Предел изоляции (За горизонт -3)

Предел изоляции

01 число 05 месяц 17 год. Утро.

Тренировочный лагерь Русской армии.

(берег безымянной реки где-то восточнее Демидовска)

Если долго сидеть на берегу реки, можно дождаться пока по ней проплывут трупы твоих врагов.

Враги у меня определенно имеются. Причем мне точно неизвестно, кто они и сколько их.

И река имеется — приток местной Ориноко, не слишком широкий, полноводный, красивый в своей дикой мощи.

Вот только трупы врагов все не плывут и не плывут.

Но это не от того, что Сунь Цзы был неправ, а от того, что я тоскливо пялюсь на воду всего лишь второй час. А тоскливо мне от того, что организация нашей затеи не выдерживает никакой критики. И понимаю это не один я. Но все остальные молчат, делая вид, что все по плану.

А оно нихрена не по плану! Н и х р е н а.

— Ким, тебе нравятся коротко стриженые мужчины? Мужественные и брутальные.

Я-то знаю, что Алиска натура тонкой душевной организации, и мужество еще может оценить, а вот напускная брутальность ее точно не возбуждает.

— Что ты задумал? — с тревогой спросила Ким.

И вот как с ней после этого? Мои намеренья для нее очевидны. Как и мотивы, поэтому она не возражает.

— Хочу слегка сменить имидж, — собственно именно для того, чтобы иметь возможность радикально сменить свой облик, я ношу длинную шевелюру. — А потом съездить в город.

Неделю назад, в штабе Русской армии, как он сам представился, просто Федор, а я про себя окрестил его Седой. Так вот Федя Седой, подойдя к карте, глубоко вздохнув, хрустнул шеей и произнес судьбоносную фразу. Отправившую меня далеко и надолго.

­— Есть одно дивное местечко. Как раз под твой случай. Н-да......, и, обращаясь к невзрачному оперуполномоченному по особо важным и не особо важным, попросил — Вань, ты это, ступай что ли. Сам же говорил — дел невпроворот.

Оперуполномоченный, никак не изменившись в лице, воспринял просьбу как должное. И это правильно, лишние знания, особенно если они секретные или около того, порою сильно вредят здоровью.

Когда за опером захлопнулась дверь, Седой продолжил.

— Должен вас предупредить, молодой человек, после того, как я поведаю вам суть вопроса, обратной дороги у вас не будет.

— Можно подумать у меня есть выбор.

— Верное замечание, но предупредить я был обязан. Ведь тебе придется решать и за свою семью............... н-да. Начнем, пожалуй, с краткой политинформации.

С текущим политическим моментом, я полагаю, ты знаком

С востока у нас море — теплое, чистое и относительно спокойное. Хорошая граница и транспортная артерия одновременно.

С северо-востока — янки. Там пока каждый сам за себя, на каждом хуторе шериф — по сути, удельный князь времен расцвета феодализма. И вроде как гребут все янки примерно в одном направлении, но очень уж в разнобой.

С севера — бразильцы, кубинцы и прочие латиноамериканцы. Там тоже самое, что и у янки, но в еще более запущенной форме.

С юга — естественная граница по Амазонке. А за ней точат кинжалы злые абреки, шахиды и прочие тревожные батыры, как бы случайно поселенные там Орденом. Причём самая радикальная и непримиримая их часть.

Увы, данная ситуация сильно вредит судоходству в нижнем течении Амазонки.

— В планах Партии и Правительства переломить неприемлемую ситуацию на реке? — перебиваю политинформацию вопросом.

Седой недовольно морщится, но не ставит меня на место, а поступает мудрее — отвечает вопросом на вопрос. Это не солдафон, это спецура. — А что бы ты сделал на месте Партии и Правительства? Двинул на юг бронированные орды, и построил на реке дредноутный флот?

— Речные мониторы, патрульные и десантные катера на Амазонке придется иметь при любом раскладе. Бронированные орды и последние доводы королей. Хм, видел я те орды, пусть они лучше по равнине катаются. А последние доводы пока скучают в парках.

Мне видится — решить вопрос с контролем Амазонки силой у Русской армии не хватит сил. Значит, вопрос решается не силовым методом — этих купить, с теми договориться, и по возможности стравить бородатых батыров между собой. Периодически демонстрировать силу все одно придется, восточный менталитет иного не восприемлет в принципе.

— Какой ты умный. Выйду на пенсию, скажу, чтобы тебя на мое место определили. Пойдешь?

— Не хотелось бы.

— Что так? Место теплое.

— Уж больно часто с таких теплых мест, на пенсию вперёд ногами выходят.

— Боишься? — колючий, но нейтральный взгляд особиста становится чуточку кровожадным.

— В том числе. Попеняете меня за трусость?

— Нет, это как раз нормально. Попеняю за то, что хотел услышать, но не услышал.

— Полагаю, речь пойдет за ту сторону света, которая не упоминалась. Горы на западе и так никуда от русских не денутся. Остается побережье за горами.

— Точно на мое место не хочешь?

— Точно.

— Ну-с, тогда смотри. Седой взял со стола папку, картинно сдул пыль и протянул мне.

"Секретно. Читать только в помещениях штаба. Не выносить. Не конспектировать".

Серьезные грифы. Что же там такого в папке?

Тяну тесемки.

Хм. Фотографии, в основном чёрно-белые, но есть немного цветных.

Прижавшие к океану поросшие субтропическим лесом горы. Узкая полоса побережья, с белой пеной прибоя. Несколько мелких островов, даже скорее скал, у горизонта.

Ага, лирика кончилась, пошло интересное. Вдающийся глубоко в берег узкий Т— образный залив. Сам-то залив I-образный. Палочку над Т формирует вытянувшийся вдоль побережья риф или скорее узкий остров. Следующее фото с проплешинами растительности подтверждает первоначальное предположение — залив от океана отделяет именно остров.

В залив впадает небольшая, извилистая речушка, с местами заболоченными берегами. Хотя фотографировали с большой высоты, с самолета или склона горы, и при ближайшем рассмотрении может оказаться, что речушка вполне себе серьезная река.

Ага, вот веточка в кадр попала, с горы фотографировали.

Следующие фото демонстрируют местность в разное время суток и в непогоду. Местами завораживающе красиво. Местами просто красиво.

В целом райское местечко. Живописные холмы вокруг залива, судя по цветным фото чистейшие воды. Первобытное буйство природы.

Курорт бы там построить, с блекджеком и шлюхами. Или санаторий. Первое прибыльней, второе спокойнее.

Хочу туда. Уверен, мне там понравится.

Полагаю, в расчёте на это мне эти фото и подсунули.

Так, а это что?

Типа топографическая карта. Очень типа. Примерно, как во времена Колумба — тут у нас Испания, тут Португалия, где-то там, в углу, плавает Англия, тут Атлантида, в этом углу русалки и Ктулху, а в этом вообще живут псеголовцы. Где-то еще есть Московия, но она так далеко в Сибири, что на карту Ойкумены отродясь не влезала.

А это что?

Точки с номерами, таблица какая-то — похоже промеры глубин залива. Шесть-восемь метров в самом глубоком месте. В остальных три-четыре метра. Крупный порт или военно-морскую базу не построишь, даже в перспективе. Но на данном этапе этого и не требуется. Как отправная точка для освоения побережья местечко подходит идеально.

— Где это место на карте?

— Западное побережье, по широте плюс-минус двести верст южнее Демидовска.

(тут я немого отклоняюсь от текущей карты ЗЛ крузворлда в сторону изначальной карты иллюстрации)

— Каким маршрутом добираться?

— Сперва на пароме по притоку Амазонки. Потом по долинам через хребет. Собственно во многом поэтому ты здесь. Тебе же не впервой.

— А конкретнее. Проводники есть?

— Есть. Целых два.

— С этого момента подробнее.

На лице Седого явственно промелькнуло — Хренасе у тебя запросы! Но ответил он по существу. — Может слышал, имеются у нас отчаянные на всю голову пионеры-первопроходцы. Их еще сталкеры кличут, — слово сталкер явно не нравится Седому.

— Слышал, имеются. И не только у вас. Но те с кем пересекался я, были сами по себе, весьма формально подчиняясь местным властям. А вот по какому ведомству проходят местные, я так и не понял?

— Местные-то, — Седой потер переносицу, — Изначально этих отчуганов собрал вокруг себя Демид. И послал..... в дальние-дали. Они сходили и вернулись. Причем не раз. А в текущем моменте..........

— В текущем моменте требуется взятие их под контроль Русской армией.

— Может еще расскажешь, как это реализовать? — вновь экзаменует меня Седой.

— Ничего умнее систематического внедрения в поисковые партии своих людей, мне не приходит. Может еще подогреть их по части оружия, медицины, экипировки и связи.

— На пенсию мне пора, н-да, — в очередной пожалился на возраст Седой и, резко сменив тон, продолжил. — Одна из групп нашла проход на запад. Больше того, они проехали по маршруту на Шишиге. Обратно правда притопали пешком и не все. Так и у твоей группы, по сути, билет в один конец. Пройдете.

— На регулярное снабжение можно рассчитывать?

— Можешь рассчитывать на гидроплан три-четыре раза в год. По тонне груза за раз. Может легкомоторник прилетит. Но это только врач и связь. Как с автотранспортом увидишь на месте.

— Дальняя радиосвязь будет? — смотря в сторону, особисты отрицательно качнули головами. — Тогда хотелось бы иметь свой гидроплан, вывезти раненого там. Или для экстренной связи.

— Это решим. Не сразу, но решим.

— А почему такая таинственность вокруг этой тему?

— Ну, как бы Орден нарезал анклавам их территории. И про западное побережье для русских уговора не было. Но не было и прямого запрета. Так что западное побережье будет того, кто захватит его явочным порядком. Однако заявлять права, так чтобы они были неоспоримы, стоит уже имея в тех местах крепкую базу и хотя бы двести человек жителей.

А до той поры сидеть тихо. Ибо, как на это посмотрит Орден, непонятно. Вряд ли его приведет его в восторг, что территория русских полностью перерезала континент. В не слишком отдаленной перспективе, это станет стратегическим фактором в торговле и геополитике.

Весьма вероятно, да что там — почти наверняка, Ордену данный факт не понравится и он пришлет в те места бородатых с юга. Или нехороших людей с севера. Что хуже, даже не знаю.

Если информация о колонизации русскими западного побережья просочится в Орден, политическая обстановка может сложится так, что мы от вас откажемся. Официально признав, что вы — энтузиасты действующие на свой страх и риск.

Неофициально конечно впишемся и в обиду не дадим. Но меры поддержки придется строго дозировать.

Воевать в тех местах нам решительно ни к чему. Нам надо обустраиваться. А это лучше делать в тишине.

Кроме того есть еще соображения на тему секретности. Но тебе о них положено знать только то, что они есть. И соответственно, всячески секретность обеспечивать.

— От вас будет куратор?

— Естественно.

— Что за группа? На какой технике?.................

— Тпру-у... не гони коней. Утром отправишься в наш тренировочный лагерь, там сам все увидишь.

Я увидел.

От чего чешусь в самых нескромных местах. Или это колются состриженные волосы?

— Смотрись, — Алиса выставила передо мной зеркало, некогда бывшее зеркалом заднего вида на каком-то из встреченных нами грузовиков.

— Ловко получилось. Не ожидал.

— Я отца стригла, — с нотками грусти призналась Ким. Поставив передо мной ведерко с водой, скомандовала,— Ополаскивайся и одевайся.

Одевайся. Буду одеваться, куда я денусь. Ноги в неприятные на ощупь, хэбэшные штаны, слегка заляпанные машинным маслом и грязью. На тушку линялый, штопаный тельник. Поверх драную куртку — спецовку, в которой вожусь с техникой. На свежестриженную голову кепку. Папиросы нет, точнее я не курю, и начинать не собираюсь, поэтому в уголке рта зажимаю спичку. На морду солнцезащитные очки в покоцаной оправе. И последний штрих — провести грязными руками по щекам и лбу.

— Как я?

— Однако....., — задумчиво протянула Ким. — Матерый шоферюга.

— Образ сгодится. Держись тут. Я постараюсь обернуться быстро.

Целую Ким в щеку и ухожу в сторону припаркованной на склоне холма буровой на базе шишиги. В отличие от личной техники предполагаемых участников автопробега это буровая ничья. За ней не закреплен конкретный водитель, или закреплен полный раздолбай — что еще хуже. Поэтому буровая брошена вдали от лагеря.

— Знаю я твое быстро, — не зло напутствует половинка.

Заводить машину сразу не стал, сперва скатившись вниз по склону на нетралке.

Вот теперь можно и заводить. Отгоню буровою обратно в Демидовск. Нашей группе она определенно ни к чему. Обученных буровиков в ней точно нет, я проверил.

Зачем мне радикально менять внешность? Так появляться в Демидовске мне строго настрого противопоказано. Даже запрещено.

Но надо.

Почему надо?

Потому,................... Есть в российском фольклоре слово "отъебись". Слово насквозь нецензурное, но в определенном контексте единственно верно описывающее ситуацию. В моем случае подготовка группы к выходу проводилось именно "на отъебись".

Не спустя рукава, не халатно, не бездумно, а именно "на отъебись".

Первый шок я испытал, едва прибыв на место.

Вокруг "лагеря", хотя какой это лагерь — пара навесов, закопчённая полевая кухня, стрельбище в соседнем овраге и скворечник сортира, загаженного так, что им пользуются исключитель местные мухи.

Вокруг этого, с позволения сказать, лагеря у которого по непонятным мне причинам как класс отсутствует охрана, в хаотичном порядке стоят автомашины, прицепы, и даже пара тракторов. Ладно, трактора, но машин было шесть и они все были разных марок.

Если сломается, а судя по виду транспортных средств полмки долго ждать не придется, КАК ИХ ВСЕХ ЧИНИТЬ БЛ*АТЬ!??? Это же нужна отдельная машина строго под запчасти.

Автомобильный зоопарк я еще как-то могу объяснить. Собрали машины по принципу лишь бы доехать. Хотя и на месте хотелось бы иметь работоспособные средства механизации и моторизации. Но, сука, они же все разнотопливные. Отдельно везти бензин и дизель?

Я тут, подобным образом, ехал недавно, так проклял все.

А ведь заправок по дороге, и уж тем более на финише не предвидится. Это мне конкретно довели.

Опять же зачем, нам буровая и автокран. Что бурить? Геологические керны? Я вас умоляю, для их обработки необходима лаборатория и специалисты.

Что поднимать двенадцати тонным автокраном на базе КАМАЗа, довольно старого и неполноприводного, кстати. Какие грузы под его двенадцати тонную мощь? И главное — где под это все взять дизтопливо?

Кроме того, точный маршрут мне не известен, и может статься где-то проходит по высокогорью. А атмосферный дизель в горах изрядно теряет в мощности. Как "задыхались" чешские дизеля я хорошо помню по заезду через хребет Кхам.

Дальше — больше. Пара электростанций, причем разных, одна бензиновая вторя дизельная и с виду не очень-то рабочая. В качестве мобильного источника электроэнергии лучше иметь один агрегат, как у Олега — сварка, электростанция и компрессор, скомпонованные на одном прицепе.

В качестве стационарного, хорошо бы соорудить гидроагрегат, киловатт на сто. Хотя первое время можно выкручиваться ветряками и солнечными батареями.

Что там дальше?

Старенький ПАРМ? (передвижная автомобильная ремонтная мастерская)

Ладно, на ПАРМ я согласный — штука полезная.

Но нахрена тут стоит прицеп с лощеным прогулочным катером. Зачем он? В море на нем далеко не выйдешь. Хлипкий, да и топливо опять же. Брали бы, так уж парусную яхту. С нее хоть какой-то прок. Может быть.

А катерок, это не плавсредство даже для прибрежного плаванья, это 100% балласт.

Еще одна машина загружена дугами разборных модулей натовского образца, из которых в этом Мире выстроена едва ли не половина жилья. Предполагается, по приезду поставить пару таких модулей. Видимо для проживания начальства. А остальным землянки копать, или шалаши строить?

Ладно, у меня добротная палатка захомячена, но тут далеко не все такие.

О еще и мотоцикл. С коляской б**ать!

Что-то мне резко расхотелось ехать с этой группой.

Я-то грешным делом возомнил, что буду за главного. Но оказалось вакансия уже занята, а я назначен в помоганцы.

И это я бы пережил, будь начальство толковым. Начальство таким не было даже близко.

Познакомившись с личным составом, а в особенности с начальником и приближенными точнее прихлебателями, решение — не ехать, оформилось кристальной ясностью.

Если меня, таки заставят выступить в путь с этими гражданами, до конца маршрута они не доедут. Гарантирую.

И это, не вопрос моей кровожадности. Это вопрос выживания. Меня и моей семьи.

Рулевым бродячего цирка поставили до нельзя делового гражданина — Кешу Одессита. Вообще-то он Иннокентий, и белорус по паспорту. А в Одессе у него жила бабушка. Иннокентием Петровичем его кличут исключительно ближники. Да и то только при нем. Все остальные зовут строго Кеша. Мужику за сорок лет, лысина в пол головы, он местный царь, бог и воинский начальник, а его Кеша.

Мне так больше про него ничего объяснять не надо.

Больше всего Иннокентий любил совещания. Три часа мусолить, что же лучше, солнечные батареи или ветряки. И какое количество аккумуляторов потребно для обеспечения электричеством. Это запросто.

Мужик, да у тебя проблем выше крыши — техника, люди, животные, запасы. Причем ни одна проблема толком не решается, ибо дальше разговоров дело не идет.

Злые языки быстренько нашептали мне, что в Демидовске Кеша трудился прорабом. Но достал начальство своей болтологией, постоянным срывом сроков и объемов работ. При этом никогда не был виноват, перекладывая вину на других. За что и был сплавлен с глаз долой.

Кто же его умный такой сюда пристроил?

При Кеше пара прихлебателей.

Первый — тучный вечно потный крановщик с того самого КАМАЗа. При нем супруга, склочная и завистливая. Сходу умудрившаяся крепко закуситься с Ким.

Второй — мутный тип армянской наружности, при навороченном внедорожнике, очень нелюбимой мною марки. Моя история началась с того, что я спалил вместе с пассажирами именно такой. Даже цвет тот же.

Про себя тип пафасно поведал, что в прошлом он "решала" и знает таких людей, что выше только звезды, а круче только яйца.

Есть такая весьма прибыльная и непыльная профессия — заносящий.

Когда речь идет за серьезные деньги, обыватели наивно полагают, что подобные "заносящие" взятки дают.

Это в корне неверно. У заносящих взятки берут.

Кто не верит, может попробовать. В девяти случаях из десяти вас просто отфутболят. Ибо вы можете оказаться стукачком, а в этом вопросе страх потерять кормушку пересиливает жадность.

Как по мне, так этого решалу, вполне можно переквалифицировать в лесорубы. Или в фермеры. Термин крестьянин у некоторых вызывает отторжение, то ли дело фермер. Нарубит дров и будет фермером. Пока опять дрова не понадобятся.

После первых посиделок, на которых я робко намекнул на текущие проблемы, больше меня совещаться не звали.

А мне не очень то и хотелось.

Коллектива нет. Больше того, отдельные персонажи друг друга не переносят на дух. А им предстоит годами жить бок о бок.

В лагере нет элементарного распределения обязанностей. Каждый предоставлен сам себе. По логике Кеши, люди вокруг взрослые, и самостоятельно разберутся, что делать. А он им не нянька,........... он начальник.

Хоть бы пищу совместно готовили, есть же полевая кухня. Дров нарубить, воды наносить, на охоту сходить, еду сварить. Все это объединяет людей, сбивая их в коллектив.

Даже этого нет.

Больше того, в то время как одни жрут от пуза, другие питаются весьма скромно. Скудно даже.

Узнав, что хуже всех приходится семейству пожилых врачей, я, тихо охреневая, тут же взял их к себе на довольствие. Благо выследить и подстрелить антилопу для меня давно не проблема. А круп, муки и сахара взято с избытком.

Так относится к врачам, причем врачам отличным, в голове не укладывается, Кеша, что бессмертный? Так даже у бессмертных болят зубы.

Еще я не обнаружил в лагере проводников-сталкеров и куратора от спецуры. Был, говорят, такой. Осмотрел все это безобразие и убыл в неизвестном направлении. Обещал вернуться. Может быть.

Приняв во внимание, что о конечной точке маршрута знаю только я. Иннокентий, к примеру, секретной папочки не видел. Делаю простой как мычание вывод — о ситуации кому надо известно. И по всем признакам разруливать ее предоставлено именно мне. Проверка такая, что ли?

Даже закралась мыслишка, что и нет за мной никакой охоты. А все это происки кровавой гэбни, или как там называется служба Седого. Но проверить наверняка это можно только одним способом, и если Седой прав результат мне сильно не понравится.

Хорошо бы дождаться визита в лагерь куратора от спецуры или самого Седого, и потолковать с ним. Однако кто сказал, что они появятся в лагере?

Ждать милости и плыть по течению не мой метод. Против течения я тоже не поплыву — без толку, я поплыву строго туда, куда мне нужно. А нужно мне к Седому.

Поэтому подо мной нестройно рычат восемь цилиндров ГаЗовского двигателя. Через отсутствующее боковое стекло солнце припекает, ежик свежестриженных волос, а за кабиной лязгает и срежещет железо буровой установки.

Я еду в Демидовск.

01 число 05 месяц 17 год. День.

Демидовск.

Демидовский околоток — два стоящих рядом строительных вагончика и морской контейнер, в котором оборудовано два узилища для задержанных.

Одна камера пустует, во второй мощно храпит пьяное тело.

На одном вагончике висит здоровенный навесной замок. Значит мне во второй.

— Здравствуйте, девушки. В смысле, товарищи милиционеры, как бы мне увидеть Василия — оперуполномоченного по важным и не очень?

Внутри околотка жарковато и накурено. Два стола, вдоль стены стеллаж с бумагами, ноутбук, печатная машинка, стационарная радиостанция, гудящий в окне небольшой вентилятор. И две молодые женщины в униформе местного пошива, с надписью "Милиция" на спинах камуфлированных курток.

— Товарищ, вы собственно по какому вопросу? — поинтересовалась сидящая за столом явно крашеная блондинка. При моем появлении характерно убравшая руку под стол.

Могу ее понять, видок у меня откровенно люмпенский. И женщинам я явно неприятен.

— Да вот, хочу написать явку с повинной.

— И что же вы натворили?

— Бензин мочой разбавлял.

Стражи порядка похихикали и сообщили, — Что, явка с повинной — дело нехитрое, и такие пустяки они могут уладить и без Василия Петровича, убывшего на срочный вызов.

Что не утроило уже меня.

Мне нужно поспасть к Седому. Но просто прийти в расположение Русской армии и попросить встречи с Седым я не могу.

Во-первых, могут и послать.

Во-вторых, закрыть на пару-тройку суток до выяснения.

В-третьих, при таком подходе, Седого я скорее всего не увижу.

В-четвертых, засвечу свою персону.

А единственный человек, который мне может помочь, это присутствовавший при нашей встрече опер.

Дождаться Василия Петровича в местном узилище мне не предложили. Хочешь ждать, жди на улице. Петрович обязательно придет, только неизвестно когда.

Оставалось ждать.

— Это что за тело?! — грубо поинтересовался смутно знакомый голос.

— Клоун какой-то. Говорит, приехал явку с повинной написать, — ответил женский голос.

— Бухой, что ли?

— Нет, вроде трезвый.

— Разберемся, — и уже мне. — Чо хотел?!

Ух, блин, разморило меня на солнышке. Проспал приезд милицейского начальства. Нехорошо.

— Не признал, Василий Петрович? Видать богатым буду.

— Хм, насчет богатого это вряд ли. И где я тебя мог видеть?

— Ай-я-яй, гражданин начальник, третьего дня у Федьки на хазе пересекались. Вы-то ушли по-тихому, а мы с Федей и его кентами картишки разложили,— слегка дурачась, сказал я, снимая солнцезащитные очки.

И ведь ни разу не соврал. После того как более авторитетные граждане попросили оперуполномоченного на выход, мы с Федором действительно раскладывали на столе карты. Топографические.

— Гхм, силен, — с ноткой уважения крякнул опер, — Теперь признал. Легок на помине.

Что значит, легок на помине?

— Стряслось что?

— Стряслось. Парнишка с тобой прибыл, имечко у него хрен запомнишь.....

— Итц-Лэ.

— Ага, он. Подстрелили его. Да ты, расслабься, пуля сквозняком прошла. Жить будет. А девка евоная, совсем дикая, стрелку брюхо продырявила. Тот немного побегал по округе и окочурился.

— Опознали?

— Не-а. Только что в госпитале была стрельба. Кто, кого, зачем — непонятно. Но судя по тому, что армейская спецура оказалась там раньше меня и вполне в товарных количествах -то бишь почти в полном составе, это по вашу душу.

— Тоже не опознали?

— Без понятия. Говорю же, там армейская спецура работает.

— Тогда мне, не просто срочно, а архи срочно нужно повидаться с Федей. Но без вас мне к нему не попасть.

— Так вот ты зачем ко мне явился. Хм, толково придумал. Поехали.

— Василий Петрович, вы куда? — высунувшись в окно, поинтересовалась крашеная блондинка.

— Очную ставку проводить. Вызовите Виталика, пусть меня заменит, — отмахнулся опер и уже мне скомандовал — Куда!? Мало того, что ты особо опасный, так после тебя сиденья только в утиль. Не выходи из образа, лезь в обезьянник.

Вторую ходку в расположение Русской армии я проделал, глядя на мир сквозь толстые прутья, приваренные к задней двери "лунохода".

— Вань, что-то ты к нам зачастил? — Седой выглядел уставшим и злым. — Если по больничке, так там случай конкретно по моему ведомству.

— Не дурак, понял уже. Я к тебе не за этим. Пришел тут один явку с повинной писать. Да только он тоже по твоему ведомству.

Дверь "обезьянника" со скрипом отворилась, впуская свежий воздух в раскаленную солнцем железную утробу "лунохода".

— Ты там как? Не сварился? — не слишком печалясь о моей персоне, поинтересовался опер.

— О как, — довольно крякнул Седой, явно узнав меня. — Быстро, однако. И полинял немного. Похоже, я в тебе не ошибся.

— И вам здрасти. В госпитале никто не пострадал?

— Молодец, первым делом о своих печёшься? Твои целы.

— А "гости"?

— А вот "гостей" взять не смогли. Живыми, — прояснил причину своей печали Седой. — Н-да, а давай-ка прокатимся. Глянешь трупы, вдруг вспомнишь кого. Заодно поговорим по дороге.

Только сперва перекрасим тебя в бойца РА. Твой текущий образ без дураков прекрасен, но в больничке он будет не к месту.

В качестве растворителя для смыва грима сошло ведро нагретой на солнце воды и кусок серого, мягкого как пластилин мыла.

В качестве нового грима Седой достал из шкафа щетку, баночку гуталина и комплект формы-афганки, явно ношеный, но тщательно стираный.

Кроме начищенных сапог из старых декораций на мне остались только солнцезащитные очки.

На пути в госпиталь поговорить помешал подсевший на КПП офицер, незнакомый мне, но явно знакомый Седому. Как только к машине подошел посторонний, я заткнулся, не успев толком начать разговор. А Седой сделал вид, что так и надо.

— Как же вы так? — с тихой грустью поинтересовался Седой.

Провалившая задание группа уныло переминалась с ноги на ногу. Они не отводили взгляд, не прятали за спину потные ладони, но было видно — мужикам стыдно.

— Всего-то дел — прострелить клиентам плечо и ляжку. Толку теперь с них холодных, — Седой тяжело вздохнул и продолжил по существу. — При них нашли что?

— Только пистолеты с глушителями иностранного производства. Четыре штуки. Ни фотографий, ни записок, ни денег, ни удостоверений личности, — доложил старший группы.

— Наколки, особые приметы?

Старший отрицательно покачал головой.

— Собака?

— Прошла два километра до грунтовки. Там след теряется.

— И как же они собирались уходить?

— Пологаю, их высадили на грунтовке. А на отходе должны были подобрать около больнички. А может и не должны, а только пообещали подобрать. Больно уж они похожи на одноразовый вариант. Кстати, на переправе Эдгар тоже послал вперёд одноразовых.

Про себя делаю вывод — "Эти волкодавы Седого посещали место боя на переправе"

— Похоже на то, — согласился Седой. — Но контролер-то должен быть? Окрестности прочесали? Машины проверили?

— Тоже ничего. Есть мнение, контролер может быть из постояльцев или персонала больнички.

— Ладно. Покажите их.

Стоявший у трупов кряжистый круглолицый азиат со сломанным носом отдёрнул брезент.

— Эвано как нашинковали, — молвил Седой, осматривая трупы.

— Мы их еще на подходе срисовали. Хотели у входа взять, но там дохрена постояльцев покурить выходит, — старший группы кивнул в сторону небольшой толпы, скучковавшейся у входа в одноэтажное, П-образное здание госпиталя. — "Гости", видимо почуяли неладное, занервничали. Чингиз первому ногу простелил. Те выхватили волыны и давай шмалить в белый свет. А у нас же оружие роздано всем кому не лень. Вот все кому не лень по ним и отстрелялись. Чудо, что друг друга не постреляли.

На первый взгляд, несостоявшиеся киллеры отхвалили от пациентов госпиталя минимум по два десятка пуль. Высокому, коротко стриженому брюнету с голубыми глазами что-то очень крупное просто выломало нижнюю челюсть. И теперь ее ошметки болтаются на лоскуте кожи. Как ни странно, язык уцелел и свисая из горла бело-розовой змеей.

Там от башки и остался только язык, широко раскрытые голубые газа, да остатки зубов верхней челюсти. "Надо же, язык какой длинный", — никогда бы не подумал.

Второму телу помимо обычных пуль досталось еще картечью. Судя по разбросу картечин стреляли метров с пятидесяти.

— Кто его так? — словно прочитав мои мысли, Седой указал на труп блондина.

— Водила "неотложки". Снайпер хренов.

Опять же не понимаю печали спецуры. Как мужику на своей буханке с красным крестом по окрестностям города мотаться? Тут такие звери водятся, впору не двустволку, а ДШК возить....... спарку.

— Как они по повадкам?

— Бойцы — не киллеры или спецура. Вторые стволы, которые они под одеждой прятали, мы еще на подходе срисовали. Да и не знали они, где искать клиентов. Фото-то нет. Максимум, что у них было словесный портрет.

— Или проводник из персонала больнички, — опять вздохнул Седой. — Теперь Эдгар, или кто там их послал, заляжет глубоко на дно, — и выдержав паузу спросил у меня, — Узнаешь кого? Да ты очки-то сними. Приглядись внимательнее.

Очки я снял, за этим Седой меня сюда и притащил. Но на трупы пристально пялится не стал. Не видел я их на переправе. Не значит, что убиенных там не было, но я их определенно не видел.

А грим у меня хорош, пара волкодавов, приходившая за мной в дом главного архитектора, узнала меня только сейчас.

— Ладно, берите "Аннушку". Что делать вы знаете. Вы двое со мной, остальные свободны, — подвел итог Седой.

— Догадываешься, зачем я тебя взял в госпиталь? — спросил Седой, когда мы подошли к его машине.

— Догадываюсь.

— И?

— Дабы, в случае возможного контакта в дальнейшем, я знал ваших людей в лицо. А они соответственно меня.

— Соображаешь.

Признаться, я думал, важные совещания по стратегическим вопросам проводятся хоть в каком-то подобии официоза. Но здесь другой мир — другие правила.

Похоже, Седой, да и не только он, не слишком доверял тонким стенам здешних строений.

Четыре складных стульчика, складной столик, дающий много жара, но практически не дающий дыма костерок в тени прибрежных зарослей широкого ручья. Один из взятых Седым волкодавов на стреме. Второй возится с шампурами, мясом и прихваченной из города зеленью.

За столиком четверо.

Ваш покорный слуга.

Седой.

Пожилой мужик с мясистыми чертами лица и подпаленными рыжими усами, к которому Седой с нотками неподдельного уважения обращается — товарищ генерал.

Уставший, с воспаленными от недосыпа глазами человек Демида. Он не представился, но со слов Седого этот персонаж претворяет в жизнь особо ценные указания Демида. Он ни в коем случае не заместитель, а порученец по стратегическим вопросам, с весьма широкими полномочиями. К примеру, он может говорить от имени Демида или своей властью вынести весьма суровый приговор. И злоупотреблений за ним замечено не было.

От себя замечу — не представившийся персонаж, однозначно весьма подкованный технарь, напрочь лишённый уголовных замашек.

— Излагай, но помни — времени у нас мало. Так что, говорим предельно по существу, — начал совещание Седой.

— По существу, организация "мероприятия" не выдерживает никакой критики. Но возразить особо не могу. Понимаю, каждый человек, тем более специалист на вес золота, и работать придется с теми, кто есть. Потому строго про техническую сторону.

Я не знаю толком ваших планов на колонизацию западного берега. Но одно могу сказать точно, лично я сидеть, сложа руки, не буду. Считаю задачу колонизации ограниченным контингентом выполнимой, и буду выполнять ее в максимально возможном объеме. В независимости от того, я поставлен руководить проектом или кто-то другой.

— Судя по вам, молодой человек, я бы не хотел оказаться на месте того — другого, — хмыкнул в усы генерал.

— Не буду скрывать, возможен и такой поворот, — глядя в глаза генерала, признаюсь я. — Исходя из сказанного. По прибытии считаю необходимым иметь в Поселке достаточную механизацию и моторизацию.

— Вам же дали технику. Грузовики, кран, экскаватор, электростанции и даже буровую установку, — перебил меня тип с воспаленными от недосыпа глазами.

— Экскаватора не видел. И нахрена мне кран и буровая? Кстати, не благодарите, буровую я пригнал обратно в город. Что бурить, не имея толком буровиков, геологов и лаборатории? Будем реалистами, на первое время требуется мобильная геологическая партия с базой в Поселке, а никак не буровая, — Седой одобрительно хмыкнул — мол, я не зря притащил парня, а я продолжил. — Кран тоже оставьте себе.

Во-первых, выделенный КАМАЗ не пройдет по высокогорному бездорожью.

Во-вторых, на первом этапе оптимально подойдет простой гидроманипулятор грузоподъёмностью в тонну-полторы.

В-третьих, и это ГЛАВНОЕ — мне нужна техника, которую после перехода через горы можно перевести на альтернативное топливо.

Нефть, уголь и торф ждут героев только в сказке. Гарантированно рассчитывать можно исключительно на дрова. Значит, нужна техника с бензиновыми двигателями и газогенераторы.

До начала разработки нефтяных полей Вы использовали преимущественно ЗиЛы, ГаЗоны, Уралы и прочий совдеп, переведенный на газогенераторы. И, насколько мне известно, кое что из тех машин не переведено обратно на бензин и поставлено в резерв. Вот из них и прошу выделить мне транспорт.

Идеально было бы иметь пять-шесть оборудованных газогенераторами ЗиЛ 157. Можно и ЗиЛ 131, но у "Захаров" (ЗиЛ 157) проходимость выше настолько, что в отличии от всех остальных им не нужна дорога а только примерное направление, и ниже степень сжатия — они меньше теряют в мощности при переводе на газогенераторы.

Кроме того, и это критично, техника должна быть однотипна или максимально унифицирована. По прибытии часть машин я сразу разберу на запчасти. Да и в дальнейшем не исключён автомобильный каннибализм.

Идущие с группой трактора так же переоборудовать зиловскими шестерками и оснастить газогенераторами. В переходе я буду использовать емкости газогенераторов, как дополнительные топливные баки, — незаметно для себя с "мы" я перешёл на "я". Что не осталось незамеченным собеседниками, но на вид мне это не поставили.

— Уверен, что после такого использования газогенераторов они не рванут при первом использовании по прямому назначению? — едко усомнился человек Демида.

— Херня, перед эксплуатацией залью их водой или пропарю выхлопными газами. А может и то и другое — для верности.

— Складно, — согласился человек Демида. — Что именно нужно по технике?

— Как я уже говорил.............. хм. Я так понял, в свете последних событий, моим товарищам по пробегу Порто-Франко — Демидовск, тоже стало неуютно?

Седой кивнул, — Жаль, конечно, ты привел отличных специалистов, но всех кроме девушки — Елены кажется, и Александра, придется отправить с тобой. И видя вопросительное выражение на моем лице, Седой пояснил. — Лену уже определили в конвойную группу. Теперь между ней и охотниками до ее головы стоят два десятка суровых мужиков, способных без затей поотрывать бошки охотникам. Плюс еще два десятка мужиков, ошибочно пологающих, что они тоже на такое способны.

Александра зачислен в "речную пехоту". Там второй категории мужиков нет в принципе, исключительно первая.

После событий в больничке предполагал подобный поворот. И лично для меня это огромный плюсище.

Вот та-а-а-а-ак-к-к-ке-е-ен-н-н-н-ны-ы-ы-ый-й-й-й плюсище.

Теперь у меня есть проверенный в боях силовой ресурс в лице вождя, Олега и Степаныча. С таким ресурсом я быстро наведу в лагере порядок.

— Тогда мне нужны шесть-семь "Захаров" с газогенераторами. Три из них, в том числе один самосвал и один седельный тягач, желательно с минимальным пробегом. Остальные лишь бы доехали.

Трактора хорошо бы из числа тех, что местные умельцы клепают из автомобильных запчастей. Вполне симпатичные агрегаты. Главное максимальная унификация с "Захарами" по агрегатам и резине.

Если найдется, хорошо бы пару полудизельных тракторов типа "Ланц бульдогов". В европейских анклавах, и у янки их заправляют растительными маслами. Может, и здесь такие найдутся?

— Поищем, — уверенно пообещал человек Демида. — Если у нас нет, сменяем на топливо у купцов.

— Ко всем машинам, кроме одной и седельного тягача, одноосные прицепы. Если прицепов нет в наличии, дайте три-четыре убитых грузовика, мы их переделаем в прицепы своими силами. Дело это нехитрое, а у Вас без того забот хватает.

Тоже самое по тракторам.

Кстати, в накладе вы не останетесь, забрав взамен технику, выделенную для перехода, и машины моего конвоя. Катер, опять же, девок катать, — я не удержался от подколки, и, судя по дернувшейся щеке человека Демида, попал по больному.

— Пока все здраво. Решим, — твердо пообещал генерал.

Прервав разговор, крутивший шампура волкодав Седого, тот самый, что пытался отжать щенков, принес готовый шашлык к столику.

— М...? — волкодав продемонстрировал начальству флягу. Человек Демида ожесточенно потер переносицу. Генерал сглотнул и отвел взгляд. Седой отрицательно качнул головой. А моего мнения не спросили. — Наше дело предложить, — сбалагурил "шашлычник" и удалился к костерку готовить следующую порцию шашлыка себе и напарнику.

— Электростанций нужно две.

Одна киловатт на полсотни с зиловской шестеркой (шестицилиндровый двигатель, устанавливавшийся на ЗиЛ 157 и его современников) и газогенератором.

Другая, резервная, киловатт на пять-десять чисто бензиновая. Эта на случай форс-мажоров.

Солнечные батареи и ветряки, сколько не жалко. В крайнем случае, куплю за свои кровные в коммерческом магазине. Я видел, там они есть, хоть и дорого.

Так же нужна пара паровиков до полусотни киловатт. Один я видел в Солнечном, еще два здесь, в городе. Вам их есть чем заменить, мне нечем. А без них даже тривиальную лесопилку не запустить.

— Ты хочешь весь этот электрический зоопарк заставить работать на единую сеть? — голос человека Демида просто изливал злую иронию.

— Я слаб в электрике и боюсь тока. Но с подобным маразмом не ко мне. На обустройство единой электросети у меня тупо не хватит проводов и кабеля. Поэтому нужны хоть какие-то автономные источники энергии для удаленной фермы или лесопилки.

Н-да, лесопилки....

Вообще, вопрос механизации и потребного оборудования серьезный, требующий времени, вдумчивого подхода и посоветоваться с коллективом. Так что по материалам и оборудованию я накидаю детальный список. Ситуацию понимаю, борзеть не буду.

Теперь не по технике.

Нужны лошади, хотя бы дюжина.

— Пахать на них собрался? — съязвил Седой.

— Будет надо, будем пахать. Но в любом случае это, как минимум сильно повысит мобильность геологов, топографов и всех остальных.

— Табун за машинами погонишь?

— Определённо — погоню. Хотя пока не знаю, как именно. В машинах поедут, только коровы, козы, овцы и куры. Кое-что из живности я видел на "стойбище", назвать это лагерь у меня язык не поворачивается, но скорее всего скотина нужна еще.

Тоже самое по семенам и саженцам.

Детали обсасывали еще минут сорок.

Генерал в разговор не лез. Просто слушал, чтобы быть в курсе.

Седой по всему имел на колонизацию западного побережья какие-то свои планы.

Периодически клевавший носом, человек Демида видимо тоже имел инструкции на этот счет и скорее всего, решил для себя, что проще обеспечить требуемое и отвязаться от меня навсегда.

Когда человека Демида увезли, вот буквально — он заснул, едва сев на заднее сиденье свеженького Крузака. Генерал и Седой добавили мне головной боли.

— Раз уж с вами едет фармацевт. Получишь семена опиумного мака, лабораторное оборудование и кой какие реактивы. По эту сторону гор, возиться с опием крайне нежелательно в виду возможной утечки информации. У Нас с Орденом на счет производства подобной отравы есть определённые договоренности, нарушать которые лишний раз не хотелось бы.

Однако потребность в противошоковых и обезболивающих растет и с этим надо что-то делать. А у тебя там место тихое, тише просто некуда. Так что, по прибытии на место наладишь выпуск и первичную очистку опиатов. Парень ты умный, и будем надеяться, убережёшь вверенных тебе людей от злоупотребления отравой.

— Еще пожелания будут?

— Да, возьмёшь саженцы. Основной упор на Гивею. Судя по описанию, климат на западном побережье не слишком подходящий для культивации Гевеи. Но вдруг, что-то приживётся. Остальные культуры вторичны, по ним тебе выдадут письменные инструкции.

— Тогда у меня встречная просьба. Мне бы дехканина какого с опытом культивации опиумного мака. А заодно и с опытом культивации для просто пожрать.

— Я так и думал, что ты задашь этот вопрос, — подмигнув генералу, признался Седой. — Люди будут. Правда, они не совсем дехкане. На этом все?

— Нет. Остался один весьма щекотливый вопрос — бабы. У вас тут есть некоторое разнообразие. Даже публичный дом в наличии. А вот в замкнутом коллективе, половой диморфизм чреват нежелательными осложнениями.

— Где же мы тебе баб возьмём?

— Можете тупо купить. Можете отнять, как римляне сабинянок. Можете придумать что-то еще. Люди вы башковитые. Бабы сгодятся любые, необязательно русские, национальность в половом вопросе это не главное.

— Гы-г, ты же понимаешь, что это будет за контингент? — выдержав паузу, поинтересовался Седой.

— Прекрасно понимаю. Но я еще лучше понимаю, что может произойти, если этого контингента не будет.

— Хм, раз так, что-нибудь придумаем, — нехотя пообещал Седой.

— Если уж "контингент" такой. То придумайте с запасом, на случай естественной убыли.

В ответ на мою последнюю просьбу Седой лишь одобрительно хмыкнул. Как бы цинично это не звучало, но в силу специфики службы он тоже мыслил подобными категориями.

Но и на этом переговоры не закончились. Уже в машине, отвозивший меня в лагерь "шашлычник", всё-таки представившийся и оказавшийся моим тезкой, напомнил про щенков Мухи.

После часового торга договорились сменять трех щенков: пару кобелей и сучку на негодного к службе по причине увечий, но вполне годного к воспроизводству потомства кабеля восточно-европейской овчарки по кличке Ларс.

01 число 05 месяц 17 год. Вечер.

Тренировочный лагерь Русской армии.

(берег безымянной реки где-то восточнее Демидовска)

Оставленный утром лагерь встретил меня и сопровождающее лицо, голосившей нестройной толпой, перекрикивающей топу осатаневшей Мухой, взлохмаченной Алиской с добытым с альбиноса "Хеклер-Кохом" в руках, и малолетним прикрытием с одним на двоих "Бреном" без дураков развернутым на толпу.

Должен заметить, приключения в саванне пошли малолеткам впрок. И с "Бреном" расчёт управлялся не в пример лучше, чем со Станковом Горюнова в лабазе Гельмута. Причем, зная своих деток, с уверенностью скажу, они настолько на взводе, что без дураков готовы стрелять по толпе.

Ах да, был еще труп того самого горбоносого решалы. Просто сначала я его не заметил в высокой траве.

На ходу отобрав у расчёта "Брен", обхожу Ким и..............

Реально, я бы шмальнул поверх голов. Такой уж я стал нервный.

Но мы тут как бы инкогнито, и шуметь нам противопоказано.

..... н-аааа, приклад "Брена" впечатывается в пузо Кешеного прихлебателя, голосящего громче всех.

Дал бы в рыло, но "Брен" увесистая железяка, и шанс сломать челюсть или даже шею почти гарантированный.

..... н-аааа, Кеша скорчился рядом с прихлебателем.

А что там у нас такое звякнуло, камень? Ух ты, "Пистолет Макарова". Иннокентий вы значительно тупее, чем я о вас думал. И как вы только живы до сих пор?

— А ну, тихо, граждане, — скомандовал за спиной тезка. Но на толпу это не слишком подействовало.

— А она..., а он...убили-и-и-и...., —

— Тихо, я сказал. Разберемся.

— А псина...

— Что псина? — вкрадчиво поинтересовался волкодав Седого. Причем смертельный холод его тона пробрал даже меня. Буквально смертельный.

— Девушка, собачка в порядке? А щенки? — поинтересовался у Алисы мой тезка, сунув ей в руки откупоренную флягу. — Ну, раз целы, репрессии пока отменяются. Всем разойтись. Будем разбираться, — и, видя, что сила убеждения, подкрепленная магией снятого с предохранителя АК, подействовала, обратился ко мне, — Собственно, ты тут главный, тебе и разбираться.

— В смысле мне? Может вызвать из города оперуполномоченного?

— Нет, эти люди теперь не под его юрисдикцией, а под твоей.

— Алис, что случилось?

Ким прорвало.

Алкоголь из фляги, нервное напряжение, бушующий в крови адреналин делали рассказ истеричным и фрагментарно разорванным. Но понять ее можно — натерпелась. У нее вообще изрядный такой пунктик по поводу насилия над женщинами.

Горбоносый решала в компании Кеши продегустировал самогона. Немного — не настолько, чтобы слишком захмелеть, но храбрости у него прибавилось. А спермотоксикоз мучительно донимал уже не первый день. Вот джигит и решил попытать счастья с Ким. Тем более ее лохматого муженька, что-то с утра невидно.

Естественно был послан, но не успокоился и полез лапать Алису за третий размер.

Кончилось это прокушенной рукой джигита и парой сочных оплеух, прилетевших Ким — решала оказался кухонным боксером. И примчавшейся на шум осатаневшей Мухой, которая в отличие от Алиски, кусающейся по любителям, грызется в высшей лиге вместе с акулами, крокодилами и большими гиенами.

Против откормленной овчарки кухонный бокс помог мало. Останься покойный жив, хирургу пришлось бы шить его не меньше часа. А превращенную в рванину одежду только если, предварительно отстирав, пустить на тряпки.

Однако горячая кровь закипела, и покусанный, вопя, — Что он дом труба шатал, мама........., и блядский выводок голыми руками пэрэдушит, а бешенную суку два разА пристрелит, — достал из своего джипа помповик и на ходу пихая в него цилиндрики патронов двинул на разборки.

Манерный, кстати, ствол — Бинелли двенадцатого калибра, с кучей планок Вивера, подствольным фонарём и коллиматорным прицелом.

И зачем гладкостволу коллиматор?

Вот только мое семейство совсем не то, что месяц назад выехало из Порто-Франко. Помимо прочих неприятностей нам довелось пережить два боя, в каждом из которых число трупов перевалило за десяток. Вот только вся слава досталось папке, ничего не оставив на долю деток. А им не то чтобы хотелось славы, хотя, пожалуй, и это тоже. Малышне ужас как хотелось соответствовать высокому званию папки, который с их точки зрения крут неимоверно.

Крохотная малокалиберная пулька 5,6 миллиметра прошила навылет волосатый торс и слишком горячее сердце.

Несмотря на простреленное сердце, отошел покойный не сразу, но это его проблемы.

Прибежавшие на шум, врачи пытались оказать несостоявшемуся любовнику медицинскую помощь. На совесть пытались, без дураков. Они боролись за жизнь умирающего, как за свою собственную. Притом, что поговорив с ними прошлым вечером, я знал, что ни малейшей симпатии "решала" у них не вызывал.

Но между медиками и хрипящим, пускающим надувающим пузыри розовой пены, постепенно затихающим телом встал почти центнер лохматой ярости.

Ким пыталась оттащить собаку, но Муха, хотя ее трепетно обожает и готова порвать за нее любого, как лидера Алису не воспринимает — особенность породы.

Алиска конечно ее оттащила, и врачи приступили к своим обязанностям. Но время было упущено. Да и как они потом признались, шансов не было изначально.

А вот дальше пошло интереснее, на Ким наехали Кеша с пистолетом Макарова и с семейством прихлебателей в качестве акустической поддержки. Ну как наехали, пытались брать на горло, пока не разглядели развернутый в их сторону "Брен" в трясущихся ручонках.

И присоединившееся к ним семейство врачей. Они, видите ли, считают, что людей убивать нельзя.

Когда я вкрадчиво поинтересовался, — Где они были когда "решала" пытался изнасиловать Ким?

И услышал в ответ, — Мы ему сказали, что так делать нельзя.

Они сказали, с к а з а л и б.....ть!

— А если бы он, как обещал, пристрелил Муху и задушил моих детей?

— Ну что вы, варварство какое. Конечно же он этого никогда не сделал бы.

— А если бы сделал?!

— Не может такого быть, мы же люди.

И что с этой интеллигенцией делать? Кеша и его кодла типичные мудаки, без особых моральных устоев, таких в рамках приличий держит строго сила закон. Или просто сила.

Дожившая до седых волос, пара медиков и с к р е н н е верила в подобные ценности.

Насилие — плохо.

Людей убивать нельзя.

Женщин и вообще слабых обижать нельзя. Сильный он на то и сильный, чтобы защитить слабого.

Собак надо держать на поводке.

Давать детям оружие это вообще за гранью.

Сильна была Советская Власть, воспитала в подобном ключе своих граждан. Особенно тех, кто постарше.

Я не осуждаю, нет. Советской Власти было комфортно с такими гражданами — умными, мечтательными, верящими в идеалы, преданными. Гражданам было комфортно с Советской Властью — справедливой, несокрушимой, на века. Ибо, по-другому никак.

Вот только Советской Власти больше нет.

Мне-то проще, я дитя эпохи разложения, в которой декларируемая картинка все больше и больше расходилась с действительностью заката социализма в СССР.

Первым моим порывом было послать гундящую парочку идеалистов далеко и надолго. Но.

Я теперь вроде как тут за начальство. А толковые начальники руководствуются не эмоциями, а строго целесообразностью.

Имея жену и детей, целесообразно ли настраивать против себя единственных квалифицированных медиков?

Ответ очевиден.

А потому терпеливо и вежливо, но настойчиво отправляю медиков к их палатке.

— Иннокентий, и как тебя там, хотя неважно. Подхватили эту падаль и отволокли его подальше от лагеря. С виду землица тут мягкая, копать будет несложно. Как отволочете тело, вооружайтесь лопатами и копайте могилу. Хотя..... чтобы два разА не бегать, копайте сразу две. Вторую где-нибудь возле лагеря. Что значит, вы не нанимались? Муха-а-а!!!, — что характерно заклинание подействовало мгновенно, следующие указания пришлось давать уже в спину шустро удаляющимся землекопам. — И это! Как закончите с ямами, нарубите десяток крепких жердей. Как зачем? На кресты, конечно же. Так что без саботажа там, для себя же стараетесь.

Сильно сбледнув с лица, землекопы-лесорубы припустили бегом. Могу их понять — их двое, а лишнюю могилу копать всего одну. Соцсоревнование называется. В смысле соревнование за право проживать в социуме. Ну и вообще — проживать.

Убедившись что ситуация под контролем, человек Седого убыл в город. Муха вернулась в тенек кормить и облизывать пищащее, вечно голодное потомство.

А мне дико захотелось чая. Крепкого, чуть сладковатого и обязательно с лимончиком. И не из каких-то там пакетиков, а строго настоящий из пачки со слониками.

— Пап?

— А, убивец малолетний. Чая хочешь?

— Хочу, — судя по голосу сынишки чай ему интересен только как повод поговорить.

— Пап.

— М-м?

— Ты не будешь ругаться? — дуя на кружку с чаем, робко спросил Андрейка.

— С чего бы вдруг?

— Ну. Мы волосатого дядьку застрелили. Он так ругался на Алису и обещал убить Муху.

Вот только тон сынули не вяжется со смыслом сказанного. Хрена два он сожалеет о содеянном. В его возрасте вообще смерти нет. И интересует его исключительно мое отношение к случившемуся. И судьба "Бинелли", прислоненной к "Ниве" за моей спиной. Неспроста же он на нее все время косится.

И что я ему по-отечески скажу?

Банальное — хабар, это конечно святое, но до 12 калибра тебе еще расти и расти. Лет этак десть.

Или не менее банальное — пока меня нет, ты старший мужчина в семье и должен ее защищать всеми возможными средствами?

Так он и так справился с этой задачей.

Мог, правда, и перевыполнить. Шмальни он по толпе из "Брена", замять подобный геноцид сложнее на порядок. И потом там были не алчущие крови злодеи. А просто люди. Люди, какие они есть — глупые, хитрые, трусливые, идеалистичные.

Ругать или стыдить я его точно не буду. Да и, по сути, не за что.

При этом стоит его слегка притормозить. Да и не только его.

— Ганфайтер, сестра где?

— Ким успокаивает.

— Зови обеих. Скажи, я чай заварил, — а папка пока поразмыслит над ответом.

Сына было проворно дернулся в указанном направлении, но, притормозив, поинтересовался — Пап, кто такой ганфайтер?

И что с ним делать?

Размышляя над ответом, достаю из-за ремня отобранный у Кеши ПМ.

Дать что ли детям из него шмальнуть?

Машинально выщелкнув магазин, давлюсь горячим чаем. Ну, Кеша, ну долбоеб. С к а з о ч н ы й.

Собравшаяся почаевничать, семья застала папку дебильно ржущим над разряженным "пистолетом".

02 число 05 месяц 17 год. Вечер.

Тренировочный лагерь Русской армии.

(берег безымянной реки где-то восточнее Демидовска)

— Ты не перегибаешь палку? — поинтересовался Седой.

— В смысле?

— Мне тут все уши прожужжали. Ладно, твои детки по беспределу завалили уважаемого гражданина. Так ты еще и заставил других хороших людей копать собственные могилы. Как фашист прям какой-то.

— Так и сказали?

— Угу. А потом велел кресты делать. И приговаривал — старайтесь лучше, для себя делаете, — по нейтральному тону Седого не понятно его отношение к наветам. Впрочем, у него всегда такой тон.

— Вообще-то я поставил задачу копать вторую яму под новый сортир. А то загадили все вокруг, ходишь как по минному полю. Развели антисанитарию.

— А кресты?

— Где вы тут кресты разглядели? — креста нет даже на могиле безвременно почившего "решалы". — Раз уж выкопана яма под новый сортир, дабы не смущать других голом задом, в момент дефекации, логично оградить это безобразие подобием плетня. Придать ему, так сказать, более цивилизованный вид.

— Методы у тебя, однако, — переварив информацию, Седой сменил гнев на милость и даже повеселел.

— Действенные, — откровенно веселясь, поддержал мой тезка, неотлучно сопровождающий начальство.

— А где жалобщики? Что-то я их во всей этой кутерьме не наблюдаю.

— Еще на въезде упали в ноги, видимо с ночи готовились к моему приезду. Просили забрать их отсюда куда угодно. Хоть на песчаный карьер, хоть на погрузку угля, а еще лучше на ликероводочный, но лишь бы подальше от тебя, — сбалагурил Седой.

— Толково придумали. Заберете? — с нескрываемой надеждой попросил я.

— Тебе что, люди не нужны?

— Такие нет.

— А других нет, — жёстко ответил Седой.

Предвидя такой поворот, я за ствол, ибо могут и не так понять, протянул "ПМ" Кеши.

— И что?

— Трофей, отобрал у Кеши. Гляньте, чем заряжен.

— Н-да......., — скорбно протянул Седой. — Людей поищем.

"ПМ" Иннокентия оказался газовым муляжом.

Вместе с Седым в лагерь нагрянули мои товарищи по автопробегу Порто-Франко — Демидовск. И это есть гут, теперь, опираясь на проверенных людей, можно наводить свои правила. Приехавшим со мной не надо объяснять зачем нужна круглосуточная охрана периметра. Зачем формировать этот самый периметр, выстраивая его из грузовиков.

Можно наконец-то начать готовить технику, оборудование и прочее имущество к переезду на новое, теперь уже окончательное, место жительства.

Как ни странно, подобный выверт судьбы не вызывает в коллективе особого негатива. Я ожидал сильно худшего.

Побледневшему от потери крови, вождю снова оказаться в знакомом коллективе откровенно в радость. И перспектива осесть фермером на хорошей земле его совсем не пугает. Скорее наоборот. Зря, что ли он привез с собой фордовский трактор.

Его миниатюрной супруге с большим животом мироустройство еще проще — муж рядом, вокруг знакомые лица. Что еще нужно индейской девушке для счастья?

Ехать куда-то в глушь за горами? Пф-ф-ф, первый раз что ли.

А вот сестры вождя недовольны. И если десятилетняя Инес быстро забылась в роли главного заводилы местной малышни. То красотке Мэри откровенно не хочется покидать Демидовск.

Во-первых, обладая симпатичной мордашкой, весьма обольстительной фигуркой и бешеным темпераментом, она просто тонула в океане мужского внимания. И ей это откровенно нравилось.

Во-вторых, демидовские медики оценили ее способности. В особенности владение английским и испанским, ибо нерусские пациенты там не редкость, а скорее норма, с тенденцией к росту.

Нефтюшка и тяжёлая промышленность это конечно хорошо, однако укреплять обороноспособность новой Родины стоит и высокими технологиями. А медицина из них наиболее востребованная, притом не требующая перевозки неподъемного или крупногабаритного оборудования. Все что нужно медикам, без затей помещается в обычные грузовики.

Еще хуже ситуация с Ольгой. Дефицитнейшего фармацевта обласкали со всех сторон. В особенности в плане быта. А ей хочется спокойствия и простого — бабского счастья. Что бы размеренная работа, аккуратный домик за живой изгородью, озорники — дети, уставший муж после работы и никаких побегушек со стрельбой.

Вместо этой почти осязаемой мечты опять ехать в запредельную глухомань.

— Мы Кешу заберем на обратном пути, — вывел меня из задумчивости Седой. — Найдешь, чем его занять до вечера?

— А как же. Должен же в его жизни случиться дембельский аккорд. Старый сортир закопать. Новый соорудить. Займу короче.

Седой убыл по своим шпионским делам, а я занялся привычными командирскими делами по обустройству лагеря и новому образу жизни в целом.

Должен заметить получается у меня складно — я поднаторел в подобном руководстве.

А пока Иннокентий и Ко обустраивают отхожие места. Ким, Мэри и Ольга исчезли из поля зрения по каким-то своим бабским делам. Стоит взять паузу и кратко пробежаться по персоналиям, обнаруженным в лагере.

Первым, кто обратил на себя мое внимание, был Петр — спокойный как вечность мужичонка с золотыми руками. За растущие из правильного места руки окрещенный мною Кулибиным. Подобное обращение ему явно импонировало, и подобная форма обращения быстро и естественно прилипла к данному гражданину.

Из имущества у Петра был только молоток и золотые руки. Про светлую голову сказать не могу, ибо в этот мир Кулибин попал по собственной глупости. Решил срубить бабла, подработав строителем на вахте.

Собрался, выехал. Дальше была бутылка, другая и сладкий сон. Проснулся Петруха уже на Базе Ордена.

Помыкать собой Иннокентию он не дал. Но и открыто послать того по правильному адресу не тот типаж. Так что Петруха включил дурака и стал наблюдать, чем закончится этот цирк.

Цирк закончился мной. На счастье Петра он закончился раньше, чем продукты в его сидоре.

После Кулибина я познакомился с приданными переселенцам медиками. А заодно и накормил их ужином и прочими вкусностями, о чем потом долго жалел. Лепиловы Артемий Карлович и Илона Иосифовна пара пожилых медиков.

Он в прошлом военный хирург или что-то в этом роде. Судя по его рассказам, Артемий Карлович практиковал на всех континентах за исключением Австралии и Северной Америки. В Антарктиде и Индокитае он судя по всему действительно бывал, слишком уж ловко ориентируется в тамошней географии и сортах местной герильи (это я про Индокитай). Местный жаркий климат ему явно привычен. Как и дикие природы, супротив которых у доктора имеется проверенное средство 12 калибра.

Она зубной врач и ассистент мужа (хотя на счет мужа это совсем не факт) в случае серьезных операций. Подозрительно хорошо разбирается в воинских нюансах и прекрасно владеет немецким языком, что как бы намекает на работу в ГСВГ.

При медиках куча хирургического инструмента, портативная стоматологическая бормашина, и масса прочих медицинских полезностей. При этом довольно скромно, даже бедновато по части быта.

Лепиловы они ровно настолько же, насколько я Кац или Иванов. Да и развешанная ими по моим ушам "легенда", не выдерживает никакой критики. Лепила это вообще врач на "специфических" диалектах.

Полагаю, Седой пересекался с ними в Том Мире по своим шпионским делам. Скорее всего, они даже причастны к работе спецслужб.

Как столь ценные кадры попали в миссию по заселению иноземельных окраин? Хотя правильнее будет сказать за какие "заслуги".

У гражданки Лепиловой по всем вопросам имеется свое — отличное от прочих мнение, и это мнение она постоянно доносит до окружающих. Причем в назойливой и безапелляционной манере.

Как ее терпит муж, для меня загадка. Хотя он и сам горазд почесать языком, особенно после пары стопок. И тут из него выливаются обида и злость на Страну, которой он отдал всю жизнь и которой стал в одночасье не нужен.

В конце концов, громадное, но небеспредельное терпение демидовских медиков лопнуло и сварливую парочку вежливо, но настойчиво откомандировали в места отдаленнее отдаленного.

Хотя возможно имела место и нездоровая конкуренция. Фактов у меня нет, но червячок подозрения отчего-то точит.

— Степаныч, а ты чего такой загадочный?

— Я? Дык, это, — пожилой водитель отложил в сторону здоровенный гаечный ключ, которым протягивал болты своего нового железного коня. У Седого слово не разошлось с делом и Степанычу Маз заменили на седельный тягач ЗИЛ 157. А Олегу соответственно достался новенький ПАРМ на базе того же "Захара". Плюс мужики на пару, сумели отжать еще каких-то ништяков.

— Особист сказал, они младшенького моего нашли. Он уже в Портефранко, или даже морем плывет в Москву. Скоро будет здесь.

— Что сказать — Поздравляю!

У от таких новостей у мужика словно крылья за спиной выросли. И куда девалась перенапряжение последних дней перехода?

Что смысл жизни животворящий делает.

Если это яблочко упало не слишком далеко от яблони. То простой деревенский парень — без затей, однозначно усилит нашу группу.

Надо только что-то с половым вопросам решать, причем срочно. А то проблем не оберёшься.

Следам за врачами необходимо вписать в коллектив семейку сербских строителей.

Глава семейства — дубленый балканскими ветрами семидесятилетний старикан по имени Вук. Несмотря на солидный возраст, жилистый старикан еще бодр, трезв рассудком и даже ограниченно работоспособен.

Основная надежда на комфортное размещение по приезду сына Вука — Горон. Горону чуть за полтинник. Такой же сухощавый, как и отец, с мозолистыми ладонями строителя и абсолютно седой.

На родине мужик почти тридцать лет отработал реставратором. А реставрировать там есть что. Ибо в тех местах основательно строились если не с эллинских времен, то уж со времен римской республики точно. Если верить Седому, по части работы с камнем Вук и Горон просто боги.

Широкая в кости, с чуть грубоватыми чертами лица и большими печальными глазами Майа — жена Горона. Как я понял, Майа не сербка, а словенка.

И их внук чумазый шалопай Гойко, возрастом чуть младше моих детей.

Еще год назад семейство было намного многочисленнее, пока не познакомилась с подзабытыми со времен вермахта этническими чистками. Что конкретно у них случилось, и кто чистил, сербы не рассказывают. А потом был вербовщик Ордена, переход в Порто-Фрако и знакомство с русским конвоем.

Последние обитатели лагеря, разбившие свое стойбище чуть в сторонке, вообще негры. Парень и девушка вполне детородного возраста, освобождённые людьми Седого в ходе не слишком дружественного визита на южный берег Большого залива.

Да и с чего бы им быть дружественным?

Подвозя меня в лагерь, тезка рассказал, как отправленные в те места торгпреды Москвы умерли весьма поганой смертью. Учитывая, что среди торгпредства были женщины, вышло совсем кисло.

Наведение неконституционного порядка не заставило себя долго ждать. Беспредельный гнойник на побережье выжгли каленым железом, по принципу — Ну и что, что конкретно ты не убивал, и в душе даже был против. В вашем городишке убили русских, значит, ТЫ ВИНОВЕН. Привыкайте.

Попутно, забрали все ценное, в смысле лишнее, и приросли сотней живого товара, освобожденного с местного рынка. Там живым товаром вполне себе приторговывают.

Наведя порядок, хотели поставить рулевыми своих протеже из числа завербованных местных. Но тут уже возбудился Орден. Мол, сатисфакция — сатисфакцией, а большой политик — эксклюзивная прерогатива Ордена. Так что можете еще кого убить (да хоть всех), но потом будьте любезны — удалитесь откуда прибыли.

Знание великого и могучего от обитателей Африки никто не ожидал. Из всех человеческих диалектов негры чутка бакланили на французском, что коммуникации никак не способствовало.

Как их там зовут на самом деле, Иннокентий разбираться не стал. Что-то созвучное с Чаак и Гекко. Будите Чук и Гек — вам подходит.

Говорят, негры не против. Я соответственно тоже.

Группе колонизаторов они достались по принципу — Нам-то они зачем? Вот и забирайте их себе.

Этим коллективом предстоит колонизировать новый чудный мир.

Н-да, могло быть и хуже.

Русских крестьян хотите?

С этим, извините, проблема.

И проблема эта в дичайшей плодородности целинных земель по берегам местной Москвы реки. По слухам — в тех местах, Буратино или другого какого дуболома прислонишь к забору, так следующим утром он уже корни пустил и заколосился.

Седой непросто намекнул, а четко дал понять — русских аграриев у него для нас нет. Что может быть и неплохо, ибо у последних нет агротехнического опыта субтропиков.

Но я жуть как хочу заполучить толкового агротехника, знакомого с подобным климатом.

Судя по записям разведгруппы, исследовавшей западное побережье, климат там мягче — не такой жгучий в сухой сезон, и более сухой в сезон дождей. Судя по описанию, годовое количество осадков на западном побережье меньше, чем на восточном. Зато распределено более равномерно, и дождик в сухой сезон, там совсем не редкость.

А пока надо взглянуть на негров своими глазами. И пустить их кипучую энергию на благо коллектива.

— Мэри, что ты больше ненавидишь — расизм или негров?

Ну вот, как с ними жить? Задумалась. Крепко.

— Что тут думать, прыгать надо!

— Куда?

— Туда............ пошли, пообщаемся с чернокожими пастухами. Даром что ли мы на двоих шесть языков знаем.

Ну, блин, опять задумалась, считает. О, еще и пальцы в кулачек загибать начала.

Свой местный диалект с непроизносимым названием, испанский, английский, русский. — Дон, ты ведь говоришь на немецком?

— Йа-йа, натюрлих. И я не Дон, а Ден.

— Пять получается.

— Что пять?

— Мы знаем на двоих пять языков.

— Видишь ли, Мэри, русский и русский матерный это не одно и то же. Кого хочешь спроси. Только не Ольгу. Что за русский матерный? Это тот, который твой брат освоил буквально за пару дней.

Стадо из пестрого козла и пяти любопытных длинноногих коз, из-за которых чернокожая часть отряда селилась особняком, выбежала встречать гостей еще на подходе. Любопытные, поджарые, подвижные, с кисточками шерсти под мордой.

Сами пастухи остались встречать гостей, скромно переминаясь возле своего жилища — просторного шалаша архитектуры "Ленин в Разливе", обнесенного жиденькой стеной крааля.

Должен заметить, пастухи эффективно использовали растущий кольцом кустарник, частично вырубив лишние кусты и оплетя ими оставшуюся растительность. От местных хищников, крайне иллюзорная защита, но сильно лучше, чем ничего. Есть где на ночь укрыться стаду, а для встречи хищников к стенке шалаша прислонена старинная двустволка гаубичного калибра и потертый АК с обмотанной синей изолентой парой магазинов. Последний явно против хищников двуногих.

К перекладинам шалаша подвешены две полупустых пластиковых полторашки, одна с крупной солью, вторая с рисом. Перед шалашом из крупных закопчённых камней выложено кострище. Рядом с кострищем вязанка толстого хвороста и массивная коряга, используемая как колода для рубки. В корягу воткнуто нечто среднее между томагавком и плотницким топориком, явно кустарной ковки.

Несмотря на ночевку коз в краале, вокруг шалаша относительный порядок — чисто (тоже относительно), практично, эффективно и где-то даже основательно.

На полшага впереди, как бы прикрыв собой темнокожую девушку, нас встречает высокий худощавый подросток практически призывного возраста. Стопроцентный негр, круглолицый, с крупными зубами, мясистыми носом и губами. Да что там губами — губищами. Коротенькие, сильно вьющиеся волосы рассечены толстым свежим шрамом.

Чтобы оставить такой шрам, мало злости, тут надо бить и со знанием дела и специально изготовленным дрыном.

Впрочем, на худом теле прирожденного стайера хватает подобных отметин. Такое ощущение, что парня метелили в приступе неконтролируемой злобы. Хм, а он кого-то прикрывал своей тощей тушкой.

А ладошки-то у паренька мозолистые. Интересно это Чук или Гек?

Позади парня к его спине прижалась смуглая ровесница. Вот только если в чертах девушки и прослеживается африканская кровь, то ее надо очень долго искать. Да кожа у нее хоть и смуглая, так мы тут все изрядно загорели, но типаж скорее индийский с явными паназиатскими нотками.

Несмотря на копну спутанных, не слишком чистых волос, симпатичная, стройная, как французская манекенщица, что неудивительно при таких-то харчах, с небольшой красивой грудью, задорно торчащей через ткань слишком большой для нее футболки.

Двигаясь, девушка едва заметно прихрамывает на правую ногу, хотя видимых повреждений на стройных ногах не видно. Уши проколоты, но серег в них нет.

Зато у Вождя как раз имеется пара трофейных серег, снятых после бойни на заправке с покойной блондинки. Он их сдуру предложил Чиси, за что был нещадно порицаем женской частью его семьи. А тут можно извлечь из них практическую пользу. О чем я сразу и сказал Мэри. Она хоть и помялась, но не возражала.

Знакомство прошло успешно. Парня звали не Чук, а Цчаака, простите мне мой французский, точно мне не выговорить. Девушку звали Гекко, или скорее Хеко. Родом она из Суринама. Чуком и Гекам их крестил не Иннокентий, а юморные парни, наводившие антиконституционный порядок в месте, где эта парочка сидела на зиндане. То ли чем-то огорчили своего хозяина, то ли просто ожидали покупателя.

Отдельно замечу, в этой паре — фактически семье, все важные решения принимает прекрасная половина. Мягко и ненавязчиво, но последовательно и непреклонно.

Не прошло и часа после нашего визита, как Хеко скоблила котлы, доставшейся нам полевой кухни. Чак натаскал хворост, и в котле аппетитно забулькала солянка.

Увы, главным ингредиентом всех местных блюд является мясо, коего вокруг бегает в достатке. Овощи еще туда-сюда, а вот крупу, приходится экономить.

От того основной ингредиент местной кулинарии — мясо, или субпродукты из него: сушеные, сыровяленые, копченые переработанные в колбасы. Отлично прижившиеся в местном климате оливки и томаты, лук и лимон. Что не вари, получится солянка.

Огурчик бы еще, соленый или маринованный. Но пока дефицит-с.

— Артемий Карлович, как вам стряпня?

— Неплохо, молодой человек, весьма неплохо.

А то я не вижу, что неплохо, солянка вышла на славу и доктор неспешно хлебает уже вторую тарелку.

— А как вы относись к молочным продуктам?

— К ним можно относиться плохо? Деткам особо пользительно. Нет, встречается конечно гиполактозия, это когда лактоза плохо усваивается организмом, но в целом................ А в чем подвох?

Неглупый мужик Артемий Карлович, занудный, но неглупый, уже усвоил мою манеру вести дела.

— Да вот пастушка наша прихрамывает....... Э-э-э-э-э, доктор вы суп-то доешьте.

К возвращению Седого я проделал еще одно дело, с которым тянул последние сутки. Национализировал имущество покойного "решалы".

Из путного группа приросла под завязку набитым пачками с чаем, самоваром на ведро, автомобильным "Кенвудом", новеньким аккумуляторам на полста пять ампер часов, трехместной резиновой лодкой, большой туристической палаткой и вообще массой туристическое имущества. Плюс огромным количеством джинсового шмотья, видимо покойный был большим поклонником джинсы. Размерчик великоват, ну да большой не маленький — перешьем.

Джип покойного я со спокойной совестью передал Седому.

— Годный аппарат. Особенно для оперуполномоченного по особо и не особо важным. Не солидно ему как обычному городовому на "луноходе" кататься. Власть должна иметь представительный вид.

Хм, так и поступим, — легко согласился Седой. — Ваське давно пора обзавестись новой машиной.

Мой ход с передачей джипа для нужд правоохранительных органов ему явно пришелся по душе.

— Кстати, вот еще, нашел в машине.

Седой взвесил в руках, и отрыл крышку большой банки из-под растворимого кофе.

— Пудра.

— Угу, носик припудрить. Из-за нее покойный и был такой нервный.

— Не хочешь оставить трофей себе?

— Нет, спасибо. Когда я бегал по местным пампасам, взбадривался балтийским чайком. Так что, нет.

— Посмотрим, что скажет медицина, — буркнул Седой.

Крепко поразмыслив, медицина препарат-таки одобрила, по согласованию со мной, припрятав трофей среди лекарств.

05 число 05 месяц 17 год. Утро.

Промзона Демидовска.

Дела у Седого не слишком разошлись со словами. За три дня мы полностью сменили грузовой автопарк. Поменяв свои машины на единообразные ЗиЛ 157 поздних годов выпуска.

Четыре грузовика явно с консервации, по три тысячи километров на спидометре. Ко всем четырем имеются однотипные газогенераторные установки.

Пятый грузовик тоже с небольшим пробегом, но после падения в овраг. Все что выше капота у этой машины срезано и стекол понятно нет. Двери заварены намертво. Фары, сигнальные фонари, зеркала остались на дне оврага. Крылья передних колес, отрихтованы кувалдой, и приварены на место. Но раму не повело, колеса еще в неплохом состоянии, агрегаты практически без износа. Так что сразу по приезду, это донор запчастей будет.

Шестой грузовик, заезженный просто в хлам, сейчас подлатан до состояния — Шоб доехало. У него нет не-то что запаски, у него отсутствует даже электростартер, и заводится он исключительно "кривым стартером". А осыпавшийся АКБ едва хватает только на возбуждение для генератора. Из приборов в рабочем состоянии только датчик давления масла.

Фары у него правда есть. Но нет ламп. Вообще ни одной. Ибо жуткий дефицит и где-то даже стратегический ресурс. Я тут видел автомобильные фары, переделанные под освещение керосином. Как ближний свет вполне сносно.

Этот грузовик по приезду на место, тоже разберём, но не на запчасти, а скорее на металл, крепеж, и отдельные, не до конца убитые узлы.

Была еще рама с мостами, колесами и останками трансмиссии, но ее мы уже распустили под изготовление прицепов.

