В этот момент в проеме наконец появился человек. Он был в такой же черной форме, как и большинство управленцев Базы, но ни на плечах, не на груди не было никаких знаков отличия. Ольга сразу отметила, что, не смотря на военную форму, мужчина явно не строевой офицер. И дело было не только в очках с тонкой позолоченной оправой, придававших ему профессорский вид. Ольга не смогла бы объяснить — чем этот человек отличается от профессионального вояки, но убеждение было твердым — это гражданский. Однако, гражданский из тех, кто всю жизнь командовал.
— Садись, девочка, — разрешил вошедший — увидев его, Ольга все-таки вскочила.
Этот хорошо поставленный властный голос показался ей знакомым, где-то она его уже слышала. Хотя, могла поклясться, что никогда не видела этого мужчину. Холеное волевое лицо, высокий лоб с залысинами — все это она видела в первый раз.
— Меня зовут Сергей Викторович, а ты как я понимаю, Зумба — Ольга Васильевна Белова.
Ольга опять вскочила.
— Так точно! Ольга Белова — командир шестой патрульной группы.
Она выдала доклад как на плацу. Этот циклопический кабинет и вся обстановка действовали на нее.
Вошедший медленно обогнул стол-поляну и подошел к ней. Двигался он, почти бесшумно, аккуратно переставляя ноги в блестящих ботинках. Почему-то, несмотря на полное отсутствие сходства, хозяин кабинета напомнил ей Сталина. Когда-то она видела кино, где тот двигался именно так.
— Оленька, выйди вот сюда, — он показал на место рядом с собой. — Я посмотрю на тебя.
Ольга повиновалась.
— Пройдись, пожалуйста.
Она прошла вдоль стола несколько шагов туда и обратно.
— Это то, что надо! — вдруг, непонятно чему обрадовался высоколобый. — Ты чувствуешь, что даже походка у тебя стала другой. Ты двигаешься теперь как пантера. Я видел сотни твоих записей до этого и могу сравнивать.
Он, почти не повышая голоса, позвал:
— Товарищи, входите.
Тотчас стена опять разошлась, правда в другом месте и в кабинет вошли несколько человек. Двоих Ольга узнала сразу — это был вежливый врач-старичок из лаборатории, где она проходила обследование и медсестра, оттуда же. Троих остальных она раньше не встречала. Один был тоже врач или ученый — в белом халате, а двое из офицеров базы — в черной подогнанной форме. Эти двое в отличие от главного, были явно военными. Ощущение было такое, что они родились в форме.
— Ну как? Видите? Я вам говорил, что это будет прекрасно. Я думаю, что сейчас её организм по всем жизненно важным параметрам на порядок превосходит организм обычного человека. И это сейчас, когда метаморфоза еще не закончена. Представляю, что будет в финале.
Сергей Викторович радостно потер руки. Он был явно возбужден и обрадован. 'Сумасшедший', — решила Ольга. И теперь — когда появились врачи из лаборатории — она вспомнила, где слышала этот голос. Это было в тот раз, когда в лаборатории, она лежала с припадком, этот человек был там и расспрашивал о её состоянии. Зумба все больше склонялась к мысли, что этот псевдоСталин — это и есть тот самый генерал Волошин — директор Комплекса. О нем все знали, но никто никогда его не видел. То, как вели себя новые гости, говорило о том, что скорей всего она права. И врачи, и даже военные, все почтительно замирали, когда он говорил. На лицах сразу появлялось преувеличенное внимание и готовность в любую минуту отреагировать на слова.
'Похоже, власть у него абсолютная', — решила Ольга и пожалела, что так мало интересовалась служебной пирамидой внутри Базы. На курсах об этом тоже упомянули только в двух словах.
Её догадку косвенно подтвердил один из офицеров. Он долго выжидал, когда Сергей Викторович замолчит и, наконец, осторожно напомнил:
— Товарищ генерал, вы не забыли — через несколько минут у вас связь по ВЧ.
