Окно в Полночь

— Это пресса-то не вредит? — хмыкнула Алька, открывая дверь.

— А вы не читайте по утрам советских газет, — подмигнула я и обняла ее на прощание. — Все, привет семейству!

Уходить было тяжело, но я вновь напомнила себе, что я девушка интеллигентная. То есть не только воспитанная и образованная, но и ненавязчивая. И так же ненавязчиво, в смысле без чужого участия, нужно решать свои проблемы. Кому они интересны, когда у близких дел по горло, и какое я имею право перекладывать на чьи-то плечи собственные недоразумения? Короче. Надо брать себя в руки. И не палиться больше так глупо. И не грузить никого. Подумаешь, знак на щеке, птеродактиль в ванной и саламандр на кухне... Улыбаемся и пашем, да.

На улице уже стемнело. Собравшись с духом, я съежилась и пошла до дома пешком. Троллейбус ждать — к остановке примерзну. А темных подворотен зимой я не боялась. На улице — ни души, все сидят по норкам, украшают елки и греются, чем придется. И не так уж темно: снежные сугробы серебрятся в свете фонарей, разгоняя зимний мрак. Всем Сибирь хороша, но затяжные морозы... Постоянно мерзнешь и постоянно хочется есть — и чем сильнее морозы, тем больше требует организм. И прогулка — только на пользу.

По дороге я быстро распланировала вечер. Помыться, высушиться и собраться на работу. И суп сварю. И бигус сделаю. Надоело полуфабрикатами питаться. Стирку бы еще затеять... Но, видимо, ее придется отложить до каникул. Завтра на работу, послезавтра на работу... А потом — корпоратив и отпуск. Интересно, Гриша успеет подыскать мне замену до каникул, или после выходить придется?

Рядом с моим домом знакомая рыжая псина опять выгуливала заиндевевшего хозяина. Того самого, утреннего, с "приветом". Я так быстро бежала, что и не замерзла, и вспотела. И остановилась понаблюдать, как несчастный парень, переминаясь у подъезда с кеды на кеду, сипло ругался на пса, а тот резвился, носясь по двору с дрыном в зубах.

Пес заметил меня, подбежал, положил к моим ногам ветку и, тявкнув, дружелюбно завилял хвостом. Я наклонилась за веткой и замерла. В темных глазах пса мерцали зеленые искры. Я сглотнула и попятилась.

— Взять, — тихая команда от подъезда.

Я споткнулась и села в сугроб. Пес вильнул каралькой хвоста и... загорелся. Вокруг него расплывалось зеленоватое мерцание, он светился изнутри, как саламандр, шерсть пылала и искрила. Я уставилась на пса с испуганным изумлением. Однако верно говорят, что человеческий мозг — самый лучший кинотеатр, раз такие вещи показывает...

— Писец, — протянул парень в кедах, подходя и садясь на корточки рядом с псом. — Ты же писец, правда?

Я вздрогнула. Парень... тоже горел. Серебристо-зеленое сияние обволакивало фигуру, скрывая одежду и черты лица, расползалось по снегу прожекторным пятном. М-мать... Кажется, мне не... кажется. Попа мерзнет, руки — тоже. А глюк говорил, что... В общем...

— Писец, — снова повторил... этот.

— Вам чего? — буркнула я нервно и попыталась отползти, но...

Пес красноречиво обнюхал мои валенки и повозил мордой по правой штанине. По моей ноге поползли серебристо-зеленые искры, стекая на землю и... плавя снег. Сугроб, в котором я сидела, задымился. Химия, что ли?..

— Писец, — включил попугая "парень". И голос такой довольный, что валенок прямо просится нос пощупать.

Я начала злиться.

— Слушайте, свалите, а? — да, я дипломированный филолог. Но злой и напуганный. — Забирайте своего пса и идите своей дорогой! Я вам не мешаю, и вы мне не мешайте! Никакой я не писец! — да и писатель тоже никакой...

Подумаешь, светятся... В наш век высоких технологий и не такие фокусы можно выкинуть. Прикалывается придурок, химик доморощенный... Завтра у Игоря спрошу, что за фокус, он кандидат наук вроде, а у нас так, из любви к фотоискусству тусуется.