Из четырех путных машин ПАРМ забрал себе Олег.

Итц-Лэ сменил своего дизельного монстрика, на обычный бортовой ЗиЛ 157 с полуторатонным гидроманипулятором, пару лошадок, двух поджарых буренок и молоденького бычка. Плюс купил в Демидовске десяток кур. Судя по настроению, фермерствовать краснокожий собрался всерьез и надолго.

Степаныч сменил МаЗ на седельный тягач с уже смонтированным газогенератором, пока отключенным от двигателя и используемым как дополнительная емкость под бензин.

Как раз под прицеп от "Колхиды" на которой он заехал в этот мир. Даже остатки груза перегружать не пришлось. А остатков у меня еще солидно.

Последняя толковая машина — самосвал с навивающим тоску коротеньким кузовом. Все пространство между кабиной и кузовом, не оставляя места даже для запаски, занимает уже смонтированный газогенератор. Этот агрегат достанется сербам, по крайне мере на словах, настроившихся за год-другой обеспечить нам крышу над головой. Оптимисты блин.

На перевёртыша водителя пока нет. Петр не умеет водить машину. Чук заявил, что может, но пробный заезд показал — да может, очень медленно и только по дороге. Причем хорошо бы по прямой и под горку.

Женщинам за рулем "крокодилов" не место.

Медики стребовали себе машину, переоборудованную в передвижную операционную. Собственно это было главным условие их переезда за край ойкумены. И мне эта их настойчивость нравится.

Судя по тому, что машина медиков еще не в лагере, по команде Седого либо под медпункт переоборудуют стандартный кунг. Либо вообще смонтируют на шасси "Крокодила" что-нибудь импортное.

Получается, что машин у нас больше чем водителей. И хотя остаюсь я, число машин и водителей как-то не сходится. А оценивая опыт моих поездок, на меня у меня отдельные планы.

Ну да, что я все о машинах, да о машинах. Сегодня на повестке вещи более стимпанковые, нежели банальный грузовичок с газогенератором. Полагающиеся мне средства от продажи моего шушпанцера я получу в виде лесопилки с паровым приводом, электрогенератор, тоже с приводом от паровой машины, и еще кой-каких механизмов, крайне необходимых для автономного проживания.

Судя по тому, что видел, путешествуя по здешним городам и весям, паровой привод в местном хозяйстве это надолго. И если от паровых тракторов первой возможности откажутся в пользу их собратьев внутреннего сгорания, то лесопилки, мельницы, дробилки и прочая механизация еще очень долго будут крутиться от паровых машин, особенно в удаленных местах.

И вот, вновь мимикрировав в шоферюгу, я гоню в Демидовск "крокодила" с гидроманипулятором.

Вопреки устоявшейся погоде, под утро на саванну пролился кратковременный, но очень резкий дождь. Прибив пыль и принеся свежесть. Но сейчас светило уже высоко, и помимо обычного зноя в открытые окна кабины заползают липкие щупальца влажной духоты.

Рядом, с видом жутко делового гражданина, тезка пялится на мельтешение зелени в открытом окне. Лишний раз убеждаюсь, спецура это спецура, приставленный ко мне человек Седого горазд не только душегубствовать, но и лицедействовать в уровень актеров МХАТа.

Сегодня наша легенда — мы старательская артель, решившая попытать счастья на горных речках в глубине кряжа. Приехали разжиться оборудованием для автономной работы вдали от обжитых мест.

Как по мне, так вполне себе легенда, логично объясняющая некоторую необычность заказа и наше дальнейшее исчезновение.

— Прими правей. Вдоль забора, вон в те ворота.

А то бы я сам не догадался. Над широченным проездом установлена надпись "Механическая артель". Часть букв грубо вырезана автогеном из разномастных кусков металла, а что не вырезано, то нарочито грубо сварено из металлолома, от чего от надписи веет духом журнала "ВеСеЛЫе КАрТиНки".

— И где тут главный Сусанин?

— Ты хотел сказать Кулибин?

— Точно, все время путаю этих затейников. Там еще третий был. Этот, как его там......, — тезка впал в задумчивость, покусывая губы.

— Левша?

— Не.............. Лука Мудищев, — продолжил ассоциативный ряд тезка.

И ведь не поспоришь, Лука, в некотором роде, тоже былинный затейник, каких поискать.

Тем временем тезка вылез из кабины и отловил чумазого подростка, катившего тачку с металлическим хламом. — Сынок, а где тут ваш Лука Мудищев?

— Кто?

— Тьфу ты, Кулибин ваш где?

— Кто-кто.....?

— Старший где!?

— Тама, — малец махнул грязной пятерней в сторону навеса, под которым четверо мужиков сгрудились вокруг лязгающего механизма.

— Хм, сдается мне, нас не к ним посылали, — усомнился Седой. — Сынок, а твоя фамилия не Сусанин?

— Чо?

— Ничо....., — и уже мне — Странно, нас должен встретить человек Главного Инженера.

Пока Седой пытает паренька, осматриваюсь по сторонам. Ибо виды вокруг действительно любопытные. Территория артели обнесена забором по типу тех, что в деревнях ограждают огороды, вкопанные в землю деревянные столбы к которым прибиты не слишком прямые горизонтальные жерди.

Если бы ограда не поросла густыми побегами вьюна, ее функция освободилась бы исключительно к демонстрации того, что земельный участок занят. А так густо разросшийся вьюн прикрывает территорию артели от посторонних глаз.

Судя по тому, что с западной стороны, где басовито рычит мощный дизель, вьюн только начал опутывать жерди, территорию артели недавно расширяли.

Слева от меня у ограды свален отработавший свое металлический хлам, неторопливо разбираемый на металл и годные к дальнейшему использованию узлы и дели.

По центру под двумя рядами высоких навесов расставлены станки и стапеля под ремонтируемое или изготовляемое оборудование. Прямо сейчас мужики ремонтируют скип внушительного бетоносмесителя. За ним обстоятельного вида дед в огромных очках, что обтачивает детали, успевая приглядывать за двумя станками одновременно. Еще дальше лосняйщися от пота здоровенный негрила в прожжённых штанах и кожаном фартуке на роге наковальни лихо гнет в кольцо толстенные раскалённые прутья. Готовя заготовки звеньев для брутальной цепи. Похоже якорной.

Я даже поискал глазами якорь.

Якоря не нашел, зато нашел три корпуса каких-то здоровенных агрегатов. Причем, судя по облою на литейных швах, многотонные корпуса отливали здесь в Демидовске.

У ограды справа выстроилось ждущее отправки заказчику готовое оборудование. Тут автомобильные газогенераторы, что-то очень похожее на дробилку, какие-то опутанные трубами баки, возможно имеющие отношение к перегонке нефти, многокорпусные плуга и культиваторы.

С последним пусть разбирается Итц-Лэ, раз уж перековался из водителя в фермеры. Зря, что ли, вместе с Олегом пылил за мной на второй машине.

Олега я взял с собой как толкового, на редкость неразговорчивого и фильтрующего каждое слово. Вождь тоже парень толковый, но на русском пока говорит так, что его понимают лишь члены нашей группы. Хотя все их семейство быстро прогрессирует во владении языком.

Что там дальше? Передвижная пилорама. Неплохо. А еще дальше самая настоящая паровая машина. И не одна.

— Что застыл, пошли выбирать, — раздался знакомый голос за спиной.

— Тьфу, так и заикой можно стать.

— Запросто, — легко согласился так и не представившийся человек Демида. — примерно представляя сумму твоего товарного кредита, могу предложить следующее.

Мобильная пилорама. Рамный многопильный агрегат — мечта и гордость любого стройбата. Берешь?

— Альтернатива имеется? А то видок у нее сильно бодрее, чем она есть на самом деле.

— Хм, запросто. Обычная ленточная пилорама зашла бы вам гораздо лучше. Увы, ленточных пил пока не выпускаем и начнем выпускать еще очень нескоро. Зато есть вот это чудо прикладной механики. Дисковая пилорама с приводом от паровой машины. Иван!!!

— Тут я, — отозвался пожилой мужик с интеллигентным лицом, диссонирующим с надетой на мужика промасленной робой.

— Я купцов на твой товар нашел, так что давай — показывай-рассказывай. Рекламируй короче.

— Что тут рассказывать. Дисковая пилорама. Основной диск пилы вертикальный, метрового диаметра, толщиной шесть миллиметров. Если у вас руки не из жопы, сможете перетачивать на нем зубья до второго пришествия.

— Второе пришествие может случиться сильно раньше, чем оговорено в писании. Запасные диски есть? — встреваю я.

— Шустрый какой, — неодобрительно хмыкнул Иван. — Если клиент платит, то любой каприз за ваши деньги.

— Клиент платит, — сплюнув под ноги, отрезал тезка.

— Не вопрос — отгрузим. Значит дальше. Вот эта вагонетка по узкоколейным рельсам ходит взад-назад вдоль диска пилы. Приводится в движение пропущенным через ролики тросом или вручную. Верхняя платформа вагонетки вот этим рычагом смещается перпендикулярно оси движения с шагом в полдюйма. Положили на него бревно, срезали горбыль и этим рычагом задаете размер досок, на которые пластаете бревнышко. Отрезанная доска падает на рольганг, и под прижимным роликом обрезается в нужный размер. Захотите поставить торцевой диск, ролики под дополнительный рольганг дадим, а раму сколотите по месту. Захотите поставить горизонтальный диск, дополнительную лебедку или еще чего, валы отбора мощности уже присмотрены, — рассказчик ткнул пальцем под рольганг.

Неплохо придумано. Шкив отбора мощности паровика трехручейный. Один ремень, через пропущенную трубу ось приводит во вращение основную пилу. Остальные два ремня идут к шкивам собранных из автомобильных агрегатов угловых редукторов — торжество стимпанкового креатива.

Конструкция явно тщательно продумана или скорее скопирована с действующего образца. Собрана на совесть. И может быть отремонтирована деталями сканибаленных с обычного грузовика.

— Паровая машина двойного действия свет увидела в Плимуте в одна тысяча двенадцатом годе. Хотя конструкция уже довольно архаична для этого времени, по задумке творцов машина выдавала ажна шестнадцать "кобыл" при сотне оборов в минуту и рабочем давлении пара четыре и пять десятых атмосферы, при расходе пара двести кило в час.

Больше года работала у нас верой и правдой, пока не лопнул шатун. Шатун мы поменяли на новый — стальной. Заодно облагородили внутреннюю поверхность цилиндра, выточили новый поршень и даже поставили поршневые кольца. Кривошип, кулису и сальники перебрали, парораспределительный механизм считайте, что новый. Теперь нигде не травит и мощи прибавилось раза в полтора. Если регулярно смазывать, прослужит вечно — ломаться тут нечему.

Старый котел прогорел, поэтому сварили новый, — мужик похлопал по высокому, пузатому котлу грушевидной формы. — И не как раньше кастрюля с двумя стенками, а все по науке с дымогарными трубами, правильным пароперегревателем и сухопарником с сепарацией пара. Котел испытан на пятнадцать атмосфер. Жрет все подряд: опилки, обрезки, обзол — пара хватит. Чистить придется частенько, но это издержки всеядности топлива.

В комплекте идет труба высотой четыре метра. В горах этого может быть маловато. Тут сами думайте, или наращивать трубу, или форсировать наддув. Однако последнее не советую.

— Котел на рабочем давлении сколько держали?

— Как положено — 72 часа.

— Отлично, а это что за хрень?

— Это......... Это генератор, работающий на избытках пара от паровой турбинки. Завалялась у нас турбина турбонаддува, то ли на буксире стояла, то ли на бульдозере. Короче какой-то серьёзный дизель послевоенных годов выпуска. Толку от нее без компрессора ноль. А руки чесались. Вот сюда и приспособили, против дизеля температуры и давления у паровика смешные, так что остатков ресурса должно хватить надолго. Крутит автомобильный генератор.

— И нахрена этот огород. Не проще на паровик навесить еще один шкив?

— Проще то, оно проще. Однако паровик работает нестабильно. Туже лебедку подключить, его надо останавливать. Да и котел термоинертный, особенно на дровах. До рабочего режима раскочегаривается не меньше часа. С турбинкой свет есть почти сразу. В конце смены опять же — Стоп машина. Но пока котел остывает, свет в наличие. А вечереет в наших краях рано.

— Как-то оно мне не внушает, — начинаю торговаться.

И, в конце концов, выторговываю — турбинка с обвязкой и электрогенератор идут бонусом. Плюс умельцы изготовят конденсатор пара, а то при расходе пара в четверть тонны придется мастерить двух кубовую емкость запаса воды и эти самые два куба постоянно туда заливать. Скорее всего ведрами.

Судя по тому, как легко упала цена, сами умельцы не очень-то верят в свои стимпанковые излишества. Зато в остальном лесопилка и паровик — агрегат именно под мой случай. Простой, надежный, всеядный, при необходимости легко модернизируемый. А что КПД до смешного низкий, так мне и имеющихся 10-12% хватит с избытком.

— Олег, как тебе девайс?

— Что?

— Лесопилка, говорю, как?

— Тяжёлая, на одной машине не увезем. Даже с прицепом. Но надо брать. Верняк, — голос Олега как-то предательски дрогнул. Или мне показалось?

— Следующий экспонат выставки народного хозяйства, — Иван повел нас за огромный бак, густо опутанный трубами.

За баком ждал одноосный прицеп, со смонтированным на нем пузатым баком, покрытым иероглифами здоровенным двухцилиндровым двигателем, через шкив соединенным с парой электрогенераторов.

Даже не будь тут шкафа с розетками для подключения кабелей, было понятно, это передвижная электростанция. Сперва я решил, что горизонтальный бак это газогенератор, положенный на бок. А двигатель, что-то старое и по-японски неубиваемое. Смущает отсутствие проводов и свечей зажигания или топливного насоса.

Однако стимпанк на пилораме был легкой разминкой, истинное буйство креатива было здесь.

— Двухцилиндровая, прямоточная паровая машина. Практически венец развития подобных агрегатов. По сложности конструкции не сильно-то отстает от двигателей внутреннего сгорания. Зато имеет хороший КПД и минимальное соотношение мощности к весу машины. Запросто работает при давлении пара в 20 атмосфер. Но у нас дефорсирована до 10. При этом без проблем выдает мощность в тридцать лошадок.

Работает на два пятнадцати килловатных генератора. Правда, всего 220 вольт.

— Генераторы и электрическая часть взяты с ПАРМА? — уточнил Олег?

— Точно, — подтвердил Иван.

— А что такое прямоточная машина? — поинтересовался я.

— В предыдущем агрегате впуск и выпуск резкого пара в рабочую полость цилиндра происходят через один клапан. Через это "мятый пар" охлаждает цилиндр и парораспределитель, а те в свою очередь снижают параметры резкого пара.

Здесь же, впуск пара в цилиндре происходит через впускные клапана, а выпуск через выпускное окно. Если очень грубо, это как впускные и выпускные клапана ДВС — принцип по сути тот же.

— Хм, котелок что-то мелковат под такую мощность.

— Это самый хайтек. Котел и паропровод утеплены.

Топка из жаростойкой стали.

Честно говоря — нахрен ненужной, если не топить углем без форсировки. Но раз уж такая сталюга нашлась, грех не использовать.

Сепаратор и кольцевой пароперегреватель. Замкнутый водяной контур, с поверхностным конденсатором мятого пара и удалением воздуха. Да-да, вот эта медная хрень, похожая на толстый радиатор. Собственно это он и есть.

Котел дико прожорлив. Если нет угля, топить исключительно плотной просушенной древесиной лиственных пород.

— Железное дерево пойдет?

— В лучшем виде, если конечно ты его распилишь. Пробивал его пилить?

— И пилить и сверлить.

— И как?

— Ну, в конечном итоге своего я добился.

— Тогда ты в курсе, что стоит поискать топливо попроще.

— Сами придумали конструкцию?

— Да бог с тобой. Тут сумма опыта и знаний пяти поколений инженеров, — отмахнулся Иван. Это машина угольного стокера, — видя наше непонимание, Иван снизошёл до пояснения. — Шнек, который подает уголь из бункера в топку котла, попутно дробя куски в заданный размер.

Где-то тут валялся наш С-3 производства Коломенского завода. Но он и в лучшие годы был не очень шустрый, а китайчик легче, шустрее и выпущен год назад, а не как наш, после Войны.

— Знаменитое китайское "качество".

— Зря вы так молодой человек. Стокер жизненно важный агрегат, работающий с большой нагрузкой в адской угольной грязище. И через это его конструкция отработана до запредельной надежности.

— Попроще ничего нет?

— Только с приводом от ДВС и газогенератором.... Кстати, — Иван подвел нас к стальному баку парой отводящих парубков.

— Реторта для сухой перегонки дерева. За раз выдает полтора куба древесного угля, ведро дегтя и полбочки скипидара. Если объективно, то это не чистый скипидар, а смесь скипидара, креозота, спиртов и еще много чего. В смеси с растительным маслом годится для заправки "болиндеров".

— У вас и "болиндеры" имеются?

— Чего нет, того нет. В данный момент.

— Как насчет паровой машины "Коломенского завода", С-3 кажется? Мы бы нашли, куда ее приспособить.

— Вынужден отказать, она под конкретный заказ. Зажиточный фермер, из Подмосковья, по-русски просто — кулак, заказал паровую мельницу и шнековый пресс для постного масла. Зато могу предложить паровой насос, раз два котла у вас есть. Можно и насос приладить.

Насос оказался вполне современным изделием, ни с какой стороны ни хайтек, скорее стимпанк, но изготовлен меньше десяти лет назад. Чугунный блок из двух больших паровых цилиндров, парой штоков соединен с похожей парой рабочих цилиндров поменьше. Собственно и все.

— Тоже эхо прошлого?

— Отнюдь. Подобные агрегаты и сейчас используются в качестве резервных насосов в котельных. В случае отключения электричества, питают котлы водой за счет вырабатываемого котлами пара. Агрегат доступный и недорогой. У нас еще долго будет использоваться для автономной перекачки нефти. Небольшой котелок на той же нефти, подобный насосик, и качай себе нефтюшку.

— Берем. Чувствуя в себе подкулачника, хочу пресс для масла и мельницу.

— Как знал, что спросите, — с довольным видом развел руками Иван. — Вам с ручным приводом, или шкив приладить?

— С комбинированным.

— Тогда придется подождать до завтра.

— Подождем.

06 число 05 месяц 17 год. Утро.

Промзона Демидовска.

Опять, дорога, жара, пылища, прибывающий в печальном настроении тезка. Понять его можно, кабина "Крокодила" узковата для водителя и двоих пассажиров. Я как водитель, понятно сижу у окна, в противоположном окне набегающие потоки воздуха ласкают роскошную шевелюру Ким. А тезка исходит постом между нами.

Сегодня мы едем забрать оборудование, заказанное в Механической артели, навестить нефтебазу и наведаться в магазин Демидовских заводов.

Попутно потреплемся за жизнь с продавцами, покупателями и просто случайным людом, согласно озвученной тезкой легенде. Вот ведь дотошной — как клещ, вцепился в меня и мы пол дороги репетировали что, как и кому рассказывать. Очень похоже, в ситуации минимум двойное дно, и Седой пользуется мной в какой-то своей многоходовке.

Не люблю, когда меня используют. А уж в темную и подавно. Однако моего бесценного мнения никто не спросил. И, полагаю, не спросит.

Меня немного печалит тот факт, что для окончательного расчёта с артельщиками придется отдать им трофейный квадр. По здравым соображениям квадр все равно требует ремонта, а главное — заправлять его будет нечем, газогенератор на него не приладишь. Но хомяк и жаба существа такие, механизацию им вынь да положь, а квадра жалко.

Алискина "Нива" в ту же копилку. По приезду это будет памятник советскому автопрому. Возможно с сотней литров низкооктанового бензина, припасенных на случай форс-мажора. Но заикаться Ким на эту тему я даже не пытался, а то еще останется в Демидовске в обнимку со своей машиной. С нее станется, Ким девушка с характером. Фиг с ней с машиной, пусть стоит, лишь бы Алиска меня обнимала.

Уже виден дым, поднимающийся в небо из пары кирпичных труб. В старом мире это едва тянуло бы на средненькую котельную. Но здесь эти трубы высотой с пятиэтажный дом — краса и гордость, свидетельство зарождающейся индустриальной мощи. Неподалёку возводят еще три трубы, вдвое большего размера, но введут их только через год, а пока дымит, что есть. Хотя ничего подобного в этом мире пока ни у кого другого нет.

При виде города, тезка наконец-то замолк, давая возможность подумать. Пользуюсь моментом, в очередной раз прокручиваю в голове визит в "Механическую артель" и последующий разговор с человеком Главного Инженера.

Сперва я дозаказал в артели растворомешалку емкостью треть куба, с горизонтальным валом принудительного размешивания. Естественно с приводом от одного из наших паровиков. Помимо раствора, подобная конструкция позволяет перемешивать глину. Кто знает, из чего придется строиться по приезду? Хорошо если рядом есть подходящий строительный камень. Но нельзя исключать, что придется строиться из кирпича. А если без лукавства — кирпич понадобится в любом случае.

Помимо промышленной и строительной механизации, договорился с артельщиками изготовить пару бытовых водогрейных котлов и две стиральных машины, работающих от пара или сжатого воздуха. По типу той, что я пользовался, когда спускался на пароходе вниз по Рейну.

А после вчерашних коллективных посиделок и двух ведер выпитого чая, у меня целый список дополнительных заказов на сегодня.

Вчера закончив обсуждение механизмов, задал человеку Главного Инженера вопросы относительно структуры местных производств.

— "Механическая артель", они как, в общей структуре производства или живущие своим умом частники?

— Частники — индивидуалисты. С умом и руками у них все в порядке. А в структуре демидовских производств они с боку. Закрывают нишу ремонтов оборудования, единичного и мелкосерийного производства. Такой работы валом, и становится все больше.

Я слышал, тебя хотели поставить на строительство цементного завода?

— На уровне разговоров.

— Жаль. Мне кажется, у тебя бы получилось. Мы уже можем катать арматуру, а железобетон делать не можем. Притом, что потребность в нем дичайшая. Да и цемент бы неплохо продавался, в Москве и на побережье, а со временем и вверх по реке.

— А шлакобетон?

— Пробовали, толком не пошло. Хотя как добавка в цемент молотый шлак пойдет наверняка.

— Я так и не понял, как в Демидовске поставлено руководство и вообще власть?

— Я и сам до конца не понимаю. Тем более все постоянно меняется.

— Демидов-то главный?

— Демидов смог пропихнуть сюда уйму промышленного оборудования и привлечь людей. Ты же недавно оттуда, и сам прекрасно знаешь, как нашу (советскую) промышленность под корень вырезают на металл. Банки, магазины и дискотеки стали важнее заводов. Кроме этого Демид договорился с Орденом на товарный кредит в счет будущих поставок нефти. Собственно это и называется — ВЛАСТЬ. Только ей нужно делиться — делегировать полномочия ниже по иерархии.

— Я слышал там не только нефть?

— Ты про золото?

— Я про слухи.

— Что могу тебе сказать. Седой разыгрывает спектакль, с отправкой старательской партии в нижнее течение Амазонки. Кто в этом спектакле актеры, ты и сам догадался.

— Золота понятно там нет?

— Почему нет? Наши геологи кое-что нашли. Мало, но есть.

— Хм, тогда смысл?

— Смыслов много и я про все не в курсе. Но точно тебе скажу, наши соседи с юга бросятся проверять. Что-то найдут и попытаются намывать. Поскольку единой властью там и не пахнет, кровь горячая, а края в нижнем течении реки гиблые. Золотишка будет мало, а вот трупов много.

— Поди рабов пригонят.

— Обязательно, — хитро прищурился человек Главного Инженера.

— И как у Демида получилось такой кусок земли под себя подмять?

— Как обычно, с Точки Высадки его "бригаду" попросили откочевать южнее. Он и откочевал. По дороге найдя руду, уголек и нефтюшку. А потом закрутилось: опыт, связи, надёжные люди в команде и фарт, конечно.

Знаешь, ты ведь в чем-то похож на Демида. Набрал оборудования и почти мгновенно оброс нужными связями. Попросишь товарный кредит, тебе не откажут. В разумных пределах. Такая вот аналогия.

— Не спи, приехали, — тезка толкнул меня в бок.

Действительно приехали. Грунтовка превратилась в прямоугольник площади, отсыпанной плотно укатанным щебнем. По периметру площади вытянулись типичные торговые ряды, сложенные из красного кирпича. Одну сторону площади занимает магазин и торговые офисы Демидовских заводов. Противоположную — вкусно пахнущие харчевни, цирюльня, обувная мастерская, швейная артель и мелкие магазинчики галантерейной и продовольственной направленности. Что осталось пестрит неоконченной кладкой. Работы у строителей еще на пару сезонов минимум.

— Кончай глазеть, — сказал тезка, потянув меня в тень, протянувшуюся вдоль рядов галереи.

В теньке хорошо, и за экю на двоих бойкая девчушка с веснушками на щеках продаст пару больших глиняных стаканов свежеотжатого сока.

Как по мне, так экю за литр сока явный перебор. Хотя, Демидовск, это не Порто-Франко или Москва, люди осели здесь недавно. Не успев вырастить сады и плантации.

С соком в руках проникаю за распахнутые настежь огромные двери. Дверей тут много, собственно все стены это сплошной ряд чередующихся дверей и огромных окон. Между толстых деревянных балок, под потолком, больше разгоняя пыль, чем нагоняя прохладу, вяло крутятся лопасти вентиляторов.

Отношение к покупателю в магазине совдеповское. Это вам не частная лавочка, где вас оближут с ног до головы, лишь бы вы ушли с покупкой. Это типа — универмаг. Товар хороший, больше того эксклюзивный. Так чего суетиться, все равно купят.

Самый крайний отдел торгует чугунной посудой. Котлы, кастрюли, сковороды, казаны, воки, ступки, чугунные чайнички на японский манер и даже,..... не поверите — чугунные утюги. Причем утюги минимум двух конструкций: с заполнением внутренней полости раскалёнными углями, и цельнолитые, нагревающиеся от внешнего источника тепла — плиты или печки.

— Алиска, фас.

Больно ткнув меня локтем, Ким отправляется шопиться.

Пока Ким набирает посуду, перехожу в следующий отдел.

Любой переселенец, приключенец или другая Ремба минимум два раза в сутки, лучше три, хочет жрать. И с этой естественной потребностью организма ничего не поделать, кормить его придется. Регулярно.

А он — организм, не хочет жрать все подряд. Ему подавай, что повкуснее и чтобы с переменой из трех блюд, или хоть каким-то разнообразием.

Я изрядно приключался по местным пампасам, и знаю, о чем говорю. Готовка на открытом огне уже через неделю задалбывает (на самом деле тут другой, более экспрессивный термин), как самим процессом, так и номенклатурой приготовленного.

В Демидовские и Порто-Франко в ходу примуса. А в остальных местах готовят в печах, очагах, и больше всего на дровяных плитах.

Вот здесь и выставлена эта проза жизни — печи, или скорее плиты для готовки. "ДемидофЪ и К — литейное товарищество на паях", н-дэ кто бы сомневался. Интересно, на минометные мины они свое клеймо отливают?

В основном плиты небольшие — полметра на метр, как раз хватает поставить кастрюлю и сковородку. С невысокой топкой, несмотря на то, что местный архитектурный дизайн диктует вынос кухни за периметр стен здания. Даже в таких "летних" кухнях ни к чему обливаться потом у раскалённого куска чугуна. Поэтому размер топок сводят к минимуму, и топится быстрее, и дров нужно меньше, и не так знойно.

Все на высоких литых ножках, дабы хозяйке не гнуть спину и было куда сложить запас дров.

Хотя есть и общепитовские агрегаты, с огромной жарочной поверхностью, и одним или двумя духовыми шкафами.

Отдельно выставлена печная арматура: шибера, колосники, зольники, дверцы, кирпич для футировки. И всякие навесные апгрейты и излишества вроде бачков для нагрева воды. Что логично, мыть посуду в холодной воде при минимуме моющих средств еще-то удовольствие.

С виду все не только практично, но и отлито настолько стильно, что тянет на изюминку интерьера.

— Девушка, у вас есть плиты со встроенным проточным змеевиком?

— Естественно, — снизошла до ответа продавщица, посмотрев на меня как на имбицила.

Не, нельзя так с покупателем.

Ладно, сюда вернусь с Ким. Плита это целиком ее, с меня только покупка и монтаж.

О, тут есть и двухкомфорочные плиты-примуса. Почти газовые плиты из старого мира, с поправкой на дизайн товарищества на паях "ДемидофЪ и К".

Что там дальше?

Чугунные трубы и фасонные элементы. Тяжелые заразы, но сколько-то надо брать, дабы не нюхать аромат собственных фекалий.

Чугун кончился. Пошли изделия из стали.

Стальная катанка. Выбор скудноват, но полтонны возьму.

Где проволока, там и гвозди.

— Тонну, пожалуйста. Шурупы есть? Плохо, что нет, тогда гвоздей полторы тонны.

Скобы, костыли, дверные петли, цепи.........

— Пф-ф-ф-ф-ф-ф, тут я понял, что одной машиной я не отделаюсь.

Топоры, молотки, клещи, лопаты, кирки, мотыги, мастерки, косы......

Еще дальше бухты отличных пеньковых канатов и рулоны грубой ткани, которую расхватывают на навесы от солнца.

Но лабаз на этом и не думает заканчиваться.

— Четыре часа спустя, нагрузив "Крокодила" и прицеп на излом рессор, иду в "9 грамм" — пафосный кабак на противоположном конце Привоза. Да что там иду, ковыляю, фактически таща на себе спотыкающуюся от усталости Ким, нашопившуюся как в последний раз, что где-то недалеко от истины.

— Что-то вы долго. Как затарились? — поприветствовал нас попивающий пиво тезка. — Девушка, два пива, — и уже нам — Кушать, что будете?

Сейчас начнется вторая, точнее третья часть режиссированного Седым балета. Под еду и пиво нам надо потрепаться согласно сценарию, не слишком громко, но так, чтобы официантки и посетители за соседними столиками что-то услышали.

— Затарились на все деньги. Буквально. Только, чтобы все вывезти, нужно еще две машины. Организуешь? Буль-буль-буль.

Пиво из запотевшей кружки ледяной змеей проскальзывает по пищеводу. Хорошо, но мало. Пиво в Демидовске не очень, Рейнские немцы варят совсем другой напиток. Однако в плюс тридцать за окном нектаром покажется и не такое.

— А то ж. Ты главное не отвлекайся.

Судя по тону тезки и пустой стопке с пулей на дне, кто-то из постелей явно стоит того, чтобы ломать комедию.

Коктейль "Трехлинейный" — последний писк местной моды и чистый термояд на вкус. Не знаю, чего туда намешивают, получая три слоя разноцветной жидкости с обязательной пулей на дне. Выпивается не торопясь, но за один раз, не закусывая. Символизирующая закуску пуля брутально сплевывается в пустую стопку.

Как по мне, так чистое позерство. Хорошо что я сегодня за рулем, а тезке приходится соответствовать образу.

Интересно, а кто тут наше силовое прикрытие? Насколько я узнал Седого, в том, что оно есть, можно не сомневаться.

Через столик от нас трое мужиков обстоятельно перетирают перипетии стекольного производства. Уровень стеклянных бус мужики давно прошли, но в виду отсутствия в этом мире туземного населения, бусы как товар не котируются, застряв на стадии мутноватого стекла стаканов и разнокалиберных бутылок. Максимум местных стеклодувов — выдувание стекол под керосиновые лампы.

Лампы, кстати не дурны, и поскольку электричество даже в Демидовске есть далеко не везде, лампы пользуются устойчивым спросом.

За стойкой бармен, неспешно протирая те самые стаканы из мутного стекла, обсуждает с ломовой теткой спортивного телосложения перспективы на первый урожай этого года.

Я с удовольствием пробежался по лавкам и магазинчикам, торгующим харчами. Особенно тем, что торгуют саженцами и семенами. Но, увы, меня интересуют не крупы, а именно семенной фонд, а подобный ход не вписывается в нашу старательскую легенду. Придется поверить на слово тезке, обещавшему кое-что доставить прямо в лагерь.

08 число 05 месяц 17 год. Полдень.

Тренировочный лагерь Русской армии.

(берег безымянной реки где-то восточнее Демидовска)

Подташнивать меня стало, едва невысокие трубы Демидовской промзоны спрятались в складках местности. И без того "дубовый" руль "Крокадила" налился чугуном и стал совсем уж неповоротливым.

На полпути к базе я вывалил наружу содержимое своего желудка. Но организм на этом не успокоился, пытаясь выдавить из себя еще немного желчи, ну и всего остального из других отверстий.

Потом не помню.

Мне снились змеи. Их прогретые полуденным зноем чешуйчатые тела обвивали мои руки, длинные извивающиеся тела скользили по лицу. Иногда проходил дождь, поток воды смывал гадин и приносил облегчение. Но они всегда приползали вновь.

Звук............этот звук я всегда узнаю. Как хороший хозяин выделит лай своей собаки в гомоне своры, как хороший шофер в реве и лязге механизмов услышит рокот "своего" мотора. Так и я ни с чем не спутаю, бьющий по ушам рокот моего шушпанцера. Квинтэссенция мощи и стальной ярости не бросила своего создателя.

— Дави их! Дави! Намотай на колеса!

Увы, мощный мотор заглох. Змеи победили.

Опять был дождь, а теперь снова жара. Змеи вернулись, их мокрые от жидкой грязи шершавые чешуйками тела вновь обвивают мое лицо.

Бах.....бах.....бах!

Сухо щелкает мелкашка.

Бах...бах.

Мелкашка это правильно — не к чему тратить на змей полноценный боеприпас. Мелким гадинам крохотной малокалиберной пульки, как правило, вполне достаточно.

Бах.

Бах.

Судя по интенсивности выстрелов, стрелок явно выцеливает. И это правильно, на дистанциях до сотни метров по точности мелкашке нет равных.

Бах...бах-х.

Игнорируя стрельбу, как что-то незначительное, змеи возвращаются, ползая по моей щеке.

— Тьфу......... Муха блин.... щекотно же

Влажный собачий нос с сопением уткнулся в мою щеку, а шершавый язык принялся шлифовать мое ухо с удвоенной силой.

— Ну, наконец-то, очнулся, — произнес смутно знакомый голос.

К губам приложили край стакана, и организм оросил водопад влаги. Да что там водопад — ВОДОПАДИЩЕ, миллилитров эдак триста-триста пятьдесят.

— Что это было? — пытаясь сфокусировать взгляд на колышущемся на ветру, натянутым надо мной пологом. И где это я?

Я оказался лощащим на куске грубой вонючей ткани, расстеленной поверх тростниковой подстилки. Над головой, прикрывая мою тушку от палящего зноя, хлопал тент из той же ткани.

— Известное дело — пищевое отравление, — поставил диагноз Лепилов. — пациент, как самочувствие?

— Как будто в одно лицо, без всякой закуси заглотил две бутылки паленой водяры. Ладно, буду скромнее — одну. ........... Доктор, долго я валялся?

— Больше суток.

— Н-да, вкусил прелестей общепита.

— Ну что, ты. С нашими военспецами в Индокитае бывали случаи похуже. Сильно хуже. Бывало и с летальным исходом.

— Ох, доктор, умеете вы подбодрить.

— Должен заметить, у тебя в голове потрясающий автопилот, — сменил тему Лепилов.

— В смысле?

— Когда ты вернулся в лагерь, то поставил грузовик ровно на тоже место, где он стоял до отъезда — вообще след в след. И все это уже, в потемках — после заката. В практически бессознательном состоянии. Когда тебя вынимали из кабины, ты уже был не здесь, никого не узнавал, и почти сразу отключился, совсем.

А уж чего по дороге натерпелась твоя жена.

— Н-да, перекусил.

— Кстати, есть хочешь?

Б-б......э-э-э-э-э. Накатившая из глубины организма, уже слегка подзабытая тошнота сразу же напоминает, что она хоть и затаилась, но готова вернуться по первому зову.

— Ничего, ничего, — весело утешает доктор, — Через пару часов аппетит вернется.

Пищащий комок тёплого меха по мамкиной спине вскарабкавшийся на мой живот пролился теплой струйкой.

— Муха, блин..............

— Помыться тебе не помешает в любом случае, — весело посоветовал доктор. — Не скажу точно, когда именно Муха обустроила лежку рядом с хозяином. Но под утро все щенки уже были перенесены сюда, и твой мирный сон охранялся со всей строгостью, — крутя между пальцев переливающееся на солнце изумрудное перо, откровенно веселился доктор.

Похоже, вредный птиц, как минимум навещал мое лежбище, с целью поинтересоваться за мое здоровье — в смысле, чой-та я такой унылый разлегся в теньке, вместо того, чтобы скормить гордой птице пару вкусняшек.

Бах...бах..бах....

— Кто стреляет?

— Утром нагрянуло начальство, пригнали еще одну машину и пополнение. А сейчас Федор Иванович развлекается на стрельбище, проводя курс молодого бойца.

Кряхтя, принимаю положение сидя, обвожу взглядом расположение и забываю, как дышать. В рядке "Крокодилов" стоит мой шушпанцер. Приросший бронированной крышей, небольшой башней, вроде как от "мотолыги" и парой длиннющих антенн. Одна, смонтированная еще мной на штатном для БТР 40 месте. Вторая — новая, закрепленная на заднем борту стационарная, телескопическая, сейчас развернута во всю красу своих семи-восьми метров.

Все прямо как я мечтал, но реализовать мечты не хватило средств.

Ревность и зависть плохие чувства. Нехотя вспоминаю, как дышать, протолкнув в легкие глубокий вдох.

Мыться, а то аромат от меня такой, что приличных людей стоит обходить за сотню метров и строго с подветренной стороны.

— Нравится? — поинтересовался крепкий молодой боец, заметивший мое пристальное внимание к технике.

— Не то слово.

— Да, вещь. Двигло зверь. Шумноват правда, зато всеядный и по грейдеру легко выжимает больше сотни.

— Не звезди, военный. Семьдесят пять максимум и лучше этого зверя кормить качественной соляркой.

— Уверен?

— На все сто. С крышей, башенкой и прочими прибамбасами, так и на все сто двадцать.

— Откуда такая уверенность? — набычился военный.

— Оттуда, что этот аппарат собрал я, — поворачиваясь в сторону ручья, говорю я.

— Да-ну на................, — доносится в спину, тоном мгновенно сменившимся с негатива на обожание — А как дополнительный топливные фильтра чистить?

— Промывать. Потом покажу.

Бах......Бах....... Бах.

На стрельбище вновь сухо трещит мелкашка.

Ответственно заявляю — все былины, предания, сказания, и прочие не документальные исторические источники появились не на пустом месте. Живая вода реально существует в природе. В этом мире так уж точно. Я даже место знаю, причем не одно.

В меру прохладная, но не холодная проточная вода ближайшего ручья— почти речушки, окончательно приводит организм в чувство. Зубная щетка, бритва, мыло, котелок кипяченой воды, свежая одежда и поцелуй от Ким.

После такого я даже начал принюхиваться к запахам импровизированной кухни, на которой над котелками и сковородами колдует высокий, незнакомый мужик в бандане и почти белом фартуке.

Бывают кухонные боксеры, а этот, похоже, кухонный шаман. Однако оставим кухонный шаманизм до поры, когда тошнота отступит окончательно. А пока, навещу-ка я Седого.

— Устраивайся, не торопись. Мы не на войне, никто не гонит. Поерзай. Прими удобную позу. Не-не-не, устраивайся так, чтоб из-за пня торчала только винтовка, твоя щека и правая рука. Локоток не отклячивай, прижми к корпусу. Вот, молодец, — суровый, как Ледовитый океан, и невозмутимый, как мать Терминатора, — особист уступил место в меру требовательному и настойчивому, но доброму учителю.

Кто-то снимает стресс охотой или рыбалкой. Кто-то, что уж там, водкой. А Седому явно в охотку возиться с малышней. А поскольку специфика его образа жизни крутится вокруг оружия, он оттаивает душой, проводя с малышней занятия по огневой подготовке.

К тому же, "малышне" пострелушки тоже в охотку. Попробовал бы он преподать им азы счета или письма. Да и Гойко с Чаком его бы не поняли.

Ростом и возрастом Чак ни разу не малышня. Но стоять рядом с моим сыном и малышом Гойко ему явно в радость. Язык опять же учится.

— Дядя Федор, я устроилась. Давай пульки, — протянув исцарапанную ладошку, требовательно попросила дочка.

— Не спеши, егоза, — добродушно буркнул Седой, отсчитывая по пять патронов ей и Иннэс.

В данный момент на огневом рубеже заняла позицию женская часть юниоров. Чак, Андрей и Гойко, выстроившись по росту, нетерпеливо ждут свой очереди.

Бах....Бах..... Бах...

Один мелкан мой, еще в Порто-Франко сменянный, как доплата за трофейный клон "Калаша". Второй и третий, похоже Седого. Точнее уже нашего отряда. Хотя с виду "мелкашки" явно не первой свежести и с приличным настрелом, но, как известно, — дареному коню.....

Хотя троянцы бы с этим утверждением не огласились.

— Как стрелки? — устраиваюсь на поваленном дереве рядом с особистом.

Седой протягивает ладонь для рукопожатия.

— Твои — ворошиловские, хоть значок давай. Занимался с ними?

— И с ними и с Иннэс, пока патроны были.

— Патронов и пару ружьишек я тебе подбросил, — Седой кивнул на прислоненные к стволу "ружьишки" и потертый пластмассовый дипломат без ручки.

Я с таким ходил в школу, а потом в институт. И могу уверенно сказать, его вместительность пять пол-литровых бутылок водки. А уж патронов от мелкашки туда влезет не меньше пары тысяч. Скорее больше.

— А Чак?

— Что у него за ствол?

— Курковка времен "неолита". Не знаю, как она стреляет, но как дубина, вполне.

— Хе-х, пусть так и остается. Все остальное в его руках, пока — просто перевод патронов. Но парень перспективный, с отличным глазомером. Если ты из своих оболтусов "ворошиловских стрелков" сделал, и с Чаком получится. Кстати, его девушка Гек....

— Гекко,

— Ага, ну и имечко. Стреляет так, что мне ее на стрельбище учить нечему. За одно занятие так уж точно. Говорит охотилась с отцом и братьями. Даже жалко отдавать тебе такого самородка, — буркнул Седой.

Бах..Бах...Бах........

— Стрельбу закончила, — щурясь на солнце, доложила Рита.

Бах.

— Стлельбу законсила, — стараясь выговаривать правильно доложила Иннес.

— Оружие к осмотру! — Седой напустил строгости в голос.

Девчонки выстроились перед Седым, продемонстрировав пустые патронники.

— Осмотрено.

Клацнули затворы, сухо щелкнул холостой спуск.

— Свободны. Дайте дядькам поговорить.

Детвора подчинилась, всем демонстрируя готовность вернуться по первому зову. У малыша Гойко даже слезы навернулись.

— Дал мальчонке стрельнуть?

— Разок, чтобы интерес не пропал.

Оно и правильно. Разок шмальнуть для интереса, это можно. Даже нужно. Но переводить патроны на пацана, которому еще нет и пяти лет — пустое и небезопасное занятие. Пусть пока матчасть учит. Чуть подрастет, будет учиться с пневматикой. Благо воздушка и штамп для пулек у нас имеются.

— О чем разговор? Да еще срочный?

— Твоя преждевременная кончина от плохих харчей не входит в планы руководства. Поэтому в вашу группу решено добавить повара. Ты может заметил, он уже изгнал баб с кухни. Их максимум теперь мытье тарелок и чистка картошки, — с ноткой ехидства усмехнулся Седой.

— Это из-за него такая срочность?

— Н-да, парень ты проницательный. Он, — Седой кивнул в сторону кухни, — кормил лучших людей Москвы, и доставал такие сведенья..... Что даже здесь ему находиться небезопасно.

— Небезопаснее чем мне?

— Пф-ф-ф-ф, сравнил. Тебя ищет один отморозок и семейка барыг, с чего-то решивших, что они вершина пищевой пирамиды. А за голову этого повара назначены такие деньжищи, что его поимка и с к л ю ч и т е л ь н о вопрос времени.

— Из-за спины Москвы торчат уши Ордена, и в обитаемой части этого мира ему не спрятаться?

— Вижу, основной принцип ты усвоил, — подтвердил мою догадку Седой. — Сколько времени, нужно на подготовку к выходу?

— Сутки для пробного забега до Амазонки. Дальше по результатам первого дня. Техника сами знаете какая. Что из себя представляет половина водителей пока непонятно. Да еще надо как-то увязать машины и перегонку скотины. Ладно бы лошади. Но коровы и козы. Увы, подобного опыта у меня нет. Кроме того, я ждал, топливо, еще лошадей и хотя бы пару коров.

— Сутки на подготовку. Выход послезавтра. Все необходимое доставят к реке. Все равно вам переправляться дней десять, — видя мое недоумение Седой пояснил — паром берет не больше одного грузовика раз, в один конец ему идти почти сутки. Время будет.

В конечной точке вас ждет проводник. Парень он тертый, с ним покумекаете, как действовать.

Дальше.

Я там тебе обещал дехкан по части опия. Что-то я их не вижу........, но они здесь, в лагере. Других, извини, не было, так что знакомься.

В приданое к повару даю машину разного барахла. Потом посмотришь, что к чему.

Главное там — антенна и ретранслятор с аккумулятором, ветрогенератором и солнечной батареей. Установишь повыше и сможешь покрыть до полусотни верст на передачу. На прием не скажу, сейчас мои радисты колдуют с твоими рациями.

— Товарищ полковник, Второй на связи, — раздался из-за спины незнакомый женский голос.

— Иду, — не оборачиваясь, бросил Седой.

— Так, последнее. По прибытии на место обустраивайся максимально быстро и основательно. Есть вероятность невероятного — скоро вам придется принять еще человек двадцать-тридцать.

Ох уж эти игры особистов с многократной перестраховкой. Похоже нашими руками демидовская верхушка готовит себе запасной "аэродром".

Вслух я естественно ничего не сказал.

— Нагуляли аппетит? — поинтересовался мужик, оккупировавший нашу кухню.

Нагулял ли я аппетит? Даже не знаю.

— Сложный вопрос, неоднозначный.

Нашу кухню вероломно захватил незнакомый мужик. Лет сорок-сорок пять, ростом чуть выше меня, худощавый, с аристократическими чертами лица и умным, не лишённым иронии взглядом. Упакован в шлепанцы на босу ногу, длинные — до колена добротные шорты, футболку цвета хаки и пеструю бандану, тщательно скрывающую волосы.

— Я так и думал. Вот попробуйте?

— Что это?

— Бульон с гренками.

Куриный бульон оказался прекрасен. В меру ароматен, в меру наварист. Греночки удивительным образом сохраняли консистенцию, не расплываясь по бульону медузами. Ровно то, что нужно моему исстрадавшемуся организму.

— Пришлось попросить бульонных кубиков у вашей супруги, — виновато развел руками повал.

— Давай на ты. Я Ден.

— Немец.

— В смысле............?

— Вообще-то я Артур Йоргенович. Но лучше просто Немец.

— Что, и правда немец?

— Есть немного.

— Рассказывай.

— Ну, мой батя был самым настоящим фашистом из Данцига. Воевал в Норвегии, Югославии, был ранен во Франции и получил железный крест за Крит. Бесславно закончив свой славный боевой путь в промерзших подмосковных лесах.

В плену работал по специальности — поваром. В Данциге семейство моего батяни держало нехилый ресторанчик. Так что батяня, хоть и фашист, готовил по высшему разряду.

А когда Паулюсу надоело отсиживаться в уютных окопах Сталинграда, и высшие военные чины Вермахта поперли в плен стройными рядами, батяню приставили кормить особо важных персон.

Полагаю, к этому моменту его уже с потрохами перевербовал НКВД.

Естественно после такого, обратно на Родину его никто не выпустил. Да и куда ехать? Данциг у поляков, и немцев там не осталось. Дойчланд распилили пополам.

Батя остался в СССР. Осел поваром в закрытом санатории на Иссык-Куле. Женился на обрусевшей немке, настрогал троих детей, из которых я младший.

И прозвище "Немец" прилипло ко мне с рождения, — рассказывая, Немец, не глядя, мелко кромсал какую-то зелень. При этом постоянно казалось, что пальцы повара должны стать обязательным ингредиентом блюда. Но нет, лезвие кухоря мелькало возле пальцев, ни разу их не коснувшись. — Так что, когда у меня поинтересовались именем для Ай-Ди, я ответил — Немец.

— Немец, так Немец. А как ты попал сюда?

— В смысле к вам в группу? Или в этот мир?

— В смысле — по порядку.

— Все просто. Я пошел по батиным стопам. Готовил неплохо, а соответствующие связи были, санаторий-то закрытый. Закончил кулинарный техникум. Отслужил. Женился на бойкой хохлушке с аппетитной задницей и вот такенными сиськами, — ловко воткнув нож в разделочную доску, Немец показал размер вторичных половых признаков своей супруги. Выглядело внушительно. — Да, только девчушка оказалась слишком бойкой. Быстро доросла до директора ресторана. Берег Черного моря, солидные люди, шальные деньги, красивая жизнь, перестройка. Вот мою женушку и понесло............ в том числе налево.

— И...?

— И я сбежал от нее сюда.

— Н-да, чтобы сюда сбегали от собственной жены, с таким я еще не сталкивался. Но как я слышал, тут тебе тоже пришлось побегать?

— Пришлось отрабатывать должок за переход, — буркнул Немец. И видя, что я жду более развернутого ответа, нехотя продолжил. — Тут на местной Москве готовили тихую гавань для ставших не у дел советских функционеров. Говорят даже самого Горби ждали. Уж не знаю, что там партийные бонзы забашляли Ордену, но виллы в Москве отгроханы по высшему разряду. Хватает и жилья попроще — для охраны, прислуги и просто иждивенцев. Прислуга, это как раз про меня.

— А попутно слал шифровки в Центр нашему общему знакомому?

— Ну..... как-то так, — буркнул Немец.

— И на чем "спалился"? Если не секрет, конечно?

— Я не "спалился", но мне пришлось бежать. Появился там один........ нетрадиционный пассажир.

— И...........? — я даже ложку отложил.

— Я умею резать не только укроп и морковь.

— Порезал пидорка и в бега? — повар молча кивнул, — Скажу тебе, Немец, ты попал по адресу. Я Ден, волею судьбы взваливший на свои хрупкие плечи тяжкое бремя руководства нашим сплоченным коллективом. У меня пять трупов Там и много здесь. Так много, что я уже давно считать бросил.

Вот эта рыженькая, моя жена Алиса. Можно просто Ким. Она душка и лапочка, но за обладание таким сокровищем мне пришлось принять на колеса пару пешеходов и вроде еще пару пристрелили в процессе.

Расписной парнишка с профилем Чингачгука, — Итц-Лэ, между собой мы его кличем Вождем. Добрейшей души человек. Хотя иногда мне кажется, что он немного каннибал. Три скальпа у него есть точно.

Вон та пузатая милашка его жена Чиси. Хорошая девушка, запросто жрет змей живьем и напрочь не понимает шуток.

Красотка рядом с Ким, Мэри — сестра милосердия, старшая сестра вождя и мозг этой семейки. Умна, стервозна, темпераментна, дико разборчивая в мужчинах и через это постоянно неудовлетворённая (термин недотрах я употреблять постеснялся). Так что осторожней с ней.

У машины гремят ключами Олег и Степаныч. У Олега за спиной длинная ходка за тяжкие телесные. Степаныч ничем не примечательный русский мужик, из тех, что при необходимости дойдут до Берлина, Парижа или куда там еще пошлет Родина. В этом мире Степаныч снял один скальп. Олег три или четыре, может пять.

Вон тат женщина с ребенком — жена Олега Ольга. Наш фармацевт.

Про детей не буду, хотя и они третьего дня умудрились добыть свой первый скальп. Ну да ты наверно в курсе?

Это что касается старой гвардии............

Немец мне понравился. Есть такой тип людей, которые как винт знают свою роль в сложном механизме. Довольствуются этой ролью, не создают неприятностей и не ищут проблем.

Полагаю, повар будет глазами Седого в нашей группе. Но это приемлемо, в любом случае без пригляда Седой нас не оставит.

А вот с дехканами получилось сложнее.

Хотел передовика маководства? От щедрот, вот тебе два. Точнее две. Получи — распишись.

Мелкая — если встанет на носках, то едва достанет макушкой до моего плеча, с круглым прорезанным сеткой мелких морщин приветливым лицом, мозолистыми руками потомственного крестьянина и непременной трубочкой в зубах. Причем "дует" бабуля не только табачок, но и более тяжёлые препараты. Возможно, по этой причине она выглядит несколько старше своих лет — уже вышедшей из детородного возраста женщины, но еще не старухи. Больше всего в бабуле мне нравится ее имя — Ю. Сама она представилась как Ийуу, что на русском и будет просто — Ю.

Такая себе, без затей, бабушка — крестьянка непонятного роду-племени откуда-то из пропитанных теплом и влагой тропических лесов золотого треугольника.

Будучи дремучим аграрием, бабуля иностранных языков не учила, а потому с коммуникаций у нее проблемы. Вернее проблемы у нас, бабуле-то все пофигу.

Второй маковед — Мэй. Немолодая, но сохранившая красоту, даже не красоту, а скорее изящество, стройная до хрупкости. По своему умна, но скрывает это под маской симпатичной глупышки. Мэй полукровка, с изрядной примесью французской крови.

Призванные бороться с наркотой коммандос, повязали бабулю прямо в огороде — в смысле на делянке в джунглях. Мэй приняли в порту с солидной партией готового продукта.

Нравы в тех местах простые, но суровые. И если Ю дали шанс сгнить в тюряге. То Мэй местные затейники грозили совершено диким методом приведения приговора в исполнение — путем расстрела из пулемета.

Как по мне так метод не хуже других, но с диким перерасходом патронов. Что неприемлемо для цивилизованных гуманистов, исповедующих доктрину "Один выстрел — один труп".

Поскольку таких Мэй и Ю в тех местах по дюжине на десяток. Некоторая часть неудачников попадет в цепкие лапки Ордена. Для родного мира Земли они все равно, что умерли. А в новом мире для них всегда найдется работа. Правда, не всегда добровольная.

Подозреваю, что конкретно этих "декхан" агент Седого "приобрел" прямо в Порто-Франко. Приобрел в прямом смысле этого слова. Скорее всего, агенту поставили задачу резво добыть пару покладистых агротехников по части специфических культур индокитая. Агент через пару посредников занес чутка нужным людям, и из первого же пополнения получил нужных специалистов.

Будь такая задача поставлена мне, я бы без затей пошел к Четырёхпалому Тому, и где-нибудь в тихом месте — за городом, неприметные парни отгрузили бы желаемое быстро и недорого.

09 число 05 месяц 17 год. Полдень.

Амазонка.

Вторая половина дня.

Река..........

Нет не так.

РЕКА..............

Опять не так. Масштаб не тот.

Р Е К А.

Уже лучше, хоть отдаленно передает стихию монотонно текущих мутноватых вод.

Я ходил по местному Рейну. Видел местные Янцзы, Рио-Гранде, Большую, и прорву безымянных речушек. Все это реки, но местная Амазонка — давящее масштабом понятие иного порядка.

Вода от горизонта до горизонта, с едва различимой полоской зелени на западном берегу.

После сезона дождей большая вода еще до конца не спала, и сейчас река больше похожа на озеро или прибрежные воды моря.

Оптика "Б7х35" пытается приблизить противоположный берег, силы оптического увеличения хватает только на то, чтобы понять, это не берег, а россыпь поросших манграми островов, за которыми вьются протоки реки.

На берегу Амазонки становится понятно, почему, несмотря на перспективность транспортного маршрута по реке, Демидовск не основали на ее берегах.

В сезон дождей перепад воды в реке непринуждённо отодвигает ее берега на километр — полтора.

Если в окрестностях Демидовска относительно сухой и жаркий субтропический климат саванн, то у Амазонки чистый влажный тропик джунглей. С непроходимыми зарослями и неистовым буйством биоценоза, в основном заключающимся в том, что все жрут всех. Философия местной фауны, а местами и флоры — пожрать и успеть размножиться, пока не сожрали тебя.

А вкусные, хоть и не местные, представители вида хомо сапиенс, вписываются в данную концепцию исключительно в качестве лакомого блюда в местном меню.

Вы выдели местных лягух?

Да это не лягухи, это притаившиеся под гигантскими кувшинками живые капканы. Этакий почти равносторонний треугольник со стороной в метр, из которого треть приходится на зубастую, как у щуки, пасть.

Клац!

И нету рыбки.

Впрочем, крупные — с ладонь, стрекозы хоть и не так нажористы, зато их столько, что им тесно в воздухе.

За крупными насекомыми лягухам приходится высоко выпрыгивать из родной стихии. Завораживающее зрелище — в ореоле брызг полцентнера голодного мяса эффектно взмывают над гладью воды.

Клац!

Отлетался.

Кроме крупных хищников в изобилии кусачей и ядовитой фауны помельче: речные медузы, змейки, многоножки, жуки-пауки и даже ядовитые лианы.

Последние не убивают, но жалятся не хуже крапивы. Вот только зудит не в пример дольше и злее.

Так что нафиг-нафиг, Демидовску вполне уютно в верхнем течении Ориноко.

Отвлекая меня от созерцания, под бортом сверкнула чешуей крупная рыба и почти сразу над ней, извиваясь, промелькнул силуэт крупной рептилии. В мутной воде не видно, чей именно силуэт, крупной змеи или умеренных размеров крокодильчика. Впрочем, столоваться в реку заходят и крупные вараны, в изобилии водящиеся в прибрежных джунглях.

По местным меркам крупные. По земным меркам размер амазонских рептилий вполне конкурирует с вымершей мегафауной мезозоя.

Если верить вихрастому, загорелому и тощему, как индус, пареньку за штурвалом баржи, в нижнее течение и особенно дельту Амазонки забредают подхарчиться океанские хищники. Дабы не уступать залётным гастролёрам, смотрящим по дельте крокодилам и змеям пришлось наесть такие ряхи, что встречаются экземпляры длиной с его баржу.

Хотя даже такой гигантизм не всегда спасет от прайдов Речных волков — дикой смеси дельфина и тюленя. Задние конечности речных волков срослись в горизонтальный плавник в точности как у земных дельфинов. На достаточно длинной и гибкой шее тупорылое и зубастое, как у касатки, рыло с ноздрями на конце, как у тюлений. Передние конечности уплостились, но так и не превратились в плавники, сохранив ничуть не рудиментарные, а вполне себе рабочие когти. Коими Речные волки отменно пользуются на манер каланов — добычу не глотают сразу, а зажимают в когтях вкусняшку и точат ее с чувством и расстановкой.

Речные волки всегда держатся кучным прайдом из двух трех десятков особей, четко координируют свои действия при охоте и защите от крупных хищников. И через этот коллективизм поддерживают паритет с хищной мегафауной дельты.

Но обо всем по порядку.

До Амазонки добирались долго.

Две машины, специально оборудованные под перевозку коней и коров, пришли в лагерь еще до рассвета. И хотя сходни были приготовлены заранее, не имея опыта транспортировки скотины, погрузка шла мучительно долго. И, пожалуй, затянулась бы еще дольше, не будь подобного опыта у Итц-Лэ, Мери и Степаныча.

По большому счету именно они проделали всю работу по загону ошалевшей скотины в машины и ее правильному распределению в кузове. Пару крупных стельных буренок навязали к борту машины сразу за кабиной, мордой по ходу движения. Крупных лошадей так же разместили в другой машине. Однако нервных коняшек пришлось разделять деревянной перегородкой. Мелочевку — бычков, телок и жеребят, навязали у заднего борта с таким расчётом, чтобы по ходу они не проломали друг другу ноги.

Хромая буренка это плохо, но не смертельно.

Охромевший жеребенок это колбаса.

Клетки с недовольными курами и козами вместе с пастухами и их имуществом не мудрствуя лукаво погрузили в один из Крокодилов. Тут проблем не возникло, для Чака, Гекко и их подопечных подобное явно не в первой.

Я подозревал, что тут, как в любом деле, есть свои тонкости. Но этих тонкостей не знал.

Впрочем, всего знать невозможно в принципе. Нужно знать тех, кто умеет и знает нюансы конкретного ремесла.

Кто знает, как перегнать стадо через горы?

Вот и мне тревожно.

Со скрипом погрузились. Плотно и вкусно позавтракали, как всем тогда казалось, Немец расстарался. Забегая вперед, скажу — Немец не на шутку озабоченный, что и как приготовить на обед, быстренько сварганил завтрак в полруки — в его понимании.

А дальше пошло веселье.

Имя ему "ЗиЛ 157", он же "Колун", он же "Захар", он же "Крокодил". С перегрузом по не лучшей грунтовке больше 30 км/ч он набирать отказывается. И 30 верст в час это я с оптимизмом.

То, что он тихо едет, это даже не полбеды. Разгоняется он как "черепаха". Что нервирует.

Но и с этим можно смириться.

А вот его невероятно тугое рулевое управление, как вампир на сушняке, высасывает силы из не слишком опытных водителей.

Пять минут — вроде ничего.

Десять минут — терпимо.

Четверть часа, уже неуютно.

Полчаса — руки отваливаются.

А дорога-то практически без прямых участков. Один сплошной поворот и все время что-то объезжаешь. Причем, чем ближе к Амазонке, тем больше и больше петляет маршрут.

Хочешь — не хочешь, а освоишь подсказанную Степанычем технику, когда пассажир помогает водителю крутить баранку.

Самое веселье началось, на последнем участке. Дорога окончательно нырнула в зеленый тоннель, пробитый под сводами вечно зеленого, местами мангрового леса.

Мэри говорит, что лес очень похож на земные леса Флориды или Луизианы. Ей видней, кроме нее в Штатах никто не был.

Под колесами периодически хлюпала мутная вода. Да и на относительно сухих местах, пропитанная влагой черная земля, не лучший грунт для дороги.

Подозреваю что "ЗиЛ-157" прозвали "Крокодилом" не только за узкий скошенный нос защитного цвета, но и за то, как он чувствует себя на слабых грунтах, в грязи и болотах.

Комфортно себя чествует, точь в точь как его зубастые тезки.

Зато Алискино маниакальное нежелание продать "Ниву", стало превращаться из только ее проблемы в мою проблему. А когда "Нива" под управлением Ким съехала с гати — превратилось в проблему всего нашего пионерского отряда имени товарища Ноя.

Чтобы предвидеть подобное не надо иметь зашкаливающий Ай-Кью. Хватает жизненного опыта. Так что стропы я закрепил и обмотал вокруг бамперов еще загодя. Не пришлось совать руки в черную муть и гадать — что же в руку вцепится.

Натянув болотники на манер ботфорт, нахлобучив панаму как широкополую шляпу и сунув в кобуру обрез на манер пистоли Д'Артаньяна, выбираюсь исправлять положение.

Едва сделав пару шагов вдоль борта своего "Захара", пришлось потратить заряд мелкой дроби, разваливший на две почти ровные части потерявшую страх полутораметровую змеюку с крупной ромбовидной головой.

Змеюке полагалось бы дрожать в страхе подальше от шумных механизмов. Но она отчего-то не испугалась.

Пришлось потратить патрон, ибо гадать, прокусит змея болотный сапог или нет, не имею никого желания.

Театрально уперев левую руку в бок, сдуваю кислый дымок, слабо вьющийся из ствола. Стволом обреза поправляю панаму и грозно оглядываюсь по сторонам. Вот такой я весь из себя мушкетёр-конкистадор в порванной в клочья смирительной рубахе.

Судя по бурлению воды, труп змеюки начали жрать еще до того, как он опустился на дно. Заглохшую "Ниву" шедший за ней Степынч (именно на этот случай и едущий позади Алиски) вытащил обратно на гать. К всеобщему удивлению "Нива" даже завелась.

Алиска всласть порыдала на моем мужественном плече, а личный состав четверть часа передохнул.

То ли короткая передышка дала о себе знать. То ли народ приноровился, но меньше чем через полчаса конвой выбрался на плоский холм парой-тройкой метров выше обступивших его с трех сторон топей.

С западной стороны похожего на миниатюрное плато холма плескались воды Амазонки. Еще не сама река, а последовательно соединённые с ней широкой протокой затоны в форме цифры "8".

Но это финиш первого сухопутного отрезка маршрута. Дальше рекой.

Недалеко от слияния Амазонки и Ориноко у Димидовска имеется нормальный по местным меркам порт. Огороженный забором, с расчищенной территорией, причалом, поставленным на вечный прикол двадцати пяти тонным автокраном, ёмкостями ж/д цистерн, отбуксированными по реке и морю ажна из самого Порто-Франко.

Ж/д цистерна, в которой через "ворота" доставляется топливо, раскачивается, снимается с тележек, герметизируется, цепляется за буксир и вдоль берега, вдоль берега.

Вся эта радость для нормальных людей.

Джеймсы Бонды и прочие мутные личности — вроде нас, грузятся с пяточка суши в конце "Тропы контрабандиста".

Дорожники, проложившие гать и дорогу через лес, заодно прошлись по холмику бульдозером. Подравняв и без того плоскую вершину, заодно спихнув с холма всю крупную растительность. Что есть большой гут. Теперь нужно смотреть только под ноги и по сторонам, не боясь что с ветки за шиворот упадет что-то зубастое или ядовитое.

Питьевая вода и запас дров у нас с собой. Густую высокую траву скосим. По периметру отсыпим выданной Седым остродефицитной химией, не слишком-то надежно отпугивающей местную фауну.

И почти комфорт.

Только я этого не увижу. Меня уже заждалось плав средство, которое на протяжении десяти дней будет перевозить нас на другой берег Амазонки, а потом по безымянному притоку отмахает еще сотню километров на запад — в глубь гор.

— Мазуты береговые, где вас носит!? Вы бы еще ночью приехали! Забивались на три часа, а сейчас уже шесть! — сообщил звонкий голос с судна.

— Сейчас рот помою с мылом!!! — рявкнул в ответ Олег.

— Шкипер, уймись. Пассажиры нынче у тебя тревожные. Помоют влегкую,— подключился к диалогу мой тезка.

— Мазуты, грузитесь резче! Время уходит, — наплевав на угрозы, гнул свою линию загорелый вьюнош предпризывного возраста, ряженный в штопанные шорты и линялый тельник с соляными разводами высохшего пота.

— Знакомьтесь, это Шкипер. Жуткий сквернослов, хотя реку знает лучше, чем прыщи на собственной жо..... морде. И, кстати, Шкипер, где Капитан?

— Худо ему....... Жарища доконала, — разом погрустнев ответил Шкипер.

— Тут я, — из моторного отсека, подволакивая правую ногу, кряхтя, выбрался высокий худой дед в капитанской фуражке.

Что бы понять, что пожилому капитану плохо, не надо быть доктором, достаточно иметь глаза.

— Да вы что, смерти его хотите? Илона, сумку! — едва увидев капитана, потребовал Артемий Карлович. И уже нам, не допускающим возражений тоном, скомандовал, — В тень его, быстро!

Вердикт доктор вынес неутешительный. Машина, доставившая коней и коров, немедленно берет деда и стартует в демидовский госпиталь.

— И что делать будем? — несколько растерянно поинтересовался тезка. Отданного приказа на передислокацию нашей группы, похоже никто отменять не собирался.

— Я и один доведу судно. Не сомневайтесь, — несколько поспешно выразил свое мнение парнишка в линялом тельнике. Судя по тону, он действительно не сомневался в своих способностях. Но сомневался, что ему доверят такое ответственное мероприятие.

А зря.

Тезка был не умолим. — Дэн, ты же ходил по Рейну?

— Ходил. Кочегаром. Почти дослужился до матроса, но карьера не сложилась.

— Данной мне властью, произвожу тебя в матросы. Надо идти.

Есть на душе гаденькое чувство, что от нас хотят избавиться по принципу — с глаз долой, из сердца вон. Не без этого.

С другой стороны — какие альтернативы?

Следовательно, надо идти — пойдем. Не в первой.

Я повидал в шествиях всякого, ходил на местных баржах с газогераторным движком и даже настоящем пароходе. Но на чем придется ехать сейчас — истинное торжество стимпанка.

Когда-то в далеком и светлом советском прошлом наше судно было теплоходом типа "Заря" — рабочим автобусом внутренних водоемов СССР. К моменту распада СССР данный тип теплоходов нехотя сдавал позиции более совершенным теплоходом, при этом все еще активно эксплуатировался, особенно в глубинке.

Я на таком каждое лето ездил к бабке в деревню. Сядешь в городе на пристани, а потом "Заря", не успев набрать скорость, причаливала к каждой второй прибрежной деревне. Беря на борт дачников и жителей глубинки, в том числе четвероногих. Лично наблюдал, как на теплоходе провозили не только собак и гусей, но даже коз.

А уж какую он поднимал волну...........

Умные дядьки в телевизоре убежденно говорили, что волна поднимаемая теплоходами "Заря" размывает берега.

Может и так. Но до чего же кайфово было, оседлав клеёную-переклеенную покрышку от батиного "Москвича", качаться на этих волнах.

Ходил бы себе теплоходик и ходил, но на пути у него встала "перестройка". В конце которой потрепанное судёнышко поставили в затон. А потом и вовсе вытащили на берег, в виду отсутствия запчастей и перспектив на следующую навигацию. Капитана выпихнули на давно заслуженную пенсию. Помощник ушёл торговать турецкими шмотками на рынок. К алюминиево-магниевому корпусу стали присматриваться сборщики цветнины.

Но их опередили.

Зима 1991 года.

Где-то в глубинке Российской Федерации.

— Что, вот эти? — спросил немолодой, явно тертый жизнью дядька с намертво въевшейся в моторику движений выправкой кадрового военного.

— А что вы хотели? Вам же надо много, сразу — вот буквально завтра, причаливать к необорудованному берегу и желательно бесплатно. Вот вам три теплохода, плюс малый буксир — "БТ" и капитан с механиком в качестве бонуса, — ответил хорошо, но неброско одетый, крепко сбитый гражданин неопределённого возраста.

— Я даже отсюда вижу, что теплоходы варварски разграблены и годятся исключительно в качестве понтонов или плав казарм. А буксир... ну не знаю, — задумался бывший военный. — Хоть какие-то запчасти к ним имеются?

— По бумагам все суда списаны. Буксир, хотя помят и невзрачен, но вполне рабочий. "Зорькины" движки, увы, свой ресурс отбегали. Но, вы же сами предлагали ставить движки, работающие от газогенератора.

— При этом мощность упадет в десять раз.

— А куда вам торопиться? В вашей ситуации или медленно или никак.

— Да нам возить не столько людей, сколько технику и грузы.

— Так срежете надстройку до моторного отсека. Кабину перенесите на моторный отсек. А на месте надстройки оборудуйте палубу и возите, что хотите.

— Х-х-х-х-х-х, ладно, что по цене? — нехотя согласился человек с выправкой военного.

— Вывозите все это барахло сами. Найдете чем?

— Танковым тягачом.

— Н-ну да, — легко согласился человек неопределённого возраста. — Забываю, с кем имею дело.

— Вывезете эти суда, плюс разъездной катер, может еще, что найдете. Плюс заберете с собой директора порта с главным бухгалтером и всем их имуществом. Времена нынче простые, так что им либо с вами за ленточку, либо на лесоповал минимум до следующего тысячелетия.

— Серьезные граждане. Много присвоили "имущества"? — словно сплюнув, произнес бывший военный.

— Достаточно, чтобы валить лес до конца дней. Уж я об этом позабочусь, — недобро усмехнулся хорошо, но неброско одетый человек неопределенного возраста. Он тоже не испытывал симпатий к подобным персонажам. Но бизнес требовал..... и ничего личного. — Работа такая.

Зима 1991 года.

Где-то в глубинке Российской Федерации.

Месяц спустя.

Темнело. Снег падал на землю, редкими, крупными сказочно красивыми хлопьями. Как всегда в эти дни страна с трудом отходила от новогоднего безумства.

Хорошо, но неброско одетый человек неопределенного возраста неспешно курил дорогую сигарету и смотрел на опустевшую территорию порта. Белое покрывало снега уже практически скрыло глубокие следы многоосных тягачей.

Лишь вмёрзшая в лед затона старая брандвахта речного вокзала и памятник из пары ржавых якорей напоминали, что когда-то здесь был речной порт.

Порта не стало, но земля осталась.

Вот только принадлежит она теперь не обанкротившемуся ОАО "Речной порт", а совершенно другой фирме с кристально чистой историей.

Это только сейчас из беспросветного текущего момента кажется, что разруха пришла навсегда. Пройдет совсем немного времени, спираль истории пойдёт на новый виток и десять гектар земли на берегу реки, да еще с дорогой и всеми коммуникациями будут стоить серьезных денег. Очень серьезных.

Хорошо, но неброско одетый человек неопределенного возраста, докурил, бросил окурок в снег и протер перстень-печатку на безымянном пальце правой руки.

С перстня на человека смотрело заключенное в треугольник око Архитектора вселенной.

— Не забыть бы, по весне продать пристань на слом, — напомнил себе человек с перстнем.

09 число 05 месяц 17 год. Вечер.

Амазонка.

"Зорьке" срезали надстройку по машинное отделение, приварив рубку поверх последнего. Если мне не изменяет память, родным органом управления "Зори" был обычный руль. Здесь же, сквозь покрытое паутиной трещин стекло, виднеется полноценный штурвал с обмотанными синей изолентой рукоятками. Порезанная на кучки крыша надстрйоки превратилась не только в низенький фальшборт, но и в полутораметровые крылья мостика.

На носу появилась поднимаемая скрипучей ручной лебёдкой двухсекционная аппарель, переходящая в настил палубы совершенно инородный изначальной конструкции "Зорьки".

Понятно, что данный тип теплоходов никак не предусматривал подобной эксплуатации. Грузоподъёмность и остойчивость повысили, пристроив по бортам со смещением к корме пару поплавков, похожих на пузатые торпеды слегка сюрреалистичного калибра.

Может и правда торпеды?

Шучу.

В движение судно приводится не штатным водометом, и не винтом. А самым настоящим гребным колесом на 12 лопастей.

Вивисекторы художественной резки и сварки по цветмету вырезали центральную часть корпуса позади моторного отсека, предав корме многострадальной "Зорьки" П-образную форму.

Палочки П усилили и нарастили рамой, удерживающей ось гребного колеса. Спрятанной в моторном отсеке шестицилиндровый двухтактный дизель, по всему снятый с КрАЗа ранних годов выпуска, приводит колесо во вращение брутальной трехрядной роликовой цепью, масляно поблескивающей демидовским аналогом солидола.

Суденышко довольно вертко прошмыгнуло по протокам и выйдя на простор Амазонки, разгоняясь по течению до 8 узлов.

— Держись середины реки. Штурвалом работай плавно и больше ничего не трогай. Детей на мостик не пускай, ибо нефиг. Если что, сразу буди меня. Если все путем, буди меня через, — парнишка глянул на циферблат висящих часов, прикреплённых к переборке, что-то прикинул в уме и убавил обороты машины, — полтора часа. Или как пройдешь красный бакен N76.

Я встал к штурвалу. А Шкипер залег в гамак, закрепленный в крохотной каюте позади рубки, тут же погрузившись в крепкий сон, которому непомехой ритмичное шлепанье гребного колеса, рокочущий вполсилы движитель, тут же материализовавшиеся в рубке дети, а главное — надетый на Ким топик, неприлично плотно обтягивающий ее достоинства.

— Из далека долго течет река ...... Амазонка — муттер ривер.

Гадкий Орден на корню зарубил русскую национальную идею.

Местная Амазонка, во многом похожа на свою земную тезку и аналогия тут прямая. Но лично я бы прогибал под себя изменчивый мир, переименовав ее в Вогу.

Прагматичные Ким и Муха воспринимают буйство жизни, слабую качку и влажный климат с изрядной долей скепсиса. Возбужденный Птиц, стараясь держаться подальше от вонючего выхлопа, бодро нарезает круги вокруг плетущейся баржи. Зато мелкие прибывают в восторге от нового приключения.

— Папка, дай порулить!....

