Страшная сказка

  Марта с удовольствие съела завтрак, потом прибрала в комнате, вытерла пыль, готовую поглотить все вокруг, ополоснула чашки, а в саду выполола сорняки и побелила дорожки.

  Все это время сказочник сидел в своем любимом кресле, придвинутом к маленькому столу. Он что-то быстро писал: задумываясь лишь на мгновение, макал перо в чернильницу и, спеша, выводил что-то на желтоватой бумаге. Когда Марта окончила уборку в доме и в саду, он еще писал. Марта вернулась в комнату.

  — Вто теперь мне пора.

  — Да-да, — согласился сказочник, не отрываясь от занятия. — У дверей корзинка с фруктами, не забудь прихватить ее с собой, — он говорил, не поворачивая головы, пока девочка шла к выходу.

  Уже взявшись за дверную ручку, она спросила:

  — А что вы пишете?

  — Конец твоей истории, — ответил сказочник.

  Марта удовлетворенно кивнула и вышла. Она шла по дорожке, не оборачиваясь. А сказочник сотрел на нее из окна и улыбался чему-то, пока девочка с корзинкой, ступавшая так уверенно и легко не скрылась за калиткой.

  Глава XXVI.

  Пришло время рассказать, что случилось с Мэйми и почему Марта так и не сумела отыскать ее.

  Никто не может знать всех тайн, которые хранит мир. Девочки и не догадывались, сколько расщелин, провалов встретится им на спуске. Коварные горы прятали опасности под снегом, в камнях. Мэйми тоже не повезло: первая расщелина попалась на пути именно ей. Каково же было изумление Мэйми, когда она упала не на острые камни, а во что-то мягкое, душистое. Во время полета она крепко зажмурила глаза от страха и теперь, лежа на спине, не спешила открывать. "А вдруг я умерла и теперь в раю? — с ужасом предположила Мэйми. — Бедная моя, мамочка, бедный мой папочка, бедная моя бабулечка..." Но ничего ужасного не происходило, и Мэйми решила открыть глаза, чтобы проверить, все ли у нее на месте, не слишком ли она пострадала... От изумления перехватило дыхание: после сурового горного пейзажа увидеть такое! — Да легче поверить в существование рая и присутствие собственной бессмертной души в нем.

  — Куда-же я попала? — удивленно спросила Мэйми, оглядываясь вокруг.

  В ответ — тишина. Похоже здесь никого не было, кроме самой Мэйми, хотя это казалось странным: мир, в который девочка попала совершенно случайно, был настолько прекрасен, что невозможно было и поверить в отсутствие здесь кого-нибудь живого, кто мог бы любоваться этим чудом, созданным чьей-то волей, а может, и волшебством.

  Мэйми очутилась на лугу, заросше густой нежной травой и множеством саых разных цветов: ромашками, колокольчиками, васильками, лютиками, нарциссами, тюльпанами и еще какими-то совсем незнакомыми. Мэйми не помнила их названий, но ей показалось невероятным, что все эти цветы распустились в одно время. Об этом она подумала, увидев под ногами подснежник.

  — Странное место, — проговорила Мэйми, но ей снова никто не ответил.

  — Соберу-ка я букет и пойду дальше, — сказала Мэйми, но на этот раз уже самой себе, увидев, что за лугом раскинулись густые заросли — то ли лес, то ли роща, то ли сад.

  Мэйми, конечно же, хотелось познакомиться поближе с удивительным и загадочным миром. Но только она протянула руку к цветку, цветок отклонился в сторону, словно намеренно отпрянул, испугавшись чего-то. Мэйми протянула руку к другому цветку — тот тоже напряженно вытянуся, стараясь избежать опасных прикосновений человеческих рук. Тогда девочка приглядела еще один цветок и, не обращая внимание на его движени, крепко обхватила пальцами стебель и слегка потянула, будто собираясь сорвать. "Ой" — послышалось тотчас.

  — Цветы разговаривают, — сделала вывод Мэйми. Я верю в чудеса, и этот мир сразу показался странным. Пусть так, зато теперь мне есть с кем поговорить.

  Эйми решила, что, раз она оказалась одна в таком необычном месте, следует найти общий язык с его обитателями, и они, возможно поогут найти выход.

  — Уважаемые цветы! — торжественно произнесла Мэйми. (сначала она хотела обратиться к ним "Дорогие цветы", но подумала, не будет ли это слишком бестактным).

  — Вам нечего бояться. Я не стану выдергивать вас из земли. Букеты из говорящих цветов я еще никогда не собирала и считаю, что это очень даже жестоко. Я рада, что вы говорящие. Не так одиноко здесь без Марты (это моя лучшая подруга). Я не знаю, где она сейчас, и очень прошу вас помочь найти ее.

  Вот такую замечательную речь произнесла Мэйми, ожидая, что дружеская беседа все— таки завяжется. Но цветы молчали. Пауза затягивалась.

