Кроме того мы везем реторту сухой перегонки древесины, по заверению производителя выдающую помимо древесного угля до ста литров смеси скипидара и спиртов, годной для заливки в "болиндер". Именно этот "тип" двигателя установлен на тракторе.

Складывая пазл, прихожу к мнению, что рудничному начальству кто-то подсказал, какой именно трактор нужно отправить на прокладку дороги, и "забыть" его по северному варианту.

— Тимур, а ты давно был на руднике?........

27 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет.

— Это называется ниппель, туда дуй, оттуда .....— емко, но чертовски точно описал увиденное Степаныч.

Точнее и не скажешь. Плавающее в киселе облаков нагорье закончилось, ведомая Тимуром колонна дошла к спуску с плоскогорья.

— Красивое место.

В этом с Ким не поспоришь. После зажатой мрачными вершинами, вечно затянутой плотной облачностью, прохладной и сырой монотонности плоскогорья, яркие стопы света в прорехах облачности смотрятся особенно сочно. И желанно.

Вот только мы сверху, почти под облаками, а свет пробивается через разрывы в облаках километром ниже.

После спуска с плоскогорья до берега останется чуть больше полусотни верст. Два, будем реалистами — три дня пути.

Спуститься то мы тут спустимся. Пустим детей и баб пешком. И потихоньку скатим машины по склону. Да, движки местами будут испытывать масляный голод, но на спуске это не так страшно.

Страшно другое, обратно будет уже не подняться. Практически лишенное растительности дно прорезанной водой и ветрами узкой впадины спуска щедро покрыто осыпями мелких камней, местами разбавленных пылеватым песком. За щели и трещины скальных стенок и отрогов цепляется кривой кустарник и жиденькие пучки травы. А дно ущелья — лунный пейзаж, что свидетельствует о постоянных осыпях с этих самых склонов на дно.

Без прокладки нормальной дороги любая попытка подняться по этому склону закончится гарантированной посадкой на мосты. С перспективой получить оползень.

Легкий багги пожалуй сможет вскарабкаться, но о нормальном автомобильном сообщении с "материком" можно забыть.

— Разбиваем лагерь. Тимур, Олег, через полчаса прогуляемся — детально осмотрим спуск.

— Папка, я с тобой!

Со мной, со мной, ох чувствую, обратно понесу сына на собственном горбу.

— И я с вами!!! — звонко-безапелляционно заявила Рита.

Что тут скажешь — похоже Тимуру тоже придется подниматься с грузом на плечах. Впрочем он двужильный — ему в радость. Говорят физические нагрузки временно притупляют половые хотелки.

— Тимур, ты ствол берёшь? Чудно, в патронташ докинь маслят, а то я ствол не беру. Таскать сил нет. И флягу прихвати.

Тимур без возражений вешает на себя указанное. Он действительно двужильный. Уже спускаемся вниз, я никак не могу до конца акклиматизироваться к высокогорью. С ног конечно не валюсь, но чертовски быстро устаю под нагрузками. Впрочем, в разной степени, но эта беда коснулась почти всех. Сильнее всего наших докторов. Приходится даже перегонять их передвижной медицинский пункт.

Впрочем, с появлением гусеничного трактора, техники стало сильно больше, чем толковых водителей. Через это приходится перегонять машины партиями, возвращая водителей на алискиной "НИВЕ".

Вдалеке, на грани слышимости хлопнул выстрел. Кто-то из идущих со стадом пастухов шуганул горных хищников. Вершина пищевой цепочки каменистой высокогорной степи — стайки котов переростков с повадками волков постоянно вьются вокруг нашего стада. Виться-то они вьются, но Итц-Лэ и Чак с ходу прояснили местным, что рулит калибр, хорошая оптика и два десятка капканов, выставленных на ночь. Бояться железа местные хищники еще не научились, от того регулярно попадая в расставленные капканы. А кому повезло не вляпаться в капкан и не поймать пулю, в бессильной злобе воют в непроглядной тьме горной ночи.

