Chrome Shelled Regios том 4

— Дин, — позвала Дальшена.

Она вздрогнула, увидев его глаза — пустые, светящиеся зеркала. И тошнотворную кэй вокруг. Это всё тот же Дин, которого она знала, и в то же время есть в нём что-то чужое. Дело в запрещённом напитке? Нет, тогда она бы почувствовала раньше.

— Дин, — снова позвала она.

Голова Дина чуть шевельнулась, он поднял взгляд на Дальшену. В глазах по-прежнему не отражалось никаких чувств. Но он отозвался на голос. Он слышал.

— Дин...

Тогда надо до него достучаться. Чтобы спасти его, чтобы всё закончить.

— Дин... Всё кончено.

Пока что он не реагировал. В безжизненных глазах отражалась лишь Дальшена.

— Нам больше не нужно драться. Мы не одни. Есть люди, которые хотят того же, что и мы. Если довериться им, клятва не будет нарушена.

В памяти вдруг всплыли сцены из прошлого. Как они втроем впервые встретились, как всю ночь напролёт разрабатывали планы, как вступали в десятый взвод, как получали награды за первый выигранный бой. Прекрасные времена. Они думали, что так будет всегда...

— Ты молодец. Достаточно.

К горлу подступил ком, губы задрожали. Из глаз потекли слёзы, отказываясь останавливаться.

— Дин... — ещё раз позвала Дальшена. — Я любила тебя.

Сражаться втроём, ради города. В день, когда они принесли эту клятву, Дальшена похоронила свои чувства. Она понимала, что её чувства помешали бы выполнить клятву, ведь Дин так и не забыл уже окончившую школу сэмпай. Когда Шарнид ушёл, клятву надо было спасать, и она зарыла свои чувства ещё глубже.

А теперь выпустила.

— Я любила тебя. А теперь прощай, — промолвила она дрожащими губами.

Из глаза Дина вытекла слеза.

Золотой козёл беззвучно исчез.

Примечания

1. Хассо — стойка, при которой меч поднят и находится с правой стороны головы. Эта стойка — воздерживающаяся. Приняв ее, обычно наблюдают за действиями противника.

Эпилог

На следующих после встречи с королевой выходных Делк взял Лирин с собой на кладбище. Здесь была могила, в которую Делк положил полученные от Альмонис вещи боевого брата.

Рюхо Гадзю. Надпись на надгробии не всколыхнула в Лирин никаких чувств. Незнакомый человек. Не то чтобы ей не было дела до незнакомцев, но Лирин вспомнила, какую жизнь он вёл, вспомнила слова королевы Альмонис — и отказалась о нём думать.

Тем, кто наследует стиль Сайхарденов, суждено уходить из города. Так сказала Альмонис. Сказала, что относится это и к Лейфону, которого обучил Делк. Лирин хотела отвергнуть эти слова. Но перед ней могила брата Делка, человека, который сражался и погиб в далёких краях. Закрадывалась невыносимая мысль, что Альмонис права.

Молча стоя рядом с приёмным отцом, она дождалась, пока тот закончит свою долгую молитву, и вместе с ним покинула кладбище.

— Лирин.

Обратно она шла молча. Делк тоже был немногословен, и Лирин думала, что так, в тишине, они и дойдут до дома, в котором он временно проживал. Поэтому она немного удивилась, что Делк заговорил.

Он остановился и повернулся к ней. В его руке лежала завёрнутая в ткань деревянная коробочка. Он держал её с тех пор, как они пришли на кладбище. Лирин думала, что в ней что-то на память о Рюхо.

Но Делк протянул коробочку Лирин.

— Можешь передать Лейфону?

— Что?

Во врученной коробочке чувствовалась знакомая тяжесть. Да, очень похоже на дайт. У Лирин такого не было, она не военный, но отец и Лейфон — военные. И дайты не раз оказывались в её руках.

— Я приготовил её для Лейфона. Свидетельство того, что я передал ему все приёмы Сайхарденов, — прошептал Делк, глядя куда-то вдаль. — Он быстро научился всему, чему я мог его научить. Надо было тогда же и отдать, но я думал, пусть чуток подрастёт. А потом не сложилось.

Он грустно усмехнулся.

Сначала Лирин подумала, что речь об изгнании Лейфона из Грендана. Но сразу отбросила этот вариант. Отдать можно было и после того, как он стал Обладателем, но Делк не воспользовался возможностью.

Лейфон взял меч, вот почему. Лирин только сейчас поняла — могла бы не заметить вообще, однако, хоть и не изучала боевых искусств, выросла среди военных.

— Он сам отказался наследовать. Стал Обладателем и зазнался... подумал я, но был неправ. Он считает это расплатой за предательство.

Подпольные бои и то, чем они кончились... Сердце Лирин сжалось — она живо вспомнила, как лишь недавно столкнулась с человеком, связанным с прошлым Лейфона.

