Хозяин серых мотыльков

— Только попробуй, — сердито шепнула я и в мгновение оказалась прижата к его груди.

— Как же мне нравится когда ты ревнуешь, чудо, — он поцеловал мои волосы, провел губами по мочке уха, непроизвольно выдохнула. Это невозможно приятно! Что там у меня? Отчего стоит ему начать ласку и тело расслабляется, становится ватным, нервы под кожей обостряются. Кончиками пальцев я начинаю ощущать воздух. Святозар провел языком по шее почти до затылка. Ноги подогнулись, я обняла его, стараясь удержаться. Какую власть матушка природа выдала ему надо мной. Под ногами оказалась твердая земля. Ведьмак нехотя отпустил меня. Мотыльки рассеялись. Жилой двор, ярко освещенный несколькими фонарями. Кругом многоэтажки. Молодые деревья, детская площадка. Возле песочницы вытянув руку стоял Ратмир, губы его шевелились. Он что-то произносил. Чуть поодаль Изяслав прятал за спиной Нюту. Глаза обоих мужчин были устремлены на худенькую черноволосую девушку, которая, видимо, по милости хозяина ворон не могла шевелиться. Возле ее ног лежал молодой парень, человек.

— Он мертвый? — прошептала я.

— Нет, мотылек, — так же тихо ответил мне Святозар. — Не успела. Ратмир, что она знает? — обратился он уже громче.

— Да, ровным счетом ничего. Изяслав сильнее меня в этом. Он ее смотрел. Не помогло. Надо вести к Мстиславу. Дед наверняка найдет след сильного. Неожиданно с неба прямо на черноволосую опустилась Береслава. Ратмир отдернул руки. Я испуганно уставилась на женщин, начавших сражаться прямо на наших глазах. Если поединок Святозара с красным я нашла схожим с муай-тай, то теперь было иначе. За доли секунды ведьмы обошли кругом друг друга. Черная, тряхнув копной волос, сделала резкий выпад. Эх, мне б такую растяжку. Береслава отскочила и тут же ринулась вперд, пустив в ход руки. Мгновение, один потрясающе красивый удар ногой и соперница распростерта на земле. Вспомнила, где раньше видела нечто похожее. Карате. Береслава прыгнула сверху на едва шевелящееся тело женщины. Ладонь Святозара легла мне на глаза, не позволяя видеть дальнейшие события. Вздохнула, но сопротивляться не стала. Итак насмотрелась достаточно, на годы вперед впечатлений нахзваталась.

— А теперь объясни, кто тебя просил? — я вздрогнула. Столько ярости в родном голосе.

— Прости, мастер, — виновато промурлыкала блондинка где-то совсем рядом. — Ведь таков закон. Я не знала. Ты сам сказал, что нужна тебе.

Я нахмурилась. Разве? Если мне не изменяет память, он лишь подтвердил.

— Уйди, — одно тихое слово. Сделала шаг назад, прижавшись к нему спиной. Нет. Мне, конечно, мечталось, чтоб он прибил надоедливую к чертовой бабушке, но в реальности я не настолько кровожадна. Надо успокоить. Оперлась затылком о его грудь, осторожно сняла ладонь со своих глаз, прижалась губами к длинным пальцам.

— Ведьма, я бы на твоем месте сбежал и подальше. Дня на три, — Ратмир приблизился к нам и взгляд его не обещал ничего хорошего Береславе. Женщина испуганнно оглянулась на Изяслава, не нашла поддержки и ретировалась так же быстро, как появилась.

— Пап, с трупа пользы никакой. С парня прок искать?

— Нет. Смысла не вижу.

— Где ты таких безмозглых понабирал? — Ратмир нервно обошел нас кругом. — Голову ей хорошенько бы почистить, чтоб думалось лучше. И как мне теперь искать...

— Доброй ночи, милые мои! — прервал пламенную речь знакомый голос. Тявкнул пес в неизменном розовом свитерке. — Знаете, я решила, что у вас тут все слишком скучно, — женщина смешно наморщила нос, — поэтому девочки отправляются домой.