Впрочем, полтора раза им улыбнулась удача.

Первый раз — когда в прозрачных, как комический вакуум, водах горных озер обнаружили громадных земноводных.

— Крокодил! Крокодил!!!

Пока разобрались, что в отличие от земных земноводных, питающихся исключительно животной пищей, рацион местного тритона переростка — размером с крокодила, состоит целиком из водорослей, густо покрывающих каменистое дно водоемов, пару животин привалили.

Брошенные на берегу трехметровые туши вызвали такой бешеный ажиотаж у вечно голодных хищников нагорья, что они даже загрызли пару своих сородичей, ухвативших не свой кусок.

Немец, не был бы Немцем, если не попробовал бы приготовить вырезанное из длиннющего хвоста водянистое филе. Увы, даже Ларс, Муха и ее поредевший выводок скептически обнюхав предложенное "лакомство" скорчили недовольные морды — Мы лучше поголодаем, чем жрать такое..... бэ-э. Тут, кстати, неподалёку трется стадо горных коз. Может лучше метнемся до них? А еще лучше дай-ка нам по блинчику, или даже по два.

Блины у Немца дивно хороши, и с мясом, и повидлом, и со сгущенкой (уже 6 банок извел на это дело, пора прекратить разбазаривать НЗ). Но у собак даже пустые свежеиспеченные блинчики вызывают неконтролируемое слюноотделение. Сперва, забыв о разногласиях, Ларс и Муха с выводком приходили на запах, стоит Немцу разогреть сковороду. Теперь же обнаглели до того, что нагло требуют долю малую, не давая прохода Немцу и особенно Мэй, последнюю вообще строят в три ряда.

Еще за пол раза можно зачесть крепко подранного Ларса. Старый кобель восточноевропейской овчарки переоценил свои силы, схватившись с приблизившимися к лагерю хищниками. Коты-переростки заманили пса в ловушку, оправив вперед одну небольшую особь. Будучи обнаруженным, хищник бросился наутек, в духе волчьей стаи заманив пса в полукольцо затаившихся в кромешной мгле сородичей.

Яркий свет фар, разорвавшая покой ночи канонада из шести стволов и подоспевшая Муха спасли пса от неминуемой смерти. И теперь подранный пес зализывает раны, путешествуя в машине Итц-Лэ под присмотром Гекко.

С Ларсом вообще получилось скверно. Собаке нужна "стая", необязательно собачья, человеческий коллектив тоже вполне сгодится. Псина должна по-своему — по-собачьи, разобраться в иерархии коллектива, найдя в нём свое место и определившись с хозяином.

Не знаю, чем занимался Ларс в Русской армии, но его оттуда выдрали, отдав нам. Потом пес до упора обеспечивал охрану группы, оставшейся на топком берегу Амазонки. В горы его привезли последней ходкой вместе с Олегом, Ольгой и моим тезкой, приехавшим проверить, как у нас продвигаются дела, а заодно забрать причитающихся ему щенков Мухи.

С Олегом у Ларса не сложилось. Подозреваю, здесь не обошлось без долгих лет, проведенных за забором под охраной весьма специфических собачек. Мне важен факт, едва ступив на территорию горного лагеря, Олег и пес сразу разбежались по разным углам.

Я бы взял псину себе, но у меня уже есть Муха. Которая вся из себя, звезда вселенского масштаба и настроена резко против появления в нашем семейном коллективе залетного шпанюка.

Пса хотели приютить сербы. Тут уже уперся Ларс, спокойно, но последовательно избегая восторгов и повышенного внимания малыша Гойко.

Пришлось грузить пса в "Ниву" и везти к Итц-Лэ, тихой сапой перегнавшему стадо к подножью первого перевала. С вождем у пса тоже не заладилось, в основном по причине того, что сладилось с пастухами. Сил не спеша следовать за стадом у восьмилетнего пса еще хватало, и он довольно органично вписался в компанию Чака и Гекко. Причем беспрекословно подчинялся он только последней. А Чаку, так — под настроение. Ибо негоже какой-то, толком неговорящей на русском, негре помыкать заслуженной советской собакой. Шучу.

