одержимость, как один из вариантов

Конечно, она онемела и расплакалась от счастья. Так грустно, что счастье человека, когда-то самого главного в моей жизни, теперь зависит от моего приезда, от телефонных звонков. Свинья я, что уехала. Свинья. Оставила ее, а сама занимаюсь бог знает чем, не нужна там абсолютно никому а здесь нужна и не возвращаюсь. Абсурд какой-то.

-Мам, — я пила жуткий растворимый кофе, который мама покупала из экономии, и курила, — а помнишь стишок, который я написала, когда мне было двадцать лет?

Я теперь курю при маме

И везде бычки бросаю,

Хвастаюсь перед друзьями:

Я уже совсем большая.

-Да уж, есть чем хвастаться! Как у вас с Эдвардасом?

-Понимаешь, я точно знаю, что все будет хорошо, только как этого дождаться?

-Может быть, уже кого-нибудь другого нашла бы?

-Другой мне не нужен. Я теперь на худший вариант не согласна.

Чтобы встретиться со мной, собрались все родственники. Они смотрели на меня с ожиданием, они ничего не спрашивали, они никогда ничего не спрашивали, чтобы не причинить мне боли, но я знала, что никогда больше не приеду сюда, пока не выйду замуж за Эдвардаса официально. Я это сделаю, черт возьми, я это сделаю, во что бы то ни стало!

ГЛАВА 5

Моей Леночки уже не было в городе, она все-таки напряглась и переехала к бабушке в Саратов, поэтому я решила, что никому не буду звонить. Я хотела провести с мамой как можно больше времени, потому что не собиралась задерживаться надолго. Кстати, я забрала свой загранпаспорт, при чем, судя по дате, он был готов еще тогда, в мой первый приезд. Не знаю, почему мне все-таки его не выдали, наверно, такие, как я, нужны и здесь.

-Ты больше никогда не приедешь, — плакала мама, провожая меня.

-Ты всегда так говоришь, а я приезжаю, тем более, что и ты можешь ко мне приехать. Когда захочешь — приезжай!

-Правда, и я смогу приехать. Ну ладно, доченька, дай Бог, чтобы все наладилось, береги себя!

Я улетела.

* * *

Просто с улиц убрали цвет,

Все по-модному черно-белое,

Я уже получила ответ,

Хоть запроса еще не сделала,

Мне уже известен финал,

Хоть начало еще в тумане.

Мой любимый цветок завял,

Мой любимый меня обманет.

Я звонила Эдвардасу из Омска и он опять начал нервничать, только меня это больше не веселило, потому что я знала: все войдет в свое привычное русло, как только я вернусь, как только окажусь в поле его досягаемости. Ему приятно было знать, что его собачка гуляет, главное, чтобы она не снимала поводка и не отходила далеко от будки. Несмотря на это я провела еще неделю в Москве и мы с Вадиком даже съездили на новом скоростном поезде в Питер.

Питер не удивил, он встретил нас дождем и серыми промокшими насквозь фасадами домов. Штукатурка не выдерживала сырости и отваливалась пластами. Я сразу промочила ноги и ходила по лужам уже, не разбирая дороги. Мы приехали, чтобы окунуться в питерскую атмосферу, поэтому целый день бродили по городу, заходя туда, уда глаза глядят. Наши глаза поглядели на ресторан итальянской кухни и нам пришлось еле-еле вынести оттуда свои набитые животы, потом мы зашли на выставку молодых художников, которые были явно сексуально озабочены, поэтому их картины вызвали в нас приступы идиотского смеха, что бывает всегда, когда на такие вещи смотрят люди с разной ориентацией. Потом мы снова бродили по Невскому, мокли и, наконец, набрели на Казанский собор. Вадика такие вещи не впечатляют, но мне всегда есть, о чем попросить Бога. Я знаю, что это невероятно, но я хотела иметь ребенка. Я хотела почувствовать, как это, быть беременной, как это, быть такой как все, просто женщиной. Я знала, что никто не хочет иметь бездетную полоумную жену, которая пишет стихи и не выпускает сигареты изо рта, а мне хотелось обычного женского счастья, мне так его хотелось, что в этот день я пообещала сама себе бросить курить и перестать писать стихи.

