| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Они электрические, — осторожно ответил он. Натолкнувшись на недоуменный взгляд англичан, — продолжил, — это сила того же происхождения что и молнии. Она заставляет светиться тонкую металлическую спираль внутри стеклянной колбы.
Вилберн, дождался перевода, поднял голову и несколько мгновений слегка прищурясь рассматривал лампу. Он был потрясен, но быстро оправился. Переведя взгляд на мастерградцев, уязвленно поджал губы. В глазах все также непонимание, но это не помешало ему учтиво кивнуть.
— Да..., — с некоторым сомнением протянул англичанин, — даже мне, прошедшему нелегкую школу одного из старейших европейских университетов: Кембриджского, тяжело понять Ваши объяснения... Признаться, господа, я до последнего момента не очень верил в сказки о появлении на востоке царства московитов вашего чудесного города. Неужели правда, что вы появились из будущего?
Отрицать то, что было известно слишком многим, глупо. Рожковский любезно улыбнулся и подтвердил:
— Так и есть.
— Но как такое чудо могло произойти? — взволнованным голосом произнес переводчик слова младшего по возрасту товарища.
— Была бы на то воля божья! — невозмутимо ответил старший посол, повернувшись к иконам обмахнул себя православным крестом. Взгляд Вилберна на миг остановился на том, как это проделал мастерградец, но лицо оставалось все также любезным. Хроноаборигены, и на Западе, и на Востоке Европы придавали первоочередную роль вопросам религии. Из-за них по всей Европе в семнадцатом веке бушевали войны между разными христианскими конфессиями. С тех пор требования к мирянам серьезно изменились, тем не менее попаданцы старались пунктуально исполнять те церковные каноны, на которые были согласны. Сразу после заселения, в помещениях посольства повесили православные иконы, да и посещением храмов посольские не пренебрегали. При этом подстраиваться под бытовавшие в семнадцатом веке правила, попаданцы не желали. Московский патриарх Иоаким уже вторую неделю думал над письмом мастерградского духовенства с просьбой о признании автономии их церкви. Надежда что он положительно откликнется на просьбу города, подкреплялась неприкрытым давлением по этому вопросу со стороны молодого царя.
Несколько секунд в комнате господствовала тишина, лишь трещали сгорающие в печке поленья.
— Да, да... — задумчиво произнес пришелец с туманного Альбиона, — была бы Божья Воля.
Гость на секунду замолчал, пристально и дружелюбно вглядываясь в лица собеседников, неторопливо сложил на груди руки домиком.
— А скажите, — с явной надеждой в голосе спросил англичанин, — а не перенесло ли из будущего кто-нибудь из моих земляков, англичан или хотя бы представителей других европейских стран? Из христианского человеколюбия мы готовы с радостью принять их, и даже заплатить за это хорошие деньги!
Вилберн, пытаясь оценить правдивость ответа, впился взглядом в лица мастерградцев.
Хочешь иметь информатора о будущем и технологиях, подумал Александр. Обойдешься
— Такие случаи нам неизвестны, — сухо ответил он. Гость начал его откровенно раздражать.
Англичанин слащаво улыбнулся, пытаясь скрыть разочарование. Врут или нет мастерградцы, не определишь. С земляками или хотя бы представителями западных народов договориться явно легче чем с потомками московитов. Затем во взгляде гостя блеснул холод. Похоже, что он наконец решил перейти к делу. Слегка наклонившись вперед и глядя в глаза визави, произнес:
— Господа! Я искренне удивлен вашими достижениями в технике, без сомнения вы культурный народ, как и европейские нации.
Лицо англичанина буквально излучало дружелюбие, лишь по глазам можно уловить его неподдельный интерес. Без сомнения, собеседник искренне пытается найти общие интересы.