Раз уж речь зашла о высокогорных равнинах, стоит рассказать еще об одном представителе явно реликтовой фауны, встреченным нами — пернатой ящерице. Высотой по пояс человеку, весом семь-восемь кило, по ровной местности резво передвигается на манер страусов. Однако, в отличие от птиц, не имеют клюва, зато имеют развитые передние конечности с трехпалой когтистой кистью. Пуская в ход последние довольно ловко карабкаются по скалам.

Как только данные экземпляры имели несчастье попасть в поле зрения, во мне туже проснулся дух естествознания. Из двух подстреленных экземпляров выбрали тот, что перенес знакомство с мелкашечной пулей, и притащили добычу в лагерь.

Хотя издали можно спутать, но в лагере единогласно пришли к мнению, что никакая это не птица.

Никого клюва, нет и в помине. На шее голова именно ящерицы, с пастью мелких острых зубов и смотрящими не перед собой, а по сторонам глазами. Грацильная тушка от голени и макушки поросла мелкими перышками, на ощупь великолепно сохраняющими тепло. Махового оперения не просматривается даже в рудиментарной форме.

Передние конечности — слегка изменённые конечности ящериц, с примитивным устройством плевого пояса, от чего конечности сильно ограничены в наборе движений, сводящихся в основном к схватить и подтащить к пасти. Хватают и тащат в пасть оставшуюся после крупных хищников падаль и шныряющих в густой траве грызунов — нечто среднее между мелким карликом и крупной морской свинкой.

Естествоиспытатель проснулся не только во мне, но и в докторе. При помощи охотничьего ножа Лепилов ловко разобрал тушку, разложив потроха на куске полиэтилена. Однако ксенозоология совсем не тоже самое, что человеческая анатомия. Кроме того, что у пернатых ящериц четырехкамерное сердце, толком ничего не выяснил.

Хотя и это уже не мало.

Для чистоты эксперимента стоило поймать живой экземпляр и выяснить его возможность к терморегуляции. Но, увы — не срослось. Хотя если судить по тому факту, что пернатых ящериц мы наблюдали только днем, с теплокровностью у них не очень и для ночных прогулок по-холодку одних перьев маловато. С другой стороны, ночью-то мы спим, а не высматриваем пернатых ящериц.

Такой вот стоящий упоминания выверт местной эволюции.

30 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет.

По опыту своего первого спуска, еще при разведке маршрута, Тимур ванговал основные проблемы со спуском транспорта. По факту самой неприятной проблемой с техникой оказалось — вывалив язык на плече тащиться девять километров обратно вверх по склону за новой машиной. Ибо ехать по пусть и очень проселочной, но все-таки дороге. Совсем не тоже самое, что спускаться по практически неподготовленному дикому склону. Практически — это двое суток ударного разгребания завалов, засыпания щелей и ям, вырубка кустарника, даже пара проведенных Олегом небольших подрывов.

Спускать стадо по-настоящему "весело". Привычные к крутизне козы и овцы проблем не доставили. Зато непривычные к подобному ландшафту лошади и особенно коровы доставляли проблем. То, что спуск с плоскогорья практически обошелся без потерь поголовья, скорее счастливая случайность, нежели результат толковой организации и проведенной подготовки. Да и то единственная дойная корова (так которое дает молочко на любимые всем блинчики) охромела, и похоже придется дать ей день отдыха.

Сейчас, когда стадо и вся техника кроме одного бортового "Захара" спущена к истокам горной реки. Они двинутся дальше по обмелевшему берегу, а мне предстоит вернуться к месту высадки на берег Медной. Где меня должен ожидать Шкипер для последней заправки. С одноосным прицепом и перегрузом я планирую забрать еще четыре тонны ГСМ.

