Обмануть Пророка

— А чего бы я был против. Пошли.

Бабка быстрым шагом подошла к "пепелацу", вытащила из бардачка мегафон.

— Бита!! Бита!!! Быстро сюда!! — загрохотало над Приютом.

Буквально через двадцать секунд примчалась комендант.

— Ну чего орёшь?

— Времени тебя искать нет. Ты с нами к детям пойдёшь?

— Конечно пойду, — резко оживилась Бита.

— Давай, Бекас, — скомандовала Бабка. И тот быстренько заварганил полутораметровый портал.

Первой в него шагнула Бабка. Как только она исчезла, через несколько мгновений портальная плоскость развернулась, и кваз убрал руки.

— Пошли. И вы тоже, — он ткнул в новиков.

"Синоптик" вяло отреагировал, а Виктория с любопытством обошла кругом портальное окно, дернула бровью и шагнула в сверкающую плоскость.

Эта девушка вообще отличалась невозмутимостью. Женщины же, они как? Случилось что-то, она глаза закатила, заорала и бежать. Куда мчится? Хрен её знает. Паникёрши.

А Вика — нет. Внимательно всё рассматривала и, видимо, делала какие-то свои выводы.

Все пролезли в Город Сестёр.

Бабка стояла у щитка на столбе. Когда пролезли все, она уточнила:

— Больше никого?

— Нет. Никого.

И Бабка щёлкнула пакетником. Переход послушно погас.

Портал в Полис стоял прямо у дороги, ведущей на север в Кижу.

Пошли всей толпой в сторону посёлка. Только Бабка придержала Пашку.

Когда они оказались в достаточном удалении, Она попросила:

— Паша... Сейчас встретишь Таню...

— Я понимаю, я буду молчать.

— Не перебивай! — рассердилась Мила. — Я вовсе не об этом! Наши с тобой отношения скрывать, как раз, не надо. Ты просто подойди и обними. Ну хотя бы посмотри ласково. Понял? Девочка тебя год, считай, ждала, ночами ревела... Я понимаю — ты ей ничем не обязан, но просто — дай понять, что ты рад её видеть. Я же тебя не только для себя привезла...

Пашка растерялся:

— Мила, только если я действительно... Понимаешь... Таня сразу почувствует фальшь. Если я буду неискренен.

Бабка вздохнула.

— Ладно — пошли...

Бекас ткнул когтем:

— Вон тот большой дом. Там раньше медпункт был. Это... Может на обед?... Ну, где столовка, вы сами знаете. Можно я у вас Вику заберу?

И навострился с девочкой в поселковую контору.

Бабка окликнула:

— Бекас! Ты можешь организовать постоянное наблюдение за порталом? Чтобы быстро открыли его, если увидят разведывательный.

— Хорошо, — рокотнул кваз, — организую дежурство... Что, думаешь — придётся бежать?

— Не думаю. Но, всё предвидеть невозможно... Так что...

В ограде медпункта с воплями носилась детвора. За детьми следом носились толпой местные женщины, только и слышно было:

— Тётя Лиза!!... Тетя Нина!!...

Анечка, неизменно сопровождаемая своим пёсиком, Тобиком, несла подмышкой какого-то ревущего малыша. Увидела приближающуюся группу, остановилась, крикнула:

— Кристина! Мама пришла!

И сама пошла навстречу гостям.

Из калитки вылетела визжащая от восторга девчушка и помчалась навстречу. Забравшись к Бабке на руки, она взахлёб рассказывала:

— Мама! Я кролика гладила! И яички собирала! Пойдём, я тебе барашка покажу!

Мила прижимала дочку. Соскучилась.

Пашка включил Дар и намерился полечить плачущего мальчика, его ободранные локти и разбитые коленки. Уставился на ребёнка и... И ничего. Ничего не увидел. Вспомнил, что у детей маленького веса грибница не приживается. Вздохнул огорчённо — ну, что поделаешь? Придётся пацану самому справляться.

В ограде медпункта устроили натуральный контактный зоопарк. Вся домашняя живность была представлена в полном ассортименте. Та, что покрупнее — детёнышами.

