Весёленькая помолвка

— Дар, ложись! — Заорал я, падая на асфальт и откатываясь подальше от зоны досягаемости троса. Второй крюк слегка зацепил волосы. Пацан от неожиданности прыгнул в другую сторону, прямо к месту, где гнездился сволочной подъёмный кран. Я встал на четвереньки и отполз подальше, потом поднялся на колени. Дарик бежал к тележке крана.

— Дар! Назад! — Взревел я, но пацан не слушал меня, да и поздно было возвращаться.

Мне ничего не оставалось, как бессильно наблюдать за разворачивающимися событиями. Парнишка добежал до лестницы и ловко, как обезьяна, стал карабкаться вверх, к кабине управления. Кран, конечно же, не собирался сдаваться за так тебе, и попытался достать его крюком. Но трос всё же не рука и ему с первой попытки это не удалось. Да и с третьей вряд ли бы получилось, ведь мальчишка не ждал на месте, а уверенно продвигался к центру управления. Крюки барабанили по железу, в бесплодной попытке зацепить жертву, но не попадали. Наконец эта дура сообразила и следующий удар железяки пришёлся чуть выше головы Дарика. Я закрыл глаза. Парнишка спокойно подтянулся и нырнул в кабину. Крюк опоздал на одно мгновение. Потом кран послушно повернул стрелу в противоположную сторону, отъехал назад метров на 15 и начал молотить крюками по очередной, лежащей на земле плите. Не знаю, каким образом ему это удалось, но вскоре все крюки оказались в захвате. Плита поднялась в воздух, развернулась и опустилась на рельсы метрах в ста от перекрёстка. Из кабины выбрался пацан и спокойно принялся спускаться. Тросы, удерживающие плиту, так и задрожали от ярости, но вероятно захват они могли осуществлять самостоятельно, а вот освободиться, по всей видимости, нет. Гадкий мальчишка спрыгнул на землю, сплюнул прямо на колесо хищной машины и двинулся к перекрёстку. Когда он подошёл ко мне, я от избытка чувств обнял его. Мои руки дрожали, как будто это мне пришлось только что рисковать жизнью.

— Спасибо, друг. — С чувством поблагодарил я. — Только, пожалуйста, на будущее, не делай больше подобного.

— Как получится. — Ушёл малый от прямого ответа.

— Ты мне это прекрати. — Погрозил я ему пальцем. — Лучше скажи, откуда тебе известно, как управлять подъёмным краном?

— А мне и не известно.

— Зачем же ты тогда полез в кабину?

— Не знаю. Просто решил, что сумею разобраться с управлением.

— Ну, и как? — Поторопил я пацана с ответом.

— Да никак. — Отмахнулся тот. — Сел я в кресло крановщика, положил руки на какие-то рычаги. Там этих рычагов до фига.

— До фига — это сколько? — Улыбнулся я.

— Если честно, я не считал. — Смутился Дарик. — Я только два увидел, взялся за них и подумал, что надо бы поднять плиту и положить вон там. А дальше кран сам всё сделал. Как только я увидел, что плита легла, тут же убрал руки, чтоб ничего не сделать не нужного, и вниз, сюда.

— Ладно. Молодец. — Похвалил я пацана и легонько хлопнул по плечу. — Пошли. Времени уже много.

Дорога была свободна, причём во все стороны. Мы перешли перекрёсток по импровизированному мосту и прошли ещё один квартал к прямой, правительственной трассе. Больше рельс не будет до самой границы зоны, а это уже радовало. Всё-таки меньше преград. Осмотревшись по сторонам, мы подобрали дом, где собирались сделать перевалочную базу. Нашли подходящие квартиры и на этом посчитали свою миссию на сегодня завершённой.