— Юнги, вы руки мыли?

— Ну-у дай....

— Рулите, только недолго.

Как раз по курсу длинный прямой участок реки, а штурвал я зафиксировал специальным рычагом. Так что порулить, для мелких, на самом деле всего лишь — подержаться за штурвал.

Вяло размышляя какие "горки" могли так укатать молодой организм Шкипера, а пожилого капитана вообще отправить в цепкие лапы врачей, осматриваюсь в рубке.

По сравнению с тем, что я видел на Рейне, тесно и бедненько. На крючках в рубке висят "мосинка", старенькая горизонталка 12 калибра, ракетница и пара полупустых кожаных патронташей. Судя по скудному арсеналу, либо в среднем течении Амазонки безопасно, либо суденышко не уходит далеко от устья Ориноко.

Из приборов. Вроде бы эхолот, хотя не порочусь. Компас, раньше указывавший стороны света на каком-то другом судне. Приборы контроля температуры воды и давления масла в двигателе. Вольтметр.

На этом все. Даже тахометра нет.

Жизненная необходимость и гонка за полезными ископаемыми уже превратили Амазонку в среднем течении из пограничной реки во внутреннюю транспортную артерию. Один из атрибутов виднеется прямо по курсу.

— Папка, буй, — приложив ладошку к бровям, подсказал глазастый Андрейка.

— Буй это крашеная железная бочка. А здесь плавают крашеные деревяшки, они называются бакены. Какого он цвета?

— Белый.

— Не наш, продолжайте наблюдение.

Похоже, навигационные знаки изготавливались из цельных стволов. Подводная часть с крюком для якорной цепи пропитывались дегтем. Верней придавали нужную форму, красили в установленный цвет и нумеровали. А чтобы бакены лучше наблюдались в ночное время, на верхушку крепили полутораметровый шест, обклеенный полосками светоотражающей пленки соответствующего цвета.

Дешево и сердито. Точнее, при минимуме рабочих рук и скудности ресурсов по-другому, пожалуй, что и никак.

И кстати, на Рейне я плавающих навигационных знаков не заметил. Вехи были, даже створный знак разок попался. А вот бакенов не было.

Что говорит о преимуществе плановой экономики, над капиталистической анархией, вяло тяготеющей к нарождающимся центрам организованности и правопорядка.

Кроме изредка качающихся на речной волне бакенов присутствие человека на реке выдал только плывущий по течению древесный ствол. Не подмытый водой или с корнем вывороченный ветром, а аккуратно спиленный.

Полтора часа пролетели незаметно. Вроде только я освоился в рубке, как из-за изгиба реки появилась красная точка далекого бакена.

— Папка, бакен.

— Вижу, бегите к маме, пусть греет ужин.

На ужин у нас острая мясная похлёбка, еще утром сваренная Немцем.

Если не хотите, как ваш покорный слуга, слечь с пищевым отравлением или другой кишечной хворью. Технология пищеприготовления в местной жарище, — острее, горячее, варить дольше, жарить до обугленной корочки без всяких там "с кровью". И жрать сразу по готовности.

Если надо запасти супец впрок. То еще кипящее варево заливается в предварительно ошпаренный трехлитровый термос, а перед употреблением, повторно кипятится. Вкус понятно так себе, хотя конкретно Немец могет даже тут.

— Шкипер, подъем! Бриг под черным флагом на ветре!

Парнишка разлепляет глаза с большим трудом. Помимо усталости, похоже, его еще и сморило в закутке за рубкой, продуваемым приторно теплым, влажным, словно наэлектризованным ветром с реки.

Подтверждая мой диагноз, Шкипер спустился на палубу, встал на колени и, ухватившись за скобу, согнулся у борта, сунув голову в набегающий поток.

Отфыркнувшись и продышавшись, Шкипер повторил процедуру омовения.

— Шкипер, судно на траверзе бакена N76. Примите командование или сперва отужинаете?

Первый поле бога, не колеблясь ни секунды, решил отужинать. Причем ел, так же как и дрых — жадно, много и с явным удовольствием.

— На реке, что поймаешь, то и сваришь. Мне становится худо от одного вида ухи и жареной рыбы, — пояснил Шкипер заметную странность своего поведения.

При этом думая, что никто не замечает, исподлобья сверлил взглядом Ким. Вангую, на обратном пути, расставшись с нами, он не раз "передернет", представляя в уме ее светлый образ.

И хотя я кручу штурвал уже два часа, его рукояти сразу кажутся какими-то неестественно липкими.

Взбодрившись двумя чашками чая, Шкипер попросил заварить еще чайничек редкого в этих местах лакомства. И с изрядной долей позерства, задымив длинной тонкой трубкой, отстранил меня от штурвала.

Суденышко, ведомое опытной рукой, обогнув вытянувшийся вдоль берега островок по замысловатой траектории, вошло в безымянный приток Амазонки.

Вечерело. На Амазонке природа успокаивалась, готовясь отбиться ко сну. Здесь, в зажатом высокими манграми притоке, природа уже крепко спала. Лишь кое-где, в свете носовых огней, изредка плескались первые ночные хищники.

Угнездившись в узком кресле, обтянутым потрескавшимся дерматином, слушаю болтовню Шкипера. Парень производит двоякое впечатление. Отчаянная безбашенность, свойственная его возрасту, уживается с живостью ума и несвойственной ему не по годам рассудительностью.

Шкипер был детдомовским сиротой. С живым умом и хорошей памятью он мог бы стать отличником, но... Есть такая определенная категория граждан, нетерпящая над собой никакой власти. Не анархисты или идеалисты, в большинстве своем даже не бунтари по духу.

Просто люди, которым как воздух была нужна ВОЛЯ.

Шкипер был из таких, в неволе он чах, и каждое лето сбегал из детдома. Если не ловили раньше, осенью возвращался, копить силы к следующему лету.

В конечном итоге добром бы это не кончилось, но в очередной раз отловивший Шкипера человек в погонах, позвонил другому человеку. Другой, не долго думая, сообщил, что по всем показателям этот паренёк его клиент.

Шкипер дураком не был, и почти верно решил, что добегался. Но вместо неба в клетку, увидел жаркий диск чужого светила в небе над базой Ордена.

Потом был колонна машин, еще даже не с Русской Армии, а просто с бывших вояк, примкнувших к Демиду.

Но и там у него не сложилось. Армейцам он прямо заявил, что сбежит при любом раскладе. На завод — тоже не его.

Неожиданно для всех, в том числе для самого себя, парнишка нашел себя на реке. Где над ним нет начальников кроме умудренного годами капитана, который не указывал, как ему жить, и окрестил его солидным прозвищем — Шкипер.

Есть поставленная задача, доставить груз, выставить бакены, забросить в глушь наряд речной пехоты или геологическую партию. Но вне рамок поставленной задачи Шкипер был свободен. Взрослые поначалу подшучивали, но очень быстро стали держаться с парнем на равных. Ибо Амазонка река большая, а речников на ней непозволительно мало.

Шкипер нашел свою "экологическую нишу", и впервые в жизни он был по-настоящему счастлив.

— По девкам бы неплохо. Но в порту только Танька, старшая дочка начальника порта. Вырваться в Демидовск получается редко. Да и не рады мне там.

О чем болтают подростки?

Ревущие моторами и воняющие паленой резиной "заряженные" тачки, пушки, и конечно тема номер ОДИН — тёл..... в смысле — девушки.

Манерные авто, в этом мире еще долго будут не актуальны. Оружие — тривиальный предмет обихода. Остается что?

Вот к этой, милой половине человечества свелся разговор.

— Может на Шкипера Татьяна не смотрела? Капитан-то другое дело.

— Да ну ее, — не купился Шкипер. — Ни сиськи, ни письки, зато самомнения на троих. То ли дело в посёлках выше по реке. Девки — чистый термояд. Правда, их родственники грозятся яйца отчекрыжить. Но это если без подхода, а если с подходом..............

— На реке есть поселки? — сворачиваю разговор на интересующую меня тему.

— Есть, как не быть. Особенно в верхнем течении. До переправы, на реке власть наша — русская. А вот деревеньки вдоль берега, бразильцы, кубинцы*, мексиканцы и прочие выходцы из Южной Америки, отошедшие под руку русской Армии в поисках защиты. Растят жратву и меняют ее на топливо. А кое-кто выбирается в Демидовск на сезонные заработки.

(* Шкипер — путает кубинцев с другими латиноамериканцами)

Судя по рассказам шкипера, местные девчата таки сделали его мужчиной.

И мысль вновь очутиться на этих гостеприимных берегах занимала мысли парня если не целиком, то наполовину точно.

Он даже проговорился, что устроил на берегу нычку из десятка дефицитнейших стальных бочек, в которые потихоньку сливает солярку с судна. Топливо ему нужно в качестве универсальной валюты. Чтобы получить желаемое наверняка, если не по любви, то по расчёту.

Разговор плавно сместился на тему Амазонки, судов и раскладов на реке.

Шкипер поведал, что "Зорек" в порту было три.

Вообще-то пропихнули в ворота больше. Одна ходит по Москве-реке. Одна перевернулась в море при буксировке и утонула. Еще одна попала в шторм, экипажа на ней не было, и буксир бросил ее, обрубив концы. Волнами суденышко прибило к берегу, где размолотило о камни.

— Почему гребное колесо? Чем плох штатный водомет, или передать на винт?

— Водомет сняли и установили на другую "Зарю". Одну из тех двух, что по очереди возят по реке речную пехоту. Чуть что, взвод речной пехоты примчится и пристанет к любому берегу. Жрут, правда, как не в себя. Но экономия это не про военных.

На эту, как ты и предлагал, хотели поставить винт. Но винта-то и нет. А гребное колесо — просто и надежно. Механики поставили судно на ход за две недели. Потом, правда, пришлось монтировать дополнительные поплавки. Получилась не быстрая, но надежная рабочая лошадка речного судоходства.

Кроме того по Медной другое судно не поднимется, ни с винтом ни с водометом.

— Эта река Медная?

— Угу.

— А почему.

— Почему Медная?

— Странный ты, — удивился Шкипер. — Вы же на медный рудник едете.

Тьма окончательно опустилась на реку. И в свете носовых прожекторов казалось, что судно пробирается по бесконечному тоннелю прибрежных деревьев, держащих на своих кронах полусферу тьмы.

— Просыпайся!

Кто-то не слишком любезно тряс меня за плечо.

— Что.....?

— Просыпайся же!

Вот это я кимарнул. Солнце еще не вышло, но на реке уже светло.

Медная все еще имеет равнинный характер, но вокруг долины реки горы.

— Что стряслось?

— Не могу, засыпаю. Следи за мной, чтобы я не заснул.

— Может, давай я встану к штурвалу? И потихоньку.

— Сума сошел. Под нами полтора метра глубины, топляк, трава камни. Да и пришли почти. Остался час — полтора максимум.

Пока не взошло светило, так и шли. Шкипера качало от усталости. Он слипающимися глазами пытался высмотреть что-то прямо по курсу, то косился на эхолот. Прибор оказался вполне рабочий.

Иногда корпус суденышка вздрагивал, ломая ветки топляка.

И стало понятно, почему был выбран именно колёсный вариант двигателя. Река густо поросла длинными водорослями. Тонкие, но прочные зеленые плети, которых намертво забьют любой водомет или намотаются на винт. Хотя винт скорее погнется о камни.

Горы со всех сторон обняли сузившуюся реку. Шкипер прибавил обороты, но суденышко с трудом шло наперекор усилившемуся течению.

— Все пришли, — облегченно выдохнул Шкипер, ткнув пальцем в островок, делящий сузившуюся реку на основной поток и узенькую протоку, искусственно заваленную валунами и обломками скал.

Тарахтя дизелем на повышенных оборотах и задорно вспенивая колесом воду, суденышко натужено вползло на песчаную отмель.

Убедившись, что суденышко крепко зацепилось за грунт, пятнадцатилетний капитан заглушил двигатель. И сумасшедшей белкой метнулся на нос крепить выброшенные на берег швартовы.

Что характерно мне он эту операцию не доверил. И в этом есть здравый смысл. Когда ЗиЛ с прицепом и "Нива" съедут на берег, облегченное суденышко оторвется ото дна, и речной поток проверит швартовы на прочность. Так, что лучше пусть их крепит тот, кто знает с какого конца браться за швартовый конец.

Впрочем, и я не остался без дела, аппарель опускалась и выдвигалась скрипучей ручной лебедкой. Такая вот физкультурка по утрам.

10 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет. Приток Амазонки.

Место для "речного порта" выбрано идеально. Лишенный крупной растительности островок и отсыпанная к нему низенькая дамба грудью встречают напор речного потока, отводя его в сторону и формируя нечто вроде крохотной искусственной гавани.

Вторым концом дамба упирается в зажатый крутыми склонами пятачок земли размером в половину футбольного поля. С западной стороны это даже не склон, а полноценная отвесная скала, обретающая пологость склона только на высоте тридцати метров. С юга — юго-востока поросшая редким кустарником и чахлыми деревцами горушка, с крутым, но проходимым (для человека) склоном. С севера река. Между скальной стеной и склоном горы изрядно накатанный проезд, ведущий в западном направлении.

Под скальной стенкой крытый тростником длинный невысокий навес. И дюжина намертво забитых в стену костылей с крупными проушинами, брутальностью размера, компенсирующего откровенно поганое качество металла — явно продукция демидовских мастерских. Через проушины пропущена ржавая цепь, судя по размеру звеньев, изготовленная там же, где и костыли.

У склона горы более серьёзное сооружение, способное вместить под своей черной от смолы крышей пять-шесть машин. Собственно, судя по следам, машины или машина изредка тут бывали, занимая место в дальнем углу.

Остальное пространство под навесом использовалось как склад. Масляные пятна, угольная крошка, отпечатавшиеся в грунте круглые вмятины от двухсотлитровых бочек и параллельные вмятины от поддонов.

Что было на поддонах?

Тут и гадать не нужно — слитки черновой меди. Или скорее слитки полиметалла вроде кустарной бронзы, с высоким содержанием купрума. Из которых в Демидовске рафинируют химически чистую медь.

Если нефть кровь войны (только не говорите этого оркам), то электричество кровь экономики. И бежит эта кровь по алюминиевым и медным жилам. С производством алюминия в этом мире пока никак, а вот медь уже потихоньку добывают.

Причем, насколько мне известно, вся добытая медь поступает строго на нужды промышленности. Население стойко переносит тяготы и лишения, обходясь тем, что привезло с собой из родного Мира или в большинстве своём — свечами и керосиновыми лампами.

— Милый, это то, о чем я думаю? — прервав мои размышления, Алиса указывает на забитые в скалу костыли и пропущенную через проушины цепь.

— А как ты хотела? Изнанка мира, в которой нехорошие люди совершают созидательные вещи. А поскольку они не хотят заниматься созиданием добровольно, человечество придумало такие вот цепи.

— Ага, еще рабовладельцы древнего Египта придумали.

— А что ты хотела? Прогресс порою выглядит именно так. Кстати, заметила, дамба к острову сложена из камней, которые по силам поднять одному — двум человекам. И под ногами полное отсутствие камней.

— Заметила. А еще заметила следы клиньев, которыми раскалывали на части негабаритные камни.

ЗиЛ и "Нива" отлично поместились под большой навес. Ким, дети, Муха с потомством и даже птиц, нахохлившийся на деревянной балке, залегли досыпать в теньке. Тарахтение двухтактного дизеля, шум водяного колеса и качка мало способствуют хорошему сну. Вот они и досыпают.

Шкипер завалился спасть, едва я съехал на берег. Просил разбудить его через три часа. Но злым мной был послан ........ отдыхать, пока начальство — то бишь я, объявит подъем. Часиков через шесть.

Мне остается бодрствовать, охраняя лагерь, судно и мирный сон граждан. Непонятно только чьих граждан. Формально мы граждане русского анклава или как тут говорят Московского протектората. Реально же, Демидовск это, по сути, отдельный город — государство, который вроде как сам по себе.

Поверил местность на предмет ядовитой фауны. Снял с прицепа покрытую ржавчиной и копотью бочку, верой и правдой служащую походным очагом.

Собрал на склоне сухих веток на дрова. Солидно так собрал с запасом.

Перебрал и смазал скрипучие узлы привода аппарели. Слазил бы и в моторный отсек, там явно есть к чему приложить руки. Но такую самопальную конструкцию лучше не трогать без того, кто на ней работает.

Проснувшийся Птиц, вспорхнув с насеста, захлопал крыльями над уходящей в горы дорогой. Чуть позже встрепенулась Муха.

Тут гадать нечего к нам пожаловали гости. Где моя СВД? На всякий случай.

Гость особо не скрывался. Примерно мой ровесник. Чуть ниже меня ростом, зато чуть шире в плечах. Длинные, по местным меркам, черные волосы. Поросший налетом жесткой щетины, крупный подбородок, придающий лицу некоторую угловатость. Есть легкая узкоглазость, но не дальневосточная, как у Ким, а скорее Среднее Азиатская. Выносливый и сильный физически, вон как легко и пружинисто идет, несмотря на здоровенный рюкзак за спиной и повешенную на шею двустволку.

Интересное кстати ружье. Соединённая муфтами разнокалиберная двустволка. Нижний ствол нарезной, верхний гладкий 12 калибра. На прикладе кожаный патронташ на пять патронов. Три нарезных и два гладких.

Подойдя ко мне, незнакомец представился.

— Тимур — ваш проводник в прекрасное неизвестное.

— Дэн — царь, бог и воинский начальник в этом самом прекрасном неизвестном и по дороге туда.

— Алиса, можно просто, Ким. Если верить мужу, командирская жена, царица, земное воплощение богини. Не знаю какой, правда, — представилась Ким, успевшая сменить короткие шорты и облагающий топик, на менее эротичный наряд.

Вопреки просьбе Шкипера, дрых он до полудня.

Зная тяжелый характер трудного подростка, будить его я поручил Ким. И не прогадал. Пока он умывался, в минимальном объеме наводил личную гигиену и топал к импровизированному достархану, аппетитные запахи и обаяние Ким остудили горячность Шкипера.

На полный желудок, да под чашку архидефицитного в этих местах чая, еще и со сгущенкой, гроза речных просторов мог только вяло мечтать о выдвижной мачте, по типу той, что радисты седого смонтировали на мой бывший шушпанцер.

— А почему бы не установить стационарную мачту? — поинтересовалась Ким.

Если бы она не спала прошлой ночью, то не задавала бы такого вопроса.

— По протокам приходится ходить под кронами деревьев, мачту в раз посшибает. Да и на реке (Шкипер имеет в виду Амазонку) бывает приходится приставать вплотную к кронам, — разъяснил очевидное Шкипер. — Нужно идти в притоки, опустил мачту. Вышел на большую воду, поднял мачту и сразу рация берет вдвое дальше.

Вдвое дальше это аргумент. Но стальная высокая конструкция тяжеловата для суденышка Шкипера. А выдвижную легкосплавную военные не дадут, им самим не хватает.

— Сделай из бамбука, как удочку, — предложил молчавший до этого Тимур.

— Как это?

— Сделай из бамбука четыре куска по два метра. Больше восьми метров делать, пожалуй, не стоит, вручную не поднимешь. Бамбук выбирай потолще, не станется. Для долговечности просуши заготовки в теньке, потом пропитай маслом. На один конец насади металлическую трубу, если найдешь, то лучше алюминиевую. Другой конец подгони под трубу соседнего куска. Из проволоки наделай колечек, примотай их к бамбуку и ......Хм, залачь или покрась, тут уж, что найдешь. В колечки пропусти антенный провод. На верхнем куске закрепи антенну. Нижний закрепи на крыше рубки. И как обычную удочку собирай мачту необходимой длины.

— А куда девать куски мачты, когда она разобрана?

— Крепить к основанию — самому нижнему куску.

— И чем крепить?

— Масса вариантов, ты уж сам додумай, — слегка раздраженно отмахнулся Тимур.

Шкипер было набычился, но идея с мачтой действительно бала толковой, дешевой, да что там практически бесплатной и вполне выполнимой даже силами одного Шкипера.

Виденные мною местные аналоги бамбука, приземистые и пузатые, больше похожи на хвощи переростки, малопригодны для этой цели.

Зато завезённые с Земли ростки бамбука, в Новом Мире прижились, как родные, и местами уже разрослись в небольшие рощи.

— Я дам тебе резинку от эспандера. Ей можно плотно прихватывать разное количество снятых сегментов, — разбазарила наше семейное добро Ким.

— Точняк! Крючок я сам приделаю, — нашелся Шкипер.

Парень загорелся. Идея о новой мачте и увеличении зоны радиоохвата поглотила его целиком.

— Шкипер, знаешь, что.

— М?

— А привези-ка ты сюда побегов бамбука.

— Сделаем, честное Демидовское,— легко согласился парень. — Подтолкнёте? Пора мне.

Как это бывает у "сколхоженных" на коленке аппаратов, задний ход у "Зорьки" имелся. Теоретически.

Практически его включение было чистой воды шаманством. Поэтому нам с Тимуром и визжащей от восторга детворе пришлось раздеваться, выталкивать многотонное суденышко на стремнину. Где Шкипер бросил кормовой якорь, ловко развернув суденышко по течению.

Подозреваю, он в тайне надеялся, что и Ким поучаствует в процессе. Наивный юнош, Ким в компании Мухи лишь с интересом взирали на это безобразие с берега, подбадривая бурлачков едкими шуточками и басовитым лаем.

Нет, я не против освежиться. Тем более что остаток дня и весь следующий мы с Тимуром и детьми, куда же без них, строили загон для скота.

Давно скучавший в ожидании нашего приезда Тимур нарубил на столбы три десятка трехметровых стволов, сантиметров по десять — двенадцать в диаметре. И прорву длинных хлыстов потоньше.

Первый день мы, таскали "пиломатериалы" в лагерь и сверлили в плотном грунте ямки под столбы. Второй день делали из длинных хлыстов плетень.

Плетень получился внушительный, не какой-то там забор, а прямо-таки капитальное сооружение. Ну, почти.

Было время подумать на тему — что или кого возила сюда "Зорька". Следы от кандалов на судне не очень-то разглядишь. Зато просыпанный уголь запросто.

Но ни про уголь, ни про медь, ни про каторжан Шкипер не сказал нам ни слова. Язык за зубами паренька держится как надо.

Сутки спустя выяснилось, что у Тимура он держится еще крепче.

12 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет.

В то, что Шкипер в таком же ударном темпе доставит следующую партию переселенцев, лично я верил слабо. Парень он конечно молодой и деятельный. Да еще с характером. Но все-таки не железный. Так что его возвращения я ждал через день.

Гости пожаловали, откуда не ждали. Первым, как всегда, гостей учуял Птиц. А вот со вторым, я все же ставлю на Муху. Но если Тимур и отстал от псины, то меньше чем на полкорпуса.

По дороге между гор протарахтел младший братик наших "Крокодилов" — "ГаЗ 69" со снятым тентом. И экипажем из пары весьма тревожных граждан.

— Тимур, счастье, что ты здесь, — лишь кивнув, но не поздоровавшись, начал пассажир.

— Стряслось что? — флегматично поинтересовался проводник.

— У меня трое подопечных потерялось.

— И?

— У них ствол,— исподлобья зыркнув на меня, гость выдал информацию, скрывать которою от меня не имел права. Как минимум права морального.

— Понятно, — Тимур взял ружье и перекинул, через плечо патронташ, — я встану на след. Дорога тут одна, и ведет она к реке. За двое суток сюда доковыляет даже хромой. Так что, Ден, вооружайся, а сторожа у тебя отменные.

Шарахаясь между склонов, затих рокот уезжающей машины. Оставив меня и мое семейство один на один с неожиданной напастью.

Тревожно ли мне?

Как ни странно — нет.

За то время, что я провел в новом мире, я наприключался на десять жизней в том мире. Сейчас тревожиться пока рано, сейчас самое время обстоятельно обустроить позицию для обороны.

Диспозиция у нас отличная.

С одной стороны позицию прикрывает река. Не слишком бурная и глубокая, но и просто так ее не форсируешь. А уж беззвучно это наверняка.

С другой стороны высокая скальная стенка. Устроить сюрприз с которой по силам разве что: Бетмену, Человеку-пуку или жидкому Терминатору. Но все эти мутанты водятся исключительно в Голливуде, так что со стороны скалы сюрпризов не ждем.

Остается горушка проплешинами редкой растительностью на крутых склонах. Толком не пройдешь не спрячешься.

Остается два уязвимых направления:

— дефиле между рекой и горой,

— дорога между горой и скалой.

В качестве инженерного обустройства позиции срубаю несколько длинных разлапистых деревьев. Тащить их приходится как в сказке про деда и репку.

Не в той, где посадил Дед Репку. Репка своё отсидел, откинулся и спросил с Дедки.

А в той — где верёвка за дерево, Ден за веревку, Ким за веревку, Андрейка за верёвку, Рита за веревку, тянут, потянут, а Флинт и Муха охреневают от такой активности бурлаков.

Если честно не так все и плохо. Восемь стволов перегородили дорогу, шесть — дефиле у реки. Убрать деревья с пути или перелезть через импровизированную преграду проблемы не составит. Да только через ветки натянуты сигнальные бечевки, к которым подвешены пустые консервные банки. Для пущей звонкости в баки брошено несколько шайб, болтиков, гаек.

Возле машин приготовлен костер-нодья из пары положенных параллельно бревен, сверху прижатых третьим бревном. Гореть будет всю ночь, хотя света едва хватит только чтобы смутно различать силуэты "туристов", беспечно дрыхнущих в спальных мешках.

Туристов там явственно нет. Они будут коротать ночь в закутке под скалой. Но "гостям" этого знать необязательно.

В то, что сбежавшие с рудника попросят пожрать и политического убежища, верят исключительно в Голливуде. А это, как я уже говорил, не здесь.

И встречать гостей я буду сразу огнем на поражение. Благо позиция у меня отменная и даже ночью с нее все видно, как на ладони. В том время как сам я укрыт каменным карнизом и парой поднятых на него мешков с влажным речным песком.

Тактический замысел предполагал, что Муха проведёт ночь возле машин у костра. Но псина, мысленно послав хозяев далеко и надолго, бодро перетаскала возмущенно пищащих щенков, устроив лежку в закутке рядом с Ким и детьми.

Ну да ладно. Птиц в гордом одиночестве остался ночевать на балке под большим навесом. А слух и чувство опасности у него лучше собачьего.

Потянулась самая длинная и тяжелая ночь в моей жизни.

Организм еще полностью не восстановился после отравления. Выматывающий переход, плаванье по реке, монотонные физические нагрузки при строительстве загона для скота, а потом обустройство позиции от возможного нападения. Да и нервы всё-таки не железные. Накопившаяся усталость брала свое.

На закате, когда начало темнеть, я загнал на скальный карниз сына с наказом бдеть в три глаза. Логика здесь простая — если на нас не напали днем, то нападать на закате нет смысла. Есть смысл дождаться темноты.

Несмотря на все мольбы сына дать ему мелкашку или хоть что-нибудь, на пост он заступил безоружным.

Еще величайший антисоветчик и милитарист Хайнлайн верно заметил, что когда ты безоружен из головы разом пропадают бравурные мысли, страх обостряет чувства и караульная служба несется со всем тщанием, без мысли геройствовать, лично шмальнув в супостата, вместо того, чтобы сообщить о неприятеле старшим.

Часика полтора поспать получилось. Потом окончательно стемнело, и пришла пора разжигать нодью и сменять сына на посту.

Боже-ш мой, как медленно тянутся минуты. Вот ей богу, мне кажется, время не просто застыло на месте, а потихоньку крадется в обратную сторону.

Впрочем, радикально недоспавшему организму кажется не только это, а порой такое, что впору креститься.

Ночь давно минула свой экватор, но пока еще нет и намека на раннее утро. Все это время окружающий мир был в пределах естественного фона. Журчала река, под слабыми вздохами ветра шелестели ветви деревьев, изредка плескалась рыба в реке, да потрескивали остывающие камни.

Первым присутствие чужого учуял я. То ли сработали обостренные чувства, а может просто повезло. Я даже не видел и не слышал гостя, но я уверен гости пришли.

А потом на склоне горы, выдавая позицию одного из "гостей", предательски хрустнул камень.

Скупой свет нодьи освещает контур "Нивы", с дуги безопасности которой на звезды смотрит пустой зрачок ствола "Брена". Магазин примкнут, его характерный кривой горбик отчётливо виден в отблесках пламени. Вот только патронов в магазине нет. "Брен" — приманка для желающих разжиться стволом.

Судя по позиции одного из гостей, лакомая приманка сработала.

Расплывчатая тень выросла над скальным выступом.

Ккак он туда перебрался? Быстрый какой. И совершенно бесшумный.

Неужели профи?

Тем временем гость приподнялся на локтях и высунулся из-под прикрытия камня, дабы лучше рассмотреть, что творится в лагере.

Бах!!!

В теснине между скалой и горой выстрел резанул по привыкшим к тишине ушам с особенным напором. Ноздри щекотнула кислинка сгоревшего пороха

Не глядя на результат (результат есть — в темноте отчетливо слышно падение тела), переползаю под прикрытие мешков с песком. Червяки и змеюки, поучить вас ползать?

Ободрал локоть, поцарапал щеку, приложился ребрами о что-то твердое, но это мелочи.

Внизу подо мной, демаскируя нычку, рыкнула и тут же затихла Муха. Ким с ней шутить не будет, разом приведя псину к молчанию. А вот пищащие комки шерсти выдают позицию моего семейства.

Плохо, но пока не имеет большого значения. Закуток, где укрылась мое семейство, простреливается только с реки. С других направлений даже рикошетом незалетит.

Тем временем, внезапно разбуженный мир протестующе зашумел. Громче всех возмущается взмывший над лагерем Птиц.

А что супостат?

Тело супостата, сбитым "Мессером" пикировало вниз по склону, влетело в густую поросль и, зацепившись за кривые, но прочные стволы, свисает головой вниз. Голова видна не особо, но контур тела и особенно безжизненно свешанные вниз руки видны неплохо .

13 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет. Утро.

Нет, ну это ж надо.

Моя тактика обороны лагеря сработала на сто процентов.

Вот только в роли супостата выступили не беглецы с медного карьера. А один из тех самых медведеподобных зверей, которые встречались в моем переходе через Скалистые горы. А один особо опасный ксеномишка, на обрыве у водопада, едва не продегустировал мох нежных потрошок.

Здесь, в отрогах Амазонского хребта нашу стоянку навестил подобный экземпляр. И хотя местный зверь молодой и поджарый, его тушка вполне тянет на полтора-два центнера.

Ну, два, это как в рассказах всех охотников. Но полтора центнера в звере с гарантией. Полная пасть милых зубов — просто мечта стоматолога. А когти — вообще отдельная тема. Как при таких когтищах он умудрялся передвигаться по не самому простому маршруту совершенно бесшумно — для меня загадка.

Ким предложила вполне годную гипотезу, что когти зверя втягиваются как у кошачьих. И я склонен с ней согласиться.

Вместо того чтобы отбиться спать, я вынужден снимать шкуру. Отрубив череп, насадил его на кол, врытый у подъезда к лагерю. После чего, кряхтя от натуги, всем семейством отволокли и сбросили труп в реку.

Вивисекция вышла на крепкую пятерку — облепленный насекомыми череп смотрелся не просто устрашающе, а даже жутковато.

13 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет. День.

— Живы?! — в голосе Степаныча столько неподдельной тревоги, что мне даже стало чуточку стыдно.

— В общем да, а не должны бы?

— Час назад мимо нас проплыл труп с ободранной кожей. И без башки. Как у Джека Лондона "Ихтиандр без головы", только мертвый, — влез в разговор Шкипер — все еще единственный член команды "Зорьки".

Что лично мне говорит о том, что лишних людей решено к операции не привлекать, обходясь теми, что есть.

— Если ты имел в виду книгу "Всадник без головы", то ее написал Майн Рид. И всадник там был мертвый — без всяких только. Он же без головы, а без нее не живут. Без мозгов, половина человечества, а вот без головы пока никому не удавалось.

— Точно, но я читал в "Технике молодежи", что у какого-то профессора ампутировали все кроме головы. Дуэль или Добль..............

И вот что с ним делать?

— Доуэль.

— Точно.

16 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет. Вечер.

Почти затемно вернувшийся с "охоты", Тимур жадно вгрызается в слегка зачерствевшую краюху, со всей пролетарской ненавистью налегая на котелок с наваристой ухой. Спасибо Шкиперу, детально просветившему, что ловится в этих водах.

— По рюмашке?

— Не стоит. Устал, развезет сразу. Лучше чайку, — как бы невзначай просит Тимур.

Хитрый какой. Хороший чай — редкий, практически стратегический продукт. Однако, похоже сейчас именно тот случай, когда надо идти на издержки. Тимуру явно есть, что сказать, но под это что-то он отжимает капельку давно забытого вкуса.

У костра нас трое — я, Тимур и, превозмогающий сон, Чак. Вообще-то сейчас его время нести вахту по охране нашего мирного сна, но мне нужно поговорить с Тимуром. Так что пусть нигра пока дремлет. На русском он понимает от силы полторы сотни слов, это, кстати, в десять раз больше чем две недели назад, и разговору мешать не будет.

— Взял беглецов? — спрашиваю я, кривой палкой сдвигая в кучу крупные угли и не прогоревшие поленья. Темень ночного неба без следа проглатывает стайка искр, возмущенных моим вмешательством.

Тимур утвердительно кивает. — Там такая история, — он замолкает, сдувая пар, вьющийся над кружкой. — Порой в этом мире встречаются такие сюжеты.

В общем, с рудника сдернули трое — пара каторжан прихватила с собой девку с кухни.

— Только с кухни?

— Ты идеалист? — Тимур отвечает вопросом на вопрос.

— Циник.

— Тогда ты знаешь про кнут и пряник.

— Кнут, он кнут и есть. Пряник? Свобода им не грозит. Морить провинившихся каторжан голодом не вариант, упадет выработка. Так что они явно не голодают, и пермоблюдом их не купишь. Поощрить спиртным или наркотой? Дешево, сердито и снимает стресс, но велика опасность пьяного бунта. Остается что?

— Н-да. Однако и у каторжан бывает любовь. Влюбленная парочка отважилась на побег. А третий, похоже, прилип случайно. Они пошли даже разными дорогами. Одиночка ломанулся вдоль дороги сюда — к реке. А парочка двинула вглубь гор.

— Сколько он до нас не дошел?

— Верст двадцать.

— Ты его?

— Нет, горные волки. Есть тут такие, очень похожие на земных волков, животины. Повыше правда — до метра в холке, и жуть какие мордастые.

— Знаю, в Скалистых горах за мной увязалась стая.

— Хм, и как?

— А как оно может быть, если я здесь.

— Это понятно. Как конкретно разошлись?

— Конкретней некуда. Я тогда шел через высокогорье. Деревьев нет, трава, кусты, камни. По пути попалась каменистая проплешина. Пробежался влево, повесил на кусты куртку. Помочился справа. А сам оседлал скалу в сотне метров дальше. Стая вышла на прогалину и сбилась в кучу, вынюхивая, куда именно я делся. Дальше как в тире.

— Дэн, как тебя занесло в Скалистые горы?

— Это длинная история, потом расскажу. Так что там с беглыми?

— Того, что шел к реке волки загнали на дерево. Потом пара мишек подтянулась. Шухер стоял такой, что пройти мимо было просто нереально. Теперь бегунок снова машет кайлом в самом глубоком штреке.

То, что Тимур нашел шедшего вдоль дороги к реке беглеца не просто хорошо. Что там у него в голове? И, дойди он до нашего лагеря, несмотря на меры предосторожности, могли случиться неприятности.

Или, набегавшись по природам, каторжанин пришел бы с поднятыми руками.

Что с ним делать?

Миссия у нас секретная. И случайные свидетели решительно не нужны. Вернули бы беглеца на рудник, или дали бы нам команду самим решить проблему.

И мы бы ее решили. Поморщились и решили, но осадчик бы остался.

— А остальные?

— Вот тут начинается история достойная Шекспира, — как-то уж очень невесело сказал Тимур. — Я бы их конечно рано или поздно нашел. Скорее рано. Однако они сильно упростили мне задачу, разведя костер на ночь. Понять их можно, страшно же. Но больно уж место выбрали бестолковое. Видимо в прошлом горожане.

— Как ты их повязал?

— Никак.

— Обоих?

— Нет только его. Баба сама застрелилась. Приставила автомат к подбородку и высадила остатки магазина, — несмотря на нейтральный тон видно, что Тимуру не по себе. — Точно говорю, это любовь.

— Да ладно. Может он кухарку прихватил, что бы иметь продовольствие для бегства?

— Я тоже так думал. Но большую часть припасов они бросили. Баба подвернула ногу, и он нес ее на руках, бросив почти все припасы. На руднике контингент — мрази конченные, клейма ставить некуда. Но это ведь не значит, что сильные чувства для них невозможны.

— Или она была беременна, — предположил я. На Тимура стало жалко смотреть. — А может это были муж и жена или брат и сестра? — продолжаю нагнетать. — Я тут сталкивался с подобным.

В этот Мир Орден завозит лихих граждан в поистине промышленных масштабах. Треть из них та, что выживает, вскорости оказывается в местных пенитенциарных учреждениях.

Орден предпочитает использовать каторжан для развития береговой инфраструктуры — причалы, молы, дамбы. На Рейне отправляют на заготовку леса. Азиаты загоняют своих преступников на расчистку полей. В Демидовске решили отправить часть з/к на рудник.

Судя по тому, что медный рудник не афишируют (есть у меня сомнение, что на нем добывают исключительно медь), в рудокопы определили самых отмороженных — тех которым помилование или окончание срока не предусмотрено в принципе.

Такая вот лирика. Циничная и суровая.

В рассказанной Тимуром истории есть одно большое НО. Вот............................ такенное.

Если бы беглая каторжанка не застрелилась сама, поволок бы ее Тимур обратно на рудник? С вывихнутой-то ногой.

Что-то я сомневаюсь.

Скорее всего, у него был приказ беглецов вернуть или ликвидировать. С учетом того, насколько он ценный кадр для нашей экспедиции, возможен вариант — не рисковать и пристрелить без затей.

Причем в воспитательных целях не нужно рубить трупам головы, дабы в воспитательных целях украсить ими колья возле бараков.

Во-первых, это не в наших культурных традициях.

Во-вторых, достаточно просто вернуть похищенный автомат, и каторжане узнают о печальной участи беглецов.

17 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет. День.

Как стартуют в дальние дали экспедиции или трогаются в путь караваны пионеров — переселенцев?

Рычат на перегазовке мощные моторы. Мозолистые руки водителей готовы толкнуть вперед рукоять коробки передач. Начальник экспедиции поднимает к небу воронёный ствол. Сейчас грянет стартовый выстрел, и длинноногая, грудастая блондинка в неприлично короткой юбчонке лихо взмахнет клетчатым флагом, или по-простому — снятыми с себя ядовито-красными труселями.

Затаивший дыхание сводный оркестр разом выдохнет и грянет "Прощание славянки!".

А водила головной машины войдет в историю прошептав — Поехали..... или скорее хулиганисто — Погнали!

В жизни все иначе.

— Может всё-таки вдвоем? — в десятый раз уламывает меня Тимур.

Могу его понять, у него свои резоны.

Если читатель забыл, в очередной раз напоминаю — вокруг никогда не видевшие человека дикие, да что там, дичайшие горы. Причем горы И Н О П Л А Н Е Т Н Ы Е, кишащие дерзкой внеземной фауной, а местами и весьма лютой флорой.

Тимур вполне справедливо полагает, что пасти одного взрослого мужчину ему намного проще, чем мужчину, женщину и пацана с бритвенно-острым метровой длины шилом в известном месте.

Путем долгих уговоров Риту удалость оставить "следить" за хозяйством.

А собравшийся было в дорогу товарищ Флинт, внезапно передумал, после того, как его чуть не "сбил" спикировавший со звенящих высот местный гибрид грифа и "МиГ 15".

Несмотря на чудеса высшего пилотажа "сталинский соколик" увернулся от вражеского стервятника, исключительно благодаря везению.

Разом поскучневший птиц забился под навес на облюбованную для ночевки балку. А король местного неба величаво-надменно развернулся над рекой и пошел на второй заход.

Это его и погубило.

Размер и дерзость стервятника произвели впечатление не только на товарища Флинта. Несущий охрану лагеря, Степаныч жахнул дуплетом, сбив залетного гостя с курса. Пару секунд спустя хлопнул гладкий ствол комбинированной двустволки Тимура, окончательно заземлив цель.

Перед тем, как отрубить голову и спихнуть неожиданно легкую тушку в реку, шагами промерили размах крыльев. Вышло пять с половиной моих шагов.

Зачем рубили птице голову?

Это все проделки Ким. Мимоходом заметившей, что посудина Шкипера, украшенная черепами медведя и гигантской птицы, будет смотреться куда как брутальней. А уж какое впечатление это произведет на молоденьких человеческих самок........м-да.

Со своей стороны, едва не посоветовал парню украсить "Зорьку" черепами крокодила или крупной водяной змеи. Но вовремя прикусил язык, ибо такие понты запросто могут стать для парня летальными.

Однако грызет меня паскудная мыслишка — Шкипер и сам дойдет до мысли, что череп медведя и гигантской птицы, не толкаясь боками, уместятся в черепе крокодильчика. И с оказией прошвырнется до дельты за действительно гигантским экземпляром рептилии.

Что-то я отвлекся.

Ким я беру, дабы воочию убедиться, что ей и "НИВЕ" данный маршрут по силам. Если станет понятно, что "НИВА" по горам не пройдет, у меня еще есть последняя возможность отправить машину со Шкипером в Демидовск.

Вооруженного мелканом Андрюху беру, дабы рос мужиком. Парню важно почувствовать себя причастным к опасной мужской работе. А что, до мелкана — да, несерьезно. Но ему в компании меня и Тимура вряд ли выпадет шанс им воспользоваться.

Никаких карт, кроме тех, что имеются в голове Тимура, у нас нет. То ли опять играют в секретность, то ли действительно не удосужились сделать хотя бы кроки.

Судя по рассказам проводника, до рудника полста верст. Сорок две версты в нужном нам направлении — почти на запад, и еще восемь на север. Из сорока двух километров нам нужно тридцать семь. Потом наш маршрут отклоняется в сторону узкого, вытянутого на запад плоскогорья.

Охрана и вольные механизаторы с рудника должны были проложить просеку до плоскогорья. И судя по побегу, часть персонала оторвали от их прямых обязанностей, что негативно сказалось на охране объекта. Так что, какая-то "дорога" в сторону плато, скорее всего, имеется. И мне нужно понимать какая и до куда именно. Дабы перебросить туда пару тонн дополнительного бензина, которого никогда не бывает много. Бывает мало, но больше не увезти.

Кроме того у меня стадо-табун-стая разномастных домашних животин, которых предстоит везти на машине или перегонять своим ходом. А значит необходимо приглядеть безопасные места для отдыха и оборудовать загоны для ночёвки. Причем, при кажущейся простоте, места ночевок должны быть достаточно большими, чтобы вместить десяток машин, разбить палатки и разместить скотину. В шаговой доступности должен находиться источник чистой воды, окружающий место ночевки рельеф обеспечивать сносную видимость и способствовать охране лагеря от местного зверья. Лично у меня нет сомнений в том, что автохтонная фауна попробует вкусить фауны пришлой. И последнее — обустройство временных лагерей не должно требовать значительного времени и усилий. Уставшие за день люди должны отдыхать, а не убиваться на расчистке леса, таскании воды или превозмогать сон на посту.

Полтора часа до развилки у рудника Ким держалась на крепкую четверку. До рудника шли укатанные колеи практически проселочной дороги, змейкой вьющейся по живописнейшим долинам. Чего стоит водопад, с высоты сотни метров обрушивающий поток воды на прозрачное зеркало горного озера, обрамленного изумрудным кольцом субтропической зелени.

Дорога, даже такая "дикая" — всё-таки дорога. Расчищенная от растительности, в местах, где позволяют грунты, даже подровненная отвалом бульдозера, а в одном месте мешающая проезду излишне твердая скала подрезана взрывчаткой. Езжай да радуйся.

Увы, недолго.

После рудника все тоскливее, но в целом все еще неплохо. Первые километры после развилки, дорога почти не изменилась. Зато у дороги то и дело попадаются небольшие склады круглого леса. Горное начальство справедливо решило, что раз уж им "навялили" прокладку дороги непонятно куда. Неплохо бы совместить неприятное с полезным, попутно организовав заготовку древесины для нужд рудника.

А вот дальше пошло совсем тоскливо. Маршрут забрался на приличную высоту — как бы не пары километров над уровнем моря, полтора так точно. Стройный крепкий лес, годный под деловую древесину, сменился густым, но чахлым подлеском, с тенденцией к высокогорному кустарнику.

Плотно зажатая горами долина закончилась, и бульдозер проложил зигзагообразный подъем на водораздел, верхним концом теряющийся в шапке облаков. Причем маршрут проложен гениально. На первый взгляд склон выглядит непроходимым для техники, но проложенная дорожка вьётся так, что практически нет узких поворотов или непреодолимо крутых подъёмов. Отвал соскоблил цепляющуюся за склон хлипкую растительность, а что не соскоблил, без затей перемолол гусеницами. Причем, судя по следам гусениц и направлению излома растительности, бульдозер проложил маршрут, а потом вернулся обратно на рудник. На обратном пути развернув отдельные деревца против шерсти. Устраняя подобные препятствия, заодно давая Ким передышку, нам с Тимуром пришлось изрядно помахать топорами и бензопилой.

На затянутым густой облачностью водоразделе крупный бульдозер с рудника посчитал свою миссию выполненной и ушел обратно, отправив вперед мелкого собрата, по габаритам не превосходящего "ДТ— 75", а скорее даже ему уступающий.

За четыре с четвертью часа достигаем этой крайней точки нашего сегодняшнего автопробега. Дальше растительность не перемолота в труху, а большей частью варварски обломана у корня. Если "НИВА" спустится вниз, все эти обломанные деревца и кустарники упрутся, не давая "НИВЕ" подняться обратно. Король бездорожья — "Крокодил", скорее всего не ощутит особого дискомфорта, но "Крокодил" принципиально другая весовая категория.

Мест, подходящих для разбития временного лагеря, на данном отрезке маршрута не оказалось. Точнее отличные и просто годные места были, но увы были они почти у реки в самом начале маршрута.

Остается слепо, ибо вокруг все затянуто плотным туманом, верить Тимуру на слово. Что километров через двенадцать-пятнадцать маршрут выйдет на лишенное крупной растительности относительно равное плоскогорье, в глубине которого на запад тянется цепочка небольших озер.

По времени получается часов шесть-восемь пути и солидный запас времени на обустройство лагеря.

— Возвращаемся. Тимур, завтра грузим машину бочками с бензином и везем их на плоскогорье. За день обернемся?

Задумавшийся о чем-то своем, проводник лишь меланхолично кивнул.

Уставшая за день, Ким с мольбой во взгляде посмотрела на меня. И не нашла понимания. Мне важно убедиться, что она может ехать не только вверх по склону, но и вниз.

— До рудника, там я пересяду за руль.

Мольба во взгляде Ким сменилась стервозным выражением — "И не надейся, ближайшие пару месяцев у меня перманентно болит голова".

19 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет. День.

Как пролопотал малыш Гойко, — Пиплыл Слеп-шлеп, привес Мууу и лосадку.

Кроме Му-му и лошадок (и как их только впихнули на палубу (ей богу, как шпроты)), колесный "Шлеп-Шлеп" доставил семейство Итц-Лэ.

И на, еще недавно большой, площадке лагеря внезапно стало тесновато. Намучавшаяся на тесной палубе скотина, радостно ощутив под копытами земную твердь и распробовав сочных трав, наотрез отказалась идти в стойла.

В конечном итоге тупых, но бесправных скотов определили куда положено. Однако мстительные животины успели изрядно "заминировать" местность, за ночь до неприличия загадив стойла и поставив вопрос ребром — или перегонять стадо, или снимать лагерь.

Надо ли объяснять, что лишённая права голоса скотина с треском проиграла демократическое голосование по вопросу — кому же убираться первым. После чего совершенно не демократично всю ночь возмущенно ржала, мычала, была копытами, портила воздух, и вообще вела себя крайне асоциально.

Теперь же, когда скотину и пастухов отселили на пять километров дальше по дороге, в лагере новь простор и благодать. Даже запах навоза почти не чувствуется. Зато над стоянкой витают ароматы почти готового обеда — выбравшийся из болот Немец расстарался.

Это в бульварном чтиве мальчиши-плохиши жрут все, до чего дотянутся небритыми брутальными челюстями, и увешавшись огнестрелом с головы до...... (будем скромнее) до чуть ниже пуза, непрерывно кого-то обижают. А мальчиши-кибальчиши вообще нижрамши с утра до ночи причиняют добро всем встречным или голыми руками возводят в местной пустыне город-сад, не лишённый урбанистичного очарования крупнейшего центра тяжелой промышленности, нефтехимии и черной металлургии.

В суровой же реальности граждане стахановцы и первопроходцы должны качественно и регулярно питаться. В противном случае из первопроходцев они быстро деградируют в доходяг.

Это у привычных к жаре латиноамериканцев и азиатов нет проблем с аппетитом. А как простому обитателю средней полосы затолкать в себя еду, когда на термометре за тридцать? Зной стоит такой, на еду смотреть тошно, несмотря на полгода адаптации к местному климату. Ну не хочется есть, хоть ты тресни. Зато постоянно хочется пить.

На пути из Порто-Франко в Демидовск что-то поклевал с утра по-холодку и вечером перед сном чутка на зуб закинул. Любой прием пищи состоял ровно из одного блюда, без всяких разносолов. Так и жили, стройные до изжоги.

Немец же расчудесно готовит холодные супы. Раньше я знал только окрошку, но где мы и где ближайший источник кваса. Теперь же я наел пару кило веса, попутно открыв для себя таратор, гаспачо, сладкие фруктовые супчики и еще много всякого вкусного названий чему не помню.

После такого супчика разыгравшийся аппетит не против отведать второго блюда. А потом еще десерт — блинчики, булочка с повидлом или фрукты в желе. Да что там десерт, когда два месяца жуешь сухари, галеты, а если повезет, то приготовленные Чиси или Мэри тортильи, мягкий ноздреватый хлебушек заходит не хуже кремового торта.

Кроме готовки Немец практически ничем не занимается, но с него и так пылинки сдувают.

Что-то я размечтался перед ужином. Символически дунув на почищенную свечу зажигания, беру с промасленной ветоши следующую свечку. Вроде техника с консервации и без большого пробега, а свечи приходится чистить с завидным постоянством. Демидовские нефтевары пока не могут добиться стабильного качества своей продукции. Плюс, я подозреваю, бензинчик нам отпускают не лучшего качества, поэтому после очередной заправки двигатель вполне может коптить, не тянуть, и жрать топливо как не в себя. Обеспечивая регулярную чистку свечей, фильтров и карбюраторов.

Регулярные мучения со свечами сподвигли Олега и Степаныча сварганить примитивную пескоструйную установку.

Даже не убиваемый, простой, как лом, и надежный, как автомат Калашникова, "ЗиЛ 157" любит уход и ласку.

— Кусать готова, Мастер Дена, посли однако, — подслеповато щурясь, Мей прервала мою медитацию со свечами.

На сам деле она не щурится, просто у нее от природы узкие глаза.

— Сейчас иду. Мей!

— Да мастер.

— Что с твоей прической?

— С чема?

— Ну, волосы, — собранный на затылке толстый "хвост", превратился в аккуратное каре.

— Так лучше однако.

Знаю я это "так лучше", длинные волосы Мэй постоянно лезли в тарелки и кастрюли. Немцу лохматость быстро надоела, и он привел "поваренка" к уставному виду. Привел естественно не сам, а руками наших женщин. От того прическа осталась именно причёской.

"Однако" это такой арийский юмор. Оглядевшись в нашей тесной кампании, Мэй остановила свой взгляд на Немце. Сперва помогала ему на кухне. Зелень покрошить, последить за огоньком, помыть посуду, прибрать. Дальше — больше, как выяснилось, в прошлом Мэй случалось работать в индокитайском общепите. Теперь у нас два повара. Один готовит вкусное. Второй острое. Острое настолько, что впору запивать напалмом. Однако, Итц-Лэ, его семейство, Чак и Гекко в полном восторге, для них это привычный рацион. Ким, Тимур и Артемий Карлович хоть и без энтузиазма, но тоже бывает отведают. Про старушку Ю и говорить нечего, та еще перчика подсыплет для остроты.

Так, незаметно, у нас появился второй повар и новая ячейка общества. Судя по звукам из палатки Немца и переехавшей к нему Мей, в ночное время эта парочка активно работают над продолжением рода. Даже слишком активно — спать мешают.

Если у Немца и Мэй все образовалось складно и без эксцессов. То между Тимуром и Мэри возникло такое напряжение, что вот-вот заискрит, как на сгоревшей подстанции.

Нет, вы не подумайте, никто не рвет волосы в самых неприличных местах, не бьет посуду и не устраивает сцен. От накала страстей этой пары веет морозцем абсолютного ноля. Они, как малые дети, делают вид, что друг другу абсолютно не интересны.

И хотя Мэри совсем не девочка, видела жизнь и точно знает, откуда берутся дети, однако несмотря на горячую латиноамериканскую кровь простота ее нравов далека от "Свободы секса". Рельефно проступающие через тонкую ткань соски просто орут, что Мери совсем не против, вернее очень даже за ... но по любви.

Несмотря на то, что в нашей группе кроме Тимура кавалеры ее возраста отсутствуют. Чертовка внезапно включила режим Снежной королевы, неприступной как Эверест, и изводит себя и парня.

Тимур же мнется как первоклашка, но при этом, когда думает, что его никто не видит, не сводит с Мэри глаз. Причем это не обычная похоть озабоченного самца, не тот типаж, тут Чувства.

И никто из этой парочки не делает первого шага.

Со стороны всем понятно, что эти двое таки найдут друг друга. Вопрос исключительно в том, когда этот вулкан рванет.

Ополоснуться перед ужином толком не получилось. В горах выше по течению реки приключился какой-то катаклизм и уже полдня вода в реке мутная от песка и грязи, с хлопьями грязной пены и прорвой растительного мусора.

Обстоятельно откушать помешали вернувшиеся с плоскогорья Степаныч и Тимур. Говорит в основном Степаныч, Тимур лишь поддакивает, ковыряясь ложкой в ужине и исподволь зыркая по сторонам. Я то знаю, что его зазноба в компании Ким, Ритки и увязавшейся с ними Мухи ушли на ближний родник стирать бельишко. Родничок одно название — так сочится что-то из скалы. Да и насыщенная минералами водичка откровенно жестковата. Но в Медной кисельная муть, так что выбирать не приходится.

В полдень женщины наполнили из родника пару ведер и большой пластиковый таз. К вечеру вода в ведрах прогрелась градусов до сорока, а черном тазу еще выше. Стирают в почти горячей воде, полощут в свежей холодной. По местным меркам — максимально достижимый комфорт.

Однако из подсказывать Тимуру никто не рвется, пусть чутка помучается. И это не от стервозности, а так — невинное развлечение.

Сложив босые ноги на корзинку с Мухиным выводком, настраиваюсь принимать доклад.

Мухин выводок уже давно открыл глаза, начал прикармливаться мясцом и внезапно обнаружил, что в мире столько всего интересного, что нужно срочно понюхать или попробовать. Соответственно выводок начал расползаться от мамки, как тараканы из-под тапка. Что непорядок, и вообще — небезопасно.

Соответственно Степаныч получил боевую задачу сварганить просторную корзинку для хранения щенков. Задачу Степаныч с треском провалил, зато с ней блестяще справилась старушка Ю. У бабки получился замечательный квадратный короб с метровыми сторонами в полметра высотой. С парой удобных плетеных ручек. Красота да и только.

Муха разом сообразила, что если покидать в короб свой выводок, то образуется масса свободного времени, которое можно потратить по своему собачьему усмотрению.

Юные естествоиспытатели не растерялись, спустя сутки обнаружив, что если всем скопом навалиться на одну стенку, корзина переворачивается и вот она, Свобода.

Человечество ответило, приладив к коробу плетеную крышку. Теперь корзина переворачивается, прихлопнув собой сместителей центра тяжести.

Вот на эту перевернутую корзину я водрузил свои босые пятки.

— Маршрут проложен по плоскогорью на сорок две версты. Дальше не поехали........ — Тимур ткнул ложкой в попутчика — Рассказывай, железячник.

Степаныч, успевший принять грамульку из заначки, настроен поговорить. Его просто распирает от новостей. — Эти с карьера, — Степаныч махнул рукой в противоположную от рудника сторону, а Тимур, глядя на знатока географии, сокрушенно покачал головой. — Сперва они прокладывали дорогу чем-то здоровым Т-130 или что-то в этом "калибре". Но как горки пошли круче, уродовать годную технику не стали. Взяли старый бульдозер, привязали к нему бочку на 200 литров. Залили под пробку и отправили в один конец.

— Полярный вариант, — встрял в диалог Тимур, — отправить технику в один конец и бросить после выполнения работ, дешевле и проще чем эвакуировать на материк.

— Во-во, — возбужденно потирая руки, согласился Степаныч. — Короче, сработали топливо досуха и бросили железо.

— Там трактор одно название, — взнес скепсис Тимур.

— Не-не-не. Ты не смотри, что кабины и капота нет. Аппарат живой.

Интересуюсь, — Что хоть за аппарат?

— "Ланц бульдог" — немецкое качество, — разрекламировал трактор Степаныч.

— Этот металлолом пади еще довоенный? — интересуюсь просто, чтобы потролить Степаныча. В этом мире я видел кучу старой, да что там откровенно старинной техники. Причем в основном вполне рабочие экземпляры. В том числе мне попадались и всеядные по топливу "Ланцы".

— Не так все плохо. 1956 года выпуска.

— Как узнал?

— Шильда цела.

— Ладно, что там по существу.

— Аппарат живой. Движок там вообще вечный. Трансмиссия подтекает. Но доехать — доедем, а по месту переберем. Гуслянки новые, вроде наши от ДТ. Ведущий венец и отвал от него же. Может еще, что поменяно — смотреть надо. Кабины, капота, и надгусеничных полок нет. Собственно кроме сиденья там ничего нет, даже генератора. Но мы же собирались часть "Захарова" разбирать на запчасти. Вот от него кабину и приладим. Подрежем, подварим....

— Подмотаем скотчем, — не выдержал скучающий Лепилов.

— Запросто, — бодро согласился Степаныч, незнающий, что такое скотч. Дурацкая прозрачная изолента, которой ничего не обмотать и не заизолировать. Лепилову стоило вместо термина "скотч" использовать слово "пластырь".

Пока стороны препираются относительно художественной резки по автомобильному и тракторному железу, начальство предается размышлениям о полезности находки.

Нет! Найденыш безусловно полезный. Однако тащить его через горы?

Хотя кто кого потащит еще вопрос.

Скорость?

Перегоняемое стадо все одно медленнее.

Топливо и масло?

Вообще не вопрос. Придет "Шлеп-шлеп" и "поделится" всем необходимым. Там как раз будет пара тонн лишней солярки и бочка масла. Надо только "придумать" прицеп дабы новый трактор смог утащить свой персональный запас топлива. Тут просто, или напрячь тезку, пусть крутится, или послать Тимура на рудник. Даром он что ли беглых каторжан ловил.

Есть и политический момент. Степаныч, тот еще хитрован и не просто так вцепился в этот трактор.

По приезду западное побережье он кто?

В лучшем случае водила без бензина, немножко аграрий и просто хороший человек. А тракторист с трактором, это Статус, куда там директору казино, начальнику ГАИ или управляющему банком.

Если серьезно. Пятно застройки под небольшой дом можно спланировать вручную. Медленно, с мозолями, потом и трехэтажными матерками, но можно. Тем более в выборе места никто не ограничивает.

Раскорчевать поле? А полей нужно не одно.

Критик скажет — наши предки справлялись с этим вручную, да еще и с весьма скромным набором инструментов. Когда слезли с пальмы, так и вообще без оных.

Возражу — те предки имели среднюю продолжительность жизни две дюжины лет, три четверти оной проводя мордой в землю на возделываемом наделе. Не наш метод. Решительно не наш.

Будь этот трактор где-нибудь далеко. Однозначно плюнуть и забыть. Но он в полутора сотнях верст от цели.

Это не просто заманчиво.

Это значит подарок будем брать. Хочет Степаныч с ним "париться", вот и флаг ему в руки. Мое дело, как руководителя, направить его кипучий энтузиазм на пользу обществу.

Кроме того мы везем реторту сухой перегонки древесины, по заверению производителя выдающую помимо древесного угля до ста литров смеси скипидара и спиртов, годной для заливки в "болиндер". Именно этот "тип" двигателя установлен на тракторе.

Складывая пазл, прихожу к мнению, что рудничному начальству кто-то подсказал, какой именно трактор нужно отправить на прокладку дороги, и "забыть" его по северному варианту.

— Тимур, а ты давно был на руднике?........

27 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет.

— Это называется ниппель, туда дуй, оттуда .....— емко, но чертовски точно описал увиденное Степаныч.

Точнее и не скажешь. Плавающее в киселе облаков нагорье закончилось, ведомая Тимуром колонна дошла к спуску с плоскогорья.

— Красивое место.

В этом с Ким не поспоришь. После зажатой мрачными вершинами, вечно затянутой плотной облачностью, прохладной и сырой монотонности плоскогорья, яркие стопы света в прорехах облачности смотрятся особенно сочно. И желанно.

Вот только мы сверху, почти под облаками, а свет пробивается через разрывы в облаках километром ниже.

После спуска с плоскогорья до берега останется чуть больше полусотни верст. Два, будем реалистами — три дня пути.

Спуститься то мы тут спустимся. Пустим детей и баб пешком. И потихоньку скатим машины по склону. Да, движки местами будут испытывать масляный голод, но на спуске это не так страшно.

Страшно другое, обратно будет уже не подняться. Практически лишенное растительности дно прорезанной водой и ветрами узкой впадины спуска щедро покрыто осыпями мелких камней, местами разбавленных пылеватым песком. За щели и трещины скальных стенок и отрогов цепляется кривой кустарник и жиденькие пучки травы. А дно ущелья — лунный пейзаж, что свидетельствует о постоянных осыпях с этих самых склонов на дно.

Без прокладки нормальной дороги любая попытка подняться по этому склону закончится гарантированной посадкой на мосты. С перспективой получить оползень.

Легкий багги пожалуй сможет вскарабкаться, но о нормальном автомобильном сообщении с "материком" можно забыть.

— Разбиваем лагерь. Тимур, Олег, через полчаса прогуляемся — детально осмотрим спуск.

— Папка, я с тобой!

Со мной, со мной, ох чувствую, обратно понесу сына на собственном горбу.

— И я с вами!!! — звонко-безапелляционно заявила Рита.

Что тут скажешь — похоже Тимуру тоже придется подниматься с грузом на плечах. Впрочем он двужильный — ему в радость. Говорят физические нагрузки временно притупляют половые хотелки.

— Тимур, ты ствол берёшь? Чудно, в патронташ докинь маслят, а то я ствол не беру. Таскать сил нет. И флягу прихвати.

Тимур без возражений вешает на себя указанное. Он действительно двужильный. Уже спускаемся вниз, я никак не могу до конца акклиматизироваться к высокогорью. С ног конечно не валюсь, но чертовски быстро устаю под нагрузками. Впрочем, в разной степени, но эта беда коснулась почти всех. Сильнее всего наших докторов. Приходится даже перегонять их передвижной медицинский пункт.

Впрочем, с появлением гусеничного трактора, техники стало сильно больше, чем толковых водителей. Через это приходится перегонять машины партиями, возвращая водителей на алискиной "НИВЕ".

Вдалеке, на грани слышимости хлопнул выстрел. Кто-то из идущих со стадом пастухов шуганул горных хищников. Вершина пищевой цепочки каменистой высокогорной степи — стайки котов переростков с повадками волков постоянно вьются вокруг нашего стада. Виться-то они вьются, но Итц-Лэ и Чак с ходу прояснили местным, что рулит калибр, хорошая оптика и два десятка капканов, выставленных на ночь. Бояться железа местные хищники еще не научились, от того регулярно попадая в расставленные капканы. А кому повезло не вляпаться в капкан и не поймать пулю, в бессильной злобе воют в непроглядной тьме горной ночи.

Впрочем, полтора раза им улыбнулась удача.

Первый раз — когда в прозрачных, как комический вакуум, водах горных озер обнаружили громадных земноводных.

— Крокодил! Крокодил!!!

Пока разобрались, что в отличие от земных земноводных, питающихся исключительно животной пищей, рацион местного тритона переростка — размером с крокодила, состоит целиком из водорослей, густо покрывающих каменистое дно водоемов, пару животин привалили.

Брошенные на берегу трехметровые туши вызвали такой бешеный ажиотаж у вечно голодных хищников нагорья, что они даже загрызли пару своих сородичей, ухвативших не свой кусок.

Немец, не был бы Немцем, если не попробовал бы приготовить вырезанное из длиннющего хвоста водянистое филе. Увы, даже Ларс, Муха и ее поредевший выводок скептически обнюхав предложенное "лакомство" скорчили недовольные морды — Мы лучше поголодаем, чем жрать такое..... бэ-э. Тут, кстати, неподалёку трется стадо горных коз. Может лучше метнемся до них? А еще лучше дай-ка нам по блинчику, или даже по два.

Блины у Немца дивно хороши, и с мясом, и повидлом, и со сгущенкой (уже 6 банок извел на это дело, пора прекратить разбазаривать НЗ). Но у собак даже пустые свежеиспеченные блинчики вызывают неконтролируемое слюноотделение. Сперва, забыв о разногласиях, Ларс и Муха с выводком приходили на запах, стоит Немцу разогреть сковороду. Теперь же обнаглели до того, что нагло требуют долю малую, не давая прохода Немцу и особенно Мэй, последнюю вообще строят в три ряда.

Еще за пол раза можно зачесть крепко подранного Ларса. Старый кобель восточноевропейской овчарки переоценил свои силы, схватившись с приблизившимися к лагерю хищниками. Коты-переростки заманили пса в ловушку, оправив вперед одну небольшую особь. Будучи обнаруженным, хищник бросился наутек, в духе волчьей стаи заманив пса в полукольцо затаившихся в кромешной мгле сородичей.

Яркий свет фар, разорвавшая покой ночи канонада из шести стволов и подоспевшая Муха спасли пса от неминуемой смерти. И теперь подранный пес зализывает раны, путешествуя в машине Итц-Лэ под присмотром Гекко.

С Ларсом вообще получилось скверно. Собаке нужна "стая", необязательно собачья, человеческий коллектив тоже вполне сгодится. Псина должна по-своему — по-собачьи, разобраться в иерархии коллектива, найдя в нём свое место и определившись с хозяином.

Не знаю, чем занимался Ларс в Русской армии, но его оттуда выдрали, отдав нам. Потом пес до упора обеспечивал охрану группы, оставшейся на топком берегу Амазонки. В горы его привезли последней ходкой вместе с Олегом, Ольгой и моим тезкой, приехавшим проверить, как у нас продвигаются дела, а заодно забрать причитающихся ему щенков Мухи.

С Олегом у Ларса не сложилось. Подозреваю, здесь не обошлось без долгих лет, проведенных за забором под охраной весьма специфических собачек. Мне важен факт, едва ступив на территорию горного лагеря, Олег и пес сразу разбежались по разным углам.

Я бы взял псину себе, но у меня уже есть Муха. Которая вся из себя, звезда вселенского масштаба и настроена резко против появления в нашем семейном коллективе залетного шпанюка.

Пса хотели приютить сербы. Тут уже уперся Ларс, спокойно, но последовательно избегая восторгов и повышенного внимания малыша Гойко.

Пришлось грузить пса в "Ниву" и везти к Итц-Лэ, тихой сапой перегнавшему стадо к подножью первого перевала. С вождем у пса тоже не заладилось, в основном по причине того, что сладилось с пастухами. Сил не спеша следовать за стадом у восьмилетнего пса еще хватало, и он довольно органично вписался в компанию Чака и Гекко. Причем беспрекословно подчинялся он только последней. А Чаку, так — под настроение. Ибо негоже какой-то, толком неговорящей на русском, негре помыкать заслуженной советской собакой. Шучу.

Раз уж речь зашла о высокогорных равнинах, стоит рассказать еще об одном представителе явно реликтовой фауны, встреченным нами — пернатой ящерице. Высотой по пояс человеку, весом семь-восемь кило, по ровной местности резво передвигается на манер страусов. Однако, в отличие от птиц, не имеют клюва, зато имеют развитые передние конечности с трехпалой когтистой кистью. Пуская в ход последние довольно ловко карабкаются по скалам.

Как только данные экземпляры имели несчастье попасть в поле зрения, во мне туже проснулся дух естествознания. Из двух подстреленных экземпляров выбрали тот, что перенес знакомство с мелкашечной пулей, и притащили добычу в лагерь.

Хотя издали можно спутать, но в лагере единогласно пришли к мнению, что никакая это не птица.

Никого клюва, нет и в помине. На шее голова именно ящерицы, с пастью мелких острых зубов и смотрящими не перед собой, а по сторонам глазами. Грацильная тушка от голени и макушки поросла мелкими перышками, на ощупь великолепно сохраняющими тепло. Махового оперения не просматривается даже в рудиментарной форме.

Передние конечности — слегка изменённые конечности ящериц, с примитивным устройством плевого пояса, от чего конечности сильно ограничены в наборе движений, сводящихся в основном к схватить и подтащить к пасти. Хватают и тащат в пасть оставшуюся после крупных хищников падаль и шныряющих в густой траве грызунов — нечто среднее между мелким карликом и крупной морской свинкой.

Естествоиспытатель проснулся не только во мне, но и в докторе. При помощи охотничьего ножа Лепилов ловко разобрал тушку, разложив потроха на куске полиэтилена. Однако ксенозоология совсем не тоже самое, что человеческая анатомия. Кроме того, что у пернатых ящериц четырехкамерное сердце, толком ничего не выяснил.

Хотя и это уже не мало.

Для чистоты эксперимента стоило поймать живой экземпляр и выяснить его возможность к терморегуляции. Но, увы — не срослось. Хотя если судить по тому факту, что пернатых ящериц мы наблюдали только днем, с теплокровностью у них не очень и для ночных прогулок по-холодку одних перьев маловато. С другой стороны, ночью-то мы спим, а не высматриваем пернатых ящериц.

Такой вот стоящий упоминания выверт местной эволюции.

30 число 05 месяц 17 год.

Амазонский Хребет.

По опыту своего первого спуска, еще при разведке маршрута, Тимур ванговал основные проблемы со спуском транспорта. По факту самой неприятной проблемой с техникой оказалось — вывалив язык на плече тащиться девять километров обратно вверх по склону за новой машиной. Ибо ехать по пусть и очень проселочной, но все-таки дороге. Совсем не тоже самое, что спускаться по практически неподготовленному дикому склону. Практически — это двое суток ударного разгребания завалов, засыпания щелей и ям, вырубка кустарника, даже пара проведенных Олегом небольших подрывов.

Спускать стадо по-настоящему "весело". Привычные к крутизне козы и овцы проблем не доставили. Зато непривычные к подобному ландшафту лошади и особенно коровы доставляли проблем. То, что спуск с плоскогорья практически обошелся без потерь поголовья, скорее счастливая случайность, нежели результат толковой организации и проведенной подготовки. Да и то единственная дойная корова (так которое дает молочко на любимые всем блинчики) охромела, и похоже придется дать ей день отдыха.

Сейчас, когда стадо и вся техника кроме одного бортового "Захара" спущена к истокам горной реки. Они двинутся дальше по обмелевшему берегу, а мне предстоит вернуться к месту высадки на берег Медной. Где меня должен ожидать Шкипер для последней заправки. С одноосным прицепом и перегрузом я планирую забрать еще четыре тонны ГСМ.

Если не случится непредвиденного, по накатанной колее успею добраться туда еще засветло. Заправится, залить горючку по бочкам, переночевать, и еще затемно выехать на запад. Опять же, если все продет гладко, к вечеру, полегчавший на четверть тонны, грузовик нырнет в спуск с плоскогорья и догонит основную группу.

Немного стрёмно ехать в одиночку. Случись поломка, двоим проще хотя бы тем, что один чинит, а второй прикрывает первого от домогательств местной фауны. Или, не дай бог, придется бросить сломанную машину и добираться на своих двоих. Однако, кроме проводника — Тимура, я единственный, у кого имеется опыт автономных путешествий по этому миру. Не скажу, что подобная перспектива меня совсем не пугает, но и ужаса определенно нет. Чего не могу сказать про остальных. Даже безбашенный Итц-Лэ предпочитает компанию пастухов. А уж остальные даже по малой нужде в одиночку не ходят. И правильно, кстати, делают.

32 число 05 месяц 17 год.

Западное побережье.

Побережье накатило внезапно. Идя берегом сильно обмелевшей реки видны только склоны даже не гор, а животных высоких холмов, и река до ближайшего поворота.

И тут, о-па.

Сжимающие реку в своих объятиях скалы, разом расступились, явив живописный берег, накатывающую на золотистый песок пляжа пенную полосу прибоя с точками птиц над ней, и беспредельную, сегодня немного мрачную, мощь океана до далекого горизонта.

И восторги всех без исключения — ДОШЛИ!

— Отсюда около часа на юг вдоль берега, — равнодушно сказал Тимур, прерывая мою медитацию на океан. Местные красоты его не впечатляют.

Эх-х, какой же тут ветер. После относительной прохлады гор, путь вниз по руслу реки выдался, трудным и жарким. Чем ближе к океану, тем жарче. Днем на термометре за тридцать, по ночам больше двадцати. От океана же тянет долгожданной свежестью.

Животные устали от длительного перегона, люди вымотались и даже техника просит отдыха. Дошли.

— Рация?

— Молчит.

— Дай ракету.

Тимур с перерывом в минуту выпустил три ракеты, но зажатый в потной ладони "Кенвуд" так и не ожил.

— Запасные частоты? — на мой вопрос Тимур отрицательно покачал головой. — Тогда вперед, разберемся на месте.

Маршрут через горы на западное побережье прокладывали четверо. Тимур и еще один неизвестный мне скаут вернулись в Демидовск с отчетом. Как я понял, неизвестный мне персонаж страховка, на случай если что-то случится с Тимуром. Еще двое остались здесь — на западном побережье ожидать прихода колонистов.

С ними на связь и пытается выйти Тимур. Но пока в эфире только переговоры нашей группы.

Наш проводник заметно нервничает, хотя есть множество причин не выхода на связь. Поломка рации, зарядного устройства, аккумулятора или солнечной батареи. Хотя я поставлю на тривиальное — рация отключена или рядом с ней никого нет.

— Дым с юга !!!

Налетающие с океана порывы бриза пригибают к горам крепнущий столб черного дыма. Рация, ракетница,.............. сигнальный костер выбор робинзонов.

Ну вот, а ты боялся. Жирный какой дым. Покрышку жгут, что ли?

Покрышка, даже порванная в клочья, невосполнимый ресурс. Могли бы подпалить что попроще.

Океан сегодня не в духе. Сдается наш приезд его не радует, и он, глухо рокоча, размеренно стучится в скалы высокими пологими волнами. Южнее и севернее облюбованной нами бухты, в бинокль видны шикарные галечные пляжи. Будь океан чуть спокойнее и не будь в нем хищников — просто рай для серферов.

Но погоду не выбирают, и желающие помочить ноги в соленых водах, наблюдают буйство стихии на почтительном расстоянии, довольствуются ароматом йода и солеными брызгами, задуваемыми ветром далеко на берег.

Со спины долетел звук треснувшей палки.

— Елы-палы, зря круг тащили, — разочарованно-возбужденно просипел мальчишечий голос. И снова хрустнула палка.

— Кончай, она уже не шевелится, — сообщила девочка.

— Что там?

— Змеюка.

— Большая?

— Теперь уже и не разберешь, — положив рядом палку с окровавленным концом, сына сунул под зад надутую камеру от "НИВЫ" и обосновался рядом со мной.

Дичают детки. Походя, приморили зверушку, и тут же выкинули это из головы.

