Чёрный Рыцарь

Увы, в этот раз было не мягкое надавливание. Лу скорее наоборот, от души врезал по больной точке панторанца. Да так, что тот рывком поднялся с кресла.

Видит Сила, Рейгос сумел его взбесить, да так, что от хвалёной невозмутимости, которой учил его дядя, не осталось и следа. Тяжело вздохнув и стараясь не сорваться на друга, которому и так досталось, Чо помассировал переносицу. После чего вновь посмотрел на пленника.

— Знал бы ты, сколько раз мне приходилось думать о том же, — он прошёлся по больничной палате, в которую определили Рейгоса. — Сколько раз мне хотелось разнести эту проклятую станцию к ситхам! Сколько раз я желал вырвать глотку всем этим Зурам, Тайлонам и прочим, — чем больше Орто говорил, тем больше распалялся. Словно выплёскивая всё, что за долгое время накопилось в его сознании по отношению к обитателям «Серебряного Шпиля».

— Так чего же не разнёс?

— Да потому, что понимал, что это необходимо, Лу, — панторанец встретился с джедаем взглядом. — Да, я ненавижу работорговлю не меньше, чем ты! Однако сейчас — этот союз необходим. Пока ещё необходим для того, чтобы Конфедерация одержала победу. А после мы искореним пиратство!

Лу подпёр щёку рукой, смотря на него с какой-то странной иронией.

— Я что-то не понимаю, друг мой. Ты вроде бы ушёл из Ордена потому, что не хотел «быть цепным пёсиком Сената». Да и Конфедерация своим основным лозунгом считает то, что «Республика сгнила. Пора строить новый мир!» однако, — обладатель фиолетовых глаз прищёлкнул пальцами. — Что в республике цветёт работорговля, коррупция и прочее, и прочее, прочее… Что Конфедерация использует пиратов и работорговцев для победы в войне. Стоило ли из Ордена уходить, если разницы не видно?

— Разница есть, Лу. И ты, дипломат, как никто другой должен её понимать, — панторанец опёрся на спинку кресла, внимательно смотря на друга. Он предполагал, что Рейгос скажет что-то подобное. И в этот раз у Орто были ответы. — Да, КНС вынуждена играть грязно. Мир не изменить красивыми словами. Однако, в отличие от Республики, те, кто идут за графом Дуку, хотят изменить эту ситуацию. Они хотят построить нечто новое, понимаешь? Излечить ту заразу, которая накопилась в Галактике, выжечь её калёным железом! Республика же, — аколит презрительно скривился. — Не только не хочет меняться. Она с удовольствием варится во всём этом банта пууду уже какую сотню лет — и Орден вместо того, чтобы что-то поменять, ей в этом потакает. Запершись в благочестии своего храма, они не желают видеть проблем за его пределами, предпочитая закрывать глаза! Вот почему я ушёл тогда — и уговаривал тебя уйти тоже. Мы можем изменить этот мир!

Синеволосый сжал кулаки. В своём запале он сейчас уже не слишком обращал внимание как на чутьё, так и на эмоции своего визави.

— И вот почему я хочу, чтобы ты присоединился к нам, Лу, — Орто вновь подошёл к кровати, жестикулируя. — Я ведь знаю тебя, ты тоже отнюдь не был доволен тем, что творится в галактике! Подумай, ведь Мастер Дуку готов принять под свою руку тех, кто докажет свою лояльность и хочет сломать эту систему. Подумай, что лучше? Сражаться, возможно, не самыми благородными методами — за то, чтобы изменить галактику к лучшему, или сражаться за насквозь прогнивший порядок? Подумай о том, что…

Речь аколита прервал шум, раздавшийся в стороне двери, там, где начинался коридор, связывавший все важные места, находящиеся на этом уровне станции. Звук, похожий на взрывы и выстрелы из бластеров.