Если не случится непредвиденного, по накатанной колее успею добраться туда еще засветло. Заправится, залить горючку по бочкам, переночевать, и еще затемно выехать на запад. Опять же, если все продет гладко, к вечеру, полегчавший на четверть тонны, грузовик нырнет в спуск с плоскогорья и догонит основную группу.

Немного стрёмно ехать в одиночку. Случись поломка, двоим проще хотя бы тем, что один чинит, а второй прикрывает первого от домогательств местной фауны. Или, не дай бог, придется бросить сломанную машину и добираться на своих двоих. Однако, кроме проводника — Тимура, я единственный, у кого имеется опыт автономных путешествий по этому миру. Не скажу, что подобная перспектива меня совсем не пугает, но и ужаса определенно нет. Чего не могу сказать про остальных. Даже безбашенный Итц-Лэ предпочитает компанию пастухов. А уж остальные даже по малой нужде в одиночку не ходят. И правильно, кстати, делают.

32 число 05 месяц 17 год.

Западное побережье.

Побережье накатило внезапно. Идя берегом сильно обмелевшей реки видны только склоны даже не гор, а животных высоких холмов, и река до ближайшего поворота.

И тут, о-па.

Сжимающие реку в своих объятиях скалы, разом расступились, явив живописный берег, накатывающую на золотистый песок пляжа пенную полосу прибоя с точками птиц над ней, и беспредельную, сегодня немного мрачную, мощь океана до далекого горизонта.

И восторги всех без исключения — ДОШЛИ!

— Отсюда около часа на юг вдоль берега, — равнодушно сказал Тимур, прерывая мою медитацию на океан. Местные красоты его не впечатляют.

Эх-х, какой же тут ветер. После относительной прохлады гор, путь вниз по руслу реки выдался, трудным и жарким. Чем ближе к океану, тем жарче. Днем на термометре за тридцать, по ночам больше двадцати. От океана же тянет долгожданной свежестью.

Животные устали от длительного перегона, люди вымотались и даже техника просит отдыха. Дошли.

— Рация?

— Молчит.

— Дай ракету.

Тимур с перерывом в минуту выпустил три ракеты, но зажатый в потной ладони "Кенвуд" так и не ожил.

— Запасные частоты? — на мой вопрос Тимур отрицательно покачал головой. — Тогда вперед, разберемся на месте.

Маршрут через горы на западное побережье прокладывали четверо. Тимур и еще один неизвестный мне скаут вернулись в Демидовск с отчетом. Как я понял, неизвестный мне персонаж страховка, на случай если что-то случится с Тимуром. Еще двое остались здесь — на западном побережье ожидать прихода колонистов.

С ними на связь и пытается выйти Тимур. Но пока в эфире только переговоры нашей группы.

Наш проводник заметно нервничает, хотя есть множество причин не выхода на связь. Поломка рации, зарядного устройства, аккумулятора или солнечной батареи. Хотя я поставлю на тривиальное — рация отключена или рядом с ней никого нет.

— Дым с юга !!!

Налетающие с океана порывы бриза пригибают к горам крепнущий столб черного дыма. Рация, ракетница,.............. сигнальный костер выбор робинзонов.

Ну вот, а ты боялся. Жирный какой дым. Покрышку жгут, что ли?

Покрышка, даже порванная в клочья, невосполнимый ресурс. Могли бы подпалить что попроще.

Океан сегодня не в духе. Сдается наш приезд его не радует, и он, глухо рокоча, размеренно стучится в скалы высокими пологими волнами. Южнее и севернее облюбованной нами бухты, в бинокль видны шикарные галечные пляжи. Будь океан чуть спокойнее и не будь в нем хищников — просто рай для серферов.

Но погоду не выбирают, и желающие помочить ноги в соленых водах, наблюдают буйство стихии на почтительном расстоянии, довольствуются ароматом йода и солеными брызгами, задуваемыми ветром далеко на берег.