Уникум. Книга первая. (Черновик)

Подобравшись ползком, я устроился за островом горелого 'КВ' и стал изучать что там за техника.

— Командир, что делать будем? — тихо спросил Бабин.

— Я подумывал танк немецкий угнать, но видишь какая там охрана. Трое часовых с разных сторон, незаметно и тихо не снять, тем более у меня звон в ушах не прошёл, могу нашуметь. Так что танки отпадают. Меня привлёк вон тот двухосный вездеходный пушечный броневик. Это французский 'Панар', неплохая машина в своём классе. Что удобно, стоит тот с краю у мотоциклов и часовой там всего один. У Москвы на танкодроме чего только не было, но такого француза там нет. Я его по журналам изучал. Разберёмся. Однако, чтобы угнать броневик, нужно отвлечь немцев и большой бум, то есть взрыв, а желательно многочисленные, это то что нам нужно. Видишь те грузовики? Там тоже часовой прогуливается, уверен, что там снаряды и топливо. Если расстрелять их из пушки броневика, пожары и взрывы будут обеспечены. Вот мы и сбежим под это дело.

Мы смогли подкрасться к стоянке мотоциклов, где и броневик стоял. Часового я снял своим перочинным ножом, зажав рот и трижды ударив в горло, после чего долго удерживал, пока тот не перестанет дёргаться. Из стоявших в ряд палаток, умеют немцы воевать с комфортом, так никто и не появился. Вытерев руки о форму часового, нож тоже протёр наспех, убирая в планшетку, после чего быстро отстегнув ремень, я снял штык-нож и фляжку. Две гранаты ручками вперёд сунул за голенища сапога. Потом снял часы с руки, и достал документы, убрав также в планшетку. Больше ничего интересного у часового не было. Ну разве что зажигалка и сигареты в кармане. Хм, и расчёска карманная, тоже прибрал. После этого скользнул к броневику. К счастью дверца не заперта была. Подозвав бойцов, они и мой сидор несли, дождался, когда те подбегут и впустил внутрь. Мы старались не шуметь, но всё же пару раз стукнули пулемётом. Звон железа по железу далеко разнёсся по округе, но вроде тревоги нет. Броневик для четырёх членов экипажа. Тихонов за руль, я на место наводчика, Бабин на место заряжающего.

Зажигалка пригодилась, мы заперлись внутри, и я стал Тихонову объяснять что-где. Да и тот и сам интуитивно разобрался, тем более на панели схемы переключения передач и мостов были. Потом спички зажигал, зажигалка накалилась, и показал Бабину как заряжается пушка и какие снаряды подавать. Зажигательные тут были. Жаль не обоймами, а по одному, но всё же огнь вести мы можем. В общем, тот подал первой снаряд, затвор сыто клацнул, я взвёл затвор пулемёта, у него тупорылое рыльце торчало, как у 'Максима'. Когда все приготовления были закончены, я негромко поставил задачу:

— Как я открою огонь, мехвод, заводишь двигатель и сразу двигаешь прочь от этой стоянки. Постарайся проехать по палаткам с немцами, сколько-то да подавим. Гони прочь. Я же на ходу буду вести огонь.

Как включать свет внутри машин мы уже разобрались, но сейчас выключили и я, повернув башню, выстрелил по грузовику, в кузове которого стояли бочки, явно с бензином. Рвануло красиво, на месте грузовика образовался огненный шар. Пока Бабин заряжал пушку я дал длинную очередь из пулемёта по палаткам. Тихонов долго крутил стартером, пока движок наконец не взревел, видимо сначала насос нужно было включать, но всё же завёл и погнал прочь. Я успел сделать пять прицельных выстрелов по грузовикам с топливом, выпустить всю ленту из пулемёта по немцам, и стрелял на ходу по грузовикам со снарядами, я надеюсь, что там они, когда мы наконец покинули территорию и погнали прочь. Жаль детонации снарядов так и не вызывал, но пожаров хватало. Не сразу, но мехвод нашёл где включается фара и дальше двигаться было куда удобнее. Мы ушли с дороги ехали по полю, благо для бронеавтомобиля это не проблема. Тут же нашлись наушники, так что связь внутри бронемашины была. И первая же неприятная новость от Тиханова, баки фактически пусты, дрянной экипаж перед отдыхом не заправил машину. Так и катили, а я размышлял где заправку найти, топлива у нас километров на тридцать. Да, я проверил запасов топливо у машины не было, канистр на броне не наблюдалось. Надо было с мотоциклов канистры прихватить, но кто ж знал? Всё же наспех проходило.