— Красиво, — Рита пихнула Андрюху, освобождая место на камере. Звякнул о камень ствол мелкана — фронтир, однако.

— Красиво, — соглашаюсь я.

Действительно красиво. Двухкилометровые зубья горного хребта пилят белоснежные облака километрах в восьми от побережья. Спускаясь к океану, горы мельчают, сглаживаются и становятся весьма живописными, нежно заключая в свои объятия вытянувшуюся на восток узкую мелководную бухту.

Во влажных низинах непроходимое буйство джунглей. На склонах доминируют зонтики похожих на Пинии (итальянская сосна) хвойных деревьев, кое-где разбавленных высоченными пальмами с кисточкой голубоватой зелени на верхушке. За каменную крутизну откровенно засушливых склонов цепляются колючие кустарники и еще более колючие мясистые кактусы. Но таких мест немного, в основном ближе к вершинам прибрежных гор.

Притихшая на время мелкая живность, привыкая к нашествию чужаков, устроила возмущенный гвалт. А крупной фауны пока невидно. Что радует.

Высунувшая язык до земли, тяжело дышащая Муха прикрылась мной от солнца и требовательно сунула под руку обрезки ушей — чеши мол.

Солнышко над нами злое, но климат радикально мягче изнуряющего зноя предгорий. Сказывается близость океана.

— Пиратская бухта. Как тебе название? — спросила Ким усаживаясь рядом с Мухой. — Или, Бути Бэй?

— Я не против, любого из названий. Но в официальных документах это райское местечко проходит как спец. поселение Северный-4.

— Северный? Четыре? Э.................

— Чтобы никто не догадался. Конспирация называется. Где бы ты искала поселок с названием Северный 4?

— Пф-ф-ф, ты в отчетах пиши, что положено, а между собой пусть будет Пиратская Бухта, — озорно подмигнув детям, Алиска поправила подаренную еще в Порто-Франко шляпу.

— Тогда уж Бути Бэй.

— Почему?

— Так короче.

— Ден, о чем задумался?

— О том, что мой путь год назад начавшийся с места аварии, пришел к завершению.

— Определенно. Дальше идти некуда, — согласилась Ким.

— Как тебе место?

— Курорт, ривьера.

— Хм, мне тоже в душу — значит, будем обживаться.

32 число 05 месяц 17 год. Вечер.

Западное побережье. Бути Бэй или спец. поселение Северный 4.

Народная мудрость гласит — два переезда приравниваются к одному пожару. Нам же переездов выпало не два, а двадцать два или даже двести двадцать два.

Это я к тому, обосновываться на постоянном месте, совсем не тоже, нежели разбивать временный лагерь. Первые машины колонны прибыли на место чуть после полудня, а последние втянулись в расположение уже затемно. При том, что одну забарахлившую машину — ту самую, на которой я возвращался в лагерь на Медной, и трактор Степаныча оставили в горах до завтра.

При этом все вкалывали так, что не стыдно пожать мозолистую руку самому товарищу Стаханову. И спать попадали нежрамши. Людей как выключили, бах — спит. Даже обычно непримиримые Ларс и Муха с забившимся под пузо выводком, забыв разногласия, отбились ко сну бок обок.

В виду прихода вверенного личного состава в полную небоеготовность, данной мне властью отряжаю в боевое охранение обоих местных. И себя любимого на пару часиков им в помощь.

Я бы с превеликим удовольствием завалился под бок к Алиске, но мне нужно обстоятельно потолковать с местными. Если кто не в курсе, время на подобные разговоры у начальства появляется только после отбоя. Других свободных минут в ближайшей перспективе не предвидится.

Основной интересующий начальство вопрос, какие неприятности можно ожидать от местной природы.

— Действительно крупных хищников четыре вида. Похожие на грифов птички, отдельные особи встречаются размером с дельтаплан. Питаются в основном падалью на берегу. Океан, особенно в шторм, щедро выбрасывает на берег своих обитателей. Однако зафиксированы случаи охоты крупную дичь, — в высоком лохматом парне с живописной двухмесячной бородкой еще тлеет дух ученичества, он говорит словно проводит урок или читает лекцию.

— В том числе на человека?

— В том числе.

— С ними мы уже познакомились в горах.

— Обошлось? — парень непроизвольно поскреб под бородой.

Это у него имидж такой — с закосом под геолога, отсутствие бритвы, или природная лень? Впрочем, почему с закосом, он и есть геолог..... недоучка, вылетевший с последнего курса. Решивший огулять смазливую лаборантку с кафедры геохимии (хотя скорее это инициатива исходила от лаборантки). Но эту самку уже огуливал заведующий кафедрой.

И был поклеп, и был навет............... и заявление о попытке изнасилования.

Неприметный человек предложил почти готовому геологу, да к тому же еще и сироте которого не хватятся, на выбор два варианта.

И дело даже не в том, чтобы не заехать на зону с подобной статьёй. Гена от природы авантюрист и странник-непоседа. А посему, согласился бы ехать в другой Мир исключительно по-любви, без "предварительных ласк" нехорошей статьей.

— Наш гордый Птиц слегка обосралась. А так обошлось, — услышав, что говорят о нем, товарищ Флинт нахохлился, что-то там прокудахтал и сунул голову под крыло — досыпать. Кивнув на Флинта интересуюсь у местных — Вам тут подобные птички не встречались?

"Местные" неопределённо покачали головами.

Самому крупному и беспокойному щенку Мухиного выводка — единственному оставленному кобельку по кличке Ос, приснилось что-то боевое, и он принялся терзать мамкину лапу. Муха сонно отмахнулась, спихнув чадо в сторону Ларса.

— Иногда с гор спускаются звери похожие на медведей или росомах размером с гризли.

— И эти попадались.

— Что-то среднее между земными кабаном и бородавочником. Держатся группой по десять особей. Так-то они жрут упавшие на землю орехи, плоды, роют корешки и всякое такое. Но очень агрессивны. Еще были замечены большие кошачьи. Что-то вроде леопарда. Держатся поодиночке, и, судя по тому, что встречались нам только в сумерках, это ночные хищники, — переводя дух, Гена принял из рук подруги закопчённую кружку крепчайшего чая. Хотя какой это чай, исходящая паром жидкость в кружке — стопроцентный чифир.

Дабы разговор клеился лучше, а мне было спокойнее, что часовые не заснут, пришлось вытряхнуть из загашника купленные в Демидовске леденцы из жженого сахара и "земную" пачку чая со слониками.

Кто же знал, что Ольга — напарница и, если без экивоков — фактически жена Гены, заваривает чифир, не хуже Олега. На первый взгляд девочка божий одуванчик, комсомолка-активистка.

Дабы не путать жену Олега и новенькую девушку, первая так и осталась просто Ольгой. А новенькую окрестили, сперва Ольга маленькая, но длинное имечко особо не прижилось, а прижилось разговорное Оля или Олька. Так и жили Ольга и Олька.

Для своих девятнадцати лет девушка довольно миниатюрна, на голову ниже меня и почти на полторы ниже Гены. Симпатична? Так в этом возрасте все девки свеженькие и симпатичные, соски торчком, русый хвостик на затылке, губки бантиком.

Заметив мой интерес к тому, как девушка отжала заварку через сложенную в четыре слоя марлю, она рачительно пояснила — С утречка чаек забадяжим, купеческий.

— Сидела что ли? — пошутил я.

— Отчим, кумовал на зоне. У нас в посёлке водились: или те, кто служит на зоне, или расконвоированные зеки. Ну и медведи еще, — вполне серьезно ответила девушка.

— Тяжелое детство?

— Всякое бывало.

Ольге маленькой повезло родиться умной, но не повезло родиться в таежном посёлке при зоне. Умная, с упорным характером и симпатичной внешностью первой девки на деревне. Ей бы после школы ехать поступать в ВУЗ областного центра. Но она твердо решила — в Москву.

И не поступила................ бывает.

Ехать домой не позволяла гордость и отсутствие перспективы. А попытка вписаться в московские реалии закончилась вербовщиком Ордена.

— Плотоядные олешки и все что размером меньше собаки опасным хищником не считается? — вернулся к разговору геолог.

— Что за плотоядные олешки? И я бы не горячился, считая безопасными хищников меньше собаки. Встречался мне один экземпляр, Ошо его погонялово. Хоть и ручной, но дико опасный.

— Одомашнили ксенофауну? — с ноткой вопросительного восторга встряла в разговор Олька. Есть у нее прекрасная для женщины черта, не лезть в разговор. Но тут не сдержалась.

— Как минимум один вид одомашнили. Сам не видел, но говорят ковбои Техаса, пасут молодняк рогача, — Олька явно надеялась, развития темы одомашнивания местной фауны, но я вернул разговор в практическое русло. — Что за плотоядные олени, и что по остальной фауне, змеи, рыбы, насекомые?

— Да олени как олени, мелкие, пестренькие, пугливые, обитают на склонах, мясо невкусное. В отличие от земных питаются не только травой, но и любят протеины. Ловят мелких грызнув, ящериц, разоряют птичьи гнезда.

— Если верить передаче "В мире животных" и на Земле подобное не редкость.

— Опасных змей замечено три вида. Многоножка. Крупное насекомое — то ли паук, то ли жук, кусает хоть и не смертельно, но очень болезненно. Купались только в бухте, не суясь в океан, ибо там плавают такие страсти, что одним своим видом гарантированно лечат любой запор.

В чуть солоноватую воду залива обитатели океана не суются. Эта же повышенная соленость не по вкусу и большинству обитателей пресных вод.

Меня рассказ не впечатлил, ну что это за три ядовитых змеи:

— мёртвая серенькая,

— живущая на ветвях маленькая,

— длинная, с башкой треугольной, как не извлекаемый наконечник стрелы?

По насекомым вообще мрак. Аборигены хреновы, у меня тут дети ходят!

Безответственный подход.

— Значит-ца так. Вот вам тетрадь, карандаш и еще кружка чифиря. К утру мне нужны рисунки, мелкой опасной фауны............ и флоры, если таковая выявлена. И это не просьба, это приказ.

Дальше, Оля, вот тебе кейс. Там, хронометр, термометры, гигрометр, разобранный анемометр и журнал метеонаблюдений. Флюгер сделаете сами. Начиная с завтрашнего утра, четыре раза в сутки регистрируешь метеонаблюдения.

Отвечаю на незаданный вопрос "Почему тебе такое счастье". С материка нас будут подогревать ништячками. И я буду их распределять сообразно вкладу каждого в колонизацию региона. Фактически платить вам зарплату в натуральной форме, — вижу по лицу такой подход в их головы не приходил, но они уже оценили перемены и свое место в нем. — Как закончите альбом опасной фауны, жду от вас топографические планы и краткий геологический отчет.

Океан отсюда почти не слышен. Над центром будущего поселения доминирующий шелест ветра в кронах "пиний" разбавляется стоном остывающих камней, сонным фырчаньем лошадей и скрипом гамаков. Спускающийся с гор к морю ночной бриз принес запахи горного леса, прохладу и свежесть.

Чуть смазывает природную идиллию запах жженой резины, кусочки которой разбросаны вокруг лагеря, как профилактическое средство против местной фауны. Вроде пока помогает, запах дыма отпугивает живность от лагеря.

Бьющийся с врагами из сна щенок, добрался таки до Ларсовой лапы. Старый кобель недоуменно оторвал морду от земли и ткнулся влажным носом в комок шерсти, разбираясь, что за нафиг? Но, победивший лапу, "нафиг" неожиданно угомонился, и заснул, свернувшись калачиком под боком старого пса. Разбуженный кобель слизнул с протянутой ладони липкий кусочек жженого сахара и вполне миролюбиво отбился спать.

Чифир отступает, и разум вновь обволакивает пелена хронической усталости. Не загнать бы себя раньше времени. Хотел выяснить у местных насчет съедобных, а главное — несъедобных растений, и деловой древесины. Но это терпит до завтра, точнее — уже до сегодня. Хорошо тут ночи длинные.

2 число 06 месяц 17 год. Утро.­

— Вдох глубокий руки шире. Не спешите три-четыре. Бодрость духа грация и пластика, — голосом Высоцкого вещает магнитола "Нивы"

— И-и-и-и-и раз! И два-а-а-а!

Дзынь! Высекая искры, кувалда лишь чиркает по забиваемому в грунт толстому лому, и едва не вырывается из рук.

Магнитоле хорошо. Она вместе с "Нивой" припаркована в тенечке.

— И-и-и-и-и раз-з-з-з!

— Общеукрепляющая, утром отрезвляющая.........

— И два-а! — вторю я, обливаясь потом и размахивая кувалдой.

До полудня еще ой как далеко, а припекает градусов на 25®. Легкомысленно одетая или скорее раздетая Алиска тоже имеет помятый вид после вчерашнего. И только собирающим свежесодранную кору детям все нипочем, впрочем, они вчера не бухали.

После эпического заезда между гор — мне до сих пор не верится, что мы проехали, и минимального обустройства на месте психика требовала хорошей пьянки. Ушедшие за оставленной в горах техникой, подстрелили солидных размеров антилопу, а я поднятого Мухой мелкого подсвинка. Немец расстарался, приготовив живность во всех поедаемых белым человеком видах. Так что, к канистре кукурузного самогона закуси было валом.

Начали чинно, часа за два до заката. Ради такого случая прекрасная половина, приоделась и, как смогла, нанесла на мордочки боевую раскраску. Очень пригодился запас шмотья, захабаренный в Порто-Франко и по дороге к Демидовску. А то некоторые не имели парадно-выходного даже в третьем приближении. И хотя кроме Степаныча и Вука особо никто не гнал, кончилось все первобытными плясками у костра. И салютом ракет в мглу ночного неба (все волыны, кроме ствола у непьющего Олега, я предусмотрительно собрал).

Помню, целился в особо наглую — яркую звезду. Не попал.

Смотрел на отплясывающего в сполохах костра Чака. Решил, что чувство ритма и пластика даны неграм от природы. Потом не помню.

Теперь нужно извлечь тяжеленую железяку, по недоразумению обозванную ломом из плотного как камень грунта. Воткнуть на его место оструганную жердь. И первая стойка будущего жилья готова.

Участок под виллу с видом на море мы с Ким выбрали в километре от места пьянки — бедующего культурного-досугового центра западного побережья, южнее здешнего Рио. Зажатая двумя пологими холмами ровная площадка размером со школьный двор, с юга обрезана обрывистым берегом залива. Хотя место впадения реки в залив не так и далеко — метрах в трехстах, вода залива чуть солоноватая, а двухметровый обрывистый берег сразу ныряет на глубину — три-четыре метра.

Пологие склоны холмов не предвещают оползня. А разряженная растительность открывает отлично просматриваемые подступы.

Довершает картину и родничок в основании северо-восточного холма.

Окрестные кусты мы проредили и стащили в кучу еще позавчера. Что не пойдет на дрова, спалим как подсохнет.

Вчера высадили саженцы. Саженцы перенесли дорогу на удивление неплохо — доехало три четверти. Сколько-то конечно не приживутся, но на половину взятого с собой рассчитывать можно.

Сегодня ставим палатку.

Еще позавчера, когда забарывал кустарник, завалил три местных пальмы, на свою беду растущих по центру будущего двора.

Одну, самую крупную, аккуратно спилил, оставив толстый пень высотой чуть выше метра. Аккуратно, это сперва, надрубаешь дерево со стороны, куда хочешь его уронить, а потом с матерками, отгоняя помощников, пребывая в ежесекундной готовности отскочить, пилишь ствол с противоположной стороны.

Хрусть! Бум! Упало.

— Алиска, бери-ка двуручную пилу с другой стороны. Будем этот пень ровнять до стояния стола.

Стол-то мне не нежен, есть сколоченный из досок. А вот, вкогтившийся корнями в каменистый грунт, мощный верстак, к которому можно прикрепить тиски, актуален, как никогда.

От ее товарки в другом углу будущего поместья остался пенек высотой полметра, — пока побудет колодой для колки дров. Готовить и греть воду предстоит исключительно на дровах.

Третью пальму срубил под корень, над которым детки палят костерок, утилизируя кору и ветки, попутно выжигая неглубокие корни и остатки пня.

Эбеновая древесина стволов, окорена и распилена на бревна. Если верить наблюдениям "местных" перед окорением неплохо бы дать стволам пальм вылежаться недельку-другую, тогда кора соскальзывает с древесины чуть ли не сама. Но недели другой у нас нет. Пришлось превозмогать.

На расчищенной и подровненной площадке, из четырех бревен срублен один венец сруба. Срублен так, что верх бревен подогнан в одну плоскость. Это "фундамент" под палатку. Слегка приподнятый над уровнем земли возлежания от подтопления, и дабы под полом не завелась ненужная живность, засыпай внутри утрамбованным песком и мелким камнем.

Поверх грунта утрамбованного в один уровень с бревнами, разложен настил привезенной из Демидовска тонкой доски. Перед тем как грузить машины, к полу прибили два-три слоя просушенной тонюсенькой доски. Весу в ней чуть, зато по приезду можно настелить в палатках деревянный, а не земляной или брезентовый пол. Долго эта хлипкая конструкция не протянет, так и палатки мера временная.

Сейчас, когда основание готово. Можно ставить из толстых жердей каркас под палатку.

— Папка, дядя Тимур идет, — закашлявшись от дыма, сообщил звонкий голосок.

Хренасе, у него, что дел нет? И вид какой-то пришибленный. Странно, вроде все тихо.

Отказавшись от предложенного Ким кофе, уселся рядом со мной, явно не зная с чего начать.

— Случилось что?

— Случилось................, — выдержав минутную паузу, Тимур наконец-то-то перешел к сути. — Дэн, ты ведь у нас начальник. В смысле представитель официальной власти.

— Ну, Тимур, даже не знаю. Иногда мне кажется, что да......... но редко. Причем последние дни все реже и реже.

— Я к чему. Надо как-то зарегистрировать официальный брак, — выдавил из себя страдалец.

— Ща, погоди. Я попытаюсь не заржать.

Не получилось. Как и у присевшей рядом Ким.

— Что без свадьбы не дает? — смахивая слезы, веселится Ким.

— Да как сказать. И да, и нет.

— Это как? — продолжает глумиться Ким, — Типа как когда чуть-чуть беременна?

— Именно, Мэри сказала, что раз уж это у нас случилось. До вечера я обязан на ней жениться. Тогда вроде как все в один день, без ущерба для ее репутации.

— Ты еще расскажи, что она была девочка, — не унимается Алиска. — В её-то возрасте.

— Вот вы, куда вчера пропали, снимали стресс другим способом. Та-ак, радость моя, хорош ржать. У нас в канцтоварах были учетные тетради. Ага, здоровые такие, с картонной обложкой. Принеси одну. Две, две неси.

Пихнув Тимура локтем в бок, интересуюсь, — Как оно хоть было? Риторический вопрос. По тебе видно, что было хорошо и уж точно не один раз.

Дождавшись возвращения Алисы, сдуваю с принесенной тетради несуществующую пыль и протягиваю одну тетрадь Тимуру.

— И?

— Что и. Ты держишь в руках книгу регистрации Браков.

— А...

— Что а. Ким ее подпишет, у нее каллиграфический почерк, и вообще оформит со вкусом. А вечером сделаем первую официальную запись..... Тимур, ты это книгу-то отдай. Ишь вцепился, в казенную вещь.

Глядя вслед бодро — едва ли не бегом, удаляющемуся Тимуру озадачиваю Ким. — Алис, колец и прочей положенной в таких случаях бижутерии у нас не водится. Поэтому до вечера надо сообразить ритуал. Венки пусть наголову друг другу одевают, через костер прыгают, или приносят жертву духам гор и океана — мне без разницы. Но какой-то символизм определенно нужен. Иди с девками пошушукайся, это по вашей части. Куда!!!?

— Что???!

— Что-что, ружьишко прихвати.

Два часа спустя.

— Подержи-ка, сейчас я их скреплю.

Сына упирается, пытаясь удержать тяжелую для него жердь.

Каркас палатки, прочные гладко оструганные жерди. Прямыми ровными стволиками для них озаботились на следующий день после приезда. Спилили, окорили, сложили сушиться в тенек.

Из них же в порядке наработки плотницкого скилла, сколотили козлы, на которых будут обрабатываться детали каркасов. А каркасы требуются гладкие, дабы об них не рвался намет палаток. И крепкие, способные выдержать напор штормового ветра и вес гамаков с людьми. В жарком климате гамак идеальное спальное место.

— Сейчас мы ее гвоздиком прихватим.

— Пап, бородатый идет.

Нд-е, что-то бездельников развелось.

— Дэн, кгх-м. Начальник,.... тут такое дело.....

Понятно.

— Гена, молчи и слушай старших. Первая запись Тимура. Вторая твоя. Немца и Мэй ждать?

Пытливый читать задаст вопрос, для чего нужна вторая тетрадь. Поясню, вторая сугубо бюрократическая тетрадка, для регистрации изменения всех гражданских состояний: рождений, смертей, разводов, да и просто прибытия новых колонистов.

Мы же не банда, а часть государства. А государства без бюрократии не бывает. Так-то.

6 число 06 месяц 17 год. Жарко.­

— Белочка, уходи. Уходи глупая, — дерзкая тварь пялится на меня с пальмы лупоглазыми — на выкате, глазенками и что-там мерзко хихикает. — Даю установку — белка, отвали на-а...!

Кого навещала белочка, не даст соврать — так просто эта тварь не уходит. А меня посетила не просто белочка, а белочка инопланетная. Крепко, как малую родину, облюбовавшая роскошную пальму, неудачно растущую посереди моего участка. И даже натаскавшая перьев из гражданина Флинта, по неосмотрительности присевшего на одно с ней дерево.

Это не от бухла, нет. Это от жары.

— Ну-с, я предупредил.

Топор на длинном топорище впивается в древесную плоть пальмы.

— На-а! И еще ра-аз-з! И ра-аз-з-з!

Летят крупные щепки, ствол трещит и вибрирует, но пока держится.

— Упорствуешь?

Зверек, как вентилятором крутит длинным — вдвое больше туловища, пушистым хвостом. Но с насиженной пальмы не слезает.

В дело идет бензопила. Препарируя надрубленный топором пальмовый ствол.

Кхц-ц! Клац!

Устав превозмогать сталь, воя рвущим древесную плоть, ствол с треском заваливается на пологий склон.

Белка, решительно не желающая покидать насиженное место, перепрыгивает с падающей пальмы на соседний "кипарис", с него перепрыгивает еще дальше, и исчезает в кронах.

— Э-ге-гей!!!

— Гей, чего орешь? — интересуется ехидный голосок. — Приморил пальмочку.

— Да фиг с ней, с пальмочкой. Главное — белочка ушла.

— Поздравляю. Следующим мероприятием по плану — обустройство водозабора из родничка.

Это значит, Гена не ошибся и буквально у нас под носом склоны гор перерезает слой мрамора, или как говорят сербы — полумрамора. Годный выход, отлично слоящейся на бруски породы, не представляющий сложностей в разработке даже при наших скудных возможностях. Попотеть в каменоломне придется, но на мой скромный взгляд ничего опасного, невозможного или слишком затратного по ресурсам.

Сегодняшним утром, пока я расчищал участок от растущих не по месту деревьев и воевал с белкой, "Градостроительная комиссия" и "Горный приказ" в составе Ким, Гены и сербов детально обследовали выходы деловой породы. Судя по запылённому виду Ким, они эти камни разве что на зуб не грызли.

Мрамор это очень хорошо. Недаром еще античные зодчие пихали мрамор, куда только хватало фантазии. В случае с водозабором на выходе родника, помимо эстетических свойств мрамора и его водонепроницаемости (у нас пока нет раствора, заполнить щели кладки, и обеспечить полную герметичность), архи полезны его бактерицидные свойства.

В плане гигиены ничего проще и эффективней кипячения человечество не придумало. Но если есть возможность использовать дополнительный антибактерицидный эффект мрамора — он должен быть использован.

Воду из источника пьют животные, а они тоже подвержены болезням. Да и тривиально уменьшается шанс подхватить заразную болячку при мытье рук.

Придется папке брать кирку и лом, облагораживать выход родничка, а потом обкладывать его кусками мрамора. Но это вечером, а сейчас СИЕСТА.

Суета Порто-Франко, рваный ритм дороги, форс-мажорное пребывание в Демидовске все это не способствует размеренному распорядку дня. Здесь же — на западном побережье ситуация поменялась в корне. Спешить больше никуда не надо, и через это режим дня как-то сам собой пришел к распорядку, принятому у южных народов.

Подъем по "холодку" еще затемно. Завтрак с первыми лучами солнца. Работа до полудня. Полуденный зной загоняет в прохладу воды залива или в глубокую тень — самое время отобедать и пару часиков прикимарить в тенечке. Ближе к вечеру зной спадает и можно еще часика три провести в заботах.

На закате все, кто не в дозоре или при стаде, собираются отужинать у Немца. Над его "берлогой" развернуты солнечные панели, питающие оба наших холодильника, и заряжающие аккумуляторы от которых, после наступления темноты, питаются магнитофон или новомодная плоская видеодвойка.

Ближе к полуночи, завернувшись в мокрую простынь, вытянуться на поскрипывающем гамаке. До утра простынь полностью высохнет и даже будет немного согревать в прохладе самого раннего утра.

Раз-два-три, скинуть шлепки.

Четыре-пять-шесть, горячие камни обжигают стопы.

Шесть-семь, — под ногами похожий на нос эсминца каменный выступ.

Восемь, толчок двумя ногами.

Раскинув руки в стороны, налегая грудью на порывистый бриз с океана, воспарить над бездной.

Бездна не такая уж и бездна — метров десять. Четыре метра до воды и пять-шесть метров в глубину. Однако вода настолько прозрачна, что создает эффект лужи поверх устилающих дно валунов. Даже имея четырехметровую фору высоты, донырнуть до камней — надо постараться. А все равно жутковато.

Чуть правее промелькнули визжащие дети, весело оседлавшие надутые камеры грузовиков. У этих ихтиандров счастья без меры, дай им волю, будут плескаться от рассвета до заката. Ну, ничего, еще пара недель и закончу затянувшиеся почти на год каникулы.

Бах!— Бульк!

Спугнув стайку мелких рыбешек, воды залива принимают разгоряченное тело в свои объятия. Звуки гаснут и гипертрофированно растягиваются. Над головой качаются черные бублики автомобильных камер со свисающими с них детскими пятками.

Нирвана.

Жаль ненадолго, чуть солоноватая вода выталкивает инородное тело на поверхность. А тело уже не против, набрать полную грудь свежего воздуха.

Хорошо.

У залива свой распорядок. За ночь горная речка наполняет залив холодной водой. Я не поленился встать затемно, замерить температуру, +18®. К полудню вода прогревается до +23-25®. Плескаться самое оно. Вечером уже +28®. Но самый пик наступает после заката, когда стекает вода, выбравшая тепло прокаленных за день гор. В это время вода теплее окружающего воздуха. А водоросли, подобно лишайнику покрывающие дно, слегка люминесцируют. Чуть за полночь эффект сходит на нет. Причем биолюминесценция наблюдается только в заливе, ни в океане, ни в реке подобного не замечено.

Бах!

— О!?

Бах!

— "Гладкий 16 калибр. Похоже, пастухи кого-то отвадили от стада", — вяло констатирует разомлевшее сознание.

Бах! — Бах!

— "Дуплетом уже ближе к нам 12 калибр. Как раз там, где семейство вождя и "робинзоны" расчищают поле в ложбине между холмов", — сознание все также спокойно, но тело гребет к берегу, обгоняя детей на камерах.

Бах!-Бах!-Бах!

Между выстрелами из чего-то автоматического, хотя почему из чего-то, это может быть только АК, отчетливо слышно басовитое тявканье Ларса.

Бах-Бах!

Опять короткая очередь из АК. Это Олег — его почерк.

— Ден, к тебе гость из местных! Встречай! — хрипит рация голосом Олега.

Шерсть на загривке Мухи встала дыбом. Возбужденные щенки бестолково сгрудились под мамкиным пузом с отвисшими сосками. Из-под мамкиного пуза мы хоть кого загрызём. Р-р-р-р-р!

Обозначая местоположение незваного гостя, над широкими зонтиками крон нарезает круги неугомонный птиц.

На склоне холма мелькнула крупная рыжая тень, качнулись и затрещали ветки. Похожий на львицу, крупный представитель местных кошачьих. Метр в холке, весом явно за центнер, какой-то весь примитивно-нескладный — как тупиковая ветвь эволюции. Под заляпанным кровью, коротким рыжим с подпалинами ворсом перекатывается бугристая мускулатура. Судя по виду, зверюга, чистый спринтер, способный подкрасться и взорваться на короткой дистанции или напасть из засады. Однако длинные забеги явно не про него. Такие экземпляры мне пока не встречались.

На гребень холма выскочил запыхавшийся Ларс. Зверь замер, выгнув плоскую морду назад. Самое время стрелять.

Служившая верой и правдой, СВД ушла на покой и висит возле моего гамака в брезентовом чехле. СВД отличный девайс для боя, но как же я с ней намучился за время приключений в горах. Тяжеловата, неразворотиста, все время норовит за что-то зацепиться. И как-то сама собой сменилась на затрафеный у цыган болтовой "Винчестер" в калибре 30-06. Легкий, разворотистый, убойный (даже слишком), как зенитка.

А что магазин маловат, и вообще запас патронов в данном калибре неполных две сотни. Так я из него больше двух раз подряд стрелял всего раз, если не считать пристрелки, потратив за все время шесть патронов.

Бах!

Словно заколдованный зверь припал к земле, пропуская смертоносный свинец над собой. И неловко дернулся в сторону, все-таки я не совсем промазал, пуля чиркнула зверя по загривку. Но тут же вскочил, затравленно оглянувшись по сторонам, рванул к обрыву.

А говорят, кошачьи не плавают (ягуары так весьма охотно). Оставляя за собой бледно розовый след, сиганувший в залив подранок медленно и печально — прям как Чапай в известном фильме, загребал к противоположному берегу.

Что-то Птиц разбушевался. Он, или она, это пока неясный вопрос, конечно птица наглая, но не задиристая. А тут прямо как кровника встретил. Хотя, может именно так оно и есть.

— Папка стреляй. Или дай лучше я, — просипел сына, прилаживая мелкан на камне.

— Не промажь, упреждение бери, — подсказывает безоружная Ритка.

— Знаю я, — отмахивается сына.

— Береги патроны, не попорти шкуру, — оставляет последнее слово за собой доча.

Впрочем, не одни они такие злые. Муха скалится с берега, но так — для порядка. Прибежавший Ларс вообще, забыв обо всем на свете, жадно лакает из мухиной миски. А вот гражданин Флинт, неожиданно агрессивно спикировал на плывущего хищника, клюнув того в голову так, что рыжая башка на пару секунд исчезла под рябью волн.

— Стреляй.

— Отставить!

— Папк, почему?

— Теперь этот зверь знает, насколько опасны гладкокожие приматы с громом в руках. И возможно будет обходить нас стороной.

— А может, не будет! — хором не согласились дети.

— Может и так, но пришедший на его место сородич, точно нападет. А этот уже ученый.

Преследуемый беснующимся Флинтом зверь, таки переплыл неширокий залив, тяжело вскарабкался на более пологий южный берег, нашел в себе силы рыкнуть на Флинта что-то вроде "У-у-у-у, контра недобитая!!!" И исчез в зеленке.

Да простят меня поколения будущих борцов за сохраннее реликтовой природы и ксенофауны, в частности, но человек приходит, как хозяин и ближайшие дни будет решать вопрос местной флоры и фауны самым радикальным образом.

У будущих борцов за экологию есть выбор, бороться или заняться чем-то другим. У колонизаторов такого выбора НЕТ.

Вечером за кружкой бумбо (ром, сильно разбавленный водой с добавлением специй) Геко поделилась подробностями. Пастухи держат стадо в небольшой долине, сформированной отвесными скальными стенами плоских холмов, строившихся почти до состояния плато.

Скальные стенки не слишком высоки, метров восемь-десять. Но любителям попробовать на вкус наше стадо с такой высоты особо не попрыгать. А между скальными стенами периметр замыкают провода электропастуха, подключенные к автомобильному аккумулятору и солнечной панели.

Желающие поближе познакомиться с нашим стадом, получают высоковольтный разряд с вполне приличным амперажем. После чего разом скучнеют и теряют всякий интерес к нашим животинам.

Постройневшее в горах, стадо вяло нагуливало массу. Чак и Гекко, приглядывая за подопечными, также вяло расчищали местность от кустарника и древесной поросли, заготавливая толстые жерди для полноценной ограды и превращая дикий пейзаж в ухоженную живописную пастораль.

Незваный гость башкой и передними лапами пролез между проводами электропастуха, замкнув их тем, что мешает плохим танцорам.

Центнер, простимулированный высоковольтным разрядом плоти, обиженной на весь мир и визжащей на добрую его половину, рванул так, что едва не одолел восемь метров отвесной скалы.

Спрыгнуть говорите нельзя. Тут некоторые едва не запрыгнули.

Распугав стадо, зверюга с воем промчалась по ущелью, получив еще разряд, оборвав провода электропастуха на противоположном конце пастбища. После такого пара крупных дробин на излете и чиркнувшая по загривку пуля не страшнее щекотки.

10 число 06 месяц 17 год.

-И раз-з! И раз-з! И два!

Упругий ствол неподатливого дерева вибрирует в такт ударам.

— И раз-з!

Пот заливает глаза, топорище норовит выскользнуть из онемевших пальцев.

— И раз-з-з!

Помню, был я как-то в музее. Смотрел всякое — археологическо-краеведческое из жизни ранних земледельцев. Оно конечно "раннее" исключительно по нашим северным меркам, а по меркам Истории, ко времени представленных экспонатов великие пирамиды уже пару раз пришли в упадок, а римляне престали забавляться с гладиаторами и обильно смазывали задницу, предвкушая, как в нее войдут все варвары, мимоходом проходящие мимо вечного города.

Суть не в этом. Суть в крайней скупости археологического материала, топорики из мышьяковистой бронзы, наконечники из дерьмового железа и кости тогдашних жителей.

— Судя по состоянию костей, жили они не слишком весело и уж точно недолго, в среднем не доживая до тридцати лет, — монотонно вещал седой очкастый экскурсовод. — И очень много работали в неестественных для человеческого организма позах, согнувшись в пояснице, а то и вовсе встав на колени. Суставы подростков изношены больше, чем у современных пенсионеров. Подсечно-огневое земледелие...................

И знаете, я ему верю. Подсечно-огневое земледелие оно именно такое. В отличие от предков у нас имеются отличные стальные топоры, пилы, да что там, у нас есть даже бензопилы и пятитонный гидравлический домкрат. Есть "Крокодил" и трактор переведенные на питание древесными чурками. Есть даже не по размеру прожорливый гусеничный тракторочек, сожравший уже пятую часть привезенного соляра.

И нам не нужно поднимать Целину, под наши нужды вполне хватит пары гектар — два футбольных поля. На большие площади у нас просто нет семенного фонда.

Отвоевывая у природы эти два гектара, не раз вспоминаю предков из музея с их изношенными скелетами.

Небольшие деревца, стволы которых можно обхватить пальцами, идут на жерди для ограждения загонов. Оставшийся от деревца пенек легко срывается бульдозером, или не слишком легко трактором Итц-Лэ. Пни в обхват, лишенная сучьев, деловая древесина которых утащена сушиться в тень, по силам маломощному "Ланцу". Все что толще — проблема. И чем толще, тем больше проблема. Попытки подрубать корни, пилить или пытаться раскалывать пень на части, не то что бы совсем бесполезно. Но по эффективности, примерно, как в неолите — молодые деревья успевают вырасти быстрее, чем вырубаются старые. Шучу, конечно, но есть в этой шутке изрядная доля правды.

Не мгновенное, но практически не требующие затрат решение по раскорчевке пней с самого начала было, что называется — под носом. Но нам же сперва нужно перебрать все варианты (для чистоты эксперимента мы даже просверлили дырку в самом крупном пне и сунули туда полсотни грамм взрывчатки — помогло, только это были последние граммы), и только поняв, что все они не работают, начать читать инструкцию.

Самым эффективным способом оказалось выжигание пней. Оно требует одного взрослого, и всех трех чумазых кочегаров, умудряющихся поддерживать горение в полусотни кортов сразу, и при этом еще рубиться в городки. Так вот, вместо запланированной школы, Андрюха, Рита и Гойко оттачивают навыки подсечно-огневого земледелия. Причем дня через три они наловчились выжигать пни и корни так, что после них бульдозеру остается только разворошить пепел.

Сегодня этот самый один взрослый — я. Бегать по дымящейся преисподней меня не берут, потому как в качестве кочегара-корчевателя я неэффективен.

А поскольку в нашем коллективе, кто не работает, тот не ест. Даже начальники. Пришлось, поплевав на руки, хватать бензопилу и топор на длинном топорище, расчищать соседний склон под будущие посадки культурных растений. Для пашни этот склон слишком крут, а для плантации олив, цитрусовых или что там еще укоренится в местный грунт — самое оно.

Хорошо, что под будущую плантацию не нужно раскорчевывать склон. Достаточно срубить деревья. Что вывезется, отправить на ограды или к месту будущей лесопилки. Остальное, как подсохнет, тупо сжечь. Высадив подращенные саженцы культурных деревьев на свободное место, оставив догнивать опаленные пни.

— И раз-з!

Кх-х-хр-р-р-р-рклаЦ! Сталь и упорство побеждают неподатливый ствол. Три минуты передышки перед следующим.

Усреднено процедура валки деревьев выглядит так — надрубаешь ствол на треть со стороны, куда хочешь уронить дерево. Потом, бензопилой пилишь с обратной стороны. Бывает, справляешься одной пилой. Бывает, как бобер точишь ствол топором, редко, но бывает. Сейчас был как раз тот случай.

Первое дерево рубится весело — в охотку. Второе-третье, тоже ничего.

После пятого, ну край седьмого, каждое следующее дерево валится буквально "на зубах". К вечеру, да какое там, к вечеру, лесоруба хватает максимум на полдня, потом ноющие, стертые в кровь пальцы перестают разжиматься.

Так вот, с дымом, монотонной болью во всех членах и хронической усталостью, цивилизация выгрызает себе место у дикой природы.

— И раз-з!

Саженцы.

Саженцы это отдельная тема.

Основная масса саженцев покупалась в Порто-Франко на специализированном рынке, торгующим семенным фондом, рассадой, саженцами и средствами ухода за подобной флорой.

Заехавший в этот мир народец уже слегка тут обтерся и оббился об местные неровности. Через это пришло понимание, что тут растет хорошо, а что расти отказывается. Например, чай. Все попытки культивирования этого растения, пока дают эффект, сравнимый с краснодарскими "дровами" из советского прошлого.

Несмотря на зной, а временами и дефицит воды, из Порто-Франко до Демидовска саженцы доехали практически без потерь. А то, что не доехало, с лихвой компенсировано в Демидовске. В горах же померзла примерно четверть саженцев. Как их не грели, ни укутывали — не помогло.

Да и здесь — на побережье выживут далеко не все. Если приживется хотя бы половина саженцев, это будет лютый фарт.

Пока же можно сказать с уверенностью, что прижились и дали хорошие побеги только корневища привезенного бамбука.

Возле нашей палатки Алиска разбила пару грядок.

В смысле, давай-ка, Денчик, хватай шанцевый инструмент и копай грядки. Вот, ага именно вот отсюда и до ужина. Что значит устал? Уставшие ночью спят, а не самое это самое...

В общем, эта латифундистка умеет убеждать, и под её чутким руководством наше семейство разбило небольшой огородик. Высадив на грядки пророщенные во влажной тряпке семена арбуза и дыни. Это уже не огородик, а целая бахча получается. А у Алиски уже кабачки, тыква и пророщенные семечки хурмы на подходе. И если она чувствует в себе латифундистку, то ваш покорный слуга все больше ощущает себя рабом на плантациях.

Огородики около своих палаток разбили все семейные, кроме врачей и Немца с Мэй. Не в целях сразу вырастить харчей, а сперва получить достаточно посевного материала под будущие серьезные плантации. Естественно огородничает каждый со своими национальными особенностями. И в целом это неплохо, что-то наверняка не получится, однако усредненный результат не даст нам голодать.

Исключение только особо охраняемый, огороженный полноценным частоколом огородик Ольги. Там высажены лекарственные растения. И уже проклюнулись робкие ростки подорожника.

Как-то незаметно с моря набежала затянувшая небо облачная хмарь. Солнце уже не прижигает гиперболоидом, но легче от этого не стало, вместе с облачной дымкой пришла давящая духота. Как перед дождем, но дождя не будет, так капнет немного, а основной дождь прольется дальше — в горах.

Требующие рубки деревья внезапно кончились. Лишний раз сверяюсь с вехами разметки. Точно кончились. Остались только похожие на горные кедры невысокие деревца, с узловатым неказистым стволом. Слава местным богам хоть эти рубить не нужно. Их корневая система не уходит глубоко в грунт, залегая неглубоко под поверхностью.

Вечером, когда спадет зной, стоит пригнать под склон один из грузовиков. И пусть на склоне грузовику будет неуютно, нам и не требуется штурмовать склоны. На грузовике имеется лебедка с тросом, которой он играючи выдернет, хлипко цепляющиеся за грунт деревья с корнем, и стащит в одну кучу. От меня только и требуется, что цеплять трос под нижние ветви.

Специально для этого на конце троса не обычный крюк, а цепь с крюком на конце. Обмотал ствол цепью. Затянул потуже. Просунул крюк между звеньями цепи, и давай отмашку водителю.

А сегодня все. Хочу пить. Пить, пить, пить.........пить. Что-нибудь холодненькое, с пикантной кислинкой, и щекочущими горло пузырьками, обязательно из запотевшей кружечки размером минимум пол-литра, а лучше полведра.

Н-да, размечтался. Ты еще о пенном с пикантной горчинкой помечтай. Мечтать-то невредно.

Собственно, в местном знойном климате пить хочется постоянно. А в ассортименте из прохладительных напитков исключительно вода, и изредка компот из сухофруктов. Теоретически Немцу несложно сделать квас, но в виду скудных запасов ржаной муки, решено пускать квас исключительно на окрошку.

Все изыски сделать квас из другой муки прекратились. Вот будет первый местный урожай, тогда дерзай. А пока ни-ни.

Латиноамериканцы бадяжат пойло на основе кукурузной муки. Получается сильно на любителя, и уж точно не прохладительный напиток.

А что вы хотели? Загруженные в Демидовске свежие фрукты, уже давно съедены, раздавлены на сок, измельчены в блендере (ага есть у нас один) или просто выброшены в связи с приходом в негодность.

Теперь приходится готовить исключительно из местных ресурсов. Если приживутся высаженные саженцы цитрусовых, черешен, персиков и прочих фруктовых деревьев, то разрастутся и начнут плодоносить не раньше, чем через пару тройку лет, скорее лет через пять.

Сербы клянутся, что в местном климате будет хорошо расти виноград — прямо, Ух! Не удержать. Но это "Ух" тоже не вдруг. Собственно виноград еще и не сажали толком.

Ближайшая перспектива — арбузы и дыни.

Но пить-то хочется сейчас.

Спасает положение ужасный местный чай и бактерии рода Зооглея, в народе известные, как чайный гриб. В тоталитарном СССР в каждой второй семье на кухне стояла накрытая многослойной марлей трехлитровая банка, наполненная сладкой заваркой. На поверхности заварки плавало медузоподобное образование, в процессе жизнедеятельности превращавшее сладкую заварку в подобие лимонада.

Впрочем, выходцы из Цитадели демократии с присущим им прагматизмом и деловой хваткой, дают фору бывшим обитателям Тоталитарного мордора. На пути через местный Техас и Американскую конфедерацию в любом салуне подают этот напиток, охлажденный колотым льдом.

Утром, по пути на расчищаемое поле, я прихватил с собой трехлитровую банку напитка, щедро разбавленного колотым льдом. Благо энергии солнечных панелей с избытком хватает на работу двух небольших холодильников.

Пи-и-ит-т-ть-ь-ь.

— Что осталось, — с виноватыми нотками в голосе Алиска прислонила к камню свою двустволку и протянула мне трехлитровую бутыль. Увы, почти пустую, собственно оставшаяся на дне жидкость это растаявший лед. — Я сама всего пару раз глотнула.

— Верю, — выросшая в среднеазиатском зное девушка легче переносит местный климат. И в целом стойко переносит трудности и лишения, не перетягивая одеяло на себя.

Зато у троих "бесенят их горячего цеха" ноль раскаяния. Работали же-ж. Все пни дожгли. Увы, забава с кострами ребятне стала надоедать. Зато наработался опыт, и даже у самых мощных пней нет ни единого шанса.

И хотя с первой очередью расчищаемых сельхозугодий почти покончено. В дальнейшем придётся привлекать "кочегаров" в принудительном порядке. Или придумать им мотивацию.

Первое проще, второе правильнее и перспективнее на будущее.

— Пап, самолет.

— Да...................., — слово "ладно" застряло в горле. В тяжелом от повышенной влажности воздухе отчетливо слышен басовитый рокот мотора.

Спустя минуту точка превратилась в крупный двухмоторный гидроплан, закладывающий широкую дугу над океаном.

— Бэрэг, отвэть "Баклану". Бэрэг отвэть "Баклану", — запросил хриплый голос с сильным кавказским акцентом.

"Баклан", не у одного меня в порядке с чувством юмора.

— "Берег" слушает, — откликнулась рация Тимура.

— Обозначьте мэсто посадки ракэтами...... Отставить, вижу. Бэрэг, что у вас с вэтром.

И хотя в Поселке развернуто подобие метеостанции, и даже ведется журнал метеонаблюдений, сейчас там никого нет. Все что можно сказать по запросу "Баклана", это без художественных излишеств описать личные ощущения.

— Ветер с моря. Умеренный, почти без порывов, — без художественных излишеств, отозвалась рация голосом Тимура.

Это "Засада". Причем дважды и с большой буквы.

Во-первых — мы еще толком не обустроили временное жилье. И пока даже в планах не значилось развертывание имеющейся у нас мощной радиостанции. Тем более о дежурстве на ней.

Во-вторых — в ближайшее время никаких залетных пассажиров даже близко не ожидалось. Да, Седой предупреждал, что возможно наш Поселок укроет от мира присланных им людей.

Я даже подозревал, что кто из демидовской или московской верхушки готовит себе "запасной аэродром".

Но чтобы вот так сразу? У меня есть только одно объяснение — кто-то из людей Седого крепко вляпался. Очень крепко. И судя по тому, как своевременно на западном побережье появилась новая колония Демидовска, кому положено что-то подозревал и предполагал подобное развитие событий.

— Чего сидим? Ходу встречать дорогих гостей.

— Не нравится мне это, — голосом снежной королевы произнесла Алиса.

— Встречать-то все равно придется. Теперь не отвертимся.

Ребятне не терпится сорваться с места, но орднунг приковывает к вооруженным взрослым.

Тем временем гидроплан полетел над заливом, явно рассматривая место приводнения, и пошел на второй круг, но уже со снижением.

Странно летит, кто-то тяжело и неловко. Вряд ли за край ойкумены отправили неопытного пилота. Может самолет неисправен или перегружен?

Заходивший на посадку пилот, подняв рябь, почти коснулся воды длинными поплавками, но и в этот раз не решился садиться. В последний момент добавив "газу" увел гидроплан на третий заход.

Ох, не хотел бы я быть пассажиром этого борта. Подобные посадки отбеливают волосы на голове без всяких реактивов.

Наконец, с третьего захода, гидроплан коснулся поплавками поверхности залива, окутался пеленой брызг, радужно переливающихся на солнце, и, отставляя за собой пенный след, постепенно замедляясь, скользнул за складки местности.

— Ой, мамочки, он разбился, — пропищала рация голосом Ольги маленькой.

Переходя на быстрый шаг — практически на бег, уточняю ситуацию. — Оля, объясни толком, что случилось?

— Самолёт задел крылом берег и перевернулся.

— Не перевернулся, а спикировал. Правое крыло смяло по двигатель, — внес ясность Тимур.

— Тимур, ты где?

— С Чуком и Генкой бежим к самолету.

— Принято. Олег?

Рация молчит. Степаныч, Олег, Петр и сербы возятся с лесопилкой и скорее всего не слышат вызова.

— Артемий Карлович?

— Мы почти на месте, — запыхавшимся голосом отозвалась рация, — Я отправил Мэй за Мэри и Ольгой. Со мной только Немец, нужны люди, выносить пострадавших!

— Буду минут через двадцать!

— Нам примерно столько же, — тяжело дыша на бегу откликнулся Тимур.

До места крушения ему добираться вдвое дольше, чем мне.

— Долго, — отозвался врач.

— Мы при......авим, — задыхаясь, отозвался Тимур.

Судя по всему, Тимур и его команда и так ломятся, как Т-34 на Берлин. И прибавлять им некуда.

— Беги, — просит Ким.

— Андрюха, отдай Рите ружье.

Своё оружие скидываю Ким. Сейчас скорость определяющий фактор. Огня, дыма и шума в последние дни было столько, что на пути нам вряд ли встретится, что-то крупнее птицы.

Вижу, как Ким хватает Гойко, готового сорваться следом за нами.

Два километра по сильно пересеченной местности уложились в восемь минут. Пожалуй, я бы отыграл у расстояния еще минуту, но резво стартовавший сын выдохся на полпути.

К месту аварии я успел всего на три минуты позже Артемия Карловича, по пути собравшего вокруг себя и довольно толково организовавшего супругу, Мери, Немца и Ольгу. Немец уже лезет в воду, а на берегу возле врачей валяются двое брезентовых носилок, приличных размеров тревожный чемоданчик с красным крестом на боку.

Носилки, медикаменты, есть от чего запыхаться в их-то возрасте.

Берега врезавшейся в берег бухты в основном скалисты и достаточны круты. На всем протяжении береговой линии бухты есть лишь одно толковое место с почти сотней метров галечного пляжа. За пляжем, тремя метрами выше уреза воды раскинулась почти ровная площадка, с легкой руки Ким отведенная под центр будущего поселка.

Согласно, набросанного на тетрадном листе, "Генерального плана развития территорий" здесь предполагается отстроить таверну/кабак/культурный центр — в смысле культурно бу... провести свободное от забот время.

Пока же культурный центр представлен палаткой немца, длинным столом под крытым пальмовыми листьями (от солнца помогает), навесом, наскоро "слепленым" из кривоватых жердей, и летней кухней.

Так что добираться до места аварии Немцу ближе всех.

Учитывая пожелания медиков, больничка раскинулась в уютном закуточке, в трех сотнях метров от культурного центра. Так что и врачам добираться не так чтобы далеко.

Переводя дыхание и дожидаясь отставшего на полсотни метров сына, осматриваю место крушения. Хотя на крушение происшествие явно не тянет, авария — вполне, но не крушение, нет.

Чем-то похожий на Ан-2 самолетик, хотя у него узкий и удлинённый фюзеляж, и два тупорылых двигателя на высокорасположенном крыле. Но есть в дизайне общие черты, явно не скоростные обводы, те же плосколобые двигатели воздушного охлаждения, густо заляпанное кровищей и птичьими перьями глазастое остекление кабины, блюдца иллюминаторов под крылом и сдвинутый к хвосту овал двери, но главное что роднит самолётик с Ан-2 — время, когда они спроектированы, лет этак сорок-пятьдесят назад.

На борту никаких номеров и надписей, только комичное изображение баклана.

И чего, спрашивается, ему не хватило? Нормально же сел, погасил скорость и явно заходил в сторону пляжа. Однако в пляж не попал. Точнее попал, но не весь. Зацепив правым крылом за выдающийся в бухту отвесный берег, лишился этого крыла и раскорячился на мелководье. Судя по смятой морде, покрытому трещинами и залитому кровью остеклению кабины, действительно уперся модой в грунт (таким его и увидел Тимур), но потом частично выровнялся. Выровнялся бы до конца, если бы не упирался обломанным крылом в скальный берег.

Противоестественно скрипя, словно ее насилуют ломом (в сущности, так оно и было), распахнулась дверь, и после некоторой заминки из нее выпрыгнул мужик. Странно так выпрыгнул, неестественно — словно ему дали хорошего пня под зад. И еще более неестественно, но энергично погреб с сторону от берега.

— Э-э-э-э-э друг, ты как на глиссер не выйди!

"Друг" не прореагировал никак, широко загребая по замысловатой траектории.

Чуть погодя в двери появилась женщина, прижимающая к себе безвольно обмякшего ребенка лет пяти-шести. Тут уже приводнение прошло штатно, "солдатиком" прямо в объятия подоспевшего Немца.

Следующий пошел, мертвецки бледный молодой человек, примерно моего возраста, с вывихнутой или сломанной левой рукой. До крови закусив губу и, похоже, даже не заметив этого, решительно шагнул за борт.

Похоже, мой выход, этого пора спасать, пока не захлебнулся.

Ан, нет, всплыл и гребет, как Чапаев.

Ждем дальше, вдруг будет кто-то с еще более тяжелыми травмами.

Но пока все нормально. Придерживая большие очки, приводнился пожилой мужик интеллигентно-профессорского вида. Дождался выпрыгнувшую следом дородную тетку своего возраста и вместе с ней, цепляясь за поплавок гидросамолёта, добираются до мелководья.

Следующий пошел. И еще один, и еще....

Похоже, внутри самолета кто-то навел порядок, паническое бегство превратилось в организованную эвакуацию.

— Ден, давай к борту, там много неходячих! — сплёвывая горьковатую воду залива прохрипел Немец, вытаскивающий на берег женщину с ребенком.

Мимо меня черной молнией промелькнул Чак, забежал в воду по грудь и принялся озираться, кого бы тут осчастливить своей помощью. Хороший парень, быстроногий почти на две минуты обогнавший Тимура (а Тимур бегун не из последних), вот только плавать не умеет.

Хы, молодец, не растерялся, подхватил под руку пышногрудую девицу. Барышня без лифчика, в облепившей пышные формы мокрой футболке, неплохо справлялась сама. Но, выбор одобряю.

А вот и Тимур, с бородатым геологом подоспели. Тимур стразу включился в дело, зато набегавшийся геолог имел такой вид — хоть самого спасай.

— Гена, хватай вон того водоплавающего хмыря, и запрягай его в носилки!

В овале самолетной двери показалась заляпанная кровью, коротко стриженая женщина очень спортивного телосложения. И принялась требовать, чтобы мы начали вытаскивать пребывающих в бессознанке.

Харизматичная дама, добравшиеся до берега и уже слегка пришедшие в себя жертвы крушения двинулись на зов. Да и мои туда же.

Непорядок. Командую тут я.

— Отставить! — народ недоуменно уставился на меня, но подчинился. — К чему спешка? Утопим еще. Аэроплан не горит, и даже не дымит. Не тонет. — По мере разгрузки гидроплан, протяжно скрипнув дюралем, отцепился от скалы и дрейфует в двух десятках метров от берега. — План такой! Немец, я видел у тебя веревку, тащи ее сюда. Цепляем аппарат за хвост, разворачиваем и тащим к берегу. И уже тут аккуратно снимем пострадавших.

Получилось действительно быстрее и в разы удобнее. Через пять минут поплавки скребнули по гальке, а сдвинутая к хвосту дверь оказалась в полуметре над береговой линией.

Так-то, в этих непростых местах, да в наши смутные времена в начальники пробиваются отнюдь не по родственным связям.

А пока глянем, что твориться в самолете.

Довелось мне как-то летать на Ан-2. Тесно, шумно, и не сказал бы, что быстро. Здесь же еще теснее. По сравнению с Ан-2 фюзеляж длиннее, но уже. Как они в такой тесноте разместились? Да еще сумки и баулы рассовали под скамейки.

На скамейках два тела. Одно не шевелится и вроде уже не дышит. Второе просто не совсем в сознании, после удара чем-то тяжёлым. Хотя почему чем-то, судя по крови вот этим увесистым кофром, по злой иронии украшенным красным крестом на белом фоне.

— Тимур, подхватили?

— Голову придерживай.

— Развернуть бы надо.

— В такой тесноте, только если вверх ногами. Не придумывай, ногами вперед живее будет. Голову.

Сдаем пострадавшего Лепилову и беремся за бездыханное тело.

— Дышит?

— Вроде нет.

— Тогда ей точно без разницы.

В кабине тесно, густо местами в два слоя намазано кровищей и присыпано перьями. В лобовом стекле солидная дыра.

— Абыдна. Уже-э заходили на посадку. Над бэрэгом поднялась стая птыц, — забрызганный своей и чужой кровью пожилой кавказец невидяще смотрит в одну точку перед собой, даже не замечая глубоко засевшего в скуле осколка стекла. — Крупный такие, да, — мужик стянул с головы пилотский шлем и попытался стереть с лица начинающую превращаться в корку кровавую юшку.

— Тс-с, — перехватываю руку со шлемофоном.

Сложно понять, где кончается птица и начинается второй пилот. Плюс вся эта мешанина плоти и перьев щедро замешана на битом стекле. Ниже плеч точно человек, а вот выше............ бр-р-р.

— Видымо еще один птыца, попал в механызацию водяных рулэй.

— Тима, дай вон ту тряпку. Куртка? Да похеру. Давай, — прикрываю курткой то, что еще недавно было птицей и головой второго пилота. — Отец, давай выбираться. Доктор заждался.

— Самвэл, мэня зовут Самвэл.

— Пойдем, Самвэл.

Пилот медленно, выбирается из кресла. На какое-то время застывает напротив второго пилота.

— Второй пилот?

- Нэт.

— Штурман?

— Нэт, — с нотками раздражения отмахивается пилот. - Максым нэ летчик, Нэт. Он при этих, — пилот щелкает тумблерами приборной панели и дает себя увести.

— Хм, абыдна говоришь. Вот если бы птичка взяла на метр в сторону, было бы действительно обидно — где-то на братскую могилу для двух дюжин персон.

Дальше пошли привычные хлопоты.

Травмированные попали в больничку к Лепиловым.

Единственное что мы смогли толком обустроить в первые же дни. Несчастный случай или болезнь не будут ждать. Их приход всегда вдруг, всегда в самый неподходящий момент. А при нашем образе жизни это "вдруг" маячит в не слишком отдаленной перспективе.

Поэтому первым делом срубили двухвенцовый сруб размером 12х12. Внутрь сруба засыпали гальку. Утрамбовали. Сняли с грузовика и поставили на сруб раздвижной медицинский кунг бабочку. Поскольку место на срубе осталось, я своей властью передал врачам еще один кунг — под жилье и два аккумулятора — дабы свет был всегда.

Но Лепиловы поступили иначе. В медицинской "бабочке" организовали стерильный операционный блок и немножко склад медикаментов. А в пристыкованном "подарке", аптеку, архив, кабинет для приема пациентов и всяких несложных медицинских вмешательств.

Над больничкой растянули тент, а рядышком поставили солнечную батарейку.

При этом сами Лепиловы разместились в скромной (хотя и восьмиместной) туристической палатке.

Готовили больничку для себя, и хотя жизнь внесла коррективы, в целом план сработал.

Кому повезло не застрять в больничке, успокоить, накормить, напоить......... А они не пьянеют.

Пришлось достать из НЗ убойное пойло сибирских шаманов. Коим я подчивал немчуру в первый вечер по приезду на эту славную планетку. Помогло. Особенно в комбинации с травкой.

Пока разгружали и, зацепив лебёдкой грузовика, вкатили самолет на берег по подложенным под поплавки бревнам, с материка подкрался вечер.

— Генерал-губернатор, мы присядем? — голос Лепилова прервал мою медитацию на огонь.

— Как дела у пациентов?

— Плесни-ка нам седативного. А то нам все уши прожужжали рассказывают про эту забористую жидкость, — вид у врача уставший, да и его необычно молчаливая супруга с черными кругами под глазами выглядит не лучше.

— Да тут осталось двести грамм.

— Нам как раз.

Разливаю по принесенным Немцем стаканам остатки настойки на секретных травах и грибочках. — С этого пойла клонит в сон.

— Вот и ладушки, — легко соглашается Артемий Карлович и упреждает мой вопрос, — До утра дежурит Мэри.....................ей полезно.

— Повторю вопрос, как пациенты? Интерес не праздный, генерал-губернатору необходимо по возможности полно представлять наши текущие расклады.

— Про труп и без меня знаешь. Похоронили хоть?

— Завтра.

— Завоняет.

— Не привыкать.

— Хм, тогда за одним исключением ничего страшного. Порезы, сотрясения, вывихи, один простой перелом, запущенный фурункулез и больной зуб. Зная тебя, предвижу, что уже завтра все они будут созидательно трудиться.

— Ага, пайку отрабатывать, — таки не удержалась Илона Иосифовна.

— Исключение? — речь идет о женщине, которую мы с Тимуром посчитали мертвой.

— Тут мы бессильны. Если обычный приступ, выкарабкается сама. Если все же................ с нашим оборудованием мы бессильны.

— Действительно в сон клонит, — Лепилова допивает свою порцию. — А вы молодой человек, от чего не употребляете? Не лучшее время завязать

— Как выразился ваш супруг, генерал-губернатору есть о чем поразмыслить, а для этого нужна трезвая голова.

— Ну-с, не будем мешать.

Лепиловы оставляют меня наедине с костром, посвежевшим бризом, что-то шепчущим в размочаленном крыле, притулившимся к ноге щенком и ворохом мыслей.

В том, что у Седого проблемы, я оказался прав. Как и про "запасной аэродром". Вот только не угадал для кого, точнее — во имя чего, все эти пляски с бубном. Не хватило фантазии и широты кругозора. Причем сильно не хватило.

Хотя если задуматься, все логично. Если у Ордена есть порталы между мирами, точнее монополия на эти порталы. Рано или поздно найдется желающий эту монополию подвинуть.

Уж не знаю, великий и ужасный Демидов до этого додумался. Или кто-то из тех, кому по роду службы положено думать над подобными проблемами. Однако кто-то шибко умный вполне справедливо рассудил, что если вот прямо сейчас нельзя владеть порталом, то стоит хотя бы иметь тех, кто имеет к этому отношению. А подумав, еще немного расширил идею на весь Орден.

Очень узкий круг посвящённых начал выискивать и собирать в укромном месте всех, кто хоть как-то связан с воротами или работал на Орден — техники, охранники, ученые, аналитики напрямую с орденом не связанные, но способные обобщить скупые разрозненные данные.

Нынешние рулевые Ордена весьма прагматичные люди из числа политиков и финансистов. Причем, как мне кажется, в основном из последних.

Почему?

По манере вести дела. Получив доступ в новый Мир, они не захотели быть властителями пустоты. Они стали новый мир активно заселять. Причем, напрямую не вмешиваясь в дела анклавов. Долька здесь, долька там, но в целом крутитесь сами.

Армии, именно Армии с большой буквы, у Ордена нет. Есть патрульные силы, и чутка тяжелой бронетехники привязанной к Базам. Уже сейчас Орден нанимает на аутсорсинг одних, дабы утихомирить других. Если кратко, вооруженные формирования Ордена, никак не инструмент глобального доминирования.

Инструменты — орденский Экю и порталы (через последние теоретически можно протащить сюда все, что угодно, в том числе очень неприятное для возмутителей спокойствия).

И за эти два своих столпа Орден будет стоять насмерть. В прямом смысле.

Демидовск попробовал ввести свою валюту обеспеченную нефтюшкой. И как-то сразу поскучнел и сильно сдал назад, хотя совсем от этой затеи не отказался. Бартер, весовое золотишко, этим балуйтесь, а собственной валютой ................. есть же отлаженная система расчётов в Экю, так что не плодите сущностей.

Что будет, узнай Орден про попытку покуситься на самое святое — "ворота"?

Я бы на месте Ордена "надушил" нахалов Зарином, "подлечил" контейнером с Бубновой чумой, а потом для верности в два слоя "продезинфицировал" напалмом.

И хотя сбор данных по порталам и Ордену наверняка обставлен, как чья-то частная инициатива. Люди Седого прекрасно понимают, во что ввязались. От того и оборудованный нашими руками "запасной аэродром" в местах где научную группу работающую по порталам чисто физически не найти, и не достать. И экстренная эвакуация при малейшем намеке, на то, что предыдущая база засвечена.

Это в геополитическом ключе.

А на моем приземленном уровне нужно решать, как прокормить, во что одеть-обуть, чем занять и чем лечить более чем удвоившийся личный состав. Причем решать нужно срочно, вот прямо с утра.

Начнём с простого — чем лечить?

— Немец, тебе еще нужна лампа?

— Нет, сейчас принесу.

— И кофейник прихвати.

Пока немец несет раскладной стульчик и керосиновую лампу, раскрываю уже порядком потертый офицерский планшет. Я вам доложу — удобнейший девайс для храненая и работы с документами в полевых условиях.

— Не помешаю? — спросил немец, подкручивая керосиновую лампу.

— Нет, к тебе есть разговор.

И так, первым пунктом самое простое — медикаменты. Гадать тут негде, завтра, на свежую голову Лепиловы и Ольга, инвентаризуют самолетную аптечку и медицинский кофр гостей. А потом подсчитают наши сегодняшние и предстоящие расходы медикаментов. Убыль ожидается большая, но пока не критичная.

Чем занять? С этим не так просто, как кажется. С виду среди новеньких всего четверо толковых работников. Один из них с переломом, так что, пока три с половиной. Все четверо здоровые дядьки технических специальностей.

Еще двое из числа научных сотрудников. Один теоретический физик, второй пока не понял кто, но как говорят в народе — "ботаник".

Пилота скорее всего заберут, так что пока его не считаем.

Девять или восемь (тут как повезет) дам, сплошь интеллигентного вида.

Девушка-подросток, та самая, которую героически спасал Чук, и трое детей от шести до тринадцати. Этих надо не просто занять, но и приставить к ним охрану.

Завтра с утра побеседую со всеми вместе, потом буду разбираться с каждым индивидуально.

Во что одеть?

Вот тут действительно засада. На руках у новеньких самый минимум одежды — по большому счету, в чем прибыли, плюс сменный комплект в сумках. А новую взять негде. Что-то конечно перешьем, с этим справятся и интеллигентные барышни. Не справятся, будут щеголять топлесс, это мотивирует. Однако шить и перешивать особо не из чего.

А еще надо во что-то обуть?

Жаркий климат — не повод ходить босиком. Прижечь пятки о раскалённые солнцем камни то еще удовольствие. Колючки, сучки, острые осколки камня исправно отправят к Лепилову. Однако это и не повод щеголять в туфлях и берцах, а именно в них обуто большинство прибывших. Видимо в самолете было холодно, вот загодя и обулись.

Нужны хоть какие-то шлепанцы. Но как их делать, лично я без малейшего понятия. И, насколько мне известно, никто в нашей группе не в курсе.

Чем занять новеньких?

На первый взгляд все просто, что скажу то и будут делать. Силовой ресурс для обеспечения дисциплины и управляемости у меня имеется в избытке.

На второй, все уже совсем не просто.

К какой работе приставить теоретического физика? Пилить или таскать камень? Я вас умоляю. Подобный контингент даже подсобным рабочим будет на уровне подростка.

Выделить бы пару человек в учителя начальной школы. Мне есть кого усиленно учить азам великого и могучего. Да и математике начальных классов тоже. Мои дети, Гойко и Чак будут вполне органично смотреться за соседними партами.

Нет парт?

Ничего страшного, на циновках посидят.

Нет циновок?

Не проблема, введем в школьную программу урок труда, на котором Чак и научит их плести на африканский манер. Не справится Чак, устроим мастер-класс старушки Ю, вот уж где кладезь талантов. Дайте еще двух таких бабок.

Проблема в том, что физик теоретик может оказаться ни разу ни педагогом. Учить он конечно сможет. А вот научить....

С русским языком та же проблема, для эффективного обучения нужно уметь учить. Будем надеяться, среди новеньких найдется хоть одна персона с педагогическим образованием. Хорошо бы еще и с опытом преподавания, но это уже мечты.

Пусть в школу пойдут двое, к чему пристроить остальных женщин?

Как ни крути, мне сейчас, прежде всего, нужны рабочие руки для физической работы, хотя бы на полях и огородах. Так что, бабоньки, есть такое слово НАДО.

— Немец, тебе в наряд по кухне дать человечка? Вода, дрова, картошку почистить, котел надраить?

— Про картошку смешно, — встрепенулся Немец. — А так.... не откажусь, но великой нужды нет. Ты мне лучше скажи, пайки урезать будем?

Вот немец и озвучил суть главного вопроса. Как насытить организмы калориями, белками и витаминами.

— По крупам, муке, сахару, сухофруктам, короче — всем углеводам. Выдавать самый минимум.

— Я так и думал, — согласился Немец.

— До первого урожая ой как далеко.

— Ну почему, бамбук уже можно есть.

— Бамбук?

— Угу. Не сам конечно, а побеги. Мэй приготовила на пробу, вполне съедобно.

— Мэй! Руководство выражает тебе благодарность, без занесения в личное дело!

Судя по виду Мэй, что-то сортирующей на кухне, что именно я ей сказал, она не поняла. И будет выпытывать это у Немца.

— Мяса настреляем, зверья пока хватает и оно пока не пуганное. Но охота нестабильный источник пропитания. Кроме того каждый день на охоту или рыбалку не набегаешься, есть и другие заботы. Подумай, как заготовить мясо впрок, коптильню организовать, вялить или засолить.

— Ты знаешь, — впервые за время нашего знакомства Немец смутился, — Готовить я умею, а вот заготавливать..... Где хранить опять же. Холодильники не морозят толком.

— Выбирать особо не из чего, так что завтра соберем Итц-Лэ, Мэри, Ю, сербов и сообща будем думать эту думу.

— Дэн.

— Хм?

— Лодку бы.

Мысль освоить биологические ресурсы океана давно витает в нашем коллективе. Но до сегодняшнего дня хватало баловства с удочкой и ныряния за крупными, похожими на земных устриц, раковинами.

Возле горловины между заливом и океаном воды просто кишат морской живностью. Есть там пара видов ракообразных вполне промыслового размера. Но в виду нехватки времени, рабочих рук и лишних ресурсов, морской, точнее океанский промысел отложили на потом.

Теперь время пришло.

Изготовить лодку, примитивную долбленку с противовесом или плоскодонку, чего уж проще. Однако вы попробуйте. Уверен, с первого раза не выйдет. А что выйдет со второго, не будет отличаться мореходностью.

— Лодку конечно хорошо. Но есть идея лучше.

— И....

— У нас есть готовый катамаран. Осталось только снять с него самолет.

— Дэн, ты голова, — восхитился немец. — Кофе хочешь?

— Пожалуй.

Немец ушел варить кофе, оставив меня размышлять дальше.

Одеть-обуть, накормить................пф-ф, их же нужно еще и вооружить.

Они, конечно, привезли с собой двустволку, помпу и автомат Калашникова с запасным магазином и четыре пистолета. Причем все четыре разных, в разном калибре.

Я даже пошутил, что им выдали такой ералаш, чтобы в случае застрелится.

Шутка понимания не нашла.

А проблема между тем стоит в полный рост. Выжигая лес под посадки, мы разогнали местное зверьё. Но как только на полях взойдут всходы, тут же придут желающие их отведать. Следом придут желающие отведать желающих вкусить плодов растениеводства. И я не вижу причин, отчего бы им не продегустировать мясо безоружных, лысых обезьян.

Набрали пулеметов, автоматов и патронов в ящиках, а нужны простые охотничьи ружья.

— Отведайте, генерал-губернатор, — Немец поставил передо мной чашку кофе. — Сладенький с ванилью, как вы любите.

— Благодарствую.

— Дэн, — юродствующий Немец резко сменил тон. — Ты думал над экономическим развитием нашего сообщества? Нет, я не против. От каждого по способности, каждому по....

— Ты про товарно-денежные отношения и сколько еще тебе готовить бесплатно?

-Тьф-фу, — повар подавился своим кофе. — Кх-х-х. Кх. Нет, ну ....... В целом да.

— Думал.

— Просветишь?

— Если кратко, ........Каждому по труду. Кто не работает, тот не ест. Кормить бездельников определенно не про нас. Но тебя ведь интересует, как именно это реализовать?

— Я так предсказуем? — Немец наконец-то прокашлялся.

— Не ты один.

— О! И кто был первым?

— Напрямую никто, но вопрос, что называется, назрел. Н-да, если бы не наши "залетные" гости, я бы, пожалуй, остановился на общинной собственности и мелком натуральном обмене. По той причине, что эксплуатировать технику и оборудование в одиночку нереально, а по большому счету торговать и меняться между собой нам нечем.

Но это было вчера.

А сегодня нам подкинули забот. Жаль, что приставленная к ним нянька недожила до этой светлой минуты и не просветила нас на счет планов руководства. Но судя по тому, что видел и слышал, без няньки этому контингенту не обойтись. Их надо поить-кормить, где то селить, охранять, а возможно и помогать в научно-исследовательской деятельности.

— Ты веришь в возможность постройки собственных "ворот"?

— Не вдруг, но если до них додумался один, неизбежно будет и второй. Кроме того технологию можно купить, украсть, потерять и найти в конце концов. Собственно гонка за "ворота" уже началась, Демидовск наверняка не один такой умный.

Но, видишь ли, в чем дело, кроме спецов по "воротам" к нам заехали зоолог, ихтиолог и ботаник. Может еще кто, завтра уточним.

— Демидовск решил вложиться в исследование западного побережья? Не жирно ли, при ворохе нерешенных проблем в самом Демидовске отрывать ресурсы еще и на это?

— Вложиться в исследование западного берега это Тимур и его команда. А тут просто сошлись звезды. Все три биолога раньше работали в исследовательских партиях Ордена, пока Орден не свернул исследования. Геологов понятное дело ославили, а к остальным Орден потерял интерес и сильно сильно сократили. А демидодовские подобрали и присоединили к научной группе, как хоть немого знающих орденскую "кухню".

Я к чему. За трогательную заботу о научной группе Демидовску придется башлять нам ништяков.

— На таком расстоянии это не просто, — усомнился немец, отодвигаясь на скамейке и освобождая место подошедшей Мэй.

— Н-да, а ты выключи в себе потомка ариев, и включи недобитого комиссарами фашиста. Включил?

— Дэн, я немец, но я не фашист, — от голоса Немца так повеяло могильной прохладой, что даже непонимающая нашего разговора Мэй схватила Немца за ладонь.

— Так придется или нет?

— ....................... придется, — после некоторой паузы согласился Немец. — В противном случае ты выдашь профессуре лопаты и отправишь их копать грядки на огороде Итц-Лэ. Причем копать они будут за еду.

— Ты против?

— Отнюдь, — сменив тон, согласился Немец.

— Стало быть, у нас получается полноценная экономика с внутренним и внешним рынком. Внутренний рынок — местные товары и услуги. Еда, жилье, услуги — твои, как ресторатора, медицинские Лепиловых, Ольги и Мэри, строительные сербов, образовательные......

Не улыбайся, конкретно ты научишь Мэй русскому языку, но вашим детям пригодится образование, системное образование, хотя бы в рамках средней школы.

И внешний рынок — продажа наших услуг Демидовску. С чего мы будем иметь пусть и далекий, но постоянный источник всякого нужного, в том числе орденских Экю.

— Наличных?

— Всяких. Безналичный или виртуальный Экю тоже вполне годен, если Демидовск готов его отоварить.

По ценам оттолкнемся от цен в Демидовске. Сколько там стоит пожрать на одного? Три-пять экю.

Пришел я в твою ресторацию культурно провести вечер с супругой и детьми. Десятку экю будь добр заплатить.

— Мы же всю наличку скинули в Демидовске.

— И что? Знаешь, в сельских магазинчиках своим отпускают в долг под запись. Ты заведешь толстенную тетрадочку, где будешь подбивать баланс с посетителями. У тебя нет тетради? Ну вот, ты уже должен мне сто экю.

— СТО!? Да......

— Вот видишь, схема рабочая, но как друг дам бесплатный совет. В самолете валяется практически незаполненный бортжурнал, который просто просится в кассовые книги. Когда испишешь весь, повесишь бортжурнал под стекло как историческую реликвию.

Дальше. Пришел к тебе культурно отдохнуть, ну к примеру Итц-Лэ, так он может и на сто Экю за раз нагулять. Ибо ты будешь ему постоянно должен за поставку продуктов. И все ваши взаиморасчёты занесешь в кассовую книгу.