Я вернулась в Калининград двенадцатого декабря. Это точно. Эдвардас со своим дежурным букетом прибыл меня встречать и сразу предупредил, что может остаться только на одну ночь. Как любовнице мне это бесспорно льстило, но как любящая женщина я страдала. Я посмотрела на него так, что он сразу почувствовал себя виноватым и пробовал реабилитироваться тем, что обещал вместе встретить Новый Год. Это было сказочное предложение! Первый раз в жизни я готовилась к празднику, я не боялась его, не стремилась пережить как можно скорее, я ждала. Я купила себе новые туфли и сама сшила полупрозрачное платье из тонкого искристого трикотажа, оно было бледно-серое, но с теплым оттенком, именно таким я представляла платье в повести Франсуазы Саган "Здравствуй, грусть". Прощай, моя грусть, мы едем встречать Новый Год в Гданьск! Мы едем вместе, а с кем Новый Год встретишь, с тем его и проведешь, меня это окрыляло. Я опять попытала счастье у гинеколога, в очередной раз прослушала лекцию на тему, что у меня все прекрасно и что бесплодие чаще всего бывает в голове. В моей голове оно засело надолго!

Я решила выполнять запланированную программу и первым делом ополчилась на свои стихи. Все они были найдены и сложены на металлический лист из кухонной плиты, где я их и сожгла без всякого сожаления, наполнив квартиру таким едким дымом, что пришлось открыть окно, чтобы не вызвать подозрение соседей. В пепелище я бросила свой последний бычок и почувствовала себя птицей Феникс, у которой, правда, глаза от дыма превратились в покрасневшие пельмени, а все мысли занимало только желание курить.

В прошлой жизни Эдвардас был церемонемейстером при дворе какого-нибудь монарха, традиции которого отличались особой трудностью в исполнении и неоправданной витиеватостью. Он зорко следил, чтобы в театр, например, никто бы не проник в свитере и джинсах, иначе бросал на наглеца убийственные взгляды и отравлял мне просмотр спектакля брюзжанием и злобным сопением. Отмечать Новый Год тоже полагалось в торжественной одежде, поэтому, когда какой-то бедолага вошел в зал в джемпере, я испугалась, что праздник безвозвратно испорчен, но все обошлось: носитель джемпера ретировался куда-то в другое помещение. Наша гостиница находилась в городе Гданьске на берегу моря, и в двенадцать часов все побережье осветилось множеством феерверков, превратив на какой-то момент зимнее небо в калейдоскоп из моего детства. Я была так счастлива, что к трем часам ночи оттанцевала все ноги и безропотно пошла спать вслед за Эдвардасом. Выносливые веселые поляки сотрясали гостиницу до самого утра своими зажигательными танцами и грузными ударами ослабевших тел о пол.

Весь следующий день мы гуляли по Гданьску, кормили лебедей на берегу холодного моря, пили горячее пиво в маленьком кабачке. Не понимаю, как можно после такой близости, после такого счастья опять вернуться назад и продолжать жить, как ни в чем не бывало, продолжать расставаться на долгие-долгие недели! Мне казалось, что я хожу по какому-то заколдованному кругу, я иду вперед, а оказываюсь с непонятным постоянством все на том же месте, где висит моя табличка с надписью "любовница".

Непонятно как разговор зашел о том, что было бы, если бы можно было все вернуть назад, как бы мы оба поступили.

-Я бы прошла мимо тебя, ни за что бы не согласилась начать отношения, — честно сказала я.