Мы километров на пятнадцать отъехали от места где броневик добыли, зарево пожаров с грохотом взрывов и отсюда было видно и слышно, значит огонь до снарядов дошёл, как я заметил в стороне какою-то тёмную массу, и велел взять левее. Не ошибся. На поле вдали от дорог стояла наш танк. 'БТ-5'. Кстати, парни на такой же машине воевали. В общем, поставив рядом броневик, заглушив двигатель, мы выбрались наружу и пока я на часах стоял, парни осмотрели танк внимательно. Брошен экипажем. Баки пусты. Зато добыли ещё один 'ДТ' и восемнадцать дисков с патронами к нему. Был найден шлемофон, вполне мой размер. Мне его и отдали, в остальном танк был пуст. После этого мы покатили дальше пока не доехали до посадки у какой-то полевой дороги, по карте я никак не мог определится. Похоже мы заблудились. Тут двигатель стал работать с перебоями, так что едва успели под деревья машину загнать, как движок заглох. Вот и всё, приехали. А столько вещей и оружия не унесёшь, если только с трудом, так что я велел бойцам отдыхать, те устроились у машины у правого борта, а я сел думы думать. Тут или машину бросать, выведя её из строя, и нагрузившись вещами, двинуть дальше. Или искать топливо и что-то подсказывало мне что это ничем хорошим не закончится. Вот так приняв решение, не стал терять время, поднял парней, те уснуть успели, мы разгрузили машину, тут и два ранца экипажа были, видимо двое других своих ранцы с собой взяли. Решили осмотреть поклажу чтобы лишне не нести. Фара освещала, начали с тех сидоров что из 'БТ' достали. В своём я нашёл припасы. Живём, дня на три нам тут без экономии. Десять банок консервов, рыбных, жаль тушёнки нет, две пачки макарон, килограммовая пачка ржаных сухарей и мешочек с рисом. Видимо выдали в качестве сухпая. У Бабина сидор видимо командиру принадлежал, пусть забрызган кровью, срыв башни разорвал тела командира и башнера, но внутри вполне неплохие вещи. Например, плоский немецкий котелок, внутри кружка и ложка, я так думаю трофей, бритва в чехле, зеркальце. Жестяная коробочка, наполовину заполненная заваркой. С чаем будем, это хорошо. Пачка писем от родных, ножницы, два куска мыла, один не початый другой уже фактически обмылок. Потом помазок и несколько пачек патронов к 'Нагану'. Патроны я себе забрал, остальное тот оставил, а письма потом отправит родным погибшего командира, обратный адрес там был.

Что в ранцах было? Мне с Тихоновым тоже по армейскому котелку досталось. В одном отличный походный нессер был. В кожаном чехле средства для бритья, дорогой набор, зеркальце, расчёска, маникюрные ножницы, пилочка для ногтей. Этот набор я себе забрал. Уже обрастаю, стоит побриться. Выложил из сидора часть припасов, оставив пять банок консервов, мешочек с рисом и одну пачку макарон, сухари поровну распределили между всех. Вот в сидор нессер и котелок трофейный ушли. Ну и патроны к 'Нагану'. Также продовольствие было, я убрал в свой сидор ещё жестяную початую банку с порошком какао, честно скажу я большой любитель этого напитка, потом банку с консервированной колбасой, пачку галет и банку с малиновым джемом. Другим тоже хватило чтобы заполнить сидоры и ранцы до полного. Среди трофеев даже килограммовая банка советской тушёнки нашлась. Отлично, с макаронами сделаем. Мне понравилось, вкусно, уже делал знаю о чём говорю. Во второй ранец убрали пулемётные диски, и вот так загрузившись, один из пулемётов нёс я, мы направились прочь. А бронемашину я уничтожил, банально поджёг. Знаю, что можем внимание привлечь, но мы уже далеко были. Шли по полю, потом по полевой дороге всю ночь, дважды водоёмы встречались, а так как фляги теперь у всех троих были, набрали воды, и так шагали, постепенно опустошая ёмкости. Не смотря на ночь, духота стояла. На рассвете добравшись до леса, я уже определился где мы, и углубившись метров на пятьдесят, организовали лагерь и составив график дежурства, отбыли ко сну. Первым Тихонову дежурить.