— А если придет..........

— Давай Лепилова оставим на потом. Потому что он может гульнуть и на две сотни Экю. И на три. А ты будешь вздыхать и мило улыбаться, понимая, что рано или поздно заболеешь и кроме него помочь тебе некому.

— Услуги медика недешевы, и деваться некуда, — согласился с очевидным Немец.

Причем он искренен и воспринимает это как данность. Врач платит ему по не многу, зато когда придет время заболеть медицина поставить его на грань разорения. Кто на что учился.

Другой вопрос, что подобная схема не устраивает меня. Но об этом ниже.

— А вот придет к тебе, к примеру, Горан или Степаныч, теоретически Горан может выставить на бартер винца. Это так к слову. Но Степанычу тебе предложить практически нечего. Согласен?

— Ну да, полноценные варианты как-то не просматриваются, — после некоторого раздумья согласился Немец.

— Поэтому ты не генерал-губернатор провинции Западный берег .

— Хм? — по лицу Немца видно, как он перебирает в уме возможные варианты. Но не там и не те.

— Ты всю жизнь собираешься кормить нас, как в колхозе — под прохудившимся навесом на столе из не струганных досок, — ага, мысль Немца потекла в правильном направлении. — Почему бы тебе не отстроить, ну я не знаю — салун, трактир, или как это называется на пиратских берегах?

Да, ты будешь должен строителям серьёзную сумму. Не быстро, но ты ее погасишь, а салун-то останется твой. — Даю Немцу переварить услышанное, и продолжаю фантазировать на экономические темы. — А граждане ученые и иже с ними наслаждаются твоей кухней в кредит и, скорее всего, придется ввести лимит, дабы они не озоровали. Но это уже детали.

По итогам месяца кредит подбивается, и три, четыре раза в год предъявляется к оплате Демидовску. Попутно часть денег уйдет в оплату доставки, Тимуру там или Степанычу.

А ведь есть еще потребность в опиатах, и отдавать их будем тоже не за спасибо. Может золотишко найдем в ручьях или еще чего ценного.

— Рано или поздно появится кто-то не на содержании Демидовска, и неспособный уплатить мне местными услугами? — нашелся Немец, в целом усвоив эконмическую модель.

— Обязательно найдется. Они всегда находятся, в любом месте и в любые времена. И нам с тобой останется только ему посочувствовать, и отправить есть домой.

Немец хищно морщится, но кивает, соглашаясь правильностью подобного подхода. Что бы он там не говорил Орднуг у него в крови. А Орднунг именно так и выглядит.

— Но и тут не без исключений. Как генерал-губернатор я буду брать налоги.

Как ты понимаешь кто, кому, чего и сколько раз перепродал отследить невозможно. Тут нужна полноценная налоговая инспекция. Поэтому буду собирать налог с заведения. Не именно с твоего, со всех. С моей лесопилки тоже буду, и с фермы Итц-Лэ, и с ранчо Чука и Гека, — при слове ранчо Немец не выдержал и заржал, хотя суть это слово передает весьма точно. Худая девчушка с выгоревшими волосами еще поспорит с Мэй за звание второй леди провинции. А уж Чака она точно построит в три ряда. — Решат Лепиловы открыть частную практику. Теоретически они могут оказывать медицинские услуги на сторону. Практически это лишь вопрос времени, мы тут одни не навсегда. Налоговый инспектор заглянет и к ним.

Так вот, часть собранных налогов уйдет на, скажем так — социальное страхование. Травмируется кто или заболеет. Пенсии не зря придуманы.

— Ты сказал часть. А остальное?

— Долька малая аккумулируется в резервы. Часть идет в оплату учителям, да всю медицину я бы содержал из бюджета. Так оно проще, надежней, дешевле для пациентов. Хотя наши медики люди скромные, но лимит хотелок не помешает. И, конечно же, на содержание государственного аппарата. Генерал-губернатора, как законного представителя власти, и бухгалтера, дабы подбить баланс в расчётах.

— Откуда здесь бухгалтер?

— Ну как откуда — из самолета, — еще днем я случайно выяснил, что одна прилетевшая дама по специальности бухгалтер. Теперь вот, весь вечер чешусь, хочу узнать, каким ветром её сюда задуло.

Такие у меня планы. Если я реализую их хотя бы на треть. Понаехавшие туристы смогут любоваться на гордый профиль первого генерал-губернатора, высеченный в камне благодарными потомками.

Или лучше отлить в бронзе?

Стоит посоветоваться с Алиской.

А пока, в двигателях самолета дохрена блестящих медью деталек, самолету они теперь ни к чему, а у меня наметились перспективы.

Если кто по своему скудоумию решит, что генерал-губернатор пиратского берега решил отлить себе памятник, огорчу — узко мыслите товарищи. Увековечивать себя, любимого, буду на монетах. С одной стороны отолью мой посмертный лик, в смысле череп над скрещенными костями. С другой напишем Libre и номинал деньжищи.

Граждане провинции, купцы, пираты, флибустьеры и прочие привиаторы смогут прочувствовать увесистость круглящей в три миллиметра толщиной и радиусом, подобранным так, чтобы монету едва-едва можно было обхватить большим и указательным пальцем.

А назову я ее......

Какие деньги у нас самые пиратские? (кроме доллара естественно).

Дублоны, песо, дукаты, гинеи, макукины, пиастры, тугрики................. нет, последнее явно не про пиратов. Червонцы, гривны и прочие рубли по понятным соображениям отпадают, ибо сразу выводят на фальшивомонетчика.

Пусть будет "Пиратский Экю".

11 число 06 месяц 17 год.

Утро не задалось. Не люблю когда на меня орут без причины. Да еще и не восприемлят стройных логических доводов, что прав тут я и брызгать на меня слюной, как минимум несправедливо. Как максимум.......?

Максимум — я могу устроить быстро, и такой, что орать мне в ухо станет небезопасно. Даже для женщины. И даже для якобы ценного научного сотрудника.

— Дамочка, кто вы там? Ботаник. Прэлестно, сегодня вам наряд на разбивку грядок. А будете возмущаться, получите наряд на все пятнадцать суток. Да, произвол. Но есть-то вы хотите? Хотите. И сын ваш хочет. Так что, на пару с ним на плантации. Это просветляет.

— И вообще, радуйтесь, что ваше чадо не пристрелили. Не верите, а вы поинтересуйтесь, — закончила воспитательную работу Алиска, которой порядком надоела склочная барышня.

— Идите уже к самолёту, дайте собраться с мыслями.

Новые люди — всегда новые проблемы.

Тетка вроде не плохая. Какой из неё ксеноботаник покажет время. Однако, как показал беглый опрос новеньких, жената она исключительно на ботанике. И ее, предоставленное самому себе двенадцатилетнее чадо, скорее помеха науке и досадное недоразумение в жизни, по-простому — залёт, нежели плод материнских инстинктов.

Вчерашние хлопоты, непосильные заботы об общем и частном благе, да думы тяжкие, подточили слабые силы генерал-губернатора. Посему, утром он изволил почивать сильно дольше обычного.

Однако пока начальство набирается сил перед тяжким трудовым днем, жизнь не стоит на месте. Дети, Ким, Птиц и три собаки (кобелек прочно обосновался под гамаком у начальства) проснулись и занялись повседневными делами. Потом Горан привёл малыша Гойко, а чуть позже припахала Инес с мачете и обрезом 16 калибра.

Собравшись в кучу, малолетняя банда пироманов выяснила, что сегодня на выжигание пней их не пошлют. И пока взрослые не придумали очередных глупостей можно побалдеть в свое удовольствие.

Как водится, балдеть начали с чистки огнестрела и заточке холодняка Предъявили Ким оружие к осмотру и, не торопясь, принялись чистить два мелкана, пару обрезов и Наган последнего шанса.

Почему "последнего шанса"? Потому, что он постоянно висит в кармане, пришитом к пологу палатки, сразу за входом. Висит на случай внезапного прибытия на фазенду незваных гостей из местной фауны.

И хотя мы крепко разогнали местную живность, каждый передвигается с личным оружием и желательно не один. В теории.

На практике, частенько оказываешься на расстоянии от прислоненного к камню или повешенного на сук оружия. Оно тупо мешает работать. Пробовали колоть дрова или копать грядки с ружьишком за спиной? То-то.

На случай когда личное оружие там, а ты занят делами возле палатки, в палатке и хранится заряженный Наган. Не лучшее оружие, но другого нет. Наган заряжен и готов к стрельбе, при этом в нем нет сжатых пружин и прочих изнашивающихся излишеств.

Детки мирно чистят валыны и точат холодняк, и тут по мою душу является пара мужиков из новеньких и увязавшийся с ними пацан. И чего встали в такую рань?

Ким объяснила залетным ходокам, — "Будете нужны, вас вызовут. А пока ступайте завтракать. Это в обратную сторону, а потом на запах вкусного".

Мужики буркнули желудками, сходу врубившись в расклад бодро двинули в указанном направлении. А пацан остался. Взрослые ему надоели хуже горькой редьки, причем это у них взаимное. А тут дети, симпатичная почти ровесница Инес, самопалы на руках.

В общем эта жертва бракованной контрацепции имела неосторожность взять ствол без спроса. А просьбу положить волыну на место проигнорировало. Да еще видимо сказало что-то нелестное малышне. Будут ему тут указывать, он же вдвое старше.

Эта была ошибка.

Роковая.

Били его внезапно. Кучей. На поражение.

Хорошо хоть новенький оказался диванным хулиганом и особо отмахиваться не стал, точнее не смог. Почти сразу завалившись на землю и обильно пустив скупую мужскую слезу. Так что, вероломные аборигены развивать успех особо не стали. Вихрастый скальп уцелел, хотя за него немного подергали.

Но тут обиженное чудо (отставить, пока всего лишь огорченное) решило дать деру к мамке. Прямиком через лесочек.

На старушке Земле подобный ход событий где-то даже естественен. Тут же другая планета и до мамкиной юбки можно не добежать или добежать не целиком.

Огорченного быстро нагнали, стреножили подножкой, повязали и, даже особо не попинав для профилактики лишь еще разок проверив крепость скальпа, сдали под конвой Мухе. Предупредив, что эта милая собачка раньше служила конвойной псиной на зоне строго режима, и ежели кто рванет в побег, то сам все понимаешь, немаленький. Пади умеешь даже квадратные уравнения решать. Забыл, как вычисляется дискриминант (слово-то какое мудреное)? Тем более. Сиди. Вспоминай.

Так его мамка и нашла. В размышлениях о вычислении дискриминанта, под "надзором" Мухи которой было просто лень куда-то идти, и в компании малолетней братвы, с буднично-деловым видом чистящим волыны и точащим вострые железки. Особенно колоритно смотрелась Инес, правившая зазубрины на живодерского вида мачете.

Перепуганная мамка видимо решила, что сей девайс предназначен не для рубки кустов и лиан, а исключительно для снятия скальпов с малолетних дебилов.

И н а ч а л о с ь!

Спрашивается и чего орать?

Все живы и, если не размениваться на частности, здоровы.

Ну да ладно, баба — дура. Поорала, отвела душу, обняла сыночка и успокоилась.

Другой вопрос, что повышать голос на начальство — нарушение субординации и подрыв властной вертикали, и ей предстоит обдумать этот вопрос на грядках.

Но были же вокруг парня мужики. Даже если это не твой ребенок, пацан постоянно болтается рядом и естественно тянется к мужскому обществу. Могли бы вложить в пацанскую бестолковку чутка понятий.

Но не вложили.

А значит, этим придется заняться мне.

Не в смысле довести до парнишки чутка норм марали в обществе, где стволов больше чем граждан. С этим уже без меня отлично справились.

А в смысле — конкретно вложить понятий, в тупые бошки великовозрастных балбесов, неспособных или не захотевших наставить младшего члена небольшого в общем-то коллектива.

А пока, не будем наживать себе лишних врагов, повернув скверную ситуацию себе на пользу.

— Как звать?

— Серый........... Сергей.

— Вот что, Серый. А ты чего без оружия шатаешься? Да и у твоей маман я его, отчего-то не наблюдаю.

— Есть у меня, — окрысилась ботаничка, похлопав себя по висящему на поясе чехлу с чем-то мачетеподобным.

— Рад за вас, но при выходе из лагеря стоит брать "аргументы" посерьезнее. Сергей, постой-ка тут.

С моем арсенале пылится мой первый охотничий нож "Орлан". Как охотничий он мне совершенно не зашел. А уже в этом мире я обзавелся куда более годными ножами.

— Владей, — чувствуя на спине колкие взгляды сына с дочкой, протягиваю пацану нож в черных кожаных ножнах. — Что ты его берешь как змею? Смелее.

Мои-то обиделись. И ведь не объяснишь, что ножик ....... не очень, прямо скажем. А то живо растолкуют Сереге, какой отстой ему подсунули. Причем в разы отстойное, чем оно есть на самом деле.

Серега тем временем, достал подарок из ножен, вдосталь насладился видом и принялся прилаживать ножны на ремешок шорт. Смотрится комично, но ни-ни — вид у нас серьёзный.

Ага, спина распрямилась, в глазах блеск, как у Маугли после обретения "Железного зуба". Кстати.

— Я звал его "Стальной зуб", — ну все, мы теперь друзья на век. Сереге будто лом в задницу вставили, такая осанка, впору только часовым у мавзолея. А глазки-лазеры собственных деток, буквально прожигают кожу между лопаток. Или это солнце?

Так и не представившаяся ботаничка с отпрыском направились в сторону лагеря Немца. Ровно через минуту разразившись жутким криком.

Рычания, скулежа неслышно, значит, незваные гости наткнулись на что-то мелкое. Из мелкого, по-настоящему неприятны только змеи.

— А-а-а-а-а! Сережа, брось ее! Брось! Брось я тебе говорю! — надрывно голосит мамаша.

Точно змея! Ох, Сережа, слушай маму.

Ан нет.

Пытаясь не растерять куски истерзанной "Орланом" тушки, в крону дерева карабкается местная ящерка с невероятно длинным хвостом. Питающаяся мелкими птичками и крупными насекомыми, тварюшка для человека абсолютно безобидна. Более того, ее саму жрут все кому не лень. Однако длиннющий хвост в два-три раза длиннее туловища, очень похож на змеиный. Кто там будет разбираться змея там или хвост ящерицы. Свисает хрень с ветки, н-на-а-а тебе для профилактики. Ибо нефиг тут.

Через это популяция длиннохвостых ящериц в окрестностях бухты подверглась геноциду со стороны прямоходящих приматов. Минимум сотня ящериц лишилась своих хвостов, пока лысые обезьяны не разобрались, что к чему. С новой порцией хомасапиенсов, история геноцида пресмыкающихся пошла на второй круг.

Что же, народ собрался. Не без вальяжности рассевшись в теньке на сложенных полукругом бревнах. Кстати, вчера бревен было три. Сегодня же их уже семь и уложены они в два ряда. Да и вообще слегка местность облагородили. Молодцы.

Появившаяся с кухни Мэй сунула мне в руки чашку с кофе. Аромат я вам доложу.............. восхитительный.

Но в целом — бэ-э-э-э, мне кофе уже давно поперёк горла, видеть его не могу хотя и пью постоянно. Чайку бы, пивка, кваску или сочку березового...

— Спасибо, Мэй, — почти искренне улыбаясь, делаю глоток. Бэ-э-э-э-э-э, видеть его не могу. — Мэй, а где Немец?

Русскими буквами не передать непереводимо вязь английских, русских, и тайских (или каких-то из той местности) словечек. Если кратко, пока начальство восстанавливало силы и занималось воспитательной работой, Тимур поднял геолога, и эта сладкая парочка завалила двух солидных козлов. Настолько солидных, что едва вывезли на лошади, при этом изрядную долю мяса тащили сами.

Озадаченный Немец разделал туши. Часть натер приправами и повесил коптиться. Такое мясо не испортится, три-четыре дня. При этом становится весьма недурственно на вкус, особенно на третий-четвёртый день. Но потом все — не схарчил, выбрасывай.

А сейчас немец пытается засолить козлиные кишки, вывернутые, тщательно вычищенные и отмытые. Если кто не в курсе поясняю, колбаса в натуральной оболочке эти самые кишки и есть. И приятного вам аппетита.

Не вижу Чака, но он тут и не нужен. За него все решает Гекко. От сербов только Горан и, конечно же, Гойко.

"Куда же без тебя", — делаю страшное лицо и грожу пальцем озорнику, не поделившему с кобельком корявую палку. Осознавший вину мальчуган отпустил корягу, Ос с торжествующим видом отволок ее на пару метров в сторону и забыл о ней.

Если у пса никто не хочет отнять вожделенную палку, зачем она нужна псу?

Остальные вроде все в сборе. Пора начинать.

— И так, граждане на повестке дня сказ о том, как мы будем жить дальше. Или существовать, это у кого как получится. Вопросы потом! — в зародыше душу нестройный гул. — Так уж вышло, что вы оказались в этом Мире, и вас собрали в группу по изучению порталов между мирами. Что само по себе занятие крайне небезопасное. Более того, теперь вы очутились среди нас под нелюбовь Ордена. Но это лирика, разговор сейчас не за это.

Разговор за то, что вам надо где-то жить, чем-то питаться. Вас надо охранять и лечить.

Короче, пока Демидовск не начнет оплачивать ваши изыскания по порталам, все вы становитесь полноправными членами нашей общины и трудитесь на ее благо. До поры, пока Демидовск не изыщет средства — в смысле всякое полезное, и способ доставки к нам.

И кстати, полноправие подразумевает не права, а обязанности.

Принципиальные вопросы есть? Я сказал принципиальные! Про свои беды поведаете в рабочем порядке.

Принципиально не согласные имеются?

Вчерашний слив Немцу основ "новой" финансовой системы не прошел даром. Народ успел пошушукаться, придя к очевидному выводу — халявы не будет. Придется делать арбайтен, или на Демидовск по теме ворот, или за кусок хлеба и крышу над головой. Так что, слава богу, несогласных не нашлось. Избавив меня от необходимости рассказывать им про другой берег бухты.

Селить подобный контингент рядом с собой я точно не стану.

— Повестка дня на сегодня — раз уж "птичка" свое отлетала, придется раздербанить стратегический ресурс его тушки на тактические ништяки. Разгрузить самолет. Слить топливо и масла. Снять с него, что снимается и скрутить все, что скручивается. Сэмвел, в аппарате есть ценное оборудование и механизмы, которые можно установить на другие самолеты — движки, рация, аккумуляторы?

— Откуда мнэ знать? Я лотчик, а нэ тэхник.

— Отбери людей, и начинайте выгрузку.

Пилот недовольно скуксился, однако спорить не стал, забрав в помощники всех прилетевших с ним мужиков, моего нового друга с "Орланом" и пару толковых баб. Со своей стороны усиливаю демонтажную группу Тимуром, геологом и отправляю Степаныча заводить грузовик с манипулятором.

Снять движки с моторами без механизации, не то что бы невозможно, но с весьма неиллюзорными шансами вывести их из строя. А движки нужны по возможности сохранными.

Не для личных нужд, здесь их тупо нечем заправлять. И даже если извратиться и прожорливые моторы от спарки автомобильных газогенератов, моторесурса у них кот наплакал — сотня часов, может две.

От одного из новеньких поступило рацпредложение перевести моторы на спиртягу и приспособить к наземной работе на благо Родины.

— Ботаничка найдет местные плоды с высоким содержанием сахара. Склепаем бак двух кубовый под брагу. Перегонный куб есть, я видел. Будем гнать спиртягу на топливо, — энтузиаст "Поваренной книги анархиста" перевел дух перед озвучиванием дальнейшего громодья планов по глубокой модернизации топливно-энергетического комплекса.

— Мысль здравая, перевод на спирт дефорсирует двигатель, что положительно скажется на ресурсе.

— Во-о-о-от...

— К тому если весь спирт залить в баки, придется трудиться трезвым......, как стекло. Производительность взлетит до космических высот.

— Ну-у-у-у-у-у-у...., — видимо догадываясь о превратностях работы на сухую, и неизбежных несчастных случаях, поджидающих толкового инициатора.

— Смазывать чем будем? Такие движки жрут по два литра масла в час.

— ....э-э-э..... хм-м...м..., ну так это, раньше чем смазывали — касторкой!!! — нашелся рационализатор.

— Хм, вторая здравая мысль за две минуты. Семена клещевины у нас имеются. Я хотел попробовать гнать из семян клещевины биодизель. По сути это и есть касторовое масло.

— Ну-у-у да..., — рационализатор прищурился, явно прикидывая в уме вектор приложения к проблеме своей творческой мысли, и непроизвольно потер ладони. Нормальные ладони, человека умеющего держать в них не только стакан и авторучку.

Нравится мне этот парень. Ну, да посмотрим, чего он стоит в деле.

— И что-то мне подсказывает, что они рассчитаны на охлаждение набегающим потоком воздуха при скоростях в две сотни верст. И главное — у нас пока нет ЗАДАЧ под такие мощности, — рационализатор окончательно увял, — К тому же нельзя исключать, что в ВВС Демидовска имеются другие подобные аппараты, и моторы могут быть востребованы, хотя бы как доноры запчастей. Так что, тщательно консервируем, заколачиваем в деревянные ящики и под навес на хранение. Навеса пока нет, но это временные трудности, — подвожу черту под ближайшей судьбой моторов.

Та же судьба ждет радиоаппаратуру, АКБ, генераторы и что там еще найдется ценного.

Сейчас мне нужен только фюзеляж, избавленный от всего лишнего, очень нужен. Желательно прямо сегодня, а лучше еще вчера. Ибо грызуны одолели.

Борьбу за муку, крупы, сахар и прочее съестное мы пока проигрываем. Причем разгромно.

Использование герметичного (почти герметичного, выбитое стекло и дырки после демонтажа подлатаем дюралем с крыльев) фюзеляжа под склад сыпучих продуктов закроет эту проблему.

Это сегодня, в среднесрочной перспективе попытаться собрать ветряки из снятых с самолета винтов и генераторов (возможно автомобильных). При диаметре винтов в три метра и десятиметровой мачте, пожалуй, можно снимать среднесуточную мощность в один киловатт. Возможно и больше, но даже эти два киловатта в комплекте с киловаттной солнечной панелью и парой никель-кадмиевых аккумуляторов по полста ампер-часов каждый, обеспечат "культурно-досуговый" центр минимальными благами цивилизации — светом в вечернее время и видеодвойку во все остальное.

Жаль, в потерпевшем крушение самолете нет кондиционера, а то жара достала, слов нет.

Пока коллектив выгружает из самолета все что не прикручено болтами (грамотно кстати разгружают, расстелили возле самолета брезентовый тент и раскладывают на нем имущество), начальство в моем лице детально знакомится с пополнением в личном составе.

И начнет оно — в смысле, начальство, вон с того лысеющего очкарика с ярко выраженными замашками научного сотрудника.

Почему с него?

Во-вторых, он встал с утра-пораньше и в одно лицо выкопал могилу для Максима, давеча насквозь пробитого местным "бакланом". Все досыпали, или пошли к Немцу подхарчиться, а он взял заступ с лопатой и пошёл копать. Сам. Без просьб и понуканий.

Хотя бы поэтому он имеет законное право немного отдохнуть.

Во-первых, потому что с разгрузкой пока прекрасно справятся и без него.

— Профессор, можно вас на минутку. Я вас уверю, с этим актом вандализма пока прекрасно справятся и без вас.

Кто-то из "вандалов" хрюкнул, оценив хохму, а пилот прожог меня очередным недобрым взглядом.

— Зина, я ненадолго. Поговорю с молодым человеком, — профессор и женщина, к которой он обращался, аккуратно — почти нежно, водрузили на брезент небольшой барабан с тонким тросом.

Ба! Да это же авиационная лебедка. Судя по тонкому тросу, грузоподъёмностью не более четверти тонны.

— Профессор, и супругу берите. Дабы нам два разА не знакомиться.

Профессор действительно был профессором в НИИ, типа "почтовый ящик N такой-то", где занимался проблемами квантовой механики и теорией поля, тоже вроде квантовой, чтобы это не значило.

Привыкшие оставаться в тени, люди при званиях, но в штатском, привлекли ученого к исследованию порталов. И пустив тропой естествоиспытателей переселили в этот Мир. Что невозможно без главного — прохода через портал.

Впрочем, каких-то значимых результатов эта жертва ради науки не принесла. Не приблизив ученого к пониманию физических принципов функционирования орденских порталов.

Понятно, для скаутов Седого упустить такого ценного кадра — преступление. Однако скауты свое дело знают на крепкую пятерку, и я имею счастье слушать гипотезы о принципах функционирования порталов между мирами.

— Вы поймите, молодой человек, это дверь! Именно дверь! Как вот эта дверь, ведущая в ваш дом. Так и портал, это тоже дверь, только из нашего родного мира Земли в мир Земли Новой. Прижившийся Здесь термин "портал" — "ворота" весьма точно предаёт суть этого необыкновенного явления.

— Профессор, а почему бы, порталу не работать по принципу, скажем так, сканера и принтера. На старушке земле считали предмет, а здесь "распечатали"? — по инерции возражаю я.

— Про порталы Ордена известно крайне мало. Да что там мало, нам не известно ровным счетом — н и х р е н а. Однако вы представляете, какие потребны энергии для "разборки" транспортируемого предмета на Земле и последующей "распечатки" здесь? Бомба над Хиросимой — бледная тень того, что должно сопровождать подобные манипуляции с материей.

Вы полагаете, мы не знаем, какими энергиями оперирует установка Ордена?

— Полагаю, знаете. На любой подстанции есть электросчётчик.

— Верно. Электроподстанции взяли под наблюдение первым делом. Энергопотребление в момент работы портала довольно значительно для одной единицы оборудования. Но ничего запредельного. Нам даже не удалось выявить корреляцию между расходом электроэнергии для работы портала и массой или свойствами перемещаемой материи. Порою перемещение груженого грузовика требует электроэнергии меньше, чем легковушки с парой пассажиров.

Кроме того. Если предмет, как вы выразились, "считывать", считанная информация должна где-то храниться. А это не просто чудовищное количество данных. Это нечто запредельное для понимания.

Теоретически можно допустить такой прорыв в технологии или применение вне земельных технологий. Но тогда бы появились клоны — копии. А этого ни разу замечено не было. Ни там, ни здесь.

— Есть гипотезы как такое возможно?

— Масса.

— В смысле, мера инертности тела?

— Все бы вам шутки шутить. В смысле — гипотез воз и маленькая тележка. Вот только, дальше гипотез дело не движется. И кстати, мера инертности, лишь частный случай, притом весьма примитивный, определения термина "масса". Как бы вам это объяснить попроще, — профессор сделал руками пасс, словно гладил висящую в воздухе невидимую сферу. — Н-да, если совсем на пальцах, представьте, что наш мир существует на поверхности, ну не знаю, мяча что ли. Да, именно мяча. Мы живем на наружной стороне, а этот мир на внутренней. А портал, как бы "прокалывает" кожу мяча, образуя дырку.

Как-то так.

— А как же тогда мяч не сдувается, если в нем дырка? — невинно интересуюсь я.

Профессор впадает в ступор и смотрит на меня, как на имбицила.

— Опять шутите?

— Отнюдь. Есть такая штука — атмосферное давление. Насколько я в курсе, в среднем по этому Миру оно чуть ниже земного. Если портал работает именно как дверь, то при включении первым, что пройдет в него, будет атмосферный воздух, движущийся в зону пониженного давления. А если портал не работает по принципу ниппеля, то хотя бы иногда должен иметь место и обратный процесс. Однако на старушке Земле новых микроорганизмов не замечено.

— Про атмосферное давление вы верно заметили. Но тут все просто. Зеркало портала создает эффект сродни поверхностному натяжению. Для преодоления этого натяжения необходим некоторый порог усилия, продавить который разница в атмосферном давлении не в состоянии. А про микроорганизмы вы у Зои поинтересуйтесь, — профессор съехал со скользкой для него темы.

— Зацени, — неслышно, как из портала, материализовавшийся Немец протянул тонкое деревянное блюдо с темно-красными ломтиками подвяленного мяса — первая попытка Немца превратить мясо местного "тапира" в деликатесную бастурму.

Мне и пробовать не надо, я точно знаю просоленным и обмазанным специями кускам мяса, стоит вызреть еще пару недель. Так-то мясцо съедобное, но жестковато.

Из вежливости беру кусочек. Ням-ням, хм.... Лучше, чем в прошлую дегустацию, процесс ферментации явно идет в правильном направлении.

— Профессор, вы угощайтесь.

Профессор и супруга взяли по кусочку.

И, не угадали!

— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ох-х-х-х-х-хр-р-р-р-р, — смахивая скупую слезу синхронно прохрипели супруги.

— Повар хренов, сдается мне ты хотел отравить начальство?

— Островато? — как ни в чем не бывало поинтересовался Немец.

— Пи-кха-нт-на-я пер-чи-н-кха, — смахивая слезы и дыша носом просипела Зоя.

— Мэй, готовила?

— Угумс.

— Ты бы предупреждал людей.

Бастурма острый продукт сам по себе. Но из под шаловливых ручек Мэй выходит чистый термояд. Зная ее любовь к "пикантной перчинке", русскоговорящая половина населения поселка пробует новые блюда с величайшей осторожностью.

— Пойду у самолета народ подкормлю, — довольный результатом дегустации потомок фашистов, отправился к новым жертвам.

— Профессор я вот что хотел обсудить, — дегустаторы немного пришли в себя и изобразили внимание на лицах. — Я заметил, вас, скажем так, несколько смутила наша экономическая программа.

— Хм. Смутила. Несколько, — профессор поправил резинку очков. Одна дужка у очков отсутствует, и привязанная к обломку дужки резинка, вроде тех, что вдевают в трусы, способствует удержанию очков на лице. — Вы уж извините, но мы по возрасту и роду деятельности не приспособлены к физическому труду. Я не пытаюсь давить на жалость и набиваться в нахлебники. Я просто констатирую — как грубая рабочая сила мы вдвоем половина от нормально работника. Что при предложенной вами экономической модели обрекает нас на жизнь впроголодь.

Я понимаю, что люди собравшие группу для изучения или, будем реалистами, хотя бы систематизации данных по порталам, не дадут нам сдохнуть от голода даже при отсутствии результатов. Но и только. У них самих ситуация не лучше нашей, — развел руками профессор. Демонстрируя солидарность, Зина придвинулась ближе к мужу.

— Видите ли, профессор. Перед нами стоят задачи, требующие не только грубой физической силы или наличия инженерной квалификации, — слушатели напрягись, ловя каждое слово. — Вы заметили, у нас семеро детей школьного возраста. И будут еще.

Как представитель власти в этом райском месте, я должен обеспечить им уровень образования, хотя бы среднее образование. Очень среднее.

Кроме того, треть личного состава понимает по-русски с пятого на десятое. Что неприемлемо. Требуется научить их читать и по возможности писать на русском. Выполнять простейшие арифметические действия в пределах тысячи и пары знаков после запятой. Большего не требуется.

— Мне отводится роль учителя мате...... арифметики, а...? — начал было профессор.

— Зинаида, вы кто по специальности?

— Корректор, научный редактор.

— Значит, бремя учителя русской словесности, вам по плечу.

И не надо мне рассказывать про микроскоп и гвозди. О! Смотрите, сейчас Немца будут бить.

Тимур предупредил новеньких о "пикантной перчинке", и Немец отделался лишь легким испугом.

— Кроме русского языка и арифметики планируются другие предметы? — поинтересовалась Зинаида.

— Первые пару лет только естествознание. А дальше посмотрим, с преподавателями проблем не предвидится, образовательный уровень для такой малой группы, как наша, просто зашкаливающий. Было бы кого и главное — зачем, учить.

Но это все не завтра, в ближайшие дни вас, не смотря на ваш возраст и физические кондиции, придется использовать как грубую рабочую силу. Как обзаведетесь крышей над головой, так и вернемся к вопросу образовательного минимума.

Тут я лукавлю. Давать минимальный образовательный уровень будем всем. Причем принудительно. А дальше, кто захочет учиться, а такие наверняка найдутся, буду способствовать всеми силами. Не захочет, валить лес, класть кирпичи или работать на ферме можно и без аттестата из средней школы.

За одним исключением, в своих детей я вложу образования по максимуму. Я ведь не вечный, и когда-то придет момент сдать полномочия и доживать свой век, любуясь на горы и океан из кресла качалки. Я не идеалист. Я прагматик, причем прагматик корыстный и предпочел бы передать власть своему сыну. Или дочке.

А к этому бремени нужно готовить уже сейчас. И совсем не факт, что выйдет годный результат.

Решив, что начальство ушло в себя, будущие педагоги переглянулись и двинулись к самолету, вполголоса обсуждая перспективы. Судя по бодрой походке и осанке, перспективы им понравились.

— Зинаида!

— Да, — женщина повернулась на зов.

— Два вопроса. Зачем в этот Мир полез профессор мне понятно. Но вы?

— Не поверите, я испугалась. Жутко.

— Верю, но не совсем понимаю?

— Я всю жизнь была при научном сообществе. Пусть на последних ролях, но ........ эта моя среда обитания. А сейчас, все рухнуло, я никому не нужна и мне банально нечего есть. Наш НИИ закрыли, теперь там торговый центр. Работать заграницу меня не позовут, не та квалификация, а торговать турецкими куртками......., — женщина не закончила фразу, но и без слов понятно ее отношение нарождающемуся классу барыг. — Лучше сюда, как минимум, тут веселее. А теперь еще и неплохо кормят.

— Понятно, второй вопрос. Эта у вас единственная обувь?

— Увы, — Зина посмотрела на сбитые туфли, надетые явно не по погоде и развела руки. — Увы. Нам сказали, в полете будет холодно и дали на сборы три минуты.

— Ясно.

Ясно, что ничего не ясно. У новеньких плохо с одеждой, а с обувью вообще тоска.

Работники у самолета скинули обувь, а значит, к концу дня неизбежны травмы стоп. Это мы уже проходили. Хоть лапти плети или шлепанцы какие. Надо вечером собрать Вождя, Чиси, Чака, Ю и устроить мозговой штурм на эту тему.

Пока начальство предавалось мечтам о всеобщем образовании и необходимости ударно развивать легкую промышленность, к самолету подкатил груженый бочками "Захар" с гидравлическим манипулятором в задней части кузова.

Почему манипулятор расположен не за кабиной, как у всех нормальных людей, а в самой автомобильной заднице?

Так за кабиной пристроились горяченные банки газогенератора. Такая вот специфика.

— Выгрузили все, что не прикручено, из интересного — рация, аккумуляторы, две лебедки с ручным приводом, кислородный концентратор с парой баллонов забрал к себе Лепилов. И судя по настрою — хрен отдаст. Говорит — Зело нужная в медицине вещь, они о таком и не мечтали. Ну и всякого, по мелочи. Слили почти тонну бензина и бочку моторного масла, — доложил Тимур, устраиваясь на насиженное профессором место.

— Бензин это хорошо. Весь слитый бензин под замок. Использовать строго для заправки генератора и ручного инструмента.

— Там еще масло в гидросистеме, но тара кончились. В крыльях дюралевые бачки, сейчас их демонтируем и сольем в них масло из гидросистемы. Потом отстыкуем крылья по мотораму. — Как будем тащить фюзеляж по суше? Не на поплавках же, — утвердительно, а не вопросительно закончил Тимур.

— Естественно будем. У меня на них большие планы.

— Какие?

— Сделаем плот. Или, если получится, парусный катамаран. Что-то мясо начало приедаться, и в последние дни меня неудержимо тянет на рыбу или морских раков.

Под фюзеляж сколотим бревенчатый короб с полозьями. Подложим бревна и по ним докатим самолет, или что там от него останется, до места. Тут катить— то метров двести.

— Дельно, пойду, обрадую народ, — Тимур хлопнул себя по коленям, поднялся, направившись к самолету.

— Тимур, ты случайно не умеешь делать сандали?

— Не-а? — не оборачиваясь, бросил первопроходец.

— Нацалник, ты Нэнца Нэ выдел?

— Нет, Самвел, нэ.... Тьфу, не видел. Мне стоит беспокоиться?

— Нэт. Савсэм, баструма дэлать нэ умеет. Нэ так надо. Савсэм нэ так. О-о! — бросил пилот, разглядев повара.

— Ты еще научи его шашлыки жарить.

— Научу, нэ сомнэвайся.

Ну, теперь заживем. С каким-то количеством гурманов.

19 число 06 месяц 17 год.

Поселок.

Лишившийся поплавков и крыльев, фюзеляж похож на одноглазую рыбу, выброшенную на берег из родной стихии. Я нахожу в этом какую-то мрачную аллегорию рыба и вода, самолет и небо.

Со складом сыпучей провизии получилось здорово. Склад-фюзеляж все время в тени, за счет удачного расположение у подножья крутой горушки или пологой скалы, тут мнения расходятся. Но в тоже время обдувается ветерком.

Сейчас кулибины как раз заканчивают монтировать на крышу увенчанную дефлектором жестяную трубу вентиляции. Кулибины хотели согнуть в трубу кусок дюраля с крыла, но что-то у них не заладилось, и на трубу пошел металл с кабины разукомплектованного грузовика.

Были проблемы с перекрытием доступа насекомых через систему вентиляции — забранную двумя слоями мелкой сетки дырку в полу кабины, дырка родная сделана еще при производстве пепелаца, и прорезанное уже нами отверстие в крыше, тоже забранное мелкой сеткой и увенчанное трубой с усилителем тяги.

Внутрь, к существующему ряду сидений, добавили два ряда деревянных стеллажей, на которых культурно разместились все наши запасы круп, муки и сахара. Что не поместилось на полки, навалом сложили в кормовом отсеке и раздавшейся вширь пилотской кабине, из которой демонтировано вообще все, кроме светильника под потолком.

Дабы склад не затопило, фюзеляж уложили на три здоровенных — в два обхвата, бревна. Сверху подпиленных в форме фюзеляжа. Не слишком точно, но в целом надежно.

Теперь граждане занимаются постройкой жилья. И это я вам доложу отдельная песня. Жить в одном на всех "бараке" новенькие отказались напрочь. Могу их понять, досыта насмотревшись друг на друга, желание немного уединиться появляется само собой. Мы тоже по приезду, расселились не окна в окна.

Алиска на правах единственно причастного к "Генеральным планам", нарезала земельных участков. Потом слегка скорректировала, приняв во внимания здравые "пожелания" по обороне жилой застройки от зверья. С оружием у прилетевших беда. Пришлось вооружать их из своих разом оскудевших запасов. Да и Калашников или СКС совсем не то, что отвечает местным реалиям. Нам бы пяток обычных двустволок и пару-троку убойных охотничьих болтов.

Потом возникли споры, какой именно тип жилья строить. Однако споры как возникли, так и затихли. Землянка или изба в местном климате не вариант, оставалось одно — бунгало.

За примером далеко ходить не надо. Палатки Степанычу не досталось. Он, было, схватился за топор и даже срубил пару венцов сруба. Но притомился и через это прислушался к советам Ю, уставшей крутить пальцем у виска.

Добрым словом и, как мне кажется, парой подзатыльников, вредная тайская бабка наставила русского деда на путь истинный. В результате наставления появился ряд основательно вкопанных в землю жердей или скорее окоренных нетолстых бревен. Бревна плотно оплели длинными гибкими стволиками и лианами, оставив только проем для входа. Конструкция дает достаточно света и воздуха, но чему-то, крупнее жука, внутрь не пролезть. Сверху смастерили скатную обрешётку, поверх которой натянули автомобильный тент, затрафееный Степанычем в битве при автозаправке.

Приподняли пол, сложив вокруг бунгало не пригодившиеся венцы сруба и, засыпав внутрь мелкой гальки. Утрамбованный галечный пол застелили последним писком моды — циновкой из пальмового листа. Внутреннее убранство, пара гамаков, сколоченная из ящиков "тумбочка" и брезентовая дверь на завязках.

Быстро. Дешево. В целом соответствует климату. Как оно будет в прохладный сезон, будем посмотреть. До него еще надо дожить.

Жилища новеньких отличались лишь крышей и дверью, искусственных материалов на которые не было. Ничего, перекрыли вязанками листьев местной пальмы, а двери завесили циновками. Спасибо бабушке Ю, освобожденной от всех забот кроме рукоделия.

С бабкой нам мега повезло, плетет как ткацкий станок.

В процессе добычи листьев мой сына спикировал с пальмы. Но, будучи потомком приматов, отделался легким испугом, нудным папкиным наставлением и вывихом лодыжки. От чего сейчас скачет на костылях. Впрочем, выходит у него не сильно медленнее, чем на двух здоровых ногах.

Решив проблемы склада продуктов и жилищного фонда, пришло время вплотную заняться обовью. Ибо потери от сбитых, исколотых, покусанных и сопревших ног сильно отправили в лазарет треть личного состава. А из медикаментов в достатке только набор по заветам доктора Поленова — Чистый воздух, холодная вода, ПИЛА И ТОПОР.

Несколько запоздалым командирским решением ставлю задачу всем кто хоть что-то, как-то, когда-то видел, слышал, пробовал в области плетения и изготовления обуви. "Блинов" комом вышло немало, но конечный результат на загляденье. Квинтэссенция тысячелетнего опыта Африки, Азии, Америки и немножко российского лаптестроения.

Самые путные сандалии альфа-версии получились, конечно же, у Ю. Бабка нарвала какой-то соломы. Сплела из соломы двухметровую косичку. Свернула-закрутила косичку в форме стопы, для крепости проткнув расщепленным бамбуком. Получилось что-то сродни японским варадзи или плетеным дзори.

Чак тоже сплел. Сандалии. Точнее "сандалии". И даже смог проходить в них пару часов. Но видимо некогда дикая Африка уже не та.

Базирующаяся на той же подошве из сушёной травы, Бета-версия обзавелась матерчатой пяткой и фиксирующим стопу кусочком ремня из многострадального самолета. Это уже Чиси и Мэри внесли рацуху, вспомнив опыт мезо американских предков.

Если бы не расплывающаяся подошва — был бы годный вариант. Но, увы.

Положение спас неугомонный Чак. Парень облазил все заросли в окрестностях поселка, буквально на зуб попробовав всю местную флору. В итоге гастро-сапроматовских изысканий выявил грубое, но невероятно прочное растительное волокно в лубе невзрачного кустарника.

Дальше вопрос оставался лишь в технических деталях, собрать кондовую прялку для переработки растительных волокон в толстую нить, и стенд для плетения обуви, хотя скорее этакий вариант ткачества.

Последний штрих внес Степаныч, пропитавший разогретой смолой подошву доставшегося ему прототипа. Подозреваю, выжигавший уголь для автомобильного газогенератора Степаныч протер соломенной безделушкой запачканные налипшей смолой руки. Попутно сообразив, как осчастливить общество новым видом композитного материала. Застыв, смола намертво склеила основание подошвы, при этом сохранив неплохую гибкость.

— Такс-с, о, тут даже бамбуковая стелечка, — пятку сюда, завязать, — Вы бы еще ложек наделали, дабы бы не нагибаться.

Пройдемся.

Легкие. Толстая подошва сглаживает сучки, камешки и прочие попадающиеся на пути неровности рельефа, отлично теплоизолируя жар раскаленных камней. При этом нога "дышит", что немаловажно в местном климате. Пока нигде не натирает. Интересно начальству подогнали эксклюзивный экземпляр или это уже серийный образец?

— Ос! За мной! — напруженный комок шерсти рад стараться. — Одноногий, а ты куда? — сына разочаровано откладывает костылики и присаживается в тенек на камень. Ибо не фиг скакать по пальмам.

Километровый круг почета показал, если не забегать в воду, обувь однозначно удобная. Сперва хотел показать пример и ходить исключительно в новых сандалиях. Однако, пробежавшись, решаю, что штука комфортная и я похожу в них и дальше без всякого насилия над организмом.

Из минусов только легкая потертость пятки, однако в пределах разумного для новой обуви. И подошву под пяткой неплохо бы сделать толще, каблук— не каблук, но что-то вроде.

Хотя сотри я пятки до мяса, все равно имел бы бодрый вид, скрипя зубами от боли жизнерадостно дефилировал в первенце легкой промышленности. Положение обязывает.

— Ос! От.....ь... .....стань прАтивный, — стряхнув в кусты щенка, мертвой хваткой впившегося в сандалеты, устраиваюсь в жиденькой тени местной пинии. Выбравшейся из кустов, щенок смешно трясет головой и, сфокусировав взгляд на моей новой обуви, устремляется в атаку.

С его щенячей точки зрения, эти странные штуки на хозяйских ногах придуманы исключительно с одной целью — дабы неугомонные щенки могли чесать об них свои быстро растущие зубы. Нет, ну а как? Он же, как-то обходится без всякой обуви. Значит, девайс строго для собачьих игр и зудящих зубов, помноженный на шило под хвостом.

— Умельцы, колитесь, как удалось размягчить нить, из которой сделана пятка и обхватывающие верх стопы ремни?

Умельцы переглянулись, хором выболтав секреты мастерства. Учитывая, что в этой тарабарской мешанине русских слов вышло небогато, въезжаю в суть, въезжаю далеко не сразу. Суть следующая, собранный и наскоро очищенный от коры луб замачивается в воду. После чего расслоившиеся от влаги волокна очищаются еще раз, и пару часов кипятятся в известковой воде.

Где взяли известковую воду? Так у сербов, колдующих над получением кладочного раствора этой извести...... завались в общем. Только нормальный кладочный раствор никак не получится, но проблемы строительной отрасли — не проблемы легкой промышленности.

После чего волокна еще раз промывается в проточной воде ручья, сушатся и вперед — в прялку. Почти ту самую — с колесом, которая еще сохранилась по краеведческим музеям и дальним деревням.

— Начальство довольно. Легкой промышленности западного берега быть! Тсс, дайте закончить. Всем причастным благодарность с занесением в личное дело! Зина! Производство обуви "Скороход" поставить на учет. Каждая пятая пара, отходит в виде налога.

Зинаида Львовна, та самая женщина, которой сплохело так после крушения, что Лепилов не знал выкарабкается или нет. Но обошлось.

Тетка дотошная и принципиальная до вредности, двадцать с лишним лет отработавшая бухгалтером в каком-то тресте. Ровно то, что мне нужно для учета, контроля и запуска примитивных финансовых механизмов.

Однако самое полезное приложение к Зине это ее муж. Из-за которого она и сменила уютный городишко где-то за Уралом на просторы нового мира. Муж Зинаиды трудился главным инженером того же треста. Хозяйство было большое, а времена настали тяжелые. Посему некоторая часть большого хозяйства была роздана арендаторам.

Самый дальний ангар, тот, что возле подстанции, арендовал мутный кооператив, промышлявший то ли ремонтом машин, то ли, как нынче модно, торговлей всем подряд (тем, кто не застал, напомню речь о самом "святом" периоде "святых девяностых"), и если судить по охочему до денежных знаков судить участковому, внезапно потерявшему всякий интерес к базе, чем то околокриминальным. Что-то привозили, что-то увозили, зато залатали проходившийся асфальт и оплатили ремонт подстанции.

Специально обученные люди, страстно желающие проникнуть в тайны происходящего в ангаре, решили, что неплохо бы вдумчиво допросить заведующего инженерным хозяйством, какие кабеля подтаскивали к ангару и чего вдруг сгорела подстанция, работает ли дизель-генератор, срочно сменивший службу в армии на работу в народном хозяйстве. Сколько потребляют воды, сколько сбрасывают, какой мусор вывозят, и не заметил ли чего необычного?

Поскольку специально обученные люди были хорошо знакомы с понятием — конспирация, допрашивать посчитали целесообразным (читай безопасным) по эту сторону "ворот". Организовав главному инженеру с семьёй переезд в новый мир. А то, что парой дней раньше, через другие "ворота" прошла группа Седого, так это совпадение, ага.

Никакой ценной, точнее новой, информацией главный инженер не располагал. Но не отпускать же его. Так в "особой научной группе" появился первый технический специалист, с приложением в виде совершенно бесполезного для дела бухгалтера.

В меру инициативный, тертый жизнью, бывший главный инженер по фамилии Голованов, фольклором тут же переименованной в Голована, снял с моих хрупких плеч заботы в основном механического и электрического толка. И то хлеб, ибо генерал-губернатор при всей моей любви к возне с механизмами, должен заниматься глобальными вопросами и стратегическим планированием, а не размениваться на частности.

— Чак, чего тебе? Видишь же белый господин пребывает в размышлениях о природе вселенной, — блестящий эбеновой кожей пастух, тщательно облизывает ложку, и с явным сожалением возвращает Ким пустую чашку еще десять минут назад полную вареников.

Нельзя напрягать Немца постоянно, поэтому сегодня мы харчуемся дома. Мясо уже никто не может видеть, рыба вчера ловиться не захотела, зато в наличии отличная мука и две пластиковых канистры мультивитаминного джема.

Еще на стоянке у реки, когда закупленные в Демидовске фрукты начали портиться, прекрасная половина нашего коллектива быстренько свалила фрукты в котел, сыпанула сахарку и наварила отличного кисловато-сладкого повидла. Львиная доля отошла Немцу для выпечки, но и бабы успели рассовать кой-чего по банкам.

Доставшаяся нам негра, отродясь подобного не едала, и через это активно наверстывает упущенное. Периодически исподволь вытирая руки о шорты.

Вот как можно жрать вареники ложкой и при этом перепачкать руки, обе — две? Воистину, негры шоколадные конфеты не жрут, потому что боятся пальцы откусить.

Насытившийся молодой арап зажал подмышкой армейский котелок с варениками для своей слишком уж стройной половинки и, коверкая и без того не богатый лексикон, настойчиво пытается донести свои заботы до вышестоящего начальства. — Чук, а от чего у тебя нет фамилии?

— А? — оскалившись крупными белыми зубами, Чак сбивается с мысли.

— Пятница, отличная фамилия, таксчитаю. Мы же познакомились в пятницу. Или это была суббота? Дадим тебе фамилию Субботин. Нет, я не настаиваю, можешь быть Воскресенским.

— Тама!!! — собравшись с мыслями, Чак сжимает кулак, и прикладывает к нему другую руку с поджатым большим пальцем.

— Да понял я, понял — антилопы (они тут четырехрогие, если кто забыл). Собственно местные копытные ближе к горным козам, но определенно стоящим в дальнем родстве с обитателями саванн.

— Тилопы, — сияет Чак, наконец-то пробивший железобетонную тупизну белого.

— Нет, ну как можно так улыбаться? Лыбится и рот до ушей, это тебя Чак. Тимур где?

— Тимура Джан............. непереводимая игра слов...... сводящаяся к тому, что Тимур уже собрал загонщиков и закладывает дугу за холмами, ожидая когда займут позиции "номера".

Поняв, что начальство усвоило информацию, сытый арапчонок извлек из сумки какую-то ветку обгрыз кору и принялся активно жевать серцевину.

— Нерусский, а ты чой-та ветки жрешь? Ну-ка дай сюда.

Невозмутимая негра, зажала свою палочку в неприлично былых зубах, порылась в сумке, выдав начальству еще одну палочку.

Так, так, так. Палка, как палка, из мягкого волокнистого дерева, с едва уловимым неопределённым привкусом. Если бы в сумке она была одна, я бы списал это на случайность. Но она там не одна и хранилась явно со смыслом.

Беглый допрос без применяя насилия показал, что в далекой жаркой Африке местное население после еды жует какие-то местные ветки и не знает для чего нужны стоматологи.

Уже тут, на западном берегу, Чаку попалось деревце с похожей древесиной. Что некоторым образом подтверждает теорию о том, что контакты местной и земной жизни случались и до открытия искусственных ворот межу мирами.

Что в свою очередь, работает на гипотезу профессора о том, что эффект порталов не был изобретен. А скорее, наблюдался в естественной среде и лишь потом был воссоздан искусственным образом. Но это, так догадки, слегка подтвержденные косвенными фактами.

19 число 06 месяц 17 год.

Километром восточнее мастерских

По большому счету все эти пляски с загоном не для добычи мяса. На текущий момент мы уже немного освоились и можем солить и коптить дичину впрок. Однако повторюсь, мобилизация большей части мужского населения поселка не с целью добыть побольше протеинов. Для этого с избытком хватит одного Тимура, гарантированно набьющего дичины.

Дело в том, что диким копытным не место возле вкусных молоденьких посевов и человеческого жилья, ибо за копытными неизбежно следуют хищники.

Обмотанный холстом, ствол мелкашки приглушенно клацает о камень. Справа от меня, за лысым каменистым пригорком отчётливо слышно бульканье фляги.

Нет, вы не подумайте, мы не насмотрелись фильмов о бравых снайперах. Висящее в зените полуденное солнышко так раскаляет металл ствола, что прикосновения к нему становятся крайне болезненными.

Слева, примерно на такой же дистанции, вздрагивает куст. Второго обмотанного таканью ствола не видно, но, утирающий соленый пот, Андрюха бдит на позиции. Ему, как и мне, фляги не досталось от того приходится довольствоваться соленой влагой.

— Фу, блин, — соленая дорожка на лбу обогнула ресницу, капелькой коснувшись глаза.

И как Муха терпит, в ее то шубе? Не обращая внимания на зной, псина активно нюхает воздух и шевелит обрезками ушей.

Похоже загонщики уже окружили стадо, и почуявшие чужой запах животные неспешно двинулись на "номера".

Почему неспешно? А чего им суетиться. Явной опасности они пока не наблюдают, для порядка выдерживая дистанцию с незнакомцами. С точки зрения копытных дистанция вполне безопасна. С точки зрения двуногих.....

Хлоп-Хлоп! Хлоп!

Пошла потеха.

За холмами едва слышно зашелся лаем Ларс. Значит, загонщики стрелять больше не будут.

Вообще, использовать в загоне овчарку, прямо скажем — так себе идея. У Ларса, как, впрочем, и у Мухи нет навыков загонщика. Да и спортивная форма уже не та. Если видят цель, метров на триста они рвануть могут. Но от таких "рывков" копытные обитатели предгорий дистанцируются с заметной ленцой.

Тявкающий Ларс внезапно затих, похоже настигнув подранка. Долго бегать он не мастак, а вот вцепиться, опрокинуть и прижать к земле — в этом он весь.

Сомлевшая от зноя Муха, разом подобралась и напружинилась, почуяв набегающее стадо. Впрочем, топот и треск кустов уже стоит такой, что и глухой услышит.

Бах!

Это Степаныч или Док жахнул из гладкого. Скорее Док, его позиция ближе.

Второго выстрела нет, следовательно хватило первого. Сейчас стадо промчится по каменистой проплешине, отлично простреливаемой с моей позиции. Потом глубокий ручей с обрывистыми берегами и мощным течением или скорее небольшая речка. Дальше спасительная сочная зелень зарослей на противоположном берегу.

Несущийся первым матерый козел, болидом врывается на проплешину, особо не выбирая дороги, мощной грудью проламывает кустарник, расчищая путь идущему следом стаду.

Явно вожак. Он, конечно, напуган, но нам нужно преподать ему урок боли и крови. Чтобы он впредь водил свой гарем подальше от этих мест.

Не обращая внимания на выскакивающих копытных, сплевываю задатую в зубах палочку по рецепту Чука и провожу стволом за вожаком.

Раз-два-три, прыжками по шесть-восемь метров цель приближается к ручью.

Четыре-пять, вожак сигает в воду, подставив под выстрел прикрытый рогами затылок и мощную спину.

Бах!

Мне тоже не нужен второй выстрел. Но это не от того, что я "соколиный глаз". Моя двустволка заряжена мелкой дробью. С сорока метров ей промахнуться сложно.

Широкое пятно крошечных всплесков накрыло цель. Вожак неестественно дернулся, но с курса не сбился. Мелкая, на вальдшнепа, дробь это больно, но не смертельно. А главное — поучительно.

Выбираю животину покрупнее, жду прыжка в воду.......

Ц-ц-ц-ц-ц-ц-ц, неудачно. Цель уходит в воду с головой. Мощно оттолкнувшись от дна, взмывает на уступ противоположного берега. Ух-х силища.

Беда в том, что теперь мишень развернута ко мне задом, и выстрел гарантировано придется по крупу и задним конечностям. С такими ранами копытное не жилец, а мне нужно чтобы оно усвоило урок и передало ценные знания потомкам.

Ладно, пусть живет. Сегодня фортуна на стороне жертвы.

Ищу другую цель.

Увы, стадо уже промчалось мимо моей позиции и пересекло ручей.

Хотя.

Хотя!

ХОТЯ!

На директрису тяжело вываливается крупная животина, с непомерно раздутым животом. Следом за ней, товарка с отвисшими сосками в сопровождении двух пестреньких козлят. Бедные животинки семенят, как могут, но фатально отстают от мамки.

Вот это фарт!!!

Спустить бы на козлят Муху. Однако не факт, что она пойдет на них, а не на крупную цель. А если пойдет, много ли такому малышу надо. Кавказкой овчарки им точно будет много.

— Пузатую по ногам! Живой брать! Только живой!

Бах!

Бах!

По бокам хлопают выстрелы мелкашки, я вцепляюсь в ошейник напрягшейся Мухи.

Бах!

Бах!

Со второй попытки дети попали. Охромевшая на заднюю ногу животина ковыляет, как может, но от Мухи ей уже не уйти.

Отпускаю ошейник.

Тем временем кормящая коза достигает берега ручья и, призывно блея, сигает в воду. Для нее ручей не препятствие. А вот для неврождённых козлят мощный поток становится непреодолимой преградой.

Бедолаги мнутся у обрывистого берега, но услышав за спиной утробный рык Мухи, таки сигают в воду. Там, где их мамаша, загребая копытами и отталкиваясь от дна, легко пересекла водяной поток, у козлят едва хватает силенок не утонуть.

Будь у них время и место, они бы преодолели десяток метров ручья. Но времени, а главное места у них нет. Вода подхватывает бедолаг и несет прямо в мои объятья.

Один, второй.

Стоя по грудь в воде оцениваю добычу. Тяжеленькие, килограмм по пять. Трепыхаются, прибольно пнув меня копытом в ногу. Чуть бы выше и мне бы стало не до добычи.

-Тс-с-с! Вот этого дерзкого назовем сержант Пэтренко, как вырастет лично зарэжу, дважды.

С козами получилась удачно. Беременной продырявили ляжку, а Муха ее слегка придушила, но без фанатизма.

Док подлатает, и рожать она сможет. Козлята вообще целенькие. Орут только. Но понять их можно. Вас бы у мамки отняли и связали, вы бы еще не так орали.

Мамка кстати не ушла, мечется по берегу, и жалобно блеет.

— По ногам ее? — сына с готовностью прилаживает мелкан на крупный камень.

— Нет. Мечется постоянно, боюсь, выстрел у нас только один. Дайка мое ружье.

Обезумевшая от горя мамаша замирает на противоположном берегу.

Бах!

Ну, блин.

— Перебор, — почесывая облезающую от солнца кожу на носу, констатирует очевидное Андрюха.

Выстрел получился слишком убойным. Передние ноги под козой словно подломились, да и по голове ей, похоже, прилетело. Теперь она бьется как припадочная и истерит, как паровозный гудок.

Отстегнув ремень ружья, снова лезу в воду.

Пришедший первым, Лепилов мгновенно сообразил, что к чему, и вынес вердикт — на его взгляд непоправимых повреждений животины не получили. Подлатаем. А что хромать будут, так это не долго. Как только пойманные и перспективные народившиеся козлята перейдут на подножный корм, их диких мамок скорее всего придется пустить под нож.

Прибывший следом народ поинтересовался, чего ради этот цирк.

— Попробуем добавить их в наше стадо и одомашнить.

— Можно было соорудить ловушку, или сеть растянуть, — предложил подошедший последним Тимур.

— Ага, только сетей у нас нет, а про то, что животин можно поймать, я сообразил только когда увидел беременную козу.

33 число 06 месяц 17 год.

Пятно застройки "Большого дома" или ресторации "У Немца"

— Сегодня над нами пролетел самолет.

Завтра он упадет в океан.....

Допустим, самолет в океан уже падал. А пролетел совсем другой самолет. Двухмоторная поплавковая "Цесна", пролетавшая над Поселком два дня назад.

Судя по неспешности, с которой отправили розыскной борт, в ВВС Демидовска бардак и жуткий дефицит самолетов.

Отставить, бортов (как и бардака) там полно — сам видел.

Проблема в авиатопливе. Самим пока его изготовить не выходит, а врывать у Ордена случается только по большим праздникам.

Посланный на розыски борт, рванул прямиком по полетному маршруту потерпевшего аварию гидроплана. Без проблем обнаружил поселение в предполагаемом квадрате, но садиться не стал, ограничившись тремя кругами над Поселком и выходом на связь.

Убедившись, что у нас все в относительном порядке, и груз доставлен в целости (погибший сопровождающий в счет груза не идет), пожелали — читай велели, соорудить хоть какой-то причал. И сбросили посылку коллеге.

В выловленном из воды цилиндре ядовито-оранжевого пластика, нашлось шикарное пляжное полотенце и завёрнутые в него солнцезащитные очки, плавки-шорты, явно на пару размеров меньше широкой задницы Самвела, крем для загара и потрёпанный томик бульварного чтива.

Это у летунов шутки такие.

Хотя нам все в кассу, даже крем для загара.

Почитав состав компонентов крема, Ольга с будничной безапелляционностью сообщила — состав годный, добавить того-сего, выйдет мазь от ожогов. С огненной расчисткой полей весьма востребованная позиция. Да и на лесопилке уже кто-то приложился к раскалённому боку парового котла. А в ближайшей перспективе выжиг извести, обжиг кирпича и черепицы.

Не прошло и трех дней, как в обнаруженный летунами Поселок примчало высокое начальство в лице самого Седого.

Пройдясь по округе, заглянув на поля и Пилораму, перетерев с "Особой группой", начальство осталось довольно увиденным и особо этого не скрывала.

— Нус-с, чем угостишь? — спросил Немца Седой, устраиваясь за столиком под отдельно навесом.

В поселке время сиесты. Солнце печет так, что ни о какой продуктивной работе не может быть речи. Посему распорядок дня сам собой приобрел южные черты, с ранним подъёмом трехчасовым порывом и коротеньким окончанием трудового дня.

Намаявшийся за утро и разомлевший после еды личный состав разбрелся по гамакам или, те у которых острющее шило в заднице, визжа, устремились купаться в залив. Однако через час и у них все кончится гамаком.

Только бедный Немец в изрядно застиранном фартуке не знает сна и отдыха, откармливая беспокойное начальство.

— На первое морская ушица.

— Не, мне еще обратно лететь, — отказывается Седой.

А зря. Немец наловчился колдовать над варевом из местных морепродуктов.

Лучший бульончик выходит из небольших — с ладонь, похожих на земных окушков рыбок, соскребающих налет водорослей с придонных камней.

Ловится рыбка просто, закинул в воду три-четыре верши с сухариком (у нас тут любой хлеб сухарь после часа лежания на солнце) для заманухи. Через день в них две дюжины рыбок — как раз на бульон.

Варится рыба как земной ерш, потрошится, заворачивается в марлю и ныряет в кипяток.

Как рыбка разварится, и бульон подёрнется пленкой рыбьего жира, рыбу долой. Заправить луком, луврушкой, перчиком и прочей кулинарной алхимией. Плеснуть рюмку рома.

Мэй к вареву не подпускать! Категорически.

В последние пять минут засыпать в бульон мелкопорезанное мясо краба, креветок, моллюсков или, если рыбакам повезет, уже чутка подваренного молоденького осьминога.

Лично мне больше все нравится ушица с подкопчёнными креветками.

— А мне плесни тарелочку.

Следуя моему примеру сопровождающий Седого охранник, молчаливый (я сперва думал он вообще немой, но нет, просто молчалив) парень ярковыраженной латиноамериканской внешности, чуть старше призывного возраста тоже берет тарелку "морской ушицы" и усаживается поодаль — так чтобы всегда находится между местными и нами.

— Котлетки из филе фазана.....

— Немец, ты часом не перегрелся, откуда тут фазаны?

— Как откуда....................... одомашнили.

— Чо....??? — обычно скупое на эмоции лицо Седого отразило всю степень абсурдности предположения. — Хорош заливать-то.

— Пф-ф-ф-ф-ф, — делано надулся шеф-повар.

Вступаюсь за ресторатора, — Если Немец приукрасил, то совсем немного.

— Н-да, рассказывай.

Рассказывать особо нечего. Живет в горном подлеске птица, похожая на земного фазана. Летает неохотно, зато шустро бегает, предпочитая большую часть времени проводить на земле. Питается, как курица — что найдет, то и склюет.

Главное — на свою беду, обладает нежнейшим мясом.

После истории с пойманными дикими антилопо-козами Гекко решила, что роль пастушки для нее уже маловата. На хозяйку фазенды или ранчо она еще согласна, но не меньше.

Собственно ушлая девица своих амбиций никогда не срывала. Но у нее не было шанса продвинуться вверх по карьерной лестнице. Она его искала и нашла.

Уж не знаю, как именно она застроила Чака (полагаю отлучением от тела), зато точно знаю, как уговорила Гену (по-женски перетерев с Ольгой маленькой). И вот уже усиленный Тимуром (ловить птиц, это вам не расчищать очередное поле), вооруженный силками заград-отряд выступает на добычу птицы.

В первый день они поймали всего трех птиц. На второй переосмыслили ошибки и наловили дюжину. На третий еще столько же. На четвертый и далее построенный для птицы вольер переполнился, да и пока столько птицы нам не прокормить, так что всех лишних под нож. Вкусные заразы.

Несмотря на подрезанные крылья, дикая птица оказалась проблемной. Собственно самочки спокойные и дисциплинированные, куда самец построит туда и пойдут. Зато самцы, это нечто. Между собой они как-то находят общий язык и шибко не конфликтуют. Зато мгновенно объединяются против любой внешней угрозы.

На пробу подпустили четырех самочек и пару самцов в наш курятник с земными курами. Так единственному молодому петушку опущенные (путем подрезания крыльев) с небес на землю местные тотчас выклевали глаз, объясняя, кто на хате главный. Да и товарищу Флинту потрепали перья.

Местным забиякам Итц-Лэ свернул шеи. Зато самочки влились в куриный коллектив, как родные.

Три длинных котлетки из этих самых птичек, с гарниром из риса и свежей зелени (ага на грядках уже проросли первые ростки, пока зелень выдаем очень скромно, но через пару-тройку недель можно будет жрать от пуза) и принес Немец.

Седой отпробывал кушанья и остался доволен.

Ага, давай-давай. Я через этот прикол уже прошел.

Закончив с крайней котлетой, Седой отломил треть от средней и с улыбкой запихнул кусок в пасть.

— Ы! Ы. ы..........ых-х-х, — задохнувшись от "восторга", оценило гастрономический изыск начальство. — Немец-ц, б...!!! Х-х-х. Ну, ты блин даешь, — смахнув предательскую мужскую слезу Седой, таки дожевал "лакомство", залпом осушив стакан настойки чайного гриба со льдом и капелькой рома. — Ух-х, забористо.

А что ты хотел, гражданин начальник? Надо мной также пытались подшутить, но я уже калач тертый.

Три длинных котлетки укладывается параллельно. По краям обычные, без начинки. А между ними, котлетка с начинкой из острого перца, и даже боюсь представить, что ещё туда бадяжит Мей. Но, на вкус как атомный взрыв.

— Шеф, я заценю? — заметив замешательство начальства, тут же подошел молодой охранник Седого.

— Да, Диего, изволь, — Седой все еще приходит в себя.

— М-м-м, неплохо. Немец, мне бы еще парочку.

Получив желаемое, Диего, в народе больше известный как Кубинец, удаляется дожевывать обратно на пост.

А меня занимает другой вопрос — слишком уж панибратски повел себя парень. Вот так вот запросто взять еду с тарелки у Седого.....

— Вы часом не родственники?

— А что похожи?

— По форме не слишком, а вот по содержанию вполне.

— Племяш мой, в некотором роде.

— Н-дэ, что-то не очень он похож на простого рязанского парня.

— Да, один герой кубинской революции приезжал по обмену опытом, — поняв, что сказал лишнего, Седой вгрызся в гарнир и оставшуюся котлету.

Закончив прием пищи, залетное начальство перешло к разбору актуальных проблем.

— В целом я доволен ситуацией.

— А в частности?

— Частности пусть останутся частностями. Ситуацию ты контролируешь крепко. В рамках имеющихся возможностей, имеешь четкое виденье развития поселения, даже школу организовал, это помимо всего прочего, и освоения территории, причем с учетом специфики миссии. Сюрприз прилета "Особой группы" переварил.

— На меня не жаловались?

— Жаловались, еще как жаловались. Даже суда стребовали. Молва ходит, мол, забиваешь гвозди микроскопом и селишь цвет местной интеллигенции, как питекантропов в шалаш, с удобствами под кустом. Но это максимум, который ты можешь сегодня обеспечить. Тоже самое и про микроскоп.

Пока все движется в нужном направлении, причем намного лучше, чем от тебя ожидалось. Я бы даже сказал на грани фантастики. Но.......... не зазнавайся, в общем.

Твои экономические выкладки разумны, раз в два месяца будешь получать борт на тонну ништяков. Как их распределить решишь сам.

Список первоочередного есть? Хм, риторический вопрос, — довольным тоном произнес Седой, забирая три листа бумаги исписанных каллиграфическим почерком Ким. — Лекарства, — Седой поморщился. Понимаю его, он бы с радостью спихнул заботы по нашему снабжению на гражданских или хотя бы на армейскую службу тыла. Но операция секретна, а значит, крутиться придется конкретно его ведомству. Впрочем, возможности у него имеются. — Ткани? Может лучше шмотьем.

— Не лучше. Мне надо баб занять, что бы с ума не сходили.

— Святое, — Седой дочитал бумаги и неожиданно спросил, — Образцы монет отлил?

— А то-ж.

— Ну-ка.

Седой задумчиво взвесил в ладони кругляши потемневшего серебра. Саркастически хмыкнул, потерев стилизованный череп под скрещенными костями, — Литые. Штамповать не проще?

— Штамповать может любой дурак. Но такая монетка не стоит дороже металла, из которого она сделана. Тоже конечно немало, но это уже не финансы.

— По массе аналог Орденских монет?

— Плюс-минус, карат (0.2 грамма).

— Золотой есть?

— Всего один.

— Зарубка зачем? — спросил Седой, рассматривая череп в треуголке.

— Для индивидуальности.

— Действительно финансы. Про Демидовский нефте-рубль слышал?

— Только, что не срослось.

— Н-да, — Седой надолго впал в задумчивость.............. И, похоже, в его голове сложилась заманчивая идея. Даже Идея. — Слышал, что инициатива имеет инициатора.

— Слышал.......... что имеет...... не бесплатно.

— Это как раз нормально. Сочтемся.

— Металл?

— Пяток кило серебра подкину от себя. А вот с золотишком беда. Золото, как бы не моя тема. И влезать туда сейчас, мне никак ни с руки. Что-то конечно наскребем, а ты тут поискать попробуй.

— Все равно потребуется лом золотых изделий. Экю-то пиратский, значит сплав должен слегка разнится по составу.

— Я это и сам понимаю, сказал же, что-то наскребем.

— Ток зубных коронок не присылайте.

— Шуточки у тебя.

— Да какие уж тут шутки. Гене будут нужны кой-какие реактивы для обработки проб, лотки.....

— Нет! Я же сказал — моему ведомству нельзя светиться возле золотой темы. На ней у Демида стоят другие хлопцы. Причем стоят крепко. Так что, пока рассчитывай только на свои силы.

Я и рассчитываю. Момент дальнейшей геологоразведки, не только по драгметаллам, а в целом, неоднократно оговаривался с нашим геологом.

К слову, у нас тут особо поговорить-то не о чем — с к у к о т и щ а.

— Тогда хотя бы пару хороших металлоискателей. Причем один желательно для работы под водой.

— Решаемо. Плюс подкину тебе кой чего для литья.

— Хм, реактивы для проб драг металлов "светится", а оборудование для ювелирного литья нет?

— В точности так. Не бывает армии без медалей. Ну там "За оборону Москвы", "Демидовский Стрелок II степени", "За взятие Берлина", мы его правда пока не брали, но на перспективу медаль иметь стоит. "За мужество"......

— "За слабоумие и отвагу" и "Лауреату премии Дарвина".

— Первое понял, смешно. А вот с Дарвином не понял.

— Медаль непрошедшему естественный отбор.

— Хм, всё равно не понял юмора. Кубинец вон понял, значит, юмор присутствует. А я видимо староват. Но не суть. Есть у нас один вредный старикашка-ювелир, отливающий наградные знаки для армии. Льёт он в основном серебро и медь. Но суть-то примерно одна.

Судя по тону и пренебрежительным оборотам речи, армией себя Седой не считает. Или как, минимум, не совсем армией. Джеймсы Бонды они такие. И "игры" у них соответствующие.

Моя невинная затея с монетизацией товарно-денежных отношений нашей глухомани, нежданно трансформировалась, став частью многоходовки Спецслужб Русской Армии. Ставлю на то, что отлитые мною монеты, в товарных количествах внезапно всплывут в каком-нибудь не очень удобном для Демидовска месте.

Как на это посмотрит Орден, гадать не приходится. Последствия попытки выпустить свою валюту, обеспеченную нефтепродуктами, Москва и Демидовск забудут нескоро. И уж точно никогда не простят.

Залетное начальство доело обед. Чиркнув ладонью по горлу, показало кормильцу, что сыто по горло и продолжения банкета не требуется. Или же обозначило меру пресечения за глупые шутки. Достало сигару, толстенную как эрегированный фаллос африканского джигита, срезав кончик сигары, с наслаждением задымило, впав в благодушное настроение.

— Куришь? — Седой выдохнул дым в небо и не спеша, со вкусом затянулся так, что на лице прорезались глубокие складки.

— Бог миловал.

— Помогает от нервов. Да и просто ....... в кайф, как говорит малыш Диего.

Я молчу. Ну не рассказывать же гражданину начальнику, что товарищ, назначенный на ответственный пост, болезни нервов лечит сексом, алкоголем и экологически чистыми на сто процентов натуральными препаратами с личной грядки.

Мне тут Степаныч подогнал, на один затяг с грядки бабки Ю. Так у меня глаза натурально вылезли из глазниц и видели такое..... Что до старушенции пришлось срочно довести — если этот чудеснейший дурман появится где-то кроме ее длинной трубки, то я ее в этой грядке и похороню. Живьём.

— Твоя зодчая часом не на мегалит замахнулась? — опять сменил тему разговора Седой. — Доводилось мне бывать в долине Нила, мотивы те же.

Стройплощадка под "Большой дом", расчищенная на последних крохах моторесурса Ланц-Бульдога действительно впечатляла. По меркам тысячи верст за край ойкумены там и впрямь мегалитический размах. Но за внушительными размерами будущего культурно-досугового центра западного побережья стоит какой-никой расчёт и вынужденная необходимость.

Вынужденная необходимость нагрянула дней этак десять назад. Пришла она с севера и имела сильно более метра в косматой холке, при длине тела без хвоста около двух метров и весом....... Четыре здоровых мужика тащили тушу с трудом. Если не считать голову, с виду хищник ближе к кошачьим, хотя и не так грациозен. Голова смахивает на гипертрофированную волчью, с маленькими глазками над челюстями, которые больше подошли бы крокодилу. Что характерно, зубы острые, но мелкие, как у крокодила, без ярко выраженных клыков.

Нечто подобное я наблюдал на континентальных равнинах. К примеру, те же большие гиены, охотясь на рогачей, наносят тем не слишком большие раны. Естественно с поправкой на размер рогачей и гиен. Так, подерут пару раз и оставят стадо рогачей в покое, ожидая, когда сделает свое черное дело занесённая в рану инфекция. Какое-то из раненых животных обязательно ослабнет и отстанет от стада. Тут уже рвут без компромиссов, не дожидаясь пока к обеду сбегутся другие хищники.

Загадка, на кого при такой мощной туше можно охотиться со столь примитивным челюстным аппаратом. Башковитые биологи говорят, зверь похож на тех, что бродили по старушке Земле этак 40 миллионов лет назад. Но те были охотники на крупную дичь, а наш автохтон помельче, как раз, чтобы беспечные лысые приматы годились на один прием пищи.

