Прийти, увидеть, покорить

Все эти дни я сдерживалась, была тихой и послушной, делала то, что говорили, не привлекала к себе внимания, не устраивая ни скандалов, ни разборок, и все это в надежде, что безопасник так же будет в ответ лоялен и пойдет навстречу моим желаниям и потребностям. Но мои ожидания не оправдались. Сегодня я решила игнорировать запрет покидать шатер, снимать накидку на улице и привлекать к себе внимание. Ночь была довольно светлой. Оба спутника планеты хорошо освещали окружающее пространство, чем я и решила воспользоваться. Нет не для побега. В последнем сейчас не видела необходимости. Во-первых, особо от меня ничего не требовали, а во-вторых, передвигаться по стране в окружении воинов было более безопасно, чем если бы мы с Дархой были одни.

Медленно, но уверенно мы удалялись от Бакула и Джаврегильмана. Моя надежда на то, что в других селениях будут действовать другие правила, традиции и законы, пока не оправдалась, но мы еще не так далеко уехали.

С твердым намерением потренироваться, я, переодевшись в свой костюм, направилась к выходу из шатра. Ману, дремавший у полога, тут же вскочил на ноги. Я заметила, что парень, после прошлого раза, когда мне удалось его вывести из строя, стал спать очень чутко.

— Госпожа, вы куда?

— Гулять, — гаркнув ответ, я решительно отодвинула хейджада в сторону.

— Госпожа, накидка, — парень не стал меня останавливать, но накидку набросить на мою фигуру успел. Шустрый. Охрана на выходе из шатра, не говоря ни слова, последовала за мной вглубь леса.

Далеко я идти не собиралась. Все что мне надо было, это найти подходящего размера поляну, на которой смогу наконец-то размяться. Уже через пятнадцать минут такая была найдена.

Повесив накидку на ветку дерево, я полной грудью вдохнула свежий воздух. Его мне, последние время, так же не хватало. Днем я парилась в закрытом паланкине, а ночью, опять же, в закрытом шатре. Недолгие вылазки по природным потребностям не в счет.

— Госпожа, вы что делаете? — в голосе Ману проскользнули панические нотки. Парень, схватив в руки накидку, бросился ко мне, в попытке закрыть меня от взгляда следовавшей за мной охраны. Оба мужчины так же растерялись, не зная, как поступить. С одной стороны, им нельзя на меня смотреть, а с другой, нельзя сводить с меня взгляда. Оставив охрану решать эту дилемму, я вышла на середину поляны и начала разогреваться, более не обращая ни на кого внимание.

Мои мышцы, за то время что я на этой планете, отвыкли от полноценной нормальной нагрузки. Поэтому, когда почувствовала боль в них, еще и усилила тренировку, не собираясь останавливаться ближайшие часа два, а если получится, то и дольше. Но не всегда наши желания совпадают с желаниями других людей.

— Ты что творишь?

Вот и появился тот, встречи с которым я ждала в течение нескольких дней, но так и не дождалась. И в этот раз он явился даже без приглашения. И всего-то надо было сходить подышать свежим воздухом, а не мучиться взаперти, в ожидании, когда же до тебя снизойдут.

Повернувшись к наступающему на меня взбешенному Надкари, я, сложив руки на груди и уверенно посмотрев ему в глаза, задала ответный вопрос.

— А на что это похоже?

Мужчина приближался, зло сверля меня глазами. Надеется испугать своим грозным видом? Так мы это уже проходили. Не действует на меня его взгляд. Да я и сама умею так смотреть.

— Кто тебе разрешал покидать шатер? Кто тебе разрешал открывать лицо?

— Насколько я помню наш разговор, ты мне разрешил тренироваться. А тренироваться, если ты завернута от макушки до пят, в принятые у вас наряды, не очень удобно. Во всяком случае, мне. Ну и насчет лица, во-первых, я не сделала ничего плохого или противозаконного, чтобы скрываться, а во-вторых, не думаю, что ты ко мне приставил людей, которым не доверяешь.

