Поморщившись на несвоевременные мысли, он бесшумно перетёк в тёмный проход между складами старого Ганделя и, чуть приподняв дверь за клямку чтоб не скрипнула, отворил нужный отсек. В глаза ударила темнота, а в нос холодные ароматы щедрого сеновала, но парень быстро освоился, прошёл в дальний угол. Ага-ага, ночное зрение, одна из мать-его абилок Лиса!

Стражники, похоже, немного очухались к тому времени (да уж, прописанные им ал-го-рит-мы, это крепкое дело!) и даже помогли лучшему следопыту хозяина разбросать толстые связки трав и мешки с сухо шуршащими семенами. Невесть зачем приделанный к стене держак для факела (огонь? На складе-сеновале? Да вы с ума сошли!) с лёгким визгом стылого железа послушно провернулся, и вот почерневшая от времени дубовая панель подалась назад, открыв за собой тёмный проход.

Тоннель оказался старым и довольно незамысловато сработанным. Камень, камень, вдаль уходил тёсаный камень, лишь под ногами обработанный более-менее ровно, чтоб упаси Девятеро не споткнулась нога спешащего на случку сиятельного лорда. Зато по сторонам и над головой встречались и почти необработанные участки, равнодушно лохматящиеся сколами породы и налипшей за десятилетия паутиной... низенькая, неимоверной прочности дверь, как помнил Стэн, выходила аккурат под лестницей позади каморки ключника. И в тот закуток с замшелыми стенами заглядывали хорошо если раз в год, когда по всему замку слуги вычищали ну просто невесть откуда накопившийся мусор.

Но вот эта дверь, наверняка не открывавшаяся уже давненько, вздумала проявлять строптивый характер. Примерившись, Стэн аккуратно высадил её плечом и, щурясь от света факелов, шумнул на привлечённый сюда грохотом дежурный наряд.

— Куда с железом, олухи? Врагов побить не можете, а на своих аж бегом? Как думаете, их милость одобрит такое?

Стражники смущённо почесали кое-как бритые хари, пожали плечами и свалили в обход. Вместе с ними в долгожданную уютную вонь родной казармы утопали и двое прибывших со Стэном, распугивая попадавшихся по пути служанок обрывками развевающейся на них паутины...

Лорд Хендрикс, откровенно говоря, сегодня выглядел куда как неважно. Воин, сто семнадцатый уровень, как беспристрастно сообщил этот услужливый идиот под названием иттер-фейс. Зато половину здоровья... э-э, хитов? как корова языком слизала — чей-то удачливый топор рассёк кольчугу старого вельможи едва не до лопатки. А заветный сундук с фласками исцеления, ввиду боевых действий поднятый из секретного отделения подвалов, уже почти пуст, а замкового лекаря завалили ещё в первый штурм. Сцуко, ну почему Стэн не клерик или паладин? Те, как уже знал парень, и куда более серьёзные калечи даже за раны не считали. Так, размяться чуток...

— Что, херовато выгляжу? — железный голос старого лорда прогремел в зале с обычной мощью, пугая до дрожи всех в замке, вплоть до подвальных крыс. Или бафая на бонус к Выносливости? Впрочем, помнится, прежняя леди не боялась знатного владыку ничуть, и пару раз даже гоняла по двору отнятой у поварих скалкой. Видать, было за что...

Лежавший на лавке хозяин замка судорожно закашлялся, и роскошные усы его, ещё почти не тронутые серебром-с-перцем, тотчас пропитались бурым. Худенький, дрожащий словно от холода служка подал было лорду кубок с питьём, но Стэн отвёл его руку. Став у изголовья на колени перед лучшим другом (давайте уж хоть сейчас будем честными сами с собой) и почти отцом, он со второй попытки выудил из ячейки эн-вен-тария драгоценный, сто полновесных золотых за штуку, ало мерцающий виал. Лорд отстранил было его, но видать силы уже почти оставили своего хозяина, и парень ловко залил содержимое в протестующее что-то хрипящие уста. Да наплевать на цену и то что он уникальный был! А плюс двадцать пять процентов хитов это вам не хрен собачий...