Не испугавшись дыма от расчищаемых полей и проигнорировав домашних и одомашниваемых животных в краале, зверюга прокралась мимо "фазенды" Итц-Лэ к хижинам внутреннего периметра. Причем тихо так, даже лошади ничего не учуяли.

Дело наверняка кончилось бы трупами, если бы голодная зверюга сунулась в дверь хижины. Но ночной гость почему-то решил сломать стену. Вкопанные в землю толстые жерди, скорее даже тонкие бревна, плотно оплетенные толстой лозой, неожиданно хорошо спружинили первый навал зверя. А второго и не было, обитатели хижины спросонья саданули из всех стволов (обоих двух), причинив гостю травмы несовместимые с жизнью.

Забавно другое, биологи уговорили Лепилова вскрыть зверя. Помимо чисто научных данных естествоиспытатели обнаружили в боку животного пистолетную пулю калибра 9 мм и два заросших раневых канала.

Лепилов клянется Гиппократом, что зверь бегает с пулей не первый год. Скорее даже, больше десятка лет. И я с ними согласен. Доводилось видеть подобные "подарки" у старых лосей и секачей.

— Пуля от парабеллумовского патрона, — Седой покрутил пулю между пальцами. — Определенно скажу одно, именно этому калибру отдает предпочтение Орден. Его пилоты вооружены пистолетами именно под этот калибр. Вы прошли по следам животного?

— Километров пять строго на север. И этого бы не нашли, но он наследил у ручья. Дальше каменные осыпи, там не то, что звериный, танковый след потеряется.

— Судя по тому, что зверь выжил после первого знакомства с человеком, человек мог это знакомство не пережить. Не сейчас, но в перспективе организуешь исследовательскую партию вдоль побережья.

— Не вопрос, поищем орденский самолетик.

— Ну, почему обязательно самолет. Каботажные исследовательские партии вполне в стиле ордена.

— Если бы оставившие в зверьке пулю пришли по воде, это была бы не пистолетная пуля, а что посерьёзнее.

— Логично, — согласился Седой.

Пока начальство рассуждало, зодчие скучковались в дальнем углу стройплощадки. Высокое, похожее на пинию, дерево даже в полдень прикрывает тенью этот угол стройплощадки. Тень, конечно так себе, но на порядок лучше, чем на солнцепеке.

Зодчие сколотили в теньке стол и подобие доски почета, к которой прикололи чертежи "мегалита".

Сейчас Алиска о чем-то горячо спорит с сербами. Спорщики то тычут пальцами в приколотый к "доске почета" план объекта, то машут руками, демонстрируя, как это должно выглядеть "в реальности".

Увязавшаяся за Алиской, Муха мотает лохматой башкой в такт движений спорщиков.

Спорят о карстовых образованиях в западной части котлована. Как по мне, так это явно поверхностный карст, позже засыпанный тонким слоем грунта. "Испугаться", потратить день, но снять десять-пятнадцать сантиметров рыхлого камня и закрыть вопрос.

Тем более махать кайлом не придется, мужики вполне освоились с передвижным паровиком и подключают к нему всевозможную механизацию. В том числе отбойный молоток (не напрямую к паровику, конечно, а к компрессору, приводимому в движение паровичком).

Собственно, чего бы там они не спорили, карст будет снят. Ибо начальство тут я. И я вцеплюсь в этот берег, как советский солдат в западный берег Волги под Сталинградом — без полумер и компромиссов.

07 число 07 месяц 17 год.

Пятно застройки "Мегалита", "Большого дома" или ресторации "У Немца".

Седой улетел, но обещал вернуться. Вскорости. Вскорости — это точно не пара дней. И скорее всего не пара недель. Пара месяцев — уже ближе к реальности.

Причем, я уверен, самого Седого я увижу нескоро. Если вообще доведется свидеться еще разок. Скорее всего, с бортом пришлют порученца, а то и обойдутся просто пилотом.

— Сэф, молоцка? — интересуется Мэй.

— Отстань противная. Я в печали.

Мне есть от чего печалиться. Еще-б немного, буквально грамуличку, сантимитрик, миллиграмчик и аллес — история необыкновенных, но стопроцентно правдивых приключений Дена закончилась.

Нет, история конечно не закончилась бы, но рассказывал бы ее уже не я.

Третьего дня на охоте не заметил притаившуюся в ветвях кустарника тонюсенькую змейку. Реально тонкая — с мой указательный палец, чёрная с зелеными пятнами, идеально сливающаяся с растительностью. У змейки широкая только голова, чем-то схожая с наконечником стрелы.

В последний момент, буквально за миг до атаки, успеваю, даже не увидеть, а почувствовать опасность, подставив под первый укус приклад ружья.

Не слишком удручённая вкусом лакированной древесины змейка молниеносно нанесла второй укус, оставив крохотную ранку на правом предплечье. Настолько крохотную, что точное место укуса Лепилов установил только по некрозу тканей, начавшемуся в месте укуса.

Именно поэтому я и не смог сразу прижечь место укуса. Пол руки онемело, а где конкретно прижигать непонятно. Визуально никаких повреждений.

Дерзкая рептилия пытались укусить меня еще раз, но добрая, отлитая фашистами, сталь сперва располовинила змеюку, вторым ударом окончательно снеся башку.

Укола антидота я уже не почувствовал. Колол, как в буратино.

— Сворачиваем охоту, меня укусила змея.

Перед взором все плывет, наваливается тошнота. Рука немеет почти до плеча.

Отстегнув ремень ружья, перетягиваю руку под правым плечом и вытряхнув из медицинского пенала крохотный скальпель вскрываю вену.

Тягучая темная кровь оставляет на траве и камнях бордовые кляксы.

Не знаю, поможет ли. Но все, что я мог предпринять, я предпринял. Остается только молиться.

Не нравится мне цвет крови. Какой-то он не естественный, или это у меня уже приходы начались.

— Ты как? — Гена первым добирается до меня.

— Пока тут.

— Чувство юмора не покинуло пациента, значит, шансы есть, — пытается приободрить Гена. Но это он больше для себя.

— Ген, я скальпель уронил. Подбери. И где-то мой походный медицинский пенал.

Пенал одно название: коротенький скальпель, хирургическая игла, нить, порошок-антисептик и пара таблеток. Хотя больше и не надо. В коротком выходе хватит и этого, или не хватит всех лекарств мира.

— Что! Где! — это подоспел запыхавшийся Тимур.

— Тима, забери змею....

— Зачем?

— Странный вопрос. Ремней наделаем! — не маленький, сам должен догадаться, что доктор и научники аж запищат как захотят вскрыть гадину.

А ее мумифицированный труп будут показывать в назидание. Вот эта змеюка склеила ласты первому генерал-губернатору. Мерзкий был тип, и память о нем быстро стерлась.

Или, что намного веселее, если вас укусила вот эта завяленная гадина: прими то-то, сделай это — будешь сильный и здоровый, как действующий генерал-губернатор — светоч, опора и надёжа, сто лет ему жизни. А здоровья у него как у Чака Нориса — змеи, вкусившие его кровушки, тут же падают замертво (будто бы они до этого стояли).

— И посмотри, может у нее тут кладка. Слишком уж она агрессивная.

Тимур пакует обрубки змеи и лезет искать кладку.

— Точно кладка, — спустя вечность доносится из темноты его голос.

— Далеко?

— В соседних кустах.

— Как моя кровь на вид?

— Кровь, как кровь.

Чувствую, как ослабляют ремень на предплечье. Губ касается горлышко фляги.

Что характерно, в поселок я вернулся своим ходом. Да, меня полностью разгрузили от снаряжения. Я висел на плечах камрадов, норовил присесть-отдохнуть через каждую сотню метров, нес какой-то бред, но упрямо переставлял ноги.

По пути в меня залили содержимое всех имеющихся фляг, а я выблевыал его на землю. Особенно хорошо дела пошли на лад после того, как кончилась вода, и меня "заправили" ромом.

Похоже спирт отличный антидот против яда данной змейки.

Вызванная по рации, из поселка примчалась Чиси с флягой "высокооктанового горючего".

У больнички я чувствовал себя скорее пьяным, чем пораженным токсином. Хотя спирт это тоже токсин.

Добрый доктор запихал мне полную пасть таблеток активированного угля, поставил какую-то капельницу, подозреваю с физраствором. И, если я соберусь помирать, пообещал поставить трехлитровую клизму.

Я и до этого бал настроен пожить, а уж после заявленного литража клизмы резко пошел на поправку, уже к утру окончательно избавившись от онемения в руке и придя в относительно работоспособное состояние.

Но не тут то было. Добрый доктор оставил меня на больничке, даже не убрал с глаз чудодейственный лекарственный аппарат трехлитрового объема.

И оказался прав.

Подозреваю, неладное он заметил еще при утреннем осмотре. Поэтому и оставил меня под личным наблюдением.

К полудню мне стало хуже. Опять замутило, температура скакнула за сорок, навалилась слабость.

— Любопытный случай — определенно некроз, но конкретно такого в моей практике раньше не встречалось. Мария, готовьте операционную.

Дальше помню плохо. После крушения с обезболивающим у Лепилова напряженка, остался только неприкосновенный запас на случай, когда по другому никак. То есть, если можно обойтись народными средствами, придется обходится ими.

— Рот открой! — командует доктор.

Глубокая затяжка................ и пустота.

Уж не знаю, какие приходы у нарколыг со стажем. Лично я ничего не помню.

Очнулся от жгучей ноющей боли в руке. Судя по солнцу за узким окном, в бессознанке я прибывал меньше часа.

— Пациент, как самочувствие?

— Попить бы, и на воздух, — в крохотном пространстве операционной температура градусов под 30, душно и отвратно пахнет медикаментами.

Под тентом на улице расселось все мое семейство. Даже щенки и командор Флинт, хотя эти явно пришли потусоваться.

Усадили, напоили, обтерли смоченной в воде тряпочкой, лизнули в руку и отоптали ноги.

Дав моему семейству десяток минут на проявление заботы в тень подтянулись Лепиловы и зоологи из прибывших в гидроплане.

— Командор, вам дико повезло, — поджарый, лысый, как кощей, зоолог демонстрирует мне змеиную башку с вставленной в пасть палочкой. — Во первых, у змейки примитивный челюстной аппарат, ориентированный на охоту за очень мелкой дичью. У большинства земных змей челюсти раскрываются практически под прямым углом. Здесь же нет и девяноста. Вцепиться как следует эта змейка не может. Ядовитые зубы, точнее зуб, посажен очень глубоко, — зоолог разворачивает змеиную башку (точнее ее остатки), демонстрируя мне глубоко посаженый ядовитый зуб. Второй зуб вырезан для изучения. — Хорошо, что первый укус пришёлся в приклад ружья, на повторный укус остались крохи яда от полной дозы.

— Почему один зуб?

— Это как раз нормально, для многих ядовитых змей. Яд впрыскивает "рабочий" зуб. А второй, как бы резервный, на случай утраты "рабочего", — видно, что зоолог подбирает слова пытаясь донести до меня информацию понятными мне терминами.

— С агрессивностью мне понятно — кладка. А чего она такая тощая?

— Видимо на время "высиживания" кладки змейка перестает питаться.

— Надо бы принять меры.......

— Уже. Тимур, Итц-Лэ и Чук прочесывают планомерно все окрестные заросли. Пока нашли две кладки.

— Командор, тут такой вопрос, — начал незаметно подошедший Немец. Хотя, в моем состоянии и танк может подъехать незаметно.

— М?

— Вождь интересовался у Мэй за коктейль змеиной крови.

— И?

— Ну.... в общем, ты не удивляйся, когда попадешь ко мне на кухню.

— Поубиевал бы.

— За что?

— Не за что, а кого. Был у нас один знакомый боксер-дальнобойщик.

Добрый доктор самым решительным образом прописал мне постельный режим — тенек, шезлонг, отдых в режиме 24/7 и усиленное питание. Даже молочко выдают за вредность. Вы не пробовали молоко с перцем? Хе-х, значит вы не знакомы с Мэй.

Не знаю, как готовят коктейли, разве что кроме "Отвертки" и "Северного сияния". Но в национальном варианте Мэй это миксуется следующим образом — в литровую бутыль, заполненную алкоголем на четыре пятых, помещается еще живая змея. В принципе можно и мертвую, но это уже паленый коктейльчик. Марочный микс — онли живая и задорная змеюка. Когда змея перестает подавать признаки жизни, пойло считается готовым, но лучше добавить специй и выдержать еще недельку-другую.

Укусившая меня змеюка вообще хит сезона.

Во первых, она тонкая и отлично пропихивается в бутылочное горлышко.

Во вторых, охраняя кладку, она сидит на строгой диете, кишечник змеи пустой, и она не добавит в пойло собственных экскрементов. Хотя, бабка Ю убежденно считает этот метод кулинарной ересью. С ее точки зрения жирная змеюка это по феншую, гораздо нажористей и "вставляет" круче.

В третьих, змея на кладке бодрая, как никогда. В крайней бутылке зеленоватого стекла четвертые сутки плещется гадина. И до сих пор нет-нет, а подаст признаки жизни. Про ее двух товарок, пойманных вчера, и говорить нечего. Задора у них хоть отбавляй.

Я поинтересовался за то, не вреден ли попавший в пойло змеиный яд. На что гражданка Лепилова объяснила мне, — Что я хоть и начальник, но местами непроходимо туп и не образован до дремучести. Элементарно же, яд это белок. Белки разрушаются крепким алкоголем. Коктейль "Ленин" пей на здоровье, если не брезгливый.

Все, не буду смотреть на змей. Буду смотреть на стройку.

О том, что и где конкретно строить, спорили три дня, точнее три вечера. Причем спорщики поделились на понаехавших, требовавших быстрее — лучше завтра и чтобы стены как можно толще. Ким с сербами при молчаливом согласии "старой гвардии". И Немца с Мэй, имеющим особое мнение. Точнее мнении имел Немец, а Мэй преданно поддерживала мужа.

Эта, на первый взгляд, пара ментально противоположных личностей спелась на удивление органично. С другой стороны, они далеко не дети и жизненного опыта у них хоть отбавляй.

В итоге сошлись на Г-образном сарае дридцати метров в длину, десяти метров в ширину, с рядом квадратных каменных колонн по центру. По периметру будет еще один ряд столбов, на которые обопрется кровля террасы.

В длинной палочке "Г" разместится заведение немца, в короткой — жилые помещения для негоже.

По части архитектуры придумывать особо не пришлось. Все придумано до нас. Причем придумано очень давно, задолго до появления на свет гражданина Геракла. Климат, примерно южно-средиземноморский. Ресурсная база один в один та же, что и во времена гражданина Геракла. Малочисленность населения компенсируется современной механизацией. Фантазируй — не фантазируй, а получится тоже, что строили в средиземноморье с тех пор, как научились возводить капитальные постройки.

По части строительного камня проблема только доставить его за пару километров. Гена еще до нашего прибытия обнаружил выходы розоватого мрамора. Причем мраморные породы сложены пластами, что упрощает добычу примерно одинаковых по толщине камней.

По большому счету с камнем проблем нет. "ЗиЛ" самосвал и пара-тройка мужчин за утро заготавливают три-четыре кубометра камней. Это примерно дневная (с учетом выбраковки части камней) норма, которую успевают сложить сербы.

С планировкой строй площадки и рытьем котлованов под стены тоже прошло гладко. Что не осилил сломавшийся в последний момент "Ланц Бульдожка", бодро выгрызли вручную при помощи кирок, лопат и ...... ну вы поняли.

А дальше дело застопорилось. Сербы пытались класть камни на известковый раствор, а он — зараза отказывался твердеть. Лежит, как манная каша, чуть подмокнет, начинает выкрашиваться.

Начальный оптимизм сербов — мы тут сейчас чуть ли не в костре отожжём известняк, погасим и все будет красиво.

В итоге пришлось сперва сложить небольшую (тонн этак тридцать камня) печь для обжига известняка. Рядом поставить навесы для сушки дров.

Попытались найти поблизости туф, пуццолан или хоть что-нибудь вулканическое.

Нашли, но именно что-нибудь. Сербы сложили стены небольшой сарайки для Итц-Лэ. Но наш ведущий аграрий — латифундист хренов, не впечатлился, сказав, что у него на родине за такое крепко бьют морду (сказал, что характерно на русском, практически без акцента, полиглот на мою голову).

Я, грешным делом, вспомнил про то, как древние зодчие добавляли в раствор яичный белок или рисовый отвар. Сербы сочувственно погундели, мол как такая умная и красивая девушка живет с таким болваном. А умная и красивая девушка, прямо поинтересовалось — не кусала ли меня змея в голову. Предложив доктору, проковырять в ней пару дырок, — моей голове это точно не повредит.

Добавив в кладочный раствор толченый кирпич, наскоро обожжённый в той же яме, где до того обжигали известь, наши зодчие наконец-то получили то, что хотели.

А я получил головную боль в виде развертывания производства кирпича и черепицы. Кирпич в наших условиях востребован не особо, а вот черепица продукт наиважнейший. Олег аж требует черепицу, дабы покрыть крышу лесопилки и навесов для сушки древесины. Степаныч, покрыть навесы для техники. А хренов латифундист затребовал черепицы на сарайку, дабы она не развалилась. Даже Чак приперся сообщить, что под черепичной крышей удои коз беспрецедентно вырастают. Поскольку сам он слово "удои", и уж тем более "беспрецедентно" выучить не мог, за его попыткой совершенно точно маячит хитрющая худосочная девчонка.

А ведь керамическую некондицию еще требуется измельчить.

— Ох горе мне! Муха, хоть ты меня пожалей.

Противная псина жалеть хозяина отказалась, сплюнув мне по ноги изрядно погрызанную палку. Кидай мол, я за ней метнусь мухой.

Пока хозяин собирался с силами, писклявые комки шерсти утащили палку из под мамкиного носа.

Черепица дело нужное, кто же спорит. Обжиг в яме мы уже проходили, так что сразу строим новую печь для обжига, даже две. Причем печи кирпичные, во избежание быстрого растрескивания сложенные на глиняном растворе.

Расширим навес для сушки дров, дело не хитрое.

Из толстостенной бочки, зиловской полуоси, шкивов и прочих запчастей собираем глиномешку с стиле декораций к фильму Кин-дза-дза. У нас это устройство мешает глину, а в известном фильме оно летало, причем между звезд.

Это даже не стипманковый ужас, это хардкорнейшее стимпанковое порно. Вы не подумайте, оно даже работает, но еб...... эээ измучивает ремонтников так, что кроме как порно других определений этому процессу в слух не произносят.

Думаете на этом все? Не-а.

Теперь плетем корзины. Много корзин. В смысле падаем в ноги к Степанычу и бабке Ю, а про себя молимся, чтобы она прожила подольше. И конечно же возвращаем бабке конфискованные препараты. Под ними она работает, как робот.

В общем, пока тренируемся на всяких на навесах и сарайках. Чем стыдно крыть даже навесы для дров — примерно половину, дробим для добавки в кладочный раствор. Когда граждане немного освоятся, начнут делать черепицу на собственные дома. Как и что сделаешь, под такой крышей и ночевать будешь, я вам не нянька.

А вот то, что в виде натурального налога пойдет на общественные здания, школу, больничку, и Большой дом — заведение Немца, пройдет через жёсткий контроль.

Муха, собравшаяся было вернуть себе погрызенную палку, озабоченно задрала морду к небу.

— Бэрэг, бэрэг я Баклан одын, прэем, — прошипела рация.

Выздоровление я совмещаю с дежурством на радио точке. Где там у нас журнал дежурного по "Радио узлу".

07.07. 0017. 11.23.

На связь вышел Баклан 1.

Прием подвержден.

Подтверждение приёма получено.

Наземная метеообстановка передана....

Ну-с, глянем, чем там нас подогрели с воли.... ой, с большой земли конечно же. .

— Э-Э-Э-Э-Э-Э!!! Куда....! Урок заканчивается через семь минут! Во время сиесты всем внеклассное занятие! Занятие проведу я! Лично!

Рванувшие "на волю" ученики, сникли, как озимые под снегом, вернувшись в учебный "Класс".

Поднимаясь встречать заходящий борт на пальцах показываю профессору, что урок необходимо задержать на три потерянных минуты. Ибо орднунуг.

Огромный минус время прилета борта. Пока он садится, пока причаливает к мосткам новой пристани. Пока остынут пышущие жаром движки, и переведет дух пилот. В общем, разгружать борт придется сразу после полудня, в самое жаркое время суток.

Середина сухого сезона, хотя тут на побережье он не слишком сухой, короткие но яростные ливни тут не редкость. Однако последний раз ливень налетал дней двадцать назад, при том, что в дневное пекло термометр стабильно показывает за сорок градусов.

Даже текущие с гор реки ощутимо обмелели. С месяц назад я поручил Гене установить в окрестных реках рейки-сваи, а Ольге маленькой замерять еще и уровень воды в реках. Регулярно показания снимаются только во впадающей в залив речке. Со всего, что находится дальше, время от времени показания снимают проходящие мимо охотники. Статистика, конечно еще та, но лучше, чем никакой.

Прокаливший побережье зной и обмеление водоемов добавило еще одну проблему. Теперь каждый вечер приходится по часу тратить поливая грядки и укоренившиеся саженцы.

На поля махнули рукой, что выживет, то выживет. Посаженную на каменистом склоне коноплю можно смело перепахивать и засеивать маком. Зато радует небольшое конопляное поле, разбитое во влажной низине. Кто же знал, что эта культура критично зависит от увлажнения почвы. Пшеница и ячмень, скорее всего, дадут неплохой урожай. Мак, подсолнечник, кукуруза, сорго, арбузы, тут все прекрасно настолько, что в пору удивляться.

Про высаженную Итц-Лэ агаву и говорить нечего. Скоро, как настоящие мачо, будем купать змеюк в текиле. Впрочем агава это не только напитки для истинных мачо, но и в перспективе канаты и грубые ткани.

Овощи и саженцы — поливать, поливать, поливать. Что не так просто, с нашим дефицитом ведер и леек.

Мужики, посовещавшись, предложили собрать передвижной насос с приводом от автомобильного двигателя. Но увы, у нас толком ни труб ни шлангов. Да и ни к чему, в следующую посевную перетасуем поля с учетом полученного опыта.

— Нэ сиды, разгружай бистро!— демидовский сокол-ас в своем репертуаре.

— Джыгыт-торопыга, ты хоть горло промочи.

— Нэкогда-сыноптык дают плохой погода, — нарочито насилуя русский язык отзывается Самвэл. От принесенной Мэй холодной воды, подкисленной какими-то травками, не отказывается.

— Осторожна, тут таблэтки, и тут еэщо,- пилот лично извлекает и бережно передает Лепилову объёмный кофр с красным крестом. Судя по тому, как крякнул доктор, кофр совсем не легкий. Лекарства это хорошо. А это вэлено передать лично тэбе.

Лично мне адресованы два небольших, как автомобильные аккумуляторы, деревянных ящичка, и таких же тяжеленых. Вангану, внутри желтый металл и приспособы для вдумчивой работы с ним.

В обратный путь Самвэл торопился без дураков. Лично выгрузив медикаменты и персональные посылки, метнулся по малой нужде и сразу полез обратно в кабину. Напоследок пообещав прилететь через месяц-другой, в общем — когда будет приказ, летная погода, исправная машина, свободное авиатопливо, и звезды чужого неба сойдутся в правильный узор.

Не успевшие остыть моторы, чихнув выхлопом, завелись, что называется — с пол оборота. Прочертив пенный след по бухте, самолетик оторвался от воды и, заложив дугу над побережьем, быстро затерялся в дымке над горами.

Хотя груза доставлено немного — триста-триста пятьдесят килограмм. Посылка с материка снимет множество проблем.

Во-первых — медикаменты. Лепилов с супругой, Ольга и Мэри возбужденно суетятся, распаковывая кофры под навесом больнички.

Во-вторых — нормальное оружие в достаточном количестве. Пять гладких двустволок, все в шестнадцатом калибре и помпа в двенадцатом. Валом всяких патронов, в основном мелкая дробь. Пару тысяч капсюлей, пятилитровая пластиковая канистра с порохом. Сотня минимум раз стрелянных медных гильз. Тоже хорошо переснарядим пулевыми и картечью. Свинца не прислали, но пока запасы имеются.

Прислали и нарезного. Три АК, все три разных, один так вообще китаец, но хоть под один патрон и СКС в придачу. Два не первой свежести "Бура". Два 98-х Маузера. Солдатский вещмешок патронов. Никаких циников — только россыпь, только хардкор. Хорошо хоть каждый калибр насыпали в отдельный мешочек. Тюнингованную "Арисакау" с крутой оптикой и всего сотней патронов. Что обидно, японка практически без настрела.

Дюжину ножей демидовской кузнечной артели. "Моторолу", "Кенвуд" и еще одну неопознанную рацию, зато с зарядкой.

Паршивый бинокль и сигнальный пистолет.

В целом вполне годный для нас зоопарк.

В-третьих — два баула шмоток. Все казенное, явно с армейских складов. Сплошной унисекс — никаких различий по гендерному признаку. Вы не мальчики и девочки, вы теперь солдаты. Размеры соответственно большой, маленький и средний.

Зато все прочное и практичное. Плохо, что не завезли лифчиков и женских труселей. Без этих нехитрых предметов быта прекрасная половина населения посёлка испытывает сильный дискомфорт.

Двадцать пар армейской обуви. Подошва толстенной кожи и верх из плотной ткани, в носке и пятке усиленный кожаными вставками. Недурственно, тканевый верх дает ноге дышать, что критично в здешнем климате.

Шесть штук тканей. Рулон той же, из которой пошита армейская форма. Еще рулон, армейское нижнее белье. Следующие два рулона дублируют предыдущие — та же хб, только не крашенная. Еще рулон не пойми чего, вроде марли. И рулончик шёлка. Будет из чего труселей и лифчиков понашить.

А чтобы было сподручнее шить, ручная швейная машинка и коробка ниток. Нитки это хорошо, а швейных машинок у нас и самих в избытке. Лучше бы пуговиц прислали.

Я грешным делом решил, что Седой прислал динамит, оказалось мыло. И всякого по мелочи — зубной порошок, табак, минимум предметов первой необходимости. Три ноутбука для научной группы. Здоровенный цифровой фотоаппарат "Олимпус", видеокамера и коробки с личными вещами новеньких. Два металлоискателя со сменными катушками. Причем один, даже на вид, весьма манерный.

Большего в один рейс легкомоторного самолетика и не вместишь. Однако самые острые потребности пока удовлетворены.

— Гена, притормози-ка. У тебя какие завтра планы?

21 число 07 месяц 17 год.

Безымянный ручей в пятнадцати километрах юго-восточнее Поселка.

Толком опробовать металлоискатели получилось далеко не сразу.

Сперва заявился Олег и сообщил, мол, хватит жить, как попало, давайте жить правильно. В переводе с русского на русский — Ольга, тихой сапой, запилила — сил нет.

А на пилораме.....

Берем выше — деревообрабатывающем комбинате. О!

Как раз накопился во-от-та-а-ак........кен-н-ны-ый-й-й запас бруса, досок и бревен, что складировать его больше решительно негде. Необходимо или возводить новые навесы, или пустить часть пиломатериалов на строительство дома. Его дома.

Собственно, пока генерал-губернатор мужественно перебарывал змеиный яд, Олег заслал Ольгу к Алиске на предмет маленького такого чертежика. Алиска мудрить не стала, по памяти перерисовав планировки дома Главного архитектора, у которого она гостила в Демидовске.

Уверен, с планировками Олег разобрался бы сам, не так ловко, как Ким, но в целом придумал бы, что и как. Этому хитровану нужно было слегка повязать Алиску, которая в случае начальственного разбирательства цинично хищения пиломатериалов в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору, шла бы уже не как голимый свидетель, а как авторитетный соучастник.

Щедро пропитанные дегтем сваи Олег уже вкопал. Больше того, он уже нарезал в размер брус на каркас и часть досок обшивки.

Для легализации строительства ему необходимо мое, будем честны с собой — формальное, добро на расход пиломатериалов, и пару человек в помощь.

Не знаю, как у итальянских мафиози, а у нас на побережье именно так выглядит пресловутое "Предложение от которого не отказаться".

О чем Олег не подумал, так это о том, что инициатива имеет инициатора. А при моем участии имеет очень сильно.

Честно говоря мне самому интересно что выйдет из этой затеи. В смысле — как оно будет житься в дощатой помеси сарая с бунгало. В Демидовске подобные строения меня не впечатлили. В сухой сезон внутри строений очень жарко, не помогают ни щели, ни отсутствие стекол на окнах. Но в Демидовске континентальный климат, а у нас — на побережье, температурные пики сглаживает океан.

Дабы не разводить долгострой, начальственным повелением концентрирую механизацию и трудовые ресурсы на строительстве одного объекта. Освободив от работ только сербов, Мэй и учительницу. Доктора с учителями, поварами, пастухами и научными работниками в полном составе мобилизуются на трудовой фронт. Фермер пришел сам.

Даже ваш покорный слуга не только руководил случившимся балаганом (Слышали байки про одну винтовку на пять красноармейцев? У нас тоже самое с инструментом — один молоток на пять строителей), но и активно стучал молотком, обшивая каркас дома досками стен.

Мешочек с гвоздями на пояс. Там же петелька под молоток. Молоток в петельку, здоровой рукой достать из мешочка гвоздь и вложить его больную руку в иммобилизованную повязку через шею. Придерживать гвоздь больной рукой немного неприятно, но вполне по силам. Мужчины не плачут, и все такое.

Молоток из петельки в здоровую руку, и тук-тук-тук. — А-А-А-А-А-Аа-а-а-а-а-а б.....я-я-я!!!

Что характерно, когда молоток попадет по пальцам, эту фразу громогласно произносят даже светочи рассейской словесности.

— Ф-ф-ф-ф-ф, — подуть на пальцы и без того больной руки.

Продолжаем. Тук-тук-тук.

Как выяснилось, больше половины всех гвоздей забил я.

При таком количестве рабочих рук и перевезенным с "Мегалита" мобильном паровике, а следовательно наличии электричества на дом ушло пять дней.

День ставили каркас из бруса. Работы очень ускорил тот факт, что брус в основном уже был нарезан в размер.

Второй день — завершили каркас и принялись за установку стропил.

Третий день — доставляли стропила и обшивали каркас досками внахлест. Попутно выяснили, что Олег напилил доски обшивки не в размер, и их все надо подгонять. Однако имея электричество и электроинструмент это не то чтобы критично.

Четвертый день — доставили стропила. Говорил же, давайте по русской традиции сделаем обычную двускатную кровлю. Нет же, разучили случайно сказанный Алиской "неологизм" — вальмовая кровля (четырёхскатная).

Под моим чутким руководством бабы, усиленные Лепиловым и Чаком, закончили обшивать стены досками и принялись за пол. А стропила все ставились и ставились.

В пятый день обшили досками кровлю и даже почти приколотили обрешётку.

На этом трудовой порыв иссяк — рабочий класс пообещал начать бессрочную стачку.

Пришлось идти на поводу у профсоюза.

Основная канва сделана. Доколотить обрешётку, разложить по ней черепицу, навесить дверь и ставни, пропитать стены маслом (краски у нас нет) Олег сможет и сам.

А потом я доведу до личного состава расход гвоздей. Мы загрузили в Демидовске около трех тонн гвоздей и скоб. Лесопилка, навесы, дом Олега, туда-сюда, осталось едва треть. Может быть хватит на крышу "Большого дома".

Самолетом с Большой земли, гвоздей не привезут, даже в мечтах. Вариант один, придется делать еще один рейс через горы. А лучше ставить эти рейсы в систему. И даже знаю кого, кроме Тимы, отправить в первый рейс. Инициатива она того......

Как известно беда не приходит одна. Точно та же тема и с проблемами. Решил одну — поимел две новых. Решил за раз две........ даже говорить не хочу.

Слегка бухнув, отдохнув и отплясав, рабочий класс накрыло вдохновение и он пришел к простой как мычание мысли — Хватит отдыхать как попало! Хотим отдыхать правильно!

Где-то я же это слышал. Причем совсем недавно.

Перевожу с русского на русский — Хотим БАНЮ!!!

— И прачечную, — скромненько добавила прекрасная половина человечества.

— ПРАЧКУ ДАВАЙТЕ!!!

— Мужики, пока не будет прачечной, придется вам интенсивно рукоблудить и увлеченно тискать друг дружку за интимные места. А женского тела ни-ни — кончилось. Такая вот стратегия, придуманная еще Лисистратой, современницей гражданина Геракла или около того.

По большому счету феминистки, прослойка пролетариата, примкнувшая к нему интеллигенция, временно разжалованная в рабочий класс, и прочие асоциальные люмпены правы. Вопрос не просто назрел, он уже перезрел.

Мыться и стирать белье можно и по окрестным ручьям.

Но это Муха зашла в воду по холку, постояла чутка..........прыг на берег и давай елозить хребтиной по песку — Счастье. А если потом еще мохнатым бочком об хозяйские ноженьки потереться — вообще лепота, как у наркоши после дозы. А человек, если это не Чак, конечно, все же существо более тонкой душевной организации.

— Гражданин начальник, точно вам говорю, баню на Русь завезли немцы. В свою очередь понахватавшись культуры ухода за телом у древних римлян, — вдохновенно вещает Немец, стихийно выбранный главой профсоюза.

Его послушать, так до массового завоза Петрухой I квалифицированных гастарбайтеров из Неметчины, никаких русских не было в помине. Были всякие татары, московиты, мордва и прочие дремучие племена, сцементированные в русскую нацию раствором немецкого происхождения.

— Я тоже учил в школе историю древнего мира. И неплохо помню, как Риму глянулись богатые лесом, рудой и рабами земли вдоль Рейна.

Кто выжил, приобщился к баням и научился подтирать зад. С последним мириться было решительно нельзя, и расслабивших румяные булки легионеров отловили в Тевтобургском лесу. Почти на две тысячи лет отвоевав себе право и дальше жить с немытой задницей.

Немец попытался было возразить, но....

— Мужики, будет у нас баня........ ........... БЕЗ ПИВА!

Мужики дружно загомонили, мол баня без пива — пар на ветер.

— Немец, ты же не пойдешь против коллектива?

Так низлагаются лидеры профсоюзного движения. Ощути разницу между кабачником и генерал-губернатором.

Кто там следующий?

А баньку и прачечную пришлось экстренно ваять.

С баней просто.

Слегка проконопаченный сруб четыре на пять, веранда — навес над входом Двухъярусные полки вдоль стен. Кирпичная труба у дальней стены. Банную печь с баками для нагрева воды мы прикупили еще в Демидовске.

Разделся под навесом. Прогрелся в баньке. И под водопад.

Падающие с пятиметровой высоты струи воды заодно неплохо массируют тело. Мыться тут же.

Прачка — капитальный навес, приютивший под собой, водогрейную печурку, стиральные доски, емкости под воду и стирку, примитивную стиральную машину, конструктивно подсмотренную во время обратного путешествия по Рейну.

Бабы были в восторге. Минут тридцать.

Потом с подозрительным видом скучковались в кружок, решая чего бы им захотеть еще.

— Что-то есть! — крикнул Гена, зачерпывая речной песок пополам с тиной похожим на мегадуршлаг жестяным черпаком.

Пара похожих на фламинго птиц, мирно рыбачивших в полусотне метров выше по течению, синхронно развернули длинные клювы в сторону шумного геолога.

Тем временем Гена вытряхнул из черпака четыре примерно равных кучки и принялся водить металлоискателем над ними. Довольно крякнув, отложил в сторону прибор, присел сперва над одной, а потом над другой кучкой.

— Что, сразу два?

— Угу-мс, — отозвался геолог, демонстрируя в ладони крохотные — размером со спичечную головку, золотые самородки. — Доставай лотки, мыть будем.

Если верить Гене, а не верить оснований нет, с точки зрения золотодобычи все эти танцы с металлоискателями пустая трата времени. Ковырнем на пол штыка, а глубже наши металлоискатели не берут, снимем полкило сливок в самородках, но золотодобыча, это прежде всего песочек.

Кому полкило золотишка — мелочь, а кому вполне годный результат для дальнейшей работы с монетами. Впрочем, до полкило нам пока далеко, за три дня набрано грамм триста.

С другой стороны, я же от золотого песка не отказываюсь. Пока искали самородки, локализовали выходы на поверхность "ныряющей россыпи", если я правильно трактую непривычные уху геологические термины. Теперь можно и намыть песочка.

Мыть-то придется в основном Гене, а я продолжу исполнять роль носильщика, повара, охранника и начальника.

К вечеру стало понятно ручные лоточки это баловство, нужно тащить из поселка мотопомпу и сколачивать полноценный промывочный шлюз.

03 число 11 месяца 17 года.

Поселок.

Под нудное жужжание гончарного круга бархатный сезон сдает вахту хмари сезона дождей. Климат западного побережья в лучшую сторону отличается от побережья восточного. Днем температура стабильно выше 20® С. По ночам не опускается ниже 12® С, чаще всего даже теплее. Дожди пока не надоедают, скорее скрашивают надоевший зной свежестью.

Шлеп-шлеп-плюх.

Размятый в ладонях кусок глины Алиска ловко шлепает в центр гончарного круга. Чувствуя мое раздражение, электропривод гончарного круга жужжит особенно мерзко.

Хоть бы аккумулятор разрядился, что ли.

Словно услышав мое бурчание, шелестя в кронах, с океана накатывают тугие порывы ветра.

Гвозди, скобы, крючья, канаты (к слову, "Большая земля" расщедрилась, и Тимур с Олегом провели через горы еще один грузовик и пару новых поселенцев). Да, у нас даже жутчайший дефицит простейшего — посуды. Примерно зная, куда и как придется добираться, попавшие в новый Мир переселенцы еще в Порто-Франко избавляются от всего лишнего. Оставляя в основном посуду туристического толка — алюминий, нержавейка, реже пластик.

Я, к примеру, готовясь к переходу, переложил бумагой и упаковал две коробки стеклянной и фарфоровой посуды. Довез едва треть. После того как поделился с камрадами, осталось два блюдца, три кружки и по одной тарелке на четверых. Причем все тарелки разные. И это я, как и положено высокому начальству, самый зажиточный гражданин западного побережья.

Положение спасла Советская власть, природная русская смекалка и чертовски симпатичная рыжеволосая девушка, которую по молодости эта самая Советская власть определила в художественный кружок при гарнизонном "Доме офицеров". Образование юным дарованиям давали разностороннее, в том числе немножко работы с глиной.

Вспомнив былое, Ким принялась экспериментировать с глинами и режимами обжига. В смысле — Гена облазил всю округу в поисках глин, мела, шпатов и прочей гончарной алхимии, а ваш покорный слуга возвел печь для обжига готовых изделий. Потом возвел печь еще раз. И только с третьей попытки, учтя накопленный опыт, призвав на помощь сербов и заготовив специально отожжённый кирпич на облицовку топки, получил на заднем дворе симпатичную гончарную печь, попутно освоив режимы обжига.

Хотя, справедливости ради, слово "освоив" пока стоит взять в кавычки.

Деревянные стеллажи для сушки, кондовый деревянный стол, гончарный круг, собранный из деревянного ящика, автомобильных деталей и электромотора, снятого с потерпевшего аварию гидроплана, а также крепкий навес над рабочим местом гончара не потребовали и десятой доли времени, ушедшего на печь.

Зато теперь у каждого в поселке есть полный комплект тарелок и кружек. Даже у псин по отдельной керамической миске под хавчик и под воду.

Сейчас Алиска выводит очередной контур будущего керамического умывальника, размером эдак с треть ведра. Да-да, после года умывания в ручьях и лужах наличие обыкновенного умывальника — как у бабушки в деревне, не просто доставляет массу позитива, а где-то на грани сибаритства.

— Глина осталась?

— А что, — закончив выглаживать изделие отзывается Ким.

— Надо бы еще мыльниц наделать.

— Я же делала.

— Их на пепельницы растащили.

— Вот уроды.

— Ага, — легко соглашаюсь с Алиской, — То ли дело я, некурящий.

— Что там у нас дальше по списку?

— Дальше? Хм, хотелки Немца пока пусть остаются хотелками. Хотя еще пару-тройку сковород надо бы сделать. А пока горшки.

Немец как увидел первую нормальную продукцию генерал-губернаторской гончарной мастерской, так сразу возжелал себе "Всего по сто".

Перебьётся, пока есть вещи важнее. В продскладе-фюзеляже давно кончилось место под собираемый урожай. Что ставит ребром вопрос горшков, кувшинов, амфор и прочих керамических сосудов, пригодных для хотя бы повседневного хранения зерна, масла и в перспективе по прямому назначению — для вина. Посаженный сербами виноградник дал отличные побеги. Предвижу, в следующий сезон массовым писком архитектурной моды будут оплетенные виноградом навесы и стены.

— Горшки, — в голосе Ким неподдельная печаль. Искусство, это про ее творческую натуру, суровая проза ремесла — решительно нет. Но, что делать, другого гончара, да и просто свободных рук в поселке нет.

Словно услышав молитвы Ким, в центре поселка заходится задорным лаем Мухина дочка. Дремлющая на излюбленной лежке, Муха тревожно поднимет заспанную морду. В посёлке раскатисто бухает гладкоствол и псина подпрыгивает, как ужаленная.

Сотрясает воздух над окрестными холмами ревун паровой машины на лесопилке.

Обгоняемые трассерами, в темнеющее небо одна за другой взмывают две ракеты. Стрельба набирает силу.

— Мальчик, — констатирую очевидное.

— Кто бы сомневался, — бурчит Алиска отмывая руки от глины. — Подлей воды. Канонаду устроили, как будто открылся Второй фронт. Родилась бы девочка, максимум разогнали пернатых своей паровой дурындой, — продолжает бубнить Алиска. Но этот бубнеж, так — для порядка. На самом деле она рада, и тому, что Гекко успешно родила, и тому, что сегодня в Поселке будет праздник.

Скорее даже Праздник — "День первого гражданина".

Отставить! Первый гражданин это я, любимый.

Может день "Защиты детей"?

Тоже не канает. Во-первых, они тут сами огорчат, кого хочешь. Дважды. Во-вторых, если обидчик все же найдется, за подрастающее поколение тут же впишется толпа с "пушками" да с перьями, когтищами и зубищами — куда уж без вас.

Пусть будет день — "День нового/молодого гражданина".

Где мой гросбух регистрации "Гражданских состояний"?

— Муха, бери пернатого. Идем на праздник.

Псина, как всегда, за любой кипеж кроме голодовки. Хотя, с ее-то отожранной мордой лёгонький постец не помешал бы.

Позавчера выдал псине слегка отваренную ногу косули. Сегодня торжественно ее похоронил практически не надкушенную. Причем она была скорее поклеванная, а не погрызанная.

На праздник мы с Ким выдвинулись лишь спустя полчаса, необходимый для приведения себя (в основном Ким) в подобающий внешний вид. Праздник всё-таки. Причем не абы какой, а официальный.

Собраться и бухнуть-гульнуть в поселке могут и так. Но пьянка без повода, это как-то...... не то. А тут практически Государственный праздник, крайний раз случавшийся более полугода назад. И который с нетерпением ждали две последних недели.

Ох, ничего себе! Я в немом восторге.

Молодая генерал-губернаторша расправила симпатичное ситцевое платье и поправила вычурную заколку в прическе. Кожаные туфельки на высоким пробковом каблуке, бусы, серьги, браслет на руке, помада, тушь на ресницах и духи.

Пожалуй, последний раз женщину в "боевой" раскраске я видел еще в Старом Мире.

Даже псина недоверчиво косится на хозяйку. Это что, наша? Точно-точно? А то какая-то она подозрительная?

— Как я тебе?

Что тут сказать? Да собственно по факту — Нет слов!

— После родов придется все шмотки раздавать или перешивать, — печально вздохнув, меняет тему Ким.

— Э-э-э-э....

— Что ты напрягся, милый. Шучу я.

— Ы-ы-ых-х-х-х..

— Хотя. Праздник у нас или где?

Вы когда-нибудь видели раскрасневшихся от избытка чувств негров или негров с "горящими" ушами.

Я видел.

— Мужик, ик, — не бракодел. Парнягу застрогал, — сгребя Чака в объятия, вещает уже слегка разогретый Степаныч.

Завидев появление начальства, Степаныч делает вид, что его помощь срочно потребовалась Немцу. На официальных мероприятиях принимать на грудь без моей команды, как бы не комильфо. А он уже слегка размялся и теперь шифруется.

— Подгон от коллектива, — искренне улыбается Олег, а Ольга вручает Чаку скромную кипу простыней и подгузников. Кто-то из женщин приходит на помощь молодому папаше, незнающему куда бы пристроить такое богатство.

— Батыр, — похлопав бедного нигру по отбитому плечу, поздравляет Тимур.

— Джыгыту, в смысле батыру, без кинжала никак, — новый персонаж нашей тусовки вручает небольшой нож в кожаных ножнах Чаку, зашуганному широтой русских дашь.

В последнюю ходку через горы с большой земли прислали не только строительного железа, но и двух новых персонажей. Молодого жилистого парнягу с заплетенной в косичку бородой по фамилии Коваль. Сдается, свое погонялово он сам придумал при активации Ай-Ди, ну да это его личное дело Коваль и Коваль. Парню нравится, остальным пофиг.

Беда в том, что Коваль, чутка не от мира сего. В смысле больше от мира средневековья. В том мире парнишка подсел на историческую реконструкцию. Со временем, перейдя к изготовлению металлоизделий "под старину", в итоге дозрев до почти аутентичных вещей.

Ковал бы он и ковал себе помаленьку. Однако откованный им фальшион на бугурте отхватил пару пальцев нерадивому реконструктору. А месяц спустя в реке всплыл труп, с ножом в боку. И что характерно на ноже имелось клеймо мастера.

Прикинув, что "делать" перья на зоне — не вариант, кузнец упоковал манатки завел дедов "ЛУАЗ" и бодро встал на лыжи.

В новом мире Коваль осел в общине хипарей-анархистов, забравшихся подальше от цивилизации в дебри верхнего течения Рейна.

И вроде жизнь наладилась — новый-дивный мир, халявная травка, перехватывающий дыхание кустарный самогон, свобода секса и свобода творчества. Пока в поисках бесплатной рабочей силы на общину не набежали бородатые мужики с ковбойскими замашками.

Так бы Коваль и остался бесплатной рабочей силой у бородатых мужиков в шляпах, но к счастью, до того, как он непоправимо подорвал здоровье, на "огонек" к "ковбоям" заскочила группа людей со специфической подготовкой и парой 82 минометов.

Прибывшие рембы залихватски расстреляли три ящика патронов, пролили реки вражеской крови, покарали вселенское зло и освободили творческих личностей. Увы, так бывает только в плохом кино.

На практике люди со специфической подготовкой положили во двор ранчо два 82 миллиметровых подарка. Один в трех метрах от колодца, второй точно в колодец. "Поздоровавшись", приезжие вызвали владельцев ранчо по рации, а спустя десять минут приступили к переговорам с ковбоями, успевшими трезво оценить умение без пристрелки положить вторую мину в колодец.

Обменяв русскоговорящих пеонов в количестве семи голов, на бензин по цене двести галлонов за голову. Довольные сделкой, люди со специфическими навыками укатили по своим специфическим делам.

У ковбоев с ранчо поводов для радости было больше.

Во-первых — они счастливо отделались всего двумя минами.

Во-вторых — пополнили запас дефицитного горючего.

Потеря семи пар бесплатных рабочих рук их ничуть не опечалила, наловят еще.

Люди со специфическими навыками передали освобожденных в конвой, шедший на запад под охраной людей с навыками не столь специфичными, но тоже вполне себе.

На промежуточном финише Седой отобрал нужных ему "специалистов". Хотел кузнеца?

Н-на, получи.

Ну и что, что горе-кузнец, другого у меня нет. Так-то.

Но ладно кузнец, он хоть и жаждет ковать ножи вместо гвоздей и скоб, однако связи с реальностью не потерял, найти с ним общий язык и заставить созидать на благо общины не так уж сложно.

Но делать это каждый раз!!!

К Ковалю прилагался бонус в виде невыразительно-блеклой девки с грязью под ногтями, бородавкой на щеке и толпами обкурившихся тараканов в голове. Причем она не столько дура, сколько стервой.

Я готов уживаться с тараканами в голове Лепиловой, которая бесценный специалист. Но терпеть задвиги от стервочки с прокуренными мозгами.

В первый день я не внес новеньких в свои бумаги. А на второй за новенькой прочно закрепилось прозвище Беда.

Причем за неполные сутки она так достала всех, что в графе Ф.И.О. я недрогнувшей рукой написал — Беда (точка).

Мало того, что это чудовище категорически нельзя приставить ни к одному ответственному делу. Так она еще и постоянно капает на мозги единственному кузнецу. Не делай то, делай это. Ты же ЛИЧНОСТЬ, не иди на поводу сатрапов. Бросай свои железки, пошли купаться.

Когда навес с кузней, на обустройство которого пары дней за глаза, не был готов за неделю, я снял сладкую пару с довольствия.

Что характерно, через двое суток кузня стояла в лучшем виде, причем первые сутки сладкая пара пыталась качать права и попрошайничать.

Неделю спустя Беда заявилась к бабке Ю канючить травок со сладким дымом. Ушлая бабка сослалась на пункт инструкции по технике безопасности, согласно которому ее обещали закопать. Живьем.

Три дня спустя Ольга сообщила — С ее склада приготовленных для Седого "веществ" пропало чутка продукции. Воровку быстро нашли. И закопали. Живьем.

Сурово?

А как по другому?

Дав прикопанной слегка проникнутся духом потустороннего мира, пациентку карательной психиатрии извлекли на свет божий.

И доложу я вам, тараканов в ее слегка поседевшей голове изрядно поубавилось. Еще пара тройка воспитальных процедур и выкуется полноценный гражданин. А пока, оружия ей не давать и спиной к ней не поворачиваться.

Сегодня ее отправили присматривать за загнанным в крааль стадом. Хотя надежда больше не на неё, а на освоившегося в роли пастушьей собаки Ларса.

Такой вот "царский" подгон от Седого. Дай боже, что нам негоже, в самом прямом смысле.

Неврождённого обмыли, отплясали как минимум на двойню. Часа через два, оставив младенца под присмотром Мэри, на праздник ненадолго заглянула сама виновница торжества.

Предстояло решить важный вопрос — дать новорождённому имя.

Общественное мнение склонялось к тому, что нарекать мальчика должен отец.

— Кибальчишем, без вариантов, — вещает разгулявшийся Степаныч.

— Кто есть Ки-баль-чиш? — интересуется Чак.

— Советский народный батыр-юниор. Выступал в одной команде с Чуком и Геком.

Краем глаза вижу, как молодая мама морщится, приняв шутку за правду. А ей страсть как хочется назвать ребенка самой. Причем Чаку, в этом вопросе не то что бы без разницы, скорее он движем инерцией традиции — он Глава семьи, и уж нарекать мальчика должен именно отец.

— Чак, я что думаю. Гекко наверняка хотела дочку. Вынашивала ребенка долгие девять месяцев (на самом деле не девять, местный месяц длиннее). Будет кормить и стирать за ним пеленки. А все плюшки достались тебе — сын ведь родился. Посему стоит чутка восстановить справедливость и дать маме назвать ребенка.

— Точно, а ты девочку наречешь, — тут же переобулось в прыжке общественное мнение.

— Ну зачем, девочку. Следующего мальчика назовешь.

Похоже, обалдевший от внимания, Чак решил, что следующим у него тоже будет мальчик. А как иначе, он же не бракодел какой-то.

Видели бы вы, как смотрела на меня молодая мамочка. Более преданного взгляда я не видел, ни до, ни после.

Мальчугана нарекли Боливаром.

Что сразу породило шутки про то, вынесет ли он двоих.

21 число 02 месяца 18 года.

Прииск.

— Это пиздец!

— Море, пальмы, девушки, белый пароход, мало поношенный смокинг, лакей-японец. Н-дэ, генерал-губернатору придется переквалифицироваться в управдомы.

Природа конца сезона дождей, по брови налакавшаяся живительной влаги, разом поперла полчищем свежих ростков, стеблей и побегов. При этом, казалось бы, зеленее, чем есть, местной флоре быть уже не возможно. Ан нет, флора день за днем задирает планку изумрудных тонов к новым высотам.

А как она пахнет! Головокружительно — в самом прямом смысле. Вдохнешь аромат не того цветка, полдня башка трещит как с похмелья.

И оглушительно звучит. Тоже в самом прямом смысле.

Дабы перекричать сошедших с ума насекомых, пернатых, а возле реки еще и земноводных, приходится изрядно напрягать голос.

— Что,— не разобрал мое брюзжание геолог.

— Пиздец, это молотком по пальцу, жена ушла к другому, или когда ощущаешь в вобственной заднице твердый-инородный предмет. А это ...... мне даже не подобрать слов. Крах всех надежд и нищета!

План был копать отсюда и до послезавтрашнего заката.

Однако клокочущая ярость текущего с гор мутного потока, как корова языком — до скального основания слизала песчаную отмель, золотоносный островок, сколоченные в прошлом году лотки и шлюза.

За прошлый год мы, особо не напрягаясь, намыли без малого четырнадцать килограмм золотого песочка. Если бы золотодобыча и дальше шла такими темпами, золотоносная россыпь принесла бы еще минимум полста кило золотишка.

Не скажу, что за такую прорву золота Демидовск не то, что гвозди, кирпичи бы доставлял самолетом. По той легкости, с которой Седой передал мне золотишко для сомнительной в целом затеи с монетами, следует ровно один вывод — с золотом у Демидовска все в полном порядке.

Причем, в отличие от других анклавов, Демидовск может позволить оставить солидную часть золота себе, а не тащить на обмен Ордену. В некотором роде, накопить золотовалютных резервов.

Но и от лишнего полуцентнера золота тоже не откажется. Это факт.

Пятьдесят кило золота, а это уже не деньги. Это средства. И на эти средства можно было оплатить транспортировку и приобретение у Демидовска множество полезностей.

Лично для меня — как местного заправилы, это еще и возможность чувствовать себя увереннее. Не то что бы, плечи шири, взгляд жёстче, нос до неба. Нет.

Однако, имея за спиной солидный золотой запас, как то само собой, без всякого блефа, уверенно ставишь себя в переговорах.

Теперь же, только заламывать руки, рвать волосы в самых неприличных местах, и винить можно только горе-старателей в лице самих себя. В любом ремесле мастерство приходит с опытом. Мы свою цену за опыт начали платить сполна.

Полста кило золотишка. Для начала.

Полгода назад начать разработку выше по течению и двигаться к океану казалось хорошей идеей. Как минимум удобной.

Щедро армированной нанесенной рекой ветками, годами слежавшийся песок, щедро перемешанный с крупным булыжником, стойко держал полноводный напор вод в сезон дождей. Пока неискушенные горе-старатели разбередили в слежавшемся песке чудовищную рану.

Как известно крепость стены в ее монолитности. Стоит проломать стену в одном месте, остальная часть рушится легче и легче. Нанесенной раскопками раны хватило, что бы за три месяца бурный поток размыл песчаный островок и отмель до скального основания.

— Не бывает одиночных россыпей, — уверенным тоном утешает меня Гена. — Найдем и другие.

— Боюсь это невозможно без профильных специалистов, взрывчатки, серьезной техники и небольшой бензоколонки. Мотопомпы, лопат и салуна без кордебалета будет маловато.

— По всему россыпь намывает по малой воде. Намыло раз, намоет и второй.

— Угу, лет за двести.

Гена молчит. Возразить ему особо нечего, мы впустую облазили все легкодоступные места вверх по течению ручья. И длинноногих танцовщиц кордебалета в заведении Немца нет.

Хотя последнее не самый критичный фактор.

С затянутого облаками неба снова полетели к земле редкие крупные капли. Такое здесь бывает в конце мокрого сезона. Дождь не моросит, а бомбардирует лесные дебри редкими, но весьма убойными каплями.

Самое поганое, подобные дожди не разгоняют тридцатиградусный зной. Стоишь мокрый до пороха в патронах, а тебе жарко.

— Я то думаю. А если россыпь намывала не эта речушка, а вон тот ручеек, выше по течению. Поэтому выше по течению следов золота нет.

— Предлагаешь пройтись?

— Почему нет, раз уж пришли. Проложим маршрут надвое суток. Сперва по ручью, а потом через вон тот перевал спустимся к нашей реке (реке, впадающей в бухту, на которой расположен поселок) и по ней спустимся до поселка.

До скрывающегося в облаках перевала километров пятнадцать. Что там дальше неизвестно, эта местность еще толком не обследована. Но вряд ли маршрут получится больше двадцати верст, скорее меньше. По времени должны уложиться.

— Веди, Сусанин.

22 число 02 месяца 18 года.

Река в 6 км восточнее поселка.

Золота мы не нашли.

Зато нашли кое-что другое — систему пещер начинающуюся у реки очень крупным залом с высоким, щедро облепленным сталактитами, сводом и соединённым с рекой озерцом на треть зала.

Широкая, идущая почти параллельно реке, галерея заканчивается в еще одном крупном сухом зале. От которого вглубь горы ведут две галереи. Короткая, заканчивающаяся выходом на скальный карниз, метрах в двадцати над рекой. И длинная, проходящая гору насквозь, и заканчивающаяся в узком провале на противоположном склоне. От длинной галереи ветвятся несколько шкуродеров, но лезть в них мы не решились, оставив их для специально подготовленной партии.

Вяло текущий через провал и длинную галерею сквознячок неплохо подсушивает воздух подземелья.

— Кроме первого зала натечных отложений нет. Да, и водно-механических отложений негусто. Чутка гальки в длинной галерее, — пытаясь изъясняться человеческим языком, увлеченно вещал геолог. Получается плохо, половина сказанного Геной для меня пустой звук.

— Радует, что этот Мир не обзавёлся летучими мышами. Как минимум я их не встречал, а я повидал немало мест. А тут бы был метровый слой окаменевшего дерьма.

— Очень ценное удобрение, кстати, — щурясь после темноты подземных залов, вставил свое мнение геолог.

— Вот что, Гена, мне нужен подробный план пещер, — видя вопросительное выражение на лице геолога, поясняю, — Кураторы с "большой земли" настойчиво просили подыскать укромное местечко на случай эвакуации научного персонала. А лучшего места нам не найти.

Шанс найти наш поселок за краем ойкумены, из области сверхмалых вероятностей.

С другой стороны. Человек слишком бодро шагает по здешнему Миру, стремительно сдвигая этот самый край ойкумены все дальше и дальше.

Учитывая специфику научной группы, подселенной в поселок, нами могут заинтересоваться весьма тревожные люди.

Так что, кураторы не зря перестраховываются.

Теперь же, в случае визита нежданных гостей, можно рассадить население по лодкам и резво эвакуировать вверх по реке до пещер.

Дайте мне сутки и вокруг пещеры появятся наблюдательные пункты и сложенные из крупного камня стрелковые ячейки.

Даёте неделю. И без того прикрытый растительностью вход в пещеры затянет маскировочная сеть. В пещерных залах появятся склады, оборудуются медпункт, мастерские и жилые помещения. Сложенные из камня стрелковые ячейки захряснут эрзац-бетоном долговременных огневых точек, в которых смогут держать оборону даже женщины и подростки.

Все серьёзные бойцы встретят неприятеля на дальних подступах. Даже если к нам нагрянут серьёзные спецы, опираясь на доскональное знание местности и надежные тыл в пещерах, поднятые в ружье "ополченцы" гарантируют незваным гостям горячий прием.

А времени в запасе больше, чем не деля. Намного больше.

Под это дело стоит запросить у кураторов телефонных аппаратов, катушек с "полевкой", что-нибудь потяжелее "Бренов" — хотя бы один крупняк и пару подствольников. А главное — тертого войной отставника. Кадровый офицер, это все же величина иного порядка.

Впрочем, если кураторы почуют неладное, в Поселок перебросят своих специалистов со всем необходимым, и еще добавят сверху.

12 число 03 месяца 19 года.

Поселок.

Скучно.

СКУЧНО.

С К У Ч Н О!

И жарко.

Вроде привык уже, а все равно жарко.

— Муха, скучно-же-ж.

Псина, пытающаяся спрятаться от собственного потомства на террасе, ворчит, явно согласная со мной. Вчера подобная тактика еще прокатывала, сегодня, недовольно пищащие комки шерсти освоили контрприем — устраивают кучу малу под ступенькой, по башкам, спинкам и, что там подвернётся под лапку, штурмуют неприступную высоту ступеньки.

До верха, понятно, добираются только самые резвые, а менее расторопное большинство возмущённо пищит снизу.

Находчивый щен с рыжей полоской вдоль морды, встав на задние лапы, вцепился в заднюю лапу более проворного собрата, уже торжествующего на вершине восхождения. Скребя когтями по дереву настила, резвый верхолаз упирается, возмущенно пищит, дрыгает другой лапкой, пятясь стряхнуть зубастого нахала. На какое-то время статическая система гравитации двух уравновешенных щенков и силы трения замирает в равновесии.

Гравитация и находчивый щен побеждают, стягивая вниз возмущенно пищащего верхолаза. Этой скромной победы гравитации явно недостаточно и динамическая система барахтающихся щенков скатывается на собратьев с самой нижней ступеньки.

Скоро вторая годовщина основания Поселка. По большому счету все, что нужно было построить, построено. Сейчас сербы вполсилы возводят стены новой больнички. Ну как больнички — пара палат, изолятор, операционная, пара кабинетов врачей, пара кабинетов под аптеку и три помещения на вырост. Здание получится внушительным, хотя с "Большим домом" Немца не сравнить.

Поля распаханы с пятикратным запасом. Сады и плантации посажены. Особенно хорошо прижились оливы и виноград. Вот только плодоносить оливы начнут лет через двадцать. Зато виноград растет как не в себя и уже дал первые грозди.

Стадо тучнеет, пару животин мы потеряли, не без этого, однако вполне приемлемый процент потерь. Даже "одомашненная" подрезанием крыльев местная птица ведет себя как заправская курица. Во втором-третьем поколении — ну просто домашние лапочки. Вкусные, кстати, особенно в бульоне.

Новых переселенцев доставили всего дважды.

То ли не до конца доверяя армейцам, то ли просто из принципа, Демидов приставил приглядывать за нами своего человека. Матерого сидельца с погоняловом Горын.

В тот рейс на маршрут впервые встала не чахлая поплавковая "Цесна", а упитанная тушка "Каталины".

Двухмоторная "Цесна" осиливала одного-двух пассажиров и новости, или полтора центнера груза и новости. Причем, когда Седому потребовались хранящийся под надзором Ольги "урожай" или продукция нашего монетного двора, самолетик привез только новости. Топлива хватает на полцентра груза, исключительно в один конец.

Лишенная колес и вооружения, с заправленными на две трети баками, летающая лодка без проблем доставляет в Поселок две тонны груза. Делая нежные акробатические заезды через горы. По команде "кураторов" мы даже соорудили основательный навес, под которым законсервировали грузовик, успевший трижды смотаться через горы.

В свой первый рейс летающая лодка доставила в Поселок оборудование, разобранный на части небольшой трактор и Горына — тощего, невзрачного старикана с ежиком седых волос и живописным "иконостасом".

Выбравшись из гидроплана Горын, почему-то долго смотрел себе под ноги, разочарованно вздохнул, потер узловатую, исколотую наколками кисть руки и поздоровался.

— Здравствуй.

— И вам не хворать.

Встречать гидросамолет вышел только я и, сбежавшая с уроков, детвора. В нашем бедном на события мирке удержать их в классе, когда в кои-то веке случилось СОБЫТИЕ — прилетел самолет с материка, сродни попытке обуздать стихийное бедствие.

— Ты смотрящий?

Хм, смотрящий. В целом, термин весьма точно передает мой нынешний статус.

После такого даже слепой, поймет — данный гражданин из блатного контингента.

Как он попал в наш "изолятор"? за какие грехи. Что в нем такого ценного? И для кого он ценен.

— Я.

— Я — Горын.

— Дэн.

— Там, — Горын кивнул на покачивающийся на мелкой ряби залива гидроплан, — Три зеленых ящика, на общее.

Ящики это хорошо. На общее, так вообще замечательно. Все бы так прибывали, с первой мыслью о коллективе.

Похоже дядька с понятиями, однако проясним ситуацию.

— Место у нас специфическое, так скажем. Поэтому сразу проясним расклад. Сидел?

— Полжизни, — равнодушно ответил новенький.

— Вор?

Горын скривился, как будто проглотил полведра лимонов. Похоже, в его системе координат, я сильно накосорезил с вопросом. Ну да это его проблемы.

— Бродяга, скажем так.

— К нам каким ветром?

— По молодости лет кентовался с Демидом. Он уже тогда был в авторитете, — судя по тону Горына, авторитет первого лица Демидовска был не очень. — Вот и пригодились старые связи.

Н-дэ, понимай, как хочешь. То ли Демид приставил к нам своего ближнего. То ли просто спрятал от неприятностей старинного кента. Хотя возможно и первое и второе сразу. А возможно еще есть третье, четвертое и так далее, о чем я даже не догадываюсь. Возможно, что-то прояснит реакция людей Седого.

— Мораль читать не буду. Но, ежели что.............., предупреждений не будет, закрою вопрос разом.

В отличие от показательно безоружного гостя, я без ствола даже в сортир не выхожу. Это не от того, что я кошу под Рембо. А строго от того, что места у нас дикие и, несмотря на все усилия, пока не вся опасная фауна в округе выбита. Может и в сортире со спущенными штанами подловить.

Насчет сортира я немного утрирую. Не зря же я с собой два унитаза привез. Один поставил у себя дома. Второй, как и три зеленых ящика Горына, пошел на общее и стоит в уборной "Большого дома". Какой-то шутник написал на унитазе "Трон". Надпись стерли, но теперь сортир "Большого дома" иначе как тронным залом не называют.

Популярное доложу я вам местечко, как "Большой дом" и в особенности его "Тронный зал" — сортир с унитазом, раковиной и краном, из которого льется горячая (градусов пятьдесят) вода.

— Алмазно. Закрыли нас тут надолго, конкретно меня, пожалуй, так навсегда. Хата дюже большая, но сути это не меняет — крысить у кентов з..... грешно. Если ты об этом.

Интересная манера общения у гражданина, складывается ощущение, что думает он на одном языке, а со мной разговаривает на другом, тщательно обдумывая, как бы донести до меня очевидные для Горына вещи. И понять бы, что это значит — алмазно. Ну да ладно, гражданин конечно сложный, но его позиция меня устраивает.

Не бузи и не дерзи.

И все будет на мази.

Вечером того же дня Горын уединился с Олегом на бачок чифиря. Говорили они подчеркнуто негромко, хотя особо не таились. Такой отборной фени мне отродясь недоводилось слышать — одним словом я ничего не понял, хотя старался. Решив, все, что будет нужно, Олег расскажет сам.

Лучезарно улыбнувшись, Олег все, что хотел мне сказать, вместил в одну фразу, — Все путем.

Как ни странно, с Горыном именно так все и обстояло — путем.

За привезённый в разобранном виде тракторочек, строители и фермеры сварганили ему небольшой домик почти у океана. Жил он ровно, свои проблемы решал сам, в дела Поселка не лез, держа дистанцию. С людьми общался уважительно и почти без перехода на "специфические" обороты речи. Рыбачил и гнал отличный самогон, который поставлял в Большой дом в обмен на кормежку. Поддерживал у себя дома и вокруг него идеальный порядок. Часто приговаривая, — "В хате должен быть порядок". Он и был.

Вечерами приходил в Большой дом пропустить стаканчик и раскинуть партейку в шахматы или нарды.

Я как-то предложил ему сыграть в преферанс. На что бывший седелец, ни разу не державший в руках нашу единственную колоду, снисходительно рассказал, какие у кого карты на руках (к слову, с одной картой он ошибся).

Поэтому нарды, а лучше шахматы. Игра, где есть место чистому интеллекту.

Вот только достойным соперником для Горына оказался только профессор — живая вычислительная машина, к тому же по молодости лет изучавший теорию шахмат.

Горын или Горыныч, как его окрестили в поселке, играет на уровне крепкого мастера. Хотя брал не столько анализом ситуации на доске, сколько воздействием на психику соперника.

Нет, никаких ходов конем — по голове. Отнюдь.

Вот же оно, оптимальное решение ладья на е4 с шахом и перспективное развитие ситуации. А Горын разменивает пешку на b6. Вроде бестолково, зато сбивает живую ЭВМ с должного настроя. Профессор знает — Горын серьезный игрок, способный решить партию одним ходом. И впадает в задумчивость, до пота просчитывая варианты и ища логику там, где их в помине нет.

Горын и не думал ничего такого, просто загнал Профессора в ступор. В поисках того, чего нет, бедолага нервничает, теряет концентрацию и совершает ошибки. А старый зэк играет на уровне, когда ошибка стоит партии.

В целом профессор выигрывает чаще, но не настолько, чтобы у сторон пропал интерес к игре. Тем более при дефиците других развлечений.

А еще его с завидным постоянством греют с материка. Не каждый рейс, но часто — присылая Горыну шмотки, лекарства, предметы обихода и прочие ништяки. С которых он всегда заносил долю, на общее. К примеру, крайний раз занес бухту двужильного провода, пару комплектов добротной униформы и отрез плотной белой ткани.

Камуфляжи я отложил на чёрный день. Провод и ткань пустил на обустройство больнички. Ибо подобному учреждению полагается иметь электрический свет, а персоналу щеголять в белых халатах.

Горын мои действия одобрил, буркнув, — Святые места, положено греть первым делом.

Вторым переселенцем был Семен или просто Сеня. Злостной нарушитель трудовой дисциплины и правил техники безопасности при эксплуатации орденского портала.

Сеня впахивал на Орден, работая оператором портала. Пока в его смену не заклинило криво сваренную транспортную платформу. Не мудрствуя лукаво, Семен прибег к проверенному средству — схватился за лом, решив при помощи оного восстановить работоспособность механизма.

Не рассчитал усилия, рыбкой нырнув в работающий портал. По прибытии крепко приложился бестолковкой о что-то твердое, от чего пришел в глубокую депрессию, на пару суток впав в полную бессознанку.

Понятно такой странный пассажир по эту сторону ворот нафиг никому не нужен. От того, не разобравшиеся в ситуации сотрудники Орденской Базы, выпихнули прибывающее в полубессознательном состоянии тело с ближайшей машиной.

Пришедший в себя Сеня, долго не мог поверить в очевидность невероятного. А поверив, обратился к другому проверенному средству — крепко запил. На его счастье, первыми понимающими русский матерный оказались хлопцы Демида. Которые привели Сеню в чувство, задали вопросы с пристрастием, охренев от факта попадания к ним в руки столь ценного кадра.

Наивные демидовские хлопцы надеялись прояснить у Семена принцип работы орденского портала. Узнали ровно столько, сколько блондинистая секретарша может поведать о работе стоящего у нее на столе компьютера.

— Гудит. Определенно подключено к электричеству. И кнопочки есть какие-то, ага. Тумблеры еще, и приборы со стрелочками. А если сломается, чинить приезжает яйцеголовый фуфел в очках, и при охране как у президента.

Очень информативно, да.

Но, на всякий случай, бывшего оператора портала изолировали к таким же "страдальцам".

Прервав мои воспоминая, самый мелкий щен, дорвался таки до вкусной мамки. Бедолагу угораздило родиться самым мелким в помете. Пару дней казалось, малек вообще не выживет. Но (спасибо Ким) обошлось, хотя статью болезный сильно уступает единоутробным родственничкам. И через это плохо питается — упитанные родственнички, которым хорошее питание заменит воспитание, регулярно оттирают субтильного бедолагу от самых молочных сосков.

Недостаток физической мощи щенок восполняет умственными способностями. Он первый, и пока единственный, кто жрет мелко порубленное подваренное мясо. Остальные пока только маслают чеша зубки, а этот уже глотает. Жрать захочешь еще и не так раскорячишься.

Пока родственнички-амбалы в лоб штурмуют заоблачные высоты трёхступенчатой лестницы, лохматый умник прокосолапил вокруг дома ко второй лестнице, у которой уходящих в заоблачные выси ступенек пять, зато ступеньки вдвое ниже, как следствие вполне проходимы для карапуза. И теперь законно жрет мамкин сосок.

Один, не восемь, поэтому Муха пару раз лизнула оголодавшего отпрыска и отбилась дремать дальше. Зато семеро "амбалов" под лестницей унюхали мамкино молоко и ожесточенно бросились на штурм лестницы. Получилось плохо.

Добравшийся до "вкусняшек" умник, заслышав активизацию родственничков под лестницей, присосался к мамке с удвоенной силой. Казалось бы, куда там влезает? И так раздулся, как шарик. Ан нет, сосет, как пиявка.

Дремавшая было псина, приподняла лохматую башку, нюхая набегающий воздух, пошевелила обрезками ушей и беспечно продолжила дремать. Из дающей разреженную тень местной "пинии" выпорхнул шебутной Птиц.

Похоже, ко мне идут гости. Если бы пришла Ким, Муха бы выскочила ее встречать, а гражданин Флинт наоборот держался бы подальше, точнее повыше. Алиска время от времени выдёргивает из гордой птицы пару-тройку изумрудных перьев.

И это не дети. Во-первых, их слышно за километр. Во-вторых, у них сегодня еще минимум два урока.

Чужие здесь не ходят.

Остаются только гости.

Тимур с рулоном бумаги в забинтованных руках, Гена с рожей красной, как задница павиана, женщины — биологи из научной группы, радист и даже горе-кузнец со своей Бедой. Все лентяи и пассионарии в сборе.

Это Немцу с Итц-Лэ и Чаком некогда. Немец "душу" вкладывает в обустройство Большого дома. Татуированный латифундист с утра до ночи пропадает на своих полях, а Чак в том же режиме накручивает хвосты лошадям и коровам.

Зато в задних рядах замечены Горын и Лепилов. Держатся отстранённо от коллектива. Типа мы тут не по зову сердца, а исключительно от скуки.

О, а вот и поскучневший Олег нарисовался. Быть беседе.

Я даже догадываюсь, о чем пойдет речь.

Я — человек практичный до скуки. И приоритеты у меня такие же. Ветряк, толком не доделан, печь для выжигания извести треснула, нужно пару новых навесов и еще одно поле неплохо бы. Опять же на радиоточке нет устойчивого приема радиосигнала, а между прочим Точка высадки, Порто-Франко, Нью-Рино и Демидовск уже во всю вещают в СВ и КВ диапазонах. Даже организуют радиотрансляции футбольных игр.

Не то что бы я не думал о расширении изученной зоны, однако мне пока хватает проблем в Поселке, отодвигая эпоху географических открытий в светлое завтра.

А засидевшиеся в Поселке пассионарии уже с полгода конючат посудину, способную ходить вдоль океанского берега. Этим неусидчивым натурам нужно толкать линию горизонта все дальше.

Все что можно истоптать ногами на пять суточных переходов от Поселка, давно истоптано и изучено. Другой вопрос, что из-за сложного рельефа и океана, площадь исследованной области не блещет большими цифрами.

Я и сам понимаю, что мало-мальски мореходное суденышко увеличит радиус исследуемой области на два порядка. Но санкционировать подобную инициативу без согласования с "кураторами" будет большой ошибкой. Возможно даже фатальной, в самом прямом смысле.

На мое счастье пепел товарища Стаханова постучал в и без того горячие сердца наших пассионариев.

— Нам бы досочек на лодчонку напилить, — передовики-пассионариии подкатили к Олегу.

— Все в ваших руках, — устало отмахнулся Олег.

Как результат, имеем сломанную лесопилку, зверский расход бинтов и мази от ожогов.

Бинты можно отстирать. Имея плантацию алоэ и собственно фармацевта, восполнить запасы мази от ожогов не проблема.

Ошпаренные паром конечности Тимура и "румяная" рожа Гены через пару недель заживут и будут как новенькие.

А вот сломанную паровую машину пришлось поставить на капитальный ремонт.

По большому, ремонта там на полдня. Но у начальства свои планы, и они неумолимы.

— Мне не интересно, что там с паропроводом. Пара здоровенных обормотов на месяц бесполезны для народного хозяйства! Хорошо хоть не два трупа! А то бы еще пришлось на поминки тратится и платить пенсии по утрате кормильцев. Короче — чинить. К а п и т а л ь н о.