С этими словами розовая дама в необъятной шляпе лучезарно улыбнулась и исчезла. Я ощутила как руки моего хозяина мотыльков мертвой хваткой обвили мою талию, день сменил ночь, морозный воздух коснулся кожи, привычно и совсем забыто зашумел город.

— Святозар, — отчаянно пискнула я, осознав произошедшее.

Часть вторая

15

— Мотылек, тому, кто управляет этим городом надо хорошенько почистить голову, — спокойный уверенный ровный голос, словно и не произошло сейчас ничего из ряда вон, только руки по прежнему крепко сжимали мою талию.

Я обернулась. Это вот надо же! Пересечение Радищева и Московской, грязь, слякоть, масса машин. В общем, все как всегда. Прохожие подозрительно оглядывали нас и старались скорее пробежать мимо. Резкий порыв ледяного ветра заставил меня окончательно замерзнуть. Я застучала зубами. Эх, голова моя неразумная! Нужно было соглашаться на водолазку и джинсы. Святозар постарался закрыть меня собой от ветра.

— Нюта! — спохватилась я. Сестра называется. Вспоминаю о ней в последнюю очередь.

— Она с Изяславом должна быть там, откуда исчезла.

— Как ты...

— Я просил ведьму. Изяслав сделал тоже самое.

— О чем просил? — не поняла я.

— Пойти за тобой.

— А как же твой город?

Мой хозяин мотыльков не ответил, вместо этого он зашептал что-то невнятное над самым ухом. Я оглянулась, пытаясь разобрать слова. Не вышло. Встретилась со взглядом синих ласковых глаз. И только тут поняла, что с неба начали кружась спускаться пушистые белые хлопья. Задрала голову к небу. Еще несколько мгновений и снег начал падать сплошной стеной. Поднялся ветер. Снежинки окружили нас кругом и подняли в воздух. Я засмеялась, собразив, что Святозар за отсутствием своих мотыльков устроил городу снежное безобразие. Спрашивать что-либо еще уже не хотелось. Тело окончательно перестало слушаться, сотрясаемое крупной дрожью. Так и конечности отморозить недолго. Я как могла вжималась в своего ведьмака.

Наконец, мы опустились. Он подхватил меня на руки. Снежинки улеглись на землю, и я узнала родной дом.

— Который подъезд?

— Средний.

Ведьмак пошел в указанном направлении. Предупреждая следующие вопросы, я назвала этаж и номер квартиры. Святозар без особого труда заставил замок открыться, прошел в квартиру. Я всхлипнула, узнав свои стены. Никогда бы не подумала, что могу соскучиться по неодушевленным предметам. Мужчина, меж тем, уложил меня на диван в гостиной, принес из спальни плед, завернул и снова исчез. Из ванной послышался шум воды. Я вздохнула. Все, что он сейчас делал, делал с суровым хмурым выражением. В мозгу испуганно засуетились мысли. Что если уже пожалел, что просил даму в розовом отправить его вслед за мной?

— Сама виновата, — встряла рассудительность. — Он тебе в любви признался. А ты что в ответ?

Я накрылась с головой пледом. Боженька, я — дура. Нет. Не так. Идиотка. Мужчина мечты признался в любви, и это при том, что я — человек, в его сознании воспитанном на правиле "другая, слабая, игрушка для них, ведьмаков", пошел вслед за мной неизвестно куда. И да, я помню, что он из любопытства собирался сделать это, но не нужно быть слишком умной, чтоб понять, что собирался он при условии возможности вернуться обратно, чего сейчас не имел. Да и придя сюда не ради меня, бросил бы на улице, чего ради заботиться о той, кто безразлична? И вот теперь из-за моей личной глупости он наверняка жалеет о своем поступке. Неосознанно принялась сильнее кутаться в плед.

— Мотылек, иди ко мне.

Я осторожно выглянула из своего укрытия и несчастно взглянула на Святозара.

— Прости, про одежду я подумать не успел. Иди ко мне, — повторил он еще нежнее, словно ребенку малолетнему. В синих глазах не светилось никакой обиды или нежелания возиться со мной.

— Раньше, — я подавила приступ дрожи, — раньше ты не спрашивал.

Ведьмак неопределенно повел плечом.

— Это было раньше.