— Что за?.. — панторанец обернулся в сторону источника шума, потянувшись за висевшим на поясе световым мечом. В этот же момент его чутьё буквально взвыло об опасности. Орто начал поворачиваться, поднимая оружие вверх, но в этот момент в его кожу мягко вошёл шприц со снотворным, мгновение назад находившийся в манипуляторах дроида, собиравшегося ввести его пациенту.

Последним, что помнил Орто, было «прости, дружище», произнесённое виноватым голосом джедая.

* * *

Обезболивающее постепенно вступало в свои права, убирая боль — как от разбитого лица, так и от следов излишне сильных пинков со стороны дражайшего зайгерианца. Тем не менее, она ещё не ушла. Голова пульсировала, отчаянно протестуя и угрожая лопнуть, когда Лулу, накидывая снятую заботливым дроидом рубашку, поднимался с больничной койки. Взяв из руки сладко сопевшего панторанца меч, он первым делом рассёк медицинского дроида, что мог подать сигнал тревоги. После чего, скрутив больничную простыню, крепко-накрепко связал руки за спиной Орто.

С точки зрения стороннего наблюдателя, клонов и остальных участников операции, план был чистой воды авантюрой, отдающей, к тому же, концентрированным безумием. И во многом он на этом и строился. На полной уверенности окружающих в том, что никакой нормальный человек этого не сделает. Например, не станет соваться в самый центр осиного гнезда в качестве отвлекающего манёвра, без оружия и какой-либо помощи со стороны, и уж точно не прикажет предварительно себя отделать, чтобы его «плен» выглядел правдоподобным. План безумца. Начисто лишённого либо мозгов, либо страха перед смертью.

Зеро усмехнулся, вспоминая обсуждение возможного штурма станции. Хищной улыбкой человека, который уже не раз и не два слышал о том, что его тактика была безумной, нелогичной, чрезвычайно рискованной и неэффективной.

Да, в случае поражения его в лучшем случае ждал бы плен и казематы Дуку. Однако в случае удачи… в случае удачи клоны, а уж тем более Соло и Зулли увидели бы не просто умелого командира, реализовавшего один успешный бой в космосе. Они увидели бы чудо.

— Мессия не будет признан, пока не сотворит чудо. Значит, нам потребуется чудо, — хмыкнул Лелуш, застёгивая пуговицы. — Вам шах, Зур.

И Зеро собирался это чудо дать, захватив станцию силами одного единственного отряда клонов, расположившегося на двух «Гозанти» и «Мародёре». Не прибегая даже к мощи всего легиона и уж точно не прося помощи у других генералов.

План родился после рассказа пленного пирата. После того, как зайгерианец упомянул одно единственное имя, вновь вызвавшее воспоминания бывшего владельца тела — о дружбе с детства с этим самым панторанцем. О его характере, который можно было описать как «идеалист с кулаками». О его уходе, во время которого Орто предлагал другу уйти вместе с ним…

На личности этого тёмного аколита, в общем то, и была построена вся первая часть его тактики, ради которой Лулу пришлось потерпеть побои со стороны клонов (к их чести, бить его они отказывались до последнего и начали только после того, как приказ был озвучен в третий раз). Можно было бы обойтись и без этого. Просто, как и остальные клоны, проникнув на «Шпиль» под шлемом брони (благо тут в шлемах ходили почти все. Во время очередной потасовки в кантине подобная предосторожность могла спасти жизнь). Однако подобная попытка сопровождалась почти стопроцентной вероятностью того, что тёмный аколит почует другого одарённого на станции. Что привело бы к потери элемента неожиданности и краху вообще всего плана.

…В этом плане Орто был похож на Судзаку. И, по воспоминаниям Рейгоса, и, как оказалось, в жизни. Он мог служить ради идеи, стараясь не замечать грязи вокруг себя, мог быть надсмотрщиком Дуку на станции работорговцев. Но при этом, встретив эту грязь лицом к лицу, такой человек никогда не проходит мимо. Такой человек не позволит избивать до полусмерти своего друга, пусть они и по разные стороны баррикад. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока у него не забрать нечто крайне близкое. Например, возлюбленную. Парадоксальный тип идеалистов. Иногда непредсказуемый… Однако в подобных ситуациях просчитать их было легко. Что, в свою очередь, приводило того, кто иногда в шутку называл себя «Повелителем Тьмы», к успеху. Знай психологию своего противника — и ты уже наполовину победил.

Разговаривая с ним, раззадоривая и зля, умело надавливая на явные болевые точки, Зеро сосредотачивал внимание своего визави лишь на себе. Отвлекал от предчувствия, что сопровождает в жизни каждого одарённого. И нанёс удар — в тот момент, когда клоны начали зачистку в рубке управления, а Элок должен был разобраться с Зуром, после чего зайти в лазарет за самим Лелушем. Если выживет, конечно.

Зайгеррианец показался минуты через три после того, как Лулу, уже полностью одетый, ждал его в кресле, вколов в плечо ещё дозу обезболивающего. Судя по подпалинам на доспехе, общей помятости и тому, что Тайлон заметно подволакивал ногу, досталось ему сильно.

— Он сбежал, — процедил пират, направляясь к дисплею с лекарствами и беря оттуда шприц с обезболивающим.

— Он сбежал или ты его отпустил? — слегка выгнул бровь Лулу, выразительно кивнув на протезы зайгерианца. Чем вызвал у него тихий зубовный скрежет.

Полагаться на честность пирата и работорговца Лелуш, понятное дело, не стал. Поэтому честно предупредил Элока, когда медицинский дроид подсоединял протезы взамен раздавленных кистей.

В один из протезов был установлен небольшой коммуникатор, позволявший находящемуся на «Мстительном Духе» слышать все, что говорил неудачливый пират. В другой же скрывался маленький, но крайне неприятный сюрприз. Капсула с ядом, почёрпнутым из пыточных запасов самого зайгерианца. При попадании в кровь он причинял медленную, но крайне мучительную смерть, вызывая медленный некроз клеток. Противоядия от этой дряни не существовало. О чём, правда, Тайлон «забывал» говорить своим пленникам, обещая, что он обезвредит яд, если они скажут ему правду. Что же, теперь зайгерианца в случае чего обещали полечить его же собственным лекарством. Если в речах Тайлона проскользнет хоть какой-то намёк на раскрытие… оставшемуся на корабле Соло будет достаточно нажать одну единственную кнопку, чтобы обеспечить предателю самые неприятные и последние минуты в его жизни.

— Сбежал, — всё же ответил Элок. — Прострелил мне ногу, падаль. Твои сейчас дорезают людей Зура в рубке.

Лелуш забарабанил пальцами по подлокотникам кресла. Противник увёл короля от угрозы.

— Дай сюда комлинк, — сказал он Элоку, на лету поймав брошенный пиратом прибор связи.

Это вносило некоторые коррективы в финальную часть плана. А если быть точнее, то сильно ограничивало Зеро во времени.

Если Зур выжил — значит, он сможет организовать пиратов — и, учитывая опыт барона, довольно быстро. Самое большое, через полчаса в рубку, скорее всего, постучатся.

Впрочем, основной концепции это не меняло.

— Шнайзель, что у вас происходит? — Зеро вышел на частоту коммуникаций внутришлемных переговорников клонов.

— Рубка под нашим контролем, сэр. Сейчас мы завершаем захват станции под наш контроль. Ангары перекрыты, пушки, установленные на астероидах и орудия станции начали уничтожать находившиеся в космосе корабли противника. «Дух Мщения» и оба Гозанти вышли в космос, дабы пираты до них не добрались, — отрапортовал полковник.

Всё же что-то было в этом клоне от его бывшего старшего брата. Шнайзель был единственным из офицеров, кто, в целом, одобрил авантюру Зеро и сказал, что «теоретически, это может сработать»

— Полковник, перекрой все входы на этот уровень и отключи лифты. Это задержит пиратов. Я скоро буду у вас.

Не дожидаясь положенного по уставу «Да, сэр», лиловоглазый взял частоту «Мстительного Духа»

— Мой генерал, рад, что вы ещё живы! — раздался в комлинке голос Соло. — У нас здесь довольно жарко, но наш корабль пока цел.

— Блейк, постарайтесь подвести его поближе к верхней части «Шпиля», — тонкие пальцы обхватили подлокотник кресла.

Если всё пойдёт немного не так, как задумано, если Зур окажется более крепким орешком, чем Элок или Орто… отряду нужна будет эвакуация.

— И ещё… выполнить приказ «Судьба Британии».

Недоумённо поднявший брови на последнюю фразу Тайлон закричал, а точнее, взвыл, хватаясь за руку, которая начала не спеша (но достаточно быстро, чтобы это можно было бы заметить невооружённым взглядом) гнить заживо. Смертоносный токсин, полученный путём химической возгонки крови крайт-дракона, проник в кровь, обеспечивая пирату не быструю, но крайне неприятную смерть.

Уже не обращая внимания на скорчившегося и плачущего от боли зайгерианца, Зеро вышел из больничной палаты. Совсем недалеко, по космическим меркам — и вовсе очень близко, в беззвучной пустоте среди астероидов, тяжёлые турболазерные турели обращали в космический мусор корабли пиратов.

Ублюдкам — смерть ублюдков. А партию пора было вводить в эндшпиль.

* * *

— Сэр, — полковник приветствовал вошедшего генерала, отдав честь. Тот кивнул в ответ, осматриваясь.

Экраны мониторов спокойно поблёскивали в полумраке зала. Вместо традиционных для «Аккламаторов» застеклённых мостиков, с которых адмиралы могли наблюдать за ходом боя — выведенные на всеобщее обозрение голограммы, отображающее происходящее вокруг станции. В углу были аккуратно свалены трупы бывших хозяев рубки, чьи места в данный момент заняли клоны. Как мельком отметил Лу, бойцы Шестнадцатого Легиона, закованные в чёрную с серебром броню (перекраску посоветовал зайгерианец, мир его праху. Мол, белый цвет слишком выделяется на пиратской станции) в основном убивали без помощи бластеров, пользуясь ножами и собственными стальными кулаками. Берегли приборы управления.

— Управление станцией под нашим контролем. Связь с «Мстительным духом» и трофейными крейсерами налажена, — Шнай скрестил руки на груди. — Возможно… теперь вы посвятите нас в финальную часть вашего плана?

— Разумеется, — по губам Зеро пробежала змеиная усмешка. Та самая, что предвещала очередной феерический разгром Британской Империи. — В компьютере есть частота комлинка Зура? Отлично, — кивнул он после положительного ответа клона. — Тогда… наведите турболазерные турели, установленные на астероидах, на станцию и подготовьте их к стрельбе. Щиты "Серебряного Шпиля" отключить.

Мёртвая тишина была ему ответом. Тишина тяжёлая и твёрдая, словно астероид, служивший основой для «Шпиля» Лишь тихий, полный глубочайшего изумления, словно разумный попросту не поверил своим ушам, голос капитана «Мстительного Духа» позволил себе эту тишину разрезать:

— Постойте… Сэр! Вы хотите уничтожить всю станцию? Вместе с пиратами и всеми пленниками, что находятся на ней? Вы…

— Разумеется нет, Блейк, что вы. Но я хочу, чтобы наш пиратский барон думал именно так, — Лелуш прищёлкнул пальцами. — Поэтому, господа… Если я скажу «открыть огонь» — сделайте это. Определённое время станция выдержит, а нескольких выстрелов, думаю, хватит, чтобы вселить в Зура уверенность, что шутить я не собираюсь.