Чем больше Надкари злился, тем спокойнее я становилась и тем больше уверенности чувствовала в себе.

— Я дал позволение тебе тренироваться только со мной и только когда разрешу.

— А дышать мне позволение у тебя просить не надо? — вот теперь и я начала злиться. Мне не нравилось ни то, что мне безопасник говорил, ни каким тоном он это делал. Надкари заигрался, постоянно воображая себя моим хозяином. Я ему уже говорила, что никогда не признаю собственнической власти мужчины надо мной. — Я три дня передавала через твоих людей просьбу о встречи, которую ты благополучно игнорировал.

Теперь уже и я шипела змеей, наступая на мужчину и обвиняюще тыча в его грудь своим указательным пальцем. От неожиданности Виджей сделал несколько шагов назад. Не привык что ему дают отпор? Так придется привыкать, если хочет, чтобы я, на некоторое время, задержалась рядом с ним.

— Я не мог выполнить твою просьбу о встрече, по одной простой причине, меня не было эти дни.

Как только я начала выходить из себя, Надкари наоборот стал успокаиваться. Нахмурившись, внимательнее всмотрелась в стоящего передо мной мужчину. Только после его слов заметила его уставший вид, щетину на лице и грязную, пыльную одежду. А ведь лагерь уже часа два как разбили. За это время все воины успели привести себя в порядок. В том числе мои охранники. Значит, безопасник только появился в лагере. И кто-то тут же донес ему на меня. Судя по виноватому взгляду, бросаемому на нас Ману, стукачом оказался именно он. Так как оба охранника, приставленные ко мне, свой пост не покидали и на протяжении всей тренировки внимательно следили за мной.

Очень хотелось узнать, где Надкари эти дни был. Но не думаю, что если задам интересующий меня вопрос, то получу на него ответ. Поэтому, молча стала ждать продолжения. Как бы там ни было, но виноватой все равно себя не чувствовала, так как если бы мне кто-то сказал что главы безопасности Камала нет с отрядом, то я еще немного помучилась бы от безделья в ожидании его возвращения.

— Ника, ты же говорила, что состояла на военной службе. Тогда ты должна понимать, что приказы того, кто выше тебя по званию, выполняются не обсуждая. Все что от тебя требуется — это исполнять приказы и не мешаться под ногами. Или у вас в армии другие требования и правила к солдатам?

— Почему же, — сделав глубокий вздох, я постаралась взять себя в руки и говорить спокойно. — Все так и есть. Солдат должен выполнять приказы своего командира. Вот только ты мне не командир, а я тебе не подчиняюсь. Но даже если бы это было так, то обязанности есть не только у младшего военного состава, а и у офицеров. Последние должны заботиться о своих подчиненных.

— А о тебе не заботятся? — Надкари опять начал повышать голос. — Да в твою сторону лишний раз дышать боятся, переживая, чтобы ты не обиделась на что-то и не взбрыкнула. Обхаживают со всех сторон. Защищают, одевают, кормят, чуть ли не на руках носят. И что в ответ? Опять обиды? Опять ты поступаешь как взбредет в твою голову, не подумав об окружающих и о том, что своими действиями подвергаешь их опасности. Мы приближаемся к границе наших земель, а здесь не всегда спокойная обстановка. Точнее, здесь спокойно не бывает никогда. И вместо того чтобы сидеть в лагере, ты среди ночи потащилась в лес, прихватив с собой двух охранников. А теперь представь, что с вами будет, если где-то рядом появится отряд противника. Мало того, что мои парни погибли бы бессмысленно из-за твоей глупости, так еще и наша группа ослабла бы на двух лучших воинов.

Вот теперь я стала чувствовать себя виноватой. Но... опять же это но. сли бы мне кто-то что-то сказал или объяснил, я бы так не сглупила. О чем тут же и сообщила.

— Ты женщина. Тебе никто ничего не должен рассказывать или объяснять. Все что от тебя требуется — это быть послушной.