Объяснение нашлось, и страх почти прошел. И проснулось ощущение зверского холода. Я неуклюже встала и подобрала пакет с подарками. Парень тоже встал и тихо повторил:

— Взять.

Пес зарычал, припав на передние лапы. Знакомо зашуршали крылья, и из ниоткуда вынырнул Муз. Посмотрел на парня, на меня, и как заорет:

— Беги! Быстро домой! — и вспыхнул синей звездой.

Парень дернулся, выдохнул: "Ключ!.. Точно писец!..", но сделать ничего не успел: Муз аккуратно приголубил его бутылкой, и "попугай", погаснув, рухнул в сугроб. А вот пес...

— Домой, дура!

А мне-то показалось, что мы поладили...

Я не стала ждать расправы. Стартанула так, как в жизни не бегала. Выскочила на дорогу и, поскальзываясь, промчалась вдоль дома. Еще один дом, поворот — и мой подъезд... Я невольно оглянулась, испуганно икнула и ускорилась. Пес "перерос" соседский черный джип и полыхал степным пожаром. И гореть бы мне, но... Пес молча рвался вперед, буксуя на одном месте, а за его спиной сияла синяя звезда. Муз вцепился в собачий хвост и отчаянно матерился. Нетопыриные крылышки молотили по воздуху с невероятной скоростью, поднимая маленькую снежную бурю. Запойный мой, кто же ты на самом деле?..

Промчавшись вдоль дома, я взлетела по ступенькам и на автомате рванула дверь подъезда. Опять "отмерзла", слава богу... До своей квартиры я добралась почти без препятствий. Почти. Столкнулась с кем-то темноте, испугалась и рванула наверх на всех парах. И затормозила о свою дверь. Ушибла плечо, выудила из кармана ключи и нащупала замочную скважину. На лестнице раздались торопливые шаги. Какой тут нафиг сотовый с подсветкой, и зачем я на десять замков запираюсь...

Удивительно, но все замки я открыла в полнейшей темноте и с первого раза. Мышечная память — штука полезная, да. Ввалившись в квартиру, я быстро закрылась и включила свет. Баюн сидел в коридоре и смотрел на меня, не мигая. Я сползла по стенке, уронив пакет с подарками. Дыхание сбивалось, сердце колотилось как сумасшедшее, руки-ноги тряслись и немилосердно кололо в левом боку. Но я — дома. Добралась...

Звонок напугал до икоты. Я испуганно посмотрела на дверь. Трезвон повторился. Черт, а страшно...

— К-кто?.. — пролепетала я.

— Василиса! — встревоженный голос дяди Бори. — Дочка, ты в порядке?

У меня отлегло от сердца. Я с трудом встала, сбросила на пол шубу и дрожащими руками открыла дверь. Сосед уставился на меня как на привидение.

— Вася, — он озабоченно нахмурился, — что случилось?

— Ах, так это я вас на лестнице... — промямлила я. — И вы за ключами...

— Василиса!..

— Э-это с-собака вс-се... — путано объяснила я, судорожно ища в сумочке ключи. — Я их б-боюсь, а она н-напала... В-вот. С-спасибо... — и запнулась.

Дядя Боря взял свои ключи, посмотрел внимательно и покачал головой:

— Вася-Вася... А на ночь глядя-то зачем одна ходишь?

— Б-больше н-не б-буду... — пообещала честно.

— Ладно, к утру все забудется, — сосед ободряюще улыбнулся. — Если что, приходи в любое время, договорились?

Я снова кивнула и попыталась улыбнуться. Судя по сочувственному взгляду, вышло неважно. Дядя Боря пожелал спокойной ночи и ушел. Я быстро закрыла дверь и опять села на пол. Ноги не держали. И страх всколыхнулся с невиданной силой. "Писец" сказал мне "парень". Что бы это значило, зачем я кому-то понадобилась?.. Кто они — нападавшие, и зачем, собственно?.. А может, он сказал не "пИсец", а "писЕц", в том смысле, что... Но тоже не клеится. У меня и друзей-то нет кроме Валика, про врагов вообще молчу...