— Нам, цивилизованным людям, необходимо держаться вместе и помогать друг другу. Мы ведь не полудикие московиты, по собственной природе склонные к обману и воровству. В отличие от них мы понимаем, что если вести дела честно, получишь гораздо больше. Думаю, мы, как представители цивилизованных наций, сможем прийти к взаимоприемлемому компромиссу. Не так ли?
Белые, пухлые пальцы англичанина словно плели паутину, говорил он мягко, убедительно. Дождавшись перевода, Рожковский согласно кивнул, словно китайский болванчик, младший посол промолчал, лишь тяжело взглянул на англичанина. Внимательно наблюдавший за мастерградцами гость, удовлетворенно кивнул, взмахнув париком. Похоже, клюют, подумал он. От засаленных локонов пошла новая волна вони. Александра мысленно поморщился. И от гадского запаха и от сравнения русских с варварами. Знаем мы, какие вы джентльмены. И про геноцид ирландцев при Кромвеле и про 'Акт о наказаниях бродяг и упорных нищих' 1597 года и про работорговлю. Захотелось дать напыщенному хлыщу в морду, так что заломило костяшки пальцев. Жаль, что дипломату нельзя.
— Поговорим начистоту! Вы не против?
Англичанин остановился, на лице маска уважения и внимательности. Тишину нарушает лишь треск поленьев в печи. Дождавшись, когда послы улыбнулись, старший вежливо и поощрительно, а Александр слегка вымучено, англичанин настойчиво и очень убедительно продолжил:
— Не скрою, я уполномочен руководством Московской компании предложить вам взаимовыгодный торговый договор. Мы хотели бы получить эксклюзивное право торговать вашими товарами в Англии, континентальной Европе и Московии. У компании налажена торговая сеть по всей Европе. Это позволит вашим товарам в кратчайшие сроки завоевать рынки. Поверьте, у нас все очень консервативно. Новичков не любят и даже с самым прекрасным товаром можно прогореть, если за тобой не стоит сила. Пираты, алчные чиновники и войны, все это очень мешает честной негоциации. В случае, если мы придем к соглашению, мы гарантируем вам защиту нашей компании и английского престола от этих проблем. Еще мы хотели бы приобрести сведения об будущем. За это мы готовы платить золотом!
Александр прекрасно понял предложение наглого англосаксонца, но отвечать не стал, дожидаясь перевода. Гость впился внимательным взглядом в лица послов. Старший безразличен, а молодой горячиться, ишь как глазами сверкает! Неужели владеет английским? Откуда? Отношение послов к предложениям разное. Это хорошо, можно попробовать на этом сыграть.
— И чтобы вы хотели у нас приобрести? — небрежно поинтересовался Рожковский, проигнорировав предложение продать сведения о будущем.
— Московская компания в курсе ассортимента ваших товаров, но нас прежде всего интересует эксклюзив. Возможно ли приобрести ваше оружие? Скажем, по сто гиней за каждый скорострельный мушкет с запасом снаряженных патронов к нему в количестве сотни штук на ствол? Также нас интересуют летающие корабли. Цену на них назначайте сами, — англичанин на миг прервался и развел руками, — за это мы гарантируем вам лично комиссионные, скажем по тысяче гиней. Золотом.
Это день у Александра начался из рук вон плохо. Сразу после завтрака он зашел в радиорубку узнать, не пришла ли ему телеграмма из Мастерграда, но радист лишь развел руками. Уже третий день Оля не отвечала. А на всякий случай прошло больше четырех месяцев, как он уехал от молодой жены в командировку. Затем появился слащавый хлыщ из Московской компании. То оскорбляет предков, то предлагает продать британцам оружие и воздушные корабли, хотя торговля ими запрещена даже с Московским царством. И при этом внаглую сует взятку. Ему, боевому офицеру! Это уже слишком. Да за кого он себя принимает, нагличашка! Лицо Александра побагровело, он зло усмехнулся и приподнялся со стула, нависнув над невысоким англичанином. Рожковский охнул и попытался что-то сказать, но молодой офицер повернулся и воткнул в ошеломленного посла холодно-яростный взгляд. Старший посол, прекрасно помнивший события недавней схватки с разбойниками, сглотнул слюну и невольно отшатнулся. На миг ему показалось что взбешенный офицер просто пристрелит его при малейшей попытке противиться.