— С чего бы это?

Мы опять шипели, прожигая друг друга злыми взглядами. Как я не пыталась, успокоиться надолго у меня не получалось. Очередным брошенным в мою сторону обвинением, Надкари выводил меня из равновесия. По-видимому, я на него действовала таким же образом. Нам явно надо держаться как можно дальше друг от друга. Вот и очередные слова безопасника, заставили меня взбелениться.

— Потому что ты приняла мое покровительство. Сама приняла. Без принуждения.

— Я никогда не приняла бы твой помощи или кого-либо еще, если бы знала, к чему это приведет.

— Не важно, знала или нет. Сейчас ты моя наложница и должна мне подчиняться. За это я забочусь о тебе и твоей безопасности.

— Заботишься?! Заботишься?! Засунь свою заботу себе в задницу. От такой заботы кони дохнут и все остальные звери. Уверен и ваши зверюги, на которых вы разъезжаете тоже. Запомни, хорошенько запомни, я никогда ничьей наложницей не была и не и не буду. Тем более твоей.

— Это зверюги как ты говоришь, называются маскоханы. Ну а насчет твоего статуса, мы позже разберемся. Сейчас же расскажи, что тебя опять не устраивает. К чему эта демонстрация себя и своих умений перед моими людьми?

После слов этого непробиваемого упрямца завязшего в своих традициях и глухого по отношению к моим потребностям, я не видела смысла продолжать наш разговор, окончательно решив для себя, что не стоит задерживаться в этих землях. Разве что с Дархой надо будет что-то решать. Для нее такой образ жизни привычен и, что хуже всего, он ее устраивает. Кроме того, тут ее сын, за которым она постоянно тоскует. Да и мальчику также необходим рядом родной человек. Надкари же готов позаботиться, как умеет, о вдове. Ладно, с этим моментом буду разбираться, когда придет время. Сейчас же разговор идет о другом. Безопасник хотел узнать, что именно меня не устраивает? Хорошо.

— В нашем мире есть поговорка: движение — это жизнь. Я не могу больше сутками напролет неподвижно лежать. Днем в паланкине, ночью в шатре. Мне необходимо двигаться. Иначе у меня все начинает болеть. Именно поэтому я искала встречи с тобой, и именно поэтому пошла сегодня размяться.

Вздохнув, Виджей несколько раз протер усталое лицо руками, прогоняя сонливость

— Я тебя услышал. А сейчас возвращайся в шатер и ложись спать. Завтра постараюсь решить твою проблему.

Развернувшись, Надкари собрался уходить, но мои слова его остановили.

— Не хочу.

— Что опять не так? — сейчас мужчина не злился, даже несмотря на проскользнувшую в его голосе нотку раздражения.

— Я спать не хочу. За эти три дня я выспалась на неделю вперед. Мне надо хорошенько устать. Только после этого у меня появится шанс заснуть. Моему организму необходимы привычные нагрузки. Или он сам найдет лазейку, через которую выплеснет всю скопившуюся энергию наружу. И поверь мне на слово — это не самое лучшее зрелище.

Безопасник некоторое время задумчиво смотрел на меня, но вот его взгляд переместился на воинов приставленных ко мне.

— Аджит, остаешься за главного. Отвечаешь за госпожу своей жизнью и жизнью своих близких. Ману, возвращайся в лагерь, — и уже повернувшись ко мне, тихо произнес. — Помни, у парня помимо матери и отца, есть два брата и маленькая сестра.

Это что было? Сжав от злости кулаки и зубы, я прожигала взбешенным взглядом спину удаляющегося мужчины. Это он что, таким образом решил удержать меня от побега? Неужели за эти несколько дней, что мы знакомы, настолько хорошо меня изучил, чтобы понять, что я никогда не обменяю свою свободу на чужую жизнь? Тем более, если это ни в чем не повинные люди. Сволочь!