— Дура! — позвучало рядом сиплое и усталое. — Мало того, что бездарь, так еще и бестолочь!

Муз сел на пол. Обвисшие крылышки, бледно-голубая кожа, потухший взгляд, дрожащие ручки с неизменной бутылкой. Он сердито глотнул пива, зыркнул на меня злобно и... упал в обморок. Бутылка со стуком покатилась по полу, и Баюн, подняв лапку, остановил ее движение. Подошел к Музу, обнюхал его, кивнул и повернулся ко мне. Обнюхал мои штаны и утробно зарычал. Я вытянула ноги и вздрогнула. Светлые штанины по колено, там, где псина мордой терлась, — в мелких темных пятнах, будто искрами прожженные.

Кот зашипел на штаны, сверкнул глазами. А кухонные часы тихо пробили полночь. Я изумленно выругалась. Не может быть, я же от Альки часов в пять-шесть вечера вышла!..

Не может быть...

Глава 2

Ах, как она играла, когда была в ударе,

По команде "Мотор!" даже небо рыдало...

"Коридор"

Как известно, восемьдесят процентов наших дней начинается одинаково — звенит будильник. Моя жизнь — не исключение: будильник на прикроватной тумбочке верещал, как сирена при пожаре. Я специально такой сигнал поставила: психологи утверждают, чем противнее звук будильника, тем быстрее проснешься. И я проснулась. Но как вылезти из теплой постели, когда у подушки урчит кот, а по комнате гуляют ледяные сквозняки? Ничего-ничего, скоро отпуск... И почему год до отпуска — терпится, а три дня — уже нет?

Я сползла с постели вместе с одеялом и поплелась на кухню. Включила чайник и села на табуретку. Проклятые кошмары... Я вздрогнула, вспоминая пса и этого... непонятного. Ведь как наяву почудились... Чайник щелкнул, выключаясь. Так, ладно, Вася. Собираемся. Я с сожалением рассталась с одеялом, заварила кофе и поставила греться блины. Два дня безделья, пьянка и — свобода! Относительная и недолгая, но тем не менее.

Сходив в ванную, умывшись и взбодрившись, я снова пошла на кухню, но в коридоре остановилась. Присела на корточки и расправила лежащие на полу лыжные штаны. И невольно поежилась. Нет, ну ведь почти убедила себя в том, что все приснилось... Почти. Штанины, прожженные по колено, и на валенках — такие же дырявые пятна. Только выбрасывать, хотя жалко... Штаны — ладно, а валенки — дорогие, с ручной вышивкой... Муз, обняв бутыль, спал в коридоре на комоде, свив себе гнездо из шарфа. И выглядел неважно — слишком светлая кожа, тельце мелко дрожит. Кто же ты такой, а?.. И что вчера было?..

Я заботливо укрыла Муза вторым шарфом, посмотрела на него уныло и пошла собираться. Что за жизнь: и дома страшно, и из дома выходить — страшно... Но волков бояться — в лес не ходить. К тому же день — не ночь, плюс понедельник, народу на улице много — кто на работу идет, кто за подарками. Палиться шутникам будет не с руки.

Сон с героем я не запомнила, поэтому за завтраком с интересом прочитала новые двадцать страниц. Чувак прошел еще одну инициацию, то бишь четвертую и в последнем абзаце задремал в углу. И тут бы его и порешить бы... Но некогда. Скинув файл на флешку, я оделась, подкрасилась, заплела косу и отправилась на работу. Хорошо бы сегодня-завтра Гриша замену подогнал... Хоть будет, чем заняться. Пока объясню все тонкости работы с версткой — глядишь, и день пройдет быстро и с пользой.

Улица напугал неожиданно и сильно. На каждом шагу мерещился не то собаковод, не то пес, не то чья-то тень. Только панической атаки для полного счастья не хватает... А еще ноги болят. Вроде пробежала-то всего ничего... Заставить бы себя как-нибудь спортом заняться, но... "Сынок, это фантастика!". Стоит пойти в спортзал, как появляется Муз, и ага. Бедненький, как он вчера выложился, пса за хвост таская... Я истерично хмыкнула. Крыша, стоять!