— Черт! — скривился тот. — Сраные москвичи.
Ругательства в устах этого холеного чиновника прозвучали чужеродно, Ольга никак не ожидала, что он может так выражаться. Было видно, что генерал разозлился — похоже, ему не часто приходится подчиняться чему-либо.
— Ладно, извините, уйду на время, — голос его стал сух и официален. — Девушку в палату, в ту, что приготовили. Пока я отсутствую, проведите первичное обследование. Когда появлюсь, чтобы первые данные уже были. Ну и накормите её как положено, я думаю, она уже хочет есть.
— Это ведь так? — он участливо посмотрел на Зумбу. Когда она кивнула — есть действительно уже хотелось — Сергей Викторович обрадовался и победно оглядел присутствующих: — Вот видите. Все как я и предполагал. Она просто самоцвет в нашей короне.
С этими словами он направился к дальней стене, где опять появился проем. Следом за ним ушли оба военных, остались только врачи.
Старичок-врач взял Ольгу за руку и приложил пальцы к вене. Подержал несколько секунд и удовлетворенно кивнул медсестре.
— Ты знаешь, он действительно прав. Пульс от силы сорок ударов.
Ольга быстро прижала пальцы туда, где только что была рука доктора. Глаза её расширились — пульс был совсем не человеческий. Она чуть не закричала, пока ждала следующего удара.
— Хватит, сейчас пройдем полное обследование, — он убрал её руку и тихонько подтолкнул к раскрывшейся в стене двери.
* * *
Ольга глядела на генерала и никак не могла прогнать мысль, что он смеется над ней — ну не может же быть такое на самом деле.
Они сидели в креслах у небольшого бассейна с голубой водой. Потолок — огромный экран — изображал небо с легкими перистыми облаками. Однако какими бы реалистичными не были декорации — даже ветерок качал вечнозеленую листву — все равно было ясно, что это под землей. Слишком все нарочито и чистенько. И запахи рафинированные. Словно дезодорант разбрызгали.
Сергей Викторович замолчал и снова подлил себе коньяка из красивой темной бутылки.
— Теперь ты знаешь все, — он посмотрел на нее сквозь пузатый коньячный бокал. — И я хочу, чтобы ты стала моим союзником. Не просто подчиненным, а именно союзником. Ты первая, но не последняя. Представляешь, каким станет мир, когда все люди станут такими как ты? Мы снова завоюем эту землю. Люди смогут жить везде, даже в местах, где все сгорело в атомной бомбардировке.
Он увлекся, и у Ольги опять мелькнула мысль о сумасшествии собеседника. Хотя за последний месяц уже свыклась с мыслью, что в результате болезни она стала не такой как все остальные люди, но то, что открылось перед ней сейчас, никак не хотело укладываться в голове.
Она — будущее человечества?! Она не хотела быть никаким будущим! Зачем вы это сделали? — ей хотелось закричать это прямо в лицо этому холеному гражданскому генералу.
'Знает ли он про Илью? Или ему не все докладывают? Потом спрошу у врачей'. Она хотела быстрей остаться одна и обдумать все то, что только что услышала. Если все правда — а это скорей всего так и есть — как ей вести себя? Волошин, словно услышал её мысли, он допил коньяк и показал на лежавшие горкой на её блюде аппетитные куски чуть прожаренного мяса.
— Может, доешь? Не забывай, организм у тебя теперь поглощает и перерабатывает калорий на порядок больше, чем у обычного человека. Особенно во время метаморфозы.
— Нет, спасибо, — Ольга отрицательно покачала головой.
За время обеда она съела уже три огромных стейка, и каким бы не был до этого голод, сейчас чувствовала себя сытой.
— Что ж, тогда отправляйся к себе и хорошенько отдохни. С завтрашнего дня у тебя начнется новая жизнь.
Он нажал кнопку на столе и через несколько секунд в саду появился охранник.
