за мной уже могут следить, так что лучше вам не высовывать лишний раз носа на городские улицы. Я немедленно свяжусь с вами, как только раздобуду точные известия.
Ланс кивнул. Предложение капитана звучало вполне разумно, однако, в голову морийца уже закрались подозрительные мысли о том, что эрлинец решил в его отсутствие прибрать к рукам все золото государя. Но Ланс прогнал их подальше от себя. Доверие — вот стержень, на котором держались все торговые отношения в любые времена, его потеря для купца была потерей чести для воина. Капитан Орлакс покамест не давал повода усомниться в своих словах.
Через эрлина Ланс передал письмо для Энитора, оставшегося старшим среди морийцев на палубе каравеллы. Граф велел прислушиваться и выполнять поручения эрлина, а также сообщил о гостинице, в которой остановился вместе с Дарионом. Это было необходимой предосторожностью. С уходом Орлакса Ланс наконец-то повалился на мягкую перину широкой постели и заснул. Новый день встретил их уличным шумом, под высокими окнами не смолкали разговоры, колеса громыхали о камни при каждом проезде по проулку колесницы, а товарки, расхаживавшие между домами и предлагавшие духи, мази, омолаживающие крема порой не давали услышать друг друга внутри гостиной комнаты. Пришлось наглухо закрыть окна, и в воцарившемся спокойствии, а также духоте, дожидаться вестей.
Три коротких стука в дверь — как и договорились при прощании, пароль был соблюден. Ланс вскочил с кресла, где он развалился уже более часа с кубком холодного сока, чтобы встретить Орлакса. Появление капитана сулило перемены, хотя Ланс отвык от них за блеклые дни в солдатском лагере возле Алдана. В комнату вошел эрлин, он держал зажженную лампу в руках, с помощью которой освещал себе путь в темном коридоре. На лице играла задорная улыбка, а глаза сузились в хитром прищуре. Ланс и Дарион окружили широкоплечую фигуру капитана, но тот, пройдя мимо их нетерпеливых взоров, присел за стол посреди комнаты.
— Командир Ланс, вам действительно благоволит Море, а вместе с ним все эрлинские боги вместе взятые! — воскликнул Орлакс, когда мужчины расселись по бокам от него. — Царица Антея все еще жива, и она томится в подвалах сеторского дворца!
— Рамей легко подкупил двух солдат из стражи Даросса, признавшихся, что каждый день провожают в подземелье мага, который поит царицу особым зельем, но тем не менее она остается по-прежнему ведьмой, ибо так и не теряет свою молодость и красоту, явившуюся на глаза всей ланиской знати. Я уже обдумал весь план ваших действий, если вы еще не передумали выкрасть Антею из дворца, — капитан вопросительно поглядел на Ланса, извлекая из-под одежды сложенный листок бумаги.
— Рассказывайте поскорее, мой добрый помощник, — нетерпеливо ответил Ланс, выхватывая из его рук набросок и поднося его поближе к свету от лампы на столе.
— Это карта дворца, а именно той половины, где расположена кухня, хранилища и помещения для слуг. Рамей знает каждый поворот в этих подземельях, он начертил вам подробный план, так как спускаться в подвалы дворца вам придется в одиночку. В остальном же он сумеет подсобить. Вы легко проникнете на кухню под видом рабов, таскающих на склад закупленные продукты, таким же образом вам предстоит и выйти из него. Желательно, чтобы ваши мечи произвели как можно меньше шума. Люди Даросса ходят по темных туннелям по парам, но их редко насчитывается более четырех человек на одном месте — думаю, справиться с такими силами вам будет довольно просто. Самое сложное, командир, это пробраться незамеченными по городу, тем более, если по вашим следам начнется погоня.
— Можно нанять крытую повозку, в которой перевозят рабов, — предложил Дарион.
— Повозка застрянет на узких улицах, — возразил Орлакс. — Только если мы погоним лошадей по стезе сетора к воротам и свернем в пиру матросов... Но что потом, Ланс?
— Мы поднимемся на борт "Идии" и отплывем на север к родным берегам... то есть к Аватару, — спокойно ответил граф.
— Что ж, ты выбрал очень легкий путь: сесть на мое судно и, добравшись до государя, позабыть, что пришлось загубить мою репутацию. Ведь сетор безусловно узнает, кто принял на борт беглецов, и тогда я могу распрощаться с радушным приемом в этой части южного побережья.
— Но, Орлакс, я ведь обещал тебя щедро вознаградить... — недоуменно произнес Ланс. Иных слов, как уговорить капитана, от которого зависел его успех, у графа не нашлось.