Из дома вышла Таня, с Виталиком на руках, и направилась к пришедшим. Пашка впервые внимательно рассмотрел её. Раньше как-то, так... Есть и есть. А теперь присмотрелся... Небольшого росточка, крепенькая, глазастая, курносая, губастенькая. Шатенка. Симпатичная. Она шла и смотрела на Пашку. Только на него. И на душе как-то потеплело. Бабка незаметно толкнула его в спину и он пошел к женщине с ребёнком. Не нашел ничего лучше чем позвать:

— Иди ко мне, сынок.

И взял на руки мальчика.

Татьяна сначала удивлённо распахнула глаза, а потом понятливо улыбнулась, опустила взгляд, взяла Пашку под руку. Слева пристроилась Бабка с Кристинкой. Семейная идиллия!

Немного побыли с детьми, с полчаса. Забрали нового "портальщика" и пошли обратно в Полис. Там назревало что-то нехорошее, и ситуацию следовало контролировать. Сопровождал их кваз, но не Бекас. Другой. Портал надо было кому-то выключить с этой стороны.

Бабка шла, печально опустив голову и со слезами на глазах.

— Мила, ты чего? Что стряслось? — заволновался Пашка.

Она отвечала:

— Такое ощущение, будто последний раз Кристю обнимала. Убьют меня, наверно.

Беда покрутила огорчённо головой:

— Не раскисай. А то ещё действительно — убьют.

Пашка сердито отрезал:

— Никого не убьют. Не собирайте что попало.

Глава 22. Комиссия

По территории приюта бежала как ошпаренная Янка.

Бабка рявкнула издалека:

— Стоять!!

Девушка замерла.

— Что случилось? Чего бегаешь, как оглашенная?

— Бабка! Комиссия! Пришли с проверкой!

— Какая ещё комиссия, мать их?

— Вихрова припёрлась. С общественным комитетом по защите прав ребёнка.

— Какая ещё Вихрова, мать её?

— Ну, Алиска, "синие трусы".

— Да ты что! А кто их на территорию пустил?

— Они ворвались... В комиссии одни женщины. Голов десять. Клина побили... Он же интеллигент! Он же не может женщинам ответить...

— Уволю нахрен. Охранник, бля! От баб отбиться не может. Где они?

— В столовой сидят.

— А с ними кто?

— Савва, Короткий, Шило. Эти мужики их быстро успокоили. Сама понимаешь — Шило далеко не джентльмен. Так рыкнул шестиэтажным, что...

— Пошли!

В столовую Бабка зашла уже совершено спокойной. Вот кто умел держать себя в руках. Ни следа недавних слёз.

Оглядела подскочивших, собирающихся скандалить, баб, развела руками, ласково улыбнулась:

— Баа! Знакомые всё лица. Любительницы лежачего режима работы. Привет, привет. Ну? Как жизнь? Как вчера гульнули? Может — опохмелить?

Женщины слегка растерялись. А главная из них, эффектная брюнетка, та самая "Алиса", весомо заявила:

— Мы, Бабка, общественный комитет по защите прав несовершеннолетних. Мы пришли проверить — насколько гуманно, морально и нравственно тут относятся к детям. Мы требуем предоставить доступ к месту содержания ваших малолетних воспитанников.

— Так... Ладненько... А постановление суда на проведение обыска у вас есть?

Алиса растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Это не обыск. Это проверка.

— Стоп. То есть вы будете переворачивать весь приют в поисках каких-то детишек? И это не обыск? Да ты, Алиска, окстись... И, кроме того, ты лучше вспомни — где ты работала до недавнего времени. И кто вот эти... э-э... женщины.

— Этих женщин мне рекомендовало правительство.

— Ну естественно! Члены правительства их вчера весь день драли как сидоровых коз. А сегодня создали из них комиссию по вопросам морали и нравственности. Да и ты сама, давно ли ушла из притона мамы Жанны?

Всё это Бабка высказывала ласково и приветливо. Она прямо лучилась добротой.

Но прожжённую Алиску вывести из равновесия не так-то просто.

— Это не имеет к делу никакого отношения. Поступил сигнал, что вы содержите в этом "Притоне", ох, извините, "Приюте", малолетних детей и жестоко с ними обращаетесь.