— Не слушаю, да и не буду слышать никаких возражений, мой лорд — в вопросе охранения вашей жизни мои полномочия выше даже, чем прямые приказы вашей милости. А теперь молчите и берегите силы, я принёс такое...

Кровь перестала капать сквозь чудовищный разруб на кольчуге, а её заметно поправившийся хозяин даже нашёл в себе сил сесть на ложе и теперь мрачно поигрывал в крепкой ладони кубком со старым вином (плюс сто Запаса сил, минус пять Интеллекта), а Стэн кратко и ёмко, вычленяя главное и лишь обозначая по его мнению второстепенное, говорил. И страшно, видят Девятеро — до урчания в брюхе страшно оказывалось выносить сейчас этот налитый бессильной яростью взгляд!

— Что ж... ты всегда был лучшим из лучших, настоящим следопытом, Лис. И сейчас проник даже глубже, чем стоило бы. До меня тоже доходили кое-какие сведения, да-да, не удивляйся — путь Власти имеет свои преимущества. Не перебивай, щусёнок... вся эта движуха с пришлыми демонами началась примерно... да, полгода или чуть больше назад. И ещё, все мои воспоминания до той поры выглядят как-то... зыбко. Блёкло. А оно вон что выходит... значит, мы всего лишь марионетки в их балагане? И сил у нас, свободы воли столько же? Нет, парень, всё оно так, да вот только, чуточку не так, — лорд ненадолго задумался, уставившись тяжёлым взглядом куда-то в такие бездны, что сам Стэн ни за какие коврижки не согласился бы проторить туда тропочку.

— Ты упустил из виду одно вроде и незаметное, но очень важное. Впрочем, с возрастом это пройдёт... лишь тот, кто по нахальству характера спорит с самой Судьбой, тот чья душа пылает во мраке словно Солль в чистом морозном небе — только тому и дадено будет многое, и спрос с него пойдёт особый. Девятеро, думаешь, так и родились богами? Нет, малыш, они увидели свет простыми смертными, такими же как мы, — голос старого лорда постепенно переходил в еле слышный хриплый шёпот, и Стэну поневоле приходилось наклоняться всё ближе к раненому, чтобы не упустить ни одного слова.

Потому как каждое из них было не на вес постылого золота, и даже не на счёт этих игрушек великосветских блядей, бриллиантов. А в цену той алой и яростной жидкости, что даёт и подпитывает жизнь каждого из нас. Пропотелые волосы шевелились на голове ледяными змеями, а он замерев вслушивался, как никогда ещё в жизни.

— А потому, выполни, мой верный следопыт, напоследок приказ своего лорда. И не перечь, ишь как вскинулся, зубки щерит тут... последняя воля идущего на смерть священна, забыл что ли? Если эти дьяволы из чужого мира хотят мой замок, от них мне не скрыться и на дне морском. Что ж, в этом я не стану противиться судьбе, останусь и как подобает мужчине встречу в бою свой последний удар. Но чтоб не подложить им лягушку напоследок? Так вот... моя младшенькая, Хюльда, ещё жива. Я не пустил её на стены, разрешил лишь ухаживать за ранеными. Ты пару раз как-то обмолвился, что хоть с трудом, но можешь увести... ну, своей тропой... ещё одного. Так пусть это будет моя кровь, а не я сам. Себе ништо, детям всё — и плюнь мне в лицо, если я неправ.

Стэн молчал в смущении и, стиснув зубы, снова молчал... Хюльда, румяная и стервозная, успевшая и познать краткое замужество, и вернуться молодой вдовой в отчий дом, за пару зим вынесла мозги не одному десятку стражников и слуг, потому и сам парень старался держаться от неё подальше. Боги, наверное, крепко были не в духе в тот день, когда совмещали несовместимое и таки утворили этакий э-э... ага, оксюморон.

— Ты хорошо сообразил, Лис — вывести наш мир из-под их власти. Задумка, достойная богов, и только им же по плечу... но первый, самый важный шаг мы сделаем сегодня, пусть даже я заплачу за то высшую цену.