— Господин представитель Московской компании хочет нас оскорбить? — рявкнул на вполне понятном Вилберну английском Александр. Его несло на волнах ярости так же, как в тот день, когда он арестовывал тестюшку.
— Я Вас не понимаю.
— Мистер, Вы осмелились предложить мне взятку за предательство города.
Вилберн недоумевающе посмотрел на русского. Ну предложил, а что такое? Дело житейское, это не преступление, а всего лишь кормление. Нормальная торговая практика. Почему варвар взбесился? Ничего не понимаю. И по какому праву это русский кричит на него?
— Ко мне нужно обращаться сэр! Я благородного происхождения! — покраснел как рак белокожий англичанин.
— А мне без разницы, извинись!
Сэр Вилберн в ярости сжал кулаки, глухо зарычал и бросил бешеный взгляд на попаданца. Никто и никогда не говорил с ним ТАК. И черт с ним с поручением, но наглый варвар ответит!
Рожковский окинул взглядом побагровевшие физиономии спорщиков, выругался про себя. Хотя с английским у него неважно, но то, что конфликт может закончиться плачевно, он уловил и сделал попытку хоть как-то спасти положение:
— Господа, не надо нервов, прошу вас успокоиться!
Но оба спорщика закусили удила.
— Господин посол. Вы меня оскорбили, вы дворянин? — ледяным тоном осведомился англичанин.
Александр издевательски ухмыльнулся, уставившись Вилберн в глаза:
— Я офицер, что хочешь вызвать на дуэль? Ну что же, поединки в Мастерграде разрешены. Стреляться так стреляться! Только имей в виду, что по закону я могу пользоваться только нашим оружием, — Александр расстегнул кобуру, пистолет ПМ, блеснув воронением ствола, с негромким стуком лег на стол. Перезаряжать его не надо, за несколько мгновений из него возможно выстрелить восемь раз и на расстоянии 150 футов точно попасть в человека. Где и когда?
Несколько мгновений мужчины сверлили друг друга взглядами, затем Вилберн опустил глаза на пистолет и судорожно сглотнул слюну. Себя он считал очень щепетильным в вопросах чести, но самоубийцей не был. Против такого оружия у него шансов нет.
— Прошу принять мои извинения, — сквозь зубы произнес англичанин и бросил на оппонента такой яростный, ненавидящий взгляд, что Александр понял, что нажил себе смертельного врага. Плевать, подумал он. Облезет пытаться отомстить!
— Господа, господа, — вновь подал голос Рожковский, — надеюсь недоразумение исчерпано?
— Да, — ледяным тоном произнес Александр, пистолет отправился обратно в кобуру. Обернувшись к англичанину, продолжил все еще подрагивающем от ярости голосом — сэр Вилберн, мы имеем от руководства города однозначные инструкции. Наши купцы в Европу выезжать не будут, а торговля мастерградскими товарами будет вестись только через русских купцов.
Разозлил Вилберн Александра не на шутку, но наглость англичанина помогла удачно выполнить поручение начальника службы безопасности города. Сделать все, чтобы свести прямые контакты Мастерграда с Западом к минимуму. До решения турецкого вопроса и начала войны за испанское наследство руководство города решило не вмешиваться в Европейскую свару. Пусть разбираются между собой сами, чтобы Западу было не до России с Мастерградом. Да и упускать козырь — знание последующих событий, не хотелось. Стоит попаданцам вмешаться в европейские дела, это приведет к непредсказуемым изменениям и знание 'прошлой' истории уже ничем не поможет. А за время передышки 'переварить' земли, которые удастся забрать у турок и татар, начать индустриализацию России и развернуть на полную мощность промышленность Мастерграда. Тогда и наступит черед попаданцев влезть в хрупкую посудную лавку высокой европейской политики. Как говориться: у носорога плохое зрение, но при весе в 3 тонны это не его проблемы.