За тренировку я взялась с удвоенным усилием, закончив ее, когда начало светать. Легче мне не стало. Не смотря на то, что от усталости у меня болели все мышцы, я по-прежнему была в бешенстве.

* * *

Этот день для меня прошел незаметно, так как я всю дорогу проспала. Вот что значит хорошая физическая нагрузка! Вечер же встретил меня неприятной болью во всем теле. Мои мышцы дружно рассказывали все, что думают о своей хозяйке, как по поводу моего двухнедельного отдыха, так и последующей за этим бешеной нагрузки, которую я выдала за один раз. И знала же, что так будет, но все равно продолжала радостно истязать себя. Возможно, я скрытая мазохистка, просто раньше об этом не догадывалась?

  Скривившись от болезненных ощущений в теле, я медленно опустилась на разложенные на полу подушки у невысокого столика. В этот момент в шатер зашел Ману, неся на подносе нашу еду. Дарха сразу же принялась расставлять пиалы на столе. Ужиная, я окидывала внимательным взглядом молодую женщину. В последние дни она стала какой-то задумчивой и молчаливой. Чем дальше мы удалялись от Бакула, тем печальнее становился ее взгляд. Мало того, расставив тарелки, она так и не притронулась ни к одному блюду.

  — Дарха, что-то не так? Тебе не нравится то, чем нас кормят?

  Посмотрев на меня полным тоски взглядом, вдова печально улыбнувшись, отрицательно покачала головой.

  — Нет, Ника, все очень вкусно.

  — У тебя что-то болит?

  — Нет.

  — Тогда в чем дело?

  — Все хорошо, госпожа.

  Нахмурившись, я оценивающе посмотрела на женщину, раздумывая, что могло стать причиной ее плохого настроения. В то, что вдову, спустя несколько недель, догнала тоска по погибшему мужу, не верилось. Даже не так. Она по нему скорбела и раньше, но все же переносила утрату более-менее стойко. Возможно, Дарха скучает по сыну? Это уже больше походило на правду. Но у меня была еще одна версия ее тоскливого настроения. Возможно, молодой женщине просто скучно. Заняться-то нам нечем. А тут я еще и проспала весь день. Так она хотя бы со мной могла поговорить, выпустив наружу часть эмоций, сегодня же девушка даже этого была лишена.

  По-хорошему, ее надо чем-то занять. Но чем? Ничего кроме варианта предложить Дархе присоединиться к моим тренировкам, я не видела. Это и на пользу ее здоровью пойдет, и мышцы укрепить, что пригодится, если (точнее, когда), мы все же сбежим, и главное, отвлечет ее от грустных мыслей.

  Только я собралась предложить молодой женщине подумать, что бы ей одеть более удобное, когда в палатку вошел Надкари.

  — Добрый вечер, господин.

  Вдова заняла обычную позу послушания, которую принимала в присутствии безопасника. С этим ее раболепием я ничего не могла поделать. Так принято в ее мире, не мне менять эти правила. Но даже невозможность что-либо поменять не заставит меня им следовать. Для меня эти падения на колени — унижение достоинства человека. Если я так поступлю, то перестану уважать саму себя.

  Печально вдохнув, я перевела недовольный взгляд со склоненной фигуры на незваного гостя. Виджей смотрел на меня в ожидании чего-то. Если думает, что я последую примеру Дархи, то долго ему ждать придется.

  Меня только и хватило, что подняться с подушек и вопросительно посмотреть на безопасника, ожидая, когда он сообщит причину неожиданного визита.

  — Добрый вечер, Ника, Дарха.

  Поздоровавшись, мужчина склонил набок голову, продолжая выжидательно смотреть на меня. Ну что же, мне так же из вежливости стоит поздороваться.

 , — Добрый вечер, Виджей Надкари. Чем мы обязаны столь позднему визиту?

  Видеть безопасника после нашего вчерашнего разговора не очень-то и хотелось. Злость и раздражение на того, кто решил заявить на меня права, еще не улеглось.