А чтобы "чинилось" наверняка, по доброй русской традиции приставил к Олегу помощников. Всех кого нашел.

Вдумчивая профилактика и обстоятельный ремонт паровой машине точно не повредят.

Пассионарный перегрев в головах остудил требованием четко сформулировать требования к судну. А то им волю дай, они как Тур Хейердал, сколотят Кон-Тики, свяжут из тростника Ра или сколхозят еще какое каноэ. Назовут его "..беда" или "Титаник" и погребут вдоль побережья.

В первый раз они задумали именно каноэ с балансиром. По ходу мук инженерного творчества вкорячив в него парус. А что, полинезийцы могут же.

Сперва я хотел напомнить пассионариям о кораблестроительных изысканиях Робинзона Крузо. Но потом решил не мешать — дерзайте парни. Так сказать на личном опыте.

Пассионарии помучались два месяца. Кляли жадного меня за отказ выдать ткань на парус. В итоге, выйдя на получившемся "судне" (зачеркнуто) плавсредстве в океан.

Хватило их часа на полтора, из которых час перевернувшуюся пирогу с отчаянно цепляющимся за нее экипажем прибивало к берегу.

— Дал бы я вам ткани на парус, могли бы и не выплыть.

Потерпевшие кораблекрушение не ответили, уныло смотря под ноги.

Как метко заметил Горын — Терпилы кораблекрушители затаились на три месяца, коварно вынашивая план реванша.

Во второй заход, даже нарисовав комикс — проект гибрида джонки, мотобота, каравеллы времен Магеллана, с артиллерией как у крейсера Варяг.

Глядя на это чудо, генерал-губернатор не удержался и истерично заорал — Верещагин, уходи с баркаса!!!

Послав терпил не рисовать веселые картинки, а составлять нормальное техническое задание.

— Сколько человек на борту?

— Каитан, мотрос, юнга, пару ученых, моториста надо бы...

— Ориентироваться как собираетесь?

— И штурмана.

— А захворает или поранится кто, личности то вы буйные?

— И медика.

— И кока ага. Сильвера нет, могу предложить товарища Флинта.

Приуныли.

— Автономность плаванья? К берегу приставать собираетесь?

— Собираемся.

— Собираются они. Регулярно придется приставать. И как вы это представляете на вашем крейсере? На веслах от берега отходить?

— Да-не, мы это. Установим на баркас, зиловский двигатель и газогенератор. Дрова на побережье завсегда найдем, — добавил Гена.

Идея с газогенератором не так уж и плоха. Охлаждение забортной водой улучшит работу газоочистителя. Топливо всегда можно найти на берегу, причем для бункеровки можно оборудовать на берегу топливные станции, по аналогии угольных станций эпохи угля и пара. Этим горе-морячкам идти на моторе намного проще, чем под парусами.

Я бы и сам горячо поддержал подобный проект, "флот" может очень пригодится в нужный момент.

Но! Все упирается в ответ из Демидовска. Не зря же ученых прятали в самой заднице мира. А суденышки рано или поздно, скорее рано, раскроют наше инкогнито. Это уже политический вопрос.

— А кто из вас — кулибиных умеет делать такую элементарную штуку как гребной винт?

— Гребные колеса........

— Не гребные, А ГРЁБАННЫЕ !!!!!!!

Короче — думать!

Пока ребятки думали, я через Самвела отправил весточку Седому. Мол на судне зреет бунт, надо что-то решать.

Обратным рейсом ответа не получил. Зато как назло, на присланном винте с фильмами и прочими сомнительными ценностями мировой культуры оказался "Водный мир" зажигательно заснятый гражданином Костнером. А это я вам доложу: сильнее "Фауста" Гете, заразнее бубонной чумы и лузганья семечек.

Плот из поплавков гидроплана, к немалому расстройству крепко подсевшего на рыбалку Горына, тут же вытащили на берег, и разобрали на части прикидывая как бы их половчее воткнуть в перспективный катамаран.

Хорошо хоть Немец и Мэй грудью встали на защиту общипанного фюзеляжа, творчески приспособленного под продуктовый склад. А то бы эти ухари уже бы пилили его напильниками, подгоняя в нужный размер. Нужный в их понимании.

Похоже сломанная лесопилка и зудящая под бинтами кожа не остудили жажды странствий.

— Шеф, тут такое дело, — начал Тимур, — Мы ту прикинули, тримаран — сплошные плюсы. Пристанет к берегу практически в любом месте. Грузоподъёмный, нам же его использовать не как сухогруз. Можно обойтись без стационарного двигателя, хватит подвесного на транец — вполне достаточно для прибрежного маневрирования. Олька говорит тримараны весьма скоростные посудины, при этом, обладающие весьма прочной конструкцией.

— Стоп. Причем тут Олька?

— Она, жила рядом с яхт клубом. И немного разбирается в предмете....

— И вы молчали?

— Да мы....

— Оля?! Присядь поближе.

Прятавшаяся за Геной девушка, явно стесняясь повышенного внимания к своей персоне, присела на нехотя освобожденное Тимуром место.

— Давай-ка по порядку.

— На заводе, где работал мой отец, был шикарный яхт-клуб. Батя крепко подсел на это дело. Ну и меня таскал с собой. Я даже учавствовала в юниорских регатах.....

— Ты на каком месяце?

Умею я сбить с толку.

— На четвертом, — после паузы призналась Ольга.

— Так что там про яхты?

Ольга замялась, то ли не зная с чего начать, то ли ..... хм.

— А скажи ка мне Оленька свое мнение по данному вопросу. Только честно.

— Херня это все, — неожиданно твердо произнесла хрупкая девушка, — Дракар с поплавками, блин. Хотим иметь нормальные суда нужна мало-мальская верфь, кораблестроитель построивший хотя бы одно судно и человек разбирающийся в морских делах. Оптимально яхтсмен с крейсерским опытом.

— А конкретно по конструктиву?

— Нужно просить в Демидовске стеклоткань и смолу. Тонны по полторы, должно хватить. У них есть, я самолично видела. И здесь, по месту, клеить тримаран. Самолетные поплавки с реданом, кстати, не годятся. Если только их полностью разобрать. Гнуть листы и собирать по новой.

— Что такое редан?

— Уступ в днище для выхода на глиссер.

— Н-да............ Значит так, — печально, как Золотая рыбка, долго и нудно выслушивавшая хотелки рыбачка, наконец не выдержала и молвила "ЖАРЬ!" — в смысле, — Данной мне властью, назначаю Ольгу.... Владимировну адмиралом флота. И нечего так на меня пялиться. Тем более зыркать на нашего единственного адмирала. Адмирала, строго любить и беречь. И не нервировать! В ее положении это вредно.

Я отправлю депешу на большую землю, запрошу специалистов, материалы, а главное — разрешение на подобные изыски.

А чтобы вам было, чем занять чешущиеся ручонки, Посёлку срочно нужна пара лодок. Хотите разведенки точите, хотите шлюпки. Хоть долбленки, как бобры грызите. Но что бы лодки были. А то мы уже десять дней без нормальной рыбы.

Первую лодку сдаете Горыну. Если ему не понравится, будете делать по новой.

Присевший у стены на корточки, Горын разом просиял лицом. Что можно трактовать как — ну волки вы мне за надругательство над плотом ответите.

Все по данному вопросу.

Что там еще на повестке дня?

22 число 03 месяца 19 года.

Поселок.

— М-м-м-м, не жалей, плесни еще.

Мэй не жалко. Получив третью порцию окрошки "отдохнувший" Седой, принялся загребать ее деревянной ложкой.

Зерна теперь вдосталь, Немец (и не только он) наловчились готовить отличный квас. Зелень, по огородам, растет практически любая. Так что окрошка прочно вошла в наше меню.

А уж с похмелья. Точнее с ПОХМЕЛЬЯ (жаль буквы маловаты, и не передают всей исполинской мощи данного явления). Первейшее дело.

Седой как всегда нагрянул внезапно. Проинспектировать подопечных, попутно скоротав недельку законного отпуска.

Прилетевшее начальство первым делом отправилось осматривать резервную базу, развёрнутую в пещерах. Место Седому понравилось. Причем сильно.

Походу у него в голове какие-то свои планы и оборудованная в пещерах база отлично в них вписывается. Но своими планами он как обычно не поделился.

Отделавшись обещанием прислать пару МОНок.

— У входа установите, — поучительно молвило начальство.

Закончив с осмотром, прибывшее начальство сдало мне личное оружие и попросило не беспокоить его трое суток. Оставив один на один с пузатой канистрой.

Судя по тому, что бухал Седой с остервенением последнего раза, жить ему приходится в условиях дичайшего нервного напряжения. Что в общем-то понятно — тотальный дефицит всего, от людей до патронов, при ворохе проблем и врагах со всех сторон. Причем даже в самом Демидовске не совсем понятно свой ты или потенциальный враг.

Вот начальство и решило "расслабиться" вдали от бдительных глаз подчиненных. Заодно и провело рекогносцировку на местности.

— Может....... грамульку? — поинтересовался из-за стойки Немец.

— Не-е, руссиан туристо облико марале, — отмахнулся от предложения Седой.

Сейчас один из главных адептов Демидовского культа — холодной головы, горячего сердца и чистых рук, мало похож на человека, вокруг которого сами собой дохнут все формы жизни меньше таракана. А те, что крупнее, частенько пачкают штаны. Передо мной наворачивает похлебку типичный русский пляжник с курортов Турции или Египта. Потертые шлепанцы, линялые шорты, футболка невообразимой расцветки, блюдца солнечных очков, кепи с эмблемой мадридского Реала, трехдневная щетина и такой же устойчивый перегар.

— М-м-м, вкусненько. Кстати. Дэн, это тебе, — сделав короткую паузу в трапезе, Седой положил на стол, пихнул в мою сторону лакированную коробку черного дерева.

"Генерал-губернатору западного побережья, за особые заслуги перед Родиной. М.С. Демидов". Гласят черные буквы, на тонкой золотой пластине, припаянной или приклеенной к магазину "Маузера" самого что ни на есть революционного вида.

— Царский подгон. Демидов-то в курсе, как он разбазаривает наградное оружие?

— В курсе, в курсе. С Орденами и медалями у нас пока туго. Почетная грамота, за твои проделки — мелковато. Вот и выкручиваемся, как можем. Кстати, стрелять не советую.

Я и сам вижу, что пистолет не первой свежести при дореволюционном годе выпуска. Чисто статусный предмет, поставить на полку в рабочем кабинете местного начальника.

Вот только нет у меня ни полки, ни кабинета.

— Что за особые заслуги? — звонко поинтересовалась нагрянувшая в тень Алиска.

Выдержав МХАТовскую паузу в пару неспешно поглощённых ложек, Седой снизошёл до ответа. — На выращенные у вас наркотики, один у полевых командиров Имамата сменял почти сотню рабов. И обещал не останавливаться на достигнутом. Можете занести себе в актив сотню спасенных человеческих жизней. При встрече с Петром наверняка зачтется.

— С каким Петром? — не поняла Ким.

— С апостолом я полагаю. Но это ведь не все?

— Не все, — согласился закончивший прим пищи Седой, — Продукция вашего монетного двора всплыла в одном интересном местечке. Идея пиратской монеты нашла такой живой отклик, что от ваших подражателей было не протолкнуться. Прямо — УХ! Сами не ожидали подобного эффекта.

— Было?

— Было, недолго, правда, но было. Пока Орден не пресек подражателей-фальшивомонетчиков. В корне пресек. Ибо орденский экю — юубер аллес.

— Чужими руками убрали конкурентов. Пуда золота не жалко? — не спрашиваю, а утверждаю.

— Жалко-не жалко. Специфика службы такова, что золото всего лишь средство или инструмент к достижению цели. Ты пади в курсе, что когда дефицит мечей, в прорыв бросают ослов, гружёных золотом, — резко охладив тональность отчеканил гость, — Надо ли пояснять, что все касающееся этой темы должно быть уничтожено.

— И литейное оборудование?

— Все.

— Может хоть тигли для плавки песка в слитки оставить?

— Все, — отрезал Седой.

— Какие новости в мире? — сменила тему Ким.

— В этом Мире, или в Том?

— В этом.

Новости из старого мира хоть и годичным запозданием, но все же попадают к нам на тех же носителях, что и фильмы. Собственно попадают они сперва в Порто-Франко, потом в Демидовск, по пути систематизируются, и в сильно усохшем виде записываются на носители.

Местные же новости — в лучшем случае, выходящие раз в декаду газетенки офсетной печати, с колонкой официальных новостей, статейкой пары журналистов, пишущих на общественных началах, и тремя листами частных объявлений: куплю, продам, открылся новый кабак "У Карлена", самогон, шашлык, дэвочки, стволы и перья сдавать на входе. Вэх, прыходы, нэ пожалеешь. Дважны.

Откинувшийся на спинку стула, "пляжник" долго пересказывал перипетии строительства Демидовска, нюансы торговых отношений и текущий политический момент.

И без того ударная стройка рванула в светлое завтра десятками новых цехов. Что творят введённые цементный и полноценный кирпичный заводы, прокатный стан и тысячи "строителей" — рабочих рук, привлеченных из латиноамериканских анклавов.

— К чему такая спешка? — поинтересовался Немец, закончивший марафетить посуду.

— Разве не очевидно? У нас есть еще лет шесть-семь, потом беспредельный бардак в России закончится, и массовый наплыв граждан закончится. Совсем конечно не иссякнет, но уже не то. В отличие от наших соседей, у которых может случится кризис.

— Не пойму, зачем громоздить пятиэтажные дома?— съехала на знакомую тему Алиска.

— Алис, — это демонстрация имперского могущества. Мол, у вас ни у кого, даже у Ордена, мегалитических сооружений нема. А у нас вон они, запросто стоят рядочком.

Алиска надула губки, демонстрируя отношение к подобному могуществу, — Рим застроили многоэтажными инсулами задолго до рождества Христова.

— Кроме того, компактно размещенных граждан проще контролировать. А граждане у нас, хотя и в целом положительные, но в большинстве своём весьма тревожные, — Седой добавил взгляд со своей "колокольни".

Поболтав о всяком, начальство двинуло осматривать верфь. В смысле — пару установленных на берегу здоровенных навесов с самодельными верстаками под ним. Не забыв прихватить бидончик с холодным квасом, деликатно подставив локоть Ким, двигаю следом.

На освободившее место спикировала крупная птица в изумрудном оперенье. По-хозяйски окинув взглядом неубранный стол, Птиц ухватил загребущим клювом недоеденную Седым корку белого хлеба. Заметив Немца, размахивающего тряпкой, гражданин Флинт врубил форсаж, молнией скрывшись в небесах.

Раньше этот засранец со стола не воровал. Однако последние дни у него словно обострение клептомании. Даже из собачьей миски куски таскает.

Под навесами суетится подавляющее большинство населения Посёлка. Как водится в подобных случаях, конкретным делом занята меньшая часть, большая часть спорит до хрипоты и в поте лица дает меньшей части ценные советы.

— О! Квасок..... холодненький.

Демонстративно проигнорировав просьбу, передаю бидон Олегу. У нас кто не работает, тот не пьет. Хотя.

— Оторви зад, метнись до Немца, принеси еще бидончик. Молнией!

Под малым (относительно большого) навесом процессом деловито рулит Горын. Неожиданно однако. Этот кадр на общее благо весьма последовательно не трудится по идейным соображениям. А тут прям передовик капиталистического труда.

Впрочем, строящийся здесь семиметровый деревянный баркас будет эксплуатироваться именно им. Отсюда и рвение.

От баркаса пока одно название — изготовленная из цельного ствола килевая балка и часть шпангоутов. О, проглядел, оказывается, умельцы выточили бортовые стрингеры. Еще утром их не было. А сейчас Горын подгоняет деревянные детали просто-таки с прецизионной точностью.

А это знаете ли мастерство, оттачиваемое годами.

— Где наловчился? И не темни.

Выдержав долгую-предолгую паузу, старый зек признался, что в перерывах между отсидками работал ............... гробовщиком. А погонялово Горын, мутировало из слова Харон.

Ну какой нахер Харон? Дичь какая-то. Горын другое дело, созвучное и понятное не отягощённому полным образованием интеллекту.

Да и, — Харон, Харон, а куда мы идем? — или, — Харон, подвези...., — звучит мягко скажем.

На подобии школьной доски приколоты ксерокопии привезенных Седым чертежей. Непонятные, или недостающие элементы, на этой же доске эскизируются мелом. Судя по не слишком контрастным копиям, за основу взята публикация из какого-то журнала. "Моделист-конструктор" за 198..... то ли 3й, то ли 8й, а может 6й годы. Очень неразборчиво. Бонусом идут пояснения выполненные инженерами речной верфи.

Семь с половиной метров длины. Отделенный перегородкой крохотный отсек на носу — по сути ящик под якоря и прочее судовое имущество.

Лишённая палубы, средняя часть отведена под сети, улов и возможное грузы.

На корме все серьезней, там полноценный моторный отсек, в который встанет отреставрированный двухтактный дизилёк, аж на целых четырнадцать лошадиных сил.

Топливо эти четырнадцать лошадок, жрут за полноценный табун в полсотни голов. Зато после коротенько прогрева на соляре или керосине, прожорливый табунчик охотно жрет все, что горит. В частности, разведенное скипидаром растительное масло. Технические масла мы научились отжимать вполне промышленных количествах.

Вместе с дилезьком из Демидовска доставили: два винта (один запасной), редуктор, гребной вал, узел выхода вала через ахтерштевень, и какую-то непонятную хрень. Скорее всего, сработал человеческий фактор — перепутали детали из разных заказов.

Топливный бак сняли с грузовика-донора, оттуда же фары и генератор. Изначально конструкция не предусматривала никакой электрификации, вам надо — делайте сами. Мы и сделаем. Нам надо.

Изготовить и собрать по готовым чертежам деревянные детали не самая сложная задача. В смысле — может не с первого раза, но соберем наверняка. А когдаесли освоим строительство небольших деревянных судёнышек, замахнемся на гиганта двадцатиметровой длины. Длиннее, увы, нет, я (да и не только я) не верю в составной киль, изготовленный в наших условиях.

Знаю — предки в подобных условиях построили бы трехмачтовый фрегат, но за плечами предков сотни лет опыта.

Посадив на плечо малыша Гойко, прохожу под Большой навес. Полуметровый слой уложенной на крышу соломы отлично сдерживает полуденную ярость солнца.

— Будешь седеть тихо и не мешать?

— Угум-с, — пискнул маленький серб. Хотя не такой уж он уже и маленький.

Под Большим навесом все серьезнее. Усадив Гойко на запечатанную бочку с полиэфирной смолой, протискиваюсь к корабелам. Почему протискиваюсь?

Все свободное место под немаленьким навесом занято, верстаками, разобранными поплавками гидроплана, бочками со смолами, рулонами стеклоткани, еще какой-то специфической химией. И главное — собираемой из тонких досочек матрице будущего корпуса.

Пока намечены лишь общие контуры, и к работам еще, по сути, не приступали. Но в целом план такой. Собрать из тонких досок матрицу будущего центрально корпуса катамарана. Причем собирают без гвоздей на деревянные чопики, дабы после сборки начисто "вылизать" поверхность матрицы сперва рубанком, а потом наждачной бумагой.

Готовую матрицу смажут горячим воском (спасибо московским пчеловодам), на который наклеят стекломаты. Последние в свою очередь пропитают полиэфирной смолой. Так добавляя слои стеклоткани и смолы будет формоваться корпус. В районе киля, носа, транца, под мачтового пиллерса и креплений поплавков толще (да еще усилят дюралевыми вставками), по бортам тоньше — не более одного сантиметра.

Когда корпус наберет прочность, деревянную матрицу аккуратно "выломают" из готового корпуса. И тем же способом — из смолы, стеклоткани и дюралевых усилителей начнут монтировать, сперва внутренние перегородки, а потом палубу.

Монтаж внутреннего оборудования, крепление поплавков и финальное мачты произведут, спустив центральный корпус на воду.

Почему именно так, мне толком объяснить не могли. Но если честно, не очень то и интересно, каждый должен заниматься своим делом, смогут корабелы выдать годное судно, пусть собирают хоть навесу или сферическом вакууме. Важен результат.

Для прорыва в кораблестроении Седой привез с собой худощавую, но при этом весьма грудастую француженку лет двадцати пяти. Девчушка выросла у моря, точнее в море, и была с этим самым морем на ты. На Земле их семейным бизнесом были покатушки толстосумов на семейной яхте.

А заодно провоз контрабанды.

На этом она и погорела, хотя скорее ее вложил кто-то из своих. Подивившись количеству белого порошка в фальшь-буле арестованной яхты, специальный агент хренпоймичего предложил Денизе заехать на тюрьму до старости, или отправится в одно интересное местечко. Что характерно тоже навсегда, зато свободной.

По прибытию под наши звезды, морячке практически сразу предложили влиться в дружный экипаж двухмачтового каботажника.

Схема такая — в Порто-Франко берутся грузы и пополняются экипажи. Молодые и симпатичные морячки особенно приветствуются. После чего шхуна отвозит груз и идет за новым грузом и пополнением в экипаж.

Откуда постоянная убыль в экипаже? Так стихия, опасные воды, чужая планета, в конце концов.

Да и с пассажирами как-то мутно. Сошли на берег, связь оборвалась, но вы езжайте, проверьте, они где-то там — в точке назначения. Что, некому проверять? То-то.

Схема известная и может работать долго, но не бесконечно.

Конкретно этим жуликам не повезло попасть в разработку людей Седого. Кто выжил, теперь моет золотишко. А морячке, уже смекнувшей, что что-то пошло не так, сделали очередное предложение от которого не отказаться.

— Как тебе девочка? — неожиданно поинтересовался из-за спины Седой.

— Ох, ё-ё.. Зачем так подкрадываться. Я часом заикаться не стал?

— Подкрадываться? Да я топал, как почетный караул на пост номер один, — искренне удивился особист.

— А девочка. Пока она не девочка, а необходимый специалист.

— Неправильно мыслишь, всегда нужно видеть человека, проблемы, страхи, желания, мотивации.

— Да вижу я, вижу. Уже поставил радисту задачу.

— Вот это правильно.

Перевожу с и иносказательного на русский.

Где гарантии? Что построив тримаран, эта весьма решительная особа не распустит парус в северном направлении или еще куда, главное — к свободе. Против идущего с севера мощного прибрежного течения и господствующих ветров, но до местного Рио-де-Жанейро не так, что бы и далеко.

Да, будут другие члены экипажа, которые вряд ли согласятся с подобным вояжем. Однако ничего не возможного. Как минимум попытаться она может. А чтобы этого случилось нужно привязать Денизу к Поселку как можно крепче. Семьей, а лучше ребенком, еще лучше детьми.

Поскольку единственная подходящая кандидатура — наш радист, и по совместительству ремонтник и монтажник всей тонкой электроаппаратуры Костя Морозов, ласково называемый Морзе.

Вот ему-то я и поставил задачу обаять новенькую. Фактически, цинично благословил их брак.

— А если не получится, насиловать что ли? — проблеял Костик, обалдевший от такого поворота.

— Ну-с, в крайности-то не надо. Но ты же мужик. Вот и прояви настойчивость. Надо, Константин. Н а д о.................. И это, сдай контрацептивы. В резинке не то, поверь.

Перед отправкой к нам Седой промариновал "ценного специалиста" среди своих головорезов. Тех, которые косая сажень в плечах, и если по-другому никак, изнасилуют хотя бы взглядом. Чем они собственно и занимались, получив приказ, — Смотреть....и трогать можно. Даже нужно. Но если хоть одна тварь........... завяжу узлом ..... под корень...!!!

Раздраконили девицу, что называется. И этим утром "Добровольные помощники" на перебор докладывали любимому начальству, что процесс пошел, и сладкая парочка полночи делала детей с особым остервенением. Теперь важно не ослабевать напор.

— Нет, если ты не рад, там есть еще один вариант.

— Какой?

— Мальчуган сорви-голова. Всю сознательную жизнь клеил и ремонтировал яхты где-то под Мельбурном. Знаешь где это?

— В Австралии.

— Ну да, столица Австралии.

Столица Австралии Канберра. И Седой держит паузу, явно ожидая, когда я его поправлю, но я игнорирую эту неточность. Ожидая продолжения по существу.

— Н-да, про что там я? Ах да. Яхты Мельбурн. Мальченка взял на фирме отремонтированную яхту и устроил ей ходовые испытания, совместив их с мальчишником.

— Девочки в бикини, бухло рекой, сладкий дым, куча пантов и наверняка после банкета яхта имела не совсем товарный вид, — высказываю предположение.

— Именно, яхта села на мель. Бикини может и были, а вот девочек точно не было. Отдыхали чисто мужской компанией. Прикинув стоимость спасательных работ и последующего ремонта, любитель вечеринок спешно покинул бренную Землю.

— Спасибо, что не подсунули нам такого ценного кадра.

— Да не за что. Я тут вот что подумал, — особист огляделся по сторонам — Пойдем-ка присядем в сторонку.

Усевшись в жидкую тень местной пинии, Седой озвучил очередной план, как водится у людей такого сорта многоходовый, как партия в шахматы.

— Бразильцы, из Рио начали активно расселяться на вдоль побережья на север. Там отличные земли, сносный рельеф и мягкий приморский климат. К югу им не очень сподручно, крупная река, гористое, местами пустынное побережье. А что бы они и впредь как можно дольше смотрели на север, мы пустили слушок об обосновавшихся на западном побережье лихих людях.

В Демидовске явно не оставили перспективную идею перерезать континентальную узость русскими землями от моря до моря.

— Ох, дайте угадаю — сомалийские хлопцы?

— В самое, так сказать, мякатко.

— И чем мы можем помочь данной легенде?

— Есть мысли? — спросил Седой.

— Хм, я бы построил на побережье, южнее Рио, пару деревенек, ну там пяток бунгало и пару сараюшек. А потом бы сжег бы их дотла, раскидал гильз, и подкинул трупов, расчлененных самым жутким образом. Можно даже со следами каннибализма.

— Толково придумал — про каннибализм. Тривиальным мачете в башке нынче никого не удивишь, — с нотками наигранного восхищения в голосе согласился особист. — Первым рейсом тримарана сходишь на север, построишь декорации. Потом вернёшься, и вместе с Самвелом перевезёте трупы на гидросамолете. Трупы запакуем, но они понятно будут не первой свежести, и даже не второй. Никто, ведь, не обещал, что будет легко.

— Вдвоем работать?

После затяжной паузы, во время которой Седой явственно прикидывал Pro et contra, особист ответил, — Горына возьмёшь.

Не просто так здесь старый зек, ох не просто.

Однако, при всей его мерзости, план неплох. Вполне возможно данное мероприятие даст нам пару лишних лет инкогнито.

— Может, обстрелять незваных Колумбов с берега?

— Обстрелять и без тебя найдется кому, — зарубил мою инициативу Седой.

Вот только я предложил не от того, что лапки чешутся пострелять. А для того чтобы понять, весь ли план изложил мне особист. Выходит не весь, далеко не весь.

14 число 04 месяца 20 года.

Пока еще не сожжённый фейковый поселок.

— Дэржитэсь!!!— рявкнул Самвэл, перекрикивая вой винтов и рев моторов.

Да я и так, разве что не зубами вцепился в дюраль.

"Каталина" клюет носом, выравнивается и сочно плюхается об воду. Окутавшись брызгами, невысоко отталкивается от зыби волн и снова плюхается в воду, на этот раз мягче.

— Прыбыли! — сообщает пилот.

Черный полиэтилен одного из мешков, в который "почти" герметично упакован "груз", лопается, не выдержав посадки, и тесное нутро летающей лодки заливает трупный смрад.

Глохнут моторы, и наступает непривычная тишина, только едва слышно, как мелкая волна бьет в дюралевый борт "Каталины".

— Выходы за борт, крэпы швартовы.

Да мне и самому за счастье выбраться из этой ледяной душегубки.

Окоченевшие пальцы не сразу справляются с дверью. — И.. раз, — в смрад самолетного нутра вырывается теплый свежий воздух. Сдираю камбинезон, скидываю ботинки, не справившиеся с задачей обогрева моей тушки, и неуклюже вываливаюсь за борт.

Практически лишенный растительности, сложенный из мрачного черного базальта мыс, далеко вдающийся в океан, отлично прикрывает бухту от ветра. На поверхности воды лишь невысокая волна.

Зато на мелководье под поверхностью с волнами все в порядке. Мощные, обволакивающие объятия водной стихии прижимают меня к галечному дну, едва не ободрав о камешки лощеную генерал-губернаторскую морду. Потом словно передумав, волна припечатывает мою хребтину о борт "Каталины".

Нахлебавшись морской воды, хватаясь за скользкий дюралевый борт, наконец-то принимаю вертикальное положение. Глубина примерно по плечи, и накатывающие волны иногда накрывают с головой.

— Бр-р...., холодно ......ля.

Температура воздуха точно за тридцать, а температура воды не выше двадцати. Скорее даже градусов семнадцать-восемнадцать. В этих местах у побережья из глубины выныривает холодное течение. У Поселка оно прогревается до комфортных двадцати пяти градусов, а тут, даже у берега относительно мелководной бухты, водичка имеет освежающие температуры.

Впрочем, после около нулевых температур в салоне "Каталины", даже такая вода кажется парным молоком.

Обдав меня брызгами, из "Каталины" неуклюже вываливается Итц-Лэ. За последнее время клятый латифундист сильно заматерел, прибавив не меньше пуда в весе и подрастеряв былую гибкость.

Щелкнув карабином на ядовито-оранжевом поплавке, спешно гребу к берегу. Крепить носовые концы. Будем надеяться, они на месте.

— Наливай!

Жидкий огонь проваливается в пищевод, но по телу не растекается живительное тепло крепкого алкоголя.

— Еще лей! Полный наливай!

— И мне, — стуча зубами, требует Горын. — Б... на Колыме так не мерз.

Второй стакан проваливается, принося тень тепла.

Закрепленная Y — образными растяжками летающая лодка едва заметно раскачивается на мелководье. Предвидя подобный перелет, я еще во время первого визита на север озаботился утопить в море якорь (сетку с камнями) с плавающим фалом и вбить в прибрежные скалы пару металлических крючьев.

— Ну что, не быть нам мудозвонами? — хохмит Горын, выползая из воды на зной прибрежной гальки.

— А я то, все гадал, что так мелодично позвякивало всю дорогу. Самвел, будь человеком, плесни еще по стакану.

Чего это мы такие мерзлые в тропических широтах?

А все от того, что "Каталина" забита черными пакетами с трупами, замороженными до каменного состояния. Дабы "пассажиры" доехали до места в кондиционном состоянии, Самвел отключил систему отопления, притом шел выше кучевых облаков.

И хотя полет длился меньше часа, про мудазвонов Горын метко заметил. У пилота проверенный временем теплый комбез, теплый шлем, перчатки и меховые унты на все случаи летной обстановки. А на меня с Горыном штатной экипировки не предусмотрено. Мы, конечно, утеплялись, как могли, но беда в том, что живем мы в тропиках и теплой одежды у нас банально нет. Три футболки и хэбешечка никак не равны полноценному ватнику, про унты я вообще молчу.

— Эй, пляжныки, хорошь млэть. Работать пора,— торопит пилот.

Ох-х, я только оттаял душой и разомлел в тепле. Но он прав, время поджимает, а работы невпроворот. Причем работенки омерзительной.

На счет "пиратов" Седой не шутил. Как только стало понятно, что построенный тримаран вполне мореходная посудина. Была организована экспедиция на север в сторону местного Рио.

Подходящее местечко в полусотне миль южнее Рио было заранее разведано с воздуха. Экспедиции предстояло осмотреться на месте, быстро построить небольшой поселок из пяти хижин, пары навесов, расчистить и засеять небольшое поле. С чем она за три дня благополучно справилась, оставив просыхать наспех слепленные из сырого дерева декорации.

Ух, жара, душное марево градусов тридцать пять. Вокруг голый камень скал со скудными пучками высохшей растительности, шныряющими между ними, похожими на скорпионов, насекомыми и, покрытых костяными шипами, ящерицами. Лишь у впадающей в океан речушки несколько скрашивает картину неудержимое буйство зелени.

Представили?

Добавьте к этому противогаз и специфику работ. Стоя по грудь в холодной воде, с матерками выгрузить через неудобный люк двенадцать с половиной трупов. Девять художественно разложить между декораций. Два, при жизни бывших неграми, похоронить, завалив кучей камней. Последний — мумифицированный, с раскинутыми руками, привязать за верхние конечности к вымоченной в морской воде жерди. А концы жердей закинуть в Y-образные разветвления соседних деревьев.

Получилось жутковато в стиле шуточек капитана Флинта. Высохший на жаре труп (очень похоже раненый бедолага, остался без воды в буше), тихонько раскачивается в форме распятия. При этом толстая жердь мерзко поскрипывает.

Учитывая что, смотришь через стекла противогаза, вообще постап — Эти люди не поняли сути пустоши. Пришлось объяснить.

Ах да, еще же половина, или около того. Круто засоленная голова, с выдавленным глазом и отрезанными губами. При жизни голова венчала плечи очень беспокойной личности, о пропаже которой никто в окрестностях Рио жалеть не будет. Скорее устроят скромный карнавал — без фейерверков, зато с бухлом, травой, зажигательными танцами, и в финале с беспорядочными половыми связями самых стойких к бухлу, траве и танцам.

Однако, личность хоть и неприятная, зато известная всему Рио. По задумке, насаженная на кол головенка, должна быть узнана практически со стопроцентной вероятностью.

Самую мерзкую часть работы закончили. Еще по стакану "топлива" и приступаем к оформлению декораций.

Шмальнуть по некоторым трупам, деревьям и строениям. Вот этому воткнуть мачете в череп. Ух б.... мерзость какая, даже Вождя перекосило. Горын, так вообще, задембелевал. Присел с наветренной стороны и жадно смолит сигарку, зажатую между покрытых старческими пятнами, слегка мандражирующих пальцев. Пытается табачком перекрыть трупный смрад.

Собственно, а отчего мнимые пираты оставили б мачете? Тут любая материальная ценность на счету. Поэтому у выщербленного мачете загодя сделана трещина у ручки. При боковом усилии специально перекаленный металл лопается у рукояти.

Теперь черепки. Не абы какие, а весьма приметные, изготовленные гончаром в Рио и доставленные к нам самолетом. Раскидать немного гильз, козлиных и собачьих костей. Художественно развесить обрывки, точнее лохмотья, сетей. Ломаные корзины, пара ящиков, ветошь, обрывки полиэтилена.

Все. Поджигаем.

14 число 04 месяца 20 года.

Погода испортилась, с океана налетел злой-порывистый ветер, крепко треплющий ревущую моторами металлическую птицу. Пока мы подколымливали художниками декораторами, Самвел протер салон едко пахнущей хлором дрянью. Трупный запах перебил, однако всю обратную дорогу резало глаза и саднило носоглотку.

На звенящих высотах еще светло, а по земле уже пролегли длиннющие контрастные тени. Еще бы десять минут, и пришлось бы садиться по посадочным огням. На этот случай по берегам залива предусмотрены две линии крохотных навесов с сухими смолистыми поленьями под ними. Система одноразовая как у партизан, зато безотказная.

Кто-то заботливый уже разжег костер у самого берега. Горит не ярко, зато с прогибающимся к горам плотным султаном дыма.

На заботливо укрытый холмами привычный аэродром подскока Самвел садится намного мягче. Немного пробежав по воде, "Каталина" выруливает к причалу у которого скучает готовый к выходу тримаран и два баркаса.

Раз уж решились развивать океанский флот, нужна соответствующая инфраструктура. А первым номером в ней значится причал. Монструозное сооружение на пределе наших возможностей, способное принять посудину водоизмещением в три сотни тонн.

Кто-то — весь поселок, скажет избыточно.

А я скажу — на перспективу.

По возвращению мы нажрались. Нажрались так, что Самвел улетел только два дня спустя. А, готовый в выходу, тримаран ушел в экспедицию на юг без моего напутствия.

По возвращении экипаж в один голос клялся, что они испросили высочайшее разрешение.

И я, вынув морду из салата, их послал. Далеко и надолго.

Явно наговаривают на начальство.

А еще три дня спустя умер Ларс. Последний год подслеповатый пес сильно сдал, потерял аппетит и похудел. По вечерам без сил падая на подстилку под своим навесом. Но каждое утро упорно плелся за стадом, уходившим пастись в окружении молодых собак.

Так и умер, доковыляв до своего навеса, словно доложив, — Пост сдал. — И затих.

Лепилов уверен, не выдержало сердце.

Народ предложил устроить для животных отдельное кладбище. Но я решил — пока рано. Преданный пес заслужил достойное упокоение, больше некоторых людей.

07 число 09 месяца 20 года.

Поселок. Позднее утро.

— Баю-баюшки-баю.

Хорошо сегодня, с моря тянет свежестью бриза, плюс ярость солнца утыкается в пелену высоких перистых облаков.

— Баю-баюшки-баю......................отвали нахрен.

Сунувшаяся через перила веранды лошадиная морда нагло игнорирует распоряжения генерал-губернатора. Бунт в колониях, гарнизон в ружье! Ну, я тебя, — Муха, тс-с-с....

Дремлющая под колыбелью псина нехотя приоткрыла один глаз и, издав едва слышное,— Р-р-р-р-р, — оскалилась на любопытную лошадь.

Муха — умничка, и ребенка не разбудила, и назойливую кобылу отправила в дальний конец двора.

— Баю-баюшки-баю....., — плетеная колыбель, подвешенная на балке веранды, тихонько раскачивается, убаюкивая младенца.

Илья, наш с Ким первенец, заворочался во сне, скорчил папке рожицу, но не проснулся.

Цок-цок-цок, подковы зацокали в сторону каменной ограды. Ограду я сложил, таская по утрам десять-двенадцать каменюг, вместо зарядки. Всего-то полгода такой зарядки, плюс три дня — когда меня достала незавершенность сооружения, и я взялся за дело всерьез.

Раз Муха продолжает мирно дремать, опасности на дороге нет.

Пару минут спустя, помахав мне рукой, по дороге неспешно проходят бабка Ю и Вук, гружёные вязанками вымоченных в воде прутьев. Видимо задумали что-то сплести. Колыбель, в которой спит мой отпрыск, плетеный шедевр их работы, хотя там больше расстарались Ю и Степаныч.

Цок-цок-цок...

Неугомонная кобылка, проследовав за прохожими вдоль ограды, опять "крадется" к веранде.

Прибывший с поселенцами, домашний скот дает стабильный приплод. И народ понемногу выбирает излишек поголовья для "поездить". Алиска давным-давно присмотрела себе жеребёнка, и теперь трехлетняя кобылка по кличке Моль путается у всех под ногами.

Наколов заостренной палочкой кубик дынной мякоти, отправляю его в рот.

М-м-м-м, холодненький.

Действующих холодильников в Посёлке осталось всего три. Один стоит у медиков, два остальных в Большом доме. Первый трудится холодильником на кухне Немца. Второй тихонько гудит в углу общего зала, производя лед на весь поселок.

Пересыпанные колотым льдом, кубики дынной и арбузной мякоти — доступный каждому местный деликатес.

Пожалуй, еще кусочек.

Нависшая над перилами веранды, лошадиная морда энергично шевелит ноздрями, втягивая аромат спелой дыни.

Сдать бы кобылу Немцу на колбасу — шутка.

Или отправить избалованное копытное на перевоспитание местному ковбою — Чаку, но ушлая животина тут же сбежит домой, да и табун перебаломутит. Приходится терпеть.

— На, подавись, тс-с-с.

Получив долю лакомства, кобылка оставляет меня в покое. Это ненадолго, но четверть часа у меня есть.

Вообще-то кобыла не Моль, а Маэль, что на корейском означает лошадь. И в жизни у нее ровна одна ценность — Алиска. Земля..., да что там, Вселенная, вертится исключительно вокруг нее и Ким. Есть еще дети, которые прикольные, особенно если дадут морковку. Есть я — тупая лысая обезьяна, отрывающая бесценное хозяйкино время. И Муха — исчадье ада, состоящее в преступном сговоре с лысой обезьяной и глупой зеленой птицей.

На чем я остановился? А вот, колонка финансовой хроники в демидовских "Известиях".

Прилетающая из-за гор "стальная птица" доставляет подшивку демидовских "Известий" за прошедший период. Все желающие могут взять ее и почитать.

Но почему-то в большинстве совсем не берут, находя газету скучной. Напрасно кстати, нужно просто уметь, а главное хотеть работать с информацией.

Я не очень-то умею и уж точно не хочу. Однако приходится по роду деятельности.

Открытие нового детского сада. Запуск четвертого регулярного конвоя на Порто-Франко. Разгром банды работорговцев. Очередные разборки на маршрутах. Громкое убийство в Москве. Крупный пожар в Нью-Рино. Выдача топливного кредита Техасу. Народ читает именно это, а мне это не слишком интересно.

Интересно вот что — финансовая хроника, не то что на колонку, на два листа разворачивает изменённые условия кредитования в "Русском промышленном банке". Причем статья написана для понимания собственно гражданами условий кредитования, по сути иностранных субъектов.

Типа — у руководства есть концепция, и население должно ее понимать.

Кстати, этот экономический ликбез для младших классов идеально ложится в канву статьи позапрошлого номера с детальным разбором разгромного поражения демидовских боксеров на "международном" турнире в Рино. Москвичи даже кой-каких "призов" привезли. А демидовские мальчики для битья только синяки.

На первый взгляд статья про спорт. В целом сводящаяся к тому, что тренирующиеся после работы или службы "любители" практически не имеют шансов в 12 раундовых боях против профи.

Это на первый взгляд. Однако у статьи есть и второй, глубинный смысл — о текущем социальном строе и глобальных целях, стоящих перед обществом.

Какой социальный строй на территориях, подконтрольных Демидовску? Капитализм с человеческим лицом или социализм с элементами НЭПа?

Подобные публикации отражают невидимые на коротком отрезке, глубинные политические процессы, бурлящие внутри местных элит.

Тут недавно появился новый маркер, подконтрольные Демидовку территории стали называть протекторатом Русской Армии. "Демидовским" промышленникам пришлось сильно поделиться властью с командованием РА.

О, даже приложили новую карту Земли русской. Что характерно, имея четкие границы с восточными и северными соседями (сильно продвинувшимися за счет последних), совсем нет границ на юге и западе. На юге подразумевается естественная граница по Амазонке. Но мне известна скрытая от лишних глаз активность на этом направлении.

— О-т-в-а-л-и........

— Пф-пр, — не соглашается коняшка.

— Мух...

— Шеф! Срочно в радиоузел. Ковчег вышел на связь, — голосом Немца хрипит рация.

— Какой на — — ковчег?

— Яхта наша.

Так это теперь ковчег. Точнее — Ковчег.

Как-то я упустил момент наименования судна.

Из колыбели на папку подозрительно таращится младенец. Сна ни в одном глазу, зато на лице фантомные боли от шила в известном месте и готовность приключаться. Весь в папку.

Сухой?

Сухой.

На всякий случай прихватим свежую пеленку и в путь.

— А чой-та у нас лошадка старательно не отсвечивает под своим навесом в дальнем конце двора?

Типа, я очень занята, срочные лошадиные дела и все такое.

На самом деле, я и в одно лицо не очень-то джигит, а уж скакать с младенцем на руках точно не рискну. Тут ногами всего ничего.

07 число 09 месяца 20 года.

Поселок. Вторая половина дня.

И в правду ковчег — в самом прямом смысле. И как они только все поместились?

— Алис, забери Ильюху.

Карапуз искренне рад такому повороту. Покормят же-ж. А вот про Ким такого сказать не могу, у Ильюхи прорезались зубки, которыми он с упоением впивается в нежную мамкину грудь.

Сосок у нас нет (было две, но их измочалили еще пару лет назад). Поэтому подросших карапузов выкармливают по старинке — грудью. Что не всегда приятно для кормилиц.

Нет, ну что за бардак. Распустились, понимаешь.

— Убрать всех детей с причала! И вообще остались только я и Лепиловы. Остальные передислоцировались в Большой дом. Понадобитесь, позову. Костя, Олька, вас это тоже касается.

Народ нехотя бредет по указанному адресу.

— Док, что с карантином?

— Олег заканчивает.

Глубоко осевший от перегруза тримаран тяжело швартуется на свое место у пристани. Я пытался считать людей, на третьем десятке сбился. А ведь еще есть люди во внутренних помещениях.

— Тима, Гена, я вас зачем посылал? — это риторический вопрос. Посылал я их обследовать аномальное повышение радиационного фона, обнаруженное геологом в предыдущем плаваньи.

Вместо уранового месторождения имею три десятка измождённых женщин и детей. Что тоже неплохо. Освоение северо-западной части континента идет полным ходом, а вот на юге колонизация крепко забуксовала в песках Халифата.

Спасённые экипажем тримарана наверняка владеют информаций о тех местах. Даже не информацией, а Информацией.

Соскочивший первым на причал, геолог пригнулся к моему уху, — Нашли. Выход не большой, но интенсивный. Оценку перспектив добычи даст только большая, хорошо оснащенная экспедиция. Полагаю Демидовску это пока не по плечу. Только Ордену, — кратко, и не очень-то по существу доложился геолог.

Мне точно известно, Демидовску подобные задачи вполне по плечу. Однако добыча урана, перспектива настолько отдаленная, что от нас требуется только передать информацию по инстанции, и всю оставшуюся жизнь молчать об этом.

— Ну, я пошел.

­— Ступай........ в карантин.

— Э.....э.

— У меня, что проблемы с дикцией? В карантин я сказал. И пока Лепилов не даст добро, будете сидеть там.

— Ну, ты зверь, начальник. Чисто фашист.

— Про фашиста ты верно заметил, поэтому орднунг убер аллес (порядок превыше всего).

Поняв, что деваться некуда долговязый геолог поплелся по указанному адресу.

Пока я толковал с Геной, сходней скучковались люди. Все без исключения или негры, или весьма смуглокожи, с явной примесью семитской или арабской крови. Двое немолодых, крепко битых жизнью бородатых мужиков. Кучерявый негритянок лет пятнадцати. Остальные женщины. Примерно половина негритянки. Остальные, скорее весьма смуглокожие арабки или семитки.

Чего стоят? Кого ждут? Официального приглашения что ли?

— Так и будем стоять до второго пришествия апартеида?

Ан нет. Ждали именно Кого.

Поговорка про то, что короля создает окружение — конкретно про наш случай.

Столпившиеся у борта расступились, почтительно пропустив к трапу немолодую стройную женщину с тонкими чертами лица, опирающуюся на плечо девочки. Явно родственницы, судя по возрасту внучки, хотя...

Впервые в жизни сталкиваюсь с тем, кого называют аристократией. Не обязательно графьями или баронами, вполне возможно это аристократия племенная, но она тоже бывает весьма древняя.

По сравнению с окружающими, женщина просто представитель другого вида хомо аристократикус. Что бы так выглядеть, нужно иметь без дураков РОДОСЛОВНУЮ. Потом всю жизнь, не знать физического труда, получать соответствующие питание, медицину, образование, и все остальное по высшему разряду. От данной особы так и веет генетическим превосходством, и остальные это принимают. Она кстати единственная у кого наличествует одежда, а не драные лохмотья и куски корабельного тента.

Вычленив во мне главного (что ни разу не бином Ньютона), тетка величественно ступила на скрипнувший трап.

Сопровождающая ее девчонка той же масти, смотрит не под ноги, а поверх моей головы.

Остановившись напротив, аристократка явно собралась что-то сказать...

Но.

У нас всех царей, графьев и прочих носителей голубой крови еще в семнадцатом годе постреляли. А тех кого не постреляли, подняли на вилы. И у меня, как человека воспитанного в СССР неприятие подобного тоже на генетическом уровне.

— Тима, всех с судна в карантин! Эй, на судне, встраивайте всех в колонну по одному и шагом марш за доктором. Освобождаем палубу для больных и раненых.

Как ни странно аристократка меня поняла (скорее по интонации и жестам). Едва заметно уколола льдинкой во взгляде, но этим и ограничилась. Дотронувшись до вырезанного из дерева замысловатого креста на груди, молча проследовала за Лепиловым.

На тримаране засуетились, поднимая из каюты раненых. Болезненного вида девушку с грубым лубком на ноге. Мальчишку с замотанной бинтами грудью, причем пацан скорее азиатской, нежели африканской внешности. Пожилого европейца.

— Боно сера

Итальянец стало быть.

— Чао, синьор........ Не задерживайтесь, уносите.

И главный приз — воистину огромного негрилу. Сейчас гигант прибывал не в лучшей форме. Да что там не в лучшей, одной ногой в могиле. Не пойму только почему.

Рука на перевязи, на обеих ногах повязки с запёкшейся кровью. Ссадина на голове, отсутствует солидный кусок левого уха. Но от этого не умирают.

Однако от тяжело дышавшего в забытьё гиганта исходит смутно знакомый гнилостный запашок.

Гангрена?

Где же я сталкивался с подобным?

Вспомнил.

Ну ка, что за уплотнение под кожей? Шевелится. Точно оно.

— Док, готовьте операционную. Будете моим ассистентом.

— А ты не охренел, сынок, — после паузы ответила рация голосом Лепилова.

Охренел ли я?

Отнюдь. В данном случае я точно знаю, о чем говорю. Сталкивался с подобным в горах Кхам.

— Кота ловите, раздолбаи!

Почувствовавший неладное, крупный представитель кошачьих попытался прорваться на трап.

— Ступит на берег, я его пристрелю нахрен!

Подобная перспектива воодушевила команду, и полюбивший им котик был загнан на правый поплавок тримарана, где и схвачен.

— Куда его? — поинтересовался Тимур.

— Как и всех — в карантин.

13 число 09 месяца 20 года.

Поселок. Вторая половина дня.

Вынужден констатировать — население Поселка, перевалило ту грань, когда можно знать всех и каждого. В лицо я пока узнаю всех, а вот имена уже путаю. Люди из личностей растворяются в своей сероватой массе, называемой — народ.

Переход количества в иное качество.

А будет еще хуже, у меня внезапно образовалось два десятка незамужних баб — большая ценность в местных реалиях. Понятно, что из Поселка их никто не отпустит, следовательно, мужиков завезут сюда. Наверняка желающие переселиться отставники найдутся, остальных могут просто купить на южном побережье залива.

Тем паче, теткам не привыкать, их уже покупали и продавали.

С новенькими все просто. Халифатские (не понятно, какого именно халифата, их там много) басмачи набрели на месторождение серебра.

Серебришко оно конечно не золотишко и не брюлики, но тоже минерал весьма ликвидный. Притом не самый сложный в добыче.

Понятно, сами джигиты копать его не полезут — не в масть. В соответствии со славными традициями, отправив на работы бесплатную рабочую силу. По-простому — рабов.

Кое-кого из рабов отловили уже в этом мире, но основную массу — почти сотню голов оптом поставили из Старого Мира.

Как это допустил Орден?

Тут масса вариантов.

От уважения к культуре и обычаям отдельных народов, а рабство во многих местах до сих пор "славная" культурная традиция (Хорошо хоть каннибалов не завозят). До похлопывания по внезапно отяжелевшему карману, внимательно смотря в другую сторону, пока на Базе перегружают контейнеры с живым товаром.

Откуда берутся новые люди Ордену, в общем-то, наплевать.

Бедолаг, переправленных через портал в контейнерах, сперва девять дней везли на машинах. Потом еще примерно с неделю гнали пешком по предгорьям. Откуда, куда и прочие любопытные детали пусть выпытывает присланный с большой земли дознаватель.

Разведка Русской армии почерпнет массу полезной информации. От географических и климатических особенностей далёкого юга, до персоналий местных шейхов и полевых командиров попроще.

Едва рабов пригнали на место, на прииск налетели джигиты из конкурирующей банды. В стычке существенно проредив рабовладельцев.

Поняв, что их ждет впереди, рабы устроили мятеж, разменяв три десятка своих жизней на свободу. Дальше как водится, часть восставших возжелали баб и карьерного роста. А лучше сразу, не мелочиться и занять внезапно освободившуюся социальную нишу рабовладельцев. Зря что ли восставали?

Рабовладельческий строй он ведь дико прогрессивный. Просто до восстания в рабовладельцах были не те парни. После мятежа все стало ровно, как надо. И "те парни" по иному взглянули на своих бывших товарищей по рабскому ярму.

И как-то совпало, что в новые рабовладельцы метили исключительно бывшие рабы-мусульмане. В рабы соответственно наметили кяфиров, основную массу которых составляли копты и эфиопские христиане, слегка разбавленные прочими инородцами.

София (хотя прибывшие на Ковчеге, упорно кличут ее Сапия, но это явно разговорный оборот речи), — та манерная тетка, которую почтительно пропустили первой сойти на берег, спланировала и по сути возглавила второй мятеж христианской части рабов, с последующим переходом к побережью.

На минуточку, это же какой харизмой нужно обладать, чтобы подчинить людей, попавших в подобную передрягу. А среди ее последователей оказалось немало буйных персонажей.

Должен заметить, немногочисленные мужчины ушедшей на запад группы оказались именно мужчинами. Ценой своих жизней обеспечить отрыв от не слишком назойливой погони и проход через горы до самого океана (хотя там не очень-то и далеко).

Выйти то, они вышли, и даже попробовали организовать поселение. Однако без патронов, медикаментов и продовольствия за полгода, вышедшие к океану, люди потеряли треть личного состава. Оказавшись на грани вымирания от болезней и голода. Еще полгода и они сточились бы до последнего человека.

Но в безбрежном синем море мелькнул парус.

Такая вот история.

— Дэн, мне показалось, Гекко ушла в холмы ловить змей, — отхлебнув кукурузного самогона, произнес Итц-Лэ.

— Да ну, брось. Она практичная женщина и поступит проще.

— Как именно?

— Ставлю на толченое стекло в кофе.

— Как всегда мудрость твоя велика, — схохмил латифундист, — От толченого стекла сразу не умирают. Зато как оно будет выходить из организма.

— Да я че, уже и посмотреть нельзя, — возмутился Чак слишком пристально разглядывающий пополнение. Так внимательно, что забыл про свое пойло. Наш чернокожий ковбой обожает коктейльчик из текилы, томатного сока и половинки отжатого лайма. Гадость жуткая, но человеку нравится.

— Так мы разве ж против, смотри....

— Но кофе лучше не пей, ...... и поглядывай вдруг змея.

— Тьфу на вас, — деланно обиделся чернокожий ковбой, однако довольно скоро удалился в сторону пастбища. Уж он-то лучше всех знал характер своей костлявой супруги.

— И я, пожалуй, пойду, — допив самогон, Итц-Лэ хрустнул кусочком подтаявшего льда.

— Завтра возьми мужиков из новеньких и баб, которых док выпустит из карантина. Пора расчищать дальнее поле у ручья.

Заматеревший латифундист согласно кивнул, — Место для фермы там толковое.

У Итц-Лэ тоже намечается смена статуса. Раньше он был основным поставщиком зерна в Поселок. Остальные поселенцы держали огородики, а сербы — виноградник, но поля были уделом семейства татуированного вождя.

Теперь же крестьянского сословия прибыло. Практически все спасенные были заняты в сельском хозяйстве. И ушлый латифундист, а дураком он никогда не был, смекнул, что пора переквалифицироваться в председателя колхоза.

Не можешь предотвратить, возглавь.

Пусть возглавляет, я не против. Меньше забот на мою лохматую головушку.

А забот у генерал-губернатора хватало.

Главная — практически полное израсходование медикаментов. Особенно антибиотиков. От тропических хворей, завезенных из родной восточной Африки, до дьявольского букета венерических заболеваний и кожных паразитов. Добавьте к этому, что некоторые из женщин беременны, а у одной прямо на тримаране случился выкидыш.

Я даже подумывал дать условный сигнал в Демидовск. Но даже за кратковременный выход в эфир по головке не погладят. Нас как бы тут нет, и хорошо бы сохранять инкогнито, как можно дольше. Однако поскольку никто не умер и вроде не собирается, решено ждать плановый борт с "большой земли", который должен прилететь дней через тридцать-сорок.

Из первой проблемы проистекает вторая — нужно свести к минимуму общение спасенных "Ковчегом" с коренным населением Поселка.

С продовольствием проблем нет. Запасов с лихвой хватит до расширения посевных площадей.

Хуже с одеждой, нижним и постельным бельем. После гуманитарной помощи новеньким у многих остался единственный комплект одежды и постельного белья. Получившие обновки, бедолаги пытались сохранить свои старые лохмотья в качестве рабочей одежды. А заодно и паразитов, кишевших в лохмотьях.

Я приказал лохмотья сжечь, но тут возмутились Степаныч, Олег и Итц-Лэ, им видите ли остро необходима ветошь. Для протирки механизмов во время обслуживания и ремонта.

Ветошь действительно нужна, а инициатива имеет инициаторов — организовывайте кипячение и прожарку. И чтобы без фокусов, Доктор проверит.

Хоть с обувью проблем нет, сандалии из волокна агавы и местных пальм, плетутся в промышленных количествах. Да и качество уже не то, что пару лет назад, отдельные шлепки выдерживают по пол сезона.

Жилье. Так не Сибирь за окном. Пока обойдутся навесами и гамаками.

Пока вся коммуникация с новенькими строится через Софию. Формально, по паспорту она египтянка, примерно как Клеопатра — чутка местной крови остальное от французских и английских предков. Однако авторитет у тётки непререкаемый. Она в некотором роде если не религиозный, то, как минимум, духовный лидер новеньких. Плюс она единолично рулит общаком беглецов.

Именно София подбила рабов на мятеж, и продумала бегство христианской части бывших рабов. Они ушли не с пустыми руками, угнав с собой лошадей, мулов, коз и даже трех коров. Как бы невзначай, навьючив на мулов результат полугодовой работы рудника — полтонны серебришка. Естественно чистота продукта там весьма относительная, но пол тонны это пол тонны. Будет чем поторговаться с демидовском.

— Здорово, лысый.

— И тебе привет, лохматый, — блестя лысиной и неестественной белизной кожи на подбородке, в тень веранды Большого дома ввалился мокрый от пота, возбужденный геолог.

Во время совместного обратного плавания, спасенные щедро поделились с экипажем Ковчега тривиальными вшами. Пришлось стричься под ноль и бриться в самых не скромных местах. Хуже всех пришлось Денизе — капитану тримарана, она теперь похожа на главную героиню фильма "Через тернии к звездам".

Следом за геологом в прохладу Большого дома вваливается остальной экипаж Ковчега.

В открытую дверь вижу, как Немец, крутящий аудиокассету на авторучке, откладывает не перемотанную кассету и достает потрепанный гросбух, в который заносит кто, чего и сколько.

— Холодненького?

— Лысенькие дружно кивают.

— Что с руками? — интересуется Немец.

— Хлорка разъела.

Последствия тотальной дезинфекции на судне. Гипохлорита натрия у нас валом. По мере надобности получаем гипохлорит из морской соли при помощи присланного из Демидовска приборчика.

Отличный прибор, помогает поддерживать санитарию на тотальном уровне. Кроме того, хлорка отлично отбеливает древесину после сезона дождей, обрастающей всякой гадостью.

— Ден, как мыслишь, Седой отправит своих людей к прииску, — поставив на стол недопитый стакан с соком, Тимур плюхается в плетеное кресло напротив меня.

И все-то ему неймется.

— Это вряд ли.

— Обоснуй.

— Чего тут обосновывать. Даже если не принимать в расчет, что география операции в соседнем полушарии (зная расположение прииска это как раз не вопрос, используя Поселок как аэродром подскока, "Каталина" без проблем доставит людей Седого в нужное место.) Набегут они на прииск. Тут надо либо уводить с собой новых рабов. Либо всех множить на ноль.

Причем, даже такие меры не гарантируют секретности.

Настоящие "хозяева" рудника обитают в обжитых местах. Сбыт серебра, транспортировка, закуп новых рабов, топлива, горного оборудования, оружия, продовольствия и медикаментов. А на самом прииске за работами приглядывают шестерки.

Я к чему. Мятеж, побег рабов, туда-сюда...., однако если на этом все закончится, хозяева рудника спустят все на тормоза. Сбежали рабы и где-то сгинули. Туда им и дорога. Продолжаем добычу.

А если вокруг рудника продолжится нездоровая движуха, да еще с почерком спецназа. Даже самый тупой сложит два + два, куда делись беглецы и откуда появились специально обученные люди.

И тогда секретности нашего поселения конец.

— С другой стороны, сам знаешь, Русская армия активно ищет работу по специальности. А тут полтонны серебра, а может и больше.

— Добыча с прииска, это тактика. Секретность Поселка и дислоцированных в нем ученых — стратегия. Стратегия всегда превалирует над тактикой.

Поверь, если Седому позарез понадобятся деньги, тут вмиг очутятся добывающее оборудование и старатели. Но этого не происходит, полагаю неспроста.

— Посмотрим, что скажет Седой, однако похоже ты прав, — согласился с моими доводами Тимур. — Ладно, посидели и хватит. С дезинфекцией судна мы закончили. Начнём монтировать настил.

Ох-хо-хошеньки хо-хо. Неуемные натуры, не успели отдохнуть, опять собираются в море. Забрать оставшихся беглецов и остатки угнанного табуна.

Будь я на месте событий, лично пристрелил бы животин, в приказном порядке загнав людей на судно. Но меня там не было.

Теперь же Тима с Дэни уперлись — не дадим пропасть живому хабару. Только Тимур жаден до приключений и добычи, а Денизе до слез жалко животинок (что впрочем, не мешает ей жрать колбасу и бифштексы). Еще и наслушавшаяся их рассказов Олька туда же.

Сообща уродуют тримаран, меняя натянутую между корпусом и поплавками сетку на легкий настил фальшпалубы. Вот только много на него поместится, зато исключается использование грота. На обратном пути придется идти исключительно под стакселем и спинакером, если повезет с ветром. Пришлось вскрыть топливный НЗ, выдав мореходам две бочки высокооктанового бензина. Если не повезёт с ветром, миль триста — триста двадцать смогут пройти на моторе.

30 число 09 месяца 20 года.

Поселок.

Власть развращает. А политика вообще штука грязная. Даже в нашей глухомани.

Только что, прояснили наши отношения с Софией. Умнейшая тетка (даже латынь знает), с харизмой верховной жрицы и стальной проволокой вместо нервов. В отличие от всех остальных, ее с внучкой держали не как рабочую силу, то ли как заложников, то ли в расчёте на выкуп.

Мы оба отлично понимаем, что я и она два медведя в одной берлоге. И кому-то придется занять доминирующее положение. А подчинятся какому-то выскочке из Сибири для потомственной аристократки ой как не просто.

У нее даже есть прислуга из числа беглецов. Причем прислуживают ей искреннее и совершенно добровольно.

После того как большинство беглецов выпустили из карантина, и они довольно охотно стали ассимилироваться с местными, можно было поставить её на место, как Ленин буржуазию.

Поставить то она подставится. И будет стоять как миленькая. Но это все равно, что держать в доме кобру. Даже кобру, пожалуй, безопаснее.

Потому хотелось бы решить вопрос полюбовно.

Точки над i расставило немного странное событие, от которого я вообще не ждал подобного поворота. Гражданка Лепилова устроила мне скандал с требованием уполовинить НЗ по лекарствам. Освободившиеся препараты пустить на лечение людей в карантине.

Не люблю, когда на меня орут не по делу.

Не буду я не изымать аптечку с Ковчега, ни уменьшать НЗ. О чем в форме приказа известил Ольгу.

Никто не умирает, и не собирается. Половину Лепилов уже выписал из карантина. Остальные посидят до прилета борта из Демидовска. И нечего тут визжать. Привезут медикаменты, продолжите причинять добро.

Раздав всем "сёстрам" по серьгам, остальным ЦУ — ценные указания и ЕБЦУ — еще более ценные указания. Посчитал инцидент исчерпанным.

Однако последствия явились, откуда не ждал. София выпытала из Ольги и Мэри из-за чего эксцесс. И вечером того же дня пришла на разговор.

Причем пришла как.

В Большом доме на халяву не очень-то угощают. Товарищи ученые не дадут соврать. Нет борта ништяков с "Большой Земли", забываем про науку и идем созидательно трудиться или пайка становится ощутимо скуднее — без разносолов скажем так.

Разобравшись в нашей экономической модели, София принесла Немцу слитков серебра весом в полтора кило. Килограмм за бывших рабов, и полкило за себя с внучкой и прислугу. И почему у меня мысли постоянно возвращаются к товарищу "Маузеру"?

Мое жёсткое решение по медикаментам нашло у Софии полное понимание. Правитель (расту в статусе, ага) должен расставлять приоритеты, игнорируя вой истеричек. С таким руководством народ может быть спокойным в завтрашнем дне, хотя отдельные личности могут пострадать. Особенно учитывая, что я отказался принять серебро в качестве оплаты за медицину и кормежку, списав затраты по статье "Социальные гарантии".

Хотите, договаривайтесь за серебро напрямую со строителями, лесопилкой, фермерами и Немцем — ваше дело. Можете начать договоры с местным архитектором, не вижу в этом коррупции. Потому как самостроя местные власти не допустят.

Словом, она согласна сбросить на меня груз заботы о новых поселенцах и спокойно встретить старость в слегка особом статусе. Все довольны.

При этом она скромно умолчала о некоторых деталях. Уяснив, что в окрестностях Поселка живется свободно. Зато уход из него исключительно вперед ногами. София прикинула — в здешних лихих местах наша тихая гавань не самое худшее местечко. Народ вокруг незлой, и где-то даже душевный. Местный сатрап мужчина вменяемый и в целом справедливый. А у нее как раз внучка чуть младше его старшего сыночка. Отличная перспектива со временем стать первой леди.

В целом, я не против подобного развития событий, внучка у нее действительно огонь. Она и без бабки прогрызёт себе путь наверх социальной лестницы. Тут и генетика, и воспитание, и характер.

Будем посмотреть.

22 год 5 месяц 19 число.

Поселок.

Раннее утро.

Не спится.

За окном странная тишина. Такое бывает перед рассветом, когда ночные обитатели уже рассосались по логовам и берлогам, а дневные еще видят последние сны.

Но ветер и океан?

Здесь — на побережье стихии не затихают не на секунду. Временами тональность рокота океана и шелест ветра, затихают до шёпота. Но не замолкают окончательно.

— Ты куда? — сонно спросила Алиса.

— Что-то не спится. Пройдусь.

Холодный камень пола холодит стопы. Старясь не шлепать босыми пятками, пробираюсь к выходу. Просовываю ноги в плетеные сандалии. Вешаю на пояс ремень с ножом и обрезом.

Теперь не скрипнуть засовом.

Получилось.

Теперь также беззвучно закрыть дверь.

Ну, почти.

Спящие у дверей псы сонно подняли лохматые морды, на которых большими буквами читалось "Ты совсем сдурел хозяин?".

Муха отбилась спать дальше, у нее в приоритете охрана территории, а не моей тушки. А вот Ос, похоже, собрался на прогулку.

— Тсс, лежи-лежи. Отдохни, хозяин хочет побыть один.

Не знаю, что там понял Мухин сын, но следом не увязался.

Странный покой — абсолютный. Как перед бурей.

Даже витающие в воздухе ароматы океана и субтропического леса почти не ощущаются.

Стараясь не спугнуть тишину, крадусь к берегу залива. Воза залива застыла словно зеркало, в глубине которого отражаются мачты тримарана.

Ни ветерка.

Ни плеска.

Ни птиц.

Ни шелеста листьев.

Н и к о г о.

Нирвана.

Абсолютно чистое небо, и абсолютно спокойная, словно остекленевшая гладь океана.

Щелчок бензиновой зажигалки, абсолютно чуждый упавшей на мир тишине. Крохотный бардовый отсвет на конце трубки, и сладковатый аромат хорошего табака.

— Тоже не спится? — тихо интересуется Лепилов.

— Зато не упустил такой момент.

— Да, момент прекрасен, — соглашается Док, — Был бы суеверен, сказал, что в этот мир пришло, что-то ...... не знаю даже ..... несущее перемены что ли.

— Определенно, в наш Мир все попадает исключительно одним путем.

— Каким? — неврубается Док.

— Через ворота Ордена.

Из-под ноги выкатывается камушек. Ломая чудо покоя, звонко стучит по камням и с задорным плеском ныряет вводу. Словно поджидая этот момент, проснувшийся ветерок сдувает покой придавивший окрестности.

Лепилов с укоризной смотрит на меня. Словно этот задетый мною камешек разбил хрупкий мирок абсолютного покоя.

Из-за контрастных в утреннем свете зубцов гор накатывал новый день.

22 год 6 месяц 11 число. Полдень.

Поселок.

Скучно.

Каждый день одно и то же. Каждый новый день похож на предыдущий. Влажная духота океана, послевкусие белого вина и устриц с лимоном (На самом деле никакие они не устрицы, но похожи и вкусные). Томительное ожидание вечерней прохлады, принесенной бризом с гор, партии в монополию, шахматы или преферанс.

Тоска смертная.

Еще и самолет с "Большой земли" стал прилетать не чаще двух раз в год.

Не так и далеко, по местным меркам, кипит движуха — дымят трубами построенные цеха, разрабатываются новые месторождения, наводят шороху на супостатов подразделения Русской армии.

А тут..... э-эх.

В открытую створку ворот влетел велосипед.

— Пап, тебя.....срочно в Большой дом!, — бодро протараторила запыхавшаяся Рита, надевая на буйную головушку сорванную ветром роскошную плетеную шляпу, украшенную длинным изумрудным пером. То-то товарищ Флинт опять запропастился — перья бережет.

Как-то незаметно нескладная фигурка обрела плавность форм, а под майкой обозначились бугорки груди. Еще не девушка, но уже не девочка.

Не то, что старший оболтус. Хотя мальчишки в этот период отстают в развитии.

Во двор въезжает второй велосипед. Ага, а вот и он, на пару со злейшей Ритиной подругой, пристроившейся за Андрейкиной спиной на багажнике.

— Вас....

Подпустив суровости в голос, начинаю воспитательный процесс — Анайя, моя птица еще может летать? — в отличие от Риткиной шляпы, шляпка мелкой красавицы декорирована перьями пышнее чем у вульгарных танцовщиц канкана.

Мелкая поганка, тут же сместилась за узкую Андрюхину спину. Не спряталась — нет. Обозначила право собственности на своего защитника — мой лыцаль разбириска с папкой, а то что он разбушевался. Ох, Андрейка, хлебнешь ты с ней. Все хлебнем.

Раз зовут, пойдем. Вряд ли там, что-то интересное, но хоть какое-то разнообразие.

Ремень с ножом, обрезом и "севшей" рацией на пояс. Ноги в шлепки. Шляпу на голову.

— Муха, двинули, — дремлющая псина с ленцой вылазит из тени. Возраст начинает брать свое и псина избегает лишних движений. Взял бы ее здоровенного сыночка, но неделю назад собаки сцепились с каким-то зверьем на подступах к Поселку и подранный Ос переведен на постельный режим и усиленное питание.

Из дома вышла Ким с кружками и запотевшим кувшином в руках.

— Лимонад холодный, пейте маленькими глоточками.

Это правильно, несмотря на плюс тридцать по Цельсию застудить голо легче легкого. Такой вот выверт местного климата.

— И мне глоточек, на ход ноги, — м...м-м, ломтики лайма и лимончика настоянные в холодной воде. Неплохо утоляет жажду.

— Ты куда? — интересуется Ким.

— Зовут в Большой дом. Зачем не знаю.

— Надеюсь, обойдется без приключений, — у Алиски на вечер намечен обжиг очередной партии керамики. А для исключительного качества кочегарить должен исключительно генерал-губернатор. Иначе — контрафакт.

В тени террасы Большого дома скопилось прилично народа. На тримаран крепят легкий настил между корпусом и поплавками. Горын деловито суетится на мотоботе, явно готовя его к выходу. У пристани свалена куча дров и выставлены все свободные бочки. Похоже, я знаю, в чем кипишь.

Проигнорировав пару псин, прилегших в тени у подножья веранды, Муха ломится прямо на террасу и, отдавив кому-то ногу, укладывается на край террасы, с метровой высоты презрительно-печально поглядывая на своих потомков, разлёгшихся внизу.

Остальных собак с веранды местного культурно-досугового центра гонят мокрыми тряпками. Но Муха была здесь еще, когда никакой террасы не было в помине, а потому право имеет. Похоже, в такие моменты она отождествляет себя с людьми, а не с собаками.

Типа, мы — Люди, решаем проблемы вселенского масштаба.

А вам — жалким псинам, скинут кости. Может быть, и исключительно из жалости.

— Что за шум?

— Кит.

— Кит.

— Кит.

Раздаётся несколько голосов.

— Шесть миль южнее на берег выкинуло кита, — Внес конкретику Тимур. — Когда кита обнаружили, он еще трепыхался.

Трепыхался это хорошо. Значит, до завтра не стухнет.

Кит, это хорошо. Кит — это свет, в самом прямом смысле. Еще живой кит, хорошо в двойне, успеем разделать пока не стух.

Теоретически тухлый кит тоже сгодится, но там близко-то подойти муторно, а уж, какие ароматы будут при разделке, и представить страшно. Еще страшнее представить рой насекомых, слетевшихся на этот праздник.

22 год 5 месяц 19 число. Полдень.

Тримаран "Ковчег". Три мили южнее Поселка.

— По-о-о-берегись!

Сочно хлопнув, треугольник грота наполнился свежим ветром.

От носа долетели соленые брызги.

— Подбери шкоты!

Оседлав ветер, ходкий тримаран лихо обошел баркас Горына.

И чего жалуются на судно? На мерной миле Баркас Горына на среднем ходу выдает 7 узлов. Стараясь пройти неспокойный участок открытого океана, Горын подкинул "газку" на максимум, а тримаран обошел его баркас как стоячего. Узлов 15 идем, точно, может даже чуть быстрее.

Сколько копий сломали, обсуждая устройство и ТТХ будущего флагмана. Победил естественно я. Мореходность, прочность, вместительность, автономность. Да — на чей-то искушенный вкус получилось не слишком изящно. Да — в ущерб скорости. Да — строили вдвое дольше. Да — дороже.

Но кто теперь меня в этом упрекнет?

То-то.

Дымящий трубкой, Горын невозмутимо смотрит на обгоняющий тримаран. Зато, скучающий на носу, смуглокожий Лимби не удержался, показав оттопыренный средний палец и скорчил рожу. Бедовый парень, с его рожей и корчить ничего не надо.

Попал к нам вместе с беглецами с серебряного прииска. Причем он единственный формальный мусульманин, по факту не верящий ни в бога, ни в черта.

Еще в Демидовске Степаныч попросил Седого разыскать в старом Мире своего младшего сына. Мол, папка тут при делах. Приезжай, вдвоём веселее.

Человек Ордена нашел Виталика, в пределах разумного описав ситуацию. Парень от перехода отказался.

— Такие, дела, — подвел итог Седой, — Говорить старику, или нет — решай сам.

Я не сказал.

С выходом Лимиби из карантина отправил паренька жить к Степанычу и Ю.

И не угадал.

Отъевшись и разобравшись в новых реалиях, парень сбежал от Степаныча, построив хижину почти у самого океана. Малаец, по происхождению, рыбак в бог знает каком поколении, Лимби просто не видит себя в другом качестве.

Нужен матрос в дальний выход тримарана, он первый в очереди на вакансию. Тримаран протирает борт у пирса, Горын получает толкового напарника, да что там толкового, как рыбак парнишка на голову выше "любителя" Горына.

Я не против, Горын хоть на здоровье не жалуется, однако отсидки этого самого здоровья еще никому не добавляли. А тут профессиональная преемственность, это я про морской, а не криминальный промысел.

Вдающийся далеко в океан, высокий мыс ослабил напор ветра. Разом поскучневшие паруса обвисли, как уши спаниеля, и отставший было мотобот Горына начал сокращать дистанцию.

А вот и прибитый к галечному пляжу, облепленный птицами кит. Здоровый зараза — тонн пятнадцать точно.

22 год 5 месяц 19 число. Вечер

Берег южнее Поселка.

Х-ха-к.

Остро заточенная сталь глубоко впивается в тушу кита. Теперь на себя, загнутое широкое лезвие пластует мертвую плоть ровным длинным разрезом.

Х-ак.

