Полудемон. Король. Алекс

Ришард взвизгнул и дернулся, но куда там. Поди, повернись, если тебе кажется, что у тебя рука в суставе в трех местах треснет? Лили выдохнула, глядя на меня с восторгом. Второй рукой я показал девчонке, чтобы молчала. А то начнет восклицать что-нибудь, внимание привлечет...

— Кто тут?! — решился заговорить аристократ.

— Молчи. Не то сверну тебе шею...

Вышло очень выразительно. Пьяница пискнул уж вовсе заполошно. А что, мы, демоны, убедительные.

Я кивнул Лили.

— Все в порядке?

Девушка закивала, стягивая порванный корсаж. Вот... гад! Ну, по трудам и награда.

Я так же, за руку подвел опъяневшшего родственничка к баллюсттраде балкона.

Ага, отлично. Низенькая, удобная...

Теперь потянуть мерзавца, чтобы наклонился — и р-раз!

Два движения сливаются в одно. Я отпускаю руку Ришарда — и отвешиваю ему крепкий пинок в зад. Запутавшийся в тряпке аристократ, без единого звука переваливается через баллюстраду и неловко приземляется в розовые кусты внизу. Я подхватываю Лили и увлекаю ее с балкона.

— Сейчас ко мне, я дам тебе плащ. Потом выведу тебя к карете и сообщу Рене.

— Алекс, спасибо! Ой! То есть ваше...

— ты понимаешь, что этого — не было?

— Н-но...

— Или тебе нужны проблемы с Ришардом?

— Н-нет...

— Тогда молчи. Рене я все объясню сам, а уж он придумает, что сказать родителям. Ясно?

Девушка закивала. Будем надеяться, все обойдется. Я кое-как запихнул Лили в свои покои и помчался на поиски Рене. Тот выслушал с каменным лицом, ткрепко сжал мою руку и поспешил за каретой. Я же направился в свои покои, увернул девушку в плащ, помог накинуть капюшон и выывел из дворца как можно более незаметно. То есть — нас воообще никто не заметил. И ничего удивительного в этом нет. Я же полудемон — и слух у меня куда как лучше человеческого. Так что...

А утром начались неприятности.

Ришард сломал позвоночник.

* * *

— Алекс, твоя работа?

Я смотрел на Томми невинными голубыми глазами.

— Почему моя? Я хороший!

— Потому что ни у кого другого наглости бы не хватило. Это ж надо — сначала накиинуть герцогу на голову грязную тряпку, а потом, пинком под зад...

— он сам это рассказал?

— Нет. Но все уже знают.

Я фыркнул.

— Том, я невинен, как слеза младенца...

— ладно, так я и буду говорить.

— так и говори.

Мы переглянулись. Все было ясно без слов. Чем меньше Томми знает, тем меньше ему могут навредить. А то, что Рене принес нам в качестве благодарности пару бутылок вина почти столетней выдержки и приглашал бывать у них в любое время... а почему бы нет?

У Ришарда оказались серьезные повреждения. Срочно выписали мага-лекаря, но старик, осмотрев парня, сказал, что ему теперь лежать не меньше полугода — только тогда есть шанс восстановить подвижность. В проттивном же случае....

Ришард бесился, Руфина рыдала, король и королева были опечалены... один Андрэ ходил, как ни в чем не бывало. Я же вел жизнь обычного кавалера при дворе с той только разницей, что задирать меня пока никто не решался.

Я гулял по дворцу, ходил с друзьями в город, но ужинал только с дядюшкиной семейкой. Обедал, как правило, тоже там, если не забывал о времени.

Тут установился холодный нейтралитет. Абигейл явно мечтала меня прибить и закопать — но это взаимно. Андрэ смотрел на всех, кто не принц, как на букашек. Руфина корчила рожицы из разряда 'второй сорт', но глазками стреляла уверенно. И то сказать — рядом с ее мужем привлекательным показался бы даже средних размеров тюлень. Я не поддавался. Еще чего!

