Искажения кривых зеркал

— А ты сам... хочешь вернуться?

Ответить Айт не успел. Воздух перед ними засветился, и рыжий толкнул Фалька в плечо, привлекая его внимание к открывшемуся порталу. Капитан попытался что-то сказать, но Айтеши уже поднялся на ноги и решительно шагнул в проход, радуясь отсрочке неприятного разговора.

Деревня гудела, словно растревоженный рой. Айт быстро огляделся, выискивая взглядом знакомые лица, и вскоре наткнулся на перепачканного в грязи, но очень довольного Эйштара, державшего на руках маленькую принцессу. При виде Корнелии, живой и здоровой, Айт не сдержал облегченный вздох.

— Детка! — позвал дочку Фальк, и девочка моментально обернулась на его голос. Ее взгляд скользнул по лицу отца, а затем остановился на рыжем. Несколько секунд Корнелия молча вглядывалась в его глаза, так что по спине Айт прошел холодок, а потом радостно улыбнулась.

— Дядя! — воскликнула она и, спрыгнув с рук Эйштара, бросилась к нему. — Дядя Айт, а у нас Рыжик сбежал! А мы его искали! А потом дядя Эйштар сказал закрыть глаза и не вылезать из-за куста, и я сидела и не вылезала. И даже не подглядывала! Я ведь слово дала, а принцессы держат слово. Так папа говорит. А Рыжика мы потом нашли. Правда, дядя Эйштар где-то выпачкался, а папа Одри его за это ругал. Но несильно.

— Он был здесь, — Эйштар, оттирая с лица грязь, подошел ближе. Он внимательно оглядел Айтеши и добродушно хмыкнул. — А я тебя предупреждал.

— Спасибо, что напомнил, — вяло огрызнулся Айт, которого больше заинтересовала первая фраза. — И где он теперь?

— А кто его знает? — пожал плечами бог войны, оглядываясь на подошедшего Одри. — Я здорово потрепал его, не думаю, что мы увидим моего братца в ближайшее время. Но осторожность не помешает. А потом, когда вы уберетесь к себе, я расскажу все остальным.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Айт, правильно расценив его намерения. — Нам лучше действительно исчезнуть отсюда побыстрее. Но не раньше, чем убедимся, что у Одри все в порядке. Теперь нам есть, что предъявить Бриану.

При упоминании о короле на душе заметно потеплело, хоть это и был всего лишь его двойник. Против воли Айт вспомнил тот поцелуй, и стало уже не тепло, а жарко.

— ... не обязательно.

Айт вздрогнул, сообразив, что на некоторое время выпал из реальности.

— Обязательно, — решительно отрезал Фальк, взмахом руки остановив попытавшегося возразить Одри. — Поймите, мы делаем это не для вас. Это нам важно убедиться, что все в порядке, прежде, чем отправиться домой. Лично я не люблю неопределенность.

— Это точно, — подтвердил Айт, мысленно поаплодировав находчивому капитану. — Фальк потом съест меня поедом, так что лучше потратить день, чем расплачиваться за спешку всю жизнь.

— Хорошо, — сдался Одри, осознав явную бесполезность спора. — Тогда отправляемся с утра?

Ответом ему послужили дружные кивки.

Ночь оказалась душной. Айт напрасно ворочался, пытаясь задремать, несмотря на сильную усталость, сон категорически не шел. В конце концов, плюнув на все, он бесшумно выскользнул из кровати, стараясь не разбудить Фалька и Корнелию, и спустился вниз.

На улице было немного прохладнее, и Айт уселся на крыльцо, задумчиво теребя зубами сорванную травинку. Его одолевало смутное беспокойство.

Силы вливались в жилы непрерывным потоком, заставляя снова чувствовать себя живым и полноценным, даря почти забытое, пьянящее ощущение могущества, пусть не такого, как прежде, но неоспоримо большего, чем он имел последние шесть лет. Его сущность буквально пела от счастья, но разум отчетливо осознавал: когда они вернутся в свой мир — все кончится.

Здесь он мог бы жить еще еще много столетий, дома — умрет через несколько десятков лет. Это было несправедливо. Вернуться, чтобы стать обычным смертным? Сейчас, когда судьба дала такой шикарный шанс начать все сначала, с чистого листа. Он отстранено подумал о своем двойнике и досадливо отмахнулся от этой мысли.

"С ним можно будет что-нибудь придумать", — решил Айт. — "Если, конечно, я действительно хочу остаться".

— Не подвинешься? — хриплым со сна голосом поинтересовались из-за спины. Айт едва заметно улыбнулся, почувствовав, как на душе моментально становится легче. Он чуть-чуть сдвинулся вбок, давая место Фальку. Тот уселся рядом и наклонился вперед, опираясь локтями о согнутые ноги.

— Ты хочешь остаться? — не глядя на друга, спросил он. Айт сделал глубокий вдох прежде, чем решился ответить.

— Не хочу. Но снова становиться смертным тоже. Осуждаешь?

— Знаешь, — спокойно произнес Фальк, все так же глядя перед собой, — когда мне было двадцать, во время охоты на короля напал вепрь. Ты знаешь, как охотится Его Величество — с одним ножом. Сто раз говорил ему, что это опасно, но он только отмахивался от меня. В тот раз зверь едва не искалечил его.

Фальк замолчал, собираясь с мыслями.

— Когда я отвлек вепря на себя, тот пропорол мне клыками руку, — через некоторое время продолжил он. — Очень неудачно — задел сухожилие, и я не мог сжимать и разжимать пальцы. На правой руке.

— Ты не мог держать меч, — понял Айт. Он представил, что это означало для Фалька, и содрогнулся. — Но сейчас же все нормально?

— Да, — кивнул капитан, — но мне потребовался год, чтобы привести себя в порядок. Я ведь больше ничего не умел, кроме как махать мечом. А кому нужен искалеченный охранник?

— Ты никогда не был для Бриана просто охранником, — возразил Айтеши. — В любом случае, твое место было бы рядом с ним. Он ведь любит тебя как брата. Да и ты к нему относишься не просто как к своему монарху.

— Тогда я не думал об этом, — усмехнулся Фальк. — Мне казалось, что мою жизнь слили в сточную канаву, и считал случившееся величайшей несправедливостью. Я думал, что потерял всякий смысл существования. А потом подвижность стала постепенно восстанавливаться.

— Тебе повезло, — задумчиво произнес Айт. — Но я никогда не стану прежним, если вернусь. Никогда.

— Знаешь, чего я боялся на самом деле? — повернулся к нему Фальк. — Что после случившегося стану ненужным. Что через меня просто перешагнут и найдут замену. Но король не подвинул меня ни на йоту. Не из жалости — просто я ему был нужен любой. А чего боишься ты?

— Того же самого, — прошептал Айтеши. — Кто я без своих способностей? Всего лишь человек, один из многих. Да еще и предавший его... Фальк, когда-нибудь он вспомнит мне это. И что делать тогда? Кому я буду нужен?

— Мне, — просто ответил Фальк. — Не буду говорить за короля, хотя и так знаю, что он бы тебе ответил, но, кажется, я уже доказал тебе все, что только мог. Жаль, что ты этого не видишь. Не замечаешь, как ты нужен Корнелии, Кэт, Грегу... Курту, в конце концов. Айт, если тебе действительно нужна твоя сила и именно она, то я не буду осуждать, если ты решишь остаться. Я помню, что это такое, потерять настолько значимую часть себя. Но если ты просто боишься стать ненужным, то вспомни, что Бриан влюбился не в бога обманщиков, а в того человека, которым он стал. В тебя.

— Это оказался не очень хороший человек, — заметил Айтеши. Он и сам не знал, что заставляло его так упорно возражать другу, будто желая услышать опровержение собственных страхов еще раз. Порой казалось, что когда-нибудь Фальк, устав от этого, просто пожмет плечами и уйдет, не желая говорить впустую, но тот почему-то ни разу не поступил таким образом. И Айт был ему бесконечно благодарен.

— Человек получился сложный, — согласно кивнул Фальк. — Но иначе и не могло быть. Кто бы еще сумел обыграть Эйштара без единого козыря на руках?