Для разделки местных китообразных, пришлось изготовить "живодерский" набор ножей, крючьев и даже пил.

Сейчас я полосую тушу разделочным ножом, похожим на китайскую алебарду. На метровое древко овального сечения, насажено широченное полуметровое лезвие, с обоюдоострым сильно загнутым концом. Не знаю, чем разделывают земных китов, а у нас первейший инструмент. Откованный в местной кузне. Тут уж помешанный на холодняке кузнец оттянулся по-полной.

Х-ак.

Скользкая от крови и жира рукоять, проворачивается в пятерне и разрез получится не таким ровным как хотелось бы. Поправим.

Х-а-к.

Местные "киты" не совсем киты в нашем понимании. Эволюция под здешним небом шла в туже сторону, что и эволюция земная. Но несколько иным маршрутом.

Аналог мел-палеогенового вымирания на Земле, списавшего в архив истории динозавров, аммонитов и много кого еще, в этом Мире носил не столь бескомпромиссный характер.

На суше крупные рептилии вымерли, открыв дорогу местным млекопитающим. Хотя многие реликты, вроде гигантских крокодилов, змей и варанов, сохранились. Те же, обнаруженные в горах, пернатые ящерицы — замерший в эволюционном развитии отголосок тех далеких эпох.

За то в море местные аналоги мозазавров и ихтиозавров умудрились выжить. Попутно лишившись чешуи на коже, обзавелись относительно развитым мозгом, теплокровностью и четырехкамерным сердцем, смещенными к затылку ноздрями, живорождением (для земных морских рептилий времен мезазоя живорождение не редкость).

За исключением выкармливания детенышей молоком, практически полноценные киты.

Понятно, при таких-то конкурентах, у местных млекопитающих с освоением океанских просторов не особо заладилось. Там, к слову, еще и рыбки плавают вполне себе — мегаладоны отдыхают.

Пара крючьев впивается радом с надрезом. Теперь мое дело подрезать жир, отделяя его от мяса.

Срезанные и отделенные от шкуры шматы жира, накалываются на вилы и забрасываются в установленный на крупных камнях металлический бак. Неспешно горящий под баком сушняк, топит сало, отделяя прозрачный жирок ворвани от "шкварок".

За исключением неприятного запаха, весьма полезная в хозяйстве штука. Чутка идет на выделку кож, к примеру, вот этого же кита. Сколько-то заберет Олег, смешав по одному ему понятному рецепту, приготовит смазку паровой машины. Остальное, тоже слегка подхимиченное, даст яркий свет в лампах и фонарях.

Благодаря жиру китов, удается практически отказаться от поставок осветительного керосина с Большой земли, освободив критично важное место под другие грузы.

Фух-х, вечер подкрался незаметно. Но в целом и разделка китовой туши закончена. Что не может не радовать. Облепленная насекомыми, словно отразившая новую кожу, смердящая туша вызывает рвотные позывы, а это она еще не начала разлагаться.

Выставленное у границы зеленки "боевое охранение" стягивается к судам. Разделочная команда смывает кровь и мезгу пресной водой ближайшего ручейка. Бочки с ворванью погружены на баркас. Осталось почистить котел и наскоро отскрести китовью шкуру. Эта шкура второй ценнейший продукт промысла. А ценный потому, что София привела с собой кожевенных дел мастера.

Увидев на Анайе кожаные башмачки, за один вечер сшитые из обрезков бросовых шкурок исключительно при помощи ножа, шила и толстой иглы, генерал-губернатор сильно офигел. Но вида не показал и как всегда держался бодрячком, быстренько организовав избыточную рабочую силу возводить на отшибе мастерскую, да что там мастерскую — Цех, по работе с кожей.

Дальше просто — изготовили дюжину образцов тактической обуви. Ближайшим рейсом переправив на "большую землю" изготовленные образцы и наказ — уточнить техническое задание на производство.

Похоже, попадание пришлось в самый центр мишени, не прошло и месяца (по местным меркам это буквально сразу) гидроплан доставил оборудование для работы с кожей, подробное задание — чего, сколько и в какие сроки.

И кучу ништяков в качестве аванса. Теперь в "Большом доме" имеется даже проектор, мощная акустика, DVD проигрыватель и пара дополнительных холодильников.

А самолет Самвела за рейс вывозит для Русской армии, по триста-четыреста пар тактической обуви. Учитывая пожелания из "Центра", клеймим свою продукцию иероглифами на китайский манер. Со слов Самвела, официальная версия — Русской армии, обувь закупается в далеком Китае.

Пользуюсь удачной конъектурой, понемногу развиваем направление. Пробуем шить ремни, чехлы и подсумки. Их тоже берут, но в первую очередь требуют выполнять заказы по тактической обуви. Больно уж ладная получается. А ладная она, помимо толкового мастера, в материале, из которого изготавливают обувь — коже местных "китообразных".

— Дэн, — с берега меня окрикнул Тимур.

— М?

И что ему надо? Ведь почти же ушел. Вопросительно глядя на меня, на поплавках тримарана замерли люди с длинными шестами.

— Я останусь на ночь.

Идея здравая, полакомиться этой горой мяса наверняка придет не один крупный хищник. И лучше упокоить их тут, а не возле Поселка.

— Добро. Только возьми напарника.

— Справлюсь, — меланхолично отмахнулся Тима. — Я засяду, на вон той скале.

Место удачное, подойти к Тиме можно только с фронта, фланги и тыл надежно прикрывают отвесные скалы. Днем там умрешь за пару часов, а вот ночью местечко вполне, оттуда можно отлично отработать хищную фауну. Еще бы проредить столпившихся за линией прибоя морских "гадов". Но тут никаких патронов не хватит. А динамит кончился.

Кивнув Тимуру, командую шестовикам, — Что замерли, отчаливаем.

В такт моим мыслям чья-то мощная спина задевает дно "Ковчега" заставляя содрогнуться наше суденышко.

Никого в воду не стряхнуло?

Нет.

Отлично. Курс домой.

22 год 8 месяц 30 число.

Поселок.

— Федор Петрович, давненько вы к нам не заглядывали. Случилось что, или отдохнуть?

— Да вот, выперли на пенсию, строго наказав поправлять здоровье на вашем курорте. Воздух тут у вас, море, свежие фрукты и хорошая кампания,— иронично отвечает сильно похудевший и осунувшийся Седой.

— И реальный шанс умереть со скуки, — развиваю мысль в той же ироничной манере.

— Есть такая опасность,— еще сильнее погрустнев, соглашается Седой.

Выперли на пенсию — как же. Люди такого калибра уходят только вперед ногами. Слишком уж много знают. И умеют распорядиться этими знаниями.

Но раз Седой здесь, якобы на пенсии, он явно проиграл в аппаратной борьбе. Да и видок у него, прямо скажем, — подавленный. Притом что он умеет держать эмоции при себе.

Это только незамутненным эльфам кажется, что граждане Протектората РА слились в едином порыве в надежде прорваться в светлое завтра Нового Мира. На самом деле, грызня идет не только между Демидовском и остальным Миром. Не менее свирепые внутренние разборки кипят между Демидовскими и Армейцами.

Учитывая, что спецура допустила удачное покушение на Демидова, перестановки внутри силовиков были неизбежны. Причем с моей колокольни, Демидов пал жертвой именно внутренних разборок. Но это мое ничем не подкрепленное мнение.

Жаль. Седой жесткий, но идейный дядька. Уж сколько через него золота прошло, а он прибыл к нам жить в поношенном кителе и со старым чемоданом, из-за ветхости крест-накрест обмотанным веревкой.

Что-то здесь не так. Нутром чую — не так. А чутью я привык доверять.

— В гостевой домик?

— Та нэ. Есть мнение, у одной славной женщины найдется свободная комнатка.

Ох, же-ж на мою голову. У Софии свои "аппаратные игры". Встретились два одиночества — называется.

— Тогда нам по пути.

22 год 19 число 10 месяца.

Поселок.

Обычно жизнерадостный армянин осунулся до ввалившихся глаз и скинул не меньше пуда веса. Да и нализанная, как кошачьи причиндалы, "Каталина" явно побывала в переделке. Похоже, даже попала под обстрел.

Отчаянно пытавшийся сожрать все выставленное на стол и при этом не заснуть, пилот наконец-то насытился.

— Кофейку?

— Нэ...надо, за нэдэлю нахлебался до изжоги, да и нэ помагает ужэ.— отмахнулся Самвэл. — Слушайте. Сперва новости. Потом вводную.

Рассказ пилота поражал. От полноты момента Самвэл даже перешел на чистейший русский.

— Пока вы тут медитируете на горы и океан. В мире творится такое.... В Орден внедрился Штирлиц из наших.

— Если из наших, то Исаев, — поправил пилота Седой.

— Да кто ваших Джеймсов Бондов разберет. Проник, короче. В самое логово. И, как Кибальчиш, вызнал главную орденскую тайну — ГДЕ ХРАНЯТСЯ КОМПЛЕКТЫ ОРДЕНСКИХ ПОРТАЛОВ.

— Да ладно...

— Что так вот запросто проник и вызнал?

— Кто ж мне детали скажет, — отмахнулся Самвел. — Есть факт, наши узнали про порота и устроили налет. Прямо как в американском боевике: десант с вертушек, ураганная перестрелка, захват архисекретного девайса и отход под ураганным огнем.

— Как же вертушки долетели до Нью-Хевена? Это же билет в один конец.

— Я же говорю, как в кино. Вертушки заправлялись под огнем прямо с Орденского топливохранилища.

— Авантюра чистой воды, — хмыкнул Седой. Похоже, данная информация стала для него неожиданностью. — Потери?

— Точно не знаю, может убило кого, но вроде все на месте. Мирок у нас тесный, больших потерь было бы не скрыть.

— А у Ордена?

— Говорят больше сотни.

— Орден этого так не оставит, — холодно констатировал Седой. — Стоило оно того?

— Стоило. Но обо всем по порядку.

— В первый день я страховал вертушки на случай спасения с воды. Но обошлось. А сразу после Акции, кубинцы высадись на Дикий архипелаг. Трое суток не спал. То раненые, то разведка, то подвоз боеприпасов, то маневр штурмовых групп. Даже под обстрел попадал.

— Какие кубинцы?

— Теперь кубинцы наши союзники, наглухо прикрыли дельту Амазонки.

— Диего с ними?

— Угу. Приставлен к их штабу военспецом для связи, координации и, я полагаю, контроля.

— Что с воротами?

— Скоро сами увидите. Ворота едут сюда.

— Вот это поворот....., — от подобных новостей ощущение, как при прыжке с парашютом, вроде подошвы еще касаются рампы, но тело уже необратимо свесилось над бездной.

— Ты же хотел веселых деньков, — хмыкнул Седой.

Истощенный феерией последних дней, пилот мертвецким сном отбился тут же — в гамачке на задней террасе Большого дома.

Самое время начальству взять заветный блокнотик и накидать план мероприятий в соответствии с изменившейся обстановкой. Причем обстановка изменилась стратегически, с перспективой дорасти до геополитических изменений. Но это где-то там — в мировом масштабе, мне же необходимо решать текущие задачи.

Первым делом выгружаем из "Каталины" бочки с авиационным керосином — обратным билетом для летящих сюда вертушек. Собственного топлива им хватает только в одну сторону. Учитывая фактический перегруз, в предгорьях наверняка оборудован аэродром подскока.

Затем нужно подготовить площадку для приема трех бортов. Расчистить грунтовку от посадочной площадки до пещерного комплекса. Разбить временный-палаточный лагерь для прибывших.

— Зачем мучиться принимать борта близко к пещерам? — Седой как всегда невпопад прервал мои размышления.

— Ну дык, а.....

— Еще раз. Зачем?

Туплю. Ведь Седой на 146% прав. На орденской базе вертушки грузили наверняка не краном. Значит, и мы можем принять их там, где удобнее всего, а потом перевезти до пещер на грузовиках или тракторных прицепах.

— Уже лучше, но все еще тупишь. Думай.

— Э-э-э-э-э..

— Генерал-губернатор, вы точно профпригодны? — не унимается особист. Ему весело. Когда он сюда прибыл, я думал Седой отберет у меня часть полномочий. Ан нет, к неудовольствию Софии, пенсионер общерусского масштаба занят исключительно отдыхом на всю катушку.

— Дорога демаскирует подземный комплекс. А это как бы секретнейший объект, — судя по тону Седого слово "секретность" нужно брать в двойные кавычки. — Поверь, грунтовка к объекту, это пока лишнее. Особенно если можно обойтись иными средствами.

Но и тут он прав. По дороге конечно удобнее, но и по реке до пещер, без проблем, пройдут лодки с осадкой в метр. А если подрывники спрямят пару поворотов, можно будет даже таскать небольшие баржи или пустить паром. Плоскодонный паром подошёл идеально. А пока Баркас Горына с парой тонн груза пройдет без малейшего напряга. Вода-то следов не оставляет. Ну почти, баркас и баржи не спрячешь.

Или спрячешь? Делов-то.

22 год 20 число 10 месяца. Вечер.

Поселок.

Помимо керосина в "Каталину" запихнули всяких бабахающих железяк. Это раньше самым убойным нашим аргументом были два стареньких "Брена" в 303 калибре и РП-46 на тримаране.

Теперь же пара ДШК. Револьверный гранатомет под ВОГ-25 — похоже, демидовская полукустарщина. Два РПГ-7 с незнакомыми тупоголовыми выстрелами — опять же похоже на народное творчество демидовских умельцев. Ажна ТРИ! "Стрелы", произведенные еще до моего рождения. МОНКи, гранты, горный миномет (почему-то без мин). А для неискушенного пользователя, коих в нашем ополчении подавляющее большинство, просто новая стрелковка демидовского оружейного завода.

Наличие специфических бабахалок предполагает прибытие специально обученных операторов. Иными словами — появление местного гарнизона в размере от отделения до взвода. Их тоже надо селить, кормить и обеспечивать прочий быт.

Как же некстати ушел тримаран и самые подготовленные наши люди. Дело то конечно важное. В один из выходов, чуть севернее экватора, в семидесяти милях от побережья "Ковчег" обнаружил симпатичную группу остров. Острова, как острова, пальмы, пляжи, пресная водичка, словом все, что нужно для годного курорта. И шикарная глубоководная бухта, дополнительно прикрытая от океанского буйства цепочкой небольших островов — все, что нужно для порта, по совместительству с базой ВМФ.

ВМФ это конечно не про текущий момент, а лет эдак через сто. Однако столбить удачно расположенные острова за русскими нужно сейчас. На первом этапе решились обойтись поднятием флага Русской армии и установкой таблички "Вас тут не стояло. Несогласные получат в бубен".

В общем, дело нужное, но так уж совпало, что несвоевременное.

22 год 20 число 10 месяца.

Поселок.

Далекий, мечущийся над горами, звук наваливается давящим воем турбин, свистом и неестественно резкими порывами ветра от винтов головной вертушки.

Точно — с восточной стороны хребта оборудован аэродром подскока. Самвел улетел на рассвете — семь часов назад. Ему полтора часа лета, вертушкам все три. То есть, стартовали они, едва "Каталина" села на водоем рядом с аэродромом подскока. Радиосвязь по причинам секретности не использовалась.

С моей точки зрения режим тотального радиомолчания явный перебор. Но у людей обеспечивающих секретность доставки свои резоны. Наверняка Орден сейчас ищет пропажу всеми имеющимися средствами. А средства у него есть.

Вынырнувшие из-за гор вертушки немного ошиблись с навигацией, забирая к Поселку.

— Ракету!

Ноль эффекта.

— Еще одну!

Ага, заметили. Заложив петлю над океаном, вертолеты потянулись в посадочной площадке.

Площадка для приема вертушек очень удачная. Поднятый винтами, ветер волнами пригибает траву, но песка и пыли в воздухе практически нет.

Когда с большой земли раз за много месяцев прилетает "Каталина" это праздник для всего Поселка. Хоть какое-то разнообразие в нашем размеренно-монотонном существовании. А тут сразу ТРИ вертушки.

Естественно встречать их высыпало абсолютно все население поселка. Пришлось навести подобие порядка, вставив оцепление вокруг площадки. Встречать дорогих гостей остались только я, Седой и Лепилов на случай экстренной помощи.

За нашими спинами топчется персонал научной группы. У них двойной праздник — они наконец-то востребованы по специальности. Еще дальше толпится все остальное население поселка.

Из головной машины на траву неловко спрыгнул Самвел, следом за ним представившийся Павлом пилот, такой же осунувшийся, как и пилот "Каталины". Оно и понятно, сперва рейд на острова, затем перелет через горы. И все это с грузом, наличие которого давит на психику само по себе.

Не добавляют здоровья и игры в секретность. Из экипажей исключен второй пилот. Вместо которого, в головной машине был Самвел на роли штурмана, а два остальных — по одному бойцу для охраны груза. Последние, кстати, пожилые дядьки, в дерзком налете на Нью-Хейвен участия не принимавшие.

Сам груз не впечатлил. Крепкие некрашеные ящики, сколоченные из банальных досок, украшенных эмблемой Ордена и малопонятной маркировкой.

Хотя. Вот, похоже, латинские буквы, это тип изделия, следующей через дефис номер, это номер изделия, а дальше номер ящика в комплекте изделия. Те, что поменьше, комплект из шести ящиков. Те, что больше, восемь ящиков в комплекте, два из которых совсем не подъёмные. В сухом остатке — четыре ящика от других комплектов и два немаркированных.

— Да е.....!!!, — груз фактически из кузни богов, а я поймал в ладонь здоровенную занозу. Раз так, чего на них смотреть — Подгоняйте машины!

— Вам пакет.

Мне?

Ан нет, не мне. Пожилой боец силового сопровождения, явно знающий адресата в лицо, вручил Седому запечатанный конверт.

Вопросительно гляжу на особиста, бегло ознакомившегося с содержим конверта.

— Если кратко, на меня возложили ответственность за пуск "объектов". Полномочия ни ограничены ничем. Вплоть до массовых расстрелов без суда и следствия. Хотя я бы предпочел больше людей и оборудования.

— Людей пришлют, не нам же Самвел привез миномет, "Стрелы" и еще кучу разного, к чему я и подойти-то боюсь, не то что брать в руки.

— Это совсем другие люди. Кадры главный дефицит этого мира, — думая о чем-то своем, ответил Седой. — Ладно, отставим лирику. Раз уж мне дали неограниченные полномочия, назначаю тебя своим заместителем. При этом как ты понимаешь, обязанностей главы местной администрации с тебя никто не снимал. На вот, ознакомься, — Седой протянул мне конверт.

23 год 24 число 10 месяца.

Исследовательская лаборатория.

— Стоять-бояться!

— Стоим-боимся.

— Мужики, вы куда эти доски потащили?

— Так мы это..

— Всю упаковку разложить, строго, как она была в ящиках. Всю до гвоздя. До бумажки.

Мужикам в новеньких спецовках очень хочется послать меня в дальние дали. Они же теперь не абы кто, а Научная группа по исследованию межмирового портала. Но по опыту знают, спорить со мной себе дороже. И Седой за них не заступится.

— Чего шумишь? — на шум явился Седой.

— Упаковку со вскрытых ящиков нужно отсортировать и отправить обратно в Демидовск на анализ.

— Мысль, в принципе верная, — согласился Седой. Мы уже выяснили, что никто из собранных в поселке никогда не учувствовал в распаковке или монтаже Ворот. Сварка несущего металл-каркаса ворот не в счет. — Но в Демидовске не сильно лучше в плане возможного анализа. Даже если определят поставщика, что это даст по большому счету. Адрес богом забытой лесопилки в канадской тайге? — Седой вопросительно развел ладони.

— Структура дерева мне кажется подозрительно знакомой, — демонстрирую расщепленную пополам доску. — Если древесина окажется земной то, скорее всего на этом вопрос можно закрывать. А вот если местной.

— То значит, "ворота" собирают здесь, — закончил мою мысль Седой. — Для Ордена это единственный жизнеспособный вариант, иначе Союз, тьфу ты Россия, Штаты и Китай, обгоняя друг друга, бежали бы отнимать технологии Ордена.

— Вечером позову Олега. Возможно, он опознает, или хотя бы увидит сходство с древесиной прошедшей через нашу пилораму. Если обнаружится сходство, снимем тончайшую стружку и попробуем сравнить образцы под микроскопом. Зря, что ли у нас их ажно четыре штуки.

Седой едва заметно кивнул — давая "добро". По общению с ним знаю, ему по душе подобная разумная инициатива.

Орденские порталы, в обиходе именуемые просто — Ворота, окружены ареалом сакральной мистики, просто по факту своего существования. Люди видят их только проходя портал, но потом обсуждают всю оставшуюся жизнь. Знаю это по полугоду жизни в Порто-Франко.

Не удивлюсь, если где-нибудь найдется секта, поклоняющаяся "Воротам", как божеству, или проявлению божественной сути.

При этом никто даже близко не представляет, как они устроены. Одним словом, "Ворота" это что-то запредельное до инородности.

И вот это запредельное разложено по грубо сколоченным поддонам и столам. Странные гирлянды, соединённые жгутами шлангов и толстых проводов. Те, кому довелось работать с воротами, называют эти гирлянды проводником поля.

Тяжёлые металлические ящики, блестящие стеклами измерительных приборов, никелем регуляторов и кнопок — аппретура управления порталом. Что оборудование представляет из себя внутри, пока сказать невозможно, для защиты от реинжиниринга (обратной разработки) внутренности ящиков залиты высокопрочным компаундом.

Научная группа дает бестолковки на отсечение — управление порталом построено на аналоговом, а не на цифровом принципе. На этом пока все. За исключением того, что разложенные по поддонам и столам Ворота собраны и готовы к работе.

Сейчас в дальнем конце пещерного комплекса, выходящего в скальный провал, монтируют пару мощных электрогенераторов. А пока их монтируют, ученые должны определиться с подготовкой первого пуска.

— Требуется изолированное помещение. Желательно железобетонная перегородка с бронедверью, — нарезает проблем Профессор,— Когда сможете обеспечить?

Последнее уже в мой адрес.

А ведь какой душевный был человек. Не гнушался пасти коз в Обществе Чака. Не скажу, что темнокожий ковбой стал разбираться в интегралах, но я видел начерченные палочкой на песке "Пифагоровы штаны". Причем чертил явно Чак.

— Взболтать бетончика, это запросто. Будет долго схватываться, но встанет намертво. Арматура и бронедверь с закладными — только заказывать в Демидовске.

— Значит надо заказывать, — гнет свое старший научной группы.

— Зачем? — уточняет Седой. — В данный момент нам необходимо свести общение с Демидовском к минимуму. Тем более по такому специфичному заказу, — и после паузы поясняет очевидное, — Вы же не думаете, что в Демидовске нет кротов Ордена.

— Не знаю даже, — сняв очки сокрушается Профессор. — Поймите, мы сможем лишь примерно определить координаты первого "пробоя". Ожидаемая погрешность ожидается в пределах сотни километров. Если повезет, конечно.

— И...?

— Молодой человек +/— 100 километров. Мы можем открыть портал, как в ближний космос, так и в расплавленную магму. Что хуже даже не знаю.

Если верить внезапно возомнившим о себе яйцеголовым друзьям, координаты сферы перехода прошиты в блоке управления воротами. Только координаты задаются не как принято у обычных людей в градусах широты, долготы и высотой над уровнем моря. А длиной вектора откладываемого от центра масс планеты Земля. Причем конкретные точки на сфере, описываемой концом вектора, придется определять опытным путем.

Возможно, специалисты Ордена знают точные настройки. Но никакой техдокументации в ящиках не нашлось. Возможно, что-то есть в других партиях груза. У нас, понятное дело, не все трофейные ворота, груз разделен и спрятан в разных местах. Но конкретно нам от этого не легче. Остается метод "научного тыка".

— Не-не-не, я усвоил принцип. И от себя замечу. Сейчас мы как-то извернемся, перекроем слепую пещеру бетонной перемычкой и получим относительно герметичную капсулу. Вот только я не уверен, что бетонная пробка и бронированная дверь удержат напор воды с глубины пять километров. Про магму со стокилометровой глубины и речи нет, она похоронит ворота внутри испытательной капсулы.

— Ваше предложение?

Собравшиеся разом посмотрели на мою скромную персону.

— Как я понял из "Свода обобщенных данных по эксплуатации Ворот". Процесс протекает следующим образом. Сперва устройство накапливает энергию. Потом происходит "пробой", там еще пометка зеленой пастой об аналогии с электрическим разрядом, только протекающей длительно время. Типа, как сварочная дуга.

— Ну и аналогии у вас..... Хотя, суть ухвачена верно.

— После открытия портала — пробоя, он не может закрыться мгновенно. Минимальное время работы портала от 8 до 12 секунд. Там еще про мудреный термин "Инерция поля", и что-то там совсем заумное.

— Все так.

— Предлагаю провести испытания на поверхности. Сколотим деревянную раму под минимально возможный размер портала. Оборудование управления разместим в дерево-земляном бункере, максимально удаленного от портала, метров двадцать-двадцать пять должно получится. И крайне желательно разместить бункер управления выше уровня портала.

Ну, выдавит к нам сотню тонн воды. К обеду высохнет.

Если портал откроется в верхние слои атмосферы. За десять секунд много в него не затянет.

Плюхнет магмой, возможно потеряем, задействованный в эксперименте, проводник поля. Но у нас имеются запасные. Зато определим первичную координату выходного портала по высоте. И, что характерно, аппаратура управления и люди уцелеют.

— В этом что-то есть, — выдержав мыслительную паузу для солидности, согласился профессор.

— Может Орден засечь работу не Их портала? — поинтересовался Седой.

— Вряд ли. Возможно, у них имеется какое-то оборудование для локации Ворот. Но если использовать только штатное оборудование для перехода, то скорее всего — нет. На орденских базах порталы понатыканы буквально впритирку, и не создают помех работе друг друга. Боле того, нам достоверно известен случай единовременной работы трех разных приемных порталов, расположенных буквально в двадцати метрах друг от друга.

— А по косвенным данным. Засосет в портал полтонны камней, а на Земле вывалит их кому-нибудь на головушку. Вряд ли эта информация пройдет мимо Ордена. Он подобное точно мониторит.

— Направим наш портал в реку. Падающая с неба вода, не сильно выбивается за рамки реальности.

— В очередной раз убеждаюсь, что не ошибся в тебе, — снизошел до похвалы Седой.

22 год 11 число 11 месяца.

Полигон исследовательской лаборатории.

Первый день эксперимента.

— Генератор? — голосом Профессора хрипит подвешенный к пальме здоровенный динамик.

— В режиме, — на этот раз динамик сипит баском Семена.

— Включить накопитель, — опять Профессор.

Командный пункт эксперимента похож на командные пункты из старых фильмов про военных летчиков. Под двумя слоями, широко раскинутой, маскировочной сети (для защиты от солнца, а не для маскировки) вольготно ютится пара длинных деревянных столов, такие же скамьи и ящики вместо табуретов. Развешенные по сучкам Винтовки, круглый динамик репродуктора высоко на шесте. Ворох бумаг на столе. Бакелитовый корпус переговорного устройства и идущий от него кабель "полевки". Напряжённые люди в хаки с биноклями в руках.

Из динамика на уши давит электрическое гудение, плавно уходящее в область ультразвука. Хотя под навесом маскировочной сети относительно прохладно, не выше 30 градусов. Физически ощущается напряжение людей в закупоренных в знойной духоте бетонной коробки бункера управления.

С утра бетонную крышку бункера щедро поливали водой, но сейчас — когда включена аппаратура управления порталом в бункере жарко, как в сауне.

Понимая серьёзность момента, пришлось совершить маленькое фортификационное чудо. Солидная каверна в сплошной скале расширена до размеров 3х4 метра и перерыта двадцатью сантиметрами жиденько армированного бетонного монолита. А вокруг бункера в радиусе ста метров педантично убрано все, что легче полутоны. Только голый камень скал, совсем уж неподъёмные валуны и прозрачная вода заполняющего котловину глубокого озера.

Спасибо Самвелу, очередным рейсом доставившему не только восьмерых бойцов РА, но и полтонны арматуры, выпускаемой "Демидовским сталепрокатным заводом".

— Приборы контроля?

— Штатно.

— Накопитель готов.

— С Богом...отсчет!

— Десять... Восемь... Семь.., — чуть дрогнувшим голосом начал отсчет Сеня, следящий за работой Накопителя, — Три.....два.... один.... Зеро.

— Импульс!

И ничего.

— Обратный отсчет!

— Рты откройте!!!

— Минус три...Минус четыре.... Минус восемь...

По ушам не сильно хлопнуло, в пяти метрах внизу из открывшегося портала хлынул мощный поток воды как из хорошо встряхнутой бутылки шампанского.

— Да б....!

— Глуши аппаратуру! Глуши твою м....!

— Врачу приготовится.

Отработавший девять секунд портал схлопнулся, разом перекрыв водопровод.

— Фух-х, — выдохнул Сеня. — Ворота в норме.

Сочувствую ему, профессору и двум ассистентам, еще четверть часа париться в каменном мешке, "глуша" аппаратуру.

— Пробы берите. Пробы!

Экспериментальные ворота — вмурованная в скалу рама от грузовика увешанная всего парой "гирлянд". От Портала, до воды два метра голой скальной поверхности. В десяти метрах позади ворот отвесная базальтовая стена. Место для экспериментального пуска выбирали среди голых скал, отмытых мощной струей воды из мотопомпы.

Меня интересует заполненная водой каверна в скале. Беру пробы, воды, упускаю в нее градусник. Не дожидаясь результатов, зачерпываю пригоршню воды, воровато оглянувшись, пробую воду на вкус. Соленая и ледяная.

Первый опыт с влечением портала можно считать успешным. Зверски мощный поток воды оставил шрам на камне скальной стены, однако намокшие ворота не пострадали.

Обслуживающим портал инженерам предстоит развернуть входное зеркало портала на 180 градусов. А ведь божились "Собрали один в один как у Ордена". Но почему-то портал открылся не в ту сторону. Кто-же его разберет окаянного — штука-то архизагадочная.

Полученный результат — филигранная точность для первой попытки, портал открылся в океане на солидной глубине. Средняя глубина мирового океана около 3-6 километров. Через час внесем поправки в настройку приборов, и проведем очередную калибровку. Попробуем поднять зеркало выходного портала на 7 километров в зенит.

С повторным экспериментом можно бы и быстрее, техника, похоже позволяет. Но час нужен людям, избавиться от "кипящего" в крови адреналина.

Под вечер с седьмой попытки удалось добиться примерного равенства атмосферных давлений по обе стороны портала. Теперь вопрос в географических координатах.

22 год 12 число 11 месяца.

Поселок.

Как определить Земные координаты открывшегося портала?

Самое простое — сунуть в портал видеокамеру на шесте. Посмотрев, что за порталом.

Там кстати океан.

Поскольку камер у нас две. Поэтому сперва решили попробовать ткнуть в зеркало портала обычной палкой.

Решение оказалось верным. В портал палка сунулась как по маслу. А вот при попытке вытянуть ее обратно, в руках экспериментаторов остался лишь сильно измочаленный огрызок. От чего научная группа, прогнозировавшая чистый ровной срез, пребывает в глубоком недоумении.

Текущая теория взаимодействия портала и палки — "Ахренегознаетпочемутак", это же ПОРТАЛ.

Мощнейшая научная теория.

Уже успокоившись, обдумали ситуацию. Единственное разумное объяснение — вещество в портал можно толкать, а никак не тянуть из него. Потому как палка Здесь и палка на Земле не совсем единый материальный объект. Следовательно, стоит попробовать расположить зеркало портала не вертикально, а горизонтально и закидывать объекты в него, что бы их возвращало под воздействием силы тяжести.

Увы, захваченная аппаратура Ордена, предполагает только вертикальное расположение портала, ориентируясь на градиент гравитационного поля планеты.

Остатки измочаленной палки, определили в запасник краевого музея, в качестве первого экспоната.

На следующий день после трагической кончины экспериментальной палки, методом сдвигания выходного зеркала портала в зенит-надир, удалось получить пробы земного воздуха и воды у поверхности Земного океана.

Вода +10 по Цельсию, воздух + 12.

Попутно промочив до нитки неосторожных участников эксперимента и выяснив, что выходное зеркало открывает на Землю не в строго фиксированную точку, а с погрешностью в десятки метров. Причем во время работы, выходное зеркало дрейфует в пространстве. Что в перспективе создаст дополнительные трудности при переходе. Для фиксированной привязки выходных поверхностей ворот Орден и использует парные Порталы. Но нам-то свои части парных ворот предстоит как-то доставить на Землю, а потом еще добиться устойчивой работы.

Нечто подобное предполагалось еще в период обобщения информации и построения теоритических моделей феномена Порталов. Посему был продуман ряд практических решений.

Первым делом ученые хотят использовать известное свойство порталов пропускать радиоволны среднего и длинного диапазонов. Находящийся у портала бытовой радиоприёмник уверенно поймал вещающие на Длинных волнах радиостанции Норвегии, Исландии, Дании, Ирландии и кого-то еще не опознанного. Качество сигнала так себе. Но и прибор то мягко скажем "бытовой".

Раз так, следующий шаг — пеленговать с пристрастием.

Со склада извлекли покрытой пылью радиокомпас, снятый с потерпевшего крушение гидросамолета. Чутка его подшаманили под конкретные задачи эксперимента. Потом поколдовали еще раз. И еще. С N-ой попытки выдав результат — где-то в северной Атлантике, точно южнее Исландии и, пожалуй, таки севернее Британии. По долготе эллипс рассеивания вообще от Норвегии до Гренландии.

— Относительно электромагнитного излучения в диапазоне средних длинных и сверхдлинных волн зеркало портала ведет себя не как плоская поверхность, а как призма. Причем, простите за каламбур, призма криволинейная. Отсюда и конская дисперсия получаемых результатов, — ежеминутно промакивая высокий морщинистый лоб, горячится Профессор. — С нашим допотопным оборудованием, может помочь только точное знание координат открытия портала на Землю, и проведение подобного эксперимента минимум три раза в трех разных точках Земного шара. Сразу оговорюсь, полярные и приполярные области лучше исключить. Имея эти данные можно составить таблицу погрешностей, систематизировав погрешность, — закончив спич, Профессор потянулся к графину с водой, в которой плавают кубики льда и ломтики лимона.

— Сколько времени уйдет на обработку полученных данных? — с отрешенным видом интересуется Седой.

— Я взял на себя смелось написать программку для обработки координат, так что компьютер справится с этим за секунды.

— Будут вам координаты,— удивляет всех Седой. — Все свободны. Константин, останься.

Скучавший радист встрепенулся, предвкушая нечто интересное.

Интересное оказалось сделанным в ППД радиобуем в количестве пяти штук. Не одни ученые моделировали ситуации с порталом. Подобные возможности рассматривали и аналитики разведупра Русской армии. Заколоченные в по-армейски утилитарный ящик с грифом "Не вскрывать до особого распоряжения" приборы уже несколько лет пылятся у нас на складе.

Сейчас их нужно привести в рабочее состояние, вставив батареи и залив водой замедлители.

При помощи нехитрого замедлителя на основе залитой льдом пружины, Сигнальный буй будучи заброшенным в портал, через четверть часа включится, определит свои координаты по GPS, затем в течении часа будет передавать координаты на условленной волне. После чего, заметая следы, сработает термитная шашка.

В теории должно получиться именно так. Хотя в ППД радиобуи слепили из того, что было, работоспособность всех элементов по отдельности проверена не раз. Если повезет, через месячишко узнаем, как вышло по факту.

По настоянию военных, разрывавшихся на охране двух объектов, экспериментальные ворота перенесли в пещеры. Собственно фактически там уже не сеть пещер, а полноценная подземная фортификация.

И тащиться по жаре, чтобы посмотреть, как радиобуи забросят в ворота, не имею никого желания. За последние деньки до отвращения насмотрелся на "магию" ворот. Лучше в теньке дождусь возвращения тримарана, час назад вышедшего на связь в УКВ диапазоне.

Все причастные к пуску "ворот" скучковались в отдельную группу, я бы даже сказал касту. Типа мы тут причастны к божественному промыслу, а вы — смерды, продолжайте ковыряться в земле.

Понять их можно. Например, в научной группе имеется теоретический физик и прикладной математик, с претензией на серьезных ученых. Отличные люди, не много не от мира сего, ибо кто в здравом уме будет обсуждать энтропию в трёхмерных многообразиях, но кто из нас идеален. До появления "ворот" их уделом были уроки геометрии и алгебры на уровне начальных классов, подработка пастухами, разнорабочими и прочий неквалифицированный труд. Просто в силу того, что этих людей нечем занять по специальности, а трудовых ресурсов в Поселке всегда не хватает.

Геолог, пожалуй, самый востребованный и полезный специалист, не вылезает из экспедиций.

Биологи вечно что-то ловят, препарируют, наблюдают, высаживают в открытой оранжерее, описывают и даже пытаются систематизировать — приводя местные виды к привычной классификации живых организмов. Фанатично донимая начальство просьбами достать еще микроскоп, компьютер, новую солнечную панель, бумагу, снарядить очередную экспедицию. В большинстве своем двинутые на науке, по-хорошему фанатичные люди, и через это весьма деятельные.

Обычные работавшие с орденскими порталами технари, они технари и есть. Им всегда найдется требующая квалификации задача. Эти более приземленные, но тоже не против перековаться в господствующий класс, свысока поглядывая на всех остальных. И недоумевая, почему я и Седой абсолютно равнодушны к феномену порталов.

Так у меня с Седым другие иные проблемы и задачи, другие горизонты планирования, другая ответственность. Для нас орденские порталы превратились в рутину еще до того, как прибыли в поселок.

Теперь биологи пытаются доказать, что они тоже не лаптем щи хлебают. Портал, елы-палы, а у нас тут во чо. И подсунут кракозябру из местных, в половине случаев расчлененную с особым цинизмом.

Со стороны их потуги выглядят несколько наивно. Но я внимательно слушаю.

Во-первых, мне действительно интересны результаты экспедиции на острова.

Во-вторых, это политически правильно.

В данный момент, на сдвинутых столах Большого дома, разложены привезенные из экспедиции образцы.

Главная сенсация — обнаружение морского растительноядного крокодила. В моем представлении единственный вменяемый крокодил, это друг Чебурашки, крокодил Гена. Остальные, строго отрицательные животные, с которыми лучше дел не иметь вовсе. Живущие в дельте местной Амазонки, отрицательные в двойне, а то и в тройне.

Эти же похожи на тритонов переростков. Толстенные пластины ороговевшей кожи, длинный пилообразный хвост, кроткие лапки с мощными кривыми когтями. Зато морда, не вытянутая, с полусотней торчащих зубов, а скорее бульдожья. Сросшиеся в сплошную батарею плоские зубы, явно не принадлежат хищнику. В островной экосистеме открытые экспедицией твари занимают нишу земных морских травоядных ламантин или игуан. Жрут себе водоросли и греются на пляжах.

А вот ещё забавный персонаж. Ничего подобного в земной фауне я не припоминаю, разве что головастиков. Только местный "головастик" размером с баскетбольный мяч, беззубой пастью в половину туловища и метровым хвостом — жгутиком, и обитает в коралловых рифах. Назвали существо почему-то Смайлик. Хотя, что-то общее у них есть.

Много, много интересного.

Самая ценная информация для меня — саженцы гевеи, высаженные в предыдущие посещения остров, укоренились и прекрасно себя чувствуют. Открывая перспективы создания полноценных плантаций.

Логистическое плечо от островов до Демидивска, даже не плечо, а огого плечище. Но и деревья вырастут не завтра.

— Скажите-ка мне други, как наш флагман?

— Правый поплавок течет, композитная обшивка отслаивается, генератор не заводится, радиостанция барахлит, днище нуждается в чистке.....

— Одним словом, снимайте мачту и выкатываете тримаран на берег для текущего ремонта. До сезона штормов больше никаких выходов (В сезон штормов, естественно тоже).

Смотрю, мореходы не сильно-то и пригорюнились. Похоже, досыта наелись морской романтики.

Вот и чудно. Придержу-ка я пока информацию о том, что в следующих выходах экипаж тримарана пополнится минимум одним бойцом из гарнизона. Будет у нас, без дураков, морской пехотинец.

— Тима, отойдем. Есть дело.

Не надо быть дипломированным психологом, что бы понять, Тимур "наелся" морем больше остальных. Во-первых, он пешеход, а не моряк. Во-вторых, его навыки востребованы только во время высадок на сушу. В остальное время Тимур на последних ролях, чуть ли не обуза. А ему подобное дико не нравится.

— Про орденские "ворота" уже в курсе?

— Угу. До сих пор не могу поверить.

— Сходи, убедись лично. Если не терпится и пойдешь сегодня, пароль — Волна, отзыв — Четыре.

— Серьезно тут стало.

— Что поделать, "секретный" объект. Я к тому, что товарищи военные, поставленные на охрану объекта, остро жаждут прогуляться по дальним окрестностям, заодно проверить составленные нами карты. Ты бы отдохнул пару дней, да провел с ними рекогносцировку на местности.

— Сделаем, — охотно согласился проводник.

22 год 17 число 11 месяца.

Поселок.

— Дорога серою лентою вьется... Муха не отставай....

Не отставать псине уже тяжело, годы все стремительнее берут свое. И чего она за мной увязалась? Облёживала бы бока на веранде.

— Залито водой ветровое стекло..., — облизавший верхушку холма порыв ветра унес слова песни. — Что там у нас?

Всю западную часть горизонта — над океаном заволокло тяжелыми сизыми тучами. И морских птиц не видно. Надо бы заглянуть на пост к синоптику. Хотя тут и так ясно — дело к шторму.

Ушедшим на рекогносцировку придется несладко. Впрочем, Тиме не привыкать, а товарищам военным полезно. Хотели полевой выход? Вот инициатива и поимеет инициаторов.

Догнавшая любимого хозяина, Муха тяжело плюхнулась на пузо. Прислонив ружье к горячему камню. Тоненькой струйкой лью в ладонь воду из фляги. Муха фыркает, жадно лакая.

Давая псине передохнуть, осматриваю окрестности в бинокль. Океан, скалистый берег, шустро идущий к крабовым отмелям мотобот Горына, узкая гладь залива, покрытые жухлой растительность прибрежные холмы по мере удаления от океана, становящиеся выше и зеленее. Пара прячущихся в зарослях домишек, виноградник на склоне, поля, обнесенное оградой пастбище с точками пасущейся скотины, жиденький дымок над пилорамой. Отличная натура для пейзажистов.

— Муха пошли, под горку шагать веселее.

Псина нехотя поднимается и тяжело семенит за мной по едва заметной тропе, петляющей между скал и редких деревьев.

Через полкилометра тропинка заканчивается у хижины Степаныча. Не смотря на все уговоры и предложения о помощи, этот старый хрыч до сих пор ютится в бунгало. Это конечно не шалаш первого года поселения, но и никак не капитальная постройка. Обнесенное широченной верандой, единственное помещение под тростниковой крышей. Рядом с домом летняя кухня и большущий навес для грузовика.

Судя по тишине хозяев дома нет. Только затихорившийся на потолочной балке Птиц подозрительно смотрит на бывшего хозяина. Товарищу Финту всё-таки надоело, что из него постоянно дергают перья, и он решительно сменил прописку. Убедившись, что пришли исключительно я и псина, Птиц гостеприимно закурлыкал.

Проходя мимо летней кухни, срезаю полоску мяса со спины вяленой то ли ящерицы, то ли игуаны, в эротичной позе, висящей под потолком среди душистых гирлянд острого перца и прочих специй. М-м-м, неплохо, в меру соленое, с пикантной остринкой. Надо бы еще прихватить под пивко.

— Шеф, прием, — голосом Морзе ожила рация.

— Слышу тебя.

— Вас срочно, в штаб.

— Принял. Скоро буду.

Под нужды гарнизона пришлось отдать новенькое каменное здание, в котором предполагалось разместить местную администрацию. Иными словами — мою официальную резиденцию. Но чего не сделаешь для любимых вооруженных сил. Костьми ляжешь, последнюю рубаху снимешь, доешь без соли (ну вы поняли) ..........., а обеспечишь.

В самом домике четыре комнаты и, как везде у нас, широченная веранда по периметру. На которой, собственно, и проходит основная жизнь. В здание штаба товарищи военные перенесли узел связи, заскладировали поселковый арсенал (в пещерах имеется совой свой, гораздо серьёзнее), оставшиеся две комнаты превратив в кубрики.

Под совещания и прочие массовые мероприятия осталась только обширная веранда. Товарищи военные заказали на лесопилке столы и стулья, водрузили на стену карту местности. Провели освещение от солнечной панели, скоммутированной с аккумулятором. Вкопали высокий флагшток. Мелким цветастым щебнем отсыпали и утоптали "линейку". Штаб готов.

Хорошо хоть траву не покрасили.

На подходе к штабу я разминулся с плотной группой ученых и техников, целеустремленно шагающих к причалу. Не иначе получили новую вводную, и срочно выдвигаются по реке к пещерам.

— Что видно с окрестных высот? — поинтересовался Седой, вальяжно развалившийся в кресле-качалке.

Кроме Седого, что-то никого не наблюдаю. Тут полагается находиться хотя бы одному военному. А его нет.

Следовательно — Седой его отослал. Скорее всего в Большой дом. Оттуда как раз веет чудесным ароматом свежей выпечки.

— Надвигается шторм.

— Хм. А он не помешает работе портала?

— Вот и проверим его на метеочувствительность. Что случилось?

Вместо ответа Седой указал мне на лежащую, на столе кожаную папку. А в папке....

В папке черно белые карты. На первой карсте Исландия, север Шотландии, Шетландские, Фарерские острова и жирная точка сильно западнее Фарерских островов.

Вот значит, куда мы открыли первый портал.

Следующая карта, южная оконечность Мадагаскара, Реюньон, и заветный кружок полутысячи миль западнее клочка суши в южном углу карты.

К-к-к.... — Каргелен, — подсказывает память.

— Силен, — с ноткой уважения комментирует мои географические потуги Седой.

На третьей кате просто кружок с координатами. Причем кружок размером с Ирландию. Идея открывать портал с южной части Тихого океана мне не нравилась изначально. Но наука настаивала — мол, так полученные данные будут полнее.

Не знаю, кто какие выводы сделал из полученной информации, но лично я для себя определил следующее. Скорость, с которой информация попала к нам с Земли, если и не обгоняет скорость света, то отстает ненамного.

Кто-то на Земле постоянно слушает определенную частоту, ожидая выхода в эфир прибора подобного нашему. Слушает годами. Девяносто девять из ста, слушают автономные приборы, задача которых принять сигнал и просигнализировать, кому следует — информация получена.

Вряд ли это удел одиночки, тут видится работа минимум небольшой группы подготовленных "специалистов", имеющих доступ к ресурсам и специфичной (читай шпионской или контрразведывательной) технической базе.

Дальше — больше — скорость, с которой информация попала в наш Мир.

Либо тут завербован человек Ордена, либо есть канал передачи срочной информации с отбывающими переселенцами. И то и другое прямо указывает на людей с особой спецификой.

Получив информацию в Порто-Франко или на Орденской базе, местная агентура Русской армии практически сразу передала ее дальше в Центр.

Подозреваю, что никто не склонился над передатчиком и, зажимая рану в боку, отбивал послание ключом Морзе. В то время как одетая в маскхалаты разведгруппа последними патронами отбивается от наседающей зондеркаманды Ордена.

Скорее всего, неприметный агент Русской армии выехал из Порто-Франко — чисто по делам. В паре сотен километров от Порто-Франко развернул радиостанцию, в строго определенное время нажав кнопку передачи. Заранее запрограммированный, шпионский прибор дополнительно синхронизировал передачу по времени и пискнул в эфир коротенькую шифровку.

После чего агент не спеша собрал радиостанцию и поехал дальше по своим делам. В ближайшее время возвращаться на земли Ордена ему противопоказано.

Полагаю, совершенно другие люди перепрограммируют шпионский прибор, дабы в следующий раз агент тиснул в эфир "молнию" в другое время суток и на других частотах.

Лично я ничего сложного в подобном устройстве не нахожу. И уж точно, в нем не находит ни чего сложного радиослужба Рукой армии.

Скажу больше. Скорее всего, работу передатчика вряд ли засекут посторонние.

Еще десять лет назад, когда я путешествовал через континент, местные радиостанции уверенно теснили Орден с поляны дальней связи. Насколько мне известно, сейчас за Орденом остались услуги передачи банковской информации, и Орденский телеграф, по большей части используемый для собственных нужд Ордена.

Коммерческий телеграф? Так вон за салуном торчит антенна частного радиоузла. Вам туда.

Если десять лет назад подобные радиоузлы имелись исключительно в поселениях с претензиями на "город", то сейчас к этому стремятся даже отдельные суда и заправки на маршруте из "Порто-Франко".

А уж как засирает (слово плохое, но весьма точно отражающее суть) эфир Нью-Рино. Круглосуточные трансляции, радиопостановок, музыки, бокса, боев без правил, лотереи и даже чемпионата по шахматам. Последнее кстати пользуется бешеной популярностью, и весьма удачно монетизируется дельцами Рино.

Двухсекундный писк шпионского передатчика, скорее всего, без следа растворится в этом гомоне, будучи услышанным только тем, кто заранее готовился слушать зная время и частоту передачи — здесь в Поселке и ППД.

Причем в Пункте Постоянной Дислокации должны быть уверены, что сообщение дошло и до нас. А значит, как только позволят метеоусловия, с Большой земли прилетит самолет.

— Воодушевленные люди, попавшиеся мне навстречу, двигались вносить коррективы в координаты "выхода"?, — скорее утверждаю, чем спрашиваю.

Седой согласно кивает.

— Куда сместится "выход".

— Сам как думаешь?

— Я бы поставил на Сибирь. Рядом с притоком крупной реки.

— Почему не Карелия, Камчатка или плато Путорана?

— Карелия пограничный регион, и если там засекут нездоровую активность, спустят всех местных "волкодавов". Камчатка тоже самое, только оттуда надо еще выбраться в обжитые места, — про плато Путорана умалчиваю, в виду полной абсурдности затеи.

— Верно, мыслишь, — соглашается Седой.

22 год 22 число 11 месяца.

Поселок.

— Вот он гад!

— Сюда его!

Окруженного гомонящей толпой, беглеца с перебинтованной ляжкой толкают на землю. Бедняга с трудом садится и затравленно озирается по сторонам, ища поддержки. Но здесь он ее не найдет.

В Посёлке за все время его существования самое серьезное преступление — кража Бедой "веществ" с аптечного склада. В тот раз пришлось решать сурово. Зато все остальное — незначительные инциденты, да пара драк в состоянии алкогольного опьянения. Однако все это разруливалось на житейском уровне с самым суровым приговором — Этому не наливать! До особого распоряжения.

Тут же. Попытка изнасилования, сопровождаемая телесными повреждениями, отягощенная попыткой бегства.

Последнее не имеет значения для жителей поселка. Зато имеет почти сакральный смысл для Седого, основательно помешенного на сохранении нашего инкогнито.

И куда бы ты побежал милок? Ведомая Тимуром облава, особо не торопясь, вышла на беглеца меньше чем за час. Жертву слегка погоняли, в итоге аккуратно прострелив ляжку. Хорошо хоть новоявленный уголовник не стал палить в ответ. Иначе прострелили бы голову.

А ведь на сегодня у меня имелось громадье планов. Предстоял обжиг вершины Алискиного гончарного искусства — десятка столитровых амфор. На носу сбор урожая технического масла, а храним мы его по старинке — в амфорах. А там не за горами виноград подоспеет, что опять же требует тары.

Хорошо хоть я успел только заложить в яму для обжига необожжённые заготовки амфор и присыпать их древесным углем. Если бы растопил, тут или контролировать весь процесс до конца, или вся работа насмарку.

— Отставить самосуд! Отставить, я сказал! Итц-Лэ, отойди от греха, — в остепенившемся латифундисте проснулся татуированный пожиратель сердец с мезоамериканских фресок. Чиси и Мэри — умницы, отвели вождя, размахивающего мачете, на пару шагов назад. Хотя по виду они сами готовы растерзать насильника самыми изощрёнными способами.

— Остыли все. Власть тут Я! Сами меня выбрали! Но раз уж выбрали, самосуда я не допущу!

— Что делать будем? — поинтересовался кто-то за моей спиной.

— Сейчас все успокоятся. А я проведу дознание и прочие следственные мероприятия. Если обвинение подтвердится, кастрируем по законам военного времени.

— Это как?

— Илона Иосифовна, объясните как это. Ибо приводить приговор в исполнение я поручу вам.

— Под корень. Самым тупым ножом, — голосом снежной королевы отчеканила Лепилова. Раньше я не замечал за ней такой кровожадности, а тут чуть ли не добровольцем вызвалась.

— Обвиняемого под замок. Остальные разойдись! Продолжим ближе к вечеру, — не удержавшись, добавляю, — И приготовьте на вечер головешек. Как зачем? Будем строгать по частям и прижигать обрубок. Кстати, у товарищей военных беспокойство за некомплект личного состава? Не волнуйтесь, без яиц он служить сможет.

— Артемий Карлович, через сколько пациент вернется в строй?

— Если оперировать сразу, и недели не пройдет, — жизнеутверждающе отозвался Лепилов. — А если чекрыжить по частям, да прижигать. Никаких гарантий. Может и на месяц затянуться, — доктор развел руки и сменил тональность на слезливо-жалостливую.

— Солдаты нам нужны. Ну да ничего, найдем разумный компромисс. За раскаянье и содействие следствию отрежем всего одно яйцо.

Даже несмотря на дырку в ляжке сперва насильник держался бодрячком. Однако по мере рассуждений о тупом ноже заметно занервничал, а уж после моих слов о головешки его проняло крупной неконтролируемой дрожью.

Как вышло, что в Поселок попал такой гнилой экземпляр?

Так не думайте о людях слишком хорошо. Тем более не думайте хорошо о людях этой планеты. Половина эмигрировавших сюда с Земли имеет за душой темные моменты прошлой жизни. Этот, похоже, не исключение.

Нравы тут простые, но распущенные. Причем Демидовск не цитадель целомудрия. Публичные дома там вполне имеются. Не можешь договориться по любви, заплати немножко денег и будь счалив.

Однако с дисциплиной в Демидовске полный порядок. За сексуальные шалости могут слегка пожурить, особенно если финансово компенсируешь ущерб пострадавшей.

Закон острожен, ибо прекрасная половина человечества тоже весьма себе на уме. Этим барышням палец в рот не клади, а и все остальное стоит класть с особой осторожностью. А то барышня запросто может сперва получить удовольствие, а потом написать заяву.

Однако за предварительные "ласки", приводящие к телесным повреждениям, без вариантов заедешь на каторгу.

Вот и наш шалун похоже слегка заигрался, но дело было мутное и военные не стали выносить сор. Услав шалуна в самый дальний гарнизон. Попал он к нам случайно. Все присланные вояки поголовно пожилые, тертые жизнью спокойные дядьки. И среди них один двадцатилетний оболтус.

Стоило сразу насторожиться, но "шаманские" танцы вокруг порталов напрочь затмили собой все остальные проблемы.

Теперь придется расхлебывать.

— Ты и в правду его кастрируешь? — с живейшим интересом спросил Седой, когда страсти улеглись и народ рассосался по делам.

— Проще сразу пристрелить, чем оставлять кастрата при оружии. Он ведь мстить пойдет. Отправить бы его обратно на Большую землю. Так ведь не возьмут.

— Не возьмут, — подтвердил мои опасения Седой.

— Сошлю на Острова, приглядывать за плантацией гевей. Пять-шесть лет в отличном месте для размышлений о содеянном. Может, одумается.

— Ага, как Робинзона? — Седой и не думает скрывать, своего мнения о шансе удачного перевоспитания.

— Типа того. Пойду, пообщаюсь с потерпевшей. Разберусь насколько все плохо. Инес конечно та еще вертихвостка, но она наша вертихвостка. И если решила не давать, такому славному парню, то максимум остается сексуально озабоченному, это по-тихому передернуть в кустах.

Как местное начальство я борюсь со сплетнями. То есть сплетничать можно. Даже нужно. НО строго мне. В крайнем случае, Алиске. Через это я знаю: кто с кем, зачем, и как они думают втайне от всех.

Мирок у нас конечно тесный, однако я могу написать сценарий на хороший мелодраматический сериал в эротичных декорациях.

Про Седого и Софию мне тоже "птички" напевали так, то пришлось строго настрого запретить им совать туда свой клюв. Седой мужчина серьезный, может оторвать клюв, до самого хвоста.

К вечеру все стало совсем скверно. Никакими полумерами в данном случае не отделаешься.

Обвиняемый своей вины не признал. У него виноваты все, распущенного вида потерпевшая, тяготы воинской службы, дураки-начальники, но категорически не он.

— Я конечно не психолог. Но, на мой скромный взгляд, у пациента явные проблемы с головой, — вынес диагноз Лепилов.

Тут я с ним согласен. Осмотр и беседа с Инес, сомнений не оставляют, сексуальный аспект содеянного отступает на второй план, в первую очередь ее хотели унизить и подчинить, а уж потом совокупляться в весьма извращенной форме. Хорошо хоть насильник не успел довести дело до конца. На вопли, стоны и шум отчаянной возни, примчались собаки охранявшие стадо неподалеку. А у псин все четко — Инес своя, а за своих они порвут не раздумывая. Парень-же из новеньких и псам не знаком.

— На зоне, он бы давно кукарекал, — невпопад вставил свое мнение Горын.

— Не вопрос. Возьмёшь на воспитание?

— Не. Сам же постоянно мне твердишь, "Тут у нас не Зона".

— Может высадить его на необитаемый остров? — подал голос Тимур.

— Хорошая, идея кстати.

Судя по оживлению среди собравшихся, данная идея по душе большинству собравшихся. Ведь это самое большинство не душегубы.

— Плохая, — на корню зарубил идею Седой.

— Руки пачкать не хотите? — оскалился Итц-Лэ. — Дэн, ты обещал — если виновен — Резать!

Боюсь если не принять самых строгих мер, не остывший вождь отчудит, что ни будь недоброе. Тогда меры придется принимать уже к нему, и вся система общественного устройства пойдет в разнос.

Нет бы, тихонько, подкинуть змею в кутузку. Списали бы на несчастный случай. Ан нет, он хочет настругать насильника лично. И я его понимаю, на месте его младшей сестрёнки мог оказаться кто из моих.

— Резать никого не придется, — из темноты на террасу Большого дома ступил Олег. — Лохматый удавился на собственном ремне. Кто его закрывал в сарай?

— Ну я, — отозвался Горын.

— Елы палы, уж ты-то точно знаешь — ремень, шнурки....

— Ты чо, во мне вертухая увидАл? — не на шутку окрысился старый зэк.

Олег понял, что перегнул с обвинениями и заткнулся. А потом выразительно посмотрел на меня.

В ответ я едва заметно прищурил веки.

Это я отправил сажать насильника под замок именно Горына. Я же велел Горыну оставить при заключённом ремень. По пути обработав клиента на предмет того какие вокруг звери и самодуры.

Старый зек, опытный психолог, особенно в том, где у человека гнильца. Причем никаких эмоций по отношению к клиенту у него нет априори, он вообще для него не человек. И в уши клиенту он вложил все как надо.

Вот такой я нехороший человек.

И теперь я должен Горыну.

Зато не должен Седому, который дал ясно понять — Делай что считаешь нужным, но Поселка насильник не покинуть не должен.

Тело похоронили в дальнем закутке, подальше от будущих могил кладбища. Не ломаясь, могилу выкопали свободные от вахты военные.

У меня были опасения по поводу их реакции на произошедшее. Все-таки это боец Русской армии. И формально, судить его должен военный трибунал, функции которого я узурпировал.

Но проблем не возникло. Весь личный состав возрастной. Половина из них ждет переезда в Поселок своих семей, и даже начала расчищать участки под будущие дома. По сути, эти люди уже влились в наш коллектив. И им не сложно представить, что это могло бы случиться и с их детьми.

Закапывать могилу я решил сам.

— И чего ему не хватало? Попросил бы, я бы ему дала, — кроме меня у могильного холмика осталась только Беда и увязавшаяся за хозяином Муха.

Не пойму, это она мне, что ли намекает? Ох, дурная девка.

— Отнеси лопаты, а я пойду, пройдусь.

Загляну к научной группе, послушаю заумные беседы о парных квантах. Вообще не понимаю о чем речь, но действует успокаивающе.

А мне еще завтра горшки обжигать.

22 год 27 число 11 месяца.

Поселок.

Ночь, время прохлады, тишины и контрастных хищных теней. Нормальные люди ночью спят за крепкими стенами.

А я, то ли не нормальный, то ли такова судьба начальства. Заглядываю в спальню, чутко спящая Алиска разметала шикарную гриву волос по подушке. Двое родов совсем не испортили ее фигуры, красивая фигуристось девушки незаметно трансформировалась в красоту зрелой женщины.

— Уходишь?

— Да. К завтраку вернусь.

Ким на автомате заглянула в кроватку младенца и придвинула винчестер ближе к кровати.

Из детской спальни слышно ровное сопение. Этой ночью София отправила к нам ночевать свою внучку. Пришлось стелить на полу.

— Бать, можно с тобой? — сына которому вообще-то положено спать, полностью экипированный к выходу развалился в кресле у выходной двери.

— Пошли, — сую Андрюхе фонарь.

Дремлющие за порогом Муха и Ос синхронно поднимают лохматые головы.

-Тихо, тихо. Мы сегодня сами. Вы остаетесь.

Сонные собаки не против.

Заслышав Андрюхину возню с фонарём, в конюшне фыркнула Маэль. Сына закрепил лампу на специальный крючок в передней антабке и вокруг нас обрадовалась сфера теплого, но какого-то приглушенного света. Я бы предпочел идти вообще без фонаря, глаза немного адаптируются в ночной мгле, дорога впереди укатанная и знакомая настолько, что можно идти вслепую. Однако в поселке принято ночью передвигаться с зажжённой лампой, дабы не быть принятым за местную зверюшку, с последующей порцией умиротворяющего свинца.

— Двинули.

Седой разглядел свет лампы и с объёмистым баулом за спиной вышел нам навстречу. Ни говоря, ни слова пристроился рядом со мной.

Я уверен, невидимая в ночных тенях пожилая женщина долго смотрела нам вслед. Но что бы у них там не было, Седой не из тех людей которые оборачиваются.

Сегодня днем с Большой земли прилетела "Каталина". На летающей лодке прибило еще пара бойцов и новый командир гарнизона знакомый мне еще по маршруту Порто-Франко — Демидовск. С тех дивных пор Киборг стал еще колоритнее. К скрипящему пружинами протезу стопы добавился полный рот вставных зубов серебристого металла. По легенде Киборг лишился зубов в зверском махаче с кем-то из чемпионов Нью-Рино. Но скажу вам по секрету — зубов он лишился, когда головной БТР охранения конвоя наскочил на мину.

Меня матерый вояка не признал, зато с ходу срисовал Ким и Муху. Подивившись неувядающей красоте первой и долголетию последней.

Кроме военнослужащих Русский армии в самолете была странная троица. Пожилой розовощекий пузан, с живым взглядом, явно из штатских. Болезненного вида женщина неопределенного возраста. И очень опасный тип с абсолютно пустым взглядом, представившийся как Проводник.

Позднее в разговоре Киборг охарактеризовал Проводника, как тотально безэмоционального типа с напрочь погашенным инстинктом самосохранения. Местами, даже немного маньяка.

С самолётом прибыли и свежие новости. Какие-то головастые парни в контрразведке Русской армии, устроили для орденской разведки ложную цель. В тех самых горах, через которые я совершил финальный марш-бросок на пути в Демидовск, организовали ложный лагерь. Свезли туда похищенные у Ордена ящики (естественно пустые), подкинули немого похищенной технической литературы (предварительно оцифровав оригиналы), добавили специфических приборов. Как положено в армии, присвоили номер части, показательно организовав снабжение объекта и довольствие личного состава.

О том, что Орден заглотил наживку, знает лишь узкий круг посвященных людей, к числу которых теперь невольно принадлежу и я.

Но Орден клюнул.

Сохраняя видимость достигнутых с Русской армией договорённостей, Орден передел акцию стороннему "подрядчику" из-числа самых дорогих. Вроде как, отдельных "специалистов" оперативно перебросили с самой Земли.

Видимо фактор времени поджимал Орден, или скорее кого персонально из принимающих решения в Ордене. Поэтому, не мудрствуя лукаво, вполне товарные количества тренированных и отлично упакованных "ребят" атаковали ложную цель. Однако, против заранее установленного фугаса объемного взрыва, не спасает никакой обвес.

Что показательно, сразу после взрыва вертушки без опознавательных знаков бодро рванули в сторону океана. А ни один из наемников, выживших при подрыве фугаса, не был захвачен живым. Хотя спецура РА старалась. Очень старалась.

Теперь Орден скорчил мину — Какие наемники? Вы вообще про что?

А протекторат Русской Армии делает не менее удивленное лицо — Взрыв? В горах? Да не может быть! Не иначе черные старатели бабахнули.

И обе стороны ждут следующего хода.

Я поинтересовался у Седого, какие планы у руководства Русской армии на "ворота". Ибо ко мне и моей семье этот вопрос теперь имеет самое непосредственное касательство.

— Определенно "ворота" используют по назначению. Иначе, какой смысл в затее, где на карту поставлено если ни все, то около того. Вот только момент открытия трофейных порталов нужно тщательно готовить здесь, и главное — на Земле. Ты же не думаешь, что Орден оставит такой шухер без последствий?

Я так точно не думал. И это стремные до испарины мысли.

— Сколько тонн можно просунуть в портал в один раз. Плюс-минус, — задал наводящий вопрос Седой.

— Двадцать запросто.

— А в час?

— Сто не напрягаясь. Если напрячься, то и двести-двести пятьдесят.

— В сутки?

— На пределе возможностей — до пяти, пять тысяч тонн.

Седой не прокомментировал озвученную цифру, а просто выразительно посмотрел.

Тысячу тонн грузов без проблем примут склады, подготовленные в пещерных залах. Две уже вряд ли. Пять-шесть тысяч предел, даже если вываливать грузы под открытое небо. Тупо завалим грузами все окрестности, без реальной возможности обеспечить их логистику дальше.

В масштабах Поселка три тысячи тонн грузов — Мана небесная. В масштабах экономики Протектората Русской армии — что-то между приятной мелочью и статистической погрешностью.

Кстати именно по этому, у меня есть все основания полагать, что запуск и отладку "парных ворот" проведут у нас. А эксплуатировать перебросят ближе к Димидовску. На западном побережье просто нет логистической возможности для перевалки такой прорвы грузов. Ведь тысяча тонн, это не в день. А каждый день.

Другая сторона этой монеты, подготовка базы на Земле. Места, или скорее мест, где можно скрытно накопить тысячи тонн, различных грузов, исчезновение которых в никуда останется незамеченным. Уж не знаю, на каком варианте остановилось командование Русской армии, запихнут "ворота" под Черкизон или смонтируют в номерной воинской части, дислоцированной у черта на куличках.

Можно поинтересоваться у Седого. Но я загодя знаю его ответ — А какова вероятность, что я окажусь в плену у Ордена? Узнай он о Поселке.

В одном не сомневаюсь, вопросы Орден задавать умеет. И получать на них ответы. Я ведь ни разу не Мальчиш-Кибальчиш. И у меня тут семья.

Поэтому оставляю вопрос при себе.

То ли в скорбном молчании, то ли каждый, погруженный в свои мысли, а светочу-Андрюхе слова не давали, мы дошли до залива.

Ступив на причал, командую Андрейке, — Двигай с фонарём на нос.

Сложив баул под ноги, Седой занимает центральную скамью. Мне остается место на кормовом ящике, в котором спрятана пара аккумуляторов, питающих закрепленный на транце лодочный электромотор. Два таких мотора с комплектом АКБ и смонтированная у причала зарядка от солнечной панели — свежий хайтековский подгон с Большой Земли.

Будучи установленным на крохотные лодчонки, моторчик превратил суденышки в удобное разъездное средство на маршруте Поселок — Пещеры. Заряда батарей вполне хватает, что бы три раза сгонять в обе стороны.

Странная картина — масляный фонарь на носу лодки освещает речку до дна, под днищем остаются донные камни, гнущиеся по течению ленты водорослей, изредка попадаются притупленные полусгнившие стволы и сонные крупные рыбы. А за кормой в зеркале воды отражаются звезды. При том, что вдалеке океана изредка выпихивают разряды молний. Убаюкивающее жужжание электромотора изредка перекрывается едва слышными раскатами грома.

Седой зачерпнул пригоршню речной воды и размазал по морщинистому лицу.

— Теплая.

А что он хотел, освежающая вода в реке только до полудня. За день сбегающая с гор вода прогревается, и в таком виде сбегает в океан почти до зори.

— Хотел бы вернуться домой?

Хотел бы я вернуться?

И что я там буду делать? Вкалывать в офисе, копя на квартирку и теплый отпуск в дешевом турецком отеле.

Моя жизнь здесь — между горами и океаном. Здесь моя семья, мои люди и, пожалуй, моя земля, в которую я крепко врос корнями.

— Мой дом здесь, — отвечаю спокойно, просто констатируя данность.

— А просто повидать старушку Землю?

— Туристом.

— Вроде того.

— Любопытно конечно, но не более. Мне больше интересно как вы будете выстраивать отношения на Земле. Точнее с кем. Вы ведь оказались в нашем мире еще во времена СССР.

— Сразу после развала. Имел неосторожность быть несогласным с генеральной линией.

— Вот и я о том же. Вам ведь придётся контактировать, пусть и с бывшими коллегами, но страна-то другая. Другие люди, иные ценности. Да, мы остались русскими, но мы давно не россияне.

— В этом масса сложностей. Нас обязательно попытаются разыграть в своих интересах. Хочешь знать детали?

— Нет.

Справа показалось приглушенное пятно красного света. Сбрасывая скорость, сворачиваю в приток и, пройдя под светомаскировочным пологом, оказываюсь под сводом пещеры.

В первом зале соблюдают светомаскировку. По стенам мечутся рубиновые отсветы и угрюмые размытые тени. Андрюха соскакивает на берег и ловко швартует лодчонку к вбитому в скалу кованному костылю.

— Еще будет кто?!

— Нет.

Получив ответ, боец, дежуривший у входа в пещеры, опускает светомаскировочный полог к самой воде.

Как по мне так толку от этой возни в секретность чуть. В поселке светомаскировкой и не "пахнет", но у военных свой устав, своя логика.

— Что так долго? Сорок минут до прыжка, — недовольно бурчит Лепилов. — Федор, раздевайся и ложись на кушетку.

Прибывшей с последним бортом троице и присоединившемуся к ним Седому предстоит переход на Землю. Поскольку настроить "пробой" на фиксированные координаты пока не получается. А падать то ли с трех метров то ли с тридцати, на неизвестно какую поверхность сродни вылету камикадзе.

Решено задрать точку пробоя на километр над уровнем земной поверхности и забрасывать группу через портал с парашютами. Километровой высоты им вполне хватит чтобы осмотреться и сманеврировать в сторону приемлемого для посадки участка (если таковой будет).

Если все пройдет нормально, Земную половинку портала отправим подобным образом — на грузовом парашюте.

Поскольку за исключением проводника все "возвращенцы" люди в возрасте, (это не обсуждалось, но все они добровольцы, вызвавшиеся идти вместо молодежи), сейчас Мэй их массирует, разминая спину и ноги, а Лепилов мажет какой-то остро пахнущей мазью и обматывает колени и ступни эластичными бинтами.

— Одеваемся!

В начальном этапе прибытия на Землю, группа будет косить под охотников. Это легенда хоть как-то объяснит экипировку и наличие охотничьих ружей. Уже по прибытии в обжитые места, группа закопает оружие и вскроет баулы с цивильной одеждой. Для дальнейших действий у каждого члена группы имеется рублевая и иностранная наличность, золото в изделиях, сотовые телефоны и прочее.

— Готовность двадцать минут!

Возвращенцы экипируются в парашюты. Усатый дядька из числа военных, по всему бывший инструктор, дотошно проверяет, как парашютистов.

— Подтяни, яйца прищемишь.

Проводник послушно подтягивает ножные обхваты.

— Готовность пять минут!

Подхватываю баул, уже пристегнутый смотанным фалом к единственной в группе женщине.

— Мерси.

Из дальней части тупиковой пещеры противно засвистел портал.

— Пошли.

Когда-то я попал в этот мир через подобную металлическую рамку, внутри которой колышется похожее на ртуть зеркало. Потом я не раз видел работу портала при пробных пробоях, но тот первый раз ...... он разделил жизнь на До и После.

— Портал?

— Стабильно.

Приделанный над порталом светофор меняет свет с красного на желтый. Раз уж подобная система сигнализации работает у Ордена, но и нам она будет к месту.

— Приготовились!

Женщина забирает у меня свой баул.

— Построились!

Первым к порталу подошел Проводник. За ним неестественно румяный гражданин, по всему очень волнуется, хотя храбрится. В затылок ему пристроилась дама, с явным напряжением удерживающая баул. Замыкающим встал Седой.

Желтый свет над порталом сменился зеленым.

Проводник тут же, не дожидаясь команды, шагнул в него.

Румяный было замешкался. Но стоявшие у портала инструктор и Киборг буквально запихали его в портал, при этом инструктор ловко дернул тросик страхующего устройства.

— Сама.

Женщина с обреченным видом шагнула в ртутное зеркало.

— Ну,.... бывай, — Седой подмигнул Андрюхе и, обняв баул, рыбкой нырнул в портал.

Были люди и нет их. Осталась только ртутное зеркало портала с нашими отражениями.

Свет над порталом сменился на красный.

— Глуши шарманку.

102 дня спустя.

Знаю точно, хоть кто-то из ушедших в портал добрался по назначению.

Месяц назад мы отправили на Землю "посылку" с пешеходными воротами. После чего нашу часть портала, обслуживающих работу техников, ненадолго забрали в командировку, настраивать работу пары ворот.

Оставшиеся в Поселке ученые и инженеры возятся с содержимым трех ящиков, не входящих в штатный комплект ворот. В них сложены то ли запчасти, то ли прототип ворот или что-то явно связанное с порталом. Но не комплектное или мы чего-то не понимаем. А принципа работы портала мы пока не понимаем. Причем, судя по содержимому ящиков, этого может не понимать и Орден.

— Пивка? — интересуется Немец, полирующий барную стойку. Хотя она и так блестит, хоть полостные операции проводи.

— Ему вредно, — в прохладу Большого дома вваливается Киборг. — Женераль -губернатор, наука просила вас прибыть в лабораторию. А мне пива. Две.

Мерно тянется вдоль бортов речная вода. Вроде у воды должно быть прохладнее, а печет как в домне. Особенно возле отвесных каменных берегов. Тень входной пещеры воспринимается как избавление. Хотя тут душновато.

Скучающий часовой швартует лодку.

По полутемным коридорам и залам прохожу в дальнюю часть, где под ярким светом ламп по стеллажам разложена куча опутанного проводами оборудования. Как орденского, так и нашего, в основном представленного измерительными приборами. Поколдовали они тут однако.

Лаборант в подчеркнуто белом, но много раз штопаном халате, накинутом на голый торс, указывает в отвод пещеры, преграждённый бетонной перемычкой. Собственно туже ведут жгуты проводов и кабелей.

— Здорово, наука, чем порадуете?

— Взгляни.

За покрытой инеем открытой бронедверью на мощном деревянном помосте установлен экспериментальный портал с зеркалом размером с СD диск. Но сомнений нет, это именно портал. Скорее портальчик.

Брр, холодно то как.

Тут одно из двух: либо наука ударилась в область криогеники, либо открывали портал в приполярные области или верхние слои атмосферы. Даром что ли, закупоривали броне дверь.

— Слепили из запчастей?

— Вроде того, — судя по голосу профессор слегка на веселе и возможно поэтому игнорирует холод заиндевелых стен.

Это уже если не прорыв, то большой шаг вперёд в освоении орденских технологий.

Так что право, на пробирку спирта наука имеет.

— Неплохо конечно, но размерчик подкачал. Разве что слать на Землю открытки.

— На Землю, а с чего ты взял, что портал открыт на Землю?

Конец.

Псков 2012-2019 гг.