— Не обязательно это один из вас, — сказал Инти, — это может быть кто-то из членов ваших семей, заместителей или секретарей. Так что лишнего даже дома не болтайте, а то с тех пор, как последний заговор был раскрыт, многие потеряли бдительность.

В этот момент в зал вбежал взмыленный гонец и бросил на стол пакет с алой каймой, едва выдохнув:

— Английская Корона отправила к нам посольство. Через три дня посол желает быть в столице.

В первый момент никто не мог ничего сказать, все смотрели на пакет как на неизвестно откуда взявшуюся ядовитую змею. Потом Асеро овладел собой и сказал:

— Что же, письмо, пожалуй, пришло очень вовремя. Сейчас прочтём его. Ты, же, наверное, устал и нуждаешься в пище и отдыхе. Воины из охраны проводят тебя в гостиницу.

Когда гонец ушёл, Асеро зачитал письмо, содержание которого, если отбросить политесы, было примерно следующим. Мол, Английская Корона знает о захвате их корсарами двух принцев и берётся разрулить ситуацию, если Первый Инка в свою очередь пойдёт навстречу и уймёт своих "корсаров", после чего заключит с Англией торговое соглашение, обязательным условием которого является открытие у себя в стране торгового представительства. Выкуп же английским корсарам следует заплатить, так как на нападение их спровоцировало поведение самих тавантисуйцев, но Английская Корона может всё выплатить из своего кармана, с условием, что ей потом тоже вернут долг с процентами.

Когда Асеро закончил читать, носящие льяуту в тревоге переглядывались. Потом слово взял Инти:

— Всё происходит так, как я предвидел. Всё это они затеяли, чтобы подсадить нас на долги. А через долги они смогут диктовать нам свою волю. Именно это и будет самым худшим для нас исходом. Конечно, всё зависит от того, сколько золота и серебра мы сможем заплатить. Соглашения же с торговым представительством следует избегать. Раньше я бы это назвал просто опасным, а теперь — самоубийственным.

— Но почему так? — спросил Киноа. — Я понимаю нежелание не влезать в долги. Но если без этого удастся обойтись, то... всё равно ведь придётся с кем-то торговать, можно и с англичанами. Не пойму одного — откуда эта глупая мысль, будто пустить английских представителей в страну означает чуть ли не сдачу им в плен на поругание? Почему, будем говорить своими словами, ты так боишься переворота?

— Странно слышать такой вопрос от человека, знакомого с нашей историей. Вот Атауальпа не знал, что иностранное посольство может устроить во время встречи вооружённый захват, и жестоко поплатился за это, а мы знаем. К чему рисковать?

— Но ведь мы можем принять все меры предосторожности.

— Лучников на крышах постоянно держать мы не можем.

— Но ведь в столице есть войска, которые могут нас защитить.

Асеро заметил:

— Пример Атауальпы прекрасно показывает, что если у тебя приставлен нож к горлу, то никакое войско тебя не спасёт. Нет, в данном случае решающую роль играет наша Служба Безопасности. Но если Инти сам оценивает так, что его люди могут не справиться, то не доверять его словам нет никаких оснований.

— Киноа, как ты думаешь, почему испанцам так легко удалось заманить Атауальпу в ловушку?— спросил Инти. — Потому что наши предки не знали ни языка испанцев, ни их обычаев. Теперь испанцам нас так не провести, так как мы всё это знаем. Но с англичанами всё по новой. У нас людей, знающих их язык, катастрофически не хватает! При этом Наимудрейший фактически отказал мне в возможности их побыстрее обучить. Не место в его храме наук всяким шпионам! Впрочем, дело не только в этом.

Тогда слово попросил Искристый Снег:

— Я думаю, что сейчас нам лучше постараться успокоиться, а для этого лучше сделать перерыв. После чего мы сможем уже более спокойно обсудить, кто в чём видит причины случившегося и что нам теперь делать. Мы должны видеть ситуацию в перспективе.