Не поняла. Ну, и ладно. Согласно кивнула и вновь оказалась на его руках. Донес до ванной, раздел так, как он это умеет, осторожно опустил в теплую воду. Вздохнула, расслабляясь. Никогда не думала, что буду чувствовать себя так... странно. Так женщиной... Любимой женщиной. Хранимой. Не на словах, а на деле. Вспомнилась фраза из знаменитого фильма "Сильный был мужчина, всю силу на стихи растратил". Святозар не относился к этому числу.

Ведьмак добавил в ванную горячей воды, забрал мои волосы, подняв их выше. Я завороженно наблюдала за его лицом. Дрожь прошла. Взглянул на меня, коснулся указательным пальцем кончика моего носа, улыбнулся.

— Я тебя люблю, — невпопад ляпнула я и лишь после сообразила, что и вправду люблю, сильно, до боли в костях. Люблю так, как никогда в жизни никого не любила. Если он сейчас возьмет и исчезнет, я тихо сойду с ума. Бросаться с крыши вряд ли стану, жить любила всегда, скорее потрачу ее, жизнь, на его поиски.

Синие глаза почернели.

— Скажи еще, мотылек.

— Я тебя люблю.

Он склонился ко мне ближе.

— Еще...

Я закусила губу, придумав нечто лучшее.

— Любимый.

— Чудо мое нежное, маленькое, ласковое. Любимая моя.

Со смехом поняла, что хочу зажмуриться, вытянуться и замурлыкать. И да! Я чувствовала себя маленькой, ласковой и нежной.

— Я согласна быть твоим мотыльком.

— Ты с самого начала была им, — шепнул Святозар мне в губы. Я перестала дышать, ожидая свой заслуженный поцелуй. В глубине квартиры зазвонил стационарный телефон. Ведьмак пробурчал что-то невнятное, отпустил меня и вышел из ванной. Спустя несколько минут вернулся.

— Кто там?

— Изяслав. Они с Аней в ее общежитии.

— Здорово, — мне в голову пришла мысль. — Святозар...

— А я думал, ты меня иначе называть собралась.

Нахмурилась, пытаясь осмыслить фразу, мгновение спустя сообразила, смущенно улыбнулась.

— Любимый.

— Да?

— Это шантаж.

— А ты надеялась, что я стану ручным и послушным? — черные глаза прожигали. В них светилась безграничная сила и насмешка. Я замерла, понимая невысказанное им вслух. Осторожнее, Дашик, на поворотах. Передо мной все еще опасный ведьмак, причем немного ущемленный собственной уступчивостью перед слабой женщиной. Режущие шутки пока в сторону, даже если самой себе они кажутся абсолютно безобидными. Мужская гордость — штука тонкая и нежная.

— Прости, — виновато шепнула я.

— За что? — искренне удивился Святозар. — Так что же хотел мой мотылек?

Я улыбнулась.

— Почему ты не остановил Береславу?

— Не имел права. Нарушить закон нельзя. Поединок могут остановить избранные.

— А если тихо? — не унималась я. — Кто узнал бы?

— Береслава — дочь одной из старых судий. Она за ней следит.

— Знаешь, ваши семейные традиции ужасны.

— Мы — не люди, чудо.

— Помню, — вздохнула я, заставив ведьмака рассмеяться.

— Мотылек, твои мысли так беспорядочны.

— Знаю, — пробубнила я и принялась рисовать узоры на дне ванной.

— Обожаю в тебе это. И меня удивляет.

— Что? — вопросительно взглянула в его глаза. В их черноте разглядела знакомые искры желания.

— Что каждый раз думая об этом, понимаю, что хочу тебя.

На этот раз поцелуй не прервал никто. Только плеск воды возвестил о том, что хозяйка покидает ванную.

Святозар перенес меня в комнату, осторожно опустил на кровать и отстранился. Ухватила его за ворот кофты и потянула к себе. Я ждала его ласк, жаждала их. На мне вдруг снова появилось то странное платье, перехваченное на талии бечевкой. Растерянно осмотрела себя. Вновь потянулась к ведьмаку.

— Любимый.

На лице Святозара появилось выражение муки. Он провел ладонью по моей груди, животу. Я выгнулась. Сквозь ткань спустился пальцами между ног, заставив меня простонать его имя, склонился к моему уху.