  — Наверно, мне померещилось, — решила Марта. — Долгая дорога, холод, голод, разлука с Мартой сделали свое черное дело: теперь мне чудятся говорящие цветы. Как жаль, что только чудятся. Может, в лесу за лугом мне встретится что-нибудь более интересное и менее молчаливое.

  Произнеся последние слова явно для цветов, Мэйми пошла через луг. Она без сожаления покидала цветы, не желающие поддерживать беседу с гостьей.

  Лес встретил девочку приятной прохладой, а в тени деревьев жизнерадостно заливались птицы. Но уже через несколько шагов Мэйми почувствовала, что за ней следят, и ей стало не по себе. В лес и без того всегда входишь с опаской, если ты один. А тут и лес-то сказочный, и цветы говорящие... Мэйми все сильнее ощущала тревогу сердцем, а спиной — чей-то взгляд. Как распознать — враждебный он или дружелюбный. Обдумывая переделку в которую попала, Мэйми неосторожно уходила все глубже в чащу, сама не зная зачем. Взгляд следовал за ней. Мэйми побежала — взгляд за ней. Девочка наивно полагала, что лес представляет собой узкую полосу, а за ним что-то иное, и в этом была ее ошибка. Лес не кончался. И она в отчаянии металась между деревьев в надежде найти выход, но только больше запутывала собственные следы и вконец заблудилась. Чтобы не поддаваться страху и немного прийти в себя, Мэйи уселась на теплую землю под развесистой ивой и заговорила сама с собой.

  Ну и что? Больше-то говорить ей было не с кем.

  — Бывало, конечно, и пострашней в моей жизни. Лес выглядит добрым, но кто его знает... Лес — это всегда тайна. Здесь могут притаиться и неприятности. Почему бы и нет? Хотя однажды я вот так же сидела под деревом в раздумьях (только это был дуб, точно помню!), а дуб заговорил со мной...

  — А что было дальше? Послышался чей-то голос, и в нем звучало нетерпение.

  Мэйми огляделась, но никого не увидела. И почему-то даже не удивилась этому.

  — Если в этой стране разговаривают цветы, значит могут встретиться и говорящие деревья, например, эта ива, под которой я так уютно устроилась.

  — Я не ива! — раздалось откуда-то сверху.

  — Кто же ты тогда? — Мэйми вертела головой.

  — А ты подними голову вверх и посмотри! — последовал ответ.

  Мэйми подняла голову: из спутанных ветвей ивы на нее глядели ярко-синие глаза. Присмотревшись, Мэйми обнаружила и хозяйку синих глаз — на ветке ивы сидело хрупкое создание в зеленом патьице. У создания были растрепанные рыжие кудри и веснушки на носу. Оно нахально улыбалось и покачивало ножками в золотистых туфельках. Мэйми попыталась представить, как бы поступила Марта в подобной ситуации, потом сдвинула брови и приказала:

  — Спускайся сейчас же!

  — Вот же! — дерзко ответило странное создание, продолжая болтать ногами. — Это мой лес! И никто приказывать мне здесь не смеет!

  — Твой лес? Тогда тем более спускайся! Не нужна твоя помощь, а ты сидишь преспокойно на дереве и посмеиваешься надо мной.

  — Что хочу, то и делаю! — отрезала рыжеволосая строптивица.

  — Разве так положено встречать в твоем лесу гостей? — язвительно поинтересовалась эйми.

  — Гостей! — предразнила лесная хозяйка. — Видали мы тут гостей! Свалятся как снег на голову, нанесут холод с гор, и не избавишься от них. Сидели бы лучше дома — в своей темной пещере. Так нет же! — Еще с собой зовуут, замуж идти предлагают, — она залилась веселым смехом. — Стану я менять свою чудесную страну в жарком климате на унылую пещеру среди вечных снегов! Вот еще!

  — Так ты фея? — догадалась Мэйми.

  — Откуда ты меня знаешь? — удивилась та.

  — Дух гор позволил мне и моей подруге Марте остановиться и передохнуть в его маленькой уютной пещерке. Но о тебе он ничего дурного не говори. Только вздохнул, когда случайно вспомнил о тебе.

  Капризная фея сердито прикусила губу и отвела взгляд.

  "Кажется ей стало стыдно! ", — решила Мэйми, поднялась с земли, отряхнула со своих лохмотьев сухие травинки и пошла куда глаза глядят, так как не знала дороги. Фея молча наблюдала за девочкой, а потом закричала всед:

  — Куда же ты? Эй постой! Я же пошутила!

  Мэйми обернулась: фея уже стояла под деревом, маленькая почти воздушная, и, недовольно потряхивая рыжими кудрями, чуть не плача от досады, пыталась освободить застрявший в расщелине ствола подол своего зеленого платья. Мэйми вернулась и, вздохнув, принялась помогать своенравной фее.

  Когда платье было спасено, фея, конечно же, не поблагодарила свою спасительницу, но заметно повеселела. "Она даже не умеет "спасибо" сказать — такое простое слово",— совсем разочаровалась девочка и только было собралась уйти окончательно, как услышала:

  — Ты, наверно, очень хочешь найти дорогу из леса?