— Пожалуй, ты прав, да и время уже подошло к обеду, — сказал Асеро, — думаю, что мы соберёмся сегодня после обеда и обсудим возможность торгового соглашения более спокойно и взвешенно.

С этими словами он подул в рожок, сигналя, что можно расходиться.

Вернувшись в свои покои, Асеро первым делом поинтересовался, как себя чувствует Чуткий Нюх. Юноша всё ещё спал, и Асеро даже позавидовал ему: пусть тот хоть во сне далёк от свалившихся на них бед. Луна ещё не успела приготовить обед — она порезала палец и теперь старалась резать овощи, превозмогая боль. Асеро тут же сказал, что доделает всё сам.

— Всё-таки на войне я этому неплохо научился, — сказал он.

— А война, как ты думаешь, может начаться? А то ведь многие опасаются, что может.

— Не думаю. Испания с нами связываться не рискнёт, а у Англии в одиночку нет стольких причин это делать. Мне кажется, что основная наша ошибка как раз в этом: думать, что война — самое страшное. Но после проповедей христиан в Тумбесе я понял, что это не так. Самое страшное — это если тавантисуйцы перестанут быть собой, а станут подобны другим народам, то есть не будут видеть ничего плохого сначала в торговле, потому в найме работников, потом в рабстве, насилиях над женщинами и так далее. Сломать это оказалось много проще, чем я думал. Потому нам и нельзя пускать в страну англичан.

— Ты имеешь в виду захват "Верного Стража"? Но ведь даже среди команды пиратов оказалось меньшинство...

— Но до того я вообще не мог представить себе, что такая ситуация возможна! Чиму всё-таки не каньяри, от рабовладения давно отучены... Вот каньяри не считали нас своими, и наша задача ? приучить их видеть в нас своих. Но те чиму, которые стали пиратами... Я изучал потом их личные дела... До того они ведь были вполне лояльными тавантисуйцами, для них собратья-кечуа были именно братьями. Значит, братство между народами можно убить и там, где оно есть и кажется прочным?

— Асеро, мне самой неприятно про это думать, но многие у нас в столице не прочь видеть здесь европейцев. Часто приходится слышать, что это было бы очень желательно. Раз сами ни Мадрида, ни Парижа увидеть не сможем, так, мол, пусть хоть они приедут, посмотрим на них.

— При этом они забывают, что дома у них не запираются, а это для европейца большой соблазн. А уж беззащитные женщины в домах тем более соблазн. Наш быт устроен так, что не рассчитан на возможных преступников. Что же нам теперь, перестраивать его, возвращаясь в древность?

Овощи варились в котле, и это напоминало о кипящем кратере вулкана. Некоторые амаута говорили, что природа человеческая тоже подобна спящему вулкану. Пока всё дурное обуздано воспитанием, волноваться нечего, но если сломать барьеры...

— Мне страшно, Асеро, — сказала Луна и посмотрела мужу в глаза, — мне всё время кажется, что белые люди где-то здесь, за стеной, могут ворваться сюда и сделать что-то страшное. Я понимаю, что это не так, но не могу отогнать это страшное чувство.

— Луна, а ты могла бы повлиять на Золотого Слитка через сестру? Ты знаешь, у него с Инти трения, и потому его слушать он не будет, но жену-то послушает.

— Асеро, не забывай, что у него две жены, и сейчас Золотая Нить имеет куда более сильные позиции. А она за торговлю, ибо хочется европейских духов и прочих безделушек. Так что если я в чём-то и сумею убедить Звезду, это не сработает. Вот я не понимаю, почему Золотой Слиток так не любит Инти. Ведь Инти один из умнейших людей!