Назад возвращались уже в сумерках. Вообще-то я не собирался сворачивать к своему бывшему жилищу, но события шли сами собой. Стоило перейти Дариковский мост, добраться до первого перекрёстка, как мне просто смертельно захотелось выяснить вопрос родника. Дело в том, что здесь в парке спрятался настоящий родник. Народ там воду для питья брал. Кто-то считал его даже святым. Возможно потому, что подле расположился собор Святого Михаила. Не знаю. Но вода там действительно была приятная. Сам грешил, тайком ходил, набирал водички. Короче, свернул я и всё тут. В принципе пройти и здесь можно было. В парке стояла оглушительная тишина, приятно пахло осенними цветами, как в бытность моего юношества. С огромным удовольствием мы постояли и подышали свежим вечерним воздухом. Хотя вечер — это громко сказано. Ночь давным-давно вступила в свои права. Две, обнаруженные в помещении смотрителя, канистры были наполнены чистой, прохладной водой. Больше здесь делать было нечего. Пора было возвращаться. Можно, конечно, пройти через парк, но я благоразумно решил не рисковать, а лишь срезал угол, и мы вышли напротив школы. Необычное сияние слева мгновенно насторожило, расслабившиеся было нервы. Двумя тенями мы замерли на краю аллеи у выхода. Свет исходил из-за школы. Попадать в его луч не хотелось, а идти по траве не было никакого желания. Первым сделал выбор Дар. Он смело шагнул в полосу света и пошёл по ней к зданию. Я, не снимая очков, проделал то же самое, но в нескольких шагах позади. Яркий сноп света исходил из окна второго этажа нового десятиэтажного кирпичного дома. Правда, вокруг него раскинулся прекрасный газон, но, памятуя дневные события, мы благоразумно не стали лезть напролом. Остановились осмотреться. И в эту минуту из окна раздался громкий женский крик. Потом звон разбиваемого стекла. Мои нервы сдали, и я бросился к парадному. Дарик вцепился в меня сзади. Крутнувшись на месте, я увидел паутину. Она спокойно опускалась на газон. Потом вторая, третья. Спустя несколько секунд передо мной был настил от дороги до окна второго этажа. Больше думать было некогда, и я метнулся по импровизированному мосту наверх на помощь. Святодар остался с канистрами. Почему он так поступил, выяснять времени не было. Да и ни к чему.

На моё счастье решётка отсутствовала. Одним ударом ноги (куда утренняя боль подевалась?) вышиб раму и прыгнул внутрь. В комнате никого не было. В дальнем углу находилась прикрытая дверь. Я рванул туда. За ней, на полу лежала вниз лицом весьма привлекательная особа женского пола. Я подхватил её на руки. Что-то стукнуло. На паркете лежал маленький, блестящий предмет, очень похожий на карандаш. Сунув его в карман, бросился вон из квартиры. Почему? Не знаю. Но ощущение опасности было очень сильное. Буквально запах смерти стоял. Мост из паутин ожидал меня на прежнем месте. Осторожно пролез в развороченное окно. На свежем воздухе девушка шевельнулась, но в себя не пришла. Спустившись к Дарику, огляделся, в поисках местечка, где бы уложить даму. И тут произошло самое невероятное из всего приключившегося со мной за последние дни. Распавшийся мост из паутин сложился во что-то наподобие телеги с бортиками. Зависнув в нескольких сантиметрах от земли, это сооружение как бы приглашало к себе на борт. Я не стал упрямиться, а влез, да и всё. Мальчишка последовал за мной, не забыв про воду. И мы поплыли! В самом деле! Поплыли по воздуху. Сначала низко, но потом всё выше и выше. Вскоре зависли над городом. Наш ковёр-самолёт развернулся и плавно направился к дому, где нас ждали. У меня возникло непреодолимое желание позвонить, но для этого необходимо было освободить руки. Чего делать как раз и не хотелось. Со своего места мне разглядывать город не представлялось возможным, а вот Дарик оторвался по полной программе. Его глаза в темноте аж светились.

— Дар. — Тихонько позвал я его. — Смотри, не подожги наш дельтаплан своим взглядом.

Парнишка только махнул рукой, даже не обернулся.

Как мы приземлились, я не почувствовал. По выражению пацана понял, что, и он не видел спуска хоть и смотрел во все глаза вниз. Выбираться нам не пришлось. Мы просто оказались на тротуаре вместе со своими канистрами, вот и всё.

— Благодарю вас. — Громко, не стесняясь, произнёс я.

Ощущение приятности в душе было мне ответом. Дар повторил за мной с чувством необъяснимого благоговения.