Кстати, пока мы шли, то не раз в стороне видели тени и группки других окруженцев что к своим выбирались. Как они от нас шугались, так и мы от них.

Разбудили меня через шесть часов, когда моё время дежурства наступило. Так что оставив Бабину своё нагретое место, куда тот сразу лёг, я умылся из фляжки и стал прогуливаться вокруг лагеря, прогоняя остатки сна. Солнце давно уже встало, трофейные часы на руке были, я подзавёл перед сном, так что сейчас девять часов утра. Браслет у часов чужой запах имел, пришлось отмывать их чтобы не пахли, но к моменту пробуждения те уже просохли вот и надел на руку. Всё, остатки сонливости ушли, и я, напившись воды, стал делать лёгкую зарядку, на которую ушло минут двадцать. Комбез скинул чтобы не мешал. Потом погуляв вокруг, задумался. Сейчас костёр разводить, чтобы завтрак приготовить или чуть попозже? Да и побриться не мешает. Всё же настрогал лучины штык-ножом, немец-часовой справным солдатом был, нож заточен как бритва, хотя это им и запрещено, и развёл костерок. В кружке немного воды разогрел и настрогав мыла, взбил помазком пену, вскоре дольно напевая начал бриться. Вот теперь красавец. Убрав нессер, сходил к опушке и осмотрелся. Жаль в броневике я бинокля так и не нашёл, нужная вещь, да и личного оружия экипажа не было. Сейчас забраться бы на дерево и осмотреться в бинокль, но чего нет того нет. Правда вдали две точки на поле виднеется, скорее всего брошенная советская техника, но машины ли это или танки отсюда непонятно, даже силуэты не различить кроме самого наличия. У опушки вилась вполне укатанная полевая дорога, но пока на ней тихо было. Вот так я стоял и дышал свежим воздухом на опушке, когда вдруг ветер донёс чей-то смех. Даже не смех — гогот. Едва уловим, но всё же не ошибся, он был.

Прислушавшись, я рванул к своим. Пнул по ноге Бабина и быстро сказал:

— Собираемся. Рядом чужие. Я на разведку.

Парни стали быстро сворачивать лагерь, а я бегом направился в сторону источника шума, скользя между деревьев, держа в руках 'Наган'. И ста метров не прошёл, как обнаружил на опушке в тени деревьев немецкий танк. Четвёртая модель. Судя по инструментам на раскатанном брезенте, проводился какой-то ремонт. Тут же все пятеро танкистов экипажа. Хм, а ведь немцы тут с вечера стоят, иначе кто из парней услышал бы шум мотора и поднял нас. У левой гусеницы стояли ранцы, скорее всего те позавтракали, после него принялись и закончили с ремонтом, потому как сворачивались, инструменты собирали. Мотор у танка урчал на малых оборотах, его только что завели, проверяя, маскируя моё движение. Я в десяти метрах от немцев залёг за стволом большой берёзы. Ствол у той широкий. Я уже собирался за парнями сходить, в три ствола мы их мигом положим, как раздался крик предупреждения:

— Герр лейтенант. Русские на поле.

Стоявший на корме танкист изучал поле, но что он видел мне было не доступно, корпус танка скрывал. Механик-водитель, выбравшись наружу тоже смотрел на поле.

— Гельмут, в башню, прикроешь пулемётом, — скомандовал низкорослый офицер, видимо командир танка. — Собираемся. Погоняем русских по полю.

— О, там русская фройляйн.

Тут я понял, что нужно действовать самому, прицелился, и из положения лёжа сделал два быстрых выстрела. Тот что стоял на корме, и мехвод, получили по пуле в голову и упали, а я стал стрелять по офицеру и оставшимся танкистам. Тоже в голову, форма может пригодится. Сработал практически чисто, чуть больше секунды потратил, и пять патронов использованы, но пришлось подранка добивать, а это уже шесть выстрелов. Отстрелявшись, я не стал ничего трогать и бегом рванул к лагерю. Парни уже собрались, чуть на пулемётную очередь не нарвался, хорошо опознали.

— Там танк немецкий, экипаж ремонт проводил. Я их уничтожил, теперь у нас есть танк. Собираем вещи и уходим. Быстро-быстро.

Парни не сплоховали, пока я комбез свой натягивал, а для этого сапоги нужно снять, те загрузились, и мы, побежали к танку, где вскоре и оказались.

— Осмотри своё рабочее место, — велел я Тихонову. — Ты Бабин в башню, осмотрись там, а я вещи убитых буду подавать.

Тут я изменил приказ, велел танкистам раздеть немцев, переоденемся под них. Сам сняв с шеи лейтенанта бинокль, и забравшись на корму стал изучать поле. Пусто. Похоже неизвестные рассмотрели танк и спрятались в высокой пшенице. Да и выстрелы мои могли услышать. Заглушив танк, нечего ему тарабанить, я стал охранять место стоянки пока парни споро работали. Наши вещи убрали в танк, как и ранцы немцев. Мне подобрали форму лейтенанта, всё же не зря я в голову стрелял, чистая. Так что снял свою, убрал узел в танк и надел немецкую, мы с командиром танка были одной комплекции, парни тоже подобрали себе форму, два других тюка с формой также в танк ушли. А я всё поглядывал на поле, искал тех кого увидели немцы, но пока никого. В общем, как мы переоделись и собрались, ничего не оставляя, одни обнажённый трупы, то я проверил документы офицера у себя в кармане, как на животе кобура с 'Вальтером' размещена, на правом плече висит автомат 'МП-40', у танкистов их всего три штуки было, и устроившись на месте командира, Бабин на месте заряжающего, а Тихонов за управлением бронемашины, я показал бойцу как ту заводить и управлять, похожий танк на территории Кубинки был, только этот более новой модели, и мы покатили прочь. На поле так никто и не появился, отчего я с облегчением вздохнул. Я ничего не говорю, нашим нужно помогать, но если там командир старше меня званием, то это всё, выноси святых. Погубит тот нас, не привыкли командиры к окруженяим, не знают что делать, теряются. Вон по полю днём идут. Как им такое в голову пришло? Мы только ночью можем выйти в дорогу, а сейчас едем, так танк немецкий и мы в их форме, так что рискнул. Причём риск был оправдан, километров пятьдесят проехали, даже в наглую вклинившись в колонну артиллеристов, проехали по понтонному мосту. Регулировщик долго матерился и нам кулаком грозил, обещая всякие кары. В дороге мы и поели, Бабин делал бутерброды, и мы вдвоём насытились, потом я Тихонова сменил и тот тоже поел на ходу. Да консервы рыбные с галетами. Как завтрак пойдёт, но на обед всё же горячее желательно приготовить. В танке термос был и внутри горячее и вкусное какао. Похоже немцы сегодня утром сварили и в термос залили. Спасибо им, я две кружки выпил. Я на башне сидел и отдавал честь изредка, в нацистском приветствии. Бабина это жутко веселило. А чуть позже одна встреча на дороге произошла, и я понял, что Фортуна со мной. Такой подарок только она могла подкинуть.

— Приготовиться к бою, — заглянув в люк, отдал я приказ парням.