— Это едва не закончилось очень и очень плохо, — мрачно напомнил ему Айтеши. Фальк усмехнулся.

— Половина того, что мы делаем, Рыжик, заканчивается весьма неважно. Ты сделал все, от тебя зависящее. Ты дошел до конца и выиграл. А потом сделал самое сложное — смог принять последствия. Для этого требуется очень много мужества.

Ночь уже не казалась ни жаркой, ни душной. Высоко в небе мерцали звезды, выглядевшие удивительно близкими и теплыми. А может, это ощущение исходило от сидевшего рядом человека? Айт тихо рассмеялся. На душе стало очень хорошо и спокойно, будто с нее сняли колоссальную тяжесть. Он озорно взглянул на Фалька.

— И мне можно будет водить Корнелию на представления бродячего театра?

— Через мой труп, — решительно воспротивился капитан, и Айт, уже не сдерживаясь, расхохотался да так заразительно, что Фальк не сумел сдержать улыбки.

— Дело не в твоей силе, — посерьезнев, продолжил он, когда они оба отсмеялись. — Да, ты бы хотел ее вернуть, но это отнюдь не главное. Тебя гложет чувство вины, которое, надо сказать, ты сам себе навесил. Помнишь, мы говорили о сожалениях? Прости уже себя, наконец.

— И все-таки мне будет не хватать моей магии, — вздохнул Айт, чувствуя, как начинают потихоньку слипаться глаза. — Но Бриана мне будет не хватать больше...

— Эй! — Фальк потряс его за плечо, заставив открыть глаза. — Я не понесу тебя наверх! Имей совесть, поднимись сам. И упаси тебя боги разбудить Корнелию!

— И этот человек только что казался таким милым, — пробормотал Айт, поднимаясь на ноги. — А на деле оказался грубияном и солдафоном. Ай!

— Наверх! Живо! — отпустив его волосы, зловеще произнес Фальк, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего. И Айт счел за лучшее последовать его совету.

Отсрочки надоели до печеночных колик, поэтому Айт, недолго думая, открыл портал прямо во двор королевского дворца в Ортоге. Учиненный ими переполох не поддавался никакому описанию. Служанки подняли визг до небес, стража, недоуменно переглядываясь, попыталась их арестовать, но один только взгляд Эйштара, крайне мало впечатленного этой суетой, заставил их держаться на почтительном расстоянии. Фальк и Одри синхронно покачали головами и так же единодушно произнесли:

— Бездари.

— Мы хотим видеть Его Величество, — тоном, не терпящим возражений, заявил Айтеши. — Надеюсь, он может нас принять?

— Считайте, что увидели, — раздался звучный голос, заставивший всех обернуться. Бриан, спешившись, перекинул поводья подбежавшему слуге и медленно направился к неожиданным гостям. Он выглядел так, словно только что вернулся из поездки по лесам: простой дорожный костюм был запачкан грязью, на щеке остался серый пыльный след. Его пальцы нервно мяли рукоять тонкой плети. На Одри король даже не посмотрел, его взгляд был прикован к Корнелии.

— Дядя? — неуверенно произнесла девочка, а потом просто засветилась от радости. Она тут же отлепилась от руки отца и с торжествующим воплем бросилась к остолбеневшему королю. Фальк рванулся было следом, но Айт крепко стиснул его плечо, не давая сдвинуться с места. В том, что Корнелии ничего не угрожает, он был полностью уверен.

Подбежав, принцесса, не раздумывая, ухватила Бриана за руку и совершенно счастливым голосом произнесла:

— Я скучала! — заявила она, повергнув короля в еще больший шок. — Сначала со мной была только тетя Агата, и она учила меня кормить гусей. Дядя Бриан, а гуси щиплются, у меня даже синяк остался. Но я не плакала, папа говорит, что принцессы не плачут. А ты по мне скучал? А где мама?