Эдвардас разозлился и под девизом "ах вот ты какой, северный олень", прчитал мне назидательную лекцию о том, что даже он, вынужденный вести двойную жизнь, изворачивающийся как уж на сковородке, даже он ни о чем не жалеет и все начал бы снова. Ужасно! Он как глухой, ни на минуту не задумался о том, какую боль должен постоянно испытывать его близкий человек, если готов отказаться от своей любви. Нет, намного лучше скроить физиономию оскорбленного самолюбия и молчать, изредка покачивая красивой крупной головой с недоумением и осуждением. Наконец, мы легли спать, и я в который раз проявила себя безвольной гусеницей, обняв любимую спину и согласившись даже заняться любовью.

-Любовь моя, — все еще с осуждением, но уже намного более мягко обратился ко мне Эдвардас, — ну неужели я тебя чем-то обидел?

Он так искренне смотрел мне в глаза, так ласково говорил, что я тут же отказалась от своих слов и долго заверяла его, что ни о чем не жалею, что он — лучший из всех, убеждая в этом и его и себя, и размазывала крупные слезы по щекам и гостиничной подушке. Может быть, еще не наступил мой момент? Ничего, ничего, время работает на меня, все будет хорошо, все должно быть хорошо, а иначе, зачем все это?

ГЛАВА 6

Праздники не заканчиваются первого или второго января, они продолжаются до тех пор, пока не напечатаны все фотографии, пока обсуждаются всевозможные варианты встречи Нового Года с друзьями и знакомыми, пока еще свежи воспоминания. Это такой отблеск, своеобразное эхо, праздничное послевкусие. Все это внесло какую-то неразбериху в мою жизнь, постоянно происходили незначительные, но непрекращающиеся события: звонила Лика, интересовалась, как долго еще я буду дуться. Я объяснила, что не дуюсь, но ничего не изменилось. На душе опять остался тягостный осадок, будто человек ко мне всей душей, а я встала в позу и наслаждаюсь ситуацией. Звонила Ларка, у нее новый любовник, совсем-совсем другой, но опять женатый. Вот непрошибаемая дуреха! Я ни за что бы не наступила на одни и те же грабли второй раз. Звонил Вадик, рассказал феерическую историю о костюмированном бале, где ему удалось получить в качестве приза за свой костюм бутылку "Абсента". Я сама звонила маме, ей опять пришлось есть у родственников холодные пельмени, что для моей мамы является страшным актом вандализма по отношению к ее любимому блюду. Ленка из Саратова написала письмо, плохо ей там, бедняжке, заедают ее старухи, бабка и тетка, денег нет, покоя нет. Ужас и мрак.

Так, незаметно прошел январь, когда однажды утром я вспомнила, что как-то давненько не наступали в моей жизни критические дни. Как человек, однажды и навсегда уверовавший в то, что забеременеть не могу, я никогда не вела какого-нибудь графика или календаря, но, тщетно пытаясь вспомнить дату последней встречи со средствами гигиены, пришла в ужас: это было еще до поездки в Москву. Я вскочила с постели и, наскоро одевшись, без завтрака, без макияжа поскакала в аптеку, где купила сразу парочку тестов на случай непредвиденной порчи одного. Рекомендовалось делать анализ с утра, но дождаться следующего утра у меня не хватило сил, я сделала все по инструкции и через минуту увидела две ярко-розовые полоски. От волнения у меня похолодела спина, а живот скрутился в тугой морской узел, не то срочно требуя пищи, не то наоборот.

Целый день я не находила себе места, прислушивалась к голосу организма, никак не веря в то, что произошло, я сомневалась, потому что не точно выполнила инструкцию теста, не дождалась утра. Кое-как прожив этот невыносимо длинный и бесполезный день, я с таким же трудом, с каким его вытерпела, наконец, уснула. Я рано вскочила и сразу же с баночкой побежала в туалет. Две полоски. Неотвратимость снова захлестнула меня волной торопливых мурашек. Мне и в голову не приходило, что в моей жизни появилась проблема, которую нужно решать, я, как инвалид, которому внезапно дали ноги, а он теперь не знает, что с этим делать, куда бежать в первую очередь. Я растерялась, я просто была счастлива сознанием того, что природа дала мне шанс, в этот день я впервые почувствовала себя полноценной женщиной.