— Проводи в лабораторию.
Генерал махнул на прощание рукой и больше не обращал на нее внимания. По его лицу, Ольга поняла, что Волошин доволен беседой.
* * *
Однако остаться одной и подумать, ей не удалось. В палате её встретил врач — в это раз совершенно незнакомый — и попросил пройти в соседнюю комнату. Ольга там уже была сегодня — помещение было забито различными приборами.
— Ольга Васильевна, вы хорошо поели?
— Да. Съела кучу мяса.
— Отлично! — обрадовался врач. — Давайте тогда возьмем кровь на анализ, а после вы пойдете в тренажерный зал и как следует, поработаете. Для ускорения перестройки организма надо, чтобы мышцы работали.
И вот только тут — в заставленном, сверкающими никелем и хромом, тренажерами, она, наконец, осталась одна. На торчавшую посреди потолка полусферу видеонаблюдения, внимания она уже не обращала — привыкла.
И так первое — теперь я точно знаю, что заражена и 'болезнь' уже не остановить. Как сказал Волошин, все что произошло — только во благо. Я сейчас уже превосхожу обычного человека по всем параметрам, а когда закончится превращение стану, вообще, 'суперменка'.
Ольга криво усмехнулась и для пробы взяла две гантели по тридцать два килограмма. Подержала несколько секунд, а потом подбросила в воздух. Сама, удивляясь тому, что творит — легко поймала их и, еще пару минут жонглировала. 'Черт! Что я творю! Может, действительно, все так, как сказал генерал, и такие как я вернут тот мир?' Однако уговорить себя не удалось — перед глазами сразу появилась жуткая фигура Ильи. 'А ведь он тоже, легко будет кидать это железо — так кто из нас займет этот мир?'
Зумба опустила гантели в держатели и перешла на беговую дорожку. Включила самый быстрый режим и с ходу помчалась. Работа с гирями, даже не разогрела её, как следует. 'Теперь, чтобы вспотеть, надо очень постараться'.
Легко наматывая на счетчике сотни метров, она вошла в ритм и мысли опять вернулись к рассказу генерала. По его рассказу выходило, что заразились они случайно, но вот в это Ольга как раз и не поверила. И не только из-за того, что Илья-волк сказал другое, просто она понимала, что вряд ли подобный казус произошел бы сразу с тремя командирами патрульных групп. В остальном, рассказ звучал правдоподобно.
Вирус пришел с неба. Про это, в общем-то, всегда и все говорили. Ведь твари появились после того метеоритного потока, разбомбившего их город и еще несколько городов в западной и восточной Сибири. Хотя с этого начался не только вирус, с этого и началась вся история. Потому, что ядерная война произошла из-за того, что автоматика, в общем, как и люди, посчитали это ракетным ударом США по России. В это поверить, было нетрудно, перед самой катастрофой обе державы настолько испортили отношения, что хватило и малейшего огонька, чтобы разжечь пламя.
Вирус, попавший на землю вместе с метеоритными обломками, оказался очень жизнестойким. Попав в организм местных животных, мгновенно начал мутировать, и включился в цепочку ДНК земных организмов. Он, как и обычная земная эволюция жизни пошел методом проб и ошибок, создавая множество монстров, из которых выживали только наиболее приспособленные.
Возможно, это длилось бы долгие годы, но район, где произошел выброс вируса, был районом с самой густой концентрацией военных заводов России. Поэтому сюда и прилетела двойная порция американских ракет. А может быть, и Китай добавил. Под конец уже никто не следил за тем, кто прав, кто виноват. Электроника взяла управление на себя и ракеты возмездия, ушли к целям, заложенным в их память еще до рождения Ольги.
После этого некоторые районы фонили так, что по ночам развалины светились. Жесткое излучение во много раз усилила скорость мутаций, и эволюция тварей, вершила свой естественный отбор не по дням, а по часам.
Сначала люди очень часто заражались. В большинстве своем, сходили с ума и умирали. Но в последний год таких случаев практически не стало. По словам генерала, вирус нашел свою нишу — тварей и теперь буйствовал только среди них. То, что произошло с ними — Ольга, Гном и Волк заразились практически одновременно — Волошин объяснил игрой великого случая. Наконец она узнала и о судьбе обоих ребят. Борис, как и Ольга, выжил, а вот с Ильей, все печально — он умер еще в самом начале, прямо здесь в лаборатории. 'Вот бы генерал глаза вытаращил, если бы узнал, что я совсем недавно общалась с Гномом'.
Это вранье не очень возмутило Зумбу, она уже давно сообразила, что генерал Волошин всей правды ей не расскажет. 'Наверняка, половина сказанного вранье. Похоже, что Илья был прав — все, что с нами произошло было спланировано. Жаль тогда он не успел мне все рассказать'. Ольга нисколько бы не удивилась, если это правда, что их заразили специально. И именно здесь — на базе.
Во всяком случае, то, что генерал связывал все свои громадные планы именно с ней, только переродившейся — говорило о том, ради этого он пойдет на все. А сумасшедшинка, светившаяся в его глазах, когда он объяснял, что предстоит сделать, еще и добавляла уверенности в этом.
Однако в этом объяснении оставался один изъян — откуда в лаборатории на Базе мог взяться вирус? Про это он не сказал ни слова. Все остальное, о чем рассказывал Волошин, было, скорее всего правдой — это она знала из собственного опыта. Вирус запускал программу перестройки человеческого организма. При этом, как считал генерал, у человека росла не только физическая сила и выносливость. Ускорялась реакция, улучшалось зрение и слух. Ну и самое главное — его мозги должны начать работать быстрее. Про мозги она нечего сказать не могла — ей казалось, что они работают так же, как и всегда, а вот про тело — это все действительно так.
Однако он умалчивал, о том, что метаморфоза может превратить человека в тварь — но это она видела своими глазами. При мысли об этом Ольгу передернуло — а ведь она была на самом краешке — еще бы чуть-чуть и тоже бы пряталась сейчас в лесу. Если бы раньше не пристрелили.
'Интересно, как получилось, что Илья оказался в Лесу. Они специально его отпустили, или он сбежал?'
После тренажеров опять была еда и обследования. К генералу её сегодня больше не вызывали, но к вечеру опять появился знакомый доктор. Теперь Ольга знала, что его зовут Анатолий Абрамович. Фамилия — Крейтер. Старичок, похоже, посчитал, что Волошин убедил её и теперь Ольга на их стороне. Он относился к ней уже не как к больной или подопытной, а так, словно она была его сотрудником. Во всяком случае, у Ольги появилось такое чувство.
Врач доверительно посетовал, что они до сих пор так и не смогли понять, кто может стать таким как она, а кто уйдет в Лес. От этих слов Зумбе стало не по себе. Неужели Гном был прав? Она прервала Крейтера.
— В смысле — уйдет в лес?
Медсестра укоризненно посмотрела на врача и осуждающе покачала головой. Похоже, тот сказал что-то, о чем следовало молчать. Анатолий Абрамович понял её жесты и успокаивающе махнул рукой:
— Не злитесь, Софья Сергеевна, Оленька теперь наш человек и ей можно рассказывать все.
И он с улыбкой посмотрел на Ольгу, как бы спрашивая — ведь это так? Ольга тоже улыбнулась в ответ, но ничего не сказала. Не рассказывать же им, что она с радостью бы взорвала всю их лабораторию. 'Заразили, а теперь я их человек'. Однако врач истолковал улыбку по-своему и продолжил.
— Оленька, не все заразившиеся умирают. Некоторые просто перестают быть людьми. Но живыми существами они остаются. Поэтому мы их отпускаем. Это те, кого мы называем 'высшими', а вы называете по-разному: полуволки, баньши, и прочие прямоходящие.