Гурркали где-то над стропилами растревоженные голуби, чуть потрескивали свечи в настольном бронзовом канделябре, но в остальном всё было пока тихо... Конечно, лорд Хендрикс мог бы позволить себе серебряные или даже золотые, некстати подумалось Стэну, однако этот вислоуслый человече предпочитал тратить деньги более рационально, нежели пускать кому-то пыль в глаза. Светят-то разные канделябры одинаково, хоть бронзовый, хоть золотой? Прав лорд даже и в этом... парень облизнул пересохшие вдруг губы и вздохнул.

— Если я и уведу из замка эту змею в человеческом обличье, то лишь для того, чтобы в Пустыне перехватить ей кинжалом горло. Слишком уж много грязи в помыслах и колючек на языке. Как видите, я честен с вами, мой лорд.

Удивительно, однако под вислыми усами старого вельможи ощерилась самая настоящая усмешка. А ведь наверняка видит он вперёд дальше и лучше, нежели сам Лис! Боги, почто ж такая несправедливость, что из жизни первыми уходят именно такие?

— Пусть даже и так. Лучше от твоей руки, чем эти... демоны. Согласен — и поторопись, малыш, они вот-вот пойдут на приступ. Думаю, на этот раз последний и окончательный.

По лестнице снаружи загремели снизу чьи-то башмаки, и голоса солдат во дворе заорали что-то яростное.

— Хюдьда! — загремел как обычно властный рык настоящего лорда и хозяина, и тени во всех углах замка обмерли от страха, трепеща перед гневом истинного повелителя по праву рода и богов. — Ага, вот и ты, дочь моя. Ступай за следопытом, он выведет... и упаси тебя Девятеро воспротивиться ему деянием, словом или хотя бы грязным помыслом. А теперь, прощайте же, и да хранят вас боги.

Непривычно нежный отцовский поцелуй в лоб достался, понятное дело, непутёвой дочери. А крепкое и надёжное рукопожатие — неприкрыто утеревшему глаза парню. Почему-то сейчас он не смущался этой обычно постыдной для мужчин влаги. Не каждый день выходит прощаться с таким лордом, настоящим другом и да — почти что отцом.

Мало того, незаметно для всех лорд передал своему следопыту и банковские счета — оказывается, он успел перекинуть туда содержимое казны и подвалов, пока захватчики снаружи сопли жевали. Ах ну да, подложить лягушку напоследок — хрен вам теперь, а не ломящиеся от сокровищ закрома с добычей!..

Подсекающий удар под сухожилия, тычок противовесом в затылок — и рога (rogue — вор, игровой класс, прим.авт.) девяносто второго уровня рухнул на карачки. Наверное, этот шустрячок очень гордился, что перемахнув скрытно через самое невысокое место горжи, первым просочился в обречённый замок. Надеялся поживиться резнёй беззащитных неписей и вволю набраться опыта, по сути безопасно вскрывая из невидимости глотки этих увальней... Стэн почти без замаха вогнал бастард на всю длину — прямо в откляченную задницу, меж двух оттопыренных сейчас булок. Просто оскорбительный для хоть кого удар, словно того (пардон!) отымели в зад. Рога беззвучно разевал рот, дёргался в судорогах, перхал тёмными сейчас брызгами — и никак не мог умереть, ведь едва выглянувший возле ключицы клинок почти не задел жизненно важных органов. Ну, ментов можно...

Только здесь, возле высаженной дверцы в потайной ход, парень огляделся в ставшей пепельно-серою тьме, освещённой поверх замковых стен багровыми сполохами. Пока тихо, основная движуха сейчас возле главных ворот и донжона, несколько минут пока сломают сопротивление, плюс ещё пяток пока доберутся в этот уголок...

— За мной, — еле слышно проронил он и почти втащил ничего не видящую со света Хюльду в проход. За их спинами старый доверенный слуга лорда прислонил на место дверь и споро забросал нарочито никчемным хламом и даже мусором. Это ещё хотя бы пару минут, пусть магик со спеллом обнаружения всяких пустот и ходов у штурмующих обязан найтись по определению, но опять же, сюда заглянет не сразу, не сразу...