Я парень молодой, нецелованный, а если такое твоей первой женщиной станет — это ж на всю жизнь травма! Лучше я себе кого поинтереснее пригляжу.

Не успел.

Немного помешала баронесса Лимирн. Анриетта Лимирн.

Высокая стройная блондиночка двадцати пяти лет. Дело было так.

Я проходил по коридору — и услышал всхлипывания. Нет, кто другой бы их в жизни не услышал, но я же полудемон! У меня и слух, и нюх... одним словом — я решил разобраться. Толкнул дверь в комнату, вошел...

Баронесса лежала на кровати в таком виде... девок так оставляют после использования. Которых не жалко. Мне Элиза рассказала...

Мордашка цела, зато тело в синяках, на простыне кровь... я кашлянул, она взвизгнула, попыталась зарыться в одеяло, не смогла и вскрикнула уже от боли в неловко повернутой руке.

— Прошу прощения, госпожа...

— Прошу вас, уйдите!

Разумеется, никуда я не ушел. Вместо этого я завернул дамочку в одеяло и задумался. Ее бы как-то в мои покои. А то тут всякая дрянь шляется, еще наткнется кто...

С другой стороны — я полудемон. Что я — глаза паре-тройке болванов не отведу? Тем более, все на королевском обеде, сам туда шел, да задержался. Пришлось завернуть дамочку так, что и носа не торчало — и быстренько пробежаться по двум коридорам и трем лестницам. Женщина тихо всхлипывала, но возражать не решалась.

Томми вытаращил глаза, но я коротко послал его в те комнаты прибрать вещички и притащить сюда, пока кто-нибудь не свистнул, а сам занялся ее ранами.

Ну, что тут имеется?

Да изнасилование с особым цинизмом. Неаккуратное употребление, синяки, ссадины, зубы, а вот еще старые шрамы от плети, а вот тут и здесь... вот сволочь, а?

Есть и такое умение, Анри меня учил бить так, чтобы синяков не было, но боль была просто оглушающей. Это с девчонкой и произошло. Избили, изнасиловали и бросили. Вопрос — кто?

Ответ поразил.

Сволочью оказался муж. И ведь не лгала, ни разу не лгала! История была стара, как мир.

Бедная, но знатная старая семья, в которой родилась девчонка просто продала ее богатому барону из новых. А что муж на тридцать лет старше жены, что у него вечные стрелки на полшестого и изменяется это положение только после того, как он причинит женщине боль... ну-у... Светлый Святой заповедовал слушаться мужа, как Бога — это первое. И второе — кому ты еще нужна, без приданного!

Как он ее до сих пор не убил — вопрос сложный. Но сегодня девчонке досталось по полной. Муженьку показалось, что жена слишком сильно улыбается, разговаривая с каким-то маркизом, так что он уволок девчонку в первые попавшиеся покои, попользовал — и бросил, мол, приползешь, как оклемаешься. Она бы поползла, больше-то все равно некуда, но тут явился я.

— Том?

Томми информацию подтвердил. Что да, есть у барона такие наклонности. И жена есть. А остальное...

А что было делать девчонке? Бежать?

Но куда? Родные ее обратно не примут, в монастыре выдадут мужу, любовника завести тоже не получалось — муж бдил, аки неусыпный сторож, одним словом — жизнь казалась беспросветной.

Анриетта уже принялась с нехорошим интересом приглядываться к колющим и режущим предметам, но тут ей повстречался я.

И собрался решить проблему, причем не только ее, но и свою. Мне нужно было убираться из дворца в армию, а как? Дядюшка меня отправлять не собирался, а надо, надо. На паркете доверие военных не завоюешь.

Я еще раз посмотрел на синие следы на шее девушки — и отправился на королевский обед.

Барон Лимирн там и находился. Кстати — тоже из родственников Абигейли. Пятиюродный кузен какой-то! Я занял свое место, откушал всяких разностей, выпил вина, а когда Рудольф царственным жестом отпустил всех — немножечко замешкался. По этикету сначала выходят из зала принцы, потом герцоги, графы и так далее. Меня же считали при дворе так — не пришей кобыле хвост. За что барон и поплатился. На ноге я у него оттоптался от души. А когда мужчина подскочил и возмутился, смерил его взглядом.