— Тебе придется увеличить цену, сынок. Потому что я предлагаю тебе выгодную сделку: тебе нужен будет корабль — у меня он есть. Я продаю тебе "Идию", остаюсь в порту, а ты делаешь вид, что похищаешь мое судно, угрожаешь команде и отходишь на поднятых парусах подальше от прибрежных вод. Сегодня я причалю к берегу и освобожу мой трюм, чтобы не обязывать тебя доплачивать за товар, — ухмыльнулся делец. — А далее с каравеллой тебе придется справляться самому.
— Самому?! Тогда операцию надо откладывать на несколько месяцев. Пока ты не обучишь меня управлению кораблем, — возмутился Ланс.
— Отложить возможно лишь до завтрашнего вечера. Завтра день Света, празднества Галии и её небесного супруга Уритрея. Во дворце сетор принимает знатных горожан, будет звучать музыка и литься вино — это наилучший момент для выступления. А для того, чтобы корабль заскользил по волнам, необязательно нужен капитан. Мои матросы великолепно справятся без меня. Ты только не забудь подыскать им нового хозяина, когда снарядишь корабль в следующее плавание, ведь я предлагаю государю выгодное приобретение на довольно долгий срок. По дороге только присматривай за поведением команды и ориентируйся по звездам, дружище. Твой отец знал назубок все просторы Уритрея...
— Магию звезд мне поведал один мудрец, что забрел в Аватар... Уж север я найду, — усмехнулся граф. Он не ожидал, что капитан оставит его в самый ответственный момент, но торговцы всегда бежали туда, где пахло наваром, и оттуда, откуда несло гарью. — Я согласен на все твои условия, Орлакс. Боги мне благоволят, значит, в день их торжества они вновь обязаны быть на моей стороне. — Ланс не в первый раз вступал на палубу корабля, а в былые времена отец нередко оставлял его рядом с собой на капитанском мостике возле штурвала, но было это очень давно, так что больше всего парень надеялся, что матросы Орлакса не разбегутся вслед за их капитаном.
Вознице, нанятому Лансом в пире бродяг, было поручено остановить просторный деревянный фургон, в который была впряжена тройка быстрых лошадей, возле входа во дворец с обратной стороны сеторской площади. Когда лошади замерли, и нерасторопный, простоватый на вид эрлин раскрыл заднюю створку, прикрывавшую фургон, оттуда выпрыгнули стройные мускулистые рабы. Они носили грубую льняную одежду: просторные рубахи и штаны. Вытащив из повозки три огромных сосуда, запечатанных воском, они попарно подняли их в воздух. Шестерка слуг тронулась к стражникам, охранявшим вход во дворец, а ланисец вскочил на козлы перед большой деревянной будкой на колесах, ныне пустой, и погнал лошадей прочь от любопытных очей. Он бросил крытую повозку около дворца, едва она стала невидимой для стражников, и скрылся во тьме. На город уже опустилась звездная ночь, но из каждого дома все еще доносились голоса бодрствовавших горожан — в день Света надлежало петь и веселиться при ярком свечении ламп. Тем не менее, улицы были почти пустынны, гости уже добрались до домов, где их ожидали родственники и друзья, а выходить обратно пред взор темного Уритрея, бога-супруга Галии, надлежало лишь с восходом солнца. Празднества Галии в Эрлинии и Черноморье продолжались три дня, днем народ вываливал на улицы, а ночью плясал в своих домах.
— Масла для господина Рамея, — произнес высокий раб, отвечая на вопросительный взгляд охранников сеторского дворца. Его голос звучал приглушенно, слегка покашливая, Ланс старался прикрыть акцент в своей эрлинской речи.
— Что же Рамей в такую темень решил пополнить свои припасы, — удивленно заметил один из ланисцев, он приблизился к глиняному сосуду и легко постучал по его поверхности, но в шуме от звуков скрипки, доносившихся аж на задний двор, было тяжело что-либо расслышать. — Уж лучше бы принесли вина — его точно не хватит для всех гостей, — усмехнулся стражник, подмигивая своему напарнику. — А Рамей нам ведь обещал один бочонок!
Воины раскрыли небольшую дверь в темные коридоры кухни, и пропустили вовнутрь нерасторопных рабов:
— Быстрее, быстрее! Я видел недавно господина, он уже заждался вашего появления, смерды. И не забудьте прихватить яркий факел, когда будете возвращаться к своему хозяину — не то Уритрей нашлет на вас в темноте летучих отродий, что оберегают его праздник с богиней Галией, — прокричал напоследок любопытный солдат, который так внимательно оглядывал ношу рабов. Вот только то, что эти люди были не босы, как полагалось прислужникам в Эрлинии, а носили сапоги, ускользнуло от его проницательного взора.
Они остановились в узком проеме и опустили наземь тяжелые сосуды, которые тащили за боковые ручки. Ланс закатал легкие шаровары, доставая из сапог два длинных ножа, то же самое произвели его помощники. Граф ловко отклеил восковые печати на сосудах и отодвинул легкую ткань. Наружу выбрались еще три морийца, а на дне горшков лежали длинные мечи:
