Попаданец 2в1. Пупсик

Весь день Елка загадочно посматривала на меня: то ли хотела о чем-то спросить, то ли что-то сообщить мне. Но поток гостей не позволил подойти к ней и поинтересоваться причиной ее интереса. А потом я попросту привык к тому, что она следит за мной, перебрасывая из одного угла рта в другой зубочистку, и перестал обращать на нее внимание.

Работать сегодня было как никогда трудно. Нужды в деньгах я больше не испытывал, а удовольствия от забегов с тарелками в руках я не получал и раньше. Наливая очередную чашку кофе, я обещал себе, что работаю в таком бешеном ритме в последний раз. И завтра же возьму выходной. А может и уволюсь.

"Сам-то ты в это веришь? — спросил Ордош. — Ты и дня не сможешь прожить, никому не кланяясь!"

"Попытаюсь, — сказал я. — К свободе, оказывается, не так просто привыкнуть".

Вечером в кафе явились три девушки, которые работали здесь до недавних событий. Повинились, просили взять их обратно. Стреляли в мою сторону глазками, выпрашивая поддержку.

Ряба сперва состроила надменную мину. Но, когда я шепнул ей, что хочу взять выходной, велела девчонкам приходить завтра.

— Какой выходной, Пупсик? А "фирменный" кофе кто варить будет?

Я пожал плечами и сказал:

— Устал очень.

— Только не завтра! — сказала Ряба. — Завтра сядем с девочками и распишем вам график. Теперь тебе будет не так тяжело. Станешь гонять официанток, а сам будешь только варить кофе!

— Хочу отдохнуть именно завтра, госпожа Ряба. Утром придут девчонки. Они все знают и умеют. А я устал. Буду отлеживаться.

Ряба долго мне выговаривала. Пыталась объяснить, что поступаю неправильно, что я неблагодарный и вообще не должен с ней спорить. Я пожимал плечами и стоял на своем. И надеялся, что она меня уволит. Причины работать в кафе я больше не находил, но и бросать работу не спешил, за что выслушивал недовольное ворчание Ордоша. Ну, привык я работать! И избавиться от этой привычки мне трудно.

Сегодня меня не уволили. Несмотря на то, что на все доводы Рябы я отвечал отказом, заставляя хозяйку кафе краснеть и раздувать ноздри. Убедить меня выйти завтра на смену у Рябы не получилось.

Не считая споров с Рябиной, день прошел обыденно: много кофе, беготни и шесть убитых Ордошем крыс. Я затрудняюсь сказать, сколько грызунов колдун обратил в прах за время моей работы в кафе. В столице Залесского герцогства этот ресурс оказался неистощимым.

Ордош поленился искать седьмую крысу: в свою комнату я поднимался, пошатываясь от усталости. Отказался от идеи присесть для отдыха в кресло, заставил себя сразу помыться и завалился на кровать. Колдун сжалился надо мной (и над собой), унял боль в мышцах, пожертвовав для этого голубем. Уже погружаясь в дремоту, я изредка открывал глаза и поглядывал на дверь: ждал, когда придет Елка, чтобы охранять меня ночью. Но та не явилась.

Глава 12

Утром я ушел пораньше, лишив Рябину шанса уговорить меня выйти на смену. В том, что она попытается, не сомневался. Вчера она намекала на это, озвучивая банальности в духе "утро вечера мудренее".

А потому, чуть только рассвело, под пение голубей я запрыгнул в сапоги и, стараясь ступать по общему коридору беззвучно, поспешил на улицу.

Я задал себе на сегодня цель посмотреть город, а именно центр, где еще не был. А также купить новую одежду: старая стала невыносимо тесной. Магические стероиды Ордоша постепенно превращали тщедушного принца в аполлона. А вся имевшаяся в моем распоряжении одежда подбиралась на узкоплечего, проглотившего глобус подростка.

И, кроме того, Ордош заставлял меня задавать немногочисленным прохожим классический вопрос: "Как пройти в библиотеку?". Ответы на него следовали разные, начиная от растерянного хлопанья ресницами и заканчивая путаным маршрутом, указанные ориентиры которого вынуждали меня выяснять все новые и новые детали.

Город произвел на меня приятное впечатление. Дома ближе к центру все больше напоминали произведения искусства: мозаики на стенах, балюстрады из фигурных столбиков, украшенные карнизы, встречались даже статуи-колонны. Подновленные фасады и нависающие над тротуаром балконы с клумбами цветов заставляли меня останавливаться и запрокидывать голову, чтобы позволить себе и Ордошу насладиться яркими красками, которых не хватало в нашем "ремесленном" квартале.

На узких улочках, где с трудом могли разъехаться две кареты, чисто. То и дело замечал женщин в оранжевых фартуках с лопатами и метлами в руках, спешивших убрать с мостовой птичьи перья и лошадиные яблоки. А я-то гадал, почему город не утонул еще в экскрементах, оставленных четвероногим транспортом.

Я брел по городу не спеша, рассматривая все вокруг. Получал удовольствие уже только от того, что просто шел, ни о чем не беспокоясь и глазея по сторонам. Настроение прекрасное, и даже Ордош не язвил, а все больше помалкивал. Появилась мысль приобрести себе шляпу, чтобы иметь возможность вежливо приподнимать ее, здороваясь с прохожими и уступая дорогу каретам и всадникам.

"И еще больше походить на клоуна, — сказал Ордош. — Ты и без шляпы похож на экзотическую зверюшку".

"Ничего ты не понимаешь в романтике, колдун, — сказал я. — Ты этот... как его... материалист!"

"Я голос разума, в голове придурка".

"А вот насчет твоей разумности я бы поспорил. После некоторых событий у меня на этот счет появились бооольшие сомнения".

Улица вела, как мне сказали, к центральной площади. Я шагал по ней не меньше часа и уже видел в ее конце (или начале) арку, за которой приметил что-то похожее на памятник: всадник (готов поспорить, что женщина) удерживал коня на массивном постаменте и грозил небу похожей на обычную здоровенную палку штуковиной. Поругиваясь с колдуном и держа курс на памятник, словно на свет маяка, я не забывал вертеть головой, читая надписи на пестрых вывесках магазинов.

Не сразу услышал стук лошадиных копыт.

Привычно посторонился.

Лошадиное ржание над головой. Запах конского пота.

Сильный удар в плечо швырнул меня к стене дома.

Мелькание перед глазами, чей-то крик, и встреча моего лба с булыжником мостовой.

На фоне звона и гула в ушах различил голоса:

— Она сдурела?

— Совсем безмозглая!

— Чуть лошадь не поранила!

— Она живая?

— Так это мужчина!

Перевернулся на спину. Приподнял голову. Сквозь темную пелену перед глазами стал пробиваться солнечный свет. Когда тьма чуть рассеялась, превратившись в черные хлопья, я увидел над собой лицо девушки.

— Ты жив, пупсик? — спросила девушка.

Ее голос показался мне знакомым. Как и ее голубые глаза.

Я попытался опереться на локоть. Не смог. Скривился от боли в плече.

— Не знаю, — сказал я. — Не уверен. Что случилось?

— Ты бросился под копыта моей лошади!

— Я?

Вытер с глаз слезы. Слезы?!

— Ну, а кто же еще?! Я пыталась тебя объехать. Но ты рванул в сторону! Едва среагировала! Хорошо, скорость была небольшая! Можешь подняться?

— Я?

— Ну, не я же! Давай, держи мою руку, — сказала девушка.

Она вцепилась в мое предплечье и без особых усилий подняла меня с земли.

Больно!

К плечу словно прижали раскаленное железо. Черные снежинки перед глазами. Вновь сгустилась пелена слез.

Надеюсь, я выругался не на местном языке?

"Ничего себе! — сказал Ордош. — Не подозревал, что наш принц знал такие слова".

На местном...

Девушка выпустила мою руку. Я не устоял на ногах, ударился копчиком о тротуар. Воздух вырвался из моей груди: я издал похожий на кряканье звук.

— Ну, знаешь!.. — сказала девушка.

Отбросила за спину золотистую косу. Знакомый жест.

— Ты... грубиян! — сказала она.

И тут же сменила тон: похоже, я выглядел совсем жалко.

Девушка спросила:

— Что-то болит? Ушибся?

Я почувствовал творимое Ордошем заклинание.

Боль исчезла.

Нагрелась руна.

"Кто?"

"Кошка на балконе, что над твоей головой. Не люблю кошек".

Я смотрел на обладательницу золотой косы, на ее подруг, на лошадей. Дежавю. В чем-то похожем я недавно участвовал. Опять этот сочувствующий взгляд. И снова я имею жалкий вид.

— Не трогай меня, — сказал я.

— Я хочу помочь, — сказала девушка.

Я ее вспомнил! Та самая девица, что бросила меня в фонтан! Сейчас на ней другая одежда, нет шпаги. Но тот же конь и те же подруги.

Ее конь фыркнул. Лучше бы Ордош прикончил его, а не кота! По взгляду коня я понял, что этим фырканьем он поздоровался со мной и высказал сожаление, что не затоптал меня насмерть.

— Привет, — ответил я ему.

Девушка близоруко сощурила глаза, присматриваясь.

— Какая прелесть! — сказала она. — Привет. Купил себе туфельки?

— Купил.

— Теперь, я так понимаю, тебе понадобятся новые штаны?

— Без сопливых разберусь, — сказал я. — Езжай, куда ехала.

"Умные учатся на чужих ошибках, дураки — на своих, — сказал Ордош. — А вот кто ты, я никак не пойму. Ты вообще не учишься".

"Потому что я гений".

"Не иначе. Твои поступки так уж точно гениальны. Учти, если она решит пересчитать тебе зубы, я ей мешать не буду".

"Предатель".

Но девушка меня бить не стала. Только нахмурилась и поджала губы.

— Прелестно, — сказала она. — Ты груб и невоспитан. Будь ты девчонкой, я набила бы тебе морду. Но тебе повезло: я не обижаю мужчин, детей и слабоумных.

Я усмехнулся.

— А в фонтан я сам прыгнул?

— Это была случайность, — сказала девушка. — Я тогда... вспылила.

— А я считаю, что это ты груба и невоспитанна.

— Прелестно. Считай, что хочешь. Жив, здоров? Замечательно! Штанишки сам заштопаешь. Счастливо оставаться.

Резко развернулась, от чего ее обтянутые черной кожей штанов ягодицы на мгновение оказались у моего лица, и направилась к коню.

"Что происходит с человеком, когда он влюбляется?" — спросил Ордош.

"Он начинает вести себя, как идиот", — ответил я.

"Значит, я не влюбился. Но она мне определенно нравится!"

— Поехали, — сказала девушка, когда уселась верхом. Обращалась она к своим подругам. На прощанье одарила меня презрительным взглядом.

Дождавшись, пока всадницы отъедут, я посмотрел на свои ноги. Штаны на коленках протерты и испачканы кровью. Не в лучшем состоянии и рубашка.

Я повторил вслух нецензурную фразу, что обнаружилась в словаре принца. И добавил:

— Теперь нам точно нужно в магазин. Поход в библиотеку переносится.

"С чего бы это?" — спросил Ордош.

"Да пойдем мы туда, пойдем! — сказал я. — Как же мы без библиотеки? Но, блин горелый, не в таком же виде?!"

* * *

Библиотеку мы посетили в полдень.

Не впечатлила.

Мне, привыкшему к уюту и тишине, царившим среди стеллажей в башне архимага, городская библиотека показалась слишком шумной и пустой. И визуально похожей на столовую: посетители допускались лишь в читальный зал, где я насчитал под сотню столов. На каждом из столов — светильник, ножки стульев обернуты кожей. В зале сейчас находилось четыре читателя, библиотекари и я — не густо. О количестве же собранных в этом здании книг я мог лишь догадываться: читателей в закрома не пускали. Книги из хранилища выносили суетившиеся за длинной массивной стойкой библиотекари.

"Я дома", — сказал Ордош.