Бабка с умильным выражением лица опровергла:

— Ложь,

* * *

ёжь и провокация. Никаких детей в приюте нет, и никогда небыло. Не пойму — что вы собрались проверять?

Вот такого поворота никто не ожидал. Члены комиссии растерянно запереглядывались, зашушукались. А Алиска возмутилась:

— Как это "нет"? По городу ходят слухи, что у вас тут целый детский сад.

Бабка пододвинула Вихровой стул, сама тоже уселась напротив.

— Алька, обо мне ходит много слухов... Например о том, что я Векселя подвесила на берёзе и скормила его тварям. О том, что банду Гвоздя я прикончила и упаковала в мусорные мешки... А ещё говорят, что мы вчетвером, с моими мужиками, — она показала пальцем, — разгромили "ферму", укокошили уйму народу, а саму крепость сравняли с землёй, и при этом освободили восемьсот человек доноров. Говорят, что Гравёр, вчера, попытался меня переехать и внезапно сошёл с ума. Пошел слух, что сам Ксива обхезался, во время нашего с ним разговора... Да немало обо мне чего рассказывают. Скажу честно, многое из этого — правда. Но вот про детей... Тут откровенная ложь. Теперь вопрос — кто тебе подал эту идею, с проверкой?

Алиска видно вспомнила, с кем она разговаривает и струхнула. Глазками забегала, ручками пиджачок затеребила. Осознала.

— Это... Ну... Это общественность так решила.

— Эта общественность состоит из работниц публичного дома?

Подскочила одна визгливая бабёнка:

— А это не твоё дела, мымра! Мы тоже люди, и у нас тоже есть права!

Бабка тяжело вздохнула и как ребёнку объяснила:

— Деточка, у тебя есть одно право — тихо лежать, раздвинув ножки...

Бабёнка прямо слюной забрызгала:

— Ты мне не указывай! Ишь! Праведница выискалась! Сама

* * *

ь из

* * *

ей...

Мила выразительно посмотрела на Пашку, и тот отключил бедняге речевые центры. Опыт у него уже был.

Женщина захрипела, она краснела и хваталась за горло, но ничего кроме шипения больше выдавить из себя не могла. А Бабка перекрестилась в сторону церкви:

— Это тебя, матушка, Бог наказал. Бог, он всё видит.... Ну? — она повернулась к Алиске, — так кто же инициатор? Расскажешь по-хорошему, или как?

Глава комиссии поняла, что сейчас с ней будут говорить по плохому. И что её серьёзно подставили.

— Хм... Хм... Меня попросили... Мне приказали посмотреть... Оружие... И как вы собираетесь обороняться...

— То есть — нам придётся обороняться? На приют готовят атаку?... О-очень интересно... А вот эта вот компания проституток, — Бабка хохотнула, — разведывательная операция?

Алиска молчала.

— То есть — эти ребята потеряли контроль... Так... Ладно... Дай-ка мне список членов комиссии.

Вихрова сначала раздражённо дёрнулась, но потом покорно достала из папочки список и протянула Бабке. Та внимательно его прочла и ткнула пальцем в покалеченную Пашкой женщину:

— Это кто?

— Это?... Девки, это кто? — спросила Алиса товарок.

— Это Кира Попова, — ответил кто-то.

Бабка, прищурившись, внимательно оглядела крикливую особу с ног до головы, удовлетворённо кивнула.

— Ясно... Ну, в принципе всё. Все вопросы решили. Можете идти.

— Подожди, Бабка... А что я скажу начальству...

— Вооот! Добрались до истины. Кто твой начальник, которому надо докладывать?

— Сладкий, — призналась Вихрова.

— Гриша-Сладкий?

— Да.

— Скажи, что никакой обороны мы не готовим. Мы не думаем, что администрация Полиса решится на открытый конфликт. Если хочешь, я повожу тебя по зданию и по территории, ты убедишься.

— Ладно... Мы уж пойдём. У меня нет это... Повода не доверять словам Бабки.

Вихрова явно хотела уйти отсюда как можно быстрее.

— Пошли бабы.