— Луна, ты просто не понимаешь специфики их отношений. Ещё со времён провалившейся операции в Амазонии Золотой Слиток, не бывший ещё тогда Главным Казначеем, утвердился в мысли, что наши службисты зачастую бросают деньги на ветер. Ведь люди Инти чаще всего притворяются торговцами, да и настоящим торговцам нельзя было рисковать, путешествуя без секретного сотрудника. Но трения между ними часты, доходят до Инти и Золотого Слитка, а разбор дрязг никак не благоприятствует хорошим отношениям.

— Асеро, как ты умеешь разложить всё по полочкам!

— Потому что ты мыслила, исходя из других представлений. Тебе казалось, что причина трений только в личных качествах Инти и Золотого Слитка. Такое объяснение самое простое, но если речь идёт о политике и политиках, оно обычно неверно. Ладно, пора накрывать на стол.

К обеду из школы вернулись Ромашка и Мальва. Причём если Ромашке это было по времени, то у Мальвы отменили урок истории. И там вся школа знала причину. Ходили даже слухи, будто Чистая Верность то ли пыталась, то ли только грозилась покончить с собой. Мальва тоже умоляла отца выкупить кузенов. Асеро, конечно, пообещал сделать всё, но в то же время не могу уйти от понимания, насколько злоумышленники, не рассчитывая на его родственные чувства, решили подстраховаться. За всем этим явно стоял какой-то очень расчётливый игрок. Необычайно умный негодяй. Но кто это мог быть?

Так, спокойно... если союзник англичан претендует на тавантисуйский престол, хочет его занять сам или посадить на него отпрыска, то кто это может быть? Наимудрейший? Исключено. Своим местом и своим нарядом с драгоценными камнями он вполне доволен, а сыновей у него нет, только дочери. Киноа? Тоже едва ли. Слишком хороший человек, слишком честный... но даже предположить, что его честность ? лишь лицедейство, то взрослых сыновей у него нет, а ради маленьких нет смысла суетиться сейчас. Ну а сам Киноа, если бы хотел стать наследником Асеро, мог бы добиться этого другим, более надёжным способом — поддерживал бы его линию во всём. Кто ещё... Ну не Инти же? Не говоря уже о том, что мысль заподозрить в таком вернейшего друга была омерзительной, Инти отпадал по тем же причинам что и Киноа: желай Инти сделать наследником престола Горного Ветра, мог бы сделать это куда проще. Тот и так имел перед сыновьями Зоркого Глаза все преимущества. Как-никак льяуту заслужил!

Единственный, кто хоть сколько-то подпадал под подозрения — это Желтый Лист. Тот вознёй насчёт престолонаследия весьма озабочен. Дочь вот попытался пристроить. Но у него тоже нет сыновей! А сам он... нет, едва ли у него ума хватит на такие комбинации. В лучшем случае он тут может быть союзником-информатором. А может быть, он тут вообще не при чём, а умный мерзавец и рассчитывает на то, чтобы заподозрили Жёлтого Листа...

Так и не придя ни каким выводам, Асеро вернулся в зал заседаний носящих льяуту. Первым взял слово Золотой Слиток:

— Сложившейся ситуации следовало ожидать, — сказал он, — я ещё давно предупреждал о ней, когда планировалась операция в Новой Англии. Стоит лишить англичан возможности селиться там, и мы получим в отместку такой всплеск пиратства, который полностью парализует нашу торговлю. Ну а взаимное пиратство только накалило всё добела. Даже если бы юноши не попались в плен, всё равно так, как было, долго продолжаться нельзя. Без внешней торговли Тавантисуйю обречена. Рано или поздно нас ждёт гибель в изоляции. Нужно признать: мы совершили большую ошибку, разозлив опасного хищника. Теперь задобрить его — вопрос выживания для нас. Это значит — заплатить выкуп и договориться о торговле даже на самых невыгодных условиях. Выбора у нас всё равно нет.