"И чем тебя не устраивают прочитанные мной экземпляры из коллекции Северика?"

"А тем, что там нет ни слова об этом мире. Мы с тобой до сих пор даже его карту не видели. Я уж молчу о том, что у меня руки чешутся почитать про накопители".

Молоденькие библиотекарши зашушукались, увидев меня, забыли о работе. Но не бросали томные взгляды, не пытались кокетничать — их внимание походило на детское любопытство.

А вот на лице седовласой женщины, к которой я подошел, не дрогнул ни один мускул.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Абонемент, — скомандовала женщина.

Поправила очки. Накрыла рукой исписанную мелким шрифтом бумагу, которую изучала до моего появления.

— Что? — переспросил я.

— Абонемент, говорю, давай!

Звуки ее голоса заметались по залу.

— К...какой?

— Нет абонемента — не морочь мне голову!

Женщина вновь углубилась в чтение, позабыв о моем существовании.

Поспешившие мне на помощь молодые работницы объяснили, что книги в библиотеке выдаются лишь при наличии абонемента, приобрести который можно в префектуре. А префектура находится в нескольких кварталах отсюда. Годовой абонемент там стоил двадцать золотых, а месячный можно приобрести всего за три.

"Недешево здесь обходятся знания, — сказал Ордош. — Судя по тому, сколько зарабатываешь сейчас ты, библиотека для простых смертных — непозволительная роскошь".

"Да... двадцать золотых! — сказал я. — У нас после покупки одежды и денег с собой таких не осталось. Кто мог подумать, что в библиотеку нужно брать такую большую сумму? Того, что лежит сейчас у нас в кармане, даже на месячный абонемент не хватит".

"Значит, вернемся в другой день. А теперь пошли отсюда, пока я не поджег прическу этой очкастой ведьме или не вырастил на ее лице бородавку. Сейчас не помешало бы перекусить".

* * *

Я зашел в ресторан, который присмотрел, когда мы искали библиотеку. Не поднимая лица, проследовал к дальнему столику. Уселся спиной к залу.

Многолюдно, почти как в кафе Рябины.

Официантку удивило мое появление, но она сдержала любопытство, изобразила приветливую улыбку. Вручила мне кожаную папку с меню, в которой я тут же высмотрел и заказал пару мясных блюд.

"Взгляни на тех девиц, что за соседним столом", — сказал Ордош.

Я украдкой посмотрел на двух смуглолицых женщин. И внешностью, и одеждой те отличались от остальных посетителей ресторана. Женщины оживленно общались на незнакомом мне языке, щедро приправляя слова жестами.

"Те, кто напал на нашу карету, говорили на этом же языке", — сказал колдун.

"Уверен?"

"Абсолютно. Я могу выудить из нашей памяти каждую фразу".

— А кто эти женщины? — поинтересовался я у официантки, когда та принесла мне заказ. — На каком языке они говорят?

— Кто, эти? — переспросила девушка. — Так это имперцы! Лепечут что-то на своем, ни слова не понятно.

"Имперцы".

"Одна из версий местной полиции подтвердилась, — сказал Ордош. — Теперь мы хотя бы знаем, кто уничтожил свадебный кортеж. Осталось еще понять, чем им не угодил наш принц".

* * *

От прогулки по городу у меня остались хорошие впечатления. И от созерцания архитектуры, и от погоды: до самого вечера я не увидел на небе ни тучки.

Около огороженной высоким забором территории Академии я обнаружил уютный сквер, где бродил до самого вечера. Рассматривал деревья и расставленные вдоль дорожек скульптурные композиции. Полюбовался на пруд. Скормил скопившимся около него птицам несколько булок, что приобрел в небольшой пекарне около сквера.

А потом сидел на скамейке и любовался закатом, украдкой посматривая на влюбленные парочки (девушек), что расхаживали по узким аллеям, взявшись за руки.

Домой возвращался под черным небом, по освещенным фонарями улочкам.

В кафе не зашел. Лишь заглянул в окна, без особого интереса пробежавшись взглядом по заполненному людьми залу. Печально вздохнул, вспомнив о том, что завтра снова собираюсь работать.