  — Да, — тихо ответила Мэйми.

  — А зачем?

  — Мне нужно найти мою подругу Марту — она осталась в горах, а я упала в трещину и оказалась здесь, — Мэйми говорила неохотно об этом, ей вовсе не хотелось повторять рассказ о своих приключениях.

  Но фею не устраивал такой короткий ответ: она была любопытна и так же, как и дух горы, невероятно скучала.

  — Не понимаю, как можно уйти в горы из моего милого леса! В горах так холодно и противно, кругом камни... А ведь ты еще не видела мой прекрасный дворец и такой же прекрасный сад! Ты могла бы остаться у меня жить. Может быть и твоя Марта придет сюда — куда же ей деваться!

  — Я не могу задерживаться, — умоляюще заглянула Мэйи в глаза фее. — И мне нужна твоя помощь. Без тебя мне не выйти из леса и не добраться до Марты. У феи был довольный вид: девочка признала ее власть и могущество и просила о помощи. Но неужели придется ее отпустить? И опять скучать в одиночестве?

  — Как трудно все-таки быть феей, — пробормотала она, потом, подумав, смягчилась.

  — Расскажи свою историю. Возможно, мне захочется тебе помочь. Если ты, конечно же, этого заслуживаешь.

  "Как мне не хочется снова погружаться в воспоминания, — думала Мэйми. — Крокодилы.... Зверподобные..... Шушунтий... Это все так печально..." Но фея капризно надула губы, сдвинула брови и ждала рассказа. Мэйми поняла, что характер феи окончательно испорчен неограниченной властью и одиночеством и спорить с ней бесполезнно. К тому же девочке было по-настоящему жаль фею: почему бы не порадовать ее интересной историей...

  Мэйми рассказала. Ее повествование не раз прерывалось рыданиями. Фея утирала мокрое от слез лицо тонким шелковым платком и нетерпеливо требовала:

  — Дальше. Рассказывай дальше! — и веснушки на ее курносом носике проступали ярче.

  Мэйми и сама едва сдерживала слезы. А вспомнив маленького Шушунтия, расплакалась, и тогда фея принялась ее успокаивать. Нашелся и еще один шелковый носовой платок — для Мэйми.

  К концу рассказа они были почти подругами. Фея держала девочку за руку и повторяла:

  — Бедная, бедная Мэйми! Сколько же тебе пришлось вынести в этом нелегком путешествии! Конечно же, непременно надо искать Марту! Непременно!

  — Ты поможешь мне? — спросила Мэйми.

  — Видишь ли, — замялась фея, — мой лес волшебный.

  В него легко попасть, а вот выбраться трудно.

  — Пусть трудно, но ведь возможно?

  Мэйми с надеждой ловила взгляд феи и услышала в ответ:

  — Возможно. Если ты умеешь летать.

  — Летать? — ошарашенно переспросила Мэйми.

  — Летать, — подтвердила фея и повела девочку за собой куда-то в чащу.

  Остановились они у камня, наполовину врытого в землю посреди небольшой полянки.

  — Когда я стала хозяйкой леса, камень уже лежал здесь, — поведала фея.

  Мэйми провела рукой по холодным шершавым бокам камня, коснулась выбитых на нем странных знаков — ей было не прочесть.

  — Это язык волшебников, — пояснила фея. — А знаешь, что выбито на камне?

  Свой путь шагами мерить ты привык.

  Забудь о том, ведь этот лес волшебныый.

  Узнай чудес лесных немой язык

  И стань крылатым словно в день последний.

   — Стань крылатым... — растерянно повторила Мэйми.

   — Конечно, на языке волшебников это звучит красивее, но смысл я передала верно, — утвердительно кивнула фея.

   — Как же я могу стать крылатой? И почему "словно в день последний?", — не понимая переспрашивала Мэйми. — Разве у меня могут вырасти крылья? И другим способом я не могу выбраться из леса?

  — Нет, не можешь, — грустно отвечала маленькая фея. — Ты первая, кому мне по-настоящему хочется помочь. То есть, — поправилась она, — ты вообще первая в моем лесу. И крылья у тебя вряд ли вырастут. Но ведь я летаю без крыльев, — попыталась она успокоить расстроенную Мэйми, — значит, и ты можешь научиться летать. Ходила же ты по воде — и летать сумеешь!

  — Почему "словно в день последний?" — повторила Мэйми вопрос, будто именно в нем крылась разгадка тайны.

  — Я чувствую, — подумав, сказала фея, — это подсказка. Научиться летать можно, только если забудешь о том, что у тебя есть тело, тяжелое, неповоротливое, и вспомнишь о невесомой, легкой душе.

   Ведь в день последний душа человеческая освобождается от тела и парит свободно в воздухе, наслаждаясь полетом, избавившись от всех земных забот. У нас, у фей, конечно, все по-другому.