На работу после всех переживаний я прибежала нервно-возбужденная и жаждущая общения. И позитива. Насмотришься гадости — и сразу в люди тянет. В людях, конечно, гадости тоже много, но ей хоть отпор можно дать. В отличие от светящейся зеленой псины и прочих параненормальных вещей. Нападавшие же такими спецэффектными были — Голливуд отдыхает. И вряд ли наши доморощенные гении смогли бы такое сотворить... Короче, прав глюк. Приду вечером домой, разбужу его и заставлю объясняться. Пора верить. Как бы бредово все ни выглядело со стороны.

Общение мне предоставили сразу. Едва я переобулась и включила комп, как из своей берлоги выглянул Гриша и сообщил, что ко мне очередь. На замену. Я обрадовалась и быстро, даже над кофе не помедитировав, сваяла проверочный тест. Обычная статья с двадцатью необычными и весьма распространенными в нашей газете ошибками. Я вообще всех журналистов давно по ошибкам вычисляла, без подписи угадывая, чей "шедевр" правлю. Анютку — по "-тся/-ться", Леру — по пропущенным словам, Костю — по обилию запятых, а Гришу — по Фрейду.

Первой пробоваться пришла студентка с гривой рыжих волос и в коротком клетчатом платье. Валик бросил играть и мечтательно вперился в девицу. Студенка застенчиво обозначила три найденные ошибки, поправила пять верно написанных слов, и я быстро показала другу фигу. Он вздохнул и уставился на следующую блондинистую претендентку. Тоже страдающую профнепригодностью. Я вежливо утешила девочку тем, что "мы ей позвоним", и задвинула подальше совесть. Некрасиво, конечно, но...

Санька и Игорь, наблюдавшие за проверкой, дружно и недоверчиво фыркнули, а претендентка номер два ушла, сияя и виляя попой. Я снова показала Валику фигу. Он скривился и недружелюбно воззрился на женщину лет сорока. Бывшая учительница русского языка, в строгом костюме и с пучком темных волос на затылке, за пять минут нашла все нарочные ошибки плюс три случайные. Я уважительно кивнула и коварно улыбнулась Валику, одобряя ее кандидатуру. Друг сморщился, сплюнул и демонстративно ушел курить. Конечно, с красивой девочкой в короткой юбке работать интереснее. Но я же не подружку ему ищу, а адекватную замену себе. И ревности здесь нет, ни разу!

За тестированиями и собеседованиями пролетело полдня. Я написала Грише в аську "Беру третью!" и повела Антонину Витальевну на экскурсию. Показала отделы, познакомила с редколлегией, объяснила, какие документы принести для трудоустройства и рассказала о тонкостях работы с версткой. Сменщица все схватывала налету, а спрашивала мало и по делу. Я проводила ее и с облегчением вернулась за комп. После Нового года газета будет в надежных руках, а я с чувством выполненного долга займусь своими глюками и крышами.

— Вась, а что мне с ней делать? — огорошил Валик, едва я полезла в Интернет. — Это же синий чулок, каких поискать!

— Поговоришь с ней о вечном, — отозвалась я рассеянно, проверяя почту.

— О погоде?

— О литературе. Я тебя не смогла к чтению приучить, так, может, у нее получится. Один том фанфика про "Метро", прочитанный раз в год, на развитие мозга влияет сугубо отрицательно.

— А нафига козе баян? — хмыкнул Игорек.

— Да-да, нафига? — поддержал друг.

Я посмотрела на него неодобрительно:

— Валик, ты пошлый, недалекий и ограниченный человек.

— Скажи спасибо, что хоть такой есть. И, можно подумать, непошлый, далекий и неограниченный человек будет таскать за тебя покупки и елки, пока ты книжки читаешь, — он глянул на меня с иронией и уточнил: — А ты бы какого хотела? Чтобы все таскал, пока ты читаешь, или таскай сама под его интеллигентное чтение и разговоры о классическом, а?

Я не нашлась, что сказать. Ибо хочется всегда одного, но жизнь указывает на надобность другого. А подсовывает вообще что-то третье. Причем именно третье, а не среднее и "золотое". И так подсовывает, что не отвертишься. Да и хотение с надобностью пересекаются крайне редко.