В голосе свояка Асеро чувствовал подавленно отчаяние, и потому постарался ответить как можно спокойнее:

— Твою мысль я понял, Золотой Слиток. Однако если бы у нас не было выбора, то нечего было бы и решать. Заплатить выкуп можно и без заключения торгового соглашения. Изоляция от внешнего мира не влечёт немедленной гибели. После Великой Войны и до конца правления Великого Манко страна находилась в изоляции, и лишь при Горном Потоке торговые связи с подданными Испанской Короны были восстановлены. И то не сразу. Мы и сейчас можем переждать неблагоприятные времена.

— А как долго они продлятся? — спросил Золотой Слиток. — Пять лет? Десять? Пятнадцать? Или до конца твоей жизни, а там пусть твой преемник как хочет, так и выкручивается? Или ты надеешься, что Святой Престол подобреет ни с того ни с сего, и удастся восстановить отношения с католическими странами?

— Не исключено, что со сменой Папы у них сменится политика, — устало вздохнул Асеро.— Хотя скорее надеюсь, что у нас появятся союзники в виде сбросивших иго бывших колоний. С ними можно будет торговать в открытую.

— В последнем случае это придётся делать очень се6е в убыток. Ну а если всего этого не случится? А наоборот, белые люди создадут оружие, которое столь же круче ружей, как ружьё круче топора? Тогда наши потомки обречены, как был обречён Руминьяви. Значит, Тавантисуйю погибнет красиво и героически. А я не хочу красивой и героической гибели ни себе, ни потомкам, я хочу жить спокойно и знать, что мои дети и внуки будут жить.

— Боюсь, что на спокойную жизнь в любом случае нам рассчитывать не стоит, — заметил Асеро. — А что скажешь ты, Киноа?

— Прежде всего, я скажу, что в долги мы, скорее всего, не залезем, я тут поговорил с Главным Смотрителем Рудников. В общем, если свернуть некоторые проекты, то в долги можно не залезать.

— О каких проектах идёт речь?

— Прежде всего, зеркала. Временно прервать производство не проблема, так как те же работники лишь лишь часть времени работают с зеркалами, остальное время делают посуду. Это сделано для того, чтобы пары ртути не сказывались так сильно на здоровье. Но вот сам запас зеркал у нас небольшой.

— Ладно, подумаем. Раньше вообще без них жили. А какие ещё проекты?

— Есть архитектурные планы по отделке Кариканчи и строительства там Университета. Правда, они не утверждены....

— И не утвердим, — буркнул Горный Ветер.

— Я не понимаю, — сказал Асеро.

— Во-первых, каньяри столько наших людей перебили, что давать им после этого отделанную столицу... ну этого они не заслужили. Но если бы дело было только в этом! Такая столица будет готовой крепостью, а этого нельзя допускать, пока совсем не уничтожен риск войны с ними.

— А следить за этим — твоё дело! — съязвил Золотой Слиток.

Асеро хоть и понимал племянника, но ссоры сейчас были совсем ни к чему, и потому он сказал как можно примирительнее:

— Горный Ветер, каньяри теперь прощены, и отделанная столица была бы прочным залогом мира... Но без этого можно обойтись некоторое время.

— Уайна Капак тоже так думал в своё время — увы, не сработало. Ну мы-то следим, да только нас мало. Не забывайте, что именно они пригрели такую сволочь, как Прижигатель, так что справедливо им некоторое время обойтись без отделанной столицы, — ответил Горный Ветер.

— Что ещё, Киноа? — спросил Асеро.

— Ещё проект рубиновых светильников в виде огромных звёзд, которыми предполагалось оснастить планерные катапульты, чтобы можно было летать не только днём, но и ночью.

— Жалко, но это можем отложить. Всё?

Киноа ответил:

— Да. Так что долгов можем не наделать, но всё-таки я за торговое соглашение. Мне кажется, что изоляция повлечёт проблемы не только в далёкой перспективе, о которой говорит Золотой Слиток, но и немедленно. Асеро, говоря о временах Манко, ты забываешь об одном. После Великой Войны наш флот на дне лежал, а теперь наш торговый флот, оставшийся без дела, куда девать?