— Он за всё берётся всерьёз. Наверное, до сих пор моими приёмами не пользуется. Ему нужно прощение. Не чьё-то, а именно моё.

— Отец...

— Ты ведь с ним переписываешься. Знаешь, где он живёт. Передай. Можешь почтой, но можешь и поехать.

— А?

Встретиться с Лейфоном. Появился такой повод. На секунду она обрадовалась.

Но тут же мотнула головой.

— Не могу. Школа.

С учётом дороги из Грендана в Целни и обратно отгул придётся брать минимум на полгода. А при неудачном расположении городов пребывание во внешнем мире может затянуться до года или двух. Так долго пропускать школу нельзя. К тому же поездка потребует расходов.

— Нельзя так тратить деньги, оставленные Лейфоном, — добавила она, но Делк положил руку ей на голову. — Отец?

— Вы с Лейфоном на меня похожи. Слишком ответственные. Но никакая ответственность не стоит того, чтобы ломать себе жизнь.

— Но ведь...

— Я хотел уйти из города вместе с Рюхо, — сказал Делк, и она замолчала. — Но чувство ответственности не позволило. Мой учитель тогда умирал от раны, полученной в бою с гряземонстрами. Нужен был преемник, а стать им мог только я или Рюхо. Желание бросить всё и уехать из родного города эгоистично для взрослого военного. Рюхо поступил эгоистично, я не смог.

Делк задушил собственные желания и сделал как считал правильным. И хочет сказать, что они с Лейфоном, да и с Лирин, в этом похожи.

— Я не считаю, что сделал тогда неверный выбор. Нет выше чести для главы военного рода, чем воспитать такой талант, как Лейфона. И всё же... — задумался Делк и погладил Лирин по голове. — Не могу отделаться от мысли... Что было бы, если бы я забыл о долге и ответственности, уехал бы из города, как велело сердце? Не хочу, чтобы вас мучили такие сомнения.

— Отец...

— Не волнуйся о школе и расходах, это мелочи. Если хочется — езжай. Ты мучаешься, дожидаясь его здесь — не думаю, что это идёт тебе на пользу. Или перестань терзаться, или убедись своими глазами — решай сама, — заключил он, погладил лежащую в руке Лирин коробочку, повернулся и пошёл.

Делк не звал её за собой. Так он давал ей время подумать.

— Лейфон...

Они могут встретиться. Но... этого ли она сейчас хочет — покинуть город, поехать к нему?

Лирин застыла на месте, не в силах найти ответа — а в руке ощущалась тяжесть деревянной коробочки.

* * *

Когда песок осел, наёмников на площадке уже не было. Золотой козёл — Свергнутый — исчез. Им больше нечего здесь делать. Наёмники забрали оглушённого Хайа и быстро ушли.

Команда Нины молча смотрела им вслед. Останавливать наёмников смысла не было. Вопрос лишь в том, что они будут делать дальше. Но какой смысл сейчас им задаваться?

Конфликт с Салинванскими Наёмниками — вот к чему привело случайное появление в их городе заблудшего Свергнутого. Надеяться, что всё само собой утрясётся, нельзя, но и предпринять что-то прямо сейчас тоже невозможно.

Проблемы, кажется, растут как снежный ком, устало подумала Нина.

И всё же она верила, что решение найдётся — шаг за шагом. Не могла не верить. Верила, что есть способ спасти Целни, и надеялась лишь, чтобы он не оказался таким же губительным, как способ Дина. Это было главное её желание.

Песчаная завеса исчезла, и зрители смогли как следует рассмотреть происходящее. Сковывающих Дина цепей больше не было, все просто увидели его лежащим на земле. Бой кончился победой семнадцатого взвода. Исход всем очевиден. Взвыла финальная сирена, студентка-ведущая что-то прокричала. Шумели зрители, видимо, недовольные, что не видели ход боя.

— Лейфон! — закричал кто-то на фоне ревущей толпы.

Лейфон, не обращая на толпу внимания, убирал дайт на портупею, а к нему бежала миниатюрная девушка. Это была Фелли — серебристые волосы развевались на бегу. Нина смотрела на неё с удивлением. Похоже, маска равнодушия Фелли дала трещину.

— Что с тобой?

Она подбежала с аптечкой в руках и потянулась обработать рану, залившую кровью половину лица.

— Ничего страшного, — отшатнулся Лейфон, но Фелли насильно приложила к ране ватку с антисептиком.

Командир посмотрела на Фелли и сдавшегося на её милость Лейфона. Ну вот... От увиденного на сердце потяжелело, и Нина, проведя рукой по жёстким от попавшего в них песка волосам, подняла взгляд на небо.

Проблемы растут как снежный ком. И внутренние, и внешние. И её личные.

Она сжала кулаки, запрещая себе думать о том, что вызывает эту боль в груди.

66