— Вы, любезнейший, считаете себя выше принца, что стараетесь вперед него в дверь пролезть?

Барон побагровел, а я добил:

— Поналезло быдла в столицу.

Разумеется, после таких слов, он обязан был вызвать меня на дуэль. А поскольку место выбирал я — она состоялась немедленно, там же, где и первая. Барон продержался целых три минуты, а потом все было кончено. Слуги унесли тело, секунданты помчались сообщать обо всем дядюшке, а я отправился к безутешной вдове.

Анриетта была безутешна до такой степени, что упала на колени и попыталась поцеловать мне ноги. Еле удрать успел. Томми уложил девушку в постель и погладил по волосам. А меня спустя час вызвали на разнос к дядюшке.

Я невыносим, я неуправляем, что я себе позволяю...

Да ничего я себе такого и не позволил! Сегодня меня пихнули, завтра короля локтями оттолкнут! Или того хуже — королеву! От кормушки!

И вообще — если я такой ужасный — отправьте меня домой, в Торрин? Пираты на меня не жаловались... разве что рыбам?

Дядя ожидаемо взъярился и заявил, что раз на меня пираты не жалуются, то, может, и разбойники довольны будут?

Если мне энергию девать некуда — то может, меня надо на западную границу, в горы? В Мирол?

Там как раз разбойники развелись, второй караван из серебряных рудников грабят, вот я и поразвлекусь! Завтра же! Ладно — из вежливости — послезавтра. Как раз отряд соберется, вот, хотели кузена Абигейли поставить, но так и быть, я поеду с ними.

Я не возражал. Скромно напомнил о своей болезни и услышав в ответ возмущенное: 'убивать она тебе не мешает!' — развел руками.

Не мешает.

До сих пор никто не жаловался.

Анриетта попыталась отблагодарить меня единственным доступным ей способом, но я вежливо обнял ее, уложил в постель и усыпил. А потом пошел к Томми.

— Приглядишь за девчонкой, пока я буду в отъезде?

— Алекс, я должен быть с тобой.

— Я все понимаю, но ее сейчас родственники заклюют! А ты не дашь ее обобрать и сослать в деревню или в монастырь.

— А прикрывать твою спину?

— Том, я мог бы приказать тебе. Я прошу довести мое доброе дело до конца.

— А Рене?

— Чтобы его тут же и оженили? Или репутацию попортили? Что может позволить себе мой друг — не может позволить виконт Моринар.

Томми это не понравилось, но спорить со мной он никогда не умел.

— Обещаю.

* * *

Кузен Абигейли оказался графом Торном, раззолоченным с ног до головы хлыщом на жеребце, которому я искренне посочувствовал — возить такого идиота. Доспехи с золотой чеканкой, безумно дорогое оружие, куча драгоценностей — поймав этого идиота, шайка разбойников могла бы безбедно существовать до конца жизни своей. Еще и внукам бы осталось.

Я-то обошелся двумя лошадьми, на одну из которых было навьючено все мое невеликое имущество. Палатка, немного провизии, котелок, пара мисок и кружек, кремень и огниво... одним словом — необходимый минимум. Не в дикие места собираемся, там должны быть люди.

Да и вообще — Анри на этого хлыща не было. Чтобы погонял в походах вдоль и поперек.

Граф смерил меня удивленным взглядом.

— Ваше высочество? А ваш обоз?

Еще и обоз?!

— Догонит позднее, — решил я. — Едем?

— Да, надо сначала к полку, он расквартирован в Тайреме.

Хм-м. Ну хоть что-то.

Тайрем — городок на западной границе. То есть войску не надо топать прорву времени, это нам надо доехать и выступить. Чем плох местный командующий?

На это граф мне ответил сразу.