-Мы никого не будем убивать, — сладкой музыкой звенело у меня в ушах, и за этим звоном мне уже чудился и вальс Мендельсона, и дом, и камин, и цветы на подоконнике. Взрослый мужчина должен отдавать себе отчет в том, что если ребенка не убивать, то его нужно растить, а растить детей нужно в семье. Потому что иначе меня совсем не интересует его мнение, убивать, или нет, если он не хочет воспитывать малыша как отец, то разве он имеет право решать его судьбу?

Тогда все эти мысли не приходили в мою голову, потому что начался самый счастливый период в моей жизни: никто не мешал мне наслаждаться новым положением, ведь никто о нем не знал, и я больше никогда не была одна, потому что уже во мне самой находился мой лучший друг и внимательный слушатель. Я никому не хотела ничего говорить, чтобы оттянуть как можно дальше неизбежное время ответов на вопросы типа: а какое у него будет отчество, а на чью фамилию вы его будете записывать, а где вы будете жить. Люди почему-то думают, что штамп в паспорте дает им какую-то гарантию на будущее, что-то прочное, верное, незыблемое, на самом деле все это такая иллюзия. Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Одна моя подруга распланировала всю свою жизнь так, что забеременела только тогда, когда у них с мужем была квартира и машина, сделан ремонт и стояла новая мебель. Когда она была на четвертом месяце беременности, ее муж разбился на этой самой машине насмерть, и ей пришлось и рожать одной и как-то жить дальше. Я никогда не убью своего ребенка только потому, что его отец на мне не женат, потому что у отца еще будет шанс на мне жениться, а убитого ребенка не оживишь.

Каждое утро я шла на маленький базарчик недалеко от дома, покупала литровую банку соленых огурцов у одной и той же опрятной старушки.

-Доченька, баночку назад принеси, — просила она меня.

-А много у вас еще таких огурцов?

-На твою беременность хватит, — улыбнулась старшка.

Так она, незнакомый человек, посторонний и чужой, первой узнала о моем положении. Вернувшись в постель, я наслаждалась своим токсикозом. Именно наслаждалась, ведь это легкое подташнивание было для меня одним из признаков моей беременности, как и округлившаяся грудь и обострившееся обоняние. Я даже перестала ныть, чтобы Эдвардас быстрее приехал, я стала самодостаточной, так бы и валялась всю жизнь с соленым огурцом в одной руке и пультом от телевизора в другой. Но все конечно, и хорошее, и плохое, Эдвардас все равно приехал, а втягивать живот я устала.

-Эдвардас, ты только ничего не говори прямо сейчас, просто помолчи, ладно, я точно это знаю, я беременна.

-...

Он и вправду промолчал. Я не представляю, как мужчина может так растеряться, если занимается сексом без презерватива уже не первый год, но он молчал. Даже в темноте я чувствовала, что молчание это полно осуждения, что оно неодобрительно, что сказки не будет, по крайней мере, не теперь. Он молчал и утром, как будто то, что я ему сказала — дурной сон, он молча купил мне соковыжималку, по всей видимости, он думал, что соковыжималка — это самая достойная реакция на мое сообщение.

-Любовь моя, я уезжаю сегодня, ты мне не купишь газету "Из рук в руки"?

Я купила газету, предполагая, что она нужна для бизнеса, а он погладил мой живот, как что-то отдельное, и спросил:

-Кто там живет?

-Там живет мальчик.

-Откуда ты знаешь, что мальчик?

-Я знаю, потому что он живет во мне, и потому что я уже давно решила, что девочек рожать не буду. Подвезешь меня в салон красоты, у меня запись на маникюр.

Я все еще думала, что просто ему нужно небольшое время, чтобы справиться со своими эмоциями и, наконец, обрадоваться. Я даже была практически не разочарована вплоть до того момента, когда увидела, что от газеты "Из рук в руки" в его машине осталась только часть "недвижимость". Я поняла, что он хочет купить мне квартиру здесь и жениться не собирается. Мы подъехали к салону.