— Не могу, мотылек. Завтра. Сегодня не могу. Сегодня мы пойдем к твоим родителям.

— Почему? — расстроенно прошептала я. — С бабушкой все хорошо. Зная ее, думаю родители в курсе. Я здесь, я твоя, я хочу тебя.

— Дашенька, — почти стон. Столько муки в голосе. Что все это значит?

— Святозар, любимый, объясни.

— Позже.

Я рассердилась, отпустила его, выбралась из его рук, сползла с кровати. Есть желание быть растоптанным стадом моих братцев? Без проблем. Сейчас устроим. Я принялась нервно развязывать бечевку. Ладони Святозара накрыли мои пальцы.

— Нет, пожалуйста, чудо, оставь.

Ну, вот. Снова. Так и знала, что-то с этим платьем не так. Странно. И судя по голосу, речь и вправду идет о чем-то безгранично важном для него. Сердиться расхотелось. Грудь затопила река нежности.

Ведьмак.осторожно расчесал мои волосы (щетку тоже, видимо, уже успел обнаружить), заплел в косу, обнял.

— Не обижайся, мотылек. Ты все поймешь. Пойдем.

Спустя сорок минут мы стояли возле двери квартиры моих родителей. — Знаешь, — шепнула я. — Будем вызывать такси. Такими темпами ты устроишь двум городам снежный коллапс. Завтра и так весь Саратов стоять будет.

Ответить ведьмаку не дали, щелкнул замок, дверь распахнулась на пороге возник отец. Меня сгребли в охапку и безапялиционно затащили внутрь.

— Пап, ты меня придушишь.

— Молчи, бессовестная!

— Дашенька! — голос принадлежал матери.

— Я говорила, они здесь уже, — я кое-как высунулась из-за отцовского плеча, взглянула на бабушку.

— Привет.

— А Вы заходите, заходите, молодой человек, — не обратила она на мое приветствие никакого внимания. Папа наконец отпустил меня и принялся раздевать, чего раньше за ним не водилось. Мама, всхлипывая, начала целовать. Я вздохнула. Это вот надо же.

— Благодарю, — тихо ответил Святозар на приглашение бабули.

— Специально приехала, знала, что уже тут. Ближе к Анюткиным было, только эта засранка со своим мальчишкой там не пойми чем занята, не больно-то торопится. Позвонила, уж сказала Людочке, что дочка живая невридимая скоро появится.

Как это похоже на бабулю! В три предложения уместить массу информации и еще парочку ругательств. Я разулась, взяла Святозара за руку и потянула за собой в зал. Надо его как-то защитить от неизбежных вопросов и нападок. Любопытно, плохо или хорошо, что они знают кто он и откуда?

— Итак, молодой человек, — бабушка бесцеремонно усадила хозяина мотыльков на кресло, сама же вместе с родителями села на диван четко напротив. Мне почему-то представилось, что на журнальном столике должна появиться лампа, которую направят моему мужчине прямо в глаза. Допрос начался. Я протяжно вздохнула, с укоризной глядя на своих родственников. Бесполезно. Мой весьма красноречивый взгляд был оценен и успешно проигнорирован всеми тремя. Бессовестные.

— Да? — спокойно поинтересовался Святозар.

— Даша про нас рассказывала? Представляться думаю не требуется.

— Согласен.

— Тогда мы ждем пояснений.

— Я женюсь на вашей дочери.

В гостиной повисла гробовая тишина. И знаю, я должна была, наверное, сейчас ловить где-то на полу челюсть, может возмущаться. Только все, что приходило в голову, — это свистящая мелодия из вестернов, пустыня, большой каньон и сухая трава "перекати-поле". Я тихо и как-то не очень умно хихикнула своим ассоциациям.

— Простите? — осторожно переспросила мама.

— Я женюсь на Даше.

— А Дашу вы спрашивали? — очнулся папа. Как по команде присутствующие повернули ко мне головы. Я уставилась на Святозара. Ярко-синие глаза напряженно изучали меня, словно он боится. Боится, что откажу? Глупый, зачем вот так? Почему не спросил один на один? Что за странное поведение? Или это не поведение, а еще одна варварская традиция?