Стэн поймал за руку скатившуюся со ступеней девицу, которая смачно врезалась в грубую стену, и без малейшего пиетета дёрнул её дальше за собой. Здоровая как бык стерва, и больше тут никаких слов не надо, ну ни малейших. А синяки как-нибудь переживёт даже и без фласок.

У выхода в сарай пивовара он чутко прислушался — похоже, этот отсек уже занялся, но ещё не так чтобы совсем. Так что шансы есть... вперёд! Отряхиваясь от искр, щуря слезившиеся от дыма глаза, он протащил спутницу за собой и только за углом, где дым и остов почерневшего здания заслоняли их от ненужных взоров, перевёл сдерживаемое до сей поры дыхание. Зато Хюльда глухо кашляла в рукав, и кажется её даже стошнило. Вот же дурочка, не сообразила! Хотя, дочь лорда, откуда ей знать такое? Принеси-подай, пшли все вон, а в романах рыцарских только любовь-морковь и телячьи нежности.

— Портянку прелую под нос, или по щекам нашлёпать? Или оклемалась уже... нет? Отлично, тогда двигаемся дальше... да разуйся, дурында, очень нам надо сейчас набойками по булыжнику цокотать, на весь квартал-то.

Девица закатывала глаза, давилась слезами и соплями, но пёрла через охваченный огнём и дымом город что твой лось по бурелому. А то, здоровая и откормленная, на охоту иногда с отцом ездила. Наследственность крепкая, опять же, об такую и дубину сломаешь... уже в роще на развилке, окутанной вместо тумана пластом белёсого дыма, Стэн чутко прислушался. Как удачно всё вышло, просто на редкость — их путь через пожарище ни следопыты не сыщут, ни даже магики своими заклятьями, огонь, он своих нипочём не выдаст. А здесь следа и вовсе не будет... он обернулся и подхватил спутницу на руки.

Вернее, попытался — Хюльда судорожно взбрыкнула и змеёй выскользнула обратно, сверкая глазами так яростно, что было заметно даже в ночи. Ну что ты с этой козой поделаешь... парень не ощутил в себе даже злости. Есть такие, которых ничто не учит — зато свои хотелки uber alles! Коротко он отвесил этой строптивой дуре такую пощёчину, что мозги (если они у неё есть) наверняка не раз перевернулись в этой головушке. И снова подхватив на руки обмякшую ношу, он сделал первый шаг.

Ощущение оказалось таким, будто в здравом уме пытаешься протиснуться сквозь замочную скважину. Или поймать за хвост собственную тень... хотя нет, Лис как раз на такое способен. В общем, сделать нечто такое, на что никто благоразумный не отважится. Однако Стэн помнил, а главное, знал — он это может, если тогда втащил за собой целый пчелиный рой. Раз за разом чуть приноравливаясь и втискиваясь меж зыбкой неверности теней, он всё-таки просочился. Проскользнул туда, куда не знал и сам, и о чём даже во всеведущем по определению гугле не нашлось ни малейшего зыбкого упоминания — похоже, тропочки и пути одинокого Лиса сокрыты куда глубже и тщательнее, нежели даже замыслы богов.

Однако шалите! Путь свой, на этот раз хитрый как тысяча неких пресловутых хохлов из гугля, Стэн проложил вовсе не в сторону терпеливо ждущей его Пустыни. Нет уж, сначала вот сюда, в воду текучую, пусть это даже и впадающая в предвечный океан мелкая речушка недалеко за городской окраиной... интересно, как эти уроды потом переименуют Санта-Монику? Рассказывал однажды крепко поднабравшийся жрец в кабаке, что некогда в этих местах трое бродячих пилигримов, куда как истосковавшихся по местам более обжитым, встретили святую. Ну и на радостях, как водится, отходили её с таким пылом и усердием, что восторженная столь горячим приёмом Моника (уж не с Левински ли срисовали?) даже повелела на этом месте основать город. То ли в честь неё, то ли в честь события... как бы то ни было, из вод ручейка, впадающего в ручей который в свою очередь где-то там позади впадал в ту самую речушку, парень вышел посреди степного пожара.