И женщины потянулись к выходу. А та, которая без голоса, захрипела, засуетилась, замахала руками, захырчала испуганно.

Бабка вздохнула, посмотрела на неё горько, перекрестила:

— Ступай. Если осознала и покаялась, Господь тебя исцелит...

Когда "комиссия" вышла за ворота, Бабка хмыкнула:

— Сработала выдумка с чернотой. Они нас потеряли и засуетились. Есть у них сенс! Точно есть!

Потом всё же огорчилась:

— Согласитесь — глупость какая-то. Что, нельзя было как-то поизощрённей разведку организовать?

— А как? — спросил Шило.

— Ну, не знаю... Но эта комиссия — полная глупость... Никакой фантазии. Господи! С кем приходится иметь дело!

Маша-Беда сидела смурная и не разделяла Бабкиного веселья.

— Теперь обстреливать будут. Из миномётов, — мрачно предсказала она.

— Не будут, — успокоил Скорый, — им нужен Приют. Зачем он им в развалинах? Так, что — думаю обстрела из орудий не будет. Но штурм организуют. Думаю, что этой ночью и придут.

Подумал и спросил:

— А воздушной атаки нам опасаться следует? Нет?

Бабка помотала головой:

— Вот от этого Бог миловал.

— Ну и то — хлеб.

Глава 23. Милитаризация

Все оживились:

— Надо оружие проверить.

— Пулёмёты снять с луноходов.

— Распределить позиции...

— Нет, — остановил Пашка, — ничего не надо. Поймите — нам стрелять нельзя. Я много раз сталкивался с такими суками. У нас власть точно такая же, как здесь. Их конёк — провокации. Провокации и ложь. Если мы начнём стрелять, то они скажут, что просто, мол, прогуливались ночью по улице численностью до роты, в полном вооружении и в сопровождении бронетехники, дышали ночным воздухом, а мы их, внезапно и абсолютно без повода, начали расстреливать...

— Да это чушь собачья! — возмутилась Бабка. — Кто в это поверит?!

— А им и не надо, чтобы кто-то поверил, — поддержала Пашку Беда, которая знала не понаслышке подлость политических лидеров России.

Скорый согласился:

— Естественно никто не поверит. И что? Ты надеешься, что так называемый "народ" поднимется на нашу защиту?... Да нас распнут на крестах, народ и пальцем не пошевельнёт.

Беда согласно покивала:

— Именно так и будет.

— Так мы, что? — спросила Бабка. — Будем надеяться только на трубы с чернотой? Кстати — что у нас с этими квадратами тьмы?

— Всё в порядке, — успокоил Короткий, — просто два упора на каждую присобачили, и теперь брусок фиксируется в двух положениях — вертикально и с наклоном тридцать градусов. Мы так прикинули — Шило пробежится и повернёт все бруски, в случае чего.

Шило согласно покивал.

А Пашка предложил:

— Давайте-ка проверим сектора обстрела, или что там эти трубы делают... Короче вы меня поняли.

Позвали с собой Деда и полезли на чердак.

Из двух чердачных окон, над детским садом, одноэтажный Полис виден до самой окраины. Крепостная стена просматривалась сплева от въёздных ворот до реки, и справа от реки до церкви. В метрах в пятистах, из центра посёлка торчали две двухэтажки — совхозная контора и здание администрации. Павел мрачно предсказал:

— Снайперов посадят на стену. Вот там и там. Ну, может быть ещё на чердаке конторы, хотя вряд ли. Но сбрасывать со счетов не надо.

Осмотрел внимательно улицы.

— Мужики, а бинокль у нас есть?

Бабка подтвердила:

— Да, есть. В каждом "пепелаце"... И у тебя на складе целый ящик разных.

Остановила Пашку, собравшегося сбегать за оптикой:

— Сиди. Я сама сбегаю, не отвлекайся.

Скорый вернулся к наблюдению. Пояснил мужикам:

— Выйдут, наверняка, по этой улице, от конторы. Притащат с собой лестницы... А вернее всего — настилы из длинных досок и по ним заберутся на ограду. Спрыгнуть с трёхметровой высоты не проблема.

Шило напомнил: