Оружие принесли, я махнул рукой и воевода положил перед посланцем оружие.
— Если твоя мечта сбудется, и тебе удастся объединить южные земли под своей рукой, то ты станешь воистину богатым вождем и мы сможем честно торговать, а пока что прими этот дар.
Больше десяти минут по моим представлениям в княжеских хоромах стояла гробовая тишина, посол и его сопровождающие, с замороженными глазами рассматривали подаренный меч и кинжал, и я его понимаю, это как бы майор командир роты советской армии случайно выиграл в лотерею Волгу. Для обычного неприхотливого вояки, такое оружие поистине царский подарок, но ведь он не знал, что я прекрасно знаю основы маркетинга и рекламы. Такой меч у других вождей неминуемо вызовет интерес и стремление к подражанию, и тогда ко мне потянутся золотые караваны от других родов. Я думаю, что воевать как задумал глупый Казмир с князем у которого есть такие мечи вряд ли кто то решится.
Посол уехал довольный переговорами, а я собрал караван, нагрузил несколько десятков телег припасами для своих селений, взял три десятка конных воинов и поехал в Оршу. В Орше оставил часть припасов и оружия для своего торговца Аркха, проинструктировал воеводу о закупочных ценах и отправился в Смоленск к Радко. Давно я не видел брата своей жены, нужно было подбросить ему топоров и пил, а также простого железа для торга со своими родичами с Десны. Радко все таки поставил небольшой торговый пост в лесу у болот, где начинался исток Десны. От истока Десны через лес до Смоленска тянулась непременная лесная тропка, по этой тропке и шла поставка продукции к торговцам на Десну небольшими вьючными караванами. А в обратную сторону шли товары от уцелевших на Десне родов.
А еще Радко докладывал, что его люди в семи сутках пути на восток нашли реку, что петляя впадала в другую речушку, и на той речушке люди Радко встретили аборигенов, очень похожих на моих чудинов, но все же других. Я подумал что это и есть меря, или мещеря или как их там, в общем местных аборигенов. Там люди Радко продали часть топоров и наконечников копий, а потом поставили небольшой сруб, так сказать торговую факторию на реке. И с тех пор примерно раз в месяц к этому срубу приходят местные людишки и меняют свои товары на наши железные изделия. В основном продают нам меха, но бывает приносят рыбу и самое главное мёд, очень много мёда. То есть получается, что держать небольшой гарнизон в два-три десятка воинов на новом торговом посту можно не опасаясь голода, а это уже первый шаг к закреплению на новой земле.
В конце поездки, мои возы уже не могли передвигаться, постоянно лил холодный дождь, что свидетельствовало о приближении зимы, а вся дорога превратилась в непролазное болото. Оставив обоз с товарами в селении Гореслава, что раньше было Баженино я загрузил все собранное серебро в переметные сумки и о дву конь доехал до Витебска, там половину воинов отправил в Полоцк, а сам с десятком конных спокойно доехал до городка Цветаны, что стояло на южной окраине Ильмень озера. Жена все таки, нужно периодически её навещать, да и часть золота и серебра все таки лучше припрятать подальше от Полоцка, а то держать все яйца в одной корзине нельзя.
В городке уже была выстроена небольшая стена вокруг сруба княжны, а остальные людишки так и жили в своих полуземлянках с двухскатной крышей. Вначале хотел ругаться, а потом махнул рукой, а пофиг, устал я всех под себя переделывать. Если нравится людям под землей жить, так пусть и живут, типа там теплее, а кривые руки поправить разве не легче? Сколько раз я объяснял людям, что в деревянных домах из кругляка нужно делать хороший утепленный сеном и глиной потолок, ставить каменную печь с дымоходом и можно пережить любые морозы. Так нет же, они всё равно меня не слушали и ставили обычную крышу поверх вырытой землянки, да еще и топили по черному, когда дым стоит под потолком, а на зубах черная сажа скрипит. Вот и получалось, что мои варвары никак не желали приучаться к цивилизации, плевать им на цивилизацию, предки так жили и мы так жить будем.
По прибытии в городище Цветаны, мы вырыли почти двухметровую яму в княжьем тереме и соорудив тайник закидали туда почти двадцать мешков серебра. По моим оценкам, я с поездки собрал чуть меньше тысячи гривен серебра, вот и прикопал его здесь, а на обратной дороге я в мешки забил шкуры, чтобы все думали что всё я серебро довез до Полоцка. При чем даже Цветана не знала о тайнике, пока выкопали тайник в доме я все это время ее активно отвлекал, катал на конные прогулки, вытаскивал на тренировки воинов и арбалетчиц.
Живот у моей женушки был уже достаточно хорошо виден. И вот что самое плохое, я то знаю про девять месяцев беременности до родов, но из-за всех моих путешествий я никак не могу сосчитать как давно было зачатие и сколько сейчас месяцев прошло. То есть когда ребёнок родится? Он ведь не может родится здесь, княжич должен родится в Полоцке. Поэтому долго не думая я спросил у жены, когда собственно ждать пополнения.
— Так к весне — та с подозрением посмотрела на меня.
— Да ты не смотри так — я отмахнулся рукой — в делах ратных уже и забыл который сейчас месяц, того и гляди снег пойдет, а я и не смотрю.
— Рыбаки говаривали, что уже пошел снег на том конце озера — махнула рукой Цветана.
— Ого, а что твои рыбаки так далеко ходят?
— Так я и отправляла людей проведать окрнстности, да посмотреть как тут люди от рода чуди живут.
— И что много народца лесного нашли?
— Нашли много, почти с десяток родов. В двух днях пути от нашего озера есть еще одно большое озеро, так там аж семь родов продивает.
— Молодец Цветана, не сидишь на месте. Нужно обойти земли свои да поговорить с главами родов, но я уже к зиме не успею сходить. Скоро мороз болота скуёт, а мне в поход нужно собираться, рода дряговичей к миру приводить.
— Много крови льешь князь — Цветана опустила голову — ты родам нашим мирную жизнь обещал.
— Ты Цветана того не ведаешь, что мир только мечом добыть можно, а если меча у тебя в руке нет, так и свободы у тебя не будет. Без крови пока не получается, не я начинаю войны, а неспокойные соседи приходят на мою землю. К тому же песьеголовые мне доверились, а я их защищать поклялся. На них людишки болотной дрягви напали, нешто простить им такое вковарство?
Я обнял Цветану, поцеловал в лоб и сказал — если князь силу проявлять не будет, то и княжества у него не будет, люд местный к силе тянется, ибо сила это стабильность и уверенность в будущем, сила это и есть мир. Глупые ромеи от своих ворогов откупаются златом и серебром, но это их не спасает, каждый год приходят все новые и новые враги до золота охочие. А вот люди, что на реке Обра живут всех пришлых мечом встречают и не суется к ним никто уже больше сотни лет. Вот именно так мир и добывается, доброй сталью и горячей кровью.
— Прими князь новую сорочку — Цветана достала из какого то сундука и протянула мне вышитую рубашку, я её помял и ничего не понял.
— А из чего вы ткете такой материал? — спросил я.
— Из лесной шерсти — ответила Цветана.
— А что такое лесная шерсть?
— Наши мастерицы из иван-чая, репейника, лопухов, лебеды и даже вареных сосновых иголок нитки делают — Цветана опустила голову — многие умельцы были в нашем роду, но люди умирают.
— Твою мать, да почему они у тебя умирают то? — чертыхнулся я — почему в других родах все живы и здоровы, даже те что в болотах живут, а там между прочим вода мертвая — болотная, а ты на озере живешь и жалуешься.
— Холодно здесь, мокро, все гниет, люди болеют часто.
— Так одевайтесь получше, у вас что шерсти мало, мехов вон полно, а вы в одних рубахах ходите, вот и болеет народ. Поставьте в домах печи каменные и болеть не будете.
Я закрыл рот и попытался успокоится, вот достали меня эти горе вожди, все у них не то, то рубашка короткая, то блин пенис длинный.
— Слушай Цветана мне нужно чтобы твои мастерицы тут артель открыли, пусть эту вашу шерсть лесную вяжут и в другие селения продают, или на товары там меняют.
— Чешут — поправила Цветана.
— Что чешут? — не понял я.
— Лесную шерсть вначале варят в кипятке, потом мнут, отбивают и тянут на колоде, а потом чешут гребешком, а уже из начеса пряжу делают, то есть нитку.
— Спасибо за рассказ, но ты мне скажи, сможешь ли мне наладить у себя артель? За нитки и за готовые ткани из этой вашей лесной шерсти буду платить серебром, или товара какого нужного вам возить буду. Ты вот сама посчитай сколько такая работа может стоить, сама мастериц найди, сама поставь им избу, подмастерьев обучи. И за каждый сажень готового полотна установи цену, ну например пол гривны серебра, может и больше я не знаю, сама посчитай. А уже артельные сами будут платить тем мастерицам, что нитки производят, а те будут платить детям, что крапиву, иван-чай и иголки собирают.
Я привлек Цветану к себе
— Я вижу моя ты маленькая Ёшка, что не получается у твоего рода ни охотиться, ни железом заниматься, мужей мало, но вот ткани ты можешь делать? И на том процветание своего городища обеспечить можно. Пойми Цветана я сейчас ткани из-за моря вожу, а это дорого, очень дорого, я лучше то серебро своим людям платить буду за добрую работу, только не могу я в каждое дупло заглядывать и каждую белку учить орехи заготавливать, не могу сам за каждым зайцем гонятся, на то вы вожди и нужны, чтобы жизнь своего рода наладить. А хочешь я тебя в Полоцк заберу, а тут своего человека поставлю?
— Гривну — тихо ответила Цветана, сбивая меня с мысли.
— Что гривну? — не понял я.
— Гривну серебра за сажень полотна просить буду.
— Хорошо пусть будет гривна, я оставлю тебе пять десятков гривен серебра, начинай работу, но к весне, я все равно тебя заберу в Полоцк.
— Не поеду я в Полоцк — тихо произнесла Цветана.
— Это почему?
— Шумно там и воняет, я тут жить буду, тут мои родовичи, тут и дело мое будет.
— Зря ты так Цветана, в Полоцке не воняет, там свободой пахнет. Там мастеровые железо и сталь делают, там столица моя и казна, а ты княжна должна в столице жить и за казной моей присматривать.
Я посмотрел в глаза Цветане и не увидел княжны, девка малолетка, обиженка. Сколько ей лет? Пятнадцать, шестнадцать, в этом мире все не так как у нас, тут в двадцать уже женщины по пять детей имеют, а эта мало того что молодая, так в ней еще и замашки воинственной пацифистки просматриваются, ну и хрен с ней пусть тут сидит. А может в этом мире вообще не принято, чтобы жена возле мужа сидела, может тут принято чтобы у каждой жены свое хозяйство было, собственное, ведь тут многоженство процветает я то это знаю. А как иначе, ведь мужики гибнут чаще, тут на десять девок всего четыре парня.
А что касается дороговизны этой лесной шерсти так это не проблема, пусть мастерицы опыт приобретают, а когда появится настоящая шерсть, то у меня будет целое селение ткачих. Вот тогда я им станки придумаю и себестоимость продукции в несколько раз снизится.
Глава шестая. ДРЯГОВИЧИ.
С первым снегом я собрал отряд аж в пять десятков воинов, все в броне, металлолома на каждом килограмм по тридцать. И мечи и топоры и арбалеты новой конструкции, длинные копья, по три сулицы и вся эта банда о дву конь. Огромный по меркам моего болотного княжества обоз, для припасов, пришлось взять пять саней нагруженных под завязку. Воевода Креслав отговаривал меня от похода.
— Не княжье это дело по болотам шляться — тихо сказал Креслав — позволь мне пойти в поход, или вон пусть Радомир со своими воями сходит.
— Нет Креслав — отмахнулся я — там возможно придется мир подписывать или земли делить, там князь нужен, а Радомир пусть Приморское сторожит.
— Тогда возьми хотя бы сотню воев — не унимался Креслав.
— Нет воевода, не хочу я Полоцк без охраны оставлять, не нравится мне это жужжание на юге, что там будет неизвестно, а ну как опять к нам готы пожалуют?
— С чего ты взял, что придут, ты ведь сам этому Алларату союз предложил?
— Я то предложил, да ты не понял одного — тихо произнес я — эти готы чужаки, они наемники, их вожди наняли, вооружили и на войну отправили, а теперь вожди их хотят выгнать, но перед этим лишить части добычи. А сами наёмники эту добычу отдавать не хотят, а хотят перебить вождей и взять под себя их землю. А ты теперь посуди, какой расклад может начаться, а ну как хан Кугум в разборки влезет, или эти вожди других наемников наберут, что бы готов побить?
— И ты думаешь, что они к нам прибегут?
— Могут прийти попросится на службу, а могут и попробовать на меч нас взять.
— Так просто нас не взять князь, ты ведь знаешь, что мы теперь если всем миром встанем, то сможем три-четыре сотни оружных людишек выставить.
— Да выставить то мы можем, вон переселенцев больше двух тысяч пришло, а еще песьеголовые почти пять десятков родов есть, а еще мои воины да воины Радомира, вот только собрать толпу народа это одно, а подготовить даже три сотни настоящих воев, это совсем другое дело. Поэтому я и думаю, что выходить в чистое поле против ворога зимой нам смысла нет, а вот за стенами отсидеться можно. Мы в тепле и с припасами, а они в лесу и на морозе, долго не просидят, к тому же как придут вороги, мы можем их блокировать на засеках лесных и медленно раздавить.
— Ну ты хоть коней не бери — взмолился Креслав — зачем тебе кони в лесу?
— Как лёд станет, то я по рекам пойду с обозом, река большая дед лешак сказал, что пешком десять дней идти, а потом я еще на полдень по лесу хочу сходить до другой реки, что в море Белое впадает, где то там и есть селение дряговичей, что на наши земли нападают. Дойду спокойно на конях по замерзшему руслу реки, там обоз в лагере оставлю и пройдусь пешком по лесам.
— Так возьми с собой охраны для обоза побольше. Не о себе, о людях подумай, что как сгинешь в лесах, тут ведь все от тебя зависят.
— Вот ты пристал как репей, ладно подготовь пару десятков толковых отроков из младшей дружины с самострелами.
— Князь не жадничай, бери три десятка, они тебе пригодятся.
— Ладно — я махнул рукой — подбери три десятка, только самых толковых, без брони но болтов побольше пусть возьмут и одежду, что бы не замерзли в лесу. Если что, то по лесам за ворогам гоняться будут и с далече самострелами бить.
— Да я самых лучших тебе дам — обрадовался Креслав — а к самострелам болтов по пять десятков возьмут.
После непродолжительных сборов мы вышли в поход. Я оставив за себя Креслава в Полоцке, а в Приморском остался Радомир, там флот, острог потихоньку строится, там море и рыба. Пленные ободриты все содержатся у Радомира, а я всюду таскаю с собой захваченного воеводу Тумира, вот и в тот поход взял его с собой.
Этот зимний поход был очень важен, нужно найти и принудить к миру или отогнать от своей земли всех диких дряговичей, что нападают на моих песьеголовых. Может это и не важная победа с точки зрения мирового масштаба, но для всех соседей это будет серьезный показатель. Я точно знаю, что все песьеголовые сидят и наблюдают, они смотрят и оценивают человека, что назвался хозяином местных лесов.