На лице короля застыло каменное выражение лица, только уголок рта дрогнул, выдавая бушевавшие внутри эмоции. В карих глазах сверкали искрящиеся льдинки, и на мгновение Айту стало не по себе. В этом Бриане он ясно ощущал силу — дикую, необузданную, опасную. Это вызывало безотчетный страх, и столь же неосознанное восхищение. Природная, поистине королевская, властность, которую нельзя приобрести — с ней в крови можно только родиться. Именно она когда-то заворожила его в любовнике, а теперь ушла без следа. Словно тигр стал домашней кошкой. Айт сделал глубокий вдох и неожиданно почувствовал легкое успокаивающее прикосновение к запястью. Ему даже не надо было поворачивать голову, чтобы понять от кого оно исходило.

— К сожалению, мама пока далеко, — произнес тем временем Бриан и неожиданно подхватил Корнелию на руки. — А твой папа неправ, все люди иногда плачут. Когда им особенно плохо.

— И даже ты? — бесхитростно поинтересовался ребенок. Бриан важно, как взрослой, кивнул ей.

— И даже я, — подтвердил он. Корнелия заулыбалась, а потом крепко обвила ручонками его шею и зашептала, уткнувшись носом в черные волосы короля:

— Когда мне очень страшно или больно — например, когда я упала с лестницы на чердак — дядя Айт рассказывает мне историю. Он знает очень много историй! Если ты попросишь — он и тебе расскажет.

— Я учту, — губы Бриана дрогнули в легкой полуулыбке. Он бережно поставил девочку на ноги и кивнул замершей неподалеку служанке. — Накройте стол в Малом зале и накормите ребенка. Сейчас.

Женщина кивнула и протянула руку Корнелии. Девочка оглянулась на напрягшегося отца.

— С ней ничего не случится, — непререкаемым тоном заявил Бриан, и его глаза снова похолодели. Айт поймал растерянный взгляд Фалька и едва заметно кивнул.

— Пусть идет, — шепнул он, и Фальк нехотя согласился.

— Сир, — стоило Корнелии вместе с сопровождавшей ее женщиной скрыться в стенах замка, как Одри решительно шагнул к своему королю. Тот только сейчас перевел на него взгляд, и Айт неожиданно понял причину такого показного равнодушия. Бриан просто-напросто боялся сорваться.

— Сир, — тихим, но уверенным голосом повторил Одри, глядя прямо в глаза монарху. — Я нарушил присягу и пренебрег вашим прямым приказом. За мой поступок нет прощения.

— Зачем же ты тогда вернулся? — делано спокойно поинтересовался Бриан, и только раздувающиеся крылья носа выдавали его чувства. Его разум оставался для Айта закрытой книгой, зато Эйштар неожиданно расслабился, очевидно, углядев нечто такое, что оставалось скрыто для бога обманщиков. Ему, по всей видимости, мысли Бриана были доступны, и это обнадеживало.

Одри плавно извлек меч из ножен и, опустившись на колени перед королем, положил оружие к его ногам.

— Я готов принять любое положенное мне наказание, — не поднимая головы, сказал он. Бриан нахмурился, на его горле заходили желваки, но он не произнес ни слова в ответ.

— Ничто не в состоянии оправдать нарушение присяги, — продолжал Одри, и в его голосе зазвучала сталь. — Но я не мог поступить иначе — так требовали моя честь и сердце.

— Ты оставил своего короля, — сухо заметил Бриан, но в его глазах не осталось ни следа от прежней нарочитой сдержанности. Одри посмотрел на него снизу вверх.

— Я ему не был нужен, — очень тихо, так что Айт едва смог расслышать его слова, ответил он. Взгляд Бриана стал совершенно не читаемым. Несколько бесконечно долгих мгновений пронеслись в полнейшей тишине, а затем король медленно наклонился и поднял меч, лежавший перед ним.

— Это благородное оружие, — сказал он, проведя ладонью по лезвию и глядя на него так, словно видел первый раз в жизни. — Такое не должно валяться на земле, ведь оно защищает короля. Ему место в надежных руках того, кому я смогу доверять.

В лице Одри не осталось ни кровинки. Его глаза потускнели от отчаяния, и Айт с трудом сдержал порыв броситься к Бриану и крепко встряхнуть его за грудки. Какой надо быть сволочью, чтобы сейчас оттолкнуть парня?!