Англичанин успел овладеть собственными чувствами и внешне спокойно выслушал сообщение о своем фиаско. На этом переговоры закончились. Рожковский вручил англичанам список изделий высокой переработки, которые Мастерград готов продавать с ценами на них и список необходимых товаров, включавший несколько позиций: от ртути с каучуком до кофе и сахара. Англичане холодно откланялись. Едва закрылась дверь и отгрохотали шаги, Рожковский повернулся к Александру и посмотрел на него тяжелым взглядом. Из-за близости к прежнему руководству города, в тонкости политики Мастерграда по отношению к Западу, его не посвящали и во многом он был 'свадебным' генералом.
— Александр, я буду вынужден доложить в город о Вашем не подобающем поведении.
— Это Ваше право, — устало, после сильных эмоций накатила опустошенность, ответил Александр.
Он уже собирался ложиться спать, когда в комнате пронзительно зазвенел телефон. Радист скороговоркой доложил, что на имя Александра пришли две телеграммы. Одна долгожданная от Оли, вторая от Главы города. Пулей одевшись, Александр выскочил за дверь и через пару минут переступил порог разместившейся под самой крышей посольства радиорубки. Первой, пробежал глазами телеграмму от жены и просиял словно начищенный медный пятак. Оля писала, что любит его, скучает и как только откроются реки, с первым караваном судов приедет в Москву. Вторую телеграмму прочитал внимательнее. Чепанов в целом одобрил результаты переговоров с Московской компанией, а Александру демонстративно поставил на вид его несдержанность.
Глава 6
Морозный вечер. Кожаный возок, запряженный шестерней гнедых коней, с Петром и Меншиковым внутри, возвращается с Кукуя домой, в Кремль. Монотонно болтается слюдяной фонарь. Скрипит под полозьями свежевыпавший снег. Ледяной ветер бросает снежную пыль внутрь, прямо в лицо, но Петру не холодно, соболья шуба распахнута на груди. После выпитого в аустерии Иоганна Монса хлебного вина даже жарко. Мечтательный взгляд юного царя скользит по едва различимым под неверным светом убывающей луны очертаниям домов. Праздновали день рождения Модесты — старшей дочери покойного главы семейства. Собралась вся верхушка немецкой слободы и высокопоставленные иностранцы. Танцевали, затем в саду запускали фейерверк. Потом ужинали свиными головами с фаршем, кровяными колбасами, дивными земляными яблоками именуемыми картофель. Впрочем в мастерградском посольстве ими уже угощали. Зело вкусны. Петр закусывал, грыз любимую редьку, курил трубку. Вот это жизнь! Правда на фоне чудес, привезенных мастерградцами, Кукуй изрядно померк, но прелестная младшая дочь покойного хозяина тянула Петра как магнитом. Словно зачарованный, он весь вечер глядел на кукуйскую красавицу. И правда, юная девушка привлекала взоры гостей. В алом как кровь платье, русые волосы зачесаны в высокую прическу, голые плечи и руки белоснежные и, невозможно соблазнительны. Ночевать не остались, наутро собиралась Боярская дума, завтра придется идти на заутреннюю.
Съехали с бревенчатой мостовой на заснеженную дорогу, скорость возка заметно увеличилась. Меншиков все время странно поглядывавший на своего господина, начал тихо смеяться чему-то своему.
— Ты чего, — удивленно спросил Петр, поворачиваясь и возвращаясь из мечтаний на землю.
— Мин херц! Младший посол мастерградский Петелин подарил мне книгу про тебя, так и называется: Петр первый. Сочинил ее потомок Толстых.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