В окнах горел свет. Парадная дверь охранялась одним из парней, кажется, Жориком. Он чуть челюсть не потерял от удивления, увидев нас, выходящих из опустившегося тумана.

— Алё, гражданин!.. — Позвал я его. — Захлопни пасть, не-то комаров наглотаешься. Лучше Дарику помоги. Возьми канистры с водой.

— Здесь нет комаров. — Машинально ответил тот, отбирая у пацана резервуары.

— Для тебя специально сейчас сделаем. — Засмеялся Дар, шутливо тыкая парня кулаком в живот.

— Это вы? — Наконец-то очухался парень.

— Мы, мы, а кто же ещё. — Ответил я. — Пропусти, нам пройти надо срочно. Закрывай дверь, если, конечно, из наших там никого нет.

— Нет. — Ответил Жорик, запирая дверь на трубу.

— Дар, звони. — Сказал я, указывая глазами на дверной звонок.

— Там открыто. — Поспешил сообщить Жорик снизу.

Дар потянул ручку. Дверь действительно оказалась незапертой. Я вошёл. Тут же из кухни выкатились девчонки и замерли, глядя не на меня, а на мою ношу.

— Сюда, быстро. — Сориентировалась Дина, показывая на комнату рядом с моей.

— Слушай, хозяйка, сколько у тебя тут комнат? — Пошутил я, широко шагая в указанном направлении.

— Сколько надо столько и будет. — Отмахнулась она.

— Укладывай прямо на диван. — Дала ЦУ подоспевшая Пава.

Я аккуратно уложил девушку, подложил ей под голову подушку и взглянул на ту, которую спасал. М-да! Это я сделал зря. Но было поздно. В смысле, посмотрел на неё. Кино, картины и прочее ни шло, ни в какое сравнение с той, что лежала с опущенными огромными ресницами в полуметре от меня.

— Пошли на кухню. — Позвала Пава. — Дина сама тут разберётся. И не пялься ты на неё, будто красивых девушек не видел.

Мы вышли. Ужин был на славу. Дар отъедался, как он сам утверждал, за всю жизнь. Всё время рот его не закрывался. Как он успевал, и говорить, и есть одновременно, не знаю. У меня так не получалось. Пава слушала, не перебивая и не задавая никаких вопросов, подкладывая нам на тарелки вкуснятинку. Только один раз брови её поднялись, когда мальчишка стал повествовать историю нашего полёта. После еды наступила сытость и навалилась усталость. А потом провал. Совершенно не помню, как добрался до постели и разделся. Снов не было. Их не было уже четвёртые сутки.

Глава 4 — Князь Икмор

Надо мной нависла небритая рожа.

— Что б тебя... — Сонно выругался я.

Над постелью торчало всё то же зеркало. Я сел. Сквозь зашторенные окна едва пробивались первые солнечные лучи. На стуле рядом лежала выстиранная, выглаженная одежда. Когда только они успели это сделать?! На приставном стульчике рядом расположился мой пустой рюкзачок. Вставать за ним не хотелось, а тянуться неудобно. Однако лень победила. Немного помучавшись, мне удалось-таки зацепить его за лямку и притянуть к ответу. На ковёр подле ложа высыпались нехитрые пожитки. Перебирая и укладывая их обратно, размышлял, на кой ляд они все мне нужны? К примеру, здесь оказалась зубная щётка в двух экземплярах, пара пальчиковых батарей, ключи от квартиры, запасная лампочка для фонарика, которого, кстати, не оказалось, Пустая мыльница, почему-то без мыла, пол пачки стирального порошка... В общем всякая дрянь. После переупаковки рюкзак уменьшился вдвое. Образовавшуюся кучку вещей аккуратно засунул под кровать, дабы не бросалась в глаза. Потом, потянувшись, вскочил. Несколько упражнений, постоял на голове и долгожданная ванна, благо она оказалась не занятой.

Вымытый, розовый, как поросёнок, я вошёл на кухню. Там никого не было. В голове что-то щёлкнуло, и нервы моментально стали в режиме "внимание! Опасно!" Тут из-под стола высунулась, зевающая пасть пса.

— Тьфу ты, блин. — Ругнулся я. — Грант, ты чего там делаешь?

Собака лениво облизнулась и вылезла. Потом встряхнулась и подошла для приветствия. Во всяком случае, именно так я понял её.

— Хороший... Пёс... — Приговаривал я, гладя животное. — А где же наши хозяйки?

Собака меня поняла и двинулась по прихожей к входной двери. Остановилась, поскреблась. Я понял, как жест открыть, что и сделал. Пёс уверенной походкой подошёл к квартире напротив туда, где остановились женщина с девочкой. Обнюхав порог, толкнул мордой дверь. Та, как ни странно, открылась без единого звука. Мы вошли. Умное животное повело меня не на кухню, а в комнаты. У одной из дверей Грант остановился и гавкнул. Да, голосок у него был, не будем спорить... Знаменитой собаке Баскервилли и не снилось. На пороге мгновенно появился Дар.

— А-а! Доброе утро, Ник! Проходи. Тебя все ждут.

— Привет. — Немного растерявшись, ответил я и вошёл (вслед за своим проводником).

Великое новгородское вече было в полном сборе. Слева на диване сидели Марик, Жорик и Филимон. Справа на таком же, уютно устроившись у перилл, сидели Наташа в очках с толстыми стёклами, и женщина (кажется, Дар её вчера Верой называл). В проёме между окном и диваном прямо на пушистом ковре, играли в куклы маленькая девочка и вчерашняя спасённая. Между двух окон восседала в своей коляске Пава. Посреди комнаты, чуть ближе к двери и немножко смещённая влево, сидела, в пол оборота ко всем, Дина. За ней у самого косяка встал, как часовой, Святодар. Грант хотел развалиться поперёк входа, но, учуяв незнакомку, вздыбил шерсть на загривке и зарычал.

— Грант, ты что? Спокойно, дружище. Всё в порядке. — Успокоил я его, на всякий случай, как бы невзначай, берясь за ошейник. — Все свои.

Пёс рычать перестал, но шерсть не опустил. Ему явно было не по душе соседство с новым членом нашего общего несчастья. Странное поведение собаки меня насторожило. До сих пор Грант хорошо принимал всех встречающихся.

— Ладно тебе. — Потрепал я его по шее. — Привет, честному собранию! А можно узнать повестку сегодняшнего заседания? — Я улыбнулся. — Грант, лежать.

Тот, не раздумывая, развалился прямо поперёк входа. Краем глаза я приметил, что, и дар кое-что поправил в рукаве.

— Я смотрю у нас новые люди. Давайте познакомимся для начала. Меня зовут Ник. Просто Ник — имя такое.

Новенькая прекратила наряжать куклу и, посмотрев на меня, улыбнулась.

— Ничего смешного. — Почему-то обиделся я за своё имя. — Вас, кажется, — Начал я, подходя к женщине на диване, — Зовут Вера.

— Да. Я родная сестра мамы этой девочки.

— простите, родная? — Уточнил я.

— Да. Мы с ней были близнецами.

— Гм. Извините, но я не успел рассмотреть вашу сестру. — Смутился я. — Времени, как вы понимаете, мне не дали.

— Да, да. — Поспешила остановить меня женщина, хоть я и не собирался развивать свою мысль.

— Ну, с Наташей, кажется, так? — Уточнил я на всякий случай. — Правильно? мы уже знакомы.

Девушка в очках кивнула. Она явно была не в своей тарелке. Что-то ей мешало общаться на равных. Толи она боялась сказать что-нибудь лишнее, толи вообще не хотела разговаривать.

— Здравствуй, малыш. — Поздоровался я с девочкой, подходя к ней и опускаясь на корточки подле. — А как тебя зовут?

— Меня? — Насторожилась девчушка.

— Да. Тебя. Меня зовут Ник. А тебя?

— А меня Надя. — Ответил ребёнок и вновь занялся куклой.

— Ух, ты! Надежда, значит?! — Уточнил я.

— Да. Мама меня так и называла: "Надежда ты моя". — Девчушка скривила губки.

— А ты с нашим Грантом знакома? — Поторопился я сменить тему.