Глуп, туп, нагл, хамоват, ничего не понимает, к тому же — крамольник. В переводе на нормальный язык — я так понял, что мужик отказался прогибаться и высказал все, что он думает о короле. Донесли, сняли... приеду — надо бы прикинуть, да может, помочь как?

Дорога оказалась достаточно короткой. Граф, конечно, пытался удлинить ее, как мог, но мог он очень немногое.

Когда в первом же замке он загулял с женой хозяина и заявил, что дня на три тут задержится, а дочка того же хозяина принялась бросать на меня плотоядные взгляды, я понял — надо рвать когти. Иначе тут же изнасилуют и оженят.

Демоническая кровь в ужасе восстала против ранней свадьбы — и я провел ночь на конюшне, договариваясь со слугами. А с утра ввалился в спальню к графу и весьма невежливо выставил оттуда хозяйку замка.

Мужа бы постеснялась, шлюха...

Граф был напоен вином — и пьяный в дрова уложен в карету, которую — кто бы сомневался! — прихватил с собой. Слуги смотрели на меня с ужасом, но вякать никто не осмеливался. Одного из них я посадил в карету и распорядился звать меня, как только господин граф откроет глазыньки. Что и было исполнено. Стоило графу прийти в сознание, как я тут же заливал в него еще бутылку вина — и процессия двигалась дальше.

К вечеру на горизонте замаячил очередной замок, но я решил никуда не заезжать. Съехали с дороги, выбрали место поудобнее, устроили привал, сварили кашу — и завалились спать, чтобы с рассветом опять продолжить путь.

За день в благородного графа уходило примерно три-четыре бутылки вина. Самогонки — меньше. Я прикупил бочонок в первой же деревне и теперь слуги поили своего господина сами.

За это время я ними перезнакомился. Не могу сказать — сдружился, дистанция оставалась всегда, но выбирая между мной и графом — они предпочли иметь дело со мной. Я внятно дал понять, что не потерплю задержек — и они смирились. Тем более, что иметь дело со мной было приятнее, чем с вечно пьяным графом. Как я понял — хозяином он был весьма жестоким. Единственное его достоинство было в щедрости, а вот остальное — мог и до смерти запороть, если что не по его.

Таким образом, до Тайрема мы добрались через двадцать дней. Могли бы и раньше, но кареты, повозки...

И я отправился к градоправителю.

Барон Пальф оказался невысоким толстеньким человечком с суетливыми повадками крысы в ловушке.

— Ваше высочество!

Восторг из него просто пер. а под ним — запах страха.

— а граф Торн?!

— граф временно в запое, — прямо заявил я. — Изволит расслабляться на природе. — Барон поперхнулся, а я продолжил командовать.

— Вот мои бумаги, вот письмо его величества Рудольфа — письмо я вскрыл по дороге, прочитал и залепил обратно. Рик и не такому научил. — Где полковник, которого снялли с должности?

— в тюрьме, ваше высочество.

— Вытащить, помыть, накормить, одеть и представить. Мне выделить домик в городе, чтобы мы там разместились с графом.

— Но как же, ваше высочество....

— Вам что-то непонятно?

— Может быть, лучше у меня...

— Барон, вам что-то непонятно? — надавил я голосом.

— будет исполнено, ваше высочество.

— а пока я управе — предоставьте мне все бумаги по полку. О снабжении, что, сколько, чего...

— Н-но вы же с дороги....

Что, подделать еще не успели? И не успеете! С бумагами меня обучал работать Рик, а он постоянно повторял, что для любого дела нужны деньги, деньги и еще раз деньги. И вообще — войну выиграть несложно, ты попробуй не проиграть мир.

— Барон, я не устал, поэтому документы хочу получить немедленно, — рявкнул я. — в противном случае обо всем будет доложено дядюшке...

Поверили, засуетились — и вскорости представили мне кучу бумаг. Граф пока дрых в карете, дом мне пока еще подыскивали, полковника тоже пока не привели, так что я с головой закопался в бумажки.

Ну, что тут сказать?

Вся эта паутина* была рассчитана на того, кто вообще не соображает ни в финансах, ни в экономике.