Остаться человеком

— Темный!

— Чо? — я резко обернулся и вскинул лук.

— Кончай давай, жрать хочу! — когда я понял кто оторвал меня от дела, то несколько успокоился, уж больно забавно он сморщился оказавшись у меня под прицелом.

— Ой, жрать он хочет. Пошел бы и пожрал, там рядом забегаловка для таких, как ты. Гоблин несчастный.

— На себя посмотри, эльф патлатый!

Н — да, ворчать надо было потише. Забыл как-то, что у гоблинов слух отличный. А этот к тому же и стажер. Значит, обидчивый, как ребенок.

Ассоциация вторая — РОДЫ

Роды...

В смысле, когда одно существо производит на свет другое (часто себе подобное).

Представили?

Вот и я...

Видел я роды однажды...мой вам совет, бегите от рожающих как можно дальше — единственное толковое, что вы сможете сделать...

Напоследок я осмотрел еще раз место происшествия. Полный разгром, это как водится. Девица с перерезанным горлом и мужик с ножом в спине. Оба как только что родились. Голые и в крови

Эх... Ну что бы мужику стоило нож не в спину себе воткнуть, а в грудь. И была бы милая бытовая драка, порезал изменщицу, и сам убился. От раскаяния. Не подумал покойничек, не подумал, а мне разгребать.

— Ну скоро ты там?

Тьфу ты, ну что с него возьмешь, стажер, одно слово.

— Ну иду уже, иду. — сказал и собрав вещдоки в походную торбу, двинулся к дверям.

Ассоциация третья — ПИЩА

Пища...

Вот это вопрос-вопросов.

Часто все придавались мыслям о хлебе насущном?

Я часто...

Притом он — хлеб наш насущный, как не странно бывает самым разным, не всегда к хорошо всем известному продукту питания имеет прямое отношение.

Ну, например:

— Так женщину хочется, щас умру...

Прям таки и умрешь? ЛОЖЬ!!!

Никто еще от этого не умирал.

Но поесть, а особливо поесть вкусно и питательно, это, скажу вам прямо первейшее для каждого эльфа дело. Наверное поэтому все постоянно шутят над нашим выпирающим брюшком...

Повел я стажера, конечно, не в забегаловку, а в приличное место через квартал отсюда. Там шеф-повар знакомый, не отравит. Для гоблина чересчур шикарно, но я не собирался из-за него обижать мой бедный желудок.

— Жили у бабу-уси, ейе,

Два весе-о-лых гу-уся, охо-о...

А-адин белый, другой серый,

Вот такие гу-уси, та-ра-ра, м-м...

Я поперхнулся. Стажер Федя кинулся на помощь, но я успел пригнуться. Маленькая, но до неприятности костлявая ладошка со свистом пронеслась над головой, и мой кашель прекратился сам собой.

Обожаю стажера.

Ассоциация четвертая — БРАНЬ

Брань...

Не, ну конечно можно прикинуться, что имеется в виду "ПОЛЕ БРАНИ" — это, кто не знает, когда молодой, сексуальный, умный, но несколько раненый капитан, или рядовой, кому что больше нравиться, преодолевая последний Рубикон водружает таки полковое знамя над позициями поверженного противника...

Здесь другое...

Здесь, извините господа — тупо МАТ.

Наш родной эльфийский мат. Помните как у классика? "О сколько на мгновений чудных, готовит матерщины дух..."

Отдышавшись я удивленно посмотрел посетителей:

— Здесь что, никто не понимает эльфийский?

Я огляделся — похоже, никто. Все мирно чавкали под нежный джаз. Страдал саксофон, томилась певица в красном платье-чулке, кстати, отличный голос. Это она, что ль, такие шуточки отмачивает? Надо познакомиться.

Меня разобрало. Это ж надо, в таком пристойном кафе, с вежливыми официантами и чистыми скатертями, с великолепным поваром и собственным оркестром, и поют эльфийскую непристойную! Как хорошо, что я здесь один из всех эльф, и больше никто не понимает вообще, что делают эти гуси с, так, сказать, бабусей...

— Ты чего? — сейчас Федя опять позаботится.

— Нет-нет, все нормально, поперхнулся просто. Не надо!

Федя опустил занесенную рученку и обратил взор на сцену. Я занялся своим картофелем. Ни ногой сюда больше! В кафе едят, а не ржут, как лошади. Федя заслушался! Знал бы он, что слушает! Ой, не могу!

— Ту эс ламмин, ах-ха-ха, ик!

Орки в твою печень, досмеялся...

Ассоциация пятая — ТЕЛО

Тело...

Тело бывает роскошным.

Нет, конечно, бывает как у меня, и в принципе с таким телом тоже жить можно. Но, иногда, встречаются поистине РАСКОШНЫЕ тела...

Вот у певички тело на твердую четверку, а у барменши — это ПЯТЬ.

Но вернемся к моей телесной оболочке, или организму, тут уж как вам будет удобнее...

Так вот, старая эльфийская песня о проблемах арнитофилии возымела на мой организм самое недвусмысленное действие. А именно — заикало. И вовсе не потому, что кто-то или что-то меня принялось вспоминать, а потому как на продолжительный смех у нас с моим телом всегда одна реакция — мы ИКАЕМ...

Так, успокаиваемся, икоту заедаем. Опа, стажер вытаращился. А в глазах отражается красное, значит, кто-то рядом...

— Вам понравилось? — Федя бурно закивал, но певица оставила его без внимания. Обращалась она ко мне.

— О да! В высшей степени, — правильно, стажер, придвинь даме стул.

— Я старалась. Для вас, — мурлыкнула девушка в красном чулке-платье.

— О, польщен, — это она не знает, кто я. Полицейский я, не хрен ядреный. Тьфу, прицепилось.

— Я вас знаю. Вы Серсо Рамирэль, а я Омина, можно просто Оми. И я не возражу против вашего присутствия в моем номере в 7 вечера завтра, — певица элегантно пригубила вина, сверкнула очами и шикарно удалилась.

Федя сглотнул. Ах да, гоблин же не привык к такому обществу. Я стал резать остывший картофель.

— Тебе что, по фигу? — Федя вылупился на меня.

— Ты что? Как может быть по фигу такой картофель и такое мясо?!

Стажер замолчал. Потом вздохнул.

— Ну хорошо. Скажи хотя бы, о чем она пела.

— Ты уверен, что хочешь это знать?

— Уверен.

— Точно?

— Точно!

— На все сто?

— Да не тяни ты, Темный!

Мой бедный невинный гоблин. Я и рассказал.

После того как гоблин пришел в себя мы направились в участок...

Ассоциация шестая — ИМЯ

Имя...

Забавно, но все известные мне разумные существа, предают ИМЕНИ гораздо большее значение, чем оное заслуживает.

Я не в коей мере не принижаю магического значения имен, но...

Знавал я одного эльфа, которого вырастили горные тролли, со свойственной им прямотой назвали приемные родители найденыша— Дерьмо. До пятнадцати лет он и не подозревал, что его имя значит. Когда узнал конечно расстроился, и даже некоторое время с приемной семьей не общался, а потом все утряслось...

Так вот, дамы и господа, пах тот эльф, как и прочие эльфы — свежими розами, срезанными на северном ветру...

А вы говорите: "Что в имени твоем?"

Оми.

Ее зовут Оми. Интересно, а не та ли это Оми...

Мысль спорхнула вспугнутой пташкой. Еще бы не спорхнуть, Федя в меня врезался. Стажер зеленый, на ровном месте спотыкается!

Федя мычал и указывал на свои ноги. Что, ну что ты мне показываешь? Грязные обломанные ногти? Волосы на пятке? В гробу я видал твои прелести! Г-гоблин! Чтоб тя орк! Ложись!.. Бахнул взрыв.

Зря я на него взъелся. Стажер показывал мне вовсе не на ноги, а под ноги. Большая разница. Потому что Федя дернул за растяжку. Не послушайся он меня, и я бы его действительно видел в гробу. И себя тоже, я верю в загробный мир. А так Федя грохнулся, я шмякнулся, и осколки пролетели над нами.

Лёжа в пыли, я лениво наблюдал как из дыма появляется чуть пошатывающая фигура...

Ассоциация седьмая — ДОВЕРИЕ

Доверие...

Если разобрать слово по составу получим недвусмысленное — ДО ВЕРЫ.

А именно, до того как мы кому-то поверим, мы ему оказывает ДОВЕРИЕ — проще говоря, верим авансом.

Иногда зря...

Многие в нашем управлении считают, что доверять нельзя никому.

Я в их числе!

Особенно я не доверяю седым мужикам благородной наружности, ну этим...

... предсказателям в пятом поколение...

Из дыма и пыли прямо на нас вышел седовласый мужик благородной наружности — наш городской пророк.

ПРО РОК эта сволочь никогда и никому не рассказывала, а вот про попсу, или Эстрадных исполнителей, так это пожалуйста...

Пророк внимательно посмотрел на нас со стажером, и, убедившись, что мы еще не пришли в себя после взрыва, а значит убежать на сможем, ехидно улыбнулся:

— Одумайтесь, ибо грешны вы во грехе, а грех ваш грешен грешной грешностью!

— Ну все, поймал. — я сел и принялся приводить мундир в порядок.

— Одумайтесь! — Пророк явно приободрился.

— Вот заладил, старый пень. — гоблин вылез из лопухов и теперь с нескрываемым интересом разглядывал образовавшуюся после взрыва воронку. — Чего ты его слушаешь? Заняться больше нечем? У нас с тобой дело не раскрытое.

— Часы отмеряют последние минуты! — Пророк медленно но верно скатывался в пропасть речевого экстаза. — Ровно в полдень наступит Апокалипсис и умрет славный град! Вносите деньги в кассу божественного спасения! Всего за пять сольдо вы получите освобождение от всех своих прегрешений. Наши индульгенции — самые индульгентные в мире!

— Пошли уже! А то я ему сейчас врежу, и тебе придется меня арестовать. — гоблин потерял всяческое милосердие к блаженному... впрочем я его понимаю.

— Ладно тебе. Вон смотри, принцессу опять украли...

Гоблин сощурился и тихо выругался:

— Вот ...ть, красавица!

Ассоциация восьмая — КРАСОТА

Красота...

Вы можете со мной спорить до потери передних зубов, но красивые бабы существуют!

Где они живут и как их зовут, для меня (достигшего возраста 330 лет) остается загадкой.

Но они ЕСТЬ!!!

Эта же сука была страшная как все мои похмельные понедельники.

То-есть — вроде и женщина, но рядом с ней хочется не возбудиться, а УДАВИТЬСЯ!!!

Мало того, явно понимая всю свою ущербность это сволочь постоянно инициировала собственные похищения. Условия всегда были одни и те же:

— похититель крадет принцессу.

— тащит оную через весь город, чтоб все видели, что она кому-то нужна.

— насилуют в темной подворотне до полного принцесиного удовлетворения.

— в случае не получения принцессой вышеупомянутого удовлетворения похитителя волокут на плаху...

Надо ли говорить, что на данные условия соглашаются только приговоренные к смертной казне...

... а палач еще ни разу не остался без работы...

Похитители уныло выволокли принцессу на середину городской площади. И оросив в пыли начали обреченно пить из бассейна.

Из переулка показалась королевская кормилица:

— Похитили нашу красавицу! Задумали аспиды страшное! — достигнув середины площади кормилица устало взгромоздилась на оградку городского фонтана. С жалостью, взглянув на обреченных, спросила:

— Не пробовали?

Резко отскочив в стороны похитители нервно закачали головами: "Дескать, нет, матушка не пробовали".

— И правильно, — кормилица затянулась папиросой, от которой чувствительно попахивало травкой. — Дольше ждешь. Дольше живешь!!!

...На площади появился пророк:

— Одумайтесь...

...подбежавшая к нам певичка, ну та — в красном плате-чулке, переведя дыхание выдавила:

— Я знаю кто совершил убийство...

...гоблин весь превратился в слух...

...мне очень хотелось поскорее закончить со всем этим...

И тут, Город начал рушиться...

Видимо пришло ВРЕМЯ.

Ассоциация девятая — ВРЕМЯ

Время...

Время приближалось к обеду...

Вот сейчас откроется дверь и в детскую заглянет мама.

Мама строго посмотрит и скажет:

— Быстро убирай игрушки и иди за стол.

Сережа послушно начнет складывать кубики в коробку.

Исчезнет ГОРОД, так любовно возводимый им все утро, исчезнет городская площадь с фонтаном...

...Эльф и гоблин так и не узнают, что хотела сказать им певичка в красном платье-чулке...

...Пророк так и не будет услышан...

...Прекрасная принцесса так и не найдет своего ЕДИНСТВЕННОГО...

Игра закончилась...

Что поделаешь...

Взрослых надо слушаться!

О славе минувшей, о прошлых победах...

Я уже несколько веков живу в этом мире и все это время пью.

Узнай об этом Бахус, порадовался бы, наверное. Он вообще, парень веселый. Шуточки разные, девки опять же...

Эх!.. Вот были времена.

Я очень хорошо помню тот день, когда на зеркальной поверхности моего щита появилось первое мутное пятнышко...

— Вставай, лежебока! — я с удовольствием пнул Гермеса в неприкрытый доспехами бок.

— Да пошел ты! — Гермес отвернулся к стенке и захрапел с новой силой.

— Не, ну ты только погляди на него! — я поднял с пола амфору и попытался вытрясти из нее хоть несколько капель вина. Ага! Сосуд был пуст как желудок Минотавра за неделю до прибытия очередного корабля с афинянами.

— Чего надрываешься? — в комнату вошла Афина. — Выпить хочешь? Так сходи в сарай, в доме ничего не осталось.

Афина водрузила на стол корзину с фруктами.

— А чего он так нажрался? — я вновь попытался пнуть Гермеса, на этот раз промахнулся и едва не оказался рядом с ним на земляном полу.

Афина подхватила меня под локоть, и осторожно усадив на скамью, сказала:

— Сандалии у него вчера сдохли.

— Чего?

— Что слышал. Вчера сидели, смеркалось уже. Выпивали, конечно, как без этого. Гефест последний кубок опрокинул и говорит — "Ну, раз у вас больше ничего нет...". Тут Гермес вскочил — "Как это нет, сейчас на Олимп сгоняю, у меня там заначка, еще после Горгоны осталась...". Вскочил, значит, и давай свои сандалии крылатые натягивать, а я чувствую, вонь по всему дому пошла, хоть богов выноси. Гермес пьяный, зараза, со шнуровкой возится и не видит, что у сандалий все перья из крыльев повылезли. В общем, закопали мы их там, за домом. Такие вот дела.

Афина села рядом со мной и, тяжело вздохнув, уставилась куда-то в потолок.

Мы посидели молча.

Через некоторое время Гермес заворочался на полу, а затем, кашляя и ругаясь поднялся.

— Слышь, выпить нет?

Афина выжидательно посмотрела на меня.

— Ладно, схожу.

Я вышел из дома и направился в сторону сарая.

Что ж такое творится?

Спустя полчаса мы уже сидели за столом и, изрядно нагрузившийся Гермес, пытался нам с Афиной доказать, что прав именно он, а не мы.

— Точно вам говорю, зря мы тогда Горгону завалили. С нее все и началось!

Я как обычно не спешил соглашаться. Ну и что с того, что Гермес бог. Мало ли этих богов вокруг шастает. У меня всегда свое мнение было.

— Ты все мозги уже пропил, при чем тут Горгона. Нашел тут невинно убиенную. Она